- Я тебя еще слишком мало знаю.
      - Ну, это я быстро исправлю.
      - Валяй.
      - Уже валяю. Скажи-ка лучше, что этот засранец сказал о себе.
      - Что он - геройски погибший американский гонщик формулы I.
      - Действительно гонщик. А еще грузчик. И уж конечно врач.
      - От слова врать?
      - Угадала. Естественно никаким гонщиком он не был. Хотя доля правды в его словах есть: действительно он был американцем и погиб в автокатастрофе.
      Мы с ней болтали еще, и я пригласил ее в свой замок, где бы она могла посмотреть свои инкарнации. Разумеется, грешным делом я собирался попробовать сорвать вышеупомянутый блок. И беспокоило меня только одно: как сказать Яне, что Ураган и я - одно лицо. Ведь прошлый раз она была на него очень зла и говорила, что никогда бы не простила его. Но я все же рассчитывал, что это было лишь первый порыв.
      - Что бы ты сделала, если бы сейчас встретила Урагана? - спросил неожиданно я. И каково было мое удивление, когда она ответила:
      - А чего мне его встречать, когда он передо мной.
      - Когда же ты догадалась? - спросил я после некоторой паузы.
      - Еще тогда. Просто не хотела говорить, ... после своих же слов.
      - Ну, гора с плеч... Теперь мы можем вдвоем попытаться взломать один очень интересный блок.
      Мы сели рядом перед Зеркалом, и я включил его механизмы...
      ***
      Я шел по незнакомому лесу, мурлыча под нос какую-то славянскую песню о богатыре и русалке. Вдруг я забеспокоился. Звуки леса выдали мне чье-то присутствие. Я обнажил меч. И вовремя. С четырех сторон на меня наступали чужеземцы с далекой юго-восточной страны, жители которой отличаются широкими плоскими лицами и узкими глазами. На них были роскошные одежды, а рукоятки их сабель были отделаны золотом. Я слышал много чудесных историй об их стране. Говорили, что там есть огромные дома с искусственными водоемами. Что на праздники там летают огненные птицы и диковинам там нет числа. Я давно хотел повстречать купцов из той страны. Но встреча с воинами в мои планы никак не входила.
      - Ты понимать я? - обратился один из них ко мне, - Мы искать Источник Жизнь. Ты знать дорога? Ты проводить - мы платить.
      Действительно, люди рассказывали, что где-то в этих лесах недавно появился Источник Жизни, который может вернуть молодость старикам и оживить мертвецов. Что страшная ведьма - баба Яга стережет его и убивает всякого, кто находит к нему дорогу. Но, честно говоря, я всегда считал это бредом сивой кобылы. Но мои vis-а-vis явно придерживались иного мнения, а лишние свидетели им были явно ни к чему. Я оценил ситуацию. Пять - на одного. Если нападу первым - есть шанс. Если нет - точно завалят. Я напал первым...
      Двух я убил сразу. Справился бы и с оставшимися, если бы их было только три. Но их оказалось значительно больше. Короче, меня завалили.
      Очнулся я в незнакомой избушке. Я не мог понять, ни где я, ни как я там оказался. Я осмотрелся. Комната была небольшая. Кроме огромной печи в ней было жесткое ложе (на котором только что лежал я), грубо срубленный стол и три стула. Воспоминания о давешней битве постепенно всплывали в мозгу. Я ощупал голову. На ней не было даже шишки. "Что-то здесь не так, подумал я, - и, черт побери, где моя одежда?" Только тут я осознал, что из одежды на мне остался только талисман-оберег на шее. Я подошел к окну и увидел, что мои лахомындры сушатся на веревке. Недолго думая, я взял со стола свой меч и направился к ним. (Представляете, какой у меня был видон! Но, почему-то, тогда я об этом не думал. Что с дикаря возьмешь!) Рубаха и брюки были практически сухими, и я уже начал было одеваться, как услышал за спиной женский смех. Повернувшись, я увидел прекрасную златовласку. Проживая эту историю сызнова, я уже знал, что это была Яна, то есть Яга, то есть... Ладно, вы меня понимаете. Вообще-то конечно это серьезная проблема, когда у человека до фига имен. Попробуй каждый раз находить нужное. И каково приходится пишущему человеку? А читающему! Но, надеюсь, читатель меня поймет. А не поймет - я уже говорил на этот случай раньше, так что не буду повторяться. Итак, на чем я тормознулся. Ах да. Я стоял голый пред своей одеждой, в то время как прекрасная незнакомка заливалась, глядя на меня, смехом. Как вы думаете, что я сделал? Правильно, подошел к ней, и попытался взять ситуацию (и не только ее) в свои руки (и не только в них). Однако направленный на меня меч, несколько охладил мои намеренования. Да, именно намеренования, а не намерения, как я чувствую, поправляет меня какой-нибудь грамотей-самоучка.
      - Как тебя зовут незнакомка? И, черт побери, как я здесь оказался? спросил я после короткого замешательства, вызванного легким соприкосновением ее меча с моей грудью.
      - Я расскажу тебе все в доме, - ответила она отсмеявшись.
      - Хорошо, пойдем в дом, - я сделал приглашающее движение.
      - Может, сначала оденешься?
      - Хорошо. Только ты отвернись. А то я стесняюсь.
      Тут я сделал такое стеснительное выражения, что она едва не покатилась от хохота, что не помешало ей, впрочем, держаться наготове.
      - Не очень-то ты стеснительный. Да и видела я тебя достаточно, успела даже искупать, то есть, скорее омыть. О покойниках ведь так говорят? Так что скорее одевайся и иди в дом. Первый. А то я ваши шутки знаю.
      - Ну, не очень-то ты меня знаешь.
      - Гораздо лучше, чем ты сейчас думаешь. Ну, скорее! Не заставляй даму ждать.
      Так, после коротких препирательств, я вновь оказался в уже знакомой избушке в ожидании (кстати, достаточно приятном) интересного рассказа и чего-то еще.
      - Есть будешь? - спросила незнакомка мимоходом, будто бы уже не единожды задавала мне этот вопрос.
      - Буду, - также непринужденно ответил я.
      Она положила меч и стала накрывать на стол. Как не странно она совершенно не опасалась меня. Да и мне уже не хотелось брать силой то, что весьма вероятно досталось бы и так. Она была хорошим психологом, сказал бы сегодня, но тогда я не знал таких слов, и просто развалился на подобии стула, глядя влюбленными глазами, как моя новая знакомая накрывает на стол. Не прошло и четверти часа, как мы принялись за копченое мясо и какие-то дары леса, имеющиеся в наличии. Еда была не ахти какая, но здоровый голод молодого организма брал свое. Вот что на столе было действительно сногсшибательным, так это какой-то отвар или настой из лесных трав и корений. Вкус его описать невозможно, скажу лишь, что никогда раньше ни в той ни в этой жизни я не пил ничего подобного.
      - Как все-таки зовут тебя, златовласка? - который раз спросил я.
      - А ты поверишь, что я - это баба Яга?
      - Нет, - честно соврал я.
      - Тогда называй меня Гуллвейг.
      - Гуллвейг, - повторил я, - Какое странное имя. Откуда ты.
      - Гуллвейг меня звали когда-то давно, задолго до того как я покинула чрево матери последний раз. Но именно так должна я зваться сейчас, когда снова забил Родник Жизни, и день ото дня прорвется Грань Миров.
      Переселение душ и цепь инкарнаций были верованиями и нашего племени, сказки про Родник Жизни уже ходили в народе сто лет, про Грань же Миров я слышал впервые. Так что слова ее мало что объяснили мне, и лишь дополнительно разожгли полыхавший уже интерес.
      - А почему ты не спрашиваешь, как зовут меня, - спросил вдруг я, дожевывая очередной кусок мяса.
      - Как же зовут тебя? - вылетело из ее уст, и я так и не понял, то ли в ее тоне звучал скрытый интерес, то ли ирония.
      Как бы то ни было, я честно сказал:
      - Мечислав из рода Лисов.
      - Нет, ... - ответила она мне, - ты не Мечислав и не Лис, ...
      "Ты козел,"- думаю, уже вертится на языке читателя, ан-нет,
      - Ты - Видар, сын Одина.
      - Допускаю, что и Видар, и Один - славные люди, но ни с тем, ни с другим я не имею чести быть знакомым, - как можно учтивее ответствовал я после некоторой паузы, потребовавшейся на осмысление услышанного.
      - Очень скоро ты все вспомнишь. Помяни мое слово.
      Она погладила меня по голове. Честно говоря, я никогда не любил, чтобы меня трогали за голову, но на нее это не распространялось. Я попытался ее обнять, но она легко вывернулась.
      - Экий ты нетерпеливый.
      - Извините, я больше не буду, - я потупил взор и сделал вид раскаивающегося маленького проказника, что ее опять рассмешило. Кажется, я находил дорогу к ней. Хорошо!
      - Конечно, будешь... Пытаться, - отсмеявшись, ответила она, - А сейчас лучше послушай одну историю. Уверяю тебе, она будет интересной.
      И она начала свою долгую, долгую историю.
      - Давным-давно это было. В месте, где горы сходятся с лежащим посреди Земли морем, жил народ, который называл себя асами. И был у них царь, которого звали Один.
      - Насколько я понимаю, мой отец.
      - Правильно понимаешь. Лучше слушай и не перебивай. Итак, был у них царь, которого звали Один. Асы были великим племенем, а Один был великим магом и чародеем. Он мог оборачиваться другими людьми и животными, и общаться с существами из других миров. И вот однажды, во время одного из таких общений, Один узнал, что далеко на Севере, в стране Скандинавии, истончилась Грань Миров, и открылись врата в другие миры - миры карликов и великанов, фей и демонов. И Один повел свое войско к этим вратам. О, это было великое войско. Там были Тор и Хеймдалл, Тюр и Локи, и много других славных воинов. Долго ли, коротко ли, но они дошли до сих врат, и прямо на перекрестке Нашего Мира и Мира Золотых Фей ими был построен великий город, который они назвали Асград, то есть город асов. Причем часть его находилась здесь, а другая там. Как ты знаешь, наш мир в основном не является магическим, и волшебники в нем столь редки и слабы, что многие люди перестают верить в них вовсе. В мире же Золотых Фей - все иначе. Магия там неотделима от жизни, и жизнь неотделима от магии. Когда асы строили свой Асград, золотых фей уже не существовало. Жители этой страны так давно жили в Безмятежном Спокойствии своего мира, что практически выродились и не смогли противостоять пришельцам. Одними из таких пришельцев был народ ваны, к которому, кстати, принадлежала и я.
      - Значит, мы с тобой принадлежим к разным народом.
      - В какой-то степени, да. И причем мой народ, в отличие от твоего, был славянским.
      - Так значит я - не славянин.
      - Какое это имеет значение? И кавказцы асы, и славяне ваны практически стали богами и братьями.
      - Так ты мне сестренка?
      - Ладно, лучше слушай.
      И она продолжила. Оказывается асы с ванами сначала жили в состоянии вяло текущего мира, потом наконец окончательно рассорились. Причем поводом для войны послужило надругательство над ней - Гуллвейг. Потом была война. Потом - мир, но очень шаткий. И когда Грань Миров опять стала разделяться, асы и ваны перессорились как между собой, так и друг с другом, и вместо того, чтобы создать Великую Гроздь Миров, оказались разбросанными по измерениям, как упавшие в море кокосовые орехи. Те, что оказались на Земле, лишившись Плодов Вечной Молодости Древа Жизни, произрастающего в Мире Золотых Фей, быстро состарились и умерли. Однако так как жизнь вечна, все они продолжают воплощаться в людях. И когда Грань Миров вновь истончиться, им надо собраться вместе, чтобы довести до конца, то, что не удалось сотни лет назад.
      - Одно из знамений Истончения Грани Миров, - продолжала она, - уже случилось - забил Источник Жизни, воды которого возвращают молодость старикам, здоровье - больным, жизнь - мертвым. Именно в этом источнике я омыла тебя после твоей встречи с китайцами. Кстати они не первые, кто хочет использовать Источник Жизни, не имея на это никаких оснований и прав.
      - А какие права у нас? - не выдержав, спросил я.
      - Потому что мы - это мы.
      - А они - это они.
      - Ты, я вижу, больший стопор, чем я ожидала2 - Скорее всего и в надругательстве надо мной ты не принял участия, потому что не догнал, за что они меня так.
      - Ну, если тебя так это тревожит, я могу начать сейчас.
      - А ты знаешь, что они со мной сделали?
      - Догадываюсь.
      - Ход твоих мыслей мне понятен. Но после этого они трижды (!) пытались меня сжечь на железных прутьях камина! Только благодаря волшебству я выжила, но посмотри, что со мной тогда стало.
      На секунду мне показалось, что передо мной стоит не девушка, а чудовищный обугленный демон с жидкой копной седых волос. От этого видения я чуть не упал со стула, и упал бы, если бы оно не исчезло так быстро.
      - Ладно, не бойся, я пошутила.
      - Но как тебе это удалось?
      - Я ведь колдунья. Баба Яга. Ведь слышал наверно?
      - А я думал, что баба Яга старая и страшная. Вроде того демона, что ты мне показала.
      - Того демона стали звать Хейд... А как ты думаешь, сколько мне лет?
      - Шестнадцать, нет, осемнадцать.
      - Сто восемьдесят шесть. Ты забыл про Источник. Кстати мне надо его проведать.
      - Я схожу с тобой.
      - Нет, пока не надо. Ты еще не совсем свой в моем Лесу. Лучше оставайся в избушке. Кстати, посторожишь ее.
      Она улыбнулась и, поцеловав меня на прощанье, отправилась куда-то в лес, оставляя меня в состоянии смятения смешанного с ожиданием. "Она, конечно, с приветом,"- думал я. "Однако это не лишает ее привлекательности. Так что ничто не мешает мне остаться пока здесь. А там - будь, что будет. Однако, как же все-таки я остался живым после встречи с желтолицыми? Да, это вопрос. Но не такой сложный. Вероятно, они просто ударили меня по голове и бросили. А всякие Родники Жизни - это все сказки. А демон, в которого она почти обратилась? Это наверно действие ее отвара. Да и таких колдуний только у нас в общине было две. Но не таких молодых и красивых. Сто восемьдесят шесть лет. Ладно, сделаем вид, что поверили ее лапше. В конце концов, почему бы не поиграть в скандинавского бога." Переживая ситуацию еще раз с высоты лукоморца ХХ века, я, конечно, еще раз поразился человеческой способности отыскивать рациональные ответы и успокаиваться, но тогда ничего подобного мне в голову не приходило. Да и не могло придти. И довольный собой я принялся изучать избушку и ее окрестности.
      Прошло уж несколько часов, как Гулл...вейг (ну и имя) оставила меня, когда я услышал на улице шум. Я выглянул. В нескольких саженях от двери стоял немолодой человек весьма странного вида. Он был выше меня ростом (хотя и у меня, к слову, рост был тогда не маленький - порядка метра девяносто, по сегодняшним меркам), одет был в кожаные одежды и металлический шлем с большими рогами. Щеки его были чисты, вырывающиеся же из под шлема волосы были соломенного цвета. Лицо, со шрамами и морщинами, лучше слов рассказывало о былых подвигах.
      - Мне нужна бабка, - сказал незнакомец, сильно коверкая славянские звуки.
      - Ну, я за нее, - ответил я.
      - Повторяю, мне нужна бабка.
      Казалось, он не расслышал моего ответа.
      - Повторяю, я за нее, - еще раз сказал я.
      - Но ты - не Хейд.
      - А что, похож?
      - Нет, - этот придурок даже не заметил иронии.
      - Ну тогда, что надо?!
      Мой наглый тон возымел таки действие. Видимо не находя слов, незнакомец замолчал. Минуту мы гипнотизировали друг друга, и наконец он изрек:
      - Как твое имя?
      - Скажи сначала свое, - естественно отвечал я.
      - Я - Хеймдалл.
      - Я не знаю кому, что и чем ты дал, хотя похоже скорее всего, судя по рогам, давать пришлось твоей жене, но на твоем месте я бы валил отсюда подальше, а то можно и рогов лишиться. Хотя...
      Я не успел докончить своей тирады, как рогатый незнакомец, выхватив меч, с криком: "Я убью тебя", бросился на меня. Я тоже выхватил свой меч, и славная сеча завязалась промеж нами. Честно говоря, я сегодняшний десять раз бы подумал, прежде чем наезжать на этого "рогоносца". Но видимо тогда я был гораздо бесшабашнее. Кроме того, я, конечно, догадался, что ему нужна моя Златовласка, а делить, и тем более уступать ее в мои планы не входило. Да и уже упомянутый отвар из трав кружил голову лучше всякого плана, и действие его, судя по всему, было достаточно долгим. Как бы то ни было, я сам спровоцировал скандал, и теперь предстояло держать ответ. Впрочем, за мной было то, что мой оппонент, прямо скажем, значительно старший, чем я, начал уставать быстрее. Хотя и сражался все равно бесподобно! Так мы махались мечами около избушки, когда прозвучал уже знакомый мне женский голос:
      - Видар, Хеймдалл, прекратите!
      Из леса к нам бежала Гуллвейг. Слова эти произвели на незнакомца магическое действие.
      - Видар - сын Одина? - спросил он.
      - Угу, - ответил я, начиная вживаться в этот, как мне казалось тогда, розыгрыш, в котором объявилось еще одно действующее лицо.
      Вскоре мы сидели за ужином и обсуждали сложившееся положение. Как выяснилось, Хеймдалл уже помнил все, или почти все, так что из не помнящих в этой компании был только я. Потом мы решили раньше лечь спать, чтобы на рассвете отправиться к источнику (по каким-то тогда неведомым для меня причинам час и время первого посещения имело какое-то мистическое значение).
      ***
      Когда наступило следующее утро, и первые лучи Солнца только намеривались прогнать тьму, я почувствовал, что кто-то пытается меня разбудить. Вообще-то сплю я чутко, и просыпаюсь быстро, но этот раз сон так крепко взял меня, что никакие силы не могли заставить меня открыть глаза. Я пробурчал что-то в ответ и, перевернувшись на живот, приготовился опять уйти в только что покинутый сон, но не тут-то было. Холодная, как дыхание смерти, вода обожгла лицо, шею и плечи. Я вскочил, протирая глаза, и увидел перед собой Ее. Сквозь застилающие зрение капли воды, она казалась продолжением сна.
      - Боже, как не хочется просыпаться, - пробурчал я, - Вот сейчас я проснусь, а ты исчезнешь!
      - И не надейся. Лучше одевайся.
      Я последовал ее словам, и не далее, чем через четверть часа, мы брели по лесу к Источнику. Хеймдалл, судя по всему, чувствовал себя не лучше меня и, таким образом, мы топали молча, автоматически переставляя ноги. Лес все сильнее наполнялся предрассветными звуками, вовлекая наше сознание в свою скрытую от постороннего взгляда жизнь. Лес приветствовал нас.
      Когда мы дошли до Источника, начало светать. В отступающих сумерках все казалось неестественно цветным, рельефным и прекрасным. Она опустилась на колено возле источника, и, зачерпнув кружкой воды, повернулась к нам. "Жаль, что у меня тогда не было "Кодака", " - подумал я, переживая сию ситуацию вторично. Может, Бог даст, как-нибудь напишу картину. Но не думаю, что мне удастся передать в ней всю красоту Источника Жизни и склонившейся над ним Лесной Богини... Тем временем кружка с водой пошла по кругу. И когда живительная влага коснулась горла, я вдруг действительно осознал себя Видаром. Карусель пробужденных от многовекового сна образов закружилась перед глазами, и сознание оставило меня.
      ***
      Я опять очутился перед Зеркалом. Яна сидела рядом и постепенно приходила в себя. Я не без удовольствия отметил, что в этой инкарнации, в отличие от только что уведенной, advantage был явно за мной. Наконец она полностью отошла.
      - Ну как просмотр? - поинтересовался я.
      - Ты ведь сам был там.
      - Но я-то видел своими глазами, а ты - своими. А это есть совсем другая разница.
      - Хорошо, начала я кажется с того, что за каким-то чертом оживила тебя, а кон...
      - , - как жаль, что в диалоге нельзя передать хитро-саркастическую улыбку.
      - А закончила тем, что пыталась привести тебя в чувства, когда ты грохнулся в обморок.
      - Значит, мы вспоминали синхронно... Кстати, я лишь только что узнал, что Гуллвейг - это ты. Внешне вы похожи не больше, чем я этот - на того Мечислава или Урагана.
      - А что, про Видара ты уже знал?
      - Конечно, знал. В эту инкарнацию я влез почти сразу, как попал в Лукоморье. Кстати, я всегда прикалывался к викингам.
      - А у Видара и Гуллвейг что-то было?
      - ?? Ах да, конечно, было. Но не долго. И задолго до Войны.
      - И ты за меня не впрягся?!!
      - Но, как помнишь, и не присоединился к соплеменникам. Тогда вообще было жестокое время со своими законами. И их не мог изменить ни я, ни даже Один. Такова селяви, как говорят французы.
      - Ладно, ладно. Это я еще тебе припомню! ... А ты помнишь Войну?
      - Плохо. Инкарнация Видара сильно заблокирована, и у меня еще не было времени и возможности посрывать все блоки. Видимо этим сейчас и придется заняться. Кстати - это важно - у тебя остались какие-нибудь практические навыки колдовства.
      Она скривилась.
      - Кажется, нет. Именно практические навыки и не запоминаются.
      - И именно их надо пытаться восстановить. У меня уже кое-что получается. Но пока далеко не все, и далеко не лучшим образом.
      - Например, что?
      - Ну, например, превратиться в дракона.
      - Здесь, или на Земле.
      - Конечно, здесь. Как ты должна была запомнить, на Земле возможности колдунов значительно слабее. Хотя, надеюсь, когда-нибудь это изменится.
      - Покажи тогда хоть здесь.
      Я попытался ее отговорить, но, в конце концов, мне все же пришлось превратиться в настоящего3 дракона, вид которого, естественно, ей не понравился. И она решила вернуться на праздник. В самом деле, в Лукоморье прошло совсем не много времени, и бал еще только разгорался.
      ***
      Бал шел в своем обычном духе. Мы с Яной отправились сначала в уже известный по первой главе открытый ресторан, потом в известное по второй главе закрытое кафе со смачным названием, которое не стоит повторять без особого резона. Но веселиться не получалось. Яна все витала в только что просмотренной инкарнации, да и я был немногим лучше. Все разговоры кругами сходились к одной теме. Мы спрашивали друг друга об увиденном со своей стороны, делились впечатлениями и пытались строить планы, что нам делать дальше.
      - Так, когда же будем срывать блоки, - в который раз спрашивала она.
      - Скорее всего, когда найдем Хеймдалла, - в который раз отвечал я. Но лучше это делать на Земле.
      - Что?
      - Искать Хеймдалла. И лучше это делать вместе.
      - Ты опять хочешь узнать мой адрес?
      - Если раньше это было желательно, то теперь это просто необходимо.
      - Почему же?
      - Потому что, судя по всему, скоро опять прорвется грань миров.
      Я даже не осознавал, насколько близки к реальности были мои слова, которые я тогда считал тривиальными грузами.
      - Вот когда она начнет рваться, тогда и поговорим.
      - Так ведь поздно будет.
      - Не будет...
      Этого короткого отрывка вполне достаточно, чтобы оценить наши разговоры, так что думаю, что приводить остальную болтовню, не имеет особого смысла. Чтобы как-то отвлечься, я стал рассказывать Яне историю о том, как однажды попал в переплет с богатырями, придя в Лукоморье в образе Видара, естественно, несколько (так, чуть-чуть) приукрашивая свою роль в этом эпизоде.
      - Значит, взял я одного из них за ноги и как стал размахивать. Раз взмахну - десяток ляжет, еще раз взмахну - еще десяток.
      Между тем лицо Яны изменилось. Она смотрела не на меня, а куда-то поверх. Я повернулся. Сзади стоял Добрыня. Сие было довольно хреново, так как у этого тормоза напрочь отсутствовали и чувство юмора, и большинство понятий. Правда в остальном он был неплохой парень, и с этими недостатками все мирились. Как я и ожидал, Добрыня стал занудливо разъяснять, как все было на самом деле. Ну а на самом деле, увидев эту толпу, я бросил в нее первый попавшийся столб и применил прием Спартака.4 Добрыня тогда догнал меня третьим (два первых остались лежать на дороге), и пока мы с ним дрались, подоспела вся толпа. Хорошо, что в нее успел затесаться Кот. Он быстро назвал мое былинное имя, и все успокоились.
      - Ух уж и навалял бы я тебе, если бы не Кот. Помнишь ту нашу встречу еще на Земле?
      - Кто пустил сюда этого олуха? - вопросил я в ответ , вставая и вознося руки к небу. - Здесь же ясно написано, клуб для р-р-р...яев. Ты к таковым явно не относишься. Так какого хр..., то есть, зачем ты сюда приперся. Самому не веселиться, и другим не давать?
      Добрыня стоял как истукан, и по лицу его ясно читалась одна мысль: "Врезать, или не врезать?". Не дожидаясь разрешения этой дилеммы, легким движением рук я отстранил его от себя, в то время как уже давно стоящий за его спиной Соловей подсел под его ноги. Это надо было видеть! Двухметровый детина с размаху шлепнулся на пол. Что тут началось! Добрыня, забыв про меня, погнался за Соловьем, сбив с ног еще двух далеко не хилых друзей, и вскоре в кафе разразилась настоящая сцена из мистического вестерна. Все дубасили друг друга, слабо отличая своих от чужих. Добрая половина завсегдатаев сменила свой облик - кто на волка, кто на тигра. Я быстро взял Яну и двинулся к запасному выходу, дорога к которому была еще открыта.
      - Что же ты не стал превращаться в дракона и оставил своих друзей? спросила Яна, когда мы были уже на воздухе.
      - А кто бы вытащил тебя из кафе? И, кроме того, там все свои. Даже этот тормоз Добрыня. А свои здесь сегодня дерутся, завтра - вместе пьянствуют. Как ты должна была успеть заметить, максимальный вред, который можно нанести живому в Лукоморье - это вышвырнуть его в родное тело.
      - А мертвому?
      - За пределы Лукоморья. Но об этом лучше спросить Соловья.
      - Слушай, а может он и есть - Хеймдалл?
      - Почему ты так решила?
      - Тот тоже ко мне клеился, и с тем же результатом.
      - В таком случае из Хеймдаллов наверно должна состоять половина твоих знакомых мужского пола.
      - Почему же половина?
      - Может и больше. А если серьезно, то этот вопрос не мешало бы обсудить с Котом.
      - Так пойдем к Коту.
      - Скорее всего, его надо искать там, куда тебя не пустят.
      - Почему же?
      - Это закрытый мужской клуб.
      - Для педиков?
      - Вот и ты туда же. Что за время! Вот от кого, а от тебя я не ожидал.
      - Ладно, я пошутила, - она действительно сильно смущалась, говоря пошлости.
      Так мы болтали, когда я увидел свою старую знакомую вилу - речную красавицу из Сербии. Мы с Иванкой были старыми друзьями с одной из инкарнаций, и я всегда относился к ней чуть ли не как к богине. Я предложил ей присоединиться к нам. Она явно скучала и с радостью согласилась. Так мы вместе отправились в одно тихое кафе с домашней кухней. Встреча с Иванкой была очень кстати. Я всецело ей доверял, и лучшей кандидатуры, на которую можно было бы оставить Яну, пока я пойду разыскивать Кота, не было.
      За Котом я, естественно, направился прямиком в "Диоген", где нашел его в состоянии свежеизверженного вулкана.
      - Я тут тебя давно жду, - не здороваясь, начал он, - Ты знаешь что вы сегодня наделали? А ведь я предупреждал.
      - Ну и что мы наделали? Всего лишь сорвали блок и посмотрели инкарнацию.
      - Ты понимаешь, дурья твоя башка, что инкарнации эти были заблокированы не только для вас, олухов небесных, которые не слушают старшего дядю.
      - А от кого еще?
      - От тех, кто уже несколько раз давал вам оторваться, и не приминет дать еще раз.
      - Так ведь и мы будем готовы.
      - Готовы? К чему вы готовы.
      - К труду и обороне.
      - Все шутишь, а ведь мне не до шуток. Где вы, например собираетесь искать Хеймдалла?
      - Я думал, ты подскажешь.
      - Он думал. Индюк тоже думал, да в суп попал. Откуда я тебе его возьму.
      - Ладно, оставим. Все равно - ты прекрасно понимаешь - это должно было случиться. Так что, если хочешь - помоги, не хочешь - твое дело. Разберусь сам.
      - Да, ты и раньше частенько откусывал больше чем мог разжевать.
      Это напоминало куплет из одной песни, и, подражая Френки Сенатре, я запел
      - But true it's all, when there was doubted,
      I ate it up and spit it out!
      - И конечно, находишь это правильным without exemption?
      - Конечно. Хотя я не думал, что ты знаток американских песен.
      - Плохого же ты обо мне мнения. Но это - твои проблемы. А их у тебя и так выше крыши. Так что заварил кашу - сам теперь расхлебывай. Когда моя помощь станет необходимой, я сам тебя найду.
      В дверях показался Вольдемар - серый волк, бывший проводником у Яны, и каким-то внутренним чувством я понял, что мне пора. Мы перебросились с Вольдемаром парой слов, и он проводил меня до дверей. Состояние было пакостным. "Однако, никто не мешает сегодня погулять от души, а там - будь что будет,"- подумал я и отправился за Яной.
      ***
      Вскоре суматоха бала нам наскучила, и я опять пригласил Яну к себе в Замок. Она наверно думала, что мы опять займемся инкарнациями, и не собирался ее разубеждать. По крайней мере, пока мы не дошли до Замка. А в Замке нас уже ждал Соловей.
      - Ну, как твоя русалка? - с порога спросил я,
      - А, опять убежала. - он махнул рукой, - И шит с ней. Все равно на-вер-ня-ка (некоторые русские слова ему давались еще с трудом) - это твоя мыслеформа... Но я не о том. У тебя случайно нет ключа двадцать два на двадцать четыре?
      - Нет.
      - Ну, я так и знал. Тогда я пошел.
      - Может посидишь с нами.
      - Да нет, - и он растворился в дверях.
      - Зачем ему этот ключ? - спросила Яна, когда он ушел.
      Вопрос был, конечно, интересный. Ясно было, что Соловей затеял какую-то шутку, точнее пакость. Но какую? Об этом можно было только гадать. А что-что, а гадать у меня настроения явно не было. Поэтому я просто решил, в свою очередь, подшутить над Яной.
      - Зачем? Да наверно у него канализация засорилась, - ответил я.
      - А разве здесь канализации засоряются?
      - Тебе честно сказать?
      - Да.
      - До тебя - никогда.
      Несколько секунд ей потребовалось, чтобы осознать, что я сказал, после чего в меня одна за другой полетели стоящие на столе тарелки. Уворачиваясь, я побежал из зала. Конечно, в спальню.
      ***
      И когда процесс достиг апогея, из стены высунулась физиономия Соловья, которая повторила тот же вопрос:
      - У вас нет ключа двадцать два на двадцать четыре?
      Оторопев от неожиданности, я просто ответил
      - Ну я же уже сказал, нет.
      - Так я вам принес ключ двадцать два на двадцать четыре. А что это вы тут делаете?
      Что тут началось! Яна, наконец, осознав ситуацию, завизжала, я вскочил с .