— Нда, — глубокомысленно изрекла королева, когда левая штанина заняла положенное место на ноге. — Я, конечно, буду иметь это в виду, но, скорее всего, к подобному прибегать не придется. Ты же знаешь темперамент нашего короля, боюсь, когда мы помиримся, мне будет уже не до других мужчин, а учитывая что за последний год я вообще от них отвыкла.
— Как хочешь, но с наемниками всегда так интересно, и они всегда охочи до рассказов о своих приключениях, — Роза мечтательно облизнулась, как-то между делом, и без посторонней помощи, успев вновь облачиться в свое роскошное платье.
— Нет, ты не демонесса, ты дьяволица, вводящая меня в искушение, дабы заполучить мою бессмертную душу! — и девушки вновь рассмеялись, хотя Роза смысла сказанного совершенно не поняла.
Тьма глубокой ночи стелилась по ночному городу, спугиваемая редкими магическими фонарями. Невдалеке бряцали доспехи патруля, охраняющего покой спящих горожан. В этот час, да в этой части города можно было не опасаться случайных встреч, которые порой стоят жизни незадачливому прохожему. Тенью скользящий по улице наемник в очередной раз отчаянно зевнул и как-то по-собачьи встряхнулся, борясь с настойчивым сном, что так жаждал заполучить его в свои объятия. Его мысли в отличие от быстрого шага текли спокойно и размеренно, пока среди них не промелькнула странная мысль о том, что минуло двадцать первое число первого весеннего месяца. Поразившись этой мысли, наемник на мгновение замешкался, но, ухмыльнувшись, продолжил свой путь, еще больше ускорившись. Теперь уже вчера было 21ое марта, если назвать мартом первый весенний месяц, день ее рождения. День, который Эллис отказалась сделать своим официальным днем рождения, день который она хотела подарить своим друзьям. Но про который совершенно забыла, окунувшись в море государственных дел, да еще и выбитая из привычной колеи покушением. Хотя стоит признать вечер удался, так оригинально она еще не отмечала этот праздник. Но теперь королеве пора привыкать к мысли, что она стала на год старше, ей 22, хотя в последнее время ей стало казаться, что минувший год можно смело считать за десять.
Полумрак галерей уютным коконом окружал ее тело. Позади с легким шелестом затворилась дверь библиотеки, а руки уже доставали ключ, чтобы до следующего утра закрыть святилище знаний от неурочных визитеров. С момента покушения в спокойствии прошла почти десятка, но сегодня королева ощущала странный прилив адреналина в крови, и какое-то почти неуловимое предвкушение очередного нападения. Хотя возможно все эти чувства были вызваны недавней тренировкой, которые в последнее время происходили гораздо реже, чем того хотелось королеве. Но сегодня вечером мастер гонял ее по-полной, и натуженные мышцы до сих пор ныли, приятной волной удовлетворения растекаясь по телу.
— Похоже я становлюсь спортивным наркоманом, осталось найти учителя по акробатике, и в довершении всего заняться паркуром по замку, вот подданных повеселю. — Пробурчала себе под нос королева, провернув последний раз ключ в замочной скважине. А правая рука так и тянулась к пульту управления костюмом: перевести бы его сейчас в боевой режим, да прыгнуть по пустой галерее акробатическую дорожку. И не важно, что она даже приблизительно не знала какие связки и как нужно делать, и нечто подобное лишь видела несколько раз по телевизору и довольно давно. Душа просила, а Эллис очень редко раздумывала над целесообразностью и безопасностью таких просьб. Постоянно держать чувства под тотальным контролем рано или поздно становится скучно. Но сегодня королева удержалась от очередного маленького безумства устроенного без свидетелей, и плавным текучим шагом направилась вперед по галерее.
Воздух позади задрожал, вырвав девушку из ее озорных раздумий. Она обернулась. Вовремя. Перед самым носом ее величества рассыпалась в прах стрела, отрегулированная ею дворцовая защита сработала исправно. И пока королевские глазки недоуменно хлопали, правая рука, наконец, совершила такое желанное действие, переведя костюм в боевой режим, еще мгновение и уже пришедшая в себя Эллис накинула на голову капюшон, одновременно делая шаг в сторону, и растворяясь во мраке. Втора стрела, отправленная вслед за первой почти сразу же, пролетела мимо, и спустя пару мгновений острый слух королевы уловил едва различимое «дзинь». Разум среагировал на это пометкой «не забыть подобрать стрелу».
В боевом режиме, костюм не только маскировал тело, но и полностью поглощал его тепловое излучение. Так что убийца, даже если он обладал инфракрасным зрением, как например некоторые из нелюди, увидеть королеву никак не мог. А значит пришло время охотнику и жертве поменяться местами. Пока голова думала и анализировала, тело, управляемое инстинктами уже вычислило месторасположение убийцы, и почти достигло его. Убийца притаился в очень удобной нише наверху, но покинуть ее можно лишь одним способом, спрыгнув вниз, а внизу его уже поджидала королева. Но ничего не понимающий киллер об этом не знал, и когда он, спрыгнув, попытался оглядеться, то почувствовал лишь острый клинок на шее. Спустя мгновение неясная тень уже прижимала его к стене, а еще мгновение спустя, он осознал, что почти полностью погружен в камень и пошевелить может разве что головой. Рвущийся наружу крик застрял в горле, и перешел в непомерное удивление, когда поймавшая его тень откинула капюшон. Серебро волос не оставляло места для сомнений, его поймала сама королева. И это вызвало немало вопросов в голове незадачливого убийцы, просвещенного относительно своей цели, куда больше предшественника. Но Эллис не собиралась давать ему время на раздумья, ибо как говорится, куй железо пока горячо, а она не мастер пыточных дел, чтобы суметь получить информацию, проигнорировав подвернувшуюся возможность.
— Ну а теперь ты расскажешь мне, кто тебя нанял, — медовым голосом сказала королева, и убийце впервые за долгое время стало слишком уж не по себе. Хотя на службе их натаскивали противостоять самым безжалостным палачам и допросам. Но то должны были быть палачи, а тут королева, да еще и не состоявшаяся жертва, которая по идее и сопротивления толком оказать, не способна. И раз она способна на такие сюрпризы, стоит опасаться ее способов получения информации. А она тем временем продолжала: — Кричать бесполезно, эта галерея звукоизолирована, а теперь еще и закрыта от случайных визитеров. Так что играться с тобой я могу до утра, а может и дольше. — Ее величество облизнулась с истинно вампирской грацией и хищно оскалилась. Чем привела наемника в еще больший трепет, в этот момент ему стало плевать и на кодекс чести, и на пройденную подготовку. Слишком уж неправильная вырисовывалась картина. Он уже раскрыл рот, чтобы рассказать о маге, его нанявшем и всех странностях это сопровождающих, как в голове произошел ментальный взрыв. Из приоткрытого рта потекла струйка слюны, глаза полные ужаса мгновенно остекленели, а носом пошла кровь.
— Нда, похоже, твои наниматели позаботились о том, чтобы ты ничего не сказал. — Печально вздохнув, обронила королева. Пара слов на гномьем и тело безвольной куклой упало на пол. Освещения катастрофически не хватало, и ее величество рискнула создать магический светлячок, одно из самых простейших заклинаний. С третьей попытки это удалось, и огонек осветил лицо наемника.
— Значит дроу, и даже не полукровка, но явно слишком молодой изгой, даже Стена я бы не смогла застать врасплох. Что-то мне подсказывает, что в моем убийстве наверняка обвинили бы нелюдь. — Продолжила произносить мысли в слух Эллис, отчего-то это успокаивало и помогало трезво размышлять. Азарт охотника уже начал проходить, и королева очень надеялась, что успокаивающий эффект собственного голоса поможет. До истерики у нее, конечно же, не дойдет, но даже легкий мандраж будет отвлекать, а ей предстояло тщательнейшее исследование тела, мало ли что может навести на заказчиков. Но единственное что ей удалось обнаружить, так это знак сотрудника СБ, очень хитро запрятанный за подкладку одеяния. И эта находка вызвала немалое недоумение.
Королеве пришлось потрудиться, чтобы раздеть невезучего убийцу — одежда, оружие, и стрела могли пригодиться в расследовании, и сказать тому же дракону куда больше чем ей. И сложившаяся ситуация Эллис совершенно не нравилась, не в ее принципах спокойно дожидаться очередного нападения, но и поделать с этим она пока ничего не могла. Разум просто разрывался между стремлением действовать немедленно и осознанием необходимости бездействия.
Тишина и покой, не слышно даже ночных обитателей сада. Слишком тихо для мест наполненных жизнью и живыми существами. После страшилок рассказанных на ночь, эта тишина наверняка показалась бы зловещей. А ведь строители дворца просто считали, что ничто не должно мешать королевскому покою. И теперь этот покой нарушало лишь ее размеренное дыхание. Веки уже давно не тянуло закрыться, сон прошел, едва она устроилась на своем огромном ложе, и даже изнуряющая тренировка и усталость во всем теле не смогли помочь. Слишком много мыслей роилось в голове, старательно удерживая сознание, концентрацию и внимание. И Эллис оставалось лишь в очередной раз ругать себя за привычку думать всегда и везде, за неспособность прогнать прочь надоевшие мысли. Несмотря на абсолютный мрак ее спальни, потолок она видела более чем четко. Но, как и любой другой потолок в этом дворце он поражал взор своей идеальной белизной и ровностью, просто не за что зацепиться глазу. И волей не волей королева сейчас использовала эту белую поверхность, как лист бумаги, в воображении чертя на нем схемы или записывая важные выводы. Именно значок сотрудника СБ, найденный у убийцы, не позволял ей заснуть этой ночью. Это не могла быть подделка, хотя бы по тому, что такие знаки имели и знали о них лишь принадлежащие к высшему уровню иерархии службы. А на таком уровне Кэриен утечки информации никогда не допускал, да и не подделать этот знак, об этом ей авторитетно заявлял друид. И варианта почему на нее покушался именно сотрудник СБ существовало всего лишь два. Первый наиболее желаемый для нее, заключался в том, что этот дроу оказался двойным агентом, либо перевербованным совсем недавно, и возможно даже сам маг не догадывался о принадлежности парня к службе безопасности. Второй же казался куда более вероятным, хотя бы потому что предательства в СБ на таком уровне считались нонсенсом и происшествием практически нереальным. Убийца получил приказ от Кэриена, а тот от короля. И это означает, что маги имеют слишком большое влияние на ее супруга и его друга, а значит отсидеться, пока кто-то другой разыскивает источник угрозы, у нее не получится. Но с другой стороны слишком сложно поверить в то, что и Кэриен, и Ксаниэль слепо внимают новому придворному советнику. И у короля и уж тем более у главы СБ должна быть защита от любых магических внушений. Последнюю декаду Эллис все больше склонялась к тому, что герцог Каэрсанит ведет свою игру против магов, в которой им с Ксаниэлем отведена роль наживки. Слишком уж многозначащие взгляды бросает на нее Кэр, когда не маячит по близости назойливый маг. Да и Ксаниэля нет-нет, да и проскользнет сквозь маску равнодушия и презрения, теплота, любовь и восхищение. Но даже если это все так и есть, а не только игра ее измученного раздумьями воображения, то вопросов возникает еще больше, чем находится ответов.
Ладони накрыли лицо, стон отчаянья против воли сорвался с губ. До рассвета осталось совсем немного, а она так и не сомкнула глаз, а ведь впереди очередной насыщенный событиями и множеством дел день. Но она все еще ищет ответы на не дающие покоя вопросы. Как же королеве не хватало сейчас информации, но еще больше не хватало мудрого учителя, который знал о возможностях и способностях бывшего ученика куда больше ее. Он бы однозначно смог бы сказать, кто и какие игры ведет, а самое главное каких действий ожидают от нее самой. Ведь понять, что происходит это пол беды, нужно еще сработать на опережение, не подставить свою жизнь под удар и не испортить планы вероятных союзников. Печальный вздох и поворот на бок, лишь бы не видеть этот белый потолок изрисованный схемами. И установка самой себе — спать.
Глава шестнадцатая. Сквозь терни к звездам
Кофейный аромат мгновенно разлился по комнате, и пусть ему далеко до благоухания кофе сваренного демонами, в животе все равно довольно заурчало. Чашечка кофе и тарелка с нежнейшей выпечкой опустились под самый нос королевы, увлеченно просматривающей очередной отчет. Миларина уже давно поняла, как эффективнее всего оторвать госпожу от ее извечных бумажных спутников и заставить перекусить. Ее коварство не знало границ и Эллис оставалось лишь печально вздыхать, с превеликой радостью поглощая свой любимый завтрак. Но сегодня королева наслаждалась своим любимым лакомством с опаской, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям.
Минула декада с попытки отправить ее в мир иной арбалетным болтом. И нечто именуемой интуицией подсказывало ее величеству, что сегодня следует держать ухо востро. И это же самое чувство утверждало, что ее, скорее всего, попытаются отравить. Два исчезнувших в никуда убийцы, наверняка вызовут у заказчиков определенные подозрения, навряд ли они решаться проверять их, посылая третьего, скорее всего, поменяют средство достижения цели. Даже странно, что начали с наемников, а не с ядов, ведь именно последние столь популярны в аристократической среде. Но именно поэтому Дэриэн, еще на втором месяце ее пребывания в качестве королевы, больше недели гонял девушку по все возможным ядам, как самому излюбленному способу устранения противника. Тогда она перепробовала все известные науке яды и противоядия к ним. А еще месяц спустя, друид подарил ей универсальное противоядие созданное специально для нее. Такие противоядия создавались индивидуально и обычно оказывались, способны помочь против любого яда, но лишь одному человеку, для которого это противоядие и изготавливалось. Подаренное ей противоядие могло помочь против абсолютно любого яда, даже до сих пор неизвестного, или же не имеющего других противоядий. И после возращения короля и появления в его окружении мага-советника, Эллис с этим противоядием не расставалась ни на мгновение.
Гормон радости взбурлил застоявшуюся кровь. Легкая веселость нарастающей волной разлилась по телу. Мир вокруг вдруг окрасился в сочные ярчайшие цвета. А причина столь стремительно произошедших изменений породила волну задорного смеха, балансирующего на гране с истерическим. Эллис смеялась и не могла остановиться, да и, пожалуй, не сможет ближайшие пол часа. И от этой мысли становилось еще смешнее, отчего веселье новой волной прокатывало по телу, заставляя его сотрясаться мелкой дрожью. Сквозь смех и слезы королева молила Первых, чтобы никому не пришло в голову наведаться к ней в кабинет, слишком уж странным был королевский смех. Это она понимала происходящее, потому что совсем недавно уже испытывала все эти чувства, когда от любой самой просто мысли, от вида самой обыкновенной вещи тебе хочется смеяться, а жизнь вокруг кажется такой прекрасной.
Арледар, милый братишка, на последнем совете не минул похвастаться собственноручно изобретенным ядом с очень интересными свойствами. Яд с многозначным названием «Ар» являлся ядом замедленного действия, и убивал человека лишь сутки спустя, но так, что жертва совершенно ничего необычного не замечала и не чувствовала, поэтому и установить когда яд попал в организм, становилось проблематичным. Более того, яд никак не изменял вкус пищи и магически пока не выявлялся, а смерть наступала мгновенно: закупоривался сосуд, что приводило к разрыву сердца. Вот только когда он попадал в организм вампира, кровь вампира срабатывала как противоядие, расщепляя вещество да пресловутого гормона радости, и вызывая немотивированный приступ веселья. Естественно братец не минул испробовать свой яд на сестре, дабы убедиться, что ей он тоже безопасен и та кровь, что течет в ее венах, способна противостоять яду. Тогда она не смогла просеяться пол часа, мечтая о том, как прикончит неугомонного братца, что лишь вызывало новый приступ смеха. Вот и сейчас даже самая ненормальная мысль, проскальзывающая в голове, казалась ей неприлично смешной.
Да, знали бы ее недоброжелатели, как на нее подействует наверняка с превеликим трудом добытый уникальный и безотказный яд, сами бы удавились от горя, — подумала с легким злорадством Эллис, опуская руки под струю холодной воды. Кое-как она все же добралась до ванной, и сейчас следовало приложить немало усилий, чтобы привести себя в нормальный вид. Раскрасневшееся и опухшее от смеха и слез лицо, с все еще лихорадочным веселым блеском в глубине глаз смотрело на королеву из зеркала. И этому лицу следовало как можно скорее придать строгий и деловой вид, появление слуг и очередных посетителей уже не за горами. Королева еще раз мстительно представила, какой видок будет у достопочтимого мага-советника, когда завтра с ней так ничего и не произойдет, и последний раз позволила себе вволю посмеяться.
Очередной ответ магов не заставил себя ждать, они оказались до безобразия пунктуальны. Прошло ровно десять дней, как маркиз Даберен изволили пригласить королеву на чашечку чая, дабы обсудить ряд жизненно необходим королевству на его взгляд проектов. И вот уже пол часа Эллис удобно устроившись в весьма милом кресле в одном из кабинетов административного крыла, попивала вино с фруктами и выслушивала пространственные речи мага, так радеющего за родное королевство и проживающих в нем людей. Она давно успела бы заснуть раз десять, от нуднейшего голоса маркиза, если бы не проскальзывающие то тут, то там мысли, о том, что они ее едва ли не за дурочку держат. Слишком уж откровенно ей пытались втолковать факты, которые при первой же работе извилин прекрасно покажу себя с самой неприглядной своей стороны.
— Так вот введение этой пошлины, сможет значительно подправить финансовое положение страны, а заодно и покажет нелюди, что мы не позволим закидывать свой рынок возмутительно дешевыми и недоброкачественными товарами. — Продолжал вещать для самого себя маг, совершенно не замечая, как королева с умильным выражением лица, играет в тетрис на своем мобильном телефоне, в этом мире не на что большее не пригодном.
— Как же вы правы, — поддакнула в очередной раз Эллис, отпивая еще один глоток вина из бокала и вновь возвращаясь, к столь неподобающе быстро заваленной мгновение назад игре. Похоже, в ее голосе все же проскользнули оттенки реальных чувств, поскольку краем глаза она уловила, как маркиз бросил на нее возмущенный взгляд и скривился как от кислятины. Королева в ответ едва не прыснула от смеха, но все же удержалась и окончательно продув, спрятала игрушку в один из многочисленных карманов своего очередного предельно откровенного платья. На свидание с магом она просто не могла надеть ничего другого, и как оказалось, не прогадала. Стоило взгляду маркиза Даберена, остановится на ее теле, прикрытом лишь множеством прозрачной ткани, как он заливался краской и непременно сбивался с мысли, начиная вещать полную ерунду.
— Похоже, вам очень понравилось изготовленное на наших виноградниках вино, позвольте вам налить еще, — томно и с придыханием произнес маг, неожиданно для размечтавшейся королевы. Попытка произвести на нее такое впечатление Эллис естественно позабавила, но не помешала заметить как, наливая в бокал вино, маркиз отправил туда же и каплю странного вещества, хранящегося в ее перстне. Очередной яд, — мысленно застонала королева, очень надеясь, что на этот раз это окажется не «Ар», а то еще одного приступа смеха она точно не переживет, да и его сиятельство этого не поймет. По уму стоило не рисковать, и лишь пригубив вино вылить остатки в ближайший цветок, или якобы нечаянно опрокинуть бокал. Но Эллис уже давно, еще в ту бессонную ночь приняла решение о том, как стоит поступить, чтобы выиграть и не испортить игры союзников. Она демонстративно почти за раз выпила пол бокала вина, очень надеясь, что маг не рискнет использовать мгновенно действующий яд. Она-то успеет принять противоядие, но тогда весь ее план полетит к чертям собачьим, а ей так хотелось показать магам, что ни убийцами, ни ядами ее не пронять, что ее берегут сами Первые.
Маркиз с удовольствие пронаблюдал, как она ополовинила бокал, и, надеясь, что он ничем себя не выдал, продолжил вещать на извечную тему «кораблей бороздящих звездные пространства». Эллис теперь уж маленькими глоточками допила бокал до дна, с предельно туповатым выражением лица внимая россказням мага, и недоумевая как такому самодовольному дураку, могли доверить столь важную миссию. Любой хоть немного соображающий человек, во-первых, никогда бы не завел с ней подобных разговоров, а во-вторых, мгновенно понял бы, что над ним очень искусно насмехаются. Но маркиза казалось, подобное совершенно не заботило.
Боль пришла неожиданно быстро, пульсирующим комочком наливаясь во всем теле. Еще один редчайший яд нелюди, столь любимый дроу в своих интригах. Единственно, что могло спасти от этого яда — это индивидуальное универсальное противоядие, о котором люди ничего не подозревали, а посему этот яд считался безотказным. Он мог начать действовать в любой момент после принятия, и данная человеку отсрочка зависела лишь от индивидуальных особенностей организма. А еще этот яд поражал своей жестокостью, убивая жертву почти пол часа, в течение которых все тело охватывала все нарастающая и нарастающая боль, не имеющая конкретной локализации. Казалось, что болит каждая клеточка тела, и жертва на собственно опыте убеждалась, что у боли не бывает предела.
— Простите ваше сиятельство, что вынуждена прервать ваши достойнейшие речи, но не могли бы вы указать мне уборную. Ваше замечательное вино, совершенно не желает задерживаться в моем теле. — Невинно хлопая глазками и преданно смотря на маркиза, спросила Эллис, ей стоило больших трудов не выдать своего состояния, сохранить на лице улыбку, не обезображенную пронизывающей все тело болью.
— Конечно, ваше величество, позвольте сопроводить вас, — учтиво и в соответствии с этикетом маг протянул королеве руку, помогая подняться. Легкое покачивание якобы захмелевшей королевы прекрасно замаскировало пронзающую ее с каждым шагом боль. Эллис хотелось плюнуть на все, как можно скорее кинуться в другую комнату и просто опустошить сосуд с противоядием, лишь бы все продолжающая нарастать боль покинула ее тело. Только врожденное упорство позволило ей степенно, как и подобает высокой леди дойти до ближайшей уборной в сопровождении маркиза и неспеша, подчеркнуто небрежно, затворить за собой дверь. Ее сил еще хватило недрогнувшей рукой достать противоядие и одним глотком опустошить сосуд, после чего силы окончательно ее покинули и тело, подобно подломившемуся деревцу опустилось на пол.
Пять соток, лихорадочно отсчитывал разум, моля тело поскорее прийти в себя, она не может себе позволить отсутствовать более продолжительный период времени. Боль покинула тело мгновенно, так же как и пришла, но общая усталость проходить не желала. Ты можешь, давай, я знаю, что ты сильная и со всем справишься, — шептала себе под нос королева, по стенке пытаясь подняться на ноги, которые предательски дрожали и подкашивались. Но, выходя из уборной, и мило улыбаясь поджидающему ее маркизу, она не единым жестом или движением не выдала своего истинного состояния, и лишь вновь опустившись в уютное кресло, Эллис позволила себе вздохнуть облегчено. А маг вновь завел свою старую песню, про то, что нелюдь надо непременно приструнить, а то в последнее время они ведут себя излишне вызывающе и с людьми считаться совершенно не намерены.
Вечерело, сумрак грядущей ночи крадущейся кошкой подступал к дворцу, окрашивая сгустившийся воздух во всевозможные оттенки багрянца. Эллис неспеша в легкой задумчивости брела по одной из нижних галерей дворца, местами переходящих в террасы. Маг весь день ненавязчиво крутился поблизости, и лишь недавно, поняв, что яд на нее так и не подействовал, разочарованно убрался восвояси, наверняка готовить ей очередное испытание, способное оборвать ее столь юную жизнь. Несомый с моря ветер ворвался под своды галереи, и Эллис замерла на полушаге. На губах слишком отчетливо возник до боли знакомый солоновато-горький привкус моря. Именно так оно пахло в ее мире, аромат который не описать иными словами, чем запах моря, и кто хоть единожды бывал на его берегах, поймет, о чем речь. Но это не все, пронзила ее голову еще одна невероятная мысль, к этому запаху примешивался еще один неуловимо знакомый аромат. Эллис попробовала новый аромат на вкус, вздула ноздри в надежде выделить вновь ускользающий полутон, чего-то до боли знакомого и родного. Черемуха, осенило девушку. Пахло цветущей черемухой и морем. Именно так однажды пахло в Питере, когда ее в очередной раз занесло туда на майские праздники.
Она вышла из метро недалече от побережья финского залива. Тепло, непривычно тепло для этого времени года в Сибири, но вполне нормальное для расположенного куда севернее Санкт-Петербурга и легкий бриз с залива по дороге подхватывающий благоухание уже цветущей черемухи. Тогда она едва не опьянела от причудливого переплетения ароматов, от нахлынувшего волнения, от тщетных попыток понять, что же так маняще пронизывает воздух вокруг, наполняет дивным ароматом.
Она замерла у арки террасы, в которой оказалась незаметно для самой себя, боясь шелохнуться, боясь прогнать приятное ведение из прошлого. Ведь здесь не растет черемуха, да и море хоть и пахнет похоже, но совсем не так, как там, в родном мире. И как она раньше не замечала тех ароматов, что каждый день кружат вокруг нее, пусть они не такие, как те к которым она привыкла. Но ведь они ничуть не хуже, а море и вовсе всегда манило ее, напоминая о родной стихии. А тут оно совсем рядом: пара десяток быстрым шагом и она на побережье, и пусть здешнее море славится спокойствием и не бросает вспененные волны на скалы, которых все рано нет — это тоже море. Здесь тоже есть бесконечный уходящий в даль простор, и птицы крикливые как чайки, взмывающие в высь. Весна в самом разгаре, почти обратившаяся в лето, а она так увлеклась своими делами и покушениями на собственную жизнь, что совсем забыла про эти свои маленькие слабости, про манящий соленый бриз, благоухание цветов и трав, что радуются ласковому солнышку.
Она ведь совсем молода, и в ее возрасте совсем не пристало прозябать сутками во дворце. Уж если она едва не забыла про свой день рождения и пропустила приход весны, то это очень тревожные знаки. Пора что-то менять в своей жизни, пока она со свойственным ей легкомыслием не прошла мимо. План грядущих изменений с легкостью нарисовался в голове: утренние тренировки с мастером на свежем воздухе, после обеденное время прекрасно располагающее к весеннему загару за интересной книжкой, или исследованиями, ну и, конечно же, помощь Асирьи, как истинной эльфийки способной зачаровать любую приглянувшуюся поляну от случайных и не очень прохожих. Необычный приступ вдохновения ласковым ветерком накрыл тело, лицо засияло мечтательной улыбкой, а ноги уже несли ее вперед, к новым свершениям, к жизни в которой найдется место слабостям, даже если это жизнь ледяной королевы.
Солнце окончательно скрылось за деревьями, а маленький магический светлячок на этот раз получился с первой попытки, но уютные корни дабара прекрасно скрывали его от посторонних глаз. Теплый ветер все так же дул с моря, принося с собой запах соли и шум прибоя, а окружающие деревья, вторя ему, шуршали своей листвой. Тишину наполняла музыка леса, просыпались его ночные обитатели, скрывались в своих убежищах дневные. Давно на Эллис не снисходило такое умиротворение, граничащее с безудержным вдохновением. Ей казалось, что время остановилось, и мир замер в ожидании, а она способна свернуть горы и преодолеть любое препятствие — стать демиургом.
А почему бы и нет, — забилась в голове шальная мысль, — не этим ли ты занимаешься последнее время, ведь ты переделываешь мир под свои каноны и представления, пытаешься построить свою собственную утопию. Поучится ли у тебя, кто знает, но попытка не пытка, так что дерзай! Нет предела совершенству, нет ограничений у абсолютной свободы, а ты ведь хочешь быть свободной, так создай мир, который тебе ее подарит, и никогда не сомневайся, идя вперед.
Она говорила с ветром, и он едва уловимым шепотом отвечал на ее мысли; она говорила с травой, и та склоняла свои травинки в ответ; она говорила с деревьями, и они покачивали своими роскошными кронами над ее головой; она говорила с прибоем, и он шумел там вдалеке, волнами накатывая на песок; она говорила с миром, и он благословлял выбранный ею путь.
Приближающееся лето наполнило утренний воздух новыми запахами. Благоухание эризарии пьянило своим ароматом, а бледно-голубые, казавшиеся невесомо-воздушными на фоне такого же светлого, почти прозрачного неба лепестки, хлопьями зимнего снега кружили вокруг, подхватываемые с цветущих деревьев малейшим дуновением бархатного, уже по-летнему теплого ветра.
Солнце едва поднялось над кронами парковых деревьев, но уже успело устремить свои лучи даже в самые закрытые закоулки парка, стремительно прогревая воздух, прогоняя прочь легкую прохладу весенней ночи. Клинки, полированными гранями сияющие на солнце, стремительно рассекали подрагивающий воздух. Они играли в свои игры с ветром, то, следуя его переменчивым порывам, то, разрезая воздушные потоки неожиданным, но отточено выверенным движением. А лепестки эризарии сонмом хороводов летали вокруг влекомые все тем же озорником ветром, направляемые холодным, но ярким металлом, либо безжалостно им рассекаемые, стоило нежнейшим лепесткам оказаться на пути идеально-отточенной кромки. Серебро волос собранных в конский хвост развевалось, летало по воздуху от каждого прерывисто резкого движения, яркой струей пропарывая плавные воздушные течения эризарии. И девушке, что в эти мгновения направляла клинки, слушала ветер и танцевала с призрачными лентами голубых лепестков, все творящееся вокруг казалось нереальным каким-то волшебно-мистическим, словно она вновь перенеслась в неведомые края.
Эта поляна со всех сторон сокрытая от случайных или же любопытных взглядов стала лучшей ее находкой. Сегодня утром, едва за окнами забрезжил рассвет, она отправилась сюда. Странное совершенно необъяснимое чувство нашептывало ей, призывало ее в это место — одну.
