Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях

Когда приехали Анатолий Кучерена, Николай Сванидзе и Олег Зыков, журналисты опрометью бросились к ним в надежде услышать что-то сенсационное. Кучерена сказал, что общался по телефону с префектом Юго-Западного округа Челышевым, тот обещал приехать и на месте разобраться в ситуации. Однако вместо префекта на участке появились какие-то странные люди, назвавшиеся представителями префектуры. Они пытались сначала Кучерену, а потом и Сванидзе увести в сторону, что-то нашептывали при этом. Все это происходило на глазах десятков возмущенных жителей и такого же количества корреспондентов российских и иностранных СМИ. Естественно, «парламентеры» ушли ни с чем. Тогда появились судебные приставы. Кучерена в течение двух часов призывал их поговорить с жителями поселка, объяснить, на основании каких законодательных актов они намерены действовать. Его усилия были тщетны, складывалось ощущение, что сопротивление бутовцев решено сломить любой ценой.

И вот к осажденному участку, на котором уже были Кучерена, Сванидзе и Зыков, строем направился отряд ОМОНа. Он с легкостью преодолел выстроенные заграждения. В этот момент мне как пиарщику была интересна реакция журналистов на происходящее. Молоденький корреспондент «Маяка», может быть, еще стажер, отдав мне на хранение свой большой диктофон, такую старую допотопную модельку, ринулся на баррикады посмотреть, как будут развиваться события. Естественно, в этот момент он забыл о своём репортаже, ему интересно было, чем все закончится. Потом он периодически ко мне подбегал и интересовался, а что будет дальше, чем, по моему мнению, все закончится. Опытные репортеры центральных каналов держались чуть в стороне и наблюдали за происходящим. Я очень волновался за членов Палаты, ведь на них жители Бутова возлагали свои основные надежды. Теперь, когда их попытка мирно разрешить конфликт провалилась, неизвестно, чем все могло обернуться.

Николай Сванидзе стоял с невозмутимым видом около крыльца дома Прокофьевой и был так спокоен, будто ему каждый день приходится противостоять омоновцам. До этого дня я видел его только на телеэкране и считал теоретиком, вдумчиво рассуждающим о жизни. Да, именно рассуждающим. Но тут я увидел совсем другого Сванидзе. Этот человек решительно, но со свойственной ему сдержанностью, рискуя своей репутацией, а может быть, и жизнью, встал на защиту прав совсем незнакомых людей. Подошел Олег Зыков, глаза его были полны тревоги и грусти. В окружении жителей Бутова и журналистов Кучерена продолжал объяснять людям, что юридически они полностью правы и судебные приставы поступают неконституционно. Слыша его уверенный голос, просто не верилось, что омоновцы осмелятся пойти на штурм. Но я ошибался. Командир отряда ОМОНа предпочел силовой вариант решения конфликта. Человек двадцать молодых крепких парней в камуфляже бросилось вперед, сметая все на своем пути. Кричали женщины, дети прятались за спины взрослых, защелкали теле– и фото камеры. Молодой отморозок в милицейской форме повалил на землю старика и хотел его ударить ногой, но, к счастью, не успел, упавшего оттащили женщины. Кучерена бросился к негодяю в форме с требованием прекратить беззаконие и назвать фамилию командира, отдавшего приказ избивать мирных людей. Люди в форме скоро поняли, что перегнули палку, что есть силы, способные остановить произвол, что неизбежны последствия случившегося. И отступили.

Но жители Бутова, получившие горький опыт, продолжали ждать штурма. Прошел слух, что ночью появятся бульдозеры и снесут дома непокорных, бунтарей заберут в отделение милиции. Вновь были сооружены баррикады, никто не расходился, ночь провели возле дома Прокофьевой. Вместе с жителями Бутово там были Кучерена, Зыков и Сванидзе. Некоторую уверенность людям придало то, что вопреки их опасению, телевизионные новости освещали события ровно так, как все происходило, без купюр, что называется.

Мне запомнился эпизод, когда уже под утро Кучерена, изнывая от костровой жары, расстегнул ворот рубахи, закатал рукава и сидел пил чай из большой кружки с отбитой ручкой. Крепкий, плотный, с настоящей мужской харизмой, он скорее напоминал Емельяна Пугачева, чем знаменитого адвоката, привыкшего эффектно выступать в зале суда. Мне он тогда еще чем-то напомнил актера Юрия Богатырева в знаменитом фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих».

На следующий день Николай Сванидзе был на популярном в те годы ток-шоу Владимира Соловьева «К барьеру!», проводил поединок с председателем Мосгордумы Владимиром Платоновым. Эту передачу я смотрел вместе с жителями Южного Бутово: в саду на пустой ржавой бочке установили небольшой цветной телевизор. Когда по окончании программы Николай Карлович приехал в Бутово, его встретили такими овациями, каких он, возможно, не удостаивался, даже получая престижную телевизионную премию. По крайней мере, думаю, они были для него не менее дороги.

Чем же завершилась история в Южном Бутово? Мэр Москвы Юрий Лужков во время этих событий отсутствовал в городе, а по приезде делегировал для переговоров в качестве представителя столичного правительства своего зама Владимира Ресина, собственно говоря, выполнив главное условие членов Общественной палаты, так как к работникам префектуры уже не было никакого доверия. В небольшом административном здании недалеко от поселка Ресин, руководители инициативной группы и члены Общественной палаты сели за стол переговоров. Вопрос стал решаться в правовом русле, поэтому спустя какое-то время требования Юлии Прокофьевой были удовлетворены.

В завершение хотелось бы поделиться вот каким наблюдением. Тогда в Бутово я не видел ни известных политиков либерального толка, ни столпов нашей правозащиты. Они не сочли нужным приехать и встать на защиту людей, сказать, что власть действует неправильно. А потом, спустя какое-то время, я в Интернете прочитал, что права жителей Южного Бутова, оказывается, защищали многие политики, представители многих партий. Особенно это муссировалось в преддверии очередных парламентских выборов. У победы, как известно, много авторов. А это была самая настоящая победа, в том числе и Общественной палаты, – победа, показавшая людям, где в случае чего можно искать защиты.

Портрет Дзержинского

На дворе стоял февраль 2008 года, совсем скоро стране предстояли выборы Президента. К тому времени Владимир Путин уже назвал имя Дмитрия Медведева в качестве своего преемника, ведущие политические партии определялись со своими кандидатами, радикальная оппозиция спорила, стоит идти на выборы или публично их бойкотировать, оппозиционеры, как всегда, выясняли, кто из них главный.

Группа членов Общественной палаты, дистанцируясь от политических разборок, занималась тем, чтобы сделать невозможными нарушения во время предвыборной кампании и в день голосования. Инициатором всей этой работы был Андрей Станиславович Пржездомский, возглавляющий Российский фонд свободных выборов. К тому времени он создал Координационный совет общественных организаций по защите избирательных прав граждан, под крылом которого собрались многие неправительственные организации, занимающиеся защитой прав избирателей, в том числе находящиеся в оппозиции к власти. Во многих регионах страны создавались специальные пункты «Горячей линии связи с избирателями», куда могли обратиться граждане в случае нарушения законодательства. Эти данные для проверки и разбирательств переправлялись, соответственно, в Центральную избирательную комиссию, штабы политических партий и правоохранительные органы.

Надо сказать, что такая незамысловатая на первый взгляд схема помогла пресечь сотни, если не тысячи нарушений.

Накануне президентских выборов у членов палаты родилась идея проехать на поезде от Питера до Мурманска, останавливаться в крупных городах и рассказывать людям об их избирательных правах, а заодно и выслушать опасения по поводу возможных нарушений на предстоящих выборах. Конечно, целый поезд нам не принадлежал, к составам прицеплялся специальный вагон, в котором помимо купе, был еще небольшой рабочий зал, в нем планировалось вести прием граждан. Вагон этот, кстати, отдал в наше распоряжение начальник Октябрьской железной дороги, решив, видимо, что тем самым он внесет свой вклад в становление гражданского общества в России.

Наш агитвагон отправлялся из Питера, первая крупная остановка планировалась в столице Карелии, поэтому я заранее выехал в Петрозаводск, чтобы познакомиться с местным пунктом «горячей линии», где члены Палаты должны были вести прием граждан. Еще я хотел встретиться с карельскими журналистами, у которых было много вопросов по поводу нашего проекта. Член Общественной палаты от Карелии Наталья Ивановна Вавилова была в отъезде и моим «гидом» стал ее помощник, ответственный за организацию пункта «горячей линии». Он показал некоторые городские достопримечательности: залив Ладожского озера с его бескрайними просторами, старинные церкви необыкновенной красоты, заснеженный причал, от которого летом отправляются пароходы на Валаам, Кижи и на Соловки. Петрозаводск – ровесник Питера. Когда там начали строить оружейный завод, стройка быстро стала обрастать поселениями. Кстати, именно в Петрозаводске появилась первая в России железная дорога. От своего провожатого я узнал, что сейчас в городе проживают представители более пятидесяти национальностей, преобладают русские, карелы и вепсы.

Наконец мы добрались до офиса «горячей линии». Первое, что бросилось в глаза, в рабочей комнате – огромный портрет Дзержинского, который почему-то стоял на шкафу. «Остался со старых времен, стоит просто так, для красоты», – сказали, заметив мое удивление. Все знают, что в каждом республиканском центре, не говоря уже о районном городе, до сих пор есть улица Ленина, проспект Маркса или площадь 30-летия Октября, но чтобы вот так «просто на память» в здании, принадлежащем общественной организации, стоял портрет Дзержинского… Я представил себе заголовки завтрашних газет: «Общественная палата продолжает традиции ЧК» или «Члены Палаты взяли на вооружении методы Дзержинского». Припомнят и то, что Андрей Пржездомский в свое время работал в Комитете государственной безопасности. В общем неизвестно, как далеко заведут ассоциации особо активных журналистов. Я отважился попросить убрать портрет, ну хотя бы на один завтрашний день. Хозяева с легкостью согласились, так как выяснилось, они вообще не придавали его присутствию никакого значения.

Завтра должен был прибыть наш спецвагон. Я позвонил Пржездомскому и спросил, когда мне к ним перебираться из гостиницы – с утра или под вечер, когда закончится первый день работы. «Ты что, хочешь, как Троцкий в Гражданскую войну, поселиться в поезде? – не без юмора ответил он вопросом на вопрос. – Вагон отцепят и поставят на запасные пути, там не будет ни света, ни туалета. Мой совет – оставайся в гостинице». – И положил трубку.

Это я к тому, что не всегда условия для общественников были комфортные. На следующий день с самого утра на пункт «горячей линии» стали приходить люди, их интересовало, чем живет и дышит Общественная палата. Многих, конечно, волновали социальные вопросы, например, предоставление льгот детям войны, проживавшим в Заонежье в годы финской оккупации, проблемы пенсионного обеспечения, увеличения зарплаты бюджетников. Мы рассказывали о том, на что граждане имеют право по закону и как им в случае чего защищать эти самые права. Хорошо, что ни пришедшие, ни принимающие не знали, что из шкафа за ними наблюдает железный Феликс, а то, может быть, вели бы себя более осторожно. Хотя вряд ли, времена нынче другие.

Встреча с представителями ста двадцати региональных и местных некоммерческих организаций Карелии была организована в красивом здании городского музея изобразительных искусств, который возглавляет Наталья Ивановна Вавилова. Речь шла о проблемах некоммерческого сектора, о необходимости усиления государственной поддержки, об ожиданиях, которые люди связывают с предстоящими выборами. Участники заседания просили больше внимания уделять экспертной работе с законопроектами и чаще привлекать к этой процедуре правозащитников с мест.

Наш спецвагон доставил в Петрозаводск таких членов Палаты, как Андрей Пржездомский и Владимир Белозеров, а также Александра Афоничева, бизнесмена и общественного деятеля из Санкт-Петербурга, вице-президента «Медиасоюза» Елену Зелинскую и Петра Шелища, возглавляющего Союз потребителей России. Так что разговор получился деловой, близкий к практике жизни.

Из Петрозаводска мы на автобусе отправились в город Кондопогу. Напомню читателям, не так давно местные жители в знак протеста против политики городских властей вышли на улицу и в достаточно жесткой форме потребовали прекращения произвола чиновников и зарвавшихся местных бандитов. Тогда для погашения конфликта в город выезжали государственные инспекции, от работы были отстранены руководители силовых ведомств республики. Мы встречались с людьми на городском рынке, в печально известном центре «Чайка» беседовали с молодежью, обсуждали местные проблемы с представителями общественных организаций и чиновниками администрации. Складывалось впечатление, что обстановка в городе стабилизировалась, но ряд острых вопросов остался. Главный из них – проблема трудоустройства: основное градообразующее предприятие, «Целлюлозно-бумажный комбинат», не могло обеспечить работой всех желающих. Было ясно – Общественной палате необходимо ставить этот вопрос перед правительством и бизнес-сообществом.

Мы простились с Карелией, следующая стоянка нашего спецвагона – в городе Кандалакше. Первое, что удивило – ступеньки здания городской администрации, занесенные, даже заваленые снегом. Выяснилось, что здесь очень непросто найти дворника: на мизерную зарплату никто не идет. Глава местной администрации Нина Варламова рассказывала, как непросто поддерживать жизнь дотационного маленького города, жаловалась, что молодежь покидает край, чтобы найти работу в другом месте. Большинство населения города составляют люди среднего и старшего поколения. Судьба этой активной и преданной делу женщины сложилась трагически: спустя два года она была убита прямо в здании администрации. Местный бизнесмен счел ее виновной в том, что рухнул его бизнес.

Встречи с горожанами убедили нас, что в преддверии выборов людей беспокоят не столько вопросы, касающиеся избирательной системы, сколько социальные проблемы: нехватка рабочих мест, дефицит льготного жилья, сложности в работе коммунальной системы, недостаточная оснащенность школ и детских садов, проблемы медицинского обслуживания. Чтобы наши беседы не превратились в проформу, Петр Шелищ, бывший до этого депутатом Госдумы трех созывов и имевший большой опыт в подобных делах, добился, чтобы во время каждой встречи с горожанами присутствовали представители городской или поселковой администрации. Это позволило многое решить прямо на месте, часть вопросов была взята членами Палаты на контроль.

В Кандалакше наша группа разделилась: часть ее во главе с координатором проекта Сергеем Буровым поехала в поселок Зеленоборск, а вторая, с Петром Борисовичем Шелищем, осталась на месте. Люди все шли и шли. Они говорили о том, что возлагают большие надежды на нас, что местная власть игнорирует просьбы жителей. В городе, воспетом Юрием Визбором и Олегом Митяевым, значительную часть жилья составляют двухэтажные дома послевоенной постройки. Зимой по халатности чиновников многие квартиры оставались без тепла, не хватает жилья для горожан, пострадавших от недавнего пожара. Присутствовавший на встрече представитель местной администрации, оказывается, знал поименно всех приходивших людей и сначала пытался оправдываться, ссылаясь на нехватку средств и тому подобное, но потом его позиция начала постепенно меняться и к концу встречи он пообещал, что в течение месяца проблемы будут решены. Опытный Петр Шелищ не поверил на слово и записал наиболее острые вопросы в блокнот, взял номера телефонов у некоторых посетителей и пообещал, что через месяц перезвонит, чтобы узнать, насколько продвинулись дела.

После увиденного и услышанного настроение было поганое, казалось, что в двадцать первом веке люди не должны так жить. Когда мы вернулись в поезд, застали других членов команды за обеденным столом, все сидели молча, какие-то поникшие. Оказалось, что когда они во время встречи с жителями поселка спросили, где представитель администрации, в зал вошел большой восточный мужчина и сказал: «Э, слушай, у нас тут все нормально, не беспокойтесь, мы все сделаем хорошо», – очень широко, добродушно улыбнулся, ушел и больше не появлялся.

Хоть нам и удалось немного растрясти чиновничий улей, поколебать уверенность местных царьков в безнаказанности, мы поняли, какую ношу придется нести общественникам, как велика наша ответственность, коль скоро мы взяли на себя труд способствовать улучшению жизни людей.

Дотошный человек не может не поинтересоваться, а как, собственно, члены Общественной палаты могли реагировать на жалобы, если никакими полномочиями государство их особенно-то и не наделило. Не будут ли они походить на бессмертного Ивана Александровича Хлестакова? Готов развеять сомнения вдумчивых и политически грамотных читателей. Хоть большими полномочиями Палата наделена не была, зато могла привлечь такое внимание граждан, так взбудоражить общественное мнение, что чиновникам мало не показалось (вспомним еще раз историю в Южном Бутово). Не то что уж местные власти стали прямо-таки сильно побаиваться гостей, но, во всяком случае, старались что-то исправить, а то потом, кто его знает, глядишь, хлопот не оберешься.

Поздним вечером не без помощи Владимира Белозерова мы отмокали в бане железнодорожников, пытаясь смыть душевную тяжесть и усталость.

Потом в поезде под хороший чай, заваренный проводником Валерой, мы до четырех утра вместе с Сережей Буровым, главным координатором этого проекта, писали для журналистов информационные сообщения, которые наутро, найдя нечто похожее на Интернет, должны были передать в Москву, в информационные агентства. За проявленную волю и самоотверженный труд я был удостоен поистине дружеской благодарности. Сережа как главный по вагону разбудил меня пораньше и сказал, что пока все спят, можно первым сходить умыться. Я это оценил, потому что спустя пятнадцать минут увидел очередь, выстроившуюся в тесном коридоре, а Сережа подгонял стоявших, напоминая, что скоро приедут машины, пора на работу.

Дальше были Апатиты и Кировск. В крупных промышленных городах кипела бурная политическая жизнь, естественно, с интригами и проблемами, о которых жители города не преминули рассказать гостям из Москвы.

Завершилась наша поездка прибытием в славный город-герой Мурманск, где также была организована «Горячая линия связи с избирателями». Во время выхода делегации из вагона произошел забавный случай. В группе были два молодых человека, которые отвечали за техническую сторону организации встреч, Влад и Сергей. Они чем-то напоминали Никешу и Владю из знаменитого произведения Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», такие же деятельные и активные. К приезду поезда на платформе собрались журналисты, представители общественности, чиновники, много горожан. Задача Влада и Сергея заключалась в том, чтобы первыми выбежать из поезда и повесить на стену вагона растяжку «Горячая линия Общественной палаты», чтобы еще раз напомнить, кто является организатором акции. Ребята очень ответственно подошли к выполнению этой задачи и целый час тщательно отрабатывали всю процедуру в вагоне.

Когда поезд подошел к станции, проводник открыл дверь, они выскочили из вагона и сразу повернули направо, но оказалось, что справа – конец вагона. Будучи людьми смекалистыми, Влад и Сережа бросились назад, чтобы водрузить плакат слева от двери. Но делегация уже выходила из поезда, кто-то случайно подставил подножку Петру Шелищу. Думаю, Петр Борисович не обидится, если я скажу, что он ласточкой вылетел вперед, на какой-то момент мне даже стало страшно. Но все закончилось благополучно, он поднялся и мужественно подошел к телекамерам, сзади него прилепили лейкопластырем растяжку. Она провисела секунды две, ну, может быть, три, а потом благополучно свалилась: на сильном морозе лейкопластырь не держался. Раздался дружный хохот собравшихся, который перекрыло едкое, но очень точное замечание Сергея Бурова, по определенный причине напечатать его невозможно. Влад и Сергей, пытаясь все-таки реабилитироваться, высоко подняли растяжку над головами Шелища, Пржездомского и Белозерова, дававших в этот момент интервью. Они и не подозревали, что за их спинами стоят два верных «флагоносца».

В Мурманске прошла многочасовая встреча с населением. Жители рассказывали о нарушениях избирательного законодательства, хотели уточнить детали своих прав. Многих интересовало, когда наконец, вернут надбавки жителям Севера. Вечером в гостинице я включил телевизор. В выпуске местных новостей сообщалось, что члены Общественной палаты уже в течение месяца путешествуют в поезде по городам и весям, фиксируют различные нарушения в преддверии предстоящих выборов. Я сразу представил себе заросшие, небритые лица членов нашей делегации (мужского пола, разумеется), в обносившихся одеждах, истоптавших не одну пару сапог, проводника Валеру, который за это время стал бы неплохим юристом и узнал многое о своих гражданских правах, Влада и Серегу, которые за месяц, рисуя агитплакаты, наверняка бы стали большими художниками, и… на этом я провалился в сон.

В заключение скажу об этой поездке самое главное: благодаря системе «Горячей линии» и связи с избирателями удалось пресечь попытки нарушения избирательного законодательства. Даже такой суровый и бескомпромиссный человек как руководитель ЦИКа Владимир Чуров признал эффективность ее деятельности и просил общественников не оставлять эту работу, а продолжить ее на региональных и муниципальных выборах. Ну а члены Палаты, ободренные опытом железнодорожного путешествия, то ли в шутку, то ли всерьез начали помышлять о возможности речного маршрута «Горячей линии».

P.S. Портрет Дзержинского петрозаводские правозащитники вручили мне в качестве презента, когда провожали на вокзале. Объяснили это очень просто: мол, сами они с советской властью решили окончательно покончить, методы Железного Феликса им совсем не симпатичны, а я, коли еду дальше, могу предложить подарок тем, кому не хватает железной руки.

Я храню его в стенном шкафу под замком как память о встрече с хорошими людьми.

Идем на Восток, на Дальний Восток

В первом составе Общественной палаты не было специальной комиссии, которая занималась бы исключительно армейскими проблемами. Этот блок вопросов по своим направлениям вели Анатолий Кучерена и Александра Очирова, а до армейских проблем в целом руки не доходили. Но, как говорится, на ошибках учатся. Общественники решили во втором составе Палаты создать комиссию, которая должна заниматься исключительно вопросами Вооруженных сил. Ее возглавил Александр Каньшин, который до начала своей предпринимательской деятельности добрую половину жизни отдал армии. Это лихие девяностые внесли коррективы в судьбу кадрового военного.

С первых дней работы комиссия Каньшина старалась достучаться до Министерства обороны со своими весьма дельными, конструктивными предложениями. Помощниками Каньшина в его ассоциации «Мегапир» (организация, объединяющая офицеров запаса) работало много представителей высшего офицерского звена, включая генерал-полковника Юрия Дмитриевича Букреева и генерал-майора Владимира Николаевича Богатырева. К сожалению, военное ведомство не всегда прислушивалось к советам комиссии, а зря, ситуация в Вооруженных силах стала бы складываться совсем по-другому.

Расскажу об одной поездке команды Каньшина на Дальний Восток. Летом 2008 года члены комиссии по делам военнослужащих вместе с секретарем Палаты Евгением Павловичем Велиховым и очень активным членом Палаты владыкой Феофаном решили посетить военно-промышленный комплекс на Дальнем Востоке, узнать, в каком состоянии находится эскадра, насколько социально защищен личный состав Тихоокеанского флота, увидеть, в каком состоянии там оборонные предприятия.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.