Смерть капитана Фьючера

      - К северу от Валлес Маринерис, - проговорила Джери. - Господи, Рор! Это же совсем рядом с...
      - Знаю. - Мне не требовалось помощи, чтобы сориентироваться на местности. Столкновение произойдет у Морской Долины, в нескольких сотнях километров от станции Арсия; а ведь вокруг каньона разбросано множество мелких поселений. Кажется, на Лунной Равнине стоит шахтерский поселок... Колонизация Марса проходит настолько быстро, что нет никакой возможности уследить за тем, где обретаются полтора миллиона его обитателей.
      - Саботаж! - воскликнул Маккиннон. Отстегнулся, подлетел к пульту управления и уставился на экран. - Заговор! Кто-то изменил курс "Пирита"! Вы понимаете, что...
      - Заткнитесь, капитан. - Не хватало еще, чтобы он разыграл очередной спектакль сейчас! Я и без того прекрасно представлял, что произойдет, если - точнее, когда - астероид врежется в Марс.
      Марсианская экосистема стабильнее земной. Предпринятая в пятидесятые годы попытка создать на планете земные условия и сделать климат более приемлемым доказала, однако, что сюрпризов здесь можно ожидать в любой момент. Тем не менее колонисты, подстраиваясь под смену времен года, продолжали выращивать урожай, строили солнечные батареи, добывали минералы - в общем, добывали средства к существованию.
      Это была не жизнь, а именно существование, которое зависело целиком и полностью от климатических условий. Если в районе экватора и впрямь рухнет астероид, начнется такое... Землетрясения и песчаные бури - только цветочки. Уже при столкновении наверняка погибнут двести - триста человек, но основные жертвы будут впереди. Пыль поднимется в атмосферу, на многие месяцы закроет небо, что приведет к повсеместному, от горы Олимпус-Монс до Хеллас-Плантия, понижению температуры. В результате пострадает сельское хозяйство, резко сократятся запасы энергии, а уцелевшим колонистам станет угрожать смерть от голода и стужи.
      Судного Дня, конечно, не произойдет. По всей видимости, два-три поселения, которым окажет экстренную помощь Земля, сумеют выкрутиться. Однако в общем и целом марсианская колония, безусловно, перестанет существовать.
      Маккиннон все еще таращился на экран, тыкал пальцем в Марс и нес ахинею насчет космических пиратов и заговорщиков. Я повернулся к Джери, которая, пока я объяснялся с Мозгом, пилотировала "Комету", и сказал, бросив взгляд на монитор, где вновь возник корпус "Пирита":
      - Ангар разгерметизирован, поэтому шлюпку мы туда послать не можем; вдобавок все места заняты. Значит...
      Джери поняла меня с полуслова:
      - У них есть дополнительный стыковочный узел. Думаю, у нас получится, хотя, хотя...
      Да уж. Те, кто проектировал "Комету", явно не предполагали, что грузовозу придется когда-нибудь состыковываться с громадиной вроде "Пирита".
      - Вот именно, что хотя, - заметил я. - Впрочем, если убрать антенну, может, и обойдется.
      Джери утвердительно кивнула, потом прибавила:
      - Но тогда мы потеряем связь с Керой.
      - Ну и что? Зато сможем состыковаться. Иначе кому-то придется напяливать скафандр и топать в шлюз.
      И этим "кто-то" скорее всего окажусь я, а перспектива прогуляться от одного летящего с ускорением корабля к другому меня отнюдь не прельщает. Правда, отказаться в таких обстоятельствах от связи с Керой практически равносильно самоубийству. Если с нами что-нибудь случится, на Кере ни о чем не узнают, тогда как своевременное предупреждение, отправленное на станцию Арсия, может спасти энное количество жизней (при условии, что колонисты не станут затягивать с эвакуацией).
      - Будем состыковываться, - решил я, пораскинув мозгами, и повернулся к интеркому. - Но сначала пошлем сообщение на Керу...
      - Эй! Что это вы затеяли? - Капитан Фьючер наконец-то сподобился осведомиться, чем заняты его подчиненные. Он подлетел к нам, ухватился руками за спинки наших кресел. - Я не отдавал никаких приказов и не позволю, чтобы на моем корабле...
      - Бо, ты слышал, о чем мы говорили? - Судя по всему, Джери стоило немалых усилий не сорваться на крик. - Слышал или нет?
      - Естественно, слышал! Я...
      - Тогда ты должен понимать, что другого выхода у нас нет. Если мы не состыкуемся с "Пиритом", то не сумеем выключить реактор или хотя бы изменить курс астероида.
      - А как же пираты? Они...
      - Слушай, ты! - проговорил я со вздохом. - Да пойми ты наконец, что...
      - Рор! - перебила Джери. Перехватив ее суровый взгляд, я заткнулся, а она вновь повернулась к Маккиннону. - Если генератор в руках пиратов, мы их обязательно найдем. Но пока стрелять попросту бессмысленно. Рор прав. Сначала мы должны связаться с Керой и сообщить, что происходит, а затем...
      - Нечего меня учить!
      - А затем состыковаться с "Пиритом"...
      - Я же сказал, нечего меня учить! - Маккиннон раздраженно помотал головой. - И я никому не приказывал... - Он замолчал, не в силах продолжать из-за душившего его гнева.
      Внезапно я сообразил, что привело к этой вспышке. Второй помощник, над которым капитан издевался на протяжении трех недель, посмел проявить сообразительность в присутствии старшего по званию! Хуже того, он получил поддержку первого помощника, который до сих пор, как и полагается, во всем соглашался с капитаном!
      И ведь речь шла не о каких-нибудь мелочах вроде ремонта топливного насоса или уборки камбуза. На карту были поставлены сотни и тысячи жизней, времени оставалось все меньше - а Маккиннон вообразил, что мистер Фурланд покусился на его капитанство, и вместо того, чтобы заняться делом, принялся отчитывать своего второго помощника.
      Будь у меня при себе бластер, я бы с громадным удовольствием пристрелил Маккиннона, а потом усадил бы труп в кресло, чтобы он не мешал нам с Джери выполнять задуманное. Но в конечном итоге бунт ни к чему хорошему не приведет, поэтому единственное мое оружие - компромисс.
      - Прошу прощения, капитан, - сказал я. - Вы совершенно правы. Я превысил свои полномочия. - После чего отвернулся, скрестил на груди руки и принялся ждать.
      Маккиннон шумно вздохнул. Посмотрел на монитор, оглянулся через плечо на экран, прикидывая, по-видимому, согласно ли удовлетвориться моим извинением уязвленное самолюбие. Прошло несколько драгоценных секунд.
      - Отлично, - произнес он наконец, оттолкнулся от наших кресел и полетел к своему. - Приготовиться к стыковке с "Пиритом". Мистер Фурланд, проверьте воздушный шлюз.
      - Слушаюсь, сэр, - отозвалась Джери.
      - Слушаюсь... э... сэр, - выдавил я.
      - А я свяжусь с Керой и проинформирую их о том, какая у нас складывается обстановка. - Безмерно довольный собой, Маккиннон откинулся на спинку кресла. - Молодцы, ребята. Таким и должен быть экипаж капитана Фьючера.
      - Спасибо, капитан, - сказала Джери.
      - Благодарю вас, сэр. - Я отстегнулся и поплыл к люку, отворачиваясь, чтобы Маккиннон не заметил моей улыбки.
      Итак, одержана маленькая победа. Я и не догадывался, чего добился на самом деле.
      "Он сел в кресло пилота и повел "Комету" по
      рассчитанному компьютером курсу, в направлении невидимого
      астероида.
      - Они наверняка нас заметят, - предостерег Эзра.
      Застать Чародея с Марса врасплох нам не удастся ни за что.
      - Уверяю тебя, он ничего не заподозрит, - ответил
      капитан Фьючер. - Смотри".
      Эдмонд Гамильтон "Чародей с Марса"
      Я - человек привычки, по крайней мере когда речь идет о собственной безопасности, поэтому перед тем, как покинуть "Комету" и ступить на борт "Пирита", я надел скафандр.
      С одной стороны, внутри звездолетов, на которых с герметичностью полный порядок, в скафандрах расхаживают одни идиоты; а шлюзовые датчики утверждали, что с давлением на "Пирите" все в ажуре. Однако они вполне могли выйти из строя; в таком случае за переборкой - вакуум, то есть мгновенная смерть для того, кто не позаботился натянуть скафандр. Во всяком случае, в "Пособии астронавта" утверждается, что, если что-то вызывает сомнения, лучше надеть скафандр.
      Так я и поступил. И это спасло мне жизнь.
      Джери и Маккиннон остались на "Комете". Я в гордом одиночестве проплыл из шлюза в шлюз и двинулся дальше по пустому коридору. Включил наружный микрофон, но услышал только гудение вентиляторов (еще одно свидетельство того, что на корабле поддерживается нормальное давление).
      От того, чтобы снять шлем и прицепить его к ремню, меня удержало одно не хотелось, чтобы он стукался о стены, когда я буду пролезать сквозь очередной люк, видневшийся справа в конце коридора. Вдобавок от царившей на корабле тишины бросало в дрожь. Неужели никто не заметил, что к "Пириту" ни с того ни с сего пристыковался грузовоз? Да еще не с Керы, а черт-те откуда? Где капитан с гневной тирадой по поводу того, что мы чуть было не врезались в его бесценную посудину?
      Ответ поджидал меня в центре управления. Именно там я наткнулся на первый труп.
      Обнаженный мужчина висел вниз головой в проеме люка, едва не касаясь пальцами рук большой лужи крови на палубе. Черт лица, залитого кровью из глубокой раны на шее, было не разглядеть. Присмотревшись, я увидел, что ноги мертвеца крепко связаны веревкой, прикрепленной одним концом к трубе под потолком коридора.
      На теле пятен крови не было, следовательно, горло бедняге перерезали уже после того, как повесили на трубе. Члены явно окоченели, кровь засохла, значит, провисел он тут довольно долго.
      Я сообщил о своей находке Джери и Маккиннону, а затем осторожно отодвинул тело и протиснулся в люк.
      Ради всего святого, не упрекайте меня в бесчувственности. Во-первых, для того, кто провел в космосе всю свою жизнь, смерть не является чем-то из ряда вон выходящим. Я впервые увидел мертвеца в девять лет, когда какой-то микрометеорит пробил щиток шлема одному из моих школьных учителей, который повел нас на экскурсию на место посадки "Аполлона-17". С тех пор мне доводилось наблюдать смерть во множестве обличий - от декомпрессии, когда человек просто взрывался, от облучения, в результате несчастного случая на шахте, пожара на корабле, электрошока и так далее; как-то на дне рождения, помнится, кто-то захлебнулся собственной блевотиной после того, как перебрал водки. Смерть - естественный исход; если ты достаточно осмотрителен, то в твоих силах сделать ее менее мучительной и неприятной, но не более того.
      Во-вторых, если бы я стал описывать все тела, которые обнаружил на борту "Пирита", хотя бы ради того, чтобы удовлетворить тех, кто наслаждается такими подробностями, то мой рассказ растянулся бы очень и очень надолго.
      Поэтому скажу лишь, что жилой отсек "Пирита" напоминал скотобойню.
      Я нашел десять тел, причем увечья всякий раз оказывались все более и более жестокими. Мертвецы были повсюду - в каютах и в коридорах, на камбузе и в гальюне, в кают-компании и в кладовой.
      Двое явно прикончили один другого - мужчина и женщина с зажатыми в кулаках ножами.
      Почти все, не считая двоих или троих, были одеты; большинство погибло от ран, которые могли быть нанесены чем угодно - пером, отверткой, гаечным ключом...
      Одной женщине повезло. Она покончила с собой, повесившись на простыне, переброшенной через дверь каюты. Надеюсь, счастливица задохнулась до того, как тот, кто ее нашел, отрезал ей правую руку газовым резаком (инструмент валялся у двери на полу).
      Карабкаясь по трапам, заглядывая в люки, переступая через окоченевшие тела, я не переставал говорить в микрофон, сообщая капитану и Джери обо всем, что попадалось мне на глаза. Никаких объяснений случившемуся выдвигать не пытался, лишь заметил, что люди, по всей видимости, погибли не далее, как несколько дней тому назад.
      Кровь, как и мертвецы, была повсюду. На стенах, на коврах; казалось, кому-то взбрело в голову обрызгать все до единого помещения красной краской. Я порадовался тому, что решил не снимать шлем: щиток как бы отделял меня от окружающей обстановки; вдобавок без него запах разложения наверняка вывернул бы мой желудок наизнанку.
      Джери время от времени приглушенно вскрикивала, а что касается Маккиннона, его голос я какое-то время спустя слышать перестал. Должно быть, капитан не выдержал. Что ж, вполне объяснимая, вполне простительная слабость...
      Жилой отсек "Пирита" состоял из четырех палуб. Пока я насчитал одиннадцать трупов, а Маккиннон говорил, что экипаж корабля состоит из двенадцати человек. Интересно, куда подевался последний?
      Я поднялся на верхнюю палубу, где находилась рубка. Люк, ведущий внутрь, был закрыт. Лазерным резаком я вырезал замок. Послышался негромкий скрежет, и в этот миг я различил ритмичное постукивание, словно кто-то методично колотил чем-то по переборке.
      Сперва я решил, что это один из множества корабельных звуков, однако скрежет открываемого люка на мгновение нарушил ритм постукивания. Я замер, прислушиваясь, и уловил нечто вроде смешка. Затем постукивание возобновилось.
      В рубке был живой человек.
      Внутри царил полумрак, поскольку лампы под потолком были выключены. Свет исходил только от дисплеев, мониторов и различных индикаторов. Впечатление было такое, будто в рубке произошел взрыв: по воздуху плавали кресла и растрепанные вахтенные журналы. Мой взгляд наткнулся на окровавленную рубашку...
      Постукивание продолжалось. Я включил фонарик и принялся заглядывать во все углы в поисках уцелевшего члена экипажа. В самый разгар поисков мне в глаза бросилась короткая надпись на переборке. Два выведенных кровью слова: "Титанианская чума".
      Вот тут-то я и понял, что скафандр спас мне жизнь.
      Дрожа с головы до ног, я пересек рубку. Последний член экипажа отыскался в аварийном шлюзе. Он сидел у люка, подтянув колени к подбородку. Комбинезон был весь в крови, но, присмотревшись, я различил капитанские нашивки. Свет моего фонарика заставил человека моргнуть; он захихикал, точно маленький ребенок, которого застали за каким-то недозволенным занятием.
      А потом снова стал колотить по палубе отрубленной человеческой рукой.
      Не знаю, сколько я смотрел на него. Несколько секунд или минут... В наушниках звучал голос Джери, но я не понимал, о чем она говорит, и не отвечал. Лишь услышав за спиной скрежет люка, я отвернулся от обезумевшего капитана "Пирита".
      И увидел Бо Маккиннона.
      Который последовал за мной и который, как и следовало ожидать от этакого идиота, не подумал надеть скафандр.
      "Крохотный корабль, по форме напоминающий слезу,
      устремился к Земле на пределе скорости. Капитан Фьючер
      размышлял о том, сколько раз отвечал на призыв о помощи. И
      всегда он и его экипаж подвергались смертельной опасности.
      Неужели история повторится и сейчас?
      - Побеждать все время невозможно, - мрачно произнес он.
      - До сих пор нам везло, однако теория вероятности гласит,
      что рано или поздно везение заканчивается".
      Эдмонд Гамильтон "Капитан Фьючер торжествует"
      Никто не знал, откуда взялась титанианская чума. Впервые с ней столкнулся экипаж "Гершеля", который в 2069 году отправили основывать колонию Звездного Союза на Титане. Выдвигалась теория, что вирус имеет чисто титанианское происхождение, однако тот факт, что он активно размножается в насыщенной кислородом и водородом среде, заставил многих ученых предположить, что вирус возник не на Титане с его азотно-метановой атмосферой. Кое-кто даже утверждал, что экспедиция заразилась чумой от инопланетян, с которыми встретилась на Титане, но это, разумеется, были только разговоры.
      Что касается фактов, они таковы: к тому времени, когда "Гершель" вернулся к Земле, большинство членов команды сошло с ума. Уцелеть удалось лишь троим, в том числе капитану, и по одной простой причине - они заперлись в рубке, загерметизировали помещение и всю дорогу домой дышали кислородом из аварийных баллонов. Остальные же члены экипажа либо поубивали друг друга, либо умерли в страшных мучениях, когда болезнь поразила мозг.
      Достигнув пояса астероидов, "Гершель" благодаря усилиям оставшихся в живых вышел на орбиту вокруг Весты. Капитан и два его товарища покинули корабль на спасательной шлюпке. Три месяца спустя "Гершель" был взорван крейсером "Неустрашимый". Королева Македония между тем объявила, что всякие экспедиции на Титан запрещаются и что любой корабль, посмевший приблизиться к этому спутнику Сатурна, будет уничтожен флотом Ее Величества.
      Несмотря на принятые меры предосторожности, в последующие годы произошло несколько вспышек титанианской чумы - в основном на пограничных колониях. Никто не знал, каким образом болезнь распространилась; предполагали, правда, что виной тому - три уцелевших члена экипажа "Гершеля".
      Первые симптомы чумы напоминали обыкновенную простуду, которая еще не так давно была вполне заурядным явлением, однако сразу за кашлем и насморком начиналось нечто вроде белой горячки. Способ лечения был только один - изолировать больного (причем обратить особое внимание на то, чтобы в помещении не было предметов, которые он мог бы использовать в качестве оружия) и ждать, пока он умрет.
      Лекарства от чумы найти не удалось.
      Получается, что титанианская чума каким-то образом проникла на борт "Пирита". Жилой отсек на корабле сравнительно небольшой, поэтому распространилась болезнь очень быстро и свела людей с ума прежде, чем они заподозрили неладное. Быть может, догадался капитан, но и он не сумел уберечься.
      Я не заразился только потому, что был в скафандре.
      А Бо Маккиннон...
      Капитан Фьючер, человек завтрашнего дня, бесстрашный космический герой, в поисках славы безрассудно ввалился на чужой корабль, не позаботившись надеть скафандр.
      - Ты закрыл переходник? - спросил я.
      - Что? - Побледневший Маккиннон не сводил глаз с сидевшего в углу безумца. - Переходник? Какой?.. Где?..
      Я схватил его за плечи, несколько раз встряхнул - так сильно, что сорвал с головы наушники.
      - Переходник "Кометы", идиот! Закрыл ты его или нет?
      Он беспомощно уставился на меня, потом сообразил, что нужно надеть наушники.
      - Кажется, закрыл...
      - Кажется? Ах ты, олух царя небесного...
      - Фурланд, я... - Он ошарашенно огляделся по сторонам. - Что здесь произошло? Они... Осторожно!
      Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что безумец вскочил и устремился к нам, размахивая на бегу отрубленной рукой и завывая, точно дикий зверь.
      Я отпихнул Маккиннона в сторону, потом одним движением захлопнул люк. В следующий миг раздался глухой удар, и люк чуть было не распахнулся снова, однако мне удалось устоять. Я поспешил задраить люк. Безумец принялся колотить по переборке.
      Так, рано или поздно он наткнется на маховичок, вспомнит, как тот работает, и вырвется наружу. Возможно, я сумею с ним справиться - что, впрочем, весьма сомнительно. Но тащить его на "Комету"...
      Оставался единственный выход. Я отыскал панель управления шлюзом, откинул крышку и прошептал:
      - Извините, сэр. Да смилуется Господь над нами обоими.
      После чего нажал на кнопку, открывавшую наружный люк.
      Затрезвонили аварийные сигналы - то был своего рода погребальный звон. Затем наступила тишина, которую в конце концов нарушил голос Маккиннона:
      - Мистер Фурланд, вы только что убили человека.
      Я повернулся. Маккиннон уже поднялся с пола. Он стоял, опираясь на спинку кресла, и гневно взирал на меня.
      Ответить я не успел. В наушниках раздался голос Джери:
      - Рор, он закрыл за собой шлюз. На "Комете" все в порядке.
      Черт побери, хоть раз в жизни Бо ухитрился не напортачить!
      - Спасибо, детка. Не открывай, пока я не вернусь.
      Я направился к пульту управления, располагавшемуся у дальней стены. Маккиннон заступил мне дорогу.
      - Вы слышали меня, мистер Фурланд? - осведомился он, горделиво выпятив кадык. - Вы только что убили человека... На моих глазах!
      - Уйди, придурок. - Я оттолкнул Маккиннона и подошел к монитору, схема на котором указывала местоположение астероида и расчетную траекторию. Скорее всего кто-то из членов экипажа - должно быть, капитан, учитывая, что именно он заперся в рубке, - проложил новый курс в приступе безумной злобы.
      - Я тебя арестую! - крикнул Маккиннон. - В пределах своих полномочий как агента межпланетной полиции я...
      - Иди ты в задницу. - Я принялся набирать на клавиатуре команды. Пальцы в рукавицах скафандра казались донельзя неуклюжими. - Нет ни межпланетной полиции, ни космических пиратов, есть только звездолет, зараженный чумой. А ты...
      - Я - капитан Фьючер!
      Должно быть, он уже заразился, и вирус начал действовать. В принципе следовало бы проверить, как там у него насчет первичных симптомов, но в данный момент Во Маккиннон беспокоил меня меньше всего на свете.
      Как я ни пытался, мне не удалось войти в навигационную программу. Она требовала пароль, который умер вместе с кем-то из членов экипажа; стандартные уловки не помогали. В итоге я не мог изменить ни скорость, ни траекторию астероида 2046, который на всех парах мчался к Марсу.
      - Что ты имел в виду, когда велел Джери не пускать никого на "Комету" без твоего разрешения? - Маккиннон уселся в кресло капитана "Пирита", словно приняв тем самым на себя командование генератором. - Похоже, ты забыл, кто командует кораблем. Ничего, я тебе напомню...
      К черту. Раз компьютер все равно не слушается, надо проверить, можно ли взорвать "Пирит". Если я замкну систему охлаждения реактора и выведу из строя систему безопасности, если "Комета" успеет смыться до взрыва, короче, если нам повезет, астероид сойдет со своего курса и все останутся живы.
      - Рор? - окликнула меня Джери. - Что там у вас происходит?
      Я бы охотно объяснил - если бы не подслушивал Маккиннон. А тот вдруг вскочил и завопил:
      - Джоан! Это шпион Уль-Куорна, Чародея с Марса! Он собирается...
      Я знал, что он готов напасть. Дождался нужного момента, повернулся и нанес хук справа точно в волосатую челюсть.
      Маккиннона отнесло немного назад. Он зашарил руками вокруг, ища, за что бы ухватиться, потом потрогал подбородок и пробормотал:
      - Предатель!
      Времени было в обрез, поэтому я двинул ему снова, на сей раз по носу. Он рухнул в кресло и остался сидеть, не поднимая головы.
      - Что ты там делаешь? - требовательно спросила Джери.
      - То, что следовало сделать давным-давно, - ответил я. Костяшки пальцев на правой руке отчаянно ныли.
      Провозившись несколько минут с системой безопасности, я вынужден был признать свое поражение. Эта программа также требовала пароль. Вполне возможно, все пароли записаны в вахтенном журнале, но искать их нет ни времени, ни желания.
      Впрочем, еще не все потеряно. Оставалась возможность, которую, как ни странно, предоставил нам Бо Маккиннон.
      Именно в тот миг я понял, что капитан Фьючер должен погибнуть.
      "- Капитан Фьючер мертв!
      Голос широкоплечего матроса с Юпитера перекрыл смех,
      болтовню и звон стаканов. В кафе Венусополиса установилась
      относительная тишина. Матрос с вызовом поглядел на своих
      товарищей у стойки бара.
      Один из них, коренастый, видавший виды меркурианин,
      задумчиво покачал головой.
      - Не знаю, не знаю. Да, о нем ничего не слышно вот уже
      несколько месяцев, однако он не из тех, кого легко убить".
      Эдмонд Гамильтон "Лунные изгои"
      Я сижу за столиком "У грязного Джо". Время близится к закрытию, народ постепенно уходит. Впрочем, меня бармен не выгонит даже после того, как закроет дверь за всеми остальными. Героев никогда ниоткуда не выгоняют; между прочим, с тех пор, как я вернулся с Керы, мне беспрестанно предлагают бесплатную выпивку.
      В конце концов я последний, кто видел живым капитана Фьючера.
      Средства массовой информации подтвердили наше алиби. В этой истории было все, что привлекает обывателя: приключения, романтическая любовь, немножко крови, поставленные на кон тысячи жизней, а главное самопожертвование. Фильм получится просто шикарный (вчера я продал права на постановку).
      Вы наверняка знаете, чем все закончилось, - об этом трубили на каждом углу. Осознав, что заразился титанианской чумой, Бо Маккиннон - извините, капитан Фьючер, - отдал свой последний приказ в качестве капитана "Кометы". Он приказал мне возвращаться на грузовоз, а когда убедился, что я на борту, велел Джери отстыковываться и уводить "Комету" как можно дальше.
      Догадавшись, что он задумал, мы попытались отговорить его. Мы спорили и умоляли, обещали, что доставим в биостазисе на Землю, где врачи обязательно спасут ему жизнь. В конце концов Маккиннон просто отключил связь и приготовился встретить свою судьбу, как и подобает истинному герою.
      Когда "Комета" отошла на безопасное расстояние, капитан Фьючер ввел в бортовой компьютер "Пирита" команду, которая вызвала перегрузку реактора. Оставшись в гордом одиночестве на мостике, он успел перед взрывом отправить сообщение...
      Только не просите, чтобы я его повторял. Хватит и того, что королева прочла текст во время заупокойной службы и что теперь эти фразы собираются выбить на постаменте памятника Бо Маккиннону (статуи в два человеческих роста) на станции Арсия. Джери старалась, когда сочиняла, но мне не понравилось тогда и не нравится сейчас.
      Как бы то ни было, термоядерный взрыв уничтожил "Пирит" и существенно изменил курс астероида 2046. Астероид пролетел на расстоянии пять тысяч километров от Марса; его наблюдали ученые обсерватории на Фобосе, а из поселений Центрального Меридиана сообщили о сильнейшем за все время существования колонии метеоритном дожде.
      Бо Маккиннона, капитана Фьючера, чтут как одного из величайших героев в истории человечества.
      Я уже говорил - Джери постаралась на славу.
      Признаться, я хотел, чтобы люди узнали правду, но Джери сумела меня переубедить. Возможно, она права: кому было бы лучше, если бы стало известно, что Бо Маккиннон перед смертью превратился в буйнопомешанного и получил по зубам от своего второго помощника?
      Естественно, никто не знает, что "Пирит" уничтожили четыре ядерные ракеты, выпущенные с борта "Кометы", и что те же самые ракеты сбили астероид 2046 с его курса. От ракетных установок мы избавились еще до прибытия на Керу, а маленькая взятка, врученная мелкому чиновнику, привела к тому, что всякое упоминание о вооружении "Кометы" бесследно исчезло из всех официальных документов.
      Короче, все добились, чего хотели.
      Джери произвели из первых помощников в капитаны. Свою должность она предложила Рору Фурланду; поскольку "Юпитер" давным-давно улетел, я с благодарностью согласился. Вскоре она также продемонстрировала мне все свои татуировки (разумеется, я не стал отворачиваться). Ее собственный клан по-прежнему не желал признавать блудную дочь - тем более что Джери собиралась замуж за обезьяну. Однако другие капитаны из Лучших вынуждены были примириться с тем, что она - из их числа.
      В общем, живем не жалуемся. Счет в банке постоянно увеличивается, от компаний, желающих нанять легендарную "Комету", просто нет отбою. Кто знает? Однажды мы, быть может, устав от скитаний, поселимся на какой-нибудь планете и попытаемся выяснить, бывают ли дети от смешанных браков.
      Маккиннон тоже добился своего, хотя и не дожил до того, чтобы увидеть это собственными глазами. А его смерть принесла благо человечеству.
      Меня беспокоит только одно.
      Когда окончательно спятивший Маккиннон набросился на меня на борту "Пирита", я решил, что всему виной титанианская чума. В принципе так оно и есть: он заразился, едва миновав переходник.
      Однако впоследствии я узнал, что инкубационный период вируса титанианской чумы составляет шесть часов. Между тем мы оба провели на "Пирите" от силы половину этого срока.
      Выходит, Маккиннон обезумел не из-за чумы. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, на чем он свихнулся... Может, решил, что я пытаюсь отобрать у него корабль, подружку и вшивую славу?
      Возможно, он был прав.
      Прошлым вечером ко мне подрулил какой-то паренек - судя по всему, матрос грузовоза, только-только получивший профсоюзную карточку, - и попросил автограф. Пока я расписывался на обложке его формуляра, он пересказал забавную историю: оказывается, капитан Фьючер успел покинуть "Пирит" за секунду до того, как корабль взорвался. А старатели, мол, уверяют, что не раз замечали на экране звездолет, капитан которого представлялся Куртом Ньютоном; к сожалению, связь обычно тут же прерывалась.
      Я угостил паренька выпивкой и открыл ему правду. Естественно, он мне не поверил, да я другого и не ожидал.
      Героев найти крайне сложно. Когда они все же появляются среди нас, их нужно всячески ублажать. Главное - не промахнуться и не принять за героя того, кто на самом деле таковым не является.
      Капитан Фьючер умер.
      Да здравствует капитан Фьючер!