Итак, не кто иной, как Жустиниано Дуарте да Роза, более известный как капитан Жусто, положил глаз на Дорис. Его видели у их дома и на Соборной площади в час благословения, его маленькие свинячьи глазки следили за Дорис Курвело.

Дона Брижида схватилась за голову — что ж делать, Боже? Первым её желанием было бежать к падре Сирило, к куме Тёке Менезес, к фармацевту Тригейросу, чтобы обсудить случившееся, однако остановило благоразумие. Прежде чем что-то обсуждать, надо изучить всё и во всех подробностях, собрать нужные сведения, чтобы было над чем думать.

Сидя у порога дома на стульях после ужина, дона Брижида и её соседки дышали свежим воздухом и с удовольствием сплетничали, обсуждая чужую жизнь: торговцы все — жулики, мужья — подлецы, девицы — бесстыдницы, не говоря уже об ухаживаниях и изменах. Дорис спокойно внимала им.

Услышав стук копыт лошади капитана Жусто, все замолчали, воцарилась тревожная тишина, все смотрели на Жустиниано, а он смотрел на Дорис. Дона Брижида уже было хотела встать и увести Дорис в дом, крепко хлопнув дверью. Однако и на этот раз благоразумие взяло верх: она любезно ответила на приветствие «монстра» и улыбнулась ему.

Много бессонных ночей и тревожных дней провела дона Брижида, обдумывая все «за» и «против» возникшей проблемы и размышляя над будущим дочери. Всё взвешивать и решать должна была она одна, ведь невинная девочка жила в ином мире, интерес её был к делам церковным. Невнимательная на уроках и в коллеже, плохая подруга в играх и на праздниках, о мальчишках и влюблённости и слышать не хотела, бедненькая!

Дорис родилась старой девой, похоже, так надо думать. По складу характера и манере поведения, а также потому, что трудно выйти замуж в городе, где много невест и мало женихов. Едва оперившиеся молодые люди тут же уезжали на юг страны в поисках столь редкой здесь удачи. Городской бюджет складывался из налогов, выплаченных сахарным заводом, собственниками Гедесами, банкирами, хозяевами земель, земель действительно плодородных, орошаемых водами реки; здесь поднимались тростниковые заросли, пейзаж зелёный не в пример пейзажу сертана. Сахарный завод принимал нескольких молодых людей из привилегированных слоёв общества, ещё двоих-троих — лавки и магазины, ведущие жалкую торговлю, остальные садились в поезд и уезжали. Девушки зло сражались из-за оставшихся; время от времени кто-нибудь из них оказывался в руках бродячего торговца, женатого, с кучей детей, с которым и бежала эта глупая, втаптывая в грязь честь семьи. Кумушки дрожали от страха за своих дочерей.

Гедесы очень редко объявлялись в городе. Три брата с жёнами, их дети, племянники и племянницы ездили с сахарного завода в столицу прямо без пересадки, садясь в поезд на остановке, что находится на середине пути к тростниковой плантации. В домике на Монастырской площади, который весь год был на замке под присмотром сеу Лирио, садовника и сторожа, бродившего среди столетних деревьев, появлялся каждые два-три года один из братьев Гедесов с женой и детьми, появлялся на празднике Богоматери Санта-Анны, покровительницы города и семьи Гедесов. В домике раскрывались окна, смех оглашал коридоры и залы, из столицы приезжали гости, местные девицы были злы как ведьмы, так как молодые люди на них даже внимания не обращали — уж очень их было много. Так проходила неделя, десять дней, пятнадцать — самое большее. Поцелуи, пожатия рук, щипки, но праздник кончался, и их оставляли, девицы были взбудоражены, но вскоре же возвращались к своим ничего не значащим коллегам, стоящим за прилавком, или домой, на церковные праздники, становясь в двадцать лет старыми девами. Многие доходили до того, что готовы были лечь на матрац капитана Жусто, но он пренебрегал этим уже старым и потрёпанным товаром.

На что могла надеяться Дорис, становясь девушкой в этом городе? Закончив курс в коллеже Сестёр Христовых, она могла бы после многочисленных просьб, посланий и упоминаний, что она сирота доктора Убалдо, получить место преподавательницы начальной школы в одной из немногочисленных школ города или страны или преподавать в монастыре. Стать регентом начальной или монастырской, ничего другого доне Бри-жиде даже в голову не приходило. Муж, замужество? Невозможно. Другие, с гораздо лучшим материальным положением и внешними данными, дочери земледельцев, коммерсантов, служащих, красивые, здоровые, настойчивые в своём желании выйти замуж, просиживали у окон безо всяких надежд осуществить желаемое, что же говорить о Дорис, худющей, нескладной, страшной, скучной, не очень здоровой и бедной! Разве только ждать чуда.

И это чудо свершилось: капитан Жусто явно выказывал свой интерес к Дорис, по городу поползли слухи об ухаживаниях капитана, кумушки судачили на всех углах без умолку. К доне Брижиде поспешили самые близкие соседи. Две, три, в чёрном, обмахиваясь веерами, они говорили о капитане. Говорили ужасающие вещи: «говорят, что…», «кто это мне сказал, тот своими глазами…», «и очень быстро…». Дона Брижида слушала ужасающие истории, качала головой, не говоря ни «да», ни «нет», не Мать-Царица, а сфинкс. Кумушки настигали её повсюду: на улице, на мессе, на благословении, на отдыхе. Но дона Брижида ни гугу, как будто к ней всё это не имело ни малейшего отношения.

В ночной тишине, без докучливого нашёптывания кумушек дона Брижида обдумывала, не смыкая глаз, создавшееся положение и перебирала в уме все услышанные о капитане ужасы.

В конце концов все ужасы перестают быть ужасами, если спокойно, без предвзятости обо всём подумать. Кумушки в основном делают упор на его отношениях с женщинами, на распутстве, в котором проходит жизнь Жустиниано Дуарте да Роза. Смена девушек и девочек на ложе бесчестья, оргии в пансионах и домах терпимости, изнасилованные, избитые, брошенные на панель жертвы. Однако капитан — человек одинокий, а кто из одиноких мужчин не имеет подобного счёта любовных утех? Хорошо хоть, он не такой, как Ненен Виолета, привратник кинотеатра; как говорят, один из сыновей Милтона Гедеса тоже такой же, так родственники его отправили с глаз подальше, в Рио-де-Жанейро.

Конечно, скандальная хроника Жустиниано уж очень велика, однако кто же ускользнёт от острых языков кумушек? Они не оставляют в покое даже женатых мужчин и весьма уважаемых. Да о самом докторе Убалдо — святом, как все знают, сколько они судачили; приписывали ему сестёр Лорето, двух одиноких девушек, наследниц дома и маленького состояния, клиенток доктора. Говорили, что обе они его любовницы. Никто даже представить себе не может, сколько долгих вечеров провела дона Брижида в бесконечных раздумьях, наслушавшись всех этих сплетен.

Ясно одно, заключала дона Брижида, что не стоит считать капитана примером целомудрия на уроках катехизиса. Имея деньги и будучи свободным, ему нет нужды отказывать себе в удовольствиях. Большие семьи есть везде: и в городе, и в деревне, девушек много и на улицах, и в домах, как грозди винограда, они висят на всех окнах, предлагая себя по дешёвке. Выбора-то нет, ведь даже в хороших семьях, за исключением тех, кто всё-таки выходит замуж или сбегает с бродячим торговцем, девицы хиреют, становясь старыми девами. Всё же остальные, во всяком случае, большинство из них, очень рано попадают в бордели или на панель, их целая армия.

Одинокий капитан имеет право развлекаться. А чрезмерность идёт за счёт хорошего здоровья. Кроме того, говорят, что ведущие беспорядочную жизнь до женитьбы становятся хорошими, примерными мужьями, вроде бы израсходовав свою квоту бесстыдства, и всю остальную жизнь ведут себя прилично.

Но для кумушек распутная жизнь капитана Жусто уже сейчас перетягивает чашу весов его будущей порядочной жизни. Бесчестность в счетах, во многих случаях доказанная, грубость в обращении, долги, собранные под угрозой оружия, ссоры и драки на петушиных боях, подделка бумаг при продаже земель, преступления, спровоцированные убийства — всё это сплетницы считают цветочками. Ягодки же — его бесстыдство, такая мерзость! И она непростительна как капитану, так и девицам, девушкам и девочкам, оправданным и осуждённым по одному и тому же обвинительному акту. Жертв как таковых — нет, капитан виновен, как и все они, падшие и бродяжки.

Дона Брижида пытается осмыслить и другие стороны поведения капитана, анализирует подлинный смысл рассказанных историй, от подробностей которых дрожь бежит по коже. Что касается нечестности в расчётах и криков и угроз при сборах долгов, так какой коммерсант свободен от обвинения в бесчестности? Да и кто из них не прибегает ко всем возможным методам, чтобы получить долг? Лучший пример — её собственный умерший муж доктор Убалдо: вот он не смог выплатить долг, прижав своих клиентов, и оставил семью в тяжёлом материальном положении. Должников осталась уйма, и всё это люди, которых Убалдо пользовал как врач, помогал им в течение нескольких лет, многие обязаны ему жизнью. Так вот, ни один из них не пришёл к ним после его смерти, чтобы вернуть долг, а ведь семья усопшего особенно в том нуждалась. Вместо них появлялись кредиторы, грубо требовавшие долги мужа.

В бессонные ночи дона Брижида беспристрастно пытается разобраться в подлинности событий и обвинений. И образ Жустиниано Дуарте да Роза приобретает человеческие черты, монстр теперь уже не так страшен. Не говоря уже о его положительных качествах: он одинок и богат.

Беспристрастность или желание быть доброй? Хотя при желании быть доброй дона Брижида не может закрыть глаза на тёмные, необъяснимые дела капитана: стрельба из засад, раскопанные ночью могилы. На процессе по делу убийства братьев Баррето, Изидро и Алсино, случившегося ночью, когда они спали, ответственность капитана за совершённое преступление подтверждена не была, хотя кое-кто утверждал, что один из преступников, Гаспар, действовал по приказу капитана. Накануне суда этот самый Гаспар был найден в тюремной камере повешенным. Как заявили власти: преступника замучили угрызения совести.

Когда дона Брижида обо всём этом думает, её охватывает озноб. Ей так бы хотелось оправдать капитана в своих собственных глазах, оправдать целиком и полностью. Ведь это ей необходимо, чтобы быть в ладу с совестью и суметь убедить Дорис выйти за него замуж. Глупую четырнадцатилетнюю дочь, такую далёкую от всего этого, безразличную к сплетням, глаза которой всегда смотрят в пол или на небо, она, конечно же, не понимает авансов капитана.

Уставшая от бессонных ночей, дона Брижида приходит к единственно устраивающему её заключению: женитьба капитана Жустиниано Дуарте да Роза и её дочери Дорис — идеальное решение всех их проблем. И тут же ускользнувшие было призрачные тени его преступлений возвращаются, волнуют её, нагоняют страх, откладывают её решение и разговор с дочерью.

Разговор тяжёлый, но он должен состояться со дня на день, хотя дона Брижида боится реакции нервной дочери, её слёз, когда она заговорит об интересе просера Жустиниано Дуарте да Роза. Тот, кто готовится стать невестой Христа, готовится к бракосочетанию в монастырской тиши, может ли принять капитана с его дурной славой как жениха? Ах! Дорис никогда не захочет обсуждать этот вопрос; хрупкая и плаксивая, с обнажёнными нервами, но упрямая, она способна запереться в своей комнате и не выходить из неё.

Наступающее утро не приносит доне Брижиде, измученной чувствами и обязанностями, облегчения. Она знает, что не сможет заставить Дорис выйти за Жустиниано Дуарте да Роза, если та топнет ногой и скажет «нет». Силой ничего не сделаешь. Тогда, Бог мой, что делать, что делать, чтобы сломить её?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.