Наш отряд бросился к люку палубы А, а я прикрывал его, вспоминая другое пламя, виденное когда-то давно. Увлекшись стрельбой, я даже не замечал, что у меня кончились снаряды: я ликовал, видя огонь, и радовался жуткой бойне!
      - Мак, скорее! - позвала меня Джослин.
      Только тогда я услышал щелчки разряженного гранатомета. Поняв, что делаю, я отшвырнул чертову штуку и бросился на палубу А. Я последним вывалился из шахты трапа на широкую верхнюю палубу "Левиафана".
      Здесь тоже кипела бойня.
      Взорвались еще два наших корабля. Десятки поединков и схваток вспыхивали в разных концах палубы. Противники прятались за обломками кораблей, стреляя друг в друга.
      "Дядя Сэм" стоял на прежнем месте, целый и невредимый, и его гордые белые, красные и синие узоры на боках выглядели чертовски здорово - и находились чертовски далеко. От корабля нас отделяло полкилометра открытой палубы. Еще дальше я видел звезды "Звезд" и полосы "Полос", которые неплохо смотрелись на фоне финского неба.
      "Левиафан" летел гораздо медленнее, постепенно снижаясь и кренясь на левый борт. С палубы была видна поверхность планеты. На самой палубе полыхало с десяток костров.
      Я забрал у Раунио свой передатчик.
      - Всем войскам! Всем войскам Лиги и финнов! Передаю код - "Гол"! Миссия завершена! Отступайте, бросайте к черту этот корабль и спасайтесь! Передайте это сообщение всем. - Я протянул передатчик Раунио. - Переведи это, Раунио, повтори для всех наших на корабле. Пусть выбираются отсюда, пока еще целы.
      Утомленные солдаты следовали за Раунио в последнем стремлении спасти жизнь. Один парень вдруг остановился и с размаху грянулся о палубу, сбитый шальной пулей.
      Со всех сторон солдаты направлялись к кораблям. Я видел, как трое парашютистов просто бросились на корму и спрыгнули за борт, полагаясь на надежность запасных парашютов. Остальные делали то же, что и мы, организованно отступали. Дважды мы чуть не наткнулись на отряды гардианов, занятых бегством от наседавших сзади финнов. Гардианам не пришлось долго бежать - Раунио пустил в ход последние ножи.
      Казалось, "Дядя Сэм" не приближается, а удаляется от нас. У меня колотилось сердце, кружилась голова. Я сбросил рюкзак и отшвырнул винтовку - для стрельбы расстояние все равно было слишком незначительным. Избавившись от каски, я делал все возможное, лишь бы переставлять ноги одну за другой.
      Мы двигались к шлюпке медленно и мучительно. Истребитель гардианов пролетел над нами чуть в стороне, преследуемый финном. Удрать гардиан не успел - финн выпустил торпеду, та в мгновение преодолела расстояние между ними, и гардиан взорвался, разбрасывая обломки вокруг хвостового плавника.
      Внезапно оказалось, что до "Дяди Сэма" совсем близко - около семидесяти пяти метров. Потом это расстояние сократилось до пятидесяти метров и исчезло совсем. Джослин первой нырнула в люк и поднялась в кабину, но я не отставал.
      Изнеможение охватило нас, искушая забыться, заснуть, послав все к черту Но мы уже проделали полпути и, возможно, могли еще спастись.
      На нескольких экранах шел бой, финны захватывали нижние палубы. Джослин избавилась от своего боевого снаряжения и рухнула в кресло. Я сорвал бронежилет и уронил его на пол, вытер окровавленное лицо рукавом и занял свое место у пульта.
      - Джослин, прежде чем взлетать, задержись у борта. Нас могут догнать. Включи и химические, и реактивные двигатели, но держи их на половинной мощности, пока сможешь.
      - А может, стоит еще пострелять?
      - Пора кончать игру. Интересно, расплавит ли пламя из дюз обшивку этого чудовища. - Я включил внутреннюю связь. - Лейтенант Раунио, поднимитесь сюда. Мне нужен переводчик. Рэндолл, ты тоже иди к нам - нам может понадобиться запасной пилот.
      Раунио и Меткаф поднялись в кабину.
      - Раунио, вызывай все корабли. Прикажи им взлетать немедленно, как только на борту окажутся все, кого они смогут увезти. Пусть "Звезды" и "Полосы" задержатся с вылетом. Надо попробовать пробиться сквозь палубу и попортить шкуру этому зверю. - Раунио передал приказы. Меткаф плюхнулся в пустое кресло и стал помогать Джослин готовить "Дядю Сэма" к взлету.
      Я вывел на экран изображение с камеры, расположенной у люка. Сначала там было пусто, затем мокрый от пота солдат пробежал через открытое пространство палубы и нырнул в корабль. За ним последовал второй.
      Первый корабль финнов взлетел с носа "Левиафана" и устремился вперед, к какой-нибудь из уцелевших баз. Я долго смотрел ему вслед. Под нами простирался ландшафт Новой Финляндии, впереди быстро приближалась береговая линия.
      Еще один финн совершил взлет. Последняя пара самолетов противника попыталась погнаться за ним, но наши истребители сразу же перерезали им путь. Вскоре взлетел и третий корабль.
      - "Дядя Сэм" готов к взлету. Реактивные и химические двигатели в порядке, - доложила Джослин и откинулась на спинку своего кресла с удовлетворенным вздохом. - Господи, Мак, мы целы!
      - Пока - да. Лейтенант Раунио, в каком состоянии "Звезды" и "Полосы"?
      Раунио вызвал оба корабля и доложил:
      - Все системы готовы к немедленному запуску. Но оба корабля требуют отложить взлет.
      - Ни в коем случае, - возразил я. - Правда, можно попытаться как следует отделать этого зверя. Пора кончать с ним.
      - Согласен, командир.
      - Босс, взлетел последний из наших кораблей.
      - Отлично. Осмотрите палубу во все камеры. Кто-нибудь еще остался там?
      - Никого. Нет. Ни души, - ответили мне три голоса.
      Я пожелал, чтобы они оказались правы. Палуба была действительно пуста.
      - Взлетай, Джослин.
      - Стойте! - вдруг крикнул Меткаф.
      Три фигурки торопливо бежали к нам, подняв руки над головами, гардианы сдавались в плен.
      - О черт! Впустите их. - Я включил внутреннюю связь. - Лейтенант, доставьте на борт троих пленных и позаботьтесь, чтобы ваши солдаты не перебили их.
      Три гардиана опасливо подошли к кораблю, все время держа руки на виду. Я видел, как Раунио появился из люка и резкими ударами в живот поочередно свалил всех пленных. Схватив за воротники, он забросил их в люк и помахал рукой камере.
      Я задумался над тем, за какую работу может приняться человек вроде Раунио в мирное время - должно быть, займется рукопашным боем или каким-нибудь местным видом борьбы.
      - Давайте взлетать, - заключил я. - Реактивные двигатели на половинную мощность. - Корабль завибрировал, едва двигатели пробудились. - Передайте тоже самое "Звездам" и "Полосам".
      Из основания обоих кораблей вырвались тонкие фиолетово-белые лучи света, расплющиваясь о невероятно прочный материал палубы. Долгое время казалось, что ничего не происходит.
      Меткаф издал длинный пронзительный свист.
      - Любая палуба должна от этого расплавиться через пару секунд!
      Прошло десять секунд, затем двадцать, но палуба держалась. Затем что-то задрожало и поплыло под "Звездами", в тот же момент рычание нашего двигателя ненадолго утихло, а затем стало более низким, приобрело утробный оттенок.
      - Со "Звезд" сообщают, что "Дядя Сэм" пробил палубу, - передал Раунио.
      Взглянув на него, я заметил, какой жаждой победы горят его глаза.
      - Ладно, Джослин, подними нас на десять метров.
      Рокот стал более гулким, и "Дядя Сэм" приподнялся в воздух. Пламя дюз резало обычный материал под верхним покрытием палубы, словно масло, полностью испаряя алюминий. Смрадный химический дым вдруг вырвался из дыры в палубе и завихрился вокруг "Дяди Сэма", ослепив нас.
      - Двадцать метров вверх, и начинай продвигаться со скоростью метр в секунду к корме, - приказал я. - Лейтенант Раунио, передайте "Звездам" и "Полосам" - пусть следуют нашему примеру, но движутся со скоростью полметра в секунду.
      "Дядя Сэм" с легкостью разрезал верхнее покрытие палубы, как только в нем была сделана первая дыра. За ним оставалась широкая траншея, из которой вырывался дым и огонь. Сначала "Звезды", а затем и "Полосы" медленно поплыли над палубой, прожигая в теле "Левиафана" свои траншеи.
      Теперь пришло время решительной атаки.
      - Джослин, подними нас над левым крылом.
      "Дядя Сэм" вдруг прибавил скорость и завис над крылом "Левиафана".
      - И оставайся над ним на высоте пятнадцати метров, пока не получишь команду Будь готова удирать отсюда во весь опор.
      Джослин кивнула, и наш корабль слегка снизился над крылом.
      - Мак, должно быть, мы прямо над подъемными камерами. Если там не гелий... - тревожно начал Меткаф.
      - Знаю, знаю. Но это подействует, вот увидишь.
      - "Звезды" и "Полосы" сообщают, что топлива у них осталось на две минуты полета. Просят разрешения на посадку.
      - Черт возьми! Ладно, пусть садятся.
      Два корабля немедленно нырнули к земле.
      - Мак, они не дотянут до берега, им придется совершить вынужденную посадку на воду. Мы уже над океаном, - заметила Джослин. - У нас самих топлива тоже негусто, - тихо добавила она.
      Два корабля падали в море, двигатели тормозили их падение. Дотянуть до берега они даже не пытались - до него оставалось не меньше десяти километров. Реактивные двигатели коснулись воды, и на несколько минут клубы пара скрыли корабли из виду.
      Раунио прислушался, поправив наушники, и доложил:
      - Оба корабля сели благополучно. - Он гордо усмехнулся. - "Полосы" вел мой сын - ручаюсь, он классный пилот. Теперь с ним все в порядке.
      "Дядя Сэм" висел над крылом своего гигантского противника и был единственным кораблем в небе над "Левиафаном", если не считать нескольких отставших истребителей. Пламя двигателей прожигало крыло "Левиафана". Наш корабль слегка покачнулся, и Джослин выровняла его.
      - Мак, кажется, мы уже...
      Ее прервал взрыв. Мощная волна отбросила нас высоко в воздух над кораблем и вышвырнула из зоны взрыва.
      Гардианы слишком понадеялись на прочность обшивки своего корабля. Камеры в крыльях "Левиафана" они заполнили водородом - самым легким, летучим и воспламенимым из газов.
      Запустив двигатели на полную мощность, Джослин провела нас над горящим кораблем. Левое крыло почти полностью скрывало пламя. "Левиафан" болтался и кренился во все стороны. Огромный кусок крыла вдруг отвалился и начал лениво падать в море. "Левиафан" стал неуправляемым и описал длинную дугу, вновь разворачиваясь к земле, теряя высоту и скорость. Мы держались неподалеку, наблюдая за смертью небесного чудовища, гигантского корабля, страшного противника.
      Он падал все ниже и ниже, теперь уже быстрее, приближаясь к линии побережья на высоте шестисот метров. Очередным взрывом оторвало огромный многотонный кусок левого крыла, и тот рухнул вниз, как огненный шар. Воздушной волной сорвало хвостовой плавник, и он упал в сторону кормы, но еще цеплялся за корабль искореженными остатками опор. Вскоре и он обрушился на землю, подняв столб песка и земли, смешанный с травой и ветками. Плавник оставил на земле длинную, глубокую борозду и замер.
      "Левиафан" врезался в землю с силой, потрясшей почву, море и даже небо.
      Как гора, внезапно оторвавшаяся от основания, "Левиафан" катился, подпрыгивал и разваливался на части, пламя от которых вздымалось на несколько километров в небо. Эти обломки казались маленькими по сравнению с "Левиафаном", но каждый из них был больше "Джослин-Мари". Падая, они зарывались глубоко в землю.
      Медленно и постепенно после длительной агонии последние конечности измученного монстра застыли на месте и были охвачены пламенем. Огонь с них перекинулся на траву, деревья, саму почву - все вокруг съеживалось от невероятного жара. Этому огню предстояло полыхать еще несколько часов.
      С ужасом и недоверием мы наблюдали, как устроенная нами бойня завершается нашей победой.
      Победа была абсолютной и окончательной.
      Я вытянулся в кресле и мысленно уставился сквозь потолок кабины доброго старого "Дяди Сэма" в чистое небо над головой.
      Мы победили...
      - Веди его на посадку, Джослин, - тихо произнес я. - Снижайся и дай ему отдохнуть.
      20
      Мы с Джослин брели рука об руку вдоль пустынного берега моря. Впереди, у залива, едва виднелся силуэт "Полос", приведенных к причалу. "Звезды" увели в док за несколько километров отсюда, ожидая, пока появится возможность поднять шлюпку с воды.
      Наступал поздний вечер длинного дня Новой Финляндии, солнце бросало теплый алый отблеск на воду впереди нас. Джослин заметила неподалеку знакомую фигуру, и мы направились к ней, поглядывая в небо.
      Первая бесшумная, отдаленная вспышка появилась, когда мы подошли к Джорджу. Вспышка возникла высоко в небе, над заходящим солнцем. Джордж стоял, уставясь на нее. Заметив нас, он лишь молча кивнул.
      Мы, все трое, застыли рядом. Вапаус вышел из-за горизонта и поплыл к нам, как дружелюбный ночной сторож. Я повернулся и оглядел землю, где громадными безобразными грудами среди обугленных лугов еще лежали обломки "Левиафана".
      Ближайший городок, Випурии, был снесен почти до основания. Еще несколько городов - Маннергейм, Новый Хельсинки и другие - сильно пострадали во время войны. Завтра же пора было начинать отстраивать их заново.
      Сотни, тысячи, десятки тысяч людей были мертвы, еще больше - смертельно ранены. Погибли герои и трусы - большинство их будет забыто, и лишь несколько останутся жить и после смерти. Планета покрылась шрамами, была опалена, залита кровью, но осталась цела.
      Все было кончено.
      Можно было, конечно, сказать, что те тысячи погибших жили ровно столько, сколько им было уготовано судьбой, что они внесли свой вклад в общее дело и погибли с честью. Можно было повторить давнее высказывание о том, что древо свободы в очередной раз окропила кровь патриотов.
      Но сейчас нам было тягостно думать о победе или о поражении, вообще о войне. Все, что я знал наверняка, - то, что я еще жив и свободен и почти не испуган.
      В небе вдруг появилась еще одна вспышка, и Джослин взяла меня за руку. Радиоволны несли незримые команды от уже исчезнувшей машины, и ракетные установки, космические роботы-убийцы, погибали. Они кончали жизнь самоубийством - последним средством отчаявшегося безумца.
      Джордж вздохнул и похрустел пальцами, словно ему не терпелось что-нибудь делать руками, ремонтировать, строить.
      - Это рушатся стены тюрьмы. Я сам помогал их строить и, слава Богу, помог уничтожить. Скоро сюда прибудет подкрепление, а потом вы - нет, мы выбьем их со Столицы. Там найдется немало людей, которые будут рады победе нашей стороны, стороны Лиги.
      - Мы непременно победим.
      - Мак, Джослин, этой маленькой планетке чертовски повезло: здесь появились вы. Теперь в вашу честь здесь будут называть целые города. Окажись на вашем месте кто-нибудь другой, финнам было бы нечего и надеяться на победу.
      - Нам пришлось победить, Джордж. Гардианы могли напасть на другую планету, завоевывать все больше систем. Пусть они победили всего на двух или трех планетах - угроза, которую они представляли, была той самой последней каплей, что сплотила Лигу, сделала ее сильнее, чем считали народы.
      - Может быть. Но вы двое спасли миллионы жизней и не дали этой чуме охватить другие планеты.
      - Пожалуй, с нас хватит, - улыбнулась Джослин и сжала мою руку.
      - И вскоре они будут окончательно побеждены, - произнес Джордж, и я понял, каких трудов стоило ему называть гардианов "они". Он пытался освободиться, но его еще сковывали прежние запреты.
      - Нет, не так, - возразил я, высвободил руку из ладони Джослин и зашел в воду, предоставив ей плескаться о ноги.
      - Небеса огромны, - продолжал я, - и пока человечество способно путешествовать по ним, пока люди вольны лететь туда, куда они хотят, найдутся те, кто пожелает править и завоевывать, кто будет одержим жаждой власти и алчностью. На этот раз мы победили их. И пока существуют мужчины и женщины - пусть всего несколько, - которых судьба других людей волнует больше собственной, люди, которые готовы пожертвовать жизнью, чтобы спасти ребенка, - до тех пор мы сможем побеждать их вновь.
      Я вспомнил про Пита Гессети и его слова о наших пропавших товарищах, экипаже и пассажирах "Венеры". Их держали там, на планете гардианов, Столице. В этом я был уверен. Они ждали, когда мы найдем их, когда выследим гардианов, обнаружим их логово и освободим его узников. Успокаиваться было еще рано.