Логика и методология науки: учебное пособие

Александр Валентинович Павлов

Логика и методология науки: Современное гуманитарное познание и его перспективы: учеб. пособие

Предисловие

В центре пособия находится следующая проблема: происходящее сегодня изменение типа рациональности требует новой методологии. Методологические вопросы опять, как и всегда в эпохи глубоких перемен в картине мира, вызывают особый интерес и широко обсуждаются в научных публикациях. Каждая наука стремится заново определить свое место в культуре и системе наук или, говоря мягче, в «пространстве науки» и ясно обозначить тот ракурс, под углом которого она рассматривает действительность, закрепить за собой этот способ мировидения.

Современное состояние постмодерна саму науку превращает в проблему, с которой культура еще не решила, что делать. Но это же и проблематика вытеснения науки другими гуманитарно ориентированными формами познания, например эзотерикой, и ее последствия для общества и культуры, когда его сознание перестает быть научным и рационально-философским. Нынешняя реставрация религиозности, тяготение к неоязычеству, возрастание идеологического и институционального содержания традиционных религий в ущерб сакральности разрушают веками сложившийся паритет между рационализмом и внерациональностью. Современное состояние науки ставит под вопрос и тот тип образования, какой сложился за последние века, и привычный тип политики, права, даже самой экономики, обожествлявшейся на протяжении трех столетий.

Классическая психология, подчиняясь требованиям классической науки, разрабатывает и применяет методы изучения обобщенных типов личности, психических свойств и состояний, сложившихся независимо от исследователя. Ученый обнаруживает их как объективную данность, предопределенную прошлым родовым состоянием человека. Но вместе с этим неизбежная практическая нацеленность психологической науки ориентирует ее не на прошлое человеческого рода и не на обобщенное представление о психике, а на современное состояние, в котором каждый человек выступает в качестве индивидуального, не родового существа. Перед каждым человеком современности во все эпохи стоит выбор между укреплением своей самобытности, ее утратой и определением меры самобытия. В этом выборе складывается специфическое качество психической жизни и личности.

В таком случае классические представления об объективности и методология перестают справляться из-за того, что родовые качества поглощаются личным волевым актом и из-за того, что исследователь неизбежно вовлекается в предмет исследования. Более того, участие субъекта в предмете становится необходимым условием понимания, без которого невозможно знание о живой личности. Участие в предмете для адекватного знания требует определения типа субъективности исследователя, без чего в психологии познание конкретного современного человека становится невозможным. При этом, однако, чтобы быть наукой, психология должна быть объективной, доказательной и методологичной.

Путь классической науки означает непрерывную дивергенцию познания и формирование узкоспециализированных его отраслей. Научные отрасли, как соседи на дачах, вскапывают каждая свой участок, ревниво следя за тем, что делается на участках соседей. Необходимость уравновешивания дивергенции какой-нибудь формой конвергенции давно известна, она привела к появлению так называемых межнаучных подходов. Но дело в том, что в условиях господства классических научных парадигм и картин мира межнаучные подходы приводят только к появлению новых специализированных дисциплин: например, на стыке психологии и физики появляется психофизика. Число узких дисциплин уже приближается к числу самих ученых.

Классический путь познания необходим и эффективен, но очевидно, что, если ограничиться только его рамками, положение дел выглядит безнадежным. Он должен быть уравновешен подходом к современности как таковой. Тогда дело не выглядит столь печальным потому, что живое и современное психологическое познание тесно переплетено с другими науками. Оно начинает требовать и философских, и филологических, и исторических, и юридических, физических и прочих знаний. Отсюда следует, что изучение современности – общенаучное занятие с неклассическими признаками, требующее неклассических методов и критериев.

Основная цель учебного пособия в том, чтобы показать направление, в каком в XX и XXI веках развертываются методологические поиски гуманитарной науки, среди которых стремится найти себе место современная психология.

В наши дни кризис классических типов рациональности и цивилизованности особенно обострился. Становится очевидным, что в течение XXI века должна сформироваться их новая разновидность. Так как человек – это именно то существо, какое создает конкретную сеть политических, правовых, хозяйственных, одним словом, общественных отношений и при этом руководствуется нравственными, эстетическими и другими оценками, то сказанное означает, что в XXI веке можно ожидать качественного изменения самого представления о человеке, обществе и культуре, а следовательно, и крупных социальных, нравственных, геополитических перемен и угасания либо качественного изменения сущности и роли государства, изменения смысла экономики, права, политики, самого способа общественной жизни людей.

В периоды кризиса культуры на передний план всегда выходит философия. Ее задача в том, чтобы исследовать и определить новые перспективы развития человеческого самосознания, которое уже будет направлять науки в поиске новых форм общественной жизни и в творчестве новой картины мира.

На самом острие гуманитарности находится психология и связанная с нею философия. Человеческая психика там, где она не физиология высшей нервной деятельности и не духовность, наполнена именно культурой. Поэтому любые трансформации культуры влекут за собой изменение психики, а вновь возникшие массовые психические явления оборачиваются крупными процессами в культуре.

Психология как особая наука появляется только в XIX веке. Ее рождение принято связывать с публикацией фундаментального труда Вильгельма Вундта «Основы физиологической психологии», и конечно, поначалу она зарождается как отрасль естествознания. Но в XX веке эта наука переживает период бурного расцвета из-за развивающегося глобального кризиса и обострения внимания к человеческой проблематике, она испытывает на себе влияние феноменологии, психоанализа, философского экзистенциализма и герменевтики, которые вывели ее за пределы естественных наук. Во 2-й половине XX века на психологию повлияли исследования в области антропологии и культурологии. В течение всей полутора-сотлетней истории она связана с господствующей в естествознании позитивистской картиной мира, одновременно усиливая при этом свою гуманитарную составляющую. Сегодня психология обоснованно сохраняет связь с позитивизмом, дающим ей необходимую для любой науки эмпирическую и экспериментальную базу, но не ограничивается этим, а наращивает культурологические интерпретации опытного материала и ищет способы личностного понимания фактов. И все многообразное пространство современного психологического познания скрепляется воедино рядом философских идей.

* * *

Так как пособие адресуется, в первую очередь, студентам дистанционной формы обучения, не имеющим возможности посещать занятия по ряду дисциплин, в него включены некоторые темы из курсов философии, истории философии и современных проблем науки. Эти темы необходимы для ясного понимания основной проблематики данного курса.

Предлагаемое учебное пособие само в достаточной степени проблемно и содержит элементы монографического исследования, оно не свободно от недостатков. Автор будет благодарен за любые критические замечания и обещает в дальнейшей своей работе учитывать рекомендации как студентов, так и коллег.

Методические материалы

Рабочая программа дисциплины

Пояснительная записка

Программа дисциплины «Логика и методология науки» составлена в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки магистров по дисциплине «Психология». Итоговая форма контроля – зачет. В программе курса рассматриваются философско-методологические концепции XX века, оказавшие влияние на развитие психологической науки.

Цель курса – ознакомить студентов с основными философско-методологическими позициями в современном гуманитарном познании.

Задачи курса.

1. Усвоение основных идей современной философии.

2. Усвоение основных понятий современного философского языка.

3. Ознакомление с основными концепциями философской литературы в контексте современной культуры.

4. Ознакомление с методологическим потенциалом современной философии для психологической науки.

Место дисциплины в учебном процессе. Для изучения данной дисциплины необходимо предварительное ознакомление студентов с курсами философии, истории философии, истории психологии и предварительное знакомство с основными идеями психологии XX века.

Знания, умения, навыки, приобретенные в результате изучения дисциплины «Логика и методология науки», могут быть полезны во всех дисциплинах специальностей и специализаций ИДО.

Требования к уровню освоения содержания дисциплины. В результате изучения дисциплины студенты должны

знать:

• основы проблематики и методологии гуманитарных наук;

• основные методологические позиции в современном гуманитарном познании;

уметь:

• поставить проблему, определить цель и сформулировать вопрос в области гуманитарных исследований;

• определить предметную область исследований;

• применять методологию гуманитарной науки;

• корректировать собственную профессиональную деятельность с учетом ориентиров и ограничений, налагаемых культурой;

иметь представление:

• о правилах постановки проблематики в области гуманитарных исследований;

• о специфике предметной области в гуманитарных науках;

• об основных методологических позициях в современном гуманитарном познании;

• о требованиях, предъявляемых современной культурой к их профессиональной деятельности.

Объем дисциплины и виды учебной работы

Тематический план изучения дисциплины

Содержание дисциплины

ТЕМА 1. Современность как открытая проблема.

Философия как методология социальных и гуманитарных наук. Порядок и хаос. Общественная жизнь человека как воспроизводство хаоса и порядка. Новая рациональность как проблема современности. Понятие культурно-исторической эпохи и современности. Эпоха как завершенная и закрытая система. Соотношение эпохи и цивилизации. Современность как незавершенный и открытый процесс творчества будущего. Законы природы и законы свободы. Ойкуменальность и современность. Хаотичность внерационального. Ойкуменальность как принцип существования в современности.

ТЕМА 2. Онтология современного гуманитарного познания.

Понятие социокультурной парадигмы. Современное понимание общественной жизни. Субъект-объектная парадигма. Субъект. Виды новоевропейского субъекта. Признаки субъекта. Разум и рациональность. Объект. Виды объекта. Признаки объекта. Иррациональность. Детерминизм. Современное состояние социокультурной парадигмы.

ТЕМА 3. Структура научного исследования.

Научное исследование. Теория. Проблематика науки. Предметная область науки. Научная методология. Язык науки. Научная результативность. Научный факт в гуманитарном познании. Границы научного познания. Особенность понимания картины мира в гуманитарной науке.

ТЕМА 4. Методологическое значение пространства и времени.

Понятие о пространственно-временном континууме. Пространство и время в социальных и гуманитарных науках. Регионализация общественной жизни и глобализм. Измерение и оценка. Научный закон и прогноз. Специфика гуманитарного прогнозирования.

ТЕМА 5. Роль субъективности в современном гуманитарном познании.

Субъект исследования. Межцивилизационная эпоха. Цивилизация. Динамика межцивилизационной эпохи. Субъективность современной гуманитарной науки.

ТЕМА 6. Кризис классической науки и зарождение новой рациональности.

Кризис классической рациональности и новое изменение ценностно-смысловой ориентации человеческой жизни. Современная гуманитарная теория как проблема: проблема познания индивидуальности, экзистенциальный диалог, проблема гуманитарной научности, классицистская, романтистская, модернистская и постмодернистская программы, ментальный портрет современного человека.

ТЕМА 7. Некоторые методологические проблемы современного гуманитарного познания.

Признаки научности гуманитарного познания. Проблема предметности и объективности в гуманитарном познании. Специфика социальных и гуманитарных теорий, их креативный и оценочный характер. Особенность картины мира. Проблема истины и достоверности в современном познании. Критерии истины.

Общие характеристики истины в современном гуманитарном познании. Истина и смысл. Диалоговый характер истины в гуманитарном и социальном познании. Верификация и фальсификация как способы подтверждения достоверности в гуманитарном познании.

ТЕМА 8. Развитие гуманитарной методологии в XX веке.

Феноменология. Психоанализ. Экзистенциализм. Герменевтика. Структурализм.

ТЕМА 9. Постмодернистский прообраз новой методологии.

Явление постмодернизма. Ж. – Ф. Лиотар «Состояние постмодерна». Номадология Ж. Делеза и Ф. Гваттари, ризома и шизоанализ. Дисконтинуитет М. Фуко.

ТЕМАТИКА СЕМИНАРСКИХ ЗАНЯТИЙ

Семинар 1. Феноменологическая методология

1. Основные задачи феноменологического метода.

2. Понятие феноменологической редукции и принципа «эпохе».

3. Интенция как основной метод феноменологии.

Семинар 2. Основные идеи философии Ж. Делеза и Ф. Гваттари

1. «Состояние постмодерна» и проблемы познания современности.

2. Концепт ризомы и его применимость к характеристике общественной жизни.

3. Шизоязык и шизоанализ как методология делезовского неофрейдизма.

Рекомендации по самостоятельной работе студента

Календарно-тематический план работы

Методические рекомендации по отдельным видам самостоятельной работы

Главы теоретической части данного пособия соответствуют темам дисциплины, указанным в тематическом плане рабочей программы. Этот же план регламентирует время, отводимое на изучение тем. Разделение по темам дано ориентировочно. Обучающийся должен сам планировать время на изучение тем, которое ему потребуется фактически.

Ниже приводятся общие рекомендации по изучению дисциплины «Культурология» с использованием данного учебного пособия.

Указания по самостоятельному изучению теоретической части дисциплины.

Каждая глава пособия включает план, конспект лекции, краткие выводы. Учебный комплекс завершается вопросами для самопроверки, ответы на которые следует самостоятельно находить в тексте лекции.

Изучать теоретический курс рекомендуется в следующей последовательности:

• Изучаются план и конспект лекции. После каждой главы необходимо обратиться к вопросам для самопроверки.

• После изучения каждой главы полезно уточнить и углубить знания, пользуясь литературой, приведенной в конце главы.

• После изучения конспекта лекции целесообразно обратиться к словарю терминов.

Теоретические материалы

Введение

Методология научного познания предназначена для постановки, анализа и решения проблем науки. Анализ такой методологии не может быть осуществлен без характеристики основных причин и оснований появления научных проблем. Поэтому с самого начала следует обратить внимание на отдельный курс лекций по современным проблемам науки, пересекающийся с этими лекциями и дополняющий их.

В первую очередь следует уточнить исходные понятия, определяющие предметную область дисциплины «Логика и методология науки» и ввести ограничения, необходимые для того, чтобы в этой достаточно обширной области обозначить ту предметность и цель, о каких далее пойдет речь.

Логикой принято называть науку о законах, формах и приемах мышления, и в первую очередь познания[1]. Считается, что это «учение о связях и последовательностях человеческого мышления, о формах его развития, о различных соотношениях мыслительных форм и их преобразованиях»[2].

Исторически сложившись на основе древнегреческих представлений о Логосе, сегодня понятие логики применяется для характеристики рациональной мыслительной деятельности людей и для анализа исторического развития форм этой деятельности. Еще недавно это понятие использовалось для описания объективных процессов природы и общественной жизни (напр., «логика общественного развития») и для определения форм духовной активности суперчеловеческих мировых субъектов (напр., «логика проявления мирового духа»). Однако в наши дни такая расширительная трактовка встречается редко и критически обозначается как «лого-центризм».

Методология – это тип мышления, направленного на изучение и разработку методов[3], проще говоря, наука о методах. Но вполне допустима и иная трактовка методологии, которая будет приниматься далее. Во-первых, это система самих методов, рассматриваемых в качестве рациональных способов решения научных проблем; а во-вторых, это совокупность фундаментальных идей, выступающих базовыми принципами для отдельных методов частных наук и для организации их в методологическую систему. Так, принцип системности был наукой развернут в методологию системного подхода, включающую в себя множество частных методов.

Господствующая сегодня методология представляет собой форму организации и способ функционирования рационального сознания научного типа и поэтому не может быть оторвана от понятия научной рациональности.

В основе научной методологии находится комплекс философских идей, напрямую связанный с проблематикой общественной практики и человеческого самосознания. Эти идеи выражают жизненную позицию человека и общества в отношении к окружающему их миру, они непосредственно совпадают с типом и структурой сложившейся рациональности и выступают базовыми методологическими принципами, ориентирующими научное познание.

Под наукой понимается особый вид познания, нацеленный на рациональное и методологически организованное получение объективных и обоснованных знаний, на доказательство их достоверности и на их практическое применение. Вместе с тем так называется и социальный институт, обеспечивающий функционирование научного познания[4].

Познание же – это процесс получения новых знаний; научное познание – это рациональный и методологически организованный процесс, сопровождающийся доказательством полученных результатов.

Наука является интеллектуальным механизмом и познавательным институтом, расположенным между философией и практикой, между человеческим самосознанием и реальностью, то есть в пределах воспринимаемой части реальности. Основная задача науки – познание мира и интеллектуальная организация реальности для обоснования практики.

В фундаментальной «Психологической энциклопедии», написанной в США, философские исследования психики несколько пренебрежительно названы спекуляциями, отличающимися от психологической науки[5]. При всем уважении к североамериканской позитивистской психологии следует заметить, что это утверждение по меньшей мере неосмотрительно. Удивительно, что при таком отношении к философии авторы энциклопедии сами ссылаются на огромный ряд исключительно философских имен от Платона до Канта, а в отдельных статьях – на философские исследования XX века. Следует, однако, заметить, что к психологической философии надо относиться с осторожностью, потому что при отсутствии философской культуры не трудно перепутать философию с эзотерикой или так называемыми оккультными науками, которые часто выдают себя за философию, не являясь ею.

На самом деле наука и философия друг другу необходимы, между ними нет строгой границы, они дополняют одна другую. Философия провоцирует появление новых методологий, новых наук и форм познания и сама опирается, с одной стороны, на присущее ей чувство проблемности человеческого и общественного положения в мире, а с другой – на научные знания. Наука же требует методологии, и на высших уровнях теоретических обобщений сама создает или выбирает необходимую ей философию, которой придает приемлемую для себя научную форму (напр., исследования К. – Г. Юнга, З. Фрейда, Э. Фромма, К. Ясперса или самого признанного основателя психологической науки В. Вундта). Да и границы подхода, принятого авторами «Психологической энциклопедии», ясно очерчены философским позитивизмом, зародившимся в 1-й половине XIX века еще в трудах французского философа О. Кон-та. Психология настолько прочно связана с философией, что в ней любой значительный шаг вперед обоснован предыдущими философскими работами и сам порождает новые философские идеи. Это происходит уже потому, что в психологии в значительно большей мере, чем в естественных и других гуманитарных науках, полученная позитивная информация не является знанием. Знанием в психологической науке является информация вместе с ее интерпретацией в контексте культуры и пониманием специфики как исследующего, так и исследуемого конкретного субъекта.

Наука – занятие исключительно рациональное. Что касается философии, то, несмотря на своеобразие ее появления, в своих развитых формах она тоже рациональна и структура ее рациональности совпадает с научной. Как наука, так и философия существуют в конкретных исторических условиях. В их создании они обе принимают участие, а в дальнейшем попадают в зависимость от возникшего культурно-исторического контекста. Проще говоря, каждое последующее поколение ученых и философов вынуждено считаться с культурной реальностью, созданной предыдущими поколениями, и каждому из них персонально приходится принимать во внимание знания и взгляды, полученные современниками. Более того, и наука, и философия нуждаются в этом контексте и совместно работают с целью его воспроизводства, развития и аккуратного изменения. Любой исторический взрыв или слом ставит под угрозу их обеих, а вместе с этим и общество, и человек рискуют утратить отличительные особенности своей природы и даже самую жизнь.

Тем не менее в исторической эволюции любой культуры имеется определенная закономерность. Однажды возникнув, она не существует вечно, но так или иначе движется к некоторому завершению, когда и она, и каждый ее компонент попадают в кризис. Перспективы ее гибели или преодоления кризиса во многом зависят от философии и науки.

В течение веков разные культуры человечества переживали свои локальные кризисы в разное время. Однако к XX веку культуры достигли такого уровня, когда под влиянием интенсивных взаимодействий и диалога начинает складываться общечеловеческая культура. Этот процесс вызвал глобальный кризис, связанный с качественной трансформацией сложившейся за века и доминирующей европейской классической рациональности.

В условиях глобализации и смены типов цивилизованности, т. е. того, что в современной западной философии нередко обозначается как «состояние постмодерна», оставить науку без философской рефлексии ее оснований, превратить ее в простую утилитарно нацеленную технику означает возврат во времена раннего Средневековья. То есть к тем условиям, когда зарождающаяся наука существовала только в головах немногочисленных мыслителей, разобщенных и чуждых миру королей, крестьян, торговцев и разбойников.

Глобальный кризис затронул рациональность, создав проблемную ситуацию и в науке, и в философии. Выжить для них означает найти новые формы и методологические позиции, позволяющие и дальше решать практические задачи.

XX век отмечен глобальным кризисом классической европейской рациональности, потребовавшим разработки новых методологических позиций в науке. Сегодня можно наблюдать обостренное противоборство позитивистского и гуманитарного типов рациональности. В психологии это проявилось в проблеме ее нового самоопределения: является ли она естественной наукой, изучающей психику как объективный и не зависящий от личности феномен природы, или же относится к числу гуманитарных наук.

Проблемы и науки, и философии представляют собой по принятой сегодня терминологии совокупность взаимосвязанных и провоцирующих друг друга «вызовов» современности со стороны сосуществующих и все теснее контактирующих цивилизаций, равно, но по-своему переживающих постмодернистское состояние, со стороны увеличения численности населения, исчерпания ресурсов, возрастания антропогенной и техногенной нагрузки, возникновения значительных различий в образах и уровнях жизни стран и регионов, а следовательно, из-за появления «разности потенциалов», провоцирующей миграционные потоки, политические действия и т. д.

К числу таких проблем относятся глобализация, терроризм, манипуляции психическими состояниями и поведением человека и людских масс, а также энергетический кризис, изменение климата и виртуальная реальность, и искусственный интеллект, и превращение образов литературы и кинематографа в массовую мифологию, широкое распространение неоязычества и проблематика человеческой самоидентификации, гендерная, демографическая, этническая проблематика; наконец, проблематичность самого человеческого общества в условиях дивергенции направлений прогресса, его поливариантности, а где-то и его остановки и т. д. Перечень современных проблем необычайно велик, а если учесть, что проблемы имеют тенденцию разрастаться за счет своих задач, конституирующихся как самостоятельные проблемы, то этот перечень становится необозримым. Польский философ и писатель С. Лем в «Сумме технологии» еще в 60-е годы XX века замечал, что на сегодня число проблем так велико, что если бы все население Земли, включая новорожденных младенцев, состояло только из докторов наук, то и тогда ученых бы не хватило.

Современные проблемы науки являются проблемным полем, образующимся из-за кризиса классической научной рациональности и нередко обозначающимся как «преодоление теоретизма и логицизма». Заранее подчеркну, что их преодоление означает не отказ от теории как формы познания или от логики, оно значит изменение типа теоретического мышления и логики в условиях тотальной гуманитаризации всей науки, наметившейся после Второй мировой войны, особенно после экзистенциальной революции 1968 г. Это изменение и научного, и общекультурного контекста, в котором существует наука, а значит, изменение ее смысла и значения.

Изменение рациональности и многочисленные ситуации, в каких оказалось современное общество, не имеющих точных аналогов в прошлом, меняет и нравственность, и психологию, и правосознание, и правовую культуру. А следовательно, оно требует новых ответов на вопрос о том, что такое человек и общество, каковы их место и роль. Возможны ли, например, адекватные ответы современным вызовам при сохранении демократии и какого рода демократичность способна отвечать новым требованиям времени?

При решении такого рода задач, затрагивающих самые основания человеческого бытия и разума, следует обратиться к философии, потому что человеческое бытие и основания рационального познания – ее прерогатива. Она рассматривает вопрос о причинах и условиях, при которых наука вообще ставит проблемы, и об общекультурном контексте, в каком ее проблемы имеют социальный и гуманитарный смысл, а не исключительно и узко специальный.

Как представляется, основная проблематика современной психологической науки по преимуществу состоит в поиске новых методологических позиций, позволяющих адекватно исследовать не только типичные психические качества человека как такового, но изучать современного человека как особое существо, в его индивидуальности.

Глава 1.

Современность как открытая проблема

Новая рациональность. Философия как методология социальных и гуманитарных наук. Порядок и хаос. Общественная жизнь человека как воспроизводство хаоса и порядка. Новая рациональность как проблема современности. Эпоха и современность. Понятие культурно-исторической эпохи и современности. Эпоха как завершенная и закрытая система. Соотношение эпохи и цивилизации. Современность как незавершенный и открытый процесс творчества будущего. Законы природы и законы свободы. Ойкуменальность и современность. Хаотичность внерационального. Ойкуменальность как принцип существования в современности.

В настоящем учебном пособии основной акцент сделан на проблемном характере социальных и гуманитарных наук. Наука в целом представляет собой одну большую, развернутую и непрерывно воспроизводящую себя проблему; любая проблематика в науке обусловлена ее собственным проблемным характером.

Не углубляясь в философский вопрос, что представляет собой наука как проблема, заметим тем не менее, что обращения к философии нам не избежать. Ни один субъект не может адекватно оценить самого себя, лучше всего он виден со стороны. Если вопрос сформулирован как «Логика и методология науки», или «Современные проблемы науки», ответ на него следует искать в том интеллектуальном подходе к реальности, какой органично связан с наукой, но в сложившемся за последние три столетия смысле слова «наука» сам по себе ею не является. Это философия, выступающая особой сферой познания и имеющая методологическое для науки значение.

Философия особенно актуальна как методология наук о духе (Г. Зиммель) или о культуре (Г. Риккерт), т. е. социальных и гуманитарных наук. Методологическое значение философии заключается в том, что она выражает родовую природу самого человеческого разума, а ее внутренняя структура соответствует структуре познания и определяет тот ракурс, в котором ученый воспринимает и познает свою предметную область. Здесь, конечно, имеется в виду не заказ на проведение исследовательских работ. Философия выражает такое направление познания, в каком человек вообще способен познавать, и этим очерчивает границы научной работы. Она как бы определяет пространство, где научное исследование перспективно и возможно, а наука заполняет это пространство конкретными знаниями. Это очень широкое пространство, и оно непрерывно расширяется, но в каждый отдельный момент, не является бесконечным. Определяя это пространство, философия создает контекст, необходимый для понимания и осмысления научных знаний.

Обращение к философии в рамках нашего пособия диктуется еще и тем обстоятельством, что, сознавая ее необходимость, сегодняшнее гуманитарное образование в России тем не менее по-прежнему исходит не из современного состояния философии, а из советского диалектического материализма, приспособленного служить методологией главным образом позитивного познания. Традиционный диалектический материализм даже в естествознании пригоден сегодня не во всех его областях. И тем более в социальных и гуманитарных науках. В нем попросту нет необходимого инструментария, например, понятий «разум», «рациональность», «воля», «свобода». Точнее, они рассматриваются по преимуществу в контексте так называемой зарубежной философии, и то главным образом XIX века. Материалистической же позицией, классовым подходом, теорией формации и законом единства и борьбы противоположностей, основополагающими для советского диалектического материализма, многого объяснить невозможно.

Поэтому учебное пособие предваряется кратким пояснением того, что представляет собой философия и зачем она нужна. Этим я надеюсь обратить внимание студентов на курсы лекций по философии, культурологии и методологии научного познания.

Философия является органичной для человеческого разума. Проще говоря, когда человек разумно мыслит, он непременно философствует. Происходит это потому, что человек – существо, занятое каким-нибудь делом. Для того чтобы действовать, необходимо знать: что, как, зачем делать. Философия представляет собой сферу разума, которая выдвигает конструктивные для деятельности человека идеи.

В обыденных делах профессиональная философия не нужна, там достаточно обычного житейского философствования. Но есть проблемы, с которыми человечество сталкивается впервые, и ни у кого нет опыта и знаний, необходимых для их решения. Таковы, например, проблемы глобализации, международного терроризма, изменения климата, искусственного интеллекта, виртуальной реальности, смены пола, пересадки органов, клонирования, эвтаназии и т. п. Идеи и ориентиры, необходимые при решении проблем, принципиально новых для самой природы человека, выдвигает философия.

В творчестве новых идей, опирающихся лишь на природу человеческого разума, всегда чрезвычайно высока вероятность ошибки. Чтобы уменьшить ее, за тысячелетия разработана система правил профессионального философствования. Эту систему тоже называют философией, ее изучает история философии, и она является важнейшим элементом философской культуры. Выдвигая идеи, философия решает несколько задач, необходимых для функционирования науки.

Во-первых, ее идея представляет собой основной стратегический ориентир научного познания и практики. Это не столько точная и однозначная цель, подобная мишени для стрелка, сколько направление, горизонт перспективного познания. В рамках очерченного горизонта наука сама определяет конкретные предметы, задачи, получает знания и предлагает собственные программы практической деятельности. Границы же горизонта познания определяются философской идеей. Такое соотношение философии с наукой помогает науке осознавать проблемный характер своего познания.

Во-вторых, ее идея очерчивает горизонт понимания, т. е. пространство, в рамках которого существуют взаимосвязанные друг с другом научные знания. Детальная структура такого горизонта тоже разрабатывается отдельными науками. Это пространство необходимо для того, чтобы полученные знания можно было понять, т. е. наполнить их ценностным содержанием, смыслом и значением. Понять – значит, творчески получить новое знание и поместить его в контекст культурно-исторической эпохи, в рамки сложившегося типа субъективности и рациональности или иного, необходимого для понимания пространства, чьи границы определяются философской идеей.

Факт в гуманитарных науках может быть интерпретирован множеством разных способов, в том числе и с точностью до наоборот: например, является ли Александр Невский спасителем или предателем земли русской, был ли Наполеон I диктатором, создавшим одну из ранних систем фашистского типа, или он выполнял миссию разрушения самодержавия и распространения по Европе буржуазно-демократического строя? Выступает ли в психологии бессознательное неспособностью сознания говорить о самом себе или это особая структура психики, находящаяся за пределами сознания и наполняющая его независимым от него содержанием? Ответы на такие вопросы носят оценочный характер и зависят от философии, выражающей определенную субъективность, или точку зрения. Поэтому историческая наука нуждается в философии истории и ее разных концепциях с разными субъективными позициями, психологическая наука требует философской психологии, филологическая наука органично связана с философией языка, философией литературы и т. д., а юридическая наука – с философией права.

В-третьих, сама идея представляет собой парадигму или некоторый образец, ориентируясь на который наука получает ясный ответ на вопрос, что значит для нее познавать.

Например, для того чтобы научное мышление научилось различать знание и понимание, необходимо было, чтобы философия первой поставила перед собой такую задачу. Чтобы наука научилась строго формулировать свои законы, потребовалась философская теория пространства и времени. Чтобы появилась цивилистика, нужна была философская идея цивилизации, а чтобы родилась психология, необходимы многовековые философские исследования души, сознания, разума и т. п. Вплоть до того времени, пока наука строго и однозначно не определила своего места, задач и границ, и там, где она до сих пор их не определила и не установила различия между собой и философией, каждый крупный ученый – создатель новой теории или нового подхода – осознавал себя одновременно и философом: например, в математике – А. Пуанкаре, в физике – А. Эйнштейн, В. Гейзенберг, Э. Шредингер, И. Пригожин, в литературоведении – М.М. Бахтин, в истории – Л. Февр, М. Блок, А.Я. Гуревич, в психологии – К. – Г. Юнг, З. Фрейд, Э. Фромм, К. Ясперс, С. Жижек, в этнологии – К. Леви-Стросс, в социологии – К. Маркс, П. Сорокин, М. Вебер и т. д.

В нашем учебном пособии будут представлены некоторые современные философские идеи, характеризующие стратегии и горизонты социальных и гуманитарных наук в условиях принципиально новых для человечества обстоятельств, а также идеи, характеризующие само строение и функционирование таких наук в современности, играющие для науки роль методологических принципов и позиций.

Философия разрабатывает стратегические для научного познания идеи, именно этим она и выполняет задачу методологического обоснования науки.

Психика не является чем-то изолированным от мира, она связана с человеческой физиологией, с особенностями природной среды и с интеллектуальным, культурным, политическим, экономическим, правовым содержанием общественной жизни людей. Изменения в этих структурах сопровождаются изменениями в содержании психики, а она, в свою очередь, вызывает перемены общественной жизни, влияет на физиологию, а через практику – и на экологию. Психика, таким образом, рассматривается как продукт многофакторного внешнего воздействия, способный оказывать влияние на формирующую ее реальность, а порой и создавать те или иные формы реальности.

По историческим причинам – из-за философских теорий Древней Греции (особенно у Аристотеля), в силу полуторатысячелетнего господства в европейской культуре христианского монотеизма, из-за большого влияния на гуманитарную науку политических идей и программ – традиционный и по сей день преобладающий взгляд на эволюцию связан с представлением о развитии как о движении от одного упорядоченного состояния к другому. Так, появились представления о совершенствовании человеческой души в ходе истории.

Тем не менее философия 2-й половины XX века показала, что эволюция является не столько поэтапным формированием, сколько трансформацией, движением от порядка к хаосу, от хаоса к порядку и изменением типа порядка: его формы, структуры и т. п. Оба эти состояния – хаос и порядок – пронизывают и человеческую, и общественную жизнь, являясь двумя противоположными характеристиками, описывающими их реальную динамичность. В современных философских науках исследования такого рода начинал проводить Ф. Ницше, по большей мере они связаны с именами Ж. Делеза, Ф. Гваттари и др.

Основу постоянной проблематичности самого человеческого рода наряду с другими причинами составляет непрерывный поиск баланса или допустимых пропорций между хаосом и порядком в современности. Эти пропорции различны в разные культурно-исторические эпохи, но и хаос, и порядок всегда присутствуют в общественной жизни людей.

Первые рациональные представления о них складываются еще в Античности, а в условиях Средневековья, Возрождения и Просвещения они получают своеобразные интерпретации. В XIX веке в творчестве К. Маркса им подводится промежуточный итог, а в творчестве Ф. Ницше, в его идее противопоставления Аполлонического и Дионисийского начал[6] в связи с наступающим закатом Просвещения и его переходом к модернизму проблема соотношения хаоса и порядка снова выходит на передний план. В дальнейшем она рассматривается в классическом и неклассическом психоанализе, в экзистенциализме, структурализме, постструктурализме и становится предельно острой в постмодернистских концепциях конца XX и начала XXI века.

Хаос может быть понят по-разному. Древнегреческое значение этого слова означает зияние, бесформенность или отсутствие формы. Сегодня доминирует представление о хаосе как о беспорядке. На самом деле наблюдение беспорядка не обязательно означает его отсутствие, чаще беспорядок – это нарушение порядка, вызванного, например, его изменением в соответствии с неизученными законами, нераспознанность порядка, а иногда и его непривычность. Нераспознанность порядка обусловливает принципиальную проблему: есть ли все-таки в сущности мира скрытый, но еще не известный нам порядок или его нет вообще? То или иное решение этой проблемы скорее является мировоззренческим выбором и предпосылает диаметрально противоположные методологические позиции гуманитарных наук. Например, при наблюдении из западноевропейских культур общественной жизни в арабском мире или в Центральной Африке возникает вопрос: есть ли там своя цивилизация, законы которой нам пока попросту неизвестны и непривычны, или там нет никакой цивилизации? Подчинено ли мышление человека, страдающего психическими заболеваниями, какой-нибудь собственной и непонятной нам логике или в нем нет никакой логики?

Непосредственно вопросы хаоса и порядка изучает синергетика[7]. Хаос трактуется ею как массив случайных флуктуаций поведения спонтанно движущихся частиц, в котором могут возникать упорядоченные системы. То есть хаос – это процесс случайного взаимодействия множества различных элементов, в ходе которого формируется порядок. В социальных науках это означает формирование единого общества из многообразия индивидуально различных человеческих личностей, а в гуманитарных науках – проблему возникновения общезначимого смысла при взаимодействии индивидуальных значений, проблему свободы и творчества. Хаос в социальном и гуманитарном познании трактуется как пространство свободной активности индивидов и творческая среда. При этом по-новому воспроизводится проблема творчества, поставленная еще в Средние века как проблема creatio и generatio: является ли оно чистым случаем творчества формы буквально из абсолютного «ничего» или же это процесс изменения уже существующей формы и синтез разных форм.

Порядок же понимается как детерминация спонтанно движущихся частиц со стороны их организации. Применительно к социальным и гуманитарным наукам это конкретно-историческая социокультурная детерминация человеческого индивида, в том числе его внутреннего мира.

Проблема соотношения хаоса и порядка заключается в следующем: что такое хаос и порядок в отдельно взятом конкретно-историческом социокультурном пространстве, каким образом в хаосе рождается порядок, как порядок определяет границы хаоса, какова пропорция их соотношения, оптимальная для самосохранения, для дальнейшего развития человечества и для решения вновь появляющихся перед ним проблем.

В отечественной литературе давно сложилось представление о том, что общество и общественная жизнь – некое самодостаточное целое, проявлением которого выступают человеческие индивиды. К сожалению, именно такое одностороннее представление является наиболее распространенным, зачастую оно и определяет гуманитарное познание.

Вопреки таким взглядам современная философия по большей части, трактует общественную жизнь как совместное существование множества человеческих индивидов, понимаемых в аспекте не только их сходства друг с другом, но и взаимного отличия как индивидуальностей. Люди представляются существами, обладающими самобытными внутренними мирами: каждый по-своему одухотворен, имеет собственное сознание и способен к разумному мышлению тогда, когда они попадают в личные, жизненно значимые для них ситуации.

Такой подход имеет давнюю традицию, начиная с представлений о человеке в раннем христианстве. Он развивается в концепциях Р. Декарта, Г. Лейбница, И. Фихте, И. Канта и др., утверждается в ранних сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса[8]. Позднее он преломился во взглядах С. Кьеркегора и в первую очередь Ф. Ницше, выступивших не просто с индивидуалистических позиций, но поставивших во главу угла крайний субъективизм. Их творчество обусловило идею «жизненного мира» Э. Гуссерля, герменевтическую философию Х. – Г. Гадамера, своеобразную феноменологию М. Хайдеггера с отчетливым противопоставлением Dasein и das Man, и экзистенциализм Ж. – П. Сартра с его идеей интерсубъективности. Предельной формой эволюции этих взглядов становится творчество Ж. Делеза, выдвинувшего философское понимание сингулярности – идею роевых и агрегированных сообществ и совместно с Ф. Гваттари философему ризомы, а также труды Ж. Бодрияра.

Сегодня общественная жизнь людей представляется результатом экзистенциального диалога качественно различных и одушевленных человеческих индивидов независимо от своих предпочтений, по факту рождения вынужденных вступать в коммуникации и непосредственно общаться с другими, внутренне отличными от них индивидами.

Духовное различие индивидов в условиях неизбежности их коммуникаций обусловливает проблему закрытости внутреннего мира Другого от каждого человеческого Я. Никогда наверняка невозможно знать, чего другие хотят, что они думают о нас и какие планы строят. Проблема межличностной коммуникации имеет оборотной стороной проблему межличностного понимания, без решения которой в психологической науке адекватные знания становятся попросту невозможными.

В условиях закрытости и непонятности Другого взаимоотношения индивидов придают всей общественной жизни характер хаоса. А хаотичность общественной жизни оборачивается сумятицей в человеческих душах. Каким же образом рождается порядок?

Этот вопрос напрямую относится к основоположениям философии, которые в одной из широко распространенных философских традиций принято называть предпосылками, первоначалами, и которые, по сути, представляют собой предмет ее разработок. В рационально сконструированных философских концепциях предмет не может быть поименован однозначным и строго определенным понятием. Так же обстоит дело и в науке: сам предмет как реальность не столько называется, сколько указывается. Но если в науке предмет в достаточной мере очевиден, то в философии он абстрактен и его необходимо вычленить из реальности. Для этой цели философия использует не столько свой категориальный аппарат, сколько метафоры. Возможность применения метафоры в науке и философии на сегодня достаточно хорошо разработана[9].

Нетрудно провести параллель между общественной жизнью людей и пассажирами в переполненном автобусе, где тоже есть и «общество», и навязанные коммуникации.

Когда новый пассажир протискивается в переполненный автобус, он преследует свою цель: ему надо занять в автобусе более или менее удобное место, чтобы доехать до своей остановки. При этом его появление в автобусе несколько изменяет пространственную конфигурацию остальных пассажиров: кто-то подвинется, кто-то другой повернется, пропуская новичка, кто-нибудь, напротив, оттолкнет его или прижмет к креслу.

Вместе с этим меняется не только телесная конфигурация пространства, но и его «ментальное» содержание. Кто-нибудь обрадуется, увидев старого приятеля или симпатичную женщину. А кто-то другой рассердится от того, что ему заехали локтем в бок, причем сделал это не новичок, а другой пассажир, который неловко повернулся из-за того, что ему на ногу наступили. И опять на ногу наступил не новичок, а третий пассажир, которого стукнули портфелем. И снова это сделал не новичок, а четвертый пассажир, которого толкнули. А толкнул его уже новичок, протискиваясь в переполненный автобус.

Складывается очень любопытная цепочка контактов, сопровождаемых мыслями, чувствами, переживаниями, а то и словами: первый, рассердившийся пассажир нашего новичка не видит, не знает и знать не желает, но первопричиной его эмоции оказывается все-таки новичок.

В этой мешанине переживаний, обусловленной непрерывными взаимными провокациями, возникают два взаимосвязанных и устойчивых духовных образования, бессознательно предчувствуемых каждым.

Во-первых, каждый знает, каким должен быть пассажир, и каждый понимает, что если хочешь доехать до своей остановки, то не вертись, не толкайся, не ругайся, будь скромен и стой смирно, иначе тебя из автобуса выкинут.

Во-вторых, каждый понимает, что такое автобус данного конкретного маршрута. И если водитель, будучи свободным человеком, вместо того чтобы ехать строго по маршруту, свернет к себе на дачу, пассажиры ему сразу объяснят, что такое автобус, куда он должен ехать и куда конкретно водитель должен направляться.

В общественной жизни таким же образом в непрерывных контактах и взаимных провокациях индивидов складывается аналогичное представление о том, что такое «человек в этом именно обществе» и что такое «мир, в котором человек живет». Оба эти представления в ментальности существуют в целом на бессознательном уровне и выполняют функцию неких предчувствуемых норм, которые надо соблюдать, чтобы быть принятым как «свой». Они к каждому адресуют экспектации – своеобразные ожидания-требования соответствовать этим нормам, и они же провоцируют применение общественных санкций к отступникам. Эти представления о человеке и мире являются социокультурной парадигмой и выступают «фокусами», к которым стягивается в конечном счете вся общественная жизнь, принимая упорядоченный характер.

Они обозначаются плохо определяемыми понятиями традиций, обычаев, кристаллизуются в «нравственности» и в «праве». Право в этой метафоре выполняет роль рациональной формы коммуникаций, такой формы, в какой экспектации превращаются в очевидные и публичные требования, благодаря чему коммуникации становятся осознанно регулируемыми. Нравственность при этом выглядит не осознанно и целенаправленно регулируемой, а спонтанно складывающейся и саморегулирующейся формой коммуникаций.

Представления о человеке и мире в каждую культурно-историческую эпоху, в каждой цивилизации заметно различаются, вместе с ними различаются и нормы общественной жизни. Именно по этой причине в глазах любой цивилизации другие культуры выглядят порой, почти варварством, хотя они не менее цивилизованны, но только на свой манер.

Таким образом, хаос и порядок оказываются двумя взаимно обратными сторонами общественной жизни людей, непрерывно сопутствуют друг другу и предобусловливают постоянно воспроизводящуюся альтернативу общественного развития. Но при этом полная и окончательная победа любой из этих альтернатив уничтожает общественную жизнь либо в абсолютной анархии, либо в абсолютной диктатуре и тоталитаризме. Поэтому проблема их соотношения – это проблема пропорции хаоса и порядка, где наряду с социальной целостностью сохраняется и творческий потенциал индивидов, придающих обществу динамизм и обусловливающих его развитие.

Культуры европейского типа, к которым при всех оговорках причисляет себя и Россия, за два с половиной тысячелетия сменили несколько типов представлений о человеке и мире и несколько связанных с этим представлением типов рациональности.

Европейская рациональность на протяжении своей истории отличалась двумя ясно различимыми чертами: аксиоматичностью и логичностью. В современной философии их принято обозначать как логоцентризм. Исторически первым для европейских культур был античный тип рациональности. Он характеризовался непосредственным интуитивным восприятием истин общественной жизни, находящихся под прямым воздействием Космоса и полагаемых в качестве аксиом, и их логической разработкой и превращением в систему выводов, положенных в основу античной цивилизации.

Ей на смену пришла средневековая рациональность, когда функцию аксиоматики выполняла церковная догматика, в дальнейшем точно так же разработанная и развитая с помощью древнегреческой (так называемой аристотелевской) логики и схоластической диалектики. Общественная жизнь с ее непосредственной данностью в Средние века рассматривалась в конфронтации с церковной догматикой как объект преодоления. Однако непреложное влияние общественной жизни вносило свои коррективы, и это в конечном счете обусловило противоречивый и развивающийся характер средневековой рациональности и цивилизации.

В эпоху Возрождения с его космоцентризмом[10] и распространением неоплатонического герметизма[11] начинает зарождаться рациональность и цивилизация Просвещения, где после векового (XVII в.) противостояния рационализма и сенсуализма утвердился физический тип рациональности. В нем роль аксиоматики выполняет непосредственное восприятие внешней чувственной реальности природы, а логика закрепилась за рациональным развитием полученных от природы эмпирических данных. Рациональность и цивилизация приняли научный характер при явном доминировании естественных наук и закрепились в философском материализме. Параллельно материализму в эту эпоху складывается идеализм как наследник герметической традиции Возрождения[12].

Со второй половины XIX и по середину XX века в европейской рациональности все больше возрастает удельный вес наук о культуре, а рациональность и цивилизация становятся преимущественно гуманитарно-культурологическими с интуитивным постулированием человеческого бытия как культуры.

И наконец, завершив своеобразный виток от интуитивно-космоцентристской аксиоматики Античности к интуитивно-культуроцентристской аксиоматике XX века, европейская рациональность и цивилизация входят в состояние кризиса, которое сегодня обозначается с легкой руки Ж. – Ф. Лиотара как состояние постмодерна.

Современный тип рациональности идентифицируется как кризис Просвещения и состояние постмодерна. Именно это выступает основным источником сегодняшней проблематизации науки.

Постмодернистское состояние означает новую смену типа рациональности и порядка, или, по выражению французского философа А.Бадью, поиск нового дискурса. Такая эволюция общественной жизни в историческом плане выглядит вполне закономерной. Однако стоит иметь в виду, что вопрос о хаосе, порядке и их соотношении может быть поставлен не столько исторически, сколько с позиции современности, конкретности и данности существования каждого отдельного индивида и общества. В этом случае историческая смена типов порядка через промежуточный хаос обращается во внутреннюю динамику эволюции и общества, и личности, а хаос уже перестает опосредовать какие-то внутриличностные этапы и становится их неотъемлемым содержанием.

Проще говоря, стадии исторического развития общества должны иметь продолжение в ориентирах внутренней жизни человека. При этом каждое человеческое поколение всегда является современным для самого себя, а его жизненные ориентиры не только унаследованы от исторического прошлого, но и составляют горизонт будущего, сложный спектр скрытых в современности возможностей. И в этом смысле у каждого поколения есть своя живая первобытность, своя античность, свое средневековье, возрождение и просвещение, независимо от того, к какой исторической эпохе это поколение относится.

Тогда в исследовании на передний план должна выходить не связь и преемственность эпох, а их независимость друг от друга и их ориентация на реализацию всего спектра заложенных в эпохах возможностей. Отчасти этот подход разработан в творчестве М. Фуко, в его идее дисконтинуитета.

Постановка вопроса о логике и методологии науки заставляет определиться в том, что может считаться современностью[13]. Определить же современность можно, соотнося это понятие с противоположным понятием эпохи.

Под эпохой в отечественной мысли принято понимать качественно своеобразный период истории, отличающийся единой системой устойчивых признаков. По этому основанию можно выделять и на самом деле выделяются разные эпохи, например, эпоха Возрождения, эпоха рациональности, межцивилизационная эпоха и т. д. Само понятие системы признаков в применении к истории заставляет понимать и историю не только как время, но и как пространство, в котором это время развертывается. Отсюда следует, что эпоха представляет собой систему сосуществующих и сменяющих друг друга явлений, событий и ситуаций, объединенных общими признаками.

Традиционный отечественный взгляд на эпоху, во многом совпадающий с принятой нами дефиницией[14], тем не менее делает акцент на материальном характере признаков эпохи. Ее трактовка в духе советской философии элиминирует из истории человека как субъекта, представляя в качестве субъекта «этнос», «общество», «народ», «класс», «массу». Такие «супериндивидуальные субъекты» выступают не более чем научными абстракциями от межчеловеческих отношений, вполне правомерными для решения отдельных проблем. Однако поставленные на место реальных индивидов и закрепленные идеологически и политически, абстрактные субъекты становятся мифами, заставляющими мифологизировать и эпоху тоже. В этой трактовке эпоха представляется чем-то вроде известной из советского диалектического материализма формы движения материи в применении к истории. Она становится конкретно-историческим проявлением и содержанием общественно-экономической формации, и различие между эпохой и современностью исчезает. Современностью оказывается все, относящееся к эпохе.

Советская трактовка может быть правомерна для поиска материальных законов исторического процесса. Вместе с тем включение в состав эпохи человеческих индивидов и обусловленных именно их субъективностью таких явлений, как разум, воля, свобода, творчество и т. д., заставляет понимать эпоху не как проявление формации, а как культурно-историческое образование, для которого объективные законы являются не более чем условиями существования.

В этом случае устойчивые признаки эпохи становятся субъективными «экзистенциальными» состояниями и переживаниями людей, и только под таким человечески-субъективным, экзистенциальным углом зрения понятие современности приобретает смысл. Современность – это эпоха, воспринятая человечески-субъективно как материал и предмет деятельности и практики, как пространство индивидуального выбора, в котором реализуются человеческий разум, свобода и творчество. В таком случае именно современность оказывается источником проблематизации эпохи.

Под этим углом зрения эпоха предстает пространством и системой высших ценностей, соответствующей картине мира. Поэтому авторы «Новой философской энциклопедии», на мой взгляд, справедливо понимают под современностью «проблемную ситуацию, в которой оказываются общества вследствие подрыва и распада того строя высших ценностей, которые ранее легитимировали их порядки, обеспечивали осмысленность общей «картины мира» у членов этих обществ и воспринимались ими в качестве высшей и объективной «онтологической» реальности»[15]. Хотя понимание современности в «Энциклопедии» ограничивается философской антропологией и политикой.

Общественная жизнь людей представляет собой непрерывный процесс и неопределенное множество ситуаций и межличностных коммуникаций, располагающихся в пространстве и времени, чьи границы могут обозначаться лишь условно. Пространство, например, может быть сегодня идентифицировано как пространство земного шара, а время общественной жизни как гипотетическое время от появления первых людей.

Между тем научное познание становится возможным лишь после того, как рыхлый и неопределенный объект упорядочивается путем приписывания ему строгих пространственно-временных рамок, которые задаются исследователем, поставившим проблему. То, что не относится к проблеме, абстрагируется и принимается в расчет только как внешние условия, в которых она решается. В противном случае познание лишается методической упорядоченности и оказывается спонтанным, интуитивным, нерациональным, а следовательно, и ненаучным.

Эпоха, рассмотренная как период истории, является абстрактным понятием, обозначающим некоторые единые и устойчивые признаки, интересующие исследователя аспекты в динамичной общественной жизни. Наряду с такими аспектами понятие эпохи характеризует абстрактную теорию, описывающую свой предмет – признаки эпохи – и представляющую их как завершенную и закрытую систему[16].

Сама по себе любая теория является не более чем рациональным способом описания и представления действительности. Однако наука всегда практически ориентирована, нацелена на преобразование предметной области. Для социальных и гуманитарных наук это означает их креативный характер. Играя в общественной жизни творческую роль, они по существу рационально организуют ее, подгоняя под свое видение предмета. Именно по этой причине в общественной жизни может быть воплощен любой социальный и гуманитарный идеал и утопия – коммунизм, демократия, полит-корректность, права человека и т. п.

Воплощенная теория наряду с прямым результатом всегда имеет последствия, в том числе и неожиданные. Бывает так, что негативные последствия перевешивают ожидаемый положительный результат и сводят его на нет. Такой, в частности, оказалась попытка построить в России коммунистическое общество в тех конкретных исторических условиях, в каких она была предпринята. Реорганизация общественной жизни людей в соответствии с завершенными и закрытыми теориями в свою очередь превращает само общество в замкнутую и неизменную систему, заставляя его конфликтовать с изменяющимися человеческими интересами.

Традиционная для науки концепция эпохи представляет собой как раз такую завершенную и закрытую систему, и по этой причине она уравновешивается сегодня концепцией современности как незавершенного и открытого процесса диалога и творчества.

Для определения рамок эпохи и ее устойчивых признаков, позволяющих представлять общественную жизнь как своеобразный хронотоп – единство пространственных и временных горизонтов ее теоретического описания, – могут использоваться ныне существующие модели общественно-экономической формации и цивилизации. В обоих случаях эпоха трактуется как ментальность, общественное сознание, организованное их структурами, и как их конкретно-историческое содержание.

Формация представляет собой целостный социальный организм, чье существование обусловлено материальными причинами. С точки зрения советской философии это в первую очередь политико-хозяйственные причины. Формация как форма эпохи требует анализа общественной жизни как порождения и части материальной природы.

Цивилизация, напротив, характеризует общество как социальный организм, складывающийся и существующий под влиянием духовных факторов. Эта концепция развивается в двух направлениях:

• в первом общественная жизнь трактуется с точки зрения приоритетного воздействия на нее некоей надсоциальной духовной силы (Бог, Мировой разум, космическая духовность и т. д.). Она представлена досоветской русской философией всеединства, католической европейской философией и многочисленными эзотерическими взглядами;

• во втором и, как думается, наиболее перспективном общество и его жизнь рассматриваются как порождение межсубъектных, и прежде всего межиндивидных коммуникаций и экзистенциального диалога предметно различных, одушевленных и мыслящих людей (Н.А. Бердяев, французский экзистенциализм и т. д.).

В основу подхода, реализованного в этом пособии, положено именно второе направление в анализе цивилизации.

Примечания

1

Логика // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000–2001.

2

Логика // Современный философский словарь. М., 2004.

3

Методология // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000–2001.

4

Наука // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000–2001.

5

Психологическая наука // Психологическая энциклопедия. СПб., 2006.

6

Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ф. Ницше. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1990.

7

Синергетика – философская концепция, выступающая основой формирующейся сегодня новой научной картины мира. Предмет синергетики – поведение динамических систем; основная идея синергетики – самопроизвольное становление и воспроизводство порядка в хаосе через флуктуации. Синергетика предполагает, что хаос, понимаемый как «нерегулярное движение, описываемое детерминистскими уравнениями» (Хакен), как полная неопределенность поведения системы, является основным и вечным состоянием бытия. Но в хаосе иногда возникают островки порядка. В этом смысле тот облик мира, какой мы знаем, случаен, мир мог бы стать и другим. Причина возникновения порядка – локальные взаимодействия между отдельными элементами. Наиболее активно синергетика формируется с 70-х годов XX века (Хакен, Пригожин, Курдюмов, Моисеев и др.) и сразу превращается в методологию самых разнообразных наук. Так, для социальных и гуманитарных наук ее предметное поле – поведение индивидов и групп в обществе, формирующих социальный порядок.

Основные понятия синергетики: 1. Самоорганизация. 2. Случайные взаимодействия – множество случайных взаимодействий образует совокупность локальных траекторий поведения, которые складываются в единую траекторию движения системы в целом. Это множество формирует то, что называют динамическими системами, и синергетика применяется именно к анализу динамических систем. 3. Фазовый портрет системы – совокупность случайных, нелинейных взаимодействий, формирующих самобытность и уникальность динамических систем. Фазовое пространство – пространство таких взаимодействий. 4. Точка бифуркации – неустойчивое и неопределенное состояние динамической системы, способной в силу случайных причин выбрать любое и абсолютное непредсказуемое направление движения (поставить карандаш на острие и предсказать, куда он упадет). 5. Флуктуация – выбор системой дальнейшего поведения из точки бифуркации, отклонение системы от среднестатистической траектории. 6. Катастрофическое множество (теория Тома) – динамическая система, рассмотренная как множество точек бифуркации. 7. Аттрактор – «островок порядка», фазовое пространство, к которому со временем начинает склоняться поведение динамической системы. В нем достаточно долго преобладают случайные блуждания элементов, пока они преобладают, он называется странным аттрактором. Большинство аттракторов так навсегда и остаются странными.

8

Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч., 2-е изд. Т. 3. М.: Гослитиздат, 1955. С. 18–19.

9

См. напр. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004; Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

10

Космоцентризм Возрождения не тождественен античному космоцентризму, он является постулированием чувственно воспринимаемого, а не мифологического Космоса как целого.

11

Герметизм Возрождения не совпадает с античным, он является представлением об одухотворенности чувственного Космоса.

12

Думается, что противостояние материалистического и идеалистического направлений не следует выводить напрямую из Античности и Средневековья. Оба направления имеют смысл прежде всего в контексте культуры Просвещения.

13

Интуитивное понимание современности вполне соответствует его толкованию, например в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова: «Современность… действительность современной эпохи, то, что происходит, существует сейчас». Эта сиюминутность в значении слова не устраняется даже толкованием в упомянутом словаре слова «Современный – 1. Относящийся к одному времени, к одной эпохе с кем– чем-н. 2. Относящийся к настоящему времени, теперешний. 3. Стоящий на уровне своего века, не отсталый». Современник же в этом словаре – «тот, кто живет в одно время с кем– чем-н.». Именно в этом значении понятие современности используется в большинстве публикаций.

14

См., напр., Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.

15

Современность // Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000-2001.

16

Думается, завершенный и закрытый характер эпохи позволяет многим современным ученым трактовать ее как «текст» в противоположность современности, понятой как «непосредственное говорение».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.