Секретные протоколы Второй Мировой - Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы»

Александр Валерьевич Усовский

Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы»

Моим товарищам по оружию, солдатам, сержантам и офицерам узлов связи ЦКП ВВС (позывные Унция и Простор) – посвящается

Кто господствует на море, тот контролирует торговлю.

Кто контролирует торговлю, тот владеет богатствами всего мира и, следовательно, самим миром.

Сэр Уолтер Рэйли, придворный королевы Елизаветы I, мореплаватель и пират

Растворились в морской дали, исчезли за дымкой горизонта величественные силуэты стальных гигантов Флота Открытого моря. Ушли в небытие линкоры и линейные крейсера флота кайзера Вильгельма II – так и не совершив деяний, для которых создавались. Первый и последний раз в европейской истории в начале XX века Германия попыталась стать морской державой – и ее попытка, стоившая колоссальных средств, увы, полностью провалилась.

Никогда до этого и никогда после этого в своей истории Германия не имела столь могучего военно-морского флота, как в Первую мировую войну, – и еще никогда за все время ведения человечеством морских войн столь грозный флот не сделал так мало. Лишь однажды, в последний день мая 1916 года, Флот Открытого моря предпринял единственную попытку бросить вызов «владычице морей» – и, так и не решившись на генеральное сражение, 1 июня спешно покинул Северное море. Эта попытка, в Англии названная «Ютландским боем», немцами же именуемая «битвой при Скагерраке», была единственным деянием германского флота в Первую мировую, о котором немецкие моряки могут вспомнить, не опуская глаз.

Немцы проиграли войну – но если на полях Фландрии и Шампани они яростно сражались с врагом до последнего ее дня и ушли из Франции непобежденными, то у берегов Гельголанда эскадры Флота Открытого моря, практически без боя, уступили врагу право владения Океаном задолго до печальных горнов 11 ноября 1918 года.

Германский флот проиграл войну, не проиграв ни одной битвы на море, – таков парадоксальный итог этого морского противостояния. И, не исполнив своего предназначения, канул в небытие, став разменной фигурой великих держав в послевоенном мире.

Союзники посчитали необходимым лишить Германию флота – впрочем, как и армии. Интернировав сначала в гавани Скапа-Флоу десять линкоров, пять линейных крейсеров, пятьдесят эсминцев и новейшие крейсера – потом, при подписании мирного договора в Версале, они уже не смогли от них отказаться. Германия лишилась своего линейного флота не в дыму сражений, не под грохот орудий главного калибра – она потеряла свои эскадры простым росчерком пера.

Немецкий флот погиб, так и не принеся Германии ничего – ни колоний, ни морской торговли, ни трофеев. Он исчез, растворился в дымке истории – как будто его никогда и не было! И лишь надписи на бескозырках матросов, за ненадобностью заброшенных на чердаки крестьянских домов Мекленбурга и Померании, говорили детям бывших матросов и старшин кайзеровского флота о том, что когда-то у причальных стенок Вильгельмсхафена, Киля и Яде стояли военные корабли. От них остались лишь названия – «Фон дер Танн» и «Гроссер Курфюрст», «Рейнланд» и «Нассау», «Гинденбург» и «Фридрих дер Гроссе» – названия линкоров и линейных крейсеров, однажды чуть было не пошатнувших британское владение морями.

С 1919 года Германия навсегда (во всяком случае, тогда так казалось победителям) лишилась военно-морского флота. Ей, правда, оставили какие-то антикварные броненосцы времен Русско-японской войны, десяток миноносцев и парочку старых крейсеров – но от былого величия Флота Открытого моря не осталось практически ничего.

Германию изгнали из морей и океанов – Германию. Англичане более не могли допустить риска возникновения могучего флота в одних сутках экономического хода от Лондона – посему немцам в принципе возбранялось строить конкурентоспособные военные корабли. Взамен списываемых броненосцев и уж совсем ветхих крейсеров они еще могли ввести в строй новые единицы; но о расширении флота, а уж тем паче о строительстве новейших видов морских вооружений, подводных лодок или авианосцев – и речи быть не могло. Флот Германии навеки должен был стать флотом береговой обороны.

Впрочем, Веймарской республике поначалу иной флот был и так не по карману. Разоренная страна с трудом содержала даже безнадежную рухлядь типа «Брауншвейга» или «Газелле» – ей ли было думать об океанских рейдерах! Матросов бы на старых посудинах прокормить…

Но мир меняется. И, что важно, меняется быстро и неожиданно.

Военный флот Веймарской республики

Великобритания в статьях Версальского мира, посвященных немецкому военно-морскому флоту, поизгалялась над недавним противником всласть. Мало того, что боевое ядро Флота Открытого моря передавалось союзникам (немцам ничего не оставалось делать, как подписать и это условие – корабли уже и так были интернированы в английской базе Скапа-Флоу) – в состав военного флота новорожденной Веймарской республики англичане включили самые ветхие из оставшихся на плаву кораблей! Ничего, кроме насмешек, эти корабли вызвать не могли не то что у британских моряков – у бразильских или аргентинских матросов они рождали лишь скупую мужскую слезу жалости.

Посудите сами.

Германии разрешалось сохранить в составе флота шесть «линкоров» (было восемь, но два совсем уж утлых парохода списали в мишени). В число этих кораблей вошло: три броненосца типа «Дейчланд» (постройки 1905–1908 годов) и три броненосца типа «Брауншвейг» («годы рождения» последних – 1902–1905 годы). Ни о каких турбинных силовых установках у этих свидетелей начала века не могло идти и речи – двигали их старые добрые паровые машины тройного расширения, в неимоверных количествах пожирающие уголь, с КПД в пределах 8–9 %: англичане решили, что турбины на военных кораблях для немцев – немыслимая роскошь.

Поскольку общий лимит водоизмещения «линейного флота» превышал допустимые 60 000 тонн, часть кораблей (самые старые и ветхие) постепенно в 1920–1923 годах перевели в разряд кораблей-мишеней (только для чего они, собственно, и годились). Участь послужить Отечеству в качестве цели для артиллеристов береговой обороны постигла четыре древних броненосца. И лишь два «парохода» из этой эскадры дожили в качестве учебных линейных кораблей до первых выстрелов новой войны. Это были броненосцы типа «Дейчланд» – «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольдштейн». Их полное водоизмещение составляло 14 900 тонн, длина – 128 метров, осадка – 7,9 метра, мощность паровой машины тройного расширения составляла 17 000 лошадиных сил (даже у эсминцев 30-х годов подобная мощность машины признавалась безнадежно низкой!). В молодости эти «линкоры» развивали скорость 18 узлов, к 1939 году едва могли «выжать» 12. Впрочем, принципиального значения – восемнадцать или двенадцать узлов – это на самом деле не имело. Английские «одноклассники» немецких броненосцев рассекали волны со скоростью от 23 (линкор «Нельсон») до 32 (линейный крейсер «Худ») узлов; данные цифры говорят лучше всяких слов.

Броненосец «Шлезиен» типа «Дейчланд»

О вооружении немецких «линкоров» лучше всего было бы с грустью промолчать. Впрочем, так, чисто для справки – главный калибр этих кораблей составляли четыре 280-мм пушки, вспомогательный – десять 150-мм орудий, кроме того, имелось четыре 88-мм и две 20-мм зенитных орудия. Самые же «скромные» по вооружению британские линейные корабли (типа «Ривендж») могли вести огонь из восьми 381-мм орудий главного калибра, восьми 152-мм, восьми 102-мм орудий противоминной артиллерии. Что называется, почувствуйте разницу. Даже «самые слабые» линейные крейсера англичан – корабли военной постройки (с ее неизбежными «давай-давай») «Рипалс» и «Ринаун» – и то имели на вооружении шесть 381-мм орудий, так же как и линкоры, многократно превосходя немецкие «пароходы» в весе залпа, дальности огня и скорострельности.

* * *

Что касается крейсерских сил, то англичане, памятуя печальные уроки Коронеля и опасаясь за свои океанские линии снабжения (хотя опыт Первой мировой доказал, что «крейсерская война» без опоры на береговую инфраструктуру безнадежна – но чем черт не шутит? От этих тевтонов всего можно ожидать…), разрешили немцам иметь в строю своего ВМФ лишь такие «крейсера», скорость и боевые возможности которых позволяли бы им (в случае новой войны) лишь одно – с честью погибнуть за фатерланд. И ничего более.

Два легких крейсера типа «Бремен» в 1920 году назвать «крейсерами» (даже легкими!) мог только ну очень смелый человек. Водоизмещение этих «как бы крейсеров» составляло всего 3300 тонн (напомню, что водоизмещение эсминцев к концу Первой мировой войны активно приближалось к двум тысячам тонн, а водоизмещение английских лидеров эсминцев «Свифт» и «Броук», постройки 1918 года, значительно превысило две тысячи). Максимальная скорость «бременов» по паспорту составляла 23 узла (при максимальных оборотах паровой машины), вооружение – десять 105-мм пушек; если учесть год их «рождения» – 1903–1905-й – и тот факт, что двигали эти «крейсера» все те же старые добрые паровые машины тройного расширения, то о боевом значении этих кораблей можно смело забыть. Тем более смешно всерьез говорить о «боевом значении» пяти крейсеров типа «Газелле», водоизмещением 2700 тонн, с максимальной скоростью хода в 21 узел и с вооружением из десяти 105-мм орудий – скорость британских эсминцев к концу Первой мировой активно приближалась к 35 узлам, а главный калибр плавно поднялся со 104 мм до 114, при вдвое большей, чем у немецких 105-мм пушек, дальности стрельбы. Крейсера типа «Газелле» были введены в состав кайзеровского флота в 1900–1901 годах и уже к началу Первой мировой войны считались безнадежно устаревшими, и оставить их в составе германского флота было не более чем злой шуткой британских адмиралов. Для примера – не самые мощные английские лидеры эсминцев (отнюдь не крейсера!) типа «Шекспир» имели водоизмещение 2010 тонн, скорость хода 38 узлов, вооружались пятью 102-мм орудиями и шестью 533-мм торпедными аппаратами.

Из всех этих древних немецких «крейсеров» до 1939 года дожил лишь «Гамбург» (погиб в 1944 году). Остальные «боевые единицы» немцы, лишь только оправились от жестокого нокаута Версаля, начали постепенно менять на новые корабли. Но об этом – позже.

Крейсер «Гамбург»

Еще в составе ВМФ Веймарской республики союзники позволили иметь 12 больших миноносцев типа V-1 и 18 – типа S-138, всего 30 кораблей. Не бог весть какие «дестройеры», но все же 13 из них дожили до сентября 1939 года, воевали, и восемь оставшихся на плаву к маю 1945 года миноносцев этих типов даже стали предметом репарационных споров между Англией и СССР. Вот что значит немецкое качество продукции!

В заключение надо добавить, что союзники немцам оставили немало тральщиков – тридцать семь штук кораблей типа М и восемь малых тральщиков типа FM. Но это – чисто из утилитарных соображений; должны же были немцы тралить мины, в свое время щедро вываленные всеми воюющими флотами в воды Балтийского и Северного морей!

Ах, да. В качестве ядовитой насмешки победителей (и ни по каким иным причинам) в составе немецкого флота союзниками была оставлена канонерская лодка «Пантера» – та самая, что явилась причиной так называемого «агадирского инцидента», первого звоночка к началу мировой войны.

* * *

Надо отметить, что британский военно-морской флот на момент окончания Мировой войны (тогда еще – просто «Мировой», без порядкового номера; человечество еще наивно надеялось оставить подобное вселенское побоище в единственном экземпляре) был самым крупным подобным военным инструментом в мире. И то сказать: суммарный тоннаж его кораблей составлял три с четвертью миллиона тонн! Сорок два линкора и линейных крейсера, двадцать восемь броненосцев, четыре авианосца, сто двадцать крейсеров, пятьсот двадцать семь эсминцев (еще раз, уважаемый читатель – эскадренных миноносцев в составе британского флота было БОЛЕЕ ПЯТИСОТ!) и сто сорок семь подводных лодок – это вам не шутки. Да еще более тысячи кораблей всех классов находились на стапелях.

Естественно, содержать такой гигантский флот, да еще в мирное время, да к тому же, не имея для него достойного врага, – было очевидным излишеством. Посему уже первый послевоенный план Адмиралтейства (июнь 1919 года) предусматривал решительное сокращение флота. «За штат» и под разделку на металл выводились, во-первых, все броненосцы. Ну, тут ничего удивительного нет – их время закончилось с последними залпами Русско-японской войны, использовали их англичане главным образом в качестве ну очень больших плавучих артиллерийских батарей (например, в Дарданеллах). Кроме того, списывалось еще шестьдесят крейсеров (тоже – наиболее устаревших) и сто семьдесят два эсминца.

Линейный крейсер «Худ»

Но фактический крах британской экономики вынудил тогдашнего Первого морского лорда Д. Битти подписать смертный приговор еще десяти линкорам-дредноутам первых серий, двадцати девяти крейсерам и тридцати эсминцам и миноносцам.

Что характерно – на замену всей этой орде боевых кораблей в строй английского флота вступил только один линейный крейсер – «Худ», созданный с учетом опыта войны. Вообще-то планировалось, что их будет четыре, но казна была пуста, и три его систершипа были разобраны прямо на стапелях.

* * *

И в этот момент английский флот (вкупе со всей Британской империей) получил удар в спину. Или, вернее, ниже пояса. Или то и другое? В общем, британские морские лорды, английский кабинет министров и лично Его Величество король Великобритании получили внезапную сокрушительную плюху от недавнего «друга и союзника», от братского, можно сказать народа. От Североамериканских Соединенных Штатов.

Оные Штаты немыслимо нажились на горе и бедствиях европейцев, созданных и взлелеянных этими самыми европейцами. И теперь, после окончания великого военного противостояния, американцы решили получить какие-то политические дивиденды с рек крови, текших совсем недавно по европейским равнинам (и пролитых в том числе с помощью американского оружия).

Что потребовали наши ревнители свободы и демократии от истощенной войной, погрязшей в долгах (им же) Великобритании?

Да так, пустячок. Сущую мелочь – господство над миром.

Американцы посчитали, что раз Англия и Франция задолжали им немыслимые деньги – то вполне разумно и справедливо со стороны США, используя факт задолженности, вежливо попросить должников уступить заокеанской республике влияние над лакомыми кусочками Земли. К каковым американцы отнесли Китай, всю Юго-Восточную Азию, Скандинавские страны, Ближний Восток – короче, все, что плохо лежало. Оформив всю эту музыку как договор о сокращении морских вооружений, в коем , как морской державе,

Англичане покочевряжились, не без этого, – но вынуждены были уступить. Экономическое положение империи взывало к здравому смыслу. А посему Великобритания согласилась на то, что отныне США имеют право лезть всюду, где считают нужным, в том числе и в зоны исконного английского влияния. А дабы англичанам не пришла в голову фантазия оспорить когда-нибудь в будущем эту американскую бесцеремонность – янки заставили островитян подписать морской договор об отныне фактическом равенстве морских вооружений обоих англосаксонских государств.

* * *

«Договор пяти держав», подписанный 7 февраля 1922 года, во-первых, хоронил англо-японский морской союз. Американцам давно не нравилась нежная дружба англичан и подданных микадо – они полагали (и не без оснований), что оная дружба направлена против США.

Во-вторых, Вашингтонский договор узаконивал равенство морских вооружений США и Великобритании – отныне тоннаж их линейных сил не мог превышать 525 тысяч тонн, причем водоизмещение одного линкора (линейного крейсера) не должно было превышать 35 тысяч тонн.

Сказать, что этот договор был для Англии крайне болезненным ударом – значит, ничего не сказать. Без войны, без морских сражений британский флот разом лишался двадцати сравнительно новых и безусловно боеспособных линкоров; мало того, англичане были вынуждены отказаться от строительства четырех линейных кораблей типа «Сент-Эндрю». После выполнения условий Вашингтонского соглашения в строю английского флота оставалось всего лишь десять линкоров – пять типа «Куин Элизабет» и пять типа «Ривендж» – да два линейных крейсера с 381-мм артиллерией главного калибра! Лишь за два года до этого в военно-морских базах Великобритании было не протолкнуться от чудовищного скопища военных кораблей – теперь же рейды пугали жуткой пустотой.

Линейный корабль «Куин Элизабет»

К началу 1922 года англичане не имели в строю ни одного линкора с 406-мм артиллерией главного калибра – у американцев же было три подобных корабля, у японцев – два. Воспользовавшись этим прискорбным фактом, Д. Бальфур настоял на разрешении Великобритании построить парочку линкоров с подобным главным калибром – «Родней» и «Нельсон». И линкоров у англичан в 1929 году стало двенадцать (плюс два линейных крейсера военной постройки – «Рипалс» и «Ринаун», и могучий «Худ»).

* * *

В общем, Англия в начале двадцатых годов изрядно убавила свой военно-морской потенциал – вернее, ей его убавили «друзья и союзники». Немудрено, что британцы столь строго подошли к ограничению немецких морских вооружений – не хватало им еще, вдобавок к противостоянию с заокеанскими «братьями по крови», еще и от немцев ждать пакостей с моря.

Посему новые боевые единицы, кои должны были вступить в строй немецкого военно-морского флота взамен окончательно обветшавших броненосцев и крейсеров, должны были иметь крайне скромные характеристики.

Броненосец «Вяйнемянен»

По условиям Версальского мира водоизмещение новых «линкоров» Германии не должно было превышать 10 000 тонн, крейсеров – 6000 тонн, эсминцы же ограничивались и вовсе смехотворной цифрой в 800 тонн. Полноценные боевые единицы в такие параметры «втиснуть» было невозможно – и англичане это прекрасно понимали.

В их действиях, тем не менее, была железная логика.

Линкор водоизмещением в десять тысяч тонн и с артиллерией главного калибра в 280 мм – откровенный мизерабль среди своих европейских «одноклассников». Но для Балтийского моря с его скромными расстояниями и игрушечными глубинами в подобное водоизмещение вполне реально вместить полноценный броненосец береговой обороны – да еще какой! Финские «Вяйнемяйнен» и «Ильмаринен» несли четыре 254-мм орудия главного калибра, восемь 105-мм универсальных пушек, малокалиберные зенитки – при водоизмещении менее пяти тысяч тонн!

То же самое с крейсерами. Шесть тысяч тонн – это отнюдь не океанский рейдер, но для Балтики такое водоизмещение вполне годится. Корабль с такой базовой характеристикой, конечно, не сможет иметь дальность хода для того, чтобы выйти на английские коммуникации – а вот для обстрела с моря Кронштадта вполне подойдет!

Англичане были мудры.

Но и немцы были тоже еще те кренделя.

* * *

Самое первое, что после немыслимого поражения своего флота (практически без сражений) сделали немецкие адмиралы, – это засели за письменные столы. Не писать мемуары – целью их эпистолярных упражнений стала ненасытная жажда реванша.

Понятно, что еще раз построить флот из двадцати пяти линкоров и линейных крейсеров Германии будет однозначно не по карману. А посему ведущие немецкие военно-морские теоретики принялись разрабатывать способы насолить проклятому Альбиону без того, чтобы вновь строить линейный флот.

Вице-адмирал О. Гросс разработал изящную концепцию крейсерской океанской войны. Стремление кайзеровского флота к генеральному сражению с британским Гранд Флитом было признано им однозначно ошибочным – вместо этого более слабая сторона (Германия) в будущей войне начнет войну на самом уязвимом театре – на английских торговых путях.

О. Гросс и В. Вегенер пришли к выводу, что флот более слабой морской державы должен поставить под свой контроль коммуникации противника, но при этом всеми силами стараясь избежать безнадежного для него сражения с главными силами врага. То есть война немецкого флота с английским в будущем предполагалась исключительно и сугубо как крейсерская война. Лишь в этом случае у немцев, по мнению их военно-морских теоретиков, был какой-то шанс на победу.

Замечу также, что войну с Англией на ее коммуникациях немецкие адмиралы планировали задолго до прихода к власти нацистов – это была, что называется, idee fix германских флотоводцев. Так что обвинять Гитлера в том, что он начал планировать военно-морское единоборство с Великобританией, – значит однозначно погрешить против истины. Гитлер всего-навсего своим адмиралам готовиться к такому единоборству – и не более того.

Теория (причем довольно стройная) немецкой морской войны уже в начале двадцатых годов была создана. Настала пора под эту теорию строить корабли.

* * *

Не было денег. Их у Веймарской республики не было вообще, и на флот в частности. Посему флотские деятели проявили максимум изобретательности, превзойдя в этом деле самих себя.

Официально возрождение германского флота началось в 1921 году с закладки легкого крейсера «Эмден» II – де-факто, последнего, пятнадцатого корабля серии еще кайзеровских легких крейсеров типа «Кенигсберг» II. Для начала двадцатых годов корабль был так себе, ничего выдающегося. Стандартное водоизмещение 5600 тонн, восемь 105-мм пушек, три 88-мм и четыре 37-мм зенитки, два двухтрубных торпедных аппарата. Двухвальный турбозубчатый агрегат мощностью 46 000 лошадиных сил позволял «выжимать» максимально 29 узлов. На хрупкий корпус немецкие конструкторы взгромоздили катапульту при двух гидросамолетах – но в целом крейсер особых восторгов не вызвал. Тем более – заложен он был в единственном экземпляре и из-за чрезвычайной скупости рейхстага строился аж четыре года.

Легкий крейсер «Кенигсберг»

Значительно важнее, чем закладка простенького легкого крейсера, для развития немецкого военного кораблестроения были скрытые от чужих глаз действия германских моряков и конструкторов, формально на военный флот не работающих.

Рейхстаг не решился ассигновать достаточно средств на корабли – что ж, не беда. «Флотское подполье» создало специальные «черные фонды», куда в обход парламента поступали внебюджетные средства на строительство флота. Под вывеской различных гражданских проектно-исследовательских контор начали работать офицеры флота, не состоящие в штате военного ведомства. В 1922 году через подставную фирму «Дешимаг» германский флот приобрел контрольный пакет акций голландской проектировочной компании. Тут же в ее штат были включены немецкие судостроители, немедленно начавшие проектирование боевых кораблей для немецкого флота. Формально «голландская» фирма проектировала подводные лодки для разных финляндий и уругваев – на самом деле это была важная работа по возрождению немецкого подводного флота. Для Испании была спроектирована подводная лодка Е-1 («Эчивариетта») – модификация последней кайзеровской лодки В-III, для СССР в 1933 году на ее базе спроектировали подводную лодку Е-2 (позже ставшую Н-1 и положившую начало серии советских подводных лодок типа С). Главное же в деятельности этого конструкторского бюро было отнюдь не снабжение субмаринами флотов малых стран – хотя лодку для Финляндии тут не только построили, но даже испытали. Главное было – находиться в постоянной готовности (немедленно после оглашения «дня Х») начать строительство боеспособных подводных лодок для Германии.

Во время океанских плаваний учебного крейсера «Гамбург» и судна обслуживания «Метеор» впервые в мире были проведены сеансы связи на сверхдальние расстояния – от Берлина до островов Пасхи. Это позволило в дальнейшем немцам создать систему связи, которая принесет колоссальную пользу германским надводным рейдерам во Второй мировой войне.

* * *

1925 год – новый этап в строительстве немецкого флота. В течение этого и следующих двух лет на германских верфях были заложены первые три современных легких крейсера – «Кенигсберг», «Карлсруэ» и «Кельн». Немецкие конструкторы все еще придерживались ограничений, наложенных на них Версальским миром, – но уже не так строго. Стандартное водоизмещение новых крейсеров несколько превысило разрешенные 6000 – но немного, всего на 11 %. Мастерство немецких проектировщиков и безупречная работа корабелов позволили создать при столь малом тоннаже весьма достойные корабли. Вооружение этих крейсеров составили девять 150-мм орудий в трехорудийных башнях, три двухорудийные 88-мм зенитные установки, десять 37-мм и двадцать четыре 20-мм зенитных автоматов. Плюс к этому – четыре трехтрубных торпедных аппарата. Для легких крейсеров столь мощное вооружение было введено впервые, а трехорудийные башни до немцев на корабли такого класса никто никогда еще не ставил.

Силовая установка этих крейсеров была также революционна. Поскольку турбозубчатый агрегат – двигатель весьма прожорливый, а высокие скорости, которые он дает, требуются крейсеру очень редко – немцы впервые в мировой практике ввели понятие «двигатель экономического хода». Турбина мощностью 68 000 лошадиных сил дополнялась дизелем в 11 800 «лошадок», который позволял крейсеру двигаться со скоростью 19 узлов – и серьезно экономить топливо. К сожалению, немцы не додумались (они это сделают позже) работу дизеля и турбины разделить на разные гребные валы, поэтому, когда турбина включалась (крейсеру нужно было развить контрактные 32 узла) – дизель отключался и плыл «пассажиром».

В это же время, вдобавок к заложенным крейсерам, немцы начинают строительство двух серий прибрежных миноносцев – типа «Меве» (образца 1923 года) и «Ильтис» (обр. 1924-го). Всего было заложено 12 единиц, при весьма скромном водоизмещении (полное – 1300 тонн) вооруженных тремя 105-мм орудиями, двумя трехтрубными торпедными аппаратами и четырьмя 20-мм зенитными автоматами. Скорость их достигала 33 узлов, дальность хода – 3100 миль.

В целом эпоха командования рейхсмарине адмиралами Бенке и Ценкером (1919–1928 гг.) характеризовалась постепенным возвращением Германии на моря – но в очень, очень, очень скромном качестве. Четыре легких крейсера и двенадцать миноносцев прибрежного действия – это одна чрезвычайно слабая тактическая группа, даже «эскадрой» ее назвать язык не поворачивается. Но «по одежке протягивай ножки» – в то время и это, более чем малочисленное, пополнение флота было праздником для немецких моряков.

* * *

В 1928 году на пост главного немецкого моряка заступил адмирал Эрих Редер. Это был, без преувеличения, резкий поворот в истории германского флота.

Среди людей, далеких от флота и его истории, непреложной истиной является заблуждение, будто бы «карманные линкоры», Panzerschiffе, были продуктом яростного нацистского желания вступить в войну с Англией.

Так вот. Это не так.

Первый «карманный линкор», «Дейчланд», был заложен в 1929 году, его систершипы – «Адмирал Шеер» и «Адмирал граф Шпее» – соответственно, в 1931 и в 1932 годах. Нацисты в это время еще были оппозиционной партией и на планы строительства военного флота, естественно, никак влиять не могли.

О «карманных линкорах» знают, хотя бы понаслышке, многие. Изящный эвфемизм сей скрывал под собой вовсе не корабли для линейного боя – упаси боже! Данные боевые единицы были первыми настоящими  – то есть именно теми кораблями, которыми, по мнению вице-адмирала Гросса, Германия и должна была вооружить свои военно-морские силы для успешной крейсерской войны с Англией. С Англией! Ни для чего иного эти немыслимо дорогие корабли («Дейчланд» обошелся казне в 80 миллионов марок!) не годились.

Но корабли, безусловно, были интересными. Конечно, никакими линкорами они не являлись, этот термин появился из-за того, что их строили на замену броненосцам типа «Брауншвейг». Англичане весьма надеялись, что немцы спустят на воду броненосцы береговой обороны для действий на Балтике. Немцы же вводом в строй данных боевых единиц наставили островитянам изрядный нос.

«Карманный линкор» «Адмирал Шеер»

Стандартное водоизмещение «дейчландов» составляло 11 700 тонн – чуть больше разрешенных десяти тысяч. Бортовая броня имела толщину 80 мм, суммарная толщина броневых палуб составляла 62 мм. Максимальная скорость не превышала 28 узлов. В общем, по всем характеристикам – неплохой «вашингтонский» тяжелый крейсер, и не более того.

Но существовало два момента, напрочь перечеркивающих такое утверждение.

Первое – это шесть 280-мм орудий главного калибра в двух трехорудийных башнях. Для обычного тяжелого крейсера главным калибром считались восьмидюймовки (203-мм), снаряд которых был вдвое легче 280-мм. Таким образом, благодаря немыслимой мощи артиллерии «карманные линкоры» в теории легко справлялись с любым (любым!) тяжелым крейсером врага, а от кораблей линейного класса (линкоров и линейных крейсеров) они (опять же, чисто теоретически) вполне могли удрать на полном ходу (в 1930 году скорости всех британских линкоров и линейных крейсеров не превышали 26 узлов – всех, кроме «Худа»).

И второе – дальность плавания экономическим 19-узловым ходом у этого корабля достигла колоссальной цифры – 12 500 миль, или почти 20 000 километров! За счет широкого применения электросварки, легких сплавов, рационального размещения вспомогательных механизмов проектировщикам удалось втиснуть в небольшой корпус корабля восемь экономичных дизелей фирмы MAN суммарной мощностью 56 800 лошадиных сил – вместо обычной прожорливой турбины.

Конечно, на деле все было не так уж радужно, как в проектах, – дизеля на полном ходу вызывали страшную вибрацию корпуса, 150-мм артиллерия вспомогательного калибра в условиях реального боя оказалась бесполезной. Да и цена «карманных линкоров» зашкаливала за все разумные пределы.

Но в целом эти корабли в будущей войне вполне справились с той задачей, которую возложило на них командование кригсмарине, – они стали постоянным ночным кошмаром для командования английского флота.

* * *

Кроме «карманных линкоров» в «донацистский» период развития немецкого флота для его пополнения были заложены еще два легких крейсера – в 1928 году «Лейпциг», в 1933-м – «Нюрнберг». Их водоизмещение выросло на несколько сот тонн («Лейпциг» – 6700, «Нюрнберг» – 6980), мощность двухвального турбозубчатого агрегата составила 66 000 лошадиных сил, одновального дизеля экономического хода – 12 400 «лошадей», причем на этот раз и турбины, и дизель работали на разные валы, что позволяло обоим двигателям работать одновременно. Артиллерийское вооружение особых изменений по сравнению с типом «Кельн» не претерпело, лишь была добавлена четвертая двухорудийная 88-мм башня.

Легкий крейсер «Лейпциг»

Итак, подведем итог.

Что представлял собой флот Веймарской республики?

Инструмент для войны на торговых коммуникациях врага. Ни для чего другого ни «карманные линкоры», ни легкие крейсера напрочь не годились. Причем эта война должна была стать войной одиноких рейдеров, затерянных в океане, – немцы пока даже не планировали (вернее, это не разрешали им делать статьи Версальского мира) строить океанские эсминцы для сопровождения крейсеров!

Этих кораблей у немцев было ничтожно мало – три океанских рейдера плюс шесть «охотников», действующих в прибрежных морях. Но при всей их малочисленности эти корабли служили исключительно целям нападения – защита германских берегов в их функции даже в проекте не входила. Немцы четко ориентировали свой флот на крейсерскую войну у чужих берегов – и в этом была их сила.

В принципе, крейсерская война дает определенные шансы стране со слабым флотом, но высокой экономической автаркией. И немцы поняли это еще в начале двадцатых годов абсолютно четко. Вся их программа строительства флота была направлена именно на развитие этого направления войны на море.

Понятно, почему. Открытая экономика (Англии или США) обычно более эффективна, нежели замкнутая. И рейдеры, действующие на коммуникациях врага, призваны этот дисбаланс разрушить (ну, или серьезно ослабить). Так что в теоретических изысканиях немецких адмиралов было весьма мощное рациональное начало.

Которое подхватили пришедшие к власти в Германии нацисты.

Морские планы национал-социалистической Германии

Принято считать, что, едва придя к власти, национал-социалистическая немецкая рабочая партия (NSDAP) тут же принялась лихорадочно вооружать вверенную ей страну – причем исключительно из желания незамедлительно развязать пожар новой мировой войны. В этом нас убеждал и (почивший ныне в бозе) советский агитпроп, об этом сегодня вещают и (либеральнейшие из либеральных) западные историки и публицисты.

Вот так вот, на ровном месте, в 1933 году вдруг возникло страшно агрессивное государство в центре Европы – через шесть лет после своего появления зажегшее мир с четырех концов. Просто потому, что Гитлер был кровавым маньяком, нацисты – шайкой патологических убийц, а весь немецкий народ – доверчивым стадом овечек, поверившим этим кровожадным злодеям.

Ерунда какая-то получается.

Ну ладно, пусть мечтой всей жизни Адольфа Гитлера было затеять Вторую мировую войну и в результате ее покончить свою жизнь самоубийством в подвале рейхсканцелярии. Допустим. Допустим также, что миллион членов национал-социалистической партии были безудержными фанатиками, людьми идеи, вверившими свою жизнь оному Адольфу Гитлеру и решившими сражаться с ним до конца – каков бы ни был этот конец. Ладно, пусть так.

Но немцев, между прочим, было на тот момент восемьдесят миллионов. И если тупые фанатики ввергли Германию в кровавую войну – никто не мешал этим самым восьмидесяти миллионам элементарно саботировать деяния оных фанатиков весьма несложным путем. А именно – воткнуть штык в землю. Простенько и со вкусом. Или сдаться в плен врагу – что тоже есть весьма действенный вариант пассивного сопротивления кровавому режиму.

Положим, затеял Адольф Гитлер поход на Польшу – а его 10-я и 14-я армии р-р-раз – и сдались полякам! И весь южный фланг в одночасье оголился – тут же поляки берут штурмом Бреслау и вторгаются в Саксонию, осадив Дрезден. Гитлеровский режим рушится, в Германии воцаряется тишь да благодать, расцветает демократия, и немцы живут счастливо и мирно.

Вместо этого немцы – весь народ, без изъятья – неистово сражаются со всем миром на десятках фронтов шесть лет подряд.

То есть налицо – явная нестыковка.

Впрочем, таких нестыковок в официальной истории фашистской Германии (написанной или отредактированной ее бывшими врагами) и Второй мировой войны (созданной ими же) – пруд пруди. Мы на всех их останавливаться не станем – нас интересует немецкий военный флот. Который, вместе с авиацией, вскоре станет главным инструментом гипотетической операции «Морской лев». И нам любопытно знать – КАКОЙ ФЛОТ строил Адольф Гитлер? Насколько этот флот будет действительно способен противостоять врагу на морях? И, главное, какому врагу?

Вот, собственно, об этом и есть наша песня.

* * *

Интересный момент – германское министерство обороны (еще Веймарской республики!) утвердило кораблестроительную программу, беззастенчиво нарушающую ограничения Версальского мира, еще в 1932 году. Данная программа включала в себя назревшие планы создания мореходных эсминцев (что Германии было запрещено), торпедных катеров (что запрещено было категорически), морской авиации (что запрещалось абсолютно) и подводных лодок (что было просто вопиюще беззаконным деянием). Так что обвинения с Адольфа Гитлера по этим пунктам можно снять – наступательные виды морских вооружений планировала создавать уже Веймарская республика.

Впрочем, обвинения в «сухопутном» милитаризме национал-социалистов тоже можно отмести – за отсутствием состава преступления. Во всяком случае, в первые месяцы после прихода нацистской партии к власти.

И тоже понятно, почему.

В 1933 году все европейские страны имели серьезные массовые армии с тяжелой и зенитной артиллерией, танками и авиацией. Все бывшие враги Германии по Мировой войне вооружены были, по сравнению с ней, до зубов. Превосходство их над рейхсвером было безусловным и абсолютным. У Франции на 1933 год в строю было две с лишним тысячи танков – у немцев ни одного. У Польши в это же время на вооружении было более четырехсот стволов тяжелой артиллерии (калибром от 149 до 210 мм) – Германия не имела ни одной такой пушки.

Посему первые публичные заявления фюрера германской нации были изумительно миролюбивыми. И даже более того – Гитлер предложил всеобщее разоружение, глобальное сокращение всех сухопутных армий Европы. Кстати, именно подобное европейское будущее после победы над агрессивным прусским милитаризмом и предполагали Ллойд-Джордж и Клемансо в своих речах на Парижской мирной конференции.

В ответ на немецкие предложения по всеевропейскому разоружению Франция озлобилась и вознегодовала – Англия же флегматично промолчала (ей сокращение сил было до лампочки, у Англии был ФЛОТ). Такая негативная реакция французских правящих кругов и была нужна Гитлеру как повод для начала вооружения Германии.

14 октября 1933 года Германия отозвала своего представителя с переговоров по разоружению в Женеве и демонстративно вышла из Лиги Наций.

18 декабря 1933 года немецкие власти направили оной Лиге меморандум, в котором говорилось, что в создавшейся ситуации Германия не видит дальнейшей возможности в проведении политики разоружения, а поэтому считает необходимым увеличить численность своей армии и повысить военные расходы на 90 %.

Но это – сухопутные войска. Относительно флота планы немцев были еще очень скромными – все немецкие моряки хорошо помнили, чем закончил Флот Открытого моря, посмевший бросить вызов английскому Гранд-Флиту.

Да и в целом отношение нацистов к Британской империи было весьма щепетильным.

Стоило лишь в июне 1933 года на всемирной конференции в Лондоне министру сельского хозяйства Германии Гугенбергу громогласно потребовать от Англии возвращения кайзеровских колоний – немедля сей министр был уволен с должности без выходного пособия. Понапрасну злить «британского льва» Гитлер не хотел – это было очевидно.

* * *

В начале 1935 года немцы предложили Великобритании заключить морское соглашение – априори соглашаясь с тем фактом, что британское доминирование на морях остается безусловным. Переговоры начались 4 июня 1935 года – для участия в них прибыл лично министр иностранных дел Германии Риббентроп – настолько эти переговоры были важны для рейха.

18 июня договор был подписан. Он позволял Германии иметь надводный флот в 35 % от английского – в том числе «узаконивал» постройку заложенных за год до этого двух линейных крейсеров («Шарнхорст» и «Гнейзенау»), двадцати мореходных эсминцев и первых собственно немецких подводных лодок.

И опять все планируемые к постройке корабли имели в качестве базовой функции способность действовать в качестве рейдеров против торгового судоходства врага – даже эсминцы! Для чего флотское командование потребовало достичь для этих кораблей дальности хода в 3000 миль. В реальности немецкие кораблестроители достигли даже большего (как они думали) – 16 эсминцев типа «Лебрехт Маас» («проект 1934») при стандартном водоизмещении 2200 тонн и вооружении из пяти 127-мм, четырех 37-мм орудий и двух четырехтрубных торпедных аппаратов имели дальность плавания 19-узловым ходом в 4500 миль – то есть ничем не уступали лучшим британским «одноклассникам». Но, как показала дальнейшая практика, – лишь теоретически.

Для того чтобы достичь заказанной дальности хода, немецкие кораблестроители поставили на эти эсминцы котлы Вагенера с давлением пара в 70 атмосфер. Считалось, что чем выше оное давление – тем выше весь КПД двигательной установки и соответственно наличного запаса топлива хватит на большее расстояние. Увы, это была теория – и немецкие моряки на своей шкуре в апреле 1940 года испытали действие тезиса «практика – лучший критерий теории». От Вильгельмсхафена до Нарвика – чуть более тысячи миль. Десять эсминцев типа «Лебрехт Маас», взяв на борт десантников, 9 апреля 1940 года ворвались в этот северонорвежский порт. Нарвик-то они, конечно, захватили, но в их цистернах почти не осталось топлива. В результате этого трагического несоответствия теории и практики все десять эсминцев были потоплены англичанами…

Эскадренный миноносец типа «Лебрехт Маас»

В 1937 году началась постройка шести эсминцев типа «Дитер фон Редер», представляющих собой несколько усовершенствованный тип предыдущих эсминцев. Было увеличено до 2400 тонн водоизмещение и удлинена носовая часть.

В общем, все 22 корабля этих двух схожих типов вступили в строй немецкого флота в 1936–1939 годах, до момента начала Второй мировой войны.

В 1935 году, сразу же после подписания англо-германского морского соглашения, немцы заложили тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», в следующем году – его систершипы «Блюхер» и «Принц Ойген». Четвертый корабль этой серии, «Лютцов», заложенный в 1937 году, в феврале 1940 года был продан Советскому Союзу и на буксире 15 апреля 1940 года прибыл в Ленинград. Заложенный в 1938 году «Зейдлиц» так и не покинул стапелей – в 1942 году его едва наметившийся корпус разобрали на металл.

Тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер»

И это – итог всех усилий кровожадного агрессора в гонке военно-морских вооружений в данном сегменте боевых кораблей. Как-то не шибко густо, вы не находите? А что же в ответ на этот безумный рост германских морских вооружений ответила миролюбивая Англия?

А миролюбивая Англия, продолжая обуздывать поползновения коварных тевтонов, понемножку увеличивала свой флот – причем безостановочно: в начале 1926 года сошли на воду тяжелые крейсера «Кент», «Бервик», «Корнуол», «Кумберленд» и «Саффолк», а в 1927 году – для австралийского флота – еще два, «Австралия» и «Канберра». Это были весьма мощно вооруженные и быстроходные корабли со стандартным водоизмещением 9750–9870 тонн, несшие по восемь 203-мм орудий и развивавшие скорость 31,5 узла, правда, продолжавшие нести довольно бесполезную – ввиду ее недостаточности («картонную», по выражению английской прессы) – бортовую броню.

Тяжелый крейсер «Йорк»

В дальнейшем английские кораблестроители вообще отказались от 76–127-мм бортовой брони (которая только создавала иллюзию защищенности, безжалостно пожирая столь нужный для других целей тоннаж), оставив только 37–102-мм броневую палубу (ибо считалось, что современные корабли вряд ли будут лупить друг по другу на пистолетных дистанциях боя, в упор – для защиты от чего и нужна бортовая броня), которая защищала бы корабли от навесно падающих снарядов, выпущенных с дальних дистанций. Ведь именно при стрельбе по навесной траектории гораздо важнее бортовой становилась броня палубная. За счет такого снижения защиты скорость крейсеров следующей серии – «Сассекс», «Девоншир», «Лондон» и «Шропшир» – удалось увеличить до 32,5 узла. Примерно такие же тактико-технические данные были и у следующих крейсеров этой серии – у «Норфолка» и «Дорсетшира».

В 1928–1929 годах на воду сходят два английских тяжелых крейсера, вооруженных 203-мм орудиями, но имеющих меньшее, чем у своих предшественников, водоизмещение – 8300 тонн. В отличие от тяжелых крейсеров первых серий, «Йорк» и «Эксетер» несли броневой пояс толщиной 51–76 мм и развивали примерно такую же скорость – 32 узла. Эти два корабля завершили линию развития английских крейсеров с 203-мм орудиями.

Легкий крейсер «Эйджекс»

Но если кто-то подумал, что англичане взяли тайм-аут в строительстве своего крейсерского флота – он почитает британцев за каких-то немыслимых пацифистов. Потому что стапеля английских кораблестроительных верфей в тридцатые годы отнюдь не пустовали! Просто британцы, наделав изрядное количество тяжелых крейсеров, принялись за строительство крейсеров легких…

В 1929 году они спроектировали удачный тип легкого крейсера – в следующие три года в строю британского флота появились «Линдер», «Нептун», «Орион», «Акилез», «Эйджекс». В погоне за экономией веса кораблестроители приняли на этих кораблях линейное расположение машинно-котельной установки и сосредоточили четыре котла в двух соседних котельных отделениях. Принятие такого решения значительно снижало живучесть корабля, ибо одна-единственная торпеда, попавшая в переборку между котельными отделениями, сразу вывела бы из строя все котлы. Поэтому в следующей серии легких крейсеров британские кораблестроители перешли на эшелонное расположение силовой установки, при котором котельные отделения разнесены. Так появились двухтрубные «Фаэтон», «Амфион» и «Аполло», а в 1934–1936 годах на верфях Англии строятся четыре корабля – «Аретьюза», «Галатея», «Пенелопа» и «Аврора», которые при водоизмещении всего в 5200 тонн несли шесть 152-мм орудий.

Затем водоизмещение легких крейсеров решено было увеличить. Корабли первой серии нового, более «внушительного», проекта (водоизмещение – 9100 тонн, 75 тыс. лошадиных сил, 32 узла, двенадцать 152-мм орудий, броневой пояс 76–102 мм, палуба 51 мм) сошли на воду уже к середине 1936 года. То были «Саутгемптон», «Ньюкасл», «Бирмингем», «Глазго» и «Шеффилд». Через год были спущены со стапелей корабли второй серии, которые отличались от своих предшественников несколько большим водоизмещением (9400 тонн), шириной и мощностью установки (82 500 лошадиных сил), – «Ливерпуль», «Манчестер» и «Глостер». Завершили этот тип легких крейсеров корабли третьей серии «Белфаст» и «Эдинбург».

Уже в ходе начавшейся Второй мировой войны на воду сошли восемь крейсеров, заложенных в 1936–1937 годах – «Фиджи», «Кения», «Маврикий», «Нигерия», «Тринидад», «Гамбия», «Ямайка», «Бермуда». При водоизмещении 8000 тонн они несли двенадцать 152-мм орудий. Кроме них в строй вступили три примерно таких же, но более крупных по водоизмещению (8800 тонн) крейсера с девятью 152-мм орудиями, но с увеличенной дальностью хода – «Цейлон», «Уганда» и «Ньюфаундленд».

Легкий крейсер «Белфаст»

«Миролюбивая» Великобритания в ответ на каждый немецкий крейсер строит по четыре своих. Так, на всякий случай, для пущего подтверждения своего миролюбия…

Итак, что мы имеем в сухом остатке?

В сухом остатке мы имеем следующее.

Посему тезис о том, что Германия планирует во второй раз учудить мировую войну, нуждается в проверке. И проверить его очень просто. Немыслимо просто. С подобной проверкой справится любой ученик средней школы со средним баллом в дневнике чуть выше тройки.

* * *

Итак, август 1939 года.

Германия имеет в строю (будем считать все, что может вести бой, хотя бы теоретически)  – это ВЕСЬ ее линейный флот, способный вступить в генеральное сражение с вражескими эскадрами.

«Шарнхорст» и «Гнейзенау» имеют водоизмещение 31 800 тонн, бронирование главного пояса в 350 мм, палубы – 130 мм, вооружение из девяти 280-мм орудий главного калибра, двенадцать 150-мм и четырнадцать 105-мм пушек, шестнадцать 35-мм и десять 20-мм зенитных автоматов. Скорость хода – 31 узел, дальность – десять тысяч миль.

Линейный корабль «Малайя»

Британский флот имеет в строю:

(восемь 381-мм орудий главного калибра, четырнадцать 152-мм орудий противоминной артиллерии, зенитки; водоизмещение 27 500 тонн, скорость хода 23 узла, дальность – 5000 миль);

(те же «куины», но с котлами на угле, посему с менее мощными машинами и скоростью всего в 20 узлов). Бронирование обоих типов британских линкоров сходное – пояс 330 мм, казематы 152 мм, палуба – от 50 до 100 мм;

. Стандартное водоизмещение 33 300 тонн, скорость 23 узла, дальность хода 7000 миль, девять 406-мм орудий главного калибра, двенадцать 152-мм, шесть 120-мм орудий, тридцать два 40-мм зенитных автомата. Бронирование – пояс до 356 мм, палубы – 159 мм;

Водоизмещение 28 000 тонн, скорость 28 узлов, дальность хода 5000 миль, вооружение – шесть 381-мм орудий главного калибра, семнадцать 102-мм пушек. Бронирование – 152-мм пояс, 75-мм палуба;

Водоизмещение 41 000 тонн, скорость хода 32 узла, дальность – 7500 миль. Вооружение – восемь 381-мм орудий главного калибра, двенадцать 140-мм пушек, четыре 102-мм и двадцать четыре 40-мм зенитных орудия. Бронирование – пояс – 127–305 мм, палуба – 108 мм.

Линейный корабль «Нельсон»

Итого – пятнадцать кораблей линии, каждый из которых имеет бортовой залп, как минимум в полтора раза превышающий вес залпа германских линейных крейсеров.

По числу боевых единиц соотношение к немецким «одноклассникам» – 7,5: 1. По количеству стволов главного калибра – 118: 18. Учитывая разницу в калибрах в пользу англичан – соотношение становится вообще 150: 18. Гут.

Правда, у немцев в достройке два линкора – «Бисмарк» и «Тирпиц», – но у англичан линкоров в достройке ПЯТЬ: «Кинг Георг V», «Принс оф Уэллс», «Дюк оф Йорк», «Энсон» и «Хоув». Это восемь германских 380-мм орудий главного калибра против пятидесяти английских 356-мм. Так что даже с введением в строй стоящих на стапелях кораблей соотношение сил сторон в ближайшем будущем не изменится…

У немцев в наличии три океанских рейдера типа «Дейчланд» (переименованный в начале войны, от греха подальше, в «Лютцов» – если утонет последний, то страха большого нет, а вот гибель «Германии» звучала бы уж как-то очень болезненно…). Хорошие корабли, слов нет. Дальность хода – просто немыслимая, шесть 280-мм орудий главного калибра – весьма серьезно. В теории эти три рейдера могли победить любой английский (ну, или любой другой) тяжелый крейсер и удрать от корабля линейного класса.

В действительности в единственном настоящем морском бою корабля этого типа с кораблями противника (пиратские набеги на безоружные транспорты не считаем) «Адмирал граф фон Шпее» британскую эскадру из одного пожилого тяжелого крейсера «Эксетер» и двух легких крейсеров – «Аякс» и «Ахиллес». Британцы были безнадежно слабее артиллерийски и катастрофически уступали врагу в весе залпа – шесть 203-мм и шестнадцать 152-мм орудий против шести 280-мм и восьми 150-мм пушек «немца», – но, как выяснилось в ходе этого боя, превосходство в калибре и весе залпа на 40 % еще не самое главное для победы. Англичане двигались быстрее и давали вдвое больше выстрелов на единицу времени – и при равном проценте попаданий попали в «Шпее» намного больше раз, чем он – в них. К тому же английские крейсера были значительно быстроходнее «немца», что позволяло им самостоятельно выбирать время и направление огня.

Следовательно, можно подытожить – для успешного боя против одного океанского рейдера англичанам достаточно иметь два тяжелых и два-три легких крейсера. Ибо один тяжелый и два легких крейсера британцев свели тот бой вничью, а учитывая, что результатом этого сражения явилось самоубийство немецкого рейдера (кстати, и его капитана), то победа была за англичанами и при таком скромном соотношении.

* * *

Что же имели англичане для противодействия трем океанским рейдерам и трем тяжелым крейсерам (два из которых к тому же на сентябрь 1939 года еще в достройке) Германии?

А очень даже много чего!

Во-первых, отличным средством борьбы с океанскими рейдерами является авиация. У британцев в строю – целая стая авианосцев. Перечислим все:

(«Фьюирес», «Глориес», «Корейджес»), бывшие легко-линейные крейсера, странная фантазия лорда Фишера, своевременно перестроенные в авианосцы. Водоизмещение от 21 000 до 24 000 тонн, скорость 30 узлов, 34 самолета – палубные истребители-бипланы «фулмар» и торпедоносцы «суордфиш»;

» (в 1924 году переоборудованный из чилийского линкора) – 22 200 тонн водоизмещения, восемь 152-мм орудий, восемь 40-мм зенитных автоматов, 24 самолета (таких же типов);

Построен в 1938 году (кстати, первый тяжелый авианосец специальной постройки), водоизмещение 22 350 тонн, шестнадцать 114-мм универсальных орудий, сорок восемь 40-мм зенитных автоматов, 72 самолета;

(«Аргус», «Пегасус», «Гермес») – но их, в принципе, можно и не считать, они устарели и использоваться могут лишь для конвойной службы. «Пегасус» – так тот вообще к сентябрю 1939 года доживал последние дни перед списанием в качестве базы гидросамолетов; более-менее похожим на авианосец из этой троицы был лишь «Гермес».

Итого пять тяжелых и три (ну, или если подходить строго – один) легких авианосца. Но у немцев таковых кораблей вообще (!) нет; одинокий «Граф Цеппелин» то строится, то консервируется – у немецких адмиралов нет твердого мнения о нужности либо, наоборот, о бесполезности корабля данного типа для рейдерской войны. То есть соотношение сил сторон в авианосцах простое. У англичан – АБСОЛЮТНОЕ превосходство в данном типе кораблей.

Авианосец «Игл»

Но для того, чтобы поймать на океанских просторах три рейдера, – шести авианосцев недостаточно (как уже сказано, два легких корабля этого типа для ловли рейдеров совсем не годятся). Но у англичан кроме авианосцев еще достаточно много тяжелых крейсеров, которые и должны, в общем-то, выполнять функцию «защитников торговли».

Среди них:

(десять тысяч тонн, семь 190-мм, четыре 102-мм орудия, скорость 30,5 узла и дальность хода 5400 миль); кораблики, конечно, уже изрядно устаревшие, но, как известно, старый конь борозды не портит…

(11 000 тонн, восемь 203-мм орудий главного калибра, четыре 102-мм универсальные пушки, четыре 40-мм зенитки, 31,5 узла скорость и 9350 миль дальность хода);

(10 000 тонн, восемь 203-мм орудий главного калибра, четыре 102-мм «универсалки», четыре 40-мм зенитных автомата, 32 узла скорость, 9100 дальность хода)

(8500 тонн, шесть 203-мм орудий главного калибра, 32 узла скорость и 10 000 миль дальность хода).

Итого – восемнадцать тяжелых крейсеров (два – в составе австралийского флота). Втрое больше, чем у немцев (считая, что в рейд по торговым путям врага могут разом пойти и немецкие «карманные линкоры», и «обычные» тяжелые крейсера – «Блюхер», «Принц Ойген», «Хиппер», – которые еще надо построить).

А дальше картинка еще веселей.

У немцев в строю – (не считая учебный «Гамбург», 1908 года постройки), включая уже довольно пожилой «Эмден», 1925 года выпуска. У англичан таковых крейсеров . Если даже не считать тех, что на подходе, достраиваются на английских верфях, – превосходство колоссальное, как минимум – семь к одному.

По эскадренным миноносцам ситуация же вообще просто катастрофическая (для немцев). В германском флоте эсминцев в строю – (миноносцы прибрежного действия можно не считать, они в океан не ходят). У англичан – Соотношение – почти что девять к одному.

Тяжелый крейсер «Лондон»

Так что можно подводить черту.

Немцы в 1935–1939 годах бешено вооружались, лихорадочно строили танки, самолеты и боевые корабли. Они были страшны в своей неистовой страсти к оружию!

Да вот только результаты этой «чудовищной немецкой гонки вооружений» что-то уж больно неубедительны. Если не сказать больше…

А самое интересное во всей этой истории – даже не фактическая ничтожность (несмотря на все байки о всевозрастающей агрессивности Германии и о ее колоссальных вооружениях) германского военно-морского флота по сравнению с английским (по состоянию на 1939 год). Самое интересное другое.

Вообще. Никаких. И даже таковых не проектируют.

И вот это и есть МОМЕНТ ИСТИНЫ.

* * *

Если Германия Адольфа Гитлера планирует ВОЙНУ с Великобританией – эта война будет . Не надо быть выдающимся военным теоретиком, чтобы сделать подобный вывод, – достаточно взглянуть на географическую карту мира для пятого класса средней школы. На ней отражается тот очевидный факт, что Англия – остров, отделенный от европейского континента проливом Ла-Манш. Войну с данным островом можно вести лишь одним-единственным образом – нанести поражение британскому флоту (как минимум – локальное), а затем – высадить десант из трех-четырех десятков дивизий на побережье между Портсмутом и Лондоном. И какое-то время (нужное, чтобы разгромить английские сухопутные войска) снабжать его.

Следовательно, для того чтобы в этой войне (а еще никто в истории не затевал войну, чтобы ее ), немцам нужен серьезный военно-морской флот. На который у них просто нет ресурсов – у Германии к 1939 году и в сухопутных-то войсках танков и пушек меньше, чем у потенциального противника, о постройке какого военного флота может идти речь? Не говоря уж о том, что военные корабли безумно прожорливы по части нефти – каковой у Германии едва-едва хватало, чтобы заправить баки значительно более нужных танков и грузовиков.

Следовательно, войну с Великобританией немцы при всем желании (если таковое даже и было) начинать в 1939 году НЕ МОГУТ – у них действенных инструментов для подобной войны.

Поэтому они и не строят десантных кораблей – эти корабли НЕКОМУ БУДЕТ ПРИКРЫВАТЬ в случае гипотетической высадки на Британские острова. А нет цели беззащитней, чем битком набитый войсками десантный транспорт, неспешно пересекающий бесконечную гладь моря…

Единственное, на что в ситуации 1939 года годится немецкий военно-морской флот, – это затеять весьма ограниченную войну на английских коммуникациях. Учитывая безусловное английское превосходство в кораблях и выучке экипажей – очень недолгую и не слишком успешную.

Посему вывод из предвоенной истории развития германского военно-морского флота, а также анализа его куцего корабельного состава можно сделать простой и однозначный.

Как минимум – до 1945–1946 годов, да и то эта вероятность весьма под вопросом.

* * *

Многие военно-морские историки в доказательство германского стремления к покорению мира приводят пресловутый «план Z». Дескать, понятно, Гитлер не ожидал от англичан подобного финта 3 сентября 1939 года, а вот ежели бы вся эта музыка разразилась году эдак в 1944 году (а еще лучше – в 1946-м) – вот тогда-то адмирал Редер и показал бы лордам Британского адмиралтейства «кузькину мать», выведя на просторы Мирового океана несметные стада линкоров и авианосцев, построенных по «плану Z»!

Ну-ну.

Да, немцы в 1936 году закладывают линейные корабли (вернее их было бы назвать «линейными рейдерами») «Бисмарк» и «Тирпиц» (у Пикуля в его бессмертном «Реквиеме каравану PQ-17» эти линкоры выписаны столь зловеще-черными красками, их мощь живописалась Мастером столь чудовищной, что у меня по молодости лет холодная дрожь пробегала по спине – дескать, эвон, что фашисты удумали!) и авианосцы: «Граф Цеппелин» и позже (вслед за спуском последнего на воду) – «Петер Штрассер». Кроме них, планировалась постройка еще двух линейных кораблей, двух тяжелых крейсеров, трех «карманных линкоров» – каковые даже были заложены (!), во всяком случае, об их закладке немцы немедля уведомили англичан.

В целом полумифический «план Z» был рассчитан на десять лет. И в результате его осуществления Германия (гипотетически) могла иметь в строю помимо уже строящихся четырех линейных кораблей, пяти тяжелых крейсеров и трех «карманных линкоров» шесть суперлинкоров типа «Н» водоизмещением по 56 000 тонн и вооруженных восемью 406-мм орудиями, двенадцать «малых линкоров» по 20 000 тонн при 305-мм артиллерии главного калибра. В качестве легких сил немецких флот планировал иметь 4 авианосца (два, как уже сказано, перед войной и в ее ходе даже заложили!), 44 легких крейсера, 68 эсминцев и 90 миноносцев, 248 подводных лодок. Колоссальный план морских вооружений!

Но каждого здравомыслящего человека при прочтении этих строк не должно покидать чувства некоего беспокойства; а именно – планы планами, а вот могли ли немцы в действительности отгрохать такой гигантский флот? Учитывая их крайнюю бедность в ресурсной составляющей экономики?

Так вот. «План Z» никак, ни при каких условиях и НИКОГДА выполнен быть не мог – просто потому, что Германия не обладала и , что необходимы были для постройки такого чудовищно огромного флота. Не говоря уже о том, что всю эту бронированную армаду, голубую мечту немецких адмиралов, просто нечем было бы кормить – всего лишь одна заправка всего лишь одного линкора «Тирпиц» (десять тысяч тонн нефти) пожирала месячный запас топлива танкового корпуса, который в сухопутной войне был Гитлеру куда нужнее, чем бесполезные линкоры.

Даже без скрупулезного его исследования очевидно, что  – увы, не более чем Именно сказка, миф, байка – из всей массы «запланированных» по «плану Z» надводных боевых единиц в течение войны немцы не ввели в строй ни одного корабля! Достроили лишь «предплановые» .

Линейный корабль «Бисмарк»

И ВСЕ! Остальные смелые планы и прожекты немецких военно-морских деятелей можно смело положить в самый дальний ящик самого дальнего шкафа – почти ничего из «запланированного» не то что спущено на воду – заложено не было!

И этим мифическим «планом Z» немцы решили напугать англичан!

* * *

Которые, не иначе как «с испугу», в 1937 году заложили ПЯТЬ новых линейных кораблей типа «Кинг Джордж V» (36 730 тонн водоизмещением, скоростью 30 узлов и дальностью хода в 6100 миль, вооруженных десятью 356-мм орудиями главного калибра, шестнадцатью 133-мм универсальными орудиями и тридцатью два 40-мм зенитными автоматами), реально вошедших в строй английского флота в 1940–1942 годах.

А кроме них англичане спешно начали строительство еще и четырех ударных авианосцев типа «Илластриес», вошедших в строй соответственно – «Илластриес» 21.05.1940 г., «Формидебл» – в ноябре 1940-го, «Викториес» – в мае 1941-го, «Индомитебл» – в октябре 1941-го.

Авианосец «Викториес»

Да что там мелочиться! Гулять так гулять! И англичане, вдобавок к четырем с лишним десяткам уже имеющихся на вооружении британского флота легких крейсеров, закладывают еще 5 подобных кораблей типа «Фиджи» (8670 тонн, скорость 32 узла, дальность хода – 6500 миль, двенадцать 152-мм орудий главного калибра, восемь 102-мм, восемь 40-мм зенитных орудий) и шестнадцать (!) легких крейсеров типа «Дидо» (примерно в 5000 тонн, вооруженные 133-мм универсальными орудиями, способными вести огонь как по морским, так и по воздушным целям). Крейсера последнего типа строились двумя сериями. Первая состояла из одиннадцати кораблей: «Дидо», «Евралис», «Наяда», «Феб», «Сириус», «Бонавенчур», «Гермионе», «Харибда», «Сцилла», «Аргонот» и «Клеопатра». Во вторую входило пять кораблей с меньшим числом орудий главного калибра и более сильным зенитным вооружением – «Беллона», «Блэк Принс», «Диадема», «Роялист» и «Спартан». Вдобавок в 1937–1938 годах были заложены шесть быстроходных крейсеров – минных заградителей: «Эбдиел», «Латона», «Мэнксмен», «Уелшмен», «Аполло» и «Ариадна».

В противовес красивому мифу «плана Z» англичане закладывают и строят вполне реальные боевые корабли – каковых у них на стапелях все прибавляется да прибавляется. Не говоря уже о том, что и у Франции в наличии – очень неслабый военно-морской флот: 7 линейных кораблей, 1 авианосец, 19 крейсеров, 32 лидера и эскадренных миноносца, 38 миноносцев, 26 минных тральщиков и 77 подводных лодок.

И у разных военно-морских историков еще хватает совести «делать» Германию зачинщиком морской гонки вооружений!

Если таковой «зачинщик» с трудом наскреб металла, чтобы достроить в ходе войны два линкора к имеющимся двум сомнительным линейным крейсерам, а кроме того, ни одного тяжелого корабля не то что не ввел в строй – даже не довел до спуска на воду, – то какой он, к чертям собачьим, «зачинщик»?!

Легкий крейсер «Дидо»

И если «подвергшаяся агрессии» сторона в эти же предвоенные и первые военные годы вводит в строй своего флота пять линкоров, четыре авианосца, двадцать семь легких крейсеров (по сути – целый флот!) да плюс к ним – астрономическое количество эсминцев, корветов, тральщиков, десантных кораблей, судов артиллерийской поддержки, вдобавок к немаленькому количеству уже состоящих на вооружении кораблей – то какая же она в таком случае «подвергшаяся агрессии» сторона?!

Морские планы нацистской Германии были производной величиной от таковых планов сухопутных. Если немцы планируют в 1939 году начать Вторую мировую войну на суше (как нас в этом убеждали, убеждают и, боюсь, будут еще долго убеждать разные «историки») – они должны планировать и морскую войну. Причем начать которую они должны будут одновременно (ну, или чуть позже) с войной сухопутной.

Если МОРСКАЯ война Германии с Польшей, Англией и Францией по условиям матча НЕВОЗМОЖНА – кораблей у немцев в пять-шесть-девять раз меньше, чем у ОДНОГО противника (ибо есть корабли и у Польши, и у Франции, причем у последней только линкоров – семь штук), – следовательно, она и не планировалась.

А если не планировалась морская война – так, может быть, и сухопутную войну немцы НАЧИНАТЬ НЕ СОБИРАЛИСЬ?

3 сентября 1939-го. Начало конца кригсмарине

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» – так мог бы сказать (если бы знал русские идиоматические выражения) адмирал Эрих Редер 3 сентября 1939 года. И тут же, скорее всего, должен был бы махнуть с горя стакан шнапса, не закусывая. Или два.

Потому что в этот день четко обозначился неизбежный будущий КРАХ немецкого надводного военного флота. И адмирал Редер знал это, как никто другой.

«3 сентября 1939 года Германия вступила в войну с Великобританией. Это произошло вопреки предположению фюрера, что «Британия не имеет необходимости сражаться из-за польского вопроса». Польский вопрос использован лишь как повод для начала войны. Раньше или позже Британии пришлось бы сражаться с Германией, но уже в гораздо менее выгодных для себя военных условиях, то есть против усилившегося германского флота.

Что касается флота, то совершенно очевидно, что он ни в каком отношении не готов сегодня к великой борьбе против Великобритании» – конец цитаты. Это – из меморандума адмирала Редера, предназначенного не столько для Гитлера, сколько для командования флота.

Адмирал Редер

Адмирал Редер – не ясновидящий и не предсказатель. Он просто хороший специалист, знаток своего дела. И из положения во вверенной ему отрасли военного противостояния с врагом он делает именно тот вывод, который так не хотят знать нынешние «историки» Второй мировой войны. А именно – что война, начавшаяся в сентябре тридцать девятого и длившаяся шесть долгих лет, унесшая жизни пятидесяти миллионов человек, – Германией отнюдь не планировалась и уж тем более – не подготавливалась…

То, что Великобритания в ответ на вторжение в Польшу выдвинула Германии ультиматум, а в 17.00 3 сентября объявила последней войну, – были самыми скверными новостями для командующего немецким флотом. И для него не имело уже никакого значения, успешно ли вермахт сражается с Войском Польским, каковы его трофеи, сколько пленных взято и сколько игрушечных польских танкеток TKS подбито в эти первые дни войны. Ибо все это было вторично.

Первичным был тот печальный факт, что начиная с 17.00 3 сентября 1939 года германский флот вынужден будет начать войну на море БЕЗ ЕДИНОГО ШАНСА НА ПОБЕДУ.

Адмирал Редер был участником Ютландского боя. Он был военно-морским профессионалом – следовательно, знал, что нанести поражение английскому флоту в генеральном сражении его подчиненные не смогут – ибо, ввиду катастрофического отсутствия необходимого количества тяжелых кораблей, Таким образом, генеральное сражение флотов является априори невозможным; следовательно, владение морем остается, вне всяких сомнений, за англичанами.

* * *

Поэтому в действие вступил план, разработанный еще вице-адмиралом Гроссом в начале двадцатых годов, – германский флот должен будет ринуться на коммуникации врага. На перехват множества торговых судов, идущих в Англию или из ее портов пока еще без всяких конвойных сил, командующий флотом посылает в океан рейдеры (благо, 21 августа 1939 года «Адмирал граф фон Шпее», а 24 августа – «Дейчланд» покинули Вильгельмсхафен и двинулись в открытое море). Кроме того, на перехват британских «купцов» можно отправить все исправные подводные лодки (их всего было двадцать шесть единиц, пригодных для действия в Атлантике) из тех пятидесяти семи субмарин, что имелись в наличии.

Война объявлена – флот должен выполнить свой долг. И учитывая его вопиющую слабость – каждый корабль, надводный или подводный, должен будет сражаться за троих.

Так и случилось. Немецкие моряки совершили столько немыслимых, выдающихся, без всякого преувеличения, великих подвигов, что военно-морская история по праву может отдать им пальму первенства среди всех флотов мира. Британский и американский флоты, конечно, одержали в конечном итоге победу над флотом немецким – но соотношение сил было настолько не в пользу Германии, что действия ее моряков могут быть вписаны золотыми буквами в анналы морских войн (причем за всю историю человечества).

Автор превозносит злодеяния нацистов на море?

Ничуть не бывало!

Автор просто отдает должное мужеству и героизму немецких моряков. И не более того.

* * *

Но война на английских коммуникациях для Германии началась с неприятного инцидента.

3 сентября 1939 года командиры немецких военных кораблей (рейдеров и подводных лодок), находящихся в открытом море, получив по радио сообщение о начале войны, вскрыли пакеты с оперативными планами на этот случай.

В районе Гебридских островов находилась подводная лодка U-30 под командованием обер-лейтенанта Фрица Лемпа. Как только он, получив известие о начале войны, вскрыл свой пакет с приказом командующего, в перископе показался пассажирский лайнер «Атения».

Командир U-30 обер-лейтенант Лемп

Ну, а дальше – дело техники. «Пассажир» шел без охранения (да и какое охранение? Война двадцать минут как началась!), был похож на вспомогательный крейсер (во всяком случае, именно так объяснил адмиралу Деницу причину атаки командир U-30). И поэтому в 19.45 получил торпеду в левый борт!

Обер-лейтенант Лемп нарушил положения статьи 22 Лондонского морского договора 1930 года, который Германия подписала в 1936-м и которая гласила: «подводная лодка… не имеет права топить торговое судно, предварительно не поместив пассажиров, экипаж и корабельные документы в безопасное место». Кроме того, он пренебрег положением Гаагской конвенции (также подписанной Германией), которая требовала от подводных лодок подниматься на поверхность и подавать предупредительный сигнал перед тем, как атаковать торговое судно. Соблюдение подобного юридического «анахронизма» (очень скоро о нем забудут подводники ВСЕХ государств, участвующих в этой войне) было следствием прямого приказа Гитлера, который всеми силами все же старался удержать Англию от активных действий в начавшейся войне. То есть командир U-30 нарушил не только подписанные Германией международные соглашения – он осмелился ослушаться и своего фюрера!

Немцы, надо сказать, попытались сделать хорошую мину при плохой игре. Сначала германская пропаганда предприняла попытку поднять волну слухов: «Атению» потопили русские… «Атения» подорвалась на мине… «Атению» потопили ирландские мятежники… Потом доктор Геббельс выдвинул совсем уж фантастическую версию гибели пассажирского лайнера. Его, дескать, потопили… англичане! Чтобы спровоцировать вспышку недружественных настроений по отношению к Третьему рейху со стороны американцев (во время катастрофы погибло 28 подданных США).

При этом немцы довольно долго просто НЕ ЗНАЛИ, кто потопил «Атению»! Подводным лодкам было приказано соблюдать строгое радиомолчание, и правда об этой трагедии стала известна лишь 30 сентября, когда U-30 вернулась в Вильгельмсафен.

* * *

Битва за Атлантику началась с потопления пассажирского лайнера – это было позорное пятно на немецком военно-морском флаге. Но затем, в течение последующих девяти месяцев, германские моряки явили миру столько героических деяний, что позор «Атении» можно было смело считать смытым с их репутации.

Подводные лодки и рейдеры немецкого флота атаковали английские транспорты по всей Атлантике. Правда, рейдерство «Дейчланда» (с 24 августа по 15 ноября) особых лавров не принесло – крейсер потопил всего два торговых судна, а затем, захватив нейтральный американский пароход «Сити оф Флинт», принес изрядные проблемы германскому МИДу и бесславно вернулся на родину.

Зато рейдерство «Адмирала графа фон Шпее» было крайне удачным – до 12 декабря 1939 года. За время своей войны на английских коммуникациях этот немецкий «карманный линкор» потопил и захватил 9 транспортов (среди которых весьма ценные, в грузу, пароходы «Клемент» (5051 тонн водоизмещением), «Хантсмен» (8196 тонн) «Тревеньян» (5000 тонн), «Дорик Стар» (10 093 тонны), «Тайроа» (7983 тонны), «Стреоншаль» (3895 тонн)) общим водоизмещением 50 147 тонн – и при этом НЕ ПОГИБ НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК!

Командир корабля «Адмирал граф фон Шпее» Лангсдорф

Впрочем, все хорошее (для немцев в данном случае) рано или поздно кончается. «Адмирала графа фон Шпее» эскадра британского коммодора Генри Харвуда поймала в 6 часов утра 12 декабря 1939 года. Хотя общий вес залпа трех английских крейсеров (тяжелого «Эксетера» и легких «Аякса» и «Ахиллеса») составлял всего 1300 килограммов (против 1800 килограммов «немца»), эта встреча закончилась для рейдера печально. Получив попадания двумя 203-мм и восемнадцатью 152-мм снарядами, «Адмирал граф фон Шпее» решением его командира укрылся в порту Монтевидео, где из-за бесчестного поведения уругвайцев и окончил свой доблестный путь.

Почему бесчестного? А очень просто. По международным законам корабли воюющих держав не могут остаться в нейтральном порту более 24 часов. Но 14-я статья Лондонского договора (подписанного, по иронии судьбы, ВСЕМИ участниками этой войны) гласит: «Если только эти корабли не повреждены или не ожидают улучшения плохой погоды». То есть немецкий рейдер по всем международным законам мог спокойно отремонтироваться в Монтевидео и лишь затем, , покинуть этот порт в предписанные упомянутым Соглашением 24 часа. Уругвайское же руководство дало командиру крейсера капитану Лангсдорфу для этих целей всего трое суток – что было очевидной и злой насмешкой над международным морским правом.

Посему вечером 17 декабря 1939 года героический рейдер был взорван и затоплен в устье Ла-Платы.  – это строки из последнего письма капитана I ранга Лангсдорфа, пустившего себе пулю в лоб спустя несколько часов после гибели его корабля.

Он это доказал.

На могилу тридцати шести немецких моряков, погибших в бою с британской эскадрой и похороненных в Монтевидео, лег венок с надписью: «Памяти отважных моряков от их товарищей из британского торгового флота». Этот венок положили офицеры английских торговых кораблей, взятых в плен Лангсдорфом и в этот день получивших свободу…

* * *

После гибели рейдера «Адмирал граф фон Шпее» немцы еще несколько раз предпринимали попытки вести крейсерскую войну с Англией силами надводных кораблей. В 1940 году это пытались сделать вспомогательные крейсера, переоборудованные из торговых судов, – с весьма неплохим результатом (потоплено транспортов общим водоизмещением 114 000 тонн), затем – «Шарнхорст» и «Гнейзенау»; в течение войны малоуспешные набеги на коммуникации противника совершали «Хиппер» и «Адмирал Шеер».

Но основная нагрузка в битве с английским судоходством уже с первых месяцев войны начала ложиться на подводные лодки, и чем с каждым днем все труднее немцам становилось выводить в океан надводные корабли – тем больше надежд они возлагали на свои субмарины.

Впрочем, эти маленькие хрупкие кораблики уже осенью 1939 года совершили несколько поистине эпических подвигов, о которых нельзя не рассказать.

Первым из четырех немецких подводников, ставших вскоре легендой – Гюнтера Прина, Отто Кречмера, Иоахима Шепке и Отто Шухардта, – отличился последний, командовавший подводной лодкой U-29.

17 сентября юго-западнее Ирландии его подводная лодка поймала в перекрестие своего перископа английский авианосец «Корейджес». Его командир, капитан I ранга Макейг-Джонс, на заходе солнца отправил два эскортировавших авианосец эсминца проверить сообщение одного из перепуганных торговых судов о появлении в проливе Святого Георгия неизвестной подводной лодки – и остался без прикрытия. Этим и воспользовался капитан-лейтенант Шухардт – его подводная лодка бесстрашно атаковала огромный корабль, начавший было прием на свою палубу самолетов. Две торпеды из трех выпущенных поразили «Корейджес» – и через двадцать минут авианосец перевернулся и затонул, унося с собой 517 членов экипажа и своего командира.

Но победа Шухардта была, в общем-то, несмотря на ее значимость, все же просто успешно проведенной атакой в открытом море – для чего, собственно, подводные лодки и строятся. Его товарищ, Гюнтер Прин, совершил же доселе немыслимое.

Его подводная лодка U-47 атаковала и потопила английский линкор «Ройал Оук» прямо в английской военно-морской базе Скапа-Флоу!

Нельзя сказать, что подобная атака была чем-то сверхъестественным – до этого немецкие подводные лодки дважды (еще в Первую мировую) пытались прорваться в «спальню» британского линейного флота. Первой была U-18 капитан-лейтенанта фон Хеннига (осенью 1914 года). Эта лодка успешно проникла в базу, но, не застав там английского флота, на отходе была протаранена британским эсминцем и утонула. Экипаж спасся и попал в плен.

Англичане сделали выводы из этого происшествия – и, когда в самом конце войны U-116 капитан-лейтенанта Эсманна попыталась повторить подвиг своих товарищей, она была потоплена вместе со всем экипажем.

С началом новой войны с Великобританией немецкий флот (командование его подводных сил во главе с коммодором Деницем) вновь решило испытать судьбу и прорваться в Скапа-Флоу, с тем чтобы атаковать британские линкоры в их собственном «доме». На должность будущего героя (если атака удастся) был назначен один из двух дюжин командиров океанских субмарин серии VIIB – лейтенант Гюнтер Прин.

Вечером 13 октября его лодка, преодолев множество преград, прорвалась в Главную базу британского Флота метрополии и около часа ночи атаковала стоящий на якоре линкор «Ройал Оук». Торпеда попала в носовую часть британского корабля, но особых повреждений ему не нанесла. Более того – офицеры корабля решили, что это какой-то внутренний взрыв в носовых погребах зенитной артиллерии или, может быть, бомба, сброшенная с высотного немецкого разведчика (за неделю до этого немецкие самолеты несколько раз появлялись над базой). В общем, англичане никак не связали взрыв на линкоре с торпедным попаданием.

А зря.

Британский линкор никак не хотел тонуть – поэтому Прин, уже начавший выход из английской базы (не менее трудный, чем вход), решил вернуться, перезарядить торпедные аппараты и доделать начатое. И в 1.22 снова атаковал «Ройал Оук»!

Командир U-47 Гюнтер Прин

На сей раз торпеда попала в мидель, и линкор получил весьма серьезные повреждения. Но зато вторая атака переполошила всю гавань, заметалась брандвахта, на дежурных эсминцах загрохотали колокола громкого боя. Англичане поняли, наконец, что в «спальне» их линейного флота хозяйничает немецкая подводная лодка!

Британский линкор, получив вторую торпеду, вскоре затонул, унеся с собой на дно 24 офицера и 809 матросов. Подводная же лодка U-47, несмотря на неистовое преследование английских эсминцев, смогла выскользнуть из ловушки Скапа-Флоу и утром 17 октября вошла в Вильгельмсхафен. На борт лодки поднялся гросс-адмирал Редер и вручил всему экипажу Железные кресты.

Прин, за три дня до этого почти никому не известный командир рядовой подводной лодки, в этот день стал героем всего рейха. Самолетом экипаж субмарины был доставлен в Берлин, и на ступенях Рейхсканцелярии Адольф Гитлер вручил командиру U-47 Рыцарский крест.

Линейный корабль «Ройал Оук»

С точки зрения военной пропаганды, подвиг Прина и его экипажа был бесценен. С точки зрения военно-морского противостояния – он, к сожалению, почти ничего не решал. Британия лишилась одного из устаревших линкоров типа «Ривендж» – у нее в строю по-прежнему оставалось четырнадцать кораблей линии (плюс пять достраивалось). Рейд U-47 был, вне всяких сомнений, выдающимся военным подвигом, примером доблести и отваги – но поколебать британское господство на море он никак не мог.

* * *

Подводные лодки, несмотря на их малочисленность, с сентября 1939-го по апрель 1940-го настойчиво сражались с британским судоходством – причем, если принять в расчет то, что в этот период на английских торговых путях не действовало более двух дюжин немецких субмарин, – достаточно успешно. В 1939 году торговый флот Великобритании и ее союзников потерял 222 транспорта общим тоннажем 775 397 тонн – большую часть из-за атак из-под воды.

Всего до начала июня 1940 года немецкие подводные лодки потопили 199 торговых кораблей общим водоизмещением 701 985 брутто-регистровых тонн, от мин, выставленных ими на фарватерах, погибло еще 115 судов (394 533 брт).

Немецкая подводная лодка

Результаты были неплохи, и в целом можно сказать, что подводная война против британского судоходства шла относительно успешно – но надо отметить, что ее эффективность к началу весны сорокового года достигла своего возможного максимума и дальше расти уже не могла. Почему?

Потому что немецким лодкам нужно было тратить до 70 % своей автономности на преодоление расстояния от Вильгельмсхафена до торговых путей врага. И, чтобы кардинально улучшить ситуацию, радикально увеличить срок нахождения лодок на боевых позициях, немцы должны были как-то решить эту проблему.

Поскольку существенно, в два-три раза, увеличить дальность хода (а следовательно, и автономность) подводных лодок без радикальной смены модельного ряда в то время было невозможно, а построить еще сотню-другую субмарин можно будет не ранее следующих полутора-двух лет – естественным решением было бы перенести базы флота поближе к торговым путям врага. В идеале – в порты Бретани и Бискайского залива; а если уж мечтать по-крупному – то базировать субмарины на гавани Ирландии или Исландии. Тогда уж британское судоходство точно будет задушено в колыбели. Увы, последний вариант – из области беспочвенных фантазий…

Впрочем, даже перенос баз подводного флота ближе к торговым путям противника отнюдь не решал главной проблемы – проблемы несоответствия наличных сил поставленным задачам. И вот почему.

* * *

О том, что 1 сентября 1939 года Германия имела в строю лишь двадцать две подводные лодки, способные вести операции к западу от Гринвича, известно практически всем (во всяком случае, тем, кто интересуется историей войны на море). Также всем известно, что действовать на океанских просторах против франко-британского (и союзных им держав) судоходства единовременно могли лишь семь-восемь немецких субмарин – треть от наличных сил (еще треть находится в пути – на позиции или возвращаясь с них, остальные ремонтируются, их экипажи отдыхают). Таким образом, ясно, что никакой войны с Великобританией и Францией Гитлер и его коллеги не планировали – иначе в 1937–1939 годах Германия живенько настроила бы штук двести u-boot-ов седьмой серии, обучила бы для них экипажи и в первые же месяцы Второй мировой устроила бы Англии хорошенькую ресурсную катастрофу, отправив на дно процентов десять ее торгового флота.

«Эксперты» мне ответят, что немцы планировали учинить зверский и безжалостный блицкриг и поэтому решительно плюнули на идею блокады Великобритании путем организации неограниченной подводной войны – дескать, за пару недель Гитлер планировал разгромить Польшу, а затем недели за три – Францию, попутно удавив всех ее реальных и потенциальных союзников на европейском континенте. В этом случае, дескать, никакой нужды в подлодках нету – Англия без континентальных союзников живенько скиснет и запросит пардону – а есть нужда в танках, которые немцы и строили массово, алкая намотать на их гусеницы внутренности польской, французской, бельгийской и голландской армий и британского экспедиционного корпуса. Звери они, эти немцы, были, потому что…

* * *

И ведь самое смешное – в эту несусветную чепуху верит БОЛЬШИНСТВО НАСЕЛЕНИЯ ЕВРОПЫ! И никто – НИКТО! – не пытается осмыслить всем известные факты…

А они таковы – в августе 1939 года британский торговый флот был безусловным лидером по тоннажу своих судов среди всех остальных морских держав мира, дедвейт судов, ходивших под «юнион джеком», превышал двадцать миллионов тонн, а количество вымпелов приближалось к пяти тысячам (считая и океанские, и каботажные пароходы); французы могли похвастаться двумя миллионами семьюстами пятьюдесятью тысячами тонн тоннажа своего торгового флота. Плюс к этому – после нападения Германии на Норвегию и Голландию под британскую руку уходили колоссальные торговые флоты этих государств: норвежский (более тысячи вымпелов общим дедвейтом в четыре миллиона тонн) и голландский (более пятисот судов общим водоизмещением 2 760 000 тонн). Антинемецкая коалиция, таким образом, могла опереться на более чем шесть тысяч судов торгового флота общим дедвейтом под тридцать миллионов тонн. Что сие означало?

Это означало, что данный колоссальный флот легко и свободно обеспечивал создание и функционирование единого антигерманского военно-экономического пространства по всему миру, давая возможность врагам рейха использовать для войны с ним ресурсы практически всей Ойкумены, которые в сотни раз превосходили возможности как собственно НС-Германии, так и всех ее союзников и симпатизантов, вместе взятых…

* * *

Не понимать этого Гитлер и его адмиралы не могли – они ведь не законченные олигофрены, – но НИЧЕГО для противодействия подобному катастрофическому для Германии (в случае втягивания ее в тотальное противостояние с англо-французским блоком) развитию событий накануне сентября тридцать девятого НЕ ДЕЛАЛИ. Не строили подводных лодок, не готовили для них базы, не планировали маневр силами по внутренним водным путям, не минировали заблаговременно вражеские территориальные воды (что они, кстати, накануне 22 июня 1941 года делали на Балтике), не создавали в портах вероятного противника диверсионные группы. И когда 3 сентября 1939 года Великобритания и Франция объявили войну Германии – единственным ответом Гитлера на это были жалкие семь подводных лодок и парочка «карманных линкоров», направленных на судоходные пути врага. Не шибко серьезная угроза для трехтысячной армады, находившейся в это время в море, вы не находите?

Но и это еще не самое интересное!

* * *

Немецкий торговый флот занимал в мировой табели о рангах отнюдь не последнее место – германскими было 7 % мирового тоннажа (4 492 708 тонн ходило под немецким флагом). Логично и разумно было бы со стороны немецкого командования накануне начала войны отозвать свои торговые суда из иностранных портов – во-первых, эти корабли могут быть интернированы, во-вторых, дома они нужнее.

Как вы думаете, уважаемые читатели, был ли отдан соответствующий приказ?

НЕТ! Сто девяносто восемь торговых судов Германии общим водоизмещением 829 568 тонн (то есть около 20 %) весть о начале войны застала в иностранных портах. Из них лишь считаным единицам удалось после 3 сентября 1939 года удрать в Фатерланд – все остальные же были сначала интернированы, а затем (с течением времени) и реквизированы, чтобы сражаться против Германии. Как вам такая вопиющая непредусмотрительность обычно крайне предусмотрительных немцев?

Например, в голландских колониях нашло убежище 31 германское судно; в Европу они уйти не могли, море контролировали британцы, но голландцы, объявив о своем нейтралитете, согласились на пребывание немецких «торговцев» в портах Ост– и Вест-Индии без спуска германского флага. И тут в мае 1940 года немцы начинают вторжение в Голландию! Естественно, все немецкие торговые корабли (22 парохода общим водоизмещением 135 533 тонны были захвачены в Ост-Индии, 7 кораблей общим водоизмещением 25 994 тонны – в Вест-Индии, два были затоплены своими экипажами) тут же были реквизированы голландским правительством в изгнании (то бишь в Лондоне).

* * *

С итальянским торговым флотом, кстати, произошла та же петрушка – к тому же в гораздо большем масштабе: почти треть итальянского торгового флота (256 судов) в день объявления англичанами войны немцам оказалась за пределами Средиземного моря. Все эти корабли с течением времени были англичанами и американцами реквизированы – чтобы послужить врагам своей Родины…

А вот все английские, французские и подавляющее большинство польских торговых судов накануне войны покинуло немецкие и итальянские порты. Да, за годы войны немцам удалось захватить несколько торговых судов и военных кораблей Норвегии, Голландии, Франции и некоторых других государств – но это были жалкие крохи, и количество захваченных судов и на треть не компенсировало число оставшихся 3 сентября 1939 года в иностранных портах немецких кораблей, затем захваченных врагом.

Да, немецкий подводный флот за время войны утопил 2759 торговых судов и 148 кораблей союзников, потеряв при этом 781 подводную лодку и практически все свои надводные корабли – но все усилия ребят Деница и Редера не могли решительно переломить ход войны на море; слишком велико было превосходство врага, слишком несопоставимы были силы сторон. Плюс к этому – англо-французский (а затем англо-американский) блок мог позволить себе строить столько кораблей, сколько полагал необходимым: начиная с мая 1943 года транспорты типа «Либерти», эскортные корабли (корветы, эсминцы и фрегаты) сходили с американских стапелей ЕЖЕДНЕВНО, эскортные авианосцы – еженедельно, крейсера – ежемесячно. Противопоставить этой мощи немцы ничего более-менее сопоставимого не могли.

И вот теперь ответьте мне на простой вопрос: КТО ГОТОВИЛ ВТОРУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ?

* * *

Первые месяцы 1940-го – время первого кризиса немецкого военного флота. Вести войну с британскими эскадрами он не может в принципе. Выводить на французские и английские торговые пути подводные лодки становится все сложнее – путь от немецких баз до вожделенных портов Западной Англии и Уэльса субмаринам преодолевать все труднее из-за нарастающего противодействия англичан. К тому же вызревает опасная неопределенность на севере, в Норвегии. Эта страна нейтральна – когда Гюнтер Прин, возвращаясь из своего эпического похода, встречает норвежский пассажирский пароход, то беспрепятственно пропускает его в Англию, – но ее нейтралитет вызывает серьезные опасения.

Если англичане высадятся в норвежских портах, то будут в состоянии перерезать снабжение Германии шведской железной рудой – и войну можно будет считать законченной, ибо до 80 % стали в Германии выплавлялось из импортного сырья. Кроме того, бритты получат в свои руки отличный инструмент для удара в сердце рейха – от аэродромов Южной Норвегии до Берлина каких-то триста километров!

Посему немецкому флоту предстоит выполнить непосильную задачу – упредить англичан и содействовать высадке германских десантов на норвежском побережье.

К 12 марта 1940 года Гитлер подписывает директиву «Везерюбунг» – план оккупации Дании и Норвегии. По этой директиве вермахт, люфтваффе и кригсмарине должны будут совершить невозможное: овладеть территорией противника при полном и абсолютном господстве вражеского флота на этом самом море.

Немецкие солдаты и матросы это невозможное совершат.

Апрель – май 1940-го. Иллюзия победы

«Странная война» продолжалась уже семь месяцев, и если на море какие-то боевые действия еще велись, то на суше – на Западном фронте – царило сонное спокойствие. Французы и англичане неторопливо занимались совершенствованием своих позиций да изредка постреливали в сторону «Линии Зигфрида» – казалось, настоящая война в их планы вообще не входила.

Многие историки ставят это спокойствие на линии Мажино в безусловную вину англо-французскому командованию. Дескать, будь французские генералы понапористее, будь лорд Горт посмелее – глядишь, Вторую мировую удалось бы завершить к Рождеству тридцать девятого года победным парадом союзников в Берлине.

С какого такого перепугу?

Эти историки в курсе, сколько своих лучших сыновей потеряла Франция в 1914–1918 годах? Многие советские «исследователи» всерьез пишут, что царская Россия понесла в Первой мировой войне колоссальные потери и из-за них, главным образом, и рухнула в феврале семнадцатого.

Так вот – самые серьезные потери в Первой мировой понесла ФРАНЦИЯ. В абсолютных цифрах, может быть, ее потери и не очень впечатляют, особенно на фоне наших потерь во Второй мировой (всего французы потеряли на полях Шампани, у Вердена и на Сомме полтора миллиона убитых), но в относительных – вызывают холодную дрожь в сердце. Если Россия в результате Первой мировой войны потеряла убитым на полях сражений каждого семьдесят седьмого своего сына (1 800 000 из 140 миллионов населения), то Франция – !

Посему нет ничего удивительного в том, что французы не испытывали никакого желания затевать новый Верден или новую битву на Марне.

Аналогично – и англичане. Гибель армий Китченера на Сомме и при Пашанделе вызвала настолько глубокую горечь в Великобритании, что вновь бросаться на немцев в штыки ни один здравомыслящий английский генерал не планировал даже в самых страшных снах.

* * *

А самое главное – «странная война» была самым экономически рентабельным и ресурсно необременительным способом победить Германию!

«Стратегия выматывания» – может быть, официально это нигде и не провозглашалось, но объективно сия концепция существовала в штабах и правительствах союзников и, более того, де-факто вполне могла привести англо-французов к победе!

Постараюсь объяснить данную мысль.

Немецкие армии 1 сентября 1939 года перешли польскую границу и в короткий срок (менее трех недель) разгромили Польшу – но всерьез на польское сопротивление никто на Западе и не рассчитывал. Польша «сыграла свою роль», малопочтенную роль провокатора и застрельщика Большой войны – и не более того. Далее в дело вступали «большие дяди с Запада».

Англия (а вслед за нею и Франция) 3 сентября объявляют войну Германии, и почти автоматически Третий рейх оказывается в состоянии войны с половиной мира (население Британской империи на тот момент – худо-бедно, более полумиллиарда человек, ее территория включает в себя половину Северной Америки, большую часть Африки, Австралийский континент с прилегающими островами, Индию, Малайзию и десяток иных-прочих территорий в Латинской Америке и на Ближнем Востоке плюс французские колонии, в числе коих Индокитай, Сирия, Алжир и изрядные куски Северной и тропической Африки, кое-что в Тихом океане и по мелочам по всему миру). То есть в противостояние с Германией ее враги могут смело включать ресурсы всей Ойкумены: они владеют морем, в их руках – мировая торговля, следовательно – их потенциал практически безграничен.

Потенциал Германии ограничен более чем. Ее союзники – Италия и Япония – в военном отношении к 1939 году величины еще неизвестные (их войны в Абиссинии и Китае – не более чем карательные походы), зато в экономическом – ничтожны абсолютно достоверно. Ресурсы всей этой «антикоминтерновской» братии критически малы даже в сравнении с ресурсами только одной Великобритании. А если учесть, что на стороне «мировых демократий» потихоньку вырисовывается козлиная бородка «дяди Сэма» – ресурсный потенциал «агрессоров» вообще ничего, кроме горького смеха, вызвать не может.

ВСЕ мировые запасы марганца, например, находились ВНЕ Германии. Девять десятых тогдашних разведанных мировых запасов нефти находились ВНЕ немецкого контроля – Гитлер мог лишь рассчитывать на маломощные месторождения Плоешти да какие-то небольшие запасы в Венгрии – и ВСЕ! О свободном доступе к таким сырьевым ресурсам, без которых немыслима современная война, как каучук, олово, никель, алюминий, – немцам приходится только мечтать.

Соотношение сил сторон в сентябре 1939 г.

Если бы удалось создать подобную таблицу относительно соотношения в графе «Германия» зияли бы зловещие прочерки или копошилась бы какая-нибудь малозначащая дробь – тогда как в графе «Англия» (и, тем более, в графе «Всего союзники») объемы контролируемых врагами рейха ресурсов (цветные металлы, каучук, нефть, железная руда и прочая, и прочая, и прочая) были бы солидно представлены цифрами с очень многими нулями.

Жаль, такую таблицу очень трудно составить…

* * *

Пока был мир – немецкая промышленность могла использовать мировые сырьевые ресурсы в рамках мировой торговли (или клиринговой, что для немцев было гораздо веселей). И немецкая экономика росла, как на дрожжах.

С началом же войны германские предприятия дружно сели на голодный ресурсный паек, и союзники очень надеялись, что подобные ограничения вскоре приведут немецкую экономику к естественному финалу – полному коллапсу. А после этого Германию можно будет взять голыми руками!

Так что, блокировав подвоз сырья из-за моря, ограничив немецкую промышленность в необходимых материалах, а немецкий народ лишив гастрономических изысков, союзники вправе были рассчитывать на Третьего рейха.

Немцы, правда, имели еще один (теоретически – неисчерпаемый) источник сырья и необходимых полуфабрикатов – СССР. Но русские были очень уж себе на уме, к тому же за свою нефть, лес, ферросплавы, руду и марганец требовали что-то уж больно много станков, оборудования, оружия и прочих товаров, которые самой Германии были нужны крайне. За поставки пшеницы, например, которой на Украине было завались, немецкому руководству пришлось передать в состав русского флота новейший тяжелый крейсер «Лютцов». Можно подумать, он был Германии лишний! Но без крейсера рейх еще мог прожить, а вот без хлеба – никак…

Посему события весны 1940 года – естественный ход руководства Третьего рейха, элементарно просчитываемая попытка немцев вырваться из экономической удавки, ловко наброшенной на шею Германии западными союзниками.

* * *

Принято считать, что нападение Германии на Данию и Норвегию было ничем не спровоцированной агрессией и продолжило ряд нацистских преступлений против человечества.

Юридических оснований для вторжения в Данию Гитлер действительно не имел – это святая правда. А вот относительно Норвегии – еще очень даже бабушка надвое сказала.

Когда англичане заперли в устье Ла-Платы рейдер «Адмирал граф фон Шпее», после чего его командир принял решение «карманный линкор» затопить, немецкие торговые суда, обеспечивавшие жизнедеятельность рейдера, остались не у дел. Главным среди них был транспорт «Альтмарк», на борту которого, в память о погибшем рейдере, осталось 299 пленных англичан с потопленных транспортов.

Капитан «Альтмарка» повел свой осиротевший корабль к немецким берегам. Проскочив мимо восточных берегов Исландии (к тому времени оккупированной англичанами – это к вопросу о международном праве и о том, кто его на самом деле беззастенчиво попирал), в феврале 1940 года он привел его в нейтральную Норвегию, в порт Йоссингфиорд. Капитан Дау полагал, что, находясь в нейтральном порту, он может рассчитывать на защиту норвежского флага – что, в общем-то, гарантировалось всеми морскими законами.

Ага. Два раза.

Английские эсминцы под командованием капитана I ранга Вайэна вошли в норвежский порт и взяли «Альтмарк» на абордаж. Это, повторю, имело место в НЕЙТРАЛЬНОМ порту! Норвегия не воевала ни на чьей стороне – англичане никакого права вторгаться в норвежские территориальные воды и уж тем более захватывать в них немецкий корабль не имели!

Налицо был правовой нонсенс – Норвегия защищать немецкий транспорт «Альтмарк», попросивший покровительства ее флага. То есть, по сути, норвежское правительство нарушило свои внешнеполитические обязательства, превратив международные законы, подписанные в том числе и ею, в пустые никчемные бумажки.

Гюнтер Прин 16 октября 1939 года, возвращаясь из рейда в Скапа-Флоу, встретил норвежский пассажирский пароход «Метеор», направляющийся с 238 пассажирами (в основном – англичанами) в Ньюкасл-он-Тайн. Лишь только командир U-47 убедился, что перед ним действительно норвежский корабль, – он немедленно отпустил «пассажира».

Для немецких подводников нейтралитет Норвегии был непререкаем. Для английских моряков он, как выяснилось в феврале сорокового, – был пустой декларацией.

После пиратского захвата «Альтмарка» Норвегия могла бы приостановить дипломатические отношения с Англией из-за нарушения ею законов морской войны. Могла выслать из Осло британского посла. Могла заморозить счета английских банков в Норвегии. Много чего могла сделать – Норвежское правительство ограничилось формальным протестом, от которого в Лондоне просто походя отмахнулись.

Норвегия, таким образом, показала Германии, что английские интересы для нее значительно важнее интересов рейха.

То есть, по сути, пока неформально, но перешла в лагерь врагов Германии.

Посему операция «Везерюбунг» (в ее норвежской части) была не чем иным, как что всеми законами ведения войны никак не воспрещается.

Тем более – возможные английские десанты в Норвегию были отнюдь не страшной сказкой, которую Гитлер на ночь рассказывал своим адмиралам. Почему – станет ясно ниже.

Само существование Германии зависело от импорта железной руды из Швеции. В первый военный год немцы рассчитывали на 11 миллионов тонн шведской руды из годового потребления 15 миллионов. В теплые месяцы эту руду доставляли в Германию из Северной Швеции по Ботническому заливу и Балтийскому морю, и никаких проблем – даже в военное время – не возникало, поскольку Балтика была прочно ограждена от проникновения туда английских подводных лодок и надводных боевых кораблей. Но с наступлением зимы пользоваться этим путем стало невозможно, так как море покрывалось толстым слоем льда. В холодные месяцы шведскую руду приходилось доставлять по железной дороге в ближайший норвежский порт Нарвик и оттуда вдоль норвежского побережья на судах в Германию. Почти весь этот маршрут немецкие рудовозы могли идти в норвежских территориальных водах, тем самым спасаясь от ударов английских боевых кораблей и бомбардировщиков. Таким образом, как указывал командованию военно-морского флота Гитлер, нейтралитет Норвегии имел свои преимущества. Он позволял Германии получать жизненно необходимую ей железную руду без помех со стороны Англии. Уинстон Черчилль, в то время первый лорд адмиралтейства, в первые же недели войны пытался убедить кабинет разрешить ему поставить минные заграждения в норвежских территориальных водах (в территориальных водах НЕЙТРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА!), чтобы воспрепятствовать доставке шведской руды этим путем в Германию. Однако Чемберлен и Галифакс не хотели нарушать нейтралитет Норвегии, и предложение Черчилля на некоторое время было отклонено. Начало советско-финляндского вооруженного конфликта 30 ноября 1939 года радикально изменило обстановку в Скандинавии, в огромной мере усилив ее стратегическое значение как для западных союзников, так и для Германии. Франция и Англия приступили к формированию экспедиционных сил в Шотландии в целях их отправки на помощь финнам. Однако – вот незадача! – эти силы могли добраться до Финляндии только через Норвегию и Швецию. Руководство рейха отлично поняло, откуда дровишки: если войскам союзников будет разрешен транзит (или они пройдут через северную часть двух скандинавских стран без такого разрешения), то под предлогом обеспечения линий коммуникации ушедшего сражаться в Финляндию экспедиционного корпуса в Норвегии останется достаточно войск – и Германия тем самым полностью лишится поставок шведской руды.

Это было абсолютно правильное предположение. Как теперь известно, Высший военный совет союзников на заседании 5 февраля 1940 года в Париже решил, что одновременно с отправкой экспедиционных сил в Финляндию войсками, высаженными в Нарвике, должны быть оккупированы районы шведских железорудных разработок. Черчилль отмечает, что на этом совещании было решено, «между прочим, взять под контроль железорудные залежи Гулливаре». Более того, западные союзники обошли бы рейх с северного фланга.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.