-- Во дает! -- одобрительно хмыкнул мужчина. Перспективная девчушка подрастает!
      -- А вы там кто такой? Один -- бабушка, второй дедушка, что ли?
      -- Я-то? Я дядя Коля -- водопрово...
      Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:
      -- Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!
      Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:
      -- Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом? По конституции...
      -- Но я прошу вас, -- ныла бабушка, -- скажите, что почтальон, она откроет!
      Дядя Коля сплюнул в сердцах:
      -- Слышь ты там! Открой! Оказывается, я почтальон!
      -- А голос как у водопроводчика!
      -- Бабусь, внучка воспитана крепко. Граница на замке. Придется ломать дверь.
      -- Ломайте! -- Бабушка махнула рукой. -- Только аккуратно, как свою.
      Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс: "Отвори потихоньку калитку..." -- начал выламывать дверь. Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. За это время шесть человек тихими мышками прошмыгнули по лестнице.
      Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую.
      Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:
      -- Мама! Мамочка! Меня утопят! -- Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.
      По лестнице, насвистывая, взбегал Светин папа. Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.
      -- Сереженька, не бей! Это свои! -- завопила бабушка и кинулась разнимать.
      Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.
      Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.
      -- Света, открой, деточка! -- простонал Сергей, держась за скулу..
      -- Сейчас, папочка, -- ответила Света. -- А ты правда мой папа?
      -- А чей же еще?
      -- А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась...
      -- От какого парикмахера?!
      -- Сереженька! -- Бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына. -- Ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!
      В это время на площадкс остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал:
      -- Бог помощь! А что с дверью делаете?
      -- Видите ли... -- замялся Сергей, -- сигнализацию ставим. Мало ли...
      -- Ага, -- ухмыльнулся водопроводчик, -- можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Дешевле обойдется!
      -- Понял! -- Пухлый стал быстро подниматься по лестнице.
      Сергей тряханул дверь:
      -- Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру -выпорю!
      -- Выпорешь, если отперешь! -- Света вздохнула.-- Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету, даже у папы, если он -- это вы.
      -- Ну, что делать? -- Сергей закурил. -- Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор, маленький, за двести рублей.
      -- Как двести? Он четыреста стоит! -- удивился дядя Коля.
      -- Да цельнотянутый! Прямо с завода!
      -- Что такое " цельнотянутый"? -- спросила бабушка.
      -- Ворованный, утянутый, значит, -- объяснил водопроводчик. -Цельнотянутый грех не взять, грех!
      -- А мой папа говорил: "Воровать нехорошо!" -- произнес за дверью детский голос. -- Значит, вы там все бандиты собрались!
      -- Нехорошо родному отцу дверь не открывать! -- крикнул дядя Коля. -Дура старая!
      В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая дверь неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.
      -- Что случилось? -- успел крикнуть водопроводчик.
      -- Сказали: сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!.. -- Дверь уволокла Бирюковых вниз.
      -- Сумасшедшие! -- Бабушка покачала головой. -- Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!
      И действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.
      -- Света! -- Сергей постучал в дверь кулаком. -- Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила! А если человек, не заходя в дом, скажет, где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?
      -- Вор! -- ответила Света.
      -- Идиотка! Он твой отец!
      -- Были бы моим папой, знали бы, денег у нас нет! Папа все время маме кричит:
      "Нету их, я не ворую!" Никак бандитом не может устроиться!
      Сергей стукнулся головой в дверь:
      -- Светочка! У меня в копилке припрятано! Клянусь тебе, в ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажки под дверь!
      За дверью было тихо. Наконец послышались Светины шажки:
      -- Бандиты, вы здесь?
      -- Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!
      -- Там нету мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?
      -- Украли!! -- охнул Сергей. -- В кои-то веки в доме появились деньги -- сперли! Бандиты пронюхали! А может, они там?! Дядя Коля, навались!
      Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули в квартиру.
      Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место, с водопроводчиком расплатились, и он, возбужденный червонцем, хвалил хозяйку.
      -- Что ж ты папочку обманула, доченька, -- перебила его Галя, -сказала:
      "мыльницы нет"?
      -- Испугалась! Бандиты узнают, -- деньги есть, и дверь выломают. А они все равно разломали!
      Все дружно засмеялись.
      -- Соображаешь! Молодец! -- сказал водопроводчик, укладывая на хлеб девятый кружок колбасы. -- Но запомни: обманывать старших нехорошо! Сначала надо вырасти, стать человеком!..
      За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.
      -- Ничего не понимаю, -- сказала Галя, -- тащат и тащат! Может, правда? Весь дом засигнализируется, а мы опять как дураки!
      -- На какие, позвольте спросить, шиши?! -- вскинулся Сергей. -- Я и так весь в долгах!
      -- Папочка, заплати, а то меня в ванне утопят!
      -- Да где ж денег возьму, доченька?
      -- Я знаю, где, -- сказала Света, -- у бабушки на антресолях полваленка деньгами набито!
      -- Врунья бессовестная! -- завопила бабушка. -- Какие полваленка? Там еле подошва прикрыта! При моей-то пенсии...
      -- Извини, бабушка, я во втором валенке не глядела. Выходит, это у мамочки полваленка денег... А у папы в мыльнице кусок мыла остался -долги раздать.
      Наступила тишина.
      Разряжая обстановку, водопроводчик дипломатично высморкался и сказал:
      -- Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов... Пора сына пороть. Ведь, кроме меня, у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!
      ________________________________________________________________________
      Вокруг света
      15 мая. Сегодня в 12.30 ушел от жены в открытое море... Не могу больше жить на одной и той же суше, ходить по одним и тем же улицам! Нет больше сил видеть лица, противные даже со спины, язык не поворачивается вежливо врать одно и то же. Так иногда тянет в открытое море, хоть из дома уходи! Что я и сделал сегодня, а надо было лет десять назад!
      Своим беспримерным подвигом хочу доказать, что человек может выжить не только среди людей, но и без них. К тому же так хочется что-нибудь открыть, назвать своим именем.
      Настоящий мужчина должен хоть что-то назвать своим именем! Чтобы потом не было разговоров, на моей лодке "Санта Лючия" все честно, никаких удобств: ни жены, ни телевизора, ни еды. Питаться буду исключительно планктоном, которого взял несколько килограммов.
      Я в открытом море! Землей и не пахнет! Кругом сплошная вода! Светит солнце и никакой тени, кроме моей собственной. До чего же хорошо кругом! 16 мая.На горизонте показалось неизвестное мне судно "Академик Петров".
      Мне что-то просигналили флажками, после чего хотели взять на абордаж, но я не дался. Тогда меня флажками обматерили и оставили в покое в открытом море.
      Снова тишина! Ни души! Вода, солнце и я. Сижу в одних трусах, дурею. Почему я не ушел в открытое море раньше?! Тут не надо бриться, носить брюки, разговаривать, когда не хочется, улыбаться черт знает кому. Не надо выносить мусорное ведро, уступать место женщине! Ни людей, ни машин!
      Ощущаю, как разглаживаются морщины на лице и складки у рта. Глубоко дышу порами. Аппетит зверский. Сейчас бы мяса с картошечкой! Поел планктона и лег спать. 17 мая.Попал в сильное течение. Кажется, в Гольфстрим. Гольфстрим был весь в масле и другой гадости. Что за манера сливать всю дрянь с земли в воду?
      Расковыряли сушу, смешали атмосферу с грязью, так еще и воду мутят! Какой же это прогресс, если скоро каждый сможет на автомашине выехать на природу, а природы и в помине не будет?!
      Поймал рыбешку, выжал из нее все, что мог, выпил полученный сок. Кажется, это был бензин.
      Ночью не спал. Смотрел на звезды. Над морем они совсем другие. Большие и мокрые. Неужели и там живут? Интересно, какие у них женшины? Высокие или блондинки?
      Что-то Валя моя сейчас делает? Небось ревет белугой. 18 мая.Переименовал судно из "Санта Лючия" в "Валентину". По горло в ледяной воде полдня выскабливал ногтем старое название и писал на борту авторучкой новое. Три раза шел ко дну, потом обратно, но все-таки переименовал!
      Сделал сам себе искусственное дыхание и, чтобы не окоченеть от холода, выпил немножко планктона.
      Перед сном открыл необитаемый остров. Назвал его "Валентинины острова" и нанес на карту.
      Ночью опять смотрел на звезды. Пузырев из 56-й квартиры уже наверняка приперся домой, жену лупит. Потолок у нас дрожит, штукатурка на ковер сыплется...
      А надо мной никакая штукатурка не сыплется! Только иногда звездочка упадет в воду, да и то почти неслышно. Интересно, лифт починили? Вторую неделю починить не могут, бездельники! 19 мая.На горизонте показалась земля. Подгреб к ней и увидел на берегу живых туземцев! На наших похожи, только смуглее. Одеты своеобразно: набедренные повязки на голое тело, а некоторые еще и в лифчиках. Очень красивое зрелище.
      Попытался войти с ними в контакт с помощью английского словаря. Не вошел.
      Местные жители не понимали меня ни по-французски, ни по-испански. Кое-как объяснился с дикарями по-русски. На градусник и зубной порошок выменял много разного планктона. В мою честь был дан обед с песнями, танцами и даже маленькой дракой. Туземцы уговаривали меня остаться, предлагали высокооплачиваемую работу, но я отказался, несмотря на дочь вождя в красном купальнике. Мое кругосветное путешествие еще не закончено, глупо бросать такое мероприятие на полпути!
      Ушел от них в открытое море. Внезапно донеслось женское пение. Это была песня на слова Ильи Резника: "А я говорю: роса, говорю, она говорит -- мокро..."
      Думал, сойду с ума: так захотелось повернуть обратно! Но вспомнил аналогичный случай с Одиссеем и сиренами. Плача, привязал себя к мачте, заткнул уши планктоном и только тогда смог плыть дальше.
      И снова кругом вода! И ни души! И ни тела! 20 мая.Пока не затекли ноги, стоял на цыпочках: смотрел, нет ли где хоть какой-нибудь земли! Пусто. Одна вода! Наводнение, что ли?
      Черкнул Вале записку. Запихал ее в бутылку из-под планктона и бросил в открытое море. Интересно, сколько идет отсюда бутылка до нашего города? 21 мая.Увидел родное судно "Академик Петров". Замахал белыми трусами и закричал: "SOS!" -- но "Петров" не среагировал. Попробовал взять его на абордаж, но "Петров" дал деру!
      Целый день пил планктон и пел песни народов мира. Спел все, что знал, сто раз и сорвал голос.
      Сколько можно плыть?! А еще говорят: земля круглая! Вранье! Пропаганда!
      Три часа стучал по борту кулаком азбукой Морзе: передавал в эфир сигнал бедствия. Ни ответа ни привета! Вот так у нас думают о людях. 22 мая.Ровно в четыре часа плюнул на свой беспримерный подвиг. Натянул на мачту рубашку, штаны, майку, трусы и под всеми парусами полетел домой.
      Хватит! Нашли дурака! Чувствую, что немного и свихнусь. 23 мая.Иду полным ходом. Скорость 20 узлов. Остались позади Америка,
      Австралия, Копенгаген, Петрозаводск.
      Показалась родная земля! Из последних сил подгреб к берегу. Сразу же ко мне бросились люди. Двое начали отталкивать лодку шестами, а третий закричал, что посторонним здесь причаливать запрещено. При этом все трое здорово ругались. Ну вот я и дома... 7 июня.Позавчера вышел из больницы. Лечили от невроза. Сижу дома, курю.
      С потолка сыплется штукатурка. Это Пузырев.
      Еще вчера из окна был виден кусочек моря. Сегодня его закрыл девятый этаж нового дома. Больше смотреть не на что. Кругом одна суша.
      Ночью не спал. Смотрел в потолок и видел звезды. Большие и мокрые.
      ________________________________________________________________________
      Хорошее воспитание
      В жаркий полдень бегемот набрел на маленькое озерцо в лесу и с ходу плюхнулся.
      Вода, естественно, вышла из берегов. Рыбы закричали:
      -- Сумасшедший! Всю воду выплеснул! Мы погибнем!
      Бегемот застыдился и стал вылезать из озера назад. Оставшаяся вода, естественно, едва прикрывала дно.
      -- Убийца! -- завопили рыбы, хлопая жабрами. -- Фашист! Без воды нам верная смерть! Назад, свинья!
      Бегемот смутился и полез обратно в озеро. Вода поднялась. Рыбы успокоились и давай шнырять между бегемотовых ног, выискивая пищу.
      Бегемот так и стоит до сих пор по уши в воде. Что значит воспитанное животное!
      Оно всегда в чем-нибудь по самые уши!
      ________________________________________________________________________
      Шедевр
      Никак понять не можете! Никакого хулиганства не было! Женская честь не затронута была ничем. Но я не мог поступить иначе. Я за всех нас плавки снял. И за вас тоже, товарищ милиционер. Да, можно снять с низкой целью, но я-то снял их с высокой!
      Что значит, как могло прийти в голову? Все зависит от строения головы.
      Тут один загорающий хвастался, как довелось в Венгрии лежать на пляже и пятками в нос загорала парочка то ли итальянцев, то ли французов, во всяком случае, магнитофончик японский. Под музыку целовались, гладились, потом встали, он плавки снял, шорты надел и пошли!.. Не понимаете, в чем криминал? При всем честном народе плавки снял. А уж потом шорты надел. А в промежутке криминал все и увидели! Но главное, как товарищ сказал, загорающая общественность на эту деталь ноль внимания! Будто человек не плавки снял, а очки!
      И тут я ляпнул: "Подумаешь! Да у нас любой снимет, если припрет, не хуже вашего итальянца! А может, и лучше получится!" Ну выпорхнуло изо рта. Язык чертов с незапамятных времен борется за независимость от мозгов. Тот тип обрадовался:
      "Что ты из себя итальянца строишь? На сто тысяч спорим, ни в жизнь не снимешь!
      Мы еще до этого не доросли!" Понимаете, какие внутривенные струны задел? Как говорится, честь государства затронулась. Тут бы и вы сняли, товарищ милиционер!
      Короче, со словами: "Это я не сниму?!" -- вскакиваю посреди пляжа. Воздуха в грудь. Руки на пояс. Вниз!.. И стоп! Не идет рука дальше тазобедренного сустава! Будто государственная граница пролегла! Этот тип слюнями побрызгал и говорит: "Ну,"итальянец", разбежался! Надо бы с тебя в лирах взять, но, как договорились, -- сотню пришли!" Отдал. Но не столько денег жалко, сколько за державу обидно. Итальянец смог, а я нет?
      Пришел в гостиницу, разделся, лег и думаю: "Почему забуксовал? Да, кое в чем они нас во всем обошли, бог с ним. Наш уровень жизни -- их уровень смерти. Но тут экономика ни причем вроде бы. Так почему не снял? Неужели нечего им противопоставить? Подошел к зеркалу -- есть что противопоставить! Неудобно?
      Кому? Людям? Я же не с них плавки стягивать собираюсь? Может, нельзя? Где написано "Плавки снимать воспрещается!" А все, что не запрещено, -разрешено!
      Я ж не за красными буями снимать собираюсъ! Что за сила нас в плавках удерживает?
      Утром вышел на пляж, морально хорошо подготовленный, исходную позицию занял, зажмурился, мысленно прокрутил комбинацию. Как штангист, руки натер канифолью, чтоб не соскальзывали, и на счет "три" жму плавки вниз. Ура! Руки аж до ступней дотянулись! Глаза открываю: руки внизу, плавки на месте! Проскочил! Попытка не засчитывается! Пять дней выходил на пляж, как на помост, -- безрезультатно! А народ уже в курсе. Относятся с пониманием. Один мужик предлагал снять с меня плавки, а то у него нету сил смотреть, как я мучаюсь. Другой пытался напоить, чтоб сам снял. Третий шептал, что есть надежные ребята, ночью в подворотне снимут все и недорого. Но я объяснил, что должен совершить акт сам на трезвую голову, элегантно, при стечении народа, но не привлекая внимания. Надо доказать, что кое в чем мы не хуже итальянцев!
      И всему пляжу стыдно стало, что такую ерунду себе позволить не можем. Но никто добровольцем не вызвался. Стесняются. Говорят, каждый должен начать с себя. И на мои плавки смотрят пристально.
      Вернулся в гостиницу и сказал себе: "Если не ты, то кто?" Тренировался до утра.
      Семь потов согнал. Не знаю, сколько килограммов сбросил, но плавки сами сваливаются. Причем, опять-таки в номере отлично получается! Надо опробовать в боевых условиях при народе. Вызвал по телефону коридорную, мол, плохо мне, умираю. Через полчаса старушенция приползла. "В чем дело, почему ночью будите?"
      -- "Сейчас, -- говорю, -- бабуля, увидишь, потерпи!" Как я тренировочные штаны снял, бабка в крик: "Помогите!" Я ей шепчу: "Цыц! Будь патриоткой!" А она заходится: "Теперь это у вас патриоткой называется!" На ее вой вторая прискакала, тоже из конницы Буденного, и обе хором завели на два голоса. Только тут до меня дошло, что они про свою девичью честь вспомнили. Хоть и старые женщины, а все одно на уме, узко мыслят! Ну почему у нас так: если на машине,
      -- значит, ворюга! Не пьет, -- предатель! Брюки снял, -- ухажер!
      Я их успокаиваю: "Бабоньки, угомонитесь! Плевал я на вашу честь, тут речь о чести страны". Но бабули из номера дунули как молодые.
      Лег в постель и увидел я сон: будто забросила меня судьба в тыл врага с важным заданием -- снять плавки, показать, где у нас раки зимуют. Операция удалась.
      Снял плавки в Париже, водрузил на Эйфелеву башню. И французы увидели, что мы такие же люди, как все!
      Тут я проснулся и сказал себе: "Саня, сегодня или никогда!"
      Пришел на пляж, и чувство такое, будто за мной вся страна стоит и на мои плавки смотрит.
      -- Граждане! -- крикнул я -- Соотечественники! Сейчас у вас на глазах, как бы невзначай, я сниму плавки, надену шорты. Попрошу всех мужественно не обращать на это никакого внимания. Вы же видели в музеях шедевры мирового искусства без ничего! Смотрите на меня, как на обыкновенный шедевр. Приготовились!
      Внимание!..
      И тут народ пополз от меня в разные стороны, будто я сейчас гранату метну.
      Как потом докажу, что произошло снятие? Пока свидетели не расползлись, содрал, наконец, проклятые плавки вместе с кожей! Чуть руку не вывихнул!
      -- Ура! -- кричу. -- Полюбуйтесь, граждане!
      А народ в песок зарылся полностью, как ящерки в "Мире животных". Я чье-то ухо откопал, кричу: "Дружок! Высунь глазок!"
      А из-под песка голос: "Не мешайте людям загорать! Уйдите с солнца!"
      Слава богу, один человек не побоялся взглянуть правде в глаза! Это вы, товарищ милиционер! Как я вас опознал на пляже без формы? Так по кобуре же на плавках!
      В отделение? С удовольствием! Вот она, гарантия свободы личности: я без плавок, рядом вы с кобурой! Нет, шорты надевать не буду принципиально! За что же я мучился? Пусть все видят, что мы не хуже итальянцев! А может, кое в чем их и превзошли!
      ________________________________________________________________________
      Феличита
      Хватились Терехина только в пятницу, когда Валентина Павловна клянчила по тридцать копеек, в этот раз на ДОСААФ. Деньги отдали все, даже Купцов, который принципиально давал только на похороны.
      Подсчитали все, что собрали, вычли из того, сколько обязаны были сдать, -- тридцати копеек не хватало! Недостача была в размере одного человека-взноса. Кого именно? Батюшки, Терехина нету!
      -- Погодите, а сегодня он был на работе? А вчера?
      -- Вроде бы нет...
      -- Что значит "вроде бы"?! Вы же с ним рядом семь лет! А кто его видел последний раз?
      Никто Терехина последний раз не видел.
      Ничего себе номера! Позвонили домой.
      Жена удивилась:
      -- За ним в понедельник заехали ночью, сказали: "Ничего с собой не берите, срочно в командировку!" И увели в пижаме. Что-то случилось?!
      -- Во женушки пошли! Мужа уводят ночью в пижаме, а она: "Что-то случилось?"
      -- Выходит, пропал человек?!
      Обзвонили больницы и морги. "Не поступало тело гражданина Терехина? Такое светловолосое, в пижаме?" Увы, в пижаме никаких тел не поступало.
      В милиции сказали:
      -- У нас и так забот по горло! Пропали перчатки жены начальника отделения.
      Объявлен всесоюзный розыск. Так что ищите своими силами. И постарайтесь найти тело не в нашем районе.
      В конце дня позвонила супруга Терехина и нарыдала полную трубку:
      -- Пропал Коленька мой! А в среду получка! Кто же получит деньги за мужа! Как жить без него, без доверенности, не представляю!
      Как могли, ее успокоили. Сказали: "Куда бы человек ни пропал, к получке вернется. Тем более премия!"
      Забросив работу, все дружно вспоминали, какой это был человек, Терехин! Такой порядочный, такой скромный, такой незаметный, что толком его никто не мог вспомнить! Да, замечательный был человек!
      И вдруг обнаружили письмо на имя директора:
      "Мы, нижеподписавшиеся, похитили сотрудника вашего Терехина Н. И. Для возврата товарища придется скинуться на выкуп в размере тысячи долларов в любой валюте и положить деньги под сосну у беседки на 46-м километре Выборгского шоссе. Если таких денег не будет, пеняйте на себя и положите под ту же сосну триста рублей, две палки твердокопченой колбасы, три бутылки коньяка, соль и сигареты кончаются.
      С уважением. Ваши похитители".
      Во, ребята дают! Сперли человека, семья без кормильца, страна без труженика,
      ДОСААФ без взноса, -- и после этого еще колбасу им отдавай! Совсем мафия обнаглела! Ну правда, просят за Терехина не жалкий червонец, а тысячу долларов!
      Как за миллионера какого-то! Ценят людей, подонки, не то что наша бухгалтерия!
      А Валентина Павловна сказала:
      -- Мы с него тридцать копеек, а они за него тысячу долларов! Интересно, какой подоходный налог с такой суммы?
      -- Да с такой суммы я бы любой подоходный отдал! -- крикнул Митьков.
      Все сотрудники высыпали в коридор, и гвалт поднялся, будто стая ворон налетела на хлебную корку. На доске объявлений уже висела фотография Терехина в черненькой рамочке, а ниже аккуратные буковки соболезнования. Опять постарался художник Миша Хорьков. Его оперативность наводила на мысль, что он загодя приготовил некрологи на всех сотрудников.
      Сразу вызвались добровольцы, готовые немедленно отправиться на поиски Терехина хоть к черту на рога, с сохранением оклада, естественно.
      Человек пять предложили тут же содрать с себя кожу для пересадки Терехину, всего за два дополнительных дня к отпуску.
      Предложенная кем-то резолюция: "Надо что-то решать, товарищи! " -была принята единогласно.
      Первым естественным желанием было собрать мигом деньги, продукты и выкупить товарища по работе. Вторым естественным желанием было собрать деньги и колбасу с сотрудников отдела Терехина, которые сроднились с ним за годы совместной работы. Те возмутились до глубины души:
      -- А разве Терехин не был одинаково близок и дорог всему коллективу?! К тому же раньше работал он в пятом отделе! Кто дал вам право лишать их возможности спасти человека?!
      Кто-то крикнул:
      -- Вы забыли о вдове, вернее, о супруге Терехина! Разве не она самый близкий ему человек?! Вот кто последнее отдаст, лишь бы снова увидеть дорогие черты, прижать их к груди!
      Председатель кассы взаимопомощи Свербляев, встав на чью-то ногу, заорал:
      -- Товарищи! Друзья! Сукины дети! Вы с ума посходили?! Речь идет о человеческой жизни! Пока вы базарите, Кольку, может, расчленять начали! Предлагаю немедленно собрать деньги в любой валюте, у кого что есть, а потом вычтем с колбасой и коньяком из зарплаты Терехина, чтоб он сгорел! В наше время надо быть порядочными людьми! Сегодня похитили его, завтра -тебя!..
      Кто-то в углу истошно вопил, что в зарплате инженера не предусмотрена сумма на выкупление товарищей! Накинут -- тогда ради бога! А то из ломбарда не можешь алюминиевую вилочку выкупить, не то что целого Терехина!
      Пирогов предлагал желающим тут же набить им морду "за друга Колю" и непрерывно снимал и надевал пиджак.
      Необычный митинг грозил перейти в обычную драку, но тут появился директор. Он сказал:
      -- Прекратите торговлю в рабочее время! Если наш друг, товарищ и брат на мировом рынке стоит сегодня триста рублей, кусок паршивой колбасы, три бутылки коньяка с солью, -- наш святой долг: платить без разговоров!
      -- А завтра пол-института похитят! Всех будем выкупать? -- выкрикнули из толпы.
      Директор подумал: "Да кто ж вас похитит, кретины!" -- и сказал твердо:
      -- Выкупим всех, не волнуйтесь, товарищи! -- При этом посмотрел на главного бухгалтера, который кивал головой, разводя руками.
      -- Даю из директорского фонда рубль! Остальное прошу вас! Кто сколько может! -- Директор первым швырнул металлический рубль в ведро у пожарного поста, и зазвенело ведро серебром, оторванным от чистого сердца.
      В итоге собрали приличную сумму, почти полведра, и вручили ведро Кривошееву, который навещал больных на дому по линии заботы о людях.
      На следующее утро Кривошеев отчитался по поездке. Дыша в сторону, предъявил два железнодорожных билета по тридцать копеек и сказал, что поручение выполнено на все сто! Только вместо трех бутылок коньяку взял шесть водки, как чувствовал: одна разобьется, что она, зараза, и сделала! Колбасы не было, взял сыру и вместе с деньгами и сигаретами положил все в условленном месте, кажется, на 46-м километре, вроде бы под сосну...
      Пять дней новостей не было. Сотрудники как могли утешали супругу Терехина, вдалбливая ей, что, судя по детективам, похитители редко убивают жертву, поизмываются и все! А уж измываться над нами можно сколько угодно! И надо еще поглядеть, кто кого!
      Наконец, на шестой день секретарша вскрыла письмо, где корявыми пьяными буквами вывели:
      "Спасибо за мелочь, портвейн, сыр плавленый и англо-русский словарь. В связи с дополнительными расходами, связанными с содержанием товарища Терехина в неволе, просим положить по тому же адресу под сосну сто рублей, вина, спиннинг, топор и женский купальник сорок восьмого размера, лучше голубенький. В противном случае Терехина аннулируем".
      Эта бандитская выходка вызвала бурю. Мало того, что одних похищают, а другие тут вкалывают в поте лица, так еще на содержание баб сорок восьмого размера раскошеливайся! Когда жену содержать не на что, ей верен до гроба, потому что на пять рублей с кем же ты можешь ей изменить?!
      -- С этой мафией надо бороться! -- выступил пропагандист Бутырин. -Нельзя идти на поводу! А то обнаглеют: сегодня купальник, завтра дубленка! Надо взять их измором! Ни купальников, ни вина, ни хрена, ни копейки! Они у нас попляшут, тут им не Сицилия! Увидите, к зиме добровольно сдадутся!
      -- Вот что они у нас получат! -- подытожила секретарша Валечка, сложив пальчики в очаровательный кукиш.
      Дельное предложение внесла Ира Мамонова:
      -- В субботу вылазка в лес за грибами в район Выборгского шоссе, -прочешем лес. Может, найдем бандитское гнездо, где томится товарищ наш Коля Терехин!
      В субботу автобус не смог вместить всех желающих. Остальные добирались в лес на попутках. В районе сорок шестого километра народ кинулся в лес, воровато озираясь, не отвечая на редкие "ау". Можно было подумать, что никто не хочет выдавать потайные грибные места.
      Как договаривались, водитель начал гудеть в восемь вечера. А кончил гудеть пол-одиннадцатого, когда окончательно стемнело. Сотрудники выходили из лесу по одному с пустыми корзинами, изодранные до крови, как будто в этом году бандитов в лесу было куда больше, чем грибов.
      На следующий день все были тихи и печальны. Вздыхали, нюхали, затягиваясь, еловые шишки из лесу, кто-то произносил:
      -- Что-то сейчас с Терехиным делается, хотелось бы знать...
      И все подключались:
      -- Наверно, гаденыш, рыбку ловит...
      -- Грибков белых на зиму тонну, небось, насолил, алкоголик!..
      Секретарша Валюша Синицына раскачивалась, как при зубной боли:
      -- До чего страна бестолковая! Неужели в таком большом коллективе нельзя было похитить более достойного человека! Хотя бы на суточки!
      ...Пошла третья неделя со дня похищения. Бандиты слали отчаянные письма, угрожая при отсутствии выкупа отравить Терехина, утопить, расчленить...
      -- Расчленить! -- мечтательно повторяла Синицына, читая послание. -Ну почему одним все, а другим ничего?!
      В институте поговаривали, что кой-кого видели вечерами прогуливающимися по Выборгскому шоссе в районе сорок шестого километра. Но никто похишен не был.
      Хотя сотрудницы смело бросались под колеса машин, а когда водители спрашивали:
      "Вам куда?", игриво отвечали: "Куда скажете! Вам виднее!"
      Валюша Синицына по вечерам распахивала окно на пятом этаже, спускала до земли связанную из простыней веревку, ставила пластинку "Лучшие итальянские песни", ту же "Феличиту", и в прелестной ночной рубашке ложилась на диван, держа в руках чемоданчик с вешами. И хоть бы одна сволочь воспользовалась случаем! Лишь однажды в окне показалась лохматая голова и спросила: "Слышь, подруга, водочка есть?"