На кухне в очаге горел огонь. На длинном узком деревянном столе стоял подсвечник с тремя свечами, вдоль стен тянулись ряды медных кастрюль, на которых плясали блики пламени. Было тепло и по-домашнему уютно. Сэм наконец с облегчением вздохнула. Воистину кухня была не самым подходящим местом для обольщения.

На столе их ждала большая фарфоровая миска, до краев наполненная свежей клубникой; в вазе поменьше поблескивали взбитые сливки.

– Бедная кухарка! Сколько сил она потратила, взбивая это чудо! Нам стоило бы ее поблагодарить.

– Сливки и вправду выглядят аппетитно, – осторожно согласилась Сэм, высвободила руку и предусмотрительно села по другую сторону стола. Она старалась не смотреть на Джулиана, сосредоточив взгляд на сливках. Они выглядели вполне безобидно, но, по мнению Сэм, таили в себе некую опасность.

– Почему бы нам их не попробовать? – предложил Джулиан. – Но сначала надо найти бокалы.

Поставив бутылку на стол, он подошел к буфету, уставленному хрусталем и всевозможной посудой. Сэм невольно посмотрела на него.

Даже со спины маркиз был неотразим, и Сэм невольно залюбовалась им. Не каждый мужчина обладает элегантностью в сочетании с атлетическим сложением. Благодаря активному образу жизни Джулиан поддерживал себя в хорошей физической форме. Он регулярно встречался на боксерском ринге с членами клуба «Джентльмен Джексон», ездил на охоту и как одержимый скакал на лошади. Но главное, он был красив от природы.

– Сначала мы отведаем шампанское, а потом клубнику, – объявил Джулиан, поворачиваясь. В руках он держал два высоких фужера.

Сэм ничего другого не оставалось, как кивнуть и молча наблюдать, как он наполняет бокалы шампанским. Джулиан протянул девушке бокал и поднял свой.

– За что пьем? – спросил маркиз, лукаво блестя глазами.

– За короля и королевство? – предложила она.

– Как скучно, Сэм, и ужасно… предсказуемо, – шутливо произнес он. Этими словами Сэм часто поддевала маркиза и сейчас с трудом сдерживала смех.

– Давай лучше выпьем за «первый опыт», – предложил Джулиан. – Ведь для этого мы сюда и пришли, не так ли?

– Первый опыт? Ты имеешь в виду клубнику со взбитыми сливками и шампанское?

– Разумеется, – кивнул он, улыбаясь одними уголками губ. – Что же еще? Итак, за первый опыт. – Они чокнулись.

– За первый опыт, – повторила она и глотнула шипучий напиток. Она обожала шампанское, но быстро пьянела, и чтобы это не случилось, поставила бокал на стол.

– А теперь отведаем ягоды. – Джулиан, вскинув брови, тоже поставил бокал. – Но тебе придется подойти ко мне, Сэм. Нельзя есть клубнику в белых перчатках, а самой тебе их не снять.

Сэм об этом как-то не подумала. На каждой перчатке была дюжина крошечных перламутровых пуговиц, от запястья до локтевого сгиба. Надеть их девушке помогала камеристка.

Сэм ничего не оставалось, как подойти к маркизу и протянуть ему обе руки.

– Одной вполне достаточно, – усмехнулся он. – Расслабься, дорогая. Давай присядем.

Расслабиться при Джулиане было для Сэм непосильной задачей, тем более в тот момент, когда он собирался снимать с нее предмет ее туалета, пусть даже такой незначительный, как перчатки. Но она послушно опустилась на стул. Джулиан лукаво улыбнулся, заставив девушку вздернуть подбородок. Собрав волю в кулак, она старалась казаться невозмутимой.

Джулиан сел напротив. Он находился так близко, что их колени почти соприкасались. Эта близость будоражила девушку, и, чтобы скрыть волнение, она выпрямилась и словно вжалась в сиденье.

– Наклонись немного, Сэм, – попросил Джулиан, беря ее за запястье.

– Наклониться? – не поняла Саманта.

– Подайся вперед, – пояснил он с улыбкой, – и положи руку мне на колени.

Джулиан взял ее руку и слегка потянул, так что ее локоть очутился у него на бедре. Девушка судорожно сглотнула.

– Теперь я смогу работать обеими руками, а тебе не придется держать локоть на весу, что утомительно.

Оспаривать этот довод не имело смысла. Но внутренний голос подсказывал Сэм, что было бы логичнее использовать в качестве опоры не его ногу, а стол. Пока девушка размышляла, Джулиан успел расстегнуть первую пуговку у самого локтя.

Девушка не могла не признаться, что держать руку на его бедре куда приятнее, чем опираться о стол. Блестящие светлые волосы Джулиана находились совсем рядом, и Сэм ощущала аромат мыла, которым он пользовался. Ее так и подмывало зарыться лицом в золотые волны его волос и вдыхать их пьянящий запах. Еще ей хотелось взъерошить его кудри.

Тем временем Джулиан усердно трудился над перчаткой, постепенно обнажая нежную девичью руку. Прохладный воздух холодил ее кожу. Близость Джулиана волновала Сэм, ее бросало в жар.

Наконец он расстегнул одну перчатку и нарочито медленно стянул ее с руки.

– Ну вот, – произнес он. – Как вам теперь?

Она чувствовала себя великолепно. Слишком великолепно.

– Гораздо лучше, – выдавила из себя Сэм. – Пуговки мне слегка жали.

Маркиз, пока освобождал Сэм от перчатки, ни разу не поднял на нее глаз. Он все еще держал ее руку и внимательно изучал белую кожу с розовыми следами пуговичек.

– Понимаю, – пробормотал он и слегка провел пальцами по внутренней стороне руки от запястья к локтю и обратно. Сэм пронзила сладострастная дрожь.

Наконец он посмотрел на нее. Лукавые огоньки исчезли из глаз. От его взгляда у девушки захватило дух.

– Ах эти противные пуговки, – мягко произнес он. – Как они посмели сделать тебе больно? – С этими словами он прижал губы к ее запястью.

Это прикосновение потрясло все ее существо. Джулиан продолжал целовать ее руку, добрался до локтевого сгиба и сделал паузу.

Сэм лихорадочно сжала его пальцы. Наслаждение было столь велико, что девушка едва сдерживала готовый вырваться стон. Джулиан поднял голову.

Сэм остановила на лице маркиза затуманенный взгляд.

– Мне кажется, настал черед клубники, – вкрадчиво произнес он и легонько коснулся пальцем кончика носа девушки. В уголках его губ играла улыбка.

– А как насчет второй перчатки? – прошептала Сэм, горя от желания снова пережить сладостные минуты.

– Дорогая, чтобы есть клубнику, тебе нужна только одна рука. – В его глазах снова заплясали веселые огоньки. – Но если потом ты захочешь освободиться и от второй перчатки, я буду счастлив исполнить твое желание.

Сэм терялась в догадках, не понимая смысла происходящего. Все ее попытки соблазнить Джулиана ни к чему не привели – в самый ответственный момент он оставлял ее и уходил. А теперь, похоже, намеревался сам ее соблазнить.

Видимо, он просто поддался очарованию момента и флиртовал с ней. И если в решающий момент не остановится, это сделает она. Интересно, как будут развиваться события. Сэм сгорала от любопытства.

Он встал, придвинул миску с клубникой, вазу со взбитыми сливками и вернулся на свое место. Искоса взглянув на девушку, взял одну ягоду, несколько раз обмакнул в сливки.

Сэм последовала его примеру и потянулась к миске.

– Не сейчас, дорогая. – Джулиан перехватил ее руку.

– Почему? – вскинулась Сэм. – Думаешь, я буду сидеть и смотреть, как ты ешь? У меня уже слюнки текут. Я умру, если сию же секунду не отведаю ягоду.

– Если хочешь знать, сорванец, – заметил Джулиан, – эта ягода для тебя.

– О! – простонала девушка, поняв, что попала впросак. Миссис Дескартес говорила, что клубника со взбитыми сливками – превосходная увертюра для любовной игры, но ни словом не обмолвилась, что угощать женщину должен мужчина. Похоже, именно это Джулиан и собирался сделать. Взяв ягоду за стебелек, он поднес ее к губам девушки.

– Открой ротик, дорогая, – сказал он, и Сэм с радостью повиновалась.

Поначалу Сэм чувствовала себя неловко, поскольку не знала, широко ли нужно открыть рот и сколько откусить, но недаром Джулиан был отличным наставником.

– Не жеманничай, – сказал он, – открой рот пошире и возьми клубнику целиком.

Сэм откусила ягоду от самого стебелька и, ощутив вкус клубничного сока, смешанного со сладкими сливками, испытала настоящее блаженство. И вдруг, к своему ужасу, почувствовала, что по подбородку течет липкая струйка.

Девушка попыталась ее задержать, чтобы не испортить белое платье, и уже подняла руку, но Джулиан ее опередил, подхватив струйку проворным взмахом пальца, который затем взял в рот и облизал.

У Сэм, наблюдавшей за происходящим, внизу живота странно заныло. Она сидела как зачарованная и не могла дождаться, когда получит следующую ягоду.

– Ну? – нетерпеливо произнесла Сэм.

– Ты всегда была слишком жадной, – хрипло рассмеялся Джулиан. Это она уже слышала в «Герольде». – Теперь ты меня корми.

Такая идея понравилась Сэм еще больше. Она выбрала самую сочную и самую спелую ягоду, обмакнула в сливки и вдруг смутилась.

– Тебе помочь, сорванец?

Девушка кивнула.

Джулиан легонько взял Сэм за запястье и поднес руку девушки к своему рту. Захватив ягоду губами, он принялся ее медленно разжевывать, не выпуская руки девушки и не сводя с нее глаз. Потом взял в рот ее пальцы и слизнул с них сок.

Сэм словно током ударило. Она подумала, что эротические фантазии Джулиана поистине неистощимы. Поэтому надо быть начеку.

Боже, как ей хотелось его поцеловать! Погрузившись в мир грез, она приоткрыла губы и провела по ним кончиком языка. Но тут же спохватилась: надо держать себя в руках.

Однако Джулиан заметил это ее движение. Она жаждет его поцелуя! Маркиз обнял девушку и усадил на колени.

Застигнутая врасплох, Сэм приникла к его плечу.

– Джулиан, что ты делаешь?

– Так мне будет легче тебя поцеловать, – ответил он, крепко прижав ее к себе и прильнув губами к ее губам.

Джулиан больше не противился своим эмоциям. Он хотел обладать Сэм и любил ее больше жизни И она страстно любила его, в этом он нисколько не сомневался. И нынешней ночью собирался сделать ее своей навеки.

Каким бы премудростям Изабелла ни учила девушку, Сэм оставалась чистой и непорочной. И именно поэтому не стыдилась своего желания и, охваченная страстью, отвечала Джулиану на поцелуи.

– Джулиан, ты… мне с тобой так хорошо.

Джулиан добрался до ее груди, пощекотал языком сначала один сосок, потом другой и услышал, как Сэм застонала.

В следующий момент, к немалому его удивлению, Сэм заерзала у него на коленях, подобрала юбки, расставила ноги и села на него верхом, как бы случайно скользнув ногой по его паху.

– Сэм, – прошептал Джулиан хрипло с нервным смешком, – что ты делаешь, милая? – Он опасался, что не выдержит и овладеет ею прямо на кухне.

Щеки Сэм горели, глаза сверкали, красные от клубники губы припухли от поцелуев. Ее кудри растрепались, от роскошной прически не осталось и следа.

– Я научилась этому у миссис Дескартес, – призналась девушка. – Она… она сказала, что это называется «поза».

Девушка подалась вперед, подставляя горячее лоно его затвердевшему члену.

– Не делай этого, Сэм, – прошептал Джулиан, стиснув зубы.

– Тебе не нравится? – спросила Сэм разочарованно, округлив глаза. – А мне нравится.

– Мне тоже нравится, – усмехнулся он. – Но я не намерен лишать тебя девственности в такой, как ты говоришь, позе. У меня есть затеи не менее приятные. Наберись терпения. Всему свое время.

– В самом деле? – удивилась она.

– Но если ты сейчас же не прекратишь меня соблазнять, я опозорюсь и овладею тобой прямо здесь, как безумный.

Ее глаза сделались еще больше.

– О, это звучит довольно заманчиво!

– Маленькая хитрая чаровница. – Джулиан рассмеялся. – Несносная, восхитительная плутовка!

Сэм рассмеялась. Она одной рукой обвила Джулиана за шею, а другой перебирала пряди его волос. Затем взяла в ладони его лицо и задорно улыбнулась.

– Матушка сказала, что мы можем воспользоваться для беседы любой комнатой в доме. Может быть, поговорим в другом месте? Я просто умираю от желания поговорить с тобой, Джулиан!

Джулиан встал и подхватил девушку на руки.

– Возьми подсвечник, Сэм. Потом вернемся за шампанским и ягодами. Ведь в нашем распоряжении вся ночь.

Сэм нахмурилась. Джулиан догадался, что она вспомнила о Жан-Люке и Шарлотте, которые заждались их на вечере у Макадамсов.

– Не упоминай о них, Сэм. Эта ночь – наша. Я ни о ком больше не хочу слышать.

– И не услышишь. Я готова тысячу раз повторять твое имя. – Тревога исчезла с ее лица, сменившись выражением умиротворения и счастья. – Ты для меня единственный мужчина в целом свете. Ты многому меня научил, а теперь научишь искусству любви. Я ведь способная ученица! И готова выполнить любую твою прихоть.

Джулиан направился к двери:

– Как бы мне хотелось, чтобы время до семи утра длилось вечно!

Он понес ее вверх по лестнице. Сэм не могла поверить, что ее мечты наконец стали явью.

Девушка была на седьмом небе, если бы одно обстоятельство не омрачало ее счастья: Джулиан до сих пор не признался ей в любви. А вдруг эта ночь будет единственной, которую они проведут вместе?

Но возможно ли такое? – думала Сэм. Джулиан – человек чести. Он самый благородный из всех, кого она знает. Разве может он просто из прихоти лишить ее девственности?

Может быть, он все же не сделал Шарлотте предложения, размышляла Сэм. Но когда она прямо спросила его об этом, он не ответил ни да ни нет.

А что он имел в виду, говоря о том, что скоропалительные выводы и ложные предстаапения могут привести к опрометчивым поступкам и непоправимым ошибкам.

Сэм облегченно вздохнула. Она вдруг поняла, что Джулиан предложения Шарлотте не делал, но по какой-то причине решил оставить свою воспитанницу в неведении… вот негодяй! Не может обойтись без интриги. В какой-то момент она вспомнила о Жан-Люке и огорчилась, но тут же выбросила эту мысль из головы. Сегодняшняя ночь принадлежит ей и Джулиану.

Верхняя лестничная площадка завершалась коридором с четырьмя дверьми. Они открыли первую дверь слева, увидели, что это спальня матери Сэм, и быстро закрыли ее.

Соседняя комната, судя по убранству, оказалась гостевой. Их внимание привлекла роскошная софа вишневого цвета. Джулиан и Сэм обменялись взглядами. Сэм поставила подсвечник на маленький столик у двери, Джулиан внес ее в комнату и положил на софу.

Уютно устроившись среди груды подушек с экзотическими рисунками, Сэм одарила Джулиана радостной улыбкой. Потом протянула к нему руку в перчатке и игриво прошептала:

– О, Джулиан, дорогой. По-моему, настало время снять вторую перчатку. Ты мне поможешь?

В глазах Джулиана зажегся огонек. Он оценил по достоинству своевременность ее просьбы, снял куртку, бросил на софу.

– Ах ты плутовка! И как только мне до сих пор удавалось избегать твоих чар?

– Понятия не имею, – ответила она, не сводя с него глаз. – Для меня ты всегда был неотразим.

– Неужели? – с притворным удивлением спросил Джулиан, склонившись над девушкой. – Весьма польщен. – Ей нравилось смотреть, как проворно он развязывает замысловатый узел галстука своими длинными сильными, пальцами.

– Иначе не могло быть, – бросила Сэм тоном капризной особы, изо всех сил стараясь скрыть, что находится во власти его чар. – Ты же знаешь, не один мужчина пытался завоевать мою благосклонность.

– Знаю, – проворчал он с жаром. – Я наблюдал за этим с большим интересом и досадой. – Он бросил на софу галстук, снял жилет. Сэм боялась, но в то же время очень надеялась, что у нее на глазах он снимет с себя все до последней нитки.

Но это, пожалуй, в планы маркиза не входило. А в том, что он действовал по плану, девушка не сомневалась. Однако была уверена, что от этого только выиграет.

Джулиан подошел к Сэм и, встав на софу одним коленом, повис на локтях, не прикасаясь к Сэм. Она не выдержала, привлекла Джулиана к себе и страстно прильнула к его губам.

Пока они ласкали друг друга, Джулиан не менял позы, и Сэм чувствовала только одну, наиболее рельефную часть его тела. Наставник бережно раздвинул своей воспитаннице ноги, и внизу живота у нее сладко заныло, а лоно отозвалось пульсирующей болью. Сэм изнывала от желания освободиться от одежды и ощутить вес его тела.

Она подняла левую руку в длинной перчатке:

– О, Джулиан, не пора ли ее снять?

– Ты в этом уверена? – Он со смехом посмотрел ей в глаза. – Но я мог бы целовать тебя целую вечность.

– Лжец. – Девушка вскинула брови. – Есть кое-что другое, чем бы ты хотел заняться со мной с не меньшим удовольствием.

– О, я много бы чем хотел заняться с тобой, сорванец, – согласился он, и его губы тронула лукавая улыбка. – Но прежде всего предпочел бы тебя раздеть.

– Наконец-то.

– Плутовка! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Будь любезна, встань и повернись ко мне спиной, чтобы я мог расправиться со всеми этими крючками и лентами. Вот так, хорошая девочка.

Сэм послушно встала, смахнув упавшие на лоб пряди волос.

– А что с моей перчаткой, Джулиан? Не хочешь ли ты сначала снять ее?

– Нет, любовь моя, – сказал он, озорно сверкая глазами, – перчаткой мы займемся в последнюю очередь.

– И как только я могла назвать тебя скучным и предсказуемым? – промурлыкала Сэм с нарочитой озабоченностью.

Джулиан рассмеялся и принялся колдовать над всевозможными приспособлениями, удерживающими наряд на плечах девушки. Не успела Сэм моргнуть, как он спустил рукава и принялся покрывать поцелуями плечи. Платье тем временем с тихим шуршанием упало на пол.

– Ты такая красивая, Сэм. У тебя такая гладкая, белая кожа. Ты само совершенство.

– Я рада, что ты находишь меня красивой, Джулиан, – прошептала Сэм, прикрыв от удовольствия глаза. – Я всегда хотела быть для тебя желанной.

– Ты и была, – признался маркиз. Его слова возбуждали девушку еще больше, чем поцелуи.

Наконец на Сэм ничего не осталось, и Джулиан, как и обещал, торжественно снял с ее руки перчатку, после чего оглядел с ног до головы.

Под его ласковым и в то же время жадным взглядом Сэм чувствовала себя не совсем ловко, но буквально таяла от блаженства.

– Ты все такая же красивая, какой я тебя запомнил, – благоговейно прошептал Джулиан. – Когда я привез тебя домой из «Герольда» и ты сбросила передо мной одеяло, твой образ навеки запечатлелся в моей душе, он томил меня днем и ночью.

– Рада это слышать, – сказала она без тени раскаяния. – Я не видела твоего тела, но оно было в моих мечтах, я страдала, но это было сладкое страдание.

– Ты представляла меня раздетым, сорванец? – удивился Джулиан, лаская ее плечи и руки. На его губах промелькнула удовлетворенная улыбка.

– Представляла и всегда восхищалась тем, что рисовало мне воображение. Почему бы нам не проверить, насколько мои фантазии совпадают с реальностью?

Это прозвучало как вызов, и Джулиан, приняв его, начал расстегивать рубашку.

– Можно я? – Сэм перехватила его руки, осыпав их поцелуями. – Я сама хочу тебя раздеть, Джулиан.

– Вперед, сорванец. Сегодня я не могу отказать тебе ни в чем. – Он старался говорить спокойно, но дыхание его участилось.

Сэм расстегнула рубашку, вытащила из брюк, погладила ладонями его мускулистую грудь с островком светлых вьющихся волос. Сложен он был великолепно.

– Джулиан, – прошептала она восхищенно, – ты необыкновенно красивый.

– О мужчине, как правило, не говорят, что он красивый, – заметил он грубовато, – но от тебя я готов сносить даже лесть.

– Это не лесть, это истинная правда, – заявила Сэм, сняв с него рубашку и бросив ее на софу. Она покрывала поцелуями его грудь, пощекотала языком маленькие соски.

– Я больше не в силах терпеть, бесенок! – простонал он, запечатлев на ее губах долгий поцелуй.

Отстранив его, Сэм прошептала:

– Может, я… я сниму с тебя все остальное?

– Наконец-то ты вспомнила, – смеясь, произнес Джулиан.

Сэм попыталась расстегнуть ему брюки, но не смогла, так сильно дрожали у нее руки.

– Ничего не получается, – виновато улыбнулась Сэм.,– Придется тебе самому, Джулиан.

Джулиан тоже улыбнулся, стянул брюки и с несвойственной ему небрежностью отшвырнул в сторону. Теперь он стоял перед ней совершенно голый, и она не могла отвести от него глаз.

Широкие плечи, узкий таз, длинные стройные мускулистые ноги – живое воплощение прекрасных скульптур Микеланджело. Он превзошел все ожидания Сэм. Особенно его мужское достоинство.