В описываемое время

 

 

Поясное планетарное время:

 

 
      Свою последнюю фразу Эд произнес таким задумчивым и почему-то грустным голосом, что Джейн невольно подумала, а были ли шестнадцать лет, прожитые этим человеком, такими уж счастливыми. Ей от чего-то показалось, что окажись она на его месте, то вряд ли обрадовалась такому подарку судьбы – знать, что для тебя отрезан путь на родину и при этом ощущать огромную ответственность за дальнейшую судьбу человеческой цивилизации, с которой их накрепко связали последствия удивительного эксперимента.
      Джейн было хорошо известно то чувство опасности, которое исходило в те годы от России, она помнила истеричный тон газетных статей и телевизионных сообщений, грозящих странам демократии всесильным могуществом русской мафии, победившей на выборах. В те годы это дало мощный импульс преступному миру и она хорошо помнила тот дикий разгул уличной преступности, охватившей американские города. Зачастую телевизионные репортажи с улиц напоминали съемки, сделанные на поле боя.
      Взглянув на часы, было начало девятого вечера, Эд предложил ей прервать беседу и пройтись по центральной базе колонии Интайра на Земле. Вздохнув с явным сожалением, Джейн все-таки согласилась, посчитав, что это может дать ей ничуть не меньше информации, чем беседа с Эдом Бартоном. Знакомить свою гостью с этим огромным подземным сооружением Эд начал с того, что показал Джейн мощный термоядерный реактор, расположенный в самом низу. Из рассказа Эда о мощности этой установки, которая могла обеспечить энергией обе Америки, Джейн стало ясно, что у интари действительно имеются неограниченные возможности. Во всяком случае военные, хотя в настоящее время реактор выдавал всего лишь семь процентов своей мощности, но в любой момент он мог быть выведен на полную.
      Джейн попросила Эда показать научные лаборатории базы и ей пришлось вновь удивиться, когда она узнала, что центральная база вовсе не является таковой и в её стенах она не увидит практически никаких чудес Интайра. Интари использовали это сооружение в качестве вспомогательной, а не основной базы и все их научные учреждения, за исключением тех, которые занимались перспективными разработками, были расположены в региональных отделениях Института Человека, где достижения Интайра стремительно внедрялись в земную цивилизацию. Несколько научных центров находились за пределами Земли, на Марсе и Ганимеде.
      Показывая своей гостье некоторые из наиболее впечатляющих установок и агрегатов, имеющиеся на этажах, расположенных выше реактора, Эд постепенно вел Джейн к тем этажам, где находились научно-исследовательские лаборатории. По одному из этажей они, чтобы осмотреть его полностью, проехали на миниатюрном каре, но нашли там лишь троих молодых людей, задержавшихся в лаборатории допоздна. Девушка, одетая в сари, похожая по внешнему виду на индуску и двое крепких парней европейской наружности, были так увлечены своим научным спором, что даже не заметили Эда и Джейн, заглянувших в лабораторию. Посмотрев на этих ребят, которые хотя и разговаривали по-английски, но говорили так, что Джейн, не поняла ни одного единого слова, она решила не отвлекать их по пустякам и они поехали к ближайшему телепорт лифту.
      На антарктической базе интари был расположен лишь небольшой учебный центр, в котором проходили стажировку около двухсот юношей и девушек, уже прошедших обучение в научных центрах Института Человека, разбросанных по всей планете. Эд рассказал, что в этот центр отбирают наиболее талантливых студентов, которых ожидает самое блестящее научное будущее, ведь уже и сейчас многие из них являлись авторами впечатляющих научных гипотез и открытий, которые были сделаны ими под влиянием науки Интайра. Короткий рассказ Эда об этом научном центре так заинтересовал Джейн, что непременно хотела встретиться и немного поговорить со студентами. Она не только посетила небольшой студенческий городок, расположенный над учебными аудиториями и лабораториями, но и смогла пообщаться с молодежью. Правда, для этого им пришлось подняться на самый верхний уровень, в парк под куполом, где они собирались вечером.
      Юные гении отнеслись к присутствию известной американской журналистки несколько странным образом. Эти мальчики и девочки, собранные со всех уголков Земли, были прекрасно осведомлены о том, что происходит на планете, а потому встретили Джейн с настороженностью и неудовольствием. По мнению некоторых из них, особенно американцев, знакомых с её статьями, Джейн была старой, оголтелой реакционеркой, которую было бы полезно сослать в одну из колоний, чтобы она попробовала там проповедовать свои идиотские взгляды. Пожалуй, впервые Джейн почувствовала на себе, что такое юношеский максимализм. Однако, не смотря ни на что, эти ребята с удовольствием рассказывали ей, чем они занимаются и прекрасно отдавали себе отчет в том, что ситуация на Земле, сложилась, мягко говоря, странная.
      Те знания, которые студенты получили от интари, наложили на них весьма своеобразный отпечаток. Эти ребята, многим из которых не исполнилось и семнадцати лет, были удивительно раскованны и отличались завидным энтузиазмом. Они охотно говорили о том, чем занимаются и при этом строили такие далеко идущие планы, что Джейн пришла в изумление и у нее очень скоро сложилось такое впечатление, что эти юные гении собирались жить вечно, когда говорили, чем они собираются заняться после того, как закончат свое обучение и станут работать самостоятельно.
      На её вопрос о том, а хватит ли им жизни на это, Джейн получила еще более удивительный ответ, который просто поразил её воображение. Оказалось, что самой главной задачей Института Человека, является научная работа, связанная с увеличением продолжительности жизни человека до полутора, двух тысяч лет в массовом, а отнюдь не в единичном порядке. Эд, присутствующий при этой беседе, утверждающе кивнул головой и громко сказал:
      – Все правильно, Джейн, Като вовсе не вводит вас в заблуждение. Наши самые крупные научно-медицинские центры уже сейчас могут вернуть молодость практически любому человеку, но даже если все они будут заниматься только этим, то смогут вернуть молодость и здоровье максимум пятидесяти миллионам человек в год. Сами понимаете, это вызвало бы страшные последствия для человеческой цивилизации.
      Юноша-японец, которого Эд назвал Като, с удивлением взглянул на Эдварда Бартона и спросил:
      – Эд, но почему ты не говоришь Джейн о том, что мы уже сейчас ежегодно возвращаем молодость почти семи миллионам человек? Да, это, конечно, вовсе не те цифры, которые можно было бы назвать прорывом, но все-таки и это тоже неплохо. Разве это не достижение?
      Под требовательным взглядом Джейн, Като и еще нескольких ребят, Эд был просто вынужден немедленно дать необходимые пояснения:
      – Стоп, ребята, не горячитесь, давайте сразу внесем ясность в этот вопрос. Во-первых, почти одна десятая этого числа людей, это клиенты Трибунала, которых нельзя оставлять на Земле по вполне понятным причинам. Малая часть этих людей, пятьдесят, шестьдесят тысяч человек, являются, как говорится, солью земли, это крупные ученые, деятели культуры и просто прекрасные люди и нам очень бы не хотелось расстаться с ними до срока, но в силу все тех же причин, лишь малая часть из них остается на Земле, ну, а в-третьих большинством омоложенных являются те люди, которые пока что являются на этой планете лишними. Поскольку для них во внеземных колониях открываются новые возможности, мы прежде, чем предложить им избавиться от своих недугов и старости, объясняем им, что они имеют шанс начать жить заново и при этом получат еще отличную профессиональную подготовку, но будут вынуждены покинуть Землю на очень долгий срок. Так что при всем том, о чем ты сказал Като, только тридцать, тридцать пять тысяч человек из числа тех, кому Институт Человека вернул молодость, остаются на Земле и чем скорее вы, лодыри, заявите о создании комплексной нановакцины, тем скорее мы сможем начать подготовку общественного мнения к тому, что человеку самой судьбой суждено жить столько, сколько он пожелает, хотя вам, при всей скудости вашего мышления, должно быть понятно что нановакцина вовсе не является панацеей, она способна только замедлить процесс старения и дает возможность увеличить продолжительность жизни максимум до трехсот лет. Вы хорошо поняли меня, олухи? – Улыбнувшись Джейн, Эд добавил – Джейн, вы даже не представляете себе, как трудно говорить с этими молодыми людьми. Все их мысли сводятся только к одному, они мечтают о глобальных открытиях в области фундаментальной науки и совсем не думают о том, что девять миллиардов человек все еще страдают от болезней и так быстро старятся. Вместо того, чтобы направить свои таланты на медицинские исследования, им подавай физику тахионного поля и темпоральную физику. Хорошо еще, что помимо этих балбесов в Институте Человека работают десятки тысяч нормальных врачей.
      Не смотря на отповедь Эда, молодые люди, с которыми они разговаривали в небольшом, уютном кафе, похоже, решили остаться при своем собственном мнении относительно избранного ими жизненного пути. Джейн заинтересовалась тем, как проходил процесс обучения и Эд, после того, как они покинули веселую студенческую вечеринку под пальмами, довольно подробно рассказал ей об этом. Делалось это очень сложным и необычным образом, по специальной методике гипнопедического обучения, с помощью которой в память наиболее талантливых молодых ученых, внедрялись огромные массивы информации, содержащие совершенно новые научные концепции и идеи. После этого шел длительный период адаптации, в течении которого проверялось то, как были усвоены знания и как студенты способны ими воспользоваться.
      Из всего того, о чем Джейн узнала в последние дни, именно этот учебный центр привел её в искреннее изумление. Правда, она никак не могла поверить Эду Бартону в то, что свои знания землянам передавали не ученые, а самые обычные техники-педагоги, в чью обязанность входило только одно, передать студентам знания с помощью гипнопедического оборудования и поставить перед молодыми людьми задачи, решая которые они, как бы заново открывали то, что давно уже было изучено Интайром. Еще больше удивило её то, что к полнейшему удивлению ученых-интари, земляне смогли так экстраполировать полученные знания, что смогли сделать несколько выдающихся открытий, которые, будь они сделаны на Интайре, произвели бы фурор даже в самых высоких научных кругах.
      Студентам, которые смогли пройти через частое сито отбора и попасть в это учебное заведение, было предоставлено право выбора и они самостоятельно определяли для себя научные направления. Именно поэтому Эд так сурово, хотя и шутливо высказал молодым людям свои претензии, ведь мало кто из них выбирал медицину, как предмет своей будущей научной деятельности, зато их самих отбирали вовсе не исходя из отметок, полученных в колледжах или институтах за прошлый семестр.
      Основным критерием отбора была их способность к творческому мышлению и зачастую на антарктическую базу попадали юноши и девушки, которых эксперты Института Человека нашли в какой-нибудь глухой, заброшенной деревушке в горах Тибета или джунглях Африки, хотя нередки были случаи, когда приглашение получали студенты из Сорбонны или Оксфорда. Между делом Эд сам объяснил Джейн, почему студенты не очень-то жалуют медицину и ей показалось странным услышать от него:
      – Вот уж в чем не откажешь всем этим юным нахалам, Джейн, так это в практицизме. Они только потому не заказывают для изучения инфокристаллов с мнемозаписями на медицинскую тематику, что уверены в недолгом её существовании, как науки. Понимаете, Джейн, они считают, что вопросами геронтологии должны заниматься одни только помолодевшие старики и старухи, которых это касается в первую очередь, а им, видите ли, жаль тратить на это свое драгоценное время.
      Эдвард Бартон, который так сурово отозвался о стремлении студентов посвятить себя фундаментальной науке, тем не менее смотрел на этих молодых людей, как на будущее не только науки Земли, но и её колоний. В самом ближайшем будущем, для многих из них будут построены специальные научно-исследовательские заведения, где они смогут полностью посвятить себя науке, на которую Институт Человека средств не жалел. Кое-кто из этих молодых людей уже выбрал для себя местом своей научной деятельности именно колонии, а не Землю. Узнав об этом, Джейн испуганно воскликнула:
      – Эд, неужели вы отправите этих мальчиков и девочек в колонии, которые служат местом изгнания для преступников?
      – Да, пожалуй Ольга была права, Джейн, когда возмущалась вашей способностью делать законченные логические построения при полном отсутствии достоверной и точной информации. – Недовольно процедил сквозь зубы Эд – Вы не видели еще ни одной колонии, не знаете порядков, установленных там и уже готовы предать нас анафеме за то, что эти молодые люди стремятся оторвать свои задницы от Земли и направиться в колонии. Джейн, к вашему сведению, как только кто-либо из клиентов Трибунала попадает на Ладу, Европу, Палому или Халифат, они первым же делом стараются забыть, кем они были на Земле. Мы даем им молодость, красоту, силу, отменное здоровье и новое имя, новые знания, наконец, мы привозим их в мир, который в технологическом отношении находится на несколько тысяч лет впереди по сравнению с Землей нынешнего дня. Так что же по вашему они должны начать делать? Стрелять друг в друга? Взрывать дом соседа? С чего это им делать, если каждый из них знает, что в колонии ни с того ни с сего людей не отправляют. Знаю, у вас на языке вертится вопрос, а как же обстоит дело с теми бомжами и бродягами, которых наши агенты уговорили начать жизнь сначала. Так вот, моя дорогая, они получают такую спецподготовку, что им позавидуют и коммандос, прошедшие Форт-Брагг и десяток войн, так что сдачи они смогут дать каждому, хотя я еще ни разу не слышал о том, чтобы в колониях случались просто какие-нибудь разборки, не говоря уже о вооруженных конфликтах. Правда, вам возможно не очень понравится то, что в колониях власть находится в руках административных советов созданных еще первыми колонистами и они вовсе не собираются отдавать её кому-либо из новичков. Вот потому-то я и не боюсь отпускать этих мальчиков и девочек туда одних, хотя надо сказать, что научные учреждения в колониях являются предметом особой заботы администрации и я даже не представляю того, что колонисты сделают с тем типом, который посмеет сделать им что-либо плохое. Ведь до тех пор, пока они сами не построят космические корабли с тахионным приводом, им всем Земли не видать, как собственных ушей, а по наши расчетам это произойдет не раньше, чем через сто пятьдесят лет, но я думаю, что к тому времени мы уже и сами объявим землянам как о своем собственном существовании, так и о существовании внеземных колоний. Так что, Джейн, я не вижу ничего плохого в том, если кто-то из выпускников этого научного центра отправится в какую-нибудь колонию. Во-первых, это будет далеко не первый случай, а во-вторых, мне нравятся предприимчивые люди. Признаться, если бы не мои обязанности главного администратора, я и сам подался бы, скажем на Ладу или ту же Европу. Да, впрочем, вы в этом скоро и сами убедитесь, когда "Уригленна" через два-три месяца отправится в свой очередной рейс. Ведь она вовсе не является летающей тюрьмой. Уже через пару дней после старта вы сможете спокойно ходить по всем пассажирским отсекам корабля без малейшего риска, что на вас набросятся из-за угла с ножом.
      После этого Джейн сама предпочла перевести разговор на другую тему и вскоре узнала, что вопросами геронтологии в Институте Человека занимается самый большой по численности отряд ученых во главе с Эмилем Борзаном и Егором Ураловым. Узнала она и о том, над чем именно работают эти ученые. Омоложение и физиологическая реконструкция, собственно говоря, никогда не являлись такой уж большой проблемой для интари, в этом деле, задолго до появления человека уже был накоплен колоссальный опыт. Главной задачей было сделать этот процесс доступным для каждого жителя Земли, а это было возможным только в случае создания миниатюрного, компьютеризированного госпиталя, способного решить те задачи, которые были под силу комплексной медицинской лаборатории, в состав которой входило порядка трех сотен высококлассных специалистов и десятки сложных медицинских установок, способных проводить уникальные операции на клеточном уровне, связанные с омоложением человека.
      Таких лабораторий на Земле было уже более тридцати и в них действительно творились настоящие чудеса. Даже смерть и та была вынуждена отступить перед научными достижениями Интайра, достигнутыми в глубокой древности и новой наукой Земли. Джейн с изумлением узнала, что жителям той пакистанской деревушке предстояло теперь, как бы родиться заново, но вот вернуться в родные горы им уже не удастся, это было бы слишком неосторожным шагом и потому им была прямая дорога на один из исламских миров. Это решение было продиктовано прежде всего вопросами безопасности.
      Эд Бартон вовсе не боялся, что утечка информации могла бы привести к столкновению интари и землян, военная мощь "Уригленны" была слишком велика, чтобы бояться этого, не боялся он и столкновения с большей частью правительственных органов, так как большую часть правды многие из них уже знали. Гораздо опаснее была паника, которая неминуемо охватила бы все население Земли. Интайр, по словам Эда, сделал для жителей Земли еще слишком мало, чтобы его передовой отряд не показался землянам жуткими космическими монстрами, пришедшими на их планету только за тем, чтобы поработить их, а это уже было бы куда более серьезной проблемой.
      Джейн Коллинз и Эд Бартон расстались около полуночи, закончив беседу в небольшом, уютном кафе. Эд проводил свою собеседницу до дверей её номера и, пообещав продолжить разговор завтра с утра, отправился к себе домой, на остров Кинос, а Джейн принялась приводить в порядок свои заметки, сделанные стенографическими знаками в репортерском блокноте, которыми она, время от времени, сопровождала рассказ Эда Бартона. Из того, что она увидела и услышала за последнее время, складывалась просто-таки невероятная картина и Джейн удивлялась тому, как это она не увидела раньше, что перемены, которые произошли в мире за последние годы, были обусловлены влиянием другой цивилизации. Впрочем, не только она не заметила этого. Практически все друзья и знакомые Джейн, а это были люди, весьма осведомленные, пребывали в полном неведении.
      Видимо, перемены к лучшему всегда являются вполне ожидаемыми и потому на них смотрят с надеждой, что вслед за ними не наступит ухудшение. Будучи по складу своего характера нонконформистом, Джейн не хотела верить в то, что такие заметные перемены не имеют причин и может быть в этом была причина того, что она, почти с самого начала своей карьеры журналиста, занялась изучением такого невероятного феномена, как Всемирный Антикриминальный Трибунал.
      Еще будучи студенткой университета, Джейн писала в своих первых статьях о том, что ей трудно поверить в тот факт, будто в таких разных странах могут найтись силы, которые объединят свои усилия в борьбе против преступного мира и при этом объявят некоторых национальных политических лидеров и крупных политиков такими же преступниками, как гангстеры или наркодельцы.
      Действительность оказалась просто фантастической и превзошла все мыслимые ожидания. Джейн никак не могла отделаться от чувства, что она спит и все это ей просто снится. С такими мыслями она, незаметно для себя, уснула, но даже и во сне она продолжала расспрашивать Эда Бартона о том, как интари смогли в столь короткий промежуток времени так радикально изменить мир.
 
       Галактика "Млечный Путь", планета Земля, центральная планетарная база колонии Интара, расположенная под дном морского залива, в пятнадцати километрах от Земли королевы Мод, Антарктида.
 

 

В описываемое время

 

 

Поясное планетарное время:

 

 

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

 
      На следующий день Джейн была разбужена Элвисом в семь тридцать утра. Компьютер-мажордом предупредил её о том, что Эд Бартон просил как можно раньше продолжить свое интервью и уже ждал журналистку в своем кабинете. Девушка подскочила, как ужаленная. Она никогда не допускала чтобы её кто-то ждал и потому, сократив все утренние процедуры до минимума, бегом бросилась к ближайшему телепорт-лифту, даже не позавтракав и лишь выпив стакан сока. Когда она быстрым шагом шла по коридору, Эдвард Бартон сам шел ей навстречу. Улыбнувшись, он сказал:
      – Джейн, прошу прощения, но я вовсе не намерен оставлять вас без завтрака, а потому давайте поднимемся в парк.
      По пути к кафе, расположенному на берегу небольшого пруда, Эд смущенно объяснил девушке, что он вовсе не хотел, чтобы компьютер поторапливал её и пришел так рано в свой офис лишь потому, что хотел подготовиться к продолжению интервью и отбирал нужные видеозаписи, фотоснимки и файлы, которыми он сегодня хотел проиллюстрировать свой рассказ. При этом Эд Бартон выглядел очень смущенным и извинился перед Джейн еще несколько раз за то, что невольно заставил её так торопиться, чем в конце концов и рассмешил девушку чуть ли не до слез.
      Как только Джейн рассмеялась, смущение Эда моментально испарилось и к столику они подошли в очень веселом настроении. За завтраком они продолжали смеяться, но уже потому, что Джейн рассказала Эду о том, как её перепугал строгий Элвис, кристалломозгу которого были неведомы интонации и который все поручения выполнял буквально. Эд объяснил ей, что Элвис разбудил её только потому, что он не сказал компьютеру, который хотя и обладал искусственным интеллектом, тем не менее не смог понять того, что в фразе: "Когда мисс Джейн проснется, попроси её прийти в мой офис", не было заложено требования немедленно разбудить её и отнес это исключительно на счет того, что бедняге Элвису очень редко выпадает удача быть мажордомом и к тому же он еще не успел изучить привычки своей новой хозяйки.
      Чтобы Элвис не ошибался впредь, Эд Бартон предложил Джейн забрать его себе в качестве секретаря и мажордома, а для того, чтобы от него было больше пользы, предложил включит его мозг полностью. Ведь сейчас работал лишь крошечный его фрагмент, разместившийся в нескольких тысячах крохотных кристалликов, а ведь он состоял нескольких миллионов точно таких же кристаллов, упрятанных в прочную сферу размером с обычный человеческий мозг. Именно его Эд и предлагал поместить в тело самого обычного робота-андроида. Джейн поначалу не поверила в серьезность этого предложения, но он сказал ей совершенно серьезным тоном:
      – Поверьте, Джейн, я совсем не шучу. Когда мозг андроида работает в режиме электронного мажордома, у него совершенно невыносимый характер, но он с первой же минуты привязывается к своему хозяину и мечтает быть его постоянным слугой. Ничего не поделаешь, тут срабатывает программа заботы, да, к тому же вы дали ему имя и нашим техникам гораздо проще полностью включить мозаичный кристалломозг этого синтетического существа и дать ему подходящее тело, чем просить его очистить свою память. Так вы берете себе Элвиса, Джейн?
      Тут настала очередь девушки смутиться и даже порозоветь. Она ведь и не подозревала, что на Земле уже существуют роботы и потому, потупив взгляд, стала отнекиваться:
      – Но, Эдвард, это, наверное, чертовски дорогое устройство и кроме того, что я скажу своим друзьям? Ведь о таких штуковинах никому ничего не известно. Начнутся расспросы где я его взяла. Нет, мне, конечно же, нравится Элвис, он такой душка, но, пожалуй, я не могу принять такой подарок, Эд.
      Эдвард Бартон рассмеялся:
      – Джейн, не говорите глупости. Таких роботов мы раздаем своим друзьям направо и налево и их хозяева не торопятся рассказывать о них, так это только потому, что их никто не замечает. Вы были в гостях у Натали и вряд ли припомните, чтобы видели у них робота?
      – Да, я была у Натали несколько раз и действительно не видела у них никакого робота. – Недоуменно ответила Джейн.
      – Ну, вот, видите, значит и Элвиса никто не сможет заметить, а ведь вы не раз общались с роботом-андроидом семьи Кутасовых, их великолепной красоткой Анной. Давайте-ка сегодняшнее утро начнем с того, что подберем Элвису хорошее андротело. Из этого парня выйдет отличный шофер, повар и секретарь. Вот только телохранитель из него будет никудышный, Джейн, андроиды не могут причинить людям вреда и со своей дурацкой жертвенностью готовы лезть хоть в огонь, хоть в воду. Правда, они чертовски крепкие ребята и их не так уж легко убить, но я бы не советовал бы вам все-таки брать его туда, где вас может подстерегать реальная опасность.
      Джейн была поражена известием о том, что Анна, умница и красавица Анна, которая умела печь такие изумительные пирожные и была любимицей Ивана и Жаклин, детей Натали Кутасовой, была роботом-андроидом. Она считала её человеком и была уверена, что Анна это шведская девушка, которая живет в семье Кутасовых потому, что она бросила учебу в Сорбонне и не захотела возвращаться домой. Джейн не раз беседовала с Анной и даже как-то ходила с ней по магазинам и поражалась тому, насколько та образованна и насколько хорошо знает Вашингтон. Посмотрев на Эда Бартона круглыми от изумления глазами, она сказала удивленным голосом:
      – Эд, но ведь Анна живая. У нее теплая, мягкая кожа, она дышит, у нее стучит сердце в груди и она даже ест и пьет. Разве такое возможно?
      – Да, Джейн. – Спокойным голосом ответил ей Эд – Она почти не отличается от человека, а восемьдесят тысяч лет назад не отличалась от любой интары. Более того, она имеет равные со мной или Ольгой гражданские права, но, тем не менее, Анна андроид и я очень счастлив, что мы нашли для нее семью, где её очень любят и так бережно заботятся о ней. Однажды Пьер даже вынужден был вступиться за нее и накостылять по шее двум кретинам, которые восприняли её воспитанность за покладистость. Наши андроиды устроены очень сложно и на семьдесят пять процентов их плоть подобна нашей с вами, но лишь для того, чтобы не выделяться когда-то среди интари, а теперь среди людей.
      Над столиком повисла тишина. Джейн лихорадочно соображала, что ей сказать Эду Бартону и к тому же у нее в голове вертелся вопрос. Чисто машинально Эд прочел этот вопрос в её сознании и без какой-либо задней мысли ответил девушке:
      – Джейн, у нас имеется в наличии двенадцать с половиной миллионов андроидов и лишь семь миллионов двести тысяч имеют андротела и находятся при деле в колониях, на борту "Уригленны" и на наших базах в космосе. Часть андроидов живут сейчас на Земле в семьях наших друзей, а вот остальные, к сожалению, вынуждены довольствоваться ролью обычных компьютеров. Поверьте мне, это для них не очень-то весело, но они чертовски терпеливые и понятливые ребята. Тот кристалломозг-мажордом, которому вы дали имя Элвис, был бы счастлив вновь стать полноценным андроидом, чтобы у него была хозяйка. Сейчас мы еще не живем по законам Интайра, а потому вынуждены отдавать андроидов тем людям, которые того желают или держим вдали от Земли. Поверьте мне, Джейн, андроиды отличные ребята и когда придет время, все они смогут, наконец, получить полные гражданские права, но только после того как мы сможем создать полноценное человеческое сообщество на своей собственной планете. На ней уже сейчас трудится отряд добровольцев-людей и вместе с ними три миллиона двести пятьдесят тысяч добровольцев из числа андроидов, но еще не скоро Новая Атлантида сможет принять первых колонистов из числа бывших интари. Мы ведь выбрали не самый удобный для заселения мир. Все лучшее мы отдаем Земле. Так вы согласны взять шефство над Элвисом, Джейн? По-моему, парень очень надеется на это и готов ради вас расшибиться в лепешку.
      Джейн решительно тряхнула головой и сказала:
      – Была не была, Эд, как принято говорить у вас, русских. В конце концов я неплохо зарабатываю, чтобы прокормить его и я не всегда забираюсь в опасные места, ну, а если придется, то я тоже могу пустить в ход кулаки.
      Эд Бартон расхохотался:
      – Ну, как раз на счет кулаков вы можете не волноваться, любой из наших андроидов, при необходимости, запросто настучит по голове кому угодно. Ведь он всегда может сказать себе, что он делает это в воспитательных целях, но будьте уверены, убить человека он никогда не сможет. Если бы те кретины, которых проучил Пьер, были бы поумнее и действовали не как крутые мачо, то возможно они добились бы от Анны взаимности, но, поскольку, они понятия не имели, как это сделать, а до прямого насилия дело не дошло, то эта бедняжка просто не знала, как от них отцепиться. Она ведь вовсе не желала того, чтобы кто-то доставлял ей удовольствие и потому пожаловалась Пьеру, что они не дают ей прохода со своими идиотскими предложениями.