Глава 4

Хотя дом Изабеллы выглядел снаружи простым и респектабельным, мужчина, переступивший его порог, тотчас же подвергался атаке, призванной доставлять наслаждение. Едва Джулиан снял перчатки и передал их удивленному дворецкому, как испытал на себе волшебное воздействие любовного гнездышка своей содержанки.

Обстановка холла с блестящими ручками, полированной мебелью, плюшем и бархатом, облитая мягким светом, создавала романтическое настроение прямо с порога, не говоря уже об экзотических растениях и благовонных свечах. Джулиан не появлялся здесь долгих три месяца. Но казалось, его ждали. Изабелла никогда не отказывала ему в наслаждении.

– Простите мне мою дерзость, милорд, но приятно видеть вас снова, – произнес дворецкий с почтительной улыбкой.

– Благодарю вас, Пауэлл, – дружелюбно, но с нотками нетерпения в голосе ответил Джулиан. В конце концов, он спешил. – Твоя хозяйка дома?

– Да, милорд. Она в спальне. Мне доложить о вашем визите или вы…

– Спасибо, я сам поднимусь, – сказал он и кивком отпустил слугу.

Было видно, что лакей испытал немалое облегчение. Его работа находилась в прямой зависимости от взаимоотношений Джулиана и Изабеллы. Оставь Джулиан его хозяйку, женщине не потребовалось бы много времени, чтобы найти нового покровителя. Но станет ли тот оплачивать услуги дворецкого столь же щедро, как Джулиан?

Пауэлл незаметно удалился, а маркиз проворно взбежал по лестнице на второй этаж. Дверь в будуар Изабеллы была слегка приоткрыта. Хорошо смазанные дверные петли даже не скрипнули, и она не слышала, как Джулиан вошел. Оставаясь незамеченным, маркиз застыл у входа, залюбовавшись Изабеллой. Всякий раз красота возлюбленной пленяла его, будто он видел ее впервые. Она лежала, свернувшись калачиком на красном бархате дивана, в красном шелковом халатике, ела яблоко и читала. Ее длинные черные волосы ниспадали с плеч живописными волнами.

– Ева-искусительница, – пробормотал маркиз.

Изабелла вскинула ресницы, и на ее лице отразилось выражение крайнего удивления, быстро сменившееся неподдельной радостью. Но в следующий момент женщина насупилась, видимо, вспомнив, что три месяца покровитель не баловал ее своим вниманием. Она отложила книгу и скрестила на груди руки.

– Джулиан, ты ли это? – произнесла она сдержанно. – Чем я обязана чести столь неожиданного визита?

Джулиан закрыл дверь и прошел в комнату.

– Перестань дуться, моя девочка, – произнес он нараспев и криво улыбнулся. – Безусловно, ты вправе на меня сердиться. Я давно не навещал тебя. Но у меня нет ни настроения, ни желания выяснять отношения и терять драгоценное время, которого у меня слишком мало. Может быть, в другой раз… Только не говори, что ты не рада меня видеть.

Изабелла все еще хмурила брови, не желая сдаваться слишком быстро. Но когда Джулиан бросил на стул сюртук, развязал галстук и принялся расстегивать рубашку, ее лицо зарделось, глаза загорелись, губы приоткрылись, и она издала слабый вздох.

– Джулиан, я так счастлива, что ты пришел, – прошептала она, распахнув объятия.

Но вместо того чтобы броситься к Изабелле, маркиз почему-то медлил. Что-то удерживало его. Однако он преодолел непонятное оцепенение и сделал шаг навстречу пленительной Изабелле, чтобы компенсировать месяцы своего отсутствия.

С четырех до шести часов в Гайд-парке царило оживление. Парад карет и элегантно одетых всадников был воистину красочным зрелищем. Из-за столпотворения Сэм не видела ни деревьев, ни цветов. В парке яблоку было негде упасть: дебютантки и денди, наряженные в пастельные тона, джентльмены в ослепительных по своему великолепию костюмах для верховой езды, в высоких сапогах с кисточками и залихватски заломленных шляпах, великосветские дамы всех возрастов с кокетливыми зонтиками, призванными защитить нежную кожу от солнечных лучей.

День выдался чудесный, и Сэм решила насладиться прогулкой, несмотря на то что устои ее привычного мира рухнули. Сейчас, когда она узнала, что ее мать жива, ей стоило огромного труда думать о том, как завоевать Джулиана. Девушка невольно всматривалась в лица расфуфыренных дам – ведь одна из них могла оказаться ее матерью.

Но размышления на эту тему навевали печаль, поэтому Саманта предпочитала думать о маркизе. Она ничуть не сомневалась, что Джулиан оказался в плену ее чар, когда нес ее на руках в спальню. Этот факт был для нее гораздо важнее, чем поиски матери, бросившей ее, когда она была совсем малышкой. Мать – ее прошлое, Джулиан – настоящее и будущее.

Джулиан уехал из дома, оставив воспитанницу на попечении Присс и Нэн, и вернулся в скверном настроении. Оно не улучшилось, несмотря на чудесную погоду и общение пытавшихся развлечь его беседой. Сэм терялась в догадках, склоняясь к мысли, что его отлучка скорее всего имела отношение к поискам ее матери.

Однако маркиз пребывал в задумчивости и почти все время молчал. Саманта решила, что его молчание, связано с его неосуществленным желанием поцеловать ее, когда они оказались наедине в двусмысленном положении. Почему он не воспользовался моментом? Не потому ли, что девушка еще слишком молода? Саманта считала это глупым. Стоило ли отказывать себе в мимолетной радости? Однако мысль о том, что это могло стать причиной его дурного настроения, согревала ей сердце. С другой стороны, сидевший рядом с ней маркиз был холоден как статуя. С обычно приветливого лица не сходило выражение недовольства. Саманте казалось, что присутствие Клары и трех щенков в экипаже лишь усугубляло дурное расположение духа Джулиана.

Все сидели в каретах, элегантных колясках или на лошадях, и движение практически замерло. Фаэтоны и кабриолеты расположились так, чтобы пассажирам было удобно беседовать друг с другом. Всадники передвигались от коляски к коляске, выражая свое почтение самым юным и прекрасным дамам нового сезона. Сэм пользовалась несомненным успехом.

Пожелав доброго дня двум господам, девушка, к своей радости, увидела подъехавшего к их карете Ниниана.

– Святые небеса, вы взяли моего щенка! – воскликнул он с воодушевлением, заметив корги на сиденье рядом с Кларой. Песик тяжело и часто дышал, но держался как истый британец.

– О да, Джордж – так я решила его назвать – ведет себя лучше всех из троицы, – с улыбкой сообщила Сэм. – Как видите, я на всех надела поводки и взяла свою горничную Клару, чтобы было кому присматривать за щенками. Но Джорджа не приходится одергивать. Он послушный, сидит спокойно и не лает на лошадей.

– В отличие от этой американской шавки, – самодовольно произнес Ниниан, глядя на Мэдисона, натянувшего поводок и отчаянно тявкавшего на его лошадь. – Что ни говорите, а порода сказывается.

– Не всегда, – вступил в разговор Джулиан, глядя на Ниниана из-под полей шляпы. – Где ваши манеры, сэр?

– Простите, лорд Серлинг. – Ниниан покраснел. – Хотел поздороваться, но отвлекся.

Не успел Джулиан ответить, как к ним подъехал Жан-Люк.

– Бонжур, мисс Дарлингтон, лорд Серлинг. – Он почтительно приподнял шляпу и, удостоив маркиза лишь мимолетным взглядом, с обожанием повернулся к Сэм: – А как себя ведет моя французская собачка, мисс Дарлингтон? Конечно, лучше своего американского собрата. Ну а по сравнению с британцем?

– Как французы по сравнению с англичанами, – проговорил Ниниан с надменной усмешкой. – Мисс Дарлингтон только что сказала, что Джордж – названный так, вероятно, в честь нашего короля Георга – самый воспитанный из щенков.

– Мисс Дарлингтон, вы поразили меня в самое сердце. – Жан-Люк драматически поднес руку к груди, затем лукаво улыбнулся. – Значит, моему элегантному пуделю вы предпочитаете английского уродца?

– По правде говоря, у меня пока нет любимца, – рассмеялась Сэм. Она держала пуделя на коленях и чесала ему за ушами, в то время как щенок блаженно жмурился и сопел. – Должна заметить, что Луи – самый ленивый из всех. Он даже не шевелится, когда Мэдисон заливается неистовым лаем, но ему нравится, когда его ласкают и балуют. Большую часть времени он нежится и ничего не делает.

– Он не привык, мадемуазель, – сообщил Жан-Люк, хитро подмигнув. – Луи, как и я, – аристократ.

– У нас в Штатах нет аристократов, – раздался издали голос Натана. Американец на черном резвом жеребце пересек лужайку и остановился у экипажа Саманты. – В Америке каждый решает, кем ему быть, а затем в поте лица трудится, чтобы добиться поставленной цели.

– Вы хотите сказать, что любой подонок при желании может стать королем, – презрительно бросил Ниниан.

– Не совсем так, мистер Уэнтуорт, – возразил Натан. – Любой подонок может стать президентом. – Он снял шляпу и, растянув губы в улыбке, низко поклонился Саманте: – Добрый день, мисс Дарлингтон. Лорд Сер-линг. – Взгляд американца упал на Клару, пытавшуюся удержать Мэдисона. Щенок отчаянно рвался с поводка, всем своим видом показывая, что хочет прыгнуть Натану в руки. – Дайте мне этого маленького бродяжку, мисс, – попросил Натан, явно довольный забавным зрелишем. Глаза его весело поблескивали. – Он, наверное, помнит, как мы с ним возились.

На щеках Клары вспыхнул очаровательный румянец. Девушка встала и протянула щенка Натану. В соломенной шляпке, кокетливо завязанной под подбородком, в форменном платье, но без передника и кружевной наколки, она, по мнению Саманты, выглядела обворожительно. Судя по взгляду Натана, ее красота не оставила парня равнодушным.

– Как вас зовут, мисс? – поинтересовался он, не спуская глаз с девушки, когда она вернулась на свое место.

Клара испуганно взглянула на Сэм, потом на Джулиана. Она не знала, как себя вести. Обычно слуг вообще не замечали и уж тем более не разговаривали с ними. Жан-Люк вежливо отвернулся, а Ниниан неуклюже поерзал в седле. Нарушение Натаном социального протокола они рассматривали как серьезный недостаток воспитания и досадную лромашку. Но Сэм пришлась по нраву его дружеская манера общения.

– Клара – горничная мисс Дарлингтон, – пояснил Джулиан, придя девушке на выручку.

Клара снова встала и сделала реверанс, затем села и, взяв на руки благородного Джорджа, зарылась пылающим лицом в его пушистую шею.

Возникла неловкая пауза. Молчание нарушил Джулиан, предложив поговорить на другую тему… о лошадях. И беседа возобновилась. Натан оказался большим знатоком лошадей, поскольку владел в Америке ранчо, где их разводил.

Джулиан снова умолк и терпеливо наблюдал за происходящим. Несколько минут сцена оставалась без изменений. Все три кавалера упрямо отказывались уезжать, занимая место у кареты и не давая возможности другим молодым людям протиснуться поближе к уже ставшей популярной мисс Дарлингтон.

Когда солнце скрылось за деревьями, Джулиан с облегчением подумал, что пора возвращаться домой, небрежно сообщил об этом кавалерам Саманты и приказал кучеру везти их в Монтгомери-хаус.

– Когда приедем домой, – обратился Джулиан к Сэм, – надо будет поговорить.

– О чем, Джулиан? – удивилась девушка, вопросительно глядя на маркиза. Она прижимала к груди пуделя, положив подбородок на его кудрявую голову, и напоминала маленькую пастушку, спасшую ягненка. Это сходство усиливало бледно-розовое платье и нарядная широкополая шляпка с огромным бантом, кокетливо завязанным у подбородка.

Джулиан про себя отметил, что Саманте каким-то образом удается выглядеть скромно и в то же время обворожительно. Поймав себя на том, что пялится на девушку, он уставился в окно.

– О твоих кавалерах, Сэм, – ответил он наконец.

– О каких именно? – спросила она после непродолжительной паузы.

– А ты как думаешь? – сухо поинтересовался маркиз, повернувшись к ней. На щеках девушки играли прелестные ямочки, а на губах – едва сдерживаемая улыбка. – О трех джентльменах, претендующих на твою руку.

Саманта рассмеялась. Ее мелодичный смех непостижимым образом поднял его настроение, испортившееся после визита к любовнице. С одной стороны, он получил сексуальное удовлетворение, с другой – чувствовал себя опустошенным и одиноким. Никогда раньше не испытывал он такой странной реакции после хорошего секса. Он находил это необычным и необъяснимым.

– А, о тех парнях, – игриво обронила девушка. – А почему не поговорить о них прямо сейчас? Дорога домой займет не меньше получаса.

Джулиан бросил взгляд на Клару, возившуюся с Мэдисоном. Она держала щенка на руках и строго отчитывала, в то время как он радостно вилял хвостиком и лизал ей лицо. Джордж послушно сидел рядом, стоически борясь с искушением облаять птиц и белок, то и дело мелькавших в проплывавшем мимо кустарнике.

– Можно говорить при Кларе, – заметила девушка. – Ведь я все ей рассказываю.

– Правда? – удивился Джулиан и уже хотел ласково отчитать ее за это, но воздержался. Хотя на молчание слуг рассчитывать не приходилось, маркиз понимал, что Клара для Саманты скорее подруга, чем служанка. У девушки рядом не было ни матери, ни сестры, с кем можно посекретничать, поэтому он не видел ничего предосудительного в том, что она подружилась с горничной.

– Ладно, – согласился Джулиан. – Я только хотел поделиться с тобой тем, что мне известно об этих молодых господах, и высказать свое мнение. – «Чем быстрее Саманта выйдет замуж, тем лучше», – подумал он про себя, хотя в душе был уверен, что ни один из трех кавалеров не стоит и мизинца его воспитанницы. Впрочем, так думали далеко не все, включая Присс и Нэн. Тетушки считали всех трех ухажеров вполне достойными кандидатами в мужья.

Возможно, так оно и было на самом деле, но Джулиан больше доверял собственной интуиции. Его нежные чувства к Сэм мешают ему оставаться объективным. Выступая в роли ее отца или старшего брата, он, естественно, не видел для своей воспитанницы достойного избранника.

– Ты наводил о них справки? – Сэм изумленно подняла брови.

– Эти джентльмены мне знакомы, но… да, конечно, я навел дополнительные справки. Это входит в мою обязанность как твоего опекуна.

– Пожалуйста, продолжай, – кивнула Сэм, остановив на нем изучающий взгляд, от которого Джулиану стало не по себе.

– Начнем с Натана Форда, поскольку ты симпатизируешь ему больше, чем двум другим, – предложил он, кашлянув, и сделал паузу. Глаза Саманты, как он и ожидал, загорелись. Однако Джулиан был глубоко разочарован. Виргиния находится за океаном! Если парень будет относиться к Сэм неподобающим образом, как они об этом узнают?

– Мне нравится его независимость, – призналась Сэм, – его открытая и дружелюбная манера держаться.

– И он самый красивый! – вставила Клара и тут же осеклась. Ей позволили присутствовать при беседе, но права слова никто не давал.

– Да, он красив, – задумчиво произнесла Сэм. – Но слишком уж светлый.

– Слишком светлый? – удивился Джулиан. Саманте показалось, что он огорчился. – По-моему, он темный блондин.

– Знаю, – кивнула девушка. – Но я предпочитаю темноволосых мужчин.

– Правда? – Губы Джулиана дрогнули. – Я и не подозревал, что у тебя есть какие-то предпочтения, Сэм.

– Есть, уверяю тебя. – Ее лицо расплылось в улыбке. – Так что ты думаешь о его соответствии?

Джулиан пожал плечами.

– Несмотря на все эти разговоры о возможности любого подонка занять президентское кресло, он происходит из старинного, респектабельного семейства из Ричмонда, штат Виргиния. Он молод, богат и совершенно свободен в выборе жены. Его отец умер, а мать во всем потакает сыну.

– Что ж, весьма подходящая кандидатура, не так ли? – полюбопытствовала Сэм.

Маркиз снова повел плечами. Почему-то ему стало невероятно грустно.

– Во всех отношениях, кроме, пожалуй, одного… я уже упоминал об этом. Он хочет увезти тебя в Виргинию. – Сэм оставила его замечание без внимания, и он горячо добавил: – Короче говоря, с Натаном Фордом ты зря теряешь время.

– С чего ты взял, что я не хочу жить в Виргинии? – спросила Сэм, вскинув подбородок. – Чем больше я узнаю об Америке, тем сильнее она мне нравится.

– Но в этом случае тебе придется жить далеко от твоей сестры.

– Буду. Но ты тысячу раз говорил, что гораздо важнее благополучно устроиться в этой жизни.

– Но есть и другие варианты, моя девочка, – нетерпеливо возразил Джулиан.

– О да, – согласилась она. – Ты хотел сказать, другие мужчины. – Девушка разгладила юбку. Она была спокойна и бесстрастна. – А теперь расскажи про Ниниана.

– Да… денди, – начал маркиз язвительно. – Совершенно не умеет одеваться. Светский хлыщ, явный либерал…

– А еще какие у него недостатки, – перебила Сэм маркиза, – не считая манеры одеваться?

– Ниниан родом из очень хорошей семьи, но ему нужно жениться на денежном мешке или сделать карьеру, – заявил Джулиан.

– Благодаря Аманде денег у меня хватает, – невозмутимо возразила Сэм.

– По слухам, Ниниан мечтает о карьере военного…

– Что ж, это достойно похвалы, – снова перебила его Сэм. – И уважения.

– Но его татап никогда на это не согласится, – добавил Джулиан. – Ниниан – младший из четырех сыновей, и миссис Уэнтуорт не надышится на него. И уж конечно, не станет покупать ему должность в модном полку.

– А почему бы ему самому не вступить в армию?

– Возможно, Ниниан и мечтает о карьере военного, но только не в действующей армии, – продолжил Джулиан. – Его отец умер, и всем заправляет матушка. Она так ловко управляется с нюхательной солью и уксусной водой, как не всякий солдат со шпагой. Миссис Уэнтуорт маленькая, но крепкая женщина, и все ее хвори надуманные.

– Итак, недостатками Ниниана являются его матушка, а также его неспособность доказать ей, что он имеет к воинской службе призвание. Какие еще грехи водятся за ним, Джулиан? Он играет в азартные игры, распутничает? Обладает скверным характером?

– Нет, – маркиз нахмурился, – но…

– Мне он представляется весьма милым.

– А вдруг он твой брат?

– Не исключено. Но до тех пор пока я не узнаю это наверняка, не вычеркну его из списка потенциальных женихов. А теперь расскажи о Жан-Люке.

– Я не имею ничего против того, что он наполовину француз. Но он скорее француз, чем англичанин.

– Да, он очень гордится своей родиной и своими предками. Что в этом плохого?

– Ничего. Но он отъявленный ловелас, Сэм. На твоем месте я не принимал бы всерьез его ухаживания. Этот не пропустит ни одной юбки, можешь не сомневаться. С ним нужно держать ухо востро. Не дай ему вскружить тебе голову. Он щедр на комплименты, не так ли?

– А другие недостатки у него есть? – не без иронии полюбопытствовала Сэм.

– Нет, – нехотя признал Джулиан. – Он имеет аристократические корни, о чем не устает напоминать. Дед оставил ему приличное состояние. Но лично мне он не симпатичен.

– Он и не должен быть тебе симпатичен, – спокойно заметила Сэм. – Главное, чтобы он нравился мне. Нравился настолько, чтобы я захотела выйти за него замуж. Незачем отвергать молодого человека только из-за того, что он тебе не по душе. Разве я не права, Джулиан?

Глаза Сэм были широко распахнуты. Глядя на нее, Джулиан пришел в замешательство. Мысли путались. Три месяца учил он девушку логике и умозаключениям. Теперь же, когда она усвоила основные принципы, он почему-то ощутил смутное беспокойство. Неужели это под его влиянием она так резко переменилась? Возможно, но что в этом плохого?

Разве не в этом состояла высшая цель процесса творения – наделить кого-то собственными чертами? Или отсутствие противодействия и возражений с ее стороны лишило его привычного «стимула»?

В душе Джулиана боролись противоречивые чувства, и он всеми силами пытался восстановить равновесие духа. В этот момент с его коляской поравнялся экипаж Шарлотты Бэтсфорд, и сразу все встало на свои места.

– Здравствуй, Джулиан. Как дела? Какой прекрасный сегодня день, не правда ли? – услышал он пленительный голос.

Сэм не могла поверить своим ушам. Ну почему ей так не повезло? Она чувствовала, что с Джулианом добилась определенного успеха. Не только чувствовала, но знала это наверняка! Он явно ревновал ее ко всем ухажерам. Она выбрала их из множества кавалеров, поскольку они показались ей наиболее симпатичными и настойчивыми. Однако маркиз ей советовал всех их отвергнуть, для чего нашел массу причин. А это означало, что он вообще не хочет выдавать ее замуж.

Все шло хорошо, и вдруг в самый неподходящий момент появляется Шарлотта Бэтсфорд!

– Как поживаете, мисс Дарлингтон? – вежливо обратилась леди к девушке, прервав ее размышления.

Сэм повернула голову. В коричневом платье с пелериной Шарлотта Бэтсфорд выглядела настоящей светской красавицей. Она была холодна, спокойна и любезна. Рядом с ней сидела чопорная компаньонка. В этот момент Сэм не удержалась от… лжи.

– На самом деле, мисс Бэтсфорд, – произнесла она и поднесла руку ко лбу, – со мной творится что-то странное. Мне дурно, я сейчас упаду в обморок.

И Сэм рухнула на подушки.

Глава 5

Джулиан не мог поверить, что опять несет Сэм на руках! Она упала в обморок в двух кварталах от дома, и ему пришлось, прервав беседу с Шарлоттой, во весь опор мчаться домой. Озабоченная, Шарлотта последовала за ними и теперь торопливо шла по пятам. Джулиан пересек холл и вошел в гостиную, где положил девушку на диван.

Гостиная была самой солнечной и уютной комнатой в доме, по этой причине тетки облюбовали ее для своих занятий и коротали там свободное время. Они сидели, занятые рукоделием, когда дверь распахнулась и на пороге появился Джулиан с Сэм на руках. Девушка была в глубоком обмороке. Тетушки засуетились.

– О Боже! Неужели девочка снова лишилась чувств? – воскликнула Присей.

– Что на сей раз ее расстроило? – дрожащим голосом спросила Нэн. – Джулиан, вы узнали, кто м… – Заметив на пороге Шарлотту, тетушка осеклась.

– Где ваша нюхательная соль, Нэн? – взволнованно спросил Джулиан. Он опустился рядом с Сэм на колени и взял ее руки в свои. Ее ладони оказались на удивление теплыми, а щеки розовыми.

– Моя соль всегда при мне, – призналась Нэн и, схватив со стола ридикюль, извлекла пузырек.

Джулиан поднес пузырек к носу девушки и помахал им. Этого Сэм не ожидала. Как и накануне, она сполна насладилась теплом, излучаемым сильным телом Джулиана. Жаль только, что, изображая обморок, не смогла обвить его шею руками.

Маркиз отнес ее в гостиную, а не в спальню, и девушка испытала легкое разочарование. Вероятно, он хотел как можно быстрее оказать ей помощь, справедливо решила она. Раскинувшись на диване, Сэм полагала, что выглядит весьма соблазнительно. Его внимание и забота стоили того, чтобы вытерпеть этот ужасный запах соли… но только несколько мгновений. С наигранной слабостью оттолкнув пузырек, Сэм часто заморгала и жалобным голоском спросила:

– Где я?

– Все в порядке, Сэм. Ты дома, – коротко бросил Джулиан. – Что случилось, ребенок, какого черта ты вдруг лишилась чувств?

Девушка не рассчитывала услышать столь сдержанный тон, к тому же ненавидела, когда ее называли ребенком.

– О, Джулиан, – прошептала Саманта, – я так благодарна тебе за заботу! Ты такой сильный и…

Тут она услышала спокойный уверенный голос Шарлотты:

– Оказывается, за сегодняшний день она уже второй раз падает в обморок! – Участие Шарлотты в разыгранной девушкой драматической сцене было не более уместно, чем звон колокола в глубокой ночи. Саманта посмотрела в ту сторону, где суетились тетушки, и увидела Шарлотту Бэтсфорд собственной персоной.

С трудом подавив желание показать непрошеной гостье язык, она все же поддалась искушению и спросила:

– А вы что здесь делаете, мисс Бэтсфорд?

– Я беспокоилась за вас, мисс Дарлингтон. Вы всех нас встревожили. Полагаю, необходимо пригласить доктора.

– Я не очень-то верю докторам, Шарлотта, – заметил Джулиан и, прищурившись, уставился на Сэм. – Тем более что эти обмороки вызваны скорее всего эмоциональным стрессом. Видишь ли, сегодня нам стало известно…

– Джулиан, – процедила сквозь зубы Присс, – вряд ли стоит об этом говорить?

– Шарлотта знает, кем в действительности доводится Саманта Аманде. Я ей все рассказал.

– Все? – вскрикнула Сэм и села, забыв, что разыгрывает из себя больную.

Столь разительная перемена в состоянии девушки несколько озадачила Джулиана, и он бросил на нее удивленный взгляд. Но спохватившись, она тут же рухнула на подушки.

– Напрасно беспокоишься, Сэм, – произнес Джулиан, глядя на нее с подозрением. – Шарлотте можно доверять, тем более что она практически член нашей семьи.

– Да, Саманта, можешь мне доверять. Я бы очень хотела подружиться с тобой.

Такой поворот событий Сэм не понравился. Джулиан, можно сказать, сделал Шарлотте предложение. Практически член нашей семьи! Только этого не хватало! Он все ей рассказал! Как посмела Шарлотта Бэтсфорд предложить ей дружбу?

– Сегодня нам стало известно, что мать Саманты жива, Шарлотта, – продолжил Джулиан.

– В самом деле? – Брови Шарлотты удивленно поползли вверх.

– Да, – подтвердил Джулиан. – Ее мать, как выяснилось, титулованная особа из аристократического круга.

– Кто она? – Брови Шарлотты поползли еще выше.

– Пока не знаем. Но эту загадку необходимо разрешить, чтобы не выдать Саманту замуж за близкого родственника.

– Это ужасно, – произнесла Шарлотта, и ее брови вернулись на прежнее место, придав лицу светской красавицы задумчивое выражение. – Но каким образом ты намерен выяснить, кто она? В церковных книгах вряд ли есть записи о рождении или крещении девочки.

– Я придумал план, и могу им поделиться с тобой, если ты располагаешь временем. Давай пройдем немного пешком в направлении твоего дома, а экипаж пусть следует за нами.

– Джулиан, а как же я? – заволновалась Сэм.

Маркиз встал и задумчиво посмотрел на девушку.

– Ты удивительно быстро поправилась, Сэм. Выпей воды и сполосни лицо. Уверен, будешь свеженькой как огурчик.

– Ты расскажешь мне о своем плане?

– Ни в коем случае. Я уже говорил: чем меньше ты знаешь, тем лучше. Не хочу, чтобы ты была к нему причастна.

– Джулиан, я уже не ребенок. – Сэм снова села и яростно заколотила кулачками по подушке. – Когда наконец ты это поймешь?

Маркиз посмотрел на свою воспитанницу с сомнением.

– Увидимся за обедом, сорванец, – бросил он.