6 Что касается "работы и совести" то прав В. Кожинов в своей характеристике немецких и прочих оккупантов. Приведу небольшую выдержку из его книги "Война и геополитика"
      "Современный германский историк Р. Рюруп, приводя цитату из составленного в мае 1941 года "секретного документа", в котором уже совсем близкое нападение определено как "старая борьба германцев... защита европейской культуры от московито-азиатского потока", пишет, что в этом документе запечатлелись "образы врага, глубоко укоренившиеся в германских истории и обществе. Такие взгляды были свойственны даже тем oфицepaм и солдатам, которые не являлись убежденными или восторженными нацистами. Они также разделяли представления о "вечной борьбе" германцев... о защите европейской культуры от "азиатских орд", о культурном призвании и праве господства немцев на Востоке. Образы врага подобного типа были широко распространены в Германии, они принадлежали к числу "духовных ценностей"...
      И это геополитическое сознание было свойственно не только немцам; после 22 июня 1941 года появляются добровольческие легионы под названиям "Фландрия", "Нидерланды", "Валлония" "Дания" и т. д., которые позже превратились в добровольческие дивизии СС "Нордланд" (скандинавская), "Лангемарк" (бельгийско-фламандская), "Шарлемань" (французская) и т. п," (последнее название особенно выразительно, ибо Шарлемань - это, по-французски, Карл Великий, объединивший Европу), Немецкий автор, проф. К. Пфеффер, писал в 1953 году: "Большинство добровольцев из стран Западной Европы шли на Восточный фронт только потому, что усматривали в этом общую задачу для всего Запада... Добровольцы из Западной Европы, как правило придавались соединениям и частям СС..." (вопрос: для чего, не уместен, - для зачисток с массовыми убийствами, особенно это было характерно для прибалтов - С.В.)
      Тут следует добавить, что моя попытка опубликовать в Карелии статью с пояснением позиции Финляндии в 1939-1944 гг. обернулась провалом. Редактор правительственной газеты пояснил свой отказ тем, что "финны обещали выделить 10 миллионов долларов инвестиций для развития хозяйства Карелии, и посчитают недружественным актом публикацию подобного рода статьи". По его словам "за такую статью его не похвалят...".
      Семисоттысячная краснознаменная и орденоносная Карелия стала подстилкой за какие то жалкие подачки. Это в то время как не без участия финнов экономика Карелии поставлена на колени как конкурент финскому и скандинавскому лесопромышленному комплексу. Это в то время как только оборудование одной "пятой площадки" ПЛМК, было закуплено в Италии в 1990 году за туже смешную по тем временам сумму. Сегодня пятая площадка лесопильно-мебельного комбината разграблена дотла, а на цехе до сих пор висит лозунг "Вперед к победе коммунизма. На ПЛМК сегодня работает только 600 человек из 3600 человек, работавших в прошлом. Ни совести, ни чести, ни у тех ни у других.
      7 В чем интерес Германии на северных берегах Балтики, которыми владела Финляндия, читатель может понять из следующего отрывка "Политических требований..." генерала Фридриха фон Бернарди о завоевании русских прибалтийских губерний. Бернарди, уроженец прибалтийских губерний, анонимно издал эти требования в брошюре под названием "Videant consules...". Вот как формулируются им политические требования в Балтийском регионе, включающем Финляндию: "Нам необходимо более обширное побережье с большим населением для дальнейшего расширения военного и торгового флота. Мы нуждаемся в Балтийском море, оно должно стать германским морем, чтобы создать прочную основу для нашей торговли. Только в борьбе с Россией мы можем достигнуть желаемого. Все обстоятельства подталкивают нас к неизбежному конфликту. В России также признают эти обстоятельства. Грядущая историческая эпоха пройдет под знаком борьбы германского духа с панславизмом. Русские являются нашими национальными врагами, о чем мы уже говорили выше. Они грубо подавляют все немецкое."
      Антирусская позиция (Германии, - С.А.) не является следствием сиюминутной оценки политического положения. Напротив, Бернарди пишет: "...сегодняшняя политическая ситуация, как сказано выше, подводит нас непосредственно к войне, которая станет необходимым выражением состояния, имеющего глубокие корни. Если это так - а это без сомнения так, - то вся наша политика должна быть пронизана основной мыслью: рассчитаться и помириться с Францией, чтобы бросить все силы народа на весы решения больших германских культурных задач в борьбе против России". Videant consules..., Кассель, 1890 г. с.361
      8 Так ее именует маршал Маннергейм в своих "Мемуарах".
      9 Псевдоним взят из народного карело-финского героического эпоса, явно в расчете на беспроигрышную "войну за душу воюющего народа".
      10Такого рода взгляды на устройство "Великой Финляндии" основывались на популярных в 20-е годы идеях "Карельского Академического общества" при Гельсингфорском (Хельсинкском) университете. Финская "экспансия на Восток", замаскированная "карельским восстанием", также подогревалась крупными заказами на поставку карельского леса в Англию. Нет сомнения в том, что "геополитический проект для Финляндии" уже в то время имел экономическую подоплеку. Конечной целью вооруженной акции было овладение лесными богатствами Карелии и железнодорожной магистралью с незамерзающим портом Мурманск.
      11 В итоговом донесении Командующий войсками Карельского боевого района А. Седякин указывал, что "полностью выполнить задачу по окружению и уничтожению мятежников на территории Карелии не удалось". В течение трех месяцев боевых действий банды белофиннов, "лесных братьев" и борцов за свободу были лишь частично разгромлены и вытеснены на территорию Финляндии. При отходе ими было уведено более 6-8 тысяч человек, а общие материальные потери Карельской коммуны превысили 2,6 миллиона золотых рублей.
      12 По уточненным данным, опубликованным в 1993 году ГШ ВС СССР, общие потери оперативной группы войск в Карелии в ходе операции по пресечению "карельской авантюры" составили 1394 человека, в том числе безвозвратные - 352 человека.
      13 11 июня 1938 года в ходе секретных переговоров (организованных по инициативе русских) Каяндер (премьер в финском правительстве) и Ярцев (и. о. посол СССР в Хельсинки) последний прямо указал, что "об экспансионистской политике Германии и ее попытке использовать финскую территорию известно. От выбора Финляндии будет зависеть многое. Очевидно, что сближение Финляндии и Германии вовлекло бы Хельсинки в опасные авантюры, а политический союз с Россией, напротив, сулит ей процветание". На это Каяндер несколько патетически ответил: Финляндия - нейтральная страна, и путь военных альянсов не для нее. Суоми никому не позволит нарушать ее нейтралитет и территориальную целостность". Ярцев отразил удар вопросом: "не сомневаюсь в ваших благородных намерениях. Только каким образом Финляндия защитит себя, действуя в одиночку?" Каяндеру нечего было возразить по существу, а о планах участия на стороне Германии было говорить преждевременно, тем более об этом не стоило говорить с русским. В заключении беседы Ярцев заявил следующее: "От имени СССР заявлю, что если Советский Союз получит твердые заверения. а не просто обещания в том, что немцам не будет предоставлены опорные пункты в Финляндии, а она сама не будет использоваться в качестве плацдарма в войне против России, то русские немедленно гарантируют неприкосновенность территории Суоми". Каяни повернул разговор о необходимости заключения торгового договора, оставляя за собой свободу маневра. На что Ярцев возразил, что "без заключения политического соглашения, торговый договор не будет эффективным. Без принятия политических решений это вряд ли возможно". Впрочем, оба прекрасно знали, о чем идет речь, тем более, что переговоры были санкционированы Сталиным. Условились встретиться, "но не в будущем году".
      Дальше все пошло по пути проволочек, переговоры были поручены Таннеру, который придерживался неизменной позиции - "нейтралитет Финляндии должен нерушимо соблюдаться", появилась идея перенести переговоры в Москву и расширить круг вопросов, конкретизируя их по направлениям, обеспечения безопасности Ленинграда путем "усиления обороны Аландских островов" с участием или под наблюдением "секретных представителей России", а также использования ВМБ на острове Сур-Сари (Гогланд) и "оказания военной помощи Финляндии оружием в случае необходимости". В беседе с Таннером 11 августа Ярцев уточнил, что речь идет не о "посылке вооруженных сил в Финляндию или о каких либо территориальных уступках в пользу России". Не смотря на это, Таннер от имени правительства дал отрицательный ответ на предложения правительства СССР. (Цитируется по статье В. Пещерского, "Военно-исторический журнал" No1 1998 г.) Можно подвести итог этой истории с секретными переговорами: уже в то время финское правительство имело виды на союз с Германией и избрало путь проволочек в переговорах, даже не помышляя о заключении какого бы то ни было договора с Россией.
      14 Действия советского руководства по созданию на территории СССР правительства "демократической Финляндии" вызвали в финском обществе волну антирусской истерии расистского толка, "маневры Кремля и правительства У.Кекконена" не нашли поддержки даже в среде финских коммунистов.
      15 Так оценивал ситуацию В. Молотов.
      16 В 30-е годы правящие круги Финляндии продолжали придерживаться прогерманской геополитической ориентации. Этому в немалой степени способствовало следующее обстоятельство. Еще в годы Первой мировой войны германский Генштаб рассматривал Финляндию как плацдарм для возможных военных действий против России, стремился использовать часть финского народа и его национально-государственную идею независимости в своих интересах. В 1914 году в Локштадте из финнов был сформирован так называемый "локштадский батальон". В течение 8 месяцев финские егеря проходили обучение в подразделениях этого батальона, в последствии именно они заняли руководящие должности на родине и способствовали проведению прогерманской политики. Не случайно уже в 1940 году имперским управлением безопасности для Гитлера был подготовлен доклад с анализом действий немецких разведслужб на территории иностранных государств, в котором прямо указывалось, что "в Финляндии существует влиятельная группа военных лояльно настроенных к Германии и готовых в случае войны проводить ее политику".
      17 На начало войны "под ружье" (включая разного рода военизированные организации) в Финляндии было поставлено около 500-600 тыс. человек, в боевом составе ВС насчитывалось 900 орудий, 270 боевых самолетов, 27 боевых кораблей. В ходе войны Финляндии было завезено из Англии, Франции, Швеции, Норвегии и США: самолетов - 350, орудий -500, св. 6 тыс. пулеметов, около 100 тыс. винтовок, 650 тыс. ручных гранат, 2,5 миллиона снарядов, и 160 тыс. патронов.
      18 По свидетельству Маннергейма к исходу октября 1939 года на Карельском перешейке была развернута группировка эквивалентная девяти пехотным дивизиям.
      19 По существу войсками ЛенВО был нанесен превентивный удар частью сил в расчете не более чем для "демонстрации намерений" и на немедленное возобновление переговоров. В принципе это косвенно подтверждается выводом финского командования о состоянии противостоящей группировки РККА за неделю до начала войны: "наблюдения и полученные агентурные сведения не дают оснований предполагать, что (сов. командованием, - С.А.) сосредоточена наступательная группировка". То, что это была своего рода демонстрация силы, свидетельствует не только переход ЛенВО в наступление без отмобилизования и надлежащей подготовки войск в расчете на благоразумие финских политиков, но и то, что одновременно с переходом в наступление 7А финскому руководству было предложено заключить договор "о дружбе и взаимопомощи на самой широкой основе".
      20 Следует напомнить, что в 1939 году И. В. Сталин был весьма ограничен в выборе средств достижения военной безопасности СССР на Северо-западе. И не только по тому, что он не имел "ядерной дубинки", а военная стратегия еще не предполагала проведение "ковровых бомбежек" стратегической (дальней) авиацией гражданских объектов для достижения военно-политических целей войны террором населения с воздуха. Это было еще впереди на территории Германии, Англии, Югославии, СССР и Японии.
      21 По свидетельству Маннергейма план операции экспедиционного корпуса на Севере предполагал не только окружение "русских дивизий в районе Петсамо", но и захват железорудных шахт в Швеции.
      22 Следует отметить, что в исследованиях иностранных историков Фуллера и Л. Гарта отмечалось, что эти англо-франко-польские, при участии друзей Финляндии в США, Норвегии, Даниии, Бельгии проекты объединяло одно отсутствие единства мнений, стратегической логики, реалистической оценки ситуации и знания ТВД.
      23 В связи с этим Кейтель пишет следующее. "С началом военных действий на Востоке фюрер предпринял оперативное урегулирование командной власти на других театрах войны. В Финляндии, Норвегии, на Западе, в Северной Африке и на Балканах он принял ее на себя, т. е. передал ОКВ, чтобы таким образом разгрузить ОКХ. Боевые действия на этих театрах войны, находившихся в компетенции ОКВ, и в 1941 г. велись, собственно, лишь в Финляндии, Северной Африке и на Балканах, а на других царила только война против саботажа и диверсий. Причиной этой меры фюрера служил тот факт, что на данных театрах военных действий (за исключением Атлантического побережья) имели место коалиционные войны, для ведения которых Гитлер из политических соображений взял на себя руководство или взаимодействие с нашими союзниками, чтобы сохранить в собственных руках общение с главами государств и их генеральными штабами.
      Из союзных и дружественных нам государств в походе против Советского Союза с первого же момента участвовали Румыния и Финляндия, а после начала войны [на Востоке - Италия, Венгрия и Словакия. В мае 1941 г. с начальником генерального штаба финской армии генерал-лейтенантом Хайнрихсом я, имея намеченный Гитлером маршрут, заключил в Зальцбурге основополагающее соглашение (с финнами, С.А.), которое затем было уточнено Йодлем в оперативном отношении и имело целью допуск на территорию Финляндии армии "Норвегия" под командованием генерал-полковника фон Фалькенхорста. Ни я, ни Йодль даже и не предполагали, что наша миссия явилась лишь подтверждением предварительных переговоров, которые за несколько месяцев до того вел в Цоссене с Хйнрихсом Гальдер. Генерал Хайнрихс проявил полное понимание наших желаний и с готовностью сказал мне, а позже и Йодлю, что соответствуюшим образом доложит все маршалу Маннергейму'. Хайнрихс произвел на меня положительное впечатление, о чем я доложил фюреру. Финляндия не упустит случая исправить результаты зимней войны 1939/40 г. Сразу же было принято ее предложение направить к маршалу Маннергейму (независимо от нашего военного атташе) генерала с широкими полномочиями. Им стал генерал Эрфурт, превосходно зарекомендовавший себя."
      В дополнение к свидетельству Кейтеля приведу выдержку из служебной записки начальника партийной канцелярии НСДАП рейхслейтера Мартина Борманна от 16. 7.1941 г. Об отношении к территориальным притязаниям Румынии и Финляндии после победы немцев на Востоке. "Финны хотят Восточную Карелию, но из-за наличия богатых месторождений никеля Кольский полуостров должен отойти к Германии. С большой острожностью следует готовить присоединение Финляндии в качестве федерального государства. На территорию вокруг Ленинграда претендуют финны; фюрер хочет сравнять Ленинград с землей и только потом отдать его финнам".
      Вот так без особых изысков со стороны "партайгеноссе" Бормана, все поделили и решили. А Кейтель "не знал о контактах на уровне "правительственных команд".
      24 Целью операций финских войск было достижение восточной "стратегической границы" именно в той конфигурации, которая виделась "Карельскому Академическому обществу" еще в 1921 году. Она была вполне ясно обозначена ранее президентом Финляндии Р. Рютти.
      25 В своих мемуарах Маннергейм сетует, что оккупационная администрация встретилась с невероятными трудностями, так как вся промышленность и половина жилого фонда были разрушены, а сельскохозяйственное производство обеспечивало норму в 125 грамм хлеба на душу. Маннергейм объясняет это дикостью советской власти и тактикой "выжженной земли", примененной советскими войсками при отступлении, а не финской агрессией и прямым уничтожением материальных средств в ходе войны. Кстати говоря, в последствии ущерб СССР был оценен в 600 миллионов долларов репараций с Финляндии. Правда, по доброте душевной (после нытья и слез маленькой Финляндии о "технической невозможности выплатить такую сумму без потери суверенитета") Россия из гуманных соображений согласилась на 300 миллионов, растянутых по срокам выплаты на 6 вместо определенных ранее 5 лет. Интересно то, что при планомерной эвакуации из Петрозаводска в 1944 году финны пытались вывести даже кирпичи с развалин сожженного города. В то же время Маннергейм гордится открытием за три года оккупации 14 здравпунктов, полутора десятков русскоязычных школ, сельскохозяйственных кружков, восхищается работой группы патронажных сестер по раздаче "витаминных таблеток". Восхищается лечением золотухи в населении, заботами о зубах аборигенов, "испорченных советами за 22 год", и прочими мероприятиями финской военной администрации. В том числе по возрождению промышленности в интересах 90 тысячного местного населения Южной Карелии. Но кирпичи с развалин, используя труд 20 тысяч заключенных шести лагпунктов в Петрозаводске, все же увозили финны. Русские ни одного камня из Хельсинки не вывезли ни в 1918, ни в 1944 году. А что касается репараций, то судя по обилию слез, с Финляндии можно было бы взять и побольше, чем не выплаченные, к стати говоря, 300 миллионов долларов репараций. Эти слезы и мизерные репарации, по существу и создали финское послевоенное чудо, вместе с "особыми отношениями" вплоть до настоящего времени.
      26 Не в лучшем положении находилась и Финляндия. По поводу ее готовности к войне Маннергейм пишет следующее. "Полученный в войне опыт ясно показал последствия политики экономии, которой правительство придерживалось много лет. Экономия в мирное время была оплачена теперь кровью. Кадрового состава было недостаточно, и частично эти люди были измотаны многолетней тяжелой службой. Недостатки в обучении так же были весьма ощутимы. ...овладение современной техникой требовало гораздо больше времени, чем умение стрелять и ходить на лыжах. Самым тревожным фактором была наша слабая материальная подготовка. Относительно легкими экономическими жертвами мы могли бы добиться того, что... Москва решила бы не начинать этой войны. Если бы мы позаботились об укреплении восточной границы (Маннергейм представляет построенную и названную его именем оборонительную линию как "систему пулеметных гнезд, окопов и траншей, и совсем не упоминает о сооружениях именуемых ДОТами с артиллерийским вооружением, С.А.), то предпосылки более успешной обороны были повсюду совершенно иные. ...Восхищение вызывает то, что народ Финляндии...казалось бы в безнадежной ситуации оказался способным не только не пасть духом, но и еще больше окреп в своей самоотверженности и величии".
      27 Забегая несколько вперед, следует отметить, что в ноябре 1941 года в ответной ноте правительству США по поводу участия Финляндии в агрессии против СССР, финский МИД указывал следующее: "Финляндия стремится (в союзе с Германией - С. А.) обезвредить и занять наступательные позиции противника, лежащие далее границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо... предпринять такие меры уже в 1939 году во время первой фазы войны, если бы только ее (Финляндии, - С. А) силы были для этого достаточны". Примерно то же было изложено в телеграмме посольствам Финляндии в июне 1941 года (за несколько дней до начала агрессии против СССР). Интересно то, что Маннергейм не упоминает об этом. В его мемуарах, изданных после войны, ни слова нет о наступательных замыслах с продвижением за пределы старой границы 1939 года, а оккупация южной Карелии выдается за освобождение финских земель. Однако факт остается фактом - финские оккупационные войска стояли в 200 км от этой границы и ничто кроме наступления Советской Армии не могло заставить финское руководство очистить территорию Советской Карелии от своего вооруженного присутствия.
      28 Как известно, у здравомыслящего руководства СССР были и небезосновательные сомнения о целесообразности продолжения войны за пределами территории СССР и оккупации стран сателлитов Германии. Руководством СССР было инициировано создание разного рода более или менее легитимных "народных правительств" на территории оккупированных стран Восточной Европы в интересах безопасности России. Оказывается, что это не изобретение "хитрых и вероломных советских правителей". Теми же способами пытались оправдать вторжение и закрепить свое влияние "белофинны" в "карельской авантюре" 1922 года. Еще ранее нечто подобное проделало правительство кайзеровской Германии на Украине и в Прибалтике. К этому неоднократно прибегали Япония и США, Великобритания и Франция.
      29 Насколько была велика эта группировка, предлагаю судить читателю: среднемесячная численность советских войск на Северо-западе составляла около 400 тысяч. Это 8-10% численности действующей армии на советско-германском фронте в 1941-1944 годах гг.(3-5,3 - 6,4 миллиона). Очевидно, что если бы ставка ВГК имела свободными 20-30 стрелковых дивизий, задействованных на Северо-западе, можно было бы в "иной ситуации" переломить ход военных действий на главном Западном направлении уже в начальный период войны.
      30 Суть позиции Финляндии выражена в ноте финского правительства в адрес внешнеполитического ведомства США 11 ноября 1941 года. В ней говорилось следующее: "Финляндия стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника, в том числе лежащие далее границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо для Финляндии и в интересах действенности ее обороны предпринять такие меры уже в 1939 году во время первой фазы войны, если бы только ее силы были для этого достаточны"'. Может быть, финское руководство вообще не ставило вопроса о выходе своих войск за пределы границы 1939 года и переносе ее в глубь советской территории? Потребовалось обратиться к архивным документам министерства иностранных дел Финляндии. Они-то и подтвердили истину. Именно 11 ноября 1941 года в телеграмме, направленной МИД Финляндии своим зарубежным посольствам, было дано следующее разъяснение: "Мы сражаемся не иначе как для обеспечения своей защиты, стремясь обеспечить себя от захвата противником наступательных позиций за пределами старой границы. Для Финляндии это было бы важно сделать еще во время "зимней войны", если бы силы имелись достаточные. Едва ли в этом случае были бы сомнения в правомерности наших операций".
      Президент Р. Рюти тогда уже определял будущую восточную границу Финляндии. Она виделась ему проходящей по Неве, южному берегу Ладожского озера, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова). В финской ставке намечавшаяся граница была названа "стратегической". В этой связи естествен следующий вопрос: почему же осенью 1939 года на советско-финляндских переговорах в Москве, при постановке вопроса о том, чтобы в интересах обеспечения безопасности Ленинграда несколько удалить от него границу на Карельском перешейке (с соответствующей территориальной компенсацией). Но как мы понимаем, это не нашло понимания с финской стороны? Ведь для СССР разрешение данной проблемы также диктовалось стратегическими соображениями, касавшимися укрепления своей обороны на северо-западе страны. (Цитируется по статье Н. Барышникова Всего одна нота..., журнал "Родина", 1995.12)
      31 Несомненно, порочность своей политики поняли ведущие деятели послевоенной Финляндии. Не случайно ни одного упоминания о содержании ноты финского МИД департаменту США со стороны финских историков и мемуаристов по сию пору нет. В "Мемуарах" Маннергейма отсутствует его провокационный "прощальный капитуляционный приказ". Навряд-ли возврат к политике конфронтации с Россией будет выгодным для Финляндии и любого другого государства - соседа РФ.
      32 За три месяца зимней войны самими финнами было отмечено всего восемь "массированных налетов" советской авиации на Хельсинки, в результате которых погибло около 100 (!), человек включая военных. "Самой разрушительной атакой" за войну был налет восьми (!) ДБ-3 Балтфлота 30 ноября. По финским данным "было сброшено около 600 бомб, то ли на порт, то ли на центр города" и, якобы, от этого "пострадал густонаселенный район Хельсинки". Подобного рода неопределенность "масштабов и последствий" присутствует в зафиксированных финнами "массированных налетах" на 20 городов Финляндии. Всего по невразумительным финским данным советскими ВВС за время "зимней войны" было совершено около 84 тысяч "операций", сброшено 23 тысячи тонн бомб. В результате бомбардировок было убито 956 человек и около 1800 ранено. Разрушено около 250 каменных и 1800 деревянных зданий. (Вспомним о том, что практически дотла был сожжен Петрозаводск и в Ленинграде погибло только мирных жителей более 630 тысяч человек)
      33 Стоит напомнить, что за 79 дней бомбежек СРЮ ОВВС НАТО нанесли 22 тысячи ударов, в каждом принимало участие от 2 до 10 самолетов. Интенсивность боевых действий характеризовалась 30-300 самолето\вылетов в сутки, в операции участвовала группировка в 1200 самолетов. Потери НАТО были незначительными, экономический ущерб нанесенный Сербии исчисляется миллиардами долларов, а "политический эффект, как известно, максимальными результатами" - режим Милошевича был свергнут. И не последнюю роль в этом сыграли террористические бомбардировки, которые существенно повлияли на сознание сербов.
      34 Думаю, не приходится особенно сомневаться в том, что упомянутая Директива НКО No2 носила действительно больше политический, чем оперативный характер. Именно этим объясняется появление в ней подписи Маленкова.
      35 Далее мы более подробно остановимся на истории "челночных операций" ВВС США, с использованием в том числе и территории СССР, в контексте изложенного в письме Черчиля, не трудно найти им аналогию в действиях Люфтфаффе с территории Финляндии уже в начале войны против СССР. Но удар советских ВВС по финским аэродромам и войскам немцев 26 июня 1941 года в Финляндии и сегодня толкуется как провокация и причина вступления Финляндии в войну на стороне Германии.
      36 Уже 1944 г. в ходе русского наступления на финском фронте Черчиль так характеризовал ситуацию и будущее Финляндии. "Одинокая Финляндия, эта достойная восхищения, гордо сражающаяся страна, стоящая на пороге смертельной опасности, показывает, на что способны свободные люди. То, что Финляндия сделала для человечества, неоценимо. Мы не знаем, какая судьба выпадет на долю Финляндии, но, будучи свидетелями скорбной драмы, остальная часть цивилизованного мира не может равнодушно относиться к тому, что этот мужественный народ Севера будет разбит превосходящими силами и ввергнут в рабство, что хуже смерти. Если тот свет свободы, который так ясно пока еще сверкает на Севере, погаснет, это будет возвращением к временам, во мрак которых канут результаты двухтысячелетнего развития человечества, не оставив ни малейшего следа". Как видим, "кто про что, а буржуазный русофоб про черта".
      37 Ч то касается бомбардировок, то это отдельная история, в том числе применения самых крупных авиабомб ФАБ-5000, "пятитоннок". Всего в течение войны такие бомбы применялись 13 раз, в однажды бомба была сброшена в исследовательских целях для определения эффекта. Для определения силы взрыва бомбы ее решили сбросить на полигоне. После вспышки взрывная волна в считанные секунды очистила от деревьев несколько гектаров леса, в момент взрыва все ощутили, как содрогнулась земля. Воронка диаметром около ста метров производила впечатление, и выполнение следующего сброса ФАБ-5000 запланировали на объект противника. Первое боевое применение "пятитонки" датируется 29 апреля 1943 года - самолет No 42029 (Пе-8 М-30Б), пилотирумый командиром корабля Перегудовым, штурманом Томкевичем, взял курс на Кенигсберг.
      Уже в 1944 году 45 авиадивизия АДД в ночь на 7 февраля 1944 года с целью выведения Финляндии из войны и облегчения деблокады Ленинграда, подвергла Хельсинки бомбардировке. Два самолета 45 авиадивизии (командиры кораблей Ищенко, 25 Гвардейский авиаполк и Шамрай, 890 авиаполк) произвели сброс ФАВ-5000 на расположенные в Хельсинки военные объекты. Одна бомба разорвалась в районе кабельного завода, другая - в районе железнодорожных мастерских. К 28 февраля четыре корабля дивизии подготовили для повторного бомбометания "пятитонок" по целям в Финляндии, но вылет приказом командующего АДД Голованова по указанию ВГК был отменен - ожидавшийся эффект был достигнут предшествующими бомбардировками (7, 17 и 26 февраля). Увы двух "пятитоннок" оказалось мало чтобы убедить финское правительство в бессмысленности продолжения войны.
      Справедливости ради следует отметить, что "пятитоннки" применялись и по территории СССР, временно оккупированной Германией. Так в конце мая 1943 года разведкой была установлена концентрация немецких войск в Могилеве. 45 авиадивизия получила приказ всеми исправными кораблями нанести удар по войскам противника. Первый вылет на это задание дивизия выполнила в ночь на 22 мая. А 27 мая 1943 г. среди прочих поднялись в воздух корабли с "пятитонками" в бомболюках, пилотируемые летчиками 746 полка Ищенко и Зеленским. В эту ночь бомбовый удар дивизии по Могилеву превысил 74 тонны. В ночь на 4 июня 1943 года ФАБ-5000 была сброшена экипажем 890 полка (командир корабля Шамрай) на железнодорожный узел Орел. В июле 1943 года было произведно 4 сброса ФАБ-5000. В ночь на 12 июля, перед началом наступления советских войск на Курской дуге, две "пятитонки" (с самолетов, пилотируемых Шатровым и Каминским) были сброшены на укрепрайоны противника на Западном фронте: одна - на поселок Прогресс, другая - на высоту 254,9 (1,5 км с.-в. д. Лески). Результаты, видимо, оказались неплохими, однако в дальнейшем подобные (т. е. тактического назначения) сбросы не проводились из-за слишком большой площади поражения, в которую мог ли попасть и свои войска. (очевидно, что применение ФАБ-5000 носило скорее психологический эффект) В ночь на 19 июля 1943 г.