Запад стал сдавать, одну за другой, свои политические и экономические позиции в третьем мире, страны которого были колониями и экономическими донорами развитых капиталистических стран. Тогдашний политический лидер России Никита Хрущев, словно оголодавшая щука, проглотил эту отравленную наживку и стал энергично, но совершенно без ума, поднимать экономику этих стран, своими действиями не столько помогая, сколько принося им вред.
      В результате проблемы России только усугублялись и следующему лидеру Леониду Брежневу пришлось бросить в топку изрядно обветшалого паровоза социалистической экономики последнее, – энергетические ресурсы страны, которые в огромных количествах продавались на Запад. Это было начало полного краха и, что самое страшное, в этот период началось полное развращение как руководящих кругов страны, так и нации в целом. В своем непонимании исторических процессов Леонид Брежнев превзошел всех тупиц, какие в то время только были, и вверг страну в позорную и изначально проигранную войну в Афганистане.
      Мало того, что эта война принесла неисчислимые бедствия народам Афганистана, так она еще и полностью дезавуировала все заявления Советского Союза о стремлении к миру и позволила Западу ввергнуть нашу страну в новый виток гонки вооружений. Вкупе с разорительными проектами помощи своим союзникам, этого вполне хватило на то, чтобы окончательно загнать экономику страны в тупик. Более всего это походило на усилия тяжелоатлета, чей организм изнурен анаболиками и допингом, пытаться поднять совершенно неподъемную штангу. В это же время Запад резко усилил свое политическое и информационное давление на Советский Союз.
      Вскоре в стране к власти пришли новые люди и началась перестройка. Политики новой генерации во главе с Михаилом Горбачевым не отличались ни особым умом, ни хоть какими бы то ни было талантами. Этот человек хотя и пришел к власти вполне легитимно, но происходил из такой среды, которая просто физически не могла дать стране грамотного и квалифицированного руководителя. Поэтому, при всем том, что и Михаил Горбачев и его единомышленники, вроде бы, хотели сделать благое дело, они управляли страной из рук вон плохо и были к тому же окружены самыми отъявленными циниками и казнокрадами, засевшими в аппарате власти.
      Вот эти-то люди и стали настоящим бичом. Искушенные в аппаратных играх, прекрасно знавшие чего они хотят, эти господа сразу поняли что им может принести эта самая перестройка. Их совершенно не интересовала судьба собственного народа, мало волновали вопросы морали и нравственности, их даже не интересовали высокие посты в государстве, но вот зато их алчность превосходила все мыслимые пределы. Именно благодаря им криминальная среда, которая до тех пор знала как средство обогащения лишь элементарное воровство, грабеж и рэкет, устремилась в сферу производства и финансов.
      Зачем воровать из магазина, когда можно провернуть вполне легальную сделку с производителем и похитить всю сумму выручки от реализации произведенной продукции? Зачем грабить банк, если можно провести банковскую аферу? Это лидеры и авторитеты преступного мира поняли быстро, тем более, что им навстречу шли высокопоставленные чиновники. Зато обыватели были воодушевлены появлением призрачных экономических свобод, компьютеров, видеосалонов, порнофильмов, шоколадных батончиков и подержанных иностранных автомобилей.
      В стране появились первые кооперативы и первые легальные миллионеры. Впрочем, эта идиллия длилась не очень долго и вскоре в стране мало помалу начался рост инфляции и чем большие усилия предпринимались бестолковыми экономистами и финансистами, тем выше поднимались цены, так как все они забыли о главном – начинать надо было не с деклараций, а со структурной реформы цен. Советский Союз был удивительной страной, где тонна угля стоила дешевле тонны сена, стоимость тонны стали никак не зависела от стоимости все той же тонны угля, а заработная плата рабочих совершенно не соотносилась с объемом реализованной продукции.
      Вместо того, чтобы воспользоваться опытом стран с рыночной экономикой и установить разумное соотношение цен, экономисты того времени развели словоблудие на телеэкранах и на страницах газет. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь кое-кто уже понял, что между стоимостью угля, нефти, чугуна и стали, цветных металлов на внутреннем и внешнем рынке имеется весьма значительная разница и что на ловко организованных экспортных контрактах можно составить себе громадные состояния. Но, опять-таки, для этого нужно было иметь высоких покровителей в правительстве.
      Одновременно с перестройкой начались кровавые межнациональные конфликты. На этом фоне новый российский лидер Борис Ельцин, выступивший против всевластия КПСС, выглядел радетелем за величие России. С приходом к власти этого человека, начался распад Советского Союза и дележ собственности великой страны. Пока бывшие республики, как могли отбрыкивались от внешнего долга и грызлись между собой, внутри России началась первая криминальная революция. И опять политикам некогда было думать о том, как создать условия для становления среднего класса и модернизации ее индустрии, все занялись приватизацией и с азартом делили между собой заводы и фабрики, нефтяные месторождения и банки.
      Это было страшное время, Джейн. На фоне политической борьбы, когда в политику очертя голову бросились не только деятели искусства и культуры, но и без пяти минут пациенты психиатрических лечебниц, в одночасье создавались и разрушались финансовые империи. Десятки людей в считанные дни становились миллиардерами, а миллионы граждан теряли последнее. Благодаря приватизации, большая часть собственности, исчисляемая сотнями миллиардов долларов, стала достоянием всего лишь нескольких сотен человек. Одновременно начался, уже криминальный, передел собственности.
      Главной же бедой все-таки было то, что политики ельцинской эпохи стали сдавать одну за другой позиции на международной арене и великая держава в одночасье скатилась в разряд развивающихся стран. Мы потеряли всех своих союзников. Потеряли всяческий авторитет в лице соперников и если раньше нас уважали потому, что боялись, то теперь перестали и бояться, и уважать, поняв, что в случае необходимости смогут выйти победителями в войне против нас. В то время, как на Западе готовились новые военные доктрины, наши правители расстилались перед западными правителями и радовались тому, что на нас якобы стали смотреть как на равных.
      Большинство западных политических деятелей просто не могли поверить в такой подарок судьбы. Враг, с которым они собирались бороться еще многие годы, вдруг, взял, и сдался им в плен без всякой борьбы. Пошла болтовня о помощи, которая вылилась в несколько мизерных, оскорбительных кредитов. Запад стал лихорадочно соображать, что ему делать с Россией. Оказывать России финансовую помощь ему было не с руки, ведь и без того эта страна была должна Западу огромные суммы. Частный капитал изредка совершал стремительные набеги на российскую экономику, выхватывая самые жирные куски, но назвать это целенаправленной политикой было трудно. Тех же новоявленных русских миллиардеров, сделавших свои капиталы на аферах и грабеже своей страны, гораздо больше интересовало то, как поскорее окончательно разграбить страну и осадить капиталы в западных банках, нежели, как инвестировать их в экономику своей страны.
      В таких политических условиях мы вляпались в войну с Чечней и еще назвали эту позорную войну наведением конституционного порядка. Вместо того, чтобы сделать генерала Дудаева маршалом и через него влиять на положение в этой республике, завоевывать доверие чеченского народа после того, что ему пришлось вынести от сталинских сатрапов, вместо того, чтобы вести с чеченцами разговор на равных, горе-политики подтолкнули Бориса Ельцина на этот самоубийственный шаг. Тот, кто говорит, что выиграть войну с целым народом нельзя, несет полную чушь. Победить можно в любой войне, если четко знаешь, чего хочешь достигнуть. Просто эту войну нужно было вести не с позиций своего собственного менталитета, а с позиций менталитета противника. Чеченцы постоянно говорили о шариате, кровной мести и исламе, вот с этой позиции и нужно было воевать, но так как у этой войны были совершенно другие причины, кое-кому просто нужно было спрятать концы в воду, то и велась она соответствующим образом.
      В таких условиях Россия не могла победить Чечню, как Советский Союз в свое время не мог одержать победу в Афганистане и это предопределило дальнейшие события. Война закончилась самым позорным образом и не решила никаких проблем. Ко всему дерьму, которое свалилось на голову России, добавилась еще и беспощадная критика страны как извне, так и внутри неё, которая нисколько ей не помогала.
      В то время в стране вроде бы наметилась какая-то стабилизация. Во всяком случае о ней говорили, хотя все видели, что никакой стабилизации нет и в помине. Страна по прежнему жила в кредит, правда, теперь взятый у собственного народа за счет диких налогов, нищенских пенсий, задержек заработной платы и множества других хитрых уловок. Народ был предоставлен самому себе и понемногу стал набираться ума разума. Люди выживали как могли, хотя им и не давали выжить.
      Россия, которая и без бывших союзных республик была слишком велика, чтобы жулье, так лихо ворвавшееся в верхние эшелоны власти на волне, якобы, демократии, разворовывали в течении нескольких лет, так и не смогло украсть всего. К тому же, к самому концу девяностых годов, в стране, мало-помалу, сам собой стал наводиться хоть какой-то порядок. Все бывшие уголовники и бандиты, промышлявшие рэкетом, разбогатев, стали потихоньку переквалифицироваться в бизнесменов, но поблизости от них уже подрастали молодые волки. Чиновники от экономики и финансов, вдруг, став ярыми монетаристами, сломали хребет инфляции и все, вроде бы, стало, мало-помалу, выравниваться.
      Вот здесь Россию и подстерегала самая главная опасность. В стране постепенно стали набирать силу коммунисты, обещавшие восстановить социальную справедливость, попранное достоинство великой державы и привести страну, как минимум, к процветанию. Правда, это были уже совсем другие коммунисты, еще большие циники, чем прежние вожди. На одних выборах коммунисты практически отказались прийти к власти. Их политический лидер Геннадий Зюганов тихо и мирно сдал выборы и в Кремль, как полновластный хозяин, вошел преемник Ельцина, – Владимир Путин.
      Этому человеку досталось отвратительное наследство и его вхождение во власть началось со второй чеченской войны, которую он практически выиграл. Его по рукам и ногам вязали две вещи, эта, с блеском выигранная менее, чем за год, война и то, что политики ельцинской генерации, примкнувшие к нему, сформировали для него целую партию, которую они так и называли, – партией власти. В верхних эшелонах этого политического движения все было более или менее, благопристойно, но зато в её среднем звене собралось отъявленное отребье, которому не досталось от приватизации ничего. Для того, чтобы разбогатеть, они были готовы на все.
      Видя то, что Владимир Путин всячески пытается проводить в жизнь свою собственную политику, направленную на медленный выход из пропасти, они нашли себе к выборам две тысячи четвертого года нового лидера, – Григория Серова, и толкнули его на тесный союз с коммунистами, чтобы выиграть выборы. Это был совершенно свежий человек в политике, который сделал себе имя за год до выборов, пройдя в Государственную Думу после того, как очередной депутат был приглашен в правительство.
      Этот новоявленный политический лидер, вокруг которого, с помощью бывшей партии власти сплотились различные левые силы, устраивал всех уже тем, что был готов на любые компромиссы и был готов войти в альянс с кем угодно. Самой привлекательной его чертой была исключительно благообразная внешность, умение складно говорить и очень толково рассуждать на любые темы. Мало кто знал, что именно под него молодой криминальный мир, также желавший передела собственности, выделил несколько сотен миллионов долларов и что все его обещания создать правительство народного доверия были лишь предвыборным лозунгом. И еще меньшее число людей знало об истинных целях таких капиталовложений, но, как бы то ни было, он сумел победить Путина на выборах с огромным отрывом и вскоре въехал в Кремль.
      Начал он довольно гладко, но поскольку был всего лишь троянским конем, то от него требовалось только одно, восстановить в стране пост вице-президента, что и было незамедлительно сделано. Этот наивный человек думал, что таким образом ему удастся откупиться от тех людей, которые поставили на него деньги. Торжествовать долго ему не пришлось, так как его пристрелил его собственный, якобы внезапно спятивший начальник охраны, которого он знал с детства.
      Вот таким вот образом в президенты и попал Николай Клочков, человек, хотя и без криминального прошлого, но, тем не менее, прямой ставленник российских бандитов, полубандитских промышленных и финансовых кругов, который и поставил окончательную точку в долгих политических играх. Это была вторая криминальная революция, волна, которая превысила по своей разрушительности любой девятый вал.
      Так, в две тысячи четвертом году российский криминалитет одержал полную победу и теперь уже ничто не мешало бандитам и ворам в законе въехать во власть на своих шикарных шестисотых "Мерседесах" и джипах, тем более что у их крыши имелся под рукой ядерный чемоданчик. Политические деятели Запада нисколько этому не возмутились, а наоборот, постарались поскорее найти с ними общий язык, ведь задачи у них были совершенно одинаковые, превратить эту огромную страну в источник астрономических доходов, источник дешевого сырья, почти бесплатной рабочей силы и гигантскую свалку токсичных отходов жизнедеятельности развитых капиталистических стран.
      Из России рвануло на Запад большинство думских демократов, у которых, не смотря на их умный вид и накрахмаленные сорочки, нашлось достаточно денег, чтобы жить там безбедно. Туда же подались многие из прежних политических деятелей, отиравшихся при власти и тоже сумевших урвать свой кусок пирога. Все они прекрасно понимали, что теперь им в этой стране делать нечего, новые хозяева страны прекрасно обойдутся и без их словоблудия.
      Россия снова была огорожена железным занавесом и превратилась в мирового изгоя. Запад предпочел позволить подонкам, захватившим власть в стране выглядеть респектабельными господами и щедро откупался от кремлевских паханов, в руках которых было термоядерное оружие. Страна превратилась в криминальный рай и больше уже никуда не катилась, это было самое дно пропасти и иначе, как адом это уже нельзя было назвать. Это была конечная стадия деградации некогда, пусть и одиозного, но вполне великого и могущественного государства.
      На Западе, где вновь заговорили о феномене России, стали раздаваться голоса, что, возможно, в таких условиях было бы вполне справедливым расчленить эту страну на несколько частей и уничтожить большую часть населения, чтобы не кормить миллионы голодных людей зря. Разумеется, такие разговоры не освещались демократической прессой, но в том, что они велись в Вашингтоне и Берлине, сомневаться мне не приходилось. На таком фоне даже то, что Чечня превратилась в Великую Ичкерию, уже не казалось ужасным, чеченцы хотя бы кормили своих рабов и не грозились убить их всех до одного немедленно. Самое же страшное заключалось в том, что русскому мужику бежать было некуда.
      Поэтому, когда телепаты принялись искать в стране людей, недовольных существующими порядками и мечтающих о возрождении России, им даже не пришлось особенно напрягаться. Нужны были всего лишь оружие и организующее начало, чтобы смести всю ту бандитскую мразь, которая оказалась у власти. За четыре с лишним года всевластия криминал так обнаглел, что нам даже не нужно было гадать, где находится наш враг. Телепаты, набирая бойцов в отряды освобождения, работали по всей стране. Мимоходом они уточняли места скопления бандитов и выявляли тех сотрудников милиции, которые тесно срослись с ними. Мы стремились делать все тихо и потому не допускали передвижения наших соратников по стране, все доставлялось на места и оружие и средства защиты.
      На территории России у интари было расположено сто двенадцать баз и пять крупных промышленных модулей, два из которых были немедленно приведены в рабочее положение и сразу же начали производить самые простые станнеры, боевые лазеры и легкие боескафандры. И оружию, и всем средствам защиты интари стремились придать хотя бы отдаленно земной вид. Так как телепаты, помимо вербовки, проводили еще, как могли, и первичную обработку волонтеров, внушая им мысль о том, что все это оружие было создано нашими отечественными умельцами, вышедшими из стен секретных научно-исследовательских институтов, то это сошло нам с рук.
      Подготовительный этап прошел тихо и гладко и когда мы с Эдом Бартоном разграничили наши будущие полномочия, я отдал приказ совершить военный переворот. С первых же дней мы нашли с Эдвардом полное взаимопонимание. Он не должен был диктовать мне своих условий, а я не лезть в его хозяйство. Не скажу, что взаимопонимание между нами было полное, так как я часто проявлял инициативу по ряду вопросов, но зато после этого у Института Человека появлялась свобода для маневра, но каких-либо особых разногласий у нас никогда не возникало. Эд Бартон человек слова и он никогда не отказывал мне в поддержке. Во всяком случае технической. Правда, по поводу финансов у нас иногда возникали споры, но и их мы решали миром.
      По просьбе Эдварда, Директория в течение полутора лет вела себя тихо и не выдвигала никаких глобальных политических инициатив. Это время ушло у нас на то, чтобы поставить все правительства Земли перед тем фактом, что Россия полностью изменилась и что у россиян есть национальная гордость. Наши требования, по большей части, выполнялись всеми государствами и уже никому не приходило в голову смотреть на граждан нашей страны, как на людей третьего сорта.
      Бывали правда кое-какие эксцессы, вроде того случая, когда группу российских граждан арестовали в Индонезии и обвинили в попытке организации военного переворота, но наш главный военный администратор быстро все уладил. После того, как мой советник по иностранным делам вручил послу Индонезии ноту протеста с требованием освободить всех задержанных в течении двадцати четырех часов и когда индонезийские власти не сделали этого, за дело взялся майор Ковалев.
      Уже спустя полтора часа три воздушно-десантных полка, совершив десантирование практически из стратосферы, высадились на парашютах и в течении четверти часа захватили две военных базы, военно-воздушную и военно-морскую, международный аэропорт, весь центр города, да еще, вдобавок, и президентский дворец, показав индонезийскому правительству, как выглядит настоящий военный переворот. После этого индонезийцы в течении часа освободили наших граждан и принесли им извинения, а наши десантники быстро погрузились на свои военно-транспортные самолеты и отправились домой.
      Этого демарша и моего заявления о том, что даже ради одного единственного гражданина России мы будем готовы привести в действие всю свою военную машину, вполне хватило, чтобы к нам стали относиться с уважением. Американцы было, попытались поставить на голосовании в ООН вопрос о санкциях против России, но я пригрозил им своими собственными санкциями и, в доказательство их действенности, приказал войскам ПВО сбить пять шпионских спутников, пролетавших над нашей страной. Американцы тут же сменили гнев на милость и сняли вопрос о санкциях с повестки дня.
      С первых же часов военного переворота я заявил о реставрации монархии, как символа Великой России и требовал от всех уважения к государю, российским гербу и флагу и к каждому россиянину. Я никогда не делал секрета из того, что мое имя каждый мог полоскать так, как ему вздумается, меня никогда не оскорбят глупые выкрики всяких горлопанов, но я поклялся служить царю и отечеству и потому требовал от всех уважения как к нашим святыням, так и к каждому россиянину.
      Речь, конечно же, никогда не шла о тех из них, кто совершил какое-нибудь преступление. И представьте себе, Джейн, мне никогда не приходилось долго просить Эда Бартона помочь нам, когда речь шла о том, чтобы хантеры Трибунала, его сенсетивы-розыскники, пришли нам на помощь в том случае, если где-то был арестован гражданин России.
      Когда его величество откликнулся на наш призыв, я поклялся ему, что возрожу Российскую Империю и что вскоре он станет государем императором. В стране не должно было быть политического вакуума и потому, реставрировав монархию, Директория предложила гражданам России восполнить естественную тягу к власти уже не политической борьбой, а карьерным ростом во властных структурах. Если ты считаешь, что можешь работать на благо людей, будь добр, поступи в колледж Бартона, получи классическое образование и покажи всем, на что ты способен, начав работу в любой региональной гражданской администрации.
      Административная Директория с первых же дней отказалась от прежнего административно территориального деления, при котором существовали края, области и национальные республики. За исключением городов, население которых превышает миллион человек, к которым прирезаны соответствующие земельные участки, весьма небольшие кстати, вся страна разделена на четыреста, примерно одинаковых по размеру, территорий, называемых региональными территориями. Люди обычно называют их районами.
      Во главе каждой региональной территории стоит главный региональный администратор, который возглавляет коллектив примерно из пятисот человек. Большего числа администраторов иметь не полагается. В моем собственном штате лишь вдвое большее число людей, но мне приходится заниматься вопросами общего планирования и внешнеполитическими делами, так что никто не ставит мне этого в упрек и даже наоборот, все стремятся помочь.
      В основном, мне помогает в работе Совет представителей, в который каждая региональная территория делегирует, сроком на пять лет, своего самого опытного администратора. Из их числа Директория в основном набирает послов и дипломатов. Впрочем, любой из наших администраторов, который получил в колледжах Бартона прекрасное образование, может одинаково хорошо возглавлять и региональные администрации и дипломатические представительства. По силам им и более ответственная работа.
      Для администраторов мы не делаем тайны из того, что среди нас живут интари. Им известно, что вне Земли существуют военно-космические силы Земли и колонии, базы в солнечной системе, как известны планы интари по строительству колонии на Новой Атлантиде. Большинство из них стажировались в Винтерстаре. Вместе с ними знают всю подноготную научные и военные администраторы, а так же все представители силовых ведомств и члены их семей, поголовно знакомы с присутствием интари на Земле.
      Это наша обычная практика и правда об интари становится известна практически каждому выпускнику колледжей Бартона, а за пятнадцать лет их деятельности их выпускниками стало более трех миллионов человек, но мы не боимся утечки информации. Почти каждый из выпускников колледжей Бартона проводит на Ганимеде двухмесячную стажировку перед тем, как приступить к работе на Земле и затем принимает присягу служить не только своей стране, но и всей Земле. Мы предпринимаем меры, чтобы правда об интари не стала достоянием гласности и потому все, кто получил образование в колледже Бартона, ежегодно проходят специальную аттестацию вне зависимости от того, служит он в гражданской, научной, военной администрации или ушел в частный бизнес.
      Для большинства это выглядит, как самая обычная ежегодная обязательная проверка честности и порядочности на полиграфе и лишь очень немногие знают, что каждый год они проходят ментоскопирование и таким образом общаются с Великим Бэмми. Первым это делаю я и потому никто не отказывается последовать моему примеру. Не то чтобы я хотел таким образом держать людей в повиновении, но поскольку так поступали все администраторы на Интайре, почему бы и нам не последовать их примеру?
      Принося клятву, каждый администратор обязуется руководствоваться в своих действиях законом, быть честным, справедливым и никогда не искать личной выгоды. Как прикажете проверить каждого? Привлекать на помощь телепатов? Это было бы чистым идиотизмом, да, и они сами не согласились бы на такое. Другое дело Великий Бэмми, уж этот-то парень точно никогда не проболтается о личных секретах, но при этом всегда найдет способ, как предотвратить измену. Из-за того, что эта процедура обязательна для всех, никто даже не пытается отказаться от нее. Впрочем, каждый поступающий в колледж Бартона знает, что после его окончания ему придется проходить аттестацию ежегодно и если ему это не по нраву, то он может получить образование в любом другом учебном заведении.
      Иногда даже у нас случаются случаи давления на администраторов и попытки подкупа, но я с гордостью могу сказать вам, Джейн, что администраторы Директории неподкупны, хотя их заработок и ограничен пределами разумного. Эти люди обладают, пожалуй, самым главным стимулом человеческой деятельности и самым главным вожделением, они обладают властью. И пусть эта власть ограничена региональной административной территорией и большей властью в этой стране пока что обладаю только я, это создает для них хорошую мотивировку созидательной деятельности.
      От таланта администратора зависит очень многое и каждый из главных администраторов прекрасно понимает что самой большой ценностью для него являются люди. Именно поэтому стало возможным переселение стольких миллионов жителей Китая в сибирские и дальневосточные регионы, а ведь этот процесс только начался.
      С самого начала своей деятельности мы не ставили перед собой задачу развивать все направления экономики, ведь это было бы большой глупостью с политической точки зрения. Мы поставили перед собой задачу развивать в первую очередь животноводство и кормовую базу для него в сельском хозяйстве для того, чтобы покончить с нехваткой животного белка в странах Африки и Азии. Этому должны были способствовать поставки концентрированных растительных кормов из Южной Америки, Азии и Австралии. Страны экваториальной Африки, в свою очередь, осуществляют нам встречные поставки энергетических конвертеров, ведь их производят только на этом континенте и тоже в порядке кооперации.
      По планам Эдварда Бартона, в области индустрии России отводилось производство антигравов, ионно-вихревых двигателей и различной аэрокосмической техники. Южная Америка и Австралия согласно его планов, должны были стать поставщиками нового конструкционного материала, – керамита, а страны Азии, в основном Индия и Китай – Кристаллов Искусственного Интеллекта, хотя мало кто на Земле знает сегодня о том, что это такое.
      Это лишь фрагмент того плана, который был создан Эдвардом Бартоном, но он довольно показателен. Тем более, что только на трех континентах, Азии, Африке и Южной Америке, были скрыты глубоко под землей промышленные модули. Пять из них находились на территории России, три на территории Китая, один в оказался в Израиле два в Эфиопии и по одному еще в пяти странах Африки. Еще девять модулей находились в Аргентине, Бразилии и Чили.
      Как только между Институтом Человека и правительствами этих стран было достигнуто полное взаимопонимание, промышленные модули были немедленно активированы и в течении двух суток превратились в огромные подземные заводы. На этих заводах можно было производить что угодно, так хитро они были сконструированы, но что именно должно было на них производиться, решал Эд Бартон. Лишь один из этих заводов был расконсервирован совсем не так, как он того желал и я честно признаюсь, что это произошло именно по моей вине. Я просто перехитрил Эда, но честное слово, делал я это только ради того, чтобы решить одну очень важную политическую проблему.
      Еще со времен Советского Союза у меня сохранились дружеские связи с шейхом княжества Эль-Харджа Абдул-Азизом ибн Салехом, впрочем, вы хорошо знаете этого парня, Джейн, он работал с вами на последней экзекуции. В то время Абдул-Азиз был семидесятипятилетним старцем и парнем с отличной головой, это теперь он вынужден выдавать себя за своего собственного правнука, что не мешает ему, однако, играть очень большую роль в политике арабского мира. Вот его-то я и пригласил срочно посетить Москву с неофициальным визитом в то время, когда в нашей стране находился с официальным визитом премьер-министр Израиля Соломон Горовиц.
      Это было в самом начале две тысячи десятого года. Для Израиля это было не самое хорошее время, особенно после того, как Штаты в очередной раз перемудрили со своей ближневосточной политикой. Абдул-Азиз в то время не имел особого веса в арабском мире, но он близко знал большинство политиков и принимал участие в деятельности Лиги арабских стран.
      Я не только устроил им встречу на нейтральной территории, но и объяснил Соломону Горовицу, какое богатство скрывается в недрах Израиля. Долгие годы израильтяне искали у себя нефть и даже не подозревали о том, что под их ногами имеется куда большее богатство, – интайрийский промышленный модуль, который может быть развернут в завод или фабрику по производству очень многих хороших вещей, начиная от оружия и заканчивая сельскохозяйственными машинами.
      Если учесть то, что в самом ближайшем будущем нефть, как основной источник энергии, должна была перестать быть нужной кому-либо, то Соломон Горовиц и мой старый друг Абдул-Азиз быстро сообразили, что за этим последует. Оба этих пожилых человека хорошо понимали что мой план урегулирования главной ближневосточной проблемы, арабо-израильского противостояния, – мир и процветание в обмен на арабо-израильское братство является вполне реальным, то Абдул-Азизу не составило особого труда организовать тайную мирную конференцию арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки.
      К счастью, Эдвард Бартон нашел в себе силы стоически перенести мое самоуправство и принять участие в этой конференции, которую мы провели на Марсе. Винтерстар тогда еще не имел того вида, что сейчас и марсианская база была самым подходящим местом. Собственно, договор о мире и братских отношениях Израиля и арабского мира был подписан уже в две тысячи десятом году, а его переподписание, которое произошло пару месяцев назад, было лишь признанием того факта, что Израиль вошел в братскую семью семитских народов.
      Пятнадцать лет ушло на то, чтобы придать этому процессу вполне благопристойный вид.