Русский детектив - Чужая зона

Алексей Наст

Чужая зона

Пролог

– Значит, ты борзой?

Голос прозвучал раскатистым эхом, испугал и потряс.

Борзый, не задумываясь, послал отработанный кручёный удар в челюсть – «враг» провалился в «невесомость». Сергей всегда ломал кость сразу, первым ударом.

Он потёр кулак и собрался подойти, чтобы оказать помощь, но противник, неестественно быстро поднявшись и нависая над высоким Сергеем громадой, пророкотал:

– Ещё злишься на меня?

– На тебя? Нет. Это ты на меня злишься.

– Никогда! Дешёвка! – Удар потряс Сергея и поверг по тьму.

– Что тебе надо? – Это спрашивал не Сергей, но он всё слышал.

– Так ты Борзый?! Или борзой, как охотничья собака?!

– Я Алёшин Сергей Антонович. – Сергей хрипел, отвечая и пытаясь подняться.

Циммерман громадной ручищей схватил Сергея за лицо:

– Забудь, сынок, своё имя!

– Изя, я тебе не сынок, и будешь вякать, я… – улыбнулся Сергей разбитыми губами.

– Ты против меня сынок, и, если ты, тварь, попытаешься гундеть…

У Сергея потемнело в глазах от боли…

И где-то в глубинах сознания остались обрывки разговора, который был или не был…

– Ты готов выдержать ад самой отвратительной, самой ужасной тюрьмы и выполнить важнейшее задание? – В клубящихся облаках подсознания голос Циммермана звучал раскатистым эхом.

– Готов. – Мозг не работал, но губы выдавили это слово.

Хотелось поскорее уйти в сладкий туман забвения, где всё хорошо и ничего не требуется для счастья, – оно само накрывало яркими клубами…

– Повтори ещё раз! – пророкотал Циммерман.

– Готов!

– Я знаю тебя, сука… Ты всё сделаешь в лучшем виде…

– Готов!

– Что? Тебя ещё плющит? Изя умеет бить.

– Готов!

– Ты понял что-нибудь из того, что я говорил?

– Выполнять!

– …!

– Готов!..

Часть первая

ДОРОГА В АД

Сергей, сидя перед компьютером, внимательно слушал новый песенный хит на самой популярной радиостанции. Юная особа, пренебрегая всеми нормами морали, пела о своём распутстве (её продюсер очень рассчитывал на поддержку песни всей молодой женской русскоговорящей аудиторией). Певица утверждала, что она хозяйка своему телу, живёт в мире, полном различных мужчин, и обиды её бойфренда никчёмны, ведь он обычная серость, а она – красавица-давалка, такая одна на всю страну.

Музыка действительно была бодренькая – под такую попсу в ночных клубах девчонки будут зажигать с удовольствием.

Сергей хищно улыбнулся, закончив прослушивание новорождённого хита, – на сайте можно было оставить прямое послание исполнительнице и её продюсеру.

Натренированные пальцы за несколько секунд выдали текст послания, и оно ушло в безбрежье Интернета.

«Прекрасная песня! Просто замечательная!

Но юная б…дь, от лица которой поёт наша новая «звезда»…»

Сергей осклабился, ещё раз просматривая отправленный текст, – он не написал слово «б…дь» полностью, а ограничился первой и двумя последними буквами, хотя вольности Интернета позволяли писать в комментариях любые завороты. Всё-таки послание было адресовано «уважаемому» продюсеру, очень респектабельному, хотя и раскручивающему пошлую песню, и «певице», озвучивающей ритмичную гадость, а это требовало, чтобы низменные эмоции автора комментария были сведены к нулю.

Сергей улыбнулся и начал читать своё послание сначала:

«Прекрасная песня! Просто замечательная!

Но юная б…дь, от лица которой поёт наша новая «звезда», ошиблась, считая себя такой эксклюзивной на пространствах России и СНГ… На необозримых просторах нашего любимого государства б…дей очень много. Даже из-за таких вот, оправдывающих всё песен их наметился определённый переизбыток…»

Сергей усмехнулся. Хотелось ещё как-нибудь подколоть – он знал, что такие комментарии «жарили» исполнителей и торопливых авторов, словно чертей на адской сковородке.

Сергей продолжил комментарий:

«Кстати, певице и её героине надо определиться с терминологией (кто она?).

Судя по тому, что песня звучит на русском языке, героиня из России.

В Российском государстве общеприняты обозначения трех типов женщин, от имени которых может звучать песня:

Тип первый: проститутка.

Тип второй: шлюха (не путать с шалавой!).

Третий тип: б…дь (жёсткое, но правдивое народное слово, проверенное веками).

Расшифруем все эти наименования, чтобы кто-то не оскорбился, приняв по отношению к себе неверное обозначение. Это очень обидно, когда тебя неверно называют. Ты отдыхаешь за границей, деньги кидаешь направо и налево, ты великолепный грузин, а швейцарцы за спиной шуршат, словно мыши: «Русские гуляют! Вот она – русская мафия. Только русские на такое способны – пожалуйста, живой пример! Как они всех достали!»

Это обижает.

Обозначение должно быть точным.

Если девушка проститутка, с ней всё ясно – она со всеми занимается сексом за деньги…»

Сергей прекратил печатать, погрузившись в сладостные воспоминания о свидании с элитной «рабой любви».

Было лето, хотелось маленького праздника. Сергей долго вызванивал номера в газетном разделе «Досуг». Наконец нашёл девушку, которая согласилась ехать к нему на рандеву.

– Молодой человек! – щебетал миленький голосок в трубке сотового телефона. – Время девять утра! Я ещё с ночи не выспалась! Вы издеваетесь?

Сергей ошалело сознался:

– У меня другого времени не будет.

– Хорошо, – немного остыла от гнева «бабочка». – Такси за ваш счёт! Приехали бы к нам, тут уютно…

– Нет, я стесняюсь…

– Ладно, сейчас умоюсь, соберусь… К вам очень далеко ехать… В течение часа.

– Хорошо.

– Что хорошо? Вам всё равно, какая я?!

– А… – Сергей совсем ошалел.

– Значит, я блондинка, двадцать лет, рост сто семьдесят два сантиметра, грудь второй размер. Что вы скажете?

– А… – Сергей начал злиться на себя за дурацкую затею. – Приезжайте быстрее! У меня времени мало.

Леди ответила коротко:

– Ждите!

Сергей тут же оглядел своё холостяцкое логово – убогость во всём!

Давно его не навещали «порядочные» женщины, приезжающие на такси, – всё больше он сам перебивался от случая к случаю у юных прелестных распутниц из пригорода.

Он быстро раскидал хлам по углам, вошёл в маленькую ванную. У зеркала, сжав рукой подбородок, посмотрел на своё отражение. Что же он так нервничает?

Ему сорок два года, а выглядит он максимум на тридцать два. Как говорил один знакомый пьяница: «Спорт есть спорт!»

Спорт – это, конечно, хорошо, но многое в его жизни катилось своим ходом, нисколько не поддаваясь влиянию разума. Это плохо. Очень плохо. Наступит ли перелом, о котором всегда мечталось?

«Пау! Дау! Дау!»

Сергей вздрогнул. У него на сотовом телефоне стоял какой-то китайский трек, причём орал он так громко, что сердце готово было лопнуть от потрясения.

Сергей громко выругался и нажал на соединение:

– Да.

– Я к вам еду.

– Хорошо. Что так долго?

– Водитель запутался. Поговорите с ним. Я передам трубку.

Водитель расспросил Сергея, как правильнее к нему ехать, а после еще два раза выходил на связь, объясняя, где находится, и уточнял маршрут.

«ГЛОНАСС купил бы! – раздражённо подумал Сергей. – Или джи-пи-эс».

Эти переговоры ещё больше взволновали Сергея.

Выглянув в окно, он заметил, как у одноподъездной многоэтажки, где он жил, припарковалась чёрная «Волга» без всяких опознавательных знаков. Но Сергей нутром почуял: «Они!»

Из машины вышла блондинка и прошла к входу в подъезд.

«Я не сказал, какой у нас код домофона… А-а… Зачем?.. Она же знает номер квартиры… Сейчас сработает зуммер домофона!»

Сергей, очень волнуясь, подошёл к аппарату, ожидая, что через секунду раздастся мягкая трель.

«Тук! Тук! Тук!»

Громкий стук в дверь шокировал – Сергей вздрогнул. Звонок же есть!

Он нагнулся к окуляру глазка.

Она. Эта блондинка.

Он отщёлкнул массивный засов.

– Заходите!

– Здравствуйте! Кстати, как вас зовут?

– Сергей.

– Меня – Наташа.

Она вошла и настороженно воззрилась на него.

Сергей, критически оглядывая эту довольно привлекательную, отлично одетую девушку, удивился: «Где сто семьдесят два сантиметра?» Она была максимум метр пятьдесят минус пять на каблуки… Хотя какая разница?!

Наташа, секунду глядя на замешательство Сергея, вдруг улыбнулась, развела руки в стороны и раза два повернулась в обе стороны.

– Я вам нравлюсь?

– Что?! – обалдел и не понял Сергей.

– Я вам подхожу?

– А если не подходишь?

– Уеду.

– Мне разницы нет! Подходишь!

– Странный вы.

– Что?

– Раз подхожу, давайте деньги за проезд. Я их отнесу водителю. Такое правило. Он же ждёт… Чтобы не волновался…

– А сколько?

Визитёрка назвала сумму за проезд и сумму своих услуг.

Сергей торопливо полез в карман – он очень волновался. Приехавшая девушка ничем не поразила его – у него все «бесплатные» девушки были ничуть не хуже этой жрицы любви, но, чёрт подери, это была элитная продажная женщина, и сам статус её заставлял его волноваться.

Глядя в глаза Наташе, Сергей молча отдал ей деньги «за всё».

Она хмыкнула и, улыбнувшись, вышла из квартиры.

– Я приду через десять минут.

Сергей кинулся к окну – через какое-то время блондинка вышла из подъезда и села в чёрную «Волгу». И тут Сергей понял – он лох! Лошара! Сейчас машина уедет, и всё… Так-эдак-растак! Ему стало стыдно и обидно…

Он сел на диван перед компьютером. Правда, компьютер сейчас был навороченный, последней модели, но стоял он там же, где и его три предшественника.

– Что задумался?

Сергей оглянулся.

Элитная визитёрша улыбалась в дверях:

– А зачем ты мне все деньги отдал?

– Ты бы уехала?

Она рассмеялась мелким бисерным смехом:

– Могла уехать.

– Почему же не уехала?

– Понравился… Куда мне пройти?

– Сюда.

– Итак, что будем делать?

– Наверное, разденемся и…

– Так сразу?

– Почему нет?

– Ладно… – Улыбка «жрицы» была самая многообещающая.

– А моё время уже идёт? Водитель такси… – залепетал Сергей.

– Время я устанавливаю сама. И машина будет ждать, сколько потребуется.

Сергей совсем сконфузился:

– У меня только один презерватив, сейчас его аккуратно раскрою.

Наташа, присев рядом, чуть приобняла его.

– У меня этого добра полная сумочка и всякие смазки…

– Да-а?!

По растерянному лицу Сергея Наташа поняла, что напугала своего «нанимателя» не на шутку.

– И что теперь мне делать? – спросил Сергей беспомощно.

– Ничего. Ложись. Я всё буду делать сама…

– Ты уверена?

– Доверься профессионалам!..

Сергей секунду незряче смотрел в экран компьютера. Вспоминая, как тогда его прихватило!

Сергей тряхнул головой, усмехнулся. Нет, к проституткам у него никогда не было претензий. Эти леди ночного мира были откровенны и не претендовали на роль честных женщин, тех, которых мужчины берут в жены.

Он сосредоточился на набранном тексте:

«Три термина для обозначения распутных женщин.

Первый термин – проститутка (с этими всё ясно!).

Второй термин – шлюха. Шлюх нельзя путать с шалавами. Шлюхи – это женщины, обычно замужние или состоящие в крепких отношениях, которые занимаются интимом не только с мужем, но и с другими мужчинами, как за деньги, так и бесплатно. А шалавы – это женщины, которые имеют крепкие отношения с определёнными мужчинами, но при этом вечно где-то шляются – то с подругами, то на вечеринках, то с «друзьями», пьянствуют, дебоширят, хотя не занимаются интимом на стороне. Если шалаву в порыве раздражения супруг или сожитель назовёт шлюхой, она будет оскорблена до глубины души!

Поэтому очень важно давать человеку характеристику именно тем словом, которое он считает правильным, а также согласно его поступкам и действиям.

Третий термин, используемый для обозначения распутных женщин в России, странах СНГ и среди многомиллионной русскоязычной диаспоры в мире, – это б…дь. Это именно такая особа, как в песне, – у неё много случайных мужчин, и она этим гордится…»

Сергей улыбнулся – он своё мнение высказал очень громко, не таясь. Ещё скопирует и сбросит комментарий в Живой Журнал, Фейсбук, В Контакте несколькими строками проругается в Твиттере…

«Вам! Вам! Вам!»

Входную дверь его квартиры сотрясли мощные удары.

Сергей замер. Взглянул на часы с подсветкой – два часа ночи. Что это за глупости?

Настойчивые удары кулака в дверь повторились: «Бам! Вам! Вам! Бам!»

Сергей, испытывая раздражение из-за бесцеремонного ночного стука, нагнулся к глазку, ожидая увидеть обкуренного отморозка. Но это была девушка. Высокая и даже миловидная – капюшон с опушкой нависал над её лицом, но над самой дверью квартиры Сергея сияла ещё старая, ныне запрещённая, лампа-трёхсотка (Сергей её сам вкрутил) и освещала лицо девушки во всех деталях.

Ей было двадцать – двадцать пять лет. Немного резкие черты выдавали пристрастие к лёгкому алкоголю – тоникам и пиву. Глаза были огромные – от ужаса…

Не задумываясь, Сергей открыл задвижку и щёлкнул замком.

У него была кустарная железная дверь, сваренная из листов толстой стали, – такую пистолет ПМ не мог взять, обшитая снаружи и внутри аккуратными рейками – мода восьмидесятых годов прошлого века. Но Сергею дверь нравилась – очень прочная. К тому же на эти годы пришлась его юность – лучшая пора его жизни.

Он открыл дверь.

Глаза девушки, стоявшей перед ним, от ужаса готовы были выскочить из орбит.

Вдруг мощная мужская рука отбросила её в глубь лестничной площадки – перед дверным проёмом возник юный верзила (два метра, лет двадцать – двадцать пять, вес больше сотни килограммов!).

Сергей ухмыльнулся (подстава!) – он знал о таких ловушках, когда к двери подводили девицу, и она просила открыть, а после, круша все вокруг, внутрь врывались натренированные амбалы, наподобие этого.

Мозг Сергея за долю секунды выдал решение – ногой долбануть дверь навстречу визитёру, отпрянуть назад на метр и там, внизу, у старой микроволновки, которую он второй год не мог отнести в ремонт, ждал своего часа большой топор. Сергей этим топором рубил говяжьи кости на суп. Он любил всё основательное, поэтому топор для рубки костей был именно топором, большим, мощным и тяжёлым, а не маленьким кухонным топориком. Этим оружием он отобьётся.

Все острые бытовые предметы Сергей воспринимал как оружие и держал их в отличном (боевом!) состоянии – топор, ножи, отвёртки, выдергу, ножницы обычные и по металлу, различные шила, стамески…

Мозг подсказал ему тут же, если не удастся «удержать» прихожую, отступить на кухню и метнуть навстречу первому врагу (не верилось, что ухмылявшийся верзила у открытой двери был один) раскаленную трёхлитровую кастрюлю, полную кипящего рассольника. На кухне же он будет вооружен до зубов и отобьётся, пусть даже в него будут стрелять!

Словно дневнерусский воин на хорошо укреплённой заставе, он был готов отбить любой натиск.

Все эти мысли пронеслись в его мозгу за мизерную долю секунды. Он понял, что сильнее «налётчиков», и криво ухмыльнулся.

Нависавший в дверном проёме молодой верзила спросил громким басом:

– Ты чё, старый, нюх потерял?! Борзый, что ли?!

– Борзый! – согласился Сергей и врубил верзиле в кадык. Тот рухнул, ловя ртом воздух.

Переступив через поверженного противника, Сергей выглянул из дверного проёма. Всё так и было, как он предполагал, – два «юных» тридцатилетних злодея прижимали покорную и молчаливую незнакомку к бетонному полу, а ещё двое таких же «юношей» стояли чуть поодаль.

«Какая-то братва», – сразу понял Сергей. Но почему наехали на него? Может, ошиблись? Сейчас другое время, не лихие девяностые и не пустые двухтысячные…

Он секунду смотрел на «парней», потом улыбнулся:

– Мы знакомы?

И стремительно втащил тело вырубленного парня в прихожую, захлопнув дверь и громко задвинув засовы.

Оставшиеся снаружи «обманутые» вскричали и кинулись к двери. Посыпался град ударов в дверь ногами.

Дверь гремела, ходила ходуном, но была неприступна – это не красивые китайские поделки из консервной жести, которые ребёнок взрежет обычной баночной открывашкой.

На всякий случай Сергей спрятался за стену – могут и стрелять, с отморозков станется! Но он был уверен, что тревожные звонки от соседей в милицию уже поступили.

– Открывай! Дверь выбью! – ярился один из подонков.

– Выбьешь – лично сам поставишь на место, – спокойно отозвался Сергей.

Тут же ярость нападавших вылилась в новую атаку на дверь – они стали с разбега (ширина площадки позволяла) вдвоём бить в дверь ногами. Тупость неимоверная! Может быть, их вводила в заблуждение деревянная обшивка двери?!

– Я милицию вызываю!

– Мы сами из милиции!

– Вот я и вызываю вам помощников. Они разберутся.

Новый удар был такой силы, что Сергей даже вздрогнул – бревном они, что ли, бить начали?!

Сергей закричал:

– Всё, ребята, милицию вызываю! Потом не отвертитесь. Напишу заявы во все инстанции. Все будете баланду на зоне хлебать.

– Пошёл ты!

– Хоть на год вас туда, хоть на полгода… А я вас там достану! Суки! – не выдержал и взъярился Сергей.

За дверью вдруг сразу унялись и быстро ушли… Совсем…

Сергей снова обалдел.

Вот гадость! Кому это он понадобился? Он никогда не был богатым, жил как все (твёрдый середняк), не «рамсил», не лез на рожон, чужих жён и подруг не обхаживал… Эдакое «серое ничтожество», ничем не выдающееся. Человек-пискарь Салтыкова-Щедрина. Почему же бандиты пытались ворваться к нему? Неужели, ведя такой скромный образ жизни, он умудрился кому-то из сильных перейти дорожку? Кому-то надерзил, не так посмотрел, послал случайно подальше не того человека?

В мыслях Сергея царили смятение и хаос.

– Не надо милиции, – вдруг прохрипел лежавший у ног Сергея верзила. – Я сам оттуда.

– Что ты вякнул? Ты кто?

– Не надо милиции, пожалуйста. Наш конфликт – это нелепая случайность. Ошибка.

– Менты приедут – разберутся, – был безжалостен Сергей.

– Я вам обещаю, что этот инцидент никак не отразится на вашей жизни, – произнёс детина.

– Ты угрожаешь мне, тварь? – Сергей занёс над лицом поверженного противника ногу для удара.

– Поверьте, я сотрудник ФСБ, мы проводили спецоперацию, и наш конфликт – случайность. Не впутывайте сюда милицию. Это всё осложнит.

– Разберёмся! – безжалостно заявил Сергей и пяткой (легонько) вырубил «юношу».

Если бы он ударил своим коронным ударом чемпиона по единоборствам без правил, он бы разнёс идиоту череп, словно яичную скорлупу.

«ФСБ! Спецоперация! Не надо милиции! Сам знаю, что не надо, но вас, дворовые братки, если не прижать сразу, вы вконец оборзеете!» Сергей, злясь на судьбу, пославшую ему в середине ночи такое испытание, быстро переодевался в удобную одежду – утеплённое трико, футболку, олимпийку, кроссовки на липучках. Он не сомневался, что приехавшие стражи порядка, несмотря на переименование – уже копы (полицейские!), а не менты, поведут себя как менты, а именно повяжут его, Сергея, потерпевшего, и будут всё валить на него, пока он не откажется от заявлений, а потом подло выпустят глубокой ночью без копейки в кармане.

Вот такая полиция, которая милиция!

«Дз-з-з-з-з-з-з-з!!!»

Кнопку звонка упорно топил чей-то палец. Быстро приехали!

Было ясно, что это они – полицейские!

Сергей прильнул к глазку. Точно – милиция!

Он открыл замок и, перепрыгнув через поднимавшегося с пола налётчика, пробежал на кухню – из вазочки зачерпнул горсть шоколадных конфет в карман. Говорят, шоколад вызывает позитивные эмоции. А ему в ближайшее время позитивных эмоций потребуется много, очень много.

– Майор Антонов, заграничный отдел, – заявил юноша, вставший с пола.

Сергей, удивляясь наглости молодого злодея и набивая карманы спортивных штанов и куртки конфетами, выглянул из кухни – юноша демонстрировал корочку представительному сержанту милиции, тоже двухметрового роста, толстому, с автоматом АКСУ, лет пятидесяти…

Рука Сергея с очередной горстью конфет замерла над вазочкой – не бывает таких сержантов милиции! Это новая подстава!

«Сержант» и «фээсбэшник», заметив Сергея, обернулись к нему и застыли, словно в сцене гоголевского «Ревизора».

Их удивление потрясло Сергея сверх всякой меры – его внутренний голос шепнул, что пришла смерть. Вот так она выглядит для него – сержант и фээсбэшник.

Кулак, сжавший новую горсть конфет, безвольно расслабился.

Конфеты попадали из разжатой ладони в вазу по одной: «Пак! Пак! Пак! Пак! Пак!»

Толстый здоровяк «сержант» вдруг радостно вскричал:

– Сергей Антонович! Это вы?! А я словно во сне… Точно, это же ваша квартира!

Сергей отупело опустился на диванчик у кухонного стола. Это же отец Мойши Рузова. Он был татарин, а его жена, мать Мойши, числилась чистокровной еврейкой, с обильной роднёй в высших сферах трёх самых еврейских государств мира: США, Израиля и России. Но отец Мойши Рузова, близкого друга и одногодка сына Сергея – Алёшки, боксёра и забияки, как помнил Сергей, в свои пятьдесят с лишним лет был не сержантом милиции, а инженером…

Он, этот «сержант-инженер», поправляя на плече непривычный для него, тяжелый короткий автомат АКСУ, подошёл к Сергею.

– Сергей Антонович, вы великий мастер единоборств, вы такой пример для моего сына! Они с вашим Алёшкой вот такие дружки-корешки!

– Да, знаю, – автоматически отозвался Сергей, тупо глядя перед собой. А он-то поверил, что его отпустили, что он уже пять лет жил своей тихой жизнью обывателя и никому уже до него не было дела. А он все эти годы был под колпаком…

– Сергей Антонович, я давно наблюдаю за вами, – мягко произнёс «сержант-инженер».

– Теперь я это понял, – отозвался Сергей, глядя перед собой.

– Сергей Антонович, подпишите открытку моему сыну. Вы пятикратный чемпион по этим ужасным боям – вы герой всей молодёжи района! Вас никто не может победить уже…

– Савва, к чему это? Вы правда Савватей или какой-нибудь ИКС-5?

– Правда Савва… Савватей Рашидович… Простите, что устроили маскарад.

– Зачем я понадобился конторе? Я уже стар для работы.

– Ну-у-у… Вы только силу свою набрали!

– Физически да. Но душа просит отдыха. Не могу больше жить чужой жизнью!

– Стране нужно.

– Кому конкретно? Страна – понятие растяжимое…

Савватей и парень, отрекомендовавший себя майором заграничного отдела, потеснив Сергея, вошли на кухню. Вслед за ними квартиру наполнили двухметровые сорокалетние «сержанты», с короткоствольными автоматами и с множеством орденских планок… На чистом кухонном столе появились деликатесные закуски, пластиковые рюмки и стаканы.

– Сергей Антонович, крепко ты меня приложил, – заявил «майор», трогая свою челюсть.

– Ты мне не «тычь», мы ещё вместе не пили, – устало отозвался Сергей, а в мыслях было одно: контора так и не отпустила… Что будет теперь с сыном Алёшкой?»

– Сейчас выпьем. – «Майор» вынул откуда-то фирменную бутылку армянского коньяка. – Это настоящий! Подарок армянских коллег!

Быстро выпили из пластиковых рюмашек. Коньяк действительно был хорош, его было приятно гонять между зубами, невзирая на крепость в сорок градусов.

– Куда? – коротко спросил у визитёров Сергей.

«Инженер» быстро отозвался, обкусывая тонкую нарезку кижуча:

– В Америку.

В душе Сергея дёрнулось сожаление об ушедшей молодости (эх, эта Южная Америка!). Он на латинском континенте провёл самые весёлые молодые годы.

А перед уходом на «отдых» он работал на севере – его несколько лет держали вторым пилотом в известной российской авиакомпании. Он летал, летал и ждал задания, а его просто уволили, без всяких объяснений…

Сергей посмотрел на «сержанта-инженера»:

– Я слишком стар для Южной Америки.

Тот, наливая новую порцию коньяка, сказал просто:

– Я имел в виду Соединённые Штаты.

– Меня все знают как бывшего второго пилота компании «Союз» и многократного международного чемпиона по единоборствам.

– Вы им и останетесь… Никакой легенды не будет. Видите, как мы всё открыто обсуждаем, не таясь. Просто поживёте в США какое-то время и вернётесь.

Сергей посмотрел на коньяк в своей пластиковой рюмочке, понюхал, ощутив только запах пластмассы, и выпил рывком, словно водку – жидкость прошла по горлу как вода.

– В Америку сможет приезжать мой сын? – поинтересовался Сергей.

– Можете поселить его в Штатах, если боитесь. Сталинские методы – держать родственников в заложниках – это ушло в прошлое. – Собеседник наливал новую порцию коньяка.

– Хотелось бы верить. Так я снова пилот? – спросил Сергей и опять залпом выпил… И сразу «поплыл»…

– У вашего сына завтра бой, – улыбаясь, сказал сосед.

– Я помню…

– Завтра договорим, во время боя!

– Завтра, – еле шевеля языком, согласился Сергей. – Завтра, во время боя.

Пятидесятилетний Мишка Маслов, владелец мультимедийного концерна «Русские медиа», полноватый, малорослый жизнелюб, сидел перед огромной плазмой в своём кабинете центрального офиса и ёрзал в нетерпении задницей по дивану.

Долгая, сытая, сонная жизнь пришла к своему апогею. Он ждал его с нетерпением, злясь и негодуя, наблюдая, как его конкуренты набирали высокие рейтинги телевизионного и компьютерного вещания. Эти подонки, придумав потешать юных обалдуев постановочными роликами, собирали гигантскую аудиторию для рекламы. А реклама – это деньги. Огромные деньги.

На экране два молодых придурка – один оператор, другой как бы ведущий, глумились над наивными россиянами из деревень и тихих провинциальных городков, представляя очередную программу «А ты смогёшь?». Суть программы сводилась к тому, чтобы показать какое-нибудь безумство, а после спросить зрителей: «А ты смогёшь?» Хитромудрые конкуренты холдинга Маслова, чтобы их не прихватили за жабры, за воровство идеи передачи, ещё и со смехом глумились над своими героями, что очень потешало пользователей Интернета, создавая нездоровый ажиотаж.

На экране плазмы очередная жертва псевдомогёшников на полном серьёзе заявляла:

«Я – человек-дерево! – Задумчивый семнадцатилетний детина, словно горилла в период гона, дважды ударил себя в грудь сжатыми кулаками. – Я пройду сквозь дерево!»

После этого, под хохот придурка ведущего и такого же дурня оператора, детина с ходу снёс дровяной сарай на своём дворе.

Детина после разрушения сарая, принадлежащего семье (родители «героя» в это время отсутствовали), развернулся и снова прошёл сквозь «дерево» – разнёс гнилой забор, после чего со счастливой улыбкой спросил:

«А ты смогёшь?»

Мишка Маслов взбесился – как это у них, у этих хохочущих за кадром гадов, всё складно получалось!

Ещё три ролика он просмотрел, сдерживая эмоции – помогла срочно выпитая рюмка коньяка. Он взглянул на часы – время рандеву приближалось. Не верилось, что всё скоро изменится, мозг отказывался подчиняться действительности. Только внутренний голос, спокойный и хладнокровный, периодически спрашивал с иронией, словно общался с ребёнком: «Что ты так кипятишься? Что за дёрганья непонятные?»

Но внутренний голос затих от изумления, когда новый ролик, явно постановочный, но очень привлекательный для интернет-аудитории, возник на огромном экране плазмы.

Улыбающийся ведущий с микрофоном подбирался к совершенно обнажённому парню (в месте, где находилось естество, плавало мутное пятно), видеокамера закрутилась, на пять секунд представив зрителям улыбчивого счастливого оператора («Славы ему захотелось! Рожу свою засветил», – подумал Маслов), после видеоглазок успокоился, и суровый, хмурый парень грубо заявил в подставленный ему под нос микрофон:

«Я человек-…уй! Я в…бу эту программу!»

«А-а-а!!!» – всё поняв, бросился прочь ведущий.

Тут же видеокамера закувыркалась, выхватывая какие-то пятна, и изображение исчезло.

Через две секунды экран включился. Суровый парень держал за волосы обоих придурков – оператора и ведущего, голых и плачущих.

«А ты смогёшь?!» – спросил парень.

Мишка зло рассмеялся – экран его огромной плазмы погас. Что придумали, говнюки! На этот ролик они столько просмотров соберут, что за размещение рекламы смогут драть непомерные деньги!

Он, сердясь, подошёл к серванту семнадцатого века фламандской работы, снова нервно налил себе из хрустального графина коньяка. Нюхнув, медленно выпил, смакуя крепость, погонял во рту. Проглотил. Посмотрев на закуску, припасённую для гостя, – вазочку размером с солонку, полную чёрной икры, нарезку из лимона и лайма, несколько видов балыка, россыпь ломаного шоколада и виноград нескольких сортов, передумал закусывать – когда коньяк хороший, закуска не нужна.

Вернувшись на диван, он снова включил последний ролик, просмотрел, опять не сдержав улыбки, но мысли в голове были предельно жестки: «Нет, дружок. Ты не человек-…уй. Ты идиот, что согласился сняться в этом постановочном ролике, как и эти два придурка (оператор и ведущий), выставившие себя в угоду начальству на весь мир опущенными петухами! Человек-…уй – это я! И я вздрючу вашу программу по-настоящему. И плакать будут не вот такие подставные педики, а весь центральный офис, включая владельца Гельда Шеера. Мне представляется случай лично разобраться с ним в Делавэре. Что ж, я этим шансом воспользуюсь!»

Вошла вышколенная старуха секретарша (работала ещё в Кремле при Горбачёве):

– Михаил Аронович, к вам Сергей Антонович Алёшин.

– Спасибо, Ольга. – Маслов пожевал губами, держа паузу и любуясь своей секретаршей – вот это секретарь так секретарь. Ему половина миллионеров России завидовали из-за такого референта. Хорошо, что он её переманил в своё время.

Ольга смотрела на шефа, ожидая указаний.

– Пожалуйста, пригласите Сергея Антоновича и сразу же велите Володе блокировать весь этаж охраной. И подайте нам кофе. Сварите по-южноамерикански.