Джоселин попыталась собраться с мыслями. Может, притворная уступчивость заставит его ослабить хватку и она сумеет вырваться? Джоселин прекратила сопротивление, но стоило ей расслабиться, как она обратила внимание на то, что прикосновение его губ весьма приятно. Мужчина, несомненно, обладал опытом и знал свое дело, по крайней мере, в отношении поцелуев. Должно быть, произошло недоразумение. Ее первый испуг прошел и сменился новым непонятным чувством.

Наконец он медленно оторвался от нее и прошептал;

— Вы еще собираетесь кричать?

— Да! — прошипела она.

— Ладно, — пробормотал он и снова припал к ее губам в не менее уверенном поцелуе. Хотя кое в чем он отличался от предыдущего. Сейчас незнакомец не только самоутверждался, но и знакомился с ней.

Сопротивление не имело смысла, но Джоселин твердо решила, что нападение опытного наглеца не доставит ей ни капли удовольствия. Она поклялась не обращать внимания па то, как от пальцев ног поднимается вверх тепло и разливается в животе, как непонятно почему подгибаются колени, а тело словно тает. И дала себе зарок, что, несмотря на странное томление, безотчетно заставлявшее ее все крепче прижиматься губами к его губам, ответного, поцелуя от нее незнакомец не дождется.

Спустя продолжительное время он поднял голову. Темные как зимняя ночь глаза уставились на нее с лица чересчур красивого, чтобы внушать доверие.

— Вы все еще собираетесь кричать?

Он перевел взгляд на ее губы, пухлые, изящно очерченные и манящие. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что в них пляшут насмешливые огоньки. Чары мгновенно рассеялись.

— Вы посмели поцеловать меня, — проговорила леди как можно высокомернее. — Как только вы меня отпустите, я влеплю вам пощечину. Вы не имели права так обращаться со мной.

— Мне пришлось зажать вам рот, — серьезно пояснил он, но глаза продолжали улыбаться, что действовало ей на нервы. — Не стоило созывать сюда людей.

— Разве вы не могли просто закрыть мне рот рукой?

Кажется, так принято удерживать человека от крика.

— Думаю, что мог, но это не было бы настолько…

— Эффективно?

— Приятно, — усмехнулся красавец.

Он вел себя возмутительно и вместе с тем по-детски непосредственно. Не говоря о том, что был на редкость хорош собой и умел мастерски целоваться. Конечно, не стоило позволять наглецу догадаться об этом. Хотя Джоселин подозревала, что он уже догадывается.

— Так с вами все в порядке? — уточнил он.

— Думаю, что будет, как только вы отпустите меня.

— Я был бы рад, но осторожность мешает. — Он с шутливым опасением покачал головой. — Вы пообещали наградить меня пощечиной, а я подозреваю, что вы сильнее, чем кажетесь. Или, по крайней мере, весьма решительно настроены, а это придает сил самым хрупким созданиям.

— Хорошо. — Девушка перевела дыхание. — Я вас не трону, хотя мне потребуется все мое самообладание, чтобы удержаться.

— Вот и отлично. — Он разжал пальцы, сжимавшие ей плечи, и отступил назад, не сводя с нее взгляда. — Испугались?

— С какой стати? — беспечно откликнулась она. — Меня уже целовали… раз или два. Это не всегда так приятно, как некоторые, очевидно, полагают, но уж точно не страшно.

— Вообще-то, — сказал он, и его темные глаза снова блеснули, — я говорил не о поцелуе. — Он протянул руку, и Джоселин подумала, что он снова собирается обнять се. — А вот об этом. — И выдернул нож из дверной рамы.

Клинок оказался длинным и зловещим, и у Джоселин екнуло сердце. Она смотрела на оружие с растущим страхом. Пока длился поцелуй, она почти забыла о нем, но сейчас… У девушки закружилась голова. Комната стала стремительно сужаться, стена надвинулась на нее — или это она заскользила по ней на пол?

— Ну-ну, только без глупостей, — строго сказал незнакомец, откинул нож в сторону, подхватил ее на руки и понес на ближайший диван. На миг Джоселин наполнило блаженное ощущение безопасности и уюта.

— Отпустите меня, — пробормотала она и невольно положила голову ему на плечо.

— Вы едва не упали в обморок.

— Пустяки. Я никогда не падаю в обморок. Женщины из рода Шелтон не знают, что это такое.

— Очевидно, все-таки знают, когда угрожают их жизни. — Он решительно опустил девушку на диван и пригнул ее голову к коленям.

— Что вы делаете? — едва выговорила Джоселин, оказавшись в столь неудобной позе. И попыталась высвободить голову, но молодой человек твердой рукой удержал ее.

— Нет, посидите так, — велел он. — Это помогает.

— Мне поможет, если отыщутся эти двое. Их было двое, вы видели? Или вы ничего не видели? Все так непонятно. — Она все-таки подняла голову. — Вы не собираетесь преследовать их?

— Нет. — Он снова пригнул ей голову к коленям и легко придержал за затылок, что подействовало на Джоселин успокаивающе. — Их ищут мои люди, но можно догадаться, что поиски ни к чему не приведут. Один из негодяев мне знаком — я сегодня весь вечер не спускал с него глаз. Он-то, должно быть, и метнул нож.

— Как видно, он все же ускользнул от ваших глаз, — пробормотала Джоселин, но незнакомец пропустил ее замечание мимо ушей.

— Теперь предстоит выяснить, кто был его сообщник. Они явно старались помешать вам узнать его. Думаю, этим вечером мне вряд ли удастся обнаружить что-то новое. В такой толпе гостей легко затеряться.

Он замолчал, и его рука, лежавшая па затылке Джоселин, слегка напряглась.

— Вы узнаете его, если опять увидите?

— Не думаю… — Те двое представлялись ей в виде расплывчатых фигур, голоса же их она помнила очень смутно.

— Значит, им может оказаться кто угодно?

— Значит, так.

Эта мысль не доставила Джоселин удовольствия, как и поза, в которой она находилась.

— Я выгляжу смешно?

— Сидите спокойно.

Спорить с этим человеком не имело смысла. Кто бы он ни был, незнакомец, очевидно, знал, что делал. Джоселин уже пришла в себя, хотя всего несколько минут назад ее пытались убить.

— Так я в опасности? — осведомилась она робким, несвойственным ей тоном.

Он помедлил, прежде чем ответить.

— Надеюсь, нет.

Эта пауза не слишком обнадежила девушку. И все же, подумала она, произошла явная путаница. Зачем кому-то избавляться от нее? Было, конечно, несколько дебютанток в нынешнем сезоне, смертельно завидовавших успеху Джоселин, но ведь не убивать же ее из-за этого! Даже их не в меру любящие мамаши не зашли бы так далеко. Может, эти сумасшедшие перепутали ее с какой-то другой дамой?

— Вам не кажется, что это была просто ошибка? Меня приняли за другую.

Он снова ответил не сразу. Это не предвещало ничего доброго.

— Возможно.

Джоселин ухватилась за это слово. Разумеется, вот он, ответ! На сегодняшнем приеме присутствовало множество политических соперников, иностранных дипломатов и прочих влиятельных особ. Интриги плелись в каждом углу. И все же было неприятно думать, что кому-то, пусть даже и не самой Джоселин, хотели причинить вред. И это на балу в честь…

— О Боже! Ал… Принц! — Она выпрямилась, оттолкнув руку молодого человека.

— Вы что-то сказали о принце? — насторожился он.

— Он должен был встретиться со…

Джоселин прикусила язык. О чем она только думает? Мыслимо ли рассказывать незнакомому мужчине, что она собиралась встретиться с принцем с глазу на глаз. Тайно. Без компаньонки. Правда, этот человек спас ее, но разве можно довериться неведомо кому в таком деликатном деле? Если об этом станет известно, ее репутация погибла, и Алексис никогда не женится на девушке, замешанной в скандале. Разумеется, вначале игра стоила свеч, ведь он собирался сделать предложение, а это придало бы свиданию ореол скорее романтический, чем сомнительный.

Но сейчас…

И Джоселин целовалась с этим незнакомцем! То есть он целовал ее, но эта деталь едва ли имела значение.

Джоселин вскочила на ноги.

— Кто вы такой?

Он тоже поднялся.

— Я уничтожен. Вы не помните меня, хотя мы и не были официально представлены друг другу. — Он коротко поклонился. — Виконт Бомон к вашим услугам, миледи.

Имя было ей, несомненно, знакомо.

— Так мы встречались?

— Не совсем. — Бомон пожал плечами. — Я друг лорда Хелмсли.

— Ну, конечно! — с облегчением выдохнула Джоселин. Как она могла забыть! Виконт Бомон, Рэндалл или Рэнд, как называл его Томас. Однажды она видела его мельком, в полутемной библиотеке, но имя его было ей хорошо известно. Менее чем две недели назад Бомон принимал участие в безрассудном, но увенчавшемся успехом плане, имевшем целью склонить ее сестру Марианну согласиться на брак с Томасом. Джоселин испытывала благодарность к этому человеку за то, что он помог соединить влюбленную пару. — И хороший друг, судя по тому, что я о вас слышала.

— Друзьям полагается оказывать всяческую помощь. — Он немного помедлил и договорил: — Как и своей родине.

Он вдруг стал серьезным, и это передалось Джоселин. Она смерила молодого человека долгим изучающим взглядом. Он был высокого роста и очень красив, но до того, как в нее метнули нож, она вряд ли отметила бы что-то еще в его облике. Теперь девушка обратила внимание на решительную линию подбородка, на скрытую силу, исходившую от худощавой, по-тигриному гибкой фигуры, облаченной в сшитый по последней моде костюм. И на жесткое выражение глаз. Джоселин даже слегка вздрогнула, осознав, что, несмотря на изысканные манеры, обаяние и умелое обхождение с женщинами, виконт, несомненно, человек опасный.

Девушка выдержала его взгляд, хотя ее храбрость была скорее напускной.

— Что здесь произошло, милорд? Кто были эти люди?

— Лучше вам знать как можно меньше, — заявил он безапелляционным тоном.

— Тогда все в порядке, поскольку я вообще ничего не знаю, — огрызнулась она. — Я только слышала несколько фраз, а потом в меня полетели ножи.

— Один нож, — поправил он рассеянно и пристально взглянул на нее. — Что именно вы слышали?

— Ничего определенного или интересного. — Она пожала плечами и почти дословно повторила услышанный разговор. — Это важно?

— Нет, — он задумчиво покачал головой. — Вы представляете для них опасность не из-за того, что вы услышали, а из-за того, что увидели.

— Как я могу представлять для кого-то опасность? Я же сказала вам, что ничего не видела.

— Вы узнаете их, если встретите снова?

— Повторяю, милорд. — Джоселин отчеканила каждое слово. — Я не видела их. — Может быть, этот человек красив и ловок, но родной английский язык он понимал определенно плохо.

— Но они-то этого не знают… — произнес он, скорее обращаясь к самому себе, чем к своей собеседнице. Лицо его было не столько заинтересованным, сколько задумчивым. Девушка с досадой посмотрела на виконта.

— Они все поймут, если мы сделаем вид, что ничего этого не было. Как только они увидят, что вы понятия не имеете, кто они такие…

— Один из них, — поправил он.

— Все равно, — нетерпеливо перебила Джоселин. — Стоит им понять, что я не назвала вам их имен, эти двое сочтут, что я для них не опасна, и мне тогда тоже можно будет их не бояться. Вот и все! Вы сами сказали, что невозможно найти человека, пожелавшего затеряться в толпе.

— Да, я так сказал.

— Значит, лучше всего оставить все как есть. — Джоселин шагнула вперед. — Обещайте никому ничего не рассказывать. Я не входила сюда. Я никого не видела. — Ее взгляд упал на нож, валявшийся на полу, и девушка поморщилась. — И нож этот тоже… А вы не видели меня. Нас обоих здесь не было. Вы никогда…

— Не целовал вас?

— Не успокаивали меня. — Она скрестила на груди руки. — Едва ли такой поцелуй идет в счет.

— Первый, может, и нет, — пробормотал он. — Но второй…

— Обещайте!

— Хорошо, — медленно произнес он. — Даю слово никому не говорить о том, что здесь произошло, если только…

— Если — что? — нахмурилась Джоселин.

— Если не возникнет необходимости. — По взгляду было ясно — возражений он не потерпит.

— Хоть кое-что. — Девушка направилась было к двери, но обернулась, — Спасибо вам… — И обвела комнату рукой. — За все.

— За спасение вашей жизни? — Он поклонился-с преувеличенной любезностью. — Это доставило мне удовольствие.

— Но вы уверены, что не ошиблись?

Он иронически приподнял бровь.

— Жизнь покажет.

— Я не о моем спасении говорю. — Джоселин закатила глаза. — А об этом случае в целом. Может, меня приняли за кого-то другого?

— Уверен, что нет.

Джоселин вздохнула.

— Я тоже так думаю. — Она уже собралась выйти из комнаты, но снова обернулась. — Принц Алексис в опасности?

Бомон несколько мгновений обдумывал ее вопрос. Он словно взвешивал, можно ли что-то рассказать ей и стоит ли рассказывать вообще.

— Не важно, — заключила она. — Ваше молчание яснее слов.

И круто повернулась к двери, но на этот раз ее остановил его голос:

— Вряд ли опасность угрожает его жизни. Но в политическом отношении… — В голосе виконта прозвучало сомнение.

Джоселин, крайне заинтересованная, снова обернулась.

— В политическом?

Однако его лицо снова стало непроницаемым.

— У меня к вам очень много вопросов.

— Неудивительно.

— Но вы все равно не станете отвечать?

— Нет.

— Все это как-то связано с принцем, да?

Бомон промолчал.

— Вы… — Джоселин запнулась, подбирая точные слова, хотя сейчас, пожалуй, поздновато было беспокоиться о таких мелочах. — Вы ведь не… преступник, правда? Я хочу сказать, можно ли доверять вам? Вы на стороне…

— Добра, а не зла?

— В общем, да…

— Звучит немного высокопарно, но, думаю, можно выразиться и так, — хмыкнул он. — На меня в настоящее время возложена задача защищать интересы моего короля и моего государства. Вы можете доверять мне как представителю короны.

Джоселин вздохнула с большим облегчением.

— Я так и думала, но…

— Вам необходимо было услышать об этом из первых уст.

— Да. — Девушка благодарно улыбнулась. — Мне пора. Еще раз спасибо. — Она открыла дверь и с опаской выглянула в коридор. Путь был свободен. Она вышла из комнаты и затворила дверь за собой. Если бы еще суметь появиться в бальном зале, не привлекая внимания! Тогда этот случай как бы вообще не имел места. Но что же Алексис? Странно, но в этот момент его образ несколько поблек. Придется ему подождать со своим предложением. Днем раньше, днем позже, какая разница. Принц сможет объявить о своих намерениях и завтра.

Джоселин направилась в зал, по дороге размышляя о возможном будущем принцессы, и на время позабыла об интригах и опасностях. Она была уверена, что неприятности позади, мысли о злодеях и их ножах улетучились из ее головы легко, как утренний туман.

Труднее было прогнать воспоминания о сильном мужском теле, прижимавшемся к ней, и страстном поцелуе загадочного виконта.

Рэндалл некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь. Меньше часа назад он готов был держать пари на целое состояние, что это дело просто невозможно осложнить еше больше. И проиграл бы с треском. Появление очаровательной леди Джоселин запутало все до предела.

Он прошелся по комнате и поднял с пола нож. По виду оружие было ничем не примечательным, судя по его форме, изготовлено в какой-то из балтийских стран. Самый обычный нож и посему не поможет установить личность владельца. Но в умелых руках способен стать смертоносным. Он едва не пронзил нежную шейку прелестной леди.

Бомон вполголоса чертыхнулся, представив себе, что могло произойти, появись он мгновением позже. Конечно, он не знал, что девушка находится в комнате. Человек, за которым велась слежка, ускользнул из-под наблюдения и, видимо, встретился с сообщником где-то в сумраке вечернего сада. Рэндалл и его помощники как раз проверяли все комнаты, выходившие на террасу или в сад, в надежде обнаружить место встречи, на которое случайно наткнулась леди Джоселин. Видимо, обостренная интуиция, славно послужившая виконту на войне, привела его к нужной двери.

Но как девушка оказалась в музыкальном салоне? Она начала что-то объяснять… Ну конечно! Он презрительно фыркнул. Красавица явилась сюда на свидание с Алексисом. Рэндалл хотя и пропустил большую часть нынешнего сезона, поскольку вернулся в Лондон всего несколько недель назад, но тем не менее был наслышан о барышне, которая, судя по всему, привлекла внимание кронпринца Авалонии. О неподражаемой леди Джоселин Шелтон.

Он готов был признать, что девушка она и в самом деле необычная, и удивился, что едва обратил на нее внимание во время их мимолетной первой встречи. Выше среднего роста, золотоволосая, с глазами густого медового оттенка, она воскрешала в памяти статуи совершенных греческих богинь… Ее семья имела широкие связи, а приданое было, несомненно, весьма значительным. Для человека, решившего жениться, она являлась завидной партией.

Но кто бы мог предположить, что, кроме соблазнительной внешности, она обладает также незаурядной храбростью, а возможно, даже и некоторым интеллектом? Другая женщина, побывав на волосок от гибели, до сих пор билась бы в истерике.

Хотя нет, пожалуй, насчет интеллекта он поторопился. Если красавица и впрямь явилась сюда на свидание с принцем Алексисом, то вовсе не так умна, как могло показаться. Принц был слишком хорошо известен своими амурными похождениями, и хотя молва твердила, что сейчас он подыскивает себе невесту, Рэндалл подозревал, что всех достоинств леди Джоселин недостаточно для того, чтоб она могла претендовать на эту роль. И если принц пожелал увидеться с леди Джоселин тайно, Рэндалл был готов спорить, что его намерения не вполне благородны.

Рэндалл не хотел бы иметь с принцем ничего общего. Но случилось так, что он получил задание защитить наследника трона Авалонии, оградить от политических интриг. Отчасти своим щекотливым положением виконт был обязан родственным связям. Но даже если не брать в расчет родство, он едва ли смог бы отклонить предложение министерства иностранных дел вернуться на службу, хотя и негласно, чтобы разобраться, действительно ли существует заговор, по словам принца, имевший целью дискредитировать его, заговор, центр которого, по-видимому, находился в Лондоне. Принц Алексис просил британское правительство, чтобы услугу эту ему оказал именно Рэндалл Бомон, хотя до приезда наследника в Англию молодые люди ни разу не встречались. Очевидно, принц решил, что их отдаленное родство послужит порукой лояльности Рэндалла.

Пропади он пропадом! Рэндалл не испытывал потребности в более тесном знакомстве ни с принцем, ни с его государством. Возможность получить причитавшийся ему по праву наследования авалонский титул представлялась Рэндаллу всего лишь забавным историческим анекдотом. Рэндалл был шестым виконтом Бомон, сыном своего отца и англичанином до мозга костей, верным подданным родины и короля. И если страна, которую он однажды поклялся защищать, не желала, чтобы высокопоставленный гость был дискредитирован на английской земле, Рэндалл не мог отказать ей в помощи, невзирая на личное отношение.

Вначале казалось, что тревога принца не имеет под собой основания и объясняется мнительностью правителя, в государстве которого идет непрекращающаяся борьба за трон между двумя ветвями королевского рода, И лишь вчера Рэндалл открыл, что нечто вроде заговора в самом деле имеет место.

Он получил информацию, что за человеком, казавшимся душой международной интриги, по имени Айвен Стрижич в действительности стоит кто-то из официальных лиц Авалонии. Люди, которым поручено было помогать Рэндаллу, сумели выйти на Стрижича и установили за ним слежку, рассчитывая, что этот шакал выведет их на более крупного зверя. На того, кто возглавлял заговор против принца. И, черт возьми, он практически был у них в руках!

Ответственность за неудачу Рэндалл целиком возлагал на себя. Видимо, мирные годы притупили его интуицию. Теперь предстояло начать все сначала. У принца впереди было несколько светских раутов, но Стрижич и его хозяин после сегодняшнего случая, несомненно, станут вдвойне осторожнее. Стрижич скорее всего вообще исчезнет со сцены, и оборвется нить, способная привести их к нужному человеку. Жаль, что нет способа выманить его.

Рэндалл задумчиво вертел в руке нож. Все же вечер прошел не совсем впустую. Ему удалось спасти леди Джоселин от Стрижича, а заодно, видимо, и от посягательств принца. Теперь девушка на какое-то время в безопасности.

Но так ли это? Рэндалл еще раз взглянул на нож. Вполне возможно, что она оценила ситуацию правильно. А если нет?

Стрижич — человек безжалостный, как и тот, на кого он работал. Рэндалл знал по опыту, что нет никого опаснее фанатика любого рода. Он предпочел бы противника, которым движет корысть, а не идея. А когда награда — государственная власть, ставки чрезвычайно высоки. Если леди Джоселин ошиблась, ей не дожить до сегодняшней ночи. И ее гибель будет на его совести. Он позволил сбежать Стрижичу, но леди защитить обязан.

Спрятав нож, виконт вышел через стеклянную дверь в сад, чтобы разыскать своих людей. Не следовало сегодня выпускать леди Джоселин из поля зрения. Как только она целая и невредимая вернется в дом Эффипгтонов, он обрисует Томасу положение дел, и они вдвоем наметят дальнейшие действия.

А если впредь возникнет необходимость снова поцеловать ее — что же, усмехнулся Рэндалл, он готов принести эту жертву на алтарь долга. И со вздохом решительно прогнал воспоминания о том, как прижимал к себе ее восхитительное тело. Молодой человек не мог позволить себе подобных мыслей, всего лишь элементарный долг требовал от него защитить эту девушку.

Рассуждая здраво, Рэндалл сожалел, что нет способа заставить Стрижича начать охоту за прекрасной Джоселин. Тогда негодяй неизбежно угодил бы прямо в его руки. Если захватить Стрижича, он, скорее всего, выложил бы все, что знает. Очень жаль, что нельзя использовать леди Джоселин как подсадную утку.

Хотя вполне возможно, что, так или иначе, она уже стала ею.