Мантии студентов кое-где обгорели, но не потух энтузиазм. С недоумением и недоверием рассуждая о том, что, скорее всего имело место явление простейшего магического резонанса, они принесли еще дров. Поменьше… и поджог на сей раз доверили Лине. Но, увидев, как она невозмутимо обрызгивает аккуратную пирамидку из большого темного флакона, некроманты резво отскочили назад. Приятно видеть, что хоть чему-то учит практика!! Так подумала Лин, скрыв улыбку. И недоуменно обернулась к ним, спрашивая:
      – Вы чего? – и поднесла зажженную спичку к костру. – Это просто чтобы дольше горело!
      Студенты бочком-бочком, опасливо приблизились, грея руки над мгновенно занявшимся аккуратными синими язычками пламенем. Эля, Элька, прозванная Птичкой за необыкновенно дружелюбный характер, мягко улыбнулась и спросила:
      – Хотите, я сварю вам Эсток?
      – Ни за что!! – дружно завопили некроманты, рассевшиеся у костра.
      – И что это такое? – заинтересовалась Лин зельем, вызвавшим столь единодушное неприятие.
 
      Экспериментальный слабохмельной напиток (ЭСТОК) из подручных средств решили варить прямо на костре. Это зелье, без труда проскальзывающее через все магические запреты и ограничения не имело постоянного рецепта, что ясно из названия. И последствия имеющие место быть после принятия его внутрь совершенно непредсказуемы. И весьма необычны. Именно после вечеринки с Эстоком Кейл нарисовал ту самую гексаграмму, где застрял демон. В прошлом году аспирант, хлебнув напитка, пошел сдавать экзамены на магистра. И сдал, окаменив всю приемную комиссию. Самое интересное, что он был с кафедры телекинеза и к стихиям не имел не малейшего отношения. В том же году группа Охотников дружно отправилась на пересдачу, разнеся подвальную лабораторию в попытках утихомирить призванную гидру. Виноват опять оказался Эсток!
      Этот список можно было продолжить в бесконечность, так как традиция подобного зельеварения восходит ко времени основания Школы…
      Лина восторженно фыркнула, прослушав этот краткий экскурс в историю и заметила:
      – Как весело, оказывается, проводят время студенты! А меня ни разу не пригласили!
      – А вы, майледи Эйден, – заметила Мила, – все больше по библиотекам и лабораториям шастаете!
      Ведьмочка только плечами пожала.
      Треножник и котел литров на десять вынесли из лаборатории на первом этаже через окно, потому что сторожевой фантом категорически отказался принимать вчерашний пароль, а дежурный куда-то пропал.
      – Давно хотела спросить, – пропыхтела Лин, передавая котел в окно, – почему лаборатории некромантов и охотников всегда на первом этаже?
      – Чтоб поближе к земле! Неудачные эксперименты удобнее закапывать.
      – Логично. Тогда получается, магов селят наверху для нашей же безопасности…
      – Эээх?…
      – Если они что-нибудь взорвут… или еще какую катастрофу учинят, снесет только верхний этаж и крышу. Иначе, представьте, – Лин мечтательно закатила глаза, – под руинами этого корпуса будет погребен весь цвет современной магической науки…
      – Ну это и мы можем устроить, если очень надо, – заметила молчавшая до сих пор Шаара. Индолийский акцент придавал ее голосу приятную о-круглость. Или о-кательность…
      – Теперь я знаю, какие ужасные планы вы лелеете в своих подвалах! – с энтузиазмом воскликнула Лин, водружая треногу над костром. – О мировом господстве, толпах зомби, разгуливающих под вашими окнами и нашей братской могиле…
 
      Пока все прочие весело распевали препохабные частушки и отвешивали сомнительные комплименты двум самоотверженным поварихам, девушки смешивали: полбутыли легкой медовухи из заначки старшего конюшего, три литра апельсинового сока из присланной Мире родственниками посылки, успокаивающую настойку на семи травах и примерно килограмм сахара. Потом был добавлен стакан Горгельской смеси (этиловый спирт и винный уксус в соотношении 70 к 30, применяется для отмачивания тушек домашней ящерки с последующей обжаркой в оливковом масле или для заправки походных горелок).
      Полученную ароматную жижу развели водой из озера, процедили через подол чьего-то балахона, немного заколдовали и снова подогрели. Элька осторожно пригубила горячее варево, зачерпнув его обгоревшей поварешкой.
      – Нич-чего, пить можно…
 
      – Так выпьем же за то, что бы в новом году… – подняв стакан, торжественно начала Милава.
      – Количество полученных знаний наконец перешло в качество!! – быстро закончила Лина, хищно улыбнувшись. Мила фыркнула и ребята дружно чокнулись, кто чем… и дружно залили внутрь дымящийся напиток. Почему-то, не смотря на славную репутацию Эстока, отказаться от дармовой выпивки никто не соизволил.
      – бррр, – дружно передернули плечами близнецы Тилан и Рилан, – согревает…
      – Потанцуем? – Кейл игриво приобнял за талию Эльку. Тут Милава очень выразительно глянула на ведьмочку, и та, мечтательно глянув на черное небо, достала из-за плеч заранее припасенный риолон.
      Потом они дружно водили хороводы под "во поле осинка стояла, ой, дрожащая стояла, мимо осинки прошли мы, и пенька не оставили…". Следующим номером программы были парные прыжки через костер. Раз, два… дружно! Опа!! Не надо было допивать Эсток, подумала Лин. Сбив с подола огоньки, Мира решительно и не очень цензурно выразила сомнения в профпригодности Рилана, в паре с которым едва не рухнула в самое пекло. А Рилан справедливо заметил, что он не грузчик, и не нанимался перетаскивать всякие мешки на ножках. После чего Мирана без раздумий запустила в него комком Синего пламени, заявив, что лучше пойдет к Охотникам или Кинетикам, которые уж явно приятнее, чем все присутствующие здесь некроманты вместе взятые.
      Тут возмутился Тилан, вступаясь за честь брата и выбранной стези, заявив, что они ничуть не хуже… Шаара мгновенно встрепенулась и ехидно потребовала доказательств. Разгорячившись, Кейл с Тиланом принялись чертить гексу прямо на снегу, намереваясь призвать из Нижнего плана какого-нибудь мелкого демона. Масла в огонь подлила Милава, предложив "Консилиуму магистров" проверить чертеж на предмет ошибок, дабы там не застрял кто-то вроде Ловца. Лина флегматично заметила, что устраивать сеанс демонологии посреди Пустыря – не самое лучшее новогоднее представление, но весьма необычное. И посоветовала почетче обозначить углы рисунка и замкнуть внутренний круг.
      С уверенным видом Тилан понял к небу глаза, бурча что-то неразборчивое. недоУченый некромант намеревался вбухать в доказательство весь свой резерв Силы под девизом "Мы лучше всех!". Стоя лицом к озеру, он развел руки в призывающем жесте, и линии гексы засветились тускло-зеленым светом…
      – Интересссно, почему я ощущаю возмущения магии не только в гексе, но и в озере? В воде? – задумчиво прошипела Лин, ненароком отходя подальше от столпившихся за спиной экспериментатора некромантов. – Им же векторный анализ как раз читают…
      Свечи на сосне вдруг полыхнули и мгновенно оплавились. В рисунке сгустился черный пушистый комок. Жалобно запищав, он рванулся вперед, прошибая защитную стену, сшиб с ног Тилана и растворился в ночи. Так, похоже, плохо замкнули, подумала Лин, смотря на озеро.
      Пока студенты провожали странное создание очумелыми взглядами, лед пошел трещинами, вода вспенилась и пошла крупными волнами. По Пустырю разнесся разъяренный рев и в небо ударил гигантский столб… осыпав их дождем из крупных ледяных осколков. Воздушная волна, принесшая тучу ледяных брызг, заставила отвернуться студентов, опрокинула сосну и разметала остатки костра по Пустырю. Абсолютно мокрые некроманты и вовремя сообразившая поставить Щит Лин, смотрели, как в полусотне метров от берега беснуется призрачный океантр, дальний родственник водяных и гидр…
      Позади медленно тлело новогоднее дерево…
      Праздник, несомненно, удался!
      – Декада карцера и простуда! – грациозно потянувшись, довольно заметила Линара, помогая Миле встать.
      Как показало время, она была совершенно права.
      Магический резонанс. Выдержки из лекции.
      Все вы наверняка знакомы с явлением звукового резонанса… что? Не все?! Ну что ж… Виолета, мышь!! (истошный визг и звон лопнувшего на кафедре бокала)
      Вот вам пример простейшего резонанса. И в основе своей эти явления чрезвычайно схожи.
      Когда вы произносите формулу чар, происходит забор энергии из окружающего пространства… А почему магистры не произносят? Вы уверены? Очень даже произносят… таки прочувствованные, жизнеутверждающие монологи! Когда кто-то вмешивается в их транс. Например… стоп!
      … количества энергии, строго пропорционального возможностям вашей ауры, господа маги, ее структуризация и выброс обратно уже в виде какого-либо… хм, результата. Не тяни руку, Леаш, это просто одна из теорий. Хочешь ознакомиться с другими? Милости прошу ко мне на дополнительные занятия, сегодня же!
      Теоретически, чем мощнее энергетическая оболочка, тем больше силы можно вобрать и преобразовать. Здесь уместна аналогия с губкой… швыряться ими не обязательно!!!
      Забор и переориентация силы сопровождается колебаниями ауры и окружающего магического поля. Соответственно, если два мага начинают творить одинаковые чары, в магическом плане начинается вибрация. Схожая по типу, но, чаще всего, не совпадающая по частоте и характеру.
      Ну а если совпадут… случится, да, да, Синара, большой бууум! Молнию убери… (шипение, приглушенный вопль) убери!! А не в соседа запусти! Поставить вам блок? Или сразу в карцер? Ах, дослушаешь? Какая любовь к знаниям!
      … в геометрической прогрессии. Явление достаточно редкое, и, чаще происходящее… с чарами низшего уровня. Светильник, огненный шар, молния, вихрь… боевые, значит… простейшие зомби… был недавно случай. У некромантов… на практике. Два магистра первачкам демонстрировали простенькое Поднятие. И вероятно, были в подпитии… полкладбища встало! Ух и веселились…
      Да, именно это состояние… хм… наибольший процент проявлений эффекта как раз и приходится на пьяных магов. Стихийные бедствия какие-то, а не аспиранты.
      Почему?
      Потому что необходимым условием для резонанса является психосоматическая схожесть творящих чары. Сходство параметров ауры, способностей, настроений, желаний. Очень сильное! А в трезвом состоянии это – редкость.
      Пробовать не вздумайте!
      …и более сложные чары практически невозможно усилить таким образом. Хотя… есть и исключения…
      …надоели вы мне! Идите … в библиотеку!
      Не будите лихо… пока читает тихо.
      Вот идешь так, никого не трогаешь, книжку интересную читаешь, свежий весенний воздух вдыхаешь… и настроение преотличное, и жизнь не так уж плоха. Лина глубоко вдохнула… где-то зацвели персиковые деревья… конечно, она больше всего любила осень, но весна – тоже неплохо.
      Парочка котов в подворотне устроила сражение за благосклонность прекрасной дамы. Две молодые женщины тащат, отчаянно ругаясь, пойманного за руку карманника страже. Весна… время, когда оживает природа и активизируются мелкотравчатые мошенники.
      Так вот, идешь, задумавшись… и вдруг… сзади раздаются шум, дикие крики и топот копыт по мостовой. И Лина едва успевает выскочить из-под копыт вывернувших из переулка всадников. Тихое, мечтательное и дружелюбное настроение мгновенно вытесняется вспышкой злобной ярости. И мгновенно гибким движением вскочив из лужи, куда она была вынуждена сесть, ведьмочка многообещающе рыкнула им вслед проклятие на темном наречии. Кажется, это промчался отряд личной стражи наследника престола. Причем со спущенными вымпелами… сами по себе. И что это они на западном луче делают? Девушка на мгновение замерла, подобрала безнадежно мокрую книгу и, вздохнув, завернула за угол, откуда доносились стоны и причитания.
      Творившееся в переулке заставило ее в очередной раз цветисто выругаться. Над бледным до синевы мальчишкой лет десяти, рухнув в пыль, причитала разряженная дама. Тот судорожно стискивал зубы, чтоб не кричать от боли. Напротив, у стены, лежал еще один ребенок. Девочка… кажется, без сознания. Судя по одежде, дети весьма зажиточного купца с гувернанткой.
      Переулок, состоящий из двух рядов нарядных отремонтированных домиков, был подозрительно пуст. Раздраженно закатив глаза, Лина поспешила на помощь, приходя к выводу, что категорически не любит добрые дела, особенно на ночь глядя.
      Женщина закатила настоящую, классическую истерику. С бессмысленными выкриками и стонами, размазыванию по лицу слез и косметики, дерганьем за волосы и прочими атрибутами… и ничего не делая, чтоб помочь детям. Потом чуть успокоилась… и принялась монотонно покачиваться, сидя на коленях, и тупо повторять:
      – О, что я скажу господину Ирлони!
      – Очнись, дура!!! – принявшись нахлестывать даму по щекам, прикрикнула Лин. Пытаясь одновременно привести в чувство даму и провести диагностику, она опять что-то напутала… простейшее заклинание показало, что у мальчишки сложный перелом обеих ног, а у девочки – сотрясение мозга. Интересно, было ли чего сотрясать? Кроме того Лина узнала, что с гувернанткой случился нервный припадок, хозяин дома слева пьян, его сосед обкурился древесной Смолки, а соседка справа с любопытством подглядывает через щель в занавесках.
      Встряхнув даму, Лина вздернула ее за шиворот вверх.
      – За извозчиком иди!! – рыкнула она. – Живо! Ну!!! Шах тан эре!!!
      Грозный приказной тон подействовал. В глазах женщина появилось осмысленное выражение и она, покачиваясь, путаясь в широких юбках, бросилась на проспект.
      – Ну а теперь… – криво усмехнулась ведьмочка, оборачиваясь к мальчишке,– приступим! Уж точно никому не следовало видеть методов ее лечения… особенно в тот момент, когда Лина пришла к выводу, что с трупами и демонами гораздо проще и приятнее общаться, чем с ранеными.
      Но мальчишка на удивление стойко вытерпел процесс детального осмотра и ощупывания, сопровождающийся раздраженными и злобными комментариями. Подергав кончик косы, Лин вспомнила обезболивающее заклинание и, не долго думая, его применила. Мальчишка облегченно закатил глаза и разжал губы, пробормотав:
      – Госпожа ведьма, госпожа ведьма… сестра…
      – Я не ведьма… – недовольно буркнула Лина, мельком оглядываясь на девчонку,– ничего страшного с твоей сестрой, как была дурочка, так ею и останется. Умная, говоришшшь… значит будет умная! А с тобой… посмотрим… ничего хорошего, знаешь– ли. Не найдешь хорошего врача, на всю жизнь хромым останешься. Да, вот такая я злая, зато честная! И не просто злая, я в яросссти! Демоны и Бездна!!! Где в сей прекрасный момент пребывает ваша достопочтенная гувернантка, самое достойное прозвище для которой – клуша!!
      Девушка юрко завернула за угол и имела счастье наблюдать неторопливо движущуюся коляску, где в глубоком обмороке расположилась та самая клуша. Лин оглушительно свистнула и призывно замахала рукой озирающемуся вознице.
      – Если я из-за вас опоздаю к дежурству… – доверительно заметила она бледно-зеленому мальчишке, – …то… не знаю… взорву что-нибудь… или кого-нибудь!
      Разумеется, она не опоздала. Приведя гувернантку в чувство посредством Ледяной иглы, уточнила адрес. Помогла загрузить детей и отконвоировала их на окраины Северо-западного луча. Очень вежливо отказалась от благодарных подношений преуспевающего купца серебряной гильдии. Посоветовала вызвать лучшего из известных врачей, и была доставлена к воротам Школы в шикарной коляске, куда были впряжены кони, один вид которых способен вызвать слюноотделение даже у королевского конюха.
      По дороге она мрачно размышляла, кому следует отомстить за испорченное настроение, потерянное время и размокшую книгу. Хроники времен становления Ронии существовали в единственном экземпляре, и хранились в Королевской библиотеке. В школьной имелось три копии… но на данный момент это была последняя более-менее читабельная. Раз в год, летом, в каталогах проводилась ревизия, и заказывались новые копии взамен истрепавшихся. Сколько теперь придется ждать, чтобы дочитать!!!
      Хотя в Школе Ремесел подобные книги приходилось обновлять чуть ли не раз в три месяца!
      Так кто виноват? По всему выходило – никто… но если задуматься о первопричинах? Губы девушки искривила весьма злая усмешка. Вы еще пожалеете, что не соблюдаете правила… охррраннички!!
 
      …В год Сиреневой кошки мне пришлось удалиться от двора из-за сложившейся неблагоприятной для дальнейшего пребывания атмосферы. Многочисленные клеветнические наговоры и обвинения заставили меня покинуть столицу и найти приют на границе с дикой степью.
      Шел десятый год от коронации Дайвана Первого Основателя, и осмелевшие вследствие развала Радужной империи орк'ха все еще не давали покоя южным пределам, не смотря на самоотверженные попытки первой тройки Легионов сдержать их натиск. Впрочем, старожилы пограничья говорили, что их напор постепенно сходил до прежнего уровня единичных разрозненных набегов.
      Мне же довелось стать свидетелем последнего скоординированного нашествия кланов на Серый форт, где я нашел укрытие от нападок недоброжелателей. Собственно, время моей отлучки подходило к концу, и я уже с радостью представлял себе возвращение в объятия столичной жизни, когда в городок прибыли остатки каравана, уходящего от полной сархаи орк'ха.
      Следует пояснить, что города пограничья все на одно лицо. Пыльные жаркие каменные коробки, где летом невозможно найти ни одного клочка благословенной тени. Толстые стены, рвы и валы… колодцы с ледяной, сводящей зубы водой, казармы и солдаты. Ни театров, ни модных салонов, ни балов… неимоверная скука.
      На военном положении эти городишки совершенно невыносимы. Невозможно даже выехать на прогулку по окрестностям, дабы развеяться, потому что со всех сторон его окружают легионы, или сархаи, орков. А шаманы этих порождений Сумерек делают появление на стенах и даже улицах города смертельно опасным занятием. Разумеется, в седьмой полутысяче, расквартированной в Сером форте, имелись и маги, и алхимики. Только у меня возникли серьезные сомнения в их компетентности и способностях противостоять магии орк'ха.
      По возвращении в столицу я серьезно заинтересовался этим вопросом… (заметка на полях – лучше бы тебя в пограничье орки съели).
      …Они ничего не делали, что бы прекратить песчаную бурю, постоянно бушующую над городом, не могли отправить сообщение с просьбой о помощи и занимались только амулетами и артефактами, которыми было увешано большинство солдат.
      Уверения военного коменданта в том, что ничего необычного не происходит, меня категорически не убеждали, а его приглашение пройтись по стене в перерыве между атаками я с негодованием отверг. Вряд ли мой костюм выдержал бы такое испытание. Тем не менее, не смотря на все предосторожности, я стал свидетелем одного опасного, но занимательного события.
      В один из дней орки, нащупав слабое место в обороне, прорвались в город со стороны северо-западных ворот. Время шло к полудню, и, заслышав неясный шум, я оторвался от завтрака и выглянул в окно.
      Десяток орков во главе с молодой шаманкой, отсеченный от основной группы прорвавшихся внутрь отрядом быстрого реагирования, беспрерывно оглядываясь, двигался к центру города. Расположившись практически под моими окнами, они выстроились кругом вокруг воздевшей руки орки. Она заголосила что-то гортанное, потряхивая горстями непонятных и наверняка неаппетитных амулетов. Совершенная дикость, никакой культуры…
      Не успел я выразить категорического несогласия с происходящим путем швыряния в орк'ха кувшина с пойлом, именуемым здесь вином, как из переулка выскочил отряд, возглавляемый одним из так называемых патентованных магов. Два десятка экипированных по последнему слову военной науке солдат резко затормозили, и, подчиняясь взмаху руки командира, подались назад. Струсили перед лицом всего десятка противников!!
      Я не очень хорошо представляю, что произошло дальше. Шаманка окончила песню и вокруг нее начал зарождаться непонятного происхождения песчаный вихрь. Орки прянули в разные стороны, а на перерез шаманке, бросившейся вперед, выступил один из алхимиков отряда. Он швырнул что-то в нее, отчего произошла странная бесцветная вспышка и дом, где я находился, отчетливо содрогнулся. Орка упала, но песчаный вихрь продолжал крутиться, все увеличиваясь в диаметре.
      Тогда алхимик, упрямо наклонив голову, встал на одно колено и выхватил из наспинных ножен странное оружие. Выкрикнув что-то предупреждающее, отчего два десятка солдат, жмущихся вдоль стен, мгновенно исчезли в переулках, сложил короткие клинки крестом и выставил их перед собой на вытянутых руках. Я успел разглядеть только, что один из них прямой, а второй изогнутый, и тут обзор мне закрыла стена пыли, поднятая сильным зачарованным ветром.
      Внезапно гул и шелест, сопровождавшие вихрь, утихли, и многие килограммы песка в одночасье обрушились вниз, открывая моему взору целого и невредимого алхимика, весьма бодро поднимающегося с колен и призывно машущего выглядывающим из переулка солдатам. Быстро выстроившись, они исчезли за углом в поисках разбежавшихся орков.
      Через пару дней осада была снята подоспевшим к городу Вторым легионом.
      Этот случай еще больше убедил меня в необходимости как можно дальше держаться от этого вопиюще небезопасного места…
      … вскоре пришло сообщение из столицы, от моего верного друга и наперсника, где говорилось о том, что черная пора немилости для меня закончена, и я поспешил стряхнуть со своих сапог пыль приграничья.
      (из хроник становления Ронии, том 3, записки старшего придворного камергера Релана Эйлана)
      Поздний вечер. Все еще весна. И очередная книга… на сей раз из-под копыт несущихся без оглядки чокнутых стражей Лину спасли охранники "Соснового", заведения, ставшего особенно популярным у студентов после достопамятного празднования. Именно отсюда была позаимствована павшая смертью храбрых в неравной борьбе с ритуальными свечами сосна. Один из вышибал просто втащил ее внутрь за шиворот и, не затруднившись прислушаться к ее проклятиям, шваркнул на скамью, как котенка. Метко! Сгруппировавшись, она ничего себе не отшибла. И потому красочные эпитеты предназначила самой себе и своей "отличной реакции", заметно притупившейся вследствие общения с очередным литературным шедевром.
      Раздраженно поднимаясь на ноги, Лина заметила себе, что следует изживать мечтательность. А может, всаднички эти носятся слишком быстро? Посмотрев на стиснутую в руках книгу, она поняла, что месть становится неизбежной, скорой, и жестокой. Тонкие пожелтевшие листы один за другим вываливались из кожаного переплета…
      Посетители в лице компании знакомых студентов и пары случайных наемников пополнили свой словарный запас нецензурных ругательств парой экзотических фраз.
      Как там поется в запрещенных частушках… страшнее смеха зверя нет! И когда по плану состоится ближайший торжественный королевский выезд? На горные курорты… Правда, построению обширных планов обстановка не способствовала.
      – Эй, Лин! – окликнул замершую у стены девушку знакомый голос с дальнего столика. – ты вовремя! Мы тут празднуем…
      – Что? – резко развернулась ведьмочка, скривив лицо в улыбке, больше напоминающей оскал. – Опять новый год?!!
      Потерев вновь занывший бок, она двинулась к некромантам, рассевшимся в углу. Мало ей было синяков, полученных сегодня в Школе мастера Ромаша… к их обширной коллекции чуть не добавилась еще пара, в форме подков!
      – Присоединяйся! – широким жестом обвела заставленный мисками и стаканами стол Милава.
      Лина молча присела на край длинной скамьи и прислушалась.
      Двое аспирантов первого года спорили о преимуществах того или иного вида защиты. Один из них, маг-стихийник, специализировался на защитных чарах, второй, алхимик – пироман, изучал горное дело и специализировался на взрывчатых смесях. Лин заинтересовалась… спор двух вспыльчивых молодых выпускников, подогреваемый пивом, которого заинтересованная Мила явно не жалела, плавно перетек на чары, используемые в дворцовом Граде, вероятность и способы успешного их обмана и вот-вот грозил перейти на личности. С применением мощных магических эффектов. Как говорят, спорили маг с алхимиком – взорвали полгорода.
      Близнецы безучастно сидели рядом, терпеливо снося толчки соседей. Грустно глядя в полные кружки, они дружно вздыхали, вспоминая, как стремительно улетают дни… и время экзаменов неумолимо приближается.
      – Посслушайте! – неожиданно ввинтилась между уже замахивающимися друг на друга аспирантами девушка, приобнимая их за плечи и предвкушающе улыбаясь. – Не доводите до крови. Спорим, я докажу, что вы оба не правы, и охрана Града вполне проходима… для меня.
      Ребята подозрительно и недоуменно уставились на возникшее рядом мелкое чудо. И вовсе даже не дружелюбное, а весьма опасное и непредсказуемое, судя по хищному блеску карих глаз. Хотя рост, ясное, бесхитростное лицо и эмблема третьего курса кафедры алхимии твердили об обратном.
      – Зачем это тебе? – хором спросили они.
      – Скажем так, у меня есть свой шкурный интерес… А еще мне очень хочется сохранить в целости это заведение. В редкой таверне встретишь такую дружелюбную и понимающую атмосферу!
      … немного поспорив, сошлись на том, что ранним утром Лин пройдет в дворцовый парк, любым способом перебудит охрану и, что являлось основным условием успеха, выскользнет незамеченной.
      – И если все пройдет отлично, с вас, господа аспиранты, ужин… или обед… в лучшем заведении Северного луча для всех присутствующих! – Лин сделала широкий жест рукой, обводя всех сидящих за столом. – Когда я скажу…
      – Ну а в случае провала от тебя останется мокрое место, – заметила Милава. Аспиранты ошеломленно молчали, почти напуганные масштабом затеянного спора, и, похоже, начали жалеть об этой встрече.
      – Это мои проблемы, не так ли? – равнодушно пожала плечами Лин.
      Они ударили по рукам.
      Ох, рано встает охрана…
      Когда прохлада раннего утра еще не перешла в гнетущую духоту поздней весны, обещающей вскоре обрушиться на земли Ронии испепеляющим жаром лета, Лина неторопливо шла мимо ворот Дворцового града. Вдоль опутанных еще не увядшей зеленью стен… к малой южной калитке. И стражи около нее, конечно же, не наблюдалось. Дисциплина здесь хромала на обе ноги, все от последнего пажа до наследника, надеялись на магию, и особых взысканий отлучившихся с поста стражей не ожидало. Не в этот раз, злорадно подумала Лин.
      Древние чары, кровавые чары, наложенные на фундамент еще во времена Радужной империи, прекрасно хранили дворцовый покой от чужих…
      Девушка подошла к калитке и ласково погладила древние камни стен, чувствуя, как покалывают пальцы насторожившиеся, ощетинившиеся тысячами невидимых игл чары.
      – Ну, мой хороший, пусти меня… – ласково шептала Лин, будто бы успокаивая норовистую лошадь, или скорее, сторожевого верра, – … я же родная кровь… Эйден-ра. И спешу сюда по маленькому, личному, абсолютно никому не интересному делу… из живущих здесь. Пропусти меня, мой хороший, мой верный страж… пропусти… – в голосе ведьмочки появились молящие, соблазняющие нотки, которые обволакивали камни, успокаивая и убеждая их в том, что она действительно имеет право пройти здесь.
      – Вот и молодец! – Лина проскользнула в приоткрытую дверь, напоследок нежно коснувшись стены, и легкой призрачной тенью заскользила по шелковистой травке.
      Прятавшаяся за ближайшим углом компания дружно выдохнула, смешав облегчение и восхищение. Не раз и не два капризные чары не желали пропускать пришедших во дворец людей. Хорошо, если обходилось параличом или легким ударом… некоторых приходилось соскребать со стен и мостовой. Так что прислуге, страже и кое-кому из придворных приходилось носить специальные амулеты, что бы не пострадать от шипов самого бдительного и верного стража.
      А Линара… в Эйденах все же текла кровь основателей Радужной империи, пусть и изрядно разбавленная временем. В тот единственный раз, когда она посещала дворец, амулет ей не потребовался, как и сейчас.
      Дворец представлял собой многоуровневую постройку, полную запутанных переходов, анфилад, залов и зальчиков, и с высоты птичьего полета напоминал неаккуратную трехлучевую звезду. Центральное здание было построено из серого с синими прожилками камня, неуклюжие крылья – из старого черного дерева. Вокруг был разбит великолепный парк, среди вековых деревьев которого искусно скрывались хозяйственные постройки, казармы и многое другое.
      Немного поплутав по тенистым тропинкам, Лина вышла к длинному бревенчатому бараку, очень похожему на тот, где размещалась школа боевых искусств, только одноэтажному. Лина осторожно выглянула из-за дерева. На полянке перед входом никого не было. И здесь непорядок!! Ай-яй-яй! Позади к зданию почти вплотную подбиралась роща великолепных многовековых дубов… совсем замечательно! Нехорошо улыбаясь, девушка скользнула за угол дома. Взобраться на пологую крышу, форсировав стену – дело пары секунд, особенно имея под рукой прекрасные крюки, вбитые в бревна. Лестница на случай пожара!
      Мягким кошачьим шагом пройдясь по черепице, она достала темный флакон, и разлила едкую пахучую жидкость по самому краю. Тонкой струйкой она потекла в водостоки. Аккуратно подожгла и отступила назад, наблюдая, как занимается несильное полупрозрачное пламя, как оно бежит вниз, растекаясь по бревнам, забирается в щели ставень и косяков… прошло несколько минут. Внизу послышался шум, что-то упало… крупное такое, вроде шкафа, или стражника. Хищно оскалившись, припавшая к крыше ведьмочка наблюдала сквозь пляшущие по крыше короткие язычки синего пламени, как из барака с воплями: "Пожар! Горим!",начали выскакивать полуголые здоровяки. Пару мгновений понаблюдав за их суетливыми метаниями по поляне, Лина неторопливо поднялась, достала из-за спины риолон и… грянуло!
      … ранним весенним утром, где-то около пяти, весь дворец был поднят на ноги, когда в умиротворенной весенней тишине разнеслось на весь парк удалое:
 
      Ой, рано встает охрана,
      Гвардейцы толстощекие!
      Королевская охрана,
      Вместо пик вам щетки, эх!
      Безопасность обеспечивает
      Гвардия дворцовая!
      От собачки убегают
      Кони ваши гордые!
      Кто же вас боится,
      Воробьи бездомные?
      В обмороке стелются
      Дамочки придворные!
      Ой, рано ли встает охрана,
      Гвардейцы толстощекие?
      Королевская охрана,
      Вместо пик вам щетки, эх!
      Звонкая песня подняла всех: их Величества, его Высочество, герцогов, графов и баронов, пажей и камергеров, их жен, любовниц и слуг. В конюшнях бесновались одичалые кони, в псарнях заливались истерическим лаем гончие. У поваров подгорели булочки, скисло молоко и опустились только что взбитые сливки.