50 знаменитых - 50 знаменитых убийств

Помпей захватил прибрежный город Брундизий, отправил своих доверенных лиц в Сирию собирать флот, а сам переправился в Грецию, где рассчитывал дождаться прибытия войск из Испании. Многие, в том числе и Цезарь, считают, что этот поступок Помпея был ошибкой. Имея в своем распоряжении укрепленный город и ожидая прибытия большого подкрепления из Испании, он все-таки решил покинуть Италию.

Не имея возможности преследовать Помпея из-за отсутствия флота, Цезарь двинулся в Испанию, чтобы воспрепятствовать присоединению пяти расположенных там легионов к армии противника. К чести Цезаря надо сказать, что с побежденными он вел себя вполне милосердно. Разбив войско Помпея в Испании, Цезарь отпустил военачальников на свободу, а солдат присоединил к своему войску. Из Испании Цезарь с войском двинулся в Брундизий, посетив по дороге Рим, где его провозгласили диктатором.

К тому времени Помпей сумел собрать большие силы: флот из пятисот кораблей, семь тысяч всадников и сорок пять тысяч пехотинцев. К его лагерю примыкало все больше и больше знатных римлян, среди которых, например, был и такой заслуживающий внимания персонаж, как Марк Брут, один из основных героев нашей следующей главы.

После прибытия в Брундизий Цезарь допустил сразу несколько оплошностей, чуть было не ставших для него роковыми. Не имея достаточного количества кораблей, Цезарь вместе с частью своих войск переправился в Грецию. Оставшиеся в Италии долгое время не могли последовать за своим полководцем, так как флот Помпея блокировал гавань Брундизия. Но Помпей упустил возможность и не напал на противника.

Однако даже после прибытия оставшегося войска положение Цезаря оставалось тяжелым. Флот Помпея господствовал на море, и за счет этого его армия была снабжена всем необходимым. Солдаты Цезаря начали испытывать недостаток продовольствия, поэтому он осадил приморский город Диррахия, через который к Помпею поступало продовольствие и подкрепление. У городских укреплений постоянно происходили стычки. Во время одной из них Помпей снова имел все шансы окончательно разделаться с противником. Воины Помпея совершили вылазку, и Цезарь был разбит. Его солдаты, потеряв больше тысячи товарищей, бросились бежать. Но преследовавший их Помпей не решился ворваться в лагерь врага и отступил. По этому случаю Цезарь сказал: «Сегодня победа осталась бы за противниками, если бы у них было кому победить».

После этой схватки Цезарь принял решение двигаться в глубь Фессалии[17] против сторонника Помпея Сципиона. Между сторонниками Помпея возникли разногласия. Часть из них считала, что Цезарь бежит, и предлагала его преследовать, часть считала, что пора возвращаться в Италию. Многие уже стали делить государственные должности. Сам Помпей медлил. Он опасался встретиться с многоопытными воинами Цезаря в открытом бою, надеясь на то, что армия противника будет истощена длительной войной, недостатком продовольствия и тяготами походной жизни и в конце концов распадется сама. Но, уступив нажиму со стороны своих сторонников, Помпей начал преследование.

Между тем Цезарь захватил фессалийский город Гомфы и смог, тем самым, накормить свою армию.

5 июня 48 года до н. э. оба войска расположились лагерем на Фарсальской равнине. Силы были не равными. Под началом Помпея находились семь тысяч всадников и сорок пять тысяч пехотинцев. Цезарь располагал всего одной тысячей всадников и двадцатью двумя тысячами пехотинцев. Единственным преимуществом Цезаря было то, что его войско состояло из опытных воинов, прошедших Галльскую войну.

Утром 6 июня Цезарь собирался двинуться дальше, но тут разведчики доложили, что войска Помпея строятся в боевом порядке. Цезарь, дабы его солдаты во время предстоящей битвы не надеялись на отступление в лагерь, приказал срыть укрепления.

Почти всех своих всадников Помпей сосредоточил на левом фланге, против прославленного десятого легиона, в рядах которого сражался сам Цезарь. Увидев это, Цезарь поставил позади десятого легиона три тысячи опытных воинов-пехотинцев. Конница Помпея представляла собой цвет аристократической римской молодежи. Зная об этом, Цезарь приказал пехотинцам метать копья не в ноги врагам, как поступали в таких случаях обычно, а в лицо. Расчет оказался верен. Когда конница Помпея пошла в атаку, по сигналу Цезаря его всадники неожиданно отступили, а пехотинцы двинулись на врага, бросая копья в лицо противнику. Молодые воины, особенно опасавшиеся за свою внешность, не выдержали и бросились бежать. Не обращая внимания на бегущих, десятый легион двинулся против пехоты Помпея и тоже обратил ее в бегство.

Догадавшись по облаку пыли о поражении своей конницы, Помпей полностью потерял контроль над собой. Забыв о том, что он – Помпей Магн, он перестал отдавать распоряжения своим войскам и медленно побрел в лагерь. Там он молча сидел в своей палатке и только, когда вслед за бегущим войском в лагерь ворвались преследователи, произнес: «Неужели уже дошло до лагеря?» Затем он снял одежду полководца, вскочил на коня и вместе с небольшой группой друзей пустился в бегство. Тут надо отметить чрезмерную самоуверенность сторонников Помпея. Вступив в лагерь помпеянцев, солдаты Цезаря обнаружили, что там все уже готово для празднования победы. В этой битве погибло около шести тысяч солдат Помпея. Потери Цезаря были незначительными и составляли, по некоторым данным, только 200 человек убитыми.

В сопровождении небольшого количества спутников Помпей достиг Темпейской долины, находящейся невдалеке от Эгейского моря. На рассвете, переночевав в рыбачьей хижине, беглецы поднялись на борт небольшого речного судна, вышли в море и поплыли вдоль берега. Вскоре им повстречался большой торговый корабль, принадлежавший римлянину Петицию. Он не был сторонником Помпея, но в лицо полководца знал. Накануне Петицию якобы приснился Помпей, который явился в жалком виде и заговорил с ним. Матрос доложил о приближении речного судна как раз в тот момент, когда Петиций рассказывал спутникам об этом сне. По виду Помпея Петиций догадался о случившемся и без лишних слов пригласил беглецов подняться на борт.

Забрав жену, Корнелию, и сына с острова Лесбос, Помпей продолжил плавание и вскоре прибыл в памфилийский[18] город Атталию. Здесь к Помпею присоединилось несколько триер[19] и небольшое количество воинов. Помпей узнал, что Катон во главе большого войска переправился в Африку, а флот до сих пор находится в его распоряжении. Стало понятно, что еще не все потеряно. Но прежде чем собирать силы для продолжения борьбы, Помпею нужно было найти надежное убежище, так как было понятно, что Цезарь будет его преследовать. По поводу того, где именно стоит укрыться и начать сбор войск, среди спутников Помпея возник спор. Было рассмотрено несколько возможностей: Парфянское царство, Африка и Египет. Сначала было выбрано Парфянское царство, но по прибытии на Кипр выяснилось, что парфяне отказываются принимать Помпея, боясь мести со стороны Цезаря. В Египте в это время шла гражданская война. Птолемей Дионис вел войну против Клеопатры, своей сестры. Их отцу, Птолемею Авлету, Помпей в свое время оказал серьезную услугу: в 58 году до н. э. в Египте вспыхнуло восстание и царь бежал в Рим. Помпей помог Птолемею Авлету вернуть трон. Рассчитывая на благодарность его сына, Помпей решил отправиться в Египет.

В это время Птолемей Дионис стоял с войском у Пелусия, города в дельте Нила. Помпей отправил к царю гонца с известием о своем прибытии и просьбой о помощи. Но от самого Птолемея, который был еще очень молод, ничего не зависело. Государством управляли его опекуны, и наибольшее влияние из них имели евнух Потин и военачальник Ахилла. Чтобы решить, как поступать с Помпеем, Потин собрал воспитателей и придворных царя на совет. Мнения разделились. Часть присутствующих считала, что надо отправить беглецов восвояси, часть – что их, наоборот, нужно принять и оказать содействие. Но тут слово взял некто Теодот, учитель риторики. Желая, по словам Плутарха, показать свою проницательность и красноречие, он высказался примерно таким образом: «Оба предложения представляют опасность: ведь приняв Помпея, мы сделаем Цезаря врагом, а Помпея своим владыкой; в случае отказа Помпей поставит нам в вину свое изгнание, а Цезарь – необходимость преследовать Помпея. Поэтому наилучшим выходом из положения было бы пригласить Помпея и затем убить его. В самом деле, этим мы окажем и Цезарю великую услугу, и Помпея нам уже не придется опасаться. Мертвец не кусается». Это решение было одобрено советниками. Выполнение замысла поручили Ахилле.

И вот наступил последний день Помпея. К Пелусию подошли корабли Помпея. Ахилла на небольшой лодке направился им навстречу. С ним плыли несколько слуг и двое римлян: Септимий, который служил когда-то военным трибуном у Помпея, и Сальвий, который был у него центурионом. Увидев, что прием не отличается пышностью и навстречу кораблю плывет только несколько человек в лодке, спутники стали советовать Помпею немедленно повернуть корабль и выйти в море. В это время на стоящие у берега египетские корабли начали подниматься воины. Стало ясно, что спастись бегством не удастся. Между тем лодка Ахиллы приблизилась и Септимий приветствовал Помпея, назвав его императором. Ахилла сказал, что в этом месте очень мелко и пройти на триере невозможно, и пригласил Помпея сойти в лодку. Простившись с женой и сыном, Помпей приказал двум центурионам, вольноотпущеннику Филиппу и рабу Скифу, спуститься в лодку. Последние слова, с которыми Помпей, спускаясь в лодку, обратился к Корнелии и сыну, были отрывком из стихов Софокла:

«Когда к тирану в дом войдет свободный муж,

Он в тот же самый миг становится рабом».

Когда лодка отплыла от корабля, Помпей обратился к Септимию со словами: «Если не ошибаюсь, то узнаю моего старого соратника». Септимий только кивнул в ответ, но никаких дружеских чувств не продемонстрировал. По пути к берегу весь экипаж лодки соблюдал молчание, а Помпей читал свиток с текстом своего обращения к Птолемею. Когда лодка подплыла к берегу, к ней направилось большое количество придворных и воинов, как бы для торжественной встречи. Оставшихся на корабле спутников Помпея это ободрило. Собираясь подняться, Помпей оперся на руку Филиппа, и в этот момент Септимий ударил его мечом в спину. Сальвий и Ахилла тоже выхватили мечи. Помпей руками натянул на лицо тогу и, издав только стон, мужественно встретил смерть. Это произошло 28 сентября 48 года до н. э., на следующий день после того, как Помпею исполнилось 58 лет.

Увидев, что наихудшие опасения подтвердились, оставшиеся на кораблях подняли якоря и обратились в бегство. Уйти от погони им помог сильный попутный ветер.

Убийцы отрубили Помпею голову, а тело бросили в воду недалеко от берега. Филипп не покинул своего господина, он оставался возле трупа, пока не разошлись любопытные. Тогда он обмыл тело и обернул его своими одеждами. В качестве дров для погребального костра он использовал обломки старой лодки. Пока Филипп переносил и складывал обломки лодки, к нему подошел какой-то пожилой римлянин. «Кто ты такой, приятель, коли собираешься погребать Помпея Магна?» – спросил он. Филипп ответил, что он вольноотпущенник Помпея. «Эта честь не должна принадлежать одному тебе! – сказал старик. – Прими и меня как бы в участники благочестивой находки, чтобы мне не во всем сетовать на свое пребывание на чужбине, которое после столь тяжких превратностей дает мне случай исполнить, по крайней мере, хоть одно благородное дело – коснуться собственными руками и отдать последний долг великому полководцу римлян».

Через некоторое время в Египет прибыл Цезарь. Напрасно убийцы рассчитывали на его признательность. Цезарь отвернулся, когда Теодот принес ему голову Помпея. Взяв в руки кольцо с печатью бывшего соперника, Цезарь заплакал.

Тут Плутарх сообщает противоречивые сведения. В жизнеописании Помпея говорится, что Цезарь приказал казнить Ахиллу и Потина. В главе, посвященной Цезарю, говорится, что, после того как Цезарь добился примирения Птолемея и Клеопатры, Ахилла и Потин подготовили заговор. Узнав о заговоре, Цезарь велел окружить залу, в которой проходило пиршество по случаю примирения. Потин был убит, а Ахилла смог бежать к войску и начал против Цезаря продолжительную войну. В конце концов, когда к Ахилле примкнул Птолемей, произошло сражение, в котором Цезарь одержал победу. Царь пропал без вести. О судьбе Ахиллы Плутарх больше не сообщает ничего.

Непонятно, какие сведения ближе к правде. Возможно, словами о том, что Цезарь приказал казнить убийц, Плутарх просто хотел подчеркнуть то, что смерть Помпея не вызвала радости его противника.

Больше известно о судьбе инициатора убийства. Теодот бежал из Египта и долго скитался, ведя нищенский образ жизни. Уже после убийства Цезаря Марк Юний Брут, находясь с войском в Азии, разыскал Теодота, привлек его к суду и казнил.

(100 или 102–44 до н. э.)

Римский полководец и политический деятель. После победы в гражданской войне над Помпеем стал практически единовластным правителем Рима. Был убит в результате заговора, организованного республиканцами.

Пожалуй, трудно назвать более известное убийство античных времен, чем убийство Гая Юлия Цезаря.

Как мы уже убедились, практика политических убийств в Древнем Риме была вполне обычна. Почему же убийство именно этого человека так широко известно? Здесь, безусловно, дело в личности самого убитого.

Роль, которую сыграл в мировой истории этот человек, невозможно переоценить. Даже биографию Гая Юлия Цезаря нельзя начать, не используя косвенно его имени. «Родился 13 июля 100 года до нашей эры». Но дело в том, что в 100 году до нашей эры даже месяца такого, как июль, не было. Даже календарь, которым пользовалась вся Европа до конца XVI века, а Русская православная церковь – и по сей день, называется юлианским, так как его ввел Цезарь. До реформы календаря, проведенной Юлием, древнеримский календарь был крайне запутанным и сложным. Сначала в нем было десять основных месяцев. Первым месяцем дореформенного календаря был мартиус (март), названный в честь бога Марса. Второй месяц – априлис (апрель) по всей видимости, получил свое название от слова априкус – согреваемый солнцем. Далее следовал майюс (май), названный в честь богини Майи, за ним – юниус (июнь) – в честь богини Юноны. Названия оставшихся шести месяцев образовывались от числительных. Квинтилис (пятый), секстилис (шестой), септембер (седьмой), октобер (восьмой), новембер (девятый) идецембер (десятый). Несколько позднее появилось еще два месяца. Одиннадцатый – януариус (январь) – в честь бога Януса и двенадцатый – фебруариус (февраль) – месяц «очищения». Новый календарь был составлен с помощью египетского математика и астронома Сосигена и введен с 1 января 45 года до н. э. Начало года было перенесено на январь, из-за чего «пятый» стал седьмым, «шестой» – восьмым и так далее. После реформы квинтилис был переименован в честь Юлия и стал называться юлиус (июль). Позднее примерно та же история произошла и с секстилисом, переименованным в честь Августа.

Но вернемся непосредственно к Гаю Юлию Цезарю.

Политическая деятельность нашего героя оказала громадное влияние на государственный строй Древнего Рима. Имя Цезаря стало позднее титулом римских императоров (знаменитая книга Светония так и называется «Жизнь двенадцати Цезарей» и начинается главой «Божественный Юлий»). В дальнейшем от этого титула произошли немецкое слово «кайзер» и русские «кесарь» и «царь».

Как полководец Юлий внес значительные изменения в карту современных ему Европы и Северной Африки. В «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха Цезарю соответствует сам Александр Македонский, из-за которого, как известно, немало стульев пострадало. В различных войнах и походах Цезарь провел большую часть своей жизни.

Гай Юлий Цезарь оставил след в истории не только как полководец и политический деятель. Он известен и как писатель, автор двух трудов: «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне». «Записки о Галльской войне» стали образчиком классической латыни. Многие поколения студентов изучали латынь по этому произведению.

Наряду с целым рядом выдающихся качеств Цезарь обладал и некоторыми чертами характера, вызывавшими недовольство современников и осуждение потомков. Чрезмерное властолюбие, тщеславие, пристрастие к чувственным наслаждениям – все это не могло не подвергнуться критике со стороны политических противников и в конце концов привело Цезаря к гибели.

До сих пор не известен точный год рождения Цезаря. Исследователи расходятся во мнении: 100 или 102 год до нашей эры. Род Юлиев, к которому принадлежал Цезарь, по легенде, происходил от Юла, сына Энея, а значит внука самой Венеры. Тетка Цезаря была замужем за Гаем Марием, который являлся очень весомой политической фигурой тех времен. Сам Цезарь в возрасте шестнадцати лет женился на дочери Корнелия Цинны, ближайшего сподвижника Мария.

Казалось, что молодому человеку обеспечена легкая и быстрая политическая карьера. Но в это время к власти в результате гражданской войны пришел противник Мария Луций Корнелий Сулла. Сулла потребовал, чтобы Цезарь развелся с женой. Тот отказался и был вынужден уехать в Малую Азию. Там он некоторое время служил в римской армии. Когда Цезарь возвращался из этой поездки, произошло событие, которое очень хорошо иллюстрирует его характер. Он был захвачен пиратами, и те потребовали выкуп в размере 20 талантов. Но Цезарь, сказав пиратам, что они не знают, кого захватили, сам предложил им увеличить выкуп до 50 талантов. Около сорока дней друзья собирали деньги для выкупа. Все это время Цезарь находился среди пиратов. При этом он держал себя гордо и независимо. Участвовал в гимнастических соревнованиях пиратов, запрещал им шуметь, когда отдыхал. Кроме того, он читал вслух свои речи и стихи, а когда пираты не высказывали уважения к его творчеству, называл их неучами, варварами и обещал повесить. Надо сказать, что свое обещание Цезарь выполнил. Когда после внесения выкупа пираты его отпустили, он собрал несколько военных кораблей, приплыл на остров, где его держали разбойники, и расквитался с обидчиками сполна: захватил их богатства, а самих приказал распять.

Вернувшись после смерти Суллы в Рим, Цезарь всерьез занялся своей политической карьерой и принялся с громадной энергией наверстывать упущенное время. Поскольку уже давно никто в роду Цезаря не занимал высоких должностей, рассчитывать на поддержку аристократии не приходилось. Оставалось полагаться на народ. Он завоевывал любовь народа, призывая к суду знатных людей. Устраивал роскошные, не по средствам, пиры и приемы, ради которых влез в громадные долги. Началась головокружительная карьера: в 73 году до н. э. Цезарь был избран военным трибуном. В 68 году – отправился в качестве квестора[20] в Испанию. В 65, вернувшись в Рим, был выбран эдилом[21]. На организацию празднеств, игр и различных зрелищ Цезарь также щедро тратил собственные средства. В 63 году Цезарь в трудной борьбе победил на выборах верховного жреца. Оптиматы были обеспокоены все возрастающей популярностью Цезаря в народе и решили противостоять его дальнейшему политическому росту.

В это время Цицероном был раскрыт заговор Каталины. Каталина со своими сторонниками, опираясь на бедняков, которым пообещал отмену долгов и раздачу конфискованного у богачей имущества, пытался захватить власть. Цезарь был причастен к заговору, но, несмотря на имеющиеся доказательства, Цицерон не привлек его к суду. Слишком велика была популярность Цезаря в народе.

В 62 году до н. э. Цезарь стал претором. А на следующий год добился того, что его назначили наместником в Испании. Благодаря этой должности Цезарь надеялся поправить материальное положение, сильно подорванное политической борьбой. Отъезду Цезаря мешали многочисленные кредиторы, и ему пришлось обратиться за помощью к Крассу. Когда, по дороге в Испанию, Цезарь проезжал какой-то бедный городок, один из его спутников сказал со смехом: «Неужели и здесь есть борьба за должности, споры о первенстве, раздоры среди знати?», на что Цезарь вполне серьезно заявил: «Что касается меня, я предпочел бы быть первым здесь, чем вторым в Риме».

Находящиеся в его подчинении войска Цезарь использовал для завоевания западных областей Испании, ранее Риму не принадлежавших. За счет этой войны Цезарь не только поправил свое финансовое положение, но и нажил солидное состояние. Выгодной оказалась эта война и для воинов. Войско провозгласило Цезаря императором. А следовательно, по прибытии в Рим его ожидал триумф. Но от триумфа наш честолюбивый герой отказался. Дело в том, что, по традиции, до триумфального шествия полководец должен был находиться вне Рима. А Цезарь хотел добиваться должности консула, для чего требовалось его присутствие в столице.

Прибыв в Рим, Цезарь сумел примирить старинных противников, Помпея и Красса. Так образовался первый триумвират.

Теперь настало время познакомиться с организаторами антицезарианского заговора.

Можно сказать, что Марк Юний Брут был потомственным противником единовластия. Его легендарный предок по отцовской линии, Юний Брут, поднял восстание против последнего римского царя Тарквиния Гордого и изгнал его из Рима. Мать Брута, Сервилия, была сестрой философа и политического деятеля Катона, который, как мы уже отмечали, отличался своей честностью, прямотой и глубоким уважением к римским традициям и законам. С юных лет Брут старался во всем быть похожим на своего замечательного дядю. Позднее он женился на дочери Катона.

Брут получил прекрасное образование. Он был знатоком философии, искусным оратором, прекрасно владел не только родным языком, но и греческим.

Когда началась гражданская война между Помпеем и Цезарем, все были уверены, что Брут станет на сторону последнего, так как по приказу Помпея был в свое время убит отец Брута. Это произошло во время подавления Помпеем восстания против Суллы (см. предыдущую главу). Поэтому Брут никогда не приветствовал Помпея и не разговаривал с ним. Но, будучи по происхождению и воспитанию ярым сторонником республики, Брут присоединился к Помпею. Даже в разгар военной кампании Брут не оставлял своих занятий наукой.

О втором лидере будущего антицезарианского заговора, Гае Кассии Лонгине, сведения в основном отрывочны. Согласно Плутарху, Кассий был родственником Брута. Степень родства не указывается. Уже после осуществления заговора бывшие сторонники Цезаря приписывали все благородные начинания заговорщиков Бруту. Кассий же обвинялся в приземленных мотивах и личной ненависти к Цезарю. Цезарь во время гражданской войны захватил в городе Мегары львов, принадлежавших Кассию. Кассий готовил зверей для праздничных игр, посвященных его будущему вступлению в должность эдила. Во время взятия Мегар защитники города выпустили львов на свободу, надеясь, что те преградят дорогу наступающим. Звери не были посвящены в такие стратегические тонкости и бросились на самих защитников. Цезарь не вернул львов Кассию, и тот якобы затаил на него обиду. Но такая логика кажется странной. Ведь Кассий воевал в той войне на стороне противников Цезаря и был не только прощен последним, но и получил впоследствии высокую должность. Трудно поверить, что Кассий мог затаить обиду на человека, не вернувшего ему животных, захваченных при таких обстоятельствах.

Более того, еще в детстве Кассий проявил себя как противник тирании. Он обучался в школе вместе с Фавстом, сыном Суллы. Однажды, когда Фавст хвастался единовластием своего отца, Кассий вскочил и набросился на него. Опекуны Фавста хотели подать в суд, но вмешался Помпей. Пригласив к себе обоих мальчиков, он спросил, как началась ссора. Кассий воскликнул: «Ну, Фавст, только посмей повторить здесь эти слова, которые меня разозлили, – и я снова разобью тебе морду». Таким образом, трудно сказать, что на самом деле руководило Кассием, личная неприязнь к Цезарю или ненависть к тирании вообще.

Еще известно, что во время проигранной Крассом войны с парфянами Кассий показал себя как хороший полководец. Он смог не только уцелеть сам, но и спас от гибели отряд, находящийся под его командованием.

К Бруту Цезарь относился с явной симпатией. Например, он приказал своим воинам не убивать во время битвы Брута и доставить к нему, если тот сдастся в плен, если же нет – отпустить, не причиняя вреда. Такое отношение, скорее всего, объясняется не только и не столько уважением к личным качествам Брута, сколько тем, что в молодые годы Цезарь был более чем близок с его матерью, Сервилией, и Брут по срокам как раз мог быть плодом этой связи.

После поражения при Фарсале Помпей бежал к морю. Брут спрятался от противников в зарослях камыша на каком-то болоте, а ночью смог добраться до фессалийского города Ларисса. Оттуда он написал Цезарю письмо, и тот, ни в чем не обвиняя Брута, ввел его в число своих приближенных. Позднее, по просьбе Брута, Цезарь простил и Кассия, который тоже участвовал в Фарсальской битве на стороне Помпея.

Цезарь должен был продолжить борьбу против остатков помпеянцев, которые под предводительством Катона и Сципиона находились в Африке. По воле Цезаря, Брут стал правителем Предальпийской Галлии (47 год до н. э.). За время своего правления в провинции Брут показал себя с самой лучшей стороны. В отличие от своих коллег, управляющих другими областями, он не поставил себе целью, как можно быстрее обогатиться за счет населения Галлии. Разбив противников, Цезарь возвратился в Италию и нашел, что города, которыми управлял Брут, процветают. Тогда Брут, благодаря помощи Цезаря, получил самую высокую из преторских должностей, городскую претуру. Интересно, что на эту же должность претендовал и Кассий. Тот остался обиженным, несмотря на то, что получил другую преторскую должность.

Брут стал фактически второй фигурой в государстве. Казалось, ему оставалось только дождаться того времени, когда могущество Цезаря сойдет на нет, а слава его подвигов несколько забудется. Этот факт подтверждает, что двигали Брутом не личные мотивы, а политические убеждения.

Нельзя сказать, что убийство Цезаря стало неожиданным событием. В том числе и для него самого. Практически неограниченная власть Цезаря не могла не вызвать недовольства среди оптиматов, и он это прекрасно понимал. Аристократы стали подстрекать Брута к заговору. Однажды утром судейское возвышение, на котором Брут исполнял свои преторские обязанности, оказалось заваленным табличками с надписями примерно такого содержания: «Ты спишь, Брут», «Ты не Брут» и тому подобное. На статуе древнего Брута появлялись надписи подобного содержания: «О, если бы ты был сегодня с нами!», «Если бы жил Брут».

Кассия Цезарь открыто подозревал во враждебных намерениях и несколько раз высказывал эти подозрения вслух. Вот несколько примеров: однажды он сказал своему окружению: «Как вы думаете, чего хочет Кассий? Мне не нравится его чрезмерная бледность». В другой раз Цезарь получил донос, в котором говорилось, что Марк Антоний и Долабелла готовят мятеж. Цезарь сказал: «Я не боюсь этих длинноволосых толстяков, а скорее бледных и тощих», имея в виду Брута и Кассия. Надо отметить, что доносы Цезарь получал с завидной регулярностью. Большинство из них были просто попытками убрать политического противника или ослабить его влияние. Скорее всего, именно поэтому Цезарь не отнесся серьезно к предупреждениям о реальном заговоре. Получив соответствующий донос на Брута, Цезарь, коснувшись рукой груди, сказал: «Неужели, по-вашему, Брут не повременит, пока это станет мертвой плотью!»

Между тем опасность была вполне реальна. Бороться против Цезаря политическими методами оптиматы не могли и очень желали его смерти. Друзья советовали Цезарю увеличить охрану, но тот ответил, что лучше один раз умереть, чем жить в постоянном страхе.

Гораздо серьезней Цезарь отнесся к предзнаменованиям. И это чуть было не спасло его. Тут следует вспомнить, какое большое значение придавали римляне разного рода знамениям. Громадное их число предшествовало смерти Цезаря. Вспышки света, одинокие птицы, прилетавшие на форум, раздававшийся по ночам шум непонятного происхождения, у животного, которого Цезарь должен был лично принести в жертву, не оказалось сердца. Какой-то прорицатель предупреждал Цезаря, что в мартовские иды[22] его ожидает большая опасность.

Якобы в день смерти по дороге в сенат Цезарь встретил прорицателя и сказал насмешливо: «А ведь мартовские иды пришли!», на что тот ответил: «Пришли, но не прошли».

Основным инициатором заговора все-таки можно назвать Кассия. В разговорах с друзьями он намекал на то, что нужны решительные действия против Цезаря. Многие соглашались, на том условии, что Брут тоже выступит на их стороне.

Кассий отправился к Бруту, рассказал ему, что скоро состоится заседание сената, на котором внесут предложение о том, чтобы облечь Цезаря царской властью. Затем он спросил, собирается ли Брут присутствовать на этом заседании. Брут сказал, что не придет. «А что, если нас позовут?» – спросил Кассий. «Тогда долгом моим будет нарушить молчание и, защищая свободу, умереть за нее», – отвечал Брут. Тогда, поняв, что Брут на их стороне, Кассий произнес: «Но кто же из римлян останется равнодушным свидетелем твоей гибели? Разве ты не знаешь своей силы, Брут? Или ты думаешь, что твое судейское возвышение засыпают письмами ткачи и лавочники, а не первые люди Рима, которые от остальных преторов требуют раздач, зрелищ и гладиаторов, от тебя же – словно исполнения отеческого завета! – низвержения тирании. И сами готовы ради тебя на любую жертву, любую муку, если только и Брут покажет себя таким, каким они хотят его видеть?»

Таким образом Брут стал во главе заговорщиков. Он привлек на их сторону еще нескольких преданных делу республики римлян. Некоторые антицезарианцы предлагали склонить на свою сторону и Марка Антония, но один из них сказал, что уже пытался, соблюдая предосторожности, говорить с Антонием о заговоре. Тот якобы и Цезарю не донес, но и не высказал желания принять участие. Тогда возникло предложение убить вместе с Цезарем и Антония. Но против этого категорически возражал Брут. Было принято решение оставить Антония в живых. Но Антоний был известен своей физической силой. Поэтому договорились, что перед покушением кто-то из заговорщиков должен будет отвлечь его разговором перед входом в курию[23].