Враг у ворот. Фантастика ближнего боя - Подрывник будущего. «Русские бессмертны!»

– А ты, Арти, совсем не такой. Скромный, работящий, молчаливый. И вежливый.

– Э-э-э, Дэн…

– Подожди. Дай мне договорить, пожалуйста.

Вздохнув, он продолжает:

– Я вижу, что я тебе не всегда приятен, но ты терпишь и никогда не допускаешь оскорблений. В общем, я… мне кажется… я бы хотел с тобой подружиться, Арти.

Пипец! Пока мысли в голове собираются в кучу и подбирают более-менее вежливый ответ, Дэн умоляюще произносит:

– Арти, не спеши с отказом. Я ведь не требую ничего такого… просто дружить!

Ага. Знаю я это слово. Представить нас вдвоем, наедине… Мать!.. Да я лучше хрен себе откушу и от этого сдохну!

Остановив машину, он смотрит мне в глаза. Мы приехали? Слава богу!

– Дэн, извини… но это не по мне. Не потому, что ты плохой человек, просто… я не могу. Это не для меня, понимаешь?

Он печально кивает:

– Понимаю. Мне очень жаль, Арти. Ты ведь и сейчас ответил деликатно, сдержанно и толерантно. Ты очень хороший парень.

Уже дома, лежа в постели, еще раз обращаюсь мыслями к происшедшему. Получить признание в любви от «голубого»… Пипец!

Мать!.. Ну, почему это была не девочка?! Моя Ди, например? Отдался бы прямо в машине, и не один раз. А тут…

Дерьмо!

* * *

На следующий день, возвращаясь из политеха, прохожу как раз через толпу митингующих. О, знакомые лица!

Отказавшись от предлагаемой волонтером листовки, жму руку Владу. Он уточняет:

– Ты к нам, поучаствовать?

– Нет, домой иду. – Похлопываю по ноутбучной сумке: – Работы полно. Дипломный проект, по нашей конторе накопилось…

– Зря. Волонтерская работа тоже очень высоко ценится в нашей организации.

Ага, я заметил.

– Здравствуй, Арти.

И Дэн здесь. Без макияжа и серьги – совершенно нормальный, аккуратно и модно одетый интеллигентный парень. И чего ему в жизни не хватает?

– Привет.

– Останешься с нами? Будет интересно.

Ну уж на фиг ваши интересы! Орать и махать плакатами перед трибуной с вещающими оппозиционными вождями не по мне.

– Нет, парни. Дела.

Уходя, обращаю внимание на пристальный взгляд Гюли. Помахал ей, но ответа не получил. Странная девушка. Одно слово – лесби.

По дороге анализирую увиденное. Студенты, пенсионеры, какие-то помятые личности – все совершенно бесплатно угорают на площади, наглядно демонстрируя результаты вчерашней ночной работы. Кто-то с типографскими, другие с криво и косо выполненными, полными волонтерского «креатива» плакатиками. И все они требуют новой, «лучшей» жизни. Там же крутятся телевизионщики, значит, соответствующий сюжет выйдет в эфир уже сегодня.

Может быть, в Москве и платят каждому участнику митингов. А у нас за протестные мероприятия платят считаным людям. Активистам-правозащитникам. И, судя хотя бы по «Хюндаю» Дэна, платят неслабо.

Вот в чем состоит задача НКО «Лучшая Россия» – мотивировать кучу людей, предварительно отделив от общей массы тех, кто максимально готов к этой самой мотивации. «Диспетчеры», «корреспонденты» и прочие являются центром кристаллизации, магнитом, собирающим недовольных и сочувствующих «за все хорошее, против всего плохого», по команде активистов выводят толпу на улицу.

В зарубежных, да и наших либеральных СМИ появляется очередной репортаж, а заокеанские хозяева перечисляют очередной грант на «защиту прав и свобод». Так и хочется добавить: «прав и свобод гомосексуалистов».

Чисто из «спортивного интереса»: какие же там фигурируют суммы? Вот бы краешком глаза заглянуть в бухгалтерию организации!

* * *

Можно сказать, что сбылась моя мечта: мы с Ди уединились в «секретной» комнате и даже сидим рядышком на кожаном диване. Но на этом все застопорилось, потому что красотка непривычно строга и устраивает самый настоящий экзамен по работе почти законченного сайта правозащитников.

С таким серьезным лицом она даже выглядит лет на пять старше!

– Это что за иконка, Арти?

– Подводим мышку… Видишь, появляется табличка «Загрузить»?

Полупрозрачные информационные окна-подсказчики – вообще моя гордость. Настоящий продвинутый интерфейс.

Покосившись на плотно обтянутые легинсами стройные и нереально манящие бедра девушки, гоня прочь эротические мысли, продолжаю:

– Если щелкнуть, скрипт запускает «Проводник» пользователя, по умолчанию открывая папку «Мои документы». Теперь можно выбрать фотографии или видеоролик, если удерживать при щелчках «Ctrl», то все вместе, потом подождать загрузки в кэш сервера и нажать «Отправить». Правозащитные снимки лягут в создаваемую скриптом папку нашего сервера. Папка привязывается к информации из анкеты, из раздела «Фамилия», будет носить то же название, плюс добавляются текущие дата и время.

Подумав, Ди спрашивает:

– А если у пользователя компьютер Мак или Айпэд?

– Да хоть Линукс с Андроидом. Все равно будет открываться пользовательская папка.

– Гм-м. Неплохо. Ты не мог бы сделать то же самое, но с упрощенным доступом для активистов? Получается очень оперативно и удобнее электронной почты. И защищеннее.

Приятно ощущать себя умным. В свое время я подумал о том же.

В новом окне открываю сайт от имени зарегистрированного пользователя. На стартовой странице добавились надпись «Привет, Арти» и иконка в виде папки.

– Кидаем файлы сюда, щелкаем по выпадающему окну рядом с надписью «Оповестить», выбираем кого. Сама понимаешь, привязку к конкретным компам по айпишникам я еще не делал, но там на них будет всплывать сообщение вроде служебного от «Виндовс», в углу с часиками: «Вам послание от…». Щелкай и просматривай. Можно встроить эту функцию в боковую панель, чтобы давала превьюшку.

– Надо сделать обязательно.

– Хорошо.

– Теперь покажи работу IP-телефонии.

Веду рассказ с иллюстрациями и вижу – нравится.

– Ты хорошо поработал, Арти. Даже пункты анкеты и текст обращений менять не придется.

Ну, еще бы! Я их готовые у Эндрю взял.

– Единственное, надо обсудить с ребятами – не слишком ли упрощает анкету выбор из предлагаемых пунктов?

– Так ведь они использованы не везде. А внизу предусмотрено внесение личного комментария на любую тему.

– Хорошо. Мы сейчас сможем совершить реальный звонок?

– Не привязываясь к сайту – да. Видишь, я уже имя под организацию забил.

– А с сайта? Ой, поняла, надо же его в Интернете на твою версию перезагрузить!

– Ага. Ди, ты не сомневайся, там все будет работать. Стандартный агент «Майл. ру».

– Я уже почти не сомневаюсь, милый.

От долгожданной улыбки словно светлеет на душе.

– Но модуль контроля надо проверить обязательно.

– Это легко. Добавить функцию на компе Владлена Эдуардовича, поставить клиента на моем…

Запнувшись, смотрю на лежащий на коленях «правозащитный» «Делл»:

– То есть вашем ноутбуке…

Диана перебивает:

– Уже твоем, Арти. И это не обсуждается.

Класс! Я уже реально привык к этой удобной и шустрой двухъядерной машине, даже заменил жесткий диск «двухсотку» на другой, тристадвадцатигиговый.

– Спасибо, Ди. Я тебе очень благодарен.

Благодарность в моем взгляде смешивается с другим, не менее сильным чувством.

Какая она желанная!

Диана мягко указывает:

– Не отвлекайся. Что дальше?

Сосредотачиваюсь:

– Дальше я звоню на этот ноут, допустим, тебе, как консультанту виртуального колл-центра, а Владлен Эдуардович контролирует звонок.

– Он сохранится?

– Конечно. Сжимается в МП-3 и отправляется в его базу. Одновременно в журнале учета программы делается запись.

– Так… У кого из наших есть «Майл. ру агент»?

– У Энн точно.

– Значит, будем проверять.

Конечно, я волновался. В первый раз выполнил серьезную работу, даже сам от себя не ожидал такого результата.

Все время казалось, что сейчас вылезет какой-нибудь баг. Но…

Звонок для чистоты эксперимента делал из коридора. Щелчок клавиши тачпада… Из динамиков безумно розового, в нюшечках «Самсунга» Энн раздался мелодичный голос Дианы:

– Алло?

– Это я. Проверка-проверка. Как слышно?

– Прекрасно.

Ноут вернулся к владелице, а мы с моим (уже моим!) «Деллом» отправились к Владлену Эдуардовичу.

Запись, как и планировалось, удалась.

Руководитель повторил главный вопрос:

– Ты уверен, что доведешь проект до совершенства?

Уверенно киваю:

– Абсолютно. Только заливкой обновленного сайта лучше заниматься мне лично, на всякий случай.

«Всякий» – это я не исключаю подляны от Дениса.

Похоже, Владлен Эдуардович думает о том же:

– Само собой.

К разговору подключается Диана:

– Арти, в какой срок ты закончишь работу?

– Думаю, за две недели управлюсь.

– Хорошо.

Девушка задумывается и продолжает:

– Подожди, пожалуйста, меня в общем зале. Мы обсудим несколько вопросов, и я приду.

– Хорошо, Ди.

Пристроившись за свободным столом, размышляю. Ведь сто процентов сейчас обсуждается моя работа. И, наверняка, вознаграждение. Как бы так намекнуть Диане, что лучшая награда – ночь с красивой девушкой? С ней. Но смелости на подобный поступок, наверное, не наберусь никогда.

Гоню эротическую мечту и перехожу к сугубо хакерским мыслям. А ведь прослушка кабинета руководителя – вещь вполне осуществимая. Через микрофон веб-камеры, например. Тем более, она без светодиода-индикатора, работа будет незаметна. Мы с ним в одной сети… ведь видел я нужную программку! Но искать ее лучше из дома – здесь сто процентов на сервере ведется лог интернет-запросов.

Заглянувшая в зал Диана вызывает меня деловитым жестом. Опять в секретную комнату.

– Арти, ты сам понимаешь: замена сайта – важное и требующее согласования дело. Придется выходить на высшее руководство, и этим я буду заниматься лично. Мне нужны все твои исходники и тот новый модуль для программы контроля.

– Не вопрос. Сгружу на флэху за минуту.

Она улыбается:

– Спасибо. Как я все-таки рада, что пригласила компьютерщиком именно тебя!

Просто таю под взглядом ласковых глаз.

– И вот еще.

Она протягивает небольшой прямоугольный пакет:

– Это твоя награда. Посмотри.

Не веря глазам, достаю фирменную коробку, открываю… В гнезде лежит новый «Айфон».

Просто нет слов. С молчаливой благодарностью гляжу на девушку.

– Ты так смотришь, словно ожидал большего.

Улыбку Ди можно смело назвать манящей и игривой.

– Ладно. Ты заслужил.

Вздохнув, она обнимает меня за шею и приникает к губам.

Кое-как отложив телефон, подрагивающими руками обвиваю тонкий девичий стан.

Сочный, страстный, сбивающий дыхание и прогоняющий мысли поцелуй полностью захватил сознание. Остатками самоконтроля сдерживаю нарастающее возбуждение, но это удается плохо, потому что пухлые губки Ди чувственно вбирают мои…

От нее невозможно оторваться, но девушка отстраняется сама, с легкой улыбкой переводя дыхание. Снова тянусь к сладким губам… но останавливает, как когда-то, касающийся моих губ тонкий пальчик:

– Не надо спешить, милый.

Боже, как я ее хочу!

– Тебе понравилась награда? Я имею в виду телефон?

– Да. Но поцелуй понравился еще больше.

– Ах, Арти…

– Что, Ди?

Она немного печально и устало улыбается:

– Пора возвращаться к делам. Подожди, я сотру с твоего лица помаду.

Как приятно чувствовать ее осторожные и нежные прикосновения!

– Ну вот, все хорошо. Постарайся справиться с работой за две недели. Не подводи меня.

– Я все сделаю, Ди. Обещаю.

* * *

Конечно, работа была закончена гораздо раньше. Полностью готовый сайт ждал заливки уже через неделю. А еще семь дней спустя строители закончили ремонт используемого как архив кабинета, и в нем разместился колл-центр на три места. Запыленные папки и коробки отправились все в тот же подвал. Мы с парнями носили и складывали старую бумагу целый час, предварительно отодвинув в угол пару тяжелых, синего цвета баллонов для сварки. Потом, с трудом удерживаясь от выражений, минут двадцать отчищались от грязи в туалете. Конкурс на самые приятные голоса (мое предложение!) выиграли две девочки и Дэн. Ноуты с комплектом аудиогарнитур, цифровые версии юридических справочников, шустрые почтовые клиенты для отправки образцов заявлений и выдержек из законодательных актов – вроде все готово. Заливка сайта прошла без сбоев и сопровождалась кислым выражением лица Дениса. Ну, кто бы сомневался!

Первый звонок поступил через день. Я как раз работал с гугловским поисковиком, чтобы обеспечить приоритет ссылок на сайт правозащитной организации, когда в дверях зала появился довольный, пока еще в одиночку дежурящий Дэн, и объявил:

– Есть!

А потом накатила целая волна, да такая, что пришлось срочно организовывать еще два рабочих места.

Правда, большинство звонков оказалось не из нашего города, но Владлена Эдуардовича это, как ни странно, устроило.

– Пусть поучатся, как надо работать.

Фраза явно в адрес коллег-конкурентов из других городов. В итоге иногородним «посетителям», кроме печатных материалов, отправлялся отдельный лист – «рекомендательное письмо» с реквизитами местной правозащитной организации, обратившийся клиент, соответственно, записывался на наш счет.

В общем, все бы было хорошо, но совсем не радовало развитие отношений с Ди. Точнее, полное отсутствие прогресса в этом вопросе.

Она улыбалась мне, приветливо здоровалась, но точно так же, как и остальным ребятам. Дважды за полмесяца куда-то уезжала, возвращаясь сосредоточенной, деловой и строгой. Ей явно завидовали активисты, одновременно, кстати, заметно холоднее ставшие относиться ко мне, но в чем дело, я никак не мог понять. Ведь их компьютеры работают безупречно, и на просьбы о помощи я отзываюсь немедленно!

Да и вообще, все больше убеждаюсь, что откровенность и прямота не приняты в правозащитной организации, их замещают недоверие и скрытность за фасадом улыбчивой «толерантности».

Частой посетительницей организации и активным волонтером стала наша староста. Рассыпаясь в похвалах, Алина восхищалась моей работой, но разговаривать с ней не доставляло особого удовольствия. Наверное, нежеланием давать бесплатные консультации я заразился от окружающих.

В общем, я мучился. Причина лежала на поверхности – реально влюбился. И чем больше Ди занимала мои мысли, тем больше понимал, что не знаю о ней, в сущности, ничего. А узнать очень хотелось.

Пока же я, помогая с компьютерными заморочками активистам, все больше узнавал о работе молодежной правозащитной организации. Консультационный центр, организация протестных мероприятий – это далеко не все. Изрядной сферой деятельности является Интернет.

Тридцать сообществ «ВКонтакте», больше двадцати в «Фейсбуке», несколько сотен сетевых ресурсов, ориентированных на людей с более-менее совпадающими интересами. Любителей альтернативного искусства, или природы и животных, или альтернативной истории, или экзотических культур и религиозных практик, и самое главное – нетрадиционных половых отношений.

Каждым исполняющим модераторские функции активистом регулярно выкладываются нужные новости с нужными оценками, сообщения, мотиваторы и видеозаписи, проникнутые пафосом борьбы и правдоискательства. «Долой службу по призыву в армии!», «Требуем увеличить стипендию!», «Запретить казачий произвол!», «Все чиновники воры, кругом распил и откат!», «Добиться честной работы ЖКХ!», и так далее. Есть и хорошие лозунги, под некоторыми подписался бы и сам, но в совокупности… Читающим материалы людям тупо внушаются мысли: так жить больше нельзя, в России все отвратительно, безнадежно и прогнило, поэтому все угнетенные и несправедливо обиженные (в первую очередь геи и лесби) обязаны объединиться на борьбу «за все хорошее против всего плохого». И, самое главное, на всех этих ресурсах одновременно появляются анонсы протестных мероприятий, на которые необходимо прийти. Этакое пламенное воззвание прибыть на митинг «за честные выборы» или против преследований политических активистов. Главное – массово и одновременно. И люди идут. Пусть один из десяти, но их хватает, чтобы собрать митинговую массовку на площади.

Читаю прихваченную на компе готовящегося стать координатором Мака очередную «памятку» по работе на сетевых ресурсах:

– Необходимо формировать у своей целевой аудитории определенное мировоззрение, нужный взгляд на российскую действительность. Высмеивать традиционные и прививать либеральные, общечеловеческие ценности, подогревать любого рода недовольство и внушать главную мысль: «все в наших руках»…

– Объединять и координировать разного рода недовольных друг с другом…

– Добиваться слаженной работы всех протестных, оппозиционных к действующей власти движений, не брезгуя заключать временные соглашения с любыми, выгодными на данный момент союзниками: коммунистами, националистами, анархистами, монархистами или даже аполитичными объединениями, такими, например, как футбольные фанаты…

Честно говоря, отдает циничным дерьмом. Учитывая постоянно витающие в воздухе упоминания о грантах, премиях, поощрениях в виде поездок за рубеж «на курсы», использование активистами привычных штампов вроде «Раша», «эта страна», «тупое быдло» – дерьмом вдвойне.

Они уже привыкли ко мне, молча работающий человек сам по себе вызывает доверие, поэтому истинное лицо правозащитников стало проявляться все чаще.

В общем, намерение исследовать молодежную правозащитную организацию хакерскими методами окончательно утвердилось и окрепло. Главное – не засветиться перед Денисом, иначе увольнение с позором неизбежно, а за работу я все-таки держусь.

И еще. Очень хочется побольше узнать о девушке, которая занимает все мои мысли. О Ди.

* * *

Исследуя программой-сниффером сеть правозащитной организации, обнаружил совершенно непонятный трафик.

Один адрес известен – это компьютер Владлена Эдуардовича. А второй?

Точно не из тех компов, которые настраивал лично. И что это может быть?

На всякий случай, мотивируя работу обновлением антивирусной защиты, еще раз обошел все компьютеры, проверяя айпишники. Точно не оно. Попытался сохранить одну из сессий, получился достаточно увесистый зашифрованный файл. Чем бы его открыть?

Ответ существовал только один: программой с аппарата руководителя. Еще раз прикинув риск, все же задействовал свою дипломную вирусную разработку. Сработала безупречно, на жесткий диск вождя вошел, как по маслу. Многие вещи на свой системник после замены операционки он ставил сам, никому не доверяя это дело. Посмотрим, какие.

По ярлычку на рабочем столе (ламер!) немедленно вычисляю искомое и утягиваю прогу из «Program Files». Цифровой диктофон с шифровкой записей!

Айпишник посылающего сигнал источника в настройки уже забит, поэтому достаточно только щелкнуть «Rec». Стоп! Сначала убрать звук динамиков, а лучше – подключить наушники. Воткнув аудиогарнитуру в гнездо, запустив программу, слышу знакомый голос, невольно окидывая зал взглядом. Сэма не вижу, а вещает именно он. Убедительным тоном ставит задачу неизвестному, почтительно отвечающему собеседнику. Мысленно перебираю помещения организации и останавливаюсь на «секретной комнате». Сто процентов – она.

Получается… Задумавшись, смотрю на дисплей ноута. Да, под колпаком свою контору руководитель правозащитников держит плотно и однозначно пребывает в курсе всего происходящего.

Голоса в наушниках смолкают, раздается щелчок замка закрывающейся двери. Выждав пяток секунд, программа автоматически останавливает запись. Через минуту в зале появляется Сэм, направляется к своему столу.

И тут вспоминаю… Я же там разговаривал с Ди! И не только разговаривал.

Подрагивающими от волнения пальцами набираю команду, снова оказываясь на терабайтнике вождя. Папка программы… Когда это было?

Архив записей предусмотрительно снабжен датами, а файлы – еще и временем. Копирую четыре штуки, запускаю. Второй – мой.

Вот тварь!

Желание немедленно удалить файл останавливает новая мысль. Интересно, а Ди в курсе наличия шпионского оборудования? Очень хочется сразу ответить: «Нет». Но я слишком заразился подозрением и недоверием в этой «честной» конторе. Диана, по факту, – правая рука Владлена. Наверняка уже долго работает в организации. И еще – гораздо меньше остальных пользуется секретной комнатой, только изредка беседуя там с активистами и волонтерами. Получается, знает? Но тогда…

Тем временем в зал входит недовольная и изрядно набыченная Марша. Вот тоже непонятная персона. Я все не могу разобраться – она на окладе, как штатный активист, или является просто подкармливаемым подачками стихийным лидером маргиналов?

Девица плюхается на свободный стул, открывает свой потрепанный ударостойкий «Панасоник» и запускает игрушку.

Такой наглости не допускает ни один активист. На служебном компьютере нет места развлечениям – это четкое указание Владлена Эдуардовича. За игру в служебное время вообще можно распрощаться с должностью.

Точно: она чуть более привилегированный, чем остальные, волонтер. Рулит, наверное, какой-нибудь приблатненной бандой.

Словно почувствовав, что я думаю о ней, Марша отрывается от ноута и поворачивает голову. Успеваю опустить глаза на дисплей «Делла», но злобный взгляд ощущаю прямо кожей.

Приход следующего человека заставляет сбойнуть сердце. Ди.

Потрясающе красивая в свитерке тонкой шерсти в тон волосам, джинсах в обтяжку и полусапожках на высоком каблучке.

Безупречная, словно стремящаяся ввысь фигурка, упруго играющая при каждом шаге высокая грудь, тонкая талия, волнующие стройные бедра…

Вот повернулась сказать пару слов Маку, и мой взгляд поневоле перетек на круглую, приподнятую и спортивную… в общем, то, что пониже спины.

Ответив на безумно приятное, с улыбкой обращение: «Привет, Арти», провожаю красотку влюбленным взором и внезапно натыкаюсь на совершенно ненавидящий взгляд Марши. К ней, кстати, Ди и идет. Пара строгих слов, и они убывают в направлении «секретной» комнаты. Кажется, что руки сами запустили программу прослушки, не дожидаясь, пока об этом попросит зависшее в эротических мечтах сознание.

– Марша, я не совсем поняла смысл нашего утреннего телефонного разговора.

– Да что тут понимать?.. Ди, ты словно телевизор не смотришь.

– А что такого показывают по телевизору? Свежий материал о нас?

– Ну, не совсем о нас… Там вообще об оппозиции…

– Ты можешь выражаться конкретнее?

– Короче, Ди, там называют такие суммы на организацию протестных митингов… В общем, мои ребята задают реальные вопросы – за какой фиг мы пашем?

Голос Ди словно наполнился холодом:

– Ты считаешь, что я, как координатор, взяла себе положенные тебе деньги?

– Нет, что ты!..

Немного помолчав и словно набравшись духу, Марша продолжает:

– Но мои ребята… Какая-то сволочь распускает слухи, что я бабло закрысила.

– Марша, у каждого лидера есть завистники. Я не понимаю: что ты хочешь от меня?

– Ну, вы ведь реально получаете гранты?

Теперь девица словно оправдывается:

– Я ведь много не прошу, так, кинуть в пасть сплетникам подачку, чтобы заткнулись…

Слышно, как Ди устало вздыхает:

– Марша, миленькая, если бы то, что говорят по телевизору, оказалось правдой хотя бы на десять процентов, моей ноги давно уже не было бы в этой стране. Заработала бы и подала прошение о гражданстве в любой цивилизованной. Ты себе не представляешь, как я хочу навсегда уехать в Европу! Трижды с радостью ездила в Мюнхен, и с какой тоской каждый раз приходилось возвращаться!

Марша почти робко басит:

– Вот, и об этом мне ребята говорили. Типа, твои ездят, сама в Прибалтику на халяву каталась, а мы вроде быдла на побегушках.

– А ты им о курсах повышения квалификации не рассказывала? И чего стоит заработать право на такую поездку? И что принимающая сторона – это совсем не «все включено», лишней копейки на тебя не потратят?

– Да говорила я им…

– Так в чем же дело? О принципах волонтерской работы я тебе и твоим помощникам рассказывала несколько раз. Что могло поменяться?

– Ди, ну, время такое. Короче, моим нужны деньги.

Пауза затянулась.

– Ладно, Марша. Ты должна понимать – этот вопрос не в моей компетенции, но я задам его руководству. И еще. Переход на финансовое обеспечение неизбежно потребует выполнения задач уже на совсем другом уровне. Скажу так, деликатного свойства задач.

– Без проблем! Ты скажи кого, и мои ребята… хоть отмудохать, хоть совсем… мы все сделаем, Ди!

– Хорошо. Я буду иметь это в виду, когда подниму вопрос у руководства.

– Спасибо, Ди! Ты реально классная! Я тебя просто люблю!

– Ладно, Марша, ты мне тоже не безразлична. Хотя иногда и огорчаешь.

– Ди!..

– Да, миленькая. И это правда.

– А ты меня не огорчаешь?! Ты меня до бешенства доводишь!

Голос Дианы полон удивления:

– Я?.. Чем?

– Этим своим Арти! Ненавижу этого козла!

Мать!.. Вот гнида!

– Подожди… с чего ты взяла, что админ «Молодежной правозащитной организации» «мой»?

– Да я вижу, как он на тебя смотрит! Млять, зенки бы ему выколола!

– Марша, выбирай выражения. Я не люблю, когда при мне матерятся, и ты это знаешь. Теперь об Арти. Он смотрит, или я на него так смотрю? Я что, давала повод подозревать меня в особом к нему отношении?

– Ди, любимая, нет, но… я не могу видеть его мерзкую озабоченную морду! Он словно раздевает тебя взглядом!

– Это его право. Я, знаешь ли, вообще нравлюсь мужчинам, несмотря на негативное к ним отношение.

– Вот в этом и дело! Он один в нашей организации такой, такой…

– Нормальный?

– Слишком нормальный! Среди нас таким не место! Он наш враг, а ты терпишь его, позволяешь смотреть на себя… а я… ты ведь знаешь… я так люблю тебя, Ди!

Пипец! Охренеть можно…

Теперь слова Дианы переполнены сочувствием:

– Марша, меня любят многие. Но это не значит, что мое сердце должно принадлежать кому-то одному. Мне дороги все члены нашей организации, и ты тоже.

– Я не все. Я люблю тебя больше всех! И ради тебя готова на все, что угодно.

Слышны сдавленные всхлипывания. Мать!.. никогда не мог себе представить, что плач девчонки будет вызывать у меня такое отвращение.

– Ты меня совсем растрогала, миленькая. Перестань, ты же взрослая и сильная.

– Я тебе нравлюсь?..

– Ох, Марша…

– Знаешь, сколько я мечтала хотя бы об одном твоем поцелуе! Ди, пожалуйста…

Глубокий вздох Дианы вызывает чувство дежа-вю. Я его уже слышал. Это было…

– Ладно. Но только один.

В наступившей, полной скрытых, бушующих чувств тишине отчетливо вспоминаю, когда прозвучал такой знакомый вздох. Перед тем, как Ди целовала меня.

Секунды молчания тянулись бесконечно… Наконец наушники ожили:

– Ди, любимая! Как я хочу тебя!

– Не надо спешить, миленькая.

Эти слова словно оглушили, заставив замереть от нахлынувшей душевной боли. Часть разговора прошла мимо сознания, но упомянутое Дианой мое имя вернуло интерес к происходящему. Полный горечи и обиды интерес.

– …Арти осталось недолго.

– Правда?

– Не только тебе он пришелся не по вкусу, поэтому вопрос его увольнения – дело нескольких дней.

– Ты не представляешь, как я рада!

– Единственное, тут может возникнуть одна сложность… Если он не захочет увольняться, то процесс затянется. Понимаешь, действующее законодательство очень лояльно относится к работникам. Собственно, я хотела попросить твоего содействия в этом вопросе.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.