ПЕСНЬ ТРИДЦАТАЯ

1 В те дни, когда Юнона воспылала

Из-за Семелы гневом на фивян,

Как многократно это показала, —

4 На разум Афаманта пал туман,

И, на руках увидев у царицы

Своих сынов, безумством обуян,

7 Царь закричал: "Поставим сеть для львицы

Со львятами и путь им преградим!" —

И, простирая когти хищной птицы,

10 Схватил Леарха, размахнулся им

И раздробил младенца о каменья;

Мать утопилась вместе со вторым.424

13 И в дни, когда с вершины дерзновенья

Фортуна Трою свергла в глубину

И сгинули владетель и владенья,

16 Гекуба, в горе, в бедствиях, в плену,

Увидев Поликсену умерщвленной,

А там, где море в берег бьет волну,

19 Труп Полидора, страшно искаженный,

Залаяла, как пес, от боли взвыв:

Не устоял рассудок потрясенный.425

22 Но ни троянский гнев, ни ярость Фив

Свирепей не являли исступлений,

Зверям иль людям тело изъязвив,426

25 Чем предо мной две бледных голых тени,427

Которые, кусая всех кругом,

Неслись, как боров, поломавший сени.

28 Одна Капоккьо428 в шею вгрызлась ртом

И с ним помчалась; испуская крики,

Он скреб о жесткий камень животом.

31 Дрожа всем телом: "Это Джанни Скикки429, —

Промолвил аретинец430. — Всем постыл,

Он донимает всех, такой вот дикий".

34 "О, чтоб другой тебя не укусил!

Пока он здесь, дай мне ответ нетрудный,

Скажи, кто он", — его я попросил.

37 Он молвил: "Это Мирры безрассудной

Старинный дух, той, что плотских утех

С родным отцом искала в страсти блудной,

40 Она такой же с ним свершила грех,

Себя подделав и обману рада,431

Как тот, кто там бежит, терзая всех,

43 Который, пожелав хозяйку стада,

Подделал старого Буозо, лег

И завещанье совершил, как надо".432

46 Когда и тот, и этот стал далек

Свирепый дух, мой взор, опять спокоен,

К другим несчастным433 обратиться мог.

49 Один совсем как лютня был устроен;

Ему бы лишь в паху отсечь долой

Весь низ, который у людей раздвоен.

52 Водянка порождала в нем застой

Телесных соков, всю его середку

Раздув несоразмерно с головой.

55 И он, от жажды разевая глотку,

Распялил губы, как больной в огне,

Одну наверх, другую к подбородку.

58 "Вы, почему-то здравыми вполне

Сошедшие в печальные овраги, —

Сказал он нам, — склоните взор ко мне!

61 Вот казнь Адамо, мастера-бедняги!

Я утолял все прихоти свои,

А здесь я жажду хоть бы каплю влаги.

64 Все время казентинские ручьи,

С зеленых гор свергающие в Арно

По мягким руслам свежие струи,

67 Передо мною блещут лучезарно.

И я в лице от этого иссох;

Моя болезнь, и та не так коварна.

70 Там я грешил, там схвачен был врасплох,

И вот теперь — к местам, где я лукавил,

Я осужден стремить за вздохом вздох.

73 Я там, в Ромене, примесью бесславил

Крестителем запечатленный сплав,434

За что и тело на костре оставил.

76 Чтоб здесь увидеть, за их гнусный нрав,

Тень Гвидо, Алессандро иль их братца,435

Всю Бранду436 я отдам, возликовав.

79 Один уж прибыл,437 если полагаться

На этих буйных, бегающих тут.

Да что мне в этом, раз нет сил подняться?

82 Когда б я был чуть-чуть поменьше вздут,

Чтоб дюйм пройти за сотню лет усилий,

Я бы давно предпринял этот труд,

85 Ища его среди всей этой гнили,

Хотя дорожных миль по кругу здесь

Одиннадцать да поперек полмили.

88 Я из-за них обезображен весь;

Для них я подбавлял неутомимо

К флоринам трехкаратную подмесь438".439

91 И я: "Кто эти двое,440 в клубе дыма,

Как на морозе мокрая рука,

Что справа распростерты недвижимо?"

94 Он отвечал: "Я их, к щеке щека,

Так и застал, когда был втянут Адом;

Лежать им, видно, вечные века.

97 Вот лгавшая на Иосифа;441 а рядом

Троянский грек и лжец Синон442; их жжет

Горячка, потому и преют чадом".

100 Сосед, решив, что не такой почет

Заслуживает знатная особа,443

Ткнул кулаком в его тугой живот.

103 Как барабан, откликнулась утроба;

Но мастер по лицу его огрел

Рукой, насколько позволяла злоба,

106 Сказав ему: "Хоть я отяжелел

И мне в движенье тело непокорно,

Рука еще годна для этих дел".

109 "Шагая в пламя, — молвил тот задорно, —

Ты был не так-то на руку ретив,444

А деньги бить она была проворна".

112 И толстопузый: "В этом ты правдив,

Куда правдивей, чем когда троянам

Давал ответ, душою покривив".

115 И грек: "Я словом лгал, а ты — чеканом!

Всего один проступок у меня,

А ты всех бесов превзошел обманом!"

118 "Клятвопреступник, вспомни про коня, —

Ответил вздутый, — и казнись позором,

Всем памятным до нынешнего дня!"

121 "А ты казнись, — сказал Синон, — напором

Гнилой водицы, жаждой иссушен

И животом заставясь, как забором!"

124 Тогда монетчик: "Искони времен

Твою гортань от скверны раздирало;

Я жажду, да, и соком наводнен,

127 А ты горишь, мозг болью изглодало,

И ты бы кинулся на первый зов

Лизнуть разок Нарциссово зерцало".445

130 Я вслушивался в звуки этих слов,

Но вождь сказал: "Что ты нашел за диво?

Я рассердиться на тебя готов".

133 Когда он так проговорил гневливо,

Я на него взглянул с таким стыдом,

Что до сих пор воспоминанье живо.

136 Как тот, кто, удрученный скорбным сном,

Во сне хотел бы, чтобы это снилось,

О сущем грезя, как о небылом,

139 Таков был я: мольба к устам теснилась;

Я ждал, что, вняв ей, он меня простит,

И я не знал, что мне уже простилось.

142 "Крупней вину смывает меньший стыд, —

Сказал мой вождь, — и то, о чем мы судим,

Тебя уныньем пусть не тяготит.

145 Но знай, что я с тобой, когда мы будем

Идти, быть может, так же взор склонив

К таким вот препирающимся людям:

148 Позыв их слушать — низменный позыв".

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1 Язык, который так меня ужалил,

Что даже изменился цвет лица,

Мне сам же и лекарством язву залил;446

4 Копье Ахилла и его отца

Бывало так же, слышал я, причиной

Начальных мук и доброго конца.447

7 Спиной к больному рву, мы шли равниной,448

Которую он поясом облег,

И слова не промолвил ни единый.

10 Ни ночь была, ни день, и я не мог

Проникнуть взором в дали окоема,

Но вскоре я услышал зычный рог,

13 Который громче был любого грома,

И я глаза навел на этот рев,

Как будто зренье было им влекомо.

16 В плачевной сече, где святых бойцов

Великий Карл утратил в оны лета,

Не так ужасен был Орландов зов.449

19 И вот возник из сумрачного света

Каких-то башен вознесенный строй;

И я: «Учитель, что за город это?»

22 "Ты мечешь взгляд, — сказал вожатый мой, —

Сквозь этот сумрак слишком издалека,

А это может обмануть порой.

25 Ты убедишься, приближая око,

Как, издали судя, ты был неправ;

Так подбодрись же и шагай широко".

28 И, ласково меня за руку взяв:

"Чтобы тебе их облик не был страшен,

Узнай сейчас, еще не увидав,

31 Что это — строй гигантов, а не башен;

Они стоят в колодце, вкруг жерла,

И низ их, от пупа, оградой скрашен".

34 Как, если тает облачная мгла,

Взгляд начинает различать немного

Все то, что муть туманная крала,

37 Так, с каждым шагом, ведшим нас полого

Сквозь этот плотный воздух под уклон,

Обман мой таял, и росла тревога:

40 Как башнями по кругу обнесен

Монтереджоне450 на своей вершине,

Так здесь, венчая круговой заслон,

43 Маячили, подобные твердыне,

Ужасные гиганты, те, кого

Дий, в небе грохоча, страшит поныне.451

46 Уже я различал у одного

Лицо и грудь, живот до бедер тучных

И руки книзу вдоль боков его.

49 Спасла Природа многих злополучных,

Подобные пресекши племена,

Чтоб Марс не мог иметь таких подручных;

52 И если нераскаянна она

В слонах или китах, тут есть раскрытый

Для взора смысл, и мера здесь видна;

55 Затем что там, где властен разум, слитый

Со злобной волей и громадой сил,

Там для людей нет никакой защиты.

58 Лицом он так широк и длинен был,

Как шишка в Риме близ Петрова храма;452

И весь костяк размером подходил;

61 От кромки — ноги прикрывала яма —

До лба не дотянулись бы вовек

Три фриза,453 стоя друг на друге прямо;

64 От места, где обычно человек

Скрепляет плащ, до бедер — тридцать клалось

Больших пядей. "Rafel mai amech

67 Izabi almi", — яростно раздалось

Из диких уст, которым искони

Нежнее петь псалмы не полагалось.

70 И вождь ему: "Ты лучше в рог звени,

Безумный дух! В него — избыток злобы

И всякой страсти из себя гони!

73 О смутный дух, ощупай шею, чтобы

Найти ремень; тогда бы ты постиг,

Что рог подвешен у твоей утробы".454

76 И мне: "Он сам явил свой истый лик;

То царь Немврод, чей замысел ужасный

Виной, что в мире не один язык.

79 Довольно с нас; беседы с ним напрасны:

Как он ничьих не понял бы речей,

Так никому слова его не ясны".455

82 Мы продолжали путь, свернув левей,

И, отойдя на выстрел самострела,

Нашли другого, больше и дичей.

85 Чья сила великана одолела,

Не знаю; сзади — правая рука,

А левая вдоль переда висела

88 Прикрученной, и, оплетя бока,

Цепь завивалась, по открытой части,

От шеи вниз, до пятого витка.

91 "Гордец, насильем домогаясь власти,

С верховным Дием в бой вступил, и вот, —

Сказал мой вождь, — возмездье буйной страсти.

94 То Эфиальт456; он был их верховод,

Когда богов гиганты устрашали;

Теперь он рук вовек не шевельнет".

97 И я сказал учителю: "Нельзя ли,

Чтобы, каков безмерный Бриарей457,

Мои глаза на опыте узнали?"

100 И он ответил: "Здесь вблизи Антей;

Он говорит, он в пропасти порока

Опустит нас, свободный от цепей.

103 А тот, тобою названный, — далеко;

Как этот — скован, и такой, как он;

Лицо лишь разве более жестоко".

106 Так мощно башня искони времен

Не содрогалась от землетрясенья,

Как Эфиальт сотрясся, разъярен.

109 Я ждал, в испуге, смертного мгновенья,

И впрямь меня убил бы страх один,

Когда бы я не видел эти звенья.

112 Мы вновь пошли, и новый исполин,

Антей, возник из темной котловины,

От чресл до шеи ростом в пять аршин.

115 "О ты, что в дебрях роковой долины, —

Где Сципион был вознесен судьбой,

Рассеяв Ганнибаловы дружины, —

118 Не счел бы львов, растерзанных тобой,

Ты, о котором говорят: таков он,

Что, если б он вел братьев в горний бой,

121 Сынам Земли венец был уготован,458

Спусти нас — и не хмурь надменный взгляд —

В глубины, где Коцит морозом скован.

124 Тифей и Титий459 далеко стоят;

Мой спутник дар тебе вручит бесценный;

Не корчи рот, нагнись; он будет рад

127 Тебя опять прославить во вселенной;

Он жив и долгий век себе сулит,

Когда не будет призван в свет блаженный".

130 Так молвил вождь; и вот гигант спешит

Принять его в простертые ладони,

Которых крепость испытал Алкид.

133 Вергилий, ощутив себя в их лоне,

Сказал: «Стань тут», — и, чтоб мой страх исчез,

Обвил меня рукой, надежней брони.

136 Как Гаризенда460, если стать под свес,

Вершину словно клонит понемногу

Навстречу туче в высоте небес,

139 Так надо мной, взиравшим сквозь тревогу,

Навис Антей, и в этот миг я знал,

Что сам не эту выбрал бы дорогу.

142 Но он легко нас опустил в провал,

Где поглощен Иуда тьмой предельной

И Люцифер. И, разогнувшись, встал,

145 Взнесясь подобно мачте корабельной.

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

1 Когда б мой стих был хриплый и скрипучий,

Как требует зловещее жерло,

Куда спадают все другие кручи,

4 Мне б это крепче выжать помогло

Сок замысла; но здесь мой слог некстати,

И речь вести мне будет тяжело;

7 Ведь вовсе не из легких предприятий —

Представить образ мирового дна;

Тут не отделаешься «мамой-тятей».

10 Но помощь Муз да будет мне дана,

Как Амфиону461, строившему Фивы,

Чтоб в слове сущность выразить сполна.

13 Жалчайший род, чей жребий несчастливый

И молвить трудно, лучше б на земле

Ты был овечьим стадом, нечестивый!

16 Мы оказались462 в преисподней мгле,

У ног гиганта, на равнине гладкой,

И я дивился шедшей вверх скале,

19 Как вдруг услышал крик: "Шагай с оглядкой!

Ведь ты почти что на головы нам,

Злосчастным братьям,463 наступаешь пяткой!"

22 Я увидал, взглянув по сторонам,

Что подо мною озеро, от стужи

Подобное стеклу, а не волнам.

25 В разгар зимы не облечен снаружи

Таким покровом в Австрии Дунай,

И дальний Танаис464 твердеет хуже;

28 Когда бы Тамбернику465 невзначай

Иль Пьетрапане466 дать сюда свалиться,

У озера не хрустнул бы и край.

31 И как лягушка выставить ловчится,

Чтобы поквакать, рыльце из пруда,

Когда ж ее страда и ночью снится,

34 Так, вмерзши до таилища стыда467

И аисту под звук стуча зубами,

Синели души грешных изо льда.

37 Свое лицо они склоняли сами,

Свидетельствуя в облике таком

О стуже — ртом, о горести — глазами.

40 Взглянув окрест, я вновь поник челом

И увидал двоих,468 так сжатых рядом,

Что волосы их сбились в цельный ком.

43 "Вы, грудь о грудь окованные хладом, —

Сказал я, — кто вы?" Каждый шею взнес

И на меня оборотился взглядом.

46 И их глаза, набухшие от слез,

Излились влагой, и она застыла,

И веки им обледенил мороз.

49 Бревно с бревном скоба бы не скрепила

Столь прочно; и они, как два козла,

Боднулись лбами, — так их злость душила.

52 И кто-то молвил,469 не подняв чела,

От холода безухий: "Что такое?

Зачем ты в нас глядишь, как в зеркала?

55 Когда ты хочешь знать, кто эти двое:

Им завещал Альберто, их отец,

Бизенцский дол, наследье родовое.

58 Родные братья; из конца в конец

Обшарь хотя бы всю Каину, — гаже

Не вязнет в студне ни один мертвец:

61 Ни тот, которому, на зоркой страже,

Артур пронзил копьем и грудь и тень,470

Ни сам Фокачча471, ни вот этот даже,

64 Что головой мне застит скудный день

И прозывался Сассоль Маскерони;

В Тоскане слышали про эту тень.472

67 А я, — чтоб все явить, как на ладони, —

Был Камичон де'Пацци,473 и я жду

Карлино474 для затменья беззаконий".

70 Потом я видел сотни лиц475 во льду,

Подобных песьим мордам; и доныне

Страх у меня к замерзшему пруду.

73 И вот, пока мы шли к той середине,

Где сходится всех тяжестей поток,476

И я дрожал в темнеющей пустыне, —

76 Была то воля,477 случай или рок,

Не знаю, — только, меж голов ступая,

Я одному ногой ушиб висок.

79 "Ты что дерешься? — вскрикнул дух, стеная. —

Ведь не пришел же ты меня толкнуть,

За Монтаперти лишний раз отмщая?"478

82 И я: "Учитель, подожди чуть-чуть;

Пусть он меня избавит от сомнений;

Потом ускорим, сколько хочешь, путь".

85 Вожатый стал; и я промолвил тени,

Которая ругалась всем дурным:

«Кто ты, к другим столь злобный средь мучений?»

88 "А сам ты кто, ступающий другим

На лица в Антеноре, — он ответил, —

Больней, чем если бы ты был живым?"

91 "Я жив, и ты бы утешенье встретил, —

Был мой ответ, — когда б из рода в род

В моих созвучьях я тебя отметил".

94 И он сказал: "Хочу наоборот.

Отстань, уйди; хитрец ты плоховатый:

Нашел, чем льстить средь ледяных болот!"

97 Вцепясь ему в затылок волосатый,

Я так сказал: "Себя ты назовешь

Иль без волос останешься, проклятый!"

100 И он в ответ: "Раз ты мне космы рвешь,

Я не скажу, не обнаружу, кто я,

Хотя б меня ты изувечил сплошь".

103 Уже, рукой в его загривке роя,

Я не одну ему повыдрал прядь,

А он глядел все книзу, громко воя.

106 Вдруг кто-то крикнул: "Бокка, брось орать!