– Смотри, – Телегин присел на пустой фанерный ящик, а на соседнем расстелил выкопировку из карты размером в два тетрадных листа. – Узнаешь? Водоем-то тот самый, где ты плавать училась. А здесь местная школа была… Ты ведь сама туда ходила, одна. Вот по этой тропинке.
      Она молча рассматривала миниатюрный план местности. Затем набросила камуфляжную куртку, откинула назад волосы.
      – Кто старший группы? – спросила Наташа.
      – Я. Старший группы в составе двух человек.
      Наталья прикрыла на минуту глаза, на лицо вернулась улыбка.
      – Тогда чего мы стоим? Мне же надо собраться, да еще всякие формальности!
      Они молча и неспешно шли к Наташкиному кунгу, где она обосновалась на пару с девушкой из подразделения радиоэлектронной борьбы. Телегин все еще боялся поверить в то, что вопрос решился так просто, – он настраивался на изнурительные дебаты, заготовил неотразимые аргументы и неопровержимые факты, а оказалось, что достаточно разбудить в памяти образ малявки голопузой, в одиночестве копавшейся в песке на безлюдном, пропахшем тиной берегу затерянного в горах озерца…
      На сборы ушло не более получаса, еще минут сорок – на сдачу оружия и оформление всяких бумаг.
      Небольшая спортивная сумка (большую тащит подполковник), бандана, джинсы и довольно-таки недешевые кокетливые сапожки с острыми носами, разгулявшийся ветерок игриво поддувает синюю, совсем не армейскую курточку. Ни дать ни взять – хорошую знакомую провожает вольнонаемный служивый после верного свидания. До вертолетной площадки оставалось метров двести. Проходя мимо одинокого покосившегося домика, когда-то служившего для отправления неотложных нужд, Наташка замедила шаг, пошла не спеша, не поворачивая головы, бросая вправо-влево настороженные взгляды.
      – В чем дело? – негромко спросил Телегин.
      – Отойдем в сторонку… Вертолет без нас не улетит, – отозвалась Наташка и так же негромко пояснила: – Справа, рядом с сортиром… Узрел?
      Телегин врубился не сразу – ну, сортир. Ну, столбик в землю врыт метрах в восьми от сортира. Ну, веревка от столба к сортиру протянута, а на веревке чулок капроновый болтается… Стоп. Как-то одиноко он болтается – ладно бы с другим бельишком в компании. И вроде не было его пару часов назад, когда шел мимо…
      – …Хорошо-то как, – продолжила Наташка. – Солнышко, ветерок прохладный, птички… Идет вот так генерал к вертолетной площадке в сопровождении полковников… Или подполковник Телегин в сопровождении майора…
      Она таки уела его. Но и поделом… Она ведь заметила, не он! На сапожки глядел…
      – Капитан! – окликнула Наталья проходившего мимо офицера-мотострелка. – Что это у вас там болтается? – Она едва заметно кивнула в сторону раздуваемого ветром чулка.
      – Где? – капитан, дернувшись всем телом, схватился за ширинку, потом проследил за Наташкиным взглядом. – А, это… Тряпка какая-то. Или чулок, хер поймешь. Да пусть висит, кому он тут мешает. Хотя… – Капитан покосился на Телегина, приняв его за очередного проверяющего. – Это… Сейчас снимем. Горбачев! – окликнул он, в свою очередь, маленького, тощего ефрейтора, не ко времени высунувшего нос из крайней палатки.
      – Отставить! – очень тихо, но властно произнесла Наталья. Ефрейтор, не услышав команды, подошел и вытянул шею, прислушиваясь к разговору.
      Телегин не вмешивался. Ее территория, ее добыча. Работай, майор.
      – Не вертите головой, капитан, – так же тихо продолжила Наталья. – И расслабьтесь. С помощью такого вот чулка очень удобно определять направление ветра… И точно попадать в цель. Проходящую вон по той тропинке.
      – Снайпер? – почти шепотом произнес капитан. – В любую щель пролезут – а потом как сквозь землю!.. Горбачев! Давай по-быстрому…
      – Отставить! Стойте на месте. Если он уже здесь, то первого, кто подойдет к «флюгеру», он и снимет. И уйдет, – объяснила Наталья равнодушным, усталым голосом.
      Она достала мобильник и быстро набрала несколько цифр.
      – А если у него радиосканер? – неожиданно подал голос маленький ефрейтор Горбачев.
      Наталья ничего не ответила, но на продвинутого ефрейтора глянула одобрительно.
      – Будем думать, наша РЭБ тоже не спит, – впервые подал голос Телегин. «В отличие от вас, дуроломов», – это не было высказано, но подразумевалось.
      Наташа произнесла несколько малопонятных слов. Какие-то цифры, незнакомые аббревиатуры…
      – Я же сказала, расслабьтесь, капитан, – глядя почему-то на Телегина, произнесла Наталья, окончив разговор. – Если снайпер здесь, то он возле во-о-он той цистерны засел, больше негде, – пояснила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Телегин огляделся – действительно, метрах в трехстах из распадка торчала еле видимая горловина цистерны. – Убрать ее нужно. Сегодня же! Вы меня поняли? – Она подняла глаза на капитана.
      – Хорошо, – поджав губы, не по-уставному отозвался тот.
      Несколько минут прошло в молчании. Чулок безмятежно развевался на ветру, облегчая снайперу его огневую задачу. Наконец Наташкин мобильник ожил, пропел мелодию из фильма «Ва-банк».
      – Слушаю, – отозвалась Наталья. – Ай да Магда! Хорошо, сейчас.
      Она убрала телефон и на какое-то время закрыла глаза.
      Затем поднялась, молча подошла к веревке и сдернула с нее чулок.
      Тем временем со стороны цистерны из распадка показались три фигуры – двое автоматчиков и уже знакомый Телегину старлей с ротвейлером. Собака чинно шла рядом с хозяином. Между автоматчиками шла женщина. Она заметно хромала, прижимая к телу, точно ребенка, окровавленную руку. Вскоре из-за цистерны показался четвертый боец со снайперской винтовкой и рюкзаком.
      Они подошли ближе, и Телегин увидел, что женщина была совсем молодой, из-под капюшона камуфляжной куртки выбивались светлые волосы. Затравленное, испачканное кровью и землей лицо с тонкими чертами. Наталья подошла к ней, молча протянула капроновый «флюгер»: «Твой?»
      Женщина бросила на нее быстрый взгляд, дернулась, ожидая удара, и, видимо, неловко задела раздробленную руку. Ноги ее подкосились, она опустилась на колени, голова бессильно повисла. Похоже, Магда не церемонилась, да и автоматчики обошлись несдержанно – брали жестко, как учили, не жалея ребер. Магда зарычала и натянула поводок. Наталья брезгливо отбросила чулок в сторону, вытащила из кармана упаковку каких-то таблеток, протянула женщине, которую автоматчики уже поставили на ноги.
      Снайперша что-то пробормотала и здоровой рукой сунула упаковку в рот, выкусывая таблетки. Из уже распухших глаз покатились слезы.
      Вокруг стал собираться любознательный народ – прапорщик и несколько рядовых.
      Женщину, подталкивая стволами, повели в расположение контрразведки. Та старалась идти не хромая, нянча покалеченную руку, точно ребенка. Замыкали шествие старший лейтенант с Магдой. Телегин нагнулся к Наташкиному уху и прошептал: «Браво!»
      – Мало ей, суке, вломили, – голос у приободрившегося капитана оказался на удивление зычным. – Задвинуть бы ей ее же винтарь в одно место…
      – Заткнись! – Наталья сделала шаг вперед и оказалась рядом с офицером. Тот был выше, шире, но сейчас как-то сжался. – Цистерну убрать немедленно! Выполняйте!
      Капитан отвел взгляд, откозырял. Что-то буркнул ефрейтору Горбачеву и двум рядовым, те не торопясь отправились исполнять распоряжение. Остальные зрители тоже разошлись, капитан замешкался – видимо, чувствовал себя несправедливо обиженным.
      Но выступить открыто у капитана куражу не хватило, и жажду справедливости он утолил по-другому: когда Телегин с Натальей уже двинулись к вертолетной площадке, он что-то ядовито, сквозь зубы, прошипел им в спину. Натаха расслышала.
      – Подойдите сюда, капитан, – обернувшись, произнесла она.
      Тот нехотя подошел к женщине вплотную, раскрыл было рот и тут же рухнул от удара «лодочкой» – сложенной ладонью в отвисшую челюсть.
      Наталья молча развернулась и, потирая ладонь, пошла прочь, не оглядываясь на бесчувственное тело.
      – Небось бутылки с вином без штопора открываешь? – заметил чуть погодя Телегин.
      – А не будет рот разевать, – отозвалась Наташа. – У него под носом весь личный состав перестреляют, а он и не почешется…
      «Натаха стала красить губы, – думал Телегин, устроившись рядом с иллюминатором. – Интересно, он из наших ребят? Я его знаю или это кто-то из молодых? Может, этот, с ротвейлером Магдой? Нет, не он. Точно не он…» Наташка сидела рядом, но дюралевое чрево боевого «Ми-24», несущегося на малой высоте, – не то место, где будешь вести беседы без крайней необходимости. Тряска, гул, болтанка…
 

Объект «Санаторий»,

штаб-квартира 200… год

 
      – Курс валют на сегодняшний день: доллар США – 29 рублей 30 копеек, евро – 26 рублей 62 копейки, – дикция у адъютанта была приятной и отчетливой, а интонация – располагающей к доверию. – В ближайшие недели прогнозируется дальнейший рост. Умеренный и вполне контролируемый. На мировых рынках ценных бумаг максимальным спросом пользуются акции компаний, связанных с высокими технологиями. Их котировки, по мнению специалистов, достигли потолка, и в любой момент могут рухнуть под влиянием самого незначительного толчка – как политического, так и экономического характера. У меня все.
      – Благодарю, – произнес генерал, поставив на стол чашку с любимым бразильским кофе, смолотым и сваренным в турке собственноручно. Занимался этим генерал, когда была возможность, в комнате отдыха, смежной с кабинетом – адъютант, по мнению генерала, так и не освоил эту процедуру, а может, ему были просто необходимы хотя бы редкие паузы в течение изнурительного двенадцатичасового рабочего дня. И древнему ритуалу приготовления волшебного напитка генерал предавался с полной самоотдачей. Он повернулся к сидящему напротив него поджарому седому мужчине в штатском: – Как ты думаешь, реален ли в ближайшее время серьезный финансовый катаклизм?
      – Экономическая и финансовая разведка вне моей компетенции, – улыбнулся тот, позвякивая серебряной ложечкой в стакане с чаем.
      – Как будто я не знаю рамок твоей компетенции… – генерал, прихлебывая кофе, подождал, пока за адъютантом закроется дверь. – А теперь скажи мне просто по-человечески. У них есть хоть какой-то шанс?
      – Они не боги, – вновь улыбнулся седой. – Но… За Телегиным двадцать две успешно проведенные операции, за Шугалий – девятнадцать. У Телегина – Афганистан, Ближний Восток, бывшая Югославия, Африка… У Шугалий – то же самое, только вместо Афганистана – Чечня. Что, пожалуй, похлеще будет. Но дело не в этом. Людей с богатым опытом у нас сотни. А у этих двоих есть еще одно качество, крайне редкое, врожденное, его нельзя наработать тренировками, – потрясающая способность к импровизации, к парадоксальным решениям, принимаемым мгновенно – не в результате долгой аналитической работы, а вот так сразу… В самых острых ситуациях, когда на размышление нет ни секунды. Этому была масса примеров. Насчет вчерашнего чулка уже доложили?
      – Наслышан, – генерал с усмешкой глянул на собеседника.
      – Это как в искусстве – или есть талант, или его нет.
      Седого человека в отделе нелегальной и специальной разведки звали Навигатором. Он отвечал за оперативно-аналитические разработки. Именно он продумывал детали боевых операций, формировал спецгруппы и следил за их подготовкой.
      – Насчет почтенных классиков ты прав, – усмехнулся генерал. Они с Навигатором знали друг друга не первый десяток лет. – И насчет импровизаторов тоже. Они ведь немного музыканты, я смотрел их личные дела…
      – Немного. У Телегина – гитара, а Шугалий вполне сносно управляется с фортепиано. Ну что, хватит их мариновать. – Навигатор бросил взгляд на резной, ручной работы циферблат антикварных напольных часов в углу начальственного кабинета, и, словно по команде, в сопровождении адъютанта в кабинет вошли Наталья и Телегин.
      – Что ж – задание вам известно в деталях, – генерал встал из-за своего стола, возможно, унаследованного от сподвижников Железного Феликса, и прошелся по кабинету, разминая ноги.
      Обстановку кабинета составляла мебель начала века, плотно загруженная новейшей оргтехникой. Каким-то непостижимым образом дизайнеру (в лице самого генерала) удалось добиться удивительного эффекта: чайный столик на гнутых ножках, резные, темного дуба книжные шкафы, тяжелые темно-зеленые парчовые портьеры прекрасно сочетались с явно чужеродными для них компьютерами, огромным плоским дисплеем для демонстраций и телеконференций напротив генеральского стола, видеодвойкой, несколькими телефонными аппаратами и другими устройствами быстрой и надежной связи. Все вместе это создавало атмосферу аристократичного, утонченного благородства помыслов, витавших в этом кабинете, и в то же время – почти безграничных возможностей реализации этих помыслов.
      В этом кабинете за десятки лет не прозвучало ни одного ругательства, зато часто принимались решения, обрекавшие на гибель конкретных людей. И никому бы и в голову не пришло назвать генерала, хозяина кабинета, аморальным ханжой.
      Генерал подошел к ломберному столику, на котором стоял компьютер, и несколько раз щелкнул мышкой. На экране для телеконференций после нескольких кадров-заставок появилось изображение обширной лесной поляны. На переднем плане – живописная группа огромных, рельефно вылепленных ярким солнцем сосен, на заднем – невысокие, но с крутыми склонами холмы, покрытые темной массой деревьев, и совсем далеко, на горизонте, – синевато-сиреневый контур высоких гор.
      – Представляете, где это?
      – Окрестности городка, куда мы направляемся. В нескольких метрах слева – лесное озеро. В середине лета оно сильно мелеет. В двух километрах на запад – деревушка, десяток домов и церковь, – ответила Наталья. – Ближайшая асфальтированная дорога проходит как раз мимо этой деревушки. Вернее, проходила лет пятнадцать назад, что там сейчас – не знаю. До городка еще с километр, от этого места – минут сорок ходьбы медленным шагом… У въезда в город – табачная фабрика. Старинное здание, остроконечная крыша под черепицей и что-то вроде герба, изображающего большую курительную трубку. По крайней мере, так было тогда…
      – Вы так хорошо знаете только это место или вообще окрестности городка? – генерал не скрывал своего удивления.
      – Я родилась в этих краях. Отец начинал службу офицером безопасности в советском посольстве. Мимо табачной фабрики я ходила в школу, – объяснила Шугалий.
      Генерал промолчал, задумчиво потер ладонью тяжелый подбородок. М-да, личные дела офицеров надо читать внимательней.
      – Вашим помощником будет Яким Елеч. Наш проверенный агент. Имеет свой бизнес на местном базаре, – продолжил Навигатор.
      На экране возникли две крупные фотографии курчавого смуглого мужчины средних лет.
      – Он же обеспечит транспортом, в случае экстренной необходимости – укрытием, специально на этот случай по нашей просьбе снял квартиру, смежную со своей… И не более того, – продолжил Навигатор. – Настоящих целей вашего визита он не знает и знать не должен. По легенде вы – волонтеры организации «Врачи планеты», направлены вышестоящим отделением для изучения условий будущей деятельности этой организации в тех краях. Вы приехали познакомиться с местностью, экологией, возможностью развертывания некоторой инфраструктуры – от палаточного лагеря до аренды помещений. Документы у вас в полном порядке – с полицией в этом смысле осложнений быть не должно… Оружие в обычном понимании исключено. Никаких контактов с контрразведкой и полицией, там наверняка имеются люди Кроуфорда… И еще – в этих местах сейчас действуют две серьезные банды. Вот Касим, предводитель местных наркоторговцев…
      На экране возникла физиономия вполне цивилизованного молодого человека восточной внешности. Тонкие, стильно подбритые усики, модные дорогие очки.
      – Законченный негодяй. Криминальную активность своей банды прикрывает болтовней о борьбе за идею создания мусульманского государства. В последнее время на прикорме у Кроуфорда и его хозяев. Вторую банду возглавляет некто Черный Эмир. У местных мусульман, да и не только у них, пользуется гораздо большей популярностью, чем Касим, так как, по слухам, действительно верит в панисламистскую идею, более того, фанатично ей предан и ведет настоящий джихад за ее торжество. Ненавидит американцев и вообще людей западной цивилизации. Религиозен, часто повторяет, что джихад – это не просто война, а усердие во имя бога. Мы не располагаем его фотографией и не имеем о нем никаких агентурных данных – так, деревенский фольклор и впечатления неустановленных лиц. Между прочим, тот же фольклор прославляет его отряд за жесткую дисциплину и хорошо поставленную контрразведку. С Касимом непримиримые враги, но открытых стычек избегают.
      Вот такой там социальный климат, как теперь говорят. Недаром у нас тут ходит байка, автор, кажется, ваш старый знакомый полковник Никитин: мол, мусульманские лидеры, обсудив на своей встрече новое устройство Ближнего Востока и окружающих территорий, единодушно пришли к выводу, что скорее всего это будет взрывное устройство. Вот так и там…
      – Легенда, надо признать, обязывает, – вступил в разговор Навигатор. – «Врачи планеты» себя зарекомендовали как неплохие специалисты, и к вам наверняка будут обращаться. За помощью, за советами. Техминимум по этой части вы в свое время проходили, но… Вот скажите, господа врачи, что такое тимус, и где он находится? – Навигатор воззрился на Наталью.
      – Тимус – вилочковая железа. Находится за грудиной, – ответила та без раздумий. – Знаменита тем, что в ней, в тимусе, проходят специальное обучение лимфоциты – защитные клетки, распределенные по всему организму и предназначенные для борьбы с его врагами. А в тимусе они на эту борьбу натаскиваются, так сказать.
      – Точнее говоря, «Тимус» – это отдельный учебный центр в Балашихе, – в свою очередь, продемонстрировал знакомство с медицинской тематикой Вячеслав. – И лимфоциты в нем – это обучаемый контингент, вроде нас с Натальей. Это если говорить открытым текстом…
      – Ладно, за врачей сойдете, – Навигатор улыбнулся. – Не мандражируем, а? – он выжидательно замолчал, по очереди оглядывая Телегина и Шугалий.
      – Катетер с клитором я не перепутаю, – заверила начальство Наталья. – Подполковник – тем более…
      Телегин поджал губы и отвел взгляд в сторону, генерал неодобрительно повел густыми бровями. Навигатор, наоборот, ухмыльнулся – Натальин кураж ему нравился, перед таким заданием, которое предстояло, это в самый раз.
      – Вылет завтра – в 9.00.
      – Ну что ты будешь с ними делать… Все такие же, как десяток лет назад, – пацаны. Точнее – пацан и пацанка… А ведь все понимают, и шансы свои оценивают трезво. Не дай бог что случится – ведь мы ничем не сможем помочь…
      – В официальных рамках – нет, конечно, – отозвался генерал. – Ну а в неофициальных – ты уж что-нибудь придумаешь, мешать не буду!
      Навигатор грустно усмехнулся – неофициальные рамки, в отличие от старой обуви, не разнашиваются, наоборот – с каждым годом все теснее и неудобнее.
 

Западная Ю…я. 200… год

 
      Стрельба, стало быть, отменяется. С американцами опять дружим – и с каждым днем все крепче и теснее. Союзники по контртеррористической коалиции. Что ж, дело нужное и даже хорошее, особенно когда закадычные друзья не забывают, что дружить любо-дорого только с позиции силы. Американцы свою позицию провозгласили в качестве государственной доктрины. Еще бы – их военный бюждет составляет половину общемирового и в пять раз превышает весь наш бюджет. Интересно, что об этом друг Джимми думает? Встретимся – спросим.
      Так мыслил Телегин, дисциплинированно выполнив указание светового табло пристегнуть привязные ремни перед заходом на посадку. Полет был транзитный – через Италию. Там же, в аэропорту, они поменяли документы. Так требовали правила конспирации. Международная европейская гуманитарная организация «Врачи планеты за гуманизм и дружбу народов». Прогрессивно и миролюбиво.
      – Ну вот, Телегин, теперь мы с тобой уже и официально «врачи планеты». И еще – внештатные фотокорреспонденты эстонского правозащитного еженедельника. – Наталья поправила висевшую на шее камеру с мощным телеобъективом. – Знаешь, фирма «Кодак» специально для России выпустила новые аппараты, – продолжила она, – к эффекту устранения «красных глаз» добавлен эффект устранения «красного носа».
      – Старая никитинская хохма, – отозвался Телегин. – Между прочим, смешная только в авторском исполнении – у тебя не получается, ты уж не обижайся.
      Пять минут назад они отпустили такси и теперь не спеша подходили к дому, где жил Яким Елеч.
      В России такая улица скорее всего именовалась бы 3-й улицей Строителей. Ничем не примечательный район недавней массовой застройки, новые однотипные девяти-, четырех– и двухэтажные дома, правда, довольно аккуратные и удобно расположенные. Молодые, не успевшие разрастись деревья, зеленые газоны, торговые павильончики, киоски с яркими обложками журналов… Все, как в Центральной Европе.
      Так, вот и нужный дом, вот балкон на втором этаже, который изучали на фотоснимках… На балконе, прислонясь спиной к стене, торчал какой-то длинный, худой парень, нервно курил. Явно не Яким Елеч. Родственник? Гость, знакомый?
      – Может, адресат выбыл? Или балкон не тот, – поделилась сомнениями Наталья.
      Сомнение насчет балкона было явно неуместно – Телегин отверг его с ходу, таких ляпов контора не допускает, видео– и фотоматериалы, просмотренные десятки раз, были на совесть. Да и предположение о смене адреса сразу же отпало – пройдя еще несколько шагов, Наталья и Телегин увидели автофургон-пикап с нужным номером, припаркованный за углом, невдалеке от подъезда, прошли по улице еще сотню метров, остановились у газетного киоска.
      – Где тачка, там должен быть и хозяин, – резюмировала Наталья, листая свежий журнал мод. – Выходит, он дома, и у него гости. Остается надеяться, что званые. Разделим компанию?
      Телегин на секунду задумался. О том, что встреча должна состояться в этом месяце, Елеч был предупрежден заранее. Тогда же ему был передан и пароль.
      – Пойду узнаю, что за гости, – принял решение Телегин. – А ты ровно через пять минут позвони туда по мобильнику, попроси к телефону своего коллегу по «Врачам планеты». Если я не отвечу или отвечу невпопад – уходи немедленно, ясно?
      Наталья искоса взглянула на него и промолчала – чего уж яснее, все по канонам.
      Служба снабдила их двумя парами телефонов – обычными спутниковыми мобильниками и замаскированными под косметичку и фотоаппарат-мыльницу с компактными радиопереговорниками.
      На двери Елеча не было ни звонка, ни глазка. Вот уж поистине всего не предусмотришь. Телегин прислушался. В квартире отчетливо слышалось какое-то шебуршание. Он решил постучать. Однако от первого же прикосновения дверь открылась. Никого не было, шебуршание прекратилось.
      По канонам жанра надо уходить… А если этот базарный торговец банально пьянствует со своими лавочными приятелями?!
      Телегин шагнул вперед, в темный коридор.
      Ожидаемого удара сбоку не последовало. Щелкнул выключатель, и под потолком зажглась тусклая лампочка. Теперь он увидел своего собеседника. Точнее, собеседников. Их было двое: тот самый длинный парень, что торчал на балконе, и второй – коренастый, бочкообразный бородач, сжимающий закатанными до рукавов волосатыми ручищами крупнокалиберный револьвер. Оба стояли в конце короткого коридора и заметно нервничали. Вот чертовщина!
      – Мне нужен Ярим Елеч, – сглотнув, произнес Телегин. – Он ведь здесь проживает?
      – Ты кто? – спросил Бочонок.
      – Уголовная полиция! – амплуа «врача планеты» отпадало. Ясно как дважды два, что раз эта парочка в открытую демонстрирует ствол, по-хорошему отсюда уйти не удастся, будь ты хоть трижды врачом любой планеты. Ну что ж, придется по-плохому…
      Телефонная трель раздалась точно в тот момент, когда ее ждал Телегин, – но не «гости». Это Наташка! Бочонок схватил трубку стоявшего под локтем телефонного аппарата и тут же брякнул обратно – но на миг выпустил Телегина из поля зрения, и этого вполне хватило Вячеславу, чтобы ногой в прыжке выбить оружие. Длинного он согнул ударом в печень, однако тот оказался искушенным в драках – сумел двинуть Телегина головой в лицо. По счастью, не слишком сильно, но Вячеслав не удержал равновесия, зацепившись за вытянутые ноги бочкообразного, и красиво, как в комедийном фильме, растянулся посреди коридора. В его висок уже летел тяжелый ботинок, надетый на кривую ногу Бочонка, но Телегин успел уклониться, поймать ногу и дернуть на себя с резким разворотом. Бочонок с ревом грохнулся рядом, опрокинув телефонный столик и два табурета. Длинный сунул руку под пиджак, но Телегин успел вскочить и схватить сиденье искалеченного табурета. И очень кстати – длинный мастерски метнул в него длинный нож с узким лезвием. Нож летел точно в горло, но попал в сиденье табурета, где и застрял. Телегин швырнул сиденье длинному в голову и тут же пробил молниеносную «двойку» – вновь в печень и в нижнюю челюсть. Длинный отлетел, захлопнул телом входную дверь и затих – теперь уже надолго. Бочонок вновь был на ногах, и вновь с револьвером в руке. Теперь он выдерживал разумную дистанцию – занял позицию в самом конце коридора, спиной к двери в комнату, и в прыжке его было уже не достать. Однако стрелять он не торопился – видимо, имел в отношении представителя уголовной полиции другие намерения…
      – А ну, полицай, руки в стороны, а сам на колени! Не оборачивайся! Зоран, обыщи его! – Последовала пауза – видимо, Зоран был еще не готов к осмысленным действиям. Телегин развел руки в стороны, но опускаться на колени не торопился.
      – Пусть Зоран пока отдохнет, а ты клади пушку на пол и – руки в стороны! За дверью полиция, не делай глупостей…
      – Это ты не делай глупостей! Если за дверью полиция, достань свой мобильник – медленно, левой рукой, и скажи им, что ты – заложник. Пусть дадут нам уйти, иначе ты – труп!
      Телегин медленно отстегнул от пояса мобильник, набрал какой-то номер и под диктовку террориста-любителя открыл переговоры с несуществующим нарядом полиции. Доложив Бочонку об их успешном завершении, Телегин получил распоряжение взвалить на себя обездвиженного Зорана и медленно двигаться к выходу. Но неожиданно за спиной Бочонка рывком открылась дверь, в светлом пятне дверного проема вырос темный силуэт, взметнулись сведенные в замок руки – и Бочонок, не успев выстрелить, тяжело рухнул на пол. Такой удар легко ломает пару-тройку кирпичей, а уж шейные позвонки в основании черепа – запросто.
      Телегин любовался мастерским исполнением любимого трюка киношных ковбоев – револьвер Бочонка, сделав пару оборотов вокруг указательного пальца холеной дамской ручки с короткими наманикюренными ногтями, застыл неподвижно, нацеленный в голову начавшего шевелиться Зорана.
      – Надо же – «магнум», – произнесла Наталья. – Неплохо упакована здешняя шпана. У полицейских отобрали, что ли?
      – Ты как сюда попала? – спросил Телегин, переводя дух.
      – Обыкновенно, по воздуху… Что еще оставалось бедной брошенной женщине? А ну лежать! – она одним прыжком оказалась рядом с ожившим Зораном и с ходу впечатала острый каблучок в локтевой сустав бедняги, пресекая его попытку вытащить нож из табуретного сиденья.
      – Мои аплодисменты.
      – Это что, ты вот зайди в комнату, – погрустнев, произнесла Наталья. – А сейчас, падаль, ты скажешь, кто вас сюда послал и зачем, – продолжила Наталья на местном наречии, обращаясь к тихо скулящему Зорану. Тот вжал голову в плечи.
      – Сомлел, бродяга. Видно, отжил свое… – Наталья щелкнула предохранителем «магнума» у самого уха Зорана. Это подействовало: «сомлевший» мгновенно раскрыл глаза.
      – Если скажу, все равно ведь убьешь?
      – Будешь молчать – точно убью… Но, вообще, мне тебя убивать радости нет.
      Несколько секунд бандит и Наталья смотрели друг другу в глаза. Не в глаза – в души. И почему-то друг другу поверили.
      – Пусть он уйдет, – пробормотал Зоран. – Тебе скажу.
      Телегин недоуменно качнул головой и вышел из коридора в комнату, щелкнул выключателем, зажигая свет.
      На полу, между диваном и журнальным столиком, лежало худое тело в порванной, залитой кровью зеленой рубашке. В крови была и голова с вьющимися седеющими волосами, и небритое лицо с острым носом. Лицо человека, известного как Ярим Елеч. Агента службы внешней разведки. СВР платила более чем скромно, и господин Елеч ввязался в дурную историю, что-то не поделив с местными бандитами.
      Похоже, транспорт, перевалочный пункт и прочие услуги отпадали.
 

Отдельный учебный центр КГБ СССР

Город Балашиха, Московская обл. 198… год

 
      – Кандидат в мастера по боксу… Так, хорошо. Специалист в области фортификационных сооружений, подрывник. Английский в пределах… Это плохо. Языком надо заняться серьезно. На чем играли в училищном ансамбле?
      – На бас-гитаре.
      – Репертуар?
      – Обычный… Песни эстрады и кино, – дернул плечами Телегин. Однако, поймав насмешливый взгляд Навигатора, добавил: – Ну еще «Лед Зеппелин», «Битлз», конечно…
      – Что думаете о курсе внешней политики СССР? – улыбаясь одними глазами, неожиданно спросил Навигатор.
      – Считаю его миролюбивым и прогрессивным. А потому верным, – твердо ответил Телегин.
      – Я тоже так считаю, – кивнул головой Навигатор.
      …Самое смешное, что служить в КГБ Телегин не собирался. Еще месяц назад он командовал взводом инженерной разведки Тульской дивизии ВДВ. Неожиданно приехал откуда-то серьезный седой дядя в гражданском и спустя пару дней уединился с лейтенантом в кабинете особого отдела. Дядя вроде как мягко предлагал, но, с другой стороны, давал понять, что согласия лейтенанта и не требуется, решать будет он, приезжий дядя. Телегин счел за лучшее выразить добровольное согласие.
      О спецразведке КГБ Телегин ничего не знал, как и подавляющее большинство людей. Однако, приехав в подмосковную Балашиху, лейтенант заметно приободрился. С виду обычная воинская часть, но внутри… Стрельбища, специальные полосы препятствий, автодром, танкодром, парашютная площадка. По окончании курса в Учебном центре КГБ СССР каждый офицер получит специальность, именуемую «разведчик специального назначения».