Роковой поцелуй

      – Я не могу играть твоей жизнью, любимая.
      Слезы потоком полились из глаз Элис.
      – Уходи! – прошептала она между рыданиями.
      – Я не оставлю тебя, – ответил ей Кейрон.
      – Вот это умно, – одобрил Хэдли с жутковатым смешком, подталкивая Элис к двери. – Но ты не довел дело до конца. Брось револьвер на пол.
      Кейрон подумал и положил револьвер. Хэдли улыбнулся:
      – Вот так-то лучше! Вот теперь устроим свиданьице втроем в лесочке. – Он снова подтолкнул Элис к двери – еще грубее, чем прежде; она чуть не упала. Кейрон увидел, как какая-то искра сверкнула в ее глазах. Она замедлила шаг. Хэдли подтолкнул ее в плечо. И тут Элис ловко изобразила падение.
      Хэдли схватил ее за руку и потерял равновесие; он споткнулся об нее и рухнул, выронив револьвер.
      Кейрон не стал терять времени: он приподнял Хэдли за воротник и обрушил на него мощный удар своего кулака; Хэдли вновь растянулся на полу. Но это было еще не все. Кейрон был сильнее, но его противник – коварнее. Жестокий удар в пах – и Кейрон со стоном, скорчившись, упал.
      Глаза Хэдли остановились на Элис. Та, до этого момента застывшая на месте, дрожащая, вдруг пришла в себя. Она лихорадочно искала револьвер Кейрона; вот он, совсем рядом на полу; она протягивает руку; не может достать, падает на колени, юбка мешается, но вот она почти схватила его, но тут Хэдли схватил ее за горло… Но нет, его хватка внезапно ослабла. Еще не понимая, в чем дело, она вновь рванулась к оружию, крепко прижала его к себе. По-прежнему не вставая с коленей, повернулась, взвела курок, но тут же поняла: стрелять нельзя. Кейрон и Хэдли опять сцепились в жестокой схватке, порой она даже не могла различить, кто где, а тем более – прицелиться.
      Казалось, это продолжается уже вечность, а между тем, счет шел на минуты. Развязка приближалась. Элис увидела, что у Хэдли изо рта течет кровь. Оба тяжело дышали, но Кейрон выглядел свежее. Он схватил Хэдли за ворот и со всего размаха влепил ему сокрушительный удар в челюсть; теперь этот мерзавец долго не поднимется!
      Кейрон оглядел комнату, обнаружил толстый шнур, которым открывали и закрывали портьеры, и крепко связал им руки Хэдли. Потом повернулся в Элис. Она все еще держала револьвер, обращенный дулом в его сторону; ствол его слегка подрагивал.
      – Опять! Не надо хоть на этот раз! – выдохнул он, вставая.
      Элис в ужасе отбросила револьвер в сторону. Потом вскочила на ноги и бросилась к Кейрону – прямо в его распахнутые объятия.
      – Все нормально?
      Элис молча закивала: она не могла выговорить ни слова.
      – Дорогая! – Кейрон привлек ее к себе, покрывая поцелуями лицо. Рот и губы их слились в страстном поцелуе – пережитая опасность лишь увеличила силу их чувства. Она даже не знала, за что она ему благодарна больше – за обретенную свободу или за эту новую близость.
      Внезапно она отшатнулась.
      – Боже мой, ты, надеюсь, меня прощаешь! Ведь я хотела тебя убить! Я умираю от стыда; я тебе не доверяла! И как ты можешь с этим смириться!
      Лицо Кейрона посерьезнело.
      – Наверное, потому, что я и сам виноват. Если бы с самого начала рассказал всю правду, этого бы всего не случилось. Ведь я все знал уже тогда, в первый день, когда встретил тебя на пути из Брайархерста.
      В глазах Элис застыло изумление.
      – Как тебе удалось узнать, кто я такая?
      – Портрет в Брайархерсте. Я никогда не мог бы забыть твое прекрасное лицо; и я сразу узнал его, хотя оно и было забрызгано грязью.
      Элис высвободилась из его объятий. Он знал о ее печальной участи и не сделал ничего, чтобы ее изменить?
      – Почему же ты спокойно наблюдал, как я мучаюсь? Моя служба у Данкена, унижения, то, что я потеряла право на наследство… Почему же ты…
      Она уже подняла руку, чтобы залепить ему пощечину, но он перехватил ее.
      – А что бы ты хотела от меня? Я знал только одно: что ни ты, ни я не убивали Джулию. Но кто же тогда? Представь себе, я бы обратился в полицию: если бы я стал выгораживать тебя, то все подозрения пали бы на меня, и наоборот. Надо было сперва найти убийцу. И только когда я начал подозревать Хэдли…
      Ее глаза вообще уже начали метать молнии.
      – Ты знал! И не сказал мне!
      Кейрон посмотрел на нее, на этот раз более сурово:
      – Не надо меня уж так упрекать! Подозрения у меня возникли только после нашего знакомства в Моубри. Помнишь, у него на костюме были тогда такие своеобразные золоченые пуговицы. Мне показалось, что я их где-то видел. Но где – я понял только, когда он уже уехал: такая пуговица осталась в ладони мертвой Джулии. Я как раз пытался вытащить эту улику – а тут ты в меня и выстрелила.
      Если бы не этот выстрел, я бы взял эту пуговицу и представил констеблю. А. так оставалось только надеяться, что он поверит на слово – а на это надежды было мало. Но вот вчера я обнаружил возле трупа Мод револьвер, который у меня был украден тогда же, в Моубри. Теперь я уже знал наверняка, что ее убил Хэдли. И Джулию тоже. И что ты будешь следующей жертвой, если я тебя не найду и вовремя не предупрежу. Слава Богу, я все-таки догадался, куда ты можешь отправиться!
      Кейрон нежно погладил ее по щеке.
      Слезы стыда хлынули: из глаз Элис.
      – Ты пришел снасти меня, зная, что я пыталась тебя убить.
      Он улыбнулся; в этой улыбке была такая любовь, такое обожание.
      – Если бы тебе это удалось, я тебе не позавидовал бы, А кстати – почему нее ты все-таки не выстрелила в меня тогда – в Фоксхолле? Ты же была, уверена, что я убийца?
      Элис поморгала, вытерла глаза, чтобы лучше его видеть.
      – Это значило бы выстрелить в себя – в самое-самое дорогое, что есть во мне.
      Кейрон прижал ее голову к своей груди и, закрыв глаза, вдохнул сладкий аромат ее распущенных волос.
      – Мне надо было больше доверять тебе, – прошептала она.
      – И мне тоже, – отозвался он. – Но у нас еще есть время исправиться.
      Элис слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза: ее взгляд был полон благодарности.
      – Ты будешь со мной всегда? – робко спросила она.
      – А иначе – зачем жить? – не задумываясь, ответил он.
      Смеясь и плача одновременно, она крепко-крепко прижалась к нему. О, какие у него руки!!!