Интервью с лауреатом Нобелевской премии по физике за 2016 год Игорем Никитичем Журбиным. Полная запись . Интервьюер - Ирина Вадимовна Михайлова.
 
       И звините, если мой первый вопрос окажется не очень оригинальным, наверняка вам его уже много раз задавали в последние дни. Но все-таки спрошу: что вы почувствовали, когда узнали о присуждении вам Нобелевской премии?
      Вы правы, вопрос не оригинальный... Знаете, ровно ничего. Ну, то есть, совсем. Включил утром ящик, давали новости, ничего интересного: война пилотников в Иране, газовый конфликт между Суданом и Ливией... Потом новости науки: астероид Апофис, какое счастье, больше не угрожает Земле, российскому ученому Игорю Журбину присуждена Нобелевская премия по физике за две тысячи шестнадцатый год... Помню, я подумал: странная формулировка - "за исследования в области эвереттической эрратологии". На самом деле формулировка точная, но для большинства непонятная, надо было как-то ясней выразиться. Скажем: "за работы по единичным выбросам в экспериментальных"... Нет, это еще хуже. Трудно, знаете, коротко сформулировать идею, в которой соединено множество понятий из разных областей науки... Вот как-то так.
       Но вы ничего не сказали о...
      О том, что я при этом почувствовал? Я же говорю: ничего. Сидел и думал о том, как бы правильнее сформулировать. Я не глухой, имя свое хорошо расслышал. Принял к сведению... Ваш следующий вопрос?
       Давайте вернемся к самому началу. Когда вы заинтересовались этой проблемой? С чего все началось?
      Началось... Начало было очень банальным. То есть, банальным - с моей точки зрения, да и то сегодняшней, а тогда я все воспринимал очень серьезно. Ваши читатели наверняка и сейчас скажут: как романтично...
       Романтика? Это то, что нужно! Я вас внимательно слушаю.
      Вы или ваша камера?
       Мы оба .
      Мне было тогда девятнадцать. Можете подсчитать: одиннадцать лет назад. Пятый год. Я был на первом курсе питерского физфака, жил с родителями... неважно. То есть, важно, конечно, потому что физиком я решил стать в пику отцу, знаете, как это бывает в таком возрасте - хочется быть самим самой, а не таким, как все, и уж, во всяком случае, не таким, каким все хотят меня видеть. Отец мой был менеджером в питерском филиале немецкой фирмы, которая занималась в России закупками... ну что тогда можно было у нас закупать... сырье, да, не нефть и не газ, на этот рынок папиных немцев не пустили, но у нас и без нефти с газом есть что... страна богатая, порядка только нет... Но я не о том.
       О вашем отце в нашем журнале была заметка - в тот же день, когда вам присудили премию.
      Да? Могу представить, что там о нем... Неважно. Я хочу сказать, что отец и меня хотел видеть крутым бизнесменом, чтобы я ездил на работу в "форде-чероки", и чтобы меня приглашали на приемы... Его не пригласили ни разу, даже на инаугурацию Матвиенко, а тогда созвали чуть ли не всех, кто имел какое-то отношение к крупному бизнесу. Вот папа и хотел, чтобы сын... Понятно: грезы родителей о светлом будущем их ребенка - таком, какое им лично представляется правильным и надежным. Мне это не нравилось. И меньше всего хотелось ездить в "форде-чероки" с пуленепробиваемыми стеклами, и чтобы на перекрестке Невского и Лиговки кто-то, проезжая мимо, всадил в меня очередь из "калаша". Я ужасно боялся смерти. В таком возрасте все боятся - то есть, мне так кажется, что все должны до смерти бояться смерти, именно потому, что теоретически она представляется такой далекой, что и не видно, а практически можешь в любой момент попасть под машину, или камень на голову свалится... В общем, не то чтобы я все время смотрел на крыши, как бы что не свалилось, но на красный дорогу не переходил никогда. И уж точно не хотел, чтобы меня пристрелили, как... Вставьте любую фамилию, хорошо? Да, и потому... То есть, в пику папочке, на самом деле, я решил выбрать такую профессию, чтобы сидеть в тихом месте, получать немного, но чтобы хватило на жизнь, не высовываться, и в то же время иметь возможность - хотя бы потенциальную - быть не таким, как все. Другим. Это очень важно, и, думаю, в любой ветви это мое желание осталось таким же: быть другим, отличаться, оставаться собой, хотя я в то время, если честно, не знал себя сам настолько хорошо, чтобы четко понимать: что же это такое - быть именно собой. Какой я на самом деле?..
      Как бы то ни было, профессия физика этим критериям удовлетворяла. Вы скажете, что нужны еще способности, призвание... Они у меня были - способности, я имею в виду. А призвание, кстати, является производным от способностей, призвание можно понять уже потом, когда становишься кем-то - возможно, по чистой случайности, - и тогда понимаешь: да, это и есть оно, призвание. Способности у меня были: вы уже раскопали, наверно, что в седьмом классе я получил грамоту за победу в физико-математической олимпиаде? Районной, правда, до городской не добрался. Будете смеяться: в тот день в кино была премьера какого-то... третьего, кажется, лукасовского фильма. И я выбрал. Пошел в кино, а не на олимпиаду. Папочка, кстати, отнесся к моему выбору вполне лояльно, в отличие от мамы: она почему-то в тот вечер со мной не разговаривала... Неважно. Я не о том хочу рассказать, да и вы меня не о том спрашивали.
       Почему же, мне все о вас интересно, рассказывайте, я потом смонтирую в нужной последовательности.
      В нужной последовательности... Вы знаете, какая последовательность нужная, а какая - нет? Хорошо, не будем об этом. Я сказал, что все началось с банальности, и так оно и произошло на самом деле. В тот день у нас были лабораторные работы по молекулярной физике. Я терпеть не мог что-то делать руками - я, мол, не обезьяна, чтобы вставлять одну трубку в другую, что-то куда-то подключать и смотреть, какого цвета газ появится в реторте... В общем, вместо лабораторки я пошел бродить по городу. День был теплый, как сейчас помню. Я шел в направлении Невы по Литейному, по левой стороне, прошел мимо музея Некрасова, свернул на Пестеля... Я так подробно рассказываю, потому что все происходившее имело вероятность, практически равную единице. В любом из своих миров я в тот день наверняка делал то же самое... Шел, задумавшись о чем-то совершенно несущественном... сейчас мне это кажется несущественным, а тогда, конечно, представлялось настолько важным, чтобы из-за этих мыслей даже не замечать дороги. То есть, не замечать до тех пор, пока я не увидел эту девушку. Я же говорю: банально до неприличия... Она шла мне навстречу и тоже думала о чем-то своем, не глядя по сторонам и уж точно не заметив, как некий оболтус остановился посреди тротуара и стал за ней следить с таким выражением лица, будто никогда прежде не видел ни одной красивой девушки... Я думаю, что на моем лице было тогда именно такое выражение... В общем, я повернулся и пошел за ней следом.
       Извините, что перебиваю... Вы можете эту девушку описать? Вы сказали - красивая. Какие у нее было глаза? Волосы? Во что она была одета?
      Разве это имеет какое-то значение?
       Для наших читателей... Да, конечно. Как иначе? Это совершенно неизвестный эпизод в ашей биографии! Так романтично!
      Банально...
       Ну что вы! В ы же не можете не помнить...
      Конечно, помню! Но уверяю вас, для дальнейшего эти детали не имеют значения, не нужно останавливать на них внимание, они только отвлекают от...
       Не могу согласиться! Извините, что спорю, но, уверяю вас, нашим читателям будет как раз очень интересно...
      Понимаю. Конечно. Наверно, вы правы. Чтобы что-то продать, надо упаковать это в пакетик, на который покупатель непременно обратит внимание. Хорошо. На самом деле я тогда не обратил никакого внимания ни на внешность, ни на одежду...
       Как это возможно? Вы сказали - красивая девушка, настолько красивая, что вы пошли за ней следом...
      Я не сказал, насколькоона была красива. Мне показалось - да. Если вам это так важно, то могу... Высокие скулы, лицо немного вытянутое... Что еще? Невысокая, на голову ниже меня, а у меня, как вы видите, рост достаточно средний для мужчины. Волосы... да, каштановые, довольно длинные, чуть ниже плеч... Одежда... Свитер... такой, цвета, о котором говорят "электрический", что-то в промежутке между темно-синим и фиолетовым, я могу вам даже довольно точно назвать длину волны, но эта информация вашим читателям ни к чему, верно? Что еще? Да, джинсы. Все. Больше не спрашивайте об одежде и внешности, ничего не скажу.
       Судя по вашему описанию, обыкно венная девушка. Таких в городе можно встретить...
      Конечно. Ваши читатели останутся недовольны, я понимаю. Я же сказал: банальная история. Особенно, когда ее описываешь словами, а не воспринимаешь на эмоциональном уровне, который с ментальными описаниями связан так же слабо, как звезда на небе - с планетой. Вроде бы одно и то же: яркие точки, одна мерцает, другая нет, вот и все отличие. Но разница принципиальная, верно? Так и здесь, и давайте не будем на этом останавливаться, иначе...
       Продолжайте. Извините, что перебила...
      Так о чем я... Да. Повернулся и пошел. Она свернула в переулок, ни разу не оглянулась, иначе, конечно, обратила бы на меня внимание, я ведь не прятался, мне и в голову не пришло... Топал за ней, как дурак-филер, не имеющий ни малейшего понятия о методах наружного наблюдения. Она ускорила шаг, я тоже, естественно... И мысль в голове была одна-единственная, она даже не вертелась, как обычно говорят о назойливой мысли, она стояла в мозгу, будто крепко вбитый столб. Короткая мысль: "Это она". Кто - она? Почему - она? Она - и все. Потом, много позже, когда я думал об этом, мне на память пришли стихи Светлова, даже не сами стихи, а мелодия Таривердиева с этими словами... Помните? "Я мужем ей не был, я другом ей не был, я просто ходил по следам... Сегодня я отдал ей целое небо, а завтра всю землю отдам"... Не слышали? Найдите, в сети обязательно кто-нибудь это поет... Такое у меня было тогда ощущение... "Ходил по следам"... Там стоял старый дом, шесть этажей. Какой-то неправильный дом - в том смысле, что внешне выглядел новым, но в архитектуре чувствовалась старость... Не старина, если вы понимаете, что я хочу сказать, а именно старость, обветшалость даже.
       Простите, что опять перебиваю... На Пестеля ...Это дом угловой, с такими широкими наличниками ?
      Послушайте, не старайтесь забегать вперед, не перебивайте больше, хорошо? Иначе я...
       Все, простите.
      Там было два подъезда, и девушка вошла в первый. Я подумал, что она живет в этом доме, парадная дверь выглядела очень тяжелой, но никаких кнопочек, звонков, домофона... Просто дверь, и девушка с трудом потянула ее на себя, открыла и вошла, а дверь сама за ней захлопнулась - не с грохотом, как можно было ожидать, а очень тихо, там, видимо, был демпфер... Я не стал ждать - подбежал и ворвался в парадное, пяти секунд не прошло, как дверь за ней захлопнулась, она не могла подняться выше второго этажа, ну никак... Ничего особенного, обычное питерское парадное, какие-то доски там лежали, лестница широкая, с выщербленными ступенями и большим окном, выходившим во двор. Две квартиры на первом этаже, но туда девушка войти не могла... Я слышал, как цокали каблучки. Где-то на уровне третьего этажа, скорее всего, хотя как она могла успеть подняться - не знаю, я помчался по лестнице, и вдруг стук каблучков пропал. Только что был - и не стало. На третьем этаже - точно. На втором оказались три двери, на каждой табличка с номером квартиры и фамилией, я побежал наверх, и на третьем... Никого не было, да. А выше она подняться не могла, выше, похоже, вообще никто не жил, лестница была перегорожена огромным шкафом, пустым, дверцы были открыты, в шкафу точно никто не мог бы спрятаться, хотя такая дурацкая мысль пришла мне в голову. На третьем тоже были три двери. Коричневые, поцарапанные, с номерами, но фамилия оказалась только на одной, что посредине. "Головченко Василий Степанович" там было написано, и я почему-то подумал, что эта девушка не могла носить такую фамилию... Не могла, и все. Как не может китаец носить фамилию "Иванов". Непонятно, да? Сейчас мне и самому эта мысль кажется не очень... убедительной, а тогда я абсолютно точно знал... просто знал, и все... что в среднюю дверь звонить не стоит, к этой двери девушка не могла иметь никакого отношения.
      И я позвонил в левую, ту, что была ближе к шкафу. Дверь распахнулась через секунду, возник черный силуэт, и я даже понять не смог в первый момент - мужчина это или женщина: где-то в глубине квартиры было большое окно, и человек стоял на его фоне, в прихожей было темно... В общем, я растерялся так, что на естественный вопрос, что нужно (голос оказался низким, мужским), пролепетал, что ищу Тину... почему Тину, не знаю, это было первое имя, пришедшее в голову... "Здесь нет никакой Тины", - вежливо, но с какой-то все же, как мне показалось, угрожающей интонацией в голосе произнес мужчина и вышел на лестничную площадку. Такой, знаете, бугай лет тридцати. Я что-то продолжал лепетать невразумительное, мол, невысокая, волосы каштановые, до плеч... "Нет", - сказал мужчина, внимательно меня осмотрев и поняв, что я, конечно, не грабитель и точно не из милиции. "И к Карасевым можете не звонить, - добавил он, - у них вообще женщин отродясь не водилось". Карасевы, видимо, жили за третьей дверью, справа от Головченко, о котором мужчина и упоминать не стал.
      "Да? - сказал я и попятился к лестнице. - Извините, видимо, я ошибся".
      И пошел вниз, думая о том, что... Нет, на самом деле думать я стал потом, а тогда спускался совершенно без всяких мыслей, потому что произошедшее было выше моего рационального понимания. Я вышел из парадного и принялся разглядывать фасад... Обычный питерский дом дореволюционной еще постройки. Темные окна. Парадная дверь открылась, я задержал дыхание, но вышла на улицу женщина лет пятидесяти, точно не она, бросила на меня подозрительный взгляд и заторопилась куда-то...
      Это был долгий день, и я не стану перечислять всех, кто выходил из дома или входил, разные люди, даже один морской офицер, но девушка не появилась, и к вечеру, когда я продрог, проголодался и вообще чувствовал себя так, будто меня крепко побили, так вот, к вечеру я все-таки понял, что делать мне здесь совершенно нечего, нет в доме этой девушки, нет и никогда не было, но я точно видел, что вошла она именно в это парадное, и точно слышал, как ее каблучки процокали до третьего этажа.
      Для мистического сознания подобное событие в жизни непременно стало бы причиной каких-нибудь визионерских откровений... Так мне кажется. Но я-то был материалистом, мистикой не увлекался, более того, считал все это глупостью и недомыслием по причине недостаточной информации или дефицита приличного образования. В общем, домой я вернулся поздно... Всю ночь вспоминал, сопоставлял и теперь уже действительно думал, а не просто чувствовал... Вот так. С этого все началось. Я имею в виду эвереттическую эрратологию и те работы, за которые получил премию.
       Потрясающая история. Читатели будут в восторге, но потребуют продолжения.
      Продолжения? Я же сказал...
       Нет, я имею в виду не науку, а продолжение этой романтической истории. Вы потом вернулись к тому дому? Вы можете назвать точный адрес, наш фотограф посмотрит, и мы поместим взгляд в номер в три-д формате, полный объем, получится потрясающе. Вы вернулись и... что? Нашли ее?
      Извините, но вы, значит, не поняли? Она никогда там не жила. То есть, жила-то она именно там, но... Давайте, наконец, я все объясню вам серьезно, впрочем, я и объясняю серьезно, а вы понимаете так, будто это не научное исследование, а мексиканский сериал.
       Но вы так рассказали ...
      Честно говоря, я не знаю, что сказал бы той девушке, если бы действительно догнал ее на лестнице или она открыла бы мне дверь в квартире у шкафа... Я совершенно тогда об этом не думал. Помните сказку о гаммельнском крысолове? Крысы шли за его дудочкой, и что они при этом думали, как по-вашему?.. Нет, я опять пытаюсь объяснить случившееся, а этого не надо. Потому что все объяснения неправильны. И хватит об этом. Если вы хотите понять логику событий, а не их эмоциональную окраску...
       Для наших читателей...
      Да что вы все время - читатели, читатели... Нет сейчас никаких читателей. Потом вы о них подумаете, а я и думать не стану. Сейчас есть вы и ваши вопросы, и тот редкий для вас случай, когда мне почему-то хочется рассказать, как это все было на самом деле. Вы можете не перебивать меня хотя бы четверть часа?
       Конечно. Я вас внимательно слушаю.
      На чем я остановился?..
       Давайте я сдвину запись на минуту ... Вот: "Всю ночь я вспоминал, сопоставлял и теперь уже действительно думал, а не просто чувствовал... Вот так. С этого все началось " .
      Да! Я понял тогда две вещи. Не узнал - знание это другая категория, - но именно понял для себя. Я вижу - вы не ощущаете разницы. Понять что-то или кого-то можно интуитивно, ничего на самом деле об этом явлении или человеке не зная. А чтобы узнать, нужны исследования, наблюдения, эксперимент. Понять можно Бога. Вдруг. Ощутить в себе. Сказать: Он есть, потому что я так чувствую. Но узнать, есть ли Бог на самом деле, невозможно в принципе. Или... Вот вы, например. Извините, вы замужем?
       Я? Нет. То есть... Была.
      Вы понимали своего мужа?
       Конечно! Наверно, даже слишком.
      Примерно это я и имею в виду. Понимали. Но знали ли вы его?
       Господи, да я и себя толком не знаю! Иногда такое вдруг открывается, думаешь: как я могла... А муж... Нет, че го-то в нем я точно не знала . Была одна история... Неважно. Простите, я... Давайте вернемся к теме, хорошо?
      А мы никуда и не отклонялись. Я говорил о том, что понял две вещи в ту ночь, ровно ничего еще не зная о предмете, которым потом занялся. Первое, что я понял: эта девушка... я влюбился в нее, как... Ну, как Петрарка в Лауру. Без надежды. Вот так: вспоминать ее лицо, взгляд, походку, родинку на шее - знаете, я сумел разглядеть, хотя расстояние между нами было довольно большим... Вспоминать и понимать, что никогда... если я не сделаю чего-то, что сделать был в то время не способен... И я даже обрадовался своему неожиданному пониманию того, что в этом доме девушка не жила, она вошла в дверь, да, но вошла ли в дом? Я понимал, что нет, и был рад этому, потому что если бы она открыла мне дверь... я уже говорил об этом? Если бы она мне открыла, я бы не нашелся что сказать, и тогда мне не оставалось бы ничего другого, кроме как повернуться и уйти - уже навсегда. А так... была надежда. Понимаете? Надежда есть всегда, когда что-то еще не произошло, и потому не нужно доводить что бы то ни было до логического конца. Тогда и только тогда надежда действительно умирает, потому что она не может выжить в тупике, а всякий конец - в том числе счастливый - это тупик. Во времени или в пространстве, а по жизни - точно...
      Это я понял тогда. И понял еще, что самые важные события - на этот раз я имею в виду науку - могут не повторяться, могут вообще быть единичными случаями, как этот эпизод с девушкой... Тина. Не спрашивайте - почему. Не от Валентины, нет. И уж не от болотной тины, конечно. Просто... В мозгу возникло это имя... Так я о проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Вот здесь я прошу вас быть внимательной. Ваша камера, конечно, все запишет, не сомневаюсь, но рассказываю я не для камеры и даже не для ваших читателей, им вы сами перескажете, могу представить - какими словами, послушайте, я рассказываю для вас, хочу, чтобы вы поняли и узнали, узнали и, главное, поняли... Хорошо? Так вот, в науке есть очень важный принцип, и если он нарушается, наука отступает - это принцип безусловной повторяемости явления при повторении начальных и граничных условий. С этим принципом и ваши читатели, и вы сами сталкивались множество раз. Если кто-то вам расскажет, что видел летающую тарелку перед своим балконом, вы это напечатаете, но фактом науки этот инцидент стать не может, потому что он - один, понимаете? Если вы придете в эту квартиру и проведете хоть весь остаток жизни на балконе в ожидании того, что летающая тарелка прилетит опять... Ничего не получится, верно? Это единичное событие, неповторимое... Наука такими событиями не занимается - не потому, что ученые в принципе не верят в пришельцев, еще со времен Джордано Бруно наука утверждала, что на других мирах есть жизнь, разум, ученый не может отвергать с порога идею о том, что кто-то из разумных мог посещать Землю или посещает сейчас. Но эксперимент этого не подтверждает, несмотря на рассказы многочисленных свидетелей, потому что каждое такое наблюдение единично, неповторимо, не может быть проверено, доказано... Простите, вы что-то хотели сказать?
       Да, но... Вы велели не перебивать ...
      У вас такой выразительный взгляд... Перебить можно и взглядом, а не только мыслью, верно?
       Обещаю больше на вас не смотреть!
      Это уж слишком... Скажите.
       Об этих единичных событиях. Я читала в науч но-популярных журналах ... Честно, я готовилась к этому разговору, что бы вы обо мне ни думали. Везде написан о, что единичные события - чуть ли не главное в вашем открытии. И нигде ни слова не сказано, что это имеет отношение к пришельцам... А оказывается... Безумно интересно! Вы можете об этом под робнее ?
      Давайте честно: вас лично пришельцы интересуют?
       Меня... Если честно, нет. По-моему, это выдумки. Как-то я даже ездила в экспедицию... Знаете такое место: Эмский треугольник? Говорят, там постоянно какие-то явления... Простите, это не по делу.
      Нет, почему? Расскажите. Меня всегда интересовали личные ощущения, а не газетные описания.
       Личные... Не было. Ничего. Другие что-то чувствовали, давление какое-то, будто кто-то рядом... Видели в небе какие-то круги... А я - ничего. Убеждала себя, честно. Смотрела, слушала...
      Вы считаете, что ваши спутники придуривались? Сочиняли?
       Не знаю. Т ам и ученые были. Один даже со степенью. В общем, ничего я не увидела.
      Но статью написали?
       Написала, конечно. Послушала, что люди говорят, кое-что сама сочинила...
      Вот-вот. Значит, вы представляете, почему научные работники... извините, терпеть не могу слова "ученый", ученый бывает кот... почему научные работники не верят всей этой халамудре?
       Но ведь что-то здесь есть, наверно, если столько людей...
      Конечно! Что-то же было в идее коммунизма, если столько людей, триста миллионов, строили неизвестно что и шли неизвестно куда, а потом очнулись... и ничего не обнаружили. Ну, кроме тех, кто так уже свыкся с этой утопией, что не мог без нее обходиться, как без наркотика. Тут примерно то же... Но мы отклоняемся от темы все дальше...
       Это так интересно! Давайте сделаем еще одно интервью, в котором... В следующий раз. Хорошо?
      Не знаю. Скорее нет, чем да. Посмотрим. Так мы будем говорить о единичных событиях в эксперименте?
       Конечно! Единичные события. Я вас внимательно слушаю.
      Да... Я тогда... вспоминал Тину, представлял, куда она могла исчезнуть... и подумал, что к этой ситуации можно подойти сугубо научно, без эмоций. Что это было на самом деле? Если представить себе прогулку по городу, как процесс физического наблюдения... скажем, когда астроном проводит обзор неба, ищет новую комету или, скажем, астероид... осматривает отдельные участки, делает фотографии... И на одной из них обнаруживает довольно яркую звезду, какой не было на прежнем снимке. Если это комета, то она должна двигаться на фоне звезд, и нужно сделать еще одну фотографию, чтобы такое движение обнаружить. Астроном проводит контрольное наблюдение, но на новом снимке звезды нет. Ну да, говорит астроном, это единичный выброс. Дефект пленки. Или вспышка оптического барстера. Или еще что. Интерпретировать такие сигналы невозможно, потому что даже не знаешь - существовало ли явление реально или это дефект аппаратуры. И больше к этому снимку не возвращаешься... Или вот: физик экспериментирует с элементарными частицами. Получает серию записей пролета частиц сквозь черенковскую камеру. Все по теории, но вдруг на графике одна точка отскакивает... совсем далеко от той линии, на которой лежат все прочие экспериментальные точки. Это не так уж редко случается, но всякий раз неожиданно, и больше никакие точки на эти координаты не ложатся. Случайный выброс. В статистике его не учитывают. Их не считают даже при составлении выборки... Простите, я вижу... Вас смущают слова: "выборка, статистика, черенковская камера"?
       Ничего. Я потом сама... Или у вас спрошу. Вы сами себя не перебивайте, тогда и я не буду.
      Резонно. В общем, вы поняли, что это такое - одиночный выброс при эксперименте?
       Но девушка тут при чем?
      Как же! Это то же самое! Если отбросить эмоции... Представим мою прогулку, будто это астрономический обзор с последующей обработкой данных. Улицы - созвездия, дома - звезды, люди - планеты, кометы, малые тела... Знакомое небо, как в каталоге. И вдруг в каком-то созвездии вы видите планету, которой раньше не было. Она прочерчивает на фотографии короткую линию, но на всех последующих снимках этой яркой планеты уже нет, вы наблюдаете еще несколько ночей, но перед вами опять знакомые созвездия... Что нормальный астрофизик сделает - и делал всегда - с таким снимком? Ничего. Отложит со словами: единичный выброс. В единичных выбросах разобраться невозможно. Вы читали книжку "Физики шутят"?
       Слышала. Видеть не приходилось. Она выходи ла лет сто назад?
      Ну, знаете! Шестьдесят четвертый год, и потом, кажется, переиздавалась. И полувека не прошло. Неважно. Там была такая шутка, не знаю, поймете ли вы ее соль. Показывают физику график, где нарисована одна-единственная точка, и спрашивают: какое явление здесь изображено? Физик с умным видом начинает рассуждать о том, что бы это могло быть. Не смешно, да? Вы не физик, это как тест, знаете ли, на физическое мышление. В общем, невозможно по одной-единственной точке судить о чем бы то ни было. Это не наука.
       Понятно...
      Действительно понятно? Это важный момент. Если вы не поняли, о чем речь, то и дальше...
       Поняла. Если я блондинка, это еще не значит...
      Безусловно! Тем более, что блондинка вы крашенная.
       Почему вы решили...
      Разве нет?
       Вообще-то да. Но мало кто это замечает. С транно, мне почему-то казалось, когда я сюда шла...
      Вам правильно казалось. Не берите в голову. Я просто сказал наобум - Шерлок Холмс придумал бы сейчас что-нибудь о корнях волос, о связи цвета волос с цветом лица... не знаю. Нет, я просто... Не ошибся?
       Нет.
      Неважно. О чем мы... Да. Единичные события. Выбросы. От них в науке избавляются, потому что науке нужна статистика, науке нечего делать с результатом, который удалось получить только один раз и никогда больше. Сейчас я даже не могу сказать, что было раньше - история с девушкой или мои размышлизмы о единичных событиях. Как-то это происходило одновременно... Вы слышали о таком понятии - синхронистичность?
       Вы спрашиваете меня? Да, слышала. Я, знаете ли, читала Юнга.
      Простите, я не хотел...
       Вы сами сказали, что блондинка я крашенная.
      Зачем же вы пошли в это... в этот журнал? Извините, вы какой факультет окончили? У вас наверняка высшее образование?
       Это имеет значение? Психология. Московский университет.
      Господи! А я тут вам...
       Вы хотите знать, почему я работаю в этом желтом глянцевом журнале? Вам это действительно интересно?
      Извините, если...
       Не скажу. Давайте лучше вернемся...
      К нашим баранам.
       К проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Только, пожалуйста, учтит е, что журнал наш все-таки беру т люди, от науки достаточно далекие. И их больше интересует, кто ваша жена...
      Я не женат.
       ...или любовница. И как вы одеваетесь. Что думаете о книгах, фильмах...
      Вы ни о чем таком меня не спрашивали.
       Пока. Я все-таки хочу понять, почему вам присудили Нобелевскую премию. Что это такое, в конце концов: эвереттическая эрратология? При чем здесь единичные, как вы говорите, выбросы? При чем здесь девушка, которая от вас сбежала?
      Если бы не Тина, мои рассуждения о единичных процессах, скорее всего, так бы и остались на уровне случайных соображений... Я начал рассказывать, а потом мы сбились... Той ночью, после того, как девушка исчезла, я интуитивно и, в общем, не имея на то никаких научных обоснований, связал две разнородные вещи. Точка на графике, которая далеко отлетела от всех остальных, полученных в ходе эксперимента. И появление девушки, которое выбивалось из всех моих жизненных наблюдений. О точках можно думать, как о чем-то лишнем, ненужном. А Тина... Разве я мог сказать себе: померещилось? Это, мол, такой же экспериментальный выброс, как... Она была, она шла передо мной, она вошла в подъезд... Но ее не было, потому что появилась она ниоткуда и исчезла в никуда. Тогда же организовывалась мысль... такая: единичные события представляются случайными лишь в связи с теми экспериментами, в которых эти точки были получены. А в другом каком-то эксперименте - совсем другом! - они, возможно, точно легли бы на сложную кривую, и в том, другом эксперименте или наблюдении кто-то именно этой точки недосчитался и решил, что данные, полученные им, неполны... Простите, мы уже столько времени разговариваем, а я даже не спросил, как вас зовут.
       Ира. Ирина Михайлов а.
      Ирина... а дальше?
       Просто Ира. Блондинок не называют по отчеству.
      Но вы-то... Хорошо. Ира. Если вам что-то непонятно в моих... сразу говорите.
       В ы сказали, чтобы я не смела вас перебивать.
      Ну, это... Перебивайте. Я хочу, чтобы вы все поняли.
       Перебью, Игорь Никоно вич...
      Игорь.
       К Нобелевскому лауреату не принято обращаться как...