ТАИНСТВЕННОЕ ПОКУШЕНИЕ

Риго отнесли в комнату для прислуги. Он был весь в крови. И Роза, с ужасом глядя на Рикардо, спрашивала его в который раз:

— Он умрет? Он умрет?

Рикардо успокаивал ее, говоря, что рана нетяжелая. Окончательно установить это, конечно, должен был врач.

Но именно вызов врача показался и сестрам, и Леонеле опасным.

— Кому понадобилось в него стрелять?.. Странно, странно, — задумчиво повторяла Леонела, качая головой и кидая в сторону Рикардо сочувствующие взгляды.

Кандида прямо сказала, что с приходом врача у Рикардо могут возникнуть серьезные проблемы.

— Какие? — без всякого интереса спросил Рикардо, помогая Селии приподнять раненого, чтобы сменить на нем окровавленную рубашку.

Сестры отвели его в сторону.

— Всем станет известно об этом. Будут говорить, что это мог сделать кто-нибудь из домашних… Например, ты… из ревности…

Рикардо посмотрел на них, как на сумасшедших. Потом подошел к раненому.

— У тебя есть враги, Риго? — спросил Рикардо сморщившегося от боли шофера.

— Нет, сеньор…

— Откуда у него враги? Скорее наоборот, — как бы про себя, но достаточно громко произнесла Леонела.

Ригоберто отнесли в машину хозяина, и Рикардо повез его в госпиталь Красного Креста…

Молчание, на некоторое время воцарившееся после их отъезда, было прервано Дульсиной.

— Стрелял кто-то из твоих старых друзей, Роза… Недаром все эти дни в доме раздавались странные звонки… Ты скорей всего знаешь, кто это мог быть.

— Не знаю я! Дон Себас и Рикардо говорят, что это вообще шальная пуля.

— Не знает она!.. — презрительно фыркнула Дульсина. Слово за слово — разгорелся скандал со взаимными оскорблениями. Леонела и Кандида схватили Розу за руки и стали выкручивать их. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не появление Рохелио, который потребовал прекратить стычку.

— Она меня потаскушкой назвала! — кричала рыдающая Роза. — Она говорит, что Риго — мой любовник!

— У нас в доме уже стреляют! Ее дружки пальнули в Ригоберто! — верещала Дульсина.

— Они настраивают против меня моего мужа!

— Какой он тебе муж?! Он женился на тебе только для того, чтобы мне досадить. Да он для этого на ком хочешь мог жениться — хоть на первой попавшейся проститутке!

— Скажи, что это не так, Рохелио! — в отчаянии проговорила Роза.

Рохелио посмотрел ей в глаза.

— Отправляйся к матушке, Роза. Рикардо потом заберет тебя. Роза в слезах убежала.

— Ты, Дульсина, и впрямь змея ядовитая, — бросил Рохелио, покидая комнату.

В госпитале Красного Креста Ригоберто осмотрели и установили, что пуля лишь царапнула плечо.

Так как рана не представляла особой опасности, доктор не возражал против допроса раненого полицейским агентом. Но Ригоберто мало что мог сообщить. Он вообще полагал, что стреляли не в него, что это шальная пуля. Ведь врагов у него не было.

Агент ушел, неопределенно пообещав:

— Хорошо, проверим!..

Сестры Линарес и Леонела еще не знали о посещении их шофера полицией, однако предполагали, что оно должно произойти. Это очень беспокоило Дульсину, считавшую, что Леонела в своих действиях зашла уж слишком далеко.

Леонелу же беспокоило совсем другое: как использовать происшедшее, чтобы настроить Рикардо против дикарки…

Когда Рикардо, возвращаясь из госпиталя, подъехал к дому, то увидел на садовой скамейке возле ворот сада Розу. Она плакала. Он принялся успокаивать ее, сказал, что здоровье Ригоберто вне опасности. Но Роза продолжала плакать.

— Что с тобой?

— Это правда, что ты женился на мне, только чтобы досадить сестрам?

— Кто тебе это сказал?

— Дульсина…

Рикардо бросился в дом, а Роза нашла Себастьяна и стала горько жаловаться на свою судьбу:

— Эти гадюки говорят: стреляли из ревности ко мне. Еще они говорят: Рикардо женился на мне, только чтобы им досадить!.. Это же не так? Правда, дон Себас?

Себастьян ничего не ответил. Это вконец расстроило Розу. Рыдая, она выбежала за ворота.

— За что ты так ненавидишь Розу? Что она тебе сделала? Рикардо смотрел на Дульсину почти с интересом.

— Ненавижу? Много чести…

— Ну, знаешь ли… — перебила ее Леонела. — Ты бы лучше Розу спросил, что она сделала Дульсине. Она ее попросту избила.

— За что?

— Послушай, Рикардо, поговорим откровенно… Роза

Гарсиа — девушка привлекательная. Во всяком случае, по понятиям «затерянного города». И скорей всего, до тебя у нее были любовники в Вилья-Руин. Один из них — Риго. А второй наверняка тот, кто в него стрелял.

— Который все время по телефону названивал, — подхватила Дульсина.

— Я тоже получил анонимное письмо, — сказал Рикардо. Общий изумленный возглас был ему ответом. Кандида потребовала, чтобы он немедленно рассказал о содержании письма. Его рассказ все три сеньориты слушали с непередаваемым вниманием. Однако вывод, который он сделал из всех этих явных доказательств Розиной вины, потряс их.

— Она моя жена и должна жить в этом доме. Дульсина собрала всю решительность, на которую только была способна.

— Она ударила меня. Сделай так, чтобы я никогда не видела ее. Иначе здесь случится беда.

Узнав о несчастье, происшедшем с Ригоберто, Томаса печально вздохнула:

— Зря я позволила тебе, Розита, выходить за них замуж. Говоря «за них», она имела в виду и Рикардо, и сестер, и весь дом Линаресов со слугами и прочими домочадцами, потому что понимала, что совместная жизнь Розы и ее мужа во многом зависела от них.

Тем не менее она была категорически против желания Розы остаться с ней. Это было не по-божески. Дева Гвадалупе этого бы не одобрила. Жена должна жить с мужем.

Томаса уже подумывала, не отправиться ли к Линаресам с очередным грозным визитом для защиты дочери, но в это время за окном раздался шум мотора. И через минуту в дверях появился Рикардо.

— За что ты избила Дульсину, Роза?

— А за что она назвала меня потаскушкой? Тебе этого мало? Рикардо ходил по тесной комнате нервными шагами.

— Ты понимаешь, что теперь ты не сможешь вернуться в наш дом?

Роза ничком повалилась на постель, на которой сидела.

— Вот! Недаром я сказала матушке, что ты меня больше не любишь…

— Пусть она побудет некоторое время здесь, матушка Томаса. Ситуация у меня в доме невыносимая.

Томаса развела руками и согласно кивнула. Роза подняла голову:

— Ты мой муж и должен быть со мной. Умоляю тебя: останься!

Рикардо сказал, что он любит ее, что все будет хорошо, что он что-нибудь придумает. И уехал.

Обсуждая сложившееся положение, все три сеньориты пришли к выводу, что, если даже они и перегнули палку, и Рикардо взбунтуется и потребует своих юридических прав, время все равно работает на них. Пока суд да дело, пересмотры да кассации, он двадцать раз смирится, чтобы не менять привычный образ жизни и не оказаться без куска хлеба.

А Рикардо было не до этого. Его как магнитом тянуло в госпиталь Красного Креста. Ригоберто обрадовался его приходу. Видно было, что его мучают подозрения хозяина.

— Когда я выйду из госпиталя, мне… куда мне идти? К себе домой?

— В дом, где ты работаешь. Ригоберто весь засветился от улыбки.

Рикардо смотрел на него с серьезным, даже каким-то напряженным видом.

— Я верю Розе, — сказал он. — Но не могу сказать того же о тебе. Многие считают, что ты влюблен в Розу. Это правда?

РАЗРЫВ

Томаса утверждала: раз муж говорит, что любит, надо ему верить. Словно не слыша ее слов, Роза упрямо повторяла, что ее интересует только одно: правда ли, что Рикардо женился на ней только назло сестрам.

— Хочешь совета? — спросила Томаса. — Перестань приставать к нему с этим вопросом.

Роза развела руками, как бы давая понять, что это выше ее сил.

Беседа их была прервана приходом незнакомого человека, оказавшегося полицейским агентом. Его интересовали кое-какие обстоятельства, связанные с покушением на Риго.

Прежде всего он прямо осведомился, не был ли Ригоберто женихом Розы.

— Что вы, сеньор агент! Вот еще!

Томаса поспешила сообщить полицейскому, что у Розы вообще не было никаких женихов — она сразу вышла замуж за Рикардо Линареса.

По лицу агента было видно, что, хотя он пришел к Розе Гарсиа именно как к жене Рикардо Линареса, замешанной в этой драматической истории, но ему все-таки трудно представить, что эта девчонка из Вилья-Руин — законная жена столь богатого и знатного господина.

Он даже не удержался и спросил:

— Ты что, действительно его жена? На что Роза ответила:

— А что тут плохого? Женаты по гражданке, но все законно.

— Ты тоже не видела, кто стрелял?

Выслушав рассказ Розы, из которого явствовало, что она не видела покушавшегося на жизнь Риго, агент вдруг спросил:

— А ты не думаешь, что стрелять мог твой муж? Из ревности?

Роза чуть не задохнулась от возмущения. Придя в себя она стала объяснять, что Риго знаком с нею «с самых карачек», а муж прекрасно знает: Роза любит только его, Рикардо Линареса.

Агент обещал, что полиция продолжит расследование. Он, в частности, не был уверен, что жертва покушения не предъявит кому-либо конкретных обвинений.

Ригоберто решительно отверг предположение хозяина о том, что у него к Розе могло быть какое-то компрометирующее ее отношение. Рикардо, однако, на этом не остановился.

— Ты знаешь ее лучше меня. У нее до замужества были любовники?

— Ни одного!

— А вот полиция полагает, что стрелял ее бывший любовник — из ревности.

— Это ложь. У Розы, кроме вас, никого не было. И она вам не изменяла.

Рикардо смотрел на него с сомнением.

— Что-то я не верю тебе, Риго.

— А не верите — что ж не отпустите ее? Пусть живет среди своих.

— Чтобы тебе легче было встречаться с ней? Ригоберто так возмутился, что сделал резкое движение, на которое мгновенно откликнулось раненое плечо. Он застонал. Рикардо встал.

— Пожалуй, ты прав, Риго. Не надо мне было выдергивать Розу из ее родной почвы. Лучше нам развестись. Она скорей будет счастлива с кем-нибудь из своих…

Рикардо вышел из палаты и в коридоре столкнулся с полицейским агентом, который сообщил ему, что пуля, ранившая его шофера, вряд ли была шальной.

За обедом Леонела стала упрекать Рикардо за то, что он не рассказал полицейскому о телефонных звонках и полученном им письме.

— Пока я не буду убежден в достоверности этого письма, я запрещаю кому-либо говорить о нем. — Он помолчал. — Единственная жертва всего происшедшего — Роза, — сказал он и залпом выпил стоящий перед ним бокал легкого вина.

Женщины поинтересовались, почему он считает виновницу жертвой.

— Потому что я сам, зная, что она невиновна, осуждаю ее, — не очень понятно объяснил он. И добавил: — Ты можешь успокоиться, Дульсина: Роза Гарсиа больше не вернется в этот дом. — И, не докончив обеда, он вышел.

— Победа! — коротко произнесла Леонела и тоже пригубила свой бокал.

…На следующее утро она посоветовала Рикардо использовать в качестве повода для развода любое обстоятельство, которое откроется в процессе полицейского расследования.

— Это может быть и какой-нибудь ее прежний любовник, и…

Он перебил ее:

— Ты жила здесь, помогая сестрам выжить Розу. А что тебя задерживает здесь теперь?

Леонела молча смотрела ему в глаза.

— Важное дело, — сказала она наконец.

— Какое?

— Завоевать твое сердце. Как ты считаешь, это возможно?

— Конечно, нет, — уверенно ответил он. — Мы — друзья. И только.

Когда Леонела рассказала об этой встрече сестрам, Кандида воскликнула:

— Он выпроваживает Леонелу, чтобы снова привести сюда Розу!

— Дело сейчас не во мне, — ответила ей Леонела. — Сейчас главное, чтобы он развелся.

Сомнения сестер в том, что Рикардо сможет порвать с Розой, имели под собой почву. Рикардо скучал по Ней, и ей недолго пришлось дожидаться его у матушки Томасы.

Но встретила его Роза решительным требованием:

— Поклянись перед Девой, что женился на мне не потому, что был зол на своих сестер!

Рикардо не ответил. Его молчание заставило Розу произнести с горькой усмешкой:

— Не зря, значит, матушка меня предупреждала, что золушки только в сказках бывают. А я-то глупая!.. Теперь ты можешь уйти. Мне больше не интересно, что ты будешь говорить.

В это время они стояли возле уличного алтаря Девы Гвадалупе.

Роза повернулась и пошла к дому. Напрасно Рикардо пытался остановить ее, говоря, что хотя и женился на ней не любя, но все изменилось после свадьбы, что он испытывает к ней нежность, что она, эта нежность, предвестница большой и настоящей любви!..

Роза вошла в дом, захлопнула за собой дверь и велела Томасе не открывать ее на настойчивый стук мужа. Напрасно орал во все горло взбудораженный стуком попугай: «Р-ри-кар-рдо! Р-рикар-рдо!» Роза глянула на него сухими и мрачными глазами и сказала:

— Замолкни! Отныне ты — Креспин…

И только после этого опустилась на постель и уронила голову на руки.

Выздоровев, Паулетта почувствовала подъем душевных сил. Ей захотелось заняться запущенными в последнее время делами. Она отпустила шофера, дожидавшегося ее в новой роскошной машине, подаренной ей Роке, и, несмотря на тревогу Эдувигес, сама села за руль.

— Не вечно же мне попадать в аварии, — весело сказала она. И добавила: — Кормилица, я решила начать новые поиски дочери. И у меня такое чувство, что я найду ее!..

Лорения, встретившая Паулетту в офисе, отложила бумаги и приготовилась выслушать пожелания и указания хозяйки. Однако была очень удивлена, когда услышала, что Паулетта просит ее заняться немедленным поиском хорошего частного детектива.

— Возникли проблемы? — спросила Лорения, ломая голову над тем, зачем мог понадобиться Паулетте частный детектив.

— Мне надо разыскать одну персону… одно существо… Оно на много лет исчезло из моей жизни… Мне совершенно необходимо найти его.

Лорения наклоном головы дала понять, что сделает все, чтобы выполнить желание хозяйки.

Из разговора с хозяином Риго понял, что его снова ждала служба у Линаресов. Но, появившись в их доме, он натолкнулся на Дульсину. Из вежливости он осведомился у нее, может ли он приступить к работе. Дульсина ответила:

— Вы ни в чем не виноваты. У нас к вам нет претензий. Но у нас нет и необходимости в вас. Розы здесь больше нет. И не будет. Я выгнала ее. Вы получите выходное пособие. Большое спасибо за все.

И она удалилась, показывая своим видом, что решение ее окончательно и дальнейшие беседы бесполезны. Ригоберто ушел, размышляя, на что он теперь будет жить…

Леопольдина, наблюдавшая за этим разговором, в хорошем настроении отправилась с подносом в комнату Рохелио.

Он встретил ее вопросом, не вернулась ли Роза. Не скрывая радости, Леопольдина поведала ему о том, что, по ее мнению, она не вернется. И добавила, что сеньорита Дульсина поклялась, что Розы здесь больше не будет. А то ведь дикарка и дом может спалить!

Леопольдина была не прочь продолжить свой рассказ, но в комнату неожиданно вошел Рикардо, и по его взгляду служанка поняла, что ей лучше уйти. Рикардо удрученно сообщил брату, что Роза не хочет пускать его на порог своего дома и ему, скорее всего, придется развестись с ней.

Ригоберто не хотелось идти домой. И он зашел к Розе. Теперь они сидели втроем: Томаса, Роза и Риго — если не считать попугая, озадаченного очередной переменой своего имени и, может, потому мрачно молчавшего в углу комнаты.

— Я назад не вернусь, — сказала Роза. Ригоберто поддержал ее.

— Ты еще всего не знаешь, — сказал он.

— Чего это «всего»?

— А того, что они меня специально, оказывается, наняли. Чтобы я тебя охмурил, а Рикардо и сестры, значит, воспользовавшись этим, тебя и выкинули.

Роза взглянула на него глазами, полными такой боли, что Риго стало страшно за нее.

— Это тебе Рикардо сказал? — спросила Роза.

— Он этого не говорил. Но вчера он был у меня в Красном Кресте и так мне заявил: ты, мол, можешь… в общем, ухаживать за Розой. Потому как он с тобой разводится.

— Ты решил развестись с Розой? — спросила Кандида, под каким-то предлогом войдя в комнату Рикардо.

— Она не может жить под одной крышей с Дульсиной…

— Ты прав… Конечно, если бы можно было воздействовать на Розу, воспитать ее… Но ты сам видишь, она не поддается никакому воздействию.

Рикардо считал, что Дульсина напрасно рассказала Розе об истинной причине его женитьбы на ней. Потрясенная Роза не желала больше видеть его, и это особенно мучило Рикардо.

Кандида, как могла, успокаивала брата: она была уверена, что Роза скоро утешится и забудет их дом и его обитателей.

— Надеюсь, — сказал Рикардо, сам не веря в то, что говорит.

— Так все-таки: ты разводишься или нет?

— Да… хотел бы, — ответил он, но в голосе его не было решительности.

Из комнаты Рикардо путь Кандиды лежал прямиком к Дульсине. Дульсина в домашнем халате, без всякой косметики, полулежала на кровати. Рядом в кресле сидела Леонела, как всегда подтянутая, свежая, в нарядном домашнем платье.

Кандида сообщила, что Рикардо не собирается приводить Розу обратно. Но о своем разводе говорит неуверенно. Дульсина жалобно и беспомощно взглянула на Леонелу, авторитет которой в связи с их недавней победой сильно вырос в ее глазах.

— Мы не можем теперь использовать плохие Розины манеры, — сказала Леонела, почувствовав, что от нее ждут новых идей.

— Остаются анонимки, телефонные звонки, постоянное воздействие на Рикардо.

Кандида вдруг сокрушенно покачала головой:

— Что-то мне, глядя на вас, страшно становится… Видимо, у нее с сестрой произошел до этого какой-то спор, касавшийся Розы, потому что Дульсина тотчас и очень раздраженно откликнулась:

— Ну еще бы! Ты ведь у нас такая невинная, такая добренькая!

— Я просто думала, что с уходом дикарки в нашем доме наступит мир.

Леонела поднялась и медленно прошлась по комнате. В конце ее она резко повернулась и уверенно произнесла:

— Нет, Кандида. Война продолжается. И не сомневайся: мы ее выиграем.

Решение Розы было твердым: она даст Рикардо развод.

— Но ты так любила его! — ахала Томаса.

— Ежели он меня не любит, что ж теперь делать? Ты слышала, что Риго сказал?.. Да я и сама знаю: любил бы — ломился бы в дверь, молил бы о прощении.

У Томасы были свои сомнения.

— Риго, а ты ничего не соврал? — спросила она его подозрительно.

Риго оскорбился:

— За кого вы меня принимаете?! Просто богач и беднячка не могут быть счастливы вместе.

Разговор этот прекратила Роза, заявив, что Рикардо Линарес для нее мертв и толковать о нем нечего. Она же, Роза Гарсиа, начинает новую жизнь, в которой, она уверена, у нее будет все. И пусть они все там, у Линаресов, лопнут от злости!

Сделав это заявление, Роза отправилась к Эрлинде, чтобы не мешкая заняться поисками работы.

Разговор с подругой она начала с сообщения о том, что ее Рикардо оказался прохвостом, и о нем она говорить не желает. А вот если у Линды найдется для нее какая-нибудь работенка, то Роза ей будет очень благодарна.

Эрлинда помолчала.

— Ты же ничего не понимаешь в медицине, — сказала она наконец.

— Эрлинда-то на курсах училась, хоть и не закончила их, — привычно похвасталась Фелипа.

Роза опечалилась.

— Значит, надо еще где-нибудь работу поискать, — сказала она и пошла к выходу. Эрлинда задумчиво смотрела ей вслед, как будто что-то прикидывая в уме…

По дороге домой Роза проходила мимо шумно игравших в шарики мальчишек. Они приветствовали ее, и она не отказала себе в удовольствии сделать пару показательных бросков, чтобы знали, что мастерство ею не утрачено.

— Тебя что, выгнали из этого домищи? — попросту спросил один из игроков.

— Сама ушла. Тетку помните, которая на моем дне рождения разоралась? Ну, мы с ней схлестнулись, я ей выдала — и домой!

— Ничего, приедет за тобой твой богатенький — ты с ним как миленькая обратно уедешь, — предположил тот же подросток.

Роза отрицательно покачала головой.

— Я вот работу ищу… — сказала она.

Мальчишки предложили ей продавать вместе с ними жвачку, газеты. Палильо вон даже собирался огонь изо рта пускать в целях рекламы какого-то, по словам ребятни, «огнемета». Но Каридад ему не разрешила.

— Что ж, пока лучшей работы не найду — можно попробовать, — согласилась Роза. И простилась с ребятами: — Пойду душ приму…

На что Кот неодобрительно заметил:

— Прилипла к тебе эта привычка — купаться чуть не каждый день…

Роза впервые за последнее время рассмеялась:

— У плохих людей хоть привычкой хорошей разжиться — и то хлеб, — сказала она на прощанье.

Паулетта приезжала теперь в свой офис едва ли не каждый день. И вскоре Лорения сообщила ей адреса двух детективов, имевших очень хорошие рекомендации. Один из них показался особенно надежным.

— Назначь с ним встречу и скажи ему, что дело очень важное и срочное.

Эдувигес не могла нарадоваться на изменения, происшедшие с ее любимицей. Ей просто не верилось! Вот что делает с людьми надежда!

Паулетта рассказала ей, что у нее назначена встреча с детективом, который должен заняться поиском ее дочери.

— Одна я не справлюсь, — объяснила она. — Здесь нужен профессионал.

Паулетта сама удивлялась той энергии, которая, оказывается, была в ней и сказывалась даже на манере водить машину. Она ездила теперь уверенней и быстрее, будто впереди ее ждало что-то, не терпящее промедления.

Пробираясь на своем роскошном автомобиле по улице, забитой машинами, Паулетта поневоле то и дело притормаживала, опасаясь задеть кого-либо из ребятни, сновавшей между авто.

Мальчишки предлагали водителям и пассажирам какие-то дешевые товары, газеты. Паулетта обратила внимание на двух из них, дружно кидавшихся к автомобилю, стоило ему чуть замедлить движение. Один был упитанным, щекастым, второй… второй оказался девушкой.

— Черт! Ничего не продала за весь день, — громко жаловалась она не то приятелю, не то самой себе.

Почувствовав взгляд Паулетты, девушка сердито набросилась на нее:

— Чего уставились? Лучше бы жвачку купили. А?.. Паулетта не отрываясь смотрела на продавщицу жвачки.

Проверяя, хорошо ли убрана Селией гостиная, Леопольдина прислушивалась к разговору братьев. Она узнала, что Рохелио через две недели должны оперировать, что Рикардо был у Розы и та не желает с ним разговаривать. По его словам, Роза была готова дать ему развод.

Не закончив осмотр гостиной, Леопольдина поспешила к сестрам. Она нашла их в комнате Дульсины.

— Молодой сеньор Рикардо готов развестись с дикаркой, — начала служанка с порога, — потому что считает, что другого выхода нет. Но ему стыдно, что он играл ею…

Дульсина засмеялась:

— Вот и пусть оставит ее в покое. Мы должны внушить ему это, Канди.

Кандида нервно поднялась:

— Ты и займись этим, Дульсина. Я в последнее время не могу с ним говорить: мне и так кажется, что он меня насквозь видит, все мое двуличие…

— Я сама справлюсь, Канди.

Леопольдина также сообщила сестрам о дате операции Рохелио.

— Деньги на ветер! — коротко и сердито откомментировала это известие Дульсина.

Стоимость операции волновала и Рохелио. Она была дорогой, и он сомневался, что сестры дадут денег. Рикардо уже беседовал с ними на эту тему.

— Артачатся, — рассказывал он Рохелио. — Но я найду на них управу. Кандида, та помягче. А по части денег отца последнее слово — за ней.

— Если я встану на ноги и начну работать, я тут же верну им все до последнего сентаво.

— Не думай об этом. Деньги не только их, но и твои. У них есть обязательства перед тобой. Давай лучше подумаем о медсестре. Она будет нужна.

— Роза рекомендовала свою подругу. Надо, чтобы Хаиме отвез меня туда… Заодно поговорю с Розой о тебе.

Он подмигнул брату.

ПРОДАВЩИЦА ЖВАЧКИ

Паулетта улыбнулась юной продавщице и сказала ей, протягивая руку над спущенным боковым стеклом:

— Дай пакет.

Девушка радостно протянула ей пакетик жвачки.

— Нет, я прошу весь пакет. Сколько он стоит?

— Восемь тысяч песо… Черт! Все берете?!.. Сейчас принесу сдачу.

— Оставь себе.

— Сдачу?! — Продавщица смотрела на Паулетту как на спустившуюся с неба Деву Гвадалупе. — Ох! Вы — сеньора что надо!.. А вы не рассердитесь, если я попрошу вас купить у моего дружка Палильо книжку? Всего за две тысячи.

— Держи еще две тысячи.

— Благослови вас Господь, добрая сеньора!

Паулетте почему-то до смерти захотелось дотронуться до девушки, приласкать ее. Она протянула руку к ее щеке и погладила.

Пробка рассосалась. И Паулетта нажала на педаль акселератора.

Когда она подкатила к офису и вошла в свою контору, ее уже дожидались Лорения и приглашенный ею детектив.

— Отдай это своим мальчикам, Лорения, — сказала Паулетта, протягивая ей пакет со жвачкой.

— Куда столько! — удивилась Лорения.

— Купила у одной девушки. Сама не знаю, чем она меня пленила. У меня было такое чувство, что я знаю ее с рождения, хотя видела в первый раз…

Частный детектив Кастро выразил сожаление, что ему не представили почти никаких данных для поисков. Не было даже фотографии Томасы.

— Увы, — сказала Паулетта. — Я надеюсь только на ваш опыт и старание. И еще на то, что моей семье ничего не будет известно об этих розысках.

— На этот счет у вас не должно быть никакого беспокойства, — откланялся Кастро.

Вернувшись домой, Роза застала там Рохелио, беседовавшего с Томасой.

Ее охватило смешанное чувство: и рада была ему, и не хотела никаких разговоров о муже.

— Все продала! — сказала она матушке и гостю, которому Томаса уже сообщила о ее работе. -

— Стало быть, скоро разбогатеешь, — улыбнулся Рохелио. И добавил: — Ты не должна работать: у тебя есть муж, и он…

— Даже имени его не упоминай! — бешено взглянула на гостя Роза. — Это что, он тебя подослал?

Рохелио объяснил, что пришел договориться насчет медсестры, с которой Роза его знакомила у нее на дне рождения. Она понадобится ему через две недели. Работать надо в дневную смену.

— Бедненькая, когда же ей спать, — пожалела Линду Роза. — У нее ведь ночью еще один больной.

Перед уходом Рохелио опять попробовал заступиться за Рикардо, пытался объяснить Розе, что тот любит ее и испытывает стыд за свое поведение.

— Пусть подавится им, стыдом этим! — горько сказала Роза.

— Вот ослица упрямая! — сокрушенно покачала головой Томаса.

— Он для меня мертв. И я никогда не вернусь в дом, где меня ненавидят.

Кандида и Леонела сидели в комнате для шитья и ждали, когда Дульсина закончит разговор с Росаурой Монтеро, у которой возникла проблема со служанкой. Дульсина посоветовала ей ни в коем случае не обращаться в бюро по найму, а лучше просто повесить объявление. Или дать оповещение в газету.

Не успела Дульсина закончить разговор, как в комнате появилась старшая служанка, доложившая, что молодой сеньор Рикардо сидит в гостиной один-одинешенек и на лице у него написано страдание. В ответ на ее сочувствие он, как всегда, нагрубил ей. Но Леопольдина не обиделась, потому что понимала: молодой сеньор скучает по своей дикарке.

— Ты тоже думаешь, что печальный вид моего братца объясняется его тоской по Розе? — спросила Дульсина Леонелу.

— Я думаю, что наступил решающий момент, — ответила та. — Он страдает? Это мое дело — утешить его.

Она отправилась к себе в комнату и через несколько минут вышла оттуда преображенной.

Она шла в гостиную, покачиваясь на высоких каблуках, чуть откидывая коленом распахивающуюся полу не то вечернего платья, не то пеньюара, словом, чего-то роскошного и одновременно уютного и наполняя коридор дома Линаресов запахом духов, столь же редких и таинственных, сколь и невероятно дорогих. Она шла, как чемпионы идут на решающий матч или артисты — на самый важный спектакль в своей жизни.