Магия в крови - Магия в крови. Свет чужих галактик

– Да что ж ты такой глупый… Ткни пальцем, появится меню…

– Все-все, понял, – буркнул я и, войдя в меню книги, нажал «убрать». Заодно прочитал другие позиции – «отложить на…», «скопировать в…», «уничтожить информацию».

– Ты прочитал мало. С такой скоростью изучения ты…

– Да целых двадцать страниц одолел, – перебил я и зевнул. – Для первого раза, думаю, достаточно. И вообще, такая информация, знаешь ли, радости не прибавляет. Если мы собираемся пробираться на шахты, захваченные этими самыми галаасами, то нас всех, скорее всего, убьют. Да? Они ж вон какие сильные маги, а я даже ни одного заклинания не знаю.

– Ха! Ты думаешь, великий Гуур ни разу не сталкивался с этими инсектоидными вонючками? Учись мыслить логически. Если у нас имеются обширные базы данных, то, разумеется, мы знаем, как защищаться от магии галаасов. У них есть, конечно, такие заклинания, против которых не существует эффективной защиты, но, во-первых, использовать такие вне своих личных пространств им запрещено Союзом, а во-вторых, среди галаасов тоже иногда встречаются предатели, которые за определенное количество расчетных частиц делятся секретами своей расы. А на просторах двенадцати галактик всегда были мудрецы, способные разобраться в чужих плетениях и соорудить что-то защитное на основе другой магии. Я уже не говорю о сугубо галаасовских защитных плетениях. За определенную плату в определенных местах можно приобрести амулеты с ними. И тем более я молчу об артефактах, способных противостоять многим заклинаниям, и не только галаасовским. Ну и, разумеется, вархарны… Неужели ты думаешь, что эта Истоковая раса не озабочена тем, чтобы всегда иметь в наличии защиту от магии инсектоидных выскочек? Да, галаасы постоянно модифицируют свои плетения, усиливая их или просто меняя структурные характеристики, но и агенты разных заинтересованных сторон не дремлют.

– Здорово у вас тут, – усмехнулся я. – А можно подробнее про артефакты?

– Для тебя это пока недоступная информация.

– Ну хотя бы немного. Интересно же. Это что-то вроде всяких там «Шлемов всевластия» или «Тапок великого мага», дающих плюс сто к магическим возможностям, да?

– Что за бред? – искренне удивился искин. – Какие еще тапки великого мага?

– Я в общем плане. Но это же какие-то вещи, да?

– Ну есть и вещи, но про тапки не слышал ни разу. – Искин рассмеялся, видимо, только что отыскав в сказанном мною юмор. – В базе данных есть информация по семи артефактам. Три из них принадлежали расе родонтинов, остальные непонятно откуда взялись. По одним сведениям, это изделия величайших магов Союза, по другим – это вообще реликтовые объекты, оставшиеся еще от Предыстоковых рас.

– А что, и такие были?

– Это всего лишь мифы. – Голос искина стал грубее. – Ты давай дальше читай…

– Не хочу, – коротко отрезал я и прикрыл глаза. – Устал.

– Я смотрю, ты понемногу обживаешься и успокаиваешься? – иронично спросил искин. – Это хорошо. Только не забывай о своем статусе. Ты раб великого Гуура…

– Но не твой же. Отстань, дай подумать. Мы, люди, не можем сразу воспринимать много информации, нам нужно сначала проанализировать ту, что уже поступила, и лишь потом продолжать обучение. Вот когда поставите мне нормальный чип для обработки информации, тогда и будете требовать изучать ее гигабайтами, а пока мне достаточно и того, что я прочитал за раз. Тем более я все равно не могу понять, как мы сможем проникнуть на объекты, которые находятся под контролем такой могущественной расы.

– Под каким контролем? – Голос хохотнул. – Вы, люди, – перекривил он меня, – всегда беретесь судить о том, о чем не имеете никакого представления. Твой предшественник тоже любил давать советы, и польза от этих советов всегда была одна – великий Гуур смеялся и тем самым повышал уровень ферментов, отвечающих за удовольствие. Поэтому я бы на твоем месте… великий Гуур ждет тебя в пилотском отсеке, – неожиданно сухо закончил искин, и я бросил недовольный взгляд на то место, откуда звучал голос.

– Я же говорю: устал очень и мне нужно подумать.

Но ответа я не дождался. В каюту бесцеремонно вломился Шестой и протянул ко мне свои уже задолбавшие руки-шланги, но в этот раз обхватывать ими меня не стал. Просто замер в паре метров от кушетки и стал выжидательно пялиться.

– Ла-а-адно, – протянул я и, неохотно поднявшись, последовал за дроидом по полутемным железным коридорам, в этот раз решив посчитать шаги. Всего вышло около пяти сотен. Хм, а корабль немаленький, если учитывать, что примерно двести – триста метров – это только от моей каюты до пилотского отсека. Правда, пилотский отсек, наверное, почти в носу корабля, но моя каюта явно не в хвосте. Потому что туда дальше уходил казавшийся бездонным коридор. Его я заметил, еще когда меня несли к каюте, но, как ни старался рассмотреть что-то в его глубине, не смог.

Гуур ждал меня в своем летающем кресле. Когда мы вошли, он медленно развернул его и, кивнув дроиду, подлетел ко мне.

– Итак, – сказал с легкой напыщенностью. – Что ты успел изучить, раб?

– Немного про галаасов, – ответил я честно и засунул руки в карманы джинсов. «Интересно, это первые китайские джинсы, которые попали в космос?» – пришла мне в голову дурацкая мысль, и я невольно улыбнулся.

– Тебе что-то кажется смешным? – спросил Гуур и достал ту самую ручку, один вид которой заставил меня спрятать улыбку очень глубоко, примерно на дно своей задницы. Слишком еще отчетливо я помнил те болевые ощущения, которые испытал в прошлый раз.

– Ничего, великий Гуур, – пробормотал я. – Просто очень рад вас видеть.

– Это хорошо, – кивнул мой бледнолицый хозяин. – Итак, ты изучил про галаасов немного? Так? Ты что думаешь, – Гуур внезапно повысил тон, – я поставил в тебя чип за двести расчетных частиц, чтобы ты изучал понемногу?!

– Но ведь этот чип не сильно улучшил мои изначальные возможности, – проглотив вязкую слюну, выдавил я. – Три процента – это мало. – Мое лицо приобрело невинное выражение. – Но основное я про галаасов уже знаю. Спросите, если хотите…

Гуур стал задавать мне вопросы, и я отвечал, не сводя взгляда с его левой руки, между пальцев которой была зажата ручка. Ответил на семь, на три не смог – наверное, я дотуда просто не дочитал – и на этом мой первый, но, видимо, не последний экзамен закончился.

– Молодец, – неожиданно похвалил меня ваннир-вампир. – Но до следующего микроцикла чтобы знал о галаасах все. Я понятно выразился?

– Очень понятно, – кивнул я. – А микроцикл – это сколько времени?

– По-земному – двенадцать часов. В миницикле сто микроциклов, в цикле десять минициклов. Запомнил?

– Да.

– Хорошо. Тогда приступаем к самому главному, к магии родонтинов.

– Прямо сейчас? – удивился я, хотя и догадывался из разговора с искином, что практиковать меня начнут очень скоро.

Гуур хохотнул и, посмотрев на Шестого, что-то сказал ему, как я понял, на гала-сурде. Вот же гад, все-таки ограничил меня языком своей расы. Хотя это понятно: я бы тоже так сделал.

– Итак, магия родонтинов, – начал мой хозяин, уставившись на меня своими неприятными глазами. – Как ты уже сам понимаешь, она основана на крови, но не только на ней. Кровь – всего лишь проводник, с помощью которого устанавливаются каналы подключения к магическому полю. Ты же читал про магию галаасов и должен был понять, что магическое поле – общее для всех рас, а разница заключается в методиках плетения и работы с Силой.

Я на всякий случай кивнул.

– В тебе течет последняя модификация крови родонтинов, – продолжил Гуур, одарив меня одобрительной улыбкой в ответ на кивок. – Это чувствуется даже по диаметру и мощности потоков, которые смог создать внешний генератор магической пушки. Кровь твоего предшественника позволяла открывать потоки в три раза тоньше и на порядок меньшей мощности, так что толку от тебя должно быть больше. Должно быть… Но это всего лишь базис. А все остальное зависит от твоих индивидуальных способностей, потому что методика магии родонтинов с одной стороны, проста, а с другой – сложна, многогранна и тяжела в управлении. Дело в том, что она основана на визуализации, наполнении магическими потоками мыслеобразов. Говоря простыми словами – в идеале ты можешь создать любое заклинание или вещь, которую сумеешь представить в мозгу, но для этого ты должен уметь наполнить свой мыслеобраз магической Силой, а здесь не все так просто. Сила сопротивляется, она свободолюбива и не любит, когда ее пытаются загнать в рамки. Для родонтинов, которые сами разработали этот вид магии и совершенствовали его тысячи циклов, данный вопрос, разумеется, не был большой проблемой, а вот тебе придется очень сильно попотеть, чтобы уметь наполнять магической энергией любой, даже самый сложный мыслеобраз. Дело в том, что родонтины изначально имели образное мышление, они видели этот мир как наложение миллиардов образов, как одну большую картину. Само собой, как и галаасы, и номы, и чирсулы, они именно в своем личном ключе и разрабатывали методику управления магическим полем. Надеюсь, это тебе понятно; и теперь давай приступим к практике. Потом я тебе открою доступ к записям твоего предшественника, где он делился своими открытиями на магической ниве. Там ты найдешь много интересного, но основ там нет. Я заставил его вести записи слишком поздно, уже на двадцать шестом цикле пребывания на «Страннике», если мне не изменяет память. А мне она не изменяет, – Гуур высокомерно ухмыльнулся. – Ванниры всегда отличались очень хорошей памятью. Ну что, ты готов?

– Не знаю, – честно ответил я и пожал плечами.

– Значит, готов, – буркнул бледнолицый и указал мне на то самое кресло, где мне вводили чип. – Садись туда. Я подключу тебя к внешнему генератору магической пушки, чтобы ты смог почувствовать в первый раз магическое поле. Учти – это может быть очень неприятно, хотя… Здесь все индивидуально. Некоторые маги говорят, что наоборот – они испытывают невероятное блаженство… Правда, таких меньшинство.

В диком напряжении я уселся в кресло и скукожился, когда на мою голову стал налезать большой шлем. Через несколько секунд я полностью погрузился во тьму, потому что никаких отверстий для глаз в шлеме не было. Где-то очень далеко что-то зажужжало, потом пару раз хлопнуло, и я почувствовал, как внутри меня, где-то рядом с сердцем, появился легкий жар. Жужжание усилилось, погрузив меня в состояние полутранса, и я расслабился. Жар тут же равномерно распределился по всему телу от пяток до макушки и стал понемногу усиливаться медленными пульсирующими волнами. Такое ощущение, что происходило это с каждым ударом сердца.

– Даю отсчет, – прозвучал где-то на грани слышимости голос Гуура. – До слияния с магическим полем десять секунд, девять, восемь…

На слове «три» я напрягся, на слове «два» напрягся еще сильнее, а на слове «один», видимо, перенапрягся, потому что вдруг захотелось во все горло рассмеяться. От нервоза, разумеется, а не от счастья.

– Поле, – коротко отрапортовал Гуур и замолк.

Впрочем, второй половины слова я уже не слышал, потому что был в этом самом поле. Оно было повсюду, как огромный бездонный океан. Хотя не просто бездонный: здесь не было ни верха, ни низа, ни право, ни лево, ни поверхности, ни дна; одна сплошная магическая субстанция, однородная в любой точке вокруг меня. Где-то в глубине тела запульсировала боль, но настолько незначительная, что показалась даже приятной. Иногда такое бывает – вроде и понимаешь, что боль, а все-таки получаешь от нее какое-то даже удовольствие. Впрочем, боль и удовольствие – это всего лишь степени раздражения нервных окончаний.

Подумав об этом, я неожиданно полностью сбросил с себя напряженность и стал беспристрастно следить за происходящим. Океан Силы не проявлял какой-либо агрессии, да и вообще был абсолютно равнодушен ко мне. Он просто колыхался своими волнами вокруг, не собираясь меня ни мучить, ни одаривать великим наслаждением или напитывать собой.

Вообще, похоже это было на то, словно я находился в утробе матери и плавал в околоплодных водах. Подобного я, разумеется, не помнил, но почему-то на уровне подсознания представил именно этот образ. Безмятежное спокойствие, тишина: хотя океан Силы и колебался, однако при этом не издавал ни единого звука; и еще – уют. Да, я чувствовал себя так уютно, как никогда в своей разумной жизни. Даже те ощущения детства, как я укутывался ночами в свое мягкое-мягкое байковое одеяло, сразу перестали быть эталоном уюта, хотя и являлись таковыми на протяжении многих лет. Уже будучи взрослым, я иногда пытался вернуть то приятное неземное ощущение, укутывался в мягкие халаты, одеяла, напрягал память тела… но все тщетно. Все было не так. И вот теперь я вдруг легко почувствовал что-то, намного превосходящее то, что пытался безнадежно вернуть…

– Вырубился, – вырвал меня из размышлений голос Гуура, и я почувствовал неслабый удар по щеке. Открыл глаза. Мой бледнолицый брат… тьфу ты, хозяин смотрел на меня напряженным взглядом.

– Что? Это все? – глупо спросил я и несколько раз моргнул.

– Для первого раза достаточно, – как-то недовольно пробурчал Гуур. – Теперь давай рассказывай, что чувствовал. Говори как можно подробнее, вспоминай все мелочи. Я решил вести записи с самого начала, чтобы не потерять основ. Твоему будущему сменщику понадобится любая деталь.

В следующие минут двадцать я в подробностях описал ему свои ощущения от первого погружения в океан магической силы, и после этого как-то вдруг сразу на меня навалилась жуткая усталость. Даже глаза сами по себе захлопнулись, и я бы спокойно так уснул, если бы не чертов Гуур. Он громко окрикнул меня, и я с трудом разлепил веки.

– Наверное, два микроцикла уже прошло, да? – спросил еле ворочающимся языком. – Люди, к вашему сведению, должны спать. Мой предшественник разве не спал? Спал же, наверное. Я спать хочу.

Мой жалкий, усталый вид, наверное, растрогал Гуура, и тот приказал Шестому отнести меня в свою каюту.

Глава 5

Галактика Водоворот К’анги, планета Нальвия,

Великий дом Союза двенадцати галактик

– Ку-Ург-Рут, вы же понимаете, что мы не можем принять эту поправку. Она противоречит шестому параграфу Свода Союзных законов.

Второй член великой ложи Союза остановил выжидательный взгляд на собеседнике. Стоявший перед ним галаас пошевелил хелицерами, что говорило о его крайнем напряжении, и наконец кивнул маленькой мохнатой головой.

– Вы правы, представитель великой расы вархарнов, говоря такие истинные вещи, сомневаться в которых не позволит себе ни один разумный, живущий на просторах двенадцати галактик и осознающий себя единым целым со всеми другими разумными расами нашего прекрасного Союза. И я не в силах оспорить ваши прекрасные слова, безусловно наполненные самим законом, данным нам еще с тех великих времен, когда ваши предки вместе с родонтинами правили космосом во благо всех живых и мертвоживущих. И нет той силы, что сподвигла бы меня усомниться в чистоте ваших помыслов и мудрости ваших мыслей. Но лишь для успокоения собственной совести я хотел бы напомнить вам о том, что с каждым разом на просторы бескрайнего космоса выходит все больше рас, закрытые признаются открытыми, появляются абсолютно новые, некоторые из которых совершенно не изучены, и космос становится все более заполненным. Не кажется ли вам, представитель великой расы вархарнов, что в таких условиях нам неизбежно придется расширить горизонты нашего присутствия во Вселенной, а наша раса готова оказывать в этом направлении всю возможную помощь. Я слышал о четырех новых порталах, открытых в двух запредельных галактиках, и каждый уважающий себя и основы Союзных законов галаас считает своим долгом принять участие в разведывательных экспедициях в эти новые и неизведанные части бескрайнего вселенского пространства…

Айз-Латар спокойно слушал витиеватую речь Ку-Ург-Рута. Всем известно, что галаасы плетут всегда. Плетут для бытовых нужд, плетут заклинания, плетут слова, плетут интриги… Это их сущность.

– И мне, как представителю полноправной расы, входящей в Союз, очень больно слышать, что лишь потомки великой Истоковой расы берут на себя смелость идти в неизведанное, рисковать и, возможно, погибать в схватках с теми, кто может населять запредельные галактики. Мы слишком ценим вас, чтобы позволить вам так пренебрегать собой для пользы всех живых и мертвоживущих. Я закончил. – Инсектоид замер, уставившись на собеседника всеми своими восемью глазами, показывая тем самым, что для него сейчас нет никого и ничего важнее, чем тот и его мнение.

– Ку-Ург-Рут, я понимаю вашу озабоченность, – так же витиевато начал старый вархарн, – но шестой параграф совершенно определенно прописывает этот момент, и мы не можем изменить в нем ни одного знака, так как принят он был моими предками совместно с родонтинами. А как вы знаете, третий параграф Свода гласит, что изменение какого бы то ни было закона возможно лишь в присутствии всех сторон, принимавших его.

– Но ведь родонтины вымерли. – Инсектоид вскинул правую переднюю лапу. – И они никогда уже не смогут присутствовать где бы то ни было. Согласитесь, Айз-Латар: ведь это весьма абсурдно, что все те, кто существует сейчас, не могут повлиять на закон, принятый теми, кто уже никогда не будет существовать.

– Нет свидетельств того, что родонтины вымерли. – Старый вархарн сделал пальцем определенный жест, и к нему тут же приблизился один из дроидов-трансформеров, на ходу превратившись в удобное кресло. Айз-Латар извинился перед собеседником и присел. Стоять для него в последнее время стало сущим мучением, даже несмотря на пару серьезных модификаций организма, которые он проделал за последние полцикла. Все же возраст брал свое, и с каждым разом импланты помогали все меньше и меньше. – Правильнее было бы сказать – исчезли или даже – ушли. Возможно, они открыли проход в неизвестные нам параллельные миры – ведь, хотя существование таковых и было опровергнуто сотни раз практическими методами, но тем не менее теория продолжает настаивать на возможности их наличия во Вселенной. И кто знает…

– Но ведь и в этом случае мы уже не сможем лицезреть их здесь. Никогда. – Теперь уже инсектоид поднял и вторую переднюю лапу, чтобы развести их в стороны, показывая тем самым свое удивление. – Так почему же нам не изменить те законы, которые были приняты одной из исчезнувших Истоковых рас, если эти законы обходят стороной расы второго поколения? Разве расы второго поколения не считаются уже почти тринадцать тысяч циклов равноправными членами Союза? Разве не был принят принцип равноправности между Истоковыми расами и расами второго поколения на восемьсот шестом Великом Совете?

Старый вархарн внутренне напрягся. Снова этот Ку-Ург-Рут начинает плести свои сети, и ведь прав он, в общем-то. Их великие братья и соратники родонтины давно канули в историю и стали почти мифом. Есть уже и те, кто не верит в их существование. И даже не так. Не то что не верят, а специально пытаются превратить родонтинов в выдумку, миф, глупые россказни… И даже совсем не так. Почему есть «какие-то те»? Не какие-то условные и непонятные «те», а именно – галаасы, номы и чирсулы. Да, они не говорят об этом открыто, но глупо не понимать, что эти три представителя Великой четверки магических рас хотят низвергнуть первых среди них: а первые – это родонтины. Их магия была настолько мощной и всеохватывающей, что даже по истечении двадцати тысяч циклов об этой расе говорят с благоговением и трепетом… Хотя нет. Уже не все. Галаасы становятся все наглее и наглее, тайно захватывая и колонизируя планеты рас третьего и четвертого поколения, номы уже почти открыто подгребают под себя все искусственные спутники, на которых имеются торговые дома Союза, и только чирсулы ведут себя более-менее порядочно. Хотя и видно по их представителю в Союзе, что они просто не афишируют своих злодеяний и нарушений закона. Слишком уж часто меняет он свою форму, когда речь заходит о шестой галактике, где чирсулы сконцентрировали основную свою мощь, и это не только корабли и живая сила. Двадцать девять планет с верфями и военными заводами – такое ощущение, что они готовятся подмять под себя всю галактику. Причем их колыбельная планета находится в Кольцах Грухта, второй галактике Союза.

– Я помню о принципах равноправия, но, уважаемый Ку-Ург-Рут, речь идет о выходах из нулевого пространства в неизведанные территории Вселенной, а этим, как вы знаете, всегда занимались мы и родонтины. Методика «прорыв пространства», основанная на синтезе нашей технологии и магии родонтинов, была запущена еще до появления в космосе рас второго поколения… Нет-нет, я никоим образом не хочу принизить этот домен, но давайте исходить из принципов целесообразности. Никто, кроме нас, не может работать с этой методикой, никто не знает ее плюсов, а тем более – минусов, никто не может определить, готов ли выход для переброски или нет. Здесь так много нюансов и подводных камней, что привлечение других рас во время открытия и наладки мы считаем опасным…

– Так никто и не ведет речь об открытии и наладке выходов, вы же понимаете это. Я говорю о том времени, когда выходы уже действуют. Ведь и потом никто не имеет к ним доступа, пока вы сами не обследуете, по вашим словам, до тридцати процентов пространства вокруг. Но что мешает принимать участие в этих разведывательных рейдах представителям других рас на своих военных и исследовательских судах? Понимаете, мне не хотелось говорить вам, но есть много рас, которые считают, что вы пытаетесь что-то скрыть от них. Нет, Айз-Латар, это не мы, уверяю вас. Мы-то как раз и не считаем так. Вы же знаете галаасов. Да, когда-то мы поступили глупо, напав на пару ваших планет, но это было так давно, что теперь кажется выдумкой. – Инсектоид скосил пару глаз на вошедшего в комнату еще одного вархарна, который молча двинулся вдоль стены к одному из шкафов, выполненных в древнем стиле – из дерева. При этом вошедший всем своим видом показывал, что ему неинтересен разговор, однако галаас все же не отвел от него взгляда. – А теперь мы являемся вашими честными союзниками в деле поддержания порядка в любой точке двенадцати галактик и доказываем это каждый микроцикл нашего существования. Вся выгода, которую мы преследуем, прося вас изменить закон, связанный с выходами из Н-пространства – это успокоение нашей совести. Ведь мы имеем возможность помогать вам во время исследовательских экспедиций и считаем своим долгом рисковать в них наравне с вами.

Айз-Латар мысленно ругнулся. Понятно, куда клонит этот мерзкий инсектоид. Да и не он один. И рано или поздно, а возможно, уже и на следующем Совете, они поставят вопрос о пересмотре тех законов, которые были приняты еще вархарнами и родонтинами. Да, они Истоковые расы, но что будет, если галаасы создадут военный союз с теми, кто поддерживает их в желании переделать существующий миропорядок? По донесениям Отдела межгалактической охраны Союза, корабли галаасов стали часто появляться в коридорах, ведущих в шестую галактику, а именно там наращивают свою мощь чирсулы… Впрочем, в последнее время он не испытывал большого доверия к донесениям из ОМОСа и больше полагался на Вархарновский агентурный дом, где работали, разумеется, только вархарны.

Айз-Латар мельком взглянул на Найз-Мантара, который, взяв кристалл с какой-то информацией, теперь шел обратно к двери, потом без всяких эмоций посмотрел на инсектоида.

– Уважаемый Ку-Ург-Рут, – начал он спокойно, – подобные вопросы не могут решаться двумя членами Совета, а тем более в помещениях, которые принадлежат представителям одной из рас, и вы сами прекрасно знаете это. Давайте все же отложим их рассмотрение до следующего Великого Совета, до которого осталось всего-то полцикла. – Старый вархарн нарисовал на лице светлую и естественную улыбку, хотя на душе у него было довольно хмуро. – К тому же, я думаю, необходимо для начала удостовериться, что большинство представителей рас проголосуют за необходимость пересмотра фундаментальных параграфов Свода Союзных законов.

– Думаю, это вполне правомерно и логично, – тут же согласился инсектоид, и Айз-Латару показалось, что в его восьми глазах мелькнула едва заметная усмешка.

Глава 6

Сколько времени я проспал – было непонятно. Часов на корабле я не видел и поэтому, едва проснувшись, озадачил искина вопросом про них. Через пару секунд на стене появилась панель со странными черточками, которые быстро трансформировались в арабские цифры.

– Огромное спасибо, – поблагодарил я.

Изучать местные значки, обозначающие числа, причем не ясно, в какой еще системе исчисления, мне совсем не хотелось. А так в принципе легко. Два микроцикла – двадцать четыре часа. Надо будет уломать Гуура давать мне один микроцикл на занятия магией и прочим, а второй – на отдых. Конечно, я раб, и он может заставить меня пахать по двадцать часов в сутки, или, точнее, в два подряд микроцикла, но с другой стороны, особого отношения к себе как к рабу я пока не чувствовал. На плантации не гоняют, цепями к веслам не приковывают…

Я представил космический корабль с веслами и от души рассмеялся.

– Ты повышаешь уровень ферментов, отвечающих за удовольствие? – поинтересовался искин.

– Я просто ржу, – ответил я и потер заспанные глаза. – А где и как тут у вас можно организовать утренние процедуры? Умыться там, почистить зубы, принять ванну и выпить чашечку кофе.

– Все это можно сделать при помощи того же агрегата. При помощи него можно также и поесть, меню довольно разнообразно.

– Как это с помощью него можно поесть? В нем что, лежат продукты?

Искин хохотнул, видимо тоже поднимая уровень своих каких-нибудь импульсов, отвечающих за удовольствие, после чего соизволил объяснить:

– Нет, разумеется. Однако есть синг-контейнеры с запасами всех известных элементарных частиц, а также несколько миллиардов шаблонов, по которым создаются любые структуры: от простой молекулы воды до огромной цепочки ДНК видлунского карпаргара.

– Ну надо же! – совершенно искренне удивился я. – И зачем вообще при такой технологии нужна магия? Не понимаю.

– Технология денег стоит, а магию можно бесплатно творить, если ты маг. Цена одного синг-контейнера составляет шесть-семь тысяч расчетных частиц, а хватает его примерно на цикл-полтора. К тому же для технологии всегда нужен источник энергии, а магия – она везде. Опять же если ты маг. Ты же видел поле и должен понимать, что энергии там – сколько хочешь, и, чтобы качать ее, нужно всего лишь иметь дар. Есть дар – есть каналы, есть каналы – тренируйся и повышай магический уровень, повысил до предела – твори практически что хочешь.

– Неплохая перспектива, – мечтательно улыбнулся я, но быстро посерьезнел. – И все-таки было бы неплохо иметь какой-нибудь бластер на поясе или меч, как у джедаев…

– Кто такие джедаи? – не понял искин, и я торопливо объяснил.

– Хм, – протянул он, выслушав мой рассказ, и у меня сложилось такое ощущение, что он задумался. Я даже представил, как его несуществующий лоб покрылся бороздками морщин. – А ведь в пятой галактике есть что-то похожее. Называют они себя – воины шитари. Тоже с мечами, только не совсем обычными. По сути, есть только такая же рукоять, как у мечей твоих джедаев, но сам клинок… это даже не клинок, а заклинание. На ручке стоит небольшой генератор, который шитари активирует непосредственно перед боем, тем самым открывая канал к магическому полю. Потом он в воздухе рисует рукоятью определенный знак, и появляется клинок-заклинание. Быть он может каким угодно – длинным и тонким, широким с расходящимися в разные стороны иглами, может быть магической плетью или вообще чем-то похожим на огромную, но очень легкую секиру; это же не железо, а всего лишь магический сгусток. Ученики шитари умеют создавать не менее пяти-шести клинков-заклинаний, а мастера – до двадцати. Причем чем сильнее шитари, тем неожиданней может оказаться форма клинка-заклинания. Великому Гууру доводилось видеть, как один шитари сражался с десятью противниками, и его клинок представлял собой четыре быстро вращающихся круглые пилы. После боя вместо десятка безумцев, рискнувших выйти против шитари, великий Гуур насчитал тридцать два куска окровавленного мяса.

– Круто, – искренне восхитился я, уже представляя себя как минимум перспективным учеником шитари. В моей ладони рукоять, я рисую ею знак в воздухе, и вот у меня клинок в виде крутящихся пил… Ладно, мечтать не вредно. Нужно заняться утренними процедурами. Надо, надо умываться по утрам и вечерам…

Но, не успев полностью подняться, я смущенно замер. Там, в низу моего живота, сейчас был тоже своего рода клинок.

– Кхм… – Я аккуратно присел и попытался отвлечься, но мозг, а может быть, и не мозг отвлекаться не хотел, а даже наоборот… – А этот чудо-агрегат может сделать, кхм, землянку?.. Не в смысле – яму, накрытую бревнами, а в смысле – женщину.

– А зачем тебе? – глупо спросил искин, и я, не зная, что ответить, просто развел руками и выдал свое твердое:

– Хочу.

– А-а, понятно, – протянул голос спустя несколько секунд обдумывания моего ответа. – Ты имеешь в виду живую?

– Ну-у, знаешь, – хохотнул я, – никогда не замечал за собой склонности к некрофилии. Конечно, живую! Параметры такие – рост метр семьдесят примерно, вес пятьдесят два – пятьдесят пять, лицо правильной формы, красивые глаза, желательно серо-зеленые, носик прямой небольшой, губки пухленькие, грудь… ну, скажем, второй размер с такими небольшими розовыми сосочками, форма правильная, в смысле, чтобы в стороны сильно не торчали и не висели, как уши спаниеля. Округленькие такие и высокие. Я про грудки сейчас. Теперь про остальное. Попка изящная, талия чтоб была не больше шестидесяти пяти сантиметров… так, что еще… А-а, пупок чтобы не торчал наружу… Ну и сама эта… ну ты понял, про что я, тоже розовенькая, не люблю темные…

Остановил меня дикий гогот искина, и я недовольно нахмурился.

– Что такое? – спросил возмущенно, и тот перестал смеяться.

– У меня есть кое-какая информация по вашему миру, но насчет ваших самок, увы… Поэтому я не совсем представляю то, что ты описал. Хотя нет, представляю. Чем-то напоминает джериек. Этих я видел пару раз на своем борту.