Значит, они могут появиться в виде гигантов? Или пигмеев? А может, вывернутыми наизнанку? Или изогнутыми в виде синусоиды?
      Принять войска невозможно. Закрыв глаза, я попытался представить, каково шагнуть в машину, ожидая, что сейчас чудесным образом окажешься на другой планете... и никогда этого не дождаться. Быстрая и легкая смерть, которую не сознают сами погибшие. Неужели они и впрямь погибнут, застыв на мгновение субъективного времени, которое растянется на вечность? Или просто исчезнут?
      Хрустнув переплетенными пальцами, сестра Тулкаас встала, уставясь в никуда.
      - На краткий миг у нас была надежда, а теперь она рассеялась. Вашей Лиге следовало бы поучиться читать карты, прежде чем посылать людей на гибель.
      - Карина, ты несправедлива, - возразил врач. - Вся беда в смещении координат. Это вполне объяснимо, командир: составляя первые карты планеты, мы пользовались произвольными координатными сетками. Но когда пришло время строительства, оказалось, что одна из первых строительных площадок города находится как раз на базовой координатной линии всей планеты. Вместо того чтобы переносить стройку, мы предпочли сместить линии долготы. Ваши войска были направлены в самое подходящее место - если судить по старым картам.
      - А теперь эти люди наверняка погибнут, - заключил я.
      Вдруг сестра Тулкаас взорвалась:
      - Зачем вообще вы затеяли все это безумие?
      Я отвел взгляд от стола, который изучал так пристально, словно намеревался проделать в нем дыру.
      - Что?
      - Почему вы, вместо того чтобы заниматься своим делом, потащились сюда, подали нам ложную надежду и погубили столько людей из-за дурацкой ошибки?
      - Потому, Карина, - решительно возразил врач, - что командир достойный человек, посланный Лигой, членами которой все мы являемся, и потому, что Лига обязана попытаться помочь нам. А что касается дурацких ошибок, в них виноваты только мы сами, составив неточные карты и проиграв войну прежде, чем прибыло подкрепление.
      - Но мы и вправду поступили глупо, - признался я. - Нам следовало знать о новых картах. Для этого Лиге и понадобилась разведывательная служба. Поскольку еще шесть месяцев назад мы об этом даже не задумывались, вы проиграли войну, а мы погубили войска. Люди погибли, даже не зная об этом.
      Врач собирался что-то ответить, когда вмешался новый голос.
      - Эти люди не погибли. - В разговор вступил гипнотизер Кендрел. Насколько я понял из теории и схемы, нарисованной вами, как только вместе с радиосигналом в приемник поступит пузырь пространства с заключенными в нем войсками, мы можем извлечь их, когда нам вздумается. И мы сделаем это, соединив простой приемник, схема которого набросана вами, с устройством для сохранения сигналов. Ваш корабль может выровнять скорость в космосе относительно принимающего устройства. Сигнал можно принять без искажений и сохранить в приемнике. Затем мы перевезем сохраняющее устройство туда, где должны появиться войска.
      Последовала гробовая тишина.
      Невысокий лысоватый мистер Кендрел смущенно улыбнулся и впервые заговорил по-английски:
      - Видите ли, командир Ларсон, электроника - мое хобби.
      5
      Мы вернулись к обсуждению, и вскоре финны взялись за работу. В качестве подпольной группы они действовали весьма ловко и, по-видимому, не вызывали подозрений у гардианов.
      Наконец врач раскололся и сообщил мне, что его фамилия Темпкин, а также признался, что он и есть лидер подпольной группы. В тот момент я считал, что его люди лишь на девяносто процентов уверены в моих благих намерениях. Все мои слова и поступки подвергались сомнению, но мое преимущество заключалось в том, что никто из подпольщиков не мог найти убедительных мотивов столь изощренного обмана. Но даже в этом случае я был уверен: финны готовы уничтожить меня при первой же ошибке. Как бы там ни было, Темпкин пребывал в полной уверенности, что я никого не выдам. Именно потому он охотно рассказал, как группе удалось столь надежно ввести в заблуждение врага.
      - Прежде всего, - объяснял он, - госпиталь был естественным местом сосредоточия деятельности лоялистов. В этом же здании находятся административная и исполнительная власти всего спутника. Целых тридцать процентов помещений здесь отведено под разнообразную электронику: компьютеры, системы связи и тому подобное. К счастью для нас, - с улыбкой добавил он, - большинство микросхем похожи как две капли воды. Здесь, в центре управления, мы разместили массу скрытой аппаратуры. Кстати говоря, мистер Кендрел не просто электронщик-любитель. Мы перехватываем их сообщения, подслушиваем разговоры и сбиваем их со следов.
      Кроме того, когда в капитуляции Вапауса не осталось никаких сомнений, все карты, планы, транспортные схемы и информационные базы прошли тщательную "проверку" и были в значительной мере исправлены. Многое ускользнуло от внимания гардианов только потому, что компьютеры и не подозревали о существовании подобной информации. Мне бы не хотелось вдаваться в подробности, но есть ряд крупных сооружений, в том числе и оборонного значения, о которых гардианы понятия не имеют. Некоторые из этих установок поддерживаются в рабочем состоянии, и, когда придет время, они помогут нам. Я в достаточной мере доверяю вам, чтобы привести один пример: под этим зданием имеется обычный пешеходный переход, из тех, что выводят к соседним сооружениям. Он действительно выходит к ним, но благодаря своевременной работе строителей и устранению нескольких указателей мы заставили его исчезнуть. Этот туннель бывает очень полезным для нас.
      Меня проводили в отведенную мне комнату. Во время беседы для меня успели найти обычную одежду добропорядочного финна, и я переоделся. Темпкина куда-то вызвали, и мне осталось только ждать его возвращения. Очевидно, мне еще не доверяли настолько, чтобы показать вход в скрытый туннель.
      В сущности, меня более или менее вежливо оставили в комнате дожидаться следующего утра. Подозреваю, эта задержка была вызвана тем, что к скале действительно отправили разведчиков, чтобы осмотреть проделанный мною туннель из каменного пузыря. К утру они вернулись, прихватив с собой нож для камня, скафандр флота Республики Кеннеди и разряженный лазер образца Лиги, а также замаскировали вход в туннель (по крайней мере, позднее я не смог разглядеть его в бинокль). Во всяком случае, после этого финны общались со мной более свободно.
      На следующее утро Темпкин провел меня в другую комнату - в нее мы попали, пройдя через чулан с хозяйственным инвентарем. В комнате размещалась рация. Темпкин, радист и я провели здесь несколько часов подряд, ведя трехстороннюю и двуязычную дискуссию о том, как отправить к шлюпке "Полосы" сообщение и что должно содержаться в этом сообщении. Понадобилось немного компьютерной работы, терпеливый перевод Темпкина, несколько испорченных листов бумаги, но радист установил связь с "Полосами" с первой же попытки - как только понял, где надо искать шлюпку.
      Я спросил Темпкина, как группе удалось скрыть лазерную радиостанцию от гардианов, и он охотно объяснил:
      - Поскольку Вапаус вращается, а поблизости постоянно летают корабли, очень велики шансы на то, что луч перехватят или команды кораблей будут ослеплены этим лучом. Поэтому лазерную радиостанцию всегда держали не на Вапаусе, а на его спутнике, Камне. Теперь мы просто как следует замаскировали ее. Гардианы много раз искали станцию и теперь даже убеждены, что нашли ее, и тем не менее она в безопасности.
      Мы постоянно пользуемся лазером, выходя на связь с нашими людьми на планете. Скажу честно - им уже известно о вашем появлении. К сожалению, обратной связи у нас нет. Кроме того, у нас есть несколько небольших ретрансляторов, спрятанных на наружной поверхности Вапауса. Часть из них уже обнаружили, но связь еще не прервана... пока. Как вам известно, выявить лазерный луч в вакууме невозможно, если только не наткнуться на него. Это во многом помогло нам.
      Еще час я провел, кодируя сообщение для Джослин стандартным шифром Лиги и надеясь, что гардианы не перехватят его. Самым кратким способом я сообщал, как поступить дальше с приемником сигнала, и велел ждать дальнейших указаний, как перебросить устройство на Вапаус.
      Наконец сообщение для Джослин было отправлено.
      После некоторых размышлений мне стало ясно, что пятитысячное войско Лиги невозможно принять на Вапаусе, где население составляет всего четыре тысячи человек. На спутнике для войска просто не хватило бы места, еды и даже воздуха. Кроме того, здесь войску было бы негде развернуться. Разумеется, захватить гарнизон спутника солдаты Лиги могли бы запросто, и что дальше? Гардианы с планеты просто взорвут спутник и разом покончат с противником. Или же просто уничтожат все корабли, взлетающие с Вапауса и отправляющиеся в его сторону, дожидаясь, пока население спутника не вымрет от удушья и голода. Нет, войска следовало высаживать на планету - это несомненно. Но осуществить такое решение было не так-то просто. Гардианы следили за всеми движущимися объектами в ближайшем космосе. Хуже того, финнам не позволялось вылетать в космос - за исключением тех случаев, когда это имело большое значение для гардианов, и только под усиленной охраной и после тщательного обыска, для которого обыскиваемых не только раздевали догола, но и осматривали под рентгеном и микроскопами.
      Финны пытались похитить несколько маленьких кораблей и даже сумели сделать пару рейсов, но гардианы, как и следовало ожидать, оказались меткими стрелками. Они сбивали любой воздушный и космический транспорт, взлетающий с планеты без разрешения властей. Ускользнуть от бдительного надзора гардианов не удавалось никому.
      Все это наводило на мысль, что устройство придется везти на корабле гардианов - разумеется, с достойным сопровождением. Естественно, самым подходящим кандидатом для такой работы оказался я.
      План не потребовал длительных обсуждений. Мы всего лишь договорились о том, что заставим гардианов соорудить для нас приемник материи.
      Первым этапом плана было внедрение моей персоны в население Вапауса. Кто-то умело поработал с компьютерными банками данных, состряпал и ввел в них убедительное досье на некоего доктора Джефферсона Дэрроу, недавно эмигрировавшего из США. Дэрроу женился на финке и последовал за женой сюда. Жена вскоре умерла, но Дэрроу остался на Вапаусе. В собственной лаборатории он разрабатывал приборы связи. Доктор Дэрроу был высококвалифицированным специалистом по электронике и совершенно не интересовался политикой - вследствие чего заслужил неприязнь соседей. В сущности, он вел жизнь отшельника.
      В срочном порядке я был водворен в заранее подготовленный дом у Переднего утеса, где на столе стоял портрет моей усопшей жены, мебель покрывали пятна и пыль, а под стол для пущей убедительности были заброшены грязные, явно провалявшиеся тут несколько месяцев трусы. Мне предоставили возможность на свое усмотрение распоряжаться в доме и делать вид, что я поглощен работой в лаборатории, занимающей одну из комнат.
      Никто в точности не знал, когда гардианы проявят ко мне интерес, но предполагалось, что ждать не придется долго. Специалисты по связи значились во главе списка полезных им людей, и насторожить их могло лишь то, почему мое досье оказалось в банке данных совсем недавно.
      Итак, я хозяйничал в доме и ждал, пока враг заметит меня. Кухню я привел в совершенно запущенное состояние (Джослин непременно высказалась бы, что в этом дурная привычка оказала мне хорошую службу) и старался вести себя как ни в чем не бывало.
      Десять дней мною пренебрегали и финны, и гардианы. Сообщники Темпкина больше не появлялись. Не знаю почему, но даже мои соседи делали вид, что не замечают меня.
      Затем в один прекрасный день долгожданное событие произошло.
      Вернувшись домой с прогулки по соседним улочкам, я обнаружил, что в гостиной меня ждут гардианы.
      Их было трое - главный, развалившийся в моем любимом кресле, и двое прихвостней в мундирах, стоящих рядом.
      Увидев старшего гардиана, я понял, что смотрю прямо в лицо врага. Он был слишком толст, его тучность прямо-таки кричала о склонности гардиана жить на широкую ногу, была неопровержимым доказательством, что этот человек ест и пьет больше других - благодаря своим неограниченным правам на все, что только пожелает.
      Мышино-серые волосы гардиана были подстрижены так коротко, что топорщились ежиком. Его глаза отражали лишь скуку и брезгливость - пока не устремились на меня. Внезапно эти глаза возродились к жизни, воинственной, отвратительной жизни. Эти глаза почти заплыли складками жира, но блестели, как холодные драгоценные камни. Свой широкий тонкогубый рот гардиан держал приоткрытым, как будто готовясь всосать любой лакомый кусочек, что попадется на его пути.
      Униформа этого отвратительного существа была не стандартно-серой, а темно-красной, с черными эполетами и карманами. Яркие нашивки на груди смотрелись особенно крикливо на мрачном красном фоне. Поднявшись, он уставился на меня и заговорил по-английски с типично гардианским акцентом, грубо и гнусаво.
      - Я - полковник Брэдхерст из особого разведотдела. В досье сказано, что твое имя - Джефферсон Дэрроу. Мы считаем, что ты слишком поздно был включен в список квалифицированных специалистов протектората Новая Финляндия. - Сделав многозначительную паузу, он вдруг заорал: - Где находится компьютер, на котором тебя внесли в списки, кретин? Или ты возник здесь из воздуха?
      - Я...
      - Молчать! - Полковник прошел к окну и уставился на чудесный вид за ним так, словно затаил на него злобу. - Сколько ты прожил в системе Новая Финляндия?
      - Мы с женой прибыли сюда около десяти месяцев, или шести тысяч часов, назад.
      - Неподходящее вы выбрали время, верно? Твоя жена умерла и оставила тебя здесь в одиночестве... Какая досада. - Полковник развернулся и вновь уставился на меня. - Одно мы знаем наверняка: твои сородичи, финны, отъявленные сплетники. А о тебе никто и ничего не знает. Что ты скрываешь?
      - Я просто... ни с кем не общаюсь. Мне нечего скрывать. В сущности, я давно ждал вас.
      - Конечно, тебе нечего скрывать - ни сейчас, ни впредь. - На его лице появилось жесткое выражение. - От меня ничего не скроешь. Говоришь, ты ждал нас? Зачем? Что ты здесь делаешь, Дэрроу?
      Я решил, что Дэрроу должен быть трусом. Разыграть испуг оказалось довольно просто. Требовалось лишь сосредоточиться, чтобы заставить Брэдхерста заглотать приманку, а не стоять как вкопанному.
      - Я... я работаю над особым передатчиком, очень сложным, который... заикаясь, начал я.
      - Врешь! Без тебя эту хибару обыскали сверху донизу. Твоя лаборатория набита бесполезными, никуда не годными игрушками. Говоришь, передатчик очень сложный? Чепуха! Все вы стараетесь произвести впечатление на новых хозяев, добиться расположения, выхвалиться перед ними, чтобы получить привилегии и присвоить все, что только можно. Твой народ не знает преданности, Дэрроу.
      - Это не мой народ! - возразил я. - Я не принадлежу к нему, финкой была моя жена. Я ничем не обязан этим людям, и они для меня ничего не значат в отличие от вас.
      - Тогда почему же ты сам не обратился к нам? - допытывался Брэдхерст.
      - Вы же сами сказали - финны любят посплетничать. Если бы я обратился к вам и ничего не добился, меня прирезали бы как пособника гардианов. Я не начинал новую работу, боясь, как бы этого кто-нибудь не заметил. Новый передатчик вот здесь. - Я указал на свой лоб. - Мне недостает лишь оборудования, компьютерного времени, чтобы сделать тесты, и возможности испытать передатчик. У меня нет всего необходимого, чтобы изготовить его, но я знаю, что я способен собрать действующий передатчик материи!
      Выражение на лице полковника резко изменилось - очевидно, до него дошло, что из меня можно извлечь некоторую пользу.
      - Передатчик материи? Что ты несешь?
      - Это устройство, которое может перемещать предметы в пространстве с помощью радиоволн. - Я решил, что для приманки этого хватит.
      Полковник застыл - не просто замолчал, а намертво застыл на месте. Его лицо стало бессмысленным, и, несмотря на роскошный мундир и надменную позу, он стал походить скорее на робота, чем на человека. Я почти с уверенностью мог прочесть его лихорадочные мысли: "Передатчик материи! Если он говорит правду, то это нечто особое. Стоит нам завладеть секретом такого изобретения, и мое положение укрепится. И потом, чем я рискую? Его он врет, его можно убить, и никто не узнает, как глупо я попался. Я могу лишь выиграть, но не проиграть".
      - И ты сможешь доказать это? Ты будешь сотрудничать с нами? - наконец требовательно спросил он.
      - Да, - ответил я, чувствуя, как заколотилось сердце. - Только дайте мне место для работы. И потом, я хочу, чтобы моя работа была оплачена.
      - Конечно. - Полковник задумчиво разглядывал меня. Тиранам зачастую неведомо, что такое добровольное сотрудничество. - Если ты не лжешь. Я пришлю сюда наших специалистов. Ты опишешь им этот передатчик и принцип его действия. Но если ты попытаешься обмануть их, тебя ждет медленная и мучительная смерть. Если же ты сказал правду и сможешь собрать такой передатчик, тебя щедро вознаградят. Гардианы великодушны с теми, кто готов предложить им выгодные сделки. - Полковник собрался уходить. - И еще одно: ты и в самом деле мог прибыть сюда десять месяцев назад. Сейчас я не стану тратить времени на допрос. Если записи неверны и ты приложил к этому руку, ты будешь наказан. Мы подробно разузнаем о тебе, о твоем настоящем и прошлом, и если поймаем тебя на лжи, то уничтожим, невзирая на передатчик. - Он вышел, двигаясь на редкость легко для такого грузного человека. Оба солдата удалились вслед за ним.
      Я рухнул на диван, обливаясь потом. Игра продолжалась.
      6
      - Эй, поосторожнее!
      Рядовой в серой форме схватил чувствительный измерительный прибор, как ручную гранату. Джефферсон Дэрроу, классный специалист, воспользовался помощью своих друзей. Я внушил им, что мне не удастся надежно компенсировать избыточную кориолисову силу на Вапаусе. Разумеется, вращение Новой Финляндии вокруг оси создавало тот же самый эффект, но не настолько сильный. Здесь компенсировать ее было возможно. Мои стражи верили всей этой чепухе, и потому испытание устройства было намечено провести на поверхности планеты. За десять недель, проведенных среди людей, которых гардианы считали учеными, мне удалось, не выдавая самого принципа действия, убедить их, что аппарат будет действовать. К счастью, гардианы не посылали своих самых передовых ученых на вновь захваченные территории.
      Мне помогло и то, что человечеству уже десять лет назад было известно о возможности создания передатчика материи. Точно так же о расщеплении атома ходило много разговоров еще в начале 30-х годов прошлого тысячелетия, прежде чем атом действительно удалось расщепить. Как и прежде, люди были готовы поверить тому, о чем долго слышали. Почва для моего эксперимента была подготовлена таким же образом. При такой поддержке мои объяснения и действия могли оставаться весьма неопределенными. Сооружая действующий приемник для передатчика материи, я хотел, чтобы гардианы знали о нем как можно меньше. К тому времени, как мои теории дойдут до настоящих ученых на родной планете гардианов и в них выявят ошибки, будет уже слишком поздно конечно, если мне повезет.
      Обман продолжался уже десять долгих недель. Компьютерные техники Вапауса были настоящими мастерами своего дела, и иногда мне казалось, что они способны окончательно задурить мозги любому компьютеру и с успехом ввести в банки данных любую, самую неправдоподобную информацию. Во всяком случае, к тому времени, как полковник Брэдхерст приступил к расследованию, мое прошлое представляло ряд убедительных фактов, близких к совершенству, но не идеальных - иначе это вызвало бы подозрение. Пробелы в информации были оставлены весьма искусно, и объяснить их не составляло труда. Толстяк Брэдхерст был чрезмерно подозрительным по долгу службы и по свойствам характера и доставил мне немало неприятных часов. Как голодный пес, готовый жевать сухую кость, лишь бы не пускаться на поиски свежего мяса, Брэдхерст подолгу расспрашивал меня, пытаясь поймать на мелких несовпадениях, но даже не попытался провести настоящее расследование, при котором вполне могла бы всплыть важная информация.
      Эти десять недель я провел в постоянном напряжении, прислушиваясь, запоминая и переполняясь отвращением. Из обрывков разговоров, случайно брошенных слов, горьких вздохов и кратких замечаний финнов, похвальбы и насмешек солдат в голове у меня складывалась история падения Новой Финляндии.
      Победа досталась гардианам не так легко, как они рассчитывали. Они планировали войти в систему на нескольких кораблях, провести обстрел мелких городов, разрушить лазерными орудиями крупные и снисходительно принять капитуляцию перепуганных жителей планеты. Корабли действительно вошли в систему, на три города были сброшены бомбы, лазеры сожгли дотла десяток зданий в Маннергейме и Новом Хельсинки.
      Гардианам казалось, что победа уже у них в кармане.
      Захватчики рассчитывали напасть на безоружного противника. Но финны хорошо помнили прошлое, когда долгие века им приходилось жить бок о бок с врагами, знать, что у самой границы ждут чужие войска. Им приходилось сражаться с русскими, немцами, шведами, датчанами и даже друг с другом - в мрачном средневековом прошлом, в XIII-XIV веках. Память не позволяла финнам довериться десяткам световых лет и безвоздушному пространству, отделяющим их от врагов.
      Финны дождались прибытия оккупационных войск. Из первой волны прибывающих войск мало кто добрался до планеты и, даже высадившись, прожил на ней недолго. Но гардианы были слишком сильны и многочисленны, и войска все прибывали. Вскоре они захватили всю планету.
      Зато в космосе корабли гардианов то и дело разлетались на куски. Финны подготовились к вторжению гораздо лучше, чем рассчитывали захватчики. Наконец гардианы прибегли к тактике террора: ядерные снаряды были взорваны в космосе, в нескольких километрах от Вапауса, грозя уничтожить спутник вместе с многочисленным гражданским населением. Со спутника велись битвы на орбите, но, когда он был вынужден капитулировать, исчезла последняя надежда планеты. Гардианы почти преуспели, не давая финнам сообщить о вторжении своим союзникам из Лиги. После прибытия гардианов ни одному кораблю с экипажем не удалось покинуть систему Новая Финляндия. Насколько мне было известно, тот курьер, который добрался до систем Лиги, оставался последним судном финнов.
      Но то, что должно было занять десяток дней, неделю, растянулось на три месяца. Последнее восстание произошло за несколько дней до моего прибытия на Вапаус. "Легкие недоразумения" переросли в настоящую бойню - на земле, в воздухе и в космосе.
      Однако финны выиграли время. Вапаус превратился в скопище тайных убежищ, скрытых туннелей, замаскированных складов оружия. Данные в отчетах и компьютерных банках были предусмотрительно уничтожены или фальсифицированы. На Камне был имитирован взрыв - убедительный спектакль, заставивший гардианов поверить, что бывший спутник превращен в источник радиации. Гардианы старались держаться подальше от Камня, а там по-прежнему велась работа в доках. Медленно, исподтишка финны готовили корабли к бою.
      Даже потерпев поражение, многие финны не сдались. Гардианы считали, что целая треть населения Вапауса погибла в мятежах, резнях и репрессиях, последовавших за прибытием гарнизона захватчиков. Но это заблуждение побежденные использовали как свое преимущество. Более половины тех, кого считали погибшими, просто ушли в подполье, инсценировав свою смерть. Эти люди скрылись в тени, разрабатывая планы, готовясь к тому дню, когда смогут возобновить борьбу.
      Впрочем, не все смерти были мнимыми. Из окна мне был виден страшный черный шрам на земле, где-то на полпути к закруглению внутренней стены этого перевернутого мира. Подслушав разговор в местной лавке, я узнал, что вся семья администратора спутника доктора Темпкина, за исключением сына, была вмиг уничтожена взрывом бомбы. Трупы жены и детей опознали, но от трупа самого Темпкина остались лишь спекшиеся угли.
      Я часто размышлял, хватило бы мне смелости прийти к собственному дому, превращенному в пылающие руины, увидеть гибель всей семьи и все-таки найти в себе силы воспользоваться ситуацией и исчезнуть. Неужели предусмотрительность помогла бы мне найти мертвеца и бросить его в пламя мне на замену? Темпкин казался весьма деликатным человеком. Знать бы, какие кошмары мучают его по ночам?
      Захватчики не позволили кремировать останки семьи Темпкина, руины дома были окружены кольцом солдат день и ночь. Исходящая от руин вонь была запахом настоящего варварства.
      Десять недель прошли в неведении. Я мысленно отметил лишь один день из них - тот день, когда по плану Джослин должна была вылететь на шлюпке "Звезды" (она расходовала меньше топлива, чем "Полосы") и установить принимающее устройство в нужном месте. Если Джослин удастся принять сигнал и она сможет передать устройство финнам, мы еще сможем победить.
      Я соорудил устройство, размерами и формой не отличающееся от настоящего, и долго гадал, каким образом будет сделана подмена. Однажды вечером я оставил свою подделку со снятой задней панелью на столе. Войдя на следующее утро в лабораторию, я обнаружил настоящее устройство. Схватив отвертку, я быстро поставил на место заднюю панель. Индикатор был включен. Я не знал, удалось ли и в самом деле принять сигнал, не представлял себе, как Джослин передала устройство на Вапаус, как финны собрали его и пробрались, чтобы доставить его в строго охраняемую лабораторию.
      Финны оказались знатоками своего дела - возможно, ловкость в подобных играх была у них в крови. Этого я не знал. Но, на мой взгляд, они действовали слишком таинственно.
      Задолго до того, как я перевоплотился в Дэрроу, помощники Темпкина выбрали точный момент для выхода войск, который должен был сопровождаться общим восстанием. Теперь, с прибытием пятитысячного войска Лиги, и планета, и спутник были готовы взорваться массовым мятежом. Финнам предстояло заняться транспортом врага. Армия, лишенная средств передвижения, не способна воевать. Мне было важно придерживаться согласованного времени - именно исходя из него я объявил о готовности к эксперименту.
      И вот теперь неуклюжие охранники грузили мое оборудование - среди него были и настоящие приборы, и просто ящики, набитые всяким радиохламом. Наконец все было уложено, и меня подняли в порт на пассажирском лифте. Для перевозки моей персоны была выделена финская баллистическая шлюпка, перекрашенная в цвета гардианов - красный и черный.
      Войдя в шлюпку, я увидел, что привычный интерьер гражданского пассажирского судна исчез и заменен рядами скамей в военном стиле. Очевидно, шлюпку потрошили поспешно и небрежно - острые углы, кривые швы, царапины и торчащие болты были тому доказательством. Небрежность в подобных делах можно было считать характерной чертой гардианов инженеров-разрушителей, работников-лентяев. Повсюду я замечал следы небрежной работы, недочеты, скрытые за сверкающими фасадами. Мои охранники носили мундиры из десятка разных тканей, не особенно прочных на вид. Обтрепанные штанины были распространены у младших чинов и даже у сержантов. Гардианы предпочитали пользоваться конфискованным у финнов оружием - мало кто из офицеров был вооружен чем-либо еще, кроме финского пистолета. Охранники у моего дома жаловались, что выданного им лазерного оружия едва хватает на неделю.
      Ущерб, нанесенный войной, гардианы поправляли грубо и впопыхах. Отстроенные заново стены были кривыми, обвалившийся пролет моста через центральное море пришлось переделывать дважды.
      Но пока победителями были они. Даже оказавшись на борту шлюпки, имеющей заметное фамильное сходство со "Звездами", "Полосами" и "Дядей Сэмом", я точно не представлял, куда лечу. Такую проблему финны предвидели заранее и заверили меня, что я могу ожидать помощи на любой из баз, куда бы меня ни привезли.
      Ко мне приставили многочисленную охрану - любой из этих охранников благодаря своему званию мог запросто отдавать приказы пилоту корабля. При посадке охранники затеяли такую толкотню у люка, что на время забыли обо мне.
      Выйдя из шлюпки, я обнаружил, что в мою голову направлен десяток лазерных винтовок. Временами мне не составляло труда разыгрывать труса. Я застыл, потрясенный неожиданной мыслью: меня разоблачили и по каким-то причинам лишь ждали, пока перевезут на Новую Финляндию, чтобы здесь арестовать.
      Но тут же я заметил, что ко мне спокойно направляется мужчина в мундире лейтенанта, с улыбкой на лице. У пассажирского трапа он приветственно протянул руку. Я робко ответил на его пожатие.
      - Добро пожаловать на Новую Финляндию, доктор Дэрроу! Я - лейтенант Граймс. Буду сопровождать вас на базу "Деметра". - Офицер еще раз сердечно пожал мне руку - Прошу вас, вот сюда. - Он помог мне сойти с трапа и указал на только что поданный джип. Охранники по-прежнему целились мне в голову.
      - Скажите, а это не опасно... - начал я срывающимся голосом.
      - А, почетный караул? Совершенно безопасно. Они не станут стрелять без команды - видите ли, таков порядок. Слишком много финнов пытались удрать, едва ступали на трап. Почетный караул помогает образумить их. Но вам нечего опасаться - я в этом уверен. Прошу вас, вот сюда.
      Лейтенант подвел меня к джипу и помог сесть.
      Мы выехали с посадочной площадки и за воротами свернули на север. Поездка заняла около четырех часов. Наконец мы приблизились к воротам базы "Деметра". Ворота тут же открылись, и мы направились вперед по широкой грунтовой дороге, огибающей центральную группу строений. После второго поворота, направо мы некоторое время двигались по более узкой улочке, затем еще пару раз свернули направо и оказались на однорядной дороге, заканчивающейся круглой площадкой около тридцати метров в диаметре.
      Площадку окружали массивные, напоминающие ангары строения, стены которых были выкрашены в серо-стальной цвет, а крыши закамуфлированы зеленым. Водитель Граймса ввез нас прямо в самое большое из строений с дверями наподобие амбарных. Внутри строение оказалось совершенно пустым, и это наводило на мысль, что им никогда не пользовались. Это была грубая сборная конструкция, без вентиляции и отопления, предназначалась она только для защиты от дождя. В этом кубе со стороной тридцать метров не было ни единого окна.