- Великий Властелин Чинар-бека, - испугался Абдул-Надул, - я... я...
      - Не топчись на месте. Пустой Колодец! Я съел ровно тысячу штук твоего дурацкого лекарства, но от этих эскимошек у меня только появился насморк и заболело горло... Так-то возвращаешь мне здоровье?!
      - О Хранитель Разума и Море Скромности, - торопливо бормотал Великий Врачеватель, - разреши извлечь из души конец моей фразы, раз уж я показал тебе ее начало.
      - Греми, Чертов Бубен, да поскорее.
      - По всей вероятности, при счете порций моего лекарства ты допустил ошибку и вкусил на одну больше положенного.
      - Ну и что же с того?
      - А это все равно что пройти по улице на один дом дальше того, который тебе нужен...
      - Не морочь мне голову. Дождливое Небо. Я спросил, чем ты занимаешься сейчас?
      - Услаждаю слух твоей дочери рассказами, о Враг Угодничества!
      - Моей дочери?!
      Мур-Вей сошел с экрана телевизора в комнату и взмахнул рукой. Чадра упала, открывая взорам присутствующих растерявшуюся Елочку.
      - Смотри, Пожиратель Халвы! - вскричал волшебник. - Теперь не будет пощады вам обоим!
      - Остановись! - раздался спокойный голос, и ошеломленный волшебник отступил на шаг.
      Это сказал Чао. Робот уверенно встал между ним и Елочкой.
      - Ты будешь иметь дело со мной.
      - С тобой? С Месом, которого придумал Повелитель Чинар-бека?! - угодливо проговорил АбдулНадул.
      - Неправда! Я - Чао.
      Комната, где произошел этот неожиданный разговор, мало-помалу заполнилась любопытными.
      - Сгинь! - приказал Мур-Вей и замахнулся волшебной палочкой на Чао.
      Мгновение... и исчез... только не Чао, а сам Мур-Вей!
      Впрочем, он тут же появился вновь, слегка смущенный своей неудачей.
      - Я болен да вдобавок еще и простужен, - объяснил он. - Возможно, оттого, что съел лишнюю порцию лекарства.
      - Дело не в простуде...
      - Ты забыл, с кем разговариваешь! Я стал волшебником тысячи лет назад...
      - Ты был когда-то всемогущим волшебником, - гремел Чао, - то время ушло!.. Сейчас в тебе остались лишь кожа да кости...
      - Чем докажешь ты это, Железная Кукла? - возмутился волшебник.
      - Повернись и посмотри на экран, с которого ты сейчас сошел.
      Чао говорил так повелительно, что Мур-Вей невольно повернулся. Робот воспользовался замешательством волшебника и осветил его сзади рентгеновскими лучами. Все увидели на экране слабые очертания одежды хозяина Чинар-бека и отчетливый рисунок его скелета.
      Абдул-Надул помертвел от страха и потерял сознание. Почти все присутствующие отшатнулись, коекто пустился в бегство. Сам Мур-Вей долго рассматривал свое прозрачное отражение на экране. Темные мешки его легких замерли, а сердце - это видели все, кто нашел в себе достаточно самообладания и не отвернулся, - сжималось и разжималось все быстрее.
      - Вот и все, что осталось в тебе, - с усмешкой сказал Чао. - Больше всего пустоты...
      Мур-Вей яростно набросился на Чао и схватил его за горло. Взгляд робота потемнел. Грудь его засверкала электрическими искрами. Волшебник закричал от боли и разжал пальцы. Невидимая сила электричества отбросила его в угол.
      - Я могу убить тебя молнией! - сердито сказал Чао. - Но если ты не боишься, давай соревноваться с гобой: покажи, что ты умеешь. Я жду!
      Трудно сказать, как поступил бы Мур-Вей, будь они один на один с Чао. Но присутствие посторонних задело самолюбие волшебника. Азарт борьбы охватил его, как в далекие годы молодости. "Соревноваться? - подумал он. А почему бы и нет? Разве не приходилось мне раньше даже в присутствии самого халифа Гарун-альРашида одерживать победы над сонмом джинов и магов? сейчас моим противником стало железное чучело, набитое проводами и механизмами... Пфу!.."
      Вызов был принят.
      Гордо посмотрев сверху вниз на Чао, Мур-Вей царственно махнул рукой, и одна из стен дворца Великого Врачевателя отвалилась и неторопливо легла на землю, открывая бесконечную песчаную долину с заснеженной горной цепью на горизонте.
      Сложив ладони ковшом, волшебник поднес их ко рту и крикнул: "Эге-ге-ге-е-ей!" Затем, быстро комкая свой крик, как делают снежок из мягкого рыхлого снега, размахнулся и бросил его в сторону гор.
      Почти минуту было тихо, потом издалека донеслись звуки, напоминавшие звон разбиваемого стекла, и примчалось могучее эхо: "Гге-ге-ге-е-е-ей!" Поднялась буря, Великого Врачевателя, как пушинку, закрутило в вихре под самым потолком и швырнуло на шелковые подушки, где он и пришел в себя.
      Лишь одному Чао удалось устоять на ногах. Сейчас же он нажал кнопку на правой стороне груди.
      - Твой крик уже пойман и связан, - сказал он Мур-Вею. - Я записал его на магнитную пленку и могу распоряжаться им по своему усмотрению.
      - Ты объелся самомнением, Железный Истукан, как Великий Врачеватель объедается халвой, - разозлился волшебник. - Мой крик невозможно поймать...
      - В таком случае возьми его, - сказал Чао, включил свой динамик на полную мощность, и из груди его загрохотал голос Мур-Вея, да с такой силой, что волшебник заткнул уши.
      - Довольно, - взмолился он. - Я покажу тебе другое.
      Шум стих. Мур-Вей отдышался и глянул вверх: из-за туч выскользнул золотистый солнечный луч. В руке волшебника блеснул меч, и он принялся рассекать им луч.
      - Грубая работа, - остановил его Чао и, подняв кусок луча, пропустил его через трехгранную стеклянную призму. - Смотри... Разве ты умеешь расщеплять солнечный луч вдоль?
      Из призмы вышло семь тончайших полосок, всех цветов радуги!
      Мур-Вей начал терять терпение. Отчаянно жестикулируя, он принялся ругать робота, как только мог.
      - Ты кончил? - спросил Чао. - Я заснял тебя на кинопленку, чтобы показать всем, как ты смешон в гневе. Смотри.
      Он повернулся к экрану, открыл правый глаз, чутьчуть покрутил его, наводя на фокус, и все увидели на стене пляшущего человечка в халате, размахивающего руками. Абдул-Надул не выдержал и засмеялся, сперва тонко и сдерживаясь, потом все громче, упал на спину и схватился за живот.
      - Что ты нашел в этом смешного, Бочка Смеха и Пузырек Разума?! вспылил Мур-Вей и повернулся к Чао. - Смотри...
      Он щелкнул пальцами, и Абдул-Надул превратился в дохлого цыпленка, которого волшебник бросил в Чао. Робот ловко поймал его, облучил ультразвуком, отчего все перья посыпались на пол. Положив голого цыпленка на свою могучую ладонь, Чао включил тепловые лучи, в две секунды поджарил его и кинул обратно.
      Мур-Вей не сдавался. Превратив жареного цыпленка в железную горошину, он забросил ее наугад через левое плечо и хитро улыбнулся.
      - Пока ты будешь искать ее, - сказал он, - я отдохну.
      - Короткий же у тебя отдых, - ответил Чао и включил электромагнит, спрятанный у него в руке.
      Горошина потянулась к электромагниту, и Чао с насмешливым видом подал ее волшебнику. Мур-Вей топнул ногой, горошина упала на пол каплей воды. Чао направил на нее тонкий, как игла, луч света - и вода испарилась.
      - Доигрались, - засмеялась Елочка. - Теперь от Великого Врачевателя ничего не осталось.
      Мур-Вей торопливо накрыл тюрбаном облачко пара и произнес заклинания.
      - Что ты видишь здесь, Громыхающее Железо? - спросил он, отходя в сторону.
      Чао лег на пол, вытянул из левого глаза окуляр микроскопа, посмотрел в него, достал крошечные инструменты и принялся что-то ими делать.
      - Долго ты будешь возиться? - обеспокоено спросил Мур-Вей и тоже лег рядом, пытаясь разгадать действия робота.
      - Сейчас, - ответил Чао. - Одну минуту... Готово. Я снял с него чувяки, хоть он и брыкался...
      - Кто брыкался? - спросила Елочка.
      - Абдул-Надул. Мур-Вей сделал его меньше пылинки, но этим меня не возьмешь.
      Волшебник зло хлопнул в ладоши, и все увидели Мудрейшего из Мудрых, целого и невредимого, но... помятого, без халата и босого! Трясясь от испуга, Великий Врачеватель упал на колени и обнял ноги волшебника.
      - О Повелитель Чинар-бека! - плача просил он. - Позволь мне остаться твоим рабом. Есть испытания, которые не под силу даже мне.
      - Ты смеешь прикасаться ко мне, Окно Трусости! - вспылил Мур-Вей. Станешь отныне червем, Безбородое Ничтожество...
      - Превращения уже были, - прервал его Чао. - А в соревновании нечестно пользоваться одним приемом более трех раз. Покажи мне что-нибудь новое, Повелитель Чинар-бека.
      Мур-Вей отшвырнул от себя Абдул-Надула и извлек из халата блюдечко и золотое яичко. Яичко покатилось по блюдечку, показывая города и страны.
      - Хороший аппарат, - похвалил Чао, - но маленький. Показывать - так всем. Смотри...
      На экране телевизора виды Урала и Сибири сменялись пейзажами Кавказа, Египта. Как завороженные, все смотрели на экран, и даже Мур-Вей, один из самых любопытных волшебников на свете, увлекся, сел на ковер и скрестил ноги, точно приготовился к длительному сеансу.
      - Хватит, - сказал Чао, - это тебе не в кино.
      Экран погас, но волшебник еще долго сидел в раздумье. Телевизор не был ему в новинку, но он не знал, что с помощью такой выдумки можно видеть многие земли и народы, а не только смотреть одни и те же спектакли и кинофильмы.
      - Что же еще покажет Повелитель Чинар-бека? - спросил Чао.
      Мур-Вей пошарил руками в широких карманах халата, о чем-то вспомнил, обрадовался и извлек на свет старую, потрепанную шапчонку. Торопливо натянул ее на свою бритую голову и... исчез!
      Чао засмеялся.
      - Не выручит тебя и шапка-невидимка, - сказал он. - Вот ты сейчас пошел вправо... влево... поднял руку... Хочешь убежать? Не пущу!
      С неожиданной для всех ловкостью Чао стремительно прыгнул вперед, хватая руками воздух. Короткая борьба, и все увидели волшебника без шапкиневидимки.
      - Шапку-невидимку я оставлю для дальнейшего исследования, а тюбетейку можешь надеть, - милостиво разрешил Чао.
      - Скажи, пожалуйста, - тяжело дыша, спросил Мур-Вей, - как же ты мог увидеть то, что невидимо?
      - Очень просто: от твоего тела исходит тепло, а мои ресницы улавливают это тепло и позволяют мне как бы видеть тебя. Не так хорошо, как сейчас, но достаточно, чтобы поймать...
      - Может быть, ты умеешь ловить и холод? - иронически спросил Мур-Вей.
      Ни слова не говоря, Чао налил себе в металлический карман немного воды из графина и извлек... кусок голубоватого льда!
      Пока волшебник пытался придумать что-либо свое, Чао расставил ноги, развел в стороны свои пластмассовые руки для равновесия и повернул голову сперва вправо, затем влево, потом все быстрее и быстрее его голова стала вращаться, точно глобус на оси.
      - Он сейчас закружится и упадет! - воскликнула Елочка.
      Но Чао, как ни в чем не бывало, перестал вращать головой и коротко сказал:
      - Теперь попробуй ты...
      - Пожалуйста, - согласился волшебник и повернулся к Абдул-Надулу: - А ну, Потухшее Пламя, иди сюда!
      Великий Врачеватель, выпучив глаза, сделал два шага и замертво грохнулся на пол: страх лишил его сознания.
      - Нечего пробовать на других! - недовольно крикнул Чао и осекся: Мур-Вей произнес заклинания и поднялся в воздух.
      Чао мгновенно нажал кнопку на левом плече, и несколько маленьких реактивных двигателей, расположенных вокруг его пояса, подняли облако пыли, а сам Чао уже отделился от земли и догонял волшебника.
      Мур-Вей ловко увернулся и принялся выписывать в воздухе замысловатые фигуры. Чао на этот раз не отставал от него, точно опытный летчик-ас, севший на хвост самолета противника.
      Когда воздушные пируэты ему надоели, Чао поднял левую руку, и ладонь его вдруг превратилась в вогнутое серебристое зеркало. Собрав, точно в пригоршню, жаркие солнечные лучи, Чао направил острый жалящий пучок прямо на лысину волшебника...
      Мур-Вей взвизгнул от боли и неожиданности, беспомощно взмахнул руками и ринулся вниз. Чао засмеялся и принялся дуть на обожженное место.
      - О аллах-иль-аллах! - запричитал волшебник. - Какая-то муха укусила меня!
      - Это не муха, - возразил Чао. - По моей просьбе солнце уделило тебе больше внимания, чем следовало. Если ты не веришь...
      - Верю, верю! - замахал руками волшебник.
      - Ну тогда отдохни и продолжим наше соревнование.
      - Что еще ты умеешь. Величайший из джинов, принявший железный облик? - спросил Мур-Вей.
      - Я не джин, а сложная машина, изобретенная человеком. Люди, а не волшебники наделили меня такой силой! Я умею считать быстрее всех, вести научную работу по заданию человека. Я вижу горы на Луне, облака на Венере и каналы на Марсе. Могу летать на другие планеты и помогать космонавтам! Мне не страшны ни жара, ни холод, ни опасность. Я могу читать мысли людей, чтобы без промедления выполнять их поручения...
      - Читаешь мысли?! - усомнился Мур-Вей. - Этого не умеет никто!
      - Я докажу... Ты сейчас думаешь: чем бы победить меня? Ковер-самолет? Он уже такой ветхий, что не выдерживает собственного веса. Летающий сундук? Он расклеился, и в нем далеко не улетишь, даже маленький учебный самолет обгонит его... Сапоги-скороходы? Они износились от частого употребления, и подошвы их едва держатся... Теперь тебе страшно оттого, что я разгадываю твои мысли... Ты думаешь...
      Мур-Вей замахал трясущимися руками, пытаясь остановить Чао, но робот не позволял прервать себя.
      - Ты думаешь, - продолжал он, - известно ли мне, где хранятся чертежи профессора Чембарова? Вот они!
      Волшебная тайна раскрылась...
      Вспыхнул яркий свет, и у всех, находившихся в Чинар-беке, померкло сознание...
      Если вы внимательно читаете мое повествование, то давно заметили, что я стремлюсь к возможно большей точности, описывая даже самые, казалось бы, невероятные приключения. Да и почему не быть точным, коли я люблю только сущую правду?
      Немало хлопот мне стоило узнать, сколько времени прошло, пока герои нашей книга пришли в себя и осознали происшедшее. Теперь я могу сообщить вам, что неприятное их состояние между жизнью и смертью длилось ровно сорок минут. Когда же Елочка, а затем Егор пришли в себя, было шесть часов тридцать минут утра по местному времени, а находились они на Холме у самого ствола Чинар-бека.
      Внешне все выглядело так, точно ничего особенного в глубине земли, под корнями гигантского дерева, не произошло. Но когда Егор увидел внизу Бен-Али-Баба, выбегающего на Столетнюю дорогу, он понял, что пережитое ими происходило не во сне, а на самом деле.
      Чуть поодаль стоял вертолет и лежал Мур-Вей.
      Елочка подбежала к волшебнику и приподняла его голову.
      - Он сильно ушибся, - сказала она.
      - Все кончено, - тихо проговорил Мур-Вей. - Нет больше Чинар-бека и Волшебного Лабиринта, потому что я побежден.
      - Куда вы дели нашего Чао? - спросил Егор.
      - Я не смог тогда разобраться в чертежах и взмахнул волшебной палочкой... - объяснил Мур-Вей. - И то, что было нарисовано, превратилось в Железную Куклу, погубившую меня... А теперь твой Чао просто вернулся в чертеж, и все. Он цел и невредим - его можно построить когда угодно. Не покидайте меня, дети, я больше не стану причинять вам зла... Отвезите меня туда, где мне помогут вернуть здоровье! Я должен выручить своих друзей и восстановить славу Кахарда...
      - Что нам делать с ним? - развел руками Егор.
      - Только не оставлять без присмотра, - категорически заявила Елочка. - Он же болен.
      - Но у меня, наверное, давно закончились каникулы, в школе достанется!
      - Я останусь с ним, а ты лети домой.
      - Тогда летим втроем. Мотор волшебный, выдержит.
      Сборы были недолги. Освободив в грузовой кабине место и устроив в ней подобие матраца, они перенесли Мур-Вея в вертолет и заняли пилотские кресла.
      Глава одиннадцатая
      ДОМА!
      Весь день летела маленькая "Снежинка", пересекая горы и моря, теплые южные озера и жаркую пустыню, скованные льдом реки и заснеженные колхозные поля.
      Диспетчеры Аэрофлота радостно приветствовали маленьких путешественников и, узнав голос Егора, поздравляли его с победой.
      От Ростова-на-Дону и до самого села Отрадное в Московской области они летели в густых облаках. Штурман Внуковского аэропорта по радио помог Егору рассчитать правильный курс полета и вывел вертолет к дому дедушки Осипа, куда они прилетели перед заходом солнца.
      Егор покружил над домом, подлетел к окну и замигал яркими фарами. Дедушка открыл им форточку.
      Посадив вертолет на середину комнаты, Егор выключил мотор, славно поработавший столько часов, и выбрался из кабины.
      За ним, кряхтя, вылез Мур-Вей и тут же произнес заклинания. Елочка направила волшебный перстень на Егора. Мальчик почувствовал головокружение, в глазах его потемнело, а когда неприятные ощущения прошли, он и Мур-Вей стали большими. Теперь он увидел, что Мур-Вей и дедушка Осип были одного роста.
      - Гм... гм... - смутился Осип Алексеевич, увидев чужого человека.
      - Дедушка, познакомься, - сказал Егор. - Это волшебник Мур-Вей... А это - мой дедушка Осип.
      Дедушка и Мур-Вей понравились друг другу и разговорились.
      - Мой добрый дедушка Осип, было время, я очень любил детей, - рассказывал Мур-Вей. Он так расстроился, что едва не заплакал. - Несчастный, стонал он, - ну кому я нужен теперь, слабый, больной волшебник?.. Люди стали обходиться без меня и научились делать такое, что не под силу ни одному из чародеев! Горе мне, горе... Теперь и в сказках не будут рассказывать обо мне. И никто из самых знаменитых мудрецов и гадателей так и не может сказать, чем я болен...
      - Ну, ничего, ничего, - успокаивал дедушка и вдруг воскликнул: - А ведь знаете, я, кажется, понял причину вашей болезни!
      - Вы?! Говорите немедленно, я осыплю вас жемчужинами!
      - Жемчуг мне не нужен, - сказал Осип Алексеевич. - Слушайте... Раньше, когда человек многого не знал и не умел, вы были в славе и удивляли всех чудесами. Когда же человек создал науку и технику, ваше здоровье пошатнулось! Поняли? Вы же сами говорите, что человек научился многому такому, что не под силу даже вам, волшебникам... Ваше состязание с Чао тому пример. Вероятно, это профессиональная болезнь волшебников.
      - Верно! - яростно блеснул глазами Мур-Вей. - Я уничтожу науку и технику и верну свое здоровье! Я превращу в пыль всех ученых... Жаль, что раньше никто не рассказал мне, в чем дело!
      - Да как же вы уничтожите науку и технику, если вы так ослабли, что уже больше чем наполовину утратили свои волшебные силы? - спросил дедушка.
      - И это верно, - опечалился Мур-Вей.
      - Да и к чему? Наука - тоже волшебство, и ее надо уважать. Ведь есть иное средство...
      - Не мучайте меня, - взмолился Мур-Вей. - Что это за средство? Оно должно называться очень коротко...
      - Знание! - ответил дедушка Осип. - Короче и не скажешь.
      - Знание, - повторил волшебник. - Разве оно поможет?
      - Я так понимаю, - продолжал развивать свою мысль дедушка Осип. - Теперь, когда наука и техника достигли высокого развития, вам, волшебникам, просто невозможно без образования... Да, да! Поступайте в школу, затем в институт или в университет, и вы вновь станете здоровым. Получите диплом и научитесь творить такие чудеса, какие вам раньше не снились! Будете проникать в тайны жизни и в глубины Земли. Работы вам хватит, да еще какой увлекательной. Можете стать и писателем...
      - Нет, не смогу: сиди и пиши день и ночь. Терпения не хватит.
      - Ну тогда актером.
      - При моем возрасте? - обиделся Мур-Вей. - Неудобно...
      - А если врачом?
      - Ни за что! - сердито произнес волшебник. - Я уже обращался к ним, и никто не придумал для меня лекарства. Даже словоедство не помогло.
      - Наши врачи хорошие, настоящие. Но как хотите... Тогда - художником. Нравится?
      - Нет. Всех рисуешь, а тебя - никто.
      - Ученым?
      - Это другое дело, но трудно очень...
      - Без труда ничего не бывает.
      - Мы, волшебники, привыкли все делать сразу.
      - Так раньше было, - убеждал дедушка Осип. - Теперь придется потрудиться. Конечно, самое почетное - стать космонавтом и лететь на другие планеты.
      Глаза Мур-Вея загорелись от восторга.
      - Неужели можно?
      - Можно. Захотите - добьетесь.
      - При моем здоровье?
      - Так ведь вы получите образование и снова станете крепким, как в молодости, - напомнил дедушка Осип.
      - Почему я сам не подумал об этом?! - воскликнул Мур-Вей. - Завтра же пойду в школу. Но примут ли меня?
      - Да... - задумался дедушка Осип. - Принять-то, конечно, могут. Вот только ваш возраст... А что, если пойти в вечернюю школу для взрослых?
      - Нашел! - радостно вскричал Мур-Вей, и лицо его просияло от счастья. - Выход нашел... Я приму облик мальчика, вроде Егора, и стану учиться вместе со всеми. Никто и знать не будет, что мне столько лет.
      - Блестящая мысль! - поддержал дедушка Осип. - А все остальное я беру на себя. Поговорю с учителями, с директором школы. В общем, дорогой Мур-Вей, считайте, что вы уже ученик!
      - Я уже и профессию себе выбрал...
      - Кем же вы решили стать?
      - Учителем, - ответил Мур-Вей. - Вернусь в Кахард и открою школу для своих друзей-волшебников. Буду учить их, чтобы и они стали здоровыми! А потом, может быть, и космонавтом стану.
      Они принялись обсуждать свой план во всех деталях, и было видно, что только сейчас, после стольких раздумий и даже злого отчаяния, Мур-Вей увидел свет надежды и понял, что еще не все потеряно для него.
      - Мур-Вей будет учиться, - с грустью заметил Егор, услышавший их разговор. - А вот меня как бы из школы не исключили.
      - За что? - насторожился дедушка Осип. - Небось набедокурил?
      - Да нет, дедушка! Просто опоздал... Сейчас февраль или март?
      - Совсем заморочился парень, - всплеснул руками Осип Алексеевич. Тебе как раз завтра в школу - десятого января...
      - Не пойму! - удивился Егор. - Ведь столько дней я пробыл только в одном Чинар-беке...
      - Даже очень неверно, - вмешался волшебник. - Мое жилище под корнями Чинар-бека было, как ты знаешь, очень-очень маленькое, и все, кто в него попадал, становились маленькими. Там ведь и дни были маленькие, и часы, и минуты. Понял? А ведь мелких зерен всегда в горсти больше, чем крупных. Я так нарочно все устроил, чтобы дни моей болезни стали короче обычных! Понял? А теперь спи спокойно, Парень и Ученик.
      Прошла ночь. Егор проснулся поздно. Солнечные лучи золотили окна, покрытые морозными узорами. В печке весело потрескивали дрова. Ни дедушки, ни МурВея в комнате не было.
      Егор быстро поднялся и глянул на стол. В горшочке от цветов стояло маленькое деревце с забинтованным стволом, украшенное елочными игрушками.
      Сердце мальчика болезненно сжалось...
      ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЛОВ К ЧИТАТЕЛЮ
      Скоро дело делается, да не скоро сказка пишется. Смотрю я сейчас на свое перо и думаю: стоило лишь довериться ему, и повело оно нас с вами в дальний путь. Где мы только с ним не побывали! И в Москве, и в Пятигорске, и в Чинар-беке даже.
      - Ну, а дальше что? - спрашиваю я. - Где конец нашей сказке? Только задался я этим вопросом, как перо вдруг само потянулось к бумаге и рассказало вот о чем...
      Отнес Егор окрепшее деревце в лес, снял с него повязку и посадил его на прежнее место. Там оно и растет.
      Но сколько ни приходил к нему Егор, так оно и поныне оставалось деревцем. И все же мечтается ему, что однажды придет он в лес и вновь увидит свою верную подругу.
      Сбудется ли его мечта? Кто знает! Я верю, что сбудется.
      Что же касается Искандера Мур-Вея, то могу вам сказать: в одной из советских школ учится мальчик Саша Муравьев. Конечно, учеников с таким именем и такой фамилией сыщется много. Но кто-то из них и есть наш волшебник.
      На этом и сказке конец, хотя дел волшебных на свете еще немало, но пусть о них пишут и другие...