Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Рыбкин зонтик

ModernLib.Net / Иронические детективы / Александрова Наталья Николаевна / Рыбкин зонтик - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Александрова Наталья Николаевна
Жанр: Иронические детективы

 

 


— Да Роман эту вашу дряхлую этажерку еще сто лет назад на помойку выкинул!

— А интересно, откуда тебе это знать? — подозрительно ощерилась тетка. — Тебя тогда здесь вообще не было! А еще такая ваза была хрустальная, вот тут она стояла? Тоже ценная была вещь!

— Да разбилась ваша ваза! Разбилась! — оправдывалась я, стыдясь собственной слабости.

— Ага, — удовлетворенно проговорила тетка. — И я даже догадываюсь, кто именно ее разбил, нанеся тем самым значительный материальный ущерб…

— Да что же это такое! — простонала я. — Кончится этот кошмар когда-нибудь или нет?

— А вот тут ковер висел, очень художественный… олень на фоне леса… большой художественной ценности!

— Да вы что? Этих ковров с лебедями и оленями уже и на помойку-то никто не носит!

Тут я осознала всю абсурдность ситуации. Тетка втянула меня в какой-то идиотский диалог насчет оленей, лебедей и этажерок, мы стоим с ней и вульгарно орем друг на друга, когда Роман там в больнице, может быть, доживает последние минуты… Ведь сказал же мне врач, что нужно надеяться на чудо!

— Послушайте, — сказала я, как могла спокойно, — мне очень некогда, нужно в больницу идти с врачом разговаривать. Вы скажите конкретно, что вам нужно, а то так можно до вечера спорить.

— Очень хорошо! — оживилась тетка. — Очень хорошо, что так быстро к делу подошли! Ты спрашиваешь, что мне от тебя нужно? А нужно мне, чтобы ты немедленно убралась из моей квартиры!

— Что? — пораженная, я села на диван. — Эта квартира не только ваша, что это вы командуете? Ведь я уже год здесь живу с Романом!

— Ну и что? — тетка была совершенно непоколебима в своей правоте. — Ну и что с того? Роман в больнице, а кто ты ему есть? Сожительница, и в квартире не прописана. Вот если бы ты была ему женой и показала бы мне штамп в паспорте, тогда бы я еще подумала, оставлять тебя или нет, а так уж, извини, я тут хозяйка, а ты — никто!

— А Романа, значит, вы уже со счетов списали?! — закричала я, чувствуя, как на глазах вскипают слезы.

— Отчего же? — тетка пожала плечами. — Вот если он выйдет из больницы, тогда и будем разбираться. А пока… — она красноречиво показала на дверь.

— Роман поправится! — крикнула я в отчаянии. — Он еще всех вас переживет! Нечего раньше времени поминки устраивать, воронье проклятое.

— Вот как заговорила! — прошипела тетка. — Вот как с пожилой женщиной тут обращаются… А ну, срочно собирай свое барахло и убирайся! — неожиданно взревела она голосом простуженной пароходной сирены. — Да чужого не прихвати, я проверю!

И она кинулась к шкафу, распахнула его и стала рыться в вещах! Я подбежала, пытаясь оттолкнуть ее, но это было все равно что пытаться остановить разогнавшийся тепловоз. Тетка без труда оттерла меня плечом, и тут, пока я находилась в опасной близости, на меня пахнуло от тетки ужасающими дешевыми духами. Я закашлялась и поскорее отскочила в сторону. Но было поздно. Кашель душил меня, я хватала воздух широко раскрытым ртом. Ноги ослабли, я опустилась прямо на пол.

До тетки дошло, что со мной что-то не так, она повернулась ко мне и смотрела с живейшим интересом, не делая попыток помочь. В промежутках между приступами удушья я сообразила, что могу запросто умереть, если она подойдет ближе, — духи воняли совершенно нестерпимо, и как это я раньше не почувствовала?

Где может быть ингалятор? С трудом я вспомнила, что покупала лекарство вечером в пятницу, когда мы с Романом ехали на дачу. Держась за стены, далеко обходя тетку, я побрела в прихожую. Сумочка валялась под зеркалом, дрожащей рукой я нашарила в ней ингалятор и торопливо вдохнула. Вскоре чуть полегчало. Я сделала несколько шагов и скрылась в ванной. Отдышавшись и слегка приведя себя в порядок, я наконец вышла. Тетка стояла у входной двери. В глазах ее не было и тени сочувствия.

— Если к завтрашнему утру не уберешься, приду с участковым! — твердо сказала она.

На том и простились.

На часах было почти двенадцать, и я, наскоро набросав кое-что на лицо, помчалась в больницу. Выглядела я ужасно — после скандала с теткой и после приступа, но некогда было жалеть себя.

В больнице, однако, ничего утешительного мне не сказали. Доктор был не слишком любезен, очевидно, оттого, что ему нечего было мне сообщить. Поражено тридцать пять процентов кожи, сказал он. Больше всего пострадали лицо и руки до локтя. А также шея и плечи. Нижняя часть тела в относительном порядке. Ему повезло, что попал в болотце и сумел сбить огонь. Кроме того, сильный болевой шок, больной тоже мог от него умереть. Но не умер, только без сознания. И рана на голове — очевидно, ударился при падении машины.

— А когда он придет в себя? — прошептала я.

— Чем позже, тем лучше, — отрезал доктор и пояснил, что, когда пациент без сознания, он не испытывает боли. — Сердце работает нормально, — он показал на один из приборов, — наркоз перенес хорошо.

— А глаза, что у него с глазами? — спросила я упавшим голосом.

Ведь голова Романа была полностью забинтована. Доктор помрачнел и отвернулся, из чего я поняла, что с глазами все очень непросто.

Дома вплотную встал вопрос, где мне теперь жить. Тетя Ара, чтобы ее черти забрали, была настроена очень серьезно. То есть она решила выселить меня из квартиры и сделает это, даже если ей придется меня уморить. Тем более я так неосторожно показала ей свою слабость. То есть тетке стоит только перед приходом ко мне как следует опрыскаться своими духами, которые по запаху больше напоминают жидкость для умерщвления тараканов, и задача ее будет выполнена. У меня будет тяжелейший приступ астмы, и если после него я и не помру, то в больницу попаду совершенно точно.

В данный момент попадать в больницу мне никак нельзя — кто же тогда присмотрит за Романом? То есть пока он в реанимации, за ним будет уход, но вот потом…

Делать нечего, придется пока съехать с этой квартиры. А уж потом, когда Рома выздоровеет, я раскрою ему глаза на совершенно наглое и недопустимое поведение его родной тети Ары.

Вот после этого решения у меня окончательно испортилось настроение. Вот ведь, как правильно говорит народная пословица, беда никогда не приходит одна! Казалось бы, такое несчастье с Романом, куда уж больше-то на одного человека! То есть на двух: он может умереть или остаться калекой на всю жизнь, а я еще несколько дней назад собиралась стать женой молодого перспективного бизнесмена, а сейчас мучаюсь неизвестностью и просыпаюсь ночью в холодном поту, увидев во сне жуткий двигающийся белый поршень, от которого зависит жизнь моего Романа.

Нервы мои и так на пределе, и вот, вместо того чтобы хоть немного помочь и обнадежить, судьба посылает мне еще дополнительные испытания в виде тети Ары и ее упорного желания выпихнуть меня из квартиры. Ох уж эти родственники! Пользы от них в трудную минуту совершенно никакой нету, зато если, не дай бог, что с Романом случится, то припрутся на похороны, выползут из всех щелей, как тараканы!

Я заскрипела зубами. Ладно, хватит думать о его родственниках, вспомним о моих. У меня в этом смысле похвастаться тоже нечем.

То есть не подумайте, что меня в свое время нашли в капусте и определили в детский дом. Родители у меня, конечно, были, только сейчас отца уже нету, а мама вышла замуж второй раз и уехала в Москву. Зато у меня есть брат. И невестка. И племянник. То есть они все сами по себе, и я, кстати, тоже. Последний раз мы виделись… дай бог памяти, месяцев шесть назад, когда мама приезжала ненадолго из Москвы. Брат старше меня на двенадцать лет, и мы никогда с ним особенно не были близки — сказывалась разница в возрасте.

Он рано женился, привел в дом свою корову. Жутко противная оказалась баба, просто удивительно. Сейчас я понимаю, что мама именно поэтому так поспешила после смерти отца выйти замуж за своего старого приятеля, они когда-то давно учились вместе. Матери просто невмоготу было жить вместе с женой брата.

Трехкомнатную квартиру она оставила своим детям, то есть мне, брату Сергею, его жене и ребенку. После ее отъезда невестка очень обрадовалась и расцвела махровым цветом. Она сделала ремонт в маминой комнате и устроила там шикарную гостиную, чтобы не хуже, чем у людей, говорила она. Я по-прежнему жила в своей комнате, угловой, а они все трое спали в последней, третьей. На мой вопрос, отчего вместо гостиной не сделать было ребенку отдельную комнату, невестка ответила, что это не мое дело. Я тогда пожала плечами и согласилась — действительно, не мои проблемы.

В общем, мы с ней мало общались, изредка только сталкивались на кухне. Я человек довольно выдержанный и терпеливый, стараюсь не доводить мелкую ссору до большого скандала. Невестка же, очевидно, так обрадовалась, когда избавилась от свекрови, что с моим присутствием пока мирилась. Вообще-то она мне не нравилась — толстая, грудастая, с крупными чертами лица. Мама, помню, не переставала удивляться, что же такого Сережа в ней нашел. Любовь зла, традиционно отвечала я и махала рукой. Мама только вздыхала.

За все время нашей совместной жизни невестка один-единственный раз поглядела на меня ласково — когда я сообщила, что переезжаю к Роману. Она так расчувствовалась, что даже подарила мне кружевной коротенький пеньюар — вещь, надо сказать, абсолютно бесполезную, но, как говорится, «дорог мне не твой подарок, дорога твоя любовь»!

Что-то слишком часто я в последнее время вспоминаю русские народные пословицы и поговорки, раньше за мной такого не водилось.

И вот в этот, с позволения сказать, родной дом мне предстояло вернуться, причем, возможно, навсегда. Я тяжело вздохнула и набрала номер телефона своей старой квартиры. Кто их знает, этих родственников, куда они могут деться летом в воскресенье? Уехали за город или вообще в отпуск. Тогда я буду иметь бледный вид, потому что ключей от дома у меня нету. Придется объясняться с тетей Арой, а, учитывая ее духи, это может кончиться для меня трагически.

Однако там было занято. Уже хлеб!

Я достала из кладовки чемодан и начала собирать свои вещи. Возьму только самое необходимое — несколько летних тряпок, белье, туфли. Мелькнула мысль, что потом тетя Ара может больше не впустить меня в квартиру и в случае похолодания я останусь без теплых вещей. Но я тут же отогнала от себя эту мысль: такое может случиться, только если Роман не выйдет из больницы. А тогда пропади оно все пропадом. И пускай старая выжига подавится моими свитерами и дубленкой!

Уже в прихожей я снова набрала номер телефона своей квартиры. Там по-прежнему было занято. Значит, родственнички дома, и я решила поехать наудачу. Так даже лучше, сразу их огорошу, не успеют опомниться. Что-то мне подсказывало, что невестка отнюдь не обрадуется моему возвращению, так что не нужно давать ей времени внезапно уйти из дома или, наоборот, забаррикадироваться в квартире и делать вид, что все уехали в отпуск.

Я еще раз пробежалась по квартире, прихватила кое-какие фотографии и мелочи, мне не хотелось, чтобы зловредная тетка трогала их. Вытащила из укромного места свою тоненькую пачечку долларов, потом положила в сумочку Ромин бумажник, заперла двери на все замки и задумалась, что делать с ключами.

То есть ключей у меня был в данное время всего один комплект, тот самый, что я взяла в кармане куртки у Романа еще там, на даче у Федора. Второй комплект находился у меня на работе в кармане жакета. Но это опять же неточно. Завтра утром, придя на работу, я это узнаю, а пока мне вовсе не улыбалось остаться без ключей. В конце концов, в этой квартире остались мои вещи, и Роману может многое понадобиться.

Если бы старая выжига вела себя со мной по-другому, я бы тоже подошла к ней помягче. Но раз она велела мне убираться, не договорившись о ключах, которых у нее нет и быть не может, потому что Роман несколько месяцев назад ставил новую дверь и менял все замки, то и я не стану ей об этом напоминать. Пускай ищет меня где хочет или сидит у двери. Повежливее нужно обращаться с женщиной, которая без пяти минут жена ее племянника!

Случилось самое неприятное: на мой звонок открыл не брат, не племянник, а сама толстая корова Алка. Впрочем, коровой в этот раз я ее назвать бы не решилась. Бесспорно, она похудела, бюст уменьшился размера на два, и даже черты лица выглядели теперь не так топорно. Она очень удачно выкрасила волосы в темный цвет, ей даже шло.

— Привет! — сказала я. — Давно не виделись. Как поживаете, все здоровы?

Она медленно перевела глаза с моего лица на чемодан и на глазах помертвела.

— Ч-что это? — прошептала невестка одними губами, указывая дрожащим пальцем на чемодан.

Ишь, как ее разобрало, даже «здрасте» сказать забыла! Я почувствовала, что внутри меня собирается жуткая злость. Нервы, конечно, на пределе после всего случившегося.

— Ты дашь пройти мне в квартиру или так и будешь торчать на пороге? — заговорила я излишне громко.

Она покосилась на две соседские двери и отступила. Я протиснулась в квартиру, плюхнула чемодан на пол в прихожей и огляделась.

Определенно, в квартире все здорово изменилось, это было заметно даже в прихожей. Они купили новый светильник, переклеили обои и сделали встроенные шкафы.

— Красиво! — одобрила я. — А что в моей комнате?

Я отметила краем глаза, как при слове «моей» у невестки дернулось лицо, как будто ее ударили, и быстро распахнула дверь угловой комнаты. Что комната больше не моя, я и так знала. Но теперь имела случай в этом убедиться.

На моем диване валялся плед, подушки и толстая книжка в яркой глянцевой обложке. На ней какой-то межгалактический монстр похищал длинноволосую блондинку из отдаленного будущего. На моем письменном столе стоял работающий компьютер, на экране курила Масяня и как раз говорила свое обычное «Какая фигня!». Прямо на столе были разбросаны дискеты, аудиокассеты, яблочные огрызки и фантики от жевательной резинки. На стульях валялись джинсы, рубашки и грязные носки. Двухкассетный магнитофон стоял прямо на полу. И на полу же лежал долговязый мальчишка, рыжий и растрепанный. Мальчишка увлеченно листал какой-то справочник.

Мы с мальчишкой поглядели друг на друга с одинаковым недоумением: я — потому что племянник за полгода вырос на целую голову и превратился из симпатичного румяного толстячка в долговязого худущего парня, большерукого и длинношеего, а он — потому что вообще благополучно забыл о моем существовании.

— Так-так. — Сказала я, входя и осторожно переступая через все это безобразие. — Хорошо комнату содержишь…

— Ты вообще кто? — ничуть не смутившись, спросил Лешка.

— Конь в пальто! — рассердилась я. — Тетка твоя, Наталья, или не признал?

— Сережа! — слабым голосом крикнула Алла. — Иди скорей сюда!

Это прозвучало как крик о помощи, и, конечно, брат сразу же примчался спасать свою ненаглядную женушку. Они все уставились на меня в полном молчании. Картина называлась «Не ждали».

Я и раньше-то была на взводе, а сейчас совсем разозлилась.

— Что смотрите? — начала я. — Что пялитесь, как будто я привидение? Чай не с того света вернулась.

— Ты вернулась? — пролепетала невестка.

— Как видишь, вернулась, — подтвердила я, — и намерена жить в своей комнате. Так что решайте быстренько, как разместимся, мне некогда, дел еще полно. — Я прошла в комнату и села на диван.

Невестка, до этого сильно огорошенная моим появлением, наконец пришла в себя и заорала:

— Ишь чего выдумала! Мы ремонт сделали, такие деньги угрохали, а она приперлась на все готовенькое!

Если до этого у меня в глубине души и бродила смутная мысль, что надо бы с родственниками помягче, то сейчас мысль эта улетучилась. Брат молчал, не сказал ни слова с тех пор, как меня увидел. Я прошла в прихожую и принесла в комнату чемодан.

— Не пущу! — заорала невестка. — Здесь ребенок живет! Ты вообще катись отсюда!

— Ты вообще-то не забыла, что мать оставила эту квартиру нам всем? — начала я спокойно. — Что я жила тут до тебя и еще буду жить сколько захочу? Так что переселяй ребенка. Или я могу в гостиной пожить.

При мысли, что кто-то осквернит мягкую мебель в ее ненаглядной гостиной, невестка окончательно рехнулась и заорала:

— Через мой труп!

Тут до меня дошло, что все в жизни повторяется. Только недавно примерно такую же беседу я вела с тетей Арой. И не без пользы, надо сказать, потому что я вспомнила все ее аргументы.

— Если не прекратишь орать, вернусь с участковым, — сказала я этой корове, своей невестке.

Она вошла в раж и набрала было побольше воздуха, чтобы разразиться криком, но тут вступил брат.

— Помолчи! — приказал он жене, и та, как ни странно, тут же заткнулась.

Брат поглядел на меня укоризненно и вышел, подталкивая впереди себя свою корову. Мы остались одни с Лешкой. Мне стало стыдно: уж если кто и имел право быть недовольным, то это он — все же выселяют из комнаты, а у него там все. Мать небось не позволит компьютер в гостиную перетащить.

— Ты уж извини, — сказала я тихонько, — так получилось. Но ты приходи, занимайся тут своими делами… я дома только ночевать буду.

Он встал с пола и глядел на меня теперь сверху вниз. Сегодня на мне были надеты трикотажные обтягивающие брючки и коротенький топ, потому что на улице было жарко.

— Ничего такая тетка! — хмыкнул Лешка. — Все есть. Можно я тебя по имени звать буду?

— Тебе сколько лет, что так нахально пялишься? — начала было я воспитательную работу, но рассмеялась и махнула рукой: — Зови Натальей, без всяких «теть».

За стенкой слышались звуки семейного скандала. Говорила в основном Алла, брат отмалчивался.

Наутро я встала и потащилась на работу. Столько всяких событий произошло за эти выходные, такое впечатление, что я ушла с работы не в пятницу, а год назад.

На работу я хожу к десяти, но в этот день опоздала. Раньше меня всегда поднимал Роман. Он вообще вставал рано, потому что очень долго принимал душ, брился и наводил всяческую красоту. Меня же он поднимал для того, чтобы к его торжественному выходу из ванной на столе ждал полноценный калорийный завтрак. Причем Роман не признавал никаких наспех сделанных бутербродов. Пища должна быть тщательно приготовлена, стол сервирован красиво. Если я подаю на завтрак омлет, то обязательно заранее положить его на тарелку и посыпать зеленью, а не трясти сковородкой перед лицом. Стол тоже сервировать заранее, чтобы человек в процессе еды не хватался то соли, то перца, то масла.

В общем, он будил меня заранее и отправлял на кухню. А уж потом, когда он уходил, я наскоро приводила себя в порядок и неслась на работу.

В этот раз никто меня не разбудил, и, разумеется, я проспала.

Секретарша Ленка, увидев меня, сделала круглые глаза и указала на дверь директорского кабинета. Оттуда доносились смех и веселые разговоры. Новенькая девица прочно угнездилась в кабинете.

— Они что, так и не уходили, весь уик-энд в кабинете провозились? — вполголоса спросила я.

Ленка махнула рукой и озабоченно пробормотала, что уж очень прочно новенькая девка оседлала Васю, не нравится ей все это. В это время распахнулась дверь кабинета и на пороге показалась та самая новая девица. Чем уж она взяла нашего Васю, не знаю, на вид не было в ней абсолютно ничего интересного, но о вкусах не спорят.

— Зайдите к директору! — бросила она мне официально и отвернулась.

— Соловьева! — встрепенулся Вася, увидев меня на пороге. — Что это ты на работу опаздываешь? Ну, впрочем, теперь уже неважно. Значит, с сегодняшнего дня можешь считать себя уволенной. Зайди в бухгалтерию, там они все оформят, и расчет получишь.

— Как это? — на мгновение я растерялась. — С чего это вдруг?

— Как это с чего? — возопил Вася. — Да ты сама же говорила, что увольняешься! Ты работала, пока я кадры искал, вот теперь нашел, так что можешь быть свободна! Дуй быстро в бухгалтерию и не отрывай людей от работы!

Господи, я и забыла, что сама объявила Васе, что вскоре увольняюсь. Столько всего случилось, совсем из головы вылетело!

Делать нечего, пришлось ехать в наш главный офис, тетка из бухгалтерии мигом выдала мне расчет и трудовую книжку. Малость обалдевшая от такой оперативности, я вернулась к себе, чтобы освободить ящики стола, о чем новая девица не преминула мне напомнить. Глядела она на меня с таким превосходством, так была горда тем, что Вася взял ее в любовницы, как будто добилась невесть каких успехов в жизни и карьере.

Секретарша Ленка успела уже с ней поцапаться и смотрела волком. Я быстренько разобралась с бумагами. Кое-что выбросила, кое-что из вещей прихватила с собой. Мой жакетик, забытый в пятницу, сиротливо висел на спинке стула, никуда не делся, ключи оказались в кармане. Я спрятала их в кошелек и подхватила свое барахло.

— Я тебя провожу! — предложила Ленка. — Все равно время ленча, посидим хоть на прощание.

Я согласилась, и мы отправились в ближайшее кафе. Ленка была очень зла на новую девицу, из чего я сделала вывод, что положение ее в фирме не так прочно, как она хотела думать.

— Как бы не уйти мне вслед за тобой! — призналась она мрачно. — Ну, тебе-то что, ты замуж выходишь, новую жизнь начинаешь…

— С этим проблемы, — призналась в свою очередь я и рассказала ей вкратце о событиях.

Ленка посочувствовала мне, но без пафоса, довольно равнодушно. Мы не были с ней особенно близки. Вообще у меня в последнее время как-то не стало подруг. Всех понемножку отвадил Роман. Он говорил, что если я живу с ним, то и нечего тогда шастать где-то с подружками. И в доме он не любил посторонних, а я стеснялась кого-то приводить, все же это не моя квартира… И вот случилось несчастье, и мне просто не к кому обратиться хотя бы для того, чтобы помогли найти работу.

Мы распрощались с Ленкой, и я пошла на троллейбус, несмотря на довольно объемистый пакет с барахлом. Теперь нужно экономить деньги, не могу раскатывать на частниках.

В троллейбусе народ давился, как ненормальный, несмотря на то что до часа пик было еще далеко. Я следила, чтобы не порвался пакет, и в результате, выйдя через пять остановок, обнаружила, что сумочка подозрительно легка. Так и есть, «молния» была расстегнута, и кошелек исчез. А в нем — все мои расчетные деньги и ключи от Роминой квартиры, те самые, которые я нашла в кармане жакета и положила потом в кошелек. Ну, на ключи-то мне наплевать, у меня еще одни есть, Ромины, да и эти-то сейчас не нужны. А если к тете Аре вломятся воры, то так ей и надо, нечего было выгонять меня из квартиры. А вот денег, конечно, жалко, потому что у меня их сейчас мало. Осталась пачка долларов, которую я, естественно, оставила дома, да еще тысяча рублей из хозяйственных денег. Вот уж точно настала для меня полоса невезения!

Я шла по улице в полной растерянности и смятении чувств и едва не налетала на прохожих. Какой-то дядька средних лет, с трудом избежав столкновения со мной, повертел пальцем у виска и высказался по поводу нынешней молодежи, которая ходит с утра накурившись или нанюхавшись всякой дряни.

Но я на его слова не обратила никакого внимания.

И точно так же не обратила внимания на скрип тормозов остановившейся возле меня машины.

И очень зря, поскольку из этой машины выскочил здоровенный широкоплечий верзила и силой запихнул меня на заднее сиденье, несмотря на все мои жалкие попытки сопротивляться и на удивление окружающих.

— Да что же это такое! — воскликнула я, когда машина, взревев мощным мотором, сорвалась с места, унося меня в неизвестность. — Уже среди белого дня людей похищают!

— Да нужна ты кому-то… — покосился сидевший рядом со мной верзила. — Ты что, дочка нефтяного воротилы, чтобы тебя похищать? Поговорят с тобой люди и отпустят!

— Хорошенький способ приглашать для разговора! — возмутилась я.

Мой сосед ничего не ответил, и оставшуюся часть пути мы проделали в полном молчании.

Минут через двадцать машина остановилась. Громила выбрался из нее и придержал дверь. Трудно было понять, помогает он мне или следит, чтобы я не сбежала, но выяснять я не стала.

Меня провели в роскошно отделанный подъезд с охранником и видеосистемой наблюдения, подвели к лифту.

Коридор третьего этажа, куда мы поднялись, был устлан пушистым розовым ковром и освещен модными галогеновыми светильниками.

Мой провожатый толкнул одну из дверей, и я оказалась в современном, отлично обставленном офисе.

— Интересная у вас манера приглашать людей в гости! — с порога набросилась я на мрачного смуглого мужчину с тяжелыми припухлыми веками, который восседал за роскошным столом черного дерева.

Мужчина ничего не ответил, только опустил свои тяжелые веки, и я подумала, что он сейчас закричит, как гоголевский Вий: «Поднимите мне веки, не вижу!»

Но вместо этого Вия закричал вдруг другой человек, которого я в первый момент не заметила, поскольку он стоял возле боковой стены и поэтому оказался у меня за спиной:

— Никто тебя в гости не приглашал! Тебя на допрос привезли! Скажи спасибо, что тебя вежливо доставили, а не привезли в мешке, в багажнике, как следовало бы!

Я обернулась на этот злобный крик и увидела на редкость красивого, просто ангельски хорошенького юношу с голубыми глазами и вьющимися золотистыми кудрями. Портил его только рот, перекошенный капризной и злой гримасой. Его ангельская внешность удивительно неприятно контрастировала с этой гримасой и со злым, истеричным голосом.

— На допрос? — удивленно переспросила я. — Что-то мне показалось, что мы приехали не в милицию и не в прокуратуру…

— Ты что — еще прокуратурой нас будешь пугать? — взвизгнул этот «испорченный ангел», как я мысленно обозвала кудрявого красавца.

— Макс, Макс, — утомленным голосом проговорил Вий, без посторонней помощи подняв свои тяжелые веки и взглянув на меня печальными и усталыми темно-карими глазами, — Макс, ну что ты так с порога набросился на Наталью Сергеевну? Мы пригласили ее только для разговора… пока. Вы что будете — чай или кофе?

«Все понятно, — подумала я, — старая как мир пьеса, игра в „доброго“ и „злого“ следователя… Однако они знают, как меня зовут, значит, это не ошибка, не трагическая случайность, значит, им именно от меня что-то нужно… но что им может быть нужно от меня? Денег? Да у меня почти ничего нет, я теперь вообще безработная и почти что бомж».

— Кофе, — ответила я вслух, неожиданно почувствовав, что действительно очень хочу кофе. Чашечку хорошего, настоящего, крепкого черного, как ночь, кофе по-турецки.

— Нет, Вахтанг, но она еще смеет угрожать нам прокуратурой! — продолжал кипятиться «злой следователь» с лицом порочного ангела. — Да по ней самой срок плачет!

— Успокойся, Макс, успокойся, — повторил Вий, которого, как выяснилось, звали Вахтангом. — Мы поговорим с Натальей Сергеевной и разберемся во всех недоразумениях… Светлана, вы слышали? Принесите нашей гостье кофе!

Только сейчас я заметила секретаршу, бледную и тихую, как мышка, которая сидела сбоку от стола шефа за офисным столиком с компьютером и факсом. Она вскочила и исчезла в соседней комнате, откуда донеслось негромкое звяканье посуды.

— Присаживайтесь, Наталья Сергеевна, — Вахтанг показал мне на вращающееся черное кресло. — И простите, что пришлось таким способом пригласить вас для разговора… просто у нас очень мало времени, а мы хотели задать вам несколько важных вопросов.

Я хотела огрызнуться, но передумала и вместо этого выжидающе уставилась на Вахтанга. Я руководствовалась при этом простым правилом: во всех сложных и спорных ситуациях лучше как можно больше молчать и слушать, что тебе скажут — авось что-нибудь прояснится.

Вахтанг снова опустил свои тяжелые темные веки, и на мгновение в кабинете наступила тишина. Мне отчего-то снова сделалось страшно.

На пороге появилась Света с металлическим подносиком, на котором дымилась чашечка кофе и сверкала серебряная вазочка с печеньем.

Я поднесла кофейную чашечку к губам и испытала легкое разочарование: кофе оказался растворимым.

Удивительно, как человек в моем положении может обращать внимание на такие мелочи, но это действительно меня огорчило.

— К сожалению, нам с вами не довелось познакомиться прежде, — снова заговорил Вахтанг, подняв веки и уставившись на меня глубоким, гипнотизирующим взглядом, — Роман отчего-то не хотел…

— Роман? — удивленно переспросила я. — При чем здесь Роман? Вы что — знаете Романа? Откуда, интересно?

— Вот забавно! — протянул Вахтанг, и на губах его действительно заиграла легкая улыбка. — Как бы, интересно, мы могли не знать Романа, если мы с ним вместе работали?

Я удивленно огляделась по сторонам.

— Как — работали? Роман работал здесь? В этой фирме?

— Конечно, — Вахтанг переглянулся со своим кудрявым коллегой, как бы недоумевая. — Это фирма, в которой работал Роман Васильевич, акционерное общество «Уникорн»…

Я растерялась. Если это действительно фирма, в которой работал Роман, то все меняется…

— Почему же вы тогда не пригласили меня по-человечески? Почему понадобилось так хватать на улице?

— Я же говорил вам, — Вахтанг страдальчески поморщился, — мы очень спешим… у нас есть к вам очень спешные вопросы… а вы могли не откликнуться на наше приглашение, и это вполне понятно — вам сейчас может быть совершенно не до нас, не до наших проблем…

— Вахтанг, что ты так с ней нянчишься! — вскрикнул голубоглазый Макс. — Да мы ее в две секунды расколем! Не таких кололи!

Вахтанг недовольно покосился на своего темпераментного коллегу и снова перевел выжидающий взгляд на меня.

Я быстро допила кофе, который после реплики Макса показался мне совершенно безвкусным, и сказала:

— Ну, так какие вопросы вы мне хотели задать?

— Как получилось, что вы не были в одной машине с Романом Васильевичем?

Я начала сбивчиво рассказывать Вахтангу о том вечере, о нашей ссоре, и вдруг осеклась:

— А почему вас это так интересует? Какое отношение все это имеет к вашей работе?

— Здесь мы задаем вопросы! — истерично взвизгнул голубоглазый херувим. — Твое дело отвечать!

— Макс, Макс, не заводись! — прикрикнул на него Вахтанг.

— И извольте обращаться ко мне на «вы»! — строго добавила я.

— Да ты что — не видишь? Она же явно тоже в деле!

— Не думаю, — поморщился Вахтанг, — и вообще, фильтруй базар… я хотел сказать — думай, что говоришь!

— Извини, извини, — пробормотал Макс, краснея, — погорячился…


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4