Фазенда, вблизи которой высадился Эд, была расположена в двух тысячах километрах от Бидрупа и похоже принадлежала весьма зажиточному землевладельцу. За время, прошедшее с момента переворота, с фазендой ничего не случилось и она выглядела вполне прилично, хотя сразу были видны следы запустения. Через открытую дверь в гостиную с широкой веранды намело мусора, на обеденном столе и мебели виднелись пыль и даже песок, но ничто не было разбито или испорчено.
Пройдя через гостиную внутрь дома, Эд Бартон вошел в комнату для игр, где обнаружил мумифицированные останки пяти детей. Судя по голографическому семейному портрету, который он видел в на комоде, у хозяев фазенды был всего один ребенок, мальчик лет десяти. Остальные дети, видимо, были приглашены на это ранчо в гости по случаю какого-то семейного праздника.
На стенах комнаты для игр Эд увидел бурые пятна засохшей крови, а судя по тому, в каком положении лежали останки детей, понял, что те пытались спрятаться от убийц. Следов сохранилось предостаточно, чтобы можно было восстановить примерную картину преступления. Кто-то привел детей в эту большую комнату, а потом хладнокровно расстрелял их из двух пружинно-пневматических охотничьих карабинов. Можно было предположить, что это были родители мальчика и одно это уже это говорило в пользу предупреждения, сделанного Рафаэлом Кертисом. Побродив по дому, Эд нашел еще более важные улики, говорящие о том, что хозяева дома были кем-то зомбированы – две пустые ампулы, аналогичные тем, которые были обнаружены в гостинице на Хельхоре.
Вновь вернувшись в детскую комнату, Эд Бартон тщательно обследовал останки детей с помощью биосканера и отобрал наиболее хорошо сохранившиеся образцы мумифицированной плоти. Поместив их в контейнеры с биовостановителем, он вынес детские останки во двор и сжег их дотла из бластера. Прежде, чем покинуть фазенду, он тщательно закрыл все двери, надеясь на то, что её хозяева еще смогут вернуться к себе домой.
Ларс, наблюдавший за его действиями, был вне себя от ярости. Поднять руку на ребенка любой варкенец считал самым страшным грехом. И хотя Ларс прекрасно понимал то, что люди, совершившие это ужасное преступление, были совершенно ни в чем не виноваты, он не раз помянул недобрым словом эту супружескую чету прежде, чем Эд Бартон не попросил его заткнуться и приготовиться к куда более худшим вещам. Гнев был в данной ситуации плохим помощником, тем более, что весь Бидруп был тяжело болен и им предстояло найти лекарство для его излечения.
Вернувшись на борт "Спейсраннера", Эд Бартон поместил контейнеры с образцами в кладовую и стал готовиться к встрече с ловким и дошлым парнем по имени Рафаэл Кертис. Они оба прекрасно понимали то простой факт, что те уроды, которые устроили на Бидрупе этот кошмар, возможно уже поймали этого парня, но все же еще оставалась надежда на то, что он жив. Ведь умудрился же он передать еще одно сообщение по гиперсвязи и даже получил на него ответ.
Теперь место встречи было назначено в районе доков. Пока Эд осматривал фазенду, брошенную хозяевами, Нэкс тщательно просмотрел этот район и обнаружил, что в нем почти нет никого. Доки были закрыты, никто в них не работал и над тем районом, который им был нужен, лишь изредка пролетали прогулочные флайеры, весьма смахивающие по манере полета на полицейские патрули.
Приближалось время встречи с Рафаэлом Кертисом, который оказался настолько хитрой бестией, что смог избежать всех ловушек, которые устраивали для него зомбированные храмовниками разведчики, посланные на Бидруп Хардом Вирровым. Эду Бартону следовало хорошенько подумать над тем, как он сможет доказать этому человеку, что он не зомбирован, как все прочие визитеры и что тот ему может ему полностью доверять.
Хотя где-то в уголке сознания Эда ехидным чертенком сидела мысль, что Рафаэл Кертис и сам сможет определить, враг он или друг, он раз за разом прокручивал в своей голове ту речь, с которой ему нужно будет обратиться к этому парню. Впрочем, даже это не было сейчас важно, – важно было другое, имел ли этот бидрупец то, на что так сильно надеялся Эд – достаточно надежное убежище. Из его сообщения Эду Бартону было понятно, что Рафаэл Кертис более всего занят поисками и спасением детей и именно ради них он просил помощи на Хельхоре, в Лиге Трейдеров.
Даже то обстоятельство, что Бэкси было позволено Харди заглянуть в информаторий Лиги Трейдеров, не позволило им найти разгадку, кто же такой Рафаэл Кертис в действительности и откуда ему известны секретные коды связи, хотя уже одно то, что он трижды выходил на связь, говорило о том, что он чрезвычайно ловкий человек. Может быть он был вольным торговцем и просто не хотел называть своего настоящего имени, а может быть был полевым агентом чьих-то недружественных спецслужб, застрявшем на Бидрупе и пользовался, так сказать, служебной информацией, а потому не хотел разглашать её источников. В любом случае этот человек, кем бы он не был, оказал им всем огромную услугу и заслуживал всяческого уважения.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, звездная система Алтейр, планета Бидруп, мегаполис Бидруп, район Дейтон-парк, здание компании "Талнакан, экспорт и импорт".
Галактические координаты:
М = 89* 03* 26* + 0,051 СЛ;
L = 42571,07271 СЛ;
X = (-) A 851,0423 CЛ
Стандартное галактическое время:
11. 13. 16 часов 40 минут
Кованные сапоги патруля ублюдков, громко прогрохотали по литопласту под самым носом у Стинко Нуркиза и вскоре их грохот стих на аппарели, далеко на выходе. Эхо разносило эти удары по всему пустому помещению верхнего уровня гаража. Для удобства патруля ублюдки вывели из него все тримобили, но это было Стинко только на руку. Так ему было легче еще издалека заметить патруль и вовремя нырнуть в вентиляционные люки, куда ублюдки обычно не забирались, даже тогда, если они и замечали кого-нибудь. Они просто пускали газ и уходили. Этот патруль был оснащен лучше других, впереди него, в полуметре от пола, скользила платформа, на которой стоял тепловой сканер и газоанализатор. Ни то, ни другое устройство ему не было опасно.
Как только патруль покинул здание, Стинко бесшумно опустил на пол решетку, закрывающую вентиляционный люк и осторожно, чтобы не порвать пластиковый комбинезон, выбрался наружу. Комбинезон был ему велик, и ему пришлось сделать напуск на поясе, на ногах и на руках. Зато этот комбинезон прекрасно маскировал его от теплового сканера и газоанализатора.
Стинко еще не дошел до шахты лифта, как в другом вентиляционном коробе кто-то шумно заворочался. Он шмыгнул за угол и принялся наблюдать за конкурентом, решившим пошерстить здание этой компании, которую Стинко доил уже почти три недели и знал здесь каждый закоулок. Высунув за угол линзу гибкого перископа, он стал поджидать, кто же появится у него на хвосте на этот раз и решил, – если это будет Клякса или даже сам Длинный Эрс, который частенько помогал Добытчикам, то он обязательно задаст ему взбучку.
Через пару минут он понял, что это не его приятели. Уж на что Клякса был неотесанным олухом, но и он по сравнению с этим типом, был ловок, словно дикий мангар. Наконец, тот, кто так долго возился с решеткой вентиляционного люка, осторожно спустил её на пол и стал выталкивать наружу пластиковые контейнеры, размер и особенно количество которых просто взбесили Стинко.
Это же надо было придумать такое, взять с собой четыре тридцатилитровых контейнера. Когда же обладатель такого количества контейнеров выбрался наружу, Стинко чуть не сплюнул от досады, но вовремя вспомнил про пластиковый шлемофильтр у себя на голове. Это была девчонка. Ведь не станет же он драться с девчонкой. Придется взять её в долю. Стинко высунулся из-за лифта и негромко крикнул:
– Эй, ты, быстро двигай сюда!
Девчонка, одетая в такой же комбинезон как и у него, вздрогнула и резко повернулась. Увидев его, она поначалу хотела юркнуть обратно в люк, но потом передумала и спросила его жалобным голосом:
– Это ты, Стинко? Ты меня не прогонишь?
– Не прогоню, корова неуклюжая, если ты, конечно, будешь меня слушаться и не станешь путаться под ногами.
Девчонка была больше, чем на голову выше него ростом, но Стинко давно уже понял, что физические данные почти ничего не значат в драке и потому никогда не обращал на это внимания. Зато он позавидовал тому, как хорошо сидит на ней комбинезон. Нигде не топорщится складками и ей не надо было его постоянно оправлять, чтобы не зацепиться за какую-нибудь железяку и не прорвать.
Присмотревшись внимательнее, он узнал девчонку по кудряшкам, это была Поли Винкло. Они уже несколько раз встречались в подземельях Бидрупа. Стинко нетерпеливо махнул ей рукой и стал быстро набирать код на электронном замке лифта. Полли, увидев это, быстро поставила решетку на место, подхватила свои контейнеры и бросилась к нему со всех ног.
Подождав девочку, Стинко уверенно нажал на кнопку сорок седьмого этажа и лифт беззвучно взмыл вверх. Подъем длился не больше двух секунд, гавикомпенсаторы лифта были исправны и потому им не пришлось корчиться на полу от перегрузок. Двери лифта открылись, Стинко спокойно и неторопливо вышел из него и насмешливо сказал Полли:
– Выходи, дуреха, здесь нет ни единой души и жратвы, просто завались, но до ночи нам отсюда уже будет не выбраться. Вечером ублюдки устраивают на нижних этажах показуху, но никто из них никогда не поднимается выше восьмого этажа. Я здесь уже три недели пасусь, знаю что и как. – Скосившись неодобрительно на контейнеры, Стинко проворчал – Послушай Полли, ты с собой еще бы платформу взяла. Ты что собираешься возвращаться сразу с четырьмя контейнерами? Как ты будешь лезть по трубе?
Полли, снимая шлемофильтр, горестно вздохнула:
– Стинко, у меня ведь на руках одиннадцать малявок. Тим вчера сломал ногу, Ронни уже четыре дня не возвращается. Мы три дня сидели голодные, а я не могу оставит малявок на Тимми, он то и дело отрубается от боли, а когда в сознании, очень громко стонет.
Стинко добродушно толкнул девочку локтем в бок и как радушный хозяин пригласил её пройти в свои владения:
– Ладно, пошли, Полли. Тут твоим малявкам много чего найдется, но сначала давай сами поедим. До нападения монахов эта компания торговала продуктами и тут почти в каждой комнате целая куча образцов. Можешь заходить в любую и набивать свои контейнеры, только ты лучше меня послушай, я знаю где лежат сублимированные пайки, они самые классные, Полли. Берешь пакетик размером с ладонь, опускаешь в воду и у тебя получается брикет на целых три кило. А еще тут есть специальный высококалорийный концентрат для космодесантников, самая лучшая штука, малявок кормить, он сладкий на вкус и из одного шарика получается целая фляжка жидкой каши, груднички её здорово жрут. Только в тот конец не ходи, там в кабинете дохлый дядька сидит, он, видно, сразу смекнул что происходит и полбашки себе снес из бластера, одни только зубы остались.
Полли благоразумно решила согласиться на то, чтобы Стинко был не только её гидом, но и главным консультантом и потому сказала просящим голосом:
– Стинни, миленький, ты здесь все знаешь, может быть ты мне поможешь? И знаешь, Стинни, мне нужно найти какие-нибудь лекарства у меня в группе трое малышей заболели, да и у Тима нога распухла как полено. Ты поможешь мне, Стинни?
Мальчишка улыбнулся, довольный тем, что его просят о помощи и покровительственно ответил девочке:
– Ладно, Полли, не волнуйся, я все сделаю как надо.
Стингерт Нуркиз был крепко сбитым, ловким и энергичным мальчиком-подростком лет одиннадцати на вид, но на самом деле ему было уже четырнадцать стандартных лет, а если учесть то, что почти три года своей жизни он провел в специально биотемпоральной камере при почти остановленном жизненном процессе в его теле, то ему должно было быть уже семнадцать лет, ведь он всё это время был в сознании.
Стинко, был темноволос, но кожа его была не смуглой, а наоборот очень светлой и от того он казался болезненно бледным. Не смотря на свой невысокий рост, он отличался намного большей физической силой, чем любой из его сверстников, да к тому же был драчлив и отчаянно смел, а потому ему уступали дорогу даже семнадцати, восемнадцатилетние парни, но в глазах девочек постарше, таких как Полли, он все равно оставался малышом.
В отличие от Стинко, Полли была высокой, красивой девочкой с кудряшками светло-каштановых волос, выглядевшей гораздо старше своих неполных шестнадцати лет. В ней уже не просто угадывалась, а во всю силу проявилась красивая стройная женщина. Правда, её красоту несколько портили грязные, давно немытые волосы, жирные пятна копоти на овальном личике и стройной шейке, но зато голубой, лабораторный, антибактериальный комбинезон сидел на ней очень ладно и выгодно подчеркивал её стройную, точеную фигурку, которая женщинам более старшего возраста давалась только благодаря антропокоррекции в медицинской машине.
Стинко, когда он был в кампании сверстников, относился к девчонкам с презрением, но здесь, в огромном пустом небоскребе они были одни и потому он относился к Полли если не с галантностью, то уж точно с повышенным вниманием. В первую очередь он проводил девочку в небольшой ресторанчик, расположенный в холле, со множеством зелени и даже с действующим фонтаном. С одного края в холле размещался небольшой, но очень уютный ресторанчик с двумя десятками небольших, роботизированных столиков, рассчитанных на четырех посетителей и автоматическим обслуживанием.
Увидев в ресторане кулинарный блок самой современной конструкции, Полли горько вздохнула. В городе, захваченном монахами-храмовниками, все взрослое население которого было подчинено их воле и превращено в тупых и бесчувственных монстров, под контролем были все энергетические сети и если кто-то из детей, спасающих свою жизнь по подвалам и подземельям, по незнанию или неосторожности пытался подключиться к централизованным энергоцентралям, то спустя считанные минуты появлялся патруль ублюдков и в ход шли газ или мощные бластеры, так что не стоило даже мечтать о вкусном, горячем бифштексе или ростбифе.
Стинко, бегло взглянув на Полли и увидев в глазах девочки голодный блеск, а на лице гримасу разочарования, победителем вскинул голову и торжествующе сказал своей симпатичной гостье:
– Полли, можешь вымыть руки в фонтане, садись за этот столик и заказывай себе все, что тебе будет угодно.
Девочка посмотрела на Стинко, как на волшебника и послушно стала мыть в фонтане руки, пока тот колдовал небольшим с переносным энергоблоком. По тому, как ловко и быстро он заэкранировал кулинарный блок, и потому, как уверенно действовал, Полли сразу поняла, что сегодня её ждет самый роскошный обед со дня переворота. Она села за столик, на который ей указал Стинко и стала просматривать на экране меню, выбирая самые дорогие и вкусные блюда, надеясь на то, что если Стинко уж умудрился включить кулинарный блок и бар автомат, то он как-нибудь разберется с платой за обед и после того, как они встанут из-за стола, не зазвенит сигнализация. Глядя на мальчишку восторженными глазами, она спросила его:
– Стинни, знаешь, а здесь меню, как в самом дорогом ресторане, что тебе заказать?
– Да мне все равно, Полли, я тоже с позавчера не жравши, что хочешь то и закажи, я чес-слово все слопаю, даже дохлого мангара вместе с шерстью. – Нарочито небрежно отмахнулся от её вопроса Стинко.
За обедом Стинко и, правда, жадно ел все подряд, что ни подавала ему Полли и, не смотря на свой маленький рост съел чуть ли не вдвое больше чем она. Насытившись, он осоловело откинулся на спинку кресла и удовлетворенно вздохнул. Было около шести часов вечера и до наступления темноты оставалось еще пять часов, можно было подумать не только об отдыхе, но и о том, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Шумно вздохнув, Стинко предложил девочке:
– Полли, тут неподалеку есть бассейн полный воды, можно выкупаться и выстирать комбинезоны, а то от нас уже так воняет, что скоро и комбинезоны не спасут. Это неподалеку, на этом же этаже и еще здесь в одной комнате есть целая куча шмоток. Мне-то все они велики, а вот ты сможешь выбрать себе что захочешь. Денег-то платить не надо.
Полли, услышав про бассейн, всплеснула руками. Она уже подумывала над тем, что бы выпроводить Стинко из холла и помыться под тонкими струйками фонтана, а тут ей предложили целый бассейн. Последний раз Полли купалась недели четыре назад, да, и то в бочке с затхлой водой, в которой она перед этим выкупала с десяток чумазых ребятишек. Не отказалась бы она и от того, чтобы сменить свою, уже порядком истлевшую от пота, одежду.
Стинко проводил её в большую комнату, в которой вещей было, как в хорошем магазине. Кроме множества красивых нарядов, Полли нашла на одной из полок специальные инструменты для подгонки одежды и, выбрав для себя пару монокомбинезонов, пошитых из специальной антисептической ткани, еще пару подогнала по размеру для Стинко. Прихватив с собой инструменты, Полли пошла искать комнату отдыха с обещанным ей бассейном.
Проходя по коридору, она вышла в холл, еще больший чем тот, в котором был расположен ресторан, но его окна выходили на проспект Роже Бидрупа, некогда самую красивую улицу мегаполиса. По проспекту, как и раньше, на различных высотах двигалось большое количество тримобилей самых различных классов и марок, выше которых стремительно проносились грузовые и пассажирские флайеры. Тротуары, как и раньше были полны людей, которые двигались в разных направлениях. Кто-то шел беспечно прогуливаясь, кто-то торопливо спешил по делам и внешне все выглядело совсем, как обычно, особенно с высоты в сорок восемь этажей.
Полли даже не нужно было спускаться вниз, чтобы, взглянув на толпу людей с более близкого расстояния заметить, как неестественно они выглядят. Разорванная одежда, стоптанная обувь, изможденные лица, исхудавшие тела. Теперь, по прошествии почти восьми месяцев со дня переворота, Полли научилась относиться к взрослым с сочувствием и жалостью, ведь они не были виноваты в том, что монахи-храмовники зомбировали их, превратили в безмозглых, тупых убийц, в ублюдков.
Те, кто ходил по тротуарам и передвигался в тримобилях и флайерах, были наименее опасными, они просто служили прикрытием для храмовников, создавали видимость нормальной, обычной жизни, но были и другие ублюдки, – те, которые были отряжены храмовниками в патрули и еще те, которые составляли группы преследования.
Встреча с патрулем еще могла закончиться удачно, от патруля можно было забиться в какую-нибудь щель, ведущую к подземным коммуникациям и спастись бегством. Уйти же от преследователей было почти невозможно и их спасало только то, что таких групп было немного и они действовали, в основном, только против тех немногочисленных разведгрупп из внешнего мира, которым каким-то чудом удавалось пробиться из космопортов в город. Правда, если тебе не повезло и ты напоролся на группу Бегунов, в которой все ублюдки были одеты в боескафандры и были вооружены мощным оружием, то спастись уже было почти невозможно.
С высоты люди казались Полли крохотными пестрыми насекомыми, беспрестанно снующими по улицам, но она знала скольких сил стоит им это бесконечное мельтешение. Глядя на эту безрадостную картину, у девочки невольно навернулись слезы. В чувство Полли привел Стинко, который резко тряхнул её за плечо и зло сказал:
– Чего ревешь, дура? Ублюдков пожалела? Смотри, вот засечет нас какой-нибудь патруль, да вызовет Бегунов. Что ты тогда будешь делать?
– Стинко, но они же не виноваты ни в чем! – Всхлипывая возразила ему Полли и стала утирать слезы.
Стинко отвернулся от окна и быстрыми шагами пошел через холл, громко ворча на ходу:
– Как же, не виноваты, а кто позволил храмовникам в полдня всех зазомбировать? Где была их полиция, армия? Чем они занимались?
Полли покорно пошла за Стинко. Ей нечего было возразить на его слова, ведь он говорил чистую правду. Теперь можно было только вспоминать о своей прошлой жизни и изо всех сил стараться выжить и спасти тех, кто не способен выжить без помощи старших. По каким-то своим причинам храмовников интересовали только взрослые люди, все кому было больше двадцати стандартных лет. Всех остальных они просто убивали, но убивали не сами, а заставляли делать это взрослых, которых они сделали зомби или как их называли в подземельях, ублюдками. Полли удивляла та странность, что ублюдки не убили всех детей сразу, в первые же часы после переворота, когда никто из них еще не понимал того, что происходит.
Ублюдки убили многих, но далеко не всех, словно предупреждали их, чтобы они спрятались. При это они убивали в основном тех, кто был постарше, юношей и девушек в возрасте восемнадцати, двадцати лет. Малышню и грудничков они вообще почему-то не трогали. Поэтому многим удалось спастись, спрятаться в подземных коммуникациях огромного города, куда ублюдки никогда не совали носа. Полли долго думала, почему они так поступили и вскоре пришла к такому выводу: храмовники знали, что рано или поздно вся галактика узнает правду и тогда десятки тысяч детей в подземельях города станут их заложниками.
С такими грустными мыслями Полли вошла вслед за Стинко в большой светлый зал, облицованный белым мрамором, с большими зеркалами на стенах и множеством разных тренажеров и ахнула. Посреди зала находился большой бассейн, наполненный чистой, прозрачной водой. К краям бассейна Стинко подтащил два тренажера и натянул через него трос, на который повесил несколько халатов, разделив их купальню этой импровизированной ширмой. С одной стороны он сложил на бортике бассейна целую кучу разных шампуней, гелей и всяческой другой косметики. Развязывая на ходу веревки, поддерживающие его антибактериальный комбинезон, Стинко веско сказал ей:
– Ты купаешься здесь, а я там. Только чур не поглядывать. Тебе ясно, Полли? А потом мы займемся продуктами для твоей малышни.
– Больно ты мне нужен. – Презрительно фыркнула в ответ Полли.
Стинко быстро сбросил с себя комбинезон и остался в шортах, желтой майке с короткими рукавами и длинных носках. Полли успела заметить, что у него на спине было большое пятно засохшей крови. Майка заскорузла и прилипла к его спине и ему пришлось отдирать её с кровью. Спрыгнув в бассейн, Стинко тут же начал намыливать голову, продолжая разговор:
– Полли, для твоих больных я приготовил двадцать пять доз нановакцины, она их быстро поставит на ноги. Не понимаю, как это ты не нашпиговала их этими финтифлюшками раньше? У тебя что, это первая команда?
– Нет, седьмая. Правда, я всего лишь Нянька, но зато все мои малыши были доставлены в Убежище чистенькими и здоровенькими, а еще я выходила семнадцать грудничков. Старик давно уже требует, чтобы я пришла в убежище, но в Промежутках еще столько маленьких детей, а сколько их в городе, вообще не сосчитать. Вообще-то я хочу уйти из Нянек и перейти в Добытчики, как ты или Ронни. Тим ведь у нас такой беспомощный растяпа. А кто у тебя Нянька, Стинко? Наверное какая-нибудь красивая девочка?
– Не-а, у меня в команде Няньками трое мелких ребят, я вообще с девчонками предпочитаю не связываться. Правда, я подбрасываю харчи еще в одну группу, там Нянькой Николь, но я с ними никогда не сижу. Ты будешь мыться, когда-нибудь, Полли? А то так и ночь наступит.
Полли быстро разделась и увидела, что Стинко, стоя на мелком месте и намыливая майкой тело, искоса подглядывает за ней через хитроумно повернутые зеркала. Девочка громко и презрительно фыркнула, быстро спрыгнула в воду, чтобы спрятаться от любопытного взгляда и тут выяснила, что этот хитрый мальчишка так сложил флаконы с шампунями, что сможет исподтишка наблюдать за ней, пока она моется. Сначала она хотела рассердиться, а потом решила махнуть на это рукой, села в воду и стала спокойно мыться, то и дело вставая, чтобы взять шампунь или гель. При этом она корчила мальчишке рожи и делала в его сторону самые вызывающие и оскорбительные жесты. Стинко понял, что Полли раскрыла его хитрость, а потому покраснел и, отвернувшись к стене, стал намыливаться еще усерднее.
Девочка решила, что имеет теперь полное право разглядывать Стинко и не, скрывая своего любопытства, смотрела на его отражение в зеркалах. Её удивило тело мальчика, очень худое, но широкплечее и все в тугих узлах мышц. Еще её удивила странная коренастость этого юного бидрупца и его удлиненный, по отношению к рукам и ногам, торс. Кроме того на теле у Стинко было несколько узких, длинных шрамов, как будто кто-то полосовал его острым и тонким лезвием. На спине мальчика был свежий, вздутый рубец и кое-где стекала кровь, но Стинко совсем не обращал на это внимания.
Среди банок, которые притащил для нее Стинко, Полли нашла банку с медицинским гелем для лечения небольших ран и ссадин, и флакон обеззараживающего аэрозоля. Она была уверена, что Стинко вакцинирован и десятки тысяч крохотных докторов быстро залечат его рану, но если обработать её, то она будет доставлять ему куда меньше беспокойства. Прихватив с собой банку с гелем и флакон с аэрозолем, Полли медленно подошла к ширме из халатов, взялась за нее рукой, и подтягивая один халат к себе, окликнула мальчика:
– Стинни, давай я обработаю твою рану на спине, тогда ты не перепачкаешь кровью комбинезон. Только не вздумай совать нос на мою территорию, а то я тебе уши надеру и все лицо расцарапаю.
Стинко, бурча себе что-то под нос, послушно сдал задом к ширме и позволили Полли обработать свою спину. При этом он даже не пикнул, хотя Полли знала, что аэрозоль здорово щиплет ранки. Видимо, Стинко сильно ударился спиной о какую-то узкую конструкцию или туго натянутую проволоку, но Полли не стала расспрашивать его, как это произошло. Наложив быстро застывающий гель на вспухший багровый рубец, который пересекал твердую спину мальчика слегка наискосок, Полли погладила его по плечу и заботливо спросила его:
– Стинко, хочешь я укорочу твой защитный комбинезон? Не бойся, я хорошо умею работать с виброрезаком и ультразвуковым сшивателем, он будет как новенький. Я могу и сапоги подогнать тебе по ноге. Герметичность гарантируется на все сто процентов.
Мальчик энергично закивал головой и радостно сказал:
– Это было бы неплохо, Полли. Ну, сапоги мне и так впору, а вот укоротить комбинезон и правда не помешало бы, а то я вечно цепляюсь за что-нибудь в самый неподходящий момент. Сегодня утром так загремел с эстакады, что даже испугался не на шутку. Думал что комбинезон не выдержит.
Чисто вымывшись, Стинко и Полли выстирали свои защитные комбинезоны, уже липкие изнутри и до невозможности пропахшие потом и немытым телом. Комбинезоны были оснащены специальной системой трубок и капилляров для сбора конденсата и потому их пришлось вывернуть наизнанку и сушить с помощью фена, который Стинко выдрал из шлема-парикмахера. После этого Полли, с полным знанием дела принялась подгонять его комбинезон, а Стинко занялся продуктами. Он выбросил неудобные, громоздкие контейнеры, которые принесла с собой Полли и нашел для нее два других, гораздо более вместительных и заполнил их самыми ценными концентратами. Теперь Поли точно должно было хватить их недели на две.
В этот день Стинко повезло по настоящему. Обследуя заново комнату, которую осматривал уже не раз, он нашел встроенный в стену сейф и смог быстро открыть его. В сейфе он нашел три крупнокалиберных пружинно-пневматических пистолета, бесшумно стреляющих большими, тяжелыми, разрывными пулями, которые запросто могли пробить даже боескафандр, если стрелять не в кирасу, а в его сочленения. Это была особенно ценная находка, которая позволяла ему теперь перейти из отряда Добытчиков, снабжающих подземелья продуктами, в отряд Проводников, переправляющих детей в Убежище, или даже в отряд Разведчиков.
За три пистолета Стинко мог запросто потребовать этого. Пуль к пистолетам было штук триста и потому он смело снарядил магазин и расстрелял пару кресел. Пистолеты оказались великоваты для него, зато были очень мощные и с двух выстрелов разносили прочное, пластиковое кресло на куски. С таким оружием было уже не страшно столкнуться нос к носу с ублюдками, если это, конечно, были не Бегуны.
На шум разрывов бронебойных пуль тут же прибежала Полли. При виде пистолетов, глаза её так и загорелись. Хотя девочка и не стала его просить об этом, Стинко все же дал ей один пистолет и пять пачек разрывных пуль. Особая ценность этого оружия заключалась в том, что оно не содержало в себе энергетических элементов и потому не фиксировалось приборами патрулей. Баллончика же со сжиженным газом, хватало на несколько сотен выстрелов, да к тому же они не были дефицитом и их можно было найти во многих охотничьих магазинах. Были бы только пули, но и с ними не было особых проблем, ведь их можно было нарезать из стальной арматуры подходящего диаметра. Без оружия не стоило даже пытаться проситься в Проводники или Разведчики.
Мальчик и девочка оделись в комбинезоны, но шлемофильтры на головы еще не надевали. Полли очень хорошо потрудилась над комбинезоном Стинко и даже нашила ему на локти и колени упрочняющие латки. Стинко помог девочке надеть наплечную кобуру и подогнал её так, что большой пистолет не мешал движениям. Шмыгнув носом, он вдруг отвернулся от нее и спросил тихим голосом:
– Полли, если я попрошу тебя об одной вещи, ты сделаешь это для меня? Только не подумай, что это из-за пистолета, я тебе и так отдал бы один, зачем мне сразу три.
– Да, Стинко, а что нужно сделать? – Радостно ответила ему девочка.
– Полли, ты можешь поцеловать мня? Только по настоящему, по взрослому. Ты, ты такая красивая Полли, прямо, как наша учительница математики, даже красивее. – Голос Стинко был тихим и просящим.
Полли сначала вздрогнула от неожиданной просьбы мальчика и он, потупив голову огорченно вздохнул, но затем она тряхнула кудряшками и приблизившись к нему, положила руку на его плечо и, слегка прижавшись к нему бедром, чуть подтолкнула его руку. Стинко не понял, чего она хочет и Полли взяв его за руку, положила её на свою талию.
