Пассажиры, не ведая ни о чем, проходили по коридору. Чаще мужчины, мелькали и женщины, но почему-то шли мимо. А если второй билет не купили?! Ехать за двадцать шесть рублей одному на двух диванах?! У нас же не Франция, там в любую гостиницу заскочил, заплатил и люби! У нас наедине только в лифте можно остаться! А тут целая ночь на двоих! Париж на колесах… «Помогите расстегнуть!». Вот оно, началось, поехало!..
А вдруг портвейном напоишь, — уснет, не добудишься! Вот будет номер! Рискнуть. без портвейна? На трезвую голову приличная дама в контакт не войдет! Черт бы побрал эти «эсвэ»! То ли дело в плацкартном! Все друг на друге и никаких мыслей, скорей бы доехать! А тут…
Мыловидов настолько увяз в вариантах, что не сразу заметил на диване напротив блондинку, точь-в-точь такую, как он себе представлял! Облачко в штанах!
Игорь Петрович протер глаза, галантно вскочил и пробормотал: «Портвейна не желаете?»
— Какого портвейна? — синие глаза девушки стали огромными.
— Португальского!
— Вы сумасшедший? — спросила блондинка.
— Нет. Командировочный.
Девушка начала рыться в сумочке.
— Прошу! — Мыловидов метнул пачку «Опала».
Блондинка достала красивую пачку, вынула сигарету, помяла пальчиками. Вынула золотистую зажигалку. Игорь Петрович, выхватил коробок, как ковбой кольт, на скаку зажег спичку, но блондинка, усмехнувшись, прикурила от зажигалки. Мыловидов, расхрабрившись, попытался мысленно раздеть девушку, но, расстегнув блузку, смутился и покраснел так, будто мысленно раздевали его. Опустив глаза, уставился на зажигалку. Блондинка покачала головой: «Возьмите себе!» Игорь Петрович сунул зажигалку в карман и даже не поблагодарил.
— Могу помочь положить чемодан! — вдруг выдавил он из себя, вспомнив заученный текст.
— Какой чемодан?
— Любой!
В это время в купе влетел загорелый парень. Девушка бросилась ему на шею. Пока они целовались, Игорь Петрович глупо улыбался, ему казалось, он смотрит в кино заграничный фильм с хорошим концом. Прервав поцелуй, парень, через спину блондинки спросил:
— А вы что тут делаете?
— Я тут еду.
— А ну, покажите билет?
— Билет есть. Вот он.
Взяв билет, парень покачал головой.
— Очки носить надо, дедуля. Это шестое место, а у вас шестнадцатое. Счастливого пути!
— Серж, дай ему сигарет, а то он «Опал» курит! — сказала девушка.
— Да ради бога! — парень протянул Мыловидову пачку импортных сигарет и вежливо выпроводил. Дверь захлопнулась.
— Ну, вот оно, началось, поехало! — вздохнул Мыловидов. — Но я ж еще не видел, что выпало на шестнадцатый номер! Надо поглядеть! И напевая «Не везет мне в смерти, повезет в любви», он зашагал к своему купе. Дверь оказалась закрыта. Изнутри женский голос произнес: «Минутку! Я переоденусь!»
— Не мужик, уже повезло! Значит так. «Позвольте, помогу положить чемодан…»
— Войдите! — донеслось из-за двери.
Мыловидов вошел. Слева на диване, закутавшись с головой в одеяло, лежало тело. Голос безусловно был женский, но под одеялом фигуру, тем более лицо угадать невозможно. Как знакомиться в такой ситуации? Тем более чемодана не было, так что с козырной карты тут не пойдешь.
— Добрый вечер! Я вашим соседом буду!
Сдавленным голосом из-под одеяла прошипели:
— Учтите, я замужем! Будете приставать — закричу! Вас посадят!
Игорь Петрович опешил. При разборе партий такое староиндийское начало нигде не встречалось.
— А я, может, и не собирался приставать! К кому? Вы бы хоть личико показали!
— Может, еще что-нибудь показать! Помогите!
— Вас не трогают, чего кричите?!
— Чтоб знал, как буду орать, если тронешь. Я еще громче могу!
— Ничего себе стерву подложили! — подумал Мыловидов. — Слава богу, рожу не видно. А то потом сам с собой не заснешь!
Сев на свое место, он острожно достал бутылку портвейна. «Выпью и спать! К чертовой матери! Дались мне эти бабы! Все равно лучше моей Светки никого нет! Вот с кем бы на ночь в одном купе оказаться!»
Он отхлебнул из бутылки. В тишине глоток прозвучал громко, и тут же из-под одеяла вынырнула рука с монтировкой. Перед ним предстала страшная баба в сапогах, в ватнике, застегнутом на все пуговицы, и в каске. Вылитый водолаз в скафандре.
Мыловидов вскочил, проливая портвейн:
— Что вам от меня надо в конце концов?
— Чтобы не прикасался!
— Да кто к вам прикоснется, посмотрите в зеркало на себя!
— Это ко мне-то не прикоснутся?! Да я глазом моргну, стая таких, как ты, налетит!
— Вы правы, вы правы, — бормотал Игорь Петрович, не сводя глаз с монтировки. — Такая женщина! Я ж вас не видел, а когда все целиком… Конечно, целая стая. Вас разорвут!
— Смотри мне! — тетка улеглась, тщательно замотав себя в одеяло. Что-то в ней металлически звякнуло. «Гранаты», — сообразил Мыловидов.
Тут дверь приоткрылась, приятная женщина поздоровалась и сказала:
— Простите, в моем купе безумный мужчина. Может, поменяемся, если ваша
— Конечно, конечно! — Мыловидов расшаркался. — О чем разговор? Вы женщина, и под одеялом лежит то же самое. — Игорь Петрович выскочил из купе и перекрестился. — Фу! Наконец, повезло! Во сне не так повернешься, психопатка убила бы! Двадцать шесть рублей заплатил, так еще по темени монтировкой! «Фирменный поезд», ничего не скажешь! Все удобства!
— Вечер добрый! — дружелюбно сказал он, входя в купе. — А я с вашей соседкой поменялся! Эти женщины вечно чего-то боятся! Дурочки! Кому они нужны, верно?
Здоровенький мужик с горящими глазами и орлиным носом гортанно сказал:
— Ты с ней нарочно менялся, да? Такую женщину бог послал! А ты поменялся! Назло, да? Что я с тобой в одном купе делать буду?
— Как что? Спать! — неуверенно сказал Игорь Петрович.
— С тобой?! — взорвался детина.
— А с кем же еще, если тут вы да я. Значит, со мной! — Тьфу! — мужчина схватил свои вещи. — Ищи других, педераст старый!
Оставшись один, Мыловидов отхлебнул из бутылки:
— Ничего себе вагончик! Притон на колесах! Одни уголовники! Что я ему такого сказал? Будем спать вдвоем… Господи! Идиот!
«До отправления скорого поезда номер два «Красная стрела» остается пять минут! Просьба провожающим покинуть вагоны!»
— Погулял, пора отдыхать! Двадцать шесть рублей заплатил, зато в кои-то веки буду спать на двух диванах один! Выкурим сигаретку и бай-бай.
Мыловидов закрыл дверь, скинул туфли. Достал вкусную сигарету, вдавил кнопочку зажигалки и перед ним вытянулся ровненький столбик огня. Как солдатик. Игорь Петрович улыбнулся, прикурил, скомандовал «вольно», и отнечек исчез.
— Да, это не «Опал»!.. «Ке-мыл» какой-то… Такова жизнь. Одни с блондинкой, другие с портвейном. Зато у кого еще такая жена? Сложена как богиня! Кожа — шелк! Умница! Прости меня, солнышко! — в глазах Игоря Петровича защипало. — Сукин я сын! Решил расслабиться! Погулять в «эсвэ» за двадцать шесть рублей на полную катушку! Стрелять таких мужей надо! он надавил кнопочку зажигалки, огонек подскочил, словно крохотный джинн, ожидая распоряжений, и по команде «вольно» пропал.
Игорь Петрович расстелил постель, заправил одеяло в простынку, и тут в дверь постучали. Он открыл. На пороге стояла роскошная брюнетка: «Добрый вечер! Мне сказали, здесь свободное место. Вы не могли бы помочь кинуть наверх чемодан?»
Казалось бы, вроде все, кровь угомонилась, но при виде брюнетки враз закипела, забулькала. Тем более, наконец, возник чемодан!
— С удовольствием, — по-гусарски пророкотал Мыловидов, успев всунуть в туфли обе ноги.
— О, португальский портвейн! Обожаю! Можно глоточек?
— Хоть два! — удачно сострил Игорь Петрович и налил полный стакан. Дама выпила и покосилась на сигареты.
— «Кемыл»! Рекомендую, приличные. — Мыловидов щелкнул зажигалкой. Маленький джинн зажег сигарету и, подмигнув, спрятался.
Брюнетка с уважением посмотрела на сигареты, зажигалку и на Игоря Петровича. Откинулась на диване, и в глаза Мыловидову бросились два чудных колена. Он почувствовал себя молодым и свободным: «Вот оно! Началось, поехало!»
— Ваше имя, мадам? — спросил Мыловидов.
— Ириша. А вас?
— Игорь Петрович.
— Очень славно. Игорек, расстегни молнию, если не трудно!
Можно было подумать, Ириша учила тот же сценарий!
Поезд мягко тронулся с места. «Началось, поехало!» — бормотал Игорь Петрович, ломая молнию на платье. И тут в окне возник взмыленный офицер. Он махал Ирише рукой, крича непонятное. Ириша улыбалась ему, помахивая ручкой, стараясь закрыть Мыловидова телом. Но полковник увидел его и свирепо припечатал к стеклу прямо-таки генеральский кулак. Какое-то время еще бежал рядом, посылая воздушные поцелуи и могучие кулаки. Наконец, на шестом километре, увязнув в болоте, отстал.
— Чего-то я замерзаю! — прошептала Ириша, оставшись в комбинации, гордясь своим телом.
Игорь Петрович смотрел на полуобнаженную грудь и видел два кулака.
«Муж — полковник! Убьет! У военных своя авиация! Прилетит самолетом, встретит на вокзале, расстреляет обоих! Меня-то за что?»
— Игорек, я выпила. Теперь ты!
— Не хочу! Пейте сами!
— А чего это мы вдруг на «вы», не ломайся!
— Что делать, что делать? — Игорь Петрович никак не мог прикурить. Маленький джинн нервничал и дрожал от страха. — Принять смерть из-за бабы? Да я в первый раз ее вижу! Одиннадцать лет Светке не изменял и ничего, как-нибудь перебьюсь!
Мыловидов машинально кивал, не слушая Иришину воркотню, соображая, как спасти жизнь. А эта идиотка раскраснелась, клала руки куда ей надо, пыталась поймать губы, а он отбивался:
— Как вам не стыдно! Ирина, простите, не знаю отчества! Муж — офицер Советской Армии! Наш защитник! А вы только в поезд…
— Муж — это муж, а поезд — это поезд! — хохотала Ириша. — Ну обними же скорей! Поезд идет!
Еще немного и произошло бы непоправимое! Игорь Петрович, высвободившись, рванул дверь: «Помогите!»
— Ну и дурак! — сразу устав, сказала Ирина, укрылась одеялом и, отвернувшись к стене, всхлипнула: «Дураки вы все!»
Игорь Петрович скоренько собрался и выскочил в коридор. Куда податься? В любом купе могли ждать новые неприятности. Негромко стучали колеса на стыках. Все спали. Игорь Петрович заглянул к проводнице.
— Простите. Я храплю, даме мешаю. Может, есть свободное местечко переночевать?
— Идите на восемнадцатое, — зевнула девица. — У меня там один храпун спит. Давайте на пару.
Мыловидов нашел купе по звуку. Храпели действительно здорово. Не зажигая свет, он лег не раздеваясь и оставил незапертой дверь на случай, если придется катапультироваться. Игорь Петрович не спал. Сквозь храп соседа ему слышался стук копыт коня. Это полковник нагонял поезд и размахивал монтировкой.
Наконец Варфоломеевская ночь кончилась. Поезд прибыл в город-герой Ленинград. Мыловидов с измятым, как после загула лицом, вышел в коридор и налетел на Ирину. Она была свежа как майская роза. Улыбнувшись, сказала: «Игорек, поднеси чемодан, побудь мужчиной». За ее спиной в купе, что-то мурлыча, одевался тот самый мужик, который отказался спать с Мыловидовом. Его глаза уже не горели тем жарким огнем, они тихо тлели.
Игорь Петрович задохнулся то ли от ревности, то ли от обиды: «Со мной спать не хотел, гад!» Мыловидов с ирининым чемоданом выскочил на перрон и нос к носу столкнулся с родной тещей Галиной Сергеевной. Она ком-то встречала с цветами. Увидев Игоря Петровича с чужим чемоданом рядом с Ириной, теща вскрикнула.
Мыловидов бросился к ней.
— Галина Сергеевна! Зравствуйте! Я вам все объясню! Я спал в совершенно другом купе! С другими людьми! Дама подтвердит!
Ирина послала ему воздушный поцелуй. Теща влепила пощечину. Игорь Петрович чуть не заплакал с досады. «Мало того, что за двадцать шесть рублей всю ночь ни с кем не спал, так за это еще и по морде!»
Игорь Петрович затравленно оглянулся. Сзади, стоя к нему спиной, Ирину обнимал военный с генеральскими погонами. Мыловидов чуть не потерял сознание: «Муж! Догнал все-таки! Когда же ему генерала присвоили! Вот оно! Началось, поехало!..»
Сны
Пришла женщина к врачу и говорит: «Помогите! Муж кричит во сне. Привык спать, руки под себя заломив, ножки штопором скрючит, при этом свернется калачиком да еще под подушку сунуть голову норовит! Ну и снится ему, будто всю ночь с лестницы скидывают, а он об ступеньки ударяется и кричит: «Поберегись!» Представляете? Всю ночь рядом с вами орут «поберегись!» Конечно, я со сна от него шарахаюсь и падаю на пол! Утром вся в синяках!»
Врач подумал и говорит: «А вы ему перед сном руки свяжите. Ножки забинтуйте одна к другой. Голову прикрутите к спинке кровати, чтобы он не рыпался, а спал ровно!»
Женщина так и сделала. Через неделю приходит опять вся в слезах:
— Доктор, теперь ему снится, будто его связали враги и до утра пытают. Он орет во сне: «Лучше убейте меня! Убейте!» Я бы убила, но чем?
Доктор снова подумал и говорит: «А вы шепните ему на ухо «пиф-паф». Он и успокоится вечным сном!»
Женщина так и сделала. И, действительно, муж как услышит «пиф-паф», тут же засыпает как убитый. И очень эта женщина довольна была.
Но через месяц приходит к врачу, вся в черном.
— Он спит? — спрашивает доктор.
Женщина в слезы: «Однажды я перепутала и вместо «пиф-паф» ляпнула «ба-бах»! Муж во сне заорал: «Ложись! Воздух!» Скатился с постели и подорвался на мине, приняв за нее бидон с молоком!»
— Слава богу, — сказал доктор, — что хоть вас осколками не задело!
Жажда
Пить! Пить! Пить!.. За глоток жизнь отдам!.. Из пустыни час назад выбрался… Неделю верблюжью колючку сосал. Не пробовали? Гадость!.. И миражи: голая баба пьет газировку! Кидаюсь на нее, — мираж! Кроме голой бабы — ничего!
Граждане! Люди! Подайте воды! Глоточек хоть уксуса! Дайте, дайте! (пьет). Ах!.. Еще стаканчик! Еще!.. Там что-то осталось в ведре? Позвольте допью… Фу!.. Что еще человеку надо!
Нет, нет! Благодарю! Ничего не хочу, — напился по горлышко! Разве что… корочку хлеба, уж больно аппетитно собачка грызет!.. Неделю в пустыне, кроме саксаула во рту ничего… Может кинете корочку? У вашей собачки их две. Откушу и верну! Киньте! Ам!.. Чудо, не корочка!
Что вы мимо пронесли, благодетель?.. Качнуло от запаха… Отбивная свиная? Позвольте взглянуть. С картошечкой позолоченной!.. Помидорчик! У-у, ты мой краснороженький!.. Огурчик напополам? Нет! Только не это! Не могу видеть влажную внутренность, — слюной изойду! Сомкните обратно!.. Отойдите на девять метров! Я буду есть! Извините, если не эстетично получится, жрать умираю!..
Фу!.. Все! Икну еще раз и буду благодарить!.. Куда косточку понесли? Кому не разгрызть?.. Хрум! Перебьется ваша собачка!..
Не знаю, как и благодарить… язык от счастья заплетается… Что? Нет, в животе не урчит, — прислушайтесь! Это песня желудка! Гимн! Прошу всех встать! Сидеть не могу… Впечатления переполняют… Извините, я счас…
Что хочу еще? Император моей души, ну что еще? Хотеть не могу, нечем! Одна мечта — упасть у ваших ног, вздремнуть полчаса. Не в пекле на песке, а в тени за шкафом. Позвольте прилягу? Я и стоя могу. Лишь бы лбом упереться…
Куда идти? Второй этаж, номер двести один? Ключи… Я ваш должник до конца ваших дней, простите, до конца моих!
Да это же люкс, мама родная! За окном шумит море! Холодильник! Кого я вижу?! Да это же постель!.. Не обращайте внимания на эти слезы… Простынки милые… Не надо… все сам… Кто придумал столько штанин, пуговиц… Засыпа…
Ну вот и в раю… Кто последний к Святому Павлу… Где это я? Ни верблюдов, ни… Женщина! Сгинь! В смысле сядь! Миражиха… Садится… Как живая!.. Нет, нет, вы не ошиблись номером, вы что! Королева души моей, побудь со мной. Только смотреть на тебя! После верблюдов-ты прелесть!
Присядь ближе, чтобы лучше видеть тебя! Богиня! Зачем руку положил? Убедиться, что не мираж. Убедюсь — уберу… Почему «не надо»! А я говорю: надо! Я из пустыни — войди в положение! Люди должны помогать друг другу в трудную минуту. Давай, помогу тебе снять… Прохладная… Загорелая… Эскимо в шоколаде! Ах!..
Все было замечательно. Ты лучший мираж моей жизни. Прощай! Захлопни дверь с той стороны и навеки я твой…
Боже! Какое блаженство лежать одному и тому же, без никого!…
Фу! Однако духотища! Да еще море шумит! После 23 часов это уже хулиганство! Ни минуты покоя! Та-ак! Тараканы в гостинице?! И это у них называетая «люкс»!?
Ну почему нигде нет человеку покоя?!
Жар-птица
Я много разного видел, вплоть до солнечного затмения однажды с приятелем, но такую птицу чтоб, — в первый раз! Нет, так она вроде нормальная, кило три-четыре, лапки на ней, пух, все дела, — но перья! Будто золотишком покрытые! Кроме шуток! Представляете?
Как ее на дереве увидели, — ноги к земле приросли, а потом очухались, за ней бросились!
А она, чертяка, летит высоко и еще, главное, пером золотым глаз слепит, смотреть невозможно!
Хорошо, кто-то каменюгой успел вмазать промеж перьев! Сразу птичка клювиком вниз пошла! Оземь — хрясь, лапками сучит, крылом обмахивается, ну, будто, душно ей! Тут мы ее, голубушку, и сцапали!
Костерок разложили, голову скрутили, все дела. А она, ну странное дело, и мертвая светится! Уже не так, в полнакала как бы!
Кто-то и сказанул: «Да никак, братцы, жар-птицу поймали! Ни хрена себе!»
Тут все хором: «Жарь птицу! Жарь птицу!»
И знаете, что вам скажу? Если без дураков, честно!? Рядом с хорошим гусем этой жар-птице делать нечего!
Горизонты
— Стой! Кто идет?
— Ну я иду.
— Куда?
— Туда.
— Нельзя.
— Здрасьте!
— Добрый день.
— Почему нельзя?
— Не видите, что ли? Линия горизонта!
— Здрасьте!
— Добрый день!
— А вы что ли ее провели, линию горизонта?
— Если бы не мы, то кто?
— Да это же… дети знают! Ну, как бы земля сходится с небом.
— Что ж она, по-вашему, сама провелась ровненько? Деревья не сажать, они вырастут?
— Нет.
— Утром тучи не разогнать, будет солнышко?
— Вряд ли… И тучи вы?
— Нет, само. И дожди сами капают. Дети сами рождаются…
— Нет, ну дети-то…
— Ага, дети — ваша работа! Это вы берете на себя. Потому что само ничего не бывает! Понятно?
— Как детей, я понимаю, а вот тучи, горизонт… все вы, что ли?
— Нет, солнце не я. Я отвечаю за линию горизонта. А солнце, дожди, засухи — это не я, мне горизонта вот так хватает! Думаете, легко тянуть линию горизонта по горам, по лесам, через пропасти! А всего-то дают ведро краски и кисть! Это в двадцатом веке! Тьфу!
— Погодите! Что вы мозги пудрите! Всю жизнь туда ходили, ездили!
— А теперь нельзя! Запретная зона. Три километра до линии горизонта, три километра после.
— Если вышло такое распоряжение, должен быть знак. Знака нет! Нету знака, где он? Кто-то не в курсе и нечаянно проскочит туда.
— Не волнуйтесъ. Его встретят. С этим все в порядке. Знаков больше не будет. Знак раздражает, как любой запрет, а так и знака нет, и нельзя! Согласитесь, гуманнее. Зачем ограничивать воображение?
— Конечно, гуманнее. Черт побери! Но почему вдруг стало гуманнее?! Кому мешало, что туда-сюда было можно?
— Вам туда хочется?
— Хочется! А вы говорите «нельзя»!
— Когда «нельзя», больше хочется, чем когда «можно»?
— Естественно. Но почему нельзя! Что там особенного! Вроде все то же самое: трава, земля, дерево…
— Думайте, думайте.
— Но раз стало «нельзя», значит… там что-то не так? В смысле, у нас не так. Если закрыто. Верно?
— Начинаете понимать. Вам туда хочется?
— Хочется.
— Потому и нельзя. Чем больше нельзя, тем больше хочется. Это закон. Когда «добро пожаловать», какой смысл, верно? А когда «нельзя», — сразу хочется! А человек должен хотеть. Пока человек хочет, он живст.
— Ну так пустите туда!
— А чего ж вы будете хотеть, если пущу? Сколько в той жизни радостей!
— А никаких… Пустите! Пожалуйста! Аж слюни текут.
— Слюнки текут — это хорошо. Должны течь слюни. Вам туда хочется, можно сказать, у вас мечта туда попасть любой ценой! А я вас пущу, оставлю без мечты! Нет, мы не звери…
— Но раз туда «нельзя», должно быть ясно «почему»! Может, там воздух чище? Вода слаще? Женщины удобнее, а?
— Вполне возможно!
— Ничего себе! А я думал, везде одно и то же.
— Зачем так печально смотреть на мир?
— Погодите! А те, кто с той стороны, ну, по ту сторону линии горизонта, их через горизонт пускают сюда?
— Да вы что! Никакой дискриминации. Вас не пускают туда, их сюда. Все равны.
— Понял. И значит, они, дураки, думают, что тут райская жизнь?
— Конечно.
— Здорово вы их надули! Ха-ха! Видели бы они, что тут творится, удавились бы!
— Вот именно! А так они мечтают о том, что где-то дивные края, люди другие, и травы, и пища, и женщины. А это уже иная жизнь, согласитесь.
— Здорово! Надо ж до такого додуматься! У кого-то не голова, а Совет Министров! Мне бы в голову не пришло! Если бы не вы, так и жил бы. А теперь, действительно, начинаешь надеяться на горизонты какие-то…
— Чем не сделаешь для людей, Но ведь не ценят, не понимают.
— Да я всем объясню! Спасибо. От всех нас большое спасибо! Только вы уж следите, чтобы никто отсюда. И оттуда ни-ни…
— Не волнуйтесь, колючую проволочку подвезут.
— И знаете что… не плохо бы пустить ток! Не слишком большой, но и не очень маленький. Как вы считаете?
— Не волнуйтесь, все будет!
— Представляете, вроде бы «можно», запрещающего знака нет, а в то же время колючая проволока! Ненавязчиво, а интригует! С ума сойти, как захочется!
— Но замаскируем кустиками, чтобы не резало глаз.
— Да-да! Чтобы не раздражало. Цветы, да розы те же! А по ним проволока и ток! А-а! Розины шипы колются! Естественно и органично!
— Ну, зачем уж так!
— Вы слушайте, что я говорю! Чтобы народ по-настоящему туда захотел, иначе нельзя! Битье током — лучшая реклама!
— Хорошо, учтем ваше пожелание.
— Благодарю. А я, дурачок, думал: на нас всем плевать. Спасибо за заботу о человеке!
Кувырок судьбы
Говорят, «знал бы, где упадешь, — соломки подстелил!» А вот моей жены Маши отец из окна вывалился без всякой соломки, — и очень удачно! Мыл окна, стекла тер и с тряпочкой вместе, — кувырк! Мы сидим с женой, чай пьем, думаем как новую мебель купить. Миллиона не хватает! Давай, говорю, у тестя займем?! Он как это услышал, — ни слова не говоря, — кувырк! Вместе с тряпочкой! Между прочим, с одиннадцатого этажа! Это на лифте долго. А без лифта лететъ секунды три! Вот повезло тестю. Представляете? С такой высоты, — и ни царапинки. Носок, правда, левый порвал! Хороший был носок, шерстяной. Вы спросите, почему тесть уцелел, а носок порвался? Да под окном сосед «Жигули» свои заводил. Вот тесть и нырнул солдатиком, крышу пробил и у соседа на шее приземлился.
Сосед едва умом не тронулся! Представляете? Сидишь в своей машине и вдруг перед носом у тебя шлепанцы! А на шее сидят! С перепугу сосед резко газанул. «Жигули» рванули, на мужика с газовым баллоном прыгнули. Мужик не растерялся, — метнул баллон в машину. А сам головой об асфальт и без сознания затаился. Машина на баллоне с газом, естественно, подорвалась. Куски в стороны. Бабах! Только сосед в кресле остался, в руль вцепился, гудит, а на шее у него тесть сидит и в легком шоке волоски на голове соседа перебирает. Но не все еще. Осколок баллона витрину универсама разбил. Что там замкнулось или разомкнулось, не знаю, но свет в универсаме вырубился. А до закрытия минут сорок осталось. Внутри магазина тьма полная. Кто-то крикнул: «Товарищи, без паники!» А паники и так никакой! Тишина полная. Только слышно как товар с полок шуршит.
Когда свет вспыхнул, в универсаме никого не было. Даже кассовый аппарат на радостях прихватили! И что характерно: товар, который на свету никто не брал, в темноте ушел за милую душу! То есть, в потемках покупательная способность резко повышается!
Тут на место происшествия милиция прибыла. Наверно, кому-то ничего не досталось, вот он и вызвал. Они приехали, а возле универсама никаких улик. Только тесть у входа лежит, последний сухарик догрызает. Его спрашивают: «Где ваши сообщники?» А тесть им говорит, что когда летел, ничего подозрительного не заметил.
Короче, чтобы не раздувать громкое дело, решили эту загадочную историю списать под стихийное бедствие. Мол, в результате землетрясения в Турции, имело место сотрясение почвы в районе универсама, куда все товары и провалились к чертовой матери. А у тестя, как у единственной уцелевшей жертвы спрашивают: «Какие у вас претензии к Турции?».
Тесть от всей этой кутерьмы умом чуток тронулся, но в ту сторону, в которую надо. Заявляет, мол, вышел за маслом с одиннадцатого этажа, а в результате, зверски порвал носок шерстяной. И пальто кожаное на меху куда-то провалилось! А в нем был кошелек с миллионом мелочью.
И что вы думаете, этот прыжок из окна тестю возместили турки полностью. Так что новую мебель купили. Вот тесть из больницы выйдет, хочу у него на цветной телевизор занять. Больше не у кого…
Открывашка
Уже с утра сидела у магазина гнусная такая дворняжка. Выронив язык, скалила корявые зубки и беспокойно вертела морду в разные стороны, оглядывая покупателей, кто с чем выходит. Как только появился мужчина с бутылками пива, собака с радостным лаем кидалась к нему.
— Чего она? Пива не дам! А ну брысь, стерва! — бранились неместные, а старожилы усмехались:
— Да не гони ее, дурочку. Всякое животное полезно. Гляди! «Открывашка», ко мне!
Присев на корточки, мужик ловко заправил собачий зуб пол крышку бутылки, дворняга сама сжала челюсти, мужик рванул ее морду вверх и крышка отлетела в сторону.
— Пей! Я ж говорил: собака — друг человека!
Кто додумался с бодуна открывать пиво дворнягой — неизвестно.
— Удобная штука, — говорили мужики, — всегда под рукой. Полный сервис. Как в Америке. Но за это ей надо глотнуть. Ну что ты, без пива она не жилец. Погляди!
Дворняжка тряслась и, облизываясь, ждала пиво, задирая вверх пасть, и остаток сливали ей в горло.
К вечеру она напивалась до чертиков. Еле стояла на ногах и протяжно икала, думая, что поет. Пенсионеры крестились:
— Что ж это делается! А вчера кота на помойке видели. Клей нюхает и мурлычет! А у Никитиных из 22-й на окне попугай сидит и с утра до вечера кроет все подряд! Причем, отвечает на любые вопросы, как международный обозреватель! То ли звери уже до людей подтянулись, то ли наоборот.
Как выйти из похмелья живым
После загула, часов в семь утра или вечера неизвестного дня непонятного месяца, у вас возникает ощущение, будто вы живы. Не исключено, это вам померещилось, но не теряйте надежды.
Первая стадия. Не совершайте резких движений: не вздумайте кашлянуть, зевнуть, моргнуть или пошевелить языком. Боже упаси! Последствия могут быть непредсказуемыми. Чтобы распухший мозг вернуть в исходное положение, хорошо обложить его ватой или льдом, а лучше со льдом с ватой. Но, увы, вам это не дано. Конечностями не пользуйтесь, на время забудьте, что они у вас есть. Представьте себе, что они у вас в гипсе. Кстати, не исключено, что оно так и есть, но убедиться этом вы сможете позже, когда протрезвеют нервные клетки и мышечные окончания.
Не пытайтесь сходу вспомнить где вы, кто вы. Мозг не выдержит перегрузки. Молчите, никаких связей с внешним миром. В крайнем случае помычите, но только в том случае, когда почувствуете, что вас кладут в гроб, приняв за покойника. Тогда подайте признаки жизни. Не можете замычать, пукните чем-нибудь.
На позывы желудка не реагировать, пусть выпутывается сам. Первый час старайтесь ни о чем не думать. Даже о приятном, потому что финал одинаковый. Казалось бы, почему бы не подумать о женщинах, вообразить себя с ними. Нельзя. Во-первых, мозг как бы ни пыжился, такого представить не сможет, лишь раскалится впустую, а, во-вторых, неясная команда пойдет к прочим органам, они к этому не готовы, могут неправильно среагировать, а постель никто менять вам не будет. О погоде также думать не рекомендуется. Может сработать ассоциативное мышление: море, волны, качка и тошнота. То же с политикой: дебаты, речи — тошнота. Словом, о чем бы ни подумали, — кончится тошнотой. Стоило ради этого напрягаться!
Поэтому старайтесь ни о чем не думать и сохранять недвижимость. В недвижимости ваше будущее.
Вторая стадия. Попробуйте открыть глаза. Не получится, черт с ним, откроете завтра! Если все-таки они откроются, не спешите. Открывайте со скоростью: один глаз в час.
Третья стадия. Попытайтесь установить свою личность. Начните с очной ставки с отражением в зеркале. Добравшись до зеркала, не пугайтесь увиденного. Возможно, что это вовсе не вы, кто-то стоит сзади. Да, волосы ваши, брови ваши, а вот таких глазок и ротика не бывает в природе. Если изображение затуманено, подождите. Через пять минут картинка зафиксируется. Давайте рассуждать логически. Если вы не признаете себя в отражении, значит, там отражается кто-то другой, а вас надо искать в соседней комнате. Найдите первое попавшееся тело, подтащите к зеркалу, заставьте отразиться. Предположим: это лицо вам более знакомо, чем предыдущее. Значит, из соседней комнаты вы притащили себя.
Четвертая стадия. Теперь начинается самое интересное. Путешествие в прошлое. Вам предстоит узнать, где вы были, что вы делали. Что может быть увлекательней прогулки по провалам своей памяти! Вспоминайте вместе с дружками.
Сопоставим то, что есть, с тем, что уже не вернешь. Во рту комочки земли с большим содержанием глинозема. Левой туфли нет вообще, а если снять правую, то между большим и указательным пальцами застрял кусочек гранита, в кармане обрывок телеграммы с одним словом «умер».
