Этика: учебное пособие

Анатолий Алексеевич Горелов, Татьяна Анатольевна Горелова

Этика: учебное пособие

Вступительная глава

Этика как наука и раздел философии

Крошка сын к отцу пришел,

И спросила кроха: —

Что такое хорошо

и что такое плохо?

На этот вопрос взрослые люди пытаются ответить в течение тысяч лет, и ответ содержится в сказках, легендах, мифах всех народов мира. В последние 2500 лет на него отвечала этика (греч. ethnos – обычай, нрав, характер) как наука о морали.

Как в каждой науке, в этике есть свой круг проблем, которые она решает. Это смысл жизни, тайна смерти, взаимосвязь страдания и удовольствия, положительные и отрицательные качества характера, отношение к другим людям и т. п. Имеются принципы, на которых этика строится, методы исследования и выводы, основанные на разуме и опыте. Все это слагалось постепенно в течение веков в различных культурах. Своеобразие этики состоит в том, что это не столько теоретическая, сколько практическая дисциплина. Ее цель – не только выяснить, что такое хорошо и что такое плохо, но и изменить жизнь человека в соответствии с полученным знанием.

1. Этика как раздел философии

Этика возникает вместе с философией и является ее разделом. Философия же начинается с критического анализа имеющихся достижений культуры, прежде всего различных мифов, с попыток путем рассуждений удостовериться в их истинности. Мифы распространены повсеместно, а философия как отрасль культуры возникла только в Древней Греции. Этому способствовало то обстоятельство, что в Древней Греции существовала прочная традиция свободных дискуссий, умение спорить, развившееся в эпоху демократии, когда все свободные граждане древнегреческих городов собирались на главной площади и совместно обсуждали свои дела, выслушивая всех желающих и принимая решения большинством голосов. Древние греки владели искусством выражать свои мысли, что было необходимо для убеждения других в собственной правоте. Тот же, кого не хотели слушать, мог переехать в другой город и проповедовать свои взгляды там. Вот этой возможностью и способностью рассуждать, особым, рациональным складом ума, необходимым для этого, греческий народ отличался от других.

Конечно же, люди могли мыслить со времени своего появления на Земле (по новейшим научным данным, возраст человечества около 3 млн лет). В широком смысле как мудрое, целостное постижение бытия философия существовала во многих культурах, но как дисциплина с определенной системой понятий она зародилась в Древней Греции. Философия как дисциплина начинается там, где человек теоретически выделяет себя из окружающего мира и начинает рассуждать об отвлеченных понятиях, формирующихся в мозгу человека и выступающих в качестве предмета мышления.

Отправная точка философии – миф, его осмысление, рассуждения на его тему. Эти рассуждения не забываются, а суммируются одно с другим. Преемственность мысли сближает философию с наукой. Недаром и основы науки также были заложены в Древней Греции. Но есть и глубокие отличия философии от любой науки. Наука идет от видимых вещей, и ее выводы проверяются ими. Скажем, в физике появилась гипотеза кварков – частиц, из которых состоит все на свете. Когда их нашли – гипотеза стала теорией. Но философские, так сказать, «кварки» никогда не будут открыты. Они находятся как бы за природой, почему

Аристотель и назвал философские утверждения метафизикой («мета» – греческий предлог «за», «фюзис» – природа, отсюда наука физика). Именно отсутствием окончательных ответов на вечные вопросы о смысле жизни и человеческого существования, которыми занимается философия, она отличается как от науки, с одной стороны, так и от религии, с другой.

В Древней Греции философия стала подразделяться на три основные части: логику, метафизику и этику. Как часть философии этика также стремится сформировать понятия, но не обо всем мире, а о наиболее общих формах поведения человека. Предметом этики является изучение поступков людей с целью выявления закономерностей поведения, которые становятся основой целенаправленной деятельности. И в этом смысле этика ближе науке, чем философия. В то же время этика предстает как искусство правильно жить, пытаясь ответить на вопросы: в чем счастье, что такое добро и зло и в общем: почему надо поступать так, а не иначе, и каковы мотивы и цели поступков людей. Поэтому этика в отличие от других философских дисциплин проверяема – не в плане обоснованности ее положений, а в смысле следования им на практике. Практическая составляющая также сближает этику с наукой.

Секст Эмпирик приводит три аналогии, которые отражают структуру философии, – с садом, яйцом и человеческим телом. Во всех сравнениях этика выступает смысловым центром философии – плодами (в саду), зародышем (в яйце) или душой (в человеке). По Декарту, этика – это «плод» философского «древа». Таким образом, этику можно определить как составную часть философии, занимающуюся выявлением закономерностей поведения человека как вида Homo sapiens.

Чем может помочь этика современному человеку? Ответ на вопрос: привносит ли мышление больше этики в мир, – скорее отрицательный, чем положительный. С другой стороны, разве все, что можно сказать об этике, не сказано Конфуцием, Буддой, Сократом, Платоном, Аристотелем, Иисусом, мыслителями Ренессанса и Просвещения, Кантом, Гегелем, Шопенгауэром, Ницше и другими? Да, это так. Но, как разумный, человек никогда не сможет отказаться от размышлений о себе и о смысле жизни. Поэтому каждый человек становится в какой-то мере творцом собственной этической системы. В этике кристаллизируются различные мироощущения, поэтому она несет в себе элемент предчувствия будущего, развития культуры и человека и т. п. Человечество стоит на распутье, и этика может сигнализировать о многом.

2. Этика в контексте культуры

Видимая функция культуры заключается в регуляции борьбы за существование, борьбы как со стихийными силами природы, так и с человеческими существами. Собственно говоря, любой вид живых организмов ведет борьбу за существование в двух этих направлениях, но человек отличается от прочих видов тем, что он может господствовать с помощью разума и над силами природы, и над собственными поступками. Культура – это и есть оптимальный для данного времени способ регуляции человеческой натуры и группового эгоизма, иными словами, в ней заключается потенция эволюции людей к более высокой организации и более высокой ответственности. Характерно, что человечество почти одновременно в «осевое время» (по К. Ясперсу) осознало присутствие закономерностей в жизни природы (натурфилософия), законы человеческого мышления (логика) и нравственный закон, составляющий базис общественного поведения человека (этика). На всех исторических этапах развития культуры этические нормы выражали основное ее содержание, а отрыв культуры от этики всегда сопровождался ее упадком.

Великая задача духовной культуры – создание мировоззрения. Каждая эпоха – сознательно или подсознательно – живет тем, что родилось в головах мыслителей, влияние которых она на себе испытывает. По образному определению А. Швейцера, мыслители не должны быть кормчими государства, как считал Платон, но офицерами генерального штаба, которые в уединении глубоко и всесторонне обдумывают предстоящие сражения. Мировоззрение создается немногими провидцами, чьи идеи станут духовной «пищей», поддерживающей на протяжении длительных исторических периодов. «Кант и Гегель властвовали над умами миллионов людей, которые за всю жизнь не прочли ни одной строчки их сочинений и даже не подозревали, что повинуются им»[1]. Высшее же призвание каждого человеческого существа состоит в том, чтобы, выработав собственное мировоззрение, стать подлинной личностью.

Для общества, как и для индивида, жизнь без мировоззрения представляет собой патологическое нарушение высшего чувства ориентирования. Каким должно быть мировоззрение, чтобы оно могло «питать» современников и способствовать прогрессу культуры? В саморазвитии культуры заложен глубокий оптимизм человеческого сознания, движущегося против энтропии природы. Оптимизм и вера в будущее культуры порождают стремление относиться к жизни и миру с максимальной бережностью.

Если оптимизм указывает направление движения культуры, то этика формирует ее внутренний каркас. Этика – область деятельности человека, направленная на внутреннее совершенствование личности. Она, по сути, отражает нравственные максимы, достижимые в данную эпоху. Сама по себе этика не зависит от того, пессимистично или оптимистично мироощущение данной эпохи. Пессимистическая этика, отрицающая возможность влияния человека на окружающий мир, сужает ее собственную сферу деятельности до только внутренней работы по самосовершенствованию индивида и эгоистически замыкает человека на самого себя, тогда как оптимистический взгляд на нравственные возможности человечества способствует его проявлению как более одухотворенной и чистой силы в отношениях с людьми и природой. Оптимизм заложен в самой природе, которая не останавливается в своем эволюционном движении вперед, а нравственность в природе проявляется как ограничитель эгоистических притязаний отдельных особей и видов и как закон воли к жизни и права на нее.

Третий базисный элемент культуры – мышление. «Чистая» рациональность характеризуется аналитической нацеленностью на расчленение всего и вся. Отсюда возникает потребность в «со-знании» как совместном знании всех людей, объединяющем волю, мысль и чувство, что А. Швейцер очень удачно назвал «благоговением перед жизнью». Перекос в сторону рациональности был отчасти скорректирован западными – А. Бергсоном и А. Швейцером – и русскими религиозными философами – Вл. Соловьевым, П. А. Флоренским, Н. О. Лосским, Н. А Бердяевым, которые пытались разрушить рационализированное мировоззрение для постижения бытия как творчества, переживания, вчувствования и т. п.

Второй особенностью современного понимания культуры является положение о законе эволюции, «заключающемся всегда, как для индивида, так и для рода, в беспрерывном поступательном движении»[2]. Эволюция культуры от доисторического состояния к более рациональным формам не подлежит сомнению. Она проявляется в постепенном качественном изменении каких-либо объектов, будь то отдельные ценности, культура в целом, общественные учреждения или нравственные понятия, путем их перехода от одного состояния к другому. При этом считается, что перемены происходят в направлении усложнения, роста разнообразия и появления новых структур. Прогресс культуры проявляется также в повышении ее значимости и в появлении новых отраслей.

Первым подтверждением возможности именно эволюции, а не случайного, ненаправленного изменения культуры послужили открытые Э. Тайлором закономерности развития различных первобытных культур. Он отмечал, что орудия, применяемые в разные эпохи древними народами, жившими на всех континентах, удивительно схожи[3]. Он указывает на параллели в жизни независимых друг от друга цивилизаций и культур.

Концепция эволюции культуры входит в общее представление об эволюции природы и вообще всей Вселенной. Существует общий генезис природы, в котором человеческая культура возникает в определенный момент, вплетаясь в общую цепь событий и порождая новые основания для последующего развития. Как считал П. Тейяр де Шарден, эволюция человеческих качеств подчиняется общему направлению эволюции природы – постепенному, неотступному усложнению нервной ткани (в отличие от других внутренних систем организмов, которые подвержены подъемам и спадам) и в конечном счете – подъему сознания, которое должно наблюдаться у самого высокоорганизованного существа – человека. Если критериями биологической эволюции являются экспансия жизни, ее направленное усложнение (ортогенез) и рост разнообразия, то точно так же видимыми критериями культурной эволюции являются рост культурного разнообразия и ортогенез сознания, которым должны сопутствовать рост нравственности и духовности.

Борьба человека на два фронта – с природой и с себе подобными – определяет эволюцию культуры соответственно в двух сферах – материальной и духовной, которые в новейшей истории человечества действовали параллельно, как бы соревнуясь между собой и поочередно вырываясь вперед.

В процессе эволюции сначала развивается материальная культура – у первобытного человека это культура орудий труда. На определенном ее этапе складываются предпосылки для появления духовной культуры, и с этого момента исторический процесс и эволюция человека резко ускоряются, так как возникает контур обратной связи между двумя уровнями культуры. Духовная культура оказывает влияние на материальную, материальная культура – на преобразование среды, преобразование среды – на человека, и получается контур обратной связи, ускоряющий развитие. Таким образом, воздействие на среду с момента возникновения Человека разумного становится необходимой составной частью эволюции человека. Противопоставление себя природе с самого начала способствовало выходу человека из нее.

Пока человек был частью природной экологической системы, ему незачем было заботиться о смысле существования. Беспокойство, ощущение пустоты жизни и необходимость определения ее смысла пришли с отделением от природы и начавшимся процессом формирования культуры, которая затем все больше подчиняла себе человека. Выделению человека из мира природы соответствуют семь этапов становления культуры: мистика, искусство, мифология, философия, религия, наука, идеология[4], причем каждый последующий этап синтезирует в себе все предыдущие (рис. 1). Переход на каждую последующую ступень культуры означал еще один шаг из природы. Так, мистическому мироощущению соответствует боль человека, утратившего счастье инстинктивного бытия. Искусство – это подражание природе, попытка духовного обладания ее объектами в тот момент истории, когда, по мнению Б. Ф. Поршнева, возникшая частная собственность стала препятствовать этому. Мифология – это попытка приблизить природу, наделив ее человеческими чертами, очеловечив ее. Четвертый шаг из природы – утверждение рационализма в полной мере – вызвал к жизни философию, т. е. желание проникнуть в суть природы, постичь ее единство с помощью разума. Неудача такого синтеза вызвала у человека потребность в едином высшем существе, которое бы облегчило возможность единения человека и его родины – природы. Из этого желания выросли мировые религии. Несостоявшийся синтез породил в человечестве желание, расчленив природу на части, узнать, что внутри. Родилась наука. Разочарование в себе и последовавший затем кризис всей человеческой культуры привели к рождению идеологии, породившей затем глубочайший культурный пессимизм. Человек безвозвратно «утратил свою первоначальную родину – природу. Он никогда уже не сможет туда вернуться… У него теперь только один путь: покинуть свою естественную родину и искать новую, которую он сам себе создаст»[5].

Смена господствующих отраслей духовной культуры происходит по принципу маятника, В целом в основе развития культуры лежит тенденция рационализации. Последняя осуществляется не линейно, а скачкообразно: например, философия более рациональна, чем мифология, но в следующей за философией религии рациональность уменьшает – ся; затем она опять повышается в науке, но уменьшается в идеологии. Рационализм как бы исчерпывает первоначальный запас энергии и оставляет поле культуры для иррационализма. Обобщение на более широкие сферы приводит к росту иррационализма, поскольку обнажается неспособность разума их освоить. Иррациональные течения становятся более приоритетными и на какое-то время побеждают. Затем усиливаются попытки рационализации иррациональных результатов, но помимо рациональности есть идеалы, скажем, идеал бессмертия, и человек порывает с рациональностью, если иррационализм подает надежду на осуществление идеала. Так возникает маятник культуры, отражающий смену ее главенствующих отраслей.

Рис. 1. Схема эволюции культуры

О прогрессе культуры можно говорить и в смысле увеличения ее разнообразия: новые отрасли добавляются к старым, увеличивая общее количество и разнообразие культурных систем. Рост количества произведений и отраслей увеличивает «видовое разнообразие» культурной системы и, стало быть, устойчивость культуры (здесь можно провести аналогию с прямо пропорциональной зависимостью между видовым разнообразием и устойчивостью экологических систем).

«Цепная реакция» эволюции культуры напоминает схему Большого взрыва, в момент которого родилась наша Вселенная, а мистика есть точка сингулярности. Аналогия неполная, так как, с точки зрения современной астрономии, расширение Вселенной в процессе эволюции замедляется, тогда как «расширение» культуры, наоборот, ускоряется. Мистика существовала сотню тысяч лет, прежде чем породила искусство. Искусство обросло мифом через десятки тысяч лет. Из мифов выросла философия через тысячи лет. Философия обосновала религию и науку через сотни лет, а идеология разрослась в последние сто лет.

3. Эволюция и этика

Этика, которая почти во все времена была «скелетом» культуры, отражает ее общее колебание. В иррациональной культуре мифа преобладала фаталистическая этика воли, в рациональной античной культуре этика обрела черты самосознания. Колебание маятника культуры в сторону религии усиливает в этике чувственный иррациональный элемент, а становление теории познания в Новое время в системах Канта и Гегеля снова привносит в этику элемент рациональности. Кризису культуры в XX в. сопутствует нравственный кризис общества.

Именно идея эволюции способствует оптимистическому пониманию развития человеческой нравственности. С этой новой точки отсчета к этическим вопросам подошел XIX век. Философы XIX в. увидели моменты постепенного развития нравственности и морали, начиная с первобытных времен. Историческая и эволюционная этики явились реакцией на безуспешные споры в эпоху Возрождения и Просвещения о происхождении нравственности и о том, что такое добро и зло. Последней грандиозной попыткой определить незыблемые правила морали для всех времен и народов был категорический императив Канта. Кант абсолютизировал мораль, но, поскольку нравственный закон у него стал свойством человеческого разума, ничто не мешало трактовать его безотносительно к чему бы то ни было. После этой вершинной точки этики Просвещения необходим стал совершенно иной подход. Появилась сначала историческая этика Г. Гегеля, а затем эволюционная, которую начал Г. Спенсер.

Таким образом, философская мысль XIX в. впервые поставила проблему эволюции нравственности и пыталась ее решить с разных позиций – исторической (Гегель), собственно эволюционной (Спенсер и Маркс) и индивидуалистичной (Ницше). Но никогда вплоть до конца XIX в. ни у одного из мыслителей не возникало желания «вывести» нравственность из природы и распространить на нее влияние этики. П. А. Кропоткин первым посмел написать, что «все животные, живущие в обществах, тоже умеют различать между добром и злом точно так же, как человек. И что всего важнее, их понимание добра и зла совершенно то же, что у человека»[6]. По сути, эта фраза означает, что нравственный принцип, который был сформулирован человеком, зародился и развивался в природе до того момента, когда человек смог его осознать. В природе мораль существует в виде инстинкта, бессознательной силы, которая подчиняет все поведение животного. В человеческом обществе инстинкт кооперации и общительности поднимается до высоты справедливости и самопожертвования.

Историческое развитие этики сформировало разные соотношения понятий этики, морали и нравственности. Обычно эти слова используются как синонимы, но это не совсем правильно. Этика – наука о добре и зле, которые она понимает в объективном смысле, не обязательно относя их к данному обществу и даже к человечеству вообще, а применительно к каким-либо высшим силам. Законы этики, как любой науки, имеют всеобщий характер и не относятся только к какому-либо одному или нескольким обществам.

Мораль, в отличие от этики, фиксирует обычаи и представления о добре и зле, существующие в данном обществе или свойственные человеку как таковому. В широком смысле «мораль – это целостная система регуляторов, иерархизированная по уровням укорененности субъекта в природном, социальном, родовом и космическом универсумах… Мораль и нравственность своими разнообразными формами располагаются на континууме, крайними точками которого выступают процессы субъективирования и объективирования»[7]. Иными словами, мораль занимает промежуточное положение между субъективностью нравственного выбора и объективностью этических оценок.

Относительность морали ощущается в разных ситуациях. Например, (1) некто застрелил своего соседа. Общество, идентифицируя себя с жертвой, называет это убийством и требует наказания. (2) Некто застрелил своего противника на войне. Общество идентифицирует себя с солдатом, а жертва на этот раз находится за границами идентификации. Солдат может быть представлен к награде. (3) То же самое, что (1), но судья, узнав, что убийца был глубоко оскорблен соседом, может начать симпатизировать обвиняемому. Вследствие идентификации с убийцей и убитым одновременно судья оказывается в ситуации конфликта, связанного с проблемой вины обвиняемого. (4) То же, что и (2), но солдат придерживается религиозной догмы о том, что убийство – это страшный грех. В результате он также будет находиться в ситуации конфликта между требованиями своей страны и своей совести. Судья говорит: «Я осуждаю вас» и «Я не осуждаю вас». Солдат чувствует: «Я должен убить» и «Я не должен убивать». Такая дилемма соответствует внутреннему, нравственному выбору человека.

Нравственность – это формирующееся внутри данной личности представление о добре и зле, которое может не совпадать ни с этикой, ни с моралью общества, в котором живет человек. Нравственность имеет материальное воплощение в виде поступка, которого нет у этики и морали. Именно в нравственности проявляется дилемма, выраженная Медеей – героиней «Метаморфоз» Овидия: «Благое вижу, хвалю – но к дурному влекуся».

В соответствии с разделением на мораль и нравственность в этике можно выделить два направления: социальную этику, изучающую основы и развитие морали в обществе, и индивидуальную, которую больше интересуют источники внутреннего нравственного чувства. Различные этические системы делали упор на социальной или индивидуальной этике. Например, утилитаризм, искавший обоснование этики в биологии и экономике, отказывается от индивидуальной этики в пользу социальной. Диалектика индивидуальной и социальной этики такова: индивидуальная этика связана с социальной и без нее несовершенна, хотя может быть очень глубокой и жизненной. Социальная же этика, лишенная поддержки индивидуальной, напоминает изолированный от всего тела орган, не получающий никаких жизненных соков. Она быстро оскудевает и прекращается.

Итак, этика – сфера объективных представлений науки; мораль – сфера общественных предписаний, обычаев; нравственность – сфера внутренних установок, прошедших через внутренний регулятор – совесть человека. Человек поднимается от субъективных представлений до обычаев общества и затем до объективных законов. Чтобы объективные законы стали побуждением воли, необходимо, чтобы они прошли через совесть, т. е. необходима обратная связь между нравственностью, моралью и этикой. Из-за того, что личные установки человека могут не совпадать с обычаями общества, происходит изменение обычаев, которое ведет и к прогрессу науки. Так осуществляется эволюция этики, морали и нравственности.

Отвлекаясь от частных ответов, в истории этики можно увидеть два основных подхода: 1) человек сможет удовлетвориться своей жизнью, если поймет, что быть добрым – лучше для него же самого; 2) только через любовь к высшей духовной сущности (Богу) человек может полюбить других людей. Эволюционная линия «разумной» этики прослеживается от Сократа через Канта к современной этике «разумного эгоизма», например дискурсивной этике Апеля. Вторая линия – этики через любовь – идет от Платона через Христа к живой этике, «глубинной» экологии и этике всеединства.

Часть I

История этики

Глава 1

Этика Востока

Коренной переворот в мироощущении древнего человека произошел примерно 2500 лет, когда «для всех народов были найдены общие рамки понимания их исторической значимости… Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день»[8]. Сразу в трех точках планеты – Древней Индии, Древнем Китае, Древней Греции – началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа. Необходимость систематизации мифов привела к формированию логики и правил понятийного мышления.

Этот скачок в развитии человека, «расширение истории» (по определению К. Ясперса) можно расценивать как грехопадение, как переход из девственного состояния «ничегонезнания» к познанию плода с «древа добра и зла», а можно-как взлет сознания в попытке познать самое себя и окружающий мир. После взрыва осевого времени человеческая культура расширяется как Вселенная после Большого взрыва.

Мифологическое время само породило основания, губительные для него. Начинается процесс, который можно назвать одухотворением: твердые изначальные устои поколеблены, и человек ощущает, что он не знает самого себя. Отныне он открыт для поиска новых безграничных возможностей. «В осевое время произошло открытие того, что позже стало называться разумом и личностью»[9]. Человек обнаружил внутри себя духовный источник, поднявший его над самим собой и над миром. Вершиной логичности мышления осевого времени стала философия, которая родилась в Древней Греции. Мысль «пробовала» свои силы не только в поисках первоосновы мироздания, но в попытках познания, что же такое сам человек. Начался процесс, который К. Ясперс назвал «освобождением от глухого самосознания и страха перед демонами»[10]. Самопознание и оценка поступков привели к становлению этического мироощущения.

Существуют два основных источника этичных поступков: внешний – законы и обычаи и внутренний – совесть. В древнее время мораль выступала в виде внешней силы обычаев, религиозных предписаний и государственных норм. Человек добродетельный повинуется им; если надо, жертвует во имя их собственной жизнью. Помимо внешних нравственных норм в античное время над человеком тяготел рок, управлявший его судьбой. Софисты, признав самих людей творцами религии, обычаев и права, дали исходную точку для размышлений над нравственными проблемами и, стало быть, для появления этики. Этика становится самостоятельной частью философии тогда, когда о нравственных нормах начинают рассуждать и пытаются разумно обосновать их необходимость и следование им или замену другими нравственными нормами. Осознание системы моральных ценностей стало возможным именно в Древней Греции, а не, скажем, в Древней Индии потому, что в Греции этим занимались частные свободные лица, а не жрецы. Первые мудрецы, софисты, положили начало сословию людей, занимающихся философскими проблемами и рассматривающих нравственные вопросы как то, что можно и нужно профессионально обсуждать. Их вывод заключался в том, что действующее право служит лишь интересам организованного общества, но не мыслящего человека. Для них человек впервые становится «мерой всех вещей». Но

они же доводят это понятие до абсурда, когда возникает противоречивое ощущение, что нет никаких нравственных норм, так как каждый человек следует лишь своему удовольствию и своим интересам.

Этика как часть философии начинается с решения «вечных» проблем: откуда человек приходит в мир, в чем смысл его существования, что с ним будет после смерти, – и каждый народ решал эти проблемы по-своему.

Что я ищу, – лишь свободы,

Освобожденья от пытки

Всех и всего, что живет.

Чтобы понять какую-либо культуру, надо найти ее глубинные черты в сравнении с другими культурами. Для индийской культуры такими чертами являются концепция перевоплощения (реинкарнации) и воздаяния (кармы). Идея реинкарнации является очень древней и встречается у большинства архаичных народов в различных интерпретациях. В индийской культуре идея перевоплощения тесно связана с идеей воздаяния.

Понятие кармы – ключевое для индийской мысли, и в своей основе оно имеет этический характер. Оно примиряет с тем, что тиран, уничтожив миллионы подданных, после смерти с почестями укладывается в мавзолей на всеобщее обозрение и поклонение; что вор живет припеваючи, имея все блага жизни и не опасаясь ни тюрьмы, ни сумы. Наше чувство справедливости оскорблено этим. Но что мы можем сделать с тираном на троне; с теми, кто грабит народ? Если мы не видим возмездия на земле, ничего не остается, как верить в справедливость потустороннюю, и мы говорим: «Бог накажет». Если не здесь, то там, после смерти злодея ждет справедливое возмездие. Но Бог сам решает, кого наказать, кого помиловать, а не по нашему разумению и просьбе. В соответствии же с концепцией кармы, возмездне настигает преступника неизбежно. И тираны боятся неотвратимости наказания; поэтому немного их было в Индии. Бога пытаются умилостивить молитвами, покаянием, соблюдением обрядов, принятием монашества перед смертью. В индийской культуре наказующий Бог не нужен, и поэтому буддизм вполне последовательно отказался от веры в богов.

Учение о карме – это учение о естественной нравственной причинности, которое распространяется сейчас все шире. Английский философ Г. Спенсер считал, что этика станет подлинной наукой, когда можно будет вывести общие правила жизни из ясно определенной причины и открыть неизбежные естественные соотношения между поступками человека и их последствиями.