Да будет любовь!

      – Пожалуй, тут он прав: я люблю столкнуться с вызовом. – Джонатон приосанился. Разве не он признавался в этом друзьям на прошлой неделе? – Скажу больше: хорошенькая женщина, которая способна бросить вызов, – это…
      Должно быть, тут дело не в простой случайности. Зеленоглазая богиня появилась вместо Джудит с подачи Оливера, ведь так?
      Хелмсли с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться. Ему следовало догадаться сразу, как только эта женщина сказала, что идеально подходит для него. Очевидно, дело идет о своеобразной шутке: забавный план, придуманный его друзьями, чтобы поставить его в дурацкое положение.
      – Это… что?
      – Это, – Джонатон наградил ее очаровательной улыбкой, – идеальный вариант. – Он повернулся, чтобы наполнить бокалы. Интересно, как далеко пойдет эта красотка, следуя указаниям Оливера и других его друзей?
      Он протянул бокал, и Фиона приняла его с любезной улыбкой опытной актрисы. С каким невинным видом она смотрит на него! При этом на лице ее мелькает выражение неуверенности, легкое колебание, ощущение неловкости. Вероятно, у мисс Фэрчайлд имеется определенный семейный круг, потому что Джонатон уже прежде слышал это имя. Возможно, что он даже видел ее на сцене, хотя и не мог припомнить когда.
      – Скажите, мисс Фэрчайлд, почему такая очаровательная, такая совершенная женщина, способная бросить вызов мужчине, прибегает к тому, что предлагает себя в жены мужчине, которого никогда ранее не встречала?
      – Это сложно объяснить.
      – И все же…
      Фиона глотнула шампанского и задумалась.
      – Мой отец хотел выдать меня замуж…
      – Все отцы всегда хотят именно этого.
      Фиона кивнула, словно в подтверждение этих слов.
      – Поскольку я не оправдала надежд до его смерти, он завещал, чтобы я вышла замуж за сына его знакомого, которого я никогда не видела. – Она выжидательно посмотрела на Джонатона.
      – Продолжайте.
      – Пока я не выйду замуж, я не получу ни наследства, ни приданого. Не получат приданого также три мои сестры вплоть до моего замужества.
      Джонатон укоризненно покачал головой:
      – Это одна из самых странных историй, которые я когда-либо слышал.
      Ответом ему был тяжелый вздох.
      – Да, я знаю.
      – Стало быть, ваше будущее и будущее ваших сестер теперь всецело зависят от ваших действий? – Джонатону было очень нелегко заставить себя не рассмеяться вслух, выслушав эту драматическую историю. – Вы одна можете спасти их от нищеты и рабства?
      – Именно так. – Зеленые глаза девушки затуманились слезами.
      – Что ж, понимаю.
      Весьма нелепая история, и… Джонатон наверняка встречался с подобным сюжетом на подмостках сцены. Он нисколько не удивился бы, если бы в этот момент в комнату ворвалась целая толпа и рухнула перед ним на колени.
      Ну погодите, Норкрофт, Уортон и Кавендиш!
      До чего же безжалостные ребята, эти его друзья. Не приходится сомневаться, что они разработали план сразу после того, как он расстался с ними на прошлой неделе. Наверняка они уже заключили между собой пари на солидную сумму относительно того, как он поступит. Идеальная жена, видите ли. Они, вероятно, подумали, что он бросится бежать, словно перепуганный заяц, встретившись с такой женщиной, услышав о перспективе обязательной женитьбы. А собственно, почему? Пока Фиона Фэрчайлд отвечает всем его требованиям; осталось посмотреть, что будет дальше.
      И все же маркиз не мог не признать, что мисс Фэрчайлд очень хорошо все отрепетировала.
      – Оливер говорит, что как только вы найдете женщину, отвечающую вашим требованиям, вы сразу же на ней женитесь. – Фиона уставилась на него неуверенным взглядом.
      Джонатон понимающе улыбнулся:
      – Далее по сценарию я должен заключить вас в объятия и согласиться на брак, не так ли?
      Фиона нахмурилась:
      – Было бы здорово, но вряд ли можно этого ожидать.
      – А чего вы ожидаете?
      – Если быть абсолютно честной, Джонатон, – она пристально взглянула на него, – я не знаю, чего мне ждать, и не знаю, что делать. Если мне не удастся выйти замуж, мы с сестрами потеряем все. И чем дольше я буду тянуть с замужеством, тем больше шанс, что меня принудят выйти за человека, за которого я не хочу выходить.
      – А почему у вас есть желание выйти замуж за меня?
      Щеки Фионы мило порозовели.
      – Я думаю, мы и в самом деле прекрасно подходим друг другу. – И потом, – она лукаво улыбнулась, – мне вас очень рекомендовали.
      – Норкрофт?
      – Да. Вы не единственный холостяк в Англии, но я бы проявила интерес к вам даже в том случае, если бы у меня была не такая отчаянная ситуация.
      Джонатон некоторое время молча рассматривал ее.
      – Я искренне польщен, но… Вы красивая женщина, и я не могу представить, что найдется мужчина, не желающий на вас жениться. Так почему вы дожили до солидного возраста, так и не выйдя замуж?
      – Солидного возраста? – Фиона вскинула бровь. – Я не знала, что двадцать пять лет – солидный возраст.
      Маркиз пожал плечами:
      – Многие так считают.
      В глазах мисс Фэрчайлд сверкнуло нечто похожее на раздражение.
      – Разумеется, у меня были предложения о браке…
      – Я не ожидал ничего иного. И это совсем неплохо, когда женщина достаточно независима, чтобы воспротивиться необходимости выйти замуж ради замужества как такового.
      Фиона протянула бокал, и Джонатон послушно наполнил его. Теперь ему казалось, что она и в самом деле испытывает неловкость, но он решил не делать скоропалительных выводов. Оливер наверняка все отлично спланировал, и это нельзя было не учитывать.
      – Прежде я не могла даже подумать, что сама буду делать брачное предложение. – Фиона глотнула шампанского. – Может, мы прекратим это, как вы считаете?
      – Что прекратим?
      – Эту дискуссию. – Она нетерпеливо махнула рукой. – Кстати, такой беспредметный разговор очень раздражает, вы не находите?
      – Чем именно?
      – Тем, что вы все время отвечаете вопросом на вопрос. Джонатон хмыкнул:
      – Я вовсе не хотел раздражать вас и… Это делает меня менее совершенным и подходящим для вас, так?
      Фиона удивленно подняла на него глаза:
      – Мой дорогой маркиз, я вовсе не говорила, что вы мне представляетесь идеалом. Я ровным счетом ничего не знаю о вас, за исключением сведений о вашем семейном положении, вашем титуле и ваших перспективах. Предположительно все это делает вас великолепной парой для любой женщины. К тому же Оливер говорит, что вы приятный мужчина…
      Маркиз вскинул брови:
      – Приятный мужчина? Он так и сказал?
      – Очень приятный мужчина, – уточнила Фиона. По-видимому, наступило время стать менее приятным и установить контроль над возникшей ситуацией. Его друзья ожидали, что он сбежит от этого якобы идеального создания, но он отплатит Оливеру и другим той же монетой, приняв предложение. В самом деле, если истина раскрыта, их заговор разгадан и они должным образом наказаны, то почему бы ему не попытаться узнать эту симпатичную актрису получше?
      Независимо от того, какие ставки оказались на кону, Джонатон нисколько не сомневался, что в конце концов он окажется в выигрыше.
      – Ну что ж, мисс Фиона Фэрчайлд, – Джонатон сделал еще глоток шампанского и отставил бокал в сторону, – я принимаю ваше предложение.
      Фиона удивленно уставилась на него:
      – Принимаете?
      – Именно так. – Он шагнул к ней и был весьма доволен, когда она сделала шаг назад.
      – Вот так просто принимаете, и все?
      О, это великолепно! Легкая паника в глазах, дрожащий голос… Сыграно весьма эффектно и почти правдоподобно.
      – Вероятно, вы та самая женщина, которую я так долго ищу. – Маркиз пожал плечами. – В настоящий момент я не вижу никаких причин для того, чтобы откладывать неизбежное.
      – Неизбежное? – медленно произнесла Фиона.
      – И кто теперь отвечает вопросами?
      – Видите ли, я не ожидала, что это будет… так просто.
      – А чего же вы ожидали? – Маркиз снова приблизился к ней, она снова отступила на шаг. Это выглядело забавно, хотя он мог бы ожидать, что она будет немного смелее. Очевидно, это милое девичье колебание было пущено в ход для того, чтобы история выглядела более правдоподобной. Оливер хорошо ее обучил.
      – Я не вполне уверена… – Фиона сцепила руки за спиной.
      – Надеюсь, вы не передумали?
      – О нет, разумеется… – Она вздохнула. – Истина в том, что если вы в самом деле хотите жениться на мне, у меня не остается выбора.
      – Вы находите меня слишком легкомысленным?
      – По крайней мере я не предполагала, что вы так быстро согласитесь, и считала, что вам понадобятся более убедительные аргументы, а также какое-то время, чтобы обдумать мое предложение. Конечно, я выросла с привычной мыслью о том, что выйду замуж за человека, которого не знаю, но ведь для вас это совершенная новость…
      – Поймите, я считаю бессмысленным терять время, когда предоставляется благоприятный случай. – Джонатон хитро улыбнулся. – Вы определенно и есть тот самый случай.
      Фиона широко раскрыла глаза:
      – Ну что ж, будь что будет… И все-таки я думала, что вы пожелаете поговорить о моем… То есть обо мне.
      – Верно, и я определенно намерен это сделать как можно скорее.
      – Также вы должны определить для себя, действительно ли мы подходим друг для друга, прежде чем совершить подобное действие.
      – Но наша встреча была устроена Норкрофтом, а он один из моих самых близких друзей. Кому лучше знать, действительно ли вы идеальный вариант для меня… К тому же, будучи моим другом, Оливер, безусловно, исходит из моих интересов.
      Фиона слегка вздрогнула, но Джонатон сделал вид, что не заметил этого.
      – Я давно уже говорил, что как только найду женщину своей мечты, то без колебаний попрошу ее руки.
      – Но разве вы не хотели бы…
      – Чего я хочу, так это немедленно заключить вас в объятия. – Джонатон решительно притянул Фиону к себе и обнял, заметив при этом некоторое сопротивление с ее стороны, что, очевидно, было составной частью игры. – Теперь я хочу поцеловать вас, чтобы закрепить нашу сделку.
      – Это правда? – Фиона смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами, в которых можно было разглядеть искусно скрываемую смесь тревоги и ожидания.
      – Я не могу думать ни о чем больше.
      – В таком случае я полагаю… – Она произнесла это очаровательно прерывающимся голосом, без сомнения, доведенным до совершенства на подмостках сцены. Приподняв подбородок, Фиона решительно посмотрела ему в глаза: – В таком случае вы должны сделать именно это.
      – В самом деле должен.
      Независимо от того, кто она, и от того, частью какого розыгрыша являлась, Джонатон решил, что непременно получит от этого удовольствие.
      – Сейчас я это сделаю.
      Он прижался губами к ее губам, и Фиона на мгновение застыла, как бы в нерешительности, но затем ее губы раскрылись. Она ощутила приятный вкус шампанского и рождественских пряностей.
      Джонатон прижался к ее губам чуть крепче, его поцелуй сделался более жадным и менее изысканным. Судя по всему, он хотел ее ласк гораздо сильнее, чем ожидал.
      Очевидно, Фиону целовали раньше, и тем не менее было нечто завораживающее в том, как легонько она положила руки ему на плечи и как поспешно отстранилась от его тела. Вероятно, она была не столь опытна, как большинство знакомых ему актрис.
      Впрочем, сейчас это не имело особого значения: ощущение ее тела еще сильнее разожгло его желание.
      Приказав себе не слишком увлекаться, Джонатон деликатно завершил поцелуй и поднял голову.
      Веки Фионы были смежены, губы слегка приоткрыты, и казалось, она не имела сил пошевелиться.
      Было ли это частью ее роли? Кто знает. В любом случае это ему нравилось, как и россыпь веснушек на переносице…
      Внезапно ресницы Фионы дрогнули и глаза открылись.
      – О Боже! – Ее слова прозвучали так, как если бы их произнесла женщина, которую только что по-настоящему поцеловали, и она получила от этого удовольствие. Джонатон был уверен, что в этот момент она не играла.
      – Целоваться – это так чудесно!
      Джонатон улыбнулся:
      – Так и должно быть.
      – Почему должно? – Она с трудом выговаривала слова.
      – Потому что мы идеально подходим друг для друга. – Маркиз удовлетворенно кивнул. – Ну и все такое прочее.
      – Ах, вот что…
      Фиона со вздохом высвободилась из его объятий и рассеянно поправила платье.
      – Несмотря на дерзость, которую я проявила, мне хочется стать для вас хорошей женой. – Она смело посмотрела ему в глаза. – Обещаю, вы не пожалеете о вашем выборе.
      Джонатон удивленно покачал головой. Даже если это хорошо разыгранная роль, Фиона была замечательной женщиной, и он был намерен продолжить и углубить их знакомство.
      – Разумеется, я не стану сожалеть.
      – Ну тогда… тогда мне следует удалиться. – Фиона оглянулась на дверь библиотеки. – Иначе может получиться скандал, если нас обнаружат здесь вдвоем, а мне очень не хотелось бы начинать наши семейные отношения со скандала или сплетни.
      Маркиз сделал серьезное лицо:
      – Да-да, я тоже не хочу этого…
      – Из чего следует, что теперь нам надо действовать быстро. – Фиона доверительно наклонилась к нему. – Я абсолютно уверена, что тот мужчина, за которого мой отец хотел выдать меня замуж, очень скоро появится здесь, и нам лучше пожениться до его появления.
      – Безусловно, мы должны поторопиться.
      Произнося эти слова, Джонатон отлично сознавал, что меньше всего его беспокоит отвергнутый соискатель руки, умерший отец и все, что из этого вытекает: он горел нетерпением увидеть лица друзей и насладиться их реакцией, когда они поймут, что ему все известно об их розыгрыше. Между тем Фиона вытащила из-под перчатки визитную карточку и протянула ее Джонатону:
      – Я написала свой адрес на обороте карточки. С момента приезда из Италии мы с сестрами живем у кузена, и я останусь там на ближайшее время… То есть до нашей свадьбы.
      – Тогда я заеду к вам немедля, и мы начнем приготовления.
      – Приготовления? Но я не планирую пышной церемонии. – Фиона сделала паузу, как бы обдумывая детали. – Пусть это будет очень скромно и, главное, сделано как можно скорее.
      – Согласен. Теперь, когда идеальная женщина найдена, я не могу дождаться момента, когда получше познакомлюсь с ней. – Маркиз многозначительно улыбнулся.
      На губах Фионы заиграла легкая улыбка.
      – Я мечтаю познакомиться с вами поближе, Джонатон! – Она решительно шагнула к нему и, прежде чем он смог произнести хоть слово, обхватила ладонями его щеки и прижалась губами к его губам. Ее тело прижалось к его телу, и Джонатон ощутил ее формы через юбки, корсет и все те причиндалы, которые женщина вынуждена носить на себе.
      Быстро отпрянув от него, Фиона одарила его лукавой улыбкой, которая вовсе не была похожа на улыбку невинной и хорошо воспитанной леди, способной пожертвовать собой, чтобы спасти своих сестер. Да и ее поцелуй не был столь уж невинным – скорее, пикантным и возбуждающим. Как жаль, что Фиона Фэрчайлд – всего лишь обманщица!
      Повернувшись, Фиона выскользнула из комнаты.
      – Великолепное представление, дорогая, – тихонько сказал ей вслед Джонатон и довольно хмыкнул. Теперь он с нетерпением ожидал того момента, когда увидит Оливера и остальных приятелей, а заодно и Джудит: очевидно, она тоже принимала участие в розыгрыше. Что ж, он разгадал их замысел и развернул столы в их сторону: теперь они в любую минуту смогут услышать отчет Фионы о том, что произошло в библиотеке.
      Джонатон очень хотел бы видеть выражение на их лицах, когда Фиона расскажет им, что он согласился жениться на ней. Возможно, ему следует подождать, когда они придут к нему, чтобы признаться, что их заговор провалился, и попросить у него прощения.
      Одна мысль о том, как друзья станут вариться в сваренном ими бульоне, вызвала довольную улыбку на лице Джонатона. Нет, он вовсе не против доброй шутки и даст им время для того, чтобы обдумать случившееся и решить, как можно все поправить.
      С нетерпением ожидая предстоящую встречу с друзьями, Джонатон сделал большой глоток шампанского и рассеянно взглянул на визитную карточку, которую держал в руке. Мисс Фиона Фэрчайлд. Вероятно, это ее подлинное имя.
      Он повернул карточку оборотной стороной и прочитал адрес, красиво написанный твердой рукой. Дом на Бедфорд-сквер. Что ж, она выбрала престижный район. Кажется, на Бедфорд-сквер живет Оливер? Да, точно, это его адрес. Ничего удивительного, если он устроил этот розыгрыш, в этом есть резон.
      Джонатон вдруг почувствовал легкое беспокойство. «Мы с сестрами живем у кузена». Или это было частью представления? Хотя вручать карточку с адресом Оливера – это, пожалуй, слишком. Но, в конце концов, узнать место нетрудно, и тогда игра будет закончена, если…
      Если это действительно шутка.
      Конечно, шутка, а что же еще, размышлял Джонатон. Такая шутка непременно доставит удовольствие Норкрофту, Уортону и Кавендишу. Кстати, у Оливера и кузины-то нет. Или есть? Джонатон наморщил лоб.
      По словам Фионы, ее мать была сестрой графа. Если он правильно помнит, тетя Оливера давно умерла, и она была замужем за каким-то дипломатом. Как его звали? Фаргейт? Фэрфакс?
      У Джонатона вдруг остановилось дыхание. Фэрчайлд!
      О нет, только не это; он определенно ошибается. Оливер вполне способен на добрую шутку, но никогда не втянет члена своей семьи в нечто подобное.
      Джонатон громко застонал. Фиона Фэрчайлд – кузина графа Норкрофта, и он дал согласие жениться на ней!
      Его вдруг охватила невообразимая, безудержная паника. Ошибка, ужасная, кошмарная ошибка! Но может быть, Фиона, то есть мисс Фэрчайлд, все поймет и Оливер тоже?
      Разумеется, если смехотворная история, которую она наплела, окажется правдой (а сейчас маркизу все больше казалось, что это таки правда), то эта женщина вряд ли пожелает освободить его от данного им слова. Она отчаянно хотела избежать неприемлемого для нее замужества, и, судя по всему, он ей понравился, о чем отчетливо свидетельствовал ее поцелуй.
      Несмотря на свои заявления перед друзьями, в настоящий момент маркиз Хелмсли не испытывал ни малейшего желания жениться на ком бы то ни было. Он вспомнил о множестве вещей, которые ему хотелось осуществить до женитьбы, в результате которой неизбежно появятся дети. От одной лишь мысли о неизбежности этого Джонатона бросало в дрожь; вот почему он считал, что женитьба – нечто такое, к чему следует приближаться медленно, с большой осторожностью и осмотрительностью.
      Тем более не следует давать согласие, находясь один на один с прекрасной незнакомкой, держа в руке бутылку шампанского и наивно веря, что он является объектом милой шутки!
      Джонатон решительным шагом направился к двери. Определенно, он теперь станет мишенью насмешек до конца дней, если сейчас же не разыщет Фиону и не уговорит ее, чтобы она никому не рассказывала об их разговоре. Если сообщит подробности Оливеру или его матери, они могут в принудительном порядке женить его на этой красавице!
      Джонатон быстро подошел к двери, распахнул ее и лицом к лицу столкнулся со своей сестрой Лиззи, леди Лэнгли.
      – Ты, случайно, не видела… гм… кого-нибудь… – Он вытянул шею, пытаясь заглянуть ей за спину.
      – Кого-нибудь? – Лиззи удивленно взглянула на брата и шагнула мимо него в библиотеку. – Ты имеешь в виду женщину – очень хорошенькую и слегка расстроенную?
      – Да, – с готовностью подтвердил Хелмсли, не очень понимая, с чего это Фиона могла казаться расстроенной: когда она покидала библиотеку, на ее губах играла очаровательная улыбка.
      А вдруг она передумала? Джонатон воспрянул духом. Возможно, она здраво подумала о том, что может принести брак с мужчиной, которого она впервые видит, в особенности с ним. А может, с учетом того, что она уклонялась от блаженства, которое несут брачные узы, почти столь же долго, как и он, мысль о предстоящем браке теперь кажется ей столь же пугающей, как и ему?
      Впрочем, если Лиззи видела Фиону в коридоре, у него есть отличный шанс догнать ее.
      – Прости, но я никого не встретила, когда шла сюда… – Голос Лиззи звучал холодно: сестра отнюдь не приветствовала его рождественские свидания.
      – Ясно. – Джонатон огорченно вздохнул. Если Лиззи ее не видела, вероятно, Фиона уже возвратилась в бальный зал.
      – А ты, случайно, не видел Николаса? – в свою очередь, спросила Лиззи.
      – Николаса? – Джонатон напряженно вглядывался в глубь коридора, словно надеясь силой взгляда возвратить Фиону в библиотеку. Он мог бы попытаться отыскать ее среди гостей, но знал по прошлому опыту, что найти женщину среди поклонников в бальном зале в разгар вечера – задача почти невыполнимая.
      – Я говорю о Николасе Коллингсуорте, твоем старом приятеле…
      – Ну да, конечно! – Джонатон бросил последний тоскливый взгляд в даль коридора, после чего сунул визитную карточку Фионы в карман жилета.
      У Лиззи свои собственные проблемы, и независимо от обстоятельств, в которых сейчас находился Джонатон, он обязан оказать сестре посильную помощь. Это был его долг, история которого уходила в далекое прошлое.
      Тяжело вздохнув, Джонатон обернулся.
      – Так что же? – нетерпеливо переспросила Лиззи. – Ты видел его?
      – Мельком…
      К тому моменту, когда он уладил дело Лиззи, было уже, по всей видимости, слишком поздно искать Фиону. Это означало, что следует зайти к Оливеру, у которого она проживала, как можно скорее, но как это сделать? Семейные празднества и ритуальные рождественские обязанности с последующим днем подарков займут по меньшей мере два дня, и раньше этого, решил Джонатон, ему вряд ли удастся ее увидеть.
      Оставалось лишь надеяться, что за эти два дня ничего бесповоротного не произойдет, а дальше будет видно.

Глава 3

       Спустя один, два или три дня, в зависимости от точки зрения и степени отчаяния…
      – Ты не считаешь, что он передумал? – этот внезапный вопрос Дженевьевы Фэрчайлд словно повис в воздухе.
      Джен сидела, откинувшись в кресле, ее взгляд был устремлен на журнал, который она держала перед собой. Все присутствовавшие в комнате отчетливо понимали значимость этого вопроса, но никто не решался подать голос. – Прошло два полных дня, с учетом сегодняшнего – три, а от Хелмсли ничего, никакой информации.
      – Я не считаю сегодняшний день, – сказала Фиона, продолжая шагать по комнате, как она делала это вчера и позавчера в те непродолжительные моменты, когда праздничные мероприятия не занимали ее внимания. Тетя Эдвина пригласила в дом гостей и организовала всевозможные празднества, но Фиона не могла отключиться от переживаний, связанных с предстоящим замужеством.
      София Фэрчайлд подняла глаза от вышивания и обменялась понимающим взглядом со своей сестрой-двойняшкой Арабеллой, которая что-то писала за письменным столом.
      – На твоем месте я бы считала и сегодняшний день, – тихо проговорила Белл.
      – Три дня – это долгий срок, – пробормотала Софи.
      – Два дня! – отрезала Фиона. – Прошло только два дня, и один из них – Рождество. Другой – день подарков, его вообще можно не считать. Можно считать, что лорд Хелмсли и я пришли к согласию меньше чем всего один полный день тому назад.
      – Если ты хочешь обманывать себя и жить в мире фантазий, эльфов и других созданий, которые не существуют, – сказала Джен таким тоном, словно она разговаривала сама с собой, – то никто тебе в этом не препятствует.
      Фиона остановилась и посмотрела на сестру:
      – Я не обманываю себя. Лорд Хелмсли – человек чести, и он согласился жениться на мне. Правда, это произошло даже быстрее, чем я ожидала; тем не менее маркиз согласился, и я абсолютно уверена, что он сдержит слово.
      – В самом деле уверена? – Дженевьева отбросила в сторону журнал. – Тогда почему ты не сказала об этом Оливеру?
      – У меня не было для этого возможности.
      – Ты просто избегаешь встречи с ним, – вмешалась Арабелла. – Мы это сразу заметили.
      – А вот и нет, – солгала Фиона.
      Софи фыркнула, а Белл, вскочив, продела большие пальцы в воображаемые петлицы и, изменив голос, обратилась к сестре:
      – Послушай, кузина, расскажи мне, что произошло между тобой и лордом Хелмсли, поскольку он один из моих самых близких друзей, а ты – член моей семьи.
      – Ах, дорогой кузен Оливер, – голос Софи сделался неестественно высоким, – я хотела… – она протянула руку в умоляющем жесте, – хотела рассказать тебе все, но боюсь, что упаду в обморок.
      Джен отошла чуть в сторону, и Софи театрально упала рядом с креслом.
      – Бедная, бедная Фиона. – Джен погладила сестру по голове и изобразила тяжелый вздох. – Она такая хрупкая, а на ней лежит такая ответственность за то, что ее сестры до сих пор остаются одинокими…
      – Не вижу в этом ничего смешного. – Фиона, не выдержав, все же усмехнулась. – Насколько я понимаю, Софи изображает меня, а Белл – Оливера, но кого, скажи пожалуйста, изображаешь ты?
      – Тетю Эдвину, разумеется. – Джен сцепила ладони под подбородком и закатила глаза. – Ах, эта дорогая, мужественная Фиона! Она заботится об осиротевших сестрах, в то время как ей следует завести собственную семью. Кстати, – Дженевьева улыбнулась, – тетя считает, что ты удивительный человек.
      – Она считает, что я всего в одном шаге от того, чтобы навеки остаться старой девой, – уточнила Фиона. – Тетя Эдвина довольно деликатно заметила, что мне уже двадцать пять, а я все еще не замужем.
      – Это будет недолго продолжаться при любом раскладе. – Софи неодобрительно посмотрела на сестру. – Ты рассказала Оливеру о завещании отца, так почему же ты не рассказала об этом тете Эдвине?
      – В этом случае тетя выдала бы тебя замуж, за один день. – Белл мило улыбнулась. – И за отличного человека, могу поспорить. У нее несметное множество друзей, у которых есть подходящие сыновья, и все они женились бы на тебе не раздумывая.
      – Согласна, это не вызвало бы особых трудностей. – Софи окинула Фиону критическим взглядом. – Тебе вряд ли можно дать больше двадцати.
      – Спасибо. – Фиона огорченно вздохнула. – Я ни о чем не рассказала тете Эдвине, потому что ситуация неприятная и унизительная, и я предпочитаю, чтобы о ней знало как можно меньше людей. Кроме того, помощь Оливера предпочтительнее помощи его матери.
      – Жаль только, что он кузен. – Джен озорно улыбнулась.
      – Ну не совсем. – В голосе Белл почувствовалось оживление. – Его тетя, мать Фионы, была первой женой отца. А поскольку отец удочерил нас, когда женился на нашей матери, то тут нет кровного родства.
      – Я отлично осведомлена об этом. – Джен вдруг задумалась.
      – Немедленно выбросьте это из головы! – Фиона сурово посмотрела на каждую из сестер. – Оливер не может быть потенциальной партией для вас. Мы нуждаемся в семье здесь, в Лондоне, больше, чем в чем-либо еще. Он и его мать – это все, что мы имеем.
      – А жаль, – пробормотала Софи.
      – Кроме того, тетя Эдвина уже поговаривает о том, чтобы вывести вас в свет этой весной. – Теперь Фиона заговорила более спокойным тоном. – Я бы очень не хотела, чтобы вы пропустили сезон в Лондоне и все его прелести.
      Джен посмотрела на брошенный журнал:
      – Платья.
      – Вечера, – добавила Софи.
      – Джентльмены. – Белл рассеянно улыбнулась.
      – Ладно, я не буду разочаровывать тетю Эдвину. – София села в кресло. – Она видит в нас дочерей, не так ли?
      – Думаю, матери понравились бы планы тети Эдвины. – Джен кивнула. – А также то, что тетя Эдвина любит нас.
      Мать девочек, мачеха Фионы, умерла вскоре после того, как Фионе исполнилось восемнадцать, Джен было десять, а близнецам по восемь. Младшие девочки большую часть жизни прожили без матери, и за эту короткую неделю в Лондоне тетя Эдвина заменила им ее. Эдвина была заботливой и мудрой, она обращалась с племянницами так, как это может делать лишь женщина, которая очень хотела иметь дочерей.
      – Мы младше тебя, Фиона. У Джен, Софи и у меня достаточно времени, чтобы найти подходящих мужей. – Белл бросила многозначительный взгляд на сестру. – Конечно, насколько мужья будут подходящими, зависит от того, будет ли у нас приданое или нет…
      – Я это отлично понимаю, – мрачно подтвердила Фиона.
      – Может быть, тебе лучше нанести визит лорду Хелмсли, а не ожидать, когда он сделает это сам? – предложила Дженевьева.
      Фиона отрицательно покачала головой:
      – Это неприлично.
      – Неприлично? А просить его жениться на тебе прилично?
      – Ты можешь привести сюда Оливера. – Софи вскинула подбородок. – Но прежде тебе придется рассказать ему.
      – Да, видимо, этого не избежать. – Фиона и сама не понимала, почему ей так не хотелось рассказывать Оливеру о том, что произошло в библиотеке Эффингтон-Хауса.
      Вполне возможно, она просто не хотела посвящать Оливера или кого-либо другого в свои переживания. Джонатон Эффингтон являлся, пожалуй, единственным мужчиной в мире, за которого она не возражала бы выйти замуж не только в нынешней ситуации. Это могло показаться абсурдным, если учесть, что за прошедшие девять лет она даже мимолетно о нем не вспомнила и никогда не рассматривала его в качестве потенциального жениха.
      Сначала Фионе все казалось несложным. У них с Оливером родилась идея брака с Джонатоном, а дальше все просто. Ей осталось только сказать: вот, милорд, та самая женщина, которую вы всегда хотели, и она желает выйти замуж как можно скорее.
      Однако наедине с Джонатоном произнести подобные слова оказалось гораздо труднее. Конечно, она иногда совершала безрассудные поступки, но все же…
      Сейчас маркиз Хелмсли являлся единственным человеком, которого Фиона представляла в качестве своего мужа, и их свидание в библиотеке привело к тому, что ей захотелось обручиться с ним еще сильнее. Фиона давно задавалась вопросом, как может чувствовать себя леди, находясь в библиотеке в канун Рождества, а началось все с того момента, когда она увидела маркиза в этой комнате девять лет назад, когда вместе с семьей должна была отправиться во Францию. Ее родителей пригласили на рождественский бал в Эффингтон-Хаус, и хотя Фионе едва исполнилось семнадцать, ей тоже позволили присутствовать, потому что, как сказала мачеха Фионы, кто знает, когда еще у них появится возможность оказаться на балу в Лондоне.