«Единственная моя просьба – не разглашать моего имени и звания. Боюсь не столько за себя, сколько за свою семью. Оказаться в тюрьме не самое страшное, что может быть. Но молчать больше не могу. Обидно, когда российский военнослужащий становится не нужным собственному отечеству...»
      Так начиналась статья погибшего Романа Нечаева. Далее шло его авторское пояснение: «Так начал свой рассказ взволнованный посетитель, лично пришедший в нашу редакцию. Он – ветеран не одного локального конфликта, орденоносец...» На этом предполагаемая статья обрывалась. Майор Астафьев лишь тяжело вздохнул. Кто этот орденоносец? Возможно, погибший Рудаков. Ну да, для начала будем исходить из этого. Утром Астафьев имел возможность ознакомиться с содержимым нечаевского ноутбука. «Военнослужащий становится не нужным собственному отечеству...» – этими словами кончались первые фразы последней, лишь начатой статьи.
      – Гриднев застрелил Рудакова на почве неприязненных отношений, – прервал размышления Астафьева Островной. – Короче, из-за бабы. Следил-следил, а вчера сумел успешно воспользоваться моментом.
      – Откуда в кафе взялся этот так называемый СОБР? – спросил Астафьев.
      Островной пожал плечами.
      – Выясним... Взяться-то он взялся, но никого не пристрелил, – ответил старший лейтенант.
      – Вот это-то и непонятно, – отозвался Астафьев и, взглянув на часы, заметил: – Девушка должна бы уже подойти.
 
      Из-за утренних пробок Катя опоздала почти на целый час. Будучи девушкой воспитанной, она извинилась, на что Островной лишь презрительно хмыкнул.
      – Протокол опознания подписать не надумали? – убрав с лица усмешку, поинтересовался он.
      – Нет, – холодно ответила Катя. – Более того – я принесла вам доказательства невиновности задержанного вами человека.
      – Интересно, – чуть ли не присвистнул Астафьев.
      Островной промолчал.
      – Смотрите! – Катя протянула майору несколько отксерокопированных копий ее вчерашних рисунков.
      Островной бросил снисходительный взгляд на общий план и портрет предполагаемого убийцы.
      – И что? – спросил старший лейтенант.
      – Сегодня в утренней прессе сказано, что Нечаев и его собеседник были убиты из пистолет-пулемета. Вы, кстати говоря, вчера сказали мне то же самое.
      – Именно так, – кивнул Островной.
      – Так вот, вчера я не поленилась слазить в Интернет и собрала там кое-какую информацию о пистолет-пулеметах. – Катя торжествующе оглядела присутствующих и продолжила: – Меня интересовали только их размеры. Догадываетесь, почему?
      – Марининой начитались, – поставил диагноз майор Астафьев.
      – Посмотрите на рисунки! – почти командным тоном произнесла Катя.
      – Девушка, у нас очень мало времени! – в свою очередь, безапелляционным голосом проговорил Астафьев.
      – Смотрите! – Девушка ткнула пальцем в рисунок с общим планом. – Зарисовка сделана мною с натуры. Посмотрите, я довольно тщательно изобразила этого вашего подозреваемого.
      – А почему вы его так тщательно изобразили? – поинтересовался Дэн Островной.
      – Он фактурный. Характерная, необычная внешность, я вам вчера говорила, – пояснила Катя и тут же перешла к портрету. – Здесь этот человек изображен почти по пояс, средний план. А теперь вопрос к вам, Алексей Петрович и...
      – Денис Юрьевич, – кивнул Дэн.
      – Где, по-вашему, этот убийца мог прятать пистолет-пулемет? – слегка прищурив глаза, спросила Катя.
      И Астафьев, и Дэн впились глазами в Катины зарисовки. В самом деле – на первом было отчетливо видно, что у предполагаемого убийцы не было с собой ни сумки, ни свертка, в котором он мог спрятать компактный пистолет-пулемет. Конечно, чаще всего наемные убийцы прячут оружие под одеждой, но одет «киллер» был очень легко, по-летнему. И на первом, и, тем более, на втором рисунках было отчетливо видно, что легкая тенниска плотно облегает его худощавую фигуру, ко всему прочему, ворот был расстегнут.
      – Вы так точно все изобразили?
      – Да. Я ведь по первому образованию учитель черчения и рисования, – пояснила Катя.
      – Это всего лишь картинка, – констатировал Астафьев. – Кстати, почему вы принесли нам копии, а не оригинал?
      – Марининой начиталась! – ответила Катя словами самого майора. – Так, знаете ли, на всякий случай сделала копии...
      – А оригиналы спрятаны в надежном месте? – усмехнулся Дэн.
      – Совершенно верно, – кивнула Катя. – На них, между прочим, отпечатки ваших пальцев.
      Астафьев и Островной переглянулись, не сдерживая снисходительных усмешек.
      – Копии подарите? – спросил майор.
      – Сколько угодно.
      – Спасибо, Екатерина Анатольевна, – произнес Астафьев. – А теперь посмотрите на эти снимки. Нет ли среди них того человека, за которым явился в кафе так называемый СОБР?
      Протянутые майором фотографии Катя рассматривала менее минуты.
      – Этот! – выбрала девушка одну из фотографий. – Да, точно!
      Астафьев переглянулся с Островным.
      – Бурмен? – уточнил у старшего коллеги Островной.
      – Он же Бура, – кивнул майор. – Полгода назад откинулся с зоны и вроде бы сейчас был не при делах. Чем-то торговал. Вскорости мы с ним побеседуем... Интересно, кто «командовал» тем «СОБРом»? – задал риторический вопрос Астафьев.
      – Я же вам говорила – высокий такой, в маске. Глаза злые, – ответила Катя.
      – Эх, Екатерина Анатольевна... Будь он маленьким, в колпачке и с добрыми синими глазами, нам проще было бы его найти, – только и произнес майор. – Спасибо за помощь, больше у нас вопросов нет.
      Катя поднялась со своего места, хотела было направиться к двери, но не удержалась от последнего вопроса:
      – А кто он? Этот задержанный?
      – Подозреваемый? – без усмешки уточнил Дэн. – Должен вас разочаровать. Профессиональный убийца.
      – Что?! – встрепенулась Катя.
      – Бывший офицер спецназа ВДВ, – улыбнулся милой улыбкой Островной. – Там, знаете ли, других не держат.
      Задавать вопросы Кате почему-то расхотелось. Она сдержанно попрощалась и покинула кабинет оперов.
      – Палец в рот не клади, – проговорил Дэн, разглядывая в окно стройную, с короткой изящной прической, фигурку удаляющейся Кати. – Ничего стервочка. Как считаешь, Петрович?
      – Могла бы у нас работать, – сухо ответил Астафьев.
      Островной хотел было еще что-то добавить, но его остановил телефонный звонок с городского номера. Выслушав сказанное, Дэн повесил трубку и, повернувшись к Астафьеву, проговорил:
      – Убит гражданин Парамонов. Он же Бура, он же Бурмен. Сегодня ночью. Восемь ножевых ранений. Группе захвата достался его остывший труп.
 
      – Кафе «Шанс»? – переспросил Водорезов, рассматривая фотоизображение на мониторе Диминого компьютера.
      – Да. Владелица некто Миронова Нелли Владимировна. Такая, знаешь ли, молоденькая бизнес-леди. Но она, скорее всего, ни при чем, – ответил Шумилов.
      – Что мог делать Сашка в этом кафе? – Уже во второй раз Николай задал вслух этот довольно дурацкий вопрос, увеличивая на мониторе тот самый столик, за которым сидел Гриднев.
      – Самое паскудное – несколько свидетелей его опознали, – произнес в ответ Шумилов.
      – Сначала СОБР. Потом схватка с этим... Бурой. Потом стрельба. Три трупа. И схваченный по горячим следам Сашка.
      – Ну, СОБРа никакого не было, – покачал головой Шумилов. – Тот «боец», которого завалили, оказался ранее дважды судимым «бомбардиром» из Подмосковья. Такие кадры в том «СОБРе». А Буру сегодня ночью прирезали.
      – Ты уверен, что Нечаева и Рудакова убрали в связи с тайными поставками оружия?
      Дима молча кивнул головой. Некоторое время оба просидели у компьютера, не произнося ни слова. Шумилов поселил Николая в двухкомнатной, довольно просторной квартире, недалеко от центра. Спал Водорезов сегодняшней ночью от силы часов пять, а под утро Дмитрий разбудил его и после скромного завтрака стал вводить в оперативно-боевую обстановку.
      – Значит, твой человек в МВД говорит, что свидетели железно опознали Сашку как стрелявшего в Нечаева и полковника? – спросил Николай.
      – Они подписали протокол опознания. Точнее, двое подписали, а третья наотрез отказалась. Какая-то девица. Ни фамилии, ни других данных выяснить пока не удалось. Более того. С ней какие-то серьезные проблемы.
      – Что это значит?
      – Опера, ведущие это дело, в хмуром настроении, когда говорят о ней.
      – Неужели нельзя узнать, кто она? – укоризненно посмотрел Водорезов на приятеля-контрразведчика.
      – Мой человек в состав следственно-оперативной группы не входит, – отвернувшись от монитора, проговорил Дмитрий. – Хорошо, хоть это сумел добыть. Заметь, всего за два дня... Он сообщил, правда, не очень уверенно, что эта свидетельница – подруга Мироновой, владелицы кафе.
      – Я тебя понял, – кивнул Николай.
      – Девушку надо найти как можно быстрее, – подвел итог майор Шумилов.
 
      Найти, расспросить, узнать наверняка, сопоставить и проанализировать – такие задачи командир разведгруппы ВДВ решает регулярно. Подобные задачи Водорезов выполнял вполне сносно. Итак, владелица кафе. Миронова Нелли Владимировна. С помощью поисковой системы «рамблер» Водорезов нашел в Интернете пару страниц об этой «молоденькой бизнес-леди». Текста, собственно говоря, было немного, и он сообщал лишь адрес, время работы и меню кафе «Шанс». О его владелице было сказано совсем мало – лишь имя, отчество, фамилия и служебный телефон. Зато на второй странице имелась большая цветная фотография Нелли Владимировны. Не юная, но довольно молодая особа царственной внешности. Оценивающий, умный взгляд небольших прищуренных глаз, точеные правильные черты лица, высокая, со вкусом и фантазией сделанная прическа, колье ручной работы, обрамляющее красивую шею. Платье облегало полуоткрытые плечи, его было не очень-то видно, но оно тоже было явно не из дешевых. Молодая царица, никак не меньше. «Попробуй, найди с такой общий язык», – мысленно усмехнулся Водорезов, не без интереса разглядывая портрет бизнес-леди Мироновой. Роста она, скорее всего, немаленького, смотреть на подполковника Водорезова будет сверху вниз.

      В кафе Николай прибыл около двенадцати часов утра.
      – Нелли Владимировна сегодня в бассейне, – сообщила ему девушка-метрдотель.
      – Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья, – произнес в ответ Водорезов. – Особенно в бассейне «Чайка».
      Это было единственное название столичного бассейна, которое он помнил.
      – Она не в «Чайке», она в «Садко». Новый, знаете, плавательно-оздоровительный комплекс, – поправила его девушка.
      – Отсюда недалеко, – кивнул Николай, точно вспомнил адрес этого самого «Садко».
      – Да, всего две троллейбусные остановки. Пешком быстрее, пробки, знаете ли, – улыбнулась девушка.
      Пешком так пешком. Это значительно лучше, чем потеть в автобусных и автомобильных пробках. Сложится разговор с бизнес-леди? По совести сказать, Николай никогда не пользовался успехом у женщин. Главное, ему всегда нравились высокие крупные женщины. Не толстые, а именно крупные. Ну а в самом Николае всего метр шестьдесят пять, из-за чего Водорезова и не взяли в свое время в Рязанское командное. Внешние данные самые заурядные. Нос, губы, глаза – все средних размеров и ничем не выдающиеся. Плечи не узенькие, но и не сказать, что слишком широкие. Намеков на лысину пока не наблюдается, а вот седины уже предостаточно. Многие находили, что Николай выглядел куда моложе своих тридцати шести. Наверное, это скорее хорошо, чем плохо. Вообще-то говоря, профессия Водорезова (по мнению самого Николая) очень сходна с профессией актера. Разведчику спецназа ВДВ, как и актеру драмтеатра, приходится воплощать самые разные образы. Перед штурмом Грозного Водорезову с Сашкой пришлось изображать независимых журналистов из Польши. Именно так можно было войти в город и беспрепятственно осмотреть предстоящий театр военных действий. Сашка язык знал прилично, он в этом деле феномен. Волосы свои длинные заплел в косичку и превратился в суперлиберального репортера. Николай же сумел выучить лишь «прошэ», «дзенькую», «пшэпрашам, или бэдзе коштовало выслане тэго листу» и «прошэ о фляшкэ вутки» . Сашка сказал, что Водорезову лучше говорить по-русски, но коверкая слова, вставляя в них при этом шипящие согласные. Благодаря этому совету разведмиссия была выполнена успешно. Находящиеся в Грозном боевики ни на секунду не усомнились в принадлежности Гриднева и Водорезова к польскому либеральному изданию, иначе их обоих в лучшем случае расстреляли.
      Стоп!
      Шаг Водорезов замедлять не стал. Оборачиваться тем более. В это мгновение Николаю стало окончательно ясно, что его «пасут». Выражаясь официальным языком, ведут за подполковником наружное наблюдение. И началось оно, как только Водорезов вышел из кафе «Шанс». Что ж, этого следовало ожидать. Водорезов применил старый, как мир, прием вычисления наблюдателя. На пару-тройку секунд остановился у витрины обувного магазина и заметил в стекольном отражении того, кто весьма ненавязчиво, но не сбиваясь с курса, следовал за ним. Мужик лет тридцати без особых примет, двигается неспешной походкой, стараясь не сближаться. Небрежным движением поднес кисть руки ко рту, тут же опустил. Разумеется, такой «хвост» нужен был Николаю как собаке пятая нога. «Хвосту» лучше всего отвалиться самому, рубить его средь бела дня – лишь создавать лишний шум. Не убыстряя шага, Водорезов свернул в арку проходного двора. На какое-то мгновение «хвост» потерял его из поля зрения, и тут Николай дал ходу, точно гепард. Во дворе он обнаружил то, что было ему столь необходимо – высокое, толстое дерево с густой листвой. Всего несколько секунд понадобилось Водорезову, чтобы вскарабкаться на него и укрыться в листве. Сейчас его небольшой рост и вес идеально работали на подполковника. «Хвост» не заставил себя долго ждать. Оказавшись в нескольких метрах от дерева, он повел себя так, как и должен был вести себя оставленный с носом топтун. Из спокойного и невозмутимого мужчины он превратился в суетливого, мотающего из стороны в сторону головой субъекта. Топтун кинулся к первой же подъездной двери, но она оказалась с домофоном и кодовым замком. Оглядев еще раз весь двор, топтун сообразил, что так быстро миновать его и исчезнуть Водорезов бы не сумел. Тогда топтун вновь поднес ко рту кисть руки со скромным циферблатом. Не прошло и пятнадцати секунд, как во двор со всех возможных сторон стали стекаться такие же неприметные мужчины и одна молодая женщина. Сплоховавший топтун что-то быстро сказал им, и они вновь разошлись по всем возможным выходам со двора. Это уже серьезно. Не иначе как у Водорезова на хвосте оказалась какая-то серьезная «контора». Двое, в том числе сплоховавший топтун, остались во дворе, остальные скрылись. Спуститься незамеченным с дерева было для Николая теперь проблематично. К тому же оба филера зорко контролировали ту самую арку, что была в паре шагов от его убежища. Покинуть двор можно было только через нее. И тут на счастье Водорезова пришло спасение. Во двор через арку въехало такси и затормозило рядом с ближайшим подъездом. Шофер вышел из машины, оглядел номер подъезда, достал мобильный телефон и сообщил, что вызванное такси прибыло. Филеры бросили на такси беглый взгляд, но особого интереса оно у них не вызвало. У Николая было несколько секунд, и он воспользовался ими. Топтуны заинтересовались двумя парнями и их подругами, вышедшими из противоположного подъезда, и Водорезов сумел незамеченным соскочить с дерева. За спиной таксиста он вырос совершенно неожиданно.
      – Поехали, – кивнул ему Николай.
      Таксист, ничему не удивляясь, сел за руль.
      – Спорткомплекс «Садко», – распорядился Водорезов, садясь рядом таким образом, чтобы массивная фигура водителя надежно закрыла его от топтунов.
      – А говорили, «Шереметьево-2»? – переспросил таксист.
      – А в «Шереметьево» – потом, – усмехнулся пассажир и подмигнул водителю: – Едем!
      Тот лишь пожал плечами, и такси благополучно выехало со двора. Не прошло и пятнадцати минут, как оно остановилось у плавательно-оздоровительного комплекса «Садко». Заплатить Николаю пришлось не только за этот короткий путь, но и за вызов. Деньги он отдавал с некоторой тяжестью на сердце: кто-то, возможно, опоздает в «Шереметьево-2». Однако иного выхода у него не было. А «хвост», как и было задумано, отвалился сам собой, точно у ящерицы.
 
      В «Садко» Водорезова, естественно, пускать за просто так не хотели. На этот случай Дима снабдил Николая расходными карманными финансами, поэтому, чуть поколебавшись, привратник вызвал администратора, и Водорезов был препровожден в шикарную раздевалку. Ему вручили запечатанные в стерильном пакете плавки, очки и шапочку и пожелали удачного времяпрепровождения.
      В воду Николай вошел рыбкой, нырнув с небольшого трамплина. Проплыл метров пятьдесят по водной дорожке, затем повернул обратно. Плавать Николаю не приходилось давненько. В Чечне не очень-то поплаваешь. Там речки узенькие, быстрые и мелкие, с каменистым дном и ледяной водой. Выбравшись на бортик бассейна, Николай ненавязчиво огляделся вокруг. Женщину с лицом и осанкой молодой царицы он не увидел. Их, женщин, вообще было не очень много, человек шесть. Две сидели в креслах у самой воды и пили сок через тонкие розовые трубочки. Обе дамы были в теле, но не толстые. Остальные плавали, преимущественно у бортиков, и постоянно обменивались репликами между собой.
      – Нелли! – услышал он голос одной из тех, что находилась в воде.
      Одна из женщин, сидящих в кресле, повернула голову и что-то произнесла. Имя Нелли встречается не часто. Вне всяких сомнений, бизнес-леди Миронова перед Николаем. Ему ничего не оставалось, как направиться в сторону отдыхающих дам. Как с ними заговорить, Водорезов понятия не имел, но медлить, когда разыскиваемый объект перед самым носом, также было не в его характере. Придется ориентироваться по обстановке.
      – И что он тебе сказал? – донесся до Николая приятный мягкий голос той, что звалась Нелли.
      – Самое интересное, что ни-че-го! – разделяя последнее слово на выразительные слоги, ответила высокая девушка, вышедшая из воды.
      – По-моему, он идиот, – вынесла свой вердикт Нелли.
      Ее подруга недоуменно передернула мокрыми плечиками.
      – Но не в смысле князь Мышкин, – пояснила Нелли.
      Да, зубастая дамочка. Но совсем не похожа на свой портрет, который Николай нашел с помощью поисковой системы. От гордой царственной особы не осталось и следа. Сейчас перед ним была круглощекая, немного раскрасневшаяся девушка лет двадцати пяти, с гладкой прической из собранных на затылке каштановых волос. Она была очень похожа на пионервожатую в школе, к которой Водорезов испытал первые романтические чувства. Николай отметил, что у Нелли Владимировны крепкие ноги с мускулистыми ляжками и немаленький размер ступни. Он приблизился почти вплотную, и теперь ему надо было что-то сказать или сделать. Говорить было нечего, а сделать можно было только одно – демонстративно, рыбкой нырнуть в воду. Что он и сделал. Вынырнув, тут же вернулся обратно, к бортику, рядом с которым стояли кресла. И не ошибся, Нелли заговорила первая.
      – Вы несколько грязно приняли старт, уважаемый, – произнесла она, когда Водорезов оказался рядом с ее крепкими ножками, обутыми в резиновые тапочки.
      – Что вы говорите? – наигранно удивился тот.
      – Да, да, – кивнула Нелли. – Тело должно быть полностью вытянуто и напряжено, а вы согнули колени. Со стороны это выглядит просто ужасно.
      Самое интересное, что прыгать в воду Николай умел. Сейчас же он не только согнул колени, но и провалил спину. Она права – со стороны это выглядит как купание сельского алкаша.
      – Вы правы, – отозвался Водорезов, – мне необходимо потренироваться.
      – Тренируйтесь, – согласилась Нелли, – только где-нибудь вон там!
      Она махнула рукой в противоположный край бассейна. М-да, барышня действительно с характером. Такая строгая и неприступная Нелли Владимировна. Ей бы еще пионерский галстук.
      – Немедленно удаляюсь, – кивнул Николай. – Только... Может быть, вы покажете, как это правильно делается.
      Нелли отставила в сторону недопитый стакан с соком, молча поднялась с кресла. Дальнейшее она проделала столь же молча и очень быстро. Нелли согнула ноги в коленях, наклонила туловище вперед. Затем сделала небольшой взмах руками назад и молниеносно вывела их вперед. В тот же момент она сильно оттолкнулась ногами от небольшого трамплина-тумбочки. Вперед Нелли прыгнула как можно дальше, и нехудое сильное ее тело было при этом максимально вытянуто и напряжено. В таком положении Нелли вошла в воду, изящно проскользила некоторое расстояние. Потом в движение пришли ее ноги, и Николаю осталось лишь созерцать ее розовые пятки.
      – Признаю, мне до вас далеко! – проговорил Николай, когда Нелли вернулась на «сушу». – Пойду тренироваться.
      Он вскочил на трамплин и проделал те же движения, что и бизнес-леди. На сей раз в воду Николай вошел по всем классическим правилам, максимально вытянув тело как в полете, так и при входе в воду. Теперь возвращаться он не торопился. К противоположному краю бассейна Николай двигался спортивным классическим кролем на груди, не переваливаясь при этом с одной стороны на другую. Оказавшись на противоположной стороне, он заметил, что подруги бизнес-леди собираются уходить. Нелли тоже поднялась со своего места, но не торопилась, точно ждала кого-то. Неужели своего способного ученика? Николай тут же повернул обратно, и на сей раз его кроль был куда быстрее.
      – Наверное, я ваш лучший ученик, Нелли Владимировна, – проговорил он, выбравшись из воды.
      Бизнес-леди с трудом скрыла удивление, но переспрашивать посчитала ниже своего достоинства. Без прически, изысканного макияжа и специально подобранного дорогого платья она выглядела совсем не так, как в фотоизображении. Без контактных линз небольшие глаза ее оказались серыми, а не синими, как на фотопортрете. Однако взгляд был тем же – умным и оценивающим.
      – И кто вы, собственно говоря, такой? – без раздражения поинтересовалась Нелли.
      Однако ее тонкие, красиво очерченные над маленькими глазами брови заметно нахмурились.
      – Мои документы остались в раздевалке, – ответил Водорезов, – а на слово вы ведь не поверите?
      – Почему же не поверить? – вполне дружелюбно отозвалась бизнес-леди.
      – Нас ваша подруга знакомила. Мы вместе были в вашем кафе.
      Нелли Владимировна еще больше прищурила и без того маленькие глазки. Они стали просто-таки проницательными светлыми щелочками. Водорезов же, не дав ей произнести и слова, продолжил:
      – Мы с ней вчера созвонились, она сказала, что в вашем кафе была какая-то перестрелка. Неужели правда?
      – Не знаю, меня там в этот момент не было, – отозвалась Нелли, – Катька рассказывала, просто какой-то кошмар. И мебель с имуществом испортили.
      Глаза ее потеплели, видно, Николаю удалось каким-то образом расположить ее к себе. «А подругу зовут Катя», – машинально отметил он.
      – А у вас с Катей... – Нелли сделала выразительную паузу, дав Николаю возможность самому закончить фразу.
      – Сугубо деловые отношения, – пояснил Водорезов, – работаем вместе.
      – Как интересно! – Глаза оживились, заиграли огоньками неподдельного любопытства. – И кто же вы по профессии?
      Николай понятия не имел, где работает Катя. Но разочаровывать Нелли он теперь не имел права.
      – Занимаюсь тем же, чем здесь, перед вами, – улыбнулся Водорезов.
      – Вы каскадер? – без усмешки спросила Нелли.
      – Да, – кивнул Николай.
      И тут же продемонстрировал свои способности, сделав колесо с помощью одной руки.
      – Ни разу не общалась с каскадером. Вы будете дублировать Катиных актеров? – поинтересовалась Нелли.
      Эта Катя как-то связана с актерами и каскадерами! Что ж, не так уж плохо... Водорезов мысленно пытался угадать наиболее подходящую профессию для молодой женщины, подруги бизнес-леди.
      – Трудно сказать, – ответил он. – Кстати, где сейчас может находиться Катя? Ее мобильник не отвечает.
      – Не отвечает? – Бизнес-леди вскинула тоненькие изящные брови. – Ах да, с утра она собиралась в актерское агентство, а во второй половине дня у них просмотр.
      – На «Мосфильме»? – спросил Николай.
      – Нет, там, где она учится, – пояснила Нелли, – на высших режиссерских курсах.
      Ну вот и все. Теперь можно было расставаться. Катя – студентка режиссерских курсов. Однако уходить Водорезов не торопился.
      – Я загляну к вам в кафе? Вместе с Катей? – улыбнулся Николай.
      – Сколько угодно, – одарила его ответной улыбкой Нелли Владимировна.
      Улыбалась она искренне. Во всяком случае, Водорезову почему-то хотелось в это верить.
 
      Не прошло и сорока минут, как с помощью ноутбука Водорезов собрал полную информацию о высших режиссерских курсах. Там же он нашел объявление о том, что учащаяся этих курсов Екатерина Терентьева ищет актеров лет двадцати пяти – тридцати и актрис того же возраста для съемок в дипломном фильме. Неожиданно нашлась и фотография Кати Терентьевой. Коротко стриженная изящная блондинка. Несколько худощавее своей подруги Нелли. Впрочем, может быть, это была и не та Катя. В любом случае Водорезов должен немедленно двигаться в сторону режиссерских курсов и для начала найти Катю Терентьеву.
      Пока Николай ехал до станции «Белорусская», его мысли были о Сашке Гридневе. Подполковник вспоминал годы совместной службы в разведке воздушно-десантных войск.
 
      С Сашей Гридневым они сдружились в африканских тропиках. В начале девяностых, когда уже распался СССР, Россия продолжала оказывать военную помощь одному из африканских государств. Российских войск как таковых там не было, а вот инструкторы и советники в немалом количестве. В основном ракетчики, летчики, спецы ПВО, танкисты. Но были и специалисты по тактической разведке и воздушно-десантному делу. В числе этих немногих оказался Николай Водорезов, едва прикрутивший на погоны четвертую капитанскую звездочку. Почему штаб ВДВ остановил свой выбор на Николае, сказать трудно. Кому-то из высших чинов показалось, что он коммуникабелен и человеколюбив, а в обучении африканцев десантному ремеслу это самые главные качества. Гвардии капитан Водорезов почти целый год учил негров стрельбе (в том числе из гаубичной артиллерии), приемам маскировки и передвижения в условиях разведывательных мероприятий, а также артиллерийской корректировке. Особенно интересными оказались занятия по РБ – рукопашному бою. Негры ребята здоровые, во вверенном Водорезову десантном батальоне самый маленький – метр восемьдесят пять. Драться привыкли кулаками, ножищами и головами. Последнее у подчиненных капитана было не слабее пушечного ядра. Однако большинство из них слыхом не слыхивало о таких элементарных приемах, как подножка и залом руки за спину. Для них такие вещи были открытием, эдаким русским ноу-хау. А Николай, по счастью, еще до училища стал кандидатом в мастера спорта по самбо. Тренер, незабвенный Юрий Семенович, учил Колю не только спортивному, но и боевому самбо. Попав в спецназ ВДВ, Водорезов понял, что не зря потратил время на тренировки. Так вот, негры-десантники, которым русский капитан еле до плеча макушкой доставал, поначалу всерьез Николая не восприняли. Но как только он показал свое владение самбо, уронил пару двухметровых и обездвижил, сильно зауважали. Просили научить, но не очень-то самбо у них пошло. Все-таки они потенциальные молотильщики, в лучшем случае боксеры. Поэтому курс РБ свелся к приемам типа – «прикладом бей, штыком коли, магазинной коробкой бей, прикладом прикрывай голову». Саша Гриднев появился на третий день пребывания Водорезова среди африканских десантников. Долговязый, с неуставной прической, похожий скорее на какого-нибудь рок-музыканта, нежели на офицера. Он представился военным переводчиком. Сказать по совести, без переводчика с африканцами общаться было иной раз куда легче, так как язык жестов был им более доступен. Однако порядок есть порядок. Положен переводчик, значит, ничего не попишешь. Военный переводчик отличается от гражданского тем, что досконально знает все армейские термины. Саша постоянно таскал с собой специальный блокнот, в котором были записаны эти самые термины, и не стеснялся в него заглядывать. Вскоре Водорезов и Саша сдружились. Гриднев тогда был еще курсантом военного института иностранных языков. Но поскольку Африке срочно требовались знатоки португальского (коим Саша и владел), то курсанта Гриднева и еще нескольких «португальцев» в срочном порядке произвели в младшие лейтенанты и отправили на континент. Доучиваться в институте до второй звезды они должны были после полугодичной спецкомандировки. У Николая до сих пор сохранилась фотография – он, Саша и еще пара ребят стоят на фоне пальм, под палящим африканским солнцем. Сами загорелые, почти что негры, одетые в «верде оливо», так называемую кубинскую униформу зеленого цвета. Рукава у всех закатаны, специально, чтобы отличаться от кубинцев, чьи инструктора также присутствовали в местных вооруженных силах. И, разумеется, никаких погон и прочих знаков различия. В стране русские советники находились, скажем мягко, по «неофициальному приглашению». Потому вынуждены были соблюдать нормы скрытого пребывания. В боевых действиях принимать участие были не должны, только обучать и инструктировать. Однако пришлось Водорезову с Сашкой и повоевать. Это случилось первого июня. За восемь минут до конца обеденного перерыва в квартиру Николая ворвался его шеф, советник командующего ВВС и ВДВ, полковник Малаян.
      – Срочно вылетаем в Нгоэ-Ло, – сообщил он, назвав одну из удаленных провинций. – Там сбит наш «Ан-26». Экипаж, скорее всего, захвачен.
      М-да, только и сказал Николай мысленно самому себе. Местные сепаратисты вновь активизировались. До этого уже более недели на «фронтах» было затишье. Сегодня же русскому капитану не оставалось ничего другого, как начать переодеваться в камуфлированную форму местной армии. Пока он это делал, Малаян теребил в своих широких загорелых ладонях голубой берет с тремя разноцветными ленточками, символизирующими местный флаг. Полковник, как и Водорезов, был одет в форму местных «коммандос».