М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

 

 

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 

Поясное планетарное время:

 

 

10 часов 35 минут

 
      Вчетвером, Ролтер, Хальрик, Нейзер и я, мы сидели за столиком в беседке парка, разбитого в доме охотников и весьма заурядно и довольно немузыкально переругивались. Особенно старался Хальрик Соймер, который, как оказалось, знал немалое количество звучных и цветистых эпитетов, применяемых для определения умственных способностей своих оппонентов. Граф Ролтер фрай-Доралд выступал в качестве рефери, хотя в душе он давно принял сторону Хальрика. Оппонентами Хайка, разумеется, были я и Нейзер, а костерил нас старшина охотников за наше маниакальное упрямство, с которым мы стремились проникнуть на остров Равелнаштарам. При этом старый охотник старался выбирать самые обидные сравнения и самые резкие выражения, лишь бы заставить нас отказаться от этой безумной и невероятно рискованной затеи.
      Ролтер, ради которого мы, якобы, затеяли это предприятие, вызвавшись добыть для него шкуру синего барса, и тот в итоге начал нас отговаривать. Пока шла подготовка к нашей экспедиции и он, и даже Хальрик были увлечены этой идеей, выследить в лесах острова Равелнаштарам ещё одну синюю зверюгу, но как только всё было готово, тут же пошли разговоры об опасности. С одной стороны все это было очень приятно, всё-таки, что ни говори, а эти люди очень искренне беспокоились о нас, но с другой стороны наши дела на острове были полностью завершены и теперь нам нужно было возвращаться, а вот это уже было испытанием для меня и моей собственной нервной системы.
      За эти дни ни мне, ни моим электронным помощникам, так и не удалось разгадать загадку маленького галанского мальчика Риза, хотя работать с тщательно охраняемыми галанскими архивами было делом, в общем-то простым. Моё собственное сенсетивное расследование, также не дало никаких результатов. Никто на островке Равел даже понятия не имел о том, что в их мире могут быть практикующие маги и тем более никто не находил ничего странного в астрономии ближнего и дальнего космоса. Не объясняя источников информации, я рассказал Нейзеру о магах, про которых мне поведала Рунита и о том, что, возможно, это может быть косвенным свидетельством существования на Галане людей, обладающих экстрасенсорными возможностями, которых обычно и называют магами. Нейзер обрадовался, ведь это было бы очень неплохо, после нескольких экспедиций Союза Сенсетивов обнаружить их присутствие на Галане, но и его энтузиазм вскоре угас. Нам так и не удалось обнаружить ни единого человека, который бы всерьёз, подобно Руните, относился к сказкам о волшебниках.
      Единственное, что можно было записать в актив, так это то, что Бэкси полностью разобралась с проблемами Антора Лоранта и теперь мне было доподлинно известно, кто хотел утопить этого славного парня в дерьме. Мало того, что на него окрысилась его бывшая женушка, так за него взялись несколько перекупщиков мехов из Роанта, которые некогда вынашивали планы полностью взять под контроль остров Равел. К тому же в этом грязном деле были замешаны ещё и некоторые имперские чиновники и развязка была уже близка. Через пару недель Антору предстояло либо выплатить кредит, взятый пять лет назад для покупки гостиницы, либо пролонгировать его, но уже под бешеные проценты.
      Поскольку этот парень считал, что полоса неудач закончилась, он, разумеется, пойдет на пролонгацию кредита и вот тут то петля окончательно затянется вокруг его шеи. Перекупщики, через своих агентов, держали в своих руках козырь в виде перерасчета залоговой стоимости имущества и тогда кредит моментально становился необеспеченным и благородный дворянин из Орвакайна, наш хозяин любезнейший Антор фрай-Лорант и его вздорная бывшая супруга в мгновение ока становились полными банкротами. Всю это карусель вокруг бедолаги Антора завертела его вредная женушка, которая, таким образом, вознамерилась вернуть его в лоно семьи, но даже она не представляла себе того, что произойдет в итоге с их роскошным поместьем, половина которого была заложена её, хотя и не разведенным, но уже фактически бывшим мужем. К сожалению, эта дамочка даже не представляла себе во что она ввязалась и чем это грозило ей самой.
      По части крючкотворства Галан был просто раем для всяческих мерзавцев, так как в этом мире свято чтили законы, большинство из которых были написаны добрых сорок с лишним тысяч лет назад. Единственная глупость, которую допустили эти барыги, так это то, что кредит был переведен на обслуживание в банк "Кредитный союз Равела" и найдись добрая душа, которая ссудит Антора деньгами для своевременного погашения кредита, эти типы останутся с носом. Сумма, которой не хватало Антору Лоранту, была на мой взгляд смехотворной, каких то сорок семь тысяч роантов и эта сумма у меня уже была наготове и я только ждал последнего дня.
      Все это время я провел ни на миг не отлучаясь от Руниты. Она даже присутствовала во время наших долгих разговоров с Хальриком и его охотниками, когда мы разрабатывали план охотничьей экспедиции, которую мы предполагали осуществить с борта "Южной принцессы". Правда, в период самой подготовки я немного лукавил, заявляя о том, что в экспедицию отправится отряд из двадцати пяти человек. О том, что мы решили не рисковать жизнями охотников на неизвестной им территории острова, я сказал Хальрику только сегодня утром и, разумеется, Рунита ещё ни о чем не знала.
      Эти дни и ночи были наполнены любовью и счастьем. Каких только сюрпризов я не устраивал своей возлюбленной. В её честь я давал пышные костюмированные балы, а один раз даже устроил в Равеле карнавал, который длился целых три дня. Когда на острове кончились запасы витрума, который так любила Руните, я пообещал купцам по двести роантов за корзину и объявил, что готов купить целых сто пятьдесят корзин этого сладчайшего из плодов галактики. Не знаю уж как, но витрум был доставлен на остров через каких-то три дня и Рунита больше не испытывала в нём недостатка. Но больше всего мы любили морские прогулки, которые совершали чуть ли не через день и которые, каждый раз превращались в самые настоящие праздники на воде. Вместе с нами в море выходило иной раз до сотни гостей острова Равел, а уж наш друг граф фрай-Доралд всегда был нашим спутником на "Южной принцессе".
      На одной из таких прогулок я доказал жителям острова то, что человек может победить в схватке даже очень крупного моллюска-убийцу, чем покрыл себя славой с головы до пят. Правда, эта слава, по большей части, оказалась всего лишь коричневой, липкой и вонючей сепией. Сию субстанцию выпустил из себя издыхающий моллюск, которого я, изловчившись, проткнул острогой. Этим самым было поставлено под вопрос дальнейшее существование этих мерзких тварей, так как уже через несколько дней охотники всерьез заявили Хальрику о том, что они мечтают о расширении базы промысла, ведь что ни говори, а мясо этих зловредных монстров было очень вкусным.
      Среди этих парней нашлось добрых полтора десятка искусных пловцов, а уж гарпунерами они и так были преизрядными. Промысел этот обещал быть очень доходным, так как помимо мяса моллюски давали ещё и желчь, из которой готовилось какое-то целебное снадобье. Зато теперь обещала увеличится популяция морских змеев, чья молодь, в массовом порядке, истреблялась моллюсками, когда шла от тихих, песчаных пляжей, где устраивали кладки яиц морские змеи, в открытое море. Так что в каком-то смысле я и на этот раз оказал галанцам добрую услугу, но более всего меня должны были благодарить в будущем морские драконы, они же змеи.
      Когда я вернулся в гостиницу, где меня с нетерпением дожидалась Рунита и объявил ей о своем решении отправиться на остров в одиночку, девушка побледнела, но ни сказала мне ни слова против, а только спросила дрожащим от волнения, едва слышным голосом:
      – Дор, любимый, когда ты отправляешься?
      – Завтра, моя дорогая. Думаю, что мы управимся дней за пятнадцать. Во всяком случае мы будем ждать "Принцессу" начиная с пятнадцатого дня после высадки на берег. Граф решил проводить нас до мыса Трех Скелетов и потом будет встречать на обратном пути.
      В течение всего дня и ночи Рунита ни единым словечком не попыталась удержать меня от этой глупой, дикой и опасной, с точки зрения любого нормального человека, затеи. Она, как всегда, была весела и непринужденна, но я и без телепатии чувствовал, как буквально каждая клеточка её прекрасного тела излучает волны страха и ужаса. Нейзер и здесь пришел мне на помощь. Этот повеса при каждом удобном случае стремился показать Руните свою огромную силу и ловкость, да, к тому же весьма откровенно заявил, что если мне будет угрожать опасность от клыков барса, то тому придется прежде подавиться им, а уж потом попытаться съесть на десерт меня. Это заявление и в самом деле успокоило девушку и даже отогнало её страхи, но я, вдруг, обнаружил, что Рунита не верит в моё возвращение. И это меня не обрадовало.
      Вечером я устроил грандиозное шоу на пристани. Весь причал был освобожден от тюков, ящиков и бочек. Доски были чисто вымыты и устелены дорогими коврами, а вся пристань была пышно украшена гирляндами цветов и зеленых ветвей. Музыка гремела почти до утра и лишь перед рассветом праздник был окончен. В последний раз мы с Рунитой воспользовались услугами шкуры синего барса, которая все это время дарила нам столько радости.
      Рано утром, когда Рунита уснула, я покинул её и вышел из капитанской каюты, чтобы выполнить последнее и, пожалуй, самое деликатное из всех своих дел на острове Равел. Вахтенный матрос помог мне спустить шлюпку за борт и я направился к тому крохотному пляжу, на который однажды выплыла Рунита. По авторитетному мнению Бэкси мне именно там следовало припереть к стене господина Лоранта.
      Антор имел обыкновение каждое утро принимать морские процедуры и делал это довольно странным образом, стараясь донырнуть до бакена, установленного у полосы течения. Этот бакен он установил после того, как нашел на пляже Руниту, чтобы следующему смельчаку было видно где находятся спасительные спокойные воды. Доплыть до пляжа на легкой шлюпке было для меня делом нескольких минут, тем более, что на море стоял полный штиль. Остановив шлюпку за скалой, я дождался момента, когда господин Лорант спустится на свой пляж по крутой лестнице, высеченной в скале, и с разбегу нырнёт в воду. Антор, как всегда, был пунктуален и не заставил себя долго ждать. Как только он скрылся под водой, я несколькими мощными гребками подогнал шлюпку к берегу и она врезалась в крохотный песчаный пляж. Моё небольшое судно заняло едва ли не треть его размеров, но это было и к лучшему, теперь Антору просто некуда было деться, так как я приготовил для него отличную западню.
      Несколько минут спустя он уже плыл к берегу. Увидев меня, господин Лорант широко улыбнулся. Жестом я попросил его присесть рядом со мной и подал ему полотенце и халат, после чего уставился на этого парня пристальным взглядом. Как только он вытер тело и надел халат, я достал из приготовленной заранее корзинки бутылку "Старого Роантира", пару бокалов, конфеты, фрукты на закуску и строго спросил его:
      – Ну, и как, Антор, вам удалось, наконец, побить свой собственный рекорд?
      – О, мастер Веридор, в тот раз мне, по всей видимости, просто повезло. – Бесхитростно ответил Антор и вдруг его лицо приобрело удивленное выражение, ведь никто на всем острове не знал о его ежедневных попытках ещё раз донырнуть до бакена.
      Однако, господин Лорант был слишком любезен чтобы начать выяснять откуда я знаю о его заплывах под водой. Мне же, в свою очередь, было бы чертовски трудно объяснить как я узнал о его утренних заплывах не ссылаясь на беглое телепатическое зондирование его сознания, в котором без труда читалась досада на свою очередную неудачу. Вместо этого он, восхищённо взглянув на бутылку, мечтательно произнес:
      – О, добрый "Старый Роантир". Изумительное вино, мастер Веридор, пожалуй, ради него я готов сделать ещё одну попытку и всё-таки донырнуть до этого чертового бакена. Хотя мне, порой, кажется, что его якорь просто снесло волнами.
      Наполнив вином два бокала я молча вручил один господину Лоранту и также молча поднял свой. Антор с улыбкой поднял свой бокал и сказал мне:
      – Удачной вам охоты, мастер Веридор!
      Пока он смаковал прекрасное вино, я всё так же не говоря ни слова достал из под банки мешок с золотом, приготовленный для него, и положил рядом с хозяином гостиницы. Антор тут же насторожился, услышав звон золота, но поинтересовался самым равнодушным тоном:
      – Что это, милорд?
      В ответ на это я сказал тихим голосом:
      – Я возвращаю вам свой долг, дорогой друг.
      – Но вы вчера расплатились со мной сполна, милорд, и ничего мне не должны. – Строгим голосом сказал мне Антор и добавил, из вредности – Не нужно меня расстраивать в это прекрасное утро. Уберите это.
      Однако я не унимался и сказал уже громче:
      – Антор, речь идет не о плате за жильё, которое вы предоставили мне и моему другу, а о совсем другом долге. Между нами стоит нечто большее и я не хочу покидать остров перед опасным предприятием с грузом тяжкого и невозвратного долга. Разве вы не помните, что именно на этом месте вы однажды спасли самого дорогого для меня человека? Рунита боится вас оскорбить, предложив деньги, а я, в свою очередь, не могу уехать просто так, поскольку меня ждет опасная экспедиция, из которой я могу и не вернуться. Извините, Антор, но Веридор Мерк всегда сполна оплачивает свои долги, сколь велики бы они не были. Возьмите золото, Антор, здесь ровно пятьдесят тысяч роантов, именно столько вам не хватает для того, чтобы полностью обрести свободу и уверенность.
      Губы господина Лоранта сурово сжались, а в глазах засверкали искры праведного гнева. Он сердито сказал мне:
      – Маркиз фрай-Виктанус, между нами нет, никогда не было и быть не могло никакого долга. Это была моя святая обязанность отца и человека!
      Великие Льды Варкена! Ну, что ты будешь делать с такими благородными, но чрезвычайно бестолковыми и вредными, людьми? Мне в тот момент очень хотелось взять и всыпать розог этому красивому и сильному человеку, который стоял у самого края пропасти и не хотел схватиться за протянутую ему, без всякой корысти, руку. Тогда я решил действовать по иному. Я мгновенно выхватил из за спины меч, решительно направил его острие в грудь господина Лоранта и сказал ему медленно и отчетливо, чтобы у него не осталось никаких сомнений в серьезности моих намерений:
      – Антор, или ты сейчас же возьмешь из моих рук это проклятое золото или ты покойник. Мне вовсе не улыбается видеть то, как такого благородного и прекрасного человека, как ты, сведут в могилу до срока гнусные проходимцы.
      Не давая ему опомниться и всё время держа клинок у его сердца, я коротко рассказал ему всё, называя имена, цифры и даты, рассказал про то, что выкинула его благоверная, пытаясь, таким образом, вернуть в лоно семьи. Говорил я это без всяких эмоций, негромко, но отчетливо, давая понять этому упрямцу, что не позволю ему пустить свою жизнь гверлу под хвост. Лицо Антора дрогнуло и страдальчески исказилось в гримасе душевной боли. Едва слышно он сказал:
      – Друг мой, я не могу принять это золото даже от тебя.
      Это уже было лучше. Монолитная скала его гордыни и несусветного упрямства дала маленькую трещинку и я немедленно усилил давление.
      – Антор, давай рассмотрим это как беспроцентную ссуду, которую я даю тебе на весьма длительный срок. Скажем лет на двадцать. Только ты не станешь писать мне никаких расписок хотя бы потому, что я верю твоему слову гораздо больше, чем всем клятвам на свете, высеченным на гранитных плитах. Ты знаешь ведь, что я человек далеко не самый бедный и уж, наверняка, тебе известно и то, что ещё ни к одному гробу не приделали сундука на крышку. Это всего лишь деньги, но тебе в настоящий момент они нужны намного больше, чем мне. Так что обойдемся без лишней волокиты. Всё равно ты отсюда либо уйдёшь с деньгами, либо вообще не уйдёшь.
      По лицу господина Лоранта было видно, как мучительно тяжело дается ему решение и я, стараясь сделать все, чтобы этот человек не отказался от моего предложения, убрал меч в ножны и вложил кожаный мешок с деньгами ему в руки, пристально глядя прямо в глаза. Руки Антора слегка дрогнули, он сделал слабую попытку оттолкнуть золото от себя, но я был настойчив и неумолим. Мягко улыбнувшись ему, я всё-таки заставил его принять деньги, хотя бы, как ссуду. Смущенно опустив взгляд он сказал мне:
      – Веридор, не буду клясться, но уже через три года я обязательно верну тебе все эти деньги до последнего тарса!
      Ну, это меня устраивало полностью, потому что я в тот момент хотел бы и сам знать, где окажусь через три года, да, и буду ли жив вообще. Так или иначе, а эту проблему мне все же удалось разрешить. Мы допили бутылку "Старого Роантира" и у меня нашлась ещё одна. Когда же мы распили и её, я попрощался с Антором фрай-Лорантом, самым благородным и бескорыстным человеком во всей галактике. На прощание я вручил ему третью бутылку "Старого Роантира", пожелав распить её с женой после того, как они, всё-таки, смогут найти путь к примирению. Ведь не могло же этому отличному парню не везти до бесконечности!
      Ровно в одиннадцать часов утра "Южная принцесса" снялась с якоря. С нами на борту были все те, кто взялся проводить нас к месту высадки на остров Равелнаштарам. Граф Ролтер фрай-Доралд, Хальрик Соймер и Зармина Лантри, которая рассматривала это небольшое морское путешествие, как последнюю морскую прогулку со своим кавалером. Как только капитан Коррель вывел судно через узкий проход из внутренней гавани, я встал к штурвалу, чем изрядно удивил, как всех своих друзей, включая Нейзера, так и самого капитана Корреля. Разумеется, я никогда не отважился бы положить свои руки на штурвал, если бы не Нэкс, который суфлировал мне через крохотные звуковое устройство, недавно имплантированное прямо в мою ушную раковину. Первые же команды, которые я проорал зычным командирским голосом, показали капитану Коррелю, да, и всем офицерам и матросам "Принцессы", что они вполне могут мне довериться, настолько грамотными и толковыми они были.
      Шхуна шла с дивной скоростью, принимая ветер всеми парусами, команды Нэкса, передаваемые матросом посредством моей луженой глотки, были весьма точны и своевременны, а ветер был свежим и попутным. Если при этом учесть, что "Принцесса" полностью была в "руках" Нэкса, то не стоило удивляться тому, что она шла с невиданной доселе скоростью и мы добрались до мыса "Трех Скелетов" на три часа раньше расчетного времени. Затем на воду был спущен баркас, в него ловко спустились по шторм траппу гребцы, а затем были погружены наши охотничьи снасти и припасы, а вслед за ними спустились и мы с Нейзером.
      Нейзер прощался с Зарминой в течение трех с половиной часов в каюте и потому она осталась на борту шхуны подсчитывать свои трофеи. Рунита спустилась в баркас вместе со мной и только теперь дала волю чувствам, да, и то это выразилось лишь в том, что она судорожно схватила меня за руку, а её глаза наполнились слезами. Нейзер стыдливо отвернул свою физиономию и молча вглядывался в приближающуюся линию прибоя. Взяв руки девушки в свои руки, я прижался к ним лицом и, волнуясь, как мальчишка, произнес очевидную и самую бесстыдную ложь:
      – Рунита, любимая, встречай меня здесь ровно через пятнадцать дней.
      Мне не нужно было быть сенсетивном, чтобы понять по тому, как она сказала мне упавшим голосом: – "Да, милый, я буду тебя ждать" – что она не верит в моё возвращение и уже не надеется увидеть меня хотя бы ещё раз. Я был зол на себя за эту чудовищную ложь, был зол на свою дурацкую нерешительность и был зол на весь мир, но больше всего на свою Корпорацию с её мерзкими и бессовестными правилами, против которых я не мог пойти только потому, что подписал с ней, однажды, контракт. Был я на них зол ещё и потому, что прекрасно понимал, что именно теряю. Но ещё больше я злился на себя самого и свою нерешительность.
      Матросы с силой налегали на вёсла и расстояние между баркасом и линией прибоя стремительно сокращалось и также стремительно увеличивалось расстояние между мною и моей любимой. А я дурнем сидел на носовой банке, держал в своих объятьях самую прекрасную девушку во всей галактике, клял всё на свете и ничего не мог поделать. Видел бы сейчас своего внука Баллиант Мерк, который, будучи в то время всего лишь юным трао, ради красавицы Диноры, моей бабушки, в одиночку сражался против целого корпуса синопских космодесантников в каменистой пустыне Бренны, рудничной планетепринадлежащей Ротлану. Мой дед хотя и не был архо, одержал там славную победу и изгнал синопцев с Бренны, которую те сочли для себя лёгкой добычей. Вряд ли мой дед стал бы гордиться мной, хотя он не хуже меня знал, что такое верность данному тобой слову. Мерки Антальские ни разу за долгую историю своего клана, насчитывавшую почти шестьдесят тысяч лет, не нарушили ни одной клятвы, данной ими, не разорвали ни одного подписанного ими контракта и ни разу не отказались от взятых на себя обязательств. Черт, всё было против меня и моей любви.
      Кляня себя изо всех сил, я был готов плакать от бессильной злобы на все эти дурацкие правила, которые заставляли меня добровольно расстаться с самым дорогим для меня человеком. Даже Нейзер, который и на этом островке не уставал подначивать меня при каждом удобном случае, и тот в эту минуту смотрел на меня с состраданием, видимо, понимая, что не будь его рядом, то я сумел бы найти для Руниты на своем корабле укромное местечко, где её не нашла бы ни одна живая душа. Именно это мне без какого-либо труда удалось прочитать в его сочувственном взгляде, хотя, по большей части, он был не прав, в то время я всё ещё не решался восстать против строгих правил Корпорации.
      Мы ни разу не заговаривали с ним на эту тему, так как я считал такие разговоры излишними, а мой стажер, не смотря на его задиристость и нарочитую бестактность, был, всё-таки, довольно воспитанным человеком и никогда не затрагивал подобных тем в своих разговорах со мною. Иногда мне было трудно понять этого парня. При всей его задиристости, напоре и вечных шуточках, он обладал очень тонкой натурой и теперь, когда наш баркас двигался к берегу, я чувствовал, что он искренне сопереживает моему горю, хотя и знал наверняка, что когда мы доберёмся до базы, он найдет не один десяток способов, чтобы подстроить мне какую-нибудь каверзу или искусно втянет в какой-либо дурацкий спор, чтобы превратить его в яростную перепалку. В общем, до тех пор, пока этот верзила не спустится с борта моего корабля, меня ожидала уйма всяческих подвохов со стороны этого неунывающего, вечно улыбающегося и беспечного разгильдяя.
      Все эти долгие двадцать пять лет, что я работал в Корпорации, у меня не было напарника. Виной тому была, как это ни странно, моя "Молния", ведь большинство нормальных парней и девчонок считали, что они не могут набиваться ко мне в партнёры уже только потому, что канцелярские крысы, окопавшиеся в офисах нашей конторы, будут злословить на их счет. Вот, мол, такой-то, или такая-то, позарились на комфорт, клюнули на сладкую наживку. Как будто риска от этого в нашей работе убавилось бы. Подходить же к кому-либо из тех ребят, к которым я относился с самым искренним уважением, и упрашивать их об этом, не мог уже я сам. Мало ли что обо мне могут тогда подумать.
      Глядя в те минуты на Нейзера, я подумал о том, что мне стоит хоть раз поступиться принципами и предложить ему стать моим напарником, ведь всё равно ему придется не меньше полугода, а то и всех двух лет, работать с наставником прежде, чем он обзаведется своим собственным, персональным кораблем. За то время, что мы провели вместе, я как-то привык к этому разгильдяю и если не видел его более двух дней, то ощущал какой-то дискомфорт. Хотя, надо признаться, он постоянно подкалывал меня и частенько доводил до белого каления своими шуточками. Зато в нём была какая-то просто невероятная отчаянность и ничуть не меньшее, чем у клансменов Варкена, остервенение, когда речь заходила о чьих-либо попытках задеть меня или Руниту. Тут он становился похож на сущего дьявола и не давал спуску никому. Как то раз он чуть было не затеял новую дуэль с Ролтером только из-за того, что тот усомнился в правильности моих наставлений по части фехтования. Сам же он строго следовал всем моим советам и не допускал даже мысли о том, что они могут быть глупыми и неуместными, хотя мог издеваться надо мной даже во время наших с ним тренировочных боев.
      Впрочем, он делал это вполне осознанно, преследуя одну лишь цель, вывести меня из себя и заставить хоть раз ошибиться, чтобы одержать, хотя бы маленькую, но победу. Несколько раз ему удавалось выбить из моих рук меч и тогда он вопил от восторга, словно мальчишка, и потом очень долго выяснял, не поддался ли я ему намеренно. Этот парень больше всего на свете хотел быть победителем и ради победы был готов выкладываться на полную катушку, что мне в нём особенно нравилось. Нейзер Олс был не только типичным мидорцем, но и самым лучшим парнем из всех тех мидорцев, с которыми мне до этого приходилось общаться. Он был для меня в те дни отличным другом и напарником, да, к тому же, очень нежно и заботливо относился к моей девушке.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, остров Равелнаштарам, мыс "Трех Скелетов".
 

 

М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

 

 

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 

Поясное планетарное время:

 

 

19 часов 15 минут

 
      Мыс "Трех Скелетов" был назван так галанцами из-за причудливой формы трёх скал, возвышающихся метров на сто сорок над непролазными джунглями какими-то огромными, светло-рыжими скелетами ужасных, головастых чудовищ. Но в ужас эти места приводили моряков не из-за их экзотического вида, а из-за того, что на лысых черепушках скал частенько грелись огромные, свирепые барсы, после нападения которых на человека никаких скелетов уже не оставалось и в помине. Эти хищные зверюги мигом съедали свою добычу полностью, перемалывая своими мощными челюстями даже самые крупные кости.
      Справа от скал, если подходить к ним с моря, на несколько километров тянулась узкая, не более тридцати метров, полоска галечного пляжа, на которую с мерным рокотом накатывались волны. Там и пристал к берегу наш баркас. Матросы, напуганные близостью леса, торопливо выгрузили на берег нашу поклажу, с которой нам, якобы, три недели теперь придётся бродить по джунглям. В последний раз я обнял и поцеловал Руниту и мы, подхватив на плечи здоровенные тюки, двинулись к гигантскому, сумрачному лесу, стеной встававшему перед нами. Прежде, чем скрыться под его тёмно-зелёным покровом, я бросил последний взгляд на море. Рунита стояла на корме двенадцативесельного баркаса и смотрела на меня глазами полными страдания и слёз. Мне было грустно и хотелось плакать. В ту минуту я думал о том, что вижу эту девушку в последний раз.
      Наше путешествие по диким джунглям не заняло и двух минут, так как прямо за ближайшими деревьями нас уже поджидали два небольших, юрких, закрытых скутера-антиграва. Сбросив на землю свои тюки и оторвав от одежды по несколько клочьев ткани, имитируя то немногое, что должно указать на место нашей гибели, мы с Нейзером в полном молчании сели в кабины крошечных одноместных машин и включили автопилоты, чтобы не мучаться с управлением в этом густом, тропическом лесу. На ручное управление мы перешли только тогда, когда отлетели от берега километров на двадцать и рискнули подняться над кронами деревьев. Спустя четверть часа мы уже были на вершине горы Калавартог.
      Ворчун гостеприимно распахнул перед нами шлюз и мы влетели в чрево пункта управления темпорального ускорителя. Не знаю как Нейзер, а я уже устал от архаичной обстановки, царившей на Галане. Мне хотелось принять ионный душ, влезть в массажный агрегат и затем выпить парочку стаканчиков "Ракетного топлива", крепчайшего из существующих в галактике напитков, который, как я надеялся, хоть немного прочистит мне мозги и изгонит тоску из моей ноющей души.
      Вокруг нас всё блестело сверкающим металлом, стеклом и самовосстанавливающимся пластиком. Нейзер выбрался из своего скутера и молча подошел ко мне. Не говоря ни слова, он только ободряюще похлопал меня по плечу и так же молча удалился в направлении жилого отсека. На душе у меня стало немного лучше, но всё равно было муторно и гадко от того, что я был вынужден сам задушить в себе всё самое лучшее и светлое, отверг то, что подарила мне судьба впервые за двести семьдесят лет.
      Однако, отказавшись и от ионного душа, и от массажной машины, я сразу же переоделся в клановую тунику и принялся за работу. Как я уже знал это и раньше, дело было дрянь. Генератору совсем пришла хана, старик разваливался прямо у меня на глазах. Исполинский механизм, который исправно работал почти три миллиарда лет, самым банальным образом состарился. И хотя нельзя было сказать того, что он превратился от старости в прах, те материалы из которых он был некогда построен, всё еще имели удивительную прочность, но они уже настолько изменили свои физико-химические характеристики, что энергетические контуры почти не выдавали генератору искажения времени необходимой энергии.