Оказалось, что это не так уж трудно, особенно ранней осенью, когда лотки вокруг ломятся от разнообразных овощей и фруктов, на даче, несмотря на дождливое лето, зреет урожай кабачков, да и Сан Саныч не выразил никакого недовольства кулинарной революцией.

Так что сегодня она поставила перед гостями изумительное, совершенно воздушное суфле из кабачков, греческий салат из перцев и помидоров с брынзой и в качестве горячего — цветную капусту под сырным соусом.

Положив Алке приличную порцию каждого, блюда, она села рядом с подругой и задала чрезвычайно волновавший ее вопрос:

— Алка, а что это ты решила на старости лет собственным компьютером обзавестись?

Ведь у твоих сыновей, насколько я помню, новенький «пентиум» имеется?

— Что значит — на старости лет? — Алла отправила в рот вилок капусты и кокетливо поправила прическу. — Я бы попросила! А насчет компьютера — я, знаешь, Надя, решила книгу писать! Так что надо иметь свою личную машину, а то к Сашке с Пашкой каждый раз подлизываться — никаких сил не хватит! Компьютер, как зубная щетка, должен быть индивидуальным!

— Книгу? — изумилась Надежда Николаевна. — Художественную?

— Вот еще! — Подруга презрительно скривилась, прожевывая салат. — Буду я всякой ерундой заниматься! Нет, Надя! Столько у меня накопилось ценных наблюдений, такой чувствую в себе потенциал! И вот я решила обобщить свой педагогический опыт и написать пособие… Только вот с названием еще не определилась — то ли «Мой личный опыт работы завучем старших классов», то ли «Методика работы завуча на личном примере». Тебе какое название больше нравится?

Надежда пожала плечами и пригорюнилась.

Все заняты каким-то большим, настоящим, серьезным делом. Лучшая подруга пишет книгу, обобщая собственный педагогический опыт, и только она, Надежда, тратит свое время на всякую ерунду вроде огорода, суфле из кабачков и здорового образа жизни… Только что она собиралась похвастаться Алке, что, как белая женщина, ходит раз в неделю на массаж и раз в две недели к косметичке, точнее — к косметологу, но после «Методики педагогической работы на собственном опыте» такое признание прозвучало бы совершенно несерьезно, более того — по-мещански…

Алка как раз доела кабачковое суфле и задумчиво оглядывала стол.

— Ой, я забыла салфетки положить! — по-своему истолковала хозяйка этот взгляд.

— Салфетки? — недоуменно проговорила Алла. — А мы.., это.., кушать что-нибудь будем?

— Ой! — Надежда Николаевна оглядела стол. — Хочешь еще капустки?

— Капустки?! — Алка переменилась в лице. — Ты знаешь, Надя, как я к тебе отношусь… Другая бы на моем месте обиделась…

А мясного у тебя что — совсем ничего нет?

Ветчинки там или колбаски полукопченой.., в холодильнике не завалялось?

— У меня еще печенье есть… — растерянно проговорила Надежда.

— Ладно, — гостья махнула рукой, — давай твое печенье!

Но когда она увидела крошечные воздушные печеньица, которые Надежда целый вечер пекла по специальной книге «Тысяча и один кулинарный рецепт для вегетарианцев», ей стало по-настоящему плохо.

— Надежда, — произнесла она трагическим голосом, каким обычно обсуждала на педсовете поведение хулигана Синетутова, — у вас что, совсем плохо с деньгами? Мы могли бы…

— Нет, почему… — На этот раз уже несчастная хозяйка обиделась. — Я, знаешь, решила вести здоровый образ жизни… Нам с тобой, — она выразительно окинула взглядом монументальную фигуру подруги, — не мешало бы чуточку похудеть…

— Господи! — вполголоса произнесла Алка, покачав головой. — Если бы я не знала тебя много лет, подумала бы, что у тебя просто крыша поехала… И потом, не знаю как ты, а я в прекрасной форме! На меня еще мужчины в транспорте оглядываются!

Надежда хотела сказать, что мужчины оглядываются на Алку совсем не по той причине, по которой та думает, но вовремя остановилась, поняв, что после такого ответа навсегда лишится подруги.

— А как Саша относится к твоим завихрениям? — поинтересовалась та, покосившись на Сан Саныча, который, не отвлекаясь от интересной беседы, машинально съел все, что Надежда положила ему на тарелку, и, по-видимому, остался доволен.

— Нормально относится, — Надежда пожала плечами, — почему он должен плохо относиться?

— Понятно… — пробормотала Алка и добавила совсем тихо:

— На работе небось перекусывает…

Надежда предпочла не расслышать реплику подруги, чтобы не осложнять отношений, но невольно сообщила, из врожденного патологического стремления к справедливости:

— Вот Бейсик, кажется, не одобряет…

Бейсик, замечательный Надеждин полупушистый кот рыжей охотничьей породы, действительно не понимал странное увлечение хозяйки, и их отношения в последнее время стали несколько прохладными. Если раньше он всегда проводил на кухне рядом с Надеждой очень много времени, умильно глядя на то, как хозяйка чистит рыбу или отбивает мясо, то теперь он заходил на кухню только дважды в день — в часы своего законного кормления.

Действительно, не станет же уважающий себя кот наблюдать за чисткой кабачков!

— Бейсик? — умилилась Алла. — Ну хоть один нормальный человек в семье нашелся, и тот — кот! То-то я гляжу, он к нам даже не вышел! Действительно, что ему тут делать? — Тимофеева с грустью оглядела стол и жалобно проговорила:

— Ну, Надя, хоть булочка-то с маслом у тебя найдется?

Надежда вздохнула и потащилась на кухню.

Алка увязалась за ней и там, на свободе, произвела полную ревизию холодильнику. Однако ничего интересного она там не обнаружила, кроме подсохшего куска сыра и нераспечатанной упаковки крабовых палочек. Слопав все десять штук и закусив их булкой с маслом, она малость успокоилась.

За чаем Петюнчик отвлекся от специфической беседы и сделал комплимент Надежде — похудела, мол, похорошела и прекрасно выглядит. Его законная супруга нахмурила брови и отложила очередную шоколадную конфету.

В целом вечер прошел в теплой и дружественной обстановке.

Сан Саныч не любил откладывать дела в долгий ящик. Он занялся ноутбуком буквально на следующий день, в воскресенье. Компьютер оказался в полном порядке, очевидно, его последний владелец был не простым пользователем, а понимал немного и в программном обеспечении.

— Передай Алле, — сказал он жене, — там осталось несколько файлов от прежнего владельца. Какие-то статьи и фотографии. Фотографии я бы стер, потому что места много в памяти занимают. Впрочем, думаю ей и так хватит для ее книги. Может, ты сама завтра посмотришь?

— Посмотрю, если время будет, — ответила Надежда.

Показалось ей или нет, что муж пренебрежительно хмыкнул — дескать, какие у тебя могут быть особенные дела? И времени свободного навалом… Но она сжала зубы и отвернулась. Так жить нельзя! Еще немного, и у нее разовьется самый настоящий комплекс неполноценности. Нужно немедленно занять чем-то голову, иначе она превратится в злобное, завистливое и вообще невозможное существо.

Итак уже ловит себя на том, что все время брюзжит. Это безобразие!

На следующий день выдалась свободная минутка, и Надежда подсела к ноутбуку. Машина была отличная, да не тому, как говорится, досталась, потому что Надежда подозревала, что благие Алкины намерения — это, конечно, дело святое, но вряд ли ее нетерпеливая подруга сумеет сотворить что-либо путное, несмотря на огромный опыт работы завучем старших классов.

Надежда тут же упрекнула себя в зависти и злопыхательстве и от этого слегка расстроилась, однако не стала зацикливаться на плохих мыслях, а обратилась к файлам компьютера.

На некоторых были какие-то наброски, обрывки текста с непонятными рисунками, видимо, отрывки научных статей. Вполне вероятно, что бывший владелец ноутбука использовал его для научной работы. В последнем файле были только фотографии, сделанные, надо полагать, цифровым аппаратом и занесенные в компьютер. Некоторые любят так делать — можно послать знакомым в другой город или даже в другую страну по электронной почте, да и хранить гораздо удобнее. Надежда же предпочитала старый традиционный способ, когда фотографии складываются в альбомы, и потом долгими зимними вечерами можно рассматривать их, не торопясь и с любовью вспоминая летний отдых и друзей, с кем отдыхали.

Фотографий было штук десять. Надежда от скуки стала их просматривать, перед тем как стереть. Так и есть, какая-то компания на отдыхе. Но не на море, а где-то в нашей области, во всяком случае в средней полосе, потому что деревья видны на снимках самые наши — береза, елка. Цветы опять же самые простые — ноготки, петунья, львиный зев… Кусок дома торчит… Обычный дачный деревянный дом, большой и старый. Очевидно, компания приехала на выходные к кому-то на дачу.

Надежда уставилась на фотографии более внимательно, перебрала их, по одной вызывая на экран. На первой вся компания была в сборе: она позировала на лужайке возле клумбы с однолетними георгинами, которые очень подходяще называются «веселые ребята». Всего шесть человек — трое мужчин, трое женщин.

Интересно, есть среди них хозяева дачи? И кто тогда снимает? По идее на фотографии должны быть семеро — четыре пары, один снимает, значит на фотке семеро. Но может быть бабушку престарелую попросили кнопочку нажать или соседа…

Однако неоднородная какая-то компания, наверное, не друзья, а родственники. Справа мужчина лет сорока пяти, а может и больше, но ничего себе сохранился. Загорелый, подтянутый, борода аккуратно подстрижена. Обнимает девицу. Всем хороша девица — стройная, загорелая, стрижка короткая и очень модная, очки темные поверх волос — сняла, видно, чтобы глаза на снимке были видны. Но он-то ее обнимает, а она-то к мужику этому не слишком льнет, самостоятельно себя держит. Стало быть, не жена, да вообще молода для жены-то. Но и не любовница, те уж на людях как раз норовят повиснуть, любовь свою показать…

Снова Надежда поймала себя на злопыхательстве. Совершенно незнакомые люди, она их в жизни не видела, понятия не имеет, кто такие, а уже злословит. Хорошо, хоть про себя, а не вслух.

Еще на фотографии была средних лет женщина: чуть за сорок, худая очень, одета в простое платье, на шее блестит какое-то украшение. Улыбается в объектив, а глаза усталые.

Невеселые такие глаза. Женщина стояла с другого края, слева. А между нею и той красоткой-девицей еще одна девчонка. Тоже молодая, но попроще, не такая эффектная, как та блондинка с короткой стрижкой, которую мужик с бородой обнимает. И еще двое на корточки присели во втором ряду — мужчина лет за сорок, может, той женщины муж, и парень в синей футболке и шортах, лица его не видно, куст шиповника закрывает.

Все остальные фотографии были сняты как бы случайно. Там никто не позировал, все были в естественных позах и, как отметила Надежда, не всегда даже знали, что их снимают. Очевидно, у хозяев было такое хобби — снимать своих гостей в самые неподходящие моменты. Вот, например, та самая девушка, красавица блондинка, та что на первом снимке, болтает о чем-то не со своим кавалером, а с другим, скромного вида, что на общем снимке внизу сидел.

Место совсем глухое, кусты буйно разрослись, похоже, где-то на задах участка. У Надежды у самой возле сарая так густо малина растет, что можно запросто человек пять упрятать.

Значит, эти двое пошли в укромное место, чтобы там спокойно поговорить. Хотя по их позам не скажешь, что они спокойно разговаривают. Мужчина смотрит на красотку волком, а та, видно, шипит что-то ехидное. В этот момент камера их и застала.

А вот другая пара отношения выясняет. Та самая девица попроще и парень, чьего лица Надежда разглядеть не могла. Теперь лицо его было очень хорошо видно. Лицо растерянное, опрокинутое какое-то лицо. Смотрит он на свою девушку ошеломленно, чувствуется, что очухается сейчас и не то на колени перед ней бросится, а может, наоборот, по физиономии зафитилит.

Стоят они возле дома, крыльца отсюда не видно, зато сверху, из окна, смотрит на них та женщина с усталыми глазами, и видно очень внимательно слушает, о чем они говорят.

В общем, подозрительная какая-то компания, все друг с другом ссорятся. Такие выходные могут очень плохо кончиться.

Так и вышло, сообразила Надежда. Тот уик-энд, что снят здесь, закончился очень плохо. Убили девушку. Вот эту самую красавицу блондинку с короткой стрижкой. То есть это ее случайный собеседник в электричке утверждал, что девушку убили.

Надежда зажмурилась и вспоминала все, что говорил ей две недели назад мужчина, сидевший напротив. Одинокий человек живет в загородном доме. К нему приезжают гости.

Однажды приехали шесть человек — его друг привез молодую девушку, вот друг, бородатый, загорелый, вот девушка — красотка. А также была его бывшая сослуживица со своим мужем, или кем он ей там приходится, — вот эта тетка с усталыми глазами, и мужчина скромного вида. А также сын его старинного приятеля со своей девушкой — вон они, голубчики, возле дома. Что-то она ему сказала, что парень аж глаза вытаращил.

Да, значит тот мужчина, которому стало плохо на платформе в Купчине, рассказывал не выдуманную историю. Он рассказывал про себя. Это к нему приехали гости, это у него в доме умерла девушка. И он считал, что ее убили. И перед своей смертью рассказал об этом Надежде.

Надежда явственно представила, как некая скептическая личность улыбается ей в лицо — вечно, мол, вы, Надежда Николаевна, все выдумываете и под свои выдумки факты подгоняете.

Нашли в компьютере совершенно случайно какие-то фотографии, а у вас уже и сюжет для детектива готов. Какие у вас доказательства, что фотографии сделаны тем самым мужчиной, который разговаривал с вами в поезде и потом умер?

— А вот такие! — ответила Надежда вслух да так громко, что кот Бейсик, уютно устроившийся у нее на коленях, с перепугу подскочил на полметра и чуть не вцепился ей в волосы.

Она снова вызвала на экран ту фотографию, где молодые парень с девушкой выясняли отношения. Лица на снимках были очень хорошо видны, и если насчет девушки Надежда ничего не могла сказать, то она готова была поклясться самой страшной клятвой (здоровьем кота Бейсика), что парень был тот же самый, который чуть не сбил ее тогда на платформе. Тогда лицо у него было дикое от ужаса, и объяснение этому могло быть только одно: он как-то причастен к смерти ее случайного попутчика. Во всяком случае они были знакомы, и очень хорошо, ведь он говорил, что парень — сын его старинного, рано умершего друга. И если бы он случайно оказался тогда на платформе в Купчине, то, узнав в покойнике близкого человека, не стал бы бежать куда глаза глядят, белый от ужаса. Совесть у парня явно нечиста.

— И что из этого следует? — тихонько сказала Надежда, чтобы Бейсик не повторил своего кульбита. — А следует из этого только одно: тот человек на платформе умер не сам по себе, это не смерть от сердечного приступа, его тоже убили. Его убили, потому что он имел доказательства, что девушка, его гостья, тоже не умерла от естественных причин.

Надежда осторожно встала со стула и положила спящего кота на диван. Потом немножко походила по комнате. Хорошо бы в таком состоянии выкурить сигаретку, но черт бы побрал ее борьбу за здоровый образ жизни!

В доме нет ни одной сигареты, потому что муж не курит, а у нее раньше была припрятана пачка, так и ту пришлось выбросить.

Надежда Николаевна Лебедева, приличная женщина средних, скажем так, лет, вела яростную борьбу сама с собой. Ей безумно, просто до боли в сжатых челюстях хотелось разузнать, что же там случилось на даче у того самого умершего на платформе мужчины. И уже в корнях волос возник знакомый зуд — так проявляло себя знаменитое Надеждино болезненное любопытство. Бороться с любопытством было бесполезно, оно гораздо сильнее Надежды. С другой стороны, она даже перед самой собой не могла найти никакой самой маленькой причины для того, чтобы лезть в это дело.

Никто из знакомых не просил ее о помощи, сам факт убийства не был установлен. И главное: если муж не то что узнает, что Надежда снова увлеклась каким-то криминальным делом, если он хоть на минуту заподозрит, что у его жены возник такой интерес — все кончено. Надеждин муж Сан Саныч ужасно сердился на жену, за то что она время от времени вляпывалась в какие-то сомнительные криминальные истории. Он считал, что это опасно и чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому Надежда Николаевна после очередного скандала давала ему очередное честное слово, что больше она никогда-никогда не станет ввязываться в истории с убийством. Но время шло, Надежде становилось скучно, и снова с кем-нибудь из ее многочисленных друзей и знакомых происходило что-то криминальное, и Надежда совершенно случайно оказывалась под рукой. Теперь же ни с кем ничего не случилось.

То есть случилось, но с совершенно посторонними Надежде людьми, и никого не нужно было спасать. Так что самое умное сейчас было — это стереть все снимки из компьютера и выбросить из головы всю историю. И продолжать дальше борьбу за здоровый образ жизни, и умирать от скуки…

Представив такую перспективу, Надежда Николаевна решила, что она только тихонько и незаметно выяснит, могло ли все быть правдой, то есть кто такой тот мужчина из электрички и было ли убийство у него в доме. Обманув таким образом свою совесть, которая сильно не одобряла Надеждиного поведения, Надежда решила приступать к активным действиям.

Она позвонила Алке Тимофеевой и удачно застала ее днем дома. Алка забежала перекусить перед приемом какой-то очередной комиссии из министерства. Сообщив подруге приятную новость, что компьютер можно забирать в любое время, Надежда поинтересовалась, откуда та его взяла, объяснив свой интерес тем, что некая знакомая тоже хочет такой.

Алка сказала, что ноутбук купил ей сын Пашка, потом крикнула куда-то в глубину квартиры Пашку и передала Надежде ответ, что компьютер куплен в фирме «Аванта», которая находится на Невском проспекте, а номера дома он не помнит, ну да найти можно легко — сразу за кинотеатром «Художественный», через дом.

Надежда Николаевна подошла к нужному дому, густо увешанному разнообразными табличками с названиями коммерческих предприятий, и увидела перед входом так называемый «стрит-лайн» — сложенную домиком переносную доску с названием нужной фирмы.

«Аванта. Компьютеры, ноутбуки, новые и бывшие в употреблении».

«Хорошо, — подумала Надежда, — на этот раз Пашка, слава Богу, ничего не перепутал».

Правда, ее несколько огорчила приписка внизу — «шестой этаж».

Приписка оказалась роковой.

Первое, что она увидела, войдя в подъезд, была картонка с трагической надписью «Лифт не работает».

Тяжело вздохнув. Надежда взглянула на убегающие вверх крутые ступени и начала восхождение.

Как и во многих домах исторического центра, подъезд в этом доме поражал вопиющим контрастом между своей первоначальной красотой и теперешним убогим состоянием.

Ажурные чугунные перила стиля модерн в виде переплетающихся болотных ирисов изрядно проржавели, как будто действительно простояли последние семьдесят лет в болоте, краска с них давно облезла, а кое-где были выломаны и куски чугунных цветов. Мозаичная плитка, которая покрывала полы, выкрошилась и обнажила грубое бетонное основание. Высокие стены и потолки, некогда покрытые цветной лепниной, закоптились, а лепнина по большей части осыпалась. К счастью, подъезд был нежилой, поэтому стены не украшали «остроумные» надписи местного подрастающего поколения.

Взбираясь по вытертым тысячами ног ступеням, Надежда невольно вспомнила строчку замечательной поэтессы: «…и стыдно стало мне, что лестница моя лет семь не метена и семьдесят не мыта…»

Добравшись до второго этажа и переводя дыхание против двери с интригующей надписью «скупка антиквариата», она подумала:

«Хорошо, что я веду последнее время здоровый образ жизни!»

Следующий отрезок пути дался гораздо тяжелее. Теперь она уже не вспоминала стихов и не обращала внимания на состояние перил и потолков.

Вскарабкавшись на третий этаж. Надежда Николаевна подумала, что ее борьба за здоровый образ жизни явно недостаточна, и мысленно поклялась себе исключить из рациона абсолютно все сладкое и мучное.

На этом этаже размещалась фирма с непритязательным названием «Милена».

Перед входом курила загорелая девица с очень короткой стрижкой и исключительно кривыми ногами.

— Заходите, дама! — пригласила она Надежду гнусавым голосом и посторонилась, освобождая дверной проем.

— Да я не сюда… — робко возразила Надежда Николаевна.

— Сюда, сюда! — энергично возразила девица. — Я же вижу, что вы сюда! Как это — Не сюда? Мы же вас уже давно ждем! Чего вы прямо как ребенок? Чего стесняться-то?

Настойчивое приглашение заинтриговало Надежду, кроме того, появилась возможность прервать восхождение и немного передохнуть.

Войдя в «Милену», она наткнулась на невысокую кругленькую женщину средних лет, которая всплеснула руками, уставилась на Надежду Николаевну в восторге и воскликнула:

— Нет, ну что же вы говорили? У вас просто отличная фигура! Мы вам сейчас все быстренько подберем!

— Что подберете? — растерянно проговорила Надежда, невольно попятившись. — И когда я вам что-то говорила?

Конечно, слова «отличная фигура» несколько улучшили ее настроение и вызвали симпатию к кругленькой незнакомке, однако излишний энтузиазм последней несколько настораживал.

— Люда! — крикнула та через плечо, не слушая возражений. — Она пришла! Готовь «Капри», «Марлей», парео, ну и все остальное, по списку номер четыре «летние восторги»!

С этими словами она схватила Надежду Николаевну за руку и потащила ее по ярко освещенному коридору.

Распахнув одну из дверей, незнакомка втолкнула Надежду в комнату, где перед огромным зеркалом стояла высокая тощая брюнетка с дюжиной булавок во рту.

— У эо эот аммем, — проговорила брюнетка, окинув Надежду неодобрительным взглядом.

— Ду ю спик инглиш? — испуганно спросила Надежда, которая решила, что брюнетка обращается к ней на каком-то незнакомом языке.

Брюнетка вытащила изо рта булавки и повторила на чистейшем русском:

— У нее не тот размер. Она же по телефону сказала приготовить все для полноценного пятьдесят шестого…

— Какого? — возмущенно переспросила Надежда. — Пятьдесят.., шестого? Да вы что! За кого вы меня принимаете?! Я вам вообще не звонила!

— Ой! — Толстушка отступила к дверям. — А я смотрю — вроде вы и правда на пятьдесят шестой никак не тянете! Но вы не волнуйтесь — мы для вас сейчас тоже что-нибудь подберем!

Надежда, у которой от возмущения не было слов, огляделась по сторонам и увидела большой цветной плакат, изображавший женщину, удивительно похожую на Алку Тимофееву, под угрожающей надписью:

«„Милена“. Одежда для женщин самых больших размеров. Если вы стесняетесь одеваться в магазине — звоните нам!»

Надежда не помнила, как вылетела из злополучной «Милены», на автопилоте взлетела на четвертый этаж и только там остановилась, чтобы перевести дух.

«Нет, — подумала она, — нужно исключить из рациона вообще все! Если они приняли меня за свою клиентку… Это просто конец! Неужели можно подумать, что я ношу пятьдесят шестой? Да я никогда в жизни больше сорок восьмого не надевала! Ну если честно — пятидесятого…»

С трудом успокоившись, она огляделась.

На этом этаже, как явствовало из таблички, размещалось агентство недвижимости «Домострой».

«Подозрительно! — подумала Надежда Николаевна. — Обычно агентства недвижимости размещаются в роскошных офисах, с прекрасно отделанным холлом… А тут — четвертый этаж с неработающим лифтом да еще такая запущенная лестница… Что-то тут явно не то!»

Словно в ответ на ее мысли, из-за двери высунулся маленький человечек с удивительно длинным и подвижным носом и шепотом спросил:

— Лебедева?

— Лебедева, — удивленно призналась Надежда Николаевна. — А вы откуда знаете?

— Скорее! — прошипел человечек. — Мы вас давно ждем!

В полной растерянности она прошла вслед за длинноносым человечком и оказалась в большом полутемном помещении, заставленном множеством офисных столов.

За большинством столов сидели люди и о чем-то вполголоса разговаривали, так что в комнате царил ровный негромкий гул, такой, какой бывает в начале лета возле болота, полного самозабвенно квакающих лягушек.

Маленький человечек подвел Надежду к одному из столов, за которым восседал мужчина, удивительно похожий на жабу.

— Вот она! — прошептал длинноносый человечек, и при этом кончик его носа заметно изогнулся в сторону Надежды.

— Она? — удивленно проговорил человек-жаба. — Странно! Гм! Хотя внешность бывает обманчивой! А где ваши дети? — обратился он к Надежде.

— На Севере, — честно ответила она.

— На Севере? — удивленно переспросил мужчина. — Это, с одной стороны, хорошо…

Суровый климат закаливает… Но ведь вам уже завтра нужно приступать…

— К чему? — окончательно растерялась Надежда.

— Как — к чему? — Человек-жаба удивился не меньше ее. — Вы гарантируете результат? — Он повернулся к длинноносому человечку и с сомнением проговорил:

— Что-то она не производит… Слабовата… Не сладит, ох, не сладит она с Мурзикиными!

— Пал Палыч, — Долгоносик ударил себя в грудь, — у нее самые лучшие рекомендации!

Больше трех месяцев до сих пор никто не выдерживал!

— Постойте! — Надежда Николаевна вклинилась в их разговор. — Чего никто не выдерживал? Какой результат я вам должна гарантировать? Кажется, вы меня с кем-то перепутали!

Долгоносик повернулся к ней и заговорил.

Чем дольше он говорил, тем в большее изумление приходила Надежда.

Агентство «Домострой» занимается расселением коммунальных квартир.

Кто-то из жильцов легко соглашается на предложенные условия и без споров переезжает в новую квартиру — лишь бы вырваться из коммуналки. Но иногда встречаются удивительно упорные люди, которые не соглашаются ни на какие предложения, рассчитывая выбить из агентства что-нибудь немыслимое — например, получить за восьмиметровую комнатку возле туалета пятикомнатные апартаменты с видом на Неву.

В таких случаях агентство подключает к делу специального человека, профессионала, который поселяется в коммуналке и делает жизнь упорных жильцов невыносимой.

Особенной славой пользуется мать-одиночка Дарья Лебедева. Она обладает совершенно невыносимым характером и двумя детьми, десяти и одиннадцати лет, специально приученными делать соседям разнообразные мелкие и крупные пакости Дарья Лебедева вселяется в расселяемую квартиру, ставит посреди кухни стиральную машину, спускает с поводка своих отпрысков и быстро превращает жизнь непокорных соседей в настоящий ад.

Ее славные детки подсыпают в суп соседям английскую соль или стиральный порошок, подбрасывают к ним в комнату дохлых кошек и крыс, получая от этого огромное удовольствие. Сама мамаша развешивает по всей кухне неимоверное количество плохо выстиранного белья, расставляет, где только можно, старые сундуки и мешки с гнилой картошкой… До сих пор, как только что сообщил Долгоносик, никто не выдерживал ее соседства больше трех месяцев В общем, настоящий профессионал!

Конечно, она берет за свои услуги дорого, но на нее огромный спрос, агентства недвижимости стоят в очередь.

Вот за эту-то удивительную женщину и приняли Надежду Николаевну!

Когда до нее наконец дошел этот факт, она бросилась наутек из злополучного агентства, пока Жаба с Долгоносиком не успели вселить ее в какую-нибудь дремучую коммуналку.

После такого приключения Надежда легко преодолела следующий этаж и крадучись проскользнула мимо двери с подозрительной вывеской Астрологический центр «Кассандра».

Из-за двери центра выглянула темноволосая личность неопределенного пола с безумно выпученными глазами и окликнула пробегающую Надежду, но та, наученная опытом двух предыдущих этажей, не отозвалась и бросилась на штурм последней вершины.

Шестой этаж был последним в этом доме, и на двери здесь висела единственная табличка — «Аванта».

Надежда перевела дух и толкнула обитую дешевым дерматином дверь.

За этой дверью оказалась большая комната, заставленная компьютерами в самом разном состоянии — от совершенно разобранного до вполне — по крайней мере, с виду — рабочего.

Если в американских фильмах действие зачастую происходит на «кладбищах автомобилей», то комнату, занимаемую фирмой «Аванта», вполне можно было назвать кладбищем компьютеров.

Среди всего этого электронного хлама ползал молодой парень с длинными огненно-рыжими волосами и объяснял что-то женщине огромного роста, одетой в ярко-розовые джинсы и клетчатую мужскую рубаху.

Увидев новую посетительницу, рыжий парень привычным движением пригладил волосы и проговорил:

— Вы посидите минутку, сейчас я с клиентом закончу и вами займусь.

Надежда кивнула и подошла к окну.

Окна «Аванты» выходили на Невский проспект. Отсюда, с верхотуры, дома на противоположной стороне были видны целиком — не только фасады, но и крыши, и Надежда Николаевна обнаружила, что, если фасады были более-менее приведены в порядок, подштукатурены и подкрашены, то крыши больше всего напоминали лоскутные одеяла. Листы проржавевшего кровельного железа кое-как вкривь и вкось залатаны, местами неаккуратные заплатки уже отогнулись, как уголки книжных страниц.

Надежде внезапно пришло в голову, что —Невский напоминает обедневшего щеголя — на видных местах все прилично, а подкладка порвана и заношена…

Рыжий парень тем временем препирался со своей рослой клиенткой.

— Я всего год на нем проработала! — возмущалась женщина. — А у него уже клавиши западают и буквы бьются не с первого раза!

Разве это порядок?

— Я извиняюсь, — парень снял крышку и заглянул внутрь ноутбука, — но у вас тут полно шерсти!

— Где? — обиженно осведомилась женщина. — Какой шерсти?

— Рыжей, — ответил парень, опять поправив свои огненные волосы, — внутри клавиатуры… Да и весь компьютер шерстью забит!

— Ну и что? Есть у меня кот, так что с того? Что же мне, усыплять его прикажете?

— Он у вас что — спит на ноутбуке?

— Ну спит! — Женщина была явно возмущена вмешательством в личную жизнь своего кота. — Ему нравится, потому что тепло!

— Ну вы бы хоть иногда его пылесосили! — Парень дунул, и рыжая шерсть полетела во все стороны.

— Пылесосить? Кота? — Казалось, клиентка сейчас лопнет от возмущения. — Да что вы такое говорите? Мой кот ужасно боится пылесоса! Когда я включаю пылесос, он прячется на антресоли или под ванну! Пылесосить! Об этом не может быть и речи!