Эпилог

Монтгомери-Мэнор,

Гемпшир, Англия,

15 октября 1817 года

– Что ты читаешь, любимая, и почему так радостно улыбаешься?

Сэм оторвалась от письма и посмотрела на мужа. Он только что вернулся с прогулки верхом и, стоя в дверях, снимал перчатки. У него раскраснелись щеки, глаза сверкали. В замшевых лосинах, высоких сапогах и зеленой куртке лесника, он был необычайно хорош и очень напоминал сельского сквайра. Со дня их свадьбы минуло четыре месяца, но при виде Джулиана у Сэм по-прежнему сладко замирало сердце.

Желая подразнить его, она сунула письмо в карман платья.

– Сегодня я получила весточку из Америки, – обронила она. – Угадай, от кого?

Джулиан не спеша бросил на столик у двери перчатки и, изогнув брови, медленно подошел к ней. В уголках его губ играла еле заметная улыбка.

– Вероятно, президент наконец соизволил поблагодарить или, скорее, побранить тебя за то, что назвала в его честь своего известного дурной репутацией пса.

– Нет, – покачала головой Сэм и кокетливо на него посмотрела. – Президент Мэдисон здесь ни при чем.

– Значит, от Форда, который умоляет тебя приехать в Виргинию, – поразмыслив, предположил Джулиан. Он подошел к дивану с бледно-желтой шелковой обивкой, скрестив руки на широкой груди и пристально глядя на Сэм. – Может быть, он уже развелся с Кларой и запер ее на конюшне с лошадьми, и теперь ему требуется новая жена.

– Какой у меня недогадливый муж, – рассмеялась Сэм. – Тебе не хуже меня известно, что он без ума от своей жены. А письмо – от Клары. Она ждет ребенка!

– Правда? – Джулиан приподнял брови, выражая неподдельный интерес. – Уверен, что они оба этому рады.

– Клара буквально счастлива. Она мечтала о ребенке с того самого мгновения, как они обвенчались. – Сэм нахмурилась. – Как ты думаешь, почему она так долго не беременела?

– Любимая, они только в апреле поженились, – с недоумением произнес Джулиан.

– Но Аманда забеременела во время медового месяца, а я – в первую ночь, когда мы были у моей матери на Аппер-Уимпол-стрит.

– Должно быть, все дело в естественном превосходстве англичан над американцами, – сдержанно заметил маркиз.

– Нет. Я бы сказала, все дело в естественном превосходстве мужчин из рода Монтгомери над всеми остальными, – торжественно заявила Сэм.

– Моя дорогая девочка, не заставляй меня краснеть, – смутился Джулиан.

– А ты меня – так долго ждать твоего поцелуя, – в тон ему ответила Сэм. – Или я стала для вас чересчур толстой, милорд?

– Чересчур толстой? – Джулиан хмыкнул. – Пока ничего не видно.

Сэм поднялась с кресла и положила руку на живот.

– Очень даже видно, Джулиан, – возразила она. – Иди… потрогай.

– Могу ли я устоять против такого искушения? – усмехнулся он и подошел к жене. – Но сначала поцелуй. – Он обнял Сэм и прильнул к ее губам. Его руки тем временем ласкали ее тело с искусством, которое она успела оценить по достоинству. Когда очередь дошла до груди, уже немного набухшей, Сэм пожалела, что они не в спальне.

– Господи, – пробормотала Сэм, когда они оторвались друг от друга. Ее лицо разрумянилось, тело изнывало от истомы. – Теперь ты вогнал меня в краску. А что, если бы сейчас вошла мама?

– Да твоя мама и глазом не моргнула бы, – отозвался Джулиан.

– Ты прав. – Сэм рассмеялась. – Ладно, хватит меня целовать, лучше потрогай живот. Уверяю тебя, я сильно растолстела с…

– С сегодняшнего утра? – пошутил он и приложил свою большую ладонь к плоскому животу жены. – Если ты не забыла, мы утром занимались любовью, и я обследовал каждый дюйм твоего тела.

– Но ты не мог заметить, что… – Сэм осеклась, почувствовав внутри себя движение – словно всплеск золотой рыбки в воде. Округлив глаза, она взглянула на Джулиана и по выражению его лица поняла, что он почувствовал, как толкнулся у нее в животе малыш.

– И давно он брыкается? – ошеломленный, спросил Джулиан.

– Он? – переспросила Сэм.

– Конечно, – ответил Джулиан.

– Уже с месяц. Но делает это спонтанно. А сейчас словно по заказу. Видимо, услышал папин голос.

– Умненький маленький мальчик, – заключил Джулиан, и довольная улыбка тронула его губы. – Как ты думаешь, когда ему стукнет двенадцать, он будет таким же послушным?

Сэм не успела ответить, как дверь внезапно распахнулась, и в комнату вплыла ее мать. За ней следовали Зевс и Нептун с высунутыми розовыми языками. Джулиан и Сэм отпрянули друг от друга, но все еще держались за руки.

– Джулиан, – начала Женевьев ворчливо. Легкие юбки ее розового платья широкими волнами колыхались у ее изящных ножек, обутых в атласные туфельки, когда она стремительной походкой направилась к ним. – О чем только ты думал, беря псов с собой на прогулку? Несчастные животные выбились из сил! Вылакали каждый по ведру воды!

– Я их с собой не звал, – сухо отозвался Джулиан. – Наоборот, сделал все, чтобы заставить их вернуться: умолял, просил, приказывал, но они будто не слышали. Норов свой показывали.

– Они преданы тебе, Джулиан, – со смехом произнесла Сэм и потрепала собак по голове. Псы радостно завиляли хвостами, заискивающе заглядывая в глаза хозяевам, затем затрусили к пылающему камину, рухнули на плетеный коврик и сладко уснули.

– Несчастные животные, – озабоченно сокрушалась Женевьев, бросая выразительные, полные сочувствия взгляды на нагулявшихся и вполне довольных жизнью псов. – Что станет с вами, когда я уеду на следующей неделе в Лондон?

– Но, мама, я думала, ты побудешь с нами еще две недели? Ты просто не можешь сейчас уехать!

– Я должна, дорогая, – произнесла Женевьев. – Через месяц премьера моего нового спектакля «Жанна д'Арк». Потребуется время для репетиций. К тому же в любой момент могут нагрянуть твоя сестра и брат Джулиана. Они останутся с вами до Рождества. У вас будет полно народа.

– Но в Монтгомери-Мэнор – тридцать четыре спальни, – напомнил Джулиан.

– Не хвастайся, – фыркнула Женевьев. – Дело не в этом. Вы только что вернулись из свадебного путешествия. Неужели вам не хочется побыть одним?

– Если в таком огромном доме мужчина не в состоянии найти укромное место, чтобы побыть с женой наедине, наверняка он в этом не заинтересован, – заметил Джулиан и, повернувшись к Сэм, обнял ее. – А я, дорогая теща, более чем заинтересован. Так что нет проблем.

– Не стану этого отрицать. И все же в ближайшее время мне необходимо вернуться в Лондон. С тех пор, Саманта, как стало известно, что ты моя дочь, театры буквально ломятся от публики. Дурная слава только пошла мне на пользу.

– А мне не нанесла никакого вреда, – напомнила Сэм. – Джулиан преподнес новость обществу как девятидневное чудо, и все обошлось. Что касается наших друзей из высшего света, то они не видят ничего предосудительного в том, что моя мать – знаменитая Женевьев Дюбуа. А некоторые даже завидуют мне.

– Ты мне льстишь, дорогая, – скромно заметила очень довольная Женевьев.

– Саманта! Джулиан! Женевьев! – раздался голос Нэн, и в следующую минуту тетушка ворвалась в комнату. – Аманда и Джек приехали!

Следом за Нэн, заламывая руки, влетела Присс. За ней вбежали три щенка… бывших щенка. Теперь уже взрослые псы. Троица весело прыгала и лаяла, живо реагируя на возбуждение окружающих.

За это время Мэдисон превратился в большое, неуклюжее животное с жизнерадостным характером и игривой натурой. Джордж выделялся среди остальных исключительной лояльностью, послушанием и преданностью Сэм. Луи был все таким же ленивым, но неотразимо очаровательным – с огромными шоколадными глазами и заискивающим взглядом. Любимец французского повара, он практически не вылезал из кухни, где его подкармливали.

Все, включая пятерых собак, бросились в холл, а оттуда-к парадной двери, в которую только что вошли Аманда и Джек.

Поднялась суматоха. Две сестры сразу упали друг к другу в объятия, остальные обменивались рукопожатиями. Женщины промокали платочками слезы счастья. Даже у Женевьев, знавшей Аманду и Джека лишь понаслышке, и то глаза были на мокром месте.

Джулиан и Джек обменялись крепкими рукопожатиями и теперь дружески похлопывали друг друга по спине.

В этот момент в комнату проскользнула молодая женщина.

– Что делать с ребенком, миледи? – обратилась она к Аманде.

– Отдай его лорду Дарему, Бетти, – сказала Аманда, с любовью глядя на спящего малыша. – Отец будет счастлив продемонстрировать свое творение.

Джек заметно раздулся от отцовской гордости. С темными блестящими волосами и живыми карими глазами, он был, как всегда, красив. Отец бережно взял у няньки ребенка и показал окружающим. У мальчика были пухлые щечки и черные кудряшки.

Женщины восхищенно зацокали языками.

– Как он похож на Джека! – воскликнула Сэм, коснувшись пальцем щечки племянника.

– Надеюсь, умом он пошел в мать, – пошутил Джулиан.

Джек разразился хохотом, разбудив сына. Малыш заморгал и, увидев вокруг незнакомые лица, немедленно опробовал силу своих легких.

Молодой папа радостно улыбнулся и с гордостью произнес:

– Этот горластый парень – мой сын… Джонатан Джексон Монтгомери. Чем не богатырь?

Все согласились со счастливым отцом.

Промокнув остатки слез, тетушки, ставшие еще и бабушками, выпроводили собак на улицу и пригласили всех в гостиную.

Сэм вспомнила о своих обязанностях хозяйки дома. Ведь с недавних пор она как-никак стала маркизой. Первым делом она велела принести прохладительные напитки, затем распорядилась показать слугам Джека и Аманды комнаты, отведенные для их господ, а также для них самих.

После того как все расположились в гостиной, а нянька унесла Джонатана, Аманде и Джеку представили Женевьев как нового члена семьи.

Завязалась беседа, продлившаяся не менее получаса. Джек и Аманда с юмором и подробностями живописали возвращение семьи с младенцем на руках из солнечной Италии, где все эти месяцы проживали на собственной вилле.

Вскоре Женевьев поднялась и распрощалась. Тетушки последовали ее примеру.

– Мы уже далеко не молоды, – сказала Присс, задержавшись в дверях, – и до смерти устали. Увидимся за ужином.

– Сэм, твоя мать очаровательна, – сказала Аманда, когда Женевьев вышла. В это время нянька принесла малыша и положила Аманде на колени.

– Спасибо, – поблагодарила Сэм, невольно любуясь сестрой и ее ребенком. На память пришла библейская сцена с Мадонной и младенцем.

– Я видела Женевьев Дюбуа прошлой осенью, – продолжала Аманда, – она необычайно талантлива. Но мне в голову не могло прийти, что она твоя мать.

– Мне тоже, – шепнул Джек брату – они стояли у камина. – Я счастлив, что она оттолкнула меня, когда я попытался ее поцеловать. Иначе мне было бы сейчас чертовски неловко.

– Не переживай, ничего такого не могло быть, – заявил Джулиан без обиняков. – Леди оказалась чрезвычайно щепетильной в связях.

– Она и тебя, братец, отвергла?

– Я не предпринимал подобных попыток, – промолвил Джулиан. – Хотя должен признаться, эта мысль раз или два приходила мне в голову. Но, слава Богу, судьба распорядилась по-иному. Вообрази, каково было бы сейчас мне!

Джек кивнул, и оба посмотрели на своих жен.

– Мы не стоим того счастья, которое выпало нам, Джулиан, – задумчиво произнес Джек.

– Не ожидал, что ты способен изрекать столь мудрые истины, брат.

В этот момент Аманда перехватила взгляд мужа и поманила его к себе:

– Иди, дорогой, присядь рядом.

Тот охотно повиновался и, усевшись рядом с женой на диван, с умилением любовался маленьким Джонатаном, мирно посапывающим на руках у матери.

Джулиан опустился в кресло напротив, а Сэм села к нему на колени и обняла за шею.

Глядя на сестру, Сэм подумала, что та стала еще красивее. Ее светлые волосы блестели и переливались, кожа сияла белизной, глаза – счастьем.

– Как я рада, что ты дома. Я так тревожилась за тебя, Аманда, – призналась Сэм с чувством, когда та наконец оторвала восторженный взгляд от спящего сынишки и улыбнулась сестре.

– Было ужасно трудно столько времени оставаться в постели, но игра стоила свеч. – Лицо Аманды осветилось лучезарной улыбкой. – Джек всячески старался облегчить мое положение. – Аманда украдкой взглянула на мужа. – Осыпал цветами и сладостями, читал вслух пикантные романы. Сам придумывал всякие истории. Должна признаться, намного интереснее книг. Поверь, Джулиан, брак нисколько не остепенил твоего братца.

– Сохрани и помилуй нас, Господи, – произнес Джулиан с едва заметной улыбкой. Джек без тени раскаяния ответил улыбкой на улыбку.

– Весьма сожалею, что пропустила твой дебют, Сэм, – заметила Аманда. – Но я все время помнила о тебе и ни минуты не сомневалась, что Джулиан позаботится о тебе наилучшим образом.

– Его и впрямь ни в чем нельзя упрекнуть, – согласился Джек, выразительно изогнув брови и бросив на старшего брата лукавый взгляд.

Аманда сделала вид, что ничего не заметила.

– А ты, Сэм, стала настоящей красавицей, само совершенство. Неудивительно, что у тебя толпы поклонников. А что случилось с твоим французским ухажером? Признаться, я никогда не теряла надежды, что Джулиан в конце концов осознает, что вы созданы друг для друга…

– Неужели я единственный жил в неведении? – перебив ее, воскликнул маркиз.

– Знаешь, – продолжала Аманда, – твое описание Жан-Люка не оставило меня равнодушной.

– Как это легкомысленно с твоей стороны, дорогая, – игриво заметил Джек. – Могла бы и промолчать. Теперь придется вызвать его на дуэль!

– Это невозможно, Джек, – сказал Джулиан. – Он покинул страну.

– Покинул страну? – встревожилась Аманда. – Надеюсь, не с разбитым сердцем?

– Едва ли, – хмыкнула Сэм. – Мне сказали, что он тосковал по мне от силы месяц. Потом встретил экзотическую красавицу, наследницу богатого плантатора из Вест-Индии. В августе они отпраздновали свадьбу и уехали на Ямайку, где собирались провести год или два. Я искренне надеюсь, что он любит свою жену.

– Рада это слышать, – ответила Аманда. Хорошие новости успокоили ее доброе сердце, но ненадолго. В следующее мгновение она взволнованно посмотрела на Джека и перевела взгляд на Джулиана. – А как же бедная Шарлотта?

В комнате повисла тишина. Все искренне желали Шарлотте Бэтсфорд счастья и, будь это в их силах, готовы были помочь ей.

– Как же бедняжке не повезло, что наши пути пересеклись, правда Джулиан? – посетовал Джек.

– Жаль, что за все эти годы ей не приглянулся ни один мужчина, добивавшийся ее руки. Она благоволила только тебе и мне, – вздохнул Джулиан. – Но она великодушна и простила обоих.

– Если бы можно было ее с кем-нибудь познакомить, Джулиан, – сочувственно промолвила Сэм. – С кем-нибудь, похожим на вас обоих.

– Эта идея меня пугает, – возразил маркиз. – К тому же она просила никогда больше не знакомить ее с мужчинами из нашего рода. И я обещал ей.

– А я – нет, – промолвил Джек задумчиво и поскреб подбородок. – И это дает мне право…

Все взоры обратились в его сторону, и снова наступило молчание. Минуту или две Джек сидел, рассматривая рисунок ковра, потом вскинул голову. В его темных глазах сверкнул озорной огонек.

– Мне не нравится твой плутовской вид, – сказал Джулиан. – Помню, с таким же видом ты выпустил в суп викария головастиков.

– Видимо, он тогда был совсем еще молод, – рассмеялась Аманда.

– Ему было двадцать, – уточнил Джулиан.

– Уверяю тебя, Джулиан, я не собираюсь никого разыгрывать, – возразил Джек. – Я просто вспомнил о нашем кузене Джейми из Эдинбурга.

– Об этом никчемном шотландце?

Джек расплылся в улыбке:

– Шарлотта питает слабость к никчемным людям. Она ведь и мне благоволила.

– Но может статься, жизнь ее чему-то да научила, – сдержанно заметил Джулиан. – Вспомни… я тоже ей нравился. Не понимаю, зачем знакомить Шарлотту с этим легкомысленным типом!

– После Рождества мы с Амандой переедем в Ферн-дейл, и, как только обоснуемся там, – продолжал Джек, ничуть не обескураженный скептическим тоном брата, – я приглашу Джейми приехать весной в Лондон и остаться там до конца сезона. Познакомлю его с Шарлоттой. Остальное зависит только от них.

– Но, Джек! – проворчал маркиз. – Сваха из тебя никудышная, неужели не понимаешь? Джейми не пара Шарлотте.

– Но, Джулиан, – вмешалась Сэм, – ты ведь и нас считал неподходящей парой.

– Верно, – Джулиан слегка наклонил голову, – однако…

– Что особенного, если их представят друг другу?

– Сэм, но я обещал…

– Зато Джек не давал никаких обещаний.

Пришлось Джулиану согласиться. Он, как и брат, знал, что Шарлотта, несмотря на сдержанность, питает слабость к мужчинам из рода Монтгомери. Еще труднее было возразить против утверждения, что из неподходящих на первый взгляд пар получаются самые счастливые семьи. Они с Сэм лучший тому пример.

– Хорошо, сорванец, – великодушно согласился он, нежно стиснув колено жены. – Я понял, к чему ты клонишь.

– Значит, решено, – торжествующе произнес Джек. – Весной будущего года Джейми Монтгомери и Шарлотта Бэтсфорд будут представлены друг другу.

Сестры переглянулись и обменялись улыбками. Их многозначительные взгляды были красноречивее всяких слов. Шарлотта не должна упустить шанс полюбить мужчину из рода Монтгомери и быть им любимой. Может, с третьей попытки ей повезет.

Как это говорят? Ах да… Бог троицу любит.

1

Ошибка, ложный шаг (фр.).

2

Не так ли? (фр.)

3

Да (фр.).

4

Очень хорошо (фр.).

5

Мой Бог (фр.).

6

Дорогая (фр.).