Черный археолог (№2) - Гробницы Немертеи

– Послушайте, ребята, вам придется вернуться на Ройк и сообщить, что группа экселентистов во главе с Бродсайтом незаконно находится на Немертее и пытается захватить планету.

– Вот уж кувшинки тебе в пасть, – сообщил сукки Кай-1 и рыгнул.

При этом изо рта у него вылетело зеленое облачко пара.

– С Лигой Миров будешь общаться сам. А мы лучше здесь с экселентистами повоюем. Я их терпеть не могу.

– Ага… – подтвердил сукки Кай-2, запихивая в свою огромную пасть остатки “зеленого желудка”. При этом Атлантида невольно вздохнул. – Все сукки экселентистов терпеть не могут.

– Ребята, а вы не подумали, что только что съели разумное существо? Но это замечание братьев не удивило.

– Да, вполне вероятно, – поддакнул сукки Кай-1. – В конце концов, все животные разумны. В большей или меньшей степени. Так что мы привыкли не обращать внимания на степень разумности, когда голодны.

– А Бродсайт не обращает внимания на вашу разумность, – усмехнулся Платон.

– Так мы обратим внимание на него. – Сукки Кай-1 выразительно положил крокодилью свою лапу на рукоять “магнума”.

– Хорошо, – согласился Атлантида. – Если вы не желаете возвращаться на Ройк, тогда разработаем план атаки на Бродсайта и его людей.

– Давай, разрабатывай, – согласились сукки. – Мы исполним.

Археолог задумался. Но лишь на секунду.

– Бродсайт сказал, что хочет вызвать откуда-то подкрепление. Выйти с Немертеи на связь можно только со склада Андромахи. Раз Андро их союзница, то Бродсайт знает об этом. Логично?

Сукки охотно закивали в ответ. Но после обеда сообразительность у сукки очень сильно падает. Поэтому их кивки мало что значили.

– Получается, что Бродсайт и, возможно, кто-то из его людей сейчас на складе Андро, и нам надо попытаться захватить их там. По-моему, это нетрудно, – уверял скорее себя, чем сукки, Атлантида. – Вы со мной?

– Если нам надо выбирать между тобой и чиновниками из Лиги Миров, то, разумеется, мы выберем тебя, – заявили оба сукки и произнесли тоненькими голосками: – Кай Атлантида.

Платона едва не стошнило.

2

Атлантида был уверен, что подобрался к складу Андро незамеченным. Дыра в стене склада никем не охранялась, и Платон со своими помощниками устремился внутрь, Держа оружие наготове. Они благополучно взяли штурмом первую секцию склада (благо никто не оказывал сопротивления), а также смогли проникнуть во вторую. Окрыленные успехом, они попытались занять секцию номер три. Но здесь их встретил шквальный огонь, и атакующим пришлось отступить – то есть вернуться во вторую секцию. Отступив, они заняли оборонительную позицию за сложенными штабелями контейнерами и теперь наблюдали, как стену склада медленно плавит включенный на непрерывную работу “магнум” противника.

– Бродсайт! – крикнул Атлантида. – Я уже вызвал подкрепление. Ребята из Службы безопасности Лиги Миров прибудут сюда с минуты на минуту.

– Прежде сюда прибудут мои батальоны, – пообещал будущий правитель Магеллановых облаков.

– А они у тебя есть?

– Увидишь! – запальчиво крикнул Бродсайт. Но его вопль еще совершенно ничего не значил.

– Думаешь, Лига Миров позволит тебе обосноваться на Немертее?

– А мне плевать на Лигу Миров. У меня теперь защита. В моем распоряжении колодцы. И через десять минут от тебя, профессор, останется мокрое место.

Атлантида посмотрел на часы и засек время. За десять минут можно многое придумать. И про защиту Ал не врал. Судя по всему, он успел добраться до компа Андромахи и отослать сообщение. Поскольку обратной связи с Немертеей нет, то выяснить, что творится на планете, невозможно. Маяк шлет свое обычное: “Привет, у нас все в порядке”, “Цербер” безмятежен, поскольку никто без разрешения к планете не подлетал. А то, что на поверхности что-то взрывается и горит, “Цербера” не беспокоит – это относится к “неразгаданным явлениям” и все списывается на счет небезызвестного хога – или как там его называет военный спутник в своих отчетах.

Ясно, что за десять минут ни один челнок до Немертеи не долетит. Даже с пересадочной базы.

– Сукки, – приказал Атлантида братьям. – Постарайтесь перекрыть колодец в главной гробнице – ясно, что подкрепление сможет пройти только через нуль-портал..

– Значит, мы будем держать оборону там, а ты здесь?

– Значит, так.

– А нельзя наоборот? Там наверняка силы будут покрупнее. А здесь только один Бродсайт.

– Так и у вас сил в два раза больше, чем у меня.

Сукки переглянулись. Судя по всему, воевать им совсем не хотелось. Не было у них воинственности в крови. А утверждали, что произошли от древних египтян. Еще бы сказали – от древних римлян.

– Ладно, дорогие мои Каи, идите занимать позицию, – приказал Атлантида очень твердым голосом, не исключающим, однако, легкой насмешки.

Сегодня профессор чувствовал в себе явные задатки полководца. В конце концов. Гай Юлий Цезарь тоже был аристократом.

– Ладно, – согласился Сукки Кай-1, – но второй “магнум” отдай мне.

3

Атлантида на всякий случай выстрелил в раскрытую дверь, ведущую в третий сектор. Если бы на складе были зеркальные стены, луч бластера мог бы отразиться и попасть Бродсайту в лоб. Но стены на складе были самыми обыкновенными. И потому Бродсайт выстрелил в ответ. Промазал. Платон вновь выстрелил. Так, минут пять они обменивались разрядами. Все это напоминало игру, и было почти не страшно. Десять минут… За десять минут может кончиться батарея. Но у него есть запасная! Платон сунул руку в карман. Запасной батареи не было. А ведь он помнил, что брал ее. Потерял? Или сукки-проходимцы стащили? Да, ситуация – глупее не придумаешь. Пока у бластера не кончилась энергия, надо атаковать и попытаться зайти противнику в тыл. Перегородки между секциями не доходили до самого потолка – в щель вполне можно проплыть на антигравитационной тележке. Надо только ее найти. Платон перебежал по проходу между складскими ячейками. Где же тележки? На любом складе их держат в начале каждой секции. А, вот и тележка… Притулилась у стены, пристегнутая, как собачонка за поводок. Археолог вскочил на нее верхом и дал максимальный подъем. Бродсайт тем временем продолжал палить из бластера – с запасными батареями у него был полный порядок. Атлантида достиг потолка и на самой малой скорости направился к перегородке. Наверняка Бродсайт скоро догадается, что у Платона кончились батареи. Возможно, он даже попытается заглянуть во вторую секцию. Вот тут мы его… Атлантида осторожно протиснулся в щель под потолком, проплыл над штабелями одинаковых коробок. Где же Бродсайт? Платон свесился с тележки. Не видно… А что, если он уже во второй секции? Тележка дернулась. Платон попытался удержаться и задел ногой одну из коробок. Коробка качнулась… Он попытался поймать ее, но не успел. Коробка грохнулась вниз. А сам археолог, потеряв равновесие, полетел следом. Глупо! Ударился спиной о штабель коробок, и они лавиной хлынули вниз. О черт… Платон потерял “магнум”, потом тросточку… Глупо… От удара об пол он на секунду потерял сознание. А когда очнулся, то понял, что лежит совершенно беспомощный под грудой коробок. Он рванулся. Куда там! В коробках была какая-то, непомерная тяжесть, будто в каждой лежало по белому карлику. К тому же боль в правой ноге заставила его застонать и скрипнуть зубами. Одну коробку Платон все-таки отпихнул. Крышка слетела, и на пол посыпалась белая лепная керамика. Его керамика! Одни осколки. Досада заставила на мгновение забыть про опасность! Открытие профессора Рассольникова на глазах самого профессора превращалось в пыль…

Но ведь их можно склеить! Драгоценную греческую вазу, найденную в этруских захоронениях, тоже обнаружили в осколках. А ведь Метрополитен-музей заплатил за нее миллион долларов – это было еще до того, как доллар стали именовать кредитом…

– Платоша… Где ты? – послышался голос Бродсайта. – Как ты неудачно припланетился.

Платон огляделся – нет ли тросточки или бластера рядом. Ничего…

Только осколки керамики. Не кидаться же ими в новоявленного Тимура!

А Бродсайт, сознавая свою неуязвимость, широко улыбался и шел к нему. Гермошлем он где-то потерял. Да и форма его была порвана и обожжена. Неужели Платон умудрился в него попасть?

– Эх, друг мой, неужели ты надеялся убежать! – Бродсайт-Тимур осуждающе покачал головой. – Глупо.

– А что умно? – спросил Атлантида, кривя губы и стараясь не показать, насколько сильна боль в ноге. – Что умно с точки зрения Тимура? Строить башни из живых тел, скрепляя их известковым раствором? Скидывать в колодцы живых людей и засыпать те колодцы землей? Или бросать пленных на острые камни? Это умно?

Чувство беспомощности и боль заставляли его кричать. Трудно изображать аристократа, когда какая-то дрянь хочет превратить тебя в раздавленного жука. Бродсайт усмехнулся. Ему льстило, что Атлантида именовал его Тимуром. Электрогребешок выскользнул из нагрудного кармашка и пригладил черные волосы Бродсайта.

– Это были чужие. Тимур был сильным человеком. Он любил науки и – главное – он любил своих людей как собственных детей. А с чужими он поступал так, как считал нужным. – И добавил после паузы:

– Вообще-то говоря, лучше, чтобы чужие умирали.

– У тебя шизофрения, Тимур…

– Опять ты меня оскорбляешь. А я так хорошо к тебе относился. Мы могли бы стать друзьями. Но ты меня унизил. А унижений Тимур не прощает. Он помнит твою снисходительность, твое аристократическое пренебрежение. А вот ты должен помнить, чем кончают аристократы.

– Чем? – спросил Атлантида, напрасно пытаясь скинуть с себя коробки, и зачем-то сжимая в пальцах осколок белой лепной керамики.

Зачем он спорит с этим мерзавцем за несколько секунд до смерти? Надо набрать побольше слюны и плюнуть как можно точнее.

– Аристократы либо вымирают, либо их убивают.

– Но они почему-то появляются вновь…

– Ты намекаешь на своих возрожденных дружков? Ты думаешь, они – высшие существа? – Бродсайт расхохотался. – Какое заблуждение. Это курица и петух. Всего лишь курица и петух, непрерывно работающие над пополнением инкубатора. А ты хотел им услужить, бедняжка. Ты решил им поклоняться. Может, надеешься получить от них какой-нибудь драгоценный орден Бани или орден Подвязки? Вот уж действительно примитивная цивилизация… Прощай…

Атлантида закрыл глаза и стиснул зубы. Сейчас этот тип нажмет на курок и… Почему-то он не боялся Бродсайта. Тот был как-то очень мелок. Хотя мелкие – они самые вреднющие. История это доказала. Платон вспомнил, что в момент смерти у человека обычно опорожняется мочевой пузырь. Как неэстетично! Мысль эта привела его в такую ярость, что он рванулся и сумел скинуть несколько коробок.

И услышал шипение… странно… разве человек может слышать, как сквозь его мозг проходит луч лазера?

Атлантида открыл глаза. На полу рядом с ним лежал Бродсайт. От головы у него почти ничего не осталось – черный орех венчал тело Тимура, который так и не завоевал свою Индию. А над убитым стоял Ноэль и разглядывал бластер с таким видом, будто видел оружие впервые. И стрелял тоже впервые. Черт! Как Платон был сейчас рад видеть Ноэля!

– Значит, ты не испарился? – пробормотал Атлантида.

– Нуль-транспортировка возможна не только через колодцы, – отвечал Ноэль, все так же изумленно продолжая разглядывать бластер. – Кажется, я дал слишком большой разряд…

– Я понял… для этого надо вживить золотые или серебряные волосы. – Друг мой, они не вживлены, они такие от природы. Regina рождается с золотыми волосами, rex – с серебряными.

Ноэль попытался сдвинуть упавшие обломки, но не получилось – не хватило сил.

– Подожди, сейчас я принесу антигравитационный шнур.

– А разве я могу куда-нибудь уйти? – отозвался Атлантида, пытаясь изобразить улыбку.

Вот дерьмо! Неужели он сломал ногу?

Ноэль вскоре вернулся, обмотал антигравитационным шнуром коробку и легко поднял ее. Так вторую, потом третью… Наконец Платон смог отползти в сторону и попытался встать. Но тут же повалился на пол. Одна нога, похоже, все же была сломана. Значит, придется опять посещать медицинский блок Крессиды. Или как ее теперь называют? Regina… А может, его поместят в ту мерзкую ванну на вилле?

Ноэль отыскал тросточку Атлантиды и примотал ее к раненой ноге антигравитационным шнуром. Теперь раненая конечность ничего не весила. Потом протянул Платону руку и помог подняться.

4

Когда они вышли наружу, сукки Кай-1 сидел на ближайшем обломке и грелся в лучах звезды Ба-а, смежив кожистые веки.

– Я же велел тебе охранять колодец в главных гробницах! – вскипел Платон.

– На Немертее слишком холодно для нашего брата, – сказал сукки Кай-1, не открывая глаз и подставляя плоское лицо лучам.

– Я предпочитаю Ройк. – Не волнуйся, – успокоил Платона Ноэль. – Андро уже закрыла вход в колодец.

– Каким образом?

– Нескольких гранитных ядер, сброшенных вниз, вполне хватит, чтобы колодец перестал открываться и с той, и с другой стороны. С Ройка сюда никто не придет.

– Значит, Андро…

Вместо ответа Ноэль слегка передернул плечами.

– Неужели ты не понял: она на нашей стороне.

– А на чьей стороне вы?

– На своей. На стороне Немертеи.

– Или Таю-ю? – осведомился Атлантида. Антигравитационный шнур все время тянул ногу вверх и, чтобы не упасть, Платону приходилось опираться на плечо Ноэля.

– Ты слышал кувшины?..

– А ты?.. – спросил Платон, и ему стало тошно А ведь он считал, что сделал самое великое открытие в своей жизни.

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ДУХА И ТЕЛА

1

Когда Платон проснулся, белый диск Ба-а вновь поднимался в небо. Но предыдущего рассвета он не видел – проспал более суток. Ему снились песочные часы. Ал Бродсайт в доспехах Тимура верхом на низкорослой лошадке, попирающий копытами своего коняги сложенный из человечьих голов колодец. И в этот колодец, беспомощно размахивая руками, прыгали все новые и новые люди. Бродсайт насмешливо смотрел на летящих вниз и время от времени повторял одну и ту же фразу: “А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями”. После пробуждения археолог чувствовал себя неплохо, если не считать того, что он был как будто немного пьян. Хотя не пил ни капли. А от стаканчика текилы не отказался бы…

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Андро, заглядывая в комнату.

– Ты мне снишься? – поинтересовался Платон.

– Возможно. Но, скорее всего, я зашла к тебе в комнату – проведать пострадавшего.

– Нога немного болит, – сказал Атлантида и поморщился.

Нога не болела. Однако все равно придется навестить медицинский центр Ройка – во врачебной квалификации Крессиды Платон сильно сомневался.

– Но в принципе мы теперь богатые люди. Мы открыли способ дешевой нуль-транспортировки.

– Дешевой нуль-транспортировки? – переспросила Андро. – Ты называешь тридцатитонную золотую плиту, которая необходима для каждого колодца, плюс жерло из немертейского камня, выточенное без единой трещины, плюс стабилизирующую ячеистую структуру, содержащую пять миллионов чипов, дешевым способом нуль-транспортировки? Платон, по-моему, ты просто не умеешь считать…

Атлантида почесал голову.

– У меня, надеюсь, волосы не серебряные.

– Не бойся, мой друг, на Немертее королем стать нельзя, здесь королем можно только родиться.

– Почему ты сказала там в гробнице, что работаешь на Бродсайта?

– Я этого не говорила, Платон! Ты ворвался в гробницу, хотел помешать важному процессу, ну и… мне ничего не оставалось, как тебя остановить. – Но ведь вы сами вызвали меня в гробницу запиской! Я обнаружил ее на двери дома Кресс и Ноэля.

– Ты все-перепутал: Крессида оставила граффити для меня. Тебе в гробнице делать было нечего. А уж что я агент Бродсайта, ты сам придумал.

– Придумал? А откуда тот узнал про тайну Немертеи? Откуда знал про колодцы? И он пас меня с самой Земли-дубль. Сначала хотел прикончить в лифте, потом – передумал. И коша подсунул он – не вы. Пластинку мне продала Кресс, не спорю. А коша – он. А потом передумал убивать, познакомился, подсадил “жука”.

Андро выслушала несколько путаный рассказ очень внимательно.

– Я не знаю, что он устроил со статуэткой. Но ее действительно привез на Землю-дубль Бродсайт. А пластинку и золотой кувшинчик привезла Крессида. Поэтому мы очень удивились, когда увидели у тебя золотого коша. Нам было ясно, что эта статуэтка с Ройка. На Немертее не изготовляли подобных вещей. А на Ройке их стали делать только за тысячу лет до Второй Конкисты. Мы сразу поняли, что во всем этом замешан кто-то еще, но постарались не подать вида.

– Так… Значит, вы заманили меня на Немертею? Зачем? Не из любви же к науке?

– Нам нужна была помощь самого талантливого археолога.

– Ты мне не рассказала про Бродсайта. А меня очень интересует, как он связан со всей этой историей.

– Мы с Алом были когда-то друзьями. И с Ноэлем и Крессидой он тоже был знаком. Ведь мы все учились на Ройке. А потом я работала в музее вертикальных гробниц.

– Были друзьями.. – передразнил Платон. Это сообщение его задело.

– Мы были друзьями, – повторила Андро, и в глазах ее блеснули слезы. Ну, вот опять… Что за манера! – И я рассказала ему о своих работах на Немертее. И о том, что эта цивилизация выходила в космос и построила нуль-порталы. Но нам никак не удается их открыть. И тогда у него родилась мысль… да, думаю, именно тогда – захватить власть над Магеллановыми облаками с помощью тайн Немертеи.

– Зачем ты ему рассказала…

– Видишь ли… Это, конечно, моя ошибка. Я думала, он как экселентист захочет помочь нам добиться независимости Немертеи, раз есть представители прежней гуманоидной цивилизации. Захочет восстановить справедливость. Ведь он так громко кричал о справедливости. И я решила, что, несмотря на странность его убеждений, его помощью можно воспользоваться. Но вскоре поняла, что на справедливость ему плевать, он сам хочет власти.

– А я-то вам зачем понадобился?

– Чтобы открыть нуль-порталы. Мы не знали, как это сделать. Но я не была в тебе уверена. Ты слишком любишь желтый металл. Тебя любой мог перекупить.

– Да… я почуял: что-то не так, когда ты легко простила мне разрушение колодца. Но решил, я тебе нравлюсь и… Неужели ты могла меня убить?

– Не знаю. Чистюлю я все-таки пристрелила.

– Жаль.

– Тебе жаль этого типа?

– Жаль, что не я его прикончил.

– Не злись на него. Чистюля – всего лишь честный служака.

– Ну, хорошо. А почему ты не открыла мне, кто ты, когда я связал тебя?

– Я же сказала: не была в тебе уверена.

– И ты знала все – про разделение культур, про хога, про…

– Да нет же, я мало что знала. Да и Кресс с Ноэлем не знали всего только отрывки. Именно ты сложил из осколков цельную теорию. Кстати, Ноэль и Кресс выдавали себя за археологов-любителей и мне ничего не рассказывали, пока я не догадалась, кто они на самом деле…

Да, Андро догадлива – этого у нее не отнимешь. Догадлива и способна на многое. И на самом деле меньше всего походит на наивную девочку. И слезы по любому поводу – только маска. Однако у Атлантиды не было охоты уличать ее во лжи. Жаль только, что нуль-транспортные колодцы Немертеи дороже прежних. Во всяком случае, не дешевле. Другое дело, что между Ройком и Немертеей их можно использовать практически даром. То есть между этими двумя планетами нуль-транспортировка уже существует. Но ведь и остальным захочется… Ну, конечно же! Как же иначе! Почему на Ройке находят столько золота и оно не дорожает на бирже?! Да потому, что кто-то уже строит у себя на планете нуль-порталы… Но ведь это именно Платон открыл тайну колодцев. Он установил, что это нуль-порталы… Или-не он?..

– Я бы хотел опубликовать свои материалы о цивилизации Немертеи… – заявил археолог. Что ему еще оставалось?

– А что ты знаешь о цивилизации Немертеи? – ехидно спросила Андро.

– Вполне достаточно, чтобы потрясти весь научный мир Галактики, – довольно опрометчиво заявил Атлантида, ибо в глубине души сознавал, что кроме сообщений о гонорарах, а также о новых работах профессора Брусковского научный мир потрясти уже ничем нельзя. – Во-первых, я установил, что цивилизация Немертеи практически воплотила в жизнь программу о переселении душ. Во-вторых, эта цивилизация существовала в двух мирах. Мир Немертеи имел как бы духовный характер, мир Ройка – материальный. Разве этого мало?

– А почему цивилизация погибла?

– М-м… думаю, какой-то вирус… причем вирус информационный. Погребальные кувшины больше не давали полной информации и… Трупы к-хи, которые больше не вывозили на Ройк, послужили источником вируса.

Это походило на озарение. Атлантиде показалось, пока он говорил, невидимые пальцы коснулись его головы, и от этого прикосновения волосы встали дыбом. Причем он не испытывал ужаса, но лишь ни с чем не сравнимое желание подняться в воздух и парить.

– Частицы их разлагающегося мозга попадали в глину, из которой делались кувшины… чей-то мозг был заражен. И отсюда началась эпидемия… После этого трупы стали срочно аннигилировать, но… глина была уже испорчена…

– Кто тебе это сказал? – спросила Андромаха строго.

– Интуиция ученого, – небрежно бросил Атлантида. – У меня, конечно, нет подтверждений, но есть некое внутреннее убеждение.

– Внутреннее убеждение – это не аргумент.

– Я найду доказательства.

– Думаю, профессор Брусковский испытает несколько неприятных минут, услышав твою теорию. – Слова Андромахи прозвучали как самая тонкая лесть.

– Думаю, профессор Брусковский поспешит объявить мою теорию ложной, – трезво оценил свои шансы на успех Платон. – Но несколько десятков сторонников по всей Галактике у меня все-таки найдется.

2

Вечером его зашел навестить Ноэлъ. Король Немертеи был одет вовсе не по-королевски – на нем был светло-серый костюм из тонкой ткани. Впрочем, король предлагал явиться не на церемонию, а прогуляться под немертейскими лиственницами и поговорить по душам.

Он произнес это “по душам” с особым значением. У Атлантиды не было особого желания говорить с кем-то по душам. Но, во-первых, королевским особам не отказывают, а, во-вторых, Ноэль все-таки спас ему жизнь. И не в первый раз. Прежнее свое желание дать Ноэлю по физиономии профессор решил оставить в категории неосуществленных.

Они вышли. Ночь была довольно прохладной. С неба сыпались мириады крупных белых светляков. Казалось-это падают звезды или идет снег. Атлантида подставил ладони. Вскоре они сделались светящимися. Встряхнул руками – и светляки разлетелись.

– О чем вы хотите поговорить, ваше величество? – Разумеется, теперь он мог обращаться к Ноэлю только на вы. Было немного непривычно. И еще как-то неловко, будто надел тесные туфли без охладителей. Странно как-то почитать этого человека королем целой планеты. Впрочем, на самом деле он не человек…

– О Немертее. И о Ройке. Думаю, вы должны знать все. Или почти все. Прежде всего ради природы Немертеи. Вы знаете, как были закрыты колодцы?

– Ну, в принципе, как я понял из записей в погребальных кувшинах…

– Бедняги… – вздохнул Ноэль. – Вы нашли кувшины рядом с храмом?

– Да, именно там. А в чем дело?

– Это дефектные сосуды. Беседовавшие с ними уже не совершат свой круг. Погребальные кувшины превратились в кувшины рассказов.

– Вряд ли, – усомнился Атлантида. – Кувшин звучал лишь один раз. Дважды мне не удавалось его прослушать. Рассказ, созданный для одного-единственного прослушивания – это что-то новенькое. Ноэль по своему обыкновению пожал плечами.

– Вы пользовались одним ключом – потому кувшин и не звучал. Чтобы услышать его вновь, нужен другой ключ. – Платон понял, что Ноэль имеет в виду тот золотой кувшинчик, который сам он именовал “смычком”.

– Если вставить новый ключ, вы вновь услышите рассказ. И быть может, в другой трактовке. И в другом объеме.

– А музыку? Если в кувшине была записана музыка, я ее тоже услышу?

– Ну конечно. Но опять же – только один раз. И опять же в новой аранжировке. Каждому – только однажды дается право услышать кувшин. Чтобы к-хи ценили оказанную милость. Если вы прервете рассказ на половине, то не сможете услышать продолжение. Ибо вы оскорбили кувшин…

“Ну надо же, – подумал Атлантида. – Если бы речь профессора Брусковского можно было услышать только раз, а во второй – требовался бы новый компьютер… И что тогда? Речи Брусковского показались бы мне умнее? Нет, эта система мне не нравится”.

А вслух спросил:

– А рассказы из ваших кувшинов не оскорбляют слушателей?

– Такие кувшины не звучат.

– И кто это решает?

– Кувшины не звучат – и все.

– Занятно. Итак, что же все-таки произошло с вашей цивилизацией? Ему показалось в полумраке немертейской ночи, что rex улыбнулся, польщенный.

– Видите ли… Наши смотрители еще в период Первого царства обнаружили, что порой материальные блага плохо влияют на развитие духа. Человеку надо отрешиться от материального, чтобы развивать дух. Когда были изобретены нуль-транспортные колодцы и открыта дорога на Ройк, было решено все, связанное с материальным, поместить на Ройке, все духовное оставить на Немертее.

– Но нельзя же было души держать здесь, а тела там?

– Друг мой, там люди развлекались, предавались удовольствиям, устраивали пиры. Очень были популярны пиры с раздеванием и прочими сексуальными обрядами. Здесь, на Немертее, процветало искусство. Но это не значит, что там и там жили разные люди. Напротив, проведя десяток веселых дней на Ройке, к-хи являлся на Немертею и вел совершенно иную жизнь. Разумеется, случалось, что кто-то оставался на Ройке навсегда. Но их было меньшинство. Некоторые милости природы Немертеи нельзя сравнить с милостями Ройка. Например, ни один к-хи не может достичь своего полного расцвета, если он не побывал на Немертее. Ну а многие никогда не покидали нашу планету. Прежде всего это было строжайше запрещено королям и королевам. Такое разделение дало удивительный скачок в развитии. Были изобретены погребальные кувшины, а вместе с ними и методика их воплощения. Но, к сожалению, со временем большинство к-хи утратило способность к деторождению. Те, кто беседовал с погребальными кувшинами по душам, лишались возможности производить потомство. Но всегда есть те, кто не желает следовать общим правилам. Были такие, кто отказался от кувшинов, – только они могли иметь потомство. Именно они стали родоначальниками династий королей Немертеи.

“Курица и петух…” вспомнил Платон оскорбительный намек Бродсайта.

– Их было много?

– Насколько я помню, пятьсот сорок две династии.

– Вы не ссорились?

– Бывало… Но продолжаю. Итак, Немертея и Ройк развивались каждый своим путем. Но со временем что-то пошло не так. Возрастала враждебность. Немертея относилась к Ройку свысока. А жители Ройка стали считать милости Немертеи совершенно излишними. Поскольку большая часть промышленности была сосредоточена на Ройке, многие ройкцы сочли Немертею непосильной обузой для своей планеты. Несколько потомков королей и королев переселились на Ройк и объявили, что не желают жить на Немертее. Жители Ройка провозгласили возврат к прежней жизни без кувшинов, заявляя, что милость рождения ребенка выше милости вновь и вновь совершать круги… Все к-хи станут вновь королями… Эта теория понравилась кое-кому.

– И они смогли?

– Они пытались… А большего я не знаю. Возможно, у кого-то получилось. Но, скорее всего, нет – раз цивилизация Ройка тоже погибла. А между тем на Немертее зрело иное движение. Нашлись смотрители, которые считали, что материальная сущность Ройкской цивилизации замедляет развитие Немертеи, будто бы к-хи, побывавшие на Ройке, не могут достигнуть духовных высот, и стали призывать жителей Немертеи не посещать планету соблазнов и разврата. Дело кончилось… – Ноэль замолчал. Передернул плечами.

– Дело кончилось войной… – подсказал Атлантида.

– Да… – Ноэль надолго замолчал. В этот раз Платон подсказывать не стал, хотя и мог бы.

– Да, начались войны, – наконец произнес Ноэль, наблюдая, как облако светляков кружится вокруг них. – Много было погибших… Было много тел на Немертее… в почве… Потом колодцы замуровали. Немертея и Ройк оказались отрезанными друг от друга.

Интересно, каково это – быть королем погибшей цивилизации? Платон не хотел бы очутиться на месте Ноэля. Атлантида махнул рукой, отгоняя светляков.

– Не надо, – остановил его король. – На Немертее все живое тянется к разумным существам. Если вы проживете в лесу несколько дней, то вскоре вокруг вашего сборного домика поселится множество животных.

– Странно…

– Что тут странного. Ведь вы разумны. И ваш разум выше. Они будут искать у вас защиты. Главное – надо дать им понять, что вы разумны. К примеру, произнести несколько слов. И они сразу поймут, кто вы. Не знаю – как, но поймут.

Зеленый немертейский волк понял по одному слову… Атлантида решил больше не развивать эту тему, а вернуться к главному.

– Но у вас были космические корабли… ведь нельзя построить портал, не совершив космического путешествия…

– Да. У нас были корабли… Первая же попытка отправить послов на Ройк привела к… Ройк уничтожил наши космолеты. И мы остались отрезанными друг от друга навсегда. Не знаю, что произошло на Ройке… А на Немертее все кончилось ужасно.

– Да, я знаю… части трупов, и главное – частицы разложившейся мозговой ткани попали в кувшины… – поспешно сказал Атлантида. Но король, казалось, не заметил его реплики.

– Они все чаще и чаще умирали младенцами – до пяти лет… то есть до того возраста, когда у к-хи появляется свой погребальный кувшин, и он разбивает игровой… К-хи перестали совершать свои круги… К-хи, лишенные милостей… то есть, чьи дети умерли в младенчестве… стали разбивать чужие кувшины… Началась какая-то эпидемия насилия.