Глава 23.

VIVE LA BAGATELLE[2].

На широкой площадке его задержал Лодж с подносом.

— Не желаете сэндвич с ветчиной? — спросил тот, протягивая пять тартинок на прекрасном китайском блюде и кивнул в сторону комнаты мисс Ивэн. — Там забавляется Товарищество Старых Отравителей! Гробы подают к восьми.

Кэмпион взглянул на него с интересом.

— Что ты тут, собственно, делаешь?

— Помогаю, шеф. Я пришёл сюда к вам, а какая-то престарелая дама велела мне обносить гостей. Надо же, сразу сориентировалась, что я это умею. Жутко смешно, что я её послушался, но она мне понравилась.

— Которая из них? Мисс Ивэн?

— Да, старшая мисс Палинод. Мы с ней ещё не на дружеской ноге."Ты из простых и не слишком понимаешь, что несёшь, но ты мне нравишься" — вот какова она. — Он явно был пристыжен. Что-то в ней есть, наверное то, что называют обаянием.

— Ты так думаешь? От Тоса что-нибудь узнал?

— Немного. Отойдём на минутку. Это ваша комната? Мне показалось, что узнал вашу старую надломленную расчёску на туалете. — Лодж старательно прикрыл двери и продолжал, понизив голос. — Кое-что я узнал. Тос теперь не при деле, стал почтённым обывателем. Работает.

— Знаю. Это все возраст. Узнал что-нибудь про Эпрон Стрит?

— Так, пустячок. На тему Эпрон стрит шутили ещё год назад, потом вдруг перестали.

— Никто позднее и не вспоминал?

— Пожалуй нет. — Лодж говорил необычно серьёзно, в его чёрных глазах читалось удивление. — С той поры люди начали бояться. Видно, лондонские ребята что-то знают. Я сделал, как вы говорили, и старался выведать какие-то фамилии, но единственный парень, который имел что-то общее с Эпрон Стрит, — это Эд Джедди из банды с Вест Стрит. Тос говорит, в один прекрасный день тот перепил в заведении «Под подвязкой» на Поль Лейн. Приятели стали над ним потешаться, он разозлился, ушёл и никто с той поры его больше не видел. Знаете, шеф, банда с Вест Стрит промышляет сигаретами. Помните убили девушку в киоске, что попробовала дать им отпор? Их работа. Полиция тогда полностью обделалась. Это вам что-то говорит?

— Почти ничего, — покачал головой Кэмпион, но задумался. Нападение на киоск с убийством случились год назад, но Эпрон Стрит не кажется мне табачной трассой. Что ещё?

— Понаблюдал за Питером Джорджем Джелфом и его грузовичком. Он открыл своё дело во Флетчерс таун, нанял двоих рабочих. Именует себя «транспортным предпринимателем», и его новое имя — В. П. Джек. Это он был вчера у аптеки. Держится очень деликатно и скромненько. «Целую ручки», и так далее. Это немного, признаю, но у меня есть его адрес и полиция может заглянуть туда в свободную минутку. Но самый лакомый кусочек я приберёг под конец. Гроб-то вернулся.

— Что — что?

— А, удивились? — Лодж был в восторге. — Я тоже. Когда сегодня днём я не застал здесь вас, зашёл к свояку Джесси. Как член семьи стучать не стал, просто вошёл с чёрного хода и давай его искать. Столярная мастерская у него в маленьком тихом дворике. Когда-то там держали ящики для мусора. В сарае есть окошко, и увидав, что двери заперты, я позволил себе заглянуть через него в серёдку. Оба гробовщика были там, нагнувшись, словно что-то распаковывали. Я не ошибся — гроб тот же самый: чёрный, как ночь, а золота на нем, как на штанах швейцара. Но только вам одно скажу — полон он был под завязку.

— Правда? — Кэмпион, к восторгу Лоджа, был искренне удивлён. — Ты уверен?

— Богом клянусь! К тому же он из двух частей, как ширма в гостиной. Я сразу потихоньку удалился.

— Как это, крышка на петлях, что ли?

— Может быть и так. Не видел. Он был прикрыт рогожей, а рядом узкий длинный ящик. Второй раз я заглядывать не стал. Когда имеешь дело с Джесси, лучше держать ухо востро. И я решил не портить дело. Тем более уже опаздывал. Ладно-ладно, если вам не интересно, — Бог с ним, — в охрипшем голосе звучало сожаление. — Тут мне дали понять, что можно складывать вещички.

— В самом деле?

— Для вас это новость? — Лодж засиял. — Хоть не обидно. Вести прямо с пылу — с жару. Наших друзей фараонов тут полно, как родственников на свадьбе. Говорят, они расставили сеть. Остаётся сделать прыжок и сесть в лужу, если преступник сбежит.

— Кто это сказал?

— Любой, кого ни спроси, за исключением самой полиции. Наш мудрец ничего не знает? Вот тебе на! Но вернёмся к делу. Может вы тут что-нибудь и пронюхаете, шеф. И не машите рукой, — добавил он серьёзно. — Это что-то не от мира сего. И кроме того решите, что будете пить: herba mate или отвар из крапивы. Ещё они приготовили что-то вроде тех цветов в холле. Немного на это найдётся любителей.

Уже держась за ручку двери, он замялся. И выглядел не слишком весело.

— Присмотритесь к нашей престарелой красотке. Она того стоит. Один чулок сполз до половины, в буфете пусто — за исключением бутылки из-под шерри. Её сестру прикончили и большинство гостей пришли затем, чтобы узнать об этом побольше. Она их потчует чёрствыми бисквитами, а они рвутся поговорить про отравления. Но если бы вместо меня появились Их Королевское Высочество и леди Годива, она не повела бы бровью. Вот это самообладание! Она мне импонирует. О вас доложить, или войдёте сами?

Кэмпион поблагодарил, заверив, что как-нибудь сам справится.

Приём мисс Ивэн был в разгаре. Хотя публика собралась весьма пёстрая, а угощение оказалось весьма необычным, какая-то тень элегантной изысканности, отличавшей приёмы в Портминстер Лодж в девяностые годы прошедшего века, все ещё витала над этим случайным сборищем.

Гости столпились впритык друг к другу среди массивной мебели и разговаривали на пониженных тонах. Собралось куда больше народу, чем обычно, и люди театра преобладали лишь незначительно.

К примеру, первым знакомым, которого заметил Кэмпион, оказался Гарольд Лайнс, главный репортёр уголовной хроники «Воскресного слова», понуро поглядывавший поверх полного — чего с ним никогда не случалось — стакана.

Хозяйка стояла на коврике у камина, недалеко от кресла. На ней было все тоже красное цветастое платье, так ей не шедшее, но к счастью шаль и брильянты скрашивали общее впечатление. Не отличаясь красотой, она брала властным характером и повелевала как мистером Генри Джеймсом, директором банка, так и невысоким, смуглым, латинского типа молодым человеком, явно из труппы «Тесписа».

Прежде чем Кэмпион успел до неё добраться, ему пришлось протиснуться через изрядную толпу, встретив немало откровенно любопытных взглядов. И вдруг он оказался лицом к лицу с владельцем усов, которые надолго врезались ему в память.

Мистер Оливер Дродж многословно его приветствовал.

— Привет! Как вам все это нравится? — Сразу было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. — Не слишком подходящее время, а? — риторически вопрошая, он махнул бы рукой в сторону хозяйки, окажись для этого достаточно места. — Просто хочется покраснеть от стыда. И хуже всего, что все так невинно. — Говорил он весьма выразительно. Его дед не мог бы выразиться точнее. — Яблоки, — добавил он.

Последний намёк был неясен, но со своей новой позиции Кэмпион мог заметить, что на правом плече у мисс Ивэн была небольшая сетка для покупок, сплетённая из провода и зеленого шнура. Она была до половины заполнена зелёными, похоже недозрелыми яблоками, хотя многие гости уже держали их в затянутых в перчатки руками. На него снизошло вдохновение.

— Это сетка мисс Рут?

— Старая чудачка таскала её повсюду.

Дродж казался удивлённым, что Кэмпион ничего об этом не знает. Стараясь говорить негромко, он наконец перешёл почти на шёпот.

— Без неё она никогда не выходила. И всем, кого ни встретит, имела привычку совать яблоки, приговаривая при этом:" — Скушай яблочко скорей, держись подальше от врачей!". Ивэн знает, что все это помнят, отсюда и дурацкая идея устроить приём в стиле мышеловки из «Гамлета». Балаган, да и только!

Кэмпион не ответил, неожиданно осознав, что до сих пор не принимал во внимание детективных позывов мисс Ивэн. Безусловно, та хотела спровоцировать преступника. А театр, видимо, у неё в крови.

Следующая фраза Дроджа, тоже произнесённая шёпотом, его поразила:

— Верно, что весь этот спектакль плохо кончится? Что полиция уже все знает и так далее?

— Официально мне ничего не известно.

Багровая волна затопила лицо адвоката.

— Прошу прощения, я не должен был спрашивать, — виновато покаялся он. — Ещё раз приношу извинения за бестактность. Но по-дружески вам советую, остерегайтесь пить ту жёлтую гадость!

Кэмпион искренне его поблагодарил и начал пробивать себе дорогу среди гостей.

Следующей серьёзной преградой на его пути стала мисс Джессика в картонной шляпке — наверное, не успела переодеться после прогулки. Она беседовала с доктором. В высоком голосе звучали нотки энтузиазма.

— Вы говорите, ему это пошло на пользу? Как интересно, ведь Герберт Бун утверждает, что это старинное средство от водянки, известное ещё со времён саксонского знахарства. Собрать листья тысячелистника, когда восходит Венера — боюсь, что я этого не соблюдала — растереть с маслом, — я использую маргарин — и делать компрессы. Вы попробуете? Ах, как я буду рада, если вы попробуете!

— Ну, не знаю… — слабая усмешка скользнула по узким губам доктора. — Прежде я хотел бы выяснить, какова причина водянки.

— Вы считаете, это так важно? — Она была явно разочарована, а он вдруг рассердился.

— Разумеется! Это самое главное! Нужно быть предельно осторожным. Если кожа не повреждена, риск не так велик, но, Бога ради,… — взглянув поверх её головы, он заметил Кэмпиона. — Рад, очень рад вас видеть. А где ваш коллега?

— Я его не видел… — начал Кэмпион, когда чья-то узкая ладонь опустилась на его плечо.

— Ах, это вы, — Джессика была явно обрадована встречей. Разве это не чудо? Я сделала компресс на колено хозяину лавки колониальных товаров и он сейчас прекрасно себя чувствует. Сам доктор это признал. А для приёма я приготовила крапивный отвар и чай из зверобоя. В стаканах. Он жёлтого цвета. Обязательно попробуйте. Вон там, — она кивнула в сторону дальнего угла комнаты, где на столе, застеленном красивой кружевной скатертью, были расставлены до краёв налитые стаканы, чашки и две больших эмалированные кастрюли. — Никогда в жизни вы не пили ничего подобного. — Она явно над ним подшучивала.

— Попробую, как только поздороваюсь с вашей сестрой, пообещал он.

— Не сомневаюсь, — кивнула она. — Вы всегда весьма любезны.

Прежде чем ему удалось ускользнуть, его изловил за пуговицу доктор Смит. Он был возбуждён и растерян.

— Я слышал, вы ждёте подходящего момента, чтобы арестовать преступника. Нужно только доказательство вины. Это правда?

Кэмпиона начало нервировать постоянное перемывание этого слуха.

— Боюсь, что нет. — Произнося последние слова, он сделал шаг назад, избегая столкновения с Лоуренсом Палинодом, который со стаканом в руке, всех расталкивая и не тратя времени на извинения, тяжело прошагал через комнату, направляясь прямо к дверям, за которыми и исчез.

— Лоуренсу всегда недоставало деликатности, — заметила мисс Джессика, когда движение толпы вновь сблизило её с Кэмпионом. — Даже ещё ребёнком. К тому же он плохо видит. И потому ему ещё труднее. А вам известно, — продолжала она, понизив голос, — что у Клитии гость?

Он улыбнулся, видя её довольную мину.

— Даннинг?

— Ах, так вы знаете? Она так сразу переменилась, просто удивительно. Была совсем неоперившимся птенцом, а теперь такая чуткая и уверенная в себе… Сегодня утром я её едва узнала.

Только после этих слов он понял, что мисс Джессику поразила не внешность племянницы, а внутренние перемены. Ошеломлённый своим открытием, он очутился вдруг лицом к лицу с мисс Ивэн, которая, прервав беседу с очередным гостем, протянула ему левую руку.

— Правая у меня ужасно устала, — пояснила она, улыбаясь с истинно королевской любезностью. — Столько гостей!

— Намного больше, чем обычно, — вставил мистер Генри Джеймс. Говорил он как всегда весьма важно, и идеальное произношение подчёркивало весомость каждого слова. На миг задумавшись, стоит ли объяснять столь очевидную причину такого явления, передумал и убеждённо добавил: — Гораздо больше.

После чего окинул Кэмпиона озабоченным взглядом, словно задавая все тот же немой вопрос. Но убедившись, что время ответа не пришло, умолк, грустно следя, как вновь прибывший был представлен актёру, который принуждённо усмехнувшись спросил, не желает ли гость яблока.

— Пожалуй, нет, — понимающе улыбнулась мисс Ивэн, давая понять, что Кэмпион прекрасно знает, в чем тут соль, и это небольшой профессиональный секрет между ними — двумя детективами. — Боюсь, что мои яблоки…Что же я хотела сказать…

— Падают недалеко от яблони, — не подумав, брякнул Кэмпион и наткнулся на вполне заслуженное недоумение. Он оглядел стоящий рядом столик. Там царил тот же беспорядок, что и в прошлый раз, только было куда больше пыли. Правда, теперь, как он заметил, оставалась лишь одна ваза с бессмертниками. Едва он над этим задумался, как ход его мыслей прервало поразительное замечание мисс Ивэн.

— Однако вы не привели с собой дражайшего сэра Уильяма Глоссопа?

Он был настолько удивлён, что в первое мгновение не поверил своим ушам и ошеломлённо уставился на неё, с довольной и победоносной миной застывшую среди толпы.

В наступившей неловкой тишине поспешил на помощь мистер Джеймс, человек воспитанный, не теряющийся в любой ситуации.

— Это Глоссоп из казначейства? — спросил он, наморщив лоб. — Необычайно блестящий ум.

— Да, в самом деле, — согласилась мисс Ивэн. — Он сделал весьма блестящую карьеру, я проверила по «Кто есть кто». Окончил Кембридж. А я вбила себе в голову, что Оксфорд, сама не знаю почему. Там на фото он выглядит слишком молодо. В таких делах мужчины куда тщеславнее, чем женщины. Любопытно, не так ли?

— Он приходил сюда? — мистер Джеймс был явно потрясён.

— Вряд ли… — начал Кэмпион, но мисс Ивэн его прервала:

— Ну конечно, — сказала она, — вчера вечером. Ждал нашего собеседника, как и я, и мы разговорились. Он позабыл представиться, но… — она с победоносным видом повернулась к Кэмпиону — я прочитала его имя на подкладке шляпы, лежавшей в кресле напротив меня. Понимаете, у меня дальнозоркость. Очень умный человек, но электрочайник выше его понимания.

Мисс Ивэн снисходительно улыбнулась и повернулась к стоявшему рядом актёру.

— Адриан, может быть вы нам что-нибудь продекламируете?

Тему разговора она сменила мастерски. Молодой человек был застигнут врасплох, а мистер Джеймс как по мановению волшебной палочки извлёк из кармана часы.

— Полагаю, что удовольствие вас послушать я буду иметь ровно через неделю, — торопливо заявил он. — Жаль, что так вышло, но сегодня я никак не могу оставаться дольше. Господи Боже! Я и не знал, что уже так поздно. Вы слишком хорошая хозяйка, мисс Палинод. Что за чудный вечер. Завтра вы зайдёте ко мне или мне самому прийти?

— О, лучше уж вы к нам. Я такая лентяйка, — она обворожительно улыбнулась, взмахнув на прощанье рукой, и он, кланяясь и извиняясь, принялся торопливо прокладывать дорогу в толпе.

— Тоже неплохой человек, — заметила старая дама, словно нехотя бросая вслед ему розу. — Надеюсь, Адриан, это вас не расстроит. Он не из интеллектуалов. Ну что, начнём? Для Ибсена слишком много народу, но про запас всегда есть Меркуцио. Или вы предпочтёте что-то современное?

Кэмпион в поисках пути к отступлению с удивлением заметил рядом с собой доктора.

— Если я правильно понял, вы знаете, кто писал мне анонимки, — начал тот вполголоса, уставившись в очки Кэмпиона. Хотелось бы поговорить об этом. Видите ли, она не была моей пациенткой. То есть я её не лечил. Она не была больна — разве только душевно — и я сказал ей это напрямую.

Приглушённые признания выдавали его крайнее нервное напряжение. Кэмпион раздумывал, как избавиться от нежелательного спутника, когда вдруг появился Лодж. Он не сказал ни слова, но выразительно приподнятая бровь и незаметное движение подбородка явно говорили, что обоим мужчинам нужно следовать за ним. Они тут же послушались, ускользнув из комнаты так незаметно, как только смогли.

На площадке их ждала Рени. Смертельно бледная, она взяла обоих под руки и повела к лестнице.

— Послушайте, — Рени старалась говорить спокойно, но ей не хватало дыхания. — С Лоуренсом худо. Он что-то выпил. Не знаю, что, и кто ему подал; может и остальные пили то же самое…Кошмар… Но пойдёмте к нему. Я…Альберт, мне кажется, он умирает.

Глава 24.

СКВОЗЬ СЕТЬ

Панические слухи, что отраве, которой потчевали на оргиях во дворце Борджиа, было далеко до угощения Палинодов, оказались недалеки от истины. Никому не позволялось покидать дом, и в результате напряжение все возрастало.

В мокром палисаднике собрались представители прессы. Их держали подальше от дома. Промокшие и злые, строившие беспочвенные измышления, они гудели, как рой рассерженных ос.

Внутри дома царило ещё большее возбуждение. В комнате мисс Ивэн все ещё толпились с понурыми минами гости. Новых жертв пока не было. Фамилии, адреса и короткие показания собирал инспектор Порки Боуден, правая рука Люка, а все жидкости, чайники и чашки были собраны сержантом Дицем и его невозмутимыми помощниками.

Тишину нарушала лишь декламация Адриана Сиддонса.

Внизу салон и прилегавшая к нему гардеробная были превращены в импровизированную больничную палату для Лоуренса. По просьбе доктора Кларри снял с ламп абажуры, и резкий свет вырвал из темноты унылую запущенную комнату, давно сочтённую здешними обитателями нежилой — заросший грязью пол, пыльная мебель, оббитый эмалированный умывальник.

Доктор Смит как раз опускал рукава рубашки, когда вошла Рени со стопкой свежих полотенец. На изысканное чёрное платье она набросила большой кухонный фартук и теперь, когда трагедии удалось избежать, сияла от счастья.

Улыбнулась Лоуренсу, который лежал на продавленной кушетке в стиле ампир и смахивал на полуощипанного петуха. Влажной и липкой тело покрылось гусиной кожей, но боли уже прошли и им стали овладевать недоумение и гнев.

Люк с Кэмпионом сравнивали свои заметки. Оба были измучены, но у Люку открылось второе дыхание.

— Видите, это была совсем другая жидкость, — его голос просто гудел в ушах Кэмпиона. — Ему подали совсем не то, что остальным. И цвет, и запах другие. Результаты анализа получим завтра утром. Не раньше. Так что придётся разбираться без них.

Карандаш его передвинулся по листку и задержался у пометки:" Пострадавший утверждает, что не знает, кто подал ему стакан."

— А как насчёт этого?

— Вполне правдоподобно. Он хочет нам помочь, и если бы заметил, то сказал бы, — пояснил Кэмпион. — Он видит все весьма нечётко.

— Я так и думал. — Попытки не нарушить тишину превращали голос Люка в нечто вроде гудения большого шмеля. — Любой старается помочь. Мисс Джессика, Лодж, даже Клития, наш доктор, мистер Джеймс, адвокат Дродж, Рени, актёр, — все. И никакого толку.

Кэмпион повернулся к доктору, который как раз подал голос:

— Люк, я не хочу утверждать, тем более без анализов, но полагаю, что ему дали нечто большее, чем растительный яд.

Люк задумался.

— Питьё было совсем другое, другого цвета…

— Видимо напиток из трав тоже был ядовит. Пожалуй он-то Лоуренса и спас, вызвав рвоту. Но я полагаю, что ему дали что-то ещё. — Врач заколебался, окинув растерянным взглядом обоих. — Что-то более традиционное, я бы сказал. Он был одновременно и скован, и расслаблен, очень странно…К тому же реакция наступила очень быстро. Может быть, хлорал в очень большой дозе. Не знаю. Конечно, скоро это выяснится. И кстати, где стакан? Он ведь унёс его?

— Сержант Диц забрал. Все вещественные доказательства у него. — Люк, как бульдог, уже вцепился в новую идею. — Опять хиосциамин, доктор?

— О нет, не думаю. Я сразу подумал о нем и проверил симптомы, но не нашёл. Буду очень удивлён, если обнаружат хиосциамин.

— Кто-то старался свалить вину на Джессику…

Это заявление, произнесённое сорванным рвотой хриплым голосом, заставило всех повернуться к кушетке. Лоуренс испытующе уставился на них — с влажными волосами и блестящим от пота лицом он напоминал ожившую статую великомученика, только глаза были живыми и умными, как всегда.

— Кто-то старался бросить подозрение на мою сестру, слова он выговаривал необычайно старательно, словно подозревал, что они не в своём уме или по крайней мере глухие. — Хотел сделать из неё козла отпущения.

— Почему вы так считаете?

Люк спросил это с таким интересом, что больной поднялся на локте и несмотря на хрипы постарался говорить громко.

— В моем стакане оказался сухой листок. Я извлёк его изо рта после первого глотка — половину стакана выпил залпом, с такого рода напитками это лучший метод, слишком уж они неприятны на вкус, — заявил он настолько серьёзно, что никто даже не улыбнулся. — Это был листок цикуты. Классический яд. Я сразу все понял и потому вышел.

— Почему вы уверены, что мисс Джессика не при чем?

Доктор задал вопрос, прежде чем кто-то сумел ему помешать. Говорил он очень отчётливо, явно считая, что разум Лоуренса был в таком же состоянии, как его тело. Больной в отчаянии закрыл глаза.

— Не настолько она примитивна, — шепнул он, — даже если забыла бы про милосердие. Ещё древние греки считали, что цикутой травить неприлично. Она должна это знать. Какой-то невежда пытается всем внушить, что она отравила Рут. Смешно и подло.

Доктор Смит выпятил челюсть.

— Мне кажется, мистер Лоуренс прав, — заметил он. — Я и сам это чувствовал, только не мог чётко высказать. Орудует кто-то ловкий, но недостаточно умный. — Он вдруг запнулся. Другое дело, что я совершенно не понимаю, при чем тут оказался юный Даннинг!