Или, если принять менее антропоморфное объяснение, Дональд разбирался в человеческой психологии и знал, что люди обратят большее внимание – и примут к сведению – его подозрения насчет этих двоих роботов, если выждать подходящий момент для сообщения.

Сама Фреда не могла решить, какое объяснение было более правильным. Может, это неведомо даже самому Дональду. Людям, например, часто бывает неизвестно, почему они делают то, а не иное. А роботам?

– Где сейчас Калибан и Просперо? – спросила Фреда.

– Под усиленной охраной, в подвале, похожем на тот, где прятался Биссал, – ответил Дональд. – Но с вашего позволения, я бы выделил несколько моментов, которые доказывают их виновность.

– Хорошо, – согласился Крэш.

– Во-первых, они участвовали в инсценированной драке. Если самого участия вполне было достаточно, чтобы заподозрить Тоню Велтон, значит, этого достаточно, чтобы заподозрить и Калибана с Просперо.

– Это здравая мысль, – заметил Крэш. – Похоже, никто не обратил внимания на их действия во время потасовки, но почему они поступили так, как велят Три Закона? Может быть, чтобы выглядеть хорошими ребятами. А может, и нет.

– Вы забегаете вперед моего следующего пункта, сэр. Новые Законы позволяют Просперо принять участие в убийстве.

– Дональд! – возмутилась Фреда.

Он повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я сожалею, доктор Ливинг, что сказал это в вашем присутствии, ведь эти Законы изобрел не кто иной, как вы, но тем не менее это так. Новый Первый Закон гласит, что робот не должен причинять человеку вред, но ни слова не говорит о том, что он не должен допустить, чтобы человеку был причинен вред. Робот, знающий о предстоящем убийстве, совсем не обязан делиться своим знанием с кем бы то ни было. Робот, ставший свидетелем убийства, может спокойно стоять в стороне и не вмешиваться. Новый Второй Закон гласит, что робот должен «сотрудничать» с людьми, но не повиноваться их командам. Какими людьми? Предположим, есть две группы людей, одни хотят плохого, а другие – хорошего. С кем из них захочет сотрудничать робот? Новый Третий Закон не отличается от старого, но из-за ослабления первых Двух Законов он становится гораздо сильнее. Так называемые Новые роботы будут стремиться сохранить свою жизнь любым путем, что немыслимо для нормального робота, для которого важнее спасти жизнь человека, находящегося под его защитой. Что касается Нового Четвертого Закона, который позволяет роботу делать все, что он захочет, то тут налицо явное противоречие. Что это значит? Я понимаю, что словесное выражение Законов роботехники не настолько точно, как формулы, которые закладываются в мозг робота, но даже математический код, который содержит Четвертый Закон, сформулирован не слишком четко.

– Так и задумывалось, – сказала Фреда. – Он и должен был нести в себе большой заряд неопределенности. Я понимаю, что он вкладывает в роботов большую свободу воли, но я рассчитывала, что эта свобода будет реализовываться в рамках первых Новых Трех Законов.

– Но даже в таком случае, – продолжал Дональд, – Четвертый Новый Закон привнес новое понятие в роботехнику – межзаконный конфликт! Первичные Три Закона всегда конфликтовали между собой, но это совсем другое. Робот вынужден делать выбор между противоречивыми требованиями: допустим, человек отдал роботу приказ сделать что-то очень важное, но сопряженное хотя бы с минимальным риском повредить человеку. Робот, который столкнется с таким противоречием и решит его, в следующий раз будет действовать более решительно и собранно. Конфликт придает роботу устойчивость, не считая ситуаций, когда совершенно любое действие повлекло бы за собой опасность. Но!

Дональд сделал эффектную паузу и продолжил свою речь:

– Но Четвертый Новый Закон противоречит себе самому, и никакой пользы от этого я не вижу. Этот Закон отчасти позволяет роботам следовать своим желаниям, но ведь у роботов нет никаких желаний! – все сильнее воодушевлялся Дональд. – У нас, роботов, нет и не может быть ни аппетита, ни амбиций, ни сексуальных потребностей. Мы не знаем, что такое эмоции, не считая стремления защищать человека и подчиняться ему. У нас нет иного смысла в жизни, чем служить и повиноваться людям, и ничего другого нам не надо. Получается, что Четвертый Новый Закон велит роботу искать для себя иные цели существования. Четвертый Закон поощряет робота удовлетворять искусственные, вымышленные желания. В принципе Четвертый Закон не заставляет робота исполнять свои желания все время, а значит, Новый робот будет заниматься своими новоиспеченными желаниями лишь часть времени, то есть во время досуга. Настоящий робот, робот с Тремя Законами, оставленный на собственный произвол – когда он выполнил все приказы человека, – не будет делать абсолютно ничего, нимало не тяготясь этим фактом. Он просто будет ожидать приказаний или начнет действовать, если человеку будет угрожать опасность. А Новый робот, оставленный без дела, окажется во власти противоречивых желаний и стремлений, он станет желать того, что ему в принципе не нужно, и искать удовлетворения своих искусственных потребностей все свободное время.

– Это очень поучительно, Дональд, – вмешался Крэш. – Новые роботы мне нравятся не больше твоего, но к чему ты клонишь? Какое это имеет отношение к нашему расследованию?

– Очень большое, сэр. Новые роботы хотят выжить, и им известно, что это может оказаться трудновыполнимым делом. В частности, Просперо знал, что Грег рассматривал их истребление как одну из возможных акций. Они могли решиться ударить первыми в целях самозащиты. Новые Законы позволяют им сотрудничать с людьми и наблюдать за убийством, не вмешиваясь в события, хотя, конечно, сами они убивать не способны. Но у Калибана вообще нет никаких Законов. И он спокойно мог это сделать. В любом случае ничего не мешало ему нажать на спусковой крючок.

– Ты впадаешь в крайности, Дональд, – промолвила Фреда, несколько пораженная убедительностью его аргументов.

– Сейчас мы все стоим на краю, доктор Ливинг.

– Есть ли у тебя какие-нибудь доказательства, кроме головоломных теоретических построений? Какие конкретные факты позволяют тебе обвинять Калибана и Просперо?

– Они признались, – выпалил Дональд.

– Что-что?! – вскрикнула Фреда.

Дональд поднял руку в успокаивающем жесте:

– Они признались в шантаже, а не в убийстве. Тем не менее это вполне распространенная среди закоренелых преступников тактика: признаваться в меньшем злодеянии, чтобы избежать подозрений в большем.

– Шантаж? – удивился Крэш. – И чем же, черт возьми, они собирались шантажировать Грега?

– Всем, – ответил Дональд. – Общеизвестно, что некоторое время Просперо поддерживал отношения с «железячниками», помогая вывезти с Чистилища как можно больше Новых роботов. Именно тогда он разузнал массу сведений о самых разных людях, среди них даже знаменитых, которые занимались «железным» бизнесом, и не поленился собрать всю ценную информацию о высокопоставленных гражданах планеты. Просперо признался мне, что он пригрозил Правителю, что, если тот подпишет указ об истреблении Новых роботов, он обнародует всю эту кучу грязи. Такой грандиозный скандал по меньшей мере шокирует общественность. В целом он шантажировал главу правительства, а не Грега как отдельно взятого человека. Делай, как говорю я, или я уничтожу твое общество. То, что Просперо избрал именно такую тактику, говорит в пользу Правителя.

– Каким же образом? – заинтересовался Крэш.

– Ясное дело, Просперо стал бы угрожать разоблачением преступных махинаций самого Грега, если бы сумел хоть что-нибудь раскопать про него. Так как он не нашел подобных нелицеприятных сведений, он был вынужден взяться за более сложную задачу – наскрести скандальные факты из жизни общественных деятелей, огласки которых Правитель допустить не мог.

– Значит, Просперо приходил шантажировать Грега. А Калибан?

– Мой допрос двух подозреваемых был достаточно кратким, но мне показалось, что именно Просперо собирался угрожать Правителю, в то время как Калибан не подозревал об этом. Я должен признать, что Калибан выглядел очень расстроенным, что его втянули в эту авантюру.

– Но ты полагаешь, что вся эта история с шантажом не более чем фикция, – сказала Фреда, – прикрытие, чтобы отвлечь нас от подозрений, что это они убили Правителя, или, на худой конец, участвовали в заговоре?

– Я полагаю, мы не должны сбрасывать со счетов эту версию, – ответил Дональд. – И, наконец, последнее, на чем я хотел остановить ваше внимание. Они оба, и Калибан, и Просперо, способны на ложь. Трехзаконные роботы, конечно, лгать не могут. Калибан и Просперо могли понадеяться, что мы примем их слова на веру, как приняли бы слова любого робота. С нашей стороны это было бы неразумно.

– Но подождите! – запротестовал Деврей. – Что такого могли сделать Калибан и Просперо, что уже не было сделано за них? Мы установили, что Биссал прятался в подвале вместе с поврежденными ПОСами. Именно он нажимал на спусковой крючок. При чем тут роботы-шантажисты?

– Я должен признать, что вероятнее всего, что именно Биссал и был убийцей, – сказал Дональд. – Иначе зачем он прятался в подвале? Но у нас нет явных доказательств. Все, что мы знаем наверняка, – это то, что во время приема он прятался в подвальном помещении.

– Дональд, ты придираешься! Ты специально выискиваешь возможности, чтобы обвинить Калибана и Просперо, – заявила Фреда. – Ты считаешь, что Биссал спустился в подвал и сидел там только потому, что страдал от излишней застенчивости? Если Калибан и Просперо были убийцами, зачем им понадобился Биссал? Ты не желаешь искать заговорщиков, которые наняли Биссала, поскольку у тебя уже есть те, кого можно обвинить в убийстве!

– Тем не менее Фреда, Дональд в чем-то прав, – сказал Крэш. – У наших двоих роботов были мотивы, причины и возможности, притом они уже сознались в менее серьезном преступлении. Этого вполне достаточно, чтобы продолжать заниматься их делом. Но давайте продолжим. Деврей?

– В любом случае, – начал Деврей, – заговорщики инсценировали потасовку. Я считаю, что мы не должны подозревать Велтон и роботов только из-за того, что они приняли участие в драке, но тем не менее эта неразбериха позволила Биссалу пробраться незамеченным в подвал Резиденции. Вскоре после этого – собственно, как результат – роботы были включены. Вспомните, вначале никому не хотелось видеть роботов на приеме. Это могло подпортить репутацию. ПОСов решили включить лишь тогда, когда в этом возникла необходимость. Я думаю, что в планы заговорщиков входило заставить нас воспользоваться услугами ПОСов. Они были единственными, кто нес охрану. Если бы в течение вечера ничего подозрительного не произошло, их так и оставили бы в подвале, а Грег бы обошелся резервными ПОСами для ночного дежурства. А поскольку в доме и так находилось пятьдесят роботов охраны, никому и в голову не пришло активировать шестерых резервных ПОСов, сидящих в аэрокаре.

– Эти резервные роботы, которые приехали с Грегом из Аида, не были испорчены, – заметила Фреда. – Они все это время спокойно просидели выключенными в грузовом аэрокаре. Если бы не нападение на Тоню Велтон, Грег скорее всего воспользовался бы своими роботами, а не теми, что лежали в подвале. И тогда, конечно, Биссал никогда бы не добрался до Правителя, у него на пути встали бы нормально функционирующие ПОСы.

– Я тут подумал, – сказал Крэш. – Если инсценированное нападение имело целью заставить нас включить испорченных роботов, тогда становится понятно, почему оно было так хорошо спланировано. Оно должно было внушить нам манию преследования, чтобы мы бросились к самой большой и сильной когорте роботов.

– Похоже на то, – произнес Деврей. – Я тоже размышлял на эту тему. Если бы они устроили драку лишь в качестве отвлекающего маневра, они бы не потратили на это столько сил и людей.

– Удачное объяснение, – согласилась Фреда. – Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на психологический подтекст всего плана. В этом есть что-то театральное, вам не кажется? Он такой сложный, в нем столько пышных жестов…

– За этим кто-то стоит, – сказал Крэш. – Организатор. Мы должны искать именно его, а не «шестерок» типа Оттли Биссала. Биссал был простым исполнителем. Но Биссал может привести нас к тому, кого мы ищем. А пока мы можем с уверенностью сказать одно: организатор – не Биссал.

– Я все думаю о театральности, – сказал Деврей. – Такой человек ни за что не согласился бы пропустить представление.

– Что вы имеете в виду? – полюбопытствовала Фреда.

– Я имею в виду, что организатор этого заговора питает слабость к драматическим эффектам, о чем только что было сказано, и если у него такое раздутое эго, что он решил покуситься на жизнь, ни много ни мало, самого Правителя, тогда этот человек должен был находиться там же. – На мгновение Деврей призадумался, потом кивнул, соглашаясь с собственными выводами. – Наш заговорщик наверняка захотел бы присутствовать на представлении, которое сам же и устроил, полюбоваться делом рук своих. В этом не было ничего подозрительного или опасного. У него – или у нее – должно быть так много помощников и исполнителей, что те, кто принимал участие в действии, не знали шефа в лицо. Но шеф был там, наслаждаясь спектаклем. Театр одного зрителя!

– Скорее всего так и было, – промолвил Крэш. – Для организатора всего заговора было не очень разумно находиться ближе чем за сто километров от места преступления, но тех, кто убил главу всей планеты, нельзя назвать разумными. Хорошо, вернемся к инсценированной драке.

– Драка привлекла внимание всех гостей, – продолжил Деврей, – и обеспечила достаточно суматохи, чтобы рейнджеры, стоявшие на постах, бросились в Большой зал, тем самым открыв путь Биссалу к подвалу с роботами. В то же время, если рейнджеры были подкуплены, драка послужила веским оправданием того, что они покинули свои посты. Это мои подчиненные, но в первую очередь они такие же люди, как и все, со своими слабостями. Возможно, Хатвиц был не единственным, замешанным в грязные дела. Но все, что я могу сказать в оправдание моих людей, – это то, что они не привыкли к работе охранников. Их никогда не готовили для такого дела. Этим всегда занимались роботы. И только потому, что роботы не должны были показываться на виду в течение всего вечера, Грег поручил это задание людям.

– И если бы вокруг него оставались не только роботы охраны, он дожил бы до утра, – добавил Крэш. – Поэтому заговорщики избрали для осуществления своего плана именно эту ночь. На обычной колонистской вечеринке всегда полным-полно роботов, они готовят закуски, подают напитки и тому подобное и остаются в доме после того, как вечер закончится. Это самые разнообразные роботы, сконструированные на самых разных заводах. Невозможно отключить их всех сразу, кто-то обязательно останется. А вчерашний прием обслуживался исключительно людьми. Роли дворецких и официантов выполняли рейнджеры Правителя, а после окончания приема солдаты и офицеры отправились по домам. Синте Меллоу показалось странным, что после приема Грег оставался один во всей огромной Резиденции, но странным было не это. Странным было то, что рядом с ним не осталось ни одного домашнего робота.

– Как бы там ни было, – сказал Деврей, – Биссал воспользовался заварушкой, чтобы проскочить в подвал и затаиться. Вы, шериф Крэш, начали расследовать причины драки, и как только вы вмешались в происходящее, появились трое фальшивых – фальшивых ли? – агентов СБП и увели Блара и Дима. Больше мы их не видели. Прием продолжался, ничего подозрительного больше не происходило, но все были как на иголках. Вскоре после этого был отдан приказ включить находящихся в подвале ПОСов. Я спрашивал тех из моих ребят, кто этим занимался, и они рассказали, что все пятьдесят роботов были на месте, отключенные, с раскрытыми главными панелями. Все, что от них требовалось, – это нажать кнопку на панели и закрыть ее. Одного из роботов включить не удалось, но рейнджеры не стали с ним долго возиться, рассудив, что сорока девяти охранников будет вполне достаточно. Кроме того, они торопились вернуться на свои места – да это и понятно после всего, что случилось.

– Если только эти рейнджеры не были подкуплены, – заметил Крэш. – Это кажется невероятным, но мы имеем дело с самым настоящим заговором. Рано или поздно все побывавшие на приеме начнут подозревать друг друга. То же самое касается и нас с вами. Давайте не забывать об этом.

– Я уже проверил тех ребят, которые включали роботов охраны, – ответил Деврей. – Как бы там ни было, на тот момент у заговорщиков был полный подвал испорченных роботов, один так называемый «троянский» робот и Биссал, который прятался в стенной нише. Он мог тут же выйти и распаковать свое оборудование, но если у него голова была на плечах, он оставался в укрытии, ожидая своего часа. Конечно, не самое приятное времяпровождение. Должно быть, нервы у него были на пределе, пока он сидел, скорчившись в полной темноте. Я полагаю, что это объясняет, почему он и допустил столько ошибок. Судя по тому, что мы видели на экране интегратора, он нервничал уже тогда, когда входил в дом.

Деврей вздохнул, потом продолжал:

– Вечер подошел к концу. Гости разъехались. Рейнджеры, которые работали официантами, поспешили убрать все и отправиться по домам. Им не понравилось выполнять роль слуг. Это унизительно – делать работу, предназначенную для роботов, не для того они поступали на службу. В это время наверху Грег принимал оставшихся посетителей, которые захотели с ним повидаться. Одним из последних был Тирло Верик, и я считаю, что мы должны еще раз его допросить. Не думаю, что нам удастся выжать из него что-то еще, но пока он – наш главный подозреваемый. Дональд может возразить, что у нас уже есть Просперо и Калибан, но если бы я был убийцей, я бы скорее предпочел войти в альянс с человеком, а не с двумя роботами.

– Он пока еще здесь, – сказал Крэш. – В принципе у него хватит злости, чтобы перегрызть глотку любому ПОСу, но, по-моему, он ни при чем.

– Ладно, – сказал Деврей. – По словам Верика, он распрощался с Правителем у двери кабинета. Когда он выходил, туда направились двое роботов, которые по описанию похожи на Калибана и Просперо. Верик вышел из кабинета и пошел спать. Он клянется, что ночью ничего не слышал и умудрился продрыхнуть всю катавасию. Его не нашли, когда обыскивали весь дом, комнату за комнатой.

– Это уже мои люди недоглядели, – признал Крэш. – И все эти подозрительные моменты льют воду на мельницу заговорщиков. Мы начинаем сомневаться в собственных помощниках. Хотя я не могу себе представить, какая польза для них могла быть в том, что мои полицейские прозевали Верика.

– Калибан и Просперо встретились с Правителем, – вел дальше Деврей. – Дональд утверждает, что они угрожали ему шантажом. Возможно, они и имели какое-то отношение к убийству. Они могли вынуть ограничители из роботов, находившихся на первом этаже. Это мог сделать и Биссал, пока они стреляли в Правителя. Но давайте пока оставим этот вопрос. Сейчас нам необходимо восстановить ход событий. Если нам понадобится что-то уточнить, вернемся к этому позже. Дональд, они сказали, чем они занялись, когда покинули кабинет Правителя?

– Они говорят, что вышли из Резиденции, не заметив ничего необычного, и пошли обратно в Лимб.

– Под проливным дождем? – спросил Крэш.

– У них не было аэрокара, – пояснил Дональд. – Я подозреваю, что это была довольно опасная прогулка, да и видимость была отвратительной, но оба робота покрыты водонепроницаемой краской. И им не составило особого труда добраться до города пешком.

– А что ПОСы? – поинтересовалась Фреда. – Они еще работали, когда Калибан и Просперо уходили?

– Я предлагаю не задавать им такого вопроса, чтобы случайно не снабдить информацией, которая им пока неизвестна. Если я спрошу, работали ли роботы охраны, когда они уходили, они сообразят, что нам точно не известно, когда произошли те или иные события, и это позволит им выстроить более правдоподобные истории. Как бы там ни было, ни один из них ничего не упомянул о ПОСах. Если они говорили правду, то, значит, ничего подозрительного не заметили, когда уходили из дома. Если они лгут, они могут заверить нас, что в то время все было тихо, чтобы запутать следствие.

– Только этого нам еще и не хватало, – проворчал Крэш. – Все и так достаточно запутано, куда уж дальше? Ладно, роботы показали, что, когда они покидали здание, все было спокойно.

– Ночью, в определенное время, – сказал Деврей, – Биссал вышел из своего укрытия и начал собирать оборудование, спрятанное, как сказала доктор Ливинг, в «троянском» роботе. Кстати, может, вы сами расскажете об этом поподробнее?

– Ну, «троянский» робот был страшно искорежен, и времени на исследования у меня было слишком мало, но в целом картина ясна, – ответила Фреда. – Туловище робота скрывало несколько отделений. Когда я начала их рассматривать, одно из них и формой и размерами соответствовало галапроектору, запрограммированному передавать по видеосети изображение и голос Грега. Потом там было нечто вроде передатчика, правда, почти расплавленного. Я полагаю, что это был прибор, который включал ограничители, вставленные в роботов. Еще там находились более-менее узнаваемые остатки других предметов – фонарик, пара перчаток и тому подобное. И детали бластера в чем-то таком, что походило на защитную упаковку. Но все это было так разбито, что едва можно было узнать.

– Значит, вон куда он спрятал оружие! – проговорил Крэш.

– После того как Биссал достал свое снаряжение, – продолжал Деврей, – он подал сигнал на ограничители, и все роботы охраны немедленно отключились. Биссал поднялся по лестнице и направился прямиком в спальню Грега. Дверь была не заперта – у этой двери попросту не было никакого замка! Какой смысл, если по обе стороны двери стоят два робота-охранника?

– Но кабинет Грега запирался, – возразила Фреда.

– Да, но не из соображений безопасности, – ответил Крэш. – А для удобства. Из кабинета было два выхода – в одну, «внешнюю» дверь он выпускал предыдущих посетителей, а через другую приглашал следующих, если хотел, чтобы они не встречались друг с другом.

– В это самое время Грег сидел в постели и читал, – сказал Деврей. – Вероятно, он не заметил, что ПОСы, находившиеся в спальне, отключились – даже если они были включены, все они стаяли по своим стенным нишам и ничего не делали. Биссал вошел, подкрался поближе к кровати и выстрелил. Судя по положению тела, Грег не предпринял ни малейшей попытки вскочить. Возможно, он задремал над книгой и проснулся только в то мгновение, когда Биссал нажал на спусковой крючок. А может, он решил не делать резких движений, а то и никаких движений вообще, чтобы убийца не выпалил в него со страху. Или просто замер, или попытался урезонить Биссала. А может… может, все было и не так. Может, он не пытался сбежать или что-то сделать потому, что он знал Биссала и ждал, что тот придет в это время.

– Что?! – воскликнул Крэш.

– Согласен, это звучит глупо. Но мы не должны сбрасывать подобную возможность со счетов.

– За каким чертом он мог ждать Биссала?

– Не знаю. Возможно, Биссал должен был передать ему какое-то известие. А может, сексуальные предпочтения Грега были несколько иными, чем мы предполагаем. Предположить-то можно все, что угодно. Я не думаю, что какая-либо из этих версий имеет под собой реальную основу, но мы должны проверить каждую из них.

– Хорошо, вы правы. В любом случае Биссал застрелил Грега.

– Если только это не сделал Верик или наши роботы, – заметила Фреда. – Но с другой стороны, при чем тогда Биссал? Или у тебя, Дональд, есть ответ и на этот вопрос?

– Я признаю, что присутствие Биссала – это самое слабое звено в моих построениях, – сказал Дональд. – Уверяю вас, я продолжаю искать объяснения.

– Бьюсь об заклад, что ты их так и не найдешь, – парировала Фреда. – Итак, мы подошли вплотную к убийству, пожалуй, к самому простому и однозначному событию той ночи. Биссал – аутсайдер, никто из ниоткуда – вскинул бластер и проделал дыру в сердце Правителя планеты.

– В этом есть что-то отвратительное, – произнес Деврей. – Все эти сложности, планы и заговоры сводились к одному-единственному выстрелу.

Фреда кивнула.

– Командор Деврей, могу я продолжить рассказ о событиях, произошедших после убийства? Я пришла к некоторым заключениям, о которых пока не успела сообщить.

– Конечно, – согласился Деврей.

– Благодарю вас, – сказала Фреда. – Вполне резонно предположить, что Биссал тут же застрелил трех ПОСов, стоявших в спальне Грега. Можно сравнить уровень мощности бластера, с каждым выстрелом сила огня становилась все ниже и ниже. Это мы знали. Но мне удалось установить, что Биссал растратил весь заряд бластера раньше, чем он предполагал. У него хватило бы энергии, чтобы убить Грега и еще с сотню ПОСов. Но заряд истощается, пока вы давите на гашетку, а Биссал не отпускал гашетку очень долго.

– Все, что от него требовалось, это сжечь внутренности роботов и уничтожить ограничители – чтобы мы не догадались о том, что в заговоре участвовали «железячники», – продолжала Фреда. – Но почти половина роботов была застрелена в грудь, собственно, как и Грег. Если бы Биссал направлял на каждого робота заряд не на полную секунду, а на хотя бы четверть секунды, он все равно убил бы их и сжег все ограничители, и у него осталась бы энергия, чтобы уничтожить всех роботов, которых он пропустил. К тому же, «троянский» робот, оставшийся в подвале, разрушен не полностью. Один из роботов-криминалистов сказал, что такие повреждения мог нанести почти разряженный бластер.

Фреда помолчала.

– Я считаю, что Биссал собирался застрелить всех ПОСов, потом положить бластер в «троянского» робота, настроить его на самоуничтожение и удрать. Если бы он обращался с бластером экономно, у него осталась бы энергия, чтобы пристрелить всех роботов по два раза и стереть «троянского» робота в пыль, так что мы вовеки не догадались бы, что в нем могли что-то прятать.

– Что-то слишком много усилий понадобилось, чтобы скрыть тот факт, что заговорщики использовали ограничители, – сказал Деврей. – Особенно если учесть, что рано или поздно мы задумались бы, почему это все роботы застрелены именно в грудь. А там рукой подать до мысли о применении ограничителей.

– Может, и так, – согласилась Фреда. – Но намного труднее было бы догадаться, что роботы застрелены в грудь неспроста, если бы Биссал стрелял еще и в голову или в другие части тела или застрелил некоторых из них со спины. Если бы он так и сделал, мы нашли бы сорок девять мертвых роботов, одного – полностью расплавленного и убитого Грега. Наверное, мы долго ломали бы голову, кто мог быть этот суперубийца, сумевший пробиться сквозь такое охранение. Мы не сумели бы предположить наверняка, что они использовали ограничители, а уж как это им удалось – вообще осталось бы загадкой. К тому же замести следы было достаточно легко, если учитывать все обстоятельства.

– Да, действительно, – признал Крэш. – Представьте себе, ведь все детали этого дела были направлены на то, чтобы дезориентировать нас или общественность. Что они предполагали? Один из рейнджеров найден мертвым, его задушил тот, кто прокрался к нему со стороны дома. Подставные агенты СБП. Блар и Дим, которые представились Железноголовыми, и Симкор Беддл, который опротестовал это. Интересно, лгал он или нет? Мы должны были обнаружить роботов охраны, застреленных из бластера, и долго теряться в догадках, как это могло случиться. Все это, несомненно, ввергло бы людей в панику. Даже несмотря на то что план заговорщиков выполнен не полностью, он должен привести людей в ужас.

– Психологический ход? – спросил Деврей.

Крэш пожал плечами:

– Возможно, они хотели наэлектризовать общественность так, чтобы затруднить проведение расследования.

– Не забывайте, что мы не можем получить ни видео-, ни аудиозаписей от разрушенных роботов. Может, убийцы хотели попросту замести следы. Каковы бы ни были мотивы, они предполагали, что мы найдем пятьдесят мертвых роботов.

– Они ошиблись не только в этом, – заметил Крэш. – Я обнаружил Грега вскоре после того, как он был убит. Если бы события развивались так, как они предполагали, то тело Грега должно было быть найдено только через восемь-десять часов, но уж никак не через полтора.

– А вы нашли тело в результате того, что был найден мертвый Хатвиц, – промолвил Деврей. – Если бы он не погиб, вы бы не оказались рядом с Резиденцией, не исполнились бы подозрительности и не стали бы звонить Правителю во второй раз, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.

– Правда, – согласился Крэш. – И это еще один повод подозревать, что Биссал плохо выполнил свою задачу. Ему не было поручено убивать Хатвица – если, конечно, Хатвица убил именно Биссал. Возможно, эти две смерти не связаны между собой, но сам я думаю иначе. Я считаю, что убийство Хатвица не входило в замыслы заговорщиков, но Биссал пошел на это по каким-то своим причинам. Вы можете возразить, что те, кто разработал этот план, могли бы найти более подходящую кандидатуру, чем Оттли Биссал…

– Мне кажется, я мог бы объяснить, почему они избрали именно Биссала, – начал Деврей. – Но…

Внезапно Дональд выпрямился и замер как столб.

– Прошу прощения, сэр, но я получил сообщение от некоего Ольвера Телмхока.

– От кого? – переспросил Крэш.

– Ольвера Телмхока. Больше сказать ничего не могу, этот сигнал по гиперсвязи имеет индекс «очень срочно». Кодировка позволяет заключить, что отправитель стремится сохранить свое сообщение в полной тайне по причинам безопасности. Его аэрокар сейчас приземляется у Резиденции. Он желает немедленно встретиться с вами.

Крэш вздохнул.

– Еще один болван! Ладно, если уж ему так приспичило, я пойду и поговорю.

Фреда посмотрела, как Крэш нехотя вылезает из-за стола, и спросила:

– Вы, похоже, не слишком-то взволнованы индексом «очень срочно».

– Сегодня мы уже получили с полдесятка таких вызовов. Самый полезный оказался от майора из Дастбаул-сити, который выражал свои соболезнования, а следующий был вообще на грани фантастики – от одного придурка из Аида, который сообщал, что видел на улице живого Грега, переодетого в женское платье.