Отец Смерти - Танец Вселенных

Александр Шохов

Танец Вселенных

Роман-миф

Путь, не требующий усилий, разрушает тебя.

Лан-Буэ-Су «Записки на подкладке плаща»

Часть первая

Крит. Предисловие

Я – сойкеро, я – смерть. Я говорю на всех языках. И хотя у меня есть имя, это всего лишь имя одного из четырнадцати братьев, и каждый из нас – другая смерть.

Мой отец Ахурамазда, имя которого было тайной, пока он не удалился от дел, – четыре года был перевозчиком на реке, которая отделяет меняющийся мир от неизменного. В тот день, когда я вернулся в Девятую зону, он поменялся со мной местами. Я принял титул Отца Смерти. Я полагал, это случилось из-за того, что Ахурамазду настигло раскаяние… Как я был глуп! Как все мы были глупы!

Четыре года назад я взял на себя все хлопоты управления. С тех пор Мать Ветров четырежды принесла необычные плоды, и Зоны, разделенные Вратами, многократно изменились.

Никто не возражал против того, чтобы я унаследовал титул Отца Смерти и место главы правящего дома. Другие братья не претендовали на престол Ахурамазды. Я объяснял это тем, что Отец раскаялся. Ведь ранее он сделал все, чтобы уничтожить меня и Инику. Я решил, что он передал мне власть именно по этой причине. А остальные посчитали решение Отца неоспоримым, потому и промолчали. Сейчас я уже не могу себе представить, как я мог настолько ошибаться!

К вопросу о власти. Внесу ясность: я никогда не хотел получить ее. Все, чего я хотел – это вернуться домой. Быть послушным сыном. Любить отца и мать. Беречь свою жену Инику и сына Ахилла. Я хотел только этого.

Но, видимо, моя судьба с самого начала имела намерение посмеяться над моими желаниями. И в один совершенно обычный день я вдруг обнаружил, что все, сделанное мною за последние десятилетия, было слепым следованием чужой воле. А потом я в один миг утратил все, что имел. Но не стану забегать вперед. Я расскажу мою историю для тех, кто захочет ее слушать. Чтобы никто из моей семьи не повторил моих ошибок.

Так пиши, писец! И не упусти ни слова из моего рассказа. А если что-то покажется тебе изложенным неудовлетворительно, расспроси других участников событий. Потому что любая история ошибок требует полноты.

Крит. Предчувствия

Поначалу казалось, что дела идут превосходно. Иника, которую я любил всем своим сердцем, оказалась не только прекрасной женой, но и мудрой правительницей. Благодаря ее усилиям нам удалось заключить взаимовыгодные соглашения с воинами глубин и с другими сущностями, которые в прошлом доставили немало хлопот нашему правящему дому.

Даже духи холодной пустоты, атаки которых долгое время сдерживал мой безвременно погибший дядя Карахман, оказались вплетены в сложную ткань дипломатических отношений, и их опустошительные набеги, наконец, прекратились. Мы жили в мире и наслаждались семейным счастьем.

Однако, на фоне покоя и благополучия происходили очень тревожные события.

Плоды, принесенные Матерью в первый год, не превратились в моих руках в новых существ. Они все погибли. Во второй год плоды, упавшие в мои руки, улетучились, став чистыми бесплотными сознаниями. Я спрашивал у Отца, в чем дело, и даже уговаривал его оставить место перевозчика и вернуться, но он отклонял мои просьбы и повторял инструкции, которые я и без того прекрасно знал и старательно исполнял. На третий год Мать Ветров принесла плоды, которые, оказавшись в моих руках, превратились в драконов, и исчезли без следа из этого мира. А я испытал настоящий ужас, поскольку осознал, что Вселенная больше не является прежней: ведь в ней теперь рождаются существа, которые не предназначены для нее. Я был Отцом Смерти только по названию. Ведь Отец Смерти в нашей Вселенной всегда был и отцом жизни: силой, которая формирует качества рожденных Матерью Ветров существ. Я не мог исполнять эту роль. Я мог только отнимать сознания в момент смерти, как это умели делать тринадцать моих братьев-сойкеро.

В четвертый год плоды, принесенные Матерью Ветров, рассыпались в моих руках в темный прах. И после этого я стал видеть сны. Странные, пугающие, от которых я пробуждался с криком, потому что прозрачные руки, тянущиеся из бесконечности, вырывали мое сердце. Эти сны являлись мне все чаще, и я не мог истолковать их. Иника, которой я говорил об этом, слушала, но делала вид, что не придает значения моим сновидениям. Я, сойкеро, ставший Отцом Смерти, – говорила она, – не мог видеть веселых и радостных снов.

Но по-настоящему тревожиться я начал в тот день, когда от Морталии пришло сообщение, что Моргульский обнаружил стаи необычных птиц. Они не были созданиями нашей Вселенной. По пути домой, преодолев Восьмые Врата, я уже встречал необычные для нашей Вселенной сгустки тьмы, питающиеся светом. Но тогда мой кровный брат Элексигаль истолковал их появление как признак, что время Ахурамазды кончается. Появление новых необычных существ, и то, что Мать Ветров принесла плоды, не предназначенные для жизни в этой Вселенной, – все это говорило о том, что я больше не контролирую ситуацию. Сведения о странных кровожадных существах стали все чаще поступать от дозорных отрядов, охраняющих девятую и восьмую зоны. Они видели их, сражались с ними, и я отправлялся на поле боя, чтобы принять участие в битвах и отнять сознания чудовищ. Но их было так много, что мы не успевали отражать атаки. Сознания этих существ были настолько чужды, что даже поместив их в специально созданные усиленные резервуары, я не мог вступить с ними в контакт.

Иника, хотя она и уверяла меня, что не происходит ничего особенного, все чаще уединялась в своем рабочем кабинете, переполненном оборудованием, предназначения большей части которого я не понимал. Мне казалось, что она нечто скрывает от меня, поскольку мрачная сосредоточенность появлялась на ее лице все чаще и чаще.

Я знал, что в меняющемся мире нет ничего неизменного, и был уверен, что рано или поздно покой и счастье сменятся новым периодом борьбы и страстей. Так было всегда, и так будет впредь. Но все же мне было жаль оставлять в прошлом долгий период блаженства и благополучия.

Впрочем, я даже представить не мог, что перемены будут столь сокрушительны для всего нашего мира.

Крит. Похищение пазиры

В то утро я в седле своего верного коня Монкерстара неторопливо объезжал окрестности. Как обычно, я посетил Светлую Лужайку, чтобы пожелать доброго утра Матери Ветров. Я не сразу заметил, что пазира, которую я четыре года назад закрепил в ее ветвях, исчезла. Но уже издали меня насторожило, что священное дерево, центр и средоточие нашей вероятностной Вселенной, погружено в глубокий сон.

Подъехав ближе, я попытался разбудить ее – огромное мудрое семя Вселенной. Но она не откликалась на мой голос. Я произнес все тайные заклинания, которые передал мне мой отец Ахурамазда, но она не пробудилась.

Монкерстар заржал и поднялся на дыбы. Я заметил легкое искажение воздуха, которое двигалось прочь от Матери Ветров, – словно бы над травой перемещался сгусток живого ветра. Я погнался за ним, не спуская глаз с похитителя. Он мчался, каким-то образом держа в центре тела мою пазиру. Я разглядел, что это не был житель облаков: он не выбрасывал в стороны характерные голубовато-белые вихри, и был слишком раздражающе прозрачным. Этот незваный гость скорее напоминал стеклянную гибкую линзу непостоянной формы с минимальным увеличением.

Я направил Монкерстара в погоню, и пожалел, что мой меч, Адил, остался в замке. Пришелец скользил над травой, слегка задевая самые высокие цветы. Он двигался быстро и, пытаясь его догнать, я совершил роковую ошибку: направил коня точно по линии следа. В тот же момент я ощутил, как ускорился весь окружающий мир.

Я и Монкерстар попали в полосу замедленного времени. И уже не могли догнать лазутчика. Он ускользнул раньше, чем мой конь сумел сделать несколько шагов. Я, преодолевая сопротивление воздуха, выехал из полосы замедленного времени.

Трудно передать, как я был раздосадован. Меня застали врасплох. И не только меня: все многочисленные войска, выставленные в районах девятой зоны, оказались бессильны против странного лазутчика. Как он мог пробраться сюда, если воинские отряды, составленные из самых разных существ, охраняли подступы к Матери Ветров и моему дворцу? Как? У меня не было ответа.

Я спешился и попытался открыть индивидуальный портал. Нет отклика. Еще раз. Ничего. Новая попытка – слабый отклик, и ощущение, что я на один миг находился одновременно по обе стороны портала. Я потянулся к сознанию Вселенной, но оно пребывало в хаосе, и я не сумел установить контакт. Я подъехал к Матери Ветров, спешился и прислонил ухо к стволу. Под корой угадывалось движение жизни, но очень медленное. Я взглянул на то место, где была пазира – несколько небольших веточек были сломаны.

Вскочив в седло, я помчался во дворец, надеясь, что с помощью магии Иники мне все-таки удастся настичь похитителя.

Я въехал в ворота и, бросив поводья своему верному слуге Хеориксу, быстро взбежал по лестнице на третий этаж.

Иника возилась с сыном. Ахилл что-то оживленно рассказывал ей на своем детском языке, а она улыбалась немного отрешенной улыбкой взрослого, мысли которого заняты другим.

– Иника! – сказал я, и почувствовал, как мой напряженный и встревоженный голос вступает в диссонанс со всей обстановкой дома. Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и заметил, что она встревожена не меньше, чем я сам.

– Что произошло, Крит?

– Пазира похищена. Мать Ветров усыплена. Я видел вора. Он словно огромный древесный лист, сделанный из воды, очертания которого все время меняются. Я никогда не видел таких существ.

– Милый, не торопись. Ты говоришь слишком быстро. Сядь, успокойся.

Я успокоился. Иника редко теряла контроль над собой. Она, благодаря мне и интригам моего отца, побывала по обе стороны смерти. Она познавала и создавала наш мир вместе с моими предками. Она была древнее, мудрее и могущественнее, чем я. И это было известно нам обоим.

– Дело очень серьезное, Иника. Какое-то существо незамеченным проникло к Матери Ветров и унесло мою пазиру.

И я в подробностях, рассказал, как неосторожно попался в расставленную мне ловушку. И спокойствие Иники улетучилось. Я пристально посмотрел на нее.

– Дело серьезное?

– Я должна была почувствовать это, – сказала она, и я услышал напряженные нотки в ее голосе. – Пойдем со мной.

Не очень-то я любил входить в ее кабинет. Он был заполнен самыми разнообразными устройствами, и лишь часть из них была мне хоть как-то знакома. Иника знала здесь свойства каждой магической вещи. Более того, многие приборы сконструировала сама.

Когда ее взгляд пробежал по кабинету, я увидел, что ее лицо отразило сложную смесь чувств: испуг, смущение, радость… Что творится? Я уже ничего не понимал…

– Что произошло? – спросил я.

– Что-то необычное, – сказала она. – Мои магические способности теперь ничтожно малы. Я больше не могу взаимодействовать ни с зеркалами, ни с кристаллами, ни с генераторами полей. Сама ткань вероятности нарушена.

Пораженный в самое сердце этой новостью, я опустился в кресло. Да, только теперь я увидел, что линии вероятности вытанцовывают все время один и тот же узор, не изменяясь. Я, отмечая краем сознания, что они, как и всегда, движутся, не обращал внимания на характер этого движения. Теперь я осознал, что с момента пробуждения наблюдаю один и тот же танец, состоящий из нескольких тысяч фигур, повторяющихся по циклу.

– Я вижу, что мы потеряли контроль над вероятностью, – сказал я.

Иника посмотрела на меня глазами, в которых читалась тревога, и произнесла:

– Я не смогу ничего сделать. Вся моя магия основана на законах нашего мира. Если они изменились, я бессильна.

В этот момент меня настигла страшная догадка. Мать Ветров спит не потому, что на нее наложили какие-то чары, а потому, что в этом мире она больше ничего делать не может. Она в этом мире – самое обычное дерево…

Наш мир сломался.

По обе стороны реки, через которую перевозил пассажиров мой отец, теперь был один и тот же мир. Мир, в котором и я, и Иника были лишены своего исключительного положения. Я был всего лишь главой правящего дома, возможно, я утратил даже способности сойкеро и уже не смогу отнимать сознания у умирающих существ. Случайно заняв место своего Отца во Вселенной, я потерял контроль над ней.

Впрочем, когда-то я уже был в подобном положении. Четыре года назад я также чувствовал себя обычным человеком. Но сейчас эта мысль казалась слабым утешением.

Иника подошла и положила мне руку на плечо.

– Крит, – сказала она. – Я надеюсь, что мы сможем справиться с этим.

– Кто похитил пазиру? – спросил я ее.

Она покачала головой, показывая, что не знает. Я чувствовал, что этот прозрачный гость был чужим. И в то же время, что-то подсказывало мне, что он был по-другому чужой в сравнении с большинством тех хищных тварей, которых мне приходилось убивать в последнее время. Я не стал говорить об этом Инике. Она все равно не могла мне помочь настичь похитителя.

Крит. Коварство Иники

Мой меч, Адил, которым я мог сокрушить целую армию врагов, стал просто хорошим клинком, из магических способностей которого только настройка на хозяина и умение самозатачиваться и восстанавливать нанесенные ему повреждения проявлялись более или менее интенсивно. Остальные функции исчезли. Убедившись в этом, я вложил его в ножны, и поблагодарил неведомых врагов за то, что хотя бы мой меч не превратился просто в кусок металла.

Я отправил Хеорикса и его сына к ближайшим воинским отрядам, с приказом, чтобы они собрались у дворца и разослали гонцов ко всем подразделениям с известием, что пазира похищена, и с описанием лазутчика. А сам снова поднялся к Инике и Ахиллу. У меня возникла потребность поговорить с моей супругой. Правда, я точно не знал, о чем мне следует ее спросить. До этого момента я доверял ей полностью, абсолютно. Однако, теперь что-то переменилось.

– Ты помнишь, мне снились сны? – спросил я, подходя к ней.

Ахилл строил замок из разноцветных каменных и деревянных деталей, разбросанных на большом ковре детской комнаты. Его магических способностей хватало на то, чтобы нужные детали прилетали к нему по воздуху. В последние полгода для Ахилла это было привычным занятием. Я некоторое время смотрел на него, пока до моего сознания не дошло, что магические чары Иники исчезли, а вот Ахилл, похоже, сохранил их в достаточном для себя объеме. Но от решения этой загадки меня отвлекла Иника.

– Крит, – и я увидел, как слезы текут по ее лицу.

– Если ты плачешь, значит все серьезнее, чем я предполагал, – улыбнулся я, обнимая ее за плечи.

– Крит, я… Наш мир изменился… Ты… Постарайся вернуться быстрее.

– Ты уже почувствовала, что я уезжаю?

И здесь произошло нечто странное. Иника отстранилась от меня, испуганно посмотрела в глаза, потом опустила взгляд, сделала несколько шагов назад и присела на край кресла.

– Что случилось? – спросил я.

– Ты должен кое о чем знать, – сказала она медленно. – Я не знаю, кто похитил пазиру. Но причина того, что в наш мир стали проникать чужие существа, во мне. Это я сделала нашу Вселенную открытой для внешнего вторжения. И твоя пазира, созданная с моей помощью, помогла мне в этом. Я говорю это потому, что для нас с тобой раскрытие Вселенной может быть источником невероятного, немыслимого могущества.

– Излагай.

– Но за могущество придется заплатить. Почти все твои братья погибнут. А Мать Ветров никогда не проснется.

Мое сердце словно ухнуло в бездну. Я понял, что теряю опору под ногами.

– Я не готов платить настолько высокую цену, – сказал я.

– А мне пришлось согласиться.

– Почему?

– Ты никогда не видел моего отца, – сказала Иника.

– Да. Верно.

– И я никогда не говорила тебе о нем. Ты даже не знаешь его имени.

– Среди вечных существ принято не говорить о родителях без большой надобности.

– Его зовут Алкизир.

– Звучное демоническое имя, – сказал я. – Жаль, что ты раньше о нем не рассказывала.

Я вспомнил, что уже слышал это имя раньше. От Ахурамазды. И почти забытое воспоминание о жестокой боли пронизало мое тело.

– Я не говорила о нем, потому что у меня были на то причины. Сейчас ты столкнешься с силами, которые именно я впустила в нашу вероятностную Вселенную. Впустила, потому что мой отец уже много столетий находится у них в плену. Потому, что они обещали мне освободить его, если я смогу открыть для них границу нашего мира.

– Кто они?

– Властелины семи Вселенных. Теперь они получили контроль над восьмой.

– Ты не хочешь мне рассказать все с самого начала? – спросил я, чувствуя, что самообладание постепенно покидает меня.

– Все просто и ужасно жестоко, Крит. Но я должна сказать тебе правду. Потому что если ты вступишь в борьбу, не зная этого, ты погибнешь. А ведь ты отец Ахилла. И я хочу, чтобы ты остался жив. И еще я хочу, чтобы ты продолжал быть моим супругом, доверял и помогал мне во всем.

Я сел в кресло, почти не чувствуя под собой ног. Мне казалось, что я еще сплю, что слова Иники можно истолковать по-другому. Потому что если это было правдой, то я… я был именно тем предателем и изменником, которого хотел убить мой отец.

– Послушай меня внимательно, Крит. Пазира, которую ты создал с моей помощью, на самом деле стала тем ключом, который открыл границу. Властелины угрожали убить моего отца, если я не уговорю тебя сделать эту пазиру. Твой отец Ахурамазда заподозрил неладное, но он ничего не знал точно. Он приказал тебе забыть обо мне и убить меня. Что ты и сделал. Но когда пазира стала активной впервые, я вырвалась на свободу из резервуара сознаний, и на волнах ветра, порожденного пазирой, умчалась через границу нашей Вселенной. Мое сознание притянули к себе могущественные Властелины. Поэтому твои братья так и не смогли найти меня. Впрочем, Баргим нашел. Но я уговорила его отпустить меня… Потом, когда ты стал перевозчиком на реке, Властелины отправили меня и Алкизира, чтобы мы доставили пазиру тебе. И мы сделали так, что пазира оказалась в твоих руках. Как только ты появился в вероятностном мире с пазирой в руке, Властелины отпустили меня, подарив мне новое тело и новую жизнь. Я сумела, обманув Мать Ветров, особым образом изменить сознание твоего Отца. Можно сказать, что я скопировала только ту часть его сознания, которая любила тебя. Этим объясняется столь быстрая перемена в нем по отношению к тебе.

– Значит, ты просто использовала меня и ситуацию?! – мое сердце билось, словно огромный боевой молот, но я постарался успокоиться и, насколько это было возможно, сохранить беспристрастность.

– Извини, – Иника смотрела мне в глаза, и в ее голосе не было раскаяния. – У меня не было выбора.

– Но ведь твои предки произошли от Ахурамазды и Матери Ветров! Как же ты могла подвергнуть нас всех столь могущественной и столь неизвестной опасности? – спросил я.

– Вопросы происхождения всегда запутаны. Мой отец Алкизир рассказывал мне совсем другую историю. Мать Ветров и твой отец не играют в ней столь значительных ролей, как ты думаешь.

– Хорошо.

Я решил оставить эту тему, поскольку выяснить у вечных нюансы их генеалогического древа никогда не было простой задачей, на это требовалось слишком много времени. А меня сейчас интересовало другое.

– Как же тебе удалось обмануть Мать?

– Это было просто. При всем моем уважении к ней, она – всего лишь большое дерево. Она поверила мне. Остальное было простым делом. За те годы, которые наша с тобой пазира корректирует изменяющий ветер, были проложены многочисленные тоннели, через которые Властелины Семи Вселенных прислали сюда свои войска, задача которых – установить контроль. Наша Вселенная утратила герметичность, и ее вероятностная природа оказалась в значительной мере изменена. Сегодня мы перестали быть отдельной Вселенной, мы включены в систему, законы которой мне пока неизвестны. Властелины Семи Вселенных обещали мне, что мой отец сегодня вернется. А мы с тобой сможем обрести невероятное могущество, став их союзниками.

– Иника, как ты могла?! – меня переполняло отчаяние и разочарование, столь сильное, что я начал задыхаться от ярости.

– Это еще не все, Крит. Что-то пошло не так. В моем соглашении с Властелинами не было предусмотрено уменьшение моих магических способностей. А они уменьшились. И мы не договаривались о том, что пазира будет унесена из этой Вселенной. А я не сомневаюсь, что она уже далеко за ее пределами.

Эмоции кипели во мне, готовые выплеснуться наружу. В какой-то миг я почувствовал, что готов лишить Инику жизни. Но мне удалось обуздать свою природу. Я сойкеро. Я одна из смертей этого мира. И даже теперь я остался ею. Я ощутил, что сила отнимать жизнь присущим мне образом сохранилась неприкосновенной. И это ощущение почему-то утихомирило мою ярость.

– Враги играют по собственным правилам, потому что ты предоставила им такую соблазнительную возможность, – сказал я, стараясь быть спокойным. – Возможно, мы уже потеряли нашу Вселенную, и завтра будем уничтожены. Такова цена сделки, которую они с тобой решили не оговаривать заранее.

– Крит, я хочу, чтобы ты понял. Я говорю это только потому, что я на твоей стороне. Как только мой отец Алкизир окажется рядом со мной, я сделаю все, чтобы исправить такое положение вещей. Поверь мне. Мы можем остаться одной семьей. Но кое-кто должен будет погибнуть.

– Мне очень жаль, что я взял тебя в жены. Думаю, упомянутые тобой Властелины Семи Вселенных не дадут тебе обещанного могущества. Да, твой отец будет отпущен, но он будет под постоянным контролем с их стороны. И если ты поведешь себя неправильно, они найдут способ вернуть себе заложника и снова взять тебя под контроль. Я больше не верю тебе. И, если есть хотя бы один способ, твои Властелины будут мной уничтожены! Если есть хоть один способ исправить сделанную мною ошибку, я спасу мою семью от уничтожения! А если ты встанешь на моем пути, я, не колеблясь, лишу тебя жизни!

– Без моей помощи ты погибнешь, – сказала Иника. – Ты даже не представляешь, насколько они могущественны!

– Риск, конечно, существует. Но не забывай о том, что у меня тринадцать братьев. Кто-нибудь из них доведет до конца дело, которое я начну делать сегодня. Если я погибну, мои братья без колебаний уничтожат тебя. Ты им никогда не нравилась. Помни об этом.

– Я всего лишь хотела помочь… Не воспринимай меня как угрозу. Я друг, а не враг.

– Ты поставила на грань уничтожения мою семью и всю мою Вселенную, – горько усмехнулся я. – Ты заслуживаешь жестокой смерти. Ты мне не друг.

– Еще одной смерти от твоей руки? – спросила она.

– Я не убиваю тебя по двум причинам. Во-первых, ты мать Ахилла. Во-вторых, ты все эти годы была моей женой. Но клянусь моим отцом Ахурамаздой, если ты предпримешь что-либо еще, ставящее эту Вселенную на край гибели, я не остановлюсь перед необходимостью убить тебя. Я – сойкеро, я – смерть. Помни об этом.

– Уже нет, Крит. Ты уже не сойкеро.

Я исторг луч смерти из центра своего лба, и цветок, стоящий у окна, опал, лишенный жизни. Она видела это. Ахилл удивленно смотрел на цветок. А потом одним движением руки создал вместо него новое растение. Я выбежал прочь, разрывая на части освобожденное безмолвное сознание убитого мною цветка, лишая его любого возможного бытия.

Так в течение непродолжительного разговора с Иникой моя семья превратилась в воспоминания. Я потерял жену, соправительницу, соратника и друга в лице Иники. Впрочем, выходило, что она никогда и не была для меня тем человеком, каким я ее видел все эти годы. Я больше не знал, что мне делать. Мне неудержимо хотелось покинуть стены своего дворца. Может быть, я хотел бежать от самого себя. Может быть, я рассчитывал, что смогу оказаться в таком месте, где сумею изменить ход событий. Сила, которую я не мог контролировать, вынесла меня из дворца. Я вскочил на своего коня Монкерстара и двинулся прочь.

Крит. Поход в неизвестность

Монкерстар прекрасно чувствовал мое настроение. Я был крепостью с обрушившимися стенами. Я был мужем, которого предали. Я был правителем, который не сумел править даже собственной семьей. Я выехал из ворот дворца, оказавшись перед строем своих войск.

В тот момент я сам себе не признавался в том, что страх овладел мною. Страх. Чувство, которое, как я полагал, было неведомо мне. Я боялся взглянуть в глаза своим братьям, если они появятся. Я боялся взглянуть в глаза своему отцу. И у меня была слабая, призрачная надежда, что я в одиночку смогу все исправить. След лазутчика был одной из ниточек, за которые мне следовало потянуть, чтобы распутать клубок загадок. Другой ниточкой были Иника и Алкизир. Но я не мог оставаться во дворце. Не мог оставаться с Иникой. Потому что мне неудержимо хотелось убить ее за предательство.

Я боялся, что не смогу удержаться. И в то же время я понимал, что ее смерть уже ничего не изменит. А Ахилл, мой сын, лишится матери. Меня переполняло и душило неумолимое чувство вины перед отцом и братьями за то, что я отдал нашу Вселенную в руки этой проклятой ведьмы, которая отняла у нас все. Если бы в тот миг мне предложили отдать мою жизнь, чтобы спасти Вселенную, я сделал бы это со счастливой улыбкой. Но моя жизнь никому не была нужна настолько сильно. А Вселенная уже оказалась захваченной. О чем я мог сказать воинам, выстроившимся у ворот моего дворца в ожидании моих приказов?

Я мог отдать им приказ задержать Алкизира и не пустить его к Инике. Но, скорее всего, Алкизир просто уничтожит их. Они погибнут, исполняя мой приказ. Но их гибель будет напрасной.

Я выехал перед ровным строем своих воинов и выкрикнул, может быть, чрезмерно громко.

– Воины! Наступают тяжелые времена, когда сила Ваших рук и знания ваших командиров могут спасти наш мир от вторжения неведомых врагов. Я позвал Вас, чтобы Вы взяли под охрану дворец. Командиры, подойдите ко мне!

Двое командиров подошли, и я спешился.

– Доложите, кому были разосланы гонцы, – сказал я.

– Гонцы уже вернулись, – отрапортовал один из них. – Мы сообщили о похищении пазиры всем подразделениям в округе, и они понесли эту весть дальше. Вероятно, ее уже знают все войска в девятой зоне.

– Охраняйте Инику и Ахилла. Сюда может пожаловать Алкизир, отец Иники. Пропустите его беспрепятственно. Однако, если Алкизир или Иника захотят покинуть дворец, препятствуйте этому, сославшись на мой приказ. Я не хочу, чтобы с ними что-либо случилось. И никого из гостей к ним не пропускайте. Приказы понятны?

– Да, повелитель. Но…

– Спрашивай.

– Повелительница Иника может воспользоваться магией.

– Она не сделает этого. Больше не сделает…

Я посмотрел в его преданные глаза. Он кивнул головой. Власть над войсками осталась в моих руках. Но что могут противопоставить эти воины противникам, способным сокрушить целые Вселенные? Могут ли смелость и верность противостоять мощи неведомых мне Властелинов?

Как я понимаю сейчас, я вел себя не очень умно. В моих действиях не было логики. Я действовал под влиянием страха и вины. И мои действия не содержали в себе стратегии. Это была ошибка, непростительная для любого правителя. В тот момент я отрекся от престола отца. Не заявив никому об этом, я уходил, потому что чувство вины и страх гнали меня прочь. И я никому не передал полномочия главнокомандующего. Мне просто некому было их передать.

Кодекс сойкеро, когда-то в детстве преподанный нам Отцом, давал лишь туманный намек на возможную в данном случае стратегию. «Если враг близко, и ты не можешь сокрушить его, удались. Действуй там, где он не может контролировать каждый твой шаг. Увеличивай его неосведомленность о твоих действиях, и жди момента, когда твое нападение окажется неожиданным и смертельным для него».

Эта стратегема, заученная вместе со множеством остальных, еще никогда не пригождалась мне. Но даже в ней не было указания, что следует делать, когда самый близкий тебе человек оказывается предателем и когда его предательство разрушает всю Вселенную.

Так или иначе, мое желание удалиться из дворца полностью согласовывалось с первой частью этой рекомендации. И я уцепился за нее как за последнюю возможность объяснить свои действия.

Я вскочил в седло Монкерстара и поскакал по направлению к Светлой Лужайке, чтобы еще раз взглянуть на Мать Ветров. Трудно передать, что творилось в моей душе. Я все глубже погружался в пучину отчаяния. Все, что я делал, все, чем я гордился, оказалось путем, по которому в нашу Вселенную пришли чуждые силы. Это я виновен, а не Иника. Потому что если бы не моя доверчивость и не моя любовь к ней, наш правящий дом не оказался бы в таком ужасном положении.

Сойкеро не может никого любить! Наш отец Ахурамазда, чье тайное имя раньше никогда не произносилось вслух, учил нас бесстрастности. А я был плохим учеником. Как я теперь посмотрю ему в глаза? Как вообще случилось, что он доверил мне престол? Ведь он хотел убить меня! Что произошло в ту ночь, когда он исчез, превратив себя всего лишь в перевозчика? Почему я не задал себе эти вопросы вовремя?

Напоенный ароматом цветов воздух Светлой Лужайки баюкал Мать Ветров, навевая ей сны, слишком глубокие… Слишком… Что же мне делать?

Я спешился, сел у корней Матери и посмотрел на небо. Что мне делать? Разные мысли танцевали в моей голове. Я вспоминал слова, которые говорил об Инике мой отец, все те меры, которые он предпринял, чтобы я не оказался слепой игрушкой в ее руках. Отец упоминал об Алкизире. Один раз. В тот день, когда он пытал меня. Он спросил, не встречался ли я с ним. А я смеялся ему в лицо… Знал ли отец об опасности, которая грозила всем нам? Знал ли он о Властелинах Вселенных? И если знал, почему не сказал мне об этом? Ведь мы столько времени провели у реки в долгих разговорах, когда он уже стал перевозчиком? И здесь в моем сознании возникла мысль, от которой я вздрогнул: отец, который стал перевозчиком, был во всем похож на прежнего Ахурамазду. Во всем, кроме безудержной ярости, которая время от времени овладевала им. Во всем, кроме фантастической энергии и силы, которая всегда была главнейшей чертой его характера. Я полагал, что он смягчился, уйдя от дел. Но, может быть, на Пограничной реке работал вовсе не мой отец, а кто-то похожий на него? Нет! Этого просто не может быть! Иника сказала, что скопировала только часть его сознания! Но куда же делась другая часть?