– Повернись на живот, я начну со спины, так ты точно ничего не увидишь, – попросил Строггорн. Аолла перевернулась. Она не могла видеть, что он делал, но ее это совсем не беспокоило. Возникла монотонная, тупая, однообразная боль, и некоторое время Аолла ждала ее усиления, но ничего не менялось. Такой уровень вполне можно было терпеть. Тело расслабилось, и через какое-то время, почувствовав себя очень уставшей, она задремала. Ей снился Дорн, врачи искали оплодотворенную клетку, только вместо приятного ощущения это вызывало тупую боль.

– Она спит, – тихо сказала Тина, входя под купол.

– Я знаю. – Строггорн кивнул, при этом очень медленно, расшатывая, и тихонько все время поворачивая, вытягивая очередной поврежденный пси-вход.

– Почему меньше чувствительность? – Тине, как профессионалу, это было интересно.

– Я делаю это очень медленно, а Машина, наоборот, очень быстро. У нас с ней сейчас разные цели. Обычно задача Машины и Вард-Хирурга – как можно быстрее провести хирургические манипуляции, чтобы меньшее время давать наркоз. Но в данном случае, когда наркоз не действует, лучше делать это как можно медленнее. Конечно, это значительно дольше, но чем-то необходимо жертвовать. – При этом Строггорн так же медленно продвигал зонд, расчищая поврежденную ткань, а затем все в том же неторопливом ритме ввел на место новый пси-вход.

«Как он просто это объясняет, – подумала Тина, – а ведь на самом деле нужна колоссальная интуиция, чтобы без всякой аппаратуры, совершенно вслепую, поставить пси-вход точно на определенное место. Недаром Строггорн – лучший Вард-Хирург страны!» Она вышла из купола и включила запись. Ей хотелось, чтобы что-то осталось от такой уникальной операции.

Аолла проснулась только один раз, когда Строггорн восстанавливал тот самый вход, с которым не справился Лао. Он был последний, но Строггорн предложил ей добавить еще восемь точек. Со времени прошлой установки скорость мыслепередачи у нее значительно возросла. Аолла согласно кивнула и снова погрузилась в сон.

К концу операции, продолжавшейся около пяти часов, пришел отдохнувший Лао. Он смотрел на Строггорна, который невозмутимо оперировал Аоллу. Абсурдность этой картины внезапно поразила его. Если бы кто-нибудь всего месяц назад сказал, что она сможет спокойно доверить этому страшному человеку свое тело и, видимо, душу, Лао ни за что бы не поверил. В который раз его поразило, как переменчива судьба и как мало он знает о людях, несмотря на свою очень длинную жизнь.

– Ты забираешь ее к себе? – спросила Тина, когда Строггорн закончил.

– Да, – он ответил так, как будто это разумелось само собой.

– Ей нужна гелевая ванна и аппаратура, чтобы ускорить заживление!

– Я знаю, Тина, но все равно не оставлю ее здесь. И у меня дома тоже есть операционная.

Тина удивленно взглянула на него, но потом вспомнила, как когда-то Линган оперировал ее прямо у себя дома, и решила, что всегда возникают ситуации, когда эсперам очень не хотелось бы, чтобы кто-нибудь, кроме Вард-Хирурга, знал о вмешательстве в их психику.

Аолла так больше и не проснулась – ни когда Стил укутывал ее в одеяло, ни когда ее уложили на носилки, ни когда они летели в машине домой. От равномерной качки ей снова снился Дорн. Она летела на огромных крыльях Уш-ш-ша, и все было хорошо. Строггорн, конечно же, видел ее сон. Сначала он хотел прервать его, но потом решил, что его боль – ничто против ее покоя, и оставил все как есть.

Аолла проснулась в гелевой ванне. Все операционные были одинаковы, невозможно было определить, где находишься. Она хорошо помнила, что разрешила Строггорну оперировать себя и потом, видимо, уснула. Стил сразу позвал хозяина из кабинета. Мужчина в золоте, в ореоле огня.

– Строггорн! Я у тебя? – наконец Аолла вспомнила, что у него дома тоже была операционная. – Мне можно вылезать?

Строггорн подошел и тщательно осмотрел места пси-входов. Воспаление спало, и можно было считать, что все более или менее нормально.

– Будешь есть? – Он помог ей выбраться и теперь вытирал кожу от раствора. – Стил там накрывает. – Строггорн протянул ей пакет. – Мы забыли в клинике твою одежду. Я заказал на свой вкус.

Аолла сидела за столом в красном, очень идущем ей, платье и уплетала еду. Строггорн задумчиво смотрел на нее, и от этого возникло чувство, что он хочет о чем-то поговорить, но не решается.

– Что-то не так? Может быть, ты скажешь и я смогу еще поесть? А то у меня от твоего взгляда пропадает аппетит. – Она все старалась пробраться через его непроницаемые блоки.

– Как ты думаешь, у тебя могут быть дети? – спросил Строггорн, и от его вопроса Аолла поперхнулась.

– Никогда не могу угадать, что ты еще придумаешь! – отдышавшись, сказала она. – Не думаю, чтобы это было возможно в моем возрасте и после всех моих регрессий.

– Может быть, ты и права, но я бы хотел тебя обследовать.

– Зачем? – Аолла ничего не понимала.

– У тебя давно были месячные? – спросил Строггорн.

– У меня? – она задумалась. – По крайней мере, на Дорне их не бывает. Это точно. – Аолла улыбнулась своей шутке. – Если честно, очень давно. Только зачем тебе это?

– У тебя месячные, – невозмутимо сказал Строггорн, и она поняла, что аппетит пропал окончательно. – Я поставил тебе тампон, поэтому ты ничего не заметила. Так разрешишь обследовать?

– Сначала меня донимали этим на Дорне, а теперь еще за меня примешься ты! Какая, к черту, разница? – Аолла не на шутку рассердилась.

– Может быть, я хочу от тебя ребенка? – вопросом на вопрос ответил Строггорн, и она растерянно посмотрела на него. – У тебя сейчас все время меняется гормональный фон. Ты не боишься, что это может сказаться при регрессии?

– Я вижу, ты от меня не отстанешь? – Аолла посмотрела в его ледяные глаза и, еще раз чертыхнувшись, пошла в операционную. – Сколько ты будешь возиться? – спросила она, ложась на операционный стол.

– Минут двадцать.

Аолла закрыла глаза. Временами возникала боль, и она морщилась. Аолла сама была Вард-Хирургом и через пятнадцать минут поняла, что Строггорн опять обманул ее.

– Что ты делаешь? – Она открыла глаза, но Стил поставил ширму и было не видно, чем работает Строггорн. Он посмотрел на нее.

– Тебя что-то смущает? Я провожу обследование. Тебе лучше закрыть глаза. – Строггорн ответил, как будто это само собой разумелось, и ей ничего не оставалось, как довериться ему.

Даже через час он не закончил. Аолла видела, что Строггорн использует все более сложную аппаратуру, и это начинало беспокоить ее.

– Строггорн, может быть, скажешь правду? – попросила она.

– Попозже, хорошо? Я не очень тебя измучил? – Он внимательно вслушался в ее мысли и кивнул: – Терпимо. Я скоро закончу. – Но провозился еще целый час.

– Можно вставать? – спросила Аолла.

– Нет, – ответил Строггорн жестко. – Лежи.

– Мне холодно, – пожаловалась она, и Стил накрыл ее одеялом. Аолла видела, как Строггорн проводит анализы на очень сложной аппаратуре, и никак не могла понять, что он делает.

– Я на минутку отойду? Хорошо? – Строггорн вышел и через несколько минут вернулся.

Серьезность происходящего Аолла поняла, когда минут через пятнадцать в операционную вошел Креил.

– Креил, – пожаловалась она. – Он не разрешает мне встать!

– Правильно делает, – ответил Креил и занялся аппаратурой. Он о чем-то переговаривался со Строггорном, но терминов было так много, а Аолла так устала, что впала в забытье, так и не поняв, в чем дело.

Когда она проснулась, в операционной был только Стил, сразу позвавший Креила и Строггорна.

– Мне можно наконец встать? – Аолла беспокойно посмотрела на них. Креил переглянулся со Строггорном и пододвинул стул к операционному столу.

– Послушай меня, девочка, – начал Креил. – Мы знаем друг друга много лет. Для точного диагноза недостаточно того обследования, которое провел Строггорн. И, как врач, я бы хотел продолжить.

– У тебя блестящая манера не отвечать на вопросы. Что со мной?

Креил еще раз посмотрел на Строггорна.

– У тебя в организме накапливаются генетические изменения.

Аолла долго молчала, соображая, что из этого следует.

– Ты думаешь, это последствия регрессии? – спросила она.

– Наверняка. Насколько Строггорн помнит, тот ребенок, которого ты родила, хоть был и недоношенный, но абсолютно нормальный. При такой патологии, которая у тебя сейчас, это исключено. Значит, ты приобрела ее. Я настаиваю на дополнительном обследовании. – Креил был предельно серьезен.

– Послушай, Креил. Странница говорила, что у меня врожденная способность к регрессии. Этого не должно быть!

– Да, но как минимум один раз ты регрессировала за сутки вместо четырех и, насколько я знаю, очень плохо чувствовала себя после этого! – Он помолчал. – Ты понимаешь, что самое страшное в этой ситуации – застрять в промежуточном Облике: и не человека, и не Дорнца. Думаю, это не самая приятная смерть из возможных.

– Когда у вас возникли подозрения?

Креил опять посмотрел на Строггорна, не зная, стоит ли ей говорить.

– Во время психотравмы ты частично регрессировала, чем сильно испугала нас всех. Я тебе скажу – это зрелище не для слабонервных! Ну, а когда обнаружилось, что на тебя не действует наркоз – это стали больше, чем опасения. Я хотел бы проверить, насколько далеко зашли изменения. В тканях это не выглядит столь опасным, но нужны анализы нервных структур, спинного мозга… В общем, ты врач и понимаешь, о чем речь.

– И как ты себе это представляешь без наркоза? – Аолла через его голову посмотрела на Строггорна.

– Не смотри так на меня! Я этого делать не буду! Я уже объяснял Креилу, что не считаю, что у тебя есть серьезные повреждения нервных структур и не стану мучить тебя лишний раз. Если ты согласна – пусть он делает это сам.

– Никто не будет больше со мной ничего делать! – решила она. – Я увеличу время регрессии до шести дней. Все равно сейчас вы не сможете определить, накапливаются изменения после каждой регрессии или это только последствия того раза. В следующий прилет – я к вашим услугам. Мне можно наконец встать? Я есть, между прочим, хочу.

Мужчины переглянулись, и Аолла увидела, что Креил наконец улыбнулся.

– Даже если все так, скажи: у нас ведь генетика уже на очень хорошем уровне. Мне можно будет помочь? – спросила она у Креила, одновременно уплетая еду.

– Если мы закончим эксперименты по нейтральной протоплазме. Ты же знаешь, их пришлось заморозить, хотя теория давно существует. Мы договорились с системой Ригеля. У них есть одна заброшенная база, и они согласились предоставить нам ее для эксперимента, – объяснял Креил.

– Кого ты собираешься туда послать? – поинтересовался Строггорн.

– В идеале – нужен я, но это сейчас невозможно. Думаю, придется лететь Тине – она лучший генетик после меня и, кроме того, мы можем послать только Вардов. Нельзя допустить, чтобы о корабле, который их заберет, узнала вся Земля. У них и так достаточно оснований для паники. А так мы остановим корабль подальше от Солнечной системы и перебросим их через N-мерность, – сказал Креил, и Аолла уловила нотку печали в его словах.

– Ты не боишься посылать ее туда? Я слышала, эти эксперименты очень опасны?

– Конечно, боюсь, – ответил Креил. – Но нет другого выхода. Для нас, Вардов, можно было бы обойтись без этого. А вот чтобы продлевать жизнь обычным людям – они необходимы. Иначе нам никогда не продвинуться в трансплантологии. А так мы им обеспечим хотя бы сто пятьдесят лет жизни! Я уже не говорю о генетических патологиях, как у тебя. Нам обещали подвесить корабль на околопланетную орбиту над базой и, в случае чего – забрать Вардов. В теории постарались все предусмотреть. Мне не хочется ее отпускать, но я не знаю, что еще можно придумать.

Аолла закончила есть и отправилась досыпать.

– Как тебе удалось заставить ее пройти обследование? – поинтересовался Креил.

– Я сказал, что хочу от нее ребенка, – честно ответил Строггорн.

– Ну и фантазия у тебя!

– А как ты намеревался заставить ее после того, что мы пятнадцать часов делали с ее телом? Силой? Сам бы согласился без наркоза?

– Надеюсь, мне не придется стоять перед таким выбором, – вздрогнул Креил.

– В нашей с тобой жизни ни от чего не приходится зарекаться.

– Кстати, где ты научился так оперировать? Я хоть и не видел, но Тина мне в подробностях рассказала.

– А как ты думаешь? – Нехорошо усмехнулся Строггорн. – Большей частью в Инквизиции. По сути самой хирургии нет никакой разницы – калечить человека или спасать.

– Неужели это одно и то же? Я, конечно, могу вырезать аппендицит простым ножом…

– Без наркоза? – Строггорн невинно посмотрел на Креила, и тот вздрогнул. – У меня большая практика в таких делах. Может быть, даже слишком большая… Ты разговаривал с Дорном? – спросил Строггорн, убедившись, что Аолла заснула.

– Почти четыре часа. Пытался объяснить ему ситуацию.

– Ну и что?

– По-моему, он не очень понял. Для них это совершенно исключительная ситуация.

– Ты насчет развода выяснил? Какие законы на этот счет?

– Теоретически существуют, но на деле практически не встречаются. Дорн сказал, что оставленный супруг так часто погибает, что никто не рискует разводиться. – Креил покачал головой и продолжил: – Даже если Уш-ш-ш когда-нибудь согласится на развод, не думаю, чтобы Аолла решилась в такой ситуации на этот шаг.

– Значит, для нее это настоящая ловушка. Она не знает о невозможности развода, и, я думаю, вряд ли стоит ей об этом говорить – все равно ничего не изменим, только будет раньше времени мучиться. – Строггорн закрыл глаза, и Креил подумал, что ему больно это обсуждать, но сквозь блоки ничего не прорывалось. – Еще эти изменения! Я боюсь, кончится тем, что Аолла вообще прекратит прилетать на Землю.

– Дорн сказал, что Уш-ш-ш все время боится того же самого – что она останется на Земле навсегда.

– Мне совсем не до смеха! – Строггорн поглядел на него своим ледяным взглядом, и даже Креил не смог выдержать его.

– В конце концов, ты должен был продумать все это заранее! – поморщившись, сказал Креил.

– Когда я мог это сделать? Я только на Совете узнал, что Аолла выходит замуж и нужно мое согласие! У меня было целых две минуты на раздумья! Ладно. Иди домой. Ничего мы с тобой не решим.

Строггорн вошел в спальню, и Аолла открыла глаза.

– Ты мог бы меня накрыть еще одним одеялом? – слегка улыбнувшись, спросила она. – Меня немного знобит.

– Это из-за обследования. – Он вслушался в ее мысли, неторопливо разделся, лег и крепко прижал к себе. Еще какое-то время Аолла дрожала, но потом согрелась и спокойно заснула. Строггорн лежал рядом и вдыхал запах ее волос, оберегая сон, он почти никогда не спал. Сейчас даже в мыслях он не мог представить, как сложится дальше их судьба.

На Дорне Аолле устроили пышную встречу. Ей только один раз приходилось присутствовать на свадьбе, когда замуж выходила Виэль, и она знала, что после официального объявления помолвки будущие супруги не должны были видеть друг друга. За все время, которое Аолла провела на Дорне, Уш-ш-ш первый раз не встречал ее.

Почетный эскорт проводил ее до дома. Ей было не по себе. Она отчетливо поняла, что не хочет этого брака, но и выхода из сложившейся ситуации не видела. На самом деле ей удалось скрыть от Советников еще одну причину своего пребывания на Дорне. От помощи этой планеты зависело, удастся ли в момент совмещения зон времени на Земле восстановить нормальное течение времени. И сейчас нельзя было допустить каких-либо осложнений в их отношениях. Аолла вполне обоснованно полагала, что в смерти Уш-ш-ша, по какой бы причине она не произошла, будут винить ее – представителя другой цивилизации, и шансы получить при необходимости помощь Дорна резко уменьшатся.

Свадьба была назначена на следующий день. Уш-ш-ш спешил, панически боясь, что Аолла в последний момент изменит свое решение. После разговора с Креилом Дорн долго беседовал с ним, пытаясь втолковать, что Аолла, по дорнским понятиям, уже замужем, но Уш-ш-ша интересовало только ее согласие. Дорна потрясло, насколько спокойно воспринял Уш-ш-ш эту сложную ситуацию. Президент так и не смог понять, что у того на уме.

Аолла беспокойно провела ночь. Ей снилась Земля. Лао грустно посмотрел на нее и сказал: «Не знаю, правильно ли ты поступаешь, девочка». От его слов все сжалось у нее внутри.

Утром у дверей Аоллу уже ждал эскорт. Ей показалось, что ее ведут на казнь. Один из дорнцев, делая круг, растерянно посмотрел в ее глаза, и она поняла, что нужно лучше скрывать свои мысли. Все равно в ее мозгу постоянно возникала разболтанная телега, мокрая и грязная дорога, а где-то впереди – приготовленный для нее костер.

Они летели около часа, пока не достигли одного из каньонов. На их свадьбу собралось множество дорнцев. Где-то далеко Аолла ощутила Уш-ш-ша, но разглядеть его не могла. Она почувствовала, что те дорнцы, которые были ближе к ней, стараются телепатически поддержать, но это мало помогало. Началась церемония. Дорнцы парами взмывали в воздух, расцвечивая свои крылья всеми цветами радуги и выделывая самые фантастические пируэты. Одна из пар подлетела к ней и пригласила следовать за ними. Аолла увидела, что навстречу ей движется Уш-ш-ш, также в сопровождении пары дорнцев. Они развернулись, делая галантный пируэт и приглашая к танцу в воздухе.

Четыре дорнца несли им навстречу две огромные сети, удерживая их в своих присосках. Подлетев, они остановились в воздухе и сказали Аолле, что ей нужно лечь на сеть. Она послушалась, и ее понесли. Уш-ш-ш лег на вторую сеть. Их поднимали все выше и выше в воздух, и наконец они увидели Президента. Его обычно черные крылья сейчас были почти белоснежные, и это произвело на всех сильное впечатление.

Дорн зачитал формулу брака. Аолла слушала невнимательно, не очень вникая в смысл слов и телепатических образов, и только когда ей задали вопрос, добровольно ли вступает в брак и не было ли принуждения, она пришла в себя и ответила: «Да, добровольно». Их понесли все в тех же сетях, и Аолла с трудом могла понять направление полета. Как обычно, ее укачало, и она заснула, хоть и дала себе слово не делать этого, а проснулась оттого, что сеть опустили на почву.

Аолла открыла глаза. Это был тот самый Каньон, в который тогда затащил ее Уш-ш-ш. Эскорт на большой скорости удалялся. Уш-ш-ш радостно кружил в воздухе, исполнял самые немыслимые пируэты, не желая замечать ее подавленного состояния, а потом попросил Аоллу подняться в воздух. Она нехотя взлетела. Она хорошо представляла, что ее ждет, поэтому когда вихрь ворвался в мозг и нечеловеческие чувства подчинили себе, даже не пыталась сопротивляться.

Шли дни, Аолла стала забывать Землю. Это происходило постепенно, и она не отдавала себе в этом отчета, но каждый раз, когда Уш-ш-ш затаскивал ее в Каньон, что-то исчезало из памяти.

Сначала Аолла удивлялась, так как знала от Дорна, что в таких частых полетах в Каньон не было никакой необходимости, но вскоре это перестало ее волновать. Жизнь планеты Дорн поглотила все.