– Нэкс, ты самый лучший папочка, о котором может мечтать такая милая девочка, как Рунита. – Растроганно сказал я ему в ответ и поинтересовался о неприятном – Это всё прекрасно, друзья мои, но, как обстоят дела с поисками Риза? Кто он, откуда он и кто и куда его увёз из Ладиска?
      На эти вопросы мне ответила Бэкси.
      – Шкипер, пока что нам нечего сказать о Ризе, а вот относительно Антора Лоранта я могу рассказать многое, но лучше сделаю это потом, когда получу кое-какие новые сведения. Пока что вы должны знать следующее, шкипер, дела у Антора, идут из рук вон плохо. Парня загнали в крупные долги и хотят полностью уничтожить весь его бизнес. Кто стоит за этим, я ещё не знаю, но скоро докопаюсь до истины. Шкипер, если вы хотите встретиться с Велом Миелтом… – Голос Бэкси внезапно обрел жесткие, наставнические обертоны – Вот тут, шкипер, я вашего энтузиазма совершенно не разделяю, но если вы поторопитесь, то найдете его в ресторане гостиницы, куда он только что вошел для того, чтобы пообедать. Спешите, шкипер, ведь у него в кармане лежит билет на парусник, идущий до порта Сард-ар-Корлан, который отплывает через три часа. Всё состояние Миелта, на этот момент составляет двадцать восемь роантов с мелочью и я совершенно не понимаю, на что этот мрачный молодой человек надеется в Сардуссе? Кстати, Ролмар Доралд очень долго и упорно уговаривал Миелта не глупить и возвращаться в его свиту, но тот отказался.
      Поблагодарив Нэкса и Бэкси, я схватил фолиант с трактатом, которому до сих пор так и не придумал названия, здоровенный футляр с дорканскими железяками, который весил добрых три центнера и быстро побежал вниз, так и не дождавшись заказанных мною сока и бутербродов. Мне только не хватало того, чтобы этот смышленый парень взял и потихоньку смылся в Сардусс, навсегда пропитав свою душу горечью поражения. Что-то в нём мне напоминало мне ниппонских самураев с планеты Дорк, давно ушедших в небытие, вся жизнь которых определялась кодексом воинской чести бушидо и для которых не выполнить приказа шефа было равносильно смерти. Эти славные воины, давно исчезнувшие в веках, навсегда оставили о себе память для всех последующих поколений.
      Непринужденно насвистывая простенький мотивчик галанской песенки, я лёгкой, пританцовывающей походкой вошел в ресторан. С пушечным грохотом я демонстративно свалил с плеча на пол возле стола, за которым, опустив голову к самой тарелке, сидел мой недавний противник, мелкопоместный дворянин из Роанта, Велимент фрай-Миелт, тяжелый футляр, в котором мог бы с лёгкостью поместиться сам. Вел, даже не поднял головы. Тогда я хлопнул огромной книгой об стол почти перед носом Вела Миелта, чего он тоже не заметил, мрачно пережевывая паровую котлету. Но я не собирался отставать от него и подсев за стол, знаком позвал официанта и громко поздоровался с ним:
      – Добрый день, господин Миелт.
      Похоже, он меня не узнал и потому, просто молча кивнул головой в ответ. Этот кивок, больше похожий на реакцию обиженного ребенка, меня рассмешил, и я принялся бесцеремонно тормошить его, весело тараторя:
      – Эй, Вел, очнись, это же я, маркиз Лорикен фрай-Виктанус, ты что, уже забыл про наше с тобой наше вчерашнее представление, которое мы с тобой устроили перед графом Ролмаром фрай-Доралдом? – В качестве лучшего из лекарств для этого упрямого парня, я решил избрать ход, с помощью которого хотел его заставить поверить в то, что наш вчерашний поединок, был всего лишь фарсом, разыгранным перед сиятельным графом. Велимент фрай-Миелт, который, наконец, признал во мне вчерашнего прыткого старикашку, так и застыл с открытым ртом и выпученными от удивления глазами и я продолжил напирать на него – Вел, да, очнись же ты, в самом-то деле, это же я, мастер Лори. И давай сразу договоримся, мы давно перешли на ты и между нами нет ничего такого, что хоть как-то помешало бы нашему с тобой разговору за бутылкой доброго "Старого Роантира".
      Тут я вытащил из кармана своих просторных штанов здоровенную бутылку, которой там не было ещё секунду назад, поставил её на стол и двумя пальцами, демонстративно, вытащил пробку. Половина окаменевшей пробки осталась в горлышке, но я стукнул ладонью по донышку, да, так мощно, что окаменевшая от старости пробка, вылетев из горлышка, пулей врезалась в колону рядом с нашим столом и отколола приличный кусок штукатурки. Это, наконец, привело Вела Миелта в чувство, его лицо оживилось, а я продолжал весело разглагольствовать о вчерашнем дне:
      – Ты, что же, Вел, в самом деле решил, что тебя вздул вчера старый кируфский пердун? Нет, парень, я молод и здоров, как пещерный вергер. Если бы вчера на мне не было жилета с горбом и брюхом, то я бы просто по стенам бегал. Так что не очень-то переживай из-за поражения, дело пустяковое. Я-то сразу смекнул, что у меня есть возможность так всё устроить, чтобы ты смог безболезненно выйти в отставку. Не думаю, что профессия наёмного дуэлянта это то, к чему ты стремился всю жизнь. Кстати, я надеюсь на то, что ты полностью свободен, дружище? – Вел Миелт, обалдело хлопая глазами, кивнул мне в ответ головой – Тогда возьми эту книженцию и для начала перелистай хотя бы несколько страниц.
      С этими словами я протянул Велу свой фолиант. Сначала он открыл его без интереса, но, прочитав на первой же странице посвящение, гласившее: – "Самому талантливому фехтовальщику империи Роантир, благородному дворянину из Роанта, Велименту фрай-Миелту от мастера мечей Веридора, прозванного друзьями Мерком. В знак искреннего уважения и исключительно с целью дальнейшего совершенствования его превосходного мастерства. Веридор Мерк.", – заметно оживился.
      Надпись была сделана моей рукой, но её текст был предложен Бэкси, которая надеялась, что таким образом я сразу же смогу расположить Вела Миелта к себе. Вся эта затея, связанная с передачей охотникам Хальрика моего трактата о боевых искусствах и самосовершенствовании, была целиком спланирована Бэкси, которая при этом, явно, преследовала какие-то свои собственные цели, хотя я никак не мог взять в толк, какие цели могут быть у искусственного существа, чьим телом был мозаичный кристалломозг, спрятанный в недрах моего космического корабля, да, и тот она делила пополам с Нэксом. Поскольку Нэкс отнёсся к этой затее хотя и без особого интереса, но всё же не стал опровергать доводов моей мамочки, то я пошел на поводу у Бэкси и теперь безропотно выполнял все её строгие наставления и рекомендации.
      Первоначально Бэкси планировала использовать в качестве проводника моих идей, изложенных в трактате о боевых искусствах и различных методиках самосовершенствования, почерпнутых мною в десятках миров, исповедующих эти дисциплины, капитана Реда Милза, решившего непременно поступить в отряд охотников. Все доводы Бэкси в пользу Реда, высказанные ею мне сегодняшней ночью, я безжалостно разгромил в пух и прах. На мой взгляд, единственным человеком в пределах всего острова Равел, способным понять, о чём именно идет речь в моем трактате, был один Велимент Миелт, в заднице которого острой занозой засело вчерашнее поражение на дуэли, обернувшееся его демонстративным выходом в отставку. Мотивировки Вела Миелта и его менталитет были гораздо более серьёзным аргументом в его пользу, нежели романтическое увлечение Реда Милза.
      Моё посвящение на толстенном фолианте Вел прочитал со смущением, но зато он с гораздо большим интересом принялся его перелистывать, а когда дошел до мастерски выполненных Бэкси рисунков, показывающих различные приемы рукопашного боя, то тут же забыл о всех своих огорчениях. Подлинник трактата хранился на "Молнии", в виде множества мнемокристаллов, видеофильмов, компьютерных файлов и аудикристаллов, на которые я наговаривал свои мысли, а также в форме заметок, сделанных на других носителях информации, вплоть до блокнотов и записных книжек и включал в себя даже длинные, ветхие рулоны древних рукописных свитков, похищенных мною из монастырей на Дорке и не менее древних книг, купленных у антикваров на сотнях миров галактики. Бэкси, которая интересовалась этими делами больше Нэкса, обобщила все выделения, сделанные мною, и свела их воедино. Я даже не стал просматривать трактат, поскольку и без того неоднократно обсуждал его написание с Бэкси во время долгих космических перелетов от одной станции наблюдения к другой.
      Затея Бэкси не казалась мне ни глупой, ни опасной. Наоборот, всё могло получиться просто замечательно. Галан, по сравнению с отрядом охотников мастера Хальрика, жил сытной и ленивой жизнью. Если уж и есть на Галане группа людей, которые способны до умопомрачения таскать тяжести, отжиматься на брусьях и часами тренироваться в стрельбе из тяжелого лука и арбалета, то это были охотники на зеленых барсов. Тем не менее, не смотря на все колоссальные усилия, их физическая подготовка всё равно оставляла желать лучшего. По мнению Бэкси, мой трактат как раз и мог оказать содействие формированию новой военно-философской доктрины, способной в короткие сроки продвинуть Галан вверх по исторической лестнице.
      Пока я сделал заказ официанту, пока ждал жаркое с овощами под острым соусом, пока с аппетитом съел его, у Вела была возможность перелистать чуть ли не треть книги, состоящей более чем из полутора тысяч листов тонкой, плотной бумаги, исписанных с двух сторон каллиграфическим, ровным почерком и снабженных массой изящных иллюстраций. Быстро управившись с сочным, горячим мясом, я запил его бокалом "Старого Роантира" и, забрав книгу из рук Миелта, указал ему на футляр и громким голосом сказал:
      – А это тебе, дружище, второй подарок от мастера Веридора Мерка. Посмотри-ка на то, что находится внутри.
      Миелт с большим усилием поднял футляр-сундук с пола и положил его на соседний стол, с которого официант едва успел убрать вазу с фруктами и открыл крышку. Первое, что он увидел, были шесть дорканских мечей различного размера, прикреплённые зажимами к гнездам в крышке, обшитой изнутри чёрным бархатом. Миелт с трепетом взял самый большой меч, вынул его из ножен и увидел, что сталь клинка имеет характерный морозно-синий цвет. Вложив меч в ножны, а затем в гнездо и закрыв крышку футляра, Вел повернулся ко мне и недоуменным голосом спросил:
      – Но, во имя звёзд, почему? Веридор, разве я достоин твоей дружбы? Ведь я должен был убить тебя.
      Наступил ответственный момент. Вел согласится или откажется, в зависимости от того, что я ему сейчас скажу и каким именно тоном скажу. Избрав для уговоров спокойный, ровный тон голоса, я сказал ему:
      – Ну, старик, в первую очередь потому, что ты выбрал себе жизнь, а затем ещё и потому, что я хочу просить тебя об одной услуге. То, что написано в этой книге, я создавал не один десяток лет, я ведь не так уж и молод, дружище. Нигде на всём Галане, жирном и обленившемся, это никому не нужно, пожалуй, только охотники на барсов захотят воспользоваться этими знаниями. Но все они, в основном, далеко не интеллектуалы, а ты, всё-таки, доктор философии, вот я и хочу, чтобы ты внимательно изучил этот трактат и стал их инструктором по физической подготовке. Увы, дружище, но я не намерен оставаться на этом острове, хотя и плыл сюда и за этим тоже. Тут такая жарища, что я сдохну гораздо раньше, чем научу охотников хоть чему-то. Ты же, похоже, совершенно не страдаешь от этой жары. Ну, как, ты возьмёшься за это дело, Вел?
      Губы Миелта исказила лёгкая гримаса, но я видел, что он уже окончательно принял решение. Он подошел к столу и поднял бокал со "Старым Роантиром". Я, поначалу, подумал, что парень, чего доброго, понесёт сейчас, какую-нибудь дикую чушь, вроде того: – "Дорогой мой друг Веридор, я оправдаю твое доверие, я в струну вытянусь…", или ещё, что-нибудь подобное, но всё обошлось куда обыденнее, он просто выпил вино и с застенчивой улыбкой сказал мне вполголоса:
      – Ну, в общем то, я не против, мастер Веридор. Такая работа мне вполне подходит, вот только как теперь ты сможешь договориться с Хальриком. Я не думаю, что он после вчерашнего он обрадуется мне.
      В дверях ресторана появился Нейзер, который вошел в ресторан с потерянным выражением на лице, но, увидав нас, заметно оживился. Мой стажер с неподдельной радостью подлетел к нашему столу и поздоровался с Велом Миелтом так, словно они были давнишними друзьями. Он подсел к нам и, налив вина в бокал для сока, немедленно принялся перелистывать мой трактат. Прихлебывая вино так, словно это, были чай или кофе, поданные в навигационную рубку, он с явным недоумением просмотрел несколько страниц трактата, но ничего не сказал. Когда я предложил Нейзеру навестить мастера Хальрика, то он обрадовался ещё больше, правда, радость его тотчас угасла, когда я нагрузил его здоровенным футляром-сундуком с оружием. Впрочем, у моего сундукастого футляра было целых четыре ручки и потому помощь Миелта, не только пришлась к месту, но и была чрезвычайно полезной.
      По пути мы зашли в адвокатскую контору, чтобы договориться на счёт бумаг, где и подобрали Реда Милза, который снова вляпался в неприятности. Желая непременно угодить Руните, Ред решил максимально ускорить процесс оформления купчей на "Южную принцессу", но тотчас попал меж юридических жерновов. В комнате, где мы его нашли, Ред занимался тем, что с помощью двух моложавых стряпчих отбивался от императорского налогового чиновника, – старого, покрытого плесенью сучка, одетого в порыжевший от времени и подбитый ватой сюртук с половиной пуговиц. Тот уже жадно потирал свои потные ручонки. Судя по рыбьим глазам стряпчих, они были способны быстро и эффективно довершить полный разгром содержимого матросского сундучка, помещённого в банковский сейф, начало которому положил этот лысенький, безобидный на первый взгляд, монстр.
      Вел Миелт со скучающим видом просмотрел подготовленные бумаги, разорвал их пополам и отправил в мусорную корзину. Стряпчие завизжали, но тотчас умолкли, когда Вел посмотрел на них тяжелым, немигающим взглядом и, параграф за параграфом, прочитал им наизусть статью о защите прав граждан на имущество. Налогового старичка чуть удар не хватил, когда Велимент, после небольшого совещания со мной, предложил Реду Милзу сдать шхуну в пожизненную, наследуемую аренду. Нейзер даже расхохотался, когда увидел, как перекосились физиономии стряпчих, понявших, что из их рук уплывает такой жирный кусок золота, но поделать они ничего не могли, так как закон оказался на стороне Реда Милза и Руниты Лиант, которая, после смерти мужа, получила двойную защиту императора и как сирота, и как вдова, оставшаяся без средств к существованию.
      На то, чтобы заново переписать нужные бумаги, у моего нового друга ушли считанные минуты. Стряпчие получили скромный гонорар за ту работу, которую они не делали, ну, а сборщик налогов, обнюхав здоровенный кулак Вела, удалился прочь, возмущённо щелкая вставной челюстью, после чего мы, подтрунивая над бедолагой Редом и раскатисто хохоча, отправились на пушной рынок. Стряпчим ещё предстояло пережить завтра несколько неприятных минут, когда господин Милз и госпожа Лиант, придут в их контору, чтобы скрепить договор своими подписями, но тут уж они не могли ничего поделать, ведь именно для этого и существуют подобные заведения.
      До пушного рынка было рукой подать и мы добрались до него без каких-либо приключений, поскольку ни у кого из жителей городка, не возникало желания затронуть нашу компанию неосторожным словом или непродуманным жестом. Торговые ряды давно уже опустели и только возле сувенирных лавок ещё попадались редкие группки людей, гостей острова Равел, прибывших сегодня. Освободившись от груза, Нейзер замолотил в ворота дома охотников, зычно призывая караульного. Сначала открылось окошко, а затем и дверь, ведущая в святая святых острова Равел, обитель братства охотников на зеленых барсов острова Равелнаштарам.
      Дом охотников представлял из себя с полдюжины зданий и лишь одно из них с трёх сторон обрамляло довольно просторную площадь пушных торгов. Штаб-квартира Хальрика Соймера представляла из себя большое пятиэтажное здание, выстроенное на территории самого большого на острове Равел земельного участка, занимающего два с лишним десятков гектаров всей, относительно ровной, земли острова. Внутреннее пространство Дома охотников было превращено их стараниями в хорошо ухоженный сад и большую спортивную площадку со множеством тренажеров.
      Больше всего это заведение напоминало мне монастырь, хотя охотников на барсов никак нельзя было назвать монахами, это были, в основном, молодые люди, которые отнюдь не чурались женского общества городка Равел. Монастырем же Дом охотников казался мне потому, что все они жили в одном месте и подчинялись единому уставу своего странного сообщества. Я намеренно не сравниваю Дом охотников с казармой потому, что в отличии от солдат империи Роантир эти парни жили в роскошных апартаментах, расположенных на верхних этажах, в то время как нижние были отведены под мастерские, склады, учебные классы и прочие подсобные помещения.
      Хальрик Соймер прибежал тотчас, как только дежурный сообщил ему, что граф фрай-Арлансо вломился в дом охотников с тремя какими-то подозрительными типами и теперь требует, чтобы старшина охотников лично спустился к ним. Мастер Хальрик хохотал до слёз, когда увидел, что с меня слезла старческая шкура. Хлопая руками то себя по бедрам, то меня по плечу, он весело приговаривал:
      – Ну, и дела, а я-то, старый болван, всё думал, что это за болезнь свалила, вдруг, в постель кируфского старца и молодую роантийскую красотку! Грешным делом я уже подумал было, что ты, мастер Лорикен, старый греховодник, покупающий любовь молоденьких девушек за деньги. Ну и ну, это надо же, так ловко всех провести.
      Наконец, Хальрик вспомнил о том, что он хозяин и глава Дома охотников и предложил нам осмотреть его владения, подозрительно косясь на Реда Милза и Вела Миелта. Такое радушие хотя и льстило мне, совершенно не входило в мои планы, а потому я остановил старого охотника словами:
      – Послушай-ка, мастер Хальрик, мы охотно верим, что в твоем хозяйстве нас ждут удивительные чудеса, но извини, у нашего визита совершенно иная задача. Мастер Хальрик, как бы ты отнесся к тому, если бы и твои бандиты научились также ловко и шустро размахивать мечами, как делаю это я сам? Или тебе потребуются ещё какие-нибудь дополнительные доказательства моего мастерства?
      Хальрик сразу смекнул, что я собирался предложить ему что-то серьезное и потому пригласил нас потолковать с ним в укромной, уютной беседке тенистого сада рядом с тихо журчащим, прохладным ручьем. Мы впятером с комфортом разместились в плетёных креслах, в то время как беседку окружило полтора десятка старших охотников, пришедших посмотреть на странных гостей, притащивших с собой здоровенный, блестящий чёрный сундук. Я продолжил рекламировать свой товар. Попросив Вела продемонстрировать старшине охотников трактат, я начал расставлять силки, говоря вкрадчивым и нежным голосом:
      – Мастер Хальрик, думаю, что мне не стоит убеждать всех вас в том, что без особой системы тренировки те мечи, которые получили твои люди, не более, чем экзотическая деталь костюма. В этой книге, которую держит в руках мой друг Вел Миелт, подробно описано, что и в каком порядке нужно делать для того, чтобы достичь уровня мастерства, подобного моему собственному. При этом мастер Хальрик, я серьезно советую задуматься тебе над тем, что я и без меча в руках способен на многое, что и намерен сейчас продемонстрировать тебе и всем твоим людям.
      Мне было вовсе не трудно понять настороженность в глазах Хальрика. Этот старый пройдоха держал охотников и весь пушной промысел крепкой хваткой и вовсе не собирался подпускать к бизнесу каких-либо чужаков. Приобрести партию хороших клинков это одно, а вот принять моё предложение, он вряд ли согласится без достаточных обоснований. Поэтому я постарался вежливо усилить свое давление на него, сказав:
      – Понимаю, мастер Хальрик, ты не очень-то веришь мне, но мы давай проведем один небольшой и очень веселый эксперимент. Вот перед тобой сидит Велимент фрай-Миелт, один из лучших бойцов империи Роантир и меня очень интересует, сразу со сколькими твоими лучшими охотниками он сможет справиться. Вел, что ты скажешь на это?
      Вел задумчиво посмотрел на здоровяков, окруживших беседку, и весьма уверенно определил предел своих возможностей:
      – Мастер Веридор, в рукопашном бою, я, пожалуй, справлюсь с пятью любыми охотниками и готов подтвердить это на деле. Разумеется, если господа охотники будут действовать в рамках спортивного поединка, то и я не стану применять против них калечащих приемов борьбы райд-фанг, в которой имею высшую ступень совершенства.
      Борьба райд-фанг, что в переводе с галикири дословно означает "Сила врага", являлась в империи Роантир основой боевой подготовки императорской гвардии. Вряд ли её секреты были достаточно хорошо известны охотникам, хотя среди них, явно, не присутствовали паркетные шаркуны, сражавшиеся друг с другом лорнетами. Не откладывая дела в долгий ящик, я предложил Хальрику свою программу вечера:
      – Ну, что же, тогда предлагаю следующее: сейчас пять лучших бойцов со стороны охотников попробуют, как следует накостылять Велу, потом уже Вел попытается нанести Солотару хотя бы один единственный удар. Если он сможет просто достать его рукой, то я проиграл. После этого уже любое количество охотников сможет испробовать на графе силу своих рук и ног. – Повернувшись к Нейзеру, я строго сказал этому ретивому бугаю – Сол, я заранее запрещаю тебе любые удары, только блоки и подсечки, но зато потом, когда ты сойдешься со мной, можешь позволить себе оторваться на полную катушку. Ну, как, господа охотники, вы согласны?
      Вел вместо ответа, принялся молча расстегивать свой камзол. Охотники тотчас затеяли спор, кто выйдет против него, а Нейзер, который последнее время заскучал, расплылся в довольной улыбке. Этому бугаю, лишь бы подраться. Мастер Хальрик, на которого требовательно смотрели десятки глаз, был вынужден согласиться с моим предложением, иначе отряд охотников оказался бы в неловком положении.
      Мы немедленно перешли на большую спортивную площадку, расположенную поблизости, к которой, вскоре, собрались все охотники Хальрика Соймера без исключения. Вел Миелт, обнажившись по пояс, разулся и босиком вышел на тщательно подстриженный газон. Судя по тому, как он посматривал на пятерых охотников, выбежавших следом за ним, я понял, что головная боль им обеспечена.
      Борьба райд-фанг даже в своем спортивном варианте предполагала работу в полном контакте, а Велимент Миелт не врал, когда говорил, что имеет в ней двенадцатый дан. Поэтому он очень быстро доказал охотникам, что вчера был побежден не потому, что был никудышным бойцом, а потому, что нарвался на бойца, куда опытнее его самого. Действуя быстро и решительно, он в несколько минут раскидал всех своих противников по углам и самым строгим и не двусмысленным образом доказал охотникам, что хотя все они и были отменными здоровяками, одного этого ещё не достаточно для того, чтобы победить его.
      Зато все попытки Вела достать рукой или ногой Нейзера, не увенчались успехом. Это была довольно смешная игра. Нейзер, всё время находясь перед Велом, умудрялся уворачиваться от всех его ударов, которые сыпались на него, как орехи из прохудившегося мешка. После того, как Велимент Миелт понял, что граф фрай-Арлансо обладает просто какой-то нечеловеческой гибкостью и реакцией, он со вздохом опустил руки и честно признался:
      – Мастер Веридор, нанести графу удар, это, примерно, тоже самое, что пытаться в бурю грести иголкой, а потому я признаю своё поражение.
      Нейзер, к моему удивлению, показал себя истинным гуманистом, в человеколюбии которого было просто грех сомневаться. Он попросил кузнецов мастера Хальрика найти в своем хозяйстве самый крепкий и толстый кусок стали. Когда двое здоровенных парней приволокли ему какую-то стальную поковку длиной в полтора метра и толщиной в руку, Нейзер без особой натуги взял её, будто обычную дубинку и принялся легко жонглировать железякой, словно прутиком. Вволю наигравшись с железкой, он встал на одно колено и, положив свою цацку на бедро левой ноги одним концом, пропустил её под коленом другой ноги и, захватив сгибом правой руки, помогая себе левой, согнул поковку пополам. Звук сгибаемого стального бруса был таков, что это не оставило никого равнодушным и при этом на красивом лице Нейзера совершенно не проявились следы чудовищного напряжения, скорее даже наоборот, он проделал всё действительно играючи. Бросив изуродованную, погнутую и уже ни на что не годную железку мне под ноги, он вызывающе сказал:
      – Мастер Веридор, давай-ка лучше сразу перейдём к заключительному номеру программы. Лично я не имею ничего против того, что иногда о мою голову разбивают стулья, она от этого не становится глупее, но поверь, когда на меня нападают одновременно десять-двенадцать человек, мои руки тогда начинают действовать автоматически. – Обращаясь к старшине охотников, он с поклоном добавил – Мастер Хальрик, извините, но я действительно никогда не смогу себе простить того, что кто-либо из ваших парней пострадает в свалке и станет калекой, а потому решительно отказываюсь от драки с ними. Вместо этого я лучше вздую мастера Лорикена.
      После столь впечатляющей демонстрации силы, никто из охотников особенно не стал возражать против этого и потому мне уже ничего не оставалось делать, как скинуть с себя жилет и рубаху. Глаза Нейзера, загорелись злорадным огнём, похоже, что он решил вздуть меня самым серьезным и обстоятельным образом. Наконец-то и Нейзер решил обнажить своё тело и снял с себя камзол и дорогую шелковую рубаху.
      Мускулатура у него была развита получше, чем у Вела Миелта, но он же был все-таки мидорец и потому, насмешливо взглянув на меня, стал показывать мне, на что способен, волнообразно сокращая свои мышцы, которые от этого стали на глазах угрожающе увеличиваться с каждым движением. На профессиональном сленге солдат-наемников это называется "вздуться". Теперь мне стало понятно, что этот битюг до того, как поступил на работу в нашу контору, наверняка, служил на Мидоре в космодесантных войсках, где и получил одну из самых лучших боевых накруток в галактике, а стало быть мне предстоял тяжелый поединок. К тому же слюнтяями назвать мидорцев никто не отважится. Мы сошлись на большой ровной поляне и принялись кружиться по ней, как два барса, сражающихся во время гона из-за расположение самки.
      Движения Нейзера были нарочито расслабленными, как бы замедленными, но в то же время экономными и предельно точными. В какой-то момент он действительно усыпил мою бдительность и, делая едва заметный, ленивый замах рукой, внезапно нанёс молниеносно быстрый удар ногой в голову, который я мужественно встретил своей челюстью. Не будь моя голова крепко привязана к плечам хорошо накачанной шеей, она точно подлетела бы метров на сто вверх, словно сигнальная ракета. Лишь в последнюю долю секунды, я сумел чуть-чуть отклониться и это спасло меня от полного нокаута. В свою очередь я, упав на спину, успел нанести ногой удар Нейзеру в живот, когда он, хищно скрючив пальцы, бросился на меня сверху, чтобы придушить, как курёнка.
      От моего удара он подлетел кверху так, словно попал на трамплин, но, перелетев через меня, приземлился точно на ноги. Рывком перевернувшись через спину и встав на руки, я немедленно, в длинном горизонтальном броске попытался нанести ему удар в поясницу ногами, но мой шустрый стажер мгновенно согнулся пополам и я обязательно перелетел через него, если бы не ухватился за его талию руками, а бедрами, чисто рефлекторно, не взял в захват его бычью шею.
      Тут Нейзер сделал грубую ошибку. Вместо того, чтобы свернуть мне голову, длина его рук ему это позволяла, он начал энергично стряхивать меня со своего мощного загривка. Я этому не стал противиться, так как больше всего боялся сцепиться с ним на короткой дистанции. Мне вовсе не улыбалось попасть в его железные объятья и проверить их на крепость. Поскольку мой драчливый стажер неосмотрительно позволил мне уйти, то мы с ним тотчас разлетелись в разные стороны прямо, как два резиновых мячика, после чего, посмеиваясь, снова принялись кружить друг подле друга. У меня слегка потекло из носа, но я быстро остановил кровотечение.
      После этого мы перешли от военных хитростей к самому обыкновенному, образцово-показательному мордобою. Работая на публику, мы, поначалу, просто обменивались крепкими тумаками, любой из которых мог запросто лишить жизни самого здоровенного галанца. Треску от этих звонких оплеух было столько, что можно было подумать, будто на спортивную площадку Дома охотников вывалила целая толпа клоунов, которые охаживали друг друга туго надутыми шарами, в которые, для вящего грохота, был насыпан горох. Наша схватка длилась около получаса и проходила с жутким ожесточением и с равными успехами, но это ровно до тех пор, пока Нейзер, стремясь нарастить свое преимущество, вновь не перешел к своим хитроумным, но уже куда более яростным, атакам.
      Вот тут-то я и прижал этого здоровенного мордоворота, тело которого было таким крепким, словно его мышцы свили из стальных канатов. Вообще-то, вести борьбу на контратаках, используя силу противника, это моё самое любимое занятие после секса. К тому же, после получасового обмена ударами, выдержка, похоже, изменила Нейзеру и вместо того, чтобы действовать расчётливо, он стремительно шел в атаку, зачастую не всегда тщательно подготовленную и всё чаще и чаще врезался мордой в газон. Это его нисколько не останавливало, он отважно поднимался и снова шел в атаку. Глаза его по-прежнему азартно блестели, а на разбитых в кровь губах играла насмешливая улыбка.
      Однако, частенько, в результате его бешеных атак крепких тумаков доставалось и мне самому, поскольку даже в самом безнадежном положении этот тип умудрялся нанести мне хотя бы один единственный удар и проделывал это практически любой частью тела. В какой-то момент мне показалось, что я начал выигрывать у него по очкам, но Нейзер нашел-таки, чем меня удивить. Прервав на полушаге очередной атакующий маневр, он, вдруг, выписывая ногами замысловатые кренделя, быстро попятился назад, а потом и вовсе завертелся волчком, словно бы спятив от моих оплеух.
      Хуже того, он принялся издавать какие-то жуткие, совершенно зверские звуки, похожие то на рычание целого стада каких-то чудовищных монстров, то на зловещий вой, от чего в жилах буквально стыла кровь и начинало свербеть где-то в мозжечке. При этом он принялся яростно нахлестывать себя по физиономии своими лапищами и из его оскаленной пасти стала клочьями вырываться пена. Этот парень, тем самым показывал мне, что он прекрасно владеет самой древней и самой сложной техникой мидорского боя и что он прирожденный берсеркер. Вот поэтому-то мидорских космодесантников так боятся чуть ли не по всей галактике. Если этих парней прижать в рукопашном бою чуть покрепче, то почти каждый третий из них способен превратиться в самого настоящего дикого зверя, которому уже всё нипочем.