Краткая история цинизма (сборник)

В связи с этим у меня есть идея. Под Парижем, в конюшнях принца Конде, живет поразительных вокальных данных осел породы пуату. Я могу договориться с владельцем, господином Бьяноме, чтобы он два раза в неделю принимал группы из «Единой России» для обучения их ослиному крику у лучшего исполнителя в этом жанре. В замуровке, в пирамиде, в вечной черноте будет повеселее. На первых порах, пока не подползут скарабеи.

Публикуется по: Профиль. № 32 (540) от 03.09.2007

Горшок Гайдара

Будем откровенны. Он был сер. Он и так был невыносимо сер, наш депутатский корпус, но сейчас так называемый парламентаризм в России входит в прекрасную стадию полного, абсолютного осерения.

Поначалу было забавно. Было заметно, что есть одна лишь профессия, которая не требует ни особого призвания, ни даже простой к себе склонности. Будем откровенны (тут я и сам зарделся), это – профессия депутата. Какое-то время иллюзию жизни в парламенте создавали накладные груди Марычева, лысина Шандыбина и редкие, но все же драки. Но скукожились груди и потускнела лысина, дерутся все реже и декоративнее и с очень характерной для полной бессмыслицы деловитостью дефилируют по желтым полированным рядам российской Думы неотличимые друг от друга партийные серокостюмцы. Когда «Единая Россия» только родилась, ее «мама» Сурков ломал в тревоге пальцы, выглядывая одновременно из-за всех колонн Думы. «Единая Россия» производила прекрасное впечатление. Сразу было понятно, что перед нами боевые роботы президента, которые перед заседаниями вынимаются из футляров, смазываются и по одному выпускаются в зал. Роботы функционировали, кстати, недурно. Если случались сбои, то тут же выключались камеры и по рядам несся Сурков с масленкой. Этого не видел телезритель, но ему и не следовало знать всей анатомии политических процессов – его это могло отвлечь от заучивания преимуществ прокладок перед чипсами. В общем, что-то происходило. Еще блистал Жириновский, Митрофанов был на пару центнеров стройнее, с председательского места важно тряс серыми брылями Селезнев, летали графины, Березовский таки сдавал «корочки», а Абрамович не сдавал… Дума скучнела, но еще теплилась. Впрочем, и тогда было заметно, что к законотворчеству она почему-то ни малейшего отношения не имеет.

Было понятно, что натужно и тупо в каких-то неведомых кремлевско-министерско-политологических недрах создаются тексты, от скуки и бессмысленности коих самообесточивались или переходили в «спящий» режим даже принтеры, на которых они размножались для разноса по залу. Эти тексты назывались законами. Как и все порожденное государством, это было бессмысленно, но неизбежно.

Госдума откровенно летаргировала, производя лишь процедуры ритуального ворошения бумаг и состязаясь в мощи и продолжительности зевков. Парламентаризм, в его бенджамино-дизраэлевском смысле, в ипостаси блистательного ораторства, в измерении, когда талантливое решение, не раздавленное девятьюстами ягодицами заседающих, не кастрированное и не перепачканное поправками, превращалось бы в закон, так и не родился. Причина проста и понятна. Сейчас мы можем говорить об этом открыто, так как теперь уже так называемый парламентаризм России точно не грозит. Лоббирование, мощное и крепко обогатительное, строго индивидуальное, успех которого напрямую бы зависел от веса и блеска парламентария, так и не расцвело. Несчастный, прелестный, абсолютно европейский цветок коррупционного лоббизма умер в горшке Гайдара.

Тот, как вы помните, будучи крайне застенчивым товарищем, очень застенчиво доставил волшебный цветочек из Европы на думскую землю и столь же застенчиво пытался присунуть его в думский молодой гумус. Ему не хватило упорства, элементарных познаний в садоводстве, а может быть, он просто боялся милиции. И что обидно – плодородный слоишко-то был в то время. Депкорпус был представлен настолько индивидуализированными монстрами и безумцами, настолько яростными негодяями и жадинами, что что-то у нас могло и получиться. Но все было утоплено в глупой моде на честность. Оно и понятно, честность не требует усилий. Лоббизм не прижился, парламентаризм не состоялся. Следовательно, единственный двигатель, который приводит в настоящее движение механизмы подлинного законотворчества, так и не был никогда включен. Лишенные масштабных корыстных мотивов депутаты теряли вкус к общественному благоустройству, к речам, ораторскому блеску и интригам.

За слово «козел» били, за плескания водой или плевок спящему за шиворот тоже. А вот за 1546-ю поправку к закону о пчеловодстве, к примеру, не били. И за 542-ю поправку к какому-нибудь другому закону киллеров не нанимали. Это было тревожным симптомом, но госвласть не реагировала. Поэтому депутат вырождался на глазах. И его можно понять. Мелкий, убогенький лоббизмик, копеечный, цвел, конечно, но был по силам любому, даже самому тупому и неизвестному из депутатов. Разумеется, произносились все ритуальные словеса, некое внешнее сходство с парламентом периодически, что называется, проскакивало, но не более. О благих намерениях я вообще не упоминаю, так как хорошо известно, какая организация ими вымощена.

Сейчас о горшке Гайдара никто даже не вспоминает. Сейчас (и давно) Дума – нуднейшее госучреждение, где теряют ориентацию в пространстве даже мухи, тупо перелетая из одного приоткрытого в полусне рта в другой. Грядущие перемены, корневое переиначивание принципов думствования – это, по сути, что-то вроде чернобыльского саркофага, где партийный шеренговый принцип намертво накроет наконец бетонным колпаком и мух, и легкие побои, и память о грудях Марычева, и тот маленький волшебный корешок, что когда-то был спасен из горшка Гайдара. Говорят, он, завернутый в полиэтилен, надежно запрятан в кашпо одного из глупых думских фикусов. Кажется, на втором этаже.

Публикуется по: Профиль. № 36 (544) от 01.10.2007

Кто такие флагелланты?

Итак, кто же такие флагелланты?

В Средние века это были маразматики – благочестивцы, бродившие по Европе и с псалмопением лупившие себя прилюдно до крови разными приспособлениями. Чаще всего это были банальные плетки (flagellum – плеть), откуда, собственно, и пошло название профессии. Впрочем, иногда эти ребята разнообразили инструментарий; сохранились свидетельства употребления клещей, щипцов, спиц, цепей. Чем свирепее истязал себя флагеллант, чем больше пускал из себя кровищи, тем благочестивее считался. Помнится, в Лионе пожилой флагеллант предоставил обнаженные части своего тела голодным псам и настоял на отъедении себе пениса, пятки и фрагментов бедра. Опять-таки прилюдно. С соблюдением всей профатрибутики, с пением, при полноценном факельном освещении и воздымании распятий.

Предполагалось, что чем страшнее и исступленнее истязания, тем выше будет некий загробный дивиденд. Понятное дело, флагелланты рассчитывали на абсолютную окупаемость процесса и на то, что их ждут не дождутся в райской кассе. Кто внушил им мысль заняться этим диким бизнесом, сейчас не очень понятно, да это и не так важно.

Выборный процесс в России в XX веке возродил этот бизнес, правда, в еще более диком и извращенном виде. Как только в руке председателя Центризбиркома бабахает маленький стартовый пистолетик и начинается бредовая эпоха, когда хорошо известные друг другу жадностью, злобой и глупостью люди начинают шумно уверять друг друга в своей щедрости, доброте и уме, – на сцене вновь появляются флагелланты. То есть лица и организации, подвергающие себя в предвыборную и выборную эпоху добровольному самобичеванию. В данном случае – финансовому самобичеванию. Они, появляясь ниоткуда перед партиями и кандидатами, судорожно вытягиваются во фрунт и начинают неистово флагеллировать, до крови полосуя свои фирмы, фирмочки, концерны, корпорации, банки, учреждения и товарищества. Они самоупоенно пускают себе финансовую кровь. Избираемый (кто бы он ни был), жадно чавкая, слизывает ее, пухнет и хорошеет, но при этом хитренько улыбается. (Процесс, разумеется, имеет строго закулисный характер и юридически нематериален.)

Так вот, об улыбочках. Дело в том, что нынешние флагелланты – дураки. Примерно в такой же степени, как их средневековые коллеги.

Вкладываясь, порой разорительно для себя, в выборные процессы, они предполагают, что дивиденды будут огромны, когда их «вскормыш» изберется и утвердится на той или иной ступени российской власти. Они еще не знают, какую огромную, наглую, холеную фигу им предложат для обнюхивания или почтительного полизывания в порядке очереди. И это еще в лучшем случае! Если дело ограничится просто демонстрацией фиги, флагеллант может считать, что ему крупно повезло.

В большинстве случаев для флагелланта все оканчивается гораздо печальнее. Вспомним известного флагелланта Борюшку. Он, правда, всегда ухитрялся, слегка бичуясь, обильно истекать чужой кровью, но стабильно давал роскошные надои, всегда в разы превосходя литражом менее известных флагеллантов современности и действительно обеспечивая выборные победы. И таки ж где теперь Борюшка? Правильно. В общемировом розыске. Ошельмованный, с наглухо заплеванной прессой лысинкой, он близок к сбору стеклотары в Гайд-парке.

Расчет на благодарность власти за любую помощь на выборах в России является приметой почти безграничной глупости. Примеров – тьма. Власть, став властью, конечно, всегда отблагодарит. Кого интерпольным розыском, кого сроком, кого могилой. Тот, кто ни черта не сделал, всегда может спокойно жиреть дальше, а вот помогавший, причем всерьез и ощутимо, всегда должен ждать в гости оперов или кого похуже. Арифметика у власти простая. Чем серьезнее и ощутительнее была добровольная (а порой очень искренняя) помощь, тем оперов будет больше. Аж до трехсот штыков. Совсем выложился – еще и бэтээры подкатят. Как известно, в России своя собственная логика. Национальная. Во всем. Но в этих вопросах она наиболее эффектная. Человечество, всерьез соприкасаясь с образчиками русской логики, недоуменно холодеет или нервно протирает от пыли всякие там ядерные кнопки. Но это уже лирика.

К чему я все это? Да только к тому, что от любого добровольного финансового участия в выборных процессах можно и нужно воздерживаться любой ценой. Если кандидат внушает симпатию, если ему, не дай бог (приступ слабоумия), веришь, то попросите близких или охранников связать себе руки, ноги, пускайте в ход мокрые простыни для связывания, смирительные рубашки, джутовые мешки с зашивающейся горловиной, кляпы, бочки на худой конец. Но ничего не предпринимайте! Помогать власти становиться властью в России чрезвычайно опасно. Финансовое флагеллирование столь же идиотская забава, как и одноименный средневековый процесс под гул колоколов и потрескивание факелов.

Публикуется по: Профиль. № 38 (546) от 15.10.2007

Палец президента

Вот уж в чем Россию никак нельзя обвинить, так это во вкусовой разборчивости. Известно, что наша матушка-родина с особым удовольствием, с редкой маниакальностью пожирает своих детей. Причем, будем уж до конца откровенны, именно сыны отечества и составляют основной рацион нашей очаровательной старушки (милой матушки).

Однако дети избираются совершенно не по принципу вкусовых качеств, калорийности или иных гастрономических достоинств, а просто по принципу «кто поближе» к главе, то есть непосредственно к государственной пасти. Воздыхать и сокрушаться по этому поводу бессмысленно, традиция укоренившаяся, стойкая, являющаяся непременной частью национальной истории и культуры. Меня, правда, всегда удивляло не то, что Россия пожирает этих своих детей, а то, что ее после этого не рвет фонтаном. Ведь все мы, если разобраться, детишки-то еще те!

Но нынче у нашей родины парадный, званый, торжественный обед. Нынче матушка-Россия лакомится свежей генералятинкой. Начались большие разборки спецслужб. Тесно генералам.

А все отчего? Слишком много русские производства делают нынче лампасной ленты и уж чересчур много вышивают золотой канителью погон. Вот и довышивались. Понятно, что всю эту лампасно-золотошвейную товарную массу надо обеспечить потребителем, то есть генералами. Вот и штампуют их, чтобы поддержать отечественного производителя лампасной ленты. Благородно. Как известно, мы по производству этой самой ленты опережаем все европейские страны. Можно гордиться. Однако есть тут одно «но»… Известно из истории, что доведенная до критического объема генеральская масса неизбежно приступает к самоликвидации. Кажется, наконец-то приступила.

Народонаселение смотрит на такие процедуры очень оптимистично, надо сказать. Отчасти потому, что все эти скандалы развлекают. Но и радуют тоже.

Правда, радуют по причине полной наивности. Народ опять верит, свято и до последнего верит, что пойдет цепная реакция, и силовики друг друга перестреляют, пересажают, взаимоарестуют – до последнего, самого маленького и незаметного генералишки. И никакого «силового» начальства в России просто не останется. Можно будет вздохнуть, ощутив себя практически в Царствии Небесном. Святая, чисто русская наивность.

Та же мировая история, к сожалению, свидетельствует, что в самых жутких спецслужбианских катаклизмах, когда, казалось бы, гибнут или садятся все, пара завалященьких генеральцев как-то выживает и уже прямо на руинах своих ведомств приступает к размножению. А через годик генеральская популяция в России не просто восстанавливается в полном объеме, но еще и разрастается.

Причины нынешней генеральской самопожираловки, в которую включились на данный момент уже почти все ведомства, – чисто зоологические, то есть к благу отечества отношение, как всегда, имеющие «самое прямое». Умилительны формулировки взаимообвинений. Например, про «прослушивание телефонных разговоров». С таким же успехом можно русских хозяюшек обвинить в натирании свеклы для салата. Да еще и статью за это ввести. Но при этом, грохоча ложкой, требовать свекольного «салату».

«Прослушка» – это ж святое дело. Необходимое и непременное. А как еще, спрашивается, узнать, о чем говорят во вражеском лагере? Вон, на любой войне грохнуть курьера, забрать депешу, вскрыть и прочесть – обычный подвиг, за это ордена давали! Перед строем. Правда, чуть удручает отсталость. Полстраны, узнав формулировочку, мрачно скислилось. «Простая прослушка»… Да, грустновато. Опять неандертальщина.

Ведь есть же «аськи», которые можно ломать, красть и читать. Есть «мыло», которое можно потрошить просто или затеисто, с любовными подбираниями паролей. Есть закрытые сайты, которые грех не хакнуть…

Однако будем надеяться, что «прослушка» – это просто привычный термин, что решили не конкретизировать обвинения, а на самом деле все обстоит нормально, и наши спецгенералы начинают трудовой день с распечатки всех вражеских «асек» и эсэмэсок, а не просто с вульгарного просмотра «прослушек».

В общем, все хорошо. Спецслужбы выписывают ордера друг на друга, навинчивают глушители и готовят наркоту для подброса оппонентам. Прокуратура пьет яйца, чтобы звонче разносились тексты «предъяв». Пресса, чавкая, раздирает эту историю, ожидая первые спецтрупы, веселя и обнадеживая страну.

Немного настораживает то, что мы пока не видим палец президента. И более того, не знаем, какой именно палец будет явлен России и миру в результате всей этой истории.

Хорошо, если это будет большой палец, который нормально повернется вверх или вниз, указуя, по традиции всех кровавых цирков, кому жить, а кому жить хуже.

Но вдруг это будет – страшно подумать – палец средний?

Нормальный средний палец человека, смертельно уставшего от нас и от всего этого маразма.

Публикуется по: Профиль. № 39 (547) от 22.10.2007

Бородатый барби, или Тупой и еще тупее

Сейчас очень трудно сказать, кто же именно лидирует по части идиотизма выборной агитации. Явных лидеров по этой части еще не определилось, но конкуренция адская.

За право предложить избирателю самую тупую агитацию борются все. Пиарщики втюхивают народу партии с такой же страстью, с какой на авторынках продают старые иномарки в тройном угоне, как минимум пятикратно битые.

Правда, на авторынках не каждого покупателя считают полным идиотом и «мерсовскую» звезду на первую модель «Жигулей» приляпывать иногда стесняются. На авторынках знают, конечно, цену непрерывному цыганскому набормоту, но знают, что есть и другие способы. И успешно применяют.

В предвыборной борьбе все примитивнее.

По штабам, периодически меняя цвет знамен и убеждения, бродят, светясь экранчиками ноутбуков, ироничные бригады пиарщиков-ландскнехтов. Это очень занятная публика. Если ландскнехты нормальные, то за право дележа выборных фондов они легко могут пиарить хоть Чикатило, хоть партию гомосексуалистов. Сегодня красных, завтра лиловых, коммунистов, анархистов, единороссов – нормальному ландскнехту это без разницы. У ландскнехтов уже выработался свой, особый язык, партии на ландскнехтском языке номенклатурируются интимно и весело. Нет никаких единороссов, коммунистов или «Справедливой России».

Есть «грызлуны», «зюгаши» и «барби». Первые две, понятно, по фамилиям вождей, а вот «барбями» прозвали мироновцев за непристойную, глупейшую, по сути, вылизаность и кукольность партийных рожиц на плакатах.

Причем что рекламируется – остается загадкой. То ли успехи отечественных дантистов, то ли мощь корейских соляриев, а может, способы безболезненного и быстрого удаления волос из носа. Скорее всего, последнее, так как ноздри героев партии представлены очень детально. В общем, удружил кто-то мироновцам, уговорив на масштабную развеску американизированных пафосно-сияющих физиономий. За них обязательно проголосуют в Коннектикуте.

Правда, физиономии у «барби» – с подтекстом.

Они игриво намекают избирателю: «У нас тоже есть кусочек Путина!» Вообще, путинским именем торгуют все, как доминиканцы мощами преподобного Павсикакия.

Даже «зюгаши» туманно намекают на близость. Так что это, мягко говоря, у «барби» не эксклюзив.

И вообще, осталось политически неясным, какой именно фрагмент президента «барби» арендовали на предвыборный период. Может, вообще – просто калоши? Избиратель недоумевает.

Причем надо понимать, что вне зависимости от желания политики строго делятся на пылких «харизматиков» и унылых «бесхаризмиков». «Барби» как раз представляют вторую категорию, и использовать их физиономистические изображения, да еще и в таких калибрах, для агитации – просто диверсия. Впрочем, все понятно.

«Барби», судя по всему, попали в пиар-лапы «горячих сторонников». Вообще, так называемые сторонники партии – это отдельная беда.

Нос пиарщика должен быть холоден, как голова чекиста.

Никаких симпатий, тем более горячих.

Никакого разделения убеждений.

Чем пиарщик бесстыднее, продажнее, равнодушнее к идеям партии и ее лидерам, тем больше вероятность избежать таких глупых казусов, как это получилось у «барби» с их носощипательными плакатиками.

Впрочем, возможно, что виной не сторонники, а слишком уж умные и подлые ландскнехты. Дело в том, что «кандидат» (партия или человек) в выборный период – полностью невменяемое существо, с которым опытный пиарщик может делать все что угодно.

Мороча голову диаграммами, выборками, рейтингами (которые пишутся тут же, за углом, и «от балды» совершенно), ландскнехт подсовывает кандидату самый лестный для того вариант агитации. Бедолага, как правило, соглашается. И, как правило, пролетает. И сам, что очень ценно, оказывается виноват, так как рожей-то не вышел.

Есть еще один вариант агитации, его демонстрируют, в частности ЛДПРовцы, именуемые на языке ландскнехтов, разумеется, «жириками».

Простой, дешевый, так называемый «безбашенный» вариант, где лепится абы что, лишь бы не тратиться на ландскнехтов. Вся ставка только на химически чистую харизматичность лидера. На этот раз как с ненаглядной агитацией, так и с наглядной очень смешно прокололись: портрет вождя ЛДПР годится только для обложки учебника проктологии или как инсценировка знаменитого анекдота про Чапаева и Петьку: «А пальчик-то вон он где!».

Коммунисты в своем репертуаре – уперты, пафосны и жадны.

Единороссы – тоже агитируют. И тоже не без маразма.

Но не безумствуют и когтей не рвут.

Чувствуется, перебиваются любимцы наши скудным своим административным ресурсишком.

Публикуется по: Профиль. № 43 (551) от 19.11.2007

Слово к Суркову

Прослышал я тут, милостивый государь, что как-то скуксились вы в Кремле от результатов голосования по Санкт-Петербургу. А напрасно! Те 50 %, что ЕР отхватила в Питере, – это, по совести говоря, в пять раз больше, чем было вообще реально, и в десять, чем было заслужено нашей общей любимицей.

Петербург, не забывайте, чертовски умен. И чертовски брюзглив. И то, что он, мрачно поправив пенсне, все же отдался «Единой России», вообще удивительно, поскольку никаких оснований для совершения этого политического акта у него не было. Любовью, будем откровенны, второго декабря даже не попахивало.

Оргазмических криков в пикантный момент всовывания бюллетеня в известную «щель власти» никто не слышал, хотя и комиссионеры, и наблюдатели имели здоровые уши нормальных размеров. Никаких естественных корыстных побуждений у Петербурга для совершения этой политической матримонии тоже, в общем, не было, ибо так до конца и не прояснилось, а чего, собственно, за нее, за очаровашку, голосовать-то? Ведь что такое «Единая Россия» в питерском представлении? Это очень унылая, серокостюмная, безликая толпа разнокалиберных начальников, преимущественно без огонька и даже без имен. Очень симпатичная такая партия: цели и задачи – непонятны, состав – неизвестен, агитация – шизофренична (на миллионе постеров – что-то белогорячечное, но с зелеными, а не белыми человечками. Страшный сон хакера, «ломающего» Windows-95). Так что, как говаривал Джек Воробей, «здесь и не пахло наживой».

Единственная понятная цель ЕР, ради которой в Питере вообще эту аббревиатуру запомнили, – поддержка Владимира Владимировича Путина. Хорошо. Ну нужна первому профпригодному президенту некая политическая гвардия, понимаем. Соглашаемся. Пусть у президента будет гвардия. Заслужил. Но Владимир Владимирович вроде принципиальничает, демонстрируя все оттенки так называемого жесткого кокетства, – и собирается уходить с поста. Тогда на хрена нам его гвардия? Кого она будет «гвардировать»?

Непонятно. И никто не объясняет. Понятно, что не объясняют, поскольку объяснить невозможно, но хоть наврали бы что-нибудь, уважили бы. Однако даже наврать поленились. Хорошо еще, хватило ума приделать удручающе правильной и безликой массе серокостюмцев «Единой России» реактивный двигатель в лице Матвиенко.

Приделали. Ну потащила она по асфальту этот бесколесный поезд ЕР. Картиночка была еще та: грохот, искры, железо корежится, асфальт дыбом, лопаются стекла – а из окон поезда политкорректно машет ручкой игрушечный Грызлов. Другие единороссы столь же политкорректно не высовываются. Заперлись по купе, чтобы всласть бессмысленно поулыбаться друг другу и пройти заседательный тренинг. Обсудили, кстати, почему не подвезли колеса питерскому поезду «Единой России». Выяснили, что колеса на складе в Кремле, а поезд решили ими не комплектовать, потому что Матвиенко в силу присущей ей тягловой силы протащит и так. Говорят, хитрые кремлевцы сзади к бесколесному поезду ЕР тайком прицепили еще и теплушку СР с Мироновым, который всю поездочку развлекал Дмитриеву игрой на мандолине, похихикивая над Валентиной, которая особо не вглядывалась в то, что она тащит. Такая вот милая у нас была картинка выборной кампании.

Есть еще одна особенность Питера. Будем уж до конца откровенны. Русский человек, а особенно питерский русский, ненавидит вообще всякую власть. По умолчанию (и, кстати, правильно). Притом человек наш строго логичен и всегда последователен и справедлив. Плохую власть он не любит за то, что она плохая, а хорошую – за то, что хорошая. К тому же различные хитростные ситуации и перемены окончательно добили в питерцах всякий политический азарт, а так называемую политику полностью переместили в «сурковские» секретные лаборатории, жестко профессионализировав ее и сделав категорически недоступной. И это тоже правильно. Составные части российской политики (как и любой другой) нельзя трогать руками, все должны делать манипуляторы в спецкамерах под надзором доктора Суркова. Полученные составы лабораторных смесей распыляются над территориями, и у гражданина есть конституционное право «свободы вдыхания оной смеси или право удушья» (с чем я, кстати, согласен).

К слову, у этой ситуации есть очень положительный и прелестный побочный эффект – до народа дошло, что политические взгляды не являются вопросом принципиальным. Это окрыляющее открытие заключается, прежде всего, в том, что лучше всего не иметь вообще никаких политических взглядов или, легко и не задумываясь, менять их. В России нынче «политические взгляды» имеют так же мало значения, как марка пиджака. Сегодня это может быть «Гуччи», завтра «Версаче». Сегодня «Единая», завтра «Справедливая» – в общем-то, по барабану. Как и с пиджаками. Особой разницы нет: и тот и другой с карманами и рукавами. Конечно, есть еще фанаты торговых марок, которые пойдут за «Гуччи» на костер, но на весь Питер их человек тридцать. И не всех пустят в участок по медицинским соображениям. С учетом всего вышеперечисленного очень странно, что Кремль разбухтелся, получив по Питеру «всего» 50 % за загадочную ЕР.

Очень, конечно, по-кремлевски – удивиться небогатому урожаю кактусов в Арктике.

Кстати, про Путина. Чего он уходит-то? Может, его просто зарплата не устраивает, а он, будучи глубоко питерским, да еще и чекистом, просто сказать стесняется? Выяснили бы, уважаемый. Если дело в этом, то все мы готовы впрячься и поправить ситуацию. Глядишь, и деточка ваша, «Единая Россия», при деле будет.

Публикуется по: Профиль. № 46 (554) от 10.12.2007

Последняя воля

Кремлевские шалуны опять оставили без дела так называемых «избирателей». Если вы еще не в курсе, то могу сообщить, что на той неделе в Кремле состоялись выборы президента Российской Федерации. Путин выбрал Медведева.

Нарушений в ходе выборов не наблюдалось. Разумеется, у этой процедуры, которая являет собой, безусловно, образчик всех выборных мероприятий и демонстрирует модель подлинно свободного волеизъявления, найдутся злопыхатели и обличители.

Следует понимать, что, какими бы они ни маскировались словесами, как бы ни витийствовали и ни ругались, ими движет только страсть к очень дешевым пирожкам с маком, капустой, луком или шпинатом, для торговли которыми в качестве благовидного предлога всегда использовались так называемые «выборы». Несколько разочарованы, конечно, и любители коллективов художественной самодеятельности. Другой возможности поглазеть на дородных теток, преющих под бутафорскими кокошниками и завывающих на участках про «лучину», им не представится. Зато сколько преимуществ у новой выборной модели!

1. Впервые в новейшей истории России мы можем быть уверены в действительно свободном выборе. 2. Подкуп избирателя, сами понимаете, исключен. 3. Не может идти даже и речи о какой-либо фальсификации при подсчете голосов (голоса).

Есть, конечно, некоторые режиссерские недоработки, в целом не портящие прекрасного впечатления от постановки, но которые предлагаю учесть, если ситуацию придется срочно переигрывать с какими-нибудь другими фамилиями. Ну на кой, спрашивается, черт, свежеизбранный президент тут же взялся втюхивать Путину премьерское кресло? Демонстрация навыков в торговле офисной мебелью? Не похоже. Да и навыков в этом тонком деле, кстати, не чувствовалось. Креслишко-то еще то.

Могу пояснить.

Премьерское кресло в России изготавливается в специальных секретных мастерских, и амплитуда шатания в его конструкции заложена очень сильная. Оно (если по проектным документам смотреть) и проектируется как «кресло с повышенной амплитудой шатания, подогревом сиденья до 240 градусов и возможностью подачи в сиденье, подлокотники и подголовник переменного тока силой до 5000 вольт». Причем эффект шатания, температура и ток регулируются дистанционно, со специального пульта. Кстати, работает прекрасно. Вон, поглядите, как изменилась с первого дня премьерства походка Зубкова.

Понятное дело, что под Путиным, под адской тяжестью его политической персоны, это кресло с хрустом уйдет в пол настолько, насколько нужно, и шататься не будет. Понятно, что и пультик будет в надежных ручках Владимира Владимировича (где и был, кстати). Но презентец все равно неважнецкий. Понятно, что сделан в растерянности, понятно, что с полного перепугу презентовано креслице, резко меняющее походку и общие физиологические настройки организма. Хотя, если вас внезапно выберут президентом, вы и не такие подарочки в шоке делать начнете. Но это так, на заметку, поскольку общей благоприятной картины происшедших в Кремле выборов такой пустяк испортить не может.

Можно было бы, кстати, не драматизировать так паузы и четче выдерживать рисунок мизансцены в финале. Но это я уже просто брюзжу.

В общем и целом – великолепно. Не хватает, конечно, мероприятию названия. Предлагаю – «Последняя воля» (политическая, конечно). Добавит, согласитесь, некой недостающей душещипательности и шарма, подуберет эти, знаете ли, традиционные кремлевскую прямоту и чрезмерную искренность, которые уже много лет являются главной болезнью в администрации президента.