Егор забыл, куда он сворачивал и сколько раз. За одним из поворотов блеснула полоска света. Подойдя ближе, он различил полуоткрытую дверь. Егор толкнул ее и вошел в просторную комнату, заваленную книгами и астрономическими таблицами. На стене висела карта обратной стороны Луны, что была сфотографирована нашей космической станцией.
      У письменного стола сидел паук ростом с Егора, грудь у него сияла всеми цветами радуги. Но голова у паука была человеческая. Седые кудри опускались до плеч. Бледное лицо с острой бородкой и маленькими белыми усиками производило совсем не страшное впечатление.
      Руки у него такие же, как у человека. На холеных белых пальцах блестели перстни. Но ноги были паучьи.
      Услышав шорох, странный паук устало закрыл глаза и проговорил певучим голосом:
      - Нуте-с, что вы принесли мне сегодня, коллега? Покажите, я давно ожидаю вас, - и он медленно поднял веки, из-под которых глянули серые, почти бесцветные глаза.
      Увидев Егора, он растерялся и, вскочив с места, забегал по комнате:
      - Вы от Повелителя Чинар-бека! Нуте-с, присядьте, прошу вас... Я весь к вашим услугам!
      - Я... - начал было озадаченный Егор, но паук прервал его:
      - Не объясняйте! Я уже понял - вы ревизор. Повелитель говорил, что пришлет вас для проверки нашей работы. Я все, все знаю... - засмеялся он, погрозив пальцем. - Присядьте, пожалуйста. Да, да, я знаю и сейчас сообщу своим уважаемым коллегам приятную весть. - И паук нажал на кнопку какой-то, вероятно, электрической, сигнализации.
      "Ревизор так ревизор!" - подумал Егор, усаживаясь в широкое старинное кресло.
      Громко откашлявшись и стараясь придать своему голосу внушительность, он сказал:
      - Начнем с того, что вы мне расскажете, кто вы, где находитесь и чем занимаетесь. Я хочу проверить вашу память.
      Паук несколько раз низко поклонился и застыл в немом ожидании.
      - Как вас зовут?
      - Мое имя Нутес! - гордо ответил паук, поднимая указательный палец правой руки выше головы. - Я Врач Волшебного Лабиринта. Раньше я, как и другие мои уважаемые коллеги, был обычным человеком... А потом Повелитель Чинар-бека превратил нас в чойдов, то есть в пауков с человечьими головами и руками.
      - За что?
      - Нуте-с, не угодно ли выслушать несколько подробнее. Вот уже более двухсот лет Повелитель Чинарбека болеет, и состояние его здоровья постепенно ухудшается. Он стал раздражительным, нерешительным, постоянно жалуется на общую слабость и усталость. Самое загадочное в том, что он неуклонно теряет свою волшебную силу. Только когда он в гневе, к нему порой возвращается способность творить чудеса.
      - И никак нельзя его вылечить?
      - Уже несколько раз он собирал к себе мудрецов и врачевателей, то есть нас. - Нутес скромно наклонил голову. - Но... Случай такой необычный! Как известно, здоровье зависимо от положения почек и натяжения селезенки, от длины кровеносных сосудов и гибкости позвоночника, от места пребывания души, которая поселяется либо в желудке, либо в груди и редко в пятках, откуда ее палками водворяют на место. Еще и от температуры под мышкой, во рту и под левым коленом. Еще и от зрения, руководимого умом, и от слуха, определяемого характером, и еще от вкуса, связанного с бедностью и богатством... Но все это у Повелителя оказалось в норме. Как видите, не так просто лечить волшебников! Притом каждый из нас оказался столь умен, что никак не пожелал соглашаться с доводами Других.
      - Но хоть что-нибудь вы сделали?
      - Посоветовали ему попутешествовать и развлечься. Повелитель надел шапку-невидимку и облетел вокруг света.
      - Помогло? - с интересом спросил Егор.
      - Увы, - сокрушенно развел руками Нутес. - Тогда он снова собрал нас, превратил в чойдов и поселил здесь, в Волшебном Лабиринте, откуда еще никто не смог выйти... Да и куда бы мы могли пойти в таком виде?
      "Плохо дело!" - подумал Егор, а вслух спросил:
      - Насовсем?!
      - До тех пор, пока мы его вылечим. Но я первым надеюсь сделать это!
      - Как?
      - Нуте-с, не угодно ли взглянуть? Я уже изучил лицевую сторону Луны, а теперь исследую ее обратную сторону, несомненно, где-то там и кроется секрет болезни Повелителя Чинар-бека...
      - Вы думаете, он лунатик? - прервал Егор.
      - Что вы, как можно?! Ведь с древнейших времен Луна покровительствует волшебникам и колдунам... Если кто-либо полетит на Луну - а разговоры такие слышал Повелитель во время своего путешествия! - она тогда перестанет покровительствовать волшебникам и станет хранительницей... - чойд замялся, ища подходящее слово.
      - Космонавтов? - подсказал Егор.
      - Нуте-с, как вы сказали? - не понял чойд.
      Егор засмеялся и поднялся с кресла.
      "Повезло мне, - подумал Егор. - Наверняка я попал в тот самый санаторий волшебников, о котором рассказывала Баба-Яга. И без всяких усилий: вжик! - и готово. Это по мне!". Испуг прошел, он вновь обрел уверенность и решительность.
      - Как имя вашего Повелителя? - спросил он.
      - Что вы! - отшатнулся Нутес. - Нам, чойдам, запрещено произносить его... Вы думаете, я позабыл это? Нет, нет, я помню, можете не сомневаться.
      Егор кивнул ему и вышел.
      Новый чойд, к которому попал Егор, оказался еще более странным. Внешне он походил на Нутеса, но борода была длинная, расстилалась по полу и делала его лицо более старым и умным. На бороде лежало столько бумаг, что он никак не мог подняться.
      К потолку были подвешены весы. На деревянных чашах - одинаковые груды бумаги. Два молодых чойда бегали от стола к весам с новыми пачками густо исписанных листков и заполняли чаши.
      Однако весы оставались в равновесии, и их стрелка, похожая на увесистый меч, не двигалась.
      Старый чойд разбирал рукописи дрожащими от волнения и усталости руками; глаза его блестели, как у больного, а тонкие губы шептали:
      - Правый... левый... правый... левый...
      Заметив Егора, он оживился, лицо его стало почтительным.
      - Извините, Великий Ревизор, - умоляюще произнес он, - я не могу стоя приветствовать вас: ученые труды отягощают меня. Я надеюсь первым исцелить Повелителя Волшебного Лабиринта.
      Егор поздоровался и осмотрелся. Здесь, над столом, висела карта Италии.
      - Если глянуть на нее, - охотно сказал чойд, - то нельзя не заметить, что Италия похожа на сапог. Не так ли?
      Егор кивнул.
      - Крайне важно сказать, какой это сапог: правый или левый? Ну, вот-с я и взвешиваю свои соображения на Весах Мудрости... Но пока безрезультатно.
      - А когда вам удастся определить, тогда что? - полюбопытствовал Егор.
      - Я узнаю, с какой ноги Повелителю надо вставать по утрам, чтобы стать здоровым.
      Егор помахал ему рукой и продолжал обход этого самого необычного в мире лабиринта.
      Видел он больших и маленьких чойдов, а в одной из комнат даже познакомился со звездочетом.
      - Я астролог, - представился чойд. - Я изучаю влияние звезд на жизнь и здоровье людей. Только они откроют мне тайну болезни Повелителя Чинар-бека. Вот Сатурн - планета старцев... Созвездие Лебедь, повелевающее ногами человека... Созвездие Скорпион, влияющее на состояние головы...
      - Я знаю только одну звезду, счастливо повлиявшую на судьбу людей, сказал Егор.
      - Как она называется?
      - Красная пятиконечная звезда! - ответил Егор и, не слушая дальнейших рассуждений "мудреца" звездочета, зашел в кабинет рядом.
      Там его встретил темноволосый чойд с острым взглядом и тонким крючковатым носом.
      - А вы кто? - спросил Егор.
      - Моя наука - мантика, то есть гадание, - ответил чойд. - Есть сотни способов, но я остановился на арифмомантии - гадании по числам.
      Егор сделал вид, что его это заинтересовало, и присел. Чойд-гадатель, польщенный его вниманием, неторопливо и гнусаво принялся докладывать:
      - Я взял имя Повелителя и узнал, какой номер в алфавите имеет каждая его буква... Затем сложил имеющееся и получил число семьдесят три. При делении на магические числа три, семь и девять в остатке мы имеем единицу или тройку, то есть числа с добрым предзнаменованием. Но при делении на магическое число тринадцать мы имеем в остатке только восемь - число глупое, заурядное. Теперь осталось решить: как уничтожить во всем свете число восемь? Сумей я это сделать, и Повелитель станет здоровым, как прежде...
      Отдохнув, Егор снова направился по длинным и узким ходам лабиринта.
      В комнате, куда затем вошел Егор, жил молодой и веселый чойд Плюс-Минус.
      - Здравствуйте, Великий Ревизор! - громко поздоровался он. - Я придумал новый способ лечения от чего угодно. Он прост и доступен каждому. Сперва больного подогревают до точки кипения, и из него улетучиваются болезни, любящие холод. Тут же его охлаждают до точки замерзания, и из него выйдут недуги, предпочитающие тепло. А когда в теле останется одно здоровье, возвращают обычную температуру...
      - Вы думаете, он останется жив?
      - Это я еще не совсем выяснил, - признался ПлюсМинус. - Но теперь... Великий Ревизор, прошу вас... у меня имеется необходимое оборудование. Не пожелаете ли вы проверить на себе...
      Егор сердечно поблагодарил и быстро вышел.
      Следующая дверь была открыта настежь, но Егор благоразумно остановился у порога и только на секунду заглянул внутрь.
      К нему подбежали чойды-санитары, втащили его и принялись опутывать паутиной.
      - Пустите меня! - возмутился Егор. - Кто вам дал право...
      - Замолчи, - недовольно проговорил один из санитаров. - Нашему профессору жидкой магии будет на ком испытать свое новое лекарство - гордись!
      - Ка-к-к-ое... лек-кар-р-ст-во? - стуча зубами, спросил Егор.
      - Волшебную смесь рыбьего жира с касторкой и электрическими искрами, - объяснил санитар и крикнул: - Профессор, больной готов!
      На зов выполз из другой комнаты пожилой чойд в роговых очках. В руках он торжественно нес литровую банку с дьявольской микстурой. К банке тянулись два электрических шнура, а в маслянистой жидкости озорно плясали ослепительные желтоватые искорки.
      - Наконец-то, - счастливо улыбаясь, произнес профессор жидкой магии, - и у меня появился свой пациент. Но ад рэм, то есть к делу, как любил говорить по-латыни мой учитель... Сейчас я ему ману проприа, то есть собственноручно волью это средство...
      - Да как вы смеете?! - крикнул Егор. - Я не хочу рыбьего жира, не хочу касторки и электричества...
      Профессор выронил банку и побелел от страха.
      - Что вы делаете, идиоты! - обругал он своих помощников. - Это же Великий Ревизор... Немедленно отпустить. Д икс и, то есть я сказал! Пощадите меня, Великий Ревизор, я невиновен...
      Но Егор уже спасался бегством. Он поспешно сворачивал и влево, и вправо, то и дело оказывался на том месте, где был недавно, и вдруг очутился в каком-то саду.
      Глава седьмая
      В ПЛЕНУ
      Желтоватый песок хрустел под ногами на ровной дорожке. По краям ее украшали кусты белых и красных роз. Поодаль - фруктовый сад. С гибких ветвей свисали яблоки, персики, инжир, распространяя приятный аромат.
      Егор шел очарованный и успокоенный красотой этого места. Странно: кусты и деревья здесь обычного размера.
      "Одно из двух, - подумал он, - или я снова стал большим, или все вокруг маленькое".
      Дорожка ширилась и наконец превратилась в аллею; стройные кипарисы, словно часовые, безмолвно охраняли тишину и спокойствие.
      Аллею замыкала скульптура девушки из розового мрамора. Ее рука сжимала кинжал. На бронзовом щите надпись: "Кто умеет защищаться так же, как и нападать, тот побеждает!"
      Егор остановился, любуясь скульптурой, как вдруг сзади на него набросилось несколько человек. Они были в восточных одеждах и вооружены кривыми кинжалами.
      С торжествующим смехом они скрутили Егору руки за спиной и связали их крепкой веревкой.
      - Сегодня удачный день! - воскликнул один. - Великий Врачеватель обрадуется новому слушателю. Нечестивец чихнуть не успел, как очутился в наших руках...
      - Меньше слов, - повелительно сказал старший, судя по всему - начальник стражи.
      Егора уложили на носилки и понесли боковой аллеей, уводившей от фонтана направо, к восточному дворцу, окруженному деревьями.
      Дворцовые стражники встретили их завистливыми восклицаниями и льстивыми поздравлениями.
      Носилки опустили на пол. Кто-то нагнулся к Егору, развязал ему руки и грубо толкнул ногой:
      - Вставай!
      Егор поднялся и потер затекшие кисти рук. Начальник стражи подошел к большой двери и произнес:
      - Отворись, чтобы пополнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось...
      Тяжелые двери с резными рисунками отворились настежь. Взорам Егора предстал большой зал с возвышением в глубине, по которому были разбросаны шелковые вышитые подушки.
      На подушках нежился старик в вышитом цветами халате, в белой чалме с бриллиантами и рубинами и павлиньим пером. Около него с двух сторон горели лампы дневного света, а в серебряных мангалах курились душистые травы.
      Молодые невольницы в белых накидках обвевали своего повелителя опахалами из страусовых перьев. На его лице застыла блаженная улыбка, а острые карие глаза превратились в узкие щели.
      Он полулежал, поджав под себя ногу. Одной рукой он поглаживал красную, выкрашенную хной бороду, а в другой держал дымящуюся трубку кальяна.
      В середине зала сидели и лежали изможденные волшебники, русалки, гномы, эльфы, Кащей Бессмертный. Лица их бледные, взоры потухшие, печальные. Многие спали, прислонившись друг к другу или раскинув руки на расписных коврах.
      Перед ними на столике стоял... телевизор. На экране Егор увидел лицо лектора. Низкий голос монотонно вещал:
      - Таким образом, каждому ясно, что волшебников нет и время сказок навсегда миновало. Тем более непонятно непростительное упорство наших уважаемых писателей... гм... Маршака, Чуковского, э-э... Лагина, так сказать, Носова и... м-м... некоторых других классиков. Возьмем, к сожалению, весьма известную "Муху-Цокотуху"... Что такое муха? Позвольте продемонстрировать вам это животное, так сказать, в разрезе...
      Громкий храп несчастных телезрителей заглушил слова лектора. Воспользовавшись удобной минутой, начальник стражи сделал знак одной из невольниц. Девушка поставила перед повелителем ящик с рассыпчатой ореховой халвой.
      Тот оживился и взял самый большой кусок.
      - Не будь я Абдул-Надул, - сказал он, - если я стал таким умным и здоровым не потому, что больше всех на Востоке съедаю халвы!
      - О Великий Врачеватель! - льстиво, на разные голоса запели невольницы. - Ты самый красивый и самый умный.
      - Правда ваша, - согласился Абдул-Надул, - и если судить справедливо, то по телевизору надлежало бы говорить мне, а не тому неверному, что сейчас на экране превратился в муху. Аллах да укоротит ему язык!
      - О Мудрейший из Мудрых, - хором ответили невольницы, - пусть твои слова станут добрым предсказанием...
      - И должен признаться, - продолжал Абдул-Надул, - я люблю говорить, даже когда ем халву. И это тоже является доказательством моего ума... Но горе тому, кто прерывает меня, когда я рассказываю. Клянусь аллахом, я готов такого глупца превратить в свинью.
      - О Великий Врачеватель, Мудрейший из Мудрых, поведай же нам еще раз о своем славном жизненном пути и приключениях, доказывающих твою хитрость.
      - Да, я самый хитрый на свете и в награду за вашу догадливость так и быть сегодня расскажу о себе. Разбудить моих верных слушателей!
      Невольница подбежала к телевизору и выключила его. Телезрители мгновенно проснулись, протерли глаза и потянулись.
      - Мы здесь, Великий Врачеватель! - закричали они. - Пусть аллах сделает нас такими же выносливыми слушателями, каким тебя он сделал неутомимым рассказчиком, и вернет нам здоровье.
      - Горе нам! - ужаснулся начальник стражи, державший Егора за плечо. Великий Врачеватель начинает говорить. Придется ожидать конца его рассказа, самый короткий из которых длится неделю.
      - Может, уберем пленника? - спросил его приятель?
      - Пусть останется.
      Егор сохранял спокойный вид. Он внимательно присматривался к окружающему, пытаясь понять, куда он попал, и продумать план своего спасения.
      Между тем Абдул-Надул хлопнул в ладоши и крикнул:
      - Мес! Тащи мой новый сундук для целебных рассказов.
      Здесь произошло самое удивительное событие в жизни Егора. Судите сами... Открылась боковая дверь - и в зал вкатился холодильник. Самый настоящий холодильник, только на колесах.
      Но и это еще не все... За ним появился робот, механический человек. Он толкал пластмассовыми руками белый холодильник, тяжело стуча о пол жесткими подошвами. На его металлической голове красовался пышный тюрбан с антеннами!
      Робот показался Егору знакомым... Ну да! Это же Чао! Егор отлично знал, как он выглядел в чертежах отца. Но Чао был только в чертежах... Кто и когда смог построить его? И почему его звали не Чао, а Мес?
      Робот подкатил холодильник вплотную, и Абдул-Надул презрительно произнес:
      - Можешь убираться, чертов сын!
      Возмущенный робот выпрямился и гордо ответил:
      - Счастье машины - в уме ее хозяина...
      Егор ахнул: это же любимые слова его отца! Он с детства знал их и слышал не раз. Но почему они известны этому роботу?!
      - Замрите, внуки позора и подлости, - повернулся Великий Врачеватель к своим слушателям. - Наш щедрый Повелитель подарил мне этот белый сундук, поручив найти ему применение... И со свойственной мне догадливостью я выполнил приказание. Отныне я не буду записывать свои рассказы в толстую книгу. Перед вами жилище Холода. Я сижу рядом и говорю... Мои слова, попадая в его белую утробу сквозь эту щель, замерзают там и сохраняются до тех пор, пока я не извлеку их из нижнего ящика в виде готового лекарства! Можно ли использовать этот аппарат более достойным образом, спрашиваю я вас?
      - Почему ты назвал нас внуками позора и подлости? - недовольно спросил один из слушателей. - Ведь мы волшебники...
      - Сейчас вы просто немощные пенсионеры! - презрительно ответил Абдул-Надул. - Спасибо Повелителю, что дал вам приют и убрал из города, где давно смеются над вами. Теперь любой ребенок сам включает свет, разговаривает в трубку с приятелем, которого не увидит даже самый зоркий глаз, летает по воздуху и настраивает телевизор... А что умеете вы?
      - Но ведь это временно. Повелитель спасет нас от забвения. Он тоже болен, но ты с ним вежлив...
      - Он другое дело, - объяснил Абдул-Надул. - Повелитель крепче вас и еще кое-что умеет. А вас я не боюсь и могу обзывать как угодно! Или вы недовольны мной?
      - О Мудрейший из Мудрых! - хором отвечали ему. - Ты по-прежнему являешь пример неиссякаемой смекалки. Поспеши же наполнить этот сундук ледяными осколками своего исцеляющего красноречия.
      - Я люблю исцелять, - гордо откинув голову, начал свой очередной рассказ Абдул-Надул. - Звуки моего голоса - самое верное лекарство не только для меня... Однажды отец измерял мои познания, но я не ответил ни на один его вопрос, ибо молчит не только тот, кто ничего не знает, но и тот, кто знает все.
      И он сказал мне: "Ты уж не станешь умнее, чем есть. Иди по свету и ищи себе занятие. Люди говорят, что ты неизлечимо болен головой, и никто не знает средства сделать тебя здоровым. Пусть аллах поможет тебе найти врачевателя, способного избавить от недуга".
      Я послушался его, собрался и пошел. На седьмой день пути я встретил странника в лохмотьях. Он сидел на пеньке и смотрел на солнце.
      "Чем ты занят, неизвестный человек?" - спросил я.
      "Я хочу определить, сколько золотых монет надо иметь, чтобы купить солнце".
      Я окунул свой язык в океан мудрости и еще спросил:
      "Но к чему тебе это? Ведь у тебя в кармане, наверное, нет ни гроша?"
      "Верно, - согласился голодранец. - Но так уж я устроен. Когда голоден, думаю о самой изысканной пище. Когда гол, мечтаю о царских одеждах, а когда нищ, представляю себя богаче халифа".
      Его слова открыли мне самый короткий путь к знаниям и здоровью. "К чему терзать себя горькими годами учения да искать врачевателей, - подумал я, - коль есть такой простой способ добиваться всего в жизни одними думками?"
      С той поры я стал думать только о том, какой я умный и необыкновенный человек. Уже месяц спустя я укрепился в сознании своего превосходства, а когда стал рассказывать остальным о своем уме, то и вовсе почувствовал: еще одна искра знания - и я взорвусь! Ведь чем красноречивее хвалишь себя, тем больше веришь себе, тем основательнее тонешь в озерах совершенства. Нет приятнее занятия, чем восхваление самого себя!
      Слава обо мне вначале плелась черепахой, а затем помчалась быстрее газели. Так она дошла и до ушей нашего Великого Повелителя, и он пожелал меня послушать.
      А было это так...
      Однажды я сидел в тени пальмы и, наслаждаясь прохладой оазиса, писал автопортрет, то есть рисовал себя, изображая красками Мудрейшего из Мудрых.
      Вдруг откуда ни возьмись в небе летит караван сундуков, связанных друг с другом наподобие верблюдов.
      Не прошло и минуты, как сундуки опустились на землю возле меня. Крышка переднего была открыта, в нем сидел самый толстый в мире человек с бритой головой, на которой была черная тюбетейка.
      "Не ты ли знаменитый рассказчик?" - спросил он.
      "Да, я. А ты кто такой?"
      "Я Повелитель Чинар-бека, под корнями которого находится Волшебный Лабиринт, где живут мои друзья. Вот уже лет двести как я стал прихварывать, а недавно чуть не умер - так мне было плохо..."
      "Сочувствую тебе. Надо лечиться".
      "Я собрал лучших мудрецов и врачевателей, - рассказал наш Повелитель. - Да что-то пока мало от них толку. Кое-кто посоветовал совершить кругосветное путешествие, а вот теперь я заканчиваю свои странствия. А чем ты занят сейчас?"
      "Пишу свой портрет".
      "Какой же это портрет? - удивился Повелитель Чинар-бека. - Я вижу точку в середине, какие-то линии и круги..."
      "Точка в середине - это я сам, - объяснил я. - Треугольник означает утро, день и вечер. Круги - это мудрость моего ума, которому нет ни начала, ни конца. Дело в том, что я умнее всех; сущность вещей, какие только есть на свете, заключена во мне самом".
      "Как это понять?" - спросил Повелитель Чинар-бека.
      "А так, - объяснил я. - Какой бы незнакомый предмет ты мне ни показал, я, углубившись в свой собственный ум, извлеку из него назначение и устройство этого предмета и смогу пользоваться им. О чем бы ты ни заговорил, я всегда найду в себе готовый ответ. Поэтому-то мне не нужно было учиться в школе... Я умен сам по себе!"
      "Приятно встретить такого человека", - сказал Повелитель.
      "Мои достоинства не ограничиваются этим, - продолжал я, - Надобно тебе сказать, что я с детства был безнадежно слаб головой, а теперь здоров, потому что способ, изобретенный мной, хорош не только для быстрого и неутомительного получения образования, но и для лечения..."
      "Я как раз ищу человека, умеющего врачевать, - обрадовался Повелитель Чинар-бека. - Не скажешь ли ты, что надо сделать, чтобы вернуть мне здоровье?"
      "Прежде всего отрешиться от всего земного и углубиться в самого себя: там, внутри, находятся источники нашего здоровья и болезней".
      "А как можно углубиться в самого себя?"
      "Очень просто: думай о том, что ты здоровее всех, и рано или поздно станешь здоровым!"
      "Никак не соображу, - вздохнул волшебник. - Как же называется средство лечения?"
      "Оно называется пси-хо-те-ра-пи-я... А по-простому - словоедство".
      "Как же можно все-таки лечиться одними совами?" - допытывался Повелитель.
      "Так и быть, объясню тебе, - решил я. - Сперва ты внимательно слушаешь все слова, что тебе говорят, и хранишь их в кубышке своей памяти, не закрывая ее, однако, плотно. А потом, когда уснешь, эти слова попадают тебе в кишки, желудок, легкие, сердце и бродят там, как молодое вино, делая свое дело. Чем больше ты услышишь приятных слов, тем здоровее будешь! Так надо поступать ежедневно утром, перед обедом и перед сном. Вот и все... Я и самого себя поставил на ноги этим верным средством, хотя болел с детства. Я ведь большой мастер приятных слов, и поэтому лечил себя сам".
      "Неплохой совет, - задумался волшебник. - А я бы смог необходимые слова даже превращать в кирпичи и построить из них для себя новое жилище, чтобы постоянно жить только в мире исцеляющих слов..."
      "Тогда выздоровление твое и вовсе будет обеспечено!" - заверил я.
      "Знаешь что, - сказал Повелитель, - поступай ко мне на службу. И я послушаю твои рассказы".
      Вот так я появился здесь, во владениях всесильного Искандера Мур-Вея.
      - О Великий Врачеватель, - не удержался Егор, - не во сне ли я? Неужели здесь, в Чинар-беке, живет волшебник Мур-Вей?
      - О Мудрейший из Мудрых! - прижался к полу начальник стражи. - Это пленник, второй за сегодняшний день. Он переступил порог Чинар-бека, и мы привели его к тебе.
      - Кто ты? - задыхаясь от гнева, выкрикивал Абдул-Надул, с ненавистью смотря в лицо Егора, которого подвели к нему. - Больной? Или, может, доктор?!
      - Меня зовут Егор, - ответил маленький летчик. - Я случайно попал сюда.
      - Случайно... Целуй мне пятки тысячу раз! - приказал Абдул-Надул. Да поживее!
      - Не буду.
      - Не хочешь?! К Повелителю Чинар-бека его!
      Глава восьмая
      МУР-ВЕЙ
      Мур-Вей обитал на обширной площадке, окруженной остроконечными скалами.
      Мрачное ущелье служило входом в жилище волшебника, закрытым механическими воротами. За воротами - колесо из стальных острых мечей. Просунешь голову меж прутьев - и нет головы!
      У ворот на цементном цоколе стоял автоматический страж-наблюдатель, похожий на маяк. В верхней части его вращалась площадка с биноклями, осматривавшими местность.
      Когда объективы-сторожа повернулись к прибывшей процессии, на мачте вспыхнул сигнальный огонь, сирены протяжно завыли, мечи на воротах завертелись, и мощный пресс стал опускаться на головы пришедших, грозя раздавить их.
      - О почтеннейший! - залепетал Абдул-Надул, съеживаясь. - Мне надо к Мур-Вею. Отворись, чтобы полнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось...
      Сирены стихли. Красный свет погас. Пресс остановился. Мечи перестали вращаться. Ворота со скрипом отворились.
      В освободившийся проход пронесли носилки с Абдул-Надулом, и стражники пинками заставили Егора ускорить шаг.
      Шагов через сто Егор увидел волшебника. Стайка комаров жужжала над его бритой головой. Широкоскулое лицо Мур-Вея с большими черными глазами и сильным подбородком выглядело суровым. В сравнении с Егором он казался великаном. По всему было видно, что Мур-Вей чувствовал себя плохо, а "врачевание" чойдов, конечно, ничем не могло ему помочь.
      Привыкнув немного к облику волшебника, Егор осмотрелся. Мур-Вей жил в большом зале, стены которого, пол и даже потолок выложены из голубых, розовых, сиреневых, светло-синих и белых кирпичиков, напоминающих пластмассу.
      Стена, обращенная к вошедшим, почему-то была не достроена. В беспорядке валялись блестящие кирпичики, но несколько чойдов в фартуках и со строительными инструментами в руках бездействовали возле стиральной машины.
      Мебели в зале не было, посередине стоял только массивный стол, на котором и лежал волшебник, подперев голову руками. Возле стола на синих ковриках, поджав ноги, сидели семеро знахарей. Их собрали со всех концов Страны Жаркого Солнца. Они были одеты в синие халаты и синие тюрбаны.
      - О Великий Искандер Мур-Вей, - гнусавил один. - У тебя самое большое и твердое сердце. Пусть оно бьется все быстрее и быстрее!
      - Да будет благословен твой желудок, - вторил другой. - Глубокий, как подвал, и широкий, как амбар, он способен вместить все яства на свете.
      - Какая бы хворь на тебя ни напала, - убеждал третий, - не ленись давать лечебные советы всем, кого знаешь. Чем больше знакомых послушается их, тем больше хвори от тебя перейдет к ним. Наступит время, и тебе ничего не останется!
      - Ни у кого в мире нет более драгоценных камней в печени, чем у тебя, хозяин Чинар-бека! - радостно воскликнул четвертый. - Храни их как зеницу ока и не позволяй неверным, именующим себя хирургами, похитить их, тогда ты проживешь вечность!
      - Аллах позавидует твоему спокойствию, - молвил пятый. - Твои нервы гибки, как змеи, и крепки, как железо. Но чем больше ты станешь предаваться сну, тем выше будет их совершенство!
      - Если хочешь познать истинное блаженство, - горячо заговорил шестой, - верь тому, что тебе приятно, и отвергай остальное. Лучшее лекарство от всех недугов - по десять капель меда в каждое ухо!
      - Проще всего победить свою болезнь - это привыкнуть к ней, - заявил седьмой знахарь. - Не веди с ней тяжбы, не ссорься, а подружись... В мире и согласии с ней люди достигают глубокой старости и даже забывают о том, что больны. А чем дольше лечишься, тем больше тратишь свои силы и тем меньше останется времени, чтобы быть здоровым!
      Из-за гранитной скалы вышел паук, ростом по пояс Егору, и негромко заговорил, подняв руки:
      - Подавите дыхание в груди и остановите свои сердца: вы знаете, что Повелитель все еще нездоров.
      Дыхание Егор немного сдержал, а вот с сердцем ничего не мог поделать - оно стучало беспокойно.
      - Что это вон в тех бычьих пузырях, что висят возле Мур-Вея, точно воздушные шары? - тихо спросил он.
      Паук попался с характером экскурсовода и объяснил:
      - Ты почти угадал, чужеземец. Великий Мур-Вей не может дышать одним воздухом с простыми смертными. Для него доставляют отдельно целебный воздух с горных высот. История его жизни проста, но поучительна... Он был обычным пастухом еще в древнем Самарканде и отличался прилежанием в размышлениях и еде. Каждое утро он брал бочку мацони - кислого молока и разбавлял его нарзаном в равных долях. Затем в течение дня он выпивал полученный напиток до капли. Десять лет такого питания превратили Мур-Вея в волшебника и обеспечили ему бессмертие!
      Затем паук-секретарь повернулся к Мур-Вею и доложил:
      - О Великий Повелитель, к тебе просится АбдулНадул, он уже здесь...
      - Ап-чхи! - оглушительно чихнул в это время Абдул-Надул, и волшебник испуганно отшатнулся.