Роман шестой "Звёздное Море Стирула"

 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 
      Сеньорита Исабель де Магнифико, проснувшись, сладко потянулась всем своим стройным, крепким и сильным телом, на котором не нашлось бы и полудюжины шрамов, и, звонко чмокнув Рико в щёку, весело воскликнула:
      – Вставай, соня! Солнце вот-вот взойдёт!
      Риккардо Санчес, крупный, мускулистый молодой парень с могучими руками, лежавший на ложе рядом с сеньоритой Исабель чуть ли не вжавшись в стену, тотчас проснулся, обнял и нежно поцеловал свою безрассудную возлюбленную. Та страстно откликнулась на поцелуй, но уже через минуту смеясь выскользнула из его объятий и сказала, погрозив ему пальцем:
      – Нет, Рико, с тебя хватит. Я уже искупалась в твоём корыте, чтобы смыть с себя наш грех, а поскольку настоящей ванной у тебя здесь нет, не хочу лезть в грязную воду. Поэтому давай позавтракаем и я покину Пуэбло дель-Торро, пока меня никто здесь не увидел. У меня есть ещё чуть более часа до рассвета солнца, милый. Что осталось у нас на завтрак?
      Сеньорита Исабель встала и прошлась по небольшой спаленке с плотно зашторенными окнами, освещённой тусклым, синим ночником, красуясь перед Рико. Тот сел на кровати и с грустной улыбкой покачал головой. В неярком сиянии ночника её тело было божественно красивым и он невольно отвёл взгляд, чтобы не поддаться страсти. Девушке нужно было как можно скорее покинуть это скромное жилище, чтобы не навлечь на себя и него неприятности. Глубоко вздохнув, он набрался смелости Рико сказал вполголоса, стараясь сохранить спокойствие:
      – Исабель, нам нужно прекратить наши встречи. Я простой пеон, кузнец, а ты благородная леди-рыцарь и к тому же дочь нашего супериора. Если в Капитал дель-Соль узнают о том, что ты проводишь со мною ночи, то тебя ждёт бесчестье и позор, а меня в лучшем случае смерть на арене. В худшем пытки и смерть в пасти Цветка Танатоса. Смерти я не боюсь, Исабель, но не хочу, чтобы тебя бросили в темницу и ты закончила свои дни сидя на железной цепи, словно какой-нибудь преступник. Если тебе повезёт, то тебя прикуют цепями к ткацкому станку, но и тогда твоя жизнь будет ужасной. Так стоит ли тебе испытывать судьбу? Если нас поймают, Исабель, то тогда не поздоровится и твоему отцу. Подумай хотя бы о нём, сеньорита Исабель.
      Исабель гневно сверкнула глазами и воскликнула:
      – Рико, ты и сам мог бы побеспокоиться о том, чтобы с нами ничего такого не случилось! Ты стоишь трёх дюжин кабальеро и в твоих жилах течёт кровь благородного идальго. Тебе только стоит приехать в Капитал дель-Соль и заявить о том, что ты хочешь взять в руки отцовский меч, как уже на следующий день я стану твоей законной женой. Неужели ты думаешь, что от этого Пуэбло дель-Торро тотчас сгорит? Да, ты официальный дефенсор этой деревушки, но то, что ты станешь кабальеро, вовсе не означает, что ты не сможешь и дальше охранять покой своих друзей. Три, четыре срубленных твоим мечом головы тех болванов, которые любят по ночам врываться в деревни, и все они надолго забудут о подобных забавах. К тому же здесь останется твой друг Анхель. Почему ты не хочешь решиться на это, Рико?
      Исабель бросилась к Рико и тот со стоном откинулся на тощую подушку, набитую кукурузными листьями, нежно прижимая девушку к своей груди. Она уже не первый раз проводила ночи в его небольшой комнатушке, пристроенной им к кузнице, хотя это действительно очень тяжкое преступление во всех баррио Мундо дэль-Танатос. Благородный идальго мог позволить себе в отношении простой женщины или девушки любые действия, он мог её соблазнить, изнасиловать, сделать своей наложницей, а потом вышвырнуть на улицу и ему ничего за это не будет. Совсем по другому в Мундо дель-Танатос относились к посягательству пеонов на благородную сеньору или того хуже – сеньориту. Вот тут на пеона идальго обрушивали такой ад, что страшнее уже и не придумаешь. Ну, а если благородную даму уличали в том, что она позволила себе полюбить пеона, то точно такой же ад благородные идальго обрушивали на её голову.
      Исабель была полностью права. Рико имел право заявить о своём праве носить отцовский меч и стать кабальеро де волар, летающим всадником, чтобы сражаться на турнирах. Его отец, Аугусто Сессар де Ла Хойя, полюбил его мать, но не мог жениться на ней и поэтому она стала его наложницей. До пятнадцати лет Риккардо жил в его замке и если бы отец не погиб в тот год на каком-то турнире, то через два года он стал бы его законным наследником, но судьба распорядилась иначе. Рико был вынужден покинуть кандадо дель-Сессар, родовой замок отца и его отправили в Пуэбло дель-Торро, не самое богатое и не самое бедное поселение в баррио дель-Соль – Солнечной провинции страны Танатоса. В этот же год его отвезли в Капитал дель-Соль и в эскуэле этого большого, красивого города какой-то энсенар, имени которого он так и не узнал, почему-то вложил в его голову знания кузнеца и механика, а ещё через три года он стал дефенсором, защитником поселения Пуэбло дель-Торо.
      Дефенсером жители Пуэбло дель-Торо попросили Риккардо стать потому, что отец научил его сражаться с оружием и без него, а ещё потому, что уже в семнадцать лет он был выше всех мужчин в поселении чуть ли не на голову и был не по годам силён. С одной только дубиной в руках Рико отваживался выступить против пяти, шести кабальеро де волар, решивших просто позабавиться в Пуэбло дель-Торо или того хуже, похитить девушку, он переломал немало мечей идальго, а также их рук, ног и рёбер. Уже очень скоро те стали облетать их поселение стороной, поскольку у кузнеца Рико имелись амулеты, с помощью которых он мог заставить сбросить скорость и снизиться любой авиас. Тогда они становились лёгкой добычей злобного юного кузнеца и тот избивал их с несравненных мастерством, благо, что в Мундо дэль-Танатос по большому счёту никто не умирал. Даже в том случае, если человеку снесли голову мечом или размозжили палицей, речь шла не о смерти, а о переходе человека на службу к Танатосу и тут имелось три варианта, так как любой мужчина или женщина, чьи годы жизни в Мундо дэль-Танатос подошли к концу, становился в самом лучшем случае воином Танатоса, на что могли претендовать далеко не все благородные идальго, затем слугой Танатоса и в худшем случае рабом Танатоса.
      Рико неоднократно приходилось присутствовать на этой процедуре, во время которой обнаженные тела умерших своей смертью, убитых на турнирах или казнённых за тяжкие преступления мужчин и женщин грузили на платформы больших авиасов и увозили в пустыню, окружавшую каждый баррио и сбрасывали там в хищную фиолетовую пасть бирюзового Цветка Танатоса, окруженную синими, извивающимися щупальцами. Пасть тотчас смыкалась, после чего Цветок Танатоса быстро складывал все свои лепестки и плотно обхватывал тело своей жертвы, быстро превращаясь в овальный сине-зелёный блестящий кокон. Видел он и слуг Танатоса, очень похожих на обычных людей, только с более светлой бирюзовой кожей и зеленоватыми волосами, а пару раз видел даже воинов Танатоса, но те отличались от его слуг только более высоким ростом и тем, что были облачены в какие-то странные доспехи. Рабов Танатоса Рико не видел, но полагал, что они также ничем не отличаются от воинов и слуг.
      Ни воины, ни слуги Танатоса, которых он видел неоднократно, не вызывали у Рико никаких добрых чувств и он совершенно не понимал некоторых болванов, которые, устав от тягот жизни, мечтали о том, чтобы их преображение произошло как можно скорее. В первую очередь потому, что все те порождения Танатоса, которых он видел, судя по всему не были ни мужчинами, ни женщинами. Правда, при этом все воины Танатоса были необычайно спесивы, высокомерны и бесцеремонны. Этими своими качествами они могли посрамить любого идальго. Поэтому Рико и считал, что уж лучше быть рабом Танатоса, нежели его воином, чтобы стать точно такой же тварью, а потому не рвался взять в руки отцовский меч. Однако, юная Исабель, которая сама пришла в его кузницу чуть более года назад и лишилась на его кровати девственности, своим сумасбродством заставила его, наконец, согласиться с тем, что он действительно может изменить их судьбу и они проживут какое-то время вместе. На какое-то счастье Рико особенно не надеялся, его в Мундо дэль-Танатос не могло быть по определению, но они смогли бы тогда любить друг друга открыто и даже стали бы отцом и матерью.
      Относительно последнего у Рико тоже имелись сомнения, стоило ли Исабель рожать от него детей, чтобы они стали когда-нибудь воинами Танатоса? Тем более бесполыми уродами с глазами полными ненависти ко всему живому. В мире Танатоса, где здоровье и даже саму жизнь человека надёжно охраняли амулеты здоровья, висевшие на шее каждого, мало кто из воинов доживал до восьмидесяти лет, хотя некоторые пеоны жили и по сто пятьдесят и при этом оставались крепкими мужчинами и женщинами, пусть и с седыми волосами. Слуги Танатоса намного больше походили на живых людей, да, и к обычным людям они относились с куда большей добротой и даже разговаривали с ними, а иногда делали какие-нибудь подарки, часто очень дорогие. Поэтому у Рико и не было никакого желания становиться воином. Нежно гладя Исабель по волосам, он твёрдо сказал ей:
      – Нинья, я сегодня же напишу письмо твоему отцу и потребую, чтобы мне отдали меч моего отца. – Та стала целовать его, но Рико, подхватив её на руки, сказал ещё твёрже – Ты должна немедленно одеться и идти к своему авиасу, Исабель. Я тоже не хочу, чтобы тебя заметили в Пуэбло дель-Торро.
      Девушка улыбнулась и стала торопливо одеваться в мужское платье, но Рико куда быстрее натянул свои белые полотняные штаны и рубаху. Они вышли из маленькой спаленки Анхеля, его помощника, который ночевал сегодня в доме, во вторую комнату, немного побольше и Рико заглянул в холодильный шкаф. Там он нашел для Исабель головку козьего сыра, половинку круга колбасы и бутылку лёгкого вина. Для завтрака девушке этого было вполне достаточно, вот только завтракать в это утро ей придётся сидя в седле, но до авиаса, спрятанного в пещере за посёлком, ей ещё нужно было добраться. Сложив всё чистую коробку, он положил в неё несколько ломтей ржаного хлеба и две конфеты, подарок матери соседской девушки, однажды спасённой им из лап насильников. Исабель поцеловала его и он пошел с ней к двери, ведущей на склад. Там в небольшой каморке в полу был открыт люк и отважная кабальера де волар стала быстро и ловко спускаться по лестнице ведущей вниз, к потайному ходу, в котором они и встретились чуть больше года назад.
      Рико как-то раз решил выкопать погреб, точнее потайной склад и поскольку отнёсся ко всему очень серьёзно, то стал рыть очень глубоко и наткнулся на старинный наклонный подземный ход облицованный тонким, но очень прочным серебристым металлом. Ему стало любопытно, что это за труба проложена на почти пятнадцатиметровой глубине и он прорезал её с помощью режущей трубки. Труба этого подземного хода имела в диаметре всего два с половиной метра и когда он пошел по ней вниз, то вскоре упёрся в перегородку из такого металла, который не брала даже режущая трубка. Когда же он пошел вверх, то пройдя по подземному ходу четыре километра оказался в небольшой камере, скрытой под вершиной пологого холма. Наружу из этой камеры вёл узкий лаз, который был засыпан камнями и когда он освободил его, то оказался в небольшом гроте и тот был ему хорошо знаком. Пару раз он приходил в него с девушками. Холм этот почему-то считался проклятым. Видимо потому, что по ночам, когда дул ветер, из грота доносились какие-то завывания.
      Сеньориту Исабель трудно было испугать каким-то дурацким воем и однажды она нашла за каменной глыбой лаз и проникла по нему в подземный лаз. Так она встретилась под землёй с тем самым парнем, на которого давно положила глаз. Иногда Рико проклинал себя за то, что решил выкопать тайник у себя на складе, а иногда благодарил за это небеса. К своим тридцати пяти годам и своему глубокому сожалению он так и не влюбился ни в одну девушку как в Пуэбло дель-Торро, так и в других ближних и дальних посёлках. Зато его угораздило влюбиться в благородную сеньориту и только теперь, приняв окончательное решение, он успокоился и как только Исабель спустилась в подземный ход, закрыл вход в него люком, накрыл листом металла и поставил на него несколько тяжеленных болванок, после чего запер дверь в чулан и пошел не в кузницу, а в жилище Анхеля, своего странного и удивительного помощника, чтобы вылить воду из жестяного корыта, которое Исабель использовала вместо ванны.
      Как и Рико Анхель был неплохим кузнецом, но куда лучшим, чем он, механиком, хотя и не имел соответствующих амулетов. Он вообще знал множество таких вещей, о которых Рико даже и не подозревал. Однако, самой большой странностью Анхеля было то, что он пришел в Пуэбло дель-Торро, расположенное на окраине баррио дель-Соль, из пустыни, сумев избежать Цветов Танатоса и не стать их ни воином, ни слугой, ни рабом, хотя это и стоило ему глаза и страшного шрама на щеке. Шрам Анхеля не очень-то беспокоил, хотя и уродовал его лицо, зато бельмо на глазу частенько мешало. Особенно тогда, когда он приходил на помощь Рико в его стычках с кабальеро. Анхелю было за семьдесят и он умел держать в руках дубину, хотя без неё всё же сражался куда лучше и если бы не бельмо на глазу, то был бы просто отличным бойцом. Впрочем Рико ценил его вовсе не за это, а за то, что этот сутулый кряжистый мужчина был отличным другом, преданным и верным своему слову. Когда выяснилось, что он отличный кузнец и механик, то в их пуэбло прибыл с целой делегацией староста Пуэбло дель-Палома, чтобы просить его перебраться к ним, но он отказался только потому, что не он, а Рико летал в Капитал дель-Соль и просил за него супериора.
      Когда Рико прошел из жилища Анхеля в кузницу, тот уже был там и готовил в маленькой кухне завтрак. Он принёс из дома яйца и жарил яичницу с ветчиной. Анхель знал, что Рико тайно встречается с Исабель и относился к этому неодобрительно, но никогда не порицал его и только сожалел о том, что эти встречи не приведут ни к чему хорошему. Как и Рико он относился к воином Танатоса точно также, правда, почему-то с куда большей ненавистью, а ещё он был посвящён в тайну своего друга и даже более того, был точно таким же, как и он. Они оба были сенсетивами, но очень умело скрывали свой дар. Узнай кто об этом, то их обоих немедленно отправили бы в одну из Торре дель-Танатос, – обитель воинов и слуг Танатоса. Никто не знал, сколько огромных башен окружает Мундо дель-Танатос, как и не знал того, что там делают с теми, кто обладает сенсетивными способностями. Единственное, о чём можно было говорить с уверенностью, слуги Танатоса относились к ним не враждебно. Они оба были телепатами и потому Рико спросил своего друга не разжимая губ, даже не видя его за стеной глазами:
      –  Анхель, ты опять прыгнул из дома прямо в кузницу? Когда-нибудь твоя лень доведёт тебя до беды.
       – Не волнуйся, Рико, я не зажигал в доме света и потому никто из соседей этого не узнает.- Ответил Анхель и тотчас спросил, нарисовав перед Рико меч - Похоже на то, что ты, наконец, решился стать благородным идальго, парень?
      Рико был бы не прочь поговорить с Анхелем таким образом, но нормальный разговор ему нравился всё же куда больше. Тем более на такие серьёзные темы. У них была взаимная договорённость никогда не читать мысли друг друга, но при телепатическом общении он мог невольно выдать себя, а ему не хотелось, чтобы Анхель узнал о том, что больше всего в жизни он хочет разрушить Мундо дель-Танатос. Как такое можно сделать он не знал, но всё же мечтал об этом. Он хотел было прыгнуть за спину Анхелю, но передумал. В таком способе перемещения он был не силён, зато мог с лёгкостью одним только взглядом поднимать тяжеленные слитки металла. Поэтому Рико просто вошел в кухню и со вздохом сказал, усаживаясь за стол:
      – У меня не было другого выбора, Анхель, ведь я очень люблю эту взбалмошную, отважную нинью и она меня тоже.
      Анхель повернулся от плиты с большой сковородкой в руках, поставил её на стол и высказался по этому поводу, как всегда весьма витиевато и с подтекстом:
      – Ну, что же, тогда вы оба будете сражаться на аренах не из-за этого проклятья, которое было наслано на наш народ каким-то злобным уродом, не знающим что такое весна, а во имя своей любви, что выглядит намного благороднее. Ты сам отправишься с прошением к супериору?
      Хотя яичница с ветчиной интересовала Рико гораздо больше, чем разговор с Анхелем во время еды, он, взяв в одну руку вилку, а в другую большой кусок хлеба, ответил:
      – Мне нет никакого смысла прогибать спину перед Мануэлем, чтобы тот дал мне разрешение на посещение Капитала и вдобавок ко всему это ничего не даст. Что может привезти с собой деревенский кузнец в подарок чиновникам, окружившим благородного дона Рамиреса де Магнифико? С десяток простых ножей. Так они им не нужны. Был бы я мясником, то пара свиных окороков и вязанка колбас мигом бы всё решили, а так я могу проторчать там весь день и не попасть на приём к дону Рамиресу. Поэтому будет проще послать ему письмо в большом конверте. Он всегда читает почту сам и в первую очередь достаёт из кучи писем те, которые привлекли его внимание. Так говорила мне Исабель и к тому же если я нарисую на конверте клинок и розу с длинными шипами, то уж она-то точно сразу же заметит моё послание. Исабель хотя и гордится своими победами на турнирах, всё же куда больше любит помогать отцу в его делах. Поэтому она читает вместе с ним все письма и даже даёт ему советы.
      Говоря об этом, Рико не забывал работать вилкой, то и дело макая хлеб в яичные желтки и запивая этот нехитрый завтрак холодным пивом. Анхель зорко посматривал на сковородку здоровым глазом и как только кузнец пересёк вилкой невидимую черту, делящую большую сковородку пополам, тотчас сказал:
      – Рико, мужчина никогда не должен делить девушку и свой завтрак с другом, так что изволь есть свою яичницу и не зариться на мою. Раз ты не летишь в Капитал дель-Соль, то нам придётся с тобой сегодня потрудиться. Эти идиоты умудряются так разбивать свои авиасы, что на них смотреть страшно. Ты видел, во что превратил своё новое приобретение этот урод Хесус де Гато?
      Утолив первый голод, Рико стал есть уже не так торопливо. Подцепив вилкой кусок ветчины, он кивнул головой и ответил:
      – Видел-видел, Анхель. Я даже успел вчера вечером разобрать его авиас, извлёк амулет памяти и потому своими глазами видел это. Этот болван разогнался на нём и помчался прямо на дуб, не справившись с управлением. Как последний трус он спрыгнул с авиаса метров за семьдесят до препятствия, хотя всех этих летающих кабальеро и учат взмывать на авиасах вверх в десяти метрах от каменной стены, а не то что дуба. Видно этому болвану учение не пошло впрок, хотя его отец заплатил за это большие деньги самым лучшим инструкторам. Кстати, этого Хесуса здорово надули. Продавец авиасов всучил ему какую-то на редкость странную модель. Хотя этот авиас почти ничем не отличается от тех, которые привозят нам слуги Танатоса, снаружи, у него какое-то другое железное сердце и к тому же это очень старая, хотя и на редкость быстрая машина. Его только покрасили и даже не стали настраивать, но не это главное, Анхель. Я нашел в нём ещё более странную и редкостную вещицу, старинную электронную книгу вроде тех, которые хранятся в магистратуре Капитал дель-Соль. Сейчас доедим и пока рабочий день не начался, посмотрим, сможешь ли ты её включить и если сможешь, то может быть прочтём что-нибудь интересное. Естественно, что говорить об этом мы никому не станем. Так ведь, Анхель?
      Помощник кузнеца, одарив своего начальника насмешливой улыбкой, покивал головой и сказал:
      – Парень, если бы я тебя не толкал иногда в бок, то ты о многом бы растрезвонил всему баррио.
      Они быстро доели яичницу, Рико разлил по глиняным кружкам пиво из кувшина и кузнец вместе со своим великовозрастным подмастерье вышел из кухни в кузницу. Это было большое помещение собранное, как и все постройки в Мундо дель-Танатос, из однотипных керамитовых блоков светло-голубого цвета. Блоки были высококачественные, с легко моющейся глазурованной поверхностью, да, и сам Рико был человеком очень чистоплотным. В кузнице был водопровод, канализация и даже душ с горячей и холодной водой, но он находился на противоположном конце здания этой даже не кузницы, а довольно неплохо оснащённого ремонтно-механического цеха. Когда в Пуэбло дель-Торро почти двенадцать лет назад пришел, а точнее добрался из последних сил худой, измождённый человек с ужасным шрамом на лице, которого первым встретил кузнец Рико и привёл в свой дом, то сразу же после того, как он пришел в себя, вопрос о его трудоустройстве и определения на постоянное место жительство был решен буквально в три дня.
      Староста отказал странному пришельцу в выделении дома и тогда Рико взял и сократил свой склад, выгородив в нём место для небольшой квартиры. Так захотел сам Анхель. Рико достался от старого кузнеца Пуэбло дель-Торро, уехавшего вместе со всей семьёй в другое поселение, большой дом, в котором было где жить и его новому знакомому, но его подмастерье отказался, мотивируя это тем, что Рико должен обзавестись семьёй. Тогда молодой кузнец ещё думал об этом, но позднее понял, что ни одна из местных девушек ему не нравится. Понял это и Анхель, который в конце концов занял в доме друга три пустующих комнаты, но маленькую квартирку на складе они разбирать не стали. Довольно часто кто-либо из них ночевал в кузнице, а в последнее время она стала местом встреч Рико и Исабель из-за того, что девушка могла добраться по подземному ходу до кузницы, стоявшей на окраине, никем не замеченной.
      Пока они завтракали, солнце встало и его лучи осветили кузницу, отчего она вся так и засверкала. Рико и Анхель не ленились каждую неделю отмывать её до первозданной чистоты и надраивать все металлические детали, отчего в ней было приятно не только работать, но и просто посидеть. Они зашли в небольшую комнатку-деспахо, где стоял металлический шкаф с папками с инструкциями и несколько электронных книг, два письменных стола, холодильный шкаф с напитками для благородных идальго несколько потёртых кресел, пара стульев попроще и машина, делающая чистый, прохладный воздух. Рико достал из потаённого места ту электронную книгу, которая каким-то образом завалилась под двигатель авиаса и там застряла между его кожухом и внутренним усилением защиты днища. Авиас, явно, даже не разбирали перед продажей. Рико протянул электронную книгу Анхелю и тот принялся крутить её в руках. Внимательно осмотрев книгу со всех сторон, он достал из письменного стола набор инструментов для ремонта электронных приборов и принялся разбирать находку Рико. Он быстро снял заднюю панель и сказал:
      – Парень, сходи на склад и принеси мне таблетку питания SL-249P. В этой электронной книге стоит таблетка другой модели, но двести сорок девятая хорошо подойдёт, хотя она и немного меньше, но я сделаю так, чтобы она не отвалилась. У меня уйдёт на это минут пять, не больше и мы успеем заглянуть в неё.
      Рико принёс Анхелю свежую таблетку питания, тот вставил её, приладил небольшую пластинку, чтобы она не выпадала, закрыл заднюю панель и нажал на кнопку. Глаз электронной книги тут же засветился и Анхель с удивлением в голосе прочитал:
      – Лучшие курортные планеты галактики. Туристический атлас компании "Гэлакси Парадиз". Рико, я никогда ни о чём подобном не слышал. Ну-ка, ну-ка, давай посмотрим, что скрывается в этом странном атласе. О-го-го, парень, да, это целая электронная библиотека! В ней хранится описание пятидесяти тысяч каких-то планет. Ты не знаешь, что такое, планеты и галактика, Рико? Ты ведь часто бываешь в Капитал дель-Соль и встречался с многими людьми, не то что я, старый и угрюмый ворчун.
      Кузнец, быстро подсев поближе, чтобы ему было хорошо видно растерянным голосом сказал:
      – Анхель, как-то раз я отремонтировал слугам Танатоса, вместе с которыми отвозил покойных в пустыню, их авиас и они в благодарность за это отвезли меня в Капитал дель-Соль, где накормили шикарным обедом в самой лучшей таверне и даже приказали дать мне десять бутылок бреди, который ты же весь и выпил. Так вот, Анхель, они ели и пили вместе со мной и один из них назвал Мундо дель-Танатос жалкой, пыльной планетой и ещё сказал, что второй такой дыры не найти во всей галактике. Другие слуги Танатоса велели ему поменьше болтать, но я был не настолько пьян, чтобы не запомнить его слов. Ты знаешь, Анхель, после этого я и начал думать о том, что возможно и помимо Мундо дель-Танатос существуют другие миры, ну, планеты, которые находятся в каком-то месте, которое называется галактикой. Давай посмотрим хотя бы на одну из планет?
      – Почему на одну? – Удивился Анхель – Мы посмотрим на все лучшие курортные планеты. Курорт это ведь место для отдыха, а стало быть они должны быть очень красивыми. Уж это-то слово мне хорошо известно, парень. Был я однажды на одном курорте, правда, очень давно, ещё в молодости.
      Анхель выбрал из первых строчек понравившееся ему название из числа первых в перечне и принялся быстро нажимать кнопки, торопливо приговаривая:
      – О, вот это должна быть чудесная планета – Астазия. Люди не станут давать такое название какой-нибудь пыльной дыре.
      Пока на глаз электронной книги открывал им небольшое, но очень чёткое и яркое трёхмерное изображение, показывающее, какую-то красивую женщину, стоящую среди цветов, Рико унылым голосом поинтересовался:
      – Тебе тоже не нравится наш мир, Анхель?
      Быстро просматривая оглавление статьи, которое высветилось ярко-красными буквами на фоне голубого неба с белыми облачками, подмастерье ответил:
      – Рико, не знаю как тебе, но лично я считаю, что Мундо дель-Танатос это самая настоящее инферно, о котором каждое воскресенье твердит нам наш бесноватый кюре, говоря, что все, кто не станет служить Танатосу, будут гореть в нём, а Цветы Танатоса будут пострашнее любого, даже самого злобного, дьявола. Послушай, парень, я не могу поверить своим глазам. Это что же получается, где-то есть планета, на которой живёт семнадцать с половиной миллиардов человек? Ничего не понимаю, о чём тут написано. Какие маршруты проложены в сотни тысяч миров галактики? Что это ещё за штука такая, Галактический Союз и что такое Звёздные Федерации и какие они из себя, звёзды? Слушай, тут что-то написано про положение Астазии на карте галактики, давай сначала посмотрим на эту картинку.
      Рико тут же оживился и пододвинулся поближе. На трёхмерном экране перед ними высветилась галактика Млечный Путь, на краю которой ярко вспыхивала и гасла среди множества золотистых искорок зелёная точка Астазии. После этого они просмотрели весь этот раздел и убедились в том, что на эту курортную планету, оказывается, каждый год прилетает почти сто миллиардов человек только для того, чтобы отдохнуть на ней бродя по лесам и горам, купаясь в море и горячих минеральных источниках. При этом их обслуживали миллиарды людей и жили они в сказочно прекрасных дворцах, а те дворцы, в которых жили отдыхающие, и вовсе не поддавались описанию. Покой жителей и отдыхающих охраняла огромная армия солдат, которые летали на своих огромных авиасах далеко за пределами планеты. От этого увлекательного занятия их отвлёк громкий стук в дверь. Кому-то из пеонов срочно потребовалась помощь кузнеца Рико. Анхель с сожалением выключил книгу и сказал:
      – Это наверное Пабло. У него вчера сломался его трабайядор де феррео. Он наверное опять нагрузил его так, что тот брюхом за землю цеплялся. Надо этого дурака как-то проучить. Ладно, Рико, я займусь его трабайядором, а ты строчи письмо своему будущему тестю, но не начисто. Как только я вразумлю эту тупую бестолочь, то приду и прочитаю. Если ты действительно хочешь вернуться в кандадо дель-Сессар, то и письмо должен написать такое, чтобы над ним никто не смеялся.
      Анхель пошел открывать широкие двери кузницы, а Рико, вздохнув, достал из стола чистый лист бумаги и принялся строчить письмо дону Рамиресу. Памятуя о словах Анхеля, он старательно подбирал слова и обороты речи, чтобы объяснить супериору, что теперь он готов продолжить дело своего отца и не дать пресечься славному роду де Ла Хойя. Его подмастерье тем временем втащил четырёхколёсного трабайядора, у которого снова лопнул рычаг подвески, в кузницу и костерил ленивого Пабло самыми последними словами, а тот лишь посмеивался. Улыбка сошла с лица этого неряшливого и небритого типа только тогда, когда Анхель ознакомил его со стоимостью ремонта и сказал, что тот полностью исчерпал свой лимит бесплатного ремонта. Тут Пабло, словно подменили, и он взревел каким-то просто нечеловеческим голосом. Рико слушал его проклятья минуты три, после чего вышел из деспахо, подошел к разоравшемуся пеону и ткнул его тремя пальцами в бок, отчего у того перехватило дыхание и пеон моментально умолк, продолжая беззвучно открывать и закрывать рот, но не в силах вымолвить ни слова.
      Без каких либо эмоций Рико толкнул его ладонью в лоб, а Анхель подставил Пабло железный стул и тот плюхнулся на него с побагровевшей физиономией. После этого подмастерье с силой хлопнул пеона по жирной спине и тот, наконец, сделал вдох и испуганно втянул голову в плечи. За кузнецом водились такие шуточки. Он умел так ударить человека одними только пальцами, что тот мог и загнуться, если он сам или Анхель не придут на помощь. Отдышавшись, Пабло взвыл:
      – Контрамаестре Рико, но это же сущий грабёж!
      – А ты пойди и пожалуйся старосте, Пабло. – Деловитым тоном посоветовал ему кузнец – А я включу амулет памяти твоего трубайядора и он увидит, как ты издеваешься над этой бедной машиной. Только за последний год я ремонтировал и настраивал твоего трубайядора сорок три раза, Пабло, и это мне уже надоело, не говоря уже о том, что ты один не торопишься приносить мне продукты, а если и приносишь, то всё время норовишь подсунуть какую-нибудь тухлятину. Так что иди и готовь деньги. Придётся тебе какое-то время пить домашнее пиво вместо вина, Пабло. Придёшь за своим трубайядором после обеда. Надо бы мне не торопиться с ним, но сейчас время сева, а мне не хочется, чтобы твоя семья потом голодала весь год.
      Дети Пабло, трое пареньков, и его жена Кончита, которые притащили трубайядора, одобрительно закивали головами. Это была не первая взбучка, которую Рико устраивал лодырю и пьянице. Однажды тот по пьянке избил жену и он не просто вмешался, а сделал так, что этот вздорный тип потом почти две недели еле волочил ноги и даже курандеро Пуэбло дель-Торро старик Маноло ничем не мог ему помочь и только массаж, сделанный кузнецом, поставил его на ноги. В каком-то смысле слова Пабло просто мстил ему таким образом за нанесённую ему обиду, но Рико, прочитав это в его голове, не стал ничего говорить. Анхель подал пеону стакан воды и сказал:
      – Пабло, за всё в этой жизни нужно платить. Считай, что ты ещё легко отделался, а теперь проваливай, не мешай нам работать. Скоро сюда примчится за своим разбитым авиасом благородный дон Хесус и если он увидит, что мы занимаемся именно твоим трубайядором, а не его рухлядью, то быть тебе битым, так что не испытывай судьбу.
      Услышав о том, что в кузницу может в любую минуту прибыть Хесус де Гадо, Пабло моментально вскочил на ноги и выбежал из кузницы. Этого злобного и мстительного молодого идальго в Пуэбло дель-Торро боялись многие. Отцом этого кабальеро де волар был владетельным бароном и его кандадо дель-Бьянко находился всего в каких-то пятидесяти километрах от их поселения, а потому хотя и не принадлежало им, молодой баронет считал его чуть ли не своей вотчиной, хотя прилетал сюда только по одной причине, – Риккардо Санчес был самым лучшим кузнецом чуть ли не во всём баррио и вместе с Анхелем мог поднять авиас буквально из руин. Рико Хесус де Гадо откровенно побаивался, но над всеми остальными пеонами измывался, как только мог, но при этом благоразумно никогда не перегибал палку, так как прекрасно знал, чем это может для него закончится. Здоровенного кузнеца он откровенно побаивался, хотя и прилетал в Пуэбло дель-Торро только с пятью своими дружками.
      Пабло Пататас убрался из кузницы и Рико вместе с Анхелем вернулся в деспахо, где подмастерье внимательно прочитал его письмо, сделал кое какие правки, приписал несколько своих витиеватых абзацев и велел переписать всё набело, а сам пошел разбирать многострадального трабайядора де феррео. Кузнец переписал письмо, вложил его в большой конверт, нарисовал на нём кинжал и розу, после чего отнёс его в корреас, авиас де корреос ещё не прилетал, и присоединился к нему через час. До обеда они возились с этой четырехколесной машиной и когда собрались было пообедать, в кузницу ввалился баронет Хесус де Гадо с дружками, все шестеро были в хорошем подпитии и громко горланили, но при виде широкоплечего кузнеца моментально умолкли. Прямо с порога дон Хесус громко гаркнул:
      – Ну, что кузнец, ты починил мой авиас?
      – Нет. – Спокойно ответил ему Рико – Дон Хесус, вы так покалечили его, что на это уйдёт не менее недели. Зато я могу вас обрадовать, – вы ни в чём не виноваты и счёт за ремонт можете выставить торговцу, продавшему вам этот авиас, хотя тот и будет вопить, что амулет памяти зафиксировал, как вы сами спрыгнули с него. Когда я вчера разобрал авиас, то первым делом включил второй амулет памяти и просмотрел запись. Я могу показать её и вам, дон Хесус, но боюсь, что вы из неё ничего не поймёте, на ней одни только кривые линии, но именно они сказали мне, что двигатель вашего авиаса работал очень неустойчиво, отчего тот в полёте то и дело дёргался. В общем этот авиас сам выбросил вас из седла и вам ещё очень повезло, что вы угодили в кусты. Ещё вчера я написал своё заключение и сейчас вручу его вам, вот только помою руки. С ним вы можете смело отправляться к дону Леону, чтобы потребовать с него неустойку или новый авиас, только не забудьте предупредить его, что счёт за ремонт я направлю ему, а не вашему батюшке. Вас устроит это, дон Хесус?
      Ещё бы это не устроило идальго, вечно сидящего без гроша, а потому вынужденного пьянствовать за чужой счёт. Все шестеро бездельников с мечами, разодетые в шелка, дружно заржали, а дон Хесус радостно воскликнул:
      – Давай скорее своё письмо, Рико! Представляю себе, какая рожа будет у Леона, когда я суну его ему под нос. Чёртов засранец, он ведь мог запросто угробить меня своим авиасом. Хотя я и был позавчера изрядно пьян, с исправного авиаса точно не свалился бы. Ну, ничего, Леон мне заплатит за это сполна, ты тоже можешь потребовать за ремонт авиаса побольше, кузнец. Не стесняйся, у этого пройдохи много денег.
      Рико отрицательно помотал головой и сказал:
      – Нет, дон Хесус, я всегда беру за работу ровно столько, сколько она стоит и делаю только то, о чем меня просят. Вы попросили разобраться, в чем дело и я это сделал. Сейчас я принесу вам своё заключение по поводу аварии.
      Рико подошел к рукомойнику, вымыл руки и только после этого отправился в деспахо. Шестеро идальго тем временем обсуждали, сколько денег можно будет слупить с торговца авиасами и где лучше всего пропить эти денежки. В конечном итоге они сошлись на том, что лучше всего им будет отправиться в Капитал дель-Соль, чтобы пройтись по столичным кабакам. Как только Рико вынес письмо, Хесус де Гадо быстро прочитал его, радостно заржал и громко воскликнул:
      – Вперёд, кабальеро де волар, Капитал дель-Соль ждёт нас!
      Даже не поблагодарив кузнеца он первым вышел на улицу и запрыгнул в седло своего второго авиаса. Как только идальго убрались из кузни, Анхель поинтересовался у друга:
      – Ну, и к чему такая щедрость, Рико? Ты же сам говорил мне, что этот болван просто вмазал свой авиас в дуб.
      – Так-то оно так, Анхель, вот только тот авиас, который Леон продал Хесусу, действительно был норовистой машиной и дёргался под ним в разные стороны. Тут и хороший кабальеро мог с него свалиться, но это ещё полбеды. Папаша Хесуса приказал ему, чтобы он пригляделся ко мне повнимательнее и не только ко мне, но и ко всему нашему краю, куда так часто летает донна Исабель. Вот я и подумал, что таким образом мне удастся сделать этого типа добрее ко мне, что ли. Ничего, с меня не убудет, а старому Леону тоже будет впредь наука. Он уже не первый раз продает идальго никуда не годные авиасы, а пеонам такие же трубайядоры. Думаю, что это мне ничем не повредит.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Обмен арвида на деньги произошел в точно назначенный срок без каких-либо осложнений. "Европа" прилетела к месту рандеву и через пять минут после того, как Сиротка Джимми вышел в эфир на волнах радио, с борта "Чёрной акулы" вылетела здоровенная грузовая платформа, в пилотском кресле которой сидел один только Эрик Сендз. Он не взял с собой ни одного человека. Сиротка вместе с тремя десятками своих спейсфайтеров вылетел на платформе чуть меньшего размера, заставленной множеством прозрачных пластиковых контейнеров с борта "Европы" и как только его парни пересчитали деньги, телепортом отправил арвид новому хозяину. Акула Сендз проверил несколько контейнеров, после чего махнул на это дело рукой и улетел в ту сторону, откуда прилетел. Как только он влетел в ангар "Чёрной акулы", та немедленно стартовала.
      Красавчик Гарри снова подтвердил всем свои уникальные способности. В своём совершенно уникальном поле телепатической локации он видел "Чёрную акулу", так, словно её не прикрывала система оптической маскировки. Поэтому все последующие шесть недель, когда Акула Сендз, петляя, словно лиса, летел к Сфере Танатоса, он не выходил из помещения навигационной рубки ни на минуту, хотя арвид, обработанный Интайром, и давал очень чёткий пеленг. Прихвостень Оливера Стоуна полетел к Сфере Танатоса кружным путём, направившись сначала курсом на Сиант, но в конце концов повернул "Чёрную акулу" в один из самых опасных районов вблизи центра галактике, в то место, которое бывалые космолётчики прозвали Пропастью Чёрных Дыр или просто Пропастью. Стинко ожидал что-либо подобное и был спокоен, хотя Веридор Мерк из-за этого начал нервничать. Всё дело заключалось в том, что вблизи чёрных дыр барахлила не только грависвязь, но и система нуль-транспортировки, а это означало, что в нужный момент команда прокурора Бартона не только не сможет выйти на связь, но и никто не придёт к ней из Золотого Антала на помощь нуль-трансом.
      Стинко по этому поводу нисколько не волновался и вот по какой причине. В числе последних на борт "Европы" прибыл его старый друг Змей Колин на пару со своим корешем могучим ветлом Гратом Рубиновые Листья. Для Грата не было никаких преград и он мог разговаривать с другими ветлами даже находясь в темпоральном коллапсаре. Правда, Грат, узнав о том, что он и Колин стали членами команды Стинко, немедленно обзавёлся огромным нейбиртовым боескафандром, представляющим из себя шар двадцатиметрового диаметра и сразу же только объявившись на "Европе" заявил, что он вступит в бой вместе со всеми. Отговорить его у Стинко не было никакой возможности, да, он не очень-то и старался. Вдобавок к этому Грат, которого на борту "Европы" сразу же прозвали Воинственной Корягой, прихватил с собой сотни биоконтейнеров с семенами и спорами, из которых он мог очень быстро вырастить такие растения, которые были даже опаснее тех, что росли на Пандоре.
      С прибытием Грата жизнь на "Европе" стала намного веселее и в первую очередь это оценили вчерашние виртуалы, многие из которых всё же чувствовали себя не в своей тарелке. Это могучее коралловое деревце мигом высосало из них все тревоги и печали, а уж как Грата обхаживали жрицы. Стинко даже стал обуяла ревность. Впрочем и с ней этот весёлый парень, рубиновые листочки которого никогда не оставались в покое, разобрался с нею на раз. Могучий ветл, который вымахал ростом даже повыше Горта Белобородого, аж под пятнадцать метров, сидя на питательном корневище, на своей летающей платформе забирался во все уголки "Европы", в какие он только мог проникнуть, таким он был любопытным. Если же он не мог куда-то влезть, то немедленно цеплял на кого-нибудь свою ползучую орхидею и в три минуты убалтывал кого угодно влезть в какую-нибудь дыру. Отказать ему не смог даже Стинко, на правом виске которого тоже росла небольшая глазчатая орхидея.
      С одной стороны это было немного неудобно, зато с другой он мог в любой момент спросить Грата о чём и о ком угодно, поскольку тот своими рубиновыми листочками шевелил иной раз даже пошустрее Интайра и Влада вместе взятых, но при этом оставался весёлым парнем, любящим похохмить. При этом что там не говори, Грат был самым настоящим деревом, пускай и очень древним. Это симпатичное деревце с рубиновыми листочками, растущими на ветвях похожих на детские пальчики, пришло в неописуемую ярость, когда узнало о том, что вменяется в вину Оливеру Стоуну. Поэтому вместе ещё с тремя сотнями мужчин и женщин отправившихся в этот полёт по следу Акулы Сендза он находился в главной навигационной рубке "Европы", когда "Чёрная акула" наконец долетела до Сферы Танатоса. На первый взгляд это была огромная чёрная дыра, которая своими размерами могла поспорить с самым большим из красных гигантов галактики. Её было очень трудно обнаружить в космическом пространстве, поскольку она была одной из многих десятков чёрных дыр имевшихся поблизости.
      Все они медленно сходились к одной точке, где вообще не было ничего. Интайр, получив неделю назад данные, быстро сделал расчёты и из них выходило, что через два с половиной миллиарда лет все триста двенадцать чёрных дыр сольются в одну точку и тогда для галактики наступит большой звездец, в результате которого её добрая половина превратится в огромную чёрную гипердыру, которая начнёт всасывать в себя периферийные звёзды и даже сможет прихватить с собой в эту преисподнюю соседнюю галактику Магелланово Облако. Времени на то, чтобы разобраться с этой напастью у галактического человечества было предостаточно, а потому Стинко лишь принял слова Интайра к сведению и не более того. В тот момент его куда больше интересовало совсем другое, какая из чёрных дыр является Сферой Танатоса, ведь на первый взгляд для тахионного сканера и масс-сканера "Европы" все они были абсолютно одинаковыми. Впрочем, как уже очень скоро выяснилось, не все.
      Стинко, а вместе с ним леди Аурелия, пытались просканировать сознание Акулы Сендза, но безуспешно. Хотя его ментальный щит внешне выглядел довольно простым, под ним они обнаружили полный интеллектуальный вакуум, а потому не смогли извлечь никакой полезной информации. Теперь же кое что стало проясняться. С расстояния в пятьсот световых лет та чёрная дыра, к которой направлялась "Чёрная акула", выглядела очень опасным космическим объектом. Когда же они подобрались к ней поближе, пройдя чуть ли не впритирку к трём другим чёрным дырам, выяснилось, что не так страшен чёрт, как его малюют, так как та огромная чёрная сфера, к которой они летели, была лишь подделкой и по мере приближения к ней сила гравитации не увеличивалась, а потому сканеры "Европы" не обнаружили никакой гравитационно-пространственной аномалии. "Чёрная акула" на последнем этапе полёта сбавила ход до минимума и подошла к Сфере Танатоса с черепашьей скоростью.
      На расстоянии в полтора миллиона километров от Сферы Танатоса "Чёрная акула" встала, сняла оптическую маскировку и через полчаса в ней открылся огромный люк диаметром в сотню километров, из которого наружу хлынули потоки света. "Европа" находилась позади корабля Эрика Сендза всего в каких-то пятидесяти километрах и как только на "Чёрной акуле" врубили на полную мощность вихревики, двинулась вперёд и как только оказалась внутри Сферы Танатоса, телепортисты-прыгуны в мгновение ока перенесли этот космический корабль к маленькому светилу этого замкнутого мирка, состоящего всего из трёх небесных объектов, – крохотной звезды, которая была почти втрое меньше стандартной величины, планеты, имеющей величину Древней Терры и естественного спутника, величиной с такую же древнюю Луну, который обращался вокруг неё в древности.
      Новейший субметаллический тяжелый крейсер встал на расстоянии в тысячу пятьсот километров от мини-звезды и теперь у Стинко была стопроцентная гарантия, что их никто не заметит. Оптическая маскировка, да, плюс к этому мощный световой поток не позволяли никому заметить их, ну, а в том, что какое-то время у них уйдёт на разведку, никто не сомневался ни секунды. Наконец все, кто были на борту "Европы", вперили свои взоры в планету, летящую по орбите вокруг мини-звезды внутри абсолютно чёрной сферы. Это была весьма странная планета, представляющая из себя каменный шар с двумя абсолютно круглыми полярными шапками льда и ещё одним большим, круглым зелёным пятном сбоку с характерными белыми полосами облаков, образованных мощными климатическими установками. Никто ещё толком ничего не смог понять, как Стинко громко крикнул:
      – Ребята, да, это же Древняя Терра в паре с Луной! Так, сколько денег обещано тому, кто её найдёт? Пять миллиардов? Сиротка, мы с тобой теперь богачи, а если не будем дураками и просто прикарманим её, то сделаемся ещё богаче.
      – Нет, князь, мне эта Древняя Терра не нужна. – Смеясь отказался Сиротка Джимми – Забирай её себе вместе с Акулой. Мне нужен один только Оливер Стоун.
      Малакай Малави, стоявший позади по той причине, что со своим ростом мешал всем, кто сидел за ним, тут же рявкнул:
      – Но-но, парень, у меня с ним личные счёты, а ты его даже не видел в глаза! Так что успокойся и побереги силы для других своих противников. Поверь, Джимми, тут собралось столько негодяев, что их на всех хватит.
      – В том числе и на тебя, верзила! – Громким окриком одёрнул Малакая Стинко – Оливер это моя забота и я запрещаю кому-либо даже приближаться к нему и это вовсе не мой каприз. Ладно, ребята, мы на месте, а потому быстро начинаем работать, я вовсе не собираюсь торчать тут целую вечность. Предупреждаю, никакого тупого сканирования. Работают только те, кто может распускать тончайшее поле телепатической локации. Да, кстати, кто там у нас находится возле гравифона? Связь есть или мы можем теперь связаться с Анталом только через Воинственную корягу? Заодно мне хотелось бы знать, как обстоят дела с нашими нуль-трансами. Проверьте их кто-нибудь.
      Относительно грависвязи его тотчас успокоил Ягеран Гонзер, который радостно пробасил:
      – Командир, грависвязи у нас нет! Да, её у нас и так не было все последние две недели.
      – Как и нуль-трансов. – Доложил ещё кто-то.
      Стинко многозначительно хмыкнул и скомандовал:
      – Всё, ребята! За дело, первая вахта заступает на дежурство, подвахта держится рядом, остальные отдыхают. Все, кроме Натали, разошлись по своим постам.
      Большая часть людей немедленно покинула навигационную рубку, но кроме Натали и Папаши Рендлю в ней осталась все те, с кем Стинко находился в поиске с первых дней. Натали села в кресло рядом с интуитом и глядя на изображение Терры, выведенное на самый большой экран, стала рассматривать свою вторую родину и давать пояснения:
      – Ребята, мы находимся в сфере Шварцшильда. Был когда-то на Терре такой учёный, который предсказал, что рано или поздно человек разберёт все планеты и соорудит из них сферу, вот только я не помню зачем. Кто-то весьма основательно потрудился над матушкой Землёй. Все океаны и даже внутренние моря и крупные озёра заморожены и заскладированы в виде льда на Южном и Северном полюсах. Из-за этого когда-то цветущая планета превратилась в каменный шар без малейших следов зелени. Единственный оазис лежит частично на дне бывшего Средиземного моря и частично в Северной Африке, там где когда-то была пустыня Сахара. Все крупные города, как я погляжу, накрыты защитными куполами и под ними, явно, и по сию пору кипит жизнь. Правда, сохранились всё же не все города. Во всяком случае вся территория стран Магриба их лишилась, но меньше всего мне нравится то, что весь этот круглый оазис разбит желтыми ленточками пустыни на одинаковые шестигранные области, а в центре каждой находится довольно большой город. Всё это очень похоже на довольно большое гетто, разбитое к тому же на кварталы, а поскольку те города, которые расположены вокруг него, заполнены какими-то тёмными личностями, то тут и гадать особенно не нужно, кто кого охраняет, но больше всего меня смущают все эти бирюзовые крапинки, которые окружили кольцом эти шестигранные гетто. Во-первых, их очень много, а, во-вторых, их нет больше нигде на всей планете. Думаю, что за всеми гетто нам нужно установить наблюдение и внимательно следить за тем, что там происходит. Скорее всего в них живут самые обычные люди, хотя то место, где их зачем-то поселили, очень необычное, да, к тому же кажется мне какой-то жуткой фантасмагорией.
      Стинко кивнул головой, соглашаясь с Натали, и прибавил:
      – А тут и гадать нечего, Ната. Оливер разработал какую-то методику для того, чтобы превращать обычных людей в этих своих деточек Танатоса и скорее всего эти крапинки… – Он на минуту умолк, увеличивая изображение до тех пор, пока они не увидели довольно красивый цветок с бирюзового цвета лепестками и фиолетовой сердцевиной – О, да, это какие-то цветы, являются средством превращения людей в каких-то биотов с бледно-зелёными рожами. Отсюда происходит и данное поселение. Ему ведь нужно было на ком-то ставить эксперименты. Сдаётся мне, что этот оазис он построил сравнительно недавно. Ну, мы здесь затем и находимся, чтобы сначала во всём разобраться, а уже потом принимать окончательное решение. Правда, я даже не надеялся на то, что всё пройдёт так быстро и, главное, без особых хлопот и прочей суеты.
      Ласковая Иури улыбнулась и сказала:
      – Стинни, как раз чего-чего, а хлопот с тем же арвидом у нас было предостаточно. Кстати, парень, посмотри на "Чёрную акулу", она даже не стала лететь к Терре, а направилась к внутренней поверхности этой чёртовой Сферы Танатоса. Похоже, что там тоже находятся какие-то объекты. К ним нам тоже нужно будет приглядеться повнимательнее.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Рико прикрепил руль к авиасу Хесуса де Гадо и тщательно протёр его салфеткой. После капитального ремонта и настройке из той развалюхи, которую доставили в его кузницу, получилась прекрасная быстроходная машина. На таком авиасе не отказался бы полетать и он сам, но пеонам были запрещены такие полёты. Они были уделом одних только благородных идальго, да, и то лишь для того, чтобы сражаться на рыцарских турнирах, вооружившись щитами и длинными копьями. Ничего более глупого на его взгляд было трудно придумать, но это было именно так. Сам Рико с куда большим удовольствием промчался бы на авиасе над Мундо дель-Танатос выжимая из этой машины всё, на что она была способна, а способна она была на многое.
      Когда Рико разобрался с этим авиасом окончательно, то понял, что он мог летать с ошеломляющей скоростью. Впрочем для таких полётов седоку авиаса, – кабальеро де волар, нужно было облачаться в какую-то специальную одежду, а не те дурацкие доспехи, в которые рядились идальго. Сражаться в них на арене было ещё куда ни шло, но вот летать на авиасах представлялось ему полным идиотизмом. Увы, но таким был этот мир и он ничего не смог с этим поделать. Всю неделю он вместе с Анхелем задерживался до поздней ночи в кузнице и они рассматривали тот атлас, который Рико нашел внутри авиаса. С одной стороны это было очень приятное занятие, а с другой сплошное мучение, читать и рассматривать виды таких прекрасных миров, в которых жили счастливые и совершенно свободные люди. Вместе с тем они узнавали много нового, что полностью перевернуло их прежнее представление о мироздании. Оказывается, за пределами Мундо дель-Танатос лежало вовсе не инферно, а огромный прекрасный мир, обитаемая галактика человечества с сотнями тысячами миров и огромная Вселенная.
      Из-за этой электронной книги, а точнее из-за того, что они из неё узнавали, Рико подолгу не мог уснуть и вовсе не потому, что ему мерещились эти прекрасные миры. Его мучила совершенно непереносимая мысль о том, что ему никогда не вырваться из Мундо дель-Танатос. Он вспоминал об огромных круизных лайнерах, этих дворцах летающих от одной звезды до другой с немыслимой скоростью, и понимал, что ни один из них не прилетит к ним, но особенно его ужасало то, что глядя на чёрное ночное небо, лишенное звёзд, он понимал, – ему никогда не увидеть звёзд, это бесчисленное множество крохотных светлячков, сверкающих в бархатной черноте. От этого Рико становилось особенно тошно и лишь мысли об Исабель хоть немного согревали его сердце. По сути дела эта девушка была тем единственным, ради чего ещё стоило жить. Всё остальное его подавляло и заставляло думать о том, как сделать, чтобы не достаться Цветам Танатоса и не превратиться после смерти в слугу Танатоса или того хуже в воина этого чудовищного то ли бога, то ли сверхсущества то ли ещё чёрт знает чего.
      Исабель прилетала к нему за эту неделю дважды и он ждал её сегодня ночью и уже приготовился к визиту своей возлюбленной. Его письмо было положено на стол супериора в тот же день, когда оно было отправлено, вот только прочитать дон Рамирес смог его только через три дня. Вместе с другими супериорами он все эти три дня находился в Капитал дель-Мундо. Девушка известила его об этом на следующий день. Однако, когда он прочитал это письмо и показал его дочери, то сразу же выяснилось, что он давно уже ждал, когда сын его друга вспомнит, наконец, о своих дворянских корнях. Дон Рамирес де Магнифико немедленно отдал распоряжение, чтобы реунион всех идальго баррио дель-Соль подготовился к тому, чтобы принять в свои ряды благородного дона Риккардо Луиса де Ла Хойя. В словах отца она услышала такую искреннюю любовь к своему Рико, что сердце у неё зашлось от радости, однако, Исабель, выслушав признание отца с показным спокойствием, нашла вскоре какой-то благовидный повод и покинула его кабинет.
      Как не хотелось сеньорите Исабель немедленно оседлать свой авиас и полететь в Пуэбло дель-Торро, ей всё же пришлось дождаться следующего дня. В кандадо дель-Магнифико в тот день нашлось множество неотложных дел и потому только к вечеру следующего дня она смогла полететь к Рико. Уходя от него до восхода солнца, она пообещала прилететь вечером, чтобы снова прибыть в Пуэбло дель-Торро через день, другой вместе с отцом, чтобы забрать его из этого посёлка в Капитал дель-Соль, но уже не как простого кузнеца, а как благородного идальго. Рико за эти годы не то чтобы забыл о годах, проведённых в кандадо своего отца, а просто с головой окунулся в новую жизнь и потому относился к своему грядущему возвышению с большим скепсисом. Впрочем, это не относилось к Исабель, которую за эти дни он стал любить ещё больше. По сравнению с этой любовью обязанность раз в неделю выходить с мечом на арену против других идальго уже не казалась ему ужасной и постыдной.
      Дар сенсетивизма, открывшийся в нём уже после смерти отца, когда он стал кузнецом, позволял ему контролировать своё тело вплоть до последней косточки и даже видеть, как крошечные медико де феррео, управляемые амулетом исцеления, лечат его изнутри. Из чистого любопытства Рико наблюдал за ними и вскоре понял, что он и сам может делать то же самое куда лучше и тщательнее. Будучи парнем довольно высокого роста он заставил своё тело подрасти ещё больше и не прилагая никаких физических усилий так развил свою мускулатуру, а вместе с ней сделал своё тело одновременно крепким, как камень, и гибким, словно лоза. Вместе с этим ему открылась возможность заглядывать в свою память, как в электронную книгу и Рико, занимаясь ремонтом какого-нибудь авиаса, трубайядора или других машин, одновременно с этим возвращался в те дни, когда отец учил его приёмам боя с оружием и без него.
      В любой момент он мог вызвать из своей памяти образ отца и тот, словно бы не умирал никогда, а постоянно находился рядом с ним. Рико прекрасно знал к тому времени, чем грозит ему этот дар и тщательно его скрывал. Телепатия позволяла ему осторожно, исподволь извлекать из сознания людей нужные знания и уже довольно скоро он узнал о том, что могут делать сенсетивы, которых все называли бруйо, колдунами, а потому принялся понемногу развивать в себе эти качества и, как ему казалось, преуспел в этом. При этом Рико никогда не использовал своего дара для того, чтобы хоть чем-то обезопасить себя от врагов и завистников, а потому ни разу не выдал себя. Как оказалось, он интуитивно избрал единственно верную линию поведения, – лучше претерпеть от врага в малом, нежели навлечь на себя большую опасность. Окончательно ему это стало ясным тогда, когда ему посчастливилось встретиться с Анхелем. То, что он нашел его практически в бессознательном состоянии, позволило Рико хотя бы частично просканировать его сознание и узнать о том, что он не просто беглец из соседнего баррио, но ещё и сенсетив, что, однако, не спасло его от нападения Цветка Танатоса.
      Как только Анхель пришел в себя в его доме, а Рико исцелил его даже без амулета исцеления, который беглец был вынужден оставить в баррио дель-Еспино, страшась гнева слуг Танатоса, он сразу же поговорил с ним начистоту. Анхель не совершил никаких преступлений в соседнем баррио, которое было для него не первым, он просто нажил себе врага в лице супериора и потому ему уже ничего не оставалось, как пересечь двадцатикилометровую пустыню и добраться до баррио дель-Соль, чтобы зажить там новой жизнью. Рико уже знал, что он такой же бруйо, как и он сам и потому предложил ему стать его подмастерье. Анхель согласился, поскольку обладал такими познаниями и они стали учить друг друга, делясь сенсетивными знаниями. Для Рико так и осталось тайной, кем же на самом деле был Анхель Рохас, да, его это не очень-то и беспокоило, ведь он уже очень скоро стал его другом, а во многом и наставником.
      Они включили авиас, поставили его в положение парения и подвели эту стремительную машину поближе к закрытым дверям кузни. День выдался на редкость жаркий, а потому они были просто вынуждены включить машину прохлады и закрыть все двери и окна кузницы, чтобы не свариться в ней заживо. Анхель немедленно развалился на верстаке, а Рико пошел к холодильному ящику за ледяным пивом. Как всегда он осторожно посматривал своим внутренним зрением на то, что творилось вокруг. Когда он делал это для того, чтобы видеть, внутреннее зрение позволяло заглянуть ему очень далеко, километров за пять, но стоило ему только захотеть совершить прыжок, то зона его действия моментально сужалась до каких-то пятнадцати метров. Анхелю удавалось совершать прыжки из их дома в кузницу, а это было более трёхсот метров. Именно внутреннее зрение позволило Рико увидеть, что в Пуэбло дель-Торро не смотря на жару прилетел Хесус со своими дружками и Пабло, увидев его, тотчас стал махать ему руками, а когда тот снизился, что-то ему сказал.
      Это Рико не понравилось. Пабло, разозлённый тем, что ему пришлось выплатить за ремонт трубайядора целых двадцать реалов, поклялся отомстить кузнецу. Эта клятва, как и все прочие угрозы Пабло, не очень-то его волновала. В конце концов ему недолго было оставаться в этом посёлке и он не собирался покидать Пуэбло дель-Торро в одиночку. Как всякий уважающий себя идальго он имел право предложить Анхелю стать его ауданте и тот уже согласился на это, не говоря уже о том, что мог объявить себя сеньором-дефенсором Пуэбло дель-Торро. Поэтому он не стал забивать себе голову всякой чепухой и лишь попросил своего подмастерье слезть с верстака и сесть на стул. Они сидели и молча пили ледяное пиво, когда Хесус де Гадо вместе со своими дружками с громкими криками подлетел к кузнице и вскоре ввалился в неё весь в клубах пыли, внеся в неё полуденный зной. Прямо с порога он грозным голосом заорал:
      – Мой авиас готов, кузнец?
      – Готов, готов, дон Хесус. – Примирительным тоном сказал Рико и вставая со стула добавил – Сейчас вы его получите, барон, но сначала я должен вас ознакомить кое с чем.
      Хесус прилетел в посёлок на чужом авиасе, а потому ему не терпелось поскорее оседлать свой и он завопил:
      – Оставь свои разъяснения для кого-либо другого, кузнец! Мы очень торопимся, а ты нас задерживаешь.
      Голос Рико моментально заледенел, когда он сказал:
      – Нет, дон Хесус, вы всё же выслушаете меня. У меня нет никакого желания стать виновником вашей гибели. Амулет памяти вашего авиаса включён и я скажу всё под запись. В первую очередь вы должны знать, что стали обладателем не простого, а особенного авиаса, который может летать в десятки раз быстрее любого другого. Таких авиасов в баррио дель-Соль больше нет и поэтому вы должны летать на нём очень аккуратно. Вот смотрите сюда, дон Хесус, я включил амулет ограничения скорости и если вы его не отключите сами, то ваш авиас будет летать не быстрее пятидесяти километров в час. Если вы захотите лететь быстрее, то я не советую вам этого делать. Для этого вам нужно будет надеть совсем другую одежду, иначе потоком ветра вас просто выбросит из седла. Вот возьмите, дон Хесус, – С доброжелательной улыбкой добавил Рико протягивая туповатому идальго небольшую электронную книгу – Здесь я подробно расписал, какими возможностями обладает ваш авиас и что вам нужно делать, чтобы совладать с этой горячей штучкой. Единственное, что я могу добавить, так это то, что вы совершили очень выгодную покупку, дон Хесус, второго такого же мощного и быстрого авиаса нет больше ни у кого, так что будьте осторожны.
      Глуповатая улыбка на лице идальго сменилась искренним изумлением и он воскликнул:
      – Кузнец, ты заботишься обо мне ничуть не меньше, чем моя матушка! – После чего, однако, рявкнул – Знай своё место, кузнец, я без тебя разберусь со своим авиасом!
      Тем не менее он взял электронную книгу и на авиас всё же садился с явной опаской. Даже не поблагодарив Рико и Анхеля, он вылетел из кузницы, а остальные идальго последовали за ним. Хотя в его благодарности никто не нуждался, Анхель заметил:
      – Ты видел ещё одного такого засранца, Рико? Вот и делай после этого для них что-то хорошее.
      Рико махнул рукой и ответил:
      – Анхель, меня это совершенно не волнует. Даже если этот придурок теперь разобьётся, его папаша не сможет предъявить мне никаких претензий. На пятерых дружков этого болвана надеяться не приходится, но амулет памяти его авиаса донесёт до супериора то, что я ему сказал, как и тот амулет памяти, который лежит в нагрудном кармане моего делантала.
      Подмастерье весело рассмеялся над его предусмотрительностью и пошел закрывать двери. Работы у них в этот день почти не было, а потому они могли спокойно посидеть в деспахо рассматривая атлас и попивая ледяное пиво. Сосед сварил его недавно и подарил им целую бочку пива, которое он варил лучше всех в Пуэбло дель-Торро. Этим они и занялись тотчас, как только Анхель запер двери кузницы. Никто из жителей посёлка их в этот день больше не беспокоил, а потому до вечера они успели ознакомится ещё с доброй дюжиной знаменитых на всю галактику курортных миров. Когда начало смеркаться, Рико выключил электронную книгу и сказал своему другу:
      – Анхель, я хочу показать эту книгу Исабель.
      – Не думаю, что это будет правильно, Рико. – С горестным вздохом ответил тот ему – Тем самым ты её не столько обрадуешь, сколько огорчишь. Сеньорита Исабель очень впечатлительная девушка и придёт в уныние из-за того, что ей не суждено увидеть ни одну из этих чудесных планет. Хотя с другой стороны может быть ты и прав. Когда я узнал о том, что за пределами этого проклятого Мундо дель-Танатос есть целая Вселенная, скрытая от нас чёрными небесами, мне стало намного легче и теперь меня уже не страшит участь стать слугой Танатоса. Мне кажется, что только тогда у меня появится шанс вырваться из этого инферно, сотворённого чьей-то злой волей. Главное, чтобы никто не узнал о том, что я являюсь бруйо.
      Они вышли из кузницы и отправились к себе домой. Анхель чтобы остаться там на ночь, а Рико лишь для того, чтобы взять из кладовой что-нибудь к ужину. Деревенская еда очень нравилась Исабель, а им недавно сразу несколько односельчан принесли продукты в уплату за работу. Рико щедро одарил всех различными мелочами типа ножниц, швейных иголок, ножей и прочего, а те в ожидании его подарков, помимо сыра, копчёного мяса, солонины, колбас и яиц, принесли им также и готовые блюда, так что он мог устроить сегодня для Исабель настоящий пир.
 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

Стандартное галактическое время:

 

 

20 декабря, 11 часов 27 минут

 
      Первая же неделя дала Стинко такую массу информации, что у него от этого даже голова пошла кругом. Главным образом потому, что сфера Шварцшильда оказалась весьма крепким орешком с инженерно-технической точки зрения. Это было невероятно огромное сооружение, которое, кажется, могло перемещаться в пространстве ничуть не хуже Золотого Антала неся внутри себя целую звезду, хотя и изрядно похудевшую, а также планету вместе с обращающимся вокруг неё естественным спутником. Хотя в Золотом Антале могло жить куда больше народа, чем на Терре, превращённой в пустыню, в техническом отношении сфера Шварцшильда была выше него на порядок. Это было нечто совершенно невообразимое. На внутренней поверхности сферы размещалось множество не таких уж и огромных установок, но и они при всей их миниатюрности, похоже, были способны творить самые настоящие чудеса.
      Десант, высадившийся в нескольких десятках мест, а он состоял в основном из тех мужчин и женщин, кто разбирался в науке, был ошеломлён. При толщине оболочки всего в несколько миллиметров она имела такую же прочность, как оболочка из субметалла толщиной в добрых сто метров. Если бы у Интайра и его нового друга Влада были волосы, то они точно встали бы дыбом, когда Грат передал им данные самых первых исследований сферы Шварцшильда. К концу же первой недели дело даже дошло до того, что Интайр и Влад потребовали от Стинко в один голос, чтобы тот ничего не делал до тех пор, пока они хотя бы они не поймут, что представляет из себя это гигантское сооружение и какую опасность может представлять из себя для человечества галактики, если Оливер Стоун приведёт её в действие. Ну, тут они на взгляд Стинко малость погорячились. Похоже, что Оливер Стоун и сам не знал, что попало в его руки иначе зачем он тогда построил на Терре целых семьсот пятьдесят огромных огневых башен и держал их в состоянии полной боевой готовности?
      Интайр и Влад в один голос заявляли, что сфера Шварцшильда неуязвима, но Оливер Стоун по всей видимости в этом сомневался. Стинко был того же мнения, но вот его враг почему-то считал иначе. Никаких намёков на сам Танатос они пока что не обнаружили, но это не очень тревожило прокурора. Тот арвид, который Акула Сендз привёз в сферу Танатоса, был сгружен на складе и сдан под охрану каким-то воякам. После этого он отправился вместе со всеми своими людьми на Терру, в тот город который когда-то назывался Римом и вскоре был отдан огромному бирюзовому цветку, который за трое суток превратил его в бесполое человекоподобное существо ростом за два метра с гипертрофированной мускулатурой. Ближайшие помощники Акулы также были удостоены чести быть переделанными большими цветами, а все остальные достались растениям поменьше, да, и поселены они были в разных местах. Одни отправились вместе с Акулой Сендзом наверх, а все остальные вниз.
      Стинко ещё не разобрался до конца с тем, что творилось в башнях и в тех городах вокруг оазиса, в которых жили или обитали все эти странные типы, которых с лёгкой руки Змея Колина прозвали огурцами. Полноценной жизнью их существование трудно было назвать. Мало того, что эти мерзкие цветочки сделали их всех поголовно бесполыми, так они ещё были вынуждены трескать почти точно такую же еду, которой питались когда-то биоты, хотя иногда и ели обычную пищу. Из-за того, что они интересовали Стинко в последнюю очередь, он приказал всем самым внимательным образом наблюдать за людьми, живущими в огромном оазисе. Это было куда важнее, ведь спасти всех этих людей он считал самой главной задачей их экспедиции. Поэтому подавляющее большинство его команды наблюдало за оазисом и за тем, как жили там люди, которых поместил в нём Оливер Стоун. Мало того, что он похитил их, так он ещё и основательно промыл мозги их предкам.
      После недолгого обсуждения все сошлись во мнении, что их предками были те самые натуристы, которые покинули почти три тысячи лет назад Террену и пропали вместе с нанятым транспортом, так и не добравшись до конечного пункта назначения, планеты Селада, где они хотели основать колонию. Подручные Оливера Стоуна похитили почти миллион человек, доставили в его сферу Танатоса и поселили в оазисе, где первым делом промыли мозги и теперь потомки тех бедолаг-натуристов, которых здесь жило уже свыше пятисот миллионов, считали, что они живут тут с того самого момента, как Танатос полмиллиона лет назад спас их предков от инферно, уничтожившего весь остальной мир. Некоторым людям, в основном местному начальству, супериорам, даже показывали то, во что превратилась Терра.
      Те натуристы, которые когда-то мечтали прожить ровно столько, сколько им было уготовано богом, в конечном итоге добились своего, хотя и не умерли, а лишь превратились в огурцов. Точно такая же участь постигла и все остальные поколения выходцев из Террены, правда, их всех при этом лишили бога, вытравив воспоминания о нём из памяти первых колонистов. Оливер Стоун разделил здешний народ на две примерно равные касты, – воинов-идальго и крестьян-пеонов. Одни проводили всю свою жизнь в турнирных боях, а другие трудились в полях, как муравьи. Ни одни, ни другие даже и не думали протестовать, да, они и не могли ничего сделать находясь практически в концлагере под двойной охраной. Огурцы постоянно летали вдоль двадцатикилометровых полос пустыни, зорко поглядывая в сторону шестиугольных оазисов, но главными вертухаями всё же были те дьявольские бледно-бирюзовые цветочки, которые, как оказалось, не сидели на одном месте, а постоянно двигались и при этом ещё и охотились на местную живность.
      Все оазисы были обсажены по краю трёхкилометровой полосой сахарного тростника, от которого цветы держались на приличном удалении. Заросли эти кишели животными и птицами, в основном свиньями, козами и курами, сбежавшими от нерадивых хозяев. Замечали там и людей, некоторые из которых даже отваживались на то, чтобы пересечь пустыню и перебраться из одного оазиса в другой. Стинко сразу же понял, что таким образом беглецы как бы отмаливали свои грехи перед прежним начальством и получали право начать жизнь с чистого лица, если они, конечно, не станут добычей хищных цветов, которые замирали только на три, четыре часа в самое жаркое время дня. Если в оазисах климатические установки поддерживали вполне комфортную температуру, то в пустыне в полдень стояла жуткая жара и температура воздуха поднималась до семидесяти, восьмидесяти градусов по стандартной шкале. Температура же почвы и вовсе достигала почти ста градусов.
      Когда Стинко приказал всем вести наблюдение, он сделал это не абы как, а с дальним прицелом, велев всем бывшим виртуалам, которых он оптом записал в свои подданные, наблюдать за людьми в оазисах и брать на карандаш каждого индивидуума. Всех их без исключения, включая даже тех, кого превратили в огурцы, он хотел также сделать своими подданными, а это была ещё та толпа народа. По самым скромным подсчётам он мог заполучить себе порядка семисот пятидесяти миллионов подданных, половина из которых считала себя идальго, а вторая была прекрасными тружениками. Сделав звёздными дворянами и тех, и других, дав им новые знания и роскошные, покрытые девственными лесами земли в Новой Европе, где на сотни километров кроме непуганого зверья не было ни души, он надеялся на то, что они быстро адаптируются и вольются в число всех прочих обитателей Звёздного королевства, а уж как и чем они обрадуют своего Звёздного князя, было делом пятым. Именно с этой целью он и вызвал к себе Ласковую Иури, Айко, Ракону, Арнольда и Гара, которые уже и так были его подданными, а потому как только в его гостиную ввалился Арни с только что расцарапанной кем-то физиономией, поинтересовался у них строгим голосом:
      – Ребята, что вы думаете о пленниках Оливера?
      Арнольд, довольный тем, что его не спросили о причинах, по которым кто-то так разукрасил ему физиономию, плюхнулся в кресло и весёлой скороговоркой ответил:
      – Идальго классные ребята, Стинни. Они рубятся на турнирах ничуть не хуже наших. И пеоны мне тоже нравятся. Недавно я видел, как пятеро парней вооруженных одними только дубинами ввалили таких чертей почти полутора десяткам этих летающих кабальеро, что просто вопил от восторга. Эти идальго прилетели к ним в деревню на микрошниках и хотели украсть у них нескольких красоток, а тем это не понравилось. В общем ввалили они им чертей по полной программе. Идальго на силу ноги унесли, а их супериор, узнав об этом, так хохотал, что чуть ли не по полу катался, хотя один из идальго был его сыном. В общем дал он ему пару подзатыльником и на этом всё дело закончился. Справедливый мужик, этот дон Фернандо.
      Ласковая Иури была другого мнения об идальго. Насупившись, она строго посмотрела на Арнольда и сказала:
      – Хищники они и бездельники, Арни. Да, и от этих покорных пеонов я тоже не в восторге. Правда, среди них есть очень много прекрасных поэтов, художников, музыкантов, но общество у них устроено просто каким-то чудовищным образом. Всех тех людей, которые не обладают какими-нибудь особенными талантами, заставляют вкалывать в поле чуть ли не от рассвета и до заката. Супериоры хотя и покупают у них всё, что им нужно, не дают никому особенно разбогатеть. Единственное, что помогает пеонам жить в относительном достатке, так это наличие большого числа детей. Чем больше у тебя семья, тем больше тебе дадут земли и тем больше сельскохозяйственных роботизированных машин ты сможешь иметь. Маленьким семьям жить намного труднее. Правда, если ты совсем одиночка и не лодырь к тому же, то ты можешь стать у кого-нибудь работником, а здесь не принято друг друга обманывать, но в общем это не жизнь, а сплошное мытарство. Пока что свободная земля у них ещё имеется, но уже лет через двести её будет не хватать…
      Ласковая Иури увидела ироничный взгляд Стинко и осеклась, а Гар, обнимая девушку, сказал:
      – Моя королева, никаких двухсот лет мытарства им не грозит. Стинко ведь только за тем и попросил нас прийти, чтобы мы все подготовились к тому, что все эти люди вскоре станут его подданными, хотя я даже не представляю себе, как он намеревается это сделать. Наш император будет от этого не в восторге, да, и Звёздному королю его своевольство тоже может не понравиться. Стинни, ты думал над этим? Как ты будешь от них отбиваться, если они начнут выкручивать тебе руки?
      Стинко уже не раз думал о том, что судьба народа Терры может стать для него большой головной болью. Веридор, действуя тихой сапой, практически подгрёб под себя Кругляки, а точнее заключил с Длинным Эрсом какой-то тайный пакт, согласно которого всеми делами в Звёздном Бидрупе теперь заправлял при поддержке Горта Звёздный король, а он лишь числился у него в премьер-министрах. Теперь у Веридора Мерка имелась под рукой огромная территория, засаженная гигантскими двенадцатиэтажными алмазными дубами так густо, что не имей они светящейся коры, там было бы темно, словно в погребе, и ему нужно было её заселять. Естественно, что он только что не отправлял в космос пиратские эскадры, чтобы захватывать космолайнеры с пассажирами, лишь бы обзавестись новыми подданными. В точно такой же ситуации оказался и император Сорквик, от которого недавно сбежал король Гарендир, прихватив с собой пять с половиной миллиардов галанцев. Этот хитрый тип, сговорившись с всё тем же Длинным Эрсом, отхватил у него часть Угольного Мешка и создал там свою собственную Звёздную империю.
      Не повезло Сорквику и в том плане, что очень многие галанцы также сколачивали на скорую руку отряды колонизации и покидали Галан с одной единственной целью, – создать своё собственное планетарное королевство и весьма преуспели в этом. Уже по всей галактике знали о том, что всего пять, семь тысяч галанцев имея в качестве технической поддержки всего одно единственное космическое депо со вспомогательными космическими кораблями способны всего за полгода поднять с нуля самую жуткую планету и превратить её в настоящий рай. Поркериане также покидали свой родной мир, но это нисколько не волновало императора галактики, зато он был очень обеспокоен тем, что население Галана уже было менее шести миллиардов человек и этот процесс продолжался. Поэтому он тоже охотился за людьми и то, что на Древней Терре нашлись бесхозные полмиллиарда человек воспринял очень остро. Стинко уже знал об этом и потому на вопрос Гара отреагировал очень остро, громко воскликнул:
      – Хрен им в зубы обоим, а не эти люди! Начнут возбухать против меня, я им обоим мигом по голове настучу! Ребята, нам не на кого больше положиться, кроме бывших виртуалов. Даже мой папаша и тот постарается отгрызть себе кусок, не говоря уже о Нейзе, Натали и Папаше Рендлю. Особую опасность для нас представляют Первые, да, и вся остальная чёрная братия будет работать на Верди. Сорки нам пока что не опасен. Поэтому делайте что хотите, но чтобы весь народ из этого концлагеря в полном составе откочевал в Новую Европу. Мне кажется, что в первую очередь нашим ребятам стоит присмотреться к супериорам и задолго до того дня, как мы ввалим чертей Оливеру и всей его братии, мы должны столковаться с ними. Они, как мне кажется, ребята толковые и поймут нас. Ну, а для начала нам нужно потихоньку, не привлекая к себе лишнего внимания выработать стратегический план обработки местного населения. Кстати, эту сферу Шварцшильда я тоже намерен присвоить себе, как военный трофей и потом продать с аукциона, но сначала мы должны будем её хорошенько изучить, чтобы знать, что именно продаём. Не выходить же мне на большую дорогу с кистенём в руках.
      Айко, внимательно выслушав Стинко, как-то опасливо повела плечами и неодобрительно промолвила:
      – Стинни, а нам не настучат за это по голове? На счёт людей, живущих здесь, я с тобой полностью согласна, а вот как Сорки и Верди посмотрят на то, что ты хочешь прикарманить Терру? Она ведь принадлежит всему галактическому человечеству, а не одному только тебе. Так что смотри, не перегни палку.
      Улыбнувшись девушке, Стинко сказал:
      – Айко, ты плохо знаешь галактическое законодательство и особенно акт о Древней Терре, в котором сказано о том, что эксклюзивные права на эту планету будут принадлежать её первооткрывателю. Сиротка Джимми от них уже отказался, а он единственный имел право упасть ко мне на хвост. Его я, конечно не обижу, он станет Звёздным императором чего бы мне это не стоило, а вот Терра будет моя. Точнее я срублю за неё такие бабки, что мне их хватит и на обустройство Новой Европы и на многое другое. У-у-у, планы у меня просто наполеоновские!
      Ласковая Иури, прижимаясь потеснее к Гару, сказала:
      – Стинко, ты ведь всегда можешь положиться на меня, если речь идёт только о деньгах. Рав управляет ими так, как мне это и не снилось и теперь у меня уже под сорок триллионов на счетах. Поэтому может быть не стоит идти на конфликт с Верди и Сорквиком и отдать им Терру даром?
      – А они не подавятся от такой щедрости, Киска? – Поинтересовался у девушки Арнольд – Хватит с них и того, что нам удалось найти Оливера. Кстати, Стинни, ты забыл о жрицах. Уже только за одно то, что ты попросил леди Аурелию прийти к нам на помощь, все они теперь за тебя кому угодно глотку перегрызут. Эти девчонки ни о чём так не мечтают, как о хорошей драке с действительно опасным противником, а нам как раз именно такой и достался на этот раз. Хотя ты и попросил нас наблюдать за людьми, я всё же не поленился и смотался в одну из огневых башен и пошарился на самых верхних этажах и вот что скажу, большинство из их обитателей такие монстры, что сражаться с ними будет далеко не сахар. Они себе за всё то время, что здесь находились такие ряшки отъели, что любой вибс обзавидуется. Некоторые тон на десять тянут, не меньше. Да, и сенсетивными способностями они практически все обладают, а некоторые будут ничуть не слабее Оскара. Им ведь только для того и нужен арвид, чтобы обзавестись сверхмощной бронёй. Поэтому некоторых уродов придётся мочить дезинтеграторами, а их у нас всего полсотни штук. Их, конечно, возьмут и антиматы, но ты же не собираешься доводить дело до этого. На мой взгляд нам нужно будет в первую очередь подумать о том, как увести сферу Шварцшильда подальше от чёрных дыр, а уже потом выдернуть из неё этих монстров и уничтожать их в открытом космосе, но если с первым особых трудностей не предвидится, то со вторым могут возникнуть проблемы. Хотя с другой стороны если открыть все люки и показать им всю свою мощь в рукопашной схватке, то вся эта братия и сама сбежит, заставив шваль сортом похуже прикрывать их бегство. В общем если сделать так, чтобы Золотой Антал не маячил поблизости, то всё может пойти по такому сценарию.
      – Арни, если это не секрет, кто это тебе сегодня с утра пораньше так рожу расцарапал? – Поинтересовался у своего бывшего Защитника вместо того, чтобы вести разговор в предложенном русле, Стинко – Опять нахамил какой-то жрице, старик?
      Арнольд махнул рукой и воскликнул:
      – Да, ну их, этих дур! Ну, что, скажите мне на милость, плохого было в том, что я хлопнул леди Риванну по заднице? Я же любя это сделал, а перед тем поцеловал и сказал, что такой шикарной задницы нет больше ни у кого во всей галактике, а она завизжала, как оглашенная, и вцепилась мне в рожу. Кстати, брателла, может быть хватит нам корчить из себя простых смертных? Если я срочно не наведу порядок на своём фейсе, то мне придётся со следами от её когтей недели две ходить.
      – Ну, ты и дурак, Арни! – Возмущённо воскликнула Ласковая Иури – Нет чтобы сказать Риванне, что у неё самая прелестная и аппетитная попка ты взял и ляпнул такое. Она же тебе не кобыла в конце-то концов, а девушка. Пойди и извинись перед ней, а то нам никогда не уговорить жриц помочь нам.
      Парень, который не смотря на то, что был Вечным уже не один десяток лет, хотя и только в темпоральнике, широко заулыбался и громко воскликнул:
      – Ну, если так надо, Киска, то я запросто! Мне с ней помириться плёвое дело, стоит только предложить выйти за меня замуж. Белое платье она себе в храме уже заработала, а потому мечтает только об одном, выйти замуж за меня. Риванне нравятся такие крутые парни, как я. Интересно, что это такое быть мужем и женой? Мне нравится, как она вертится вокруг меня и воркует, но ей же и от меня что-то нужно.
      – Дурак! – Снова громко крикнула Иури – Ей от тебя нужна одна только твоя любовь, нежность и ещё верность. – Ласково улыбнувшись, она понизила тон своего голоса и прибавила – Хотя с другой стороны, Арни, преданнее тебя леди Риванне не найти никого на свете. Тут с тобой может соперничать один только Гар и Риванна это прекрасно понимает. Ты её хоть любишь-то чудо? Если нет, то лучше не делай ей никакого предложения.
      Арнольд нахохлился и сердито огрызнулся:
      – А я откуда знаю, люблю я её или нет? Был бы я рождён человеком, то ещё мог судить об этом. Правда, в одном я убеждён на все сто процентов, для меня кроме Стинко нет роднее больше никого, этот вредный тип мой друг, а она совсем другое. Мне хочется взять её на руки и никогда не спускать на землю. Так бы всё время и ходил с ней на руках, ребята. Она удивительная девушка и ещё мне хочется, чтобы она родила мне сына. Или дочку, чтобы я и её тоже носил на руках.
      Стинко сосредоточенно кивнул головой и сказал:
      – Вот и чеши к ней, Арни, только не забудь найти где-нибудь букет цветов и обязательно прикажи своей одёжке превратиться в белый костюм. Галанкам нравятся парни в белом, мне об этом как-то раз Колин рассказывал. Ну, иди, горе ты моё, а я буду молиться Великой Матери Льдов, чтобы она тебя не выперла.
      Арнольд, который сидел в кресле одетый в тёмно-синий непритязательный наряд, тотчас встал и он быстро превратился в белоснежный костюм-тройку. В руках у него тотчас появился роскошный букет белых роз и он сказал смеясь:
      – Вот, упёр из сада какого-то супериора. Думаю, что он не обидится, когда проснётся и выйдет в сад.
      Ласковая Иури тоже поднялась с дивана, поцеловала его в лоб и сказала улыбаясь:
      – Удачи тебе, Арни. Если ты не против, то я буду на твоей свадьбе посаженной матерью.
      – А я отцом! – Воскликнул Стинко и добавил – Ну, а мы что, дефективные что ли? Так и будем сидеть здесь, когда решается судьба нашего друга? Быстро переоделись, построились и шагом марш вслед за ним в каюту леди Риванны!
      Айко, поднявшись из кресла, воскликнула:
      – Стоять! Нужно позвать всех наших, а также Джима и Гарри с остальными вольными капитанами.
      Через десять минут они стояли перед дверями каюты леди Риванны, которая лишь немного не дотягивала до её покоев в Золотом Антале своими размерами. Когда они вошли в неё, то увидели, что в холле их поджидают два десятка жриц, одетых в белоснежные наряды, а в центре стоят сияющая леди Риванна с бриллиантовой короной невесты и леди Аурелия. Мужчины вежливо раскланялись, Арнольд сделал шаг навстречу жрице, проворно встал на одно колено и смущённо пробасил:
      – Риванна, э-э-э, выходи за меня замуж, я тебя того, люблю.
      Белоснежный наряд жрицы от этого далеко не самого изысканного предложения руки и сердца весь так и затрепетал, а Юм по привычке высказался на этот счёт не преминув съязвить:
      – Леди Риванна, этот парень того, не шутит, он не просто хочет жениться на тебе, а мечтает прожить с тобой столько лет, что вы вместе переживёте эту Вселенную.
      Леди Риванна, мигом забыв обо всех правилах приличия, принятых в храме, тотчас бросилась в объятья к своему жениху и принялась целовать исцарапанную физиономию, говоря ему:
      – Арни, любимый, я тоже очень люблю тебя. Ты единственный парень во всей Вселенной, который мне нужен.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Исабель зашла в столовую и подошла к буфету, в котором на полке стояли бутылки с вином. Её отец не очень-то жаловал спиртные напитки и вино выставлялось только для гостей. Покупать вино в лавке на ночь глядя было опасно. Это могло вызвать в том районе Капитал дель-Соль, где стоял их кандадо, всякие пересуды. Куда проще было взять бутылку вина из буфета и потом сказать отцу, что она отдала её кому-нибудь, но и это могло вызвать разговоры среди челяди, но девушке очень хотелось, чтобы эта ночь с Рико у них была особенной и она, вздохнув, открыла дверцу и взяла крайнюю бутылку, которая показалась ей самой привлекательной на вид. Положив бутылку в сумку, она громко сказала служанке, выходя из столовой:
      – Лаура, я отправляюсь в горы. Мне хочется встретить рассвет солнца там, а не у себя в комнате.
      Та сразу же принялась ворчать:
      – Ох, сеньорита, не дело это, улетать из кандадо на ночь глядя. Девушке из такой благородной семьи не пристало ложиться спать на голых камнях, да, и вечер уже наступил. Как вы будете лететь в такую темень на авиасе?
      Исабель улыбнулась и сказала в ответ:
      – Лаура, мне не привыкать летать ночью, а сегодня будет светить полная луна и поэтому мне даже не придётся включать на авиасе амулет ночного глаза. Ты просто не представляешь себе, как трудно мне уснуть в четырёх стенах. То ли дело постелить себе ложе на толстом слое хвои и лечь спать под огромной сосной. Это ни с чем не сравнимое удовольствие, а главное не слышно ничьих шагов в коридоре и болтовни сторожей под окном. Честное слово, я когда-нибудь поколочу их. Да, вот ещё что, Лаура, я взяла из буфета бутылку вина. Мне нужно как-то отблагодарить дона Леона за те новые амулеты для моего авиаса, которые он продал за полцены. Если отец, вдруг, спросит куда она подевалась, скажешь ему, я ведь могу и забыть об этом.
      Высказав все свои претензии к жизни в кандадо, полностью надуманные, а также обезопасив себя от сплетен, ведь дон Леон, торговец авиасами, был большим любителем выпить, девушка степенно пошла по коридору к лестнице. Быстро сбежав вниз, она выскочила из старинного кандадо и бросилась к своему авиасу, пока отец не вспомнил о ней и не призвал к себе. Через две минуты она уже летела на высоте в пятьсот метров на юго-запад, держа курс в сторону от Пуэбло дель-Торро. Исабель предпочитала провести в воздухе лишние полчаса, лишь бы не показывать никому своего интереса к этому поселению. Уже очень многие молодые идальго всячески выказывали ей знаки внимания стремясь познакомиться с ней поближе, но она с каменным выражением на лице молча отвергала их. Девушка прекрасно понимала, что все они ищут не её любви, а лишь пытаются таким образом породниться с её отцом, доном Магнифико.
      После того, как семь лет назад погиб на турнире и был отвезён в пустыню Цветку Танатоса её старший брат Рауль, её бракосочетание стало очень важным событием грядущего, ведь это прямо означало, что новым супериором баррио дель-Соль станет её сын, если, конечно, дон Рамирес не прогонит из кандадо её мать и не женится на какой-нибудь девушке, чтобы та родила ему ещё одного наследника. В том, что отец никогда не пойдёт на такую низость, Исабель нисколько не сомневалась, но и выходить замуж она тоже не собиралась. После смерти Рауля её отцу уже не было никакой нужды сражаться на турнирах, да, и ей дозволялось участвовать лишь в чисто символических поединках, в которых максимум, что ей грозило, так это получить лёгкое ранение. Исабель не любила кровавых поединков, хотя и была не прочь посостязаться в силе и ловкости с другими идальга её возраста, а иной раз и с юными идальго.
      Сегодня утром она уже намекнула отцу, что если Риккардо станет идальго и начнёт оказывать ей знаки внимания, то она примет их, поскольку нисколько не сомневается ни в его благородстве, ни в отваге, ни в воинском мастерстве. Отец, услышав её слова, тут же воскликнул:
      – О, если бы ты только знала, моя девочка, как умён дон Риккардо и какой силой наделил его Танатос! Во всём Мундо дель-Танатос нет второго такого силача. Уж на что сильным парнем был его отец, Исабель, а всё же Рико будет и выше ростом, чем он, и гораздо сильнее. Жителям Пуэбло дель-Торро очень повезло. В некоторых других пуэбло кормят по дюжине дефенсоров, да, и то они не справляются с идальго, а он в одиночку сумел доказать всем, что большей глупости, чем отправиться в его пуэбло не может взбрести и в голову. Когда ты познакомишься с ним поближе, моя девочка, то сама увидишь, как он хорош, этот молодой гигант. Это настоящий Геракл, а уж как он красив, так это просто не описать словами и что самое главное, он до сих пор так и не женился, хотя за ним и не водится того постыдного греха, который, частенько, одолевает некоторых идальго. У него было несколько подружек, но свадьбой это не закончилось.
      В этом Исабель нисколько не сомневалась. Познакомившись с ней, Рико моментально забыл о всех своих прошлых подружках, а главное вежливо, но очень настойчиво отказал в своих ласках одной молодой вдове. Девушка летела к своему возлюбленному почти на предельной скорости. Лететь быстрее она могла, но не делала этого, чтобы не выдать себя шумом двигателя. Тем не менее её всё же заметили и не кто-либо, а Хорхе де Гадо, отец Хесуса, который давно уже обратил внимание на то, что сеньорита Исабель слишком уж часто улетает из кандадо своего отца. Он попытался было погнаться за ней, но авиас девушки после того, как над ним весьма основательно поработали Рико и Анхель, летел слишком быстро и вскоре скрылся из вида. Хорхе де Гадо грязно выругался, проклиная эту шлюху, и повернул назад, ругая себя за то, что он не отобрал у сына его новый авиас. Исабель этого не заметила, но поскольку летела курсом на те самые горы, где она, якобы, решила заночевать, то для особых волнений у неё не было никаких причин.
      Барон де Гадо никогда не скрывал своей неприязни к графу де Магнифико, но никогда не шел дальше высокомерных ужимок и сердитого ворчания по каждому поводу. К тому же он уступал её отцу, как рыцарь, в поединках, но его всё же следовало опасаться из-за мстительного и вредного характера. Ну, а ещё её отцу всё же давно следовало обратить внимание на то, что он слишком уж часто критиковал его за излишнюю мягкость по отношению к пеонам. Обосновывал он это тем, что слугам Танатоса такое может не понравиться и тогда они нашлют на их баррио воинов Танатоса и те начнут убивать как пеонов, так и идальго не разбираясь в том, кто прав, а кто виноват. Такое, говорят, уже бывало, но совершенно по иному поводу. Вроде бы в какой-то электронной книге описывалось, что однажды в одном из баррио люди взбунтовались и тогда солдаты Танатоса пролили в нём целые реки крови, убивая всех подряд. Где и когда такое случилось никто уже не помнил, но некоторые идальго считали, что уж лучше им самим быть построже с пеонами, чем такую строгость проявят по отношению ко всем людям воины Танатоса.
      Совершенно не думая ни о какой опасности, Исабель долетела до заветного холма, быстро снизилась, облетая его по кругу, и влетела в неприметный за высокими зарослями диких олив грот. Оказавшись внутри, она нащупала в темноте кнопку, спрятанную в трещине, нажала её и каменная глыба, выдвинувшись вперёд, открыла ей доступ в небольшое помещение, куда она завела свой авиас и закрыв потайной вход протиснулась в подземный ход. Только оказавшись внутри она включила свет и со всех ног побежала к своему возлюбленному. Сердце Исабель стучало так громко, что ей казалось, будто она слышит его эхо в туннеле. Через полчаса она уже поднималась по лестнице вверх и как только ухватилась руками за самые верхние ступеньки, Рико тотчас вытащил её из лаза своими сильными руками, крепко прижал к своей груди и принялся целовать, жако шепча ей на ухо:
      – Исабель, любовь моя, я уже хотел спуститься вниз и отправиться к тебе навстречу. Как же я люблю тебя, нинья.
      Девушка целовала его и шептала в ответ:
      – Хомбре, мой хомбре Рико, любимый.
      Через пару часов они сидели обнаженными за столом и лакомились жареным молочным поросёнком, запивая его красным терпким вином. Девушка рассказала Рико о своём разговоре с отцом и тот, радостно улыбаясь, сказал ей:
      – Исабель, дон Рамирес для меня, всё равно, что второй отец. Когда-то он часами учил меня фехтовать и я с радостью вспоминаю те времена. Когда мне становится почему-то грустно, я закрываю глаза и снова вижу его и слышу, как он даёт мне свои наставления. Нам обоим очень повезло с родителями, нинья, и твой отец, и мой это великие люди, настоящие благородные идальго и за твоего отца я не моргнув глазом отдам свою жизнь.
      – Да, Рико, я счастлива от того, что у меня такой славный отец и такая добрая мать. – Ответила ему девушка.
      После ужина они снова вернулись на своё брачное ложе, Рико давно уже сказал Исабель, что считает её своей женой, а теперь настало время открыть ей все свои тайны. Поэтому когда девушка откинулась навзничь, глядя на него счастливыми глазами, он вместо того, чтобы покрыть её лицо, грудь и всё тело поцелуями, поднял Исабель на руки, сел на кровати и сказал:
      – Нинья, я не мог сказать тебе этого тогда, когда ты была моей возлюбленной, но теперь, когда ты стала моей женой, обязан открыть тебе все свои секреты. Только не смейся, Исабель, я хочу сказать тебе об очень серьёзных вещах. – Улыбка тотчас слетела с губ девушки и она пристально взглянула в глаза Рико, отчего тот улыбнулся сам и весёлым голосом сказал – Исабель, не знаю станешь ли ты любить меня, как и прежде, но я не простой человек, а самый настоящий бруйо.
      Исабель широко заулыбалась и спросила:
      Ты бруйо, Рико? Значит ты можешь читать мои мысли?
      – Могу, любовь моя, но я сделал это всего лишь раз, когда ты хотела, чтобы я овладел тобой. – Ответил девушке Рико и прибавил – После этого я никогда больше не читал твоих мыслей, да, мне этого и не требовалось, ведь каждый твой взгляд, каждая улыбка и жест говорили мне о том, что ты меня любишь. Ну, а кроме того я читаю только мысли своих врагов и недругов, чтобы не допустить никакой оплошности, но это ещё не всё, Исабель, мой друг Анхель тоже бруйо. Если бы ты была сейчас одета, то я позвал бы его и он в долю секунды перенёсся бы в эту комнату. Я тоже умею так делать, но только на очень маленькое расстояние, не больше пятнадцати метров. Зато я гораздо сильнее его и под воздействием моего взгляда самая тяжелая макуина в моей кузнице порхает, словно мотылёк. Анхель любит тебя, как свою собственную дочь и я говорю тебе об этом только потому, что мы улетим из Пуэбло дель-Торро вместе.
      Исабель поцеловала Рико долгим и страстным взглядом, после чего тихо сказала:
      – Значит ты будешь моим любимым бруйо, мой хомбре Рико. Нет, мой бруйо Рико. Знаешь, а я ведь, кажется, догадывалась об этом, любимый. Во всяком случае я точно знала, что ты у меня совсем не такой, как все другие парни, которые изо всех хотят казаться настоящими мачо. Ты никогда не хмурил брови и не смотрел на людей немигающим взглядом, но тебя всё равно всегда боялись эти задиры, считающие себя идальго, бесстрашными кабальеро де волар. Хотя мне не так уж и часто доводилось видеть тебя вне этой кузницы, Рико, я всегда поражалась тому, с каким достоинством ты разговариваешь что с простыми пеонами, что с благородными идальго, а уж как ты обходителен с идальга, мой милый. Порой мне так и хотелось взять в руки палку, подбежать к тебе и треснуть по спине, такой ты с ними учтивый. А что ты ещё умеешь, мой любимый бруйо?
      Рико улыбнулся, прижал Исабель к себе покрепче, взлетел над кроватью на метр с лишним, после чего соткал невидимое воздушное ложе, положил на него девушку, воспарил над нею и сказал чуть подрагивающим от вожделения голосом:
      – Не так уж и много, любовь моя, но кое что умею. Я могу лечить людей не прикасаясь к ним руками, а ещё умею видеть сквозь стены и даже могу делать то, из-за чего люди так боятся всех бруйо, – могу нагревать и остужать предметы и даже могу зажечь что-нибудь. Правда, я никогда такого не сделаю даже против своего самого злейшего врага, да, и чем ему повредит загоревшийся ворот рубахи. Сейчас я покажу тебе ещё кое что, нинья, и надеюсь, что тебе это понравится.
      Рико, паря над девушкой, принялся не двигая руками ласкать её тело добрыми двумя дюжинами рук и целовать сразу сотнями поцелуев, отчего та сначала громко вскрикнула, а потом принялась извиваться на воздушном ложе, хрипло дыша и вскрикивая от страсти. Через несколько минут их тела сплелись в крепких объятьях, а ещё через какое-то Исабель простонала:
      – Рико, как же я люблю тебя, мой нежный бруйо. Такого наслаждения я ещё никогда с тобой не испытывала.
      Рико перевернулся в воздухе и телепортировался в соседнюю комнату, служившую когда-то Анхелю в качестве маленького тренировочного зала, где стояло большое стальное корыто, наполовину наполненное водой. Быстро нагрев воду, он плавно опустился в корыто и тёплая вода, словно ожив, принялась нежно омывать тело Исабель. Девушка тихо засмеялась от счастья, а Рико нежно шепнул ей на ухо:
      – Исабель, сейчас я покажу тебе, что лежит за пределами Мундо дель-Танатос. Его слуги скрывают от нас огромный прекрасный мир с множеством красивых планет. Пусть нам и не суждено полететь туда на огромных авиасах сквозь звёзды, но ты хотя бы будешь знать о нём и он будет сниться тебе, как снится вот уже целую неделю мне.
      В это же самое время Стинко, который наблюдал за влюблёнными вот уже несколько часов, тихо сказал в коммуникатор:
      – Ребята, я здесь только для того и нахожусь, чтобы вы смогли посетить все миры галактики, которые только пожелаете. Потерпите немного и вы будете самой счастливой парой и вам позавидуют даже Арни и Ри. Вы только потерпите совсем немного. – После чего громко воскликнул – Герда, солнышко моё, ты у нас девочка сострадательная, а потому возьми эту пару под свою личную опёку и не своди с неё глаз. Чтобы тебе это было не в напряг, золотце, возьми себе в напарники Лео. Ну, а чтобы реагировать на всё оперативно, так уж и быть я разрешаю вам отправиться в баррио дель-Соль. Если вам что-то понадобиться, можете выдернуть меня даже из ванной с намыленной головой.
      Герда, которой давно уже хотелось немного размять ноги, немедленно отозвалась радостным воплем:
      – Стинни, ты просто душка! – После чего быстро растолкала Лео и приказала ему – Парень, быстро собирайся, мы отправляемся в баррио дель-Соль. Там живёт одна влюблённая пара и нам приказано стать их личными архангелами-телохранителями.
      Почти родной брат Нейзера был лёгок на подъём. Ещё не поднявшись с кровати девушки, с которой он сблизился в последние два месяца, он быстро собрал в два больших походных ранца всё, что им могло понадобиться на Терре и вскочил на ноги уже полностью готовым к выступлению. Герда ещё прогуливалась по спальной нагишом. Улыбнувшись своему новому любовнику, она тоже оделась и через несколько секунд они стояли на плоской верхушке горы, возвышающейся над небольшой горной грядой, поросшей высокими соснами. Это было самое пустынное место во всём баррио дель-Соль. Как раз то самое, где любила бывать в прежние времена сеньорита Исабель. Пейзаж, ярко освещённый полной луной, которая висела у них над головой огромным желтовато-серебристым блином, был так себе, но никаких других, кроме Райской Долины они вообще не видели, а потому Лео, вдохнув горячий не смотря на глубокую ночь, воздух полной грудью, сказал восхищённым голосом:
      – Как здесь красиво, Герда, и такая тишина вокруг.
      Настоящий Нейзер, повидавший в своей жизни многое, из всех пейзажей признавал только те, которые были созданы под его руководством на острове Данина. Герда, которая прожила в несколько сотен лет больше варкенского принца, тихо ответила:
      – Да, здесь очень красиво, Лео. – Заметив, что её напарник стал строить потайной бункер под горой, она попросила – Не надо, Лео, давай проведём эту ночь на этой вершине. Тебя ведь не смутит такое жесткое ложе, милый?
      Любовник Герды улыбнулся и сказал:
      – Вообще-то это должно смутить тебя, но мне очень нравится, когда ты находишься сверху, а вообще-то я прихватил с собой отличную надувную кровать. Правда, мне почему-то очень хочется заняться с тобой любовью не на ней, а на этой скале. Солнце давно уже село, а она всё ещё горячая.
      Уговаривать девушку ему не пришлось. Через пару секунд она уже лежала нагой на гранитной плите, отшлифованной ветром и манила его к себе. Лео быстро лёг рядом с ней, но к любовным играм они не приступили, так как Герда шепнула ему:
      – Лео, давай ты будешь наблюдать за тем, что делают Рико и Исабель, я знаю, всем парням нравится смотреть на то, как люди занимаются любовью, а я пригляжусь к этому баррио повнимательнее. Здесь, как я посмотрю, и кроме нас хватает полуночников. Какие-то ребята прочёсывают район к северу от нас.
      Лео лёг спиной на горячий гранит привлёк к Герду, положил её к себе на грудь и нежно лаская тело девушки, особенно её круглую попку, простёр своё сверхзрение на тридцать два километра к северу, прямо в комнату, где Рико и Исабель разглядывали туристический атлас компании "Гэлакси Парадиз". По лицу девушки в этот момент как раз текли слёзы. Хотя Лео очень хотелось утешить это юное создание, он всё же повёл себя, как истинный архангел и быстро просканировал сознание влюблённых. Его так увлекли фантазии Рико и особенно Исабель, которая хотя и узнала о том, что за пределами Мундо дель-Танатос существует огромная Вселенная всего полчаса назад, уже так мечтала покинуть этот замкнутый мир, что ему невольно стало совестно перед ней за то, что он не может исполнить её желание немедленно. Глядя на Исабель глазами Рико, он негромко сказал:
      – Герда, знаешь, я бы за их счастье отдал бы не только жизнь, но и всю кровь сцедил из себя по капельке.
      – Что тебя всё равно не убило бы, милый. – Ответила ему девушка целуя в щёку и добавила – Я тоже, Лео. – Немного помолчав, Герда сказала – Знаешь, я помню себя начиная с того самого момента, когда Старшая Герда включила меня в первый раз. После этого вся моя жизнь проходила на арене сражений, но даже в горячке самого ожесточённого поединка со Стинко и его друзьями я очень часто перебирала в своей памяти всё то, через что прошла когда-то та Герда, которая была настоящим, живым человеком. Не знаю, какие они другие виртуалы, Лео, но я точно была особенной, ведь настоящая Герда доверила мне очень много своих личных переживаний и даже то, как она и Стинко были любовниками. Может быть именно поэтому когда Стинко сказал мне, что он хочет сделать меня настоящим человеком, полностью свободным и совершенно самостоятельным, я сразу же согласилась. Правда, он хитрец, этот чёртов паскудник. Не знаю как он сделал это, но он каким-то образом заставил меня мечтать о настоящей, а не виртуальной жизни. На борту "Европы", особенно в Райской Долине, всё сделано так, что лучше уже и не придумаешь, но мне почему-то здесь, на этом пыльном горячем камне всё же куда лучше, чем там. Этот мир, хотя он ничем не лучше той арены, на которой я сражалась столько лет, всё же настоящий, а не искусственный и я тоже чувствую себя совершенно настоящим человеком, хотя и понимаю что отношусь к породе Вечных. Вот и Рико с Исабель точно такие же парень и девушка, как мы с тобой в те времена, когда были виртуалами. Они осознали, что за пределами этой чёртовой сферы, из-за которой на небе нет звёзд, лежит огромный мир и теперь мечтают вырваться из неё. Или с тобой всё было по другому, милый?
      – Герда, девочка моя, у меня всё было точно так же или почти точно так. – Ответил ей Лео – Как и ты я тоже думал поначалу, что Нейзер сделал меня особенным виртуалом, но когда поговорил с ним, то он сказал мне, что поступил практически точно так же, как его тесть, император Борн, когда человек сотворил за миллион лет первого а-человека, создав его по образцу и подобию своего собственного я, только Нейз в отличие от него дал мне гораздо больше от себя, чем Борн своим сыновьям. Вообще-то наш настоящий отец это всё-таки Стингерт Бартон, ведь это он потребовал от самых лучших и благородных воинов, каких он только знал, сделать нас такими, чтобы им не было стыдно потом перед ним. Мне кажется, что он уже тогда думал о том, чтобы сделать нас настоящими людьми. Ну, а что касается всех остальных виртуалов, то ты можешь быть спокойна на их счёт, как раз в них-то и нет ничего человеческого. Мне об этом не так давно Гендальф рассказывал.
      Герда, не прекращая наблюдать за окрестностями, легла на Лео полностью и ещё двое влюблённых принялись заниматься любовью. Одни в небольшой комнатке в кузнице, а другие на плоской вершине горы. Бывшие виртуалы нуждались в этом куда больше, чем все остальные, кто находился на борту "Европы". Но при этом они не переставали быть теми, кем были в первую очередь, – архангелами, а потому Герда уже очень скоро определила истинную цель поисков барона Хорхе де Гадо и через несколько минут после того, как испытала оргазм, Лео был очень искусным любовником и умел доставлять ей наслаждение, да, к тому же совершенно не скрывал того, что влюблён в неё, девушка чуть ли не плачущим голосом промолвила:
      – Ну, что за проклятье такое лежит на этом мире, Лео? Сейчас я нашла одного парня, который больше всего боится, что дон Рамирес своей мягкостью по отношению к пеонам навлечёт на баррио дель-Соль гнев этого долбанного Танатоса. Ради этого он готов пойти на любую подлость, чтобы отстранить того, кого так искренне любит и уважает от власти и закрутить гайки покрепче, заставить остальных идальго не давать спуска пеонам, хотя сам больше всего на свете любит не сражения, а возиться в земле, выращивая розы. Кстати, это из его сада Арни упёр букет роз, когда делал предложение Риванне. Этот Хорхе не дурак и давно уже смекнул, что юная Исабель завела себе любовника среди пеонов, что считается в этом мире страшным преступлением. Он подозревает троих парней и среди них Рико. Завтра он собирается лично проверить двоих, одного пастуха и горшечника, а своего сына, Хесуса, хочет отправить в Пуэбло дель-Торро, чтобы тот как следует прокачал Рико. Этот Хесус хотя и редкостная бестолочь, всё же относится к нашему подопечному довольно неплохо, но отца он слушается беспрекословно. Боюсь, что завтра Рико ждут большие неприятности, ведь Хорхе хочет устроить ему весьма опасную ловушку. Чёрт, как же это неприятно, знать что Рико и Исабель угрожает опасность и ничего не делать, чтобы спасти их от этого только потому, что тем самым мы можем раскрыть своё присутствие на Терре.
      – Не волнуйся, девочка. – Успокоил Герду Лео – Рико не так прост, как это кажется на первый взгляд. Он не только редкостный по здешним меркам силач и красавчик, но к тому же и хороший сенсетив, как и его друг Анхель, так что я не думаю, что он попадёт в ту ловушку, которую хочет устроить ему Хорхе. Поверь, не смотря на молодость он очень умный и осторожный парень и ему его не поймать. Так что давай не будем пугаться раньше времени, Герда. Пусть всё идёт своим чередом, а если им что-нибудь будет угрожать, то мы для того здесь и находимся, чтобы подстраховать их в трудную минуту.
      Лео прижал Герду к себе покрепче и они оба погрузились в полудрёму, не сон и не бодрствование. Это была ещё одна способность Вечных. В таком состоянии кое-кто эксперимента ради умудрялся находиться до полугода, впадая в полное оцепенение, но при этом сознание человека продолжало действовать. В состоянии такой сверхглубокой медитации Лео за каких-то полчаса вырубил под горой удобный грот-убежище, разобрал всё снаряжение и приготовил удобное ложе для себя и Герды. На него они и перенеслись с вершины горы за два часа до восхода солнца. Не выходя из этой медитации они внимательно и зорко наблюдали за тем, что происходит в Пуэбло дель-Торро и за теми людьми во всём баррио, кто словом или мысленно вспоминал о сеньорите Исабель и кузнеце Рико, которому осталось недолго быть пеоном, ведь в этот день к вечеру дон Рамирес намеревался сам прилететь в это пуэбло, чтобы известить сына своего так рано ушедшего из жизни друга о том, что ему надлежит вернуться в кандадо дель-Сессар на правах его полновластного хозяина.
      Может быть именно поэтому они оба успокоились, полностью полагаясь на то, что у Рико хватит осторожности и предусмотрительности, чтобы не угодить в ловушку. Сеньорита Исабель, узнав о том, что её возлюбленный не простой человек, а уже достаточно искушенный и опытный бруйо, в её глазах почти сверхчеловек, также потеряла осторожность и когда проснулась как всегда за час до рассвета, то тут же улыбнулась и уснула снова, чтобы не разбудить своего мужа. Второй раз она проснулась уже тогда, когда солнце взошло, радостно засмеялась и принялась тормошить Рико, шепча ему в ухо:
      – Вставай, соня, мы с тобой проспали.
      На их беду в это время мимо кузницы проходило несколько пеонов, которые направлялись в муниципио пуэбло к старосте, чтобы тот разрешил какой-то пустяковый спор и с ними был Пабло, обладавший на редкость острым слухом. Услышав смех девушки, он сразу же смекнул, что в кузнице находится не их односельчанка. Уж очень беспечным и радостным был девичий смех. Он недобро смекнул глазами и злобно оскалился, мечтая о том, чтобы в Пуэбло дель-Торро поскорее прилетел какой-нибудь идальго. Тем не менее Пабло пошел в муниципио, хотя и не жаждал встречи со старым Мануэлем, приходившимся ему двоюродным дядей. Рико и Исабель вскочили с постели и стали гадать, что им теперь делать. После недолгого разговора девушка быстро оделась и покинула кузницу, а Рико, ворча вполголоса, принялся прибираться в комнатах. Пока он занимался этим, девушка добежала до вершины холма, внутри которого был спрятан её авиас, выставила его наружу, тщательно заперла потайной вход и вскоре полетела в Капитал дель-Соль, до которого было всего девяносто километров пути, чуть больше полутора часов лёта.
      Она даже не увидела, что с другой стороны к Пуэбло дель-Торро летит Хесус де Гато вместе со своими дружками, зато они увидели если не её саму, то её авиас. Хесус, у которого кошки скреблись на сердце, сразу же задался вопросом, чей это был авиас. Ему так ничего и не пришло в голову и он пошел на снижение и через полчаса совершил посадку на той улице, где стояло длинное, одноэтажное здание деревенской кузницы. Решительно спрыгнув с авиаса, он торопливо подошел к широким дверям и замолотил в них кулаком, громко крича:
      – Открывай, кузнец! Ты надул меня с авиасом!
      Хесус де Гадо выкрикнул первое, что пришло ему в голову. В это время на улице появился Пабло Пататас, злой на весь мир потому, что ему снова пришлось выслушать в свой адрес немало упрёков от старого умника Маноло. Он сразу же заторопился и пыхтя чуть ли не подбежал к кузнице. Бросаться к благородному идальго и высказывать ему свои подозрения относительно девичьего смеха он побоялся, а потому сначала решил посмотреть на то, из-за чего тот прогневался на этого силача. Тем более, что идальго на этот раз был одет в боевой полудоспех со шлемом, украшенным длинными петушиными перьями. Пятеро остальных идальго также были облачены в боевые полудоспехи, в которых они обычно сражались в воздушных поединках. Двери кузницы резко распахнулись и на пороге появился Рико. Посмотрев с улыбкой на Хесуса де Гадо, он сказал:
      – Входите, благородные идальго. Дон Хесус, у вас есть ко мне какие-то претензии?
      К кузнице в это время торопливо шел Анхель, жуя на ходу бутерброд, который крикнул издали:
      – Благородные идальго, приветствую вас в столь раннее утро в нашем благословенном Танатосом Пуэбло дель-Соль!
      Вместе с идальго, прилетевшими с Хесусом, он вошел в кузницу и сразу же занял удобную для нападения позицию рядом с верстаком, на котором лежали длинные стальные прутья, способные заменить собой мечи. Баронет снова завопил:
      – Кузнец, ты снял с моего авиаса какие-то дорогие амулеты и он теперь летает совсем не так, как раньше! Ты вор!
      Рико улыбнулся и спокойно ответил:
      – Дон Хесус, это очень серьёзное обвинение и самое главное заключается в том, что оно бездоказательное, а вот я могу легко доказать, что не снимал с вашего авиаса ни одного амулета. Вы знаете, к чему это приведёт, дон Хесус? К тому же учтите, что уже сегодня ближе к вечеру в Пуэбло дель-Торро прилетит его светлость граф Рамирес де Магнифико и введёт меня в мой родовой кандадо дель-Сессар. Дон Хесус, я такой же благородный идальго, как и вы. Сегодня утром меня известила об этом через амулет далёкого голоса его дочь, благородная идальга донна Исабель. Так стоит ли вам упорствовать, дон Хесус в своём напрасном обвинении. Расстанемся же по-доброму.
      Слова о том, что донна Исабель обращалась к нему с помощью амулета далёкого голоса, который, к счастью, действительно имелся у Рико, были адресованы Пабло, в голове которого он уже прочитал гнусную мыслишку. Теперь в его голове яркой вспышкой вспыхнул не только весёлый смех девушки, но и её слова, которые на самом деле не были сказаны: "Поздравляю вас, дон Риккардо, вы уже не кузнец!" Пабло Пататас тотчас перешел на другую сторону улицы и оттуда робко подал голос:
      – Наш кузнец не вор. Он честный человек.
      Слова сеньориты Исабель и мысль о том, были делом рук, а точнее телепатеммы Анхеля. Он уже хотел было проделать нечто подобное с бедолагой Хесусом, но не успел, так как тот заорал:
      – Ты не только вор, но ещё и лжец, кузнец! Ты нагло обокрал меня, а теперь ещё и выдаешь себя за благородного идальго и мы тебя сейчас хорошенько проучим, а потом перевернём всю твою кузницу и найдём украденные тобой амулеты. Мечи к бою, благородные идальго, нам нанесено оскорбление!
      Лео от такого поворота дел даже опешил. Он уже был готов врезать по вредным идальго варкенской заморозкой, но тех не зря тренировали. Они мгновенно выхватили мечи, но кузнец и его подмастерье ещё быстрее вооружились длинными железками и в кузнице звонко зазвенели мечи. Вырубать нахалов было уже слишком поздно. На улице быстро собралась толпа народа и все принялись громко вопить, но громче всех Пабло, который наблюдал за развитием ссоры с самого начала. По мысленному приказу Герды он спрятался за спины односельчан и принялся громко и главное очень связно объяснять, почему Рико и Анхель вынуждены были схватиться за железо. Кузнецу и его другу тем временем приходилось не сладко. Шестеро идальго были очень хорошими фехтовальщиками, но и они были ребята не промах. Ловко отражая все выпады, они быстро и слаженно вытеснили нападающих на улицу и тут случилось нечто совершенно непредвиденное. Хесус де Гадо, отступая под натиском Рико, был вынужден отскочить назад, а затем, делая в пылу боя резкий выпад, случайно вонзил свой меч в распределитель питания чьего-то авиаса, парящего в воздухе, и получил удар электротоком. Громко вскрикнув, он рухнул на мостовую и Рико громко заорал:
      – Стойте, идальго! Вашего товарища поразило амулетом небесной силы Танатоса! Мечи в ножны, расступитесь и дайте мне помочь ему. Я знаю, что делать в таких случаях.
      Лео, не очень-то доверяя Рико, принялся сам исцелять Хесуса, чтобы тот чего доброго не окочурился. Идальго получил сильный, но не очень опасный ожог правой руки почти до плеча, но самое главное у него остановилось сердце. Он быстро заставил его работать, устранил самые опасные последствия удара электрическим током, но парень по прежнему был без сознания, хотя его дыхание уже было ровным и глубоким. Поскольку это было не смертельно, состояние Хесуса вообще не внушало ему никаких опасений, походит пару недель держа руку на перевязи и снова встанет в строй, Лео на этом закончил свои медицинские экзерсисы. Зато их весьма умело продолжил Рико. Анхель и ещё одни пеон вынесли из кузницы носилки, с идальго, для которого воля отца была настолько свята, что он не мог осмелиться не исполнить его приказа, был снят полудоспех и тут кузнец, обнаружив что-то неладное, громко воскликнул:
      – Дьявол! Где амулет здоровья Хесуса де Гадо? Он что, забыл его надеть поутру? Ладно, благородные доны, дайте мне сделать вашему товарищу массаж и искусственное дыхание.
      Проделывая эти нехитрые медицинские процедуры, Рико с помощью своих сенсетивных способностей довольно быстро и очень умело продолжил дело, начатое Лео, и уже минут через пять Хесус слабо застонал, а его веки задёргались. Носилки с этим незадачливым парнем быстро приторочили к его авиасу и Анхель, вежливо поклонившись идальго, сказал:
      – Благородные доны, срочно доставьте своего друга в кандадо и разыщите его амулет здоровья, чтобы медико де феррео смогли полностью исцелить его. С ним не случилось ничего опасного. Просто поверхностный ожог руки и, как следствие, шок и потеря сознания. Думаю, что через пару часов он придёт в себя. К сожалению у нашего медико нет ни одного лишнего амулета здоровья, а чужой ему просто не подойдёт. Давайте будем считать всё произошедшее недоразумением, а этот авиас мы сегодня же отремонтируем.
      Идальго быстро оседлали свои авиасы и улетели. Пеоны собрались было разойтись по домам, но Анхель потребовал, чтобы они сообщили амулету памяти обо всём, что видели своими глазами начиная с Пабло. Через полчаса все разошлись и Лео облегчённо вздохнул даже не подозревая о том, что инцидент на этом далеко не исчерпан. Возможно, что тут сыграло своё дело то, что ни он сам, ни Герда не имели ещё личного жизненного опыта, хотя во всём остальном были прекрасными архангелами. Они и представить не могли, что дали в руки Хорхе де Гадо мощный рычаг воздействия на дона Рамиреса, а точнее повод для дальнейшего бессовестного шантажа во имя вполне благой цели. Какое-то время Лео и Герда наблюдали за тем, что происходило в Пуэбло дель-Торро и снова взглянули на Хесуса только тогда, когда тот находился на пороге нет, не гибели, а нескольких месяцев беспамятства в темпоральной камере многомудрого а-доктора Асклепия и виной тому был его отец.
      Друзья Хесуса доставили его в кандадо дель-Бьянко уже через сорок минут. Там его быстро внесли в первую же попавшуюся комнату, поставили носилки на два табурета и приказали слугам срочно позвать дона Хорхе. Тот явился минуты через три, выслушал сбивчивые объяснения и жестом велел всем удалиться. Несколько минут дон Хорхе ходил по комнате, пока не решился на немыслимое преступление. Он быстро поднялся в свой кабинет и вскоре спустился вниз, пряча под полой сюртука амулет мечущий молнии, – небольшой ручной бластер. Это запрещённое оружие купил когда-то ещё его прадед у бродячего торговца, а тому оно досталось от одного из слуг Танатоса. Дон Хорхе использовал его всего лишь один раз, выстрелив в ухо свинье, в результате чего её мозг выгорел изнутри. Ему было достоверно известно, что на такое способны также бруйо и если он убьёт таким образом своего сына, то сможет обвинить в этом кузнеца, которому супериор решил вручить меч его отца. Он подошел к сыну, тот ещё лежал без сознания, приставил к его уху небольшой пистолетик и пробормотал сквозь слёзы:
      – Прости меня, мой мальчик, я делаю это спасая жизни многих тысяч людей. – Он нажал на спусковой крючок бластера, отчего тело Хесуса дёрнулось, и прибавил – Слуги Танатоса стали слишком часто летать над баррио дель-Соль, а это предвещает большую беду, если идальго потеряют бдительность.
      В тот момент, когда струя плазмы влетела в череп Хесуса, его мозга там уже не было. Вместе с несколькими сотнями других биопроб он уже находился в клон-кювезе доктора Асклепия, а Лео, который не успел этому воспрепятствовать по той причине, что никогда не мог подумать о возможном финале. Дон Хорхе ещё безутешно рыдал над телом убитого сына, а Хесус уже хлопал глазами разглядывая сказочно прекрасный интерьер той спальной комнаты, куда телепортировал его сердобольный доктор Асклепий, погрузив в сон всего на пятнадцать минут. Минуты через две после его пробуждения в спальную вошел Стинко, облачённый в мундир Звёздного князя, сел напротив и спросил:
      – Ну, и что ты прикажешь теперь делать с тобой, Хесус да Гадо, чтоб тебя черти подрали, скандалист несчастный? – Мотнув головой он представился – Баронет, я Звёздный князь Стингерт Нью-Европейский, граф ант-Бартон, а ты безвинная жертва совершенно чудовищной, нелепой и трагической ситуации. Но мне всё равно нужно как-то объяснить тебе, что твой отец, будучи полностью уверен в том, что только так он может спасти десятки тысяч, если не миллионы чужих жизней, чуть было не отправил на тот свет своего собственного сына. Чёрт бы вас побрал обоих, Хесус! Тебя с твоей сыновней преданностью и твоего папашу с его заботой о всех и вся, а ещё этого засранца дока Аска, из-за которого я вынужден тебе объяснять, что никакого сыноубийства не было. Чёрт бы побрал также Лео, который вообще ни в чём не виноват, парень, ну, да, ладно. Ничего уже не изменить, а потому наберись терпения и слушай меня очень внимательно, не вздумай меня перебивать. Ты парень не глупый, а потому быстро меня поймёшь. Тем более, что мне есть чем подтвердить свои слова.
 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

Стандартное галактическое время:

 

 

20 декабря, 11 часов 27 минут

 
      – Лео, успокойся! – Не выдержав громко рявкнул Стинко на сидящего перед ним с понурой головой архангела – И ты, Герда, тоже не сиди, как на похоронах. Ребята, вы ни в чём не виноваты! Никто из нас вообще не мог предусмотреть, что дело так повернётся. Ну, кто мог подумать, что Хорхе, который так любил своего сына, отважится на такое? И что самое главное, такая мысль появилась у него в голове совершенно спонтанно.
      Стинко и ещё десятка три человек сидели на лужайке в Райской Долине одетые по пляжному варианту, ярко светило искусственное солнце с фальшивого неба, но настроение у всех было мрачное и подавленное. Даже Хесус, который всё никак не верил в то, что это правда, реальная действительность, а не мираж, пребывал в унынии из-за того, что его спасители были так мрачны. На лужайке появился Мстислав Крон и Стинко снова взорвался:
      – Капустник, а ты чего сюда припёрся? Критику на нас наводить? Мол, не справились сопляки, облажались! Ладно бы ты был специалистом по всем этим доисторическим культурам, так нет же, ты точно такая бестолочь, как и мы все.
      Мстислав громко расхохотался и воскликнул:
      – Стинни, малыш, не мети пургу! – Присаживаясь на траву, он подобрал под себя ноги и добавил – Тем более, что у меня есть на примете как раз именно такой специалист, который может дать нам всем толковый совет и он сидит рядом Киской.
      Хесус де Гадо, поняв что речь идёт о нём, тотчас зябко поёжился и втянул голову в плечи. Ласковая Иури, которая взяла этого парня под своё крылышко, изумлённо вытаращила глаза, не понимая чем им может помочь идальго, зато Стинко завопил:
      – Мстислав, ты гений! – После чего принялся пояснять, отчаянно жестикулируя – Ребята, а ведь действительно! Мы все со своим свехрациональным мышлением не годимся Хесусу даже в подмётки. Что он, что его папаша действуют импульсивно, а потому совершенно непредсказуемы, но вместе с тем та обстановка, в которой они воспитаны, заставляет их действовать по определённому алгоритму. Вот мы сейчас сидим тут и думаем, как нам спасти Рико, но при этом даже не представляем себе, как всё повернётся уже через каких-то двадцать минут, когда барон Хорхе де Гадо доберётся вместе со своими сторонниками до кандадо дель-Магнифико. – Пристально посмотрев на Хесуса, он улыбнулся и сказал – Давай, парень, колись, что ты сделал бы на месте своего папаши? Хотя я читаю его мысли, как слово из трёх букв, написанное на заборе, мне совершенно невдомёк, что он ещё отчебучит. То, что он хочет представить дело так, будто Рико бруйо, ясно как божий день, но что это ему даст? Ну, вызовет дон Рамирес слуг Танатоса и те заберут его с собой, так что с того? Как он может в такой ситуации перевести стрелки на Рамиреса?
      Хесус сначала отшатнулся от Стинко, затем строго выпрямился, хотя сидел рядом с Ласковой Иури в одних синих плавках, издающих слишком уж сильный запах ванили, потом робко улыбнулся и ответил, как ученик на уроке:
      – Дон Стингерт, но ведь всё и так ясно. Дон Рамирес был настолько беспечен в отношении кузнеца Рико Санчеса, что даже решил сам отправиться в Пуэбло дель-Соль, чтобы вручить ему меч его отца. Поскольку Рико убил меня так, как это могут делать одни только бруйо, то он бесчестный человек и позор бесчестья автоматически падает на дона Рамиреса. Идальго, опозоривший свой древний род, не может быть супериором.
      Стинко скривился и тотчас спросил:
      – Да? А чем ты докажешь, что Рико колдун?
      – О, это просто, дон Стингерт! – Воскликнул Хесус, хотя и без особой радости в голосе – Его просто свяжут по рукам и ногам очень крепкой верёвкой, повесят на шею мельничный жернов и бросят в пруд. Если он выберется из воды, то значит он бруйо, а если утонет, то виновным в его смерти будет признан мой отец и поскольку Рико умрёт, как идальго, то его ждёт изгнание из баррио. Его оденут в одежды простого пеона, снимут с шеи амулет здоровья и отвезут к зарослям канья де азукаро. Если ему повезёт, то он пройдёт мимо Цветов Танатоса и тогда будет жить в соседнем баррио взяв себе новое имя, а если нет, то станет слугой или воином Танатоса. Ну, а тело Рико отвезут в пустыню и тоже отдадут Цветку Танатоса, но он в отличие от моего отца не будет биться в предсмертных муках. Цветы Танатоса причиняют своим жертвам такие муки, что от их криков кровь стынет в жилах. В любом случае отец выиграет, ведь дон Рамирес после этого сам сложит с себя бремя власти, ведь это из-за его оплошности погибло трое идальго, а настоящий убийца так и не был найден. Единственный способ спасти Рико заключается в том, что он должен бежать из баррио дель-Соль, но бежать так, чтобы никто не смог сказать, будто он бруйо. Вместе с ним могут бежать Исабель и его друг Анхель, но они не должны ему в этом помогать. Это легко сделать. Рико ведь прекрасный кузнец и ему ничего не стоит угнать мой авиас, который обязательно привезут в кандадо дель-Магнифико, из-за которого разгорелся весь спор. Тогда единственным подозреваемым станет мой отец, а поскольку моё тело обследует курандеро, то он сразу же установит, что причиной моей смерти был выстрел в ухо из бластера.
      Стинко внимательно выслушал Хесуса и возразил, энергично помотав головой:
      – Не стыкуется. Парень, ты же сам сказал, что Рико утопят, как котёнка. Что же нам теперь и Исабель топить после этого?
      Хесус тотчас принялся громко возражать:
      – Дон Стингерт, никто не станет топить Рико сию же минуту! Сначала его посадят в темницу кандадо дель-Магнифико, потом будет суд, а до суда он целую неделю будет сидеть в подвале. Моё же тело положат в машину делающую лёд и пока судьи не разберутся во всём, не предадут земле. Отец ведь выжег мне все мозги, а в таком виде я Цветку Танатоса не нужен. Он от этого обязательно сбесится и слугам Танатоса придётся его убить. Полагаю, что побег это самое лучшее, что можно придумать. Если Рико, Анхель и Исабель попадутся десятку, другому Цветов Танатоса, то те их просто растерзают, но вы же этого не допустите? Так ведь? Иначе зачем устраивать им побег.
      Стинко не зря опасался Старого Крона. Пока юный идальго, а Хесусу было всего двадцать пять лет, объяснял всем, как спасти Рико и Исабель, попутно прихватив ещё и Анхеля, Мстислав подобрался к нему поближе и как только идальго умолк, немедленно закатил прокурору Бартону крепкую затрещину и крикнул:
      – Вот так-то, бестолочь! Выходит, что и от нас, стариков, бывает польза. Главное найти хорошего специалиста, малыш.
      Хесус тем не менее приуныл и сказал с горестным вздохом:
      – Мне жаль только отца. Мало того, что он будет опозорен, так его и ждёт ещё изгнание.
      – Фигня! – Громко воскликнул Лео – Мы вырастим его клон, выстрелим ему в ухо из бластера, а его самого заберём. Причём сделаешь это ты, Хесус. Ну, а позднее мы заберём в Нью-Европу всех обитателями Мундо дель-Танатос.
      Стинко обвёл всех насмешливым взглядом и приказал:
      – Ребята, все по местам! Лео, Герда, срочно возвращайтесь на Терру! Готовим полномасштабную спасательную операцию.
      Все вскочили на ноги и через пару секунд на лужайке остались Мстислав Крон, Стинко и Ласковая Иури с Хесусом. Старый руссиец посмотрел с улыбкой на молодого идальго и сказал, протягивая ему шкатулку чёрного лака:
      – Парень, меня послала к тебе леди Виола, так что пошли, получишь со склада своего Звёздного князя дары и шагом марш в её покои, да, смотри мне, не оплошай. Мы уже и так растрезвонили на всю "Европу" о том, что испанцы, тем более такие, которые выросли в Мундо дель-Танатос, это самые крутые мачо.
      Хесус прытко вскочил на ноги и мгновение спустя Ласковая Иури одела его в чёрный с серебром наряд испанского гранда, пошитый по эскизам Натали. У парня тотчас перехватило дыхание от восторга, а глаза вспыхнули таким огнём, что Иури Ламишада чертыхнулась и воскликнула:
      – Чёрт побери, ну, почему жрица Виола, а не я? Знаешь, Стинни, у тебя никогда не было такого взгляда.
      – Правильно, я ведь не жил в этом чёртовом Мундо и меня не муштровали в самого раннего детства. У каждого в голове свои собственные тараканы, Киска. Поэтому я так и вцепился в этот народ, мне кажется, что только они и смогут придать нашему Золотому Анталу тот особый шарм, которого ему всё-таки не хватает. Думаю, что они себя быстро покажут всей галактике и в неё снова вернётся дух настоящего рыцарства.
      В это же самое время Лео и Герда говорили практически о том же самом. Такой же юный, как и Хесус, архангел, сидя в надувном кресле с девушкой на руках, сказал вполголоса:
      – Знаешь, Герда, поначалу мне казалось, что все здешние идальго сплошь мерзавцы, а теперь выяснилось, что это далеко не так. Да, среди них хватает засранцев, которые врываются по вечерам в пуэбло, чтобы погонять пеонов и умыкнуть какую-нибудь красотку, бывает и такое, что некоторые насилуют девушек, но в своём подавляющем большинстве они просто изображают из себя угнетателей. Да, простой пеон не может взять и просто так записаться в идальго, но при этом ничто не мешает благородному идальго жениться на девушке из народа. Пеоны тоже ребята не промах. Взять хотя бы то, как лихо их дефенсоры отбиваются от наглецов, врывающихся в их пуэбло. Мне определённо нравятся и те и другие, но я всё же хотел бы быть идальго.
      – Да, ты и так идальго, милый. – Ответила ему Герда – Ты ведь граф ант-Данинсен. Даже не представляю себе, чего Нейзеру стоило согласиться со Стинко и разрешить ему забрать тебя в своё Звёздное княжество. Со Старшей Гердой таких проблем у него не было, она ведь находится в отпуске, как Нейз, Рашед и все остальные архангелы, служащие Сорквику.
      Лео тихонько рассмеялся и сказал ей:
      – Герда, Стинко ни о чём не просил Нейза. Я сам сказал ему, что буду служить только ему. Правда, Стинко сказал мне, что ему моя служба и с большой доплатой не нужна и предложил стать его другом. Сама понимаешь, отказаться я не мог. Он отличный парень, хотя и язва. Знаешь, я ожидал жуткий разгон за то, что прошляпил тот выстрел Хорхе, Герда, а он сказал, что мы с тобой ни в чём не виноваты и на нашем месте лажанулся бы кто угодно.
      Девушка помотала головой и воскликнула:
      – Нет, он и тут был не прав, Лео! Всё идёт так, как нужно и когда мы перенесём всех тех людей, кто оказался втянут в эту историю, на "Европу", огурцы ничего не смогут понять. Так что Стинко ошибся, хотя он и единственный интуит среди нас. Я в этом абсолютно уверена. Так, парень, хватит болтать, давай посмотрим, какой ещё номер выкинет Хорхе. Он вместе с целой толпой идальго подлетел к замку Рамиреса.
      Большой белый, трёхэтажный дом графа Рамиреса де Магнифико можно было назвать замком только с очень большой натяжкой, хотя и на дома простых пеонов он тоже не походил. Это была крепкая, добротная постройка, сложенная из керамитовых строительных блоков, имеющая в плане форму руссийской буквы "П", с большой аркой по центру верхней перекладины. Именно к этой арке, закрытой кованными решетчатыми воротами, подлетело десятка четыре авиасов. Впереди всех восседал на авиасе барон Хорхе де Гато, одетый во всё чёрное и непокрытой головой, а позади него к авиасу были привязаны носилки с трупом сына, убитого отцовской рукой. Не спускаясь с авиаса на землю, барон громко закричал, потрясая кулаками:
      – Справедливости! Я требую справедливости!
      Герда усмехнулась и сказала:
      – Надо же, он требует справедливости. Интересно, стал бы он так вопить, знай о том, что его ждёт Суд Хьюма?
      Прошло минуты три и из ворот вышел дон Рамирес, который с удивлением посмотрел на Хорхе и спросил его:
      – Друг мой, какой справедливости ты требуешь?
      Он не заметил за другими авиасами, парящими справа и слева от авиаса барона де Гадо, носилок с убитым. Барон трагично развёл руками, авиасы подались в стороны и он, разворачивая авиас боком, плавно подлетел к дону Рамиресу и опустил машину на брусчатку. Супериор, увидев убитого парня, тотчас изменился в лице и громко воскликнул:
      – Кто? Кто это сделал? Хесус, мальчик мой, кто посмел поднять на тебя руку? Что с тобой случилось?
      В глазах дона Рамиреса заблестели слёзы и его никак нельзя было заподозрить в том, что это всё игра. Зато тот, кто действительно играл роль убитого горем отца, хотя он и в самом деле был готов рвать на себе волосы и выть от горя, каким-то театрально замогильным голосом воскликнул:
      – Я знаю, кто убил его, дон Рамирес! Это сделал кузнец Рико, он бруйо и ты должен взять его под стражу и предать суду. Сегодня утром мой мальчик отправился к в Пуэбло дель-Торро, чтобы разобраться с ним. Он ремонтировал его новый авиас и Хесус почему-то решил, что кузнец украл с него какие-то амулеты. Между ними завязалась ссора и молодые идальго, а вместе с ними и Хесус обнажили мечи, но ты хорошо знаешь этого кузнеца и его помощника Анхеля. Вдвоем они сумели как-то вытеснить их на улицу и там Хесус каким-то совершенно невероятным образом угодил мечом в авиас и тот обжег его руку. Мой мальчик упал замертво и кузнец взялся ему помочь, хотя он и не курандеро. Он снял с моего сына доспех, потом что-то проделал над ним и когда Хесус застонал, велел остальным идальго отвезти его в кандадо дель-Бьянко. Когда я спустился к нему, мой сын был уже мёртв, но я всё же повесил ему на шею его амулет здоровья. Посмотри на то, что он показывает, дон Рамирес!
      Граф де Магнифико наклонился и посмотрел на большой овальный амулет. На его экране он прочитал: – "Лечение невозможно. Травма не совместимая с жизнью. Полностью уничтожен головной мозг пациента". Дон Рамирес даже побледнел от ужаса, охватившего его, но всё же взял себя в руки и сказал:
      – Дон Хорхе, я не верю в то, что сын моего друга благородный идальго Риккардо де Ла Хойя убийца. Как ты это знаешь, Хорхе, он недавно обратился ко мне с прошением вложить в его руку рыцарский меч отца, а свою задержку с принятием такого решения объяснил тем, что ждал того момента, когда душа его окончательно проникнется всей важностью и значимостью долга идальго. Тем не менее я немедленно отправлюсь в Пуэбло дель-Торро и привезу его в кандадо дель-Магнифико, но не как пеона и бруйо, а как благородного идальго и в положенный срок он предстанет перед судом баррио Капитал дель-Соль. Ты же, дон Хорхе, передашь тело своего сына, оно будет положено на лёд, чтобы в день суда курандеро смог его осмотреть, а также немедленно передашь моим слугам авиас твоего сына, из-за которого случился спор, он также будет предъявлен судьям.
      Барон вежливо поклонился и с достоинством сказал:
      – Дон Рамирес, я передаю тебе тело моего сына и его авиас, а сам удаляюсь в кандадо дель-Бьянко.
      Хорхе стремительно развернулся и сел в свой собственный авиас, с седла которого торопливо спрыгнул его слуга. Кавалькада авиасов взмыла вверх и полетела прочь от замка графа. Барону удалось исполнить задуманное меньше, чем наполовину. Теперь у суда будет совсем другое отношение к этому кузнецу и риск того, что его преступление будет раскрыто, был очень велик, но в том случае, если суд приговорит дона Риккардо к испытанию, ему грозила верная смерть, что в свою очередь непременно повлечёт изгнание дона Хорхе из баррио дель-Соль. Поэтому барон возвращался домой в подавленном состоянии. Жертва скорее всего была напрасной и ему не удастся отлучить дона Рамиреса от власти, а стало быть риск того, что слуги Танатоса напустят на их баррио его воинов был по прежнему очень велик.
      Сборы в дорогу были недолгими и вскоре целый отряд идальго вылетел в Пуэбло дель-Торро. Туда они прибыли в половине четвёртого дня, чем вызвали в пуэбло самый настоящий переполох. В этой деревне люди ещё не отошли от утреннего скандала, устроенного шестью идальго, а тут на них свалилось с неба добрых полторы сотни кабальеро де волар и один был мрачнее другого, а на супериора и вовсе нельзя было смотреть без содрогания, таким угрюмым было его лицо. Прилетела вместе с отцом и Исабель, одетая в мужское платье траурно чёрного цвета, а также баронесса Анна де Ла Хойя, мать Рико. Её и отправили к сыну вместе со слугами, которые несли с собой два сундука с одеждой, оставшейся от отца и той, которую заранее купила для своего возлюбленного Исабель. Она тоже пошла в кузницу и впервые вошла в неё ни от кого не таясь. Рико не моргнув глазом выслушал её торопливое, сбивчивое объяснение и сказал:
      – Всё будет хорошо, нинья.
      После этого он быстро принял душ, оделся и уже через двадцать минут шагал к плаза де пуэбло, где собралось чуть ли не всё население деревни. Церемония была очень короткой, супериор вручил Риккардо Санчесу меч отца и объявил всем, что отныне он благородный идальго, барон де Ла Хойя. О том, что его обвинили в чёрном колдовстве, дон Рамирес не сказал ни слова. Все жители Пуэбло дель-Торро разразились овациями и приветственными криками, но никто из идальго на них не ответил. Все они быстро сели в авиасы и полетели в Капитал дель-Соль. Улетел из пуэбло и Анхель, которого попросила об этом Исабель, которая в самый последний момент почему-то подошла к нему и попросила его об этом. Во внутреннем дворе своего кандадо дон Рамирес объявил Рико о том, что его обвиняют в бруджерия де негро, а также в том, что он убил дона Хесуса и попросил его сдаться ему добровольно. Дон Риккардо поклонился ему, снял с себя меч вместе с перевязью и сказал:
      – Дон Рамирес, я никогда не занимался бруйерия де негро и не убивал дона Хесуса.
      Рико хотел заявить во всеуслышанье, что обладает сенсетивными способностями, но что-то перехватило его горло и он не смог промолвить ни единого слова. Супериор сказал, что намерен поместить своего пленника в комнате для гостей на втором этаже и выставить возле неё охрану из двух идальго. После чего Лео, облегчённо вздохнув, громко воскликнул:
      – Сегодня же, как говорит Стинко, рвём когти! Однако, Герда, этот парень довольно мощный сенсетив. Мне насилу удалось заставить его заткнуться. Нам нужно срочно подготовить план и маршрут побега. Думаю, что с Анхелем нам будет куда легче договориться. Кстати, огурцы оказывается не просто наблюдают за людьми, но даже время от времени сканируют их сознание. Именно поэтому нам нужно будет действовать как можно быстрее. Бежать они должны в лучших традициях здешних атравесаров, а стало быть они не имеют права брать с собой ничего ценного и в первую очередь амулетов здоровья, то есть управляющих компьютеров нановакцины. Герда, я беру на себя Анхеля и Исабель, а ты займись её отцом и особенно Рико. Думаю, что тебе он поверит куда быстрее, чем мне.
      Дон Рамирес лично отвёл Рико в ту комнату для гостей, которые прибывали в его кандадо не по своей воле. Велев двум идальго отправляться на кухню и хорошенько там пообедать и передать повару, чтобы тот подал обед на двоих и вино наверх, он завёл сына своего друга в самый настоящий гостиничный номер с небольшой прихожей, туалетом, ванной, спальной комнатой и кабинетом, который несколько портили решетки на окнах, завёл его в кабинет, сел в кресло и сказал:
      – Садись, мой мальчик, ты у меня в гостях, а потому постарайся не обращать внимания на решетки. Они не для тебя. – Рико сел в другое кресло и устало закрыл глаза но тотчас открыл их, когда дон Рамирес спросил его – Скажи мне, Риккардо, ты написал мне то письмо только потому, что хочешь взять в жены мою дочь или по какой-то другой причине?
      Рико улыбнулся и ответил радостным голосом:
      – Дон Рамирес, дороже Исабель у меня нет ничего в жизни, я люблю её больше самой жизни и без колебания отдам за неё не только жизнь, но и сделаю всё, что угодно. Мы встречаемся с ней уже почти год, дон Рамирес и я очень жалею о том, что не написал вам это письмо ещё утром того дня, когда Исабель стала моей женой. Тогда я ещё боялся сделать ей предложение. Понимаете…
      Кузнец хотел было снова сказать отцу своей возлюбленной, что он бруйо, но опять не смог этого сделать и когда попытался всё же признаться, то услышал в своей голове слова:
      –  Рико, не торопись говорить о своём даре дону Рамиресу. Тем самым ты можешь подвергнуть его жизнь риску, ведь тебе ничто не помешает бежать вместе с Исабель и Анхелем, а вот он не может этого сделать. Убежав же ты только сделаешь ему большое одолжение. С человека, пересекшего пустыню, снимаются любые обвинения. Поверь мне и я сделаю так, что все будут думать, будто вы перешли через пески в баррио дель-Кобре, а на самом деле заберу вас на борт огромного авиаса, способного летать от одной звезды к другой, и уже очень скоро вы все увидите звёзды и ты вместе с Исабель сможешь посетить любой из миров галактике.
      Рико так и замер, забыв выдохнуть из лёгких воздух, а дон Рамирес с лёгкой усмешкой сказал ему:
      – Понимаю, мой мальчик, женщины существа капризные и ветреные и моя дочь не исключение, но если она полюбила тебя, то это уже навсегда, до самой смерти. Я давно уже догадывался, что она улетает каждую неделю именно к тебе и даже хотел встретиться с тобой, чтобы напомнить о твоём праве на кандадо дель-Сессар, но ты сам прислал мне прошение. Жалко, что всё так получилось, Рико, и я даже не представляю себе, чем можно тебе помочь. Зная тебя, мой мальчик, я уверен, что ты скорее захлебнёшься во время испытания, чем дашь повод дону Хорхе обвинить меня в преступной небрежности. Правда, тем самым ты разобьёшь сердце Исабель и я боюсь, что она предпочтёт смерть жизни без тебя, сынок.
      Подавшись вперёд, Рико тихо сказал:
      – Отец, есть и другое решение. Я могу бежать из баррио дель-Соль вместе с Исабель и Анхелем. Мой друг уже поступил так однажды и он хорошо знает, что ждёт нас в песках. Клянусь вам, отец, с Исабель ничего не случится, хотя слуги Танатоса и скажут вам, что мы погибли. В любом случае Цветам Танатоса достанемся не мы, а те свиньи которые сбежали от нерадивых пеонов и пасутся в зарослях возле песков.
      Герда в подземном убежище от восторга захлопала в ладоши, да, и дон Рамирес, всплеснув руками воскликнул:
      – Рико, сынок, хотя я и смогу видеться с Исабель лишь изредка, мне будет отрадно знать, что вы вместе и вы счастливы! Ты был самым лучшим дефенсором во всём баррио и сможешь обеспечить свою семью, хотя и не будешь жить с моей дочерью в кандадо. Ну, что же, мой мальчик, это далеко не самое плохое в жизни, что может случиться с человеком. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что мне не суждено нянчить внуков. – Дон Рамирес подошел к окну, осмотрел решетку и спросил – Дон Риккардо, у тебя хватит силы сломать решетку? Или мне нужно принести тебе из кузницы какие-нибудь инструменты?
      Рико подошел к решетке, осмотрел её и ответил, утвердительно кивнув головой:
      – Да, отец, я легко с ней справлюсь. Надеюсь, что шума от этого будет не слишком много, но мне понадобится одежда простого пеона и ещё башмаки на толстой подошве, чтобы бежать в них по песку не рискуя сжечь ноги.
      – Я подготовлю всё, что ты скажешь, Рико. – Успокоил его дон Рамирес – А сейчас я хочу позвать сюда Исабель и твоего друга Анхеля. Нам нужно о многом поговорить, ведь ты хочешь покинуть мой дом уже сегодня ночью, не так ли?
      Герда облегчённо вздохнула и сказала:
      – Так, Лео, с Рамиресом я разобралась. Представь себе, он и сам об этом мечтал втайне, а потому я лишь слегка подстегнула его. Сейчас он не смотря на лёгкую грусть чувствует огромное облегчение. Ну, а как у тебя обстоят дела с Анхелем и Исабель?
      Лео ответил ей посмеиваясь:
      – А мне вообще не пришлось ничего делать. Исабель сразу же затащила Анхеля в кабинет отца и чуть ли не с ножом к горлу пристала к нему, требуя перевести их через пески. Она именно поэтому и забрала его из Пуэбло дель-Торро. А теперь извини, девочка, мне нужно надеть костюм-призрак и тщательно обследовать тот маршрут, по которому ты их поведёшь. Рико, как я посмотрю, отреагировал на твой нежный голосочек с такой живостью, что тебе не составит особого труда довести их до зарослей сахарного тростника, а дальше пойдут их клоны. Нечего таким девушкам, как Исабель, бегать по пескам.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Пару часов дон Рамирес провёл за обеденным столом вместе с дочерью, её женихом и их другом, после чего вместе с Анхелем ушел, оставив влюблённых вдвоём. Оба идальго, которым было поручено охранять узника кандадо дель-Магнифико, в это время накачивались бренди и трескали нежнейшие паштеты из петушиных гребней. Как только Рико и Исабель остались вдвоём, они тотчас отправились в спальную. Отличный обед и любовь на большой кровати, вот и всё, что она могла подарить своему возлюбленному в этот день. О дне завтрашнем она даже и не думала. В это время Анхель придирчиво отбирал всё, что могло им понадобиться во время перехода через пустыню. Около полуночи он мысленно связался с Рико и спросил его:
      –  Парень, ты готов к путешествию? Учти, оно может быть очень опасным для нас всех. Если ты не передумал, пришли Исабель на кухню, я уже всё приготовил и жду её.
      –  Не волнуйся, Анхель, на этот раз тебе не придётся сражаться с Цветами Танатоса.- Ответил другу Рико и сказал Исабель, лежавшей у него на груди – Тебе пора уходить, любимая. Через несколько часов мы улетим отсюда. Иди на кухню, Анхель
      Исабель поцеловала его, быстро соскочила с кровати и вышла из этой комфортабельной камеры. В коридоре возле дверей она не обнаружила ни одного идальго. Оба пьяных в лоскуты надзирателя храпели чуть поодаль, один в кресле, а второй развалившись на диване. Девушка быстро спустилась вниз и пошла к кухне. В кандадо уже спали все, кроме Анхеля и её отца. Тот сидел на кухне вместе с подмастерье кузнеца и как мог старался успокоить его, убеждая в том, что с ними ничего не случится. Исабель взяла приготовленную для неё одежду и зашла в кладовую, где быстро переоделась. В белой рубахе, полотняных штанах и тяжелых башмаках она чувствовала себя несколько неуютно, но не настолько, чтобы отказаться от возможности спасти Рико и потом стать его женой вопреки всему, что свалилось им на голову. Она даже не вспомнила ни разу о том, кто был виновником их поспешного бегства и грядущих опасностях. Переодевшись, она вышла из кладовой и тихо сказала:
      – Я готова, Анхель.
      Тот кивнул головой и тихо сказал.
      – У нас ещё есть время, сеньорита, и вы можете поговорить с отцом пару часов. Пусть все уснут покрепче, а я выйду и посмотрю, что творится снаружи. Нам не нужно, чтобы кто-то заметил, как мы покинули кандадо. Может подняться шум и кто-то захочет броситься в погоню за нами.
      Анхель вышел из кухни во внутренний двор и не спеша обошел кандадо по кругу, зорко осматривая не столько его, сколько окрестности. Убедившись в том, что барон де Гадо не прислал к кандадо своих соглядатаев, он подошел к тому крылу, в котором находился Рико и позвал его:
      –  Эй, парень, ты там не уснул? Тебе пора выбираться из своей камеры. Я уже присмотрел для нас авиасы.
      Рико подошел к решетке и взялся за неё. Он уже напрягся было, чтобы вырвать её, но она сама согнулась, влетела внутрь спальной и тихонько опустилась на пол. Кузнец покрутил головой и выпрыгнул в окно и снова не успел он сосредоточиться, чтобы начать плавно опускаться вниз, как какая-то сила сама опустила его на землю и женский голос снова сказал ему:
      –  Рико, доверься мне. Кстати, меня зовут Герда и я в вашем баррио не одна. Мой гуэридо находится сейчас рядом с тобой, но ты его не сможешь увидеть. Главное ничего не бойся. Как только ты и Исабель проститесь с доном Рамиресом, садитесь на любые авиасы, но только не включайте двигатели. Я сама доставлю вас, куда нужно.
      От этих слов Рико окончательно успокоился. Анхель протянул ему одежду и он быстро натянул на себя привычный ему наряд пеона, крепкие башмаки и пошел вслед за другом. Тот привёл его на кухню, где дон Рамирес стоял возле плиты и прижимал к себе дочь. Исабель тихонько всхлипывала, а он её успокаивала. Вниз также спустились её мать и мать Рико. Отец Исабель был настроен решительнее всех остальных, а потому приказал им попрощаться с детьми и не мешать им делать то единственное, что теперь могло спасти им жизнь. После непродолжительного прощания Исабель и Рико вышли из кухни и направились к авиасам, где их уже ждал Анхель. Как только девушка попыталась включить свой авиас, Рико тихо сказал ей:
      – Не надо, Исабель. Просто сядь верхом на авиас и всё.
      Анхель и Исабель так и сделали. Однако, стоило только всем троим сесть на авиасы, как лунный свет, пробивавшийся сквозь облака, немедленно померк в их глазах и они повисли в воздухе в несколько неудобной позе. К тому же Исабель и Рико почувствовали, как что-то струится по их телам, а Анхель и вовсе ощутил, как его тело погружается в какую-то жидкость и тотчас уснул, чтобы вскоре проснуться от громких криков и яркого света. Он вздрогнул, открыл глаза и услышал громкое:
      – Сюрприз!
      Он стоял на зелёной лужайке перед большим и очень красивым дворцом. Справа от него стояла Исабель, одетая в какое-то невероятно роскошное белое бальное платье, усыпанное бриллиантами, у неё на шее и в иссиня-чёрных волосах горели драгоценные камни немыслимой красоты, а рядом с ней стоял Рико в изумрудном мундире. Точно такой же мундир был надет на нём, а на своём поясе Анхель ощущал тяжесть меча, но самое главное перед ними стояло множество мужчин и женщин. Почти все женщины были одеты в ослепительно белые платья, но у некоторых платья были других цветов, – розовые, голубые, серебристые и тоже очень красивые. Мужчины же были одеты в роскошные наряды всего двух цветов – изумрудно-зелёные и чёрные, а на головах нескольких блестели обручи с большими оранжевыми камнями, сверкавшими в ярких лучах солнца. Однако, самым удивительным было то, что один мужчина обнимал за плечо улыбающегося Хесуса де Гато. Девушка с золотистыми волосами шагнула к ним навстречу и радостно воскликнула:
      – Рико, я Герда! Это мой голос ты слышал сегодня.
      Анхель обалдело спросил:
      – Где мы? В раю?
      Раздался громкий смех и Хесус, шагнув к ним, сказал:
      – Ты угадал, дон Анджело, это действительно Райская Долина, но она находится на борту огромного авиаса, который называется "Европа", а это наш повелитель, Звёздный князь Стингерт, который прилетел со своими друзьями, чтобы уничтожить Танатос и того, кто его построил. Хотя я нахожусь здесь всего несколько часов, на самом деле я провёл тут уже две недели.
      Только теперь Анхель обратил внимание на то, что смотрит на мир двумя глазами. Вслед за ним это заметила Исабель, которая дёрнула Рико за руку и сказала ему:
      – Рико, посмотри на Анхеля, он стал совсем молодым и у него исчезло бельмо с глаза. Он выглядит даже моложе тебя.
      Рико слегка скосил взгляд на Анхеля, с растерянной улыбкой кивнул Хесусу, пожал протянутую им руку и взмолился:
      – Звёздный князь Стингерт, вы тут главный? Мы ведь должны оставить после себя хоть какие-то следы на песке, иначе слуги Танатоса заподозрят неладное и тогда дону Рамиресу точно не миновать беды. Донна Герда, я думал, что вы об этом побеспокоитесь. Нужно что-то срочно делать.
      Герда, улыбнулась Стинко совершенно ангельской улыбкой, подмигнула ему, как маленький диаблилло, шагнула к Исабель, нежно обняла одной рукой за талию, а вторую тотчас запустила ей в волосы, громко приговаривая:
      – Не волнуйся, Рико, всё в полном порядке. Там уже находятся три безмозглых истукана, которые похожи на вас, как близнецы, а за ними присматривает мой гуэридо Лео. Теперь, когда я доставила вас на борт "Европы" я могу отправиться к нему и завершить начатую нами операцию, а вы можете спокойно готовиться к свадьбе. Одну свадьбу мы тут уже сыграли, но ваша будет ещё лучше, это я вам обещаю.
      Стинко, приветствуя Исабель как истинный варкенец, поцеловав руку девушку тотчас вскочил и поинтересовался:
      – Герда, так может быть мы тогда сыграем сразу две свадьбы, раз ты называешь Лео своим гуэридо. Война войной, а свадьбы мы играем строго по расписанию.
      – Я подумаю! – Игриво воскликнула Герда и исчезла, оставив после себя искрящееся облачко, а Стинко, крепко рожав руку сначала Рико, а затем Анхелю, деловито сказал:
      – Ну, всё, ребята, я показал вам, как нас тут много, а теперь покажу, как мы умеем работать. – После чего махнул рукой и крикнул – Отбой! Все по местам, продолжаем нести вахту! – В следующее мгновение они уже находились в большом и очень красивом кабинете с необычным столом, рядом с которым, словно авиасы, парили удобные кресла. Усаживая Исабель в одно из них, Звёздный князь, изумрудное одеяние которого само собой превратилось в куда более скромный мундир, сел в кресло сам, включил изображение на большом трёхмерном экране и принялся объяснять – Друзья мои, Рико, сейчас вы сами увидите, как мы обставили ваш уход из баррио дель-Соль. К сожалению мы не можем рассказать вашим родителям о том, что забираем вас к себе, но я надеюсь, что слова Рико внушили дону Рамиресу надежду на то, что вы пересечёте полосу песков.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      На этот раз Лео и Герда были одеты в костюмы-призраки. Они парили над зарослями тростника и вели трёх клонов, одетых в одежду простых пеонов, к пескам. Те двигались хотя и неуклюже, но довольно быстро. Кроме того, что все они внешне имели пусть и небольшое, но всё же весьма отдалённое сходство с Исабель, Рико и Анхелем, в них не было ничего человеческого и даже более того, выращены они были из биопроб самых обычных свиней, только лишенных мозга. Поэтому их скорее нужно было называть муляжами, из-за чего бывшим виртуалам и приходилась вести их к тому месту, где угнездились десятка два огромных бирюзовых цветочков, выращенных на Оливером Стоуном на планете, являвшейся прародиной всего галактического человечества. Их заданием было не только прикрыть похищение троих людей из Мундо дель-Танатос, но и изучение реакции как этих хищных цветов-трансформаторов, но и тех огурцов, которые за ними присматривали, а наблюдение за ними велось не только с вершин огневых башен, но и с орбиты через спутники, не говоря уже о регулярных облётах на флайерах.
      Солнце ещё только начало подниматься над горизонтом, а муляжи уже успели углубиться в пустыню на шесть с лишним километров. Им оставалось пройти всего три километра, чтобы угодить в пасть цветочкам. Те уже почуяли топающих к ним муляжей и по песку зазмеились их длинные щупальца. Чтобы цепочка следов не показывала потом, что по песку шли полные идиоты, Лео и Герда повели их не прямо на цветы, а левее, в широкий разрыв между ними. Однако, когда муляжи бросились бежать, цветы Танатоса оторвались от песка и бросились на них с нешуточной прытью и с муляжами было покончено в считанные минуты. Длинные хватательные щупальца ловко схватили все три муляжа, словно на их концах имелись глаза, и забросили в лиловую пасть, где щупальца поменьше стали срывать с них одежду и отбрасывать в сторону. Муляжи для приличия подёргались несколько минут и превратились в самую обычную свинину.
      Лео и Герда в этот момент находились прямо над ними на высоте в сто метров. Когда же бирюзовые цветочки, которые быстро сложили свои лепестки, распробовали добычу, а они после этого стали быстро темнеть и наливаться синевой, то стали громко выть и судорожно дёргаться, пытаясь расцепить свои лепестки. Вскоре это удалось им сделать, но вид у них сделался при этом совершенно непрезентабельный и Лео смеясь воскликнул:
      – Да, букет из таких цветов я не стал бы дарить девушке.
      – Лео, ты мне вообще никаких цветов не дарил. – Притворно обиженным тоном проворчала Герда.
      Цветы тем временем совсем обезумели и принялись нападать на своих собратьев, изо всех сил хлеща их щупальцами и истошно воя. Во все стороны полетели куски свинины, которые с жадностью подхватывали здоровые цветы, но они, явно, считали их пищей, а не причиной для преображения. Между тем такое поведение трёх цветочков не осталось незамеченным. От ближайшей огневой башни к баррио дель-Торро помчался открытый флайер какой-то древней конструкции с большим кузовом. Подлетая к оазису, он взлетел на высоту в семь километров, что лишний раз доказывало исключительные способности огурцов, и помчался к сбесившимся цветочкам со скоростью почти в две с половиной тысячи километров в час. Пилот флайера заслуживал наивысшей похвалы, ведь он управлял не спортивной машиной, а какой-то грузовой калошей. Менее, чем через час флайер резко затормозил и стремительно понёсся к земле. На высоте метров в триста он резко сбросил скорость и описывая круги принялся спускаться ещё ниже.
      Вскоре Лео и Герда смогли увидеть пилота и второго огурца, сидевшего в кресле с невозмутимым видом. Они впервые видели огурцов вблизи, а потому очень удивились. Это были два здоровенных, широкоплечих типа, одетых в потрёпанные космокомбинезоны буровато-песочного цвета, очень похожие на людей, только со странной желтовато-бирюзовой кожей и тёмными, зеленоватыми волосами. В отличие от биотов прошлого каждый из них имел свои собственные черты лица. У одного лицо было худым и горбоносым, с резко выдающейся вперёд челюстью и какой-то язвительной, злорадной улыбкой. Красавцем его назвать было нельзя, но в его лице было какое-то странное обаяние. Второй тип был круглолицым и добродушным на вид, с носом картошкой и нечёсаными космами, но его причёска скорее всего объяснялась тем, что горбоносый пилот вёл открытый флайер с совершенно несусветной скоростью. Оба огурца были вооружены тяжелыми бластерами ружейного типа, они были прикреплены к спинкам кресел, а ещё у каждого было по паре мощных энергопульсаторов в набедренных кобурах.
      Лео и Герда даже не ожидали, что они смогут прочитать их мысли, но им это сразу же удалось, хотя они уже знали, что мысли тех огурцов, которые жили на верхних этажах огневых башен, так никто не смог прочитать. То ли у них у всех были до жути мощные ментальные щиты, то ли это были просто безмозглые бестолочи. Оба этих огурца думали почти одинаково, – точнее их обоих переполняла радость от того, что три твари сбесились и вот-вот сдохнут, но перед тем они порвали в клочья ещё четырёх, да, и пятую отделали так, что та скорее всего сдохнет. Флайер завис над одной из тварей, которая уже билась в конвульсиях и круглолицый пассажир громко выругался и воскликнул:
      – Мать её растак! Это что ещё за хренотень с ней приключилась? Никак снова кто-то решил подшутить над нами? Узнаю, кто скормил химерам такую прорву мяса, точно убью.
      Горбоносый пилот, с ухмылкой сидевший рядом, моментально встрепенулся и сердитым голосом спросил:
      – Руфус, чем ты возмущён на этот раз? Ты что, действительно недоволен, что кто-то подбросил этим тварям свинью? Нашел кого пожалеть. Да, они уже стольких людей убили на Терре, что я этому парню пузырь поставил бы, но это будет уже лишнее, он же с него даже не окосеет. Поэтому хватит с него одной только моей устной благодарности, а ты лучше заткнись.
      Руфус громко расхохотался и крикнул ещё громче:
      – Дракон, не смей оскорблять сестрёнок своей мамочки! Я возмущаюсь только потому, что как только мы с тобой заступаем на дежурство, то какая-нибудь сволочь из числа этих яйцеголовых кастратов так и норовит подстроить нам очередную каверзу. Им что больше заняться нечем? Честное слово, узнаю кто это сделал, отметелю так, что мало не покажется. Будут знать, как подшучивать над Руфусом Блейком.
      Тут Дракон оскалился ещё шире и язвительно сказал:
      – Руфус, вообще-то это как раз я, а вовсе не ты должен обижаться на этих умников. Когда месяц назад два этих идиота от науки, Конрад и Хайд эксперимента ради бросили в пасть химеры обезглавленную корову, из-за чего эта тупая тварь тут же сбесилась и тоже порвала в клочья своих соседок, а ты вместо того, чтобы сжечь её, решил всё же отвезти сбрендившую химеру этим придуркам, больше всего досталось мне. Это ведь я тогда едва сумел удержать флайер в воздухе, когда она стала рваться из кузова на свободу. Знатно ты тогда врезался мордой в щиток, меня это здорово развеселило, но было бы куда веселее, если бы мы врезались в пустыню на скорости в две с половиной тысячи километров в час, упав с высоты в семь с половиной километров. Учти, если захочешь снова экспериментировать с этими тварями, домой пойдёшь пешком. Больше ни одной живой химеры я никогда не стану перевозить на этом корыте.
      – Нет, с меня тоже хватит одного такого приключения, Дракон! – Смеясь воскликнул Руфус – На этот раз я дождусь, когда эта тварь окончательно сдохнет и только после этого заброшу её в кузов. Из-за той химеры я тогда такого страха натерпелся, что теперь поостерегусь связываться с ними до тех пор, пока они не начнут вонять. – Посмотрев по сторонам и увидев на песке следы, Руфус озадаченно воскликнул – Ничего не понимаю, Дракон! Похоже, что это всё же не шутки наших горе-учёных. Судя по следам, идущим оттуда, эти химеры сожрали троих пеонов, двух парней и одну девушку, которые почему-то поссорились с местным начальством и решили уйти в другое баррио. но почему они тогда сбесились, а не превратились в коконы? Парень, мне на ум приходит только одно. Кто-то из этих троих был сенсетивом и мощным пирокинетиком. Увидев, что им не проскочить и зная, во что они превратятся, он выжег мозги своим товарищам, а потом спалил и свои собственные. Эх, жаль, что в этой грёбанной дыре нет реаниматоров, а то бы я возродил их тайком и потом отправил жить в другое место. Ну, что же, тогда упокой господи их души и даруй им райское блаженство.
      Дракон кивнул головой и мрачным голосом сказал:
      – Аминь.
      Какое-то время они сидели молча. Наконец Руфус не выдержал и сказал с болью в голосе:
      – Проклятье, как же им не повезло. Всего в каких-то семи километрах отсюда каменистая почва и там вообще нет ни одной химеры, а они решили пройти здесь. Жаль ребят. Наверное это были два друга, Дракон, и девушка одного из этих парней. Бедняжка, она скорее всего мечтала выйти замуж за своего парня, нарожать деток от него и жить долго и счастливо. Пеоны ведь отличные ребята, Дракон, работящие, жизнерадостные. Ты не любитель посещать эти их баррио, а я там бывал. О, они иной раз устраивают такие весёлые карнавалы, а какие у них девчонки, огонь! Как они танцуют, а как парни играют на гитарах. Это они в будние дни ходят в белых штанах и рубахах, а на праздник одеваются так, что просто глаза разбегаются.
      В ответ на это Дракон с такой силой ударил по борту флайера, что тот даже качнулся в воздухе и зло выкрикнул:
      – Деток нарожать? Для чего? На корм этим тварям? Чтобы они превратились потом в зелёных бесполых чудовищ? Руфус, одумайся! Какие ещё девчонки, какой огонь! У тебя даже нет мужского достоинства. Мы уроды, Руфус, конченые уроды. – Закрыв лицо руками он громко простонал – О, Один, ну, за что ты послал мне такое наказание? Жил себе человек, никого не трогал, ну стал я космическим наёмником, но ведь воевал-то всегда только на стороне правых и никогда даже пальцем не трогал гражданских лиц, да, и противников своих не сжигал дотла, а только временно прекращал жизненные функции и потом на своём горбу тащил в реаниматор. За что же ты так наказал меня, Один? Какой же я был глупец, когда покинул Валгию и отправился в космос. Дурак, размечтался, решил прославить свой древний род новыми победами, будто их было недостаточно.
      Руфус коснулся рукой плеча пилота и тихо сказал:
      – Дракон, не надо так говорить. Ты не глупец и не дурак. Ты ведь попал сюда не по глупости, как я, а честно исполняя контракт. Военный контракт, парень. Откуда тебе было знать, что вас всех обманули ещё тогда, когда только договаривались с вами об охране конвоя. Ты просто исполнял приказ, Дракон, вот и всё.
      Круглолицый добряк достал из узкого ящика, стоящего между креслами нечто вроде ранца, открыл его и вынул большой фиолетовый батон и две жестяные банки с каким-то напитком. Он переломил батон пополам и передал Дракону одну банку и кусок батона, после чего оба приступили к трапезе. Дракон ел быстро, зато Руфус не торопился. Он придирчиво разглядывал свой батон и то и дело находил в нём какие-то коричневые комочки, которые выбрасывал за борт флайера. Странное дело, хотя они и были совсем крохотными, не больше семечки, химеры, которых внизу собралась цела толпа, стремились поймать их и даже дрались между собой. Руфус, заметив это, стал отщипывать от батона кусочки и бросать их химерам, отчего те пришли в дикое возбуждение, громко приговаривая:
      – Что, твари, вам нравится угощение дядюшки Руфуса? Жрите, паскуды! Чтоб вы все от него передохли.
      Лео и Герда были просто поражены тем, что они увидели, может быть именно поэтому их совершенно не удивил приказ Стинко, который они вскоре услышали:
      – Ребята, срочно примите облик Дракона и Руфуса. Подмените их на какое-то время, а потом вернётесь на "Европу".
      Герда сердито воскликнула:
      – Стинко, ты что не доверяешь нам? Мы с Лео и сами вполне способны смотаться на разведку в город.
      Девушку одёрнул Лео:
      – Успокойся, Герда, прежде чем кто-то из наших заменит огурцов и под их личиной отправится на разведку, нужно сначала получить информацию о том, кто они такие, чем занимаются и с кем знакомы. Это ведь будет стандартная процедура инфильтрации, а не тайное проникновение и тебе это хорошо известно, девочка. Ну, кто тебе больше нравится, Дракон или Руфус?
      Герда выбрала себе Дракона. Тот в это время, не обращая внимания на дерущихся химер, стал быстро облетать место трагедии по кругу. При этом он то и дело подбирал и внимательно осматривал вещественные доказательства. Его внимание больше всего привлекла часть правой руки муляжа с двумя пальцами, которую он стал не просто рассматривать, а изучать с помощью телепатического сканирования и вскоре сказал:
      – Руфус, похоже, что ты потратил молитву зря. Те трое, которые пришли из баррио, не были людьми. Это были копии двух мужчин и одной женщины, изготовленные из свиных туш. Парень, сделать такое без специального оборудования, клон-кювез и мощных компьютеров, невозможно. Никто из тех уродов, которые живут наверху, этого никогда не стал бы делать, они трясутся над каждой химерой и они-то точно считают их своими мамашами. Наши биологи не имеют подходящих компьютеров, чтобы превратить борова в мужика и тем более этого не могли сделать жители баррио дель-Соль. Остаётся только одно объяснение, Руфус, кто-то наконец нашел эту сферу Танатоса и здесь работает разведгруппа. Они скорее всего увидели, что трое жителей баррио решили сбежать из него, а потому произвели рокировку. Забрали их на свой корабль-призрак, а химерам подбросили фальшивку. Раз так, парень, значит через какое-то время в бой пойдёт космодесант, а поскольку эти парни ещё не знают, с кем им предстоит сразиться, то это будет очень серьёзная драка. Сам понимаешь, Руфус, что нас, зелёное быдло, те сволочи, которые засели в огневых башнях, первыми бросят в пустыню. Пытаться высадить десант в оазисе, это верная смерть, и те, кто поведут космодесантников в бой, это поймут сразу же, зато на другой стороне Терры они не только высадятся, но и захватят там плацдарм. Вот тут-то и настанет наш час, братишка. Вместо того, чтобы сражаться с космодесантом, мы должны броситься на прихвостней Оливера. Только так их можно будет победить. Хотя среди уже есть самые настоящие монстры, Руф, они не так уж и страшны. Когда-то я был хорошим сенсетив-коммандос, братишка, но теперь, превратившись в чудовище, сделался раз в тридцать сильнее и таких как я внизу не мало, так что им придётся не сладко, когда на них бросится Дракон Бумми.
      Руфус оживился и громко воскликнул:
      – Дракон, хотя я всего лишь университетский профессор, сдуру позарившийся на огромные деньги, и сенсетив-коммандос я всего лишь теоретически, в стороне не останусь. Если всё действительно обстоит так, как ты говоришь, то нам нужно будет здесь хорошенько прибраться и предупредить надёжных ребят, что у нас всё-таки появится возможность отомстить Оливеру за то, что он с нами всеми сделал. Что скажешь, напарник?
      – Дело говоришь, братишка. – Откликнулся Дракон – Меня, конечно, никто слушать не станет, я же для всех конченый псих, а тебя многие уважают, да, ты у нас к тому же большой любитель попутешествовать, побывал во всех городах. Кстати…
      Договорить Дракон Бумми не смог, так как невольно умолк, оказавшись вместе с Руфусом в большом кабинете. Они сидели в удобных креслах напротив стола пульта, за которым сидело четверо мужчин и четверо женщин, одетых в тёмно-синие мундиры и у всех на лбу ярко горели татуировки хантеров Генеральной Прокуратуры. Мужчина, сидевший в середине, у которого на лбу светилась прокурорская татуировка, с лёгкой улыбкой сказал:
      – Парни, я прокурор Гнилого Погреба Стингерт Бартон и у меня есть для вас очень выгодное предложение. Два моих хантера сейчас заняли ваши места, а вы оказались здесь потому, что мне и ещё одному парню нужно отправиться на разведку. Если вы согласны подождать, то вам будет возвращён человеческий облик, ну, а если хотите сражаться, то вам придётся стать людьми новой генерации, – Вечными.
      Руфус, которого совершенно не расстроило то, что по пути в этот кабинет его переодели в светло-синий космокомбинезон и к тому же ещё и разоружили, сделал рукой такой жест, словно дёрнул стоп-кран, и громко воскликнул:
      – Отлично, я согласен! – Но в следующую минуту сказал, покрутив головой – Не знаю что вы имеете ввиду говоря о какой-то вечности, но это, – Он ткнул пальцем себя в грудь – Уже никогда не превратится в нормального человека. По этой же причине, прокурор Бартон, вам будет очень трудно проводить разведку в Касабланке. Как бы вы не гримировались, вас быстро раскусят. Нет, я не думаю, что вас тут же сдадут воякам Оливера, это вряд ли, ребята вас надёжно спрячут, но спокойно разгуливать по городу вы точно не сможете.
      – Даже если я сделаю так? – Спросил Стинко и немедленно превратился в точную копию Дракона Бумми – Успокойтесь, профессор Блейк, за то время, что вы отсутствовали, в галактике очень многое изменилось. Там, откуда мы все родом, научились выращивать такие искусственные мозги, что их стремится поставить себе в голову вместо прежних каждый второй обитатель галактики. Так что если ваши родители ещё живы, то мы сможем легко вырастить для вас прежнее тело, а мозг-кристалл сам перепишет на себя содержание вашей головы, но мы можем предложить вам и нечто иное, – стать Вечным. Тогда вы приобретёте точно такое же тело, способное к трансформации, какое имеете сейчас, но куда более прочное и к тому же мужское. В этом случае вы получите способность как придавать себе вид самого обычного человека, выстраивая его таким, что у вас даже кровь будет красной и той самой группы, какой была раньше, так становиться таким человеком, который может жить в любых биологических условиях. О вас мы ничего не знаем, профессор, а потому вам придётся сначала предстать перед Судом Хьюма, зато с тобой, Дракон Бумми, и так всё ясно. Тебе я могу доверять полностью. Когда наши друзья-валгийцы узнали о том, что космос-капитан Гюнтер ун-Баумгартен жив, они тотчас стали доказывать мне, что уж кто-кто, а ты оказался здесь не по собственной воле.
      Лицо Дракона Бумми, сидевшего с мрачной физиономией, оживилось и он сказал:
      – Это точно, прокурор Бартон. Меня и всех тех парней, кто был со мной на борту "Кометы", Акула Сендз просто заманил в ловушку. Оливеру всегда требовались сенсетив-коммандос и его подручные не брезговали ни чем, чтобы пригнать в сферу Танатоса корабль с волонтёрами. Ну, что же, если всем этим парням и девчонкам станет известно, что они снова смогут вернуть себе человеческий облик, то тем самым Оливер Стоун просто выкопал себе могилу. Говорят, даже наверху далеко не все считают, что он их осчастливил, превратив в монстров только потому, что у них имелись проблемы с законом.
      Юм улыбнулся и подвёл черту в этом разговоре:
      – Стинко, хватит болтать, пора браться за дело.
      Предложение взяться за дело означало ничто иное, как телепорт в Райскую Долину, где их с нетерпением ждали жители баррио дель-Соль, которые тоже хотели стать Вечными. Всем им было уготовано обрести новые тела, а затем, придав им человеческий облик, пройти через ледовую медитацию. Боевые коконы для них уже были готовы.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      На разведку Стинко решил отправиться вместе с Арнольдом. Из всех его ближайших помощником он один был не просто образованным парнем, а самым настоящим учёным, хотя и редкостным разгильдяем. Именно таким и был Руфус Блейк. За те два месяца, что они провели вместе в Райской Долине, Стинко и Арнольд настолько вошли в свою роль, что Дракон Бумми, который был на порядок серьёзнее Руфуса, увидев их в боевой раскраске, тотчас выставил им наивысшие оценки. Поэтому они без особых колебаний телепортировались на Терру и заменили Лео и Герду, ждавших их там чуть больше получаса. За это время они тщательно уничтожили все следы людей. Стинко, изображавший из себя Дракона Бумми, устроился в пилотском кресле поудобнее и решил вздремнуть, дожидаясь, когда все тяжело раненые химеры сдохнут, а Арни принялся изучать содержимое ранца, прихваченного с собой Руфусом Блейком. Огурцов кормили высококалорийной пищей, которая была вполне пригодна для Вечных, но только в том случае, когда они принимали неуязвимую форму. Для обычного человека это была совершенно несъедобная отрава, от которой можно было и помереть.
      Часа через три, когда солнце стало припекать во всю силу, подохшие химеры начали так вонять, что Стинко и Арни пришлось отключить свои носы. Они телепортом зашвырнули одну химеру в кузов флайера, быстро сожгли из бластеров остальных сдохших химер, именно для этого их и выдавали, и Стинко погнал флайер в обратный путь, в Касабланку. Как и все сохранившиеся города Терры, этот древний город был накрыт огромным куполом, впритирку к которому стояла огромная огневая башня, имевшая три километра в диаметре и взметнувшаяся вверх на сорокакилометровую высоту. Она имела цилиндрическую форму и вся её нижняя часть до высоты в тридцать километров была пустотелой. Только вверху она представляла из себя нечто вроде космического корабля с множеством трюмов и жилых отсеков. В нижней части не было ничего, кроме фермы по выращиванию химер и именно туда Дракону и Руфусу нужно было отвезти труп одной из этих мерзких тварей, которых ненавидели даже те, кто их выращивал. Профессор Блейк, оказавшись в сфере Танатоса, сразу же наотрез отказался заниматься этим и был переведён в отряд рабочих. Именно их называли рабами Танатоса.
      Однако, как бы их не называли, эти жертвы Оливера отнюдь не влачили жалкое существование, а были самыми обычными работягами. Зато жили они в самых настоящих городах, к тому же очень древних, которые сохранились лишь благодаря стасису. Ну, не то чтобы они жили в этих старинных зданиях, для них были построены куда более современные и удобные дома-казармы вокруг городов, но во всяком случае очень часто посещали их и опять-таки далеко не все. Например Дракон не любил бродить по узким улочкам и заглядывать в дома, в очень многих из них даже сохранилась обстановка, но только в тех, которые и когда-то очень давно были превращены в музеи прежними обитателями Терры. Ещё тогда, когда Стинко внимательно разглядывал эту планету сверху, он обнаружил, что Древняя Терра подверглась нападению из космоса. Он насчитал семнадцать мест, где взорвались термоядерные заряды нешуточного калибра, но они точно не могли уничтожить терранцев.
      Похоже, что именно тогда и появились защитные купола, сохранившиеся до этих пор, а позднее были построены и гигантские огневые башни, которые могли к тому же создавать ещё и планетарный силовой купол. Некоторые башни так и не были достроены, что говорило об изменениях в планах обороны, главное из которых как раз и привело к созданию сферы Шварцшильда. Об этом говорило хотя бы то, что все огневые башни были изготовлены из того же чрезвычайно плотного и невероятно прочного субметалла, что и она. Более того, это вещество скорее следовало называть не субметаллом, субкерамитом. На его изготовление как раз и пошли не только все планеты Солнечной системы, но даже часть звёздного вещества самого Солнца, так что в техническом отношении это был такой прорыв, который и сейчас оставлял далеко позади даже все самые передовые достижения сегодняшнего дня и даже Интайра, так что древние терранцы были далеко не так просты, как об этом можно было подумать.
      Тем не менее Терра, заключённая в сферу Шварцшильда, даже будучи полностью неуязвимой, всё же сошла со своей законной галактической орбиты и забралась чёрт знает куда. После этого все терранцы почему-то решили уйти из жизни и не оставили после себя потомков. Вопросов Терра ставила куда больше, чем давала ответов, но они ведь даже ещё и не начали толком их искать. В первую очередь им нужно было нейтрализовать Оливера Стоуна с его подручными, а уж потом искать ответы на вопросы. Именно поэтому Стинко и решил сам отправиться в Касабланку, хотя мог поручить это дело кому угодно, даже тем же Дракону Бумми и Руфусу Блейку. Стинко прекрасно разобрался со всей той информацией, которой обладали эти парни, но она лишь позволяла ему и Арни чувствовать себя, как рыба в воде, в городах, в среде моллисов, так Оливер Стоун называл своих чад, находящихся в мягкой форме и далеко не во всём с ним согласных. Тех, на кого Оливер мог положиться, он называл робустами и судя по тому, что использовал для этого древнюю латынь, был учёным, получившим образование на Терре.
      Стинко не случайно решил сам влезть в шкуру Гюнтера Дракона Бумми. Более того, он считал, что им очень повезло с теми трагическими событиями, которые произошли у них на глазах в баррио дель-Соль при их непосредственном участии. Повезло в том, что ближе всех к этому баррио была как раз Касабланка, где жили два напарника поневоле. Повезло в том, что Дракон был тем самым моллисом, которого робусты время от времени забирали наверх, чтобы использовать, как спарринг-партнёра, так как он метелил их не по-детски. Это особенно заинтересовало Стинко и он просто жаждал сразиться с одним из робустов, не говоря уже о том, что Арни просто рвался на ферму, где моллисы-биологи выращивали химер. Эти твари были безобразно тупы, но обладали каким-то гипертрофированным пищевым рефлексом. После того, как они выросли, им уже не требовалась пища, но они всё равно продолжали охотиться, а иногда даже рвали на куски какую-нибудь товарку. Арни считал, что сможет найти против них простое и эффективное оружие.
      Внимательно изучив всю имеющеюся в его распоряжении информацию, Стинко поразился, каким простым было решение Оливера Стоуна, вознамерившегося создать огромную армию идеальных солдат. Превратив человека в моллиса, фактически в мягкого протобиота, он изначально делал его зависимым от пищи, – фиолетовых батонов, тесто для которых выращивалось в биореакторах, но при этом получалось так, что для каждого её приходилось готовить индивидуально, вводя в батоны специальные добавки. В итоге получалось так, что моллис мог питаться только теми батонами, которые ему выдавали раз в две недели, а съев чужой испытывал такую боль в желудке, что выл от неё и катался по полу дня два. За отказ от работы, неподчинение начальству и всяческие проступки наказание было одно, – сокращение рациона питания, а то и вовсе отлучение от столовки, а поскольку от химер они унаследовали их пищевой рефлекс, то муки голода никто не мог перенести, но моллисы были не дураки и давно нашли выход из положения. Какими бы индивидуальными особенностями не обладали химеры, практически каждый из порождённых ими моллисов имел партнёра по столовке, а то и нескольких, что и позволяло им выживать сообща.
      Дракон Бумми и Руфус Блейк попали в сферу Танатоса одновременно, но познакомились только тогда, когда узнали от старожилов, что им нужно искать точно таких же горемык, которые питаются такими же батонами, как и у них, чтобы было легче выжить. После нескольких месяцев поисков они нашли друг друга и с тех пор стали напарниками поневоле. Вот уже двадцать семь лет они жили в Касабланке и работали вместе. Тут их выручало то, что Руфус был учёных, хотя и отказался выращивать химер, а Дракон опытным космодесантником, а значит мастером на все руки и отличным пилотом, но слишком уж ярым врагом Оливера Стоуна и его приспешников. Объединяло обоих ещё и то, что оба работали только из-под палки. Поэтому их определили сначала в отряд подсобных рабочих, а позднее повысили в должности, перевели в отряд оперативного реагирования и отправляли в пустыню на самую грязную работу, сжигать трупы издохших химер и привозить на ферму некоторые из них.
      Таких, как они, называли падальщиками и мало кто из моллисов соглашался заниматься этой грязной работой, зато у неё было одно преимущество, – оттрубил сутки и потом четверо суток свободен. Руфус в выходные обычно бродил по Касабланке или другим городам, а Дракон забивался в какое-нибудь укромное местечко и там тренировался. В основном в сенсетивных единоборствах. Сегодняшний вылет был точно таким же, как и сотни других. Химеры на воле дохли тысячами и тут было важным только одно, поскорее сжечь их трупы бластерами, иначе вонь от их быстро разлагающихся трупов могла убить людей. Биологов очень интересовали свежие трупы, но ещё больше полудохлые химеры, но среди падальщиков редко находились желающие связываться с ними. Руфус уговорил Дракона на такую авантюру один раз, но в результате они чуть было не лишились флайера. Тут даже премия в виде двойного пайка сроком на два месяца не являлась достойным вознаграждением за риск.
      Стинко, как и Дракон, гнал, словно угорелый, и вскоре они были на месте. Химера даже не успела протухнуть настолько, чтобы начать выделять целую прорву ядовитых веществ, а потому лишь нестерпимо воняла. Он направил флайер в широкий портал и оказавшись внутри башни, подлетел к лаборатории и не мешкая телепортом забросил труп прямо на один из свободных столов. Обычно он не поступал так, давая биологам, среди которых не было мощных сенсетивам, хорошенько помучиться. Стинко уже стал сдавать назад, чтобы приземлиться на площадке в строю точно таких же флайеров, как их известили воплем, раздавшимся из громкоговорителя:
      – Руфус, немедленно отправляйся к шефу Тревису, а тебя, Дракон, вызывает к себе шеф Кольден, так что топай к телепорт-лифту, да, поторапливайся, нам не нужны из-за тебя неприятности, своих собственных хватает.
      Дракону было не привыкать к подобным вызовам, зато Руфусу было в самую пору удивиться, что он и сделал, заорав:
      – Тревис, плевать я хотел на тебя и твои вызовы! Если Дракона вызвали в мясорубку, то значит наше дежурство на сегодня закончилось, понял? Так и заруби себе на носу!
      Нижний этаж фермы представлял из себя кольцевую площадку для флайеров шириной в километр, в центре которой стоял стайларовый цилиндр высотой в двести метров. В нём на первом этаже располагалась лаборатория. Сама же ферма располагалась выше и размещалась на тридцати этажах, каждый из которых занимал всё внутреннее пространство огневой башни. Шеф Тревис находился на самом верхнем этаже лаборатории, порог которой профессор Блейк когда отказался переступить наотрез. Тревис, похоже, взялся за старое, раз тотчас обратился к нему лично, громко известив его:
      – Профессор Блейк, мне кажется, что на этот раз вас заинтересует моё предложение. Перед нами поставлена задача найти средство, которое сможет быстро убить всего химер, но при этом не отравит атмосферу этой планеты. Может быть вы согласитесь подняться и поговорить со мной?
      Арни быстро послал Стинко телепатемму:
      –  Стинко, мне кажется, что Оливер намерен вскоре перейти к активным действиям. Думаю, что мне стоит подняться к этому жирному зелёному борову.
      Стинко ответил ему:
      – Руф, братишка, ты дождался своего звёздного часа. Разве не об этом ты мечтал, уничтожить всех этих тварей?
      Руфус кивнул головой и сказал:
      – Да, на этот раз я, пожалуй, соглашусь, Дракон. Ты-то как, парень, в форме? Не оплошаешь в мясорубке?
      Стинко рассмеялся и воскликнул, сажая флайер:
      – Не волнуйся, Руф, я всегда в форме и этим придуркам меня никогда не одолеть. Ладно, топай, встретимся вечером.
      Арни, весело насвистывая, пошел ко входу в лабораторию, а Стинко, не веря в такую удачу, телепортировался к дверям телепорт-лифта, хотя по большому счёту радоваться должен был один только Руфус, но никак не он. Три дня назад Дракон избил какого-то сопляка-робуста, решившего поизмываться над моллисами, и теперь для него наступил день расплаты. Если бы полковник Кольден знал о том, кого именно он вызывает наверх, то он, возможно, предпочёл бы не вспоминать о той короткой драке, закончившейся для робуста очень печально, но он этого не знал, но вскоре должен был узнать, кто такой на самом деле Дракон Бумми, барон ун-Баумгартен. Он снял с себя кобуры с оружием, которое выдавалось им только для вылетов в пустыню, телепортом отправил их в оружейную комнату и хищно оскалившись вошел в кабину телепорт-лифта.
      Руфус Блейк в это время также поднялся на самый верхний этаж лаборатории и мощным пинком открыл дверь, ведущую в кабинет профессора Тревиса, которого знал уже почти три сотни лет, правда, не лично, а по его научным публикациям. Дверь из тонкого субметалла распахнулась и он вошел в кабинет с гордо поднятой головой победителя. Профессор Тревис, который действительно отличался излишней полнотой, встал из-за стола и болезненно скривился. Вздохнув, он сказал:
      – Руфус, мне самому в это не верится, но твоя мечта сбылась. Когда-то ты сказал мне, что с удовольствием изобрёл средство, которое уничтожило бы всех этих тварей и ты этого дождался. Именно такую задачу поставил перед нами Оливер Стоун и приказал решить её в течении трёх месяцев. Ты согласен решить эту задачу, Руфус?
      Арни подошел к столу, сел в кресло напротив профессора Тревиса и поинтересовался у него, совершенно не беспокоясь о том, что его слова будут услышаны другими:
      – Бобби, а этому придурку часом не нужен надёжный яд, чтобы отравиться наверняка? Знаешь, вот эту сложнейшую задачу я решил бы с куда большим удовольствием.
 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

Стандартное галактическое время:

 

 

20 декабря, 11 часов 27 минут

 
      Когда Стинко готовился к спуску на Терру, он заскочил на пару минут на склад, где хранились их коконы боевой массы, и отщипнул от своего небольшой кусочек, чтобы сравняться в весе с настоящим Драконом Бумми, который тянул на триста двадцать килограмм. Правда, это была куда более прочная плоть, чем та, которую давали людям при перерождении химеры. По причине отсутствия Защитников, их на борту "Европы" не было ни одного, Дракона Бумми и Руфуса Блейка пришлось переделывать в вечных в чреве доктора Асклепия, да, и то лишь потому, чтобы не портить никому настроения. Поэтому никто кроме него не увидел, как сначала мозг-кристалл переписал их сознание, а потом биоболванка слопала зелёные тушки и подчиняясь специально написанной компьютерной программе превратилась в настоящих Гюнтера ун-Баумгартена и Руфуса Блейка, только с куда более прочными телами, имеющими вес в полтонны.
      Стинко не стал наглеть и обошелся лишь самым малым, добавил себе всего двести шесть килограмм массы. Помимо этого он и Арни только и сделали, что проглотили по гравифону, чтобы беспрепятственно разговаривать с базой. Он не страдал ни шапкозакидательством, ни манией величия, а лишь старался выглядеть точно таким же парнем, каким был Дракон Бумми. Или почти точно таким же. Естественно, что сенсетивная сила при этом не учитывалась, хотя она была у валгийца о-го-го какая. Главное всё равно заключалось в том, что в своей неуязвимой форме он был физически намного сильнее обычного моллиса и устойчивее к внешним физическим факторам, да, и трескать он мог всё, что угодно, хоть грызть антрацит и запивать его нефтью. Более всего Стинко хотел проверить на прочность какого-нибудь робуста поздоровее и узнать, чего эти монстры стоят на самом деле. Тем более, что полковник Кольден давно уже предупреждал его, что однажды эти уроды рассердятся на него, порвут на куски и просто съедят. Из этого следовало, что робусты резко отличались от моллисов, раз тоже могли питаться чем угодно.
      Входя в кабину телепорт-лифта, Стинко чувствовал себя немного смущённым, ведь что ни говори, а он жульничал в этот момент и жульничал по-крупному, выдавая себя за безобидного моллиса. Ну, не так уж сильно его терзали муки совести, чтобы у него совсем уж опустились руки. Он догадывался, что вскоре встретится с ублюдками похуже даже, чем Акула Сендз, а потому кулаки у него чесались просто отчаянно и когда телепорт-лифт зашвырнул его на тридцатипятикилометровую высоту, вышел из кабины уже злой, как снежный демон, которому ледовые крысы отгрызли хвост. Стинко быстро оглядел здоровенный тренировочный зал и остался им вполне доволен. Мало того, что он был довольно велик, сто пятьдесят на двести метров с потолком метров под семьдесят пят, так ещё и изготовлен из всё того же субкерамита, так что он мог оторваться в нём по полной программе. Правда, тогда пострадали бы всяческие тренажеры и ребристый стальной пол, но на это можно было закрыть глаза.
      Космос-полковник Эрих Кольден, главный инструктор башни Касабланка поджидал его у выхода и выглядел очень озабоченным. Он давно уже предлагал Дракону перейти в высшую лигу, но тот упорно отказывался, да, при этом ещё и всячески задирал робустов. Несколько раз ему крепко доставалось, но только в том случае, если против него выходило сразу несколько противников и все они были мощными сенсетивами, но и в таком случае им от него доставалось куда больше, чем ему от них. На этот раз дело действительно было дрянь, так как позади полковника стояли не обычные робусты, а верховная шваль, трое квадратных амбалов ростом под два с половиной метра, которые смотрели на него хищными взглядами. Их кожа отливала металлом и к тому же они были одеты не в космокомбинезоны, а в довольно серьёзные защитные боекостюмы с субметаллическими щитками, смахивающие на рыцарские доспехи. Полковник, шагнув к нему навстречу, сказал вполголоса:
      – Дракон, ты всё же нарвался на неприятности. Зря ты помял того сопляка. Эти парни решили тебя серьёзно проучить, но я всё же смог настоять на том, чтобы ты сам выбрал себе кого-нибудь одного для поединка. Боюсь, что он может стать для тебя последним, Дракон. Подумай, стоит ли тебе умирать таким молодым? Стоит тебе попросить меня сделать тебя своим помощником и ты моментально станешь для них недосягаем, ведь я работаю по контракту с Оливером Стоуном и не имею к ним никакого отношения. Для меня это всего лишь бизнес.
      Стинко скорчил презрительную мину и огрызнулся:
      – Ты что, мой духовник, чтобы вести со мной душеспасительные беседы? Почему ты оказался здесь, это дело хантеров из Гнилого Погреба и Суда Хьюма, а меня сюда заманили обманом и как только я встречусь с теми, кто в этом виновен, им не просто не поздоровится, я их всех урою, Дэйв. Запомни, урою. – Оглядев трёх опешивших верзил, он спросил – Это что, воины Танатоса, Дейв? По моему они в этих своих костюмчиках похожи на клоунов. Разве так должен выходить на бой настоящий воин?
      Слова Стинко достигли цели. Все три монстра, которых их субметаллические доспехи с длинными, зазубренными шипами делали похожими на биотов, глухо зарычали, а их глаза, словно бы налились кровью и стали светиться, отчего Дракон Бумми громко захохотал, отчего полковник Кольден сначала опешил, а затем воскликнул громко и возмущённо:
      – Дракон, ты конченый болван! Парень, перед тобой стоят не какие-то там сопляки, а опытные бойцы, робусты и их тела крепче алмаза и каждый из них прихлопнет тебя, как таракана. Единственное, чего я могу тебе пожелать, так это лёгкой смерти. – Повернувшись к верзилам, он спросил – Господа, судя по вашим лицам, вы не намерены отказываться от своих планов, а раз так, то скажите, кто из вас окажет услугу этому малышу и отправит его душу в рай? Он отважный солдат и потому достоин уважения.
      Дракон Бумми поднял руку и крикнул:
      – Полковник, ты забыл о том, что я ещё и валгийский дворянин, а это заслуживает ещё большего уважения хотя бы потому, что барон Гюнтер ун-Баумгартен ни разу в жизни не поднял руки на слабого и беззащитного и даже по отношению к самым отъявленным мерзавцам никогда не выказывал неуважения и никогда не испепелял их трупы, всегда задавая работу реаниматорам. Поэтому отойди в сторону, старый хрыч, дай мне самому разобраться со своими противниками. – Одним телепортом отставив полковника, который с десяток тысяч лет тому назад считался одним из лучших сенсетив-коммандос Мерканта, а вторым свой потрёпанный космокомбинезон и тяжелые бутсы в квартиру, которую делил с Руфусом, он шагнул к огурцам и сказал – Господа негодяи, позвольте мне объяснить вам кое что. – Вместе с этими словами тело моллиса, лишенное половых признаков, стало быстро превращаться в загорелое тело здоровенного валгийского атлета-дворянина с красивым лицом и пшеничными волосами, из типично валгийских украшений на котором было лишь несколько изящных татуировок, изображавших сражающихся верхом на драконах валькирий на его груди, а также змей обвивающих его руки и щитов с мечами на трицепсах. Вдобавок к этому великолепию Дракон Бумми имел ещё и самое настоящее мужское достоинство, увидев которое верзилы озадаченно крякнули, а сам он, усмехнувшись, пояснил – Говорят, господа, что из всех робустов один только Оливер Стоун не только похож на человека, но и является мужиком, а не какой-то жабой. А ещё говорят, что в качестве наивысшей награды вам всем, зелёные обезьяны, обещано то же самое. Ну, и по своему личному опыту я прекрасно знаю, что все затвердевшие овощи ненавидят моллисов, считая нас недоносками, которые не могут жить без той единственной кормушки, которая снабжает нашего брата панивиталумом. На самом же деле это далеко не так. Как и многие другие моллисы я вовсе не нуждаюсь в панивиталуме и могу не только питаться чем угодно, но ещё и это хозяйство, – Дракон потряс рукой свои гениталии – Я могу использовать по прямому назначению. Ну, и кто здесь после этого мужик, а кто собачье дерьмо? Мне было бы интересно сразиться с вами троими, но поскольку вы приговорили меня к смерти, то я сражусь с одним из вас, а двое других посмотрят на то, что из этого получится. Назовите свои имена, если у вас хватит на это смелости, чтобы я выбрал себе противника. Космос-капитан Дракон Бумми успел помотаться по галактике, а потому знает имена всех мерзавцев, которых ждёт на Хьюме дезинтегратор. Может быть вы входите в их число? Тогда не ждите от меня пощады, да, и никакой реаниматор вам уже не поможет.
      Видимо как слова Дракона Бумми, так и демонстрация его умений, не произвели на огурцов никакого впечатления. Они громко захохотали и стали представляться по очереди. Первым ткнул себя в грудь пальцем тип с квадратной челюстью, боекостюм которого имел самый экзотический вид и был похож на доспехи какого-то древнего викинга, который сказал:
      – Я космос-майор Даг Свенсен, Дракон Бумми, мидорский космодесант.
      Нейзер тотчас громко крикнул:
      – Стинни, не трогай этого парня!
      Он мог и не просить об этом, так как Даг Свенсен числился в списках пропавших без вести, а потому Дракон Бумми козырнул ему и громко сказал:
      – Майор, отойдите в сторону, я не буду с вами сражаться. Валгия никогда не выступала против Мидра.
      Следующим назвал себя верзила в кроваво-красном доспехе с такими длинными шипами, что походил на ветвистую колючку валгийской акации. Он хищно оскалился и прорычал:
      – Ну, а я Билл Ронсон, дружок, знаменитый чёрный стрелок по прозвищу Бритва. Если ты такой знаток галактики, то моё имя тебе должно быть хорошо известно. Чтобы ты больше не гадал, малыш, сразу же скажу, что это, – Он небрежно махнул рукой в сторону третьего верзилы – Точно такой же бравый вояка, как и ты, Гасан аль-Аштами с Ашхада. Он, кажется, полковник. Ты отметелил их кореша, который стал робустом всего полгода назад. Этот сопляк спустился вниз только для того, чтобы посмотреть на город, а ты обошелся с ним так, словно он сожрал твоего дружка, вот эти солдатики и решили преподать тебе небольшой урок вежливости, а я напросился сюда только для того, чтобы разорвать тебя на куски и съесть со всеми потрохами у них на глазах. Поэтому приготовься к медленной и мучительной смерти, пышечка, я буду отрывать от тебя по кусочку и есть не спеша.
      Юм, услышав имя этого негодяя, заорал:
      – Стинни, мочи этого урода! Сожги его дотла, парень, эту кровавую тварь приговорили к вышке в добрых трёх десятков миров, не говоря о Хьюме.
      Дракон Бумми снова козырнул, но не Бритве, который прослыл жестоким садистом, любившим доставлять своим жертвам мучения, рассекая их тела, за что и получил такое прозвище, а Гасану аль-Аштами, вежливо сказам ему:
      – Полковник аль-Аштами, с вами я тоже не буду сражаться. Примите мои извинения за то, что я так жестоко избил того парня. Это было недоразумение, а вот с тобой, Бритва, я разберусь самым серьёзным образом. Ты назвал меня пышечкой и намерен откусывать от меня кусочек за кусочком? Ну, что же, я предоставлю тебе такую возможность. Только смотри, дружок, не обломай об меня свои зубки, я ведь чёрствая пышечка.
      Трое вояк, из которых двое попали в сферу Танатоса отнюдь не по своей воле, но храня какую-то дурацкую преданность воинскому братству решили стать робустами, были тотчас телепортированы на хорошо защищённый пост наблюдения, расположенный в углу под самым потолком, а Дракон Бумми, подпрыгнув вверх поджал ноги к животу, обхватил колени руками и в мгновение ока превратился в загорелое пушечное ядро метрового диаметра, которое с быстротой молнии сорвалось с места и так ударило Билли Бритву в живот, что тот с грохотом вмазался в стену из субкерамита. Удар был такой чудовищной силы, что от позеленевшего чёрного стрелка во все стороны полетели субметаллические щитки, прикреплённые к кратопласту, а этот желеобразный материал и вовсе брызнул во все стороны. Плоть этого робуста действительно была очень плотной и твёрдой, а потому Дракон не вышиб из него дух, хотя и лишил на несколько секунд если не сознания, то точно вверг его в состояние грогги.
      Ядро по имени Дракон Бумми, отлетев от Билли Бритвы, тем временем стало стремительно вращаться и из загорелого сделалось изумрудно-зелёным, словно нейбирт высшего качества, быстро превратившись в диск. Обороты этого зелёного диска, вырастившего к тому же длинные зубья, были такими, что весь зал тотчас наполнился громким воем. Сорвавшись с места, Дракон Бумми мигом четвертовал своего врага, но головы ему сносить не стал, а лишь ударил по ногам и рукам потоками сверхгорячей плазмы. По всей видимости Билли Бритве всё же не дали вдоволь нажраться арвида, так как его конечности ярко вспыхнули и чудовищным грохотом взорвались.
      Обрубок того существа, которое ещё совсем недавно грозилось съесть Стинко, само стало обедом. Дракон Бумми превратился в широкую фрезу, подлетел к нему и не смотря на то, что Билли Бритва истошно вопя яростно отплёвывался от него огнём, удерживая его на одном месте стал с оглушительным рёвом срезать с садиста стружку, которая, однако, не падала на пол. Прошло три минуты и от чёрного стрелка остался один огрызок размером с ведро, зато зелёная фреза значительно увеличилась в размерах. Под занавес она превратилась в здоровенную клыкастую пасть, громко зарычала и доела Билли Бритву со словами:
      – Всё, урод, тебе крышка!
      Как только с чёрным стрелком было покончено, Дракон Бумми снова вернул себе прежнюю форму, облачился в свой невзрачный космокомбинезон, который туго обтягивал его мощную фигуру и телепортировал трёх изумлённых космодесантников в центр спортзала, где он только что привёл в исполнение приговор Суда Хьюма. Козырнув им, он сказал:
      – Господа, передайте тем ублюдкам, которые окопались наверху, что космос-капитан Дракон Бумми наконец всё осознал и вышел на тропу войны. Как я только что выяснил, робусты гораздо лучше на вкус, чем химеры, хотя с каменным углем они тоже не дурны. Поэтому время от времени я буду пробираться в ваши покои, чтобы полакомится свежатинкой. Поскольку я как был валгийским дворянином, так и останусь им всегда, моими жертвами будут только такие отпетые негодяи, как Билли Бритва. Все те, кто не погряз в тяжких преступлениях, могут спать спокойно. Вы были Оливеру до одного места столетиями, если вообще не тысячелетиями, а потому я не думаю, что его хоть в какой-то степени обеспокоит их судьба, равно как и ваша. Если у вас есть какие-то вопросы, то я отвечу на них, если сочту это возможным.
      Вопросы у всех троих имелись в довольно большом количестве, но более всего их интересовало только одно, смогут ли они снова стать настоящими мужчинами и первым вопрос на эту тему задал Гасан аль-Аштами:
      – Капитан, выходит Оливер говорил правду, когда сказал, что каждый из нас может стать мужчиной, если приложит к этому усилия? Как вам удалось достичь этого? Что мне нужно сделать, чтобы стать прежним Гасаном аль-Аштами, а не каким-то жалким, безобразным бесполым чудовищем?
      Когда Стинко вошел в кабину телепорт-лифта, он не имел даже малейшего понятия о том, как следует поступить в том случае, если ему придётся вступить в поединок с робустами. Более того, чуть ли не с первого дня появления в сфере Танатоса он подозревал, что ввязался в авантюру, ведь Оливер Стоун собрал на Терре по самым скромным подсчётам не менее пятнадцати миллиардов человек и все они были превращены им в моллисов и робустов, не говоря уже о том, что его заложниками было свыше полумиллиарда гражданских лиц. Озарение пришло к нему внезапно, в тот самый момент, когда Билли Бритва сказал ему, что намерен съесть его, как булочку. Однако, это озарение пришло в его голову не от балды, а явилось результатом осмысления всей той информации, которую он уже имел к тому моменту и в первую очередь этому послужило преображение настоящих Дракона Бумми и Руфуса Блейка. Ну, и ещё те исследования, которые профессор Блейк проводил в тайне даже от своего друга.
      Разгадка поразила Стинко своей простотой и в его сердце снова заныла заноза, – неужели Эмиль Борзан побывал в сфере Танатоса и изучил биологию химер? Факты упрямо указывали на то, что бывал, изучал и даже нашел противоядие от этой заразы в виде кремнийорганических белковых тел-трансформеров и мозга-кристалла. Первые имели способность растворять в себе тела моллисов и робустов, а вторые по своей биологии были аналогичны фиолетовым сердцевинам химер. К этому квазибелковому коктейлю следовало лишь добавить углерода и кремния. Впрочем как раз кремния в телах химер и так хватало. Они брали его из песка, а Оливер Стоун, строя оазис для людей, собрал в этой части Терры почти весь имеющийся на поверхности этой планеты кремний. Для того, чтобы превратить ядовитую для обычных белковых форм жизни, построенных на базе углерода, плоть моллисов и робустов в совершенно безопасные кремнийорганические белковые тела, требовалось лишь небольшое количество затравочного материала и чёткое знание того, как нужно контролировать этот процесс с помощью сенсетивной силы. Это было действительно революционное решение.
      Судя по тому, что Оливер Стоун приказал всем своим учёным-биологом найти способ, как уничтожить всех гидр, а их на Терре имелось почти два десятка миллиардов штук, включая тех, которые выращивались на фермах, он намеревался в самом скором времени включить свой Танатос и тогда в его руках окажется более, чем десятимиллиардная армия, которая, скорее всего, будет полностью подчиняться ему. О том, что произойдёт после этого, Стинко даже не хотел думать. Внутри сферы Танатоса находилось несколько миллионов космических кораблей, многие из которых представляли из себя очень грозную военную силу, которая почти втрое превосходила космофлот Сорквика. Начни такая армада широкомасштабные военные действия и последствия будут просто ужасными, а ведь и сама сфера Танатоса, которую они только начали изучать, представляла из себя титанических размеров боевой космический корабль. Победить Оливера Стоуна с горсткой суперхантеров представлялось теперь Стинко совершенно нереальной задачей, но интуиция его не подвела и он, кажется, нашел выход из этой ситуации, который стоял сейчас перед ним в лице трёх космодесантников-робустов. Улыбнувшись им как можно дружелюбнее, он ответил:
      – Полковник, в первую очередь вы не должны болтать о том, что здесь произошло. Я не думаю, что дружки хватятся Билли, а потому вы сможете сохранить всё в секрете, тем более, что вся записывающая аппаратура почему-то крякнулась тотчас, как только я вошел в этот спортзал. Ну, а дальше всё зависит только от вас самих, господа и я могу вам в этом поспособствовать, но не здесь и не сейчас, а позднее, когда вы спуститесь поодиночке вниз и отправитесь со мной за пределы города. Поверьте, то, к чему я шел долгих двадцать семь лет, можно повторить всего за каких-то пять-шесть часов. На ферме, где я работаю падальщиком, все знают мой адрес, а через какое-то время вам даже не потребуется разыскивать меня. Достаточно будет подойти к любому парню, на голове которого будет повязан фиолетовый шнурок, и сказать заветные слова: – "Друг, как мне снова стать парнем?" Или девчонкой. Это уж кому как потребуется. Главное, полковник, чтобы вы при этом хотели снова стать человеком. Естественно, честным и благородным, как это вам велит ваш воинский долг, ведь вы же когда-то принимали присягу. А теперь господа извините, но я должен идти. Меня ждут мои друзья, но больше всего я хочу переговорить с одной отличной девчонкой. Точнее этот моллис был когда-то девчонкой и ещё какой. Это была настоящая бой-баба, сущий чёрт в юбке. Зато уже завтра я полностью к вашим услугам, господа. Честь имею!
      Дракон Бумми вскинул ладонь к виску и все трое космодесантников-робустов козырнули ему в ответ. Стинко телепортировался не в свою квартиру, а прямиком на борт "Европы", где все его хантеры в спешном порядке принимали облик моллисов и перекрашивали космокомбинезоны, стараясь придать им вид незамысловатой одежды работяг. Шум при этом стоял просто жуткий и все на чём свет стоит, ругали Стинко за то, что он так долго болтал с вояками. Попутно все гадали, в каком отсеке им будет удобнее провести ледовую медитацию. Как только интуит появился на командном посту, к нему тут же подлетел позеленевший космос-адмирал Ягги Гонзер и спросил:
      – Яган, когда выходим на лёд?
      Стинко покрутил пальцем у виска и поинтересовался:
      – Ягги, на какой лёд ты хочешь выходить? Какой идиот вообще вам сказал, что я готов к ледовой медитации? Ребята, дайте мне сначала превратить хотя бы одного огурца в нормального человека, а уж потом тащите меня на лёд. – После чего громко крикнул – Разойтись всем по местам, продолжать стоять вахту! Дракон, Руфус, быстро ко мне, вы мне нужны!
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Арнольд с довольно кислым видом выслушал почти часовой монолог профессора Тревиса, суть которого сводилась к тому, что ему уже до смерти надоела такая жизнь, все эти химеры, но более всего бестолковые помощники, которые совершенно не понимают, чем они здесь занимаются, после чего спросил:
      – Послушай-ка, ты, профессор Сраные Уши, не я ли тебе говорил, что ты вляпался в дерьмо? – Такое прозвище профессору Тревису дали его студенты за небольшой дефект дикции, а потому тот сразу же заулыбался, но его коллега на этом не остановился и продолжал – Ладно, Бобби, чёрт с тобой, я так уж и быть протяну тебе руку помощи и избавлю эту пыльную планетку от тех химер, которых ты и подобные тебе горе-учёные здесь выращивали ради каких-то дьявольских планов Оливера. Более того, я уже знаю, как это сделать, а потому предлагаю тебе отправиться сегодня вечером на небольшую экскурсию в пустыню, где обитают эти твари, но не в этот долбанный Мундо дель-Танатос, а во внешний круг, где сидят на песке самые жирные химеры. Ты хочешь увидеть нечто совершенно удивительное? То, во что действительно можно превратить химер? Поверь мне, Бобби, это будет нечто совершенно невообразимое. Правда, если ты хочешь, чтобы наш пикник в пустыне действительно стал для тебя совершенно фантастическим и незабываемым, тебе придётся взять с собой своего главного помощника, Дайану. Хотя эта старая мегера и ненавидит меня, она этого вполне достойна.
      С таким предложением Арни обратился к профессору Тревису вовсе не наобум Лазаря, а лишь потому, что Юм, который слушал длинный монолог старого биолога его ушами и видел физиономию учёного его глазами, сразу же дал ему такую оценку:
      – Арни, можешь смело предлагать ему участие в эксперименте Стинко. Теперь это уже совершенно другой человек. Триста семнадцать лет в этом аду заставили его начать смотреть на жизнь совсем по другому. Относительно же Дайаны Беккер я тоже полностью с тобой согласен. Она, судя по всему, по прежнему боготворит этого типа и предана ему. В общем тащите их в пустыню вместе с остальными волонтёрами, а там будь что будет. Я согласен со Стинко только в одном, нас слишком мало, а этот чёртов Танатос действительно может оказаться страшным оружием, способным уничтожить всю нашу галактику.
      Профессор Тревис, выслушав предложение своего старого оппонента, которого заманили в сферу Танатоса по его наводке, сосредоточенно кивнул головой и сказал:
      – Хорошо, мы придём туда, куда ты скажешь, Руфус. Какое оборудование взять с собой?
      Арни широко улыбнулся и ответил:
      – То оборудование, которое вам обоим потребуется в первую очередь, у вас появится само собой, так что не думай об этом. Встретимся в восемь часов вечера возле двенадцатого портала и вот что ещё, Бобби, распорядись, чтобы моему другу Дракону Бумми разрешили взять со стоянки закрытый пассажирский флайер, а не ту посудину, на которой мы обычно летаем. Нам нужно срочно смотаться кое-куда. Без этого наш ночной эксперимент будет не так хорош, как я это запланировал.
      Профессор Тревис тотчас достал из нагрудного кармана пластиковую карточку-ключ и протянул её Арни, сказав:
      – Возьмёшь на стоянке мой личный флайер, Руфус. Хотя это чисто прогулочная машина, на нём стоят отличные сканеры и он даже снабжен системой оптической маскировки.
      Арнольд взял карточку, широко и дружелюбно улыбнулся тому, которого настоящий Руфус Блейк ещё совсем недавно жутко ненавидел, и подмигнув ему вышел из кабинета. Покинув приёмную научного руководителя фермы "Касабланка", он телепортом отправился вниз, поближе к флайеру, к которому уже направлялись настоящий Дракон Бумми и Стинко, придавший себе вид стандартного огурца. Оба были одеты в новенькие космокомбинезоны и широко улыбались. Охраннику было плевать с высокой колокольни как на шефа Тревиса, так и на его личный флайер, а потому когда Арни сказал ему о том, что они намерены забрать эту роскошную машину, тот лениво ответил:
      – Парень, даже если бы ты решил его угнать, я просто отвернулся бы и потом сказал, что ничего не видел. Этого добра здесь стоит не одна тысяча, а нас всего двадцать пять душ. Забирай, всё равно в этой дыре сколько не летай, ни одного красивого места всё равно не найдёшь, разве что вы решите смотаться к людям в их оазис, но на них смотреть, только душу себе травить.
      Они поднялись на борт флайера и Дракон Бумми сразу же занял кресло пилота. Стинко даже не подумал ему возражать. Он давно уже забыл о том, чтобы доказывать кому-то, что он чуть ли не самый лучший пилот во всей галактике. Дракон включил антигравы, запустил вихревики и быстро вылетел наружу. Было уже половина шестого, а им ещё нужно было забрать Руфуса, ещё пару человек и слетать в лавку за выпивкой и закуской. С Руфусом было проще, он уже успел договориться с моллисом, который был раньше женщиной, когда-то самой обычной домохозяйкой, попавшей в сферу Танатоса совершенно случайно, а вот Дракону Бумми ещё только предстояло уговорить Гледис Йорк. Он посадил флайер на перекрестке и пока Руфус и Анна поднимались на борт, телепортировался к дверям соседней квартиры и решительно нажал кнопку видеофона. Их соседка, которая жила в одной квартире с тремя огурцами только потому, что их объединяла кормёжка, не торопилась открывать дверь.
      Гледис Йорк была довольно странной особой. Как и Дракон она когда-то была солдатом-наёмником и сенсетив-коммандос помощнее, чем он, а ещё она не гнушалась случайными заработками, порой не совсем честными и однажды добровольно согласилась лететь в сферу Танатоса, где ей посулили совершенно невероятные перспективы. Однако, прибыв на Терру и став, поначалу, как и все люди моллисом, она, ощупав своё тело поняла, что её безбожно надули. Как и Дракон Бумми она наотрез отказалась становиться воином Танатоса, то есть робустом, или, как уже стали говорить твёрдым огурцом и даже более того, немедленно начала бунтовать. Только муки голода заставляли её браться за самую грязную работу и она, как Дракон и Руфус, тоже стала падальщиком, только вылетала в пустыню всегда в одиночку. Дракону пришлось нажать на кнопку вызова трижды, прежде чем Гледис соизволила открыть дверь и спросить его:
      – Чего тебе, Дракон? Я сегодня не в настроении и не хочу видеть даже твою злобную рожу.
      Дракон Бумми оскалился ещё сильнее и, как это ни странно, этим немного развеселил Гледис, отчего та сказала, отступая назад и позволяя ему войти в холл их большой квартиры:
      – Ладно, входи, раз припёрся. Говорят, что тебя сегодня таскали в мясорубку? Похоже, что соврали, раз ты пришел ко мне.
      – Нет, тебе не соврали, Гледис. – Улыбаясь ещё шире ответил Дракон Бумми, входя в квартиру.
      Лицо Гледис, привлекательное даже не смотря на то, что оно было зеленоватым, исказилось от гнева и она прорычала:
      – Дракон, никогда не называй меня так! Понял? Теперь меня зовут Глед, так и заруби это себе на носу и этого уже ничто не изменит. Та нахальная, спесивая дура Гледис отдала концы и её уже ничто не вернёт назад.
      Дракон Бумми убрал с лица улыбку и спросил:
      – Помнишь, ты спрашивала, как я выглядел до тех пор, пока не превратился в зелёное чучело, Гледис? – Не обращая внимания на её рычание он продолжил – Так вот, моя девочка, теперь я могу показать тебе, каким красавчикам был Дракон Бумми. Все девчонки тогда были от меня без ума. Впрочем, сейчас ты и сама можешь оценить, стоили того их восторги или нет.
      Он быстро сбросил с себя космокомбинезон и пару секунд спустя предстал перед Гледис таким, каким был последние два месяца. Та невольно отшатнулась назад и прошептала:
      – Чёрт, этого же не может быть. – Её рука невольно потянулась к той части тела Дракона Бумми, которой он очень гордился раньше и которую хотел как можно скорее испытать в деле именно с этой женщиной, бывшей когда-то просто ослепительной красавице, но остановилась на полпути. Валгиец сделал полшага вперёд и завершил начатое ею, после чего обнял и сказал – Похоже, красотка, ты не прочь мною воспользоваться. Ну, что же, тогда дело осталось за малым, вернуть тебе твой прежний облик. Ты хочешь этого или намерена мало того, что помереть чудовищем, так ещё и старой девой вдобавок ко всему?
      Гледис отпрянула от него и прохрипела:
      – Дракон, как ты можешь обнимать такую тварь, как я?
      Валгиец телепортом облачился в космокобинезон и с невозмутимым видом ответил, не меняя своей внешности:
      – Да, я и сам недавно был таким же, как и ты, Гледис. Ну, что, девочка моя, ты идёшь со мной?
      Моллис Гледис быстро-быстро закивала головой прильнула к Дракону и шепнула:
      – Гюнт, неужели это мне не привиделось?
      Дракон Бумми на этот раз не стал прибегать к телепорту. Он взял Гледис за руку и вышел вместе с ней в коридор. При этом он даже не стал ничего менять в своём внешнем виде, хотя в нём теперь уже было нельзя узнать прежнего Дракона Бумми. Они подошли к телепорт-лифту, спустились в большой холл первого этажа и вышли из пятидесятиэтажного здания, которое называли казармой только из вредности. На самом деле это был стандартный жилой дом вполне современной постройки, ведь такие во всех старых мирах строили вот уже добрых пятьсот тысяч лет. На них то и дело озирались моллисы, среди которых Дракон видел очень много знакомых зелёных физиономий, но никто не решался подойти и спросить Гледа, где тот подцепил себе такого блондинистого красавчика. Тот запросто мог так двинуть в рожу, что потом будешь часа три залечивать раны.
      Через пять минут флайер на огромной скорости понёсся в Капитал дель-Соль. Помимо того, что для завершающей фазы операции им требовалось бренди, закуска к нему и свежие фрукты, Стинко ещё хотел навестить дона Рамиреса. Как он это выяснил, наблюдение за людьми было возложено на учёных-биологов и тем по большому счёту было наплевать на всё, что происходило во всех баррио без исключений. Они посылали туда флайеры только тогда, когда кто-нибудь умирал и его труп нужно было как можно скорее, не позднее трёх суток, отдать химерам, которые в данном случае работали ещё и как реаниматоры. К белому кандадо дель-Магнифико они и подлетели первым делом. Дракон Бумми посадил флайер прямо перед аркой и Стинко, наведя на свою физиономию зелёную маскировочную окраску, степенно спустился на дорогу и пошел к воротам. С другой стороны к нему уже торопливой походкой шел супериор баррио вместе с дюжиной идальго и как только они приблизились Стинко сказал:
      – Приветствую вас, дон Рамирес, я прибыл к вам по частному делу, а потому хотел бы переговорить наедине. Моё почтение, благородные идальго. – Дон Рамирес от такого обращения даже опешил. Он ещё ни разу не слышал, чтобы слуга Танатоса, тем более так странно одетый, прибывал к кому-либо по частному делу. Даже не дав супериору раскланяться перед ним, Стинко взял его под руку, завёл за пышные кусты цветущей сирени и быстро сообщил ему – Рамирес, твоя дочь Исабель, зять Рико, а также его друг Анхель в настоящее время пребывают в добром здравии, осваиваются на новом месте и что уже очень скоро ты сможешь с ними встретиться. У меня к тебе есть большая просьбы, чтобы не произошло сегодня вечером с Хорхе, не раздувай эту историю, постарайся спустить всё на тормозах. И вот что я ещё хочу тебе сказать, дружище, Хорхе просто перестраховщик, а потому тебе вовсе не нужно закручивать гайки. Вы совершенно не интересуете ни самого Танатоса, ни его слуг, а уж его воякам вы и вовсе до задницы. Естественно, кричать об этом на всех углах не нужно, но проливать кровь на аренах вам больше не имеет никакого смысла, равно как и притеснять пеонов. В общем забейте болт на Танатоса, и на все прежние дурацкие повеления его слуг, тем более, что это никакое не божество, а просто древняя машина, которая к тому же ещё и не работает, и живите в своё удовольствие, если что, мы вас прикроем. Если вам всем уже осточертели поединки, то можете смело забыть про них. Да, вот ещё что, Рамирес, Хесус не помер, он жив живёхонек, а то тело, что лежит у тебя в холодильнике, ты того, отволоки ночью в пустыню и сбрось тем тварям, которые там обитают. Скоро мы вас и от этого неприятного соседства освободим. – В этот момент он получил телепатемму от Исабель и смеясь сказал – Ну, всё, папаша, я убегаю, а ты рысью дуй в свой кабинет, Исабель и Рико уже там. Твоей дочурке не терпится тебе рассказать, как их приняли на новом месте. Постарайся сжать всю свою волю в кулак и ничему не удивляйся. Всё, что она тебе скажет, чистая правда, какой бы невероятной она тебе не показалась. Ну, бывай, старина, как только я покончу с кое-какими делами, то первым делом приглашу тебя к себе в гости. У меня есть к тебе очень важное дело.
      Проинструктировав графа, Стинко нахально обломал пару кустов махровой, тёмно-фиолетовой сирени, источающей просто умопомрачительный аромат, и бегом помчался к флайеру, провожаемый потрясёнными взглядами идальго и слуг супериора баррио дель-Соль. Граф Рамирес де Магнифико степенно выбрался из кустов своей любимой сирени и подошел к шушукающимся между собой идальго. Слегка поклонившись им, он сказал вполголоса, да, к тому же с некоторым замешательством:
      – Судари мои, передаю вам повеление слуги Танатоса. Отныне нет никакой необходимости проливать кровь во время поединков. Если кто-то устал от ратных подвигов, то может вообще не брать в руки меч и не садиться в седло авиаса. Поручать глашатаям кричать об этом углу всё же не следует, но распространить эту новость вам нужно как можно скорее.
      – Неужели Танатос смилостивился над нами? – Тихонько спросил свого босса барон де Пиедад.
      Дон Рамирес молча кивнул головой, развернулся и пошел к своему кандадо постепенно ускоряя шаг, через несколько минут он уже не шел, а буквально бежал к крыльцу главного входа. Не в силах сдержать себя, он вбежал в свой кабинет и ахнул, увидев свою дочь, одетую в платье немыслимой красоты, и зятя, одетого в довольно странного вида роскошный изумрудно-зелёный мундир, подпоясанный белым широким ремнём с золотыми украшениями, на котором висел узкий, длинный меч в золотых ножнах, украшенных изумрудами и бриллиантами. Рико широко заулыбался ему, а Исабель, повиснув на шее, покрыла его лицо поцелуями, как в детстве, и радостным голосом сказала:
      – Отец, ты не поверишь мне, в каком сказочном месте мы оказались. Это настоящий рай.
      В кабинете внезапно появился Лео, одетый в умный костюм профессионального шпиона и сказал:
      – Исабель, чем объяснять всё на пальцах, тебе лучше взять и показать нашу посудину отцу, матери и свекрови, а мы с Гердой и леди Сионой их всех прикроем. В общем до следующего утра вы находитесь в увольнении.
      Исабель радостно заулыбалась и воскликнула:
      – Лео, ты и Герда, вы просто прелесть!
      Стинко в этот момент ввалился вместе со своими спутниками в самый шикарный трактир города и принялся деловито скупать там всё, что успели наготовить к этому времени повара, щедро расплачиваясь с хозяина трактира золотыми монетами, специально отчеканенными для подобных целей по образцу тех, которые имели хождение в Мундо дель-Танатос. Через полчаса они, основательно затарившись спиртным и снедью, покинули трактир, неслыханно обогатив трактирщика и прихватив с собой всё, что было доведено до съедобной кондиции. К двадцати часам они успели подлететь к двенадцатому порталу, где их уже поджидал профессор Тревис со своей помощницей. Полёт в пустыню так же был не очень долгим. Дракон Бумми сам выбрал это место, находящееся в трёхстах километрах от города. Он не раз уже бывал в этом каньоне, когда-то лежавшим под водой. В нём имелось несколько больших гротов, тихих и уединённых, правда, окрест не было ни одной химеры, но это не волновало Стинко.
      С наступлением сумерек они уже были на месте, а в каньоне, где их ждали две жрицы, решившие составить компанию Стинко и Арни, так и вовсе было темно. Все вышли из флайера и Стинко не мешкая притащил из пустыни здоровенную химеру, которую он предварительно оглушил, и сразу же принялся превращать её в нужные ему ингредиенты. Первым делом он отделил фиолетовую сердцевину от остальных листьев и щупалец, после чего стал до предела уплотнять их, одновременно разрушая структуру клеточную структуру и нагревая до температуры в шестьсот градусов. В результате он получил две плотные, однородные болванки. Одну тёмно-фиолетового цвета, небольшую, размером с торс моллиса, а вторую раз в десять побольше, сизо-зелёную. Профессор со своей помощницей и Гледис следили за его действиями не отводя глаз, хотя они и выглядели, как шаманское камлание, если и того не хуже, – как чистой воды шутовство.
      Как только с этим было покончено, Стинко с Арни, обе жрицы и Дракон с Руфусом, расстегнув космокомбинезоны и обнажившись по пояс, прижали руки к своим телам, а затем отняли их, держа на ладони по большому, пульсирующему овальному комку нежно-сиреневого цвета, причём распорядитель этого ночного действа и его главный ассистент вытащили по два таких комка. Стинко, решивший в этот раз выступить в роли целителя, велел всем своим пациентам раздеться и лечь на каменный пол грота, предварительно раскатав на нём большой лист пластиковой плёнки, фольгированной золотом, после чего каждый из его ассистентов, а вместе с ними и он сам положили им на грудь и живот частицу своей живой плоти. Только после этого Стинко соизволил объяснить всем, кто находился в гроте, чего он этим добивается, будничным тоном сказав:
      – Так, ребята, дальше мы поступим следующим образом. Вы четверо, возможно так ничего толком и не сможете понять, но это не страшно, позднее я вас этому постараюсь научить. Не такое это уж и сложное дело. Тут ведь вот получается какая штука, друзья мои, вот эти дрыгающиеся в такт нашему дыханию комки, которые мы на вас положили, и ваши собственные зелёные тушки, вовсе не антагонисты, как об этом можно подумать. Наши тела более совершенны, ваши же, хотя и сделаны тяп-ляп, тоже на все два порядка превосходят обычную человеческую плоть, но ваша плоть всё равно жутко неповоротливая. То, что было раньше было химерой, я превратил в строительный материал для ваших новых тел, телепортом добавив в него углерод и кремний. О процентах и способах их предварительной обработки я расскажу вам потом и не вербально, а с помощью обучающей телепатеммы. Ну, а теперь о главном, ребята, по сути дела я только запущу этот процесс и буду его контролировать, а всё остальное, как я полагаю, произойдёт само собой. Такими уж были созданы и мы, и вы, хотя создали нас и вас злейшие враги. Правда, Оливер Стоун сознательно делал вас хищниками по своей природе, с чем вам было очень трудно бороться, но большинство из вас всё равно побеждали в себе зверя, а Эмиль Борзан, который был учителем этого типа в глубокой древности, лишь сделал всё, чтобы превратить его творения в нормальных, адекватных людей, исправив вашу биологическую основу. Ну, а химер я таким образом решил просто утилизировать, не пропадать же всему тому добру, которое в каждую из этих хищных тварей закачивали по три с лишним года. Ну, а теперь поехали в новую жизнь, ребята, вы постарайтесь не волноваться понапрасну, а вы, ассистенты, падайте ко мне на хвост и фиксируйте всё, что я стану тут делать.
      Объяснив свои действия, Стинко сузил поле телепатической локации до размеров грота, образовав таким образом нечто вроде информационного поля, разделил фиолетовый кубик на четыре равные части и подложил получившиеся бруски, как подушки, под голову своим пациентов, после чего та же участь постигла второй брусок. Пульсирующие комки, лежащие на телах моллисов, к этому времени не только срослись друг с другом, но и с их телами, отчего их бирюзовая кожа стала розоветь уже на ширину ладони от них. После этого он дал мощного пинка биохимическим процессам и процесс преображения ускорился в несколько десятков раз и это привело к тому, что руки и ноги моллисов уже через пару минут сделались розовыми, как пятачки у поросят. Он боялся, что самым трудным будет вырастить моллисам новые мозги, но как раз с этим никаких проблем и не возникло. Более того, как раз именно фиолетовые подушки исчезли первыми, но это вовсе не означало, что с остальными харчами возникли трудности. Сизо-зелёные бруски таяли, словно снежки на сковородке.
      Не прошло и часа, как Стинко и его ассистенты увидели, что на золотом ложе лежат четыре розовых тела, у которых стали быстро вырастать и углубляться первичные половые признаки. Вот тут-то ему и всем его ассистентам пришлось здорово поднапрячься. В информационном поле, рождённым мощью интеллекта Стинко, они в считанные минуты проникли в самые потаённые глубины их сознания, извлекли из него то, что когда-то являлось не только интеллектуальной, но и физиологической сутью их пациентов, превратили эту информацию в жесткие алгоритмы специальных компьютерных программ, помогающим Вечным не думать о том, как им держать избранную форму, и записали их на только что рождённый мозг-кристалл каждого. В результате профессор Тревис быстро превратился в крупного мужчину с грубоватым лицом, чёрными кудрями и волосатой грудью, его помощница Дайана в красивую, стройную девушку со светло русыми волосами и маленькими, упругими мячиками грудей, Анна Сайнт в очаровательную, высокую блондинку со спортивной фигурой, а Гледис Йорк в высокую, умопомрачительно красивую жгучую брюнетку с вызывающе дерзким лицом, которое чёрная чёлка делала совершенно неотразимым, и такой выразительной фигурой, что ей могла бы позавидовать и леди Рита.
      Дракона Бумми от одного только вида этой суперсексапильно дивы тотчас затрясло, как на вибростенде, и он даже тихонько зарычал совершенно нечеловеческим образом. Как только все метаморфозы закончились, Стинко послал в сознание всех четверых очень большую, просто-таки громадную обучающую телепатемму, после чего выключился и со старческим кряхтеньем встал на ноги. Флайер они заранее поставили таким образом, чтобы он въехал в грот почти наполовину и в лучах прожекторов ему был прекрасно виден результат его трудов, не таких уж и тяжких, как он полагал, но зато очень впечатляющих. На всё про всё у них ушло всего каких-то два часа пятнадцать минут. Мужчина и три женщины встали и придирчиво оглядели друг друга за неимением зеркала, но Дракон Бумми быстро нашел выход из положения. Он поднял плёнку и туго натянул её, так что его пассия смогла увидеть в этом золотом зеркале, какой она стала. Радостно засмеявшись, она бросилась к Дракону и когда тот подхватил её на руки, звонко расцеловала его и тихо сказала:
      – Гюнт, я больше не хочу быть бой-бабой и согласна стать просто твоей подружкой.
      Дракон Бумми, который мог легко поднять и втрое больший вес, будучи уже достаточно образованным человеком, а попросту самым обычным архангелом со всем причитающимся ему интеллектуальным багажом, нежно целуя женщину, сказал:
      – Гледис, девочка моя, сейчас ты одним мизинцем сможешь завалить пяток, другой самых крутых вояк Танатоса, но я всё равно счастлив слышать это. Гледис, знаешь, я ведь люблю тебя, только раньше я не мог тебе в этом признаться.
      Стинко, который на этом счёл свою миссию исчерпанной, телепортом извлёк из флайера корзины со снедью и выпивкой, поставил их на пол и громко сказал:
      – Ребята, первое, о чём думает человек, став Вечным, это о хорошем обеде и выпивке. Заранее спешу предупредить вас, что хотя алкоголь для Вечных, считай та же самая вода, этот бренди будет бить вам по шарам точно также, как и в дни вашей прежней жизни, поэтому особенно не налегайте на выпивку, если не хотите упиться в лоскуты. Ну, ладно, мы ещё встретимся завтра или послезавтра, а ты, Дракон, не забудь о фиолетовых шнурках, это для нас всех особый цвет.
      Только теперь три женщины вспомнили, кто именно вернул им человеческий облик и бросились обнимать и целовать Стинко, но длилось это недолго. Он просто громко рассмеялся и телепортировался в свою каюту на "Европе". Больше всего в этот момент он хотел только одного, чтобы к нему никто не приставал ни с какими расспросами. Не то что бы он очень устал, Стинко давно уже забыл, что такое усталость, просто ему хотелось немного побыть в одиночестве и поразмыслить над тем, что случилось за последние двое суток. Не только с Исабель, Рико, Анхелем и Хесусом, но и с ними всеми, со всей галактикой. Только теперь к нему пришло ощущение спокойствия и уверенности.
      Раньше, когда он был настроен на тяжелую, затяжную битву с полчищами солдат Оливера Стоуна, которую, без сомнения, отягощало присутствие на Терре полумиллиарда совершенно беспомощных людей, у него имелись не просто сомнения на счёт победы, а самый что ни на есть банальный страх, который он был вынужден загонять глубоко в себя. Все те два месяца, что он находился со своими друзьями и новыми обитателями Терры, двое из которых были моллисами, этот страх его буквально терзал и усиливался с каждым днём, пока он разбирался с той информацией, которую извлёк из сознания Дракона Бумми и Руфуса Блейка, хотя она и не была полной и исчерпывающей. Будучи простыми работягами, они не знали об истинном положении вещей очень многого и потому Стинко понимал, что в первую очередь им предстоит провести самую тщательную разведку. Теперь же всё стало предельно простым, ясным и понятным, а произошло это только благодаря тому, что Оливер Стоун, который загнал в сферу Танатоса множество людей, многие из которых попали в его силки случайно, превратил их в бесполых существ и те сверхвыносливые, суперпрочные тела, которые они обрели благодаря химерам, сделались для них пострашнее любой тюрьмы.
      Жестокая необходимость есть фиолетовые батоны вместо пусть и скудной, но всё же куда более разнообразной пищи, монашеский образ жизни, к которому их привело это фактическое оскопление, но самое главное испытание заключалось в том, что совсем рядом жили совершенно нормальные люди, которые становились моллисами и робустами после своей смерти. Для людей современных, с самого раннего детства привыкших к реаниматорам, обретение по сути дела неуязвимого тела с одновременной потерей всех радостей жизни было таким шоком, который мало кто мог перенести спокойно и принять новую действительность. Пожалуй её могли принять одни только конченные ублюдки вроде Билли Бритвы, Акулы Сендза и другие им подобные. На очень многих преступников прошлого, которые скорее всего сейчас находились здесь, в сфере Танатоса, у них имелись подробные ориентировки и именно с ними предстояло теперь разобраться, всем остальным же, а это были миллиарды вполне нормальных людей, пусть и не без греха, нужно было вернуть человеческий облик.
      Представив себе что это такое, прожить пару тысяч лет и даже больше в столь ущербных телах, Стинко неприязненно поёжился и телепортом снял с себя изрядно надоевший ему космокомбинезон. Он подошел к платяному шкафу и снял с вешалки свою любимую синюю рубаху с золотыми попугаями и бермуды, надел их и пешком отправился в ванную. Уже находясь в воде, он, вдруг, поймал себя на мысли, что на борту "Европы" никого нет, а Райская Долина была недоступна его сверхзрению, улыбнувшись он погрузился в воду с головой. Входить в состояние водной медитации ему совершенно не хотелось, да, и находился он в данный момент в неуязвимой форме, изрядно отяжелённой съеденным без соли Билли Бритвой, а потому просто лежал под водой и улыбался, радуясь тишине. Однако, уже очень скоро он заметил, что всё же не один в своей здоровенной каюте. В большой гостиной сидел и с растерянным видом смотрел по супервизору какой-то фильм дон Рамирес. Стинко пулей вылетел из воды, быстро высушил себя, привёл волосы в порядок и телепортом надел на себя свою шпионскую одежонку, приказав ей превратиться в мундир Звёздного князя, телепортировался в кабинет, достал из сейфа обруч и направился в гостиную. Войдя в неё, он с порога кашлянул и сказал:
      – Доброй ночи, дон Рамирес. – Супериор быстро встал и повернулся лицом к нему – Надеюсь вам уже объяснили, где вы находитесь и кто я такой?
      Стинко пересёк гостиную и подал графу руку, но тот сначала поклонился ему и лишь затем пожал руку и ответил:
      – Добрый и вам ночи, ваше сиятельство. Да, моя дочь и зять рассказали мне обо всём и я преисполнен желанием стать вашим подданным и привести в ваше Звёздное княжество свой народ. Думаю, что все остальные супериоры последуют за мной. Мы встречались недавно в Капитал дель-Танатосе и снова слуги Танатоса так и не почтили нас своим вниманием. Впрочем, они никогда нас им не баловали и являлись только тогда, когда мы просили их доставить нам новые авиасы, трабайядоров и различные амулеты. Теперь то я знаю, что всё это были лишь самые простейшие машины, которые облегчают жизнь людям. – Улыбнувшись, дон Рамирес признался – Ваше сиятельство, вместе с тремя жрицами я провёл в вашей Райской Долине целых два месяца и теперь уже не являюсь тем дремучим идальго, каким был раньше. Признаться, меня очень удивило, что наши далёкие предки когда-то решили отказаться от всех благ цивилизации и стали натуристами. У меня даже в голове не укладывается, зачем они так поступили, ведь все они могли прожить до этих времён. Извините, ваше сиятельство, но у меня до сих пор как-то не укладывается в голове, что люди могут жить по несколько тысяч лет.
      Стинко взял графа под руку, подвёл его к камину, усадил в кресло, сел во второе и организовал на скорую руку бутылку со "Старым Роантиром", чёрный кофе и коробку сигар. Налив ему и себе вина, он быстро выпил полбокала и раскурил сигару. Граф предпочёл сначала закурить и выпить кофе. Как табак, так и кофе были в ходу в Мундо дель-Танатос. Подумав о том, что теперь он может быть более откровенным с графом, Стинко сказал, касаясь рукой своего княжеского обруча:
      – Рамирес, хотя я и ношу эту штуковину, Звёздный князь из меня, как из коровы скакун. У меня есть здоровенное Звёздное княжество, но в нём живёт всего несколько десятков тысяч человек, да, и те скорее всего думают, что Звёздным князем в Нью-Европе является мой папаша, Эд Бартон. Помнишь, я сказал тебе, что у меня есть к тебе очень важное дело? – Граф кивнул и Стинко тотчас принялся рисовать ему перспективы – Рамирес, я предлагаю тебе стать моим премьер министром и перетащить в моё Звёздное княжество всех, кто родился, вырос и помер в этой вашей Мунде. Прикинь, старина, вы даже сможете понастроить парусников и плавать на них по морям. Правда, они у меня все пресные, но зато в них рыбы развелось просто прорва. Как только Длинный Эрс со своими пацанами отстроил в нём всё, я быстро наехал на Гирша, Вальрама, Теффи, ещё на нескольких императоров и они обеспечили меня всей нужной живностью, так что в лесах у меня тоже полно всяких там медведей, лис и зайцев. Есть даже настоящие варкенские скальные прыгуны. Ну, как тебе такая перспектива, Рамирес? Сейчас ты граф де Магнифико, а у меня станешь ещё и герцогом ант-Магнифико. Соглашайся, старина, бабок я на это дело срублю и с Сорквика, и с Верди, да, мне и все остальные Звёздные императоры должны, как земля колхозу, а то мне впору идти к Верди и вертать в зад и этот обруч, и Звёздное княжество. Жалко как-то, уже столько всего сделано.
      Дон Рамирес оживлённо закивал головой и воскликнул:
      – Ваше сиятельство, когда на борту "Европы" начался какой-то переполох, Исабель перед тем, как отправить мою супругу и мать дона Риккардо домой, попросила меня остаться и предложить вам свои услуги. Разумеется, по её мнению помочь я вам должен в первую очередь как раз в том деле, о котором вы сейчас мне говорили. Не знаю, справлюсь ли я с должностью премьер-министра Звёздного княжества Нью-Европа, но вот всех обитателей Мундо дель-Танастоса переселить в него постараюсь.
      Стинко протянул руку графу и сказал:
      – Ну, тогда по рукам, Рамирес, и давай заканчивать с этой ерундой, ваше сиятельство и всё такое. Мы с тобой теперь в этом деле партнёры, причём во всех этих делах главный ты, а я лишь буду обеспечивать тебя и наш народ всем необходимым. Мне хочется только одного, чтобы вы все были счастливы. Ну, а над тем, как это сделать, мы с тобой будем думать потом, после того, как всё закончится, но как только мы будем готовы, все наши люди тотчас отправятся в наше с тобой Звёздное княжество и ты вместе с ними. Я уже попросил Интайра подготовить всё к большому переселению и он пообещал мне построить города на всех континентах, а уж если он за что-нибудь берётся, то делает всё самым основательным образом.
      Они поговорили ещё около часа и дон Рамирес попросил Стинко отправить его в кандадо дель-Магнифико. Им обоим всё же нужно было немного поспать. Как раз в это же самое время темпоральник в Райской Долине выключился и из него на Терру хлынули толпы народа. Подавляющее большинство людей изображали из себя моллисов и лишь один только Хесус выглядел точно так же, как и в тот самый день, когда он отправился в Пуэбло дель-Торро, прихватив с собой большой биоконтейнер. Молодой идальго телепортировался в кандадо дель-Бьянко, прямо в свою комнату, где сидел на стуле его отец. По лицу Хорхе текли слёзы. Рико и Исабель бежали, причём сделано это было так, что кузнеца уже нельзя было ни в чём обвинить и даже более того, они погибли в песках вместе с Анхелем. Весь план, выстроенный Хорхе ценой таких жертв, развалился. Барон сидел в комнате сына с бластером в руках и сдерживался из последних сил, чтобы не разрыдаться во весь голос. Три года назад он потерял жену, а вчера убил сына своей собственной рукой. Хесус подошел к нему, положил руку на плечо и тихо сказал:
      – Отец, я жив.
      Дон Хорхе резко обернулся и увидел своего сына живым и невредимым. К тому же от него снова пахло вином, но на этот раз его это ничуть не затронуло и барон упал на колени перед сыном и протянул к нему руки. От волнения он не мог вымолвить ни слова. В комнате, освещённой несколькими амулетами света, было достаточно светло, чтобы он узнал своего сына. Наконец, дон Хорхе смог с громким стоном вымолвить:
      – Хесус, сынок, но как? Ведь я же убил тебя…
      – Отец, забудь об этом! – Воскликнул Хесус и тут же громко зашептал – Вставай, отец, нам нужно идти. Сейчас я отведу тебя в нашу каюту и пока доктор Асклепий будет заниматься тобой, пойду и найду маму. Хотя она и стала другой, теперь мне уже ничто не помешает сделать её прежней. Я очень скучаю по ней, отец. Поэтому я и стал пьянствовать. А теперь отдай мне свой бластер, я должен сделать так, чтобы в ближайшее время никто не смог ничего заподозрить. Дон Рамирес спишет всё на какого-нибудь злобного воина Танатоса или придумает ещё что-нибудь. В общем никто не станет тебя обвинять в том, чего никогда не было, отец, ведь ты стрелял не в меня, а в безмозглую куклу, неотличимую от человека. Сейчас я оставлю здесь точно такую же с уже выжженными мозгами и мы отправимся домой. О, отец, если бы ты только видел наш новый дом. Тебе и маме в нём обязательно понравится, хотя это всего лишь самая обыкновенная каюта на борту космического корабля. Только "Европа" такая огромная, что даже самая маленькая каюта на ней имеет не меньше пяти комнат, каждая из которых втрое больше этой.
      Хесус вытряхнул из биоконтейнера труп дона Хорхе, одетый в его одежду и телепортировал себя и отца в каюту, подготовленную для него и матери, а биоконтейнер на склад. Прежде чем тащить отца в медицинский отсек, он показал ему все комнаты, а их в ней было двенадцать штук включая садик-оранжерею с апельсиновыми деревьями и небольшим прудом, после чего отвёл его в кабинет с множеством книг, стоявших на полках книжных шкафов. Только там к дону Хорхе в полной мере вернулся дар речи и он воскликнул:
      – Хесус, что это?
      – Отец, это твой новый дом. – Спокойно ответил ему сын и пояснил – Я сам выбирал, как обставить твою каюту. Ты всегда мечтал увидеть настоящие книги, вот, полюбуйся, их на полках стоит почти пять тысяч штук, правда, все эти книги мне посоветовала взять со склада Звёздная княгиня Натали. Зато всю эту мебель, посуду, картины, портьеры и всё остальное я выбирал сам. Если тебе понравятся все эти вещи, ты заберёшь их в свой новый кандадо дель-Бьянко, который уже очень скоро начнут строить для тебя в Звёздном княжестве Нью-Европа. Ты не поверишь, отец, но это такой огромный мир, что в нём даже есть моря, хотя он не круглый, а плоский, как стол. Натали сказала мне, что мы все испанцы, хотя и говорим на смеси галалингвы и испанского, а не на чистом испанском языке. Она говорит, что в своей библиотеке ты найдёшь очень много книг об Испании. Как раз именно на этой планете она и родилась миллион лет назад и жила какое-то время, в одной из своих жизней, в Испании. О, отец, это удивительная женщина, ей уже миллион лет, но ты этого никогда про неё не скажешь, она такая же весёлая, как и мама. – Продолжая тараторить, Хесус телепортировал отца в медицинский отсек, уложил его на кушетку и только тогда, когда закрылся колпак, с облегчением воскликнул – Уф, обошлось! – После чего попросил а-доктора Асклепия – Аск, не торопись с моим стариком, не включай пожалуйста темпоральный ускоритель, просвети его хорошенько, пока мы не найдём мою мать. Адмирал Гонзер лично пообещал мне, что её будут искать все хантеры до единого.
      – Не волнуйся, Хесус. – Успокоил его Асклепий – Если Ягги так сказал, значит ты уже очень скоро с нею встретишься, а на счёт отца ты полностью прав, парень. Если он, поднявшись с кушетки увидит не твою рожу, а лицо прекрасной донны Бьянки, то окончательно успокоится. Ну, всё, вали отсюда, займись каким-нибудь делом, а оно у вас сейчас одно, переделывать огурцов в нормальных парней и девчонок.
      Дон Хесус кивнул головой и телепортировался в свою каюту, которая была обставлена в отличие от каюты его родителей так, словно в ней жил какой-нибудь пятнадцатилетний парнишка, столько в ней было всяческих новомодных вещиц. Вряд ли этот молодой идальго потащит их в свой кандадо, но сейчас он постоянно расспрашивал Натали о том, как и чем живёт молодёжь в Золотом Антале. Подойдя к зеркалу Хесус телепортом снял с себя свой дворянский наряд, который казался ему теперь жутко убогим, придал своему телу вид моллиса и облачился в перекрашенный космокомбинезон, чтобы не выделяться в толпе огурцов, после чего телепортировался в Каир, где уже вот-вот должно было взойти солнце, прямо в старый город, и размашистым, уверенным шагом пошел к какому-то огурцу, с грустным видом сидевшему на ступенях древнего пятиэтажного здания. Он молча подсел к нему и принялся сканировать его сознания. Уже через пару минут ему сделалось жарко от такого несусветного везения. Огурец, как оказалось, был совсем свежим и прожил в Каире всего каких-то пятнадцать лет и уже только поэтому у него имелись очень веские причины для тоски.
      Дальнейшее телепатическое сканирование показало Хесусу, что пятнадцать лет назад этот невзрачный тип был вольным стрелком, довольно молодой особой женского пола, всего ста тридцати лет от роду, которая ещё даже не успела родить ребёнка, о чём сейчас горько сожалела. Называть её девушкой у него даже как-то язык не поворачивался. Когда Хесус подошел к огурцу, которого на самом деле звали Лилией, тот мельком глянул на него и тут же опустил взгляд. Эта девушка была членом экипажа космического корабля "Орион", который на протяжении добрых двадцати лет перевозил арвид со Смирно на Лаграш, но в свой последний рейс он направился на Меркант, при подлёте к которому их всех оглушили сверхмощным лептонным станнером и уже новый пилот вместе с тремя какими-то бандитами доставил семь тысяч тонн арвида в сферу Танатоса. Арвид был полностью оплачен, а потому никто так никогда и не узнал, где сгинул "Орион" вместе со всем своим экипажем, ведь до Мерканта, где корабль должен был разгрузиться, он так и не долетел.
      Такие случаи были в галактике не редкость и хантеры обнаружили миллиона три таких космических грузовиков, стоящих на внутренней поверхности сферы и сколько их было пущено в переплавку никто не знал, а ведь среди них попадались и гигантские рудовозы. Хесусу было трудно понять и оценить масштабы деятельности прихвостней Оливера Стоуна, но некоторые из его новых знакомых, особенно такие, как Мстислав Крон, с каким-то ужасом говорили, что в сфере Танатоса наконец был найден какой-то транспорт "Тринити", который пропал сто тридцать две тысячи лет тому назад вместе с семью с половиной миллионами колонистов. Как такое могло произойти, Хесус, естественно, понять не мог, но ему совершенно не хотелось сталкиваться со столь древними слугами Танатоса и он был счастлив от того, что ему с первого же раза так повезло. Молодой идальго быстро придал себе естественный облик, взял моллиса за руку и сказал:
      – Прекрасная сеньорита, если вы не против, то хотел бы предложить вам нечто более интересное, чем встречать на этих древних ступеньках восход солнца.
      Лилия унылым голосом ответила:
      – Парень, что ты вообще можешь мне вообще предложить хорошего, кроме какого-нибудь хорошего яда? Я бы давно уже покончила жизнь самоубийством, только не знаю, как это сделать. Трижды стреляла себе в голову из энергоразрядника и потом через несколько суток снова оживала.
      Хесус настойчиво притянул моллиса к себе, развернул его и со страстью в голосе воскликнул:
      – Лилия, к сожалению мне нечего предложить тебе, кроме своей страсти! Пойдём со мной и ты не пожалеешь.
      Только теперь Лилия подняла на него глаза и тотчас отшатнулась, невольно вскрикнув:
      – Человек? Как ты здесь оказался?
      Хесус, прочитав мысли Лилии, понял, что ему нужно переходить от слов к делу и тотчас телепортировался подальше от города, прямиком на дно Красного моря, где несколько человек только-только начали заниматься преображением шести огурцов.
      Держа моллиса за руки, он громко крикнул:
      – Эй, ребята, можно я позаимствую у вас немного корма для моей сеньориты?
      – Валяй, Хес. – Ответил ему звонкий женский голос – Бери сколько нужно, мы завалили и сварили десять этих зверюг, так что корма у нас хватит. Эй, парень, что-то ты не выглядишь слишком упитанным, может быть ты сначала сам подкрепишься, прежде чем начнёшь кормить свою подружку?
      – Спасибо, прекрасная леди, но я у меня с массой всё в полном порядке. – Ответил незнакомой жрице Хесус и раздев моллиса припечатал его к песку, после чего разделся сам и сказал, становясь на колени – Донна Лилия, лежите и ни о чём не беспокойтесь. Как только солнце взойдёт, оно осветит не то страшилище, в которое вас превратили, а прекрасную Лилию Монти.
      В доказательство того, что так оно и будет, молодой идальго буквально вырвал из себя такой комок плоти, что из него можно было запросто изготовить трёхлетнего пацанчика и приложил его к телу моллиса. Дальше всё пошло, как по писанному и через каких-то сорок семь минут идальго невольно смутился, увидев перед собой стройную девушку с тёмно-каштановыми волосами, роскошной грудью и милым личиком с большими, карими глазами. Хесус смутился, поспешно отвернулся, схватил свой космокомбинезон и сидя на песке стал быстро одеваться, но не успел он натянуть космокомбинезон на свой мощный торс, как прохладные женские руки нежно обняли его за плечи и Лилия Монти, прижавшись грудью к его спине, негромко спросила:
      – Парень, а как же обещанная тобою страсть?
      Набравшись смелости, Хесус вместе с Лилией телепортировался в её Лилии, прямо в спальную женщины, благо в ней в тот момент никого не было, и заодно притащил из погребов кандадо дель-Бьянко два здоровенных свиных окорока, штук пять колбас, небольшой бочонок вина, а с кухни ещё и три больших каравая свежевыпеченного ржаного хлеба, стол и посуду в придачу. Ультрасовременный даже по скромным меркам Терры интерьер спальни нисколько не испортил тяжелый, деревянный старинный стол, но зато в ней полностью изменилась атмосферы и вместо синтетического аромата цветов в нём вкусно запахло копчёным мясом и настоящим деревенским хлебом. Правда, при этом он забыл на дне моря космокомбинезон Лилии, но ту это, похоже, совсем не волновало. Нежно лаская плечи и грудь молодого идальго, сидящего на полу, она довольно громко потребовала:
      – Ну, же, парень, повернись ко мне. Не знаю как тебе удалось это сделать, но мне очень хочется проверить, действительно ли я снова стала прежней Лилией Монти.
      Не дожидаясь того момента, когда Хесус повернётся, Лилия гибкой змейкой сама скользнула к нему в объятья и только тогда, когда идальго снова увидел её сияющее лицо, он признался:
      – Лилия, я соврал тебе про страсть. Понимаешь, у меня ещё никогда ничего не было с девушками, хотя я и сражаюсь на турнирах с пятнадцати лет. Поэтому я не знаю, что такое страсть.
      Девушка тотчас вскочила на ноги и ухватив его за руки, потащила в свою кровать, радостно улыбаясь и приговаривая:
      – Миленький мой, это такой пустяк. Мне будет чертовски приятно развеять все твои сомнения на счёт страсти, ведь ты такой красивый. Как тебя зовут, мой мальчик?
      – Хесус, – Тихо ответил тот – Барон Хесус де Гадо.
      Сплетаясь с идальго в объятьях, Лилия воскликнула:
      – О, так ты ещё и дворянин! Здорово же мне подфартило этим утром. Мало того, что меня снова сделали человеком, так я ещё и познакомилась с настоящим идальго.
      Дверь в спальную распахнулась и кто-то с порога спросил:
      – Кем-кем ты стал, Лил?
      Лилия запустила в соседа космокомбинезоном, который она только что стащила с Хесуса и громко крикнула:
      – Проваливай отсюда, Стен! Не смущай парня! Тебе бы, наверное, тоже не понравилось, если кто-нибудь стал разглядывать твою розовую задницу в тот момент, когда ты занимался любовью с девушкой в первый раз. Поэтому если ты хочешь снова стать мужиком, то закрой дверь и стой на стрёме, пока мы тебя не позовём. Хесус открыл способ, как превращать моллисов в людей и я думаю, что не он один. Там, где я только что была, вместе со мной с песка поднялось ещё четверо мужиков и две девчонки.
 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

Стандартное галактическое время:

 

 

20 декабря, 11 часов 27 минут

 
      Космос-полковник Гасан аль-Аштами после того, как на его глазах простой моллис расправился не просто с воином Танатоса, обычным робустом, каким он был сам, а настоящей боевой машиной, в которую превратился в конце-концов Билл Ронсон по прозвищу Бритва. Он ни секунды не сожалел о столь позорной смерти Бритвы, на его взгляд тот не просто издох, как паршивый, шелудивый шакал, а был съеден настоящим исполином, словно лепёшка, да, ещё и так, мимоходом, на скорую руку. Тут было впору говорить о самом настоящем чуде, сотворённым Аллахом. Дракон Бумми расправился с Биллом Ронсоном, как какой-то сказочный ифрит, и тот даже не смог оказать ему хоть какого-то сопротивления, а ведь этот монстр был чудовищно силён и по своей мощи превосходил добрую сотню таких робустов, какими были он сам, полковник Кольден и майор Свенсен. Вот потому-то Гасан и не мог заснуть в эту ночь, х1000отя и считал сон той единственной нитью, которая ещё связывала его с человечностью.
      Как и полковник Кольден, Гасан аль-Аштами прилетел в сферу Танатоса по своей собственной воле, только сравнительно недавно, всего двести сорок лет тому назад. Его тогда выставили из космодесанта в связи с сокращением и тут, как на грех, на него вышел вербовщик, который предложил ему заключить контракт сроком на пятьсот лет с выплатой жалованья за двести пятьдесят лет вперёд. Для его семьи это были огромные деньги и Гасан, подумав, согласился. Тем более, что ему было обещано, что каждый год он сможет прилетать на Ашхад в отпуск. Увы, его обманули во всём, кроме выплаты огромного жалованья и как только он прилетел на Терру, то после того, как лёг спать, проснулся уже моллисом. Полковник Кольден, с которым он встретился после пробуждения, объяснил ему сложившуюся ситуацию и предложил не дурить, а выполнять все условия контракта, то есть стать воином Танатоса и нести службу в огневой башне "Касабланка". Выбора у Гасана не было и он согласился, после чего его отвели в отсек, который, словно в издёвку, назывался медицинским, где ему было предложено просто лечь на кушетку.
      Там полковнику аль-Аштами положили на живот какую-то тяжеленную зелёную болванку и она вошла в его новое тело, попросту растворившись в нём. Теперь то он знал, что ему просто увеличили массу тела за счёт какой-то очень прочной кремниевой органики, содержавшей целую прорву тяжелых металлов. Так он стал робустом и начал нести службу, командуя расчётом целого огневого пояса башни "Касабланка", а в его подчинении по сути была целая дивизия, он стал привыкать к новой жизни. Она оказалась довольно унылой и пресной. Поначалу он ещё бродил по древним городам давно погибшего мира, но вскоре ему это надоело и единственным развлечением для него стали поединки с точно такими же робустами, как и он сам. Иногда полковник Кольден, который отвечал за их личную боевую подготовку, выпускал против него моллисов. Некоторые из этих ребят оказывали ему достойное сопротивление, но только как сенсетивы. В физическом плане их силы были просто чудовищно не равны.
      Гасан никогда не требовал, чтобы против него на бой выставляли моллисов, но знал, что те робусты, которые жили во второй жилой зоне и относились к высшей знати их странного сообщества, иногда убивали тех моллисов, которые совершали какие-то преступления и действительно съедали их, но вчера он столкнулся с обратным явлением, – моллис съел робуста, причём в этом поединке он показал себя с неожиданной стороны, фактически превратившись машину, предназначенную для механического уничтожения врага, но перед этим показал такую сенсетивную мощь, о какой Гасан даже и не подозревал. Он уже не раз встречался с валгийскими наёмниками и считал их прекрасными воинами, но о том, чтобы они были сенсетивами такой мощи, никогда не слышал. То, как Дракон Бумми вывел в расход знаменитого чёрного стрелка, впечатляло, но и это меркло перед тем, в каком виде он предстал перед ними. Вот это действительно было самое настоящее чудо и Гасану очень хотелось встретиться с этим парнем, тем более, что он их приглашал и хотя бы поговорить с ним на эту тему. Аллах не обидел его терпением и трудолюбием, а потому он надеялся на то, что если ему укажут хотя бы направление, он пройдёт по этому пути до конца.
      Поэтому когда время уже близилось к рассвету, полковник аль-Аштами принял окончательное решение, поговорить со своими приятелями, с которыми он был в тренировочном зале во время этого поединка и постараться убедить их в том, что им нужно пойти на поклон к Дракону Бумми. С трудом дождавшись шести утра, он вызвал по гравифону майора Свенсена и как только его зелёная физиономия показалась на экране, спросил:
      – Даг, я тебя не разбудил? – Майор отрицательно помотал головой – Тогда я предлагаю нам встреться и продолжить вчерашнюю беседу с тем парнем. Ты не возражаешь?
      Майор облегчённо вздохнул и воскликнул:
      – Мог бы позвонить и раньше, Гас!
      – Не мог. – Сухо ответил полковник – И ты сам знаешь почему. Давай спустимся к Эриху и поговорим с ним, а потом уже решим, как нам следует поступить.
      Майор Свенсен молча кивнул головой и выключил связь.
      Через десять минут, даже не съев свой завтрак, оба космодесантника стояли у дверей квартиры полковника Кольдена. Как только майор Свенсен нажал на кнопку, дверь тотчас открылась и полковник, уже одетый в форменный космокомбинезон, ворчливо сказал, пропуская их внутрь:
      – Могли бы и не дожидаться команды подъём. Всё равно, как и я, вы сегодня тоже так и не смогли уснуть. Наверное и завтрак не полез вам в глотку, парни? Лично я не смог заставить себя съесть ни единой крошки этого собачьего дерьма, хотя вроде бы должен был уже привыкнуть, ведь я здесь торчу больше семи с половиной тысяч лет. Так, парни, пойдёмте в мой кабинет, будем решать, что нам теперь делать?
      Два бывших космодесантника прошли в домашний кабинет полковника Кольдена, точную копию его кабинета в офисе, и расселись в удобных креслах-трансформерах, стоящих слева от входа, отгороженных от остального помещения пластиковыми пальмами, вокруг низкого, круглого журнального столика. От нормального кабинета этот отличался только тем, что в нём не было бара, а потому полковник Кольден не предложил своим гостям ни сигар, довольно редких в галактике, ни каких-либо напитков. Робусты, как и моллисы, не нуждались в воде, а тот единственный напиток, который они употребляли, представлявший из себя дьявольскую смесь кислот, не являлся сколько-нибудь изысканным. Поэтому они и не ждали, что им будет что-нибудь предложено. Совещание начал полковник аль-Аштами, который сразу же предложил своим приятелям:
      – Парни, я предлагаю спуститься в город, найти Дракона Бумми и поговорить с ним.
      Майор, который без своего наряда древнего викинга был намного изящнее, хотя и имел довольно громоздкую фигуру, ироничным тоном поинтересовался:
      – Ну, и о чём ты собираешься с ним разговаривать, Даг? Кажется мы выяснили всё ещё вчера и капитан Баумгартен высказался на наш счёт, самым исчерпывающим образом. Более того, старина, он предложил нам найти его только для того, чтобы мы стали точно такими же людьми, как и он. На мой взгляд это означает только одно, – мы должны стать ещё и соратниками Дракона Бумми и начать войну против всей той мрази, которая окопалась наверху и нами всем командует, прикрываясь именем Оливера Стоуна. Ну, что же, в моём лице он найдёт преданного союзника. Хотя нас, мидорцев, все считают поголовно берсеркерами, то есть ушибленными на всю голову, это не так, парни. Мы можем быть и терпеливыми, и осторожными, и предусмотрительными. Когда-то меня очень быстро убедили в том, что ни у моллисов, ни у робустов нет даже малейшего шанса победить даже самого хилого магнуса. Поскольку мне не хотелось погибать зря, без хорошей драки, ведь даже умирая каждый приличный мидорец должен прихватить с собой на тот свет парочку, тройку врагов, то я занял выжидательную позицию и сейчас считаю, что наконец-то настал звёздный час космос-капитана Дагмара Свенсена, командира отдельного штурмового батальона сенсетив-коммандос по прозвищу Бешенный Даг. Дракон Бумми показал мне, что магнусов можно грызть зубами, словно пряники, и теперь уже ничто меня не остановит. Так я и намерен делать.
      Полковник Кольден высказался куда осторожнее:
      – Даг, у вас, мидорцев, что не космодесантник, то через одного Бешенный или Сумасшедший, если и того не хуже. Правду говорят, что вы все конченные психи, хотя и предпочитаете называть себя берсеркерами. Недаром все остальные блондины, живущие в мирах так называемого скандинавского цикла, от вас шарахаются, как от огня и тоже называют психами и дикими варварами, хотя Мидор будет втрое древнее их миров. Честно говоря, Даг, я впервые в жизни вижу терпеливого мидорца, да, к тому же ещё и рассудительного. Увы, парень, но твоего терпения хватило только на то, чтобы дождаться того дня, когда на твоих глазах моллис не только превратился в человека, но потом ещё и сожрал магнуса, пускай и не самого крепкого и умелого. Поверь мне на слово, парень, хотя я числюсь здесь всего лишь инструктором по боевой подготовке и именно такой контракт я когда-то заключил с Оливером Стоуном, кое что о сфере Танатоса я всё-таки знаю и могу заверить тебя, что наверху есть такие магнусы, с которыми Дракону Бумми будет не справиться. Они не боятся даже ракет с горячими боеголовками. Любой из них может спокойно проглотить дуру-бомбу, она рванёт у него в животе, а тот при этом даже и не поморщится. Поверь, Даг, я многое здесь повидал и давно уже понял, что против сферы Танатоса и тех магнусов, которые заправляют здесь всеми делами, ещё не изобретено оружия. Когда-то в древности такое оружие у людей было, но теперь оно имеется в одном единственном экземпляре и к тому же крепко-накрепко привязано к одной единственной планете во всей галактике, к Хьюму.
      – Ты имеешь ввиду их дезинтегратор, Эрих? – Спросил полковника Кольдена Гасан и со вздохом прибавил – Даг, я согласен с Эрихом. Не знаю, правда ли это, но я как-то слышал трёп двух магнусов, которые хвастались, что во время учебного боя противник отработал по ним тактическими ракетами с ядерными и с ними ничего не случилось. Не повезло только одному парню, рядом с которым взорвалась ракета, он потерял больше половины боевой массы, но всё равно остался жив. Ну, не тебе мне говорить, что для магнуса это была не такая уж большая потеря. Так что я не знаю, сумеет ли Дракон сожрать такого монстра. Правда, если сумеет, то он наберёт такую боевую массу, что любого следующего разорвёт на куски голыми руками. Осталось только дождаться того момента, когда Дракон Бумми утилизирует хорошо надроченного магнуса, сожравшего центнер арвида.
      Полковник властно поднял руку и сказал:
      – Парни, вы всё же недооцениваете Дракона. Я и раньше подмечал, что он прекрасный сенсетив и просто великолепный пирокинетик, а вчера убедился в том, что он обладает просто невероятной пирокинетической мощью. Когда он отделил от Бритвы конечности, то врезал по ним так, что температура мигом поднялась до трёх миллионов градусов, а это уже не горячее, это сверхгорячее оружие, хотя при реакции аннигиляции температура поднимается всё же повыше, до пятнадцати миллионов градусов, но бедному Билли хватило и этого. Однако, даже не это главное. Дракон Бумми находился всего в трёх метрах от эпицентра четырёх взрывов огромной силы и ему ничего не сделалось, ведь одновременно с этим он ещё и соткал силовой кокон совсем уж невероятной плотности. Если он сможет поднять температуру до двадцати пяти миллионов градусов и удержит его в силовой сфере, то тогда даже самые крепкие из магнусов, те, чьи тела состоят практически из одного гиперстабильного нейбирта, а среди них есть и такие, откинут копыта. Уничтожить их можно только с помощью дезинтеграторов, которых увы, нет ни у кого, но убить всё же можно. Причём сделать это могут только валгийцы, которых в сфере Танатоса несколько тысяч. Они ведь чем берут, эти крашеные косматые черти, когда их припечёт по настоящему, складывают свою Силу сообща и долбят по врагу так, что могут сразиться в сенсетивном бою на равных даже с этими снежными демонами, варкенцами. Поэтому я считаю, что у нас есть шанс сразиться с магнусами. Не знаю сможем ли мы победить, скорее всего, что нет, но врезать им как следует перебить большую часть этого воинства отпетых негодяев, мы сумеем. Правда, при этом погибнут все люди, да, и из нас никто не уцелеет. Тем не менее я всё же считаю, что нам нужно встретиться и поговорить с капитаном Гюнтером ун-Баумгартеном по душам и начистоту. Господа, попрошу высказаться, кто за моё предложение.
      Полковник аль-Аштами и капитан Свенсен лишь громко расхохотались в ответ, каждый из них протянул вперёд свою руку и как только полковник Кольден положил на их руки свою зелёную лапищу, мидорский капитан негромко сказал:
      – Эрих, я давно уже приглядываюсь к тебе. Как я понимаю, ты подписал контракт с Оливером Стоуном вовсе не из какой-то корысти. Думаю, что ты прибыл сюда с каким-то секретным заданием, старина, но не стану тебя ни о чём спрашивать.
      – И правильно сделаешь, Даг, ведь я ничего тебе не отвечу кроме того, что когда-то у меня не было времени на раздумья, поскольку ответ я должен был дать вербовщику немедленно, а он считал, что имеет дело с Эрихом Кольденом, самым лучшим сенсетив-коммандос всей Меркантской звёздной федерации.
      Трое космодесантником поднялись из кресел и вышли, так и не заметив, что в кабинете всё это находился четвёртый человек, который с самого начала разговора парил в воздухе неподалёку, будучи одетым в костюм-призрак. Как только они направились к телепорт-лифту, Юм Хью телепортировался в столицу оазиса, город Капитал дель-Мундо, где он уже облюбовал вместе с Блайзи Бластер уютное местечко под крышей здания местного конгресса. Хотя работы у него хватало, ведь Юм присутствовал телепатически при каждом преображении моллисов, он не поленился лично послушать, о чём будут разговаривать между собой трое вояк и остался в итоге очень довольным. Он хотел было предупредить Дракона Бумми, что к нему уже очень скоро заявятся гости, но тот занимался в это время любовью с Гледис и Юм не стал вторгаться в их личную жизнь, полагая, что тот и сам во всём прекрасно разберётся. Поэтому он тут же нырнул в кровать и принялся будить Блайзи поцелуями.
      Когда трое робустов вышли из кабины телепорт-лифта, первое, что им бросилось в глаза, это несколько парней, облачённых в лёгкие боескафанды и вооруженных тяжелыми бластерами ружейного типа. Причём не обычными, а хотя и наспех модернизированными, но в итоге доведёнными местными умельцами до эффективности хорошего станкового бластера. Полковник аль-Аштари немедленно подошел к одному из парней, лицо которого хотя и было зеленоватым на вид, поразило его своей откровенной человечностью, да к тому же голова этого солдата была перевязана фиолетовым шнурком. Посмотрев на его бластер, полковник с улыбкой кивнул головой и сказал:
      – Молодец, ты отлично подготовил оружие к бою, но упустил одну деталь. Дай-ка мне свой бластер, солдат, я покажу тебе, как сделать так, чтобы кольцо тахионной фокусировки сжимало плазменный луч втрое и к тому же разгоняло поток плазмы до гиперсветовой скорости. Обычно это запрещено делать военными инспекторами, но мы же сейчас находимся не в большой галактике, а в сфере Танатоса и потому на нас эти ограничения не распространяются. Кстати, ты знаешь, чем робусты отличаются от магнусов, тех уродов, которые живут на самой верхотуре и время от времени забавляются тем, что убивают моллисов и робустов, а затем, как они сами говорят, поглощают тела поверженных врагов? Я спрашиваю тебя об этом только потому, солдат, чтобы ты не сжег своим бластером точно такого же парня как и ты.
      Охранник взял под козырёк и ответил, протягивая Гасану, которого на всякий случай тотчас взяли на прицел, свой бластер:
      – Нет, господин полковник. Я не раз слышал про таких, но не знаю, как они выглядят. К нам во всяком случае такие ещё ни разу не заглядывали. Пока.
      Полковник аль-Аштами взял бластер, достал из его приклада универсальный ключ-отвёртку и буквально несколькими движениями отрегулировал кольцо тахионной фокусировки, отчего оно сделалось вдвое шире. Он трижды продемонстрировал охраннику этот нехитрый приём увеличения мощности оружия и возвращая его охраннику пояснил:
      – Держи, солдат, теперь твоя пушка стала втрое эффективнее прежнего. Если ты вместе со своими друзьями вдруг встретите парня примерно моей комплекции, но только полностью лысого и к тому же с золотисто-зелёной, блестящей полированным металлом рожей, то сразу же старайтесь спутать ему руки и ноги своей сенсетивной силой и бейте по нему сразу с трёх, четырёх десятков стволов. Вы правильно сделали, что заменили стандартные энергоразрядные батареи на термоядерные микрореакторы. То, что бластер нельзя держать под нагрузкой больше пяти секунд, это полная брехня, солдат, выдумки военных инспекторов. Если у тебя в руках не обычный бластер с магнитной фокусировкой, а тахионник и ты переводишь его в режим тахионного разгона потока плазмы, то можешь палить из него, хоть целый час подряд и тогда вся энергия твоего термоядерного реактора по плазменному лучу вольётся в брюхо магнуса. Какими бы они не были крепкими, тот такой атаки им точно не поздоровится, да, и вести ответный огонь они тоже не смогут. И запомни вот ещё что, солдат, среди магнусов мало по настоящему мощных сенсетивов, все они полагаются в основном только на свою, якобы, неуязвимость, а потому и их можно поджарить. Если тебе и твоим друзьям попадётся недозрелый Магнус, то вы его в каких-то пять минут расплавите, а если не повезёт и вы столкнётесь с матёрой тварью, то это тоже не беда. Эти твари причинили людям столько бед и вреда, что теперь больше всего боятся смерти, а потому при первой же серьёзной опасности стремятся сбежать. Поэтому вам только и нужно делать, что быть постоянно начеку и вовремя приходить друг к другу на помощь, а вообще-то эти уроды не любят выходить из своих крысиных нор. А теперь, когда я тебя проинструктировал, солдат, скажи мне где мы можем найти Дракона Бумми?
      Охранник снова взял под козырёк и ответил:
      – Сэр, вообще-то я не солдат, а бывший корпоративный полицейский. Джек Новак с Лимбора, корпорация "Стандарт стилз". Примите мою телепатемму с точными координатами берлоги Дракона. Он живёт неподалёку отсюда. Если хотите, я могу отправить вас туда телепортом. Меня когда-то из-за этого в нашей конторе прозвали Таксистом.
      – Спасибо, Джек, мы сами. – Вежливо отказался Гасан – Мы хотим немного пройтись пешком.
      Судя по тому, что все охранники тотчас начали перенастраивать свои бластеры, Джек Таксист и в самом деле был очень толковым сенсетивом. Охранники проводили робустов весёлыми возгласами и почему-то пожеланиями хорошего аппетита. Всё же трое сенсетив-коммандос сделали прыжок, но небольшой, чтобы оказаться возле портала, ведущего в город из пустыни, как раз на ту улицу, на которой жил Дракон Бумми. Возле портала, в самой пустыне и на улицах города было довольно многолюдно не смотря на то, что солнце только что встало, что было довольно удивительно, ведь все моллисы поголовно прослыли жуткими лодырями и лежебоками. Однако, больше всего их поразило даже не это, а то, что прямо возле портала целая толпа самых настоящих людей деловито разделывала принесённую из пустыни химеру, которая уже лишилась всех своих хватательных щупалец. Причём это была не какая-то там показательная казнь, а примерно то же самое, что делали на берегу рыбаки, вытащившие на берег невод, битком набитый рыбой.
      Загорелые и розовые парни и девушки с волосами самого разного цвета телекинезом отрывали неё один мясистый лепесток за другим, туго их сворачивали и тотчас съедали, отчего истошно вопящая химера быстро уменьшалась в размерах. Люди походили, отрывали себе несколько внушительного размера кусков и либо туго скручивая их съедали на месте, либо куда-то телепортировались. От этого импровизированного пиршественного стола отошла молодая, красивая женщина с роскошной гривой медвяных волос, с пышной грудью и фиолетовым шнуром на голове. Съев последний кусочек химеры, красотка облизнулась, бойко стрельнула по ним зелёными глазами и спросила:
      – Ну, что, мальчики, не хотите позавтракать? Если не думать о том, что именно ты ешь, то это вполне хорошая еда, по вкусу напоминает устриц, политых лимонным соком и уксусом, только твёрдых, словно вяленое мясо. Правда, вам для этого нужно сначала изменить ваши тушки на новые, человеческие тела. Я уже подкрепилась и если вас это интересует, то займусь кем-нибудь из вас, только одним, троих сразу мне не потянуть.
      Полковник Кольден вежливо поклонился и отказался:
      – Мэм, спасибо, но мы торопимся. Нам нужно встретиться с одним парнем. – Всё же не выдержав он спросил – Скажите, разве такое возможно, быть человеком и при этом есть такое? Насколько мне это известно, для обычного человека мясо химеры является смертельно ядовитым. Или вы всё не человек?
      Женщина весело рассмеялась и ответила:
      – Парни, так просто мне вам этого не объяснить, но можете на мой счёт не беспокоиться, я всё же человек. Ладно идите, пока Дракон Бумми куда-нибудь не смотался.
      Космодесантники тоже рассмеялись и пошли дальше. В городе они повсюду видели в толпах моллисов множество людей, некоторые из которых, правда, имели бирюзовую кожу, но тем не менее всё же были людьми со всеми прилагающимися половыми признаками. На троих робустов если и поглядывали, то уже без прежней ненависти во взглядах, хотя и настороженно, а ещё они вскоре обратили внимание на то, что их очень ловко передают и встречают по эстафете, из-за чего Даг Свенсен сказал:
      – Молодцы, хорошо работают, очень профессионально, даже не скажешь, что это моллисы. Эрих, ты обратил внимание на то, как ловко эта красотка обошла нашу ментальную защиту. Бьюсь об заклад, она уже через минуту знала кто мы такие и зачем идём в тридцать пятый квартал. Правда, ей немного не повезло, мой ментальный щит только на первый взгляд кажется хилым, я ведь профессионал и умею прятать секретную информацию.
      – Не ты один, Даг, не ты один. – Посмеиваясь заметил Гасан и пробормотал – Зато я полностью с тобой согласен в одном, работают эти ребята вполне профессионально, да, я и не удивлён этим, ведь эти ублюдки любой ценой стремились затащить сюда не каких-то там обывателей, не имеющих никакого понятия об изнанке жизни, а прежде всего профессионалов. Так что здесь кого только не встретишь начиная от вольных стрелков и заканчивая такими вояками, как мы. Меня всегда бесило, правда, что моллисы так нас ненавидят, да, и я, признаться, к своему стыду платил им за это той же самой монетой. Думаю, что снова став людьми мы сможем как-то пережить это.
      Полковник Кольден был более категоричен, когда сказал:
      – Нет, Гас, окончательно нас примирить сможет только победа над магнусами, но я не знаю, как её достичь.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Дракон Бумми, который вместе с Руфусом Блейком положил начало превращение ущербных моллисов в нормальных Вечных, после того, как Стинко переделал заново троих женщин и одного старого профессора, не стал задерживаться в гроте надолго. Он вручил своей пассии большую корзину с бренди, взял в руки пару корзин ещё большего размера с различными готовыми блюдами и телепортировался в их с Руфусом квартиру, предупредив того о возможных последствиях, если тот вздумает появиться с ней вместе с Анной. Там, поставив свою добычу на стол, они пару минут соображали с чего им начать, с нескольких запечённых опросят или с чего-нибудь другого, после чего громко рассмеялись и побежали в спальную, решив, что муки голода они смогут как-то стерпеть, а вот любовное томление вряд ли.
      Поэтому они перенесли ужин на завтрак, а сам завтрак превратили в обед Лукулла, уставив весь стол остывшими яствами и начали его с зажаренных молочных поросят. Те исчезли в их желудках с ошеломительной быстротой. Запивали они их молодым вином прямо из большого глиняного кувшина с узким горлышком. Утолив первый голод, Гледис стала думать, во что бы ей задрапироваться и Дракон быстро нашел выход из этого положения, изготовив для неё из голубой занавески в мелкий синий цветочек, закрывающей окно их с Руфусом гостиной от ярких лучей солнца, элегантное сари. Себе он соорудил из остатков занавески набедренную повязку и с вожделением поглядывая на Гледис продолжил завтрак, поедая попеременно то чорисо из большой миски, то паэлью с обжаренными до золотистой корочки кусочками свинины и курицы, то откусывая большие куски от вкуснейшей тортильи. Гледис, глядя на Дракона с улыбкой, ни в чём ему не уступала. Когда в квартире послышался сигнал видеофона, расположенного при входе, он открыл дверь и крикнул:
      – Заходите, мы здесь, завтракаем!
      Трое вояк, смущённые таким приёмом, вошли в гостиную и чуть не ахнули, увидев сидящих за большим столом, заставленным посудой, полуголую красотку и почти голого здоровенного мужика. Хуже того, они с горестным вздохом встали из-за стола и направились к своим гостям, а Дракон ещё и сказал:
      – Господа, извините, что мы не приглашаем вас к столу, но вы попросту не в состоянии оценить по достоинству вкуса этих блюд, а переводить их просто так, у меня рука не поднимается. Гледис, девочка, стащи с какого-нибудь склада холодильник и загрузи в него всю эту вкуснятину. – Только после этого странного приветствия Дракон предложил – Присаживайтесь, парни, поговорим. Вы ведь за этим пришли.
      Визитёры сели на диван, а хозяин квартиры сел напротив них в кресло. В углу гостиной появился большой холодильник и всё, что стояло на столе и лежало в корзинах, стало быстро исчезать. Как только Гледис закончила, она подошла к Дракону и села к нему на колени. Переодеваться в космокомбинезон она не стала и только теперь Дракон Бумми представил её:
      – Господа, это моя невеста Гледис.
      Господа тотчас встали с дивана и поклонились ей, а невеста, посмотрев на жениха с удивлением, спросила:
      – Дракон, я вроде бы не давала согласия стать твоей женой?
      – А куда ты денешься, девчонка? – Насмешливо поинтересовался тот – Дракон Бумми не делал предложения руки и сердца ещё ни одной девушке, а потому ты просто не имеешь права мне отказать. Ну, а если откажешься, то я снова превращу тебя в зелёную лягушку, посажу в аквариум и буду ждать, когда ты образумишься. Не волнуйся, терпения у меня хватит. Поэтому лучше не упрямься, моя девочка.
      Юм, не выпускавший вояк из вида, тотчас послал Дракону Бумми телепатемму, чтобы не тот не затягивал с разговором:
      –  Старик, быстро превращай эту троицу в нормальных мужиков и дуй вместе с ними в Райскую Долину. Там поговорим.
      Дракон улыбнулся и немедленно сказал:
      – Парни, я всё же предлагаю начать не с болтовни, а с вашего полного преображения. Вы ребята упитанные, так что мне потребуется только заготовка для ваших новых мозгов. Раздевайтесь и ложитесь прямо на пол, дайте мне только минуту на то, чтобы прибраться здесь. Стесняться Гледис будете потом, когда станете мужиками.
      Запасливый валгиец, отодвинувшись вместе с креслом быстро расстелил на полу золочёный пластик и сделал рукой нетерпеливый жест. Майор и два его старших по званию приятеля быстро сбросили с себя космокомбинезоны и рядком легли на пол, а Гледис и Дракон Бумми встали. Девушка сбросила с себя сари и первой извлекла из себя большой, сиреневый, лаково блестящий и пульсирующий овальный комок своей плоти, который плавно полетел к Дагу Свенсену и опустился к нему на грудь. Её жених оторвал от себя два таких же комка и наделил ими двоих других сенсетив-коммандос, после чего у всех троих под головой появились каменно-твёрдые, блестящие фиолетовые подушки. Процесс преображения начался сам собой и шел гораздо быстрее, чем у моллисов. Троица, искавшая ответы на интересующие их вопросы, так же быстро погрузилась в весьма странное состояние полусна, в котором они прекрасно видели, что происходит с их телами вплоть до изменений на молекулярном уровне, но при этом не видели ничего вокруг себя.
      Как только фиолетовая смолоподобная субстанция, изготовленная из сердцевины живых, хищных цветов, которая имела твёрдость кристаллокерамита, полностью вошла в их тела Дракон немедленно сбросил с себя набедренную повязку и телепортировался вместе с Гледис в Райскую Долину, прямо на берег озера. Там их уже ждали Юм и Блайзи, которая немедленно протянула им две красивые пластиковые коробки с кейшиновым бельём. Юм сначала представил им Блайзи, затем представился сам и предложил чувствовать себя, как дома, чтобы не сердить лишний раз хозяев и не заставлять их пускать в ход кулаки. При этом он постоянно корчил смешные гримасы и тем самым так быстро очаровал Гледис, что она действительно тут же раскрепостилась и уже не чувствовала себя гостьей. Даже восхищённые взгляды этого парня, назвавшего себя великим и ужасным, да к тому же безжалостным хантером-экзекутором, она воспринимала, не как проявление похоти, а как самые изысканные комплименты, своей красоте, хотя Блайзи закатила ему за них несколько крепких оплеух и даже удар локотком в бок, пока Гледис не оделась.
      В то же самое время, когда Дракон Бумми и Гледис надевали свои купальные костюмы, на чреслах трёх быстро меняющихся внешне и внутренне мужских телах также появились красные, голубые и золотистые шортики и было не совсем ясно, кто был ответственен за это. Ближе к озеру, прямо на пляже золотистого песка стоял большой овальный обеденный стол из алмазного дуба, который кто-то беспорядочно заставил блюдами с жареными на вертеле кабанами, накрытыми прозрачными колпаками, соусами в серебряных соусницах, корзиной с тортильями, добрыми тремя дюжинами бутылок "Старого Роантира", стопкой больших фарфоровых тарелок и чашей с ножами и вилками. Отдельно от стола стояло с десяток белых, пластиковых полукресел. Дракон Бумми, посмотрев на этот стол, спросил у Юма:
      – Мы что, ждём в гости целый взвод солдат, Юмми?
      – Не-а, – Ответил тот телепортом подтаскивая поближе к трём здоровенным, загорелым верзилам полукресла для себя и Дракона с Гледис, сев в кресло, он усадил её к себе на колени и сказал с притворно горестным вздохом – Через несколько минут припрётся этот проглот Стинко, так что я боюсь, что когда он начнёт щёлкать челюстями, нам уже ничего не достанется. Да, и эти ребята, как я подозреваю, тоже не дураки пожрать. Особенно этот полковник Кольден, он уже наверное давно забыл, что такое жареное мясо. Кстати, Дракон, это грозит вскоре превратиться в самую настоящую проблему и я даже не знаю, как нам её решить. Оазис не сможет обеспечить всех тех моллисов и робустов, которых мы намерены превратить в Вечных, хотя бы одним единственным плотным обедом, да, и трюмы "Европы" тоже не бездонные, хотя они битком набиты в том числе и продовольствием. Боюсь, что наши новые друзья сожрут всё, словно саранча, а помощи извне нам ждать не приходится.
      Стинко, вопреки им же установленным Для Райской Долины правилам одетый в бермуды и синюю рубаху с попугаями, появившийся рядом, сел в полукресло и сказал:
      – Ты забыл о нескольких миллионах космических кораблей, находящихся на внутренней поверхности сферы, Юм. – После чего соизволил поздороваться – Привет, ребята! Гледис, детка, ты выглядишь сегодня просто обворожительно. – Затем его добродушный тон сменился на сердитый и он рыкнул – Ну и кто здесь проводит преображение? Программу внешнего облика уже накатали? Или я снова должен один за всех отдуваться?
      Блайзи сердито одёрнула его:
      – Стинко, заткнись! Давно уже нашлись люди поумнее тебя и ещё вчера написали программу, которая сама способна обо всём побеспокоиться. Так что теперь достаточно только запустить процесс, а дальше всё идёт своим чередом. Эту твою фиолетовую хреновину Руфус, Бобби и Дайана сегодня ночью тоже улучшили, как и сизую, а потому теперь уже никому не нужно уродоваться так, как ты вчера. К тому же теперь те заготовки, которые ребята делают из химер, можно хранить в любом сарае и с ними ничего не сделается. Пока ты дрых, мы целый месяц разбирали всё, что ты натворил вчера, по косточкам. Просто ума не приложу, как тебе только удалось сделать Гледис такой же красивой, какой она была до Танатоса?
      – Да, очень просто, Блайзи! – Воскликнул Стинко хохоча во всё горло – Я ведь здесь единственный гений, а вы только и делали, что разбирались с тем, что я создал и никто из вас не сможет этого опровергнуть. Правда, программка у Арни действительно вышла классная. Тут он превзошел самого себя, но при этом прошу не забывать, кто был его учителем.
      Тут очнулись гости Райской Долины и Стинко немедленно закрыл бурлящий фонтан самовосхваления. Юм ссадил Блайзи с колен, встал и хлопая в ладоши громко воскликнул:
      – Подъём, парни, вас ждёт целая гора жареного мяса и славное вино! Сначала сытный завтрак, а все разговоры потом. У нас к вам ничуть не меньше вопросов, чем у вас к Дракону, а ведь он не сможет ответить и на тысячную их долю и вдобавок ко всему сам хочет узнать, что задумал наш босс. Я, кстати, тоже. Поэтому идём к столу и начнём поскорее. Хотя нас никто не побеспокоит какое-то время, его всё же нужно беречь.
      Обалдело хлопая глазами трое вояк поднялись с травы и Дракон Бумми представил им своих новых друзей честь по чести, со всеми их чинами и званиями, не забыв сказать о том, кто в действительности сгрыз Билли Бритву и кто дал санкцию на его ликвидацию. Особенно они были поражены тем, что до сферы Танатоса дотянулась крепкая и хваткая рука закона в лице хантеров Гнилого Погреба, возглавляемых целым прокурором со специальными полномочиями и самим Судом Хьюма. Не смотря на такое потрясение у них хватило сил дойти до стола, а там своё дело сделал уже запах горячего жареного мяса и ещё тонкий аромат прекрасного вина, ну, и в какой-то мере сам внешний вид бутылок, самым наглядным образом доказывающий его древний возраст и несомненное благородство. Однако, под жаренную кабанятину это изысканное вино за столом пили, как квас.
      Около часа все только и делали, что громко чавкали, пыхтели, сопели, но не смотря ни на что мужественно сражались с шестью здоровенными жареными кабанами, которых Юм ещё и нафаршировал перепелами вперемешку с печёнкой и кусочками кабаньего сала. Длинные, острые столовые ножи, которые можно было принять за кинжалы, так и мелькали над кованными серебряными блюдами, а вилки так и вовсе порхали, словно бабочки. Про тортильи, приготовленные в добрых десяти вариациях, также никто не забывал, но ими, как привило, едоки лишь поддерживали снизу большой кусок жареного мяса, чтобы не проронить мимо рта ни единой капли жира или мясного сока. Поначалу гости Райской Долины ещё старались казаться воспитанными и не перемалывали своими челюстями костей, но посмотрев на то, как Стинко, Юм и Блайзи постанывая от удовольствия слопали берцовые кости кабанов, последовали их примеру. Кости действительно были не только весьма недурны на вкус, но и просто восхитительны из-за содержащегося в них костного мозга.
      Полковник Кальдер, полковник аль-Аштами и капитан Свенсен целиком съели по здоровенному кабану. Точно такого же, если не больше, не моргнув глазом умял Стинко, да, ещё посетовал, что кабанчик был маловат. Юму с Блайзи и Дракону Бумми с Гледис на двоих досталось всего по одному кабану. Дракон разрезал их кабана на две ровные половинки вдоль хребта, зато Юм проявил себя джентльменом, он отхватил у их кабана заднюю ногу, прихватил немного перепелов из кабаньего блюда, поставил перед Блайзи серебряное блюдо, а сам не спеша принялся смаковать свой кус мяса и трескать тортильи. Судя по тому, какими грустными были у всех глаза, когда была съедена последняя тортилья и допита последняя бутылка вина, обед всё же не получился слишком уж роскошным. Впрочем, когда Юм выставил телепортом на стол трёхведёрный кофейник, а к нему литровые фарфоровые чашки, гору сладостей и ещё большую коробку длинных гейанских сигар, полковник Кальдер, накладывая на своё блюдечко полуметрового диаметра с полсотни пирожных, сверкая голодными глазами воскликнул:
      – У-у, прелесть! Пирожные и чёрный кофе на десерт, это как раз то, что я больше всего люблю. Такую привычку я перенял когда-то в молодости от руссийцев.
      Гасан, накладывая пирожных себе, с грустью сказал:
      – А у нас обед принято начинать со сладкого и хотя Аллах не велит есть свинины, друзья мои, я вам всё равно очень благодарен за этого прекрасного кабана. К тому же я и в прежние годы трескал свинину за милую душу, а в мечеть меня не смогли бы затащить даже силком, да, ещё и под страхом смертной казни. Я всё равно отбился бы от этих идиотов, любителей совершать намаз по пять раз в день, а потом безбожно грешить.
      Мидорского капитана интересовало совсем другое:
      – Ну, не знаю, я в состоянии съесть любое мясо, лишь бы перед тем, как попасть в кастрюлю, на сковороду или в духовку оно не разговаривало. Этим чудесным обедом я доволен сверх всякой меры, но меня интересует другое, господа, как получилось так, что мы умяли по здоровенной зверюге, приговорил по две дюжины здоровенных лепёшек, выпили чуть ли не по ведру вина и при этом не лопнули. Ладно бы я был прежним чудовищем, способным просто раскрыть своё брюхо и втолкнуть в него хоть мешок той гадости, которой нас кормили, но в том-то всё и дело, что с первой же секунды, как только мы сели за этот изумительный стол, я чувствовал себя тем прежним Даго Свенсеном, который однажды зашел в портовый кабак, чтобы промочить глотку и что-нибудь бросить на зуб, но получил станнером по башке и очнулся уже в этой чёртовой дыре. Господа, вы не объясните мне, что же всё-таки со мной случилось и кто я теперь?
      Мидорец достал из коробки сигару, откусил острыми зубами кончик, обмакнул её поданный ему кофе, раскурил и на его лице появилась блаженная улыбка. Юм, который уже дымил, как вулкан во время извержения, только после этого сказал:
      – Даг, честно говоря в галактике ещё никто точно не знает, что это ещё за хренотень такая, Вечные. Пахан Стинко, Эд Бартон, и Натали, ты с ней ещё познакомишься, являются Вечными вот уже почти девять лет, но даже они толком ещё не разобрались, что это такое, хотя Натали с Папашей Рендлю уже родили пацанчика, да, и многие другие Вечные тоже нарожали детишек и живут теперь вместе с ними на Пандоре. Вот такой народ, эти Вечные, – самый ядовитый из всех миров галактики для них является просто райским курортом, но при этом ты был полностью прав, Даг. Все вы сели за стол хотя и Вечными, находящимися в неуязвимой форме, тем не менее ничем не отличались от самых обычных людей и имели точно такое же биологическое строение, вот только вся пища в ваших желудках сгорала с нечеловеческой быстротой. Любой другой Вечный на нашем месте уже упился бы в драбодан, но мы же тут все мужики и настоящие бой-бабы, хотя моя Блайзи и косит под пай-девочку, но это она так, чтобы мне ещё сильнее понравиться. На самом деле Блайзи в крутизне не уступит даже Железному Рену и Старому Крону, а это действительно крутые парни. Но не смотря на это, парни, вы можете ещё и быть совершенно обычными людьми, только вам для этого нужно закапсулировать и сбросить лишнюю боевую массу. Вот тогда, когда ваш вес будет соответствовать весу обычного человека вашего роста и комплекции, та новая программа, которую накатал для новых мозгов наш кореш Арни, считает в вашем сознании всё, что относится к вашей физиологии и воссоздаст ваши тела вплоть до хромосом, вашей ДНК и всех генов, свойственных только вам, но при этом вы всё равно останетесь Вечными и в случае необходимости сможете в любой момент войти в неуязвимую форму, только станете меньше ростом. Мы только что выяснили на вашем примере, что робустам для преображения даже не нужна дополнительная масса и при этом они становятся просто Вечными в неуязвимой форме. Для твёрдых Вечных, которыми судя по всему являются магнусы, робусты легковаты. Сейчас каждый из вас тянет в среднем на восемьсот килограмм, Дракон и Гледис не в счёт, они в этом смысле недомерки, да, и мы с Блайзи тоже недомерки, тянем всего на пять центнеров, а вот Стинни разожрался и его пора или гнать в салотопку или заставить попотеть, преображая моллисов и робустов. Последнее на мой взгляд является куда более целесообразным. Единственное, чем Вечные действительно отличаются от обычных людей, так это мозгами. Они у нас на несколько порядков лучше, чем прежние, развившиеся в ходе эволюции, но это ни о чём не говорит. Сейчас новыми мозгами почти в доброй половине галактики торгуют чуть ли не в каждой лавке и их может купить каждый желающий. Пока эти мозги новые, в упаковке, они похожи на фиолетовый кристалл, но стоит их только поместить в череп человека, то начинают тут же меняться и уже через полгода ничем, кроме цвета, они так и остаются фиолетовыми, не отличаются от обычных мозгов, ну, может быть ещё тем, что способны выдержать даже выстрел из ручного бластера не слишком большой мощности. Зато эти мозги являются не только инструментом мыслительной деятельности, но ещё и сверхмощным аналитическим компьютером. На них можно легко записать все те знания, которые накопило галактическое человечество, правда, умнее от этого человек всё равно не станет, ведь одно дело иметь их в своей голове, и совсем другое уметь ими правильно пользоваться, зато с начальным, базовым курсом образования эти мозги справляются на раз. Это потом, чтобы стать специалистом экстра-класса, нужно учиться. Мне в этом плане хорошо, ведь я един в двух лицах и с одной стороны имею мозги новой модели, которые хранят огромный банк данных, а с другой мой настоящий мозг и это миллиарды мозгов хьюмеритов, часть из которых разбросана по доброй половине галактике. Поэтому я такой умный, не то что вы все, ведь я в любую секунду, даже сейчас, когда мы сидим в темпоральнике, могу соединиться с кем угодно и получить нужную мне информацию. Кстати, Стинни, пока ты дрых, я заслушал почти двести тысяч моллисов во всех городах Терры и выяснил, что все они отличные ребята и мечтают только об одном, надрать задницу магнусам. Даже сейчас мне ничто не мешает воспринимать их сознание. Более того, они для меня сейчас, словно открытая книга и мне достаточно не то что пары слов, но даже всего лишь одного взгляда, чтобы понять, кто находится перед нашими друганами и подругами, человек или дерьмо. Людей передо мною промелькнуло достаточно много и за каждого из них я всем магнусам вместе взятым очко порву, а вот дерьмо мне пока что не встречалось. Более того, брателла, я тебе так скажу, попадались мне некоторые типы, которых лет до их превращения в моллисов я мигом бы отправил бы в ту комнатку с мощным сквозняком, который мигом выдувает из неё всё дерьмо, но после того, как они походили в зелёной шкуре кто лет пятьсот, а кто и всего лет семьдесят, они здорово переменились. В общем я при случае, прежде чем грохнуть Оливера, сначала выставлю ему пузырь "Старого Роантира" за то, что он собрал тут такую прорву людей со всей галактике. Здесь ведь вот какая петрушка получается, ребята, кто был конченым гадом, тот вообще окончательно превратился в маньяка, а вот те бесбашенные типы, которые раньше стреляли направо и налево лишь бы показать свою крутизну, но в них всё равно остался хоть грамм чего-то человеческого, восприняли всё, как наказание за свои грехи и потому, Стинни, я за них кому угодно глотку порву, даже Верди Мерку и Сорки, не говоря уже об Угольке, если он захочет закрыть их на каком-нибудь стальном курорте. Пусть он это только попробует мне сказать, я его самого мигом скормлю химере, специально оставлю несколько штук для самых тупых, чтобы он потом посидел в темпоральнике годков эдак пятьсот и обо всём подумал.
      Стинко такие слова не понравились и он прорычал:
      – Юм, бычило, заткнись! Уголёк, к твоему сведению, против Суда Хьюма за всю свою жизнь ещё ни разу не возбухнул. Наоборот, как только он узнал от Верди о том, что ты такой великий и ужасный нарисовался у него на "Молнии", так вообще левой пяткой перекрестился. Он, можно сказать, только о том и мечтал всю свою жизнь, чтобы хоть кто-то из хьюмеритов оторвал задницу от завалинки и высунул нос в галактику. Даром что ли он всем тем ребятам, кто сейчас по галактике шарится, мигом выдал жетоны хантеров-экзекуторов и к каждому приставил по три персональных архангела. Так что думай, что говоришь.
      Гнев Юма, который умел сам себя накрутить так, что потом у него чуть ли не искры из глаз сыпались и дым валил из задницы, сразу же втянул голову в плечи и так жалобно заулыбался, что Стинко расхохотался первым. Когда смех за столом затих, полковник Кальден, посерьёзнев, сказал:
      – Господа, всё это прекрасно. Право же, я был просто счастлив услышать о том, что сфера Танатоса так благотворно подействовала на некоторых подонков, но меня, вдруг, очень обеспокоила вот какая проблема. Оазис, в котором живут люди, крайне невелик и может обеспечить продуктами питания только тех людей, которые в нём живут. Друзья мои, извините, но я хочу вам представиться своим настоящим именем и назвать ту должность, которую когда-то имел. Моё настоящее имя Чарльз Гордон и когда-то я был резидентом военной разведки Союза Сенсетивов на Мерканте. Увы, в нарушение всех инструкций более семи с половиной тысяч лет назад я без малейшего промедления согласился отправиться в сферу Танатоса, чтобы подготовить каких-то суперсолдат. Тогда мне казалось, что я смогу выкрутиться из любой, даже самой сложной ситуации, ведь меня готовили в корпусе разведки по спецпрограмме "Архангел", да, и был я в то время уже далеко не юношей, ведь мне исполнилось к тому времени тысяча четыреста семнадцать лет. Ну, это всё лирика, господа, а суровая проза жизни и анализ ситуации говорят мне, что каждого моллиса после преображения нужно будет хотя бы один раз накормить таким славным обедом, каким вы накормили нас. Думаю, что это сразу же настроит человека на нужный лад. Трюмы всех тех посудин, которые заскладированы на внутренней поверхности сферы, пусты. Оттуда забрали не только все продукты питания, но даже всё, что просто изготовлено из органических материалов и всё это было пущено на корм химерам. Князь, эту проблему нужно будет каким-то образом решать и делать это нужно в первую очередь, вот только не знаю как, ведь я всё-таки всего лишь разведчик, но не биолог.
      Стинко при этих словах помрачнел, а затем, вдруг, заулыбался и засиял так, хоть прикуривай от него. Демонстрируя всем за столом не то что свои коренные зубы, но даже гланды, он уверенно мотнул головой и спросил:
      – Чак, старина, скажи, а ты, часом, не являешься Чарльзом Гордоном-третьим? Сыном бригадного космос-генерала Чака Гордона-второго или младшего, как его иногда зовут, начальника штаба армии Союза Сенсетивов, и внуком Чака Гордона-первого, секретаря Пата Быстрые Руки, вольного капитана Звёздного Моря Стирула и главаря Союза Сенсетивов?
      Чарльз Гордон кивнул головой и тихо сказал:
      – Да, но сейчас это не относится к делу, князь.
      – Гы-га, ещё как относится, Чак! – Воскликнул весёлым голосом Стинко и уже серьёзным тоном сказал – Ваше императорское высочество, я рад встретить вас на Древней Терре. – После чего радостно рявкнул – Ну, Чак, задал же ты задачу своему папаше, деду и их другану. Они же тебя, чертяка, по сию пору ищут по всей галактике, не верят, что тебя грохнут, а потому хотя ты и сдал биопробу, так и не сунули её в реаниматор. Относительно твоего высочества я не шутил, Чак, твой дед теперь служит Звёздным императором на Лексе, а пахан тянет императорскую лямку на Альметте. Ты бы его только видел, старик, зверь, а не Звёздный император. Он высадился на Альметте всего со взводом своих генералом и в три часа призвал всю шушеру, окопавшуюся там, к порядку. Те даже вякнуть не посмели ему в ответ. Ну, ладно, это всё тоже лирика, хотя я представляю себе, как обрадуется старый вольный капитан Чак Чародей, когда я сообщу ему такую радостную весть, а уж сколько бабла я с него срублю. В кредит, разумеется, но под самые низкие проценты и на очень длительный срок, я ведь не грабитель с большой дороги. Так, старина, ты, кажется, хотел озадачить меня? Ну, что же, ты сделал это очень удачно и как мне кажется очень своевременно. Что-то у меня от этого кабанчика разыгралось воображение. – Повернувшись к Юму, он попросил – Брателла, свистни сюда Грата. Пусть эта мохнатая Драчливая Коряга берёт Руфа, Бобби с Дайяной и срочно прорывается к нам в темпоральник вместе с самой жирной химерой, только в темпе. Если я не конченый идиот, ребята, то у нас всё получится просто замечательно, вот увидите. Мне кажется, что с харчами у нас будет полный порядок, а раз так, пошли купаться. Ледовую медитацию проведём вечером.
      Все дружно поднялись из-за стола, к ним присоединились три жрицы в купальниках, которые терпеливо отсиживались в кустах, пока их будущие паломники обедали, и бросились в воду. Некоторое напряжение, возникшее было за столом, мигом сменилось радостными воплями и громким смехом. Озёра, как и реки, на Древней Терре были большой редкостью.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      В какой-то мере в тот чудесный вечер первого преображения Руфусу Блейку не повезло. Как только весь личный состав маленькой армии прокурора Бартона понял, что именно тот сделал в гроте, Арнольд немедленно приказал собраться всем в Райской Долине, сграбастал обоих профессоров вместе с их пассиями и телепортировался на борт "Европы", где включил темпоральник на месяц. Поскольку в этом обитаемом отсеке имелся большой трюм, то архангелы тотчас освободили в нём один из складов, набились в него, как селёдки в бочку и Нейзер немедленно провёл ледовую медитацию. Так что Руфус, как и Дракон Бумми, сначала провёл совершенно безумную ночь с Анной и только после этого они, наконец, вкусили от благ земных, то есть вволю натрескались жареного мяса, радужных креветок, устриц и при этом оба упились "Старым Роантиром" в лоскуты. Последнее пришлось очень кстати, так как сердобольные архангелы по приказу Арни дали им после это хорошенько отоспаться.
      После этого Арнольд запряг их в работу и профессор Блейк, которому студенты когда-то дали кличку Зверь, наконец, вместе с профессором Тревисом по прозвищу Сраные Уши досконально изучил живой хищный цветок названный кем-то химерой. Без Арни, который поразил их обоих как широтой познаний, так и просто невиданной научной дерзости, они, пожалуй, так бы и не смогли понять, что же создал на самом деле Оливер Стоун. Впрочем им помогали все остальные архангелы, очень многие из которых были настоящими учёными-естествоиспытателями, а такие парни, как Нифонт Козля, и вовсе претендовали на то, чтобы их объявили гениями немедленно, без всякой квалификационной комиссии. Результатом этого месячного мозгового штурма стало не только то, что была разработана технология превращения ядовитой плоти химер, имеющей прочность тяжелой, антирадиационной пластмассы в ещё более прочные болванки густо-синего, с зелёным отливом цвета, которые растворялись в телах Вечных, как сахар-рафинад в крутом кипятке, но и плоские фиолетовые подушки под голову, полезные для мозгов, но и способ быстрой пиро-телекинетической обработки их плоти с целью превращения в довольно недурственные на вкус бутерброды.
      После этого вся армия немедленно бросилась в атаку и как только архангелы не измывались над бедными моллисами. Мало с кем-то они перекидывались хоть парой словечек перед тем, как преобразить. По большей части они поступали куда проще, телепортом врывались в те места, где кто-нибудь грустил в одиночестве, утаскивали такого горемыку в пустыню, организовали маленькие творческие коллективы, быстро подтаскивали к месту преображению химер, превращали их на скорую руку в строительные материалы и немедленно запускали процесс преображения. В результате некоторые их них умудрились за ночь преобразить до дюжины моллисов, но всё же больше всех отличились такие великаны, как Малакай Малави, которые могли за один раз преобразить до шести-семи моллисов без всякого вреда для своего здоровья. Поэтому уже к утру без малого двести тысяч моллисов стали людьми и каждого из них накормили отличным обедом, которого бы вполне хватило бы на целое отделение жутко голодных космодесантников.
      Руфуса Блейка это тревожное обстоятельство озаботило ничуть не меньше, чем Чака Гордона-третьего. Как бы не велика была "Европа", трюмы её всё же были отнюдь не безразмерными и если дело пойдёт и дальше так, то им всем точно придётся переходить на подножные корма, то есть каменный уголь, горючие сланцы и нефть, которых на Терре осталось всего ничего. Именно это было предметом их разговора в кабинете профессора Тревиса, когда Арнольд телепортировал их на борт "Европы", к здоровенному тоннелю в технической зоне, ведущему в Райскую Долину. Перед тоннелем стоял здоровенное транспортное средство, похожее на артиллерийский снаряд, в которое уже хорошо знакомые ему Нифонт Козля Мама Зейнаб быстро загружали биоконтейнеры, одновременно громко ругая стоявшее рядом с ними странное дерево с волосатой нежно-палевой корой, толстыми ветвями и ярко-красными, сверкающими листьями:
      – Грат, не выпендривайся! – Громко кричал Нифонт – Ничего с тобой не случится, мохнатое полено, если ты поедешь в горизонтальном положении. Ну, не рассчитана эта дыра на тебя, понимаешь, не рассчитана. Поэтому давай, складывай свои грабки и я засуну тебя в транспортировочный цилиндр. Уж каких-то десять минут ты точно сможешь потерпеть.
      Мама Зейнаб вторила ему:
      – Это просто свинство с твоей стороны, Грат! Тебе предлагают совершить великий подвиг во имя людей, а ты ведёшь себя, словно последний эгоист. Интересно, как ты тогда собираешься идти в бой? Этот твой круглый боескафандр верх идиотизма, ты будешь в нём представлять из себя идеальную мишень. А я-то, дура старая, старалась, делала для тебя новый, втрое мощнее прежнего, да, ещё собиралась вооружить тебя дезинтеграторами втайне от Стинко и остальных обормотов.
      Упоминание о дезинтеграторах по всей видимости сломило упрямство дерева и оно заговорило сочным басом:
      – Мама Зейнаб, ты не шутишь? Ты правда дашь мне такие стволы? Ладно, тогда я согласен влезть в эту железную нору даже без транспортировочного контейнера, а вы все можете ехать сидя на моём стволе. А какой он, мой новый боескафандр?
      Смуглая красотка широко улыбнулась и ответила:
      – Да, почти точно такой же, как и обычные нейбиртовые боекостюмы, Гратик, он будет собран на тебе в сборочном цилиндре и повторит все изгибы твоего тела, вот только листья тебе придётся прижать к веточкам, а их сами крепко стиснуть, словно кулачки, но ты же Великий Грат, парень, самый отважный ветл во всей галактике и сможешь смириться с таким неудобством.
      Только теперь оба профессора и их подруги поняли, что встретились, наконец, с настоящим ветлом и с визгом бросились внутрь снаряда, в который Нифонт отправил того телепортом. Они немедленно обняли ветла и принялись ласкать и гладить его ствол возле самой кроны. К ним немедленно зазмеились гибкие руки щупальца Грата и на виске у каждой из женщин появилось по маленькой глазчатой орхидее. Теперь уже ничто не могло помешать их общению. В стальной снаряд загрузили семь контейнеров с химерами, последними в него вошли ещё десять человек и через минуту это транспортное средство двинулось вперёд, пробивать дыру в темпоральном коконе. Через несколько минут учёные вместе с Гратом были на берегу озера, где за это время прошло почти три часа. Ветл после такого путешествия сразу же взлетел в воздух на своём антиграве и сиганул в озеро. Оно было довольно глубоким в своей центральной части и потому он смог окунуться в него с головой, то есть со всеми своими ветвями.
      Вынырнув, Грат стремительно крутанулся вокруг своей оси, отчего во все стороны полетели мириады бриллиантовых брызг, крона его была таким образом приведена в полный порядок, зато длинные пряди ветла встали дыбом и он сделался похож на ёршик для мытья бутылок. Однако, на питательное корневище тотчас полезли все дамы и принялись пальцами расчёсывать его нитевидную кору. Грат, как всегда в таких случаях, помалкивал, зато дамы непристойно хихикали, льнули к нему своими гибкими, стройными и сильными телами и чуть ли не облизывали его, а он нежно касался своими ветвями их полуобнаженных тел. Стинко, посмотрев на них с завистью, вздохнул и воскликнул:
      – Блин! Ну, почему эти волосатые гады такие ласковые только с женщинами? Мне, например, тоже нравится сидеть под такой мохнатой корягой и греться на солнышке.
      – Подумаешь, нашел проблему. – Откликнулся на его слова Нифонт – Женись на ком-нибудь, парень, и тогда ты запросто сможешь пригласить в свой дом ветла и ветлу, чтобы они стали жить в твоей спальной. Тогда ты получишь всё сполна, и ласки ветлы, и полную безмятежность, и крепкий, здоровый сон в придачу, и ещё такие сопереживания со своей любимой, что тебе такого и не снилось. Когда в твоей спальной есть ветлы и синие Созерцатели, парень, то тебе уже больше ничего не нужно, ну, разве что кроме дома на дереве. У нас в Кругляках, парень, это считается единственно нормальным вариантом семьи.
      Стинко громко фыркнул и чуть ли не заорал:
      – Нафаня, чтобы я женился? Да, я лучше изобрету крейг для Вечных и тут же отравлюсь, чем женюсь на ком-либо. Нет, я не против женщин и даже согласен жить с кем-нибудь под одной крышей и даже более того, согласен стать папашей пацанчика или пацанки, хоть обычного вида, хоть Вечного, но чтобы пойти и сдаться этому рыжему попу Зеки? Ни за что! Ни за какие блага!
      Этот словесный демарш Стинко вызвал одни только глумливые смешки, да, хихиканье. Купанье вскоре закончилось и все собрались на арене, куда уже были переправлены химеры, а также все биоконтейнеры с самыми различными саженцами. Дракула превратил арену нечто вроде амфитеатра, только с весьма небольшим числом посадочных мест и как только все расселись справа и слева от Грата, на полу появилось голографическое изображение оазиса, причём весьма условное. Оно состояло из светло-зелёных шестигранников, окаймлённых сочными и яркими изумрудно-зелёными линиями и ярко-оранжевыми полосками пустыни, испещрёнными бирюзовыми кружочками. Указывая на эту схематическую карту, Стинко сказал:
      – Грат, ты видишь перед собой схему оазиса. На то, что находится внутри шестиугольников, можешь не обращать никакого внимания. Твоя задача заключается в следующем, подчинить себе вот эти тёмно-зелёные полоски, которые представляют из себя заросли сахарного тростника. Сахар химерам противопоказан, они от него просто дохнут, но тебе нужно сделать так, чтобы эти твари срослись с сахарным тростником и образовали принципиально новый вид растений, которые вместо обычных плодов будут выращивать самое настоящее мясо, – кабанов и бычков, вместо сока давать молоко, а попутно ещё и муку. Думаю, что ты сожжешь это сделать, ведь не смотря на то, что в химере поровну намешано как обычной, так и кремниевой органики, ядовитыми для человека являются только семь аминокислот и ещё какая-то гадость. Ну, я вам не биолог, чтобы разбираться в этом, зато почти все вы являетесь специалистами именно в этой области знаний, вот вам и карты в руки. Тебе же, Грат, нужно начать с того, что ты должен подчинить себе химер, так что начинай старина. Если ты сделаешь это, то тебя все люди и ветлы назовут величайшим учёным и я сделаю это первым.
      Не смотря на примитивность и откровенную грубость этой лести, Грат крикнул во всю мощь своего репродуктора:
      – Нифонт, росточек мой, немедленно построй эти мерзкие отродья, недостойные называться цветами, в круг в центре этой бесплодной земли! Те из людей, кто знает про то, что они из себя представляют, пускай остаются со мной, а все остальные пусть выйдут погуляют кроме жрицы Лиралии. Ты мой цветочек, останься, напусти в эту пещеру побольше матидейтину и призови на помощь Великую Мать Льдов, да, не беспокойся о моих листочках, можешь нагнать мороз покрепче. Я не замёрзну. Мои сыночки не замёрзли на Варкене и со мной ничего не случится.
      Стинко встал и прежде, чем Грат и Лиралия начали ледовую научную медитацию, телепортировался вместе со всеми теми, кто не мог отличить пестик от тычинки, на лужайку перед дворцом. Ему, вдруг, тоже очень захотелось начать серьёзный разговор с профессиональными космодесантниками и особенно с Анной, которая также как и Чарльз Гордон-третий провела в сфере Танатоса не одну тысячу лет. К тому же она чуть ли не с самых первых дней была наблюдателем и потому очень хорошо знала все баррио Мундо дель-Танатос. Однако, когда все они расселись перед большим трёхмерным экраном, первым к нему обратился полковник Гордон, который спросил взволнованным голосом:
      – Стинко, что случилось в галактике, раз даже какое-то говорящее дерево упомянуло Великую Мать Льдов? Неужели она вернулась на Варкен, как об этом говорится в древних легендах этого великого и удивительного мира?
      – Вернулась-вернулась, Чак. – Со смешком ответил ему Стинко – Только она заявилась не на Варкен, а на Галан, когда тот был ещё ускоряемым миром. Наш король Верди Мерк и его давняя подружка Анита Кассерд научили некоторых галанцев всем варкенским делам и галанцы создали у себя империю, но не простую, а на варкенский манер. Вот тогда-то там одна женщина и превратилась в вечно юную девушку, которая, как позднее выяснилось, была точной копией Матидейнахш. Ну, а уже совсем недавно дело дошло до того, что во время одной ледовой медитации, на которую император галактики собрал тучу народа, Серебряная Туника леди Риты превратилась в белоснежный наряд Великой Матери Льдов. Тот попытался было слинять на небеса, но мы с Нейзом заарканили его тем кушаком, который Патрик привёз с Варкена. После этого Серебряные Туники всех жриц превратились в точно такие же наряды, а на борту моего крейсера, старина их находится несколько тысяч. Правда, все эти красавицы, двоих из которых вы имеете счастье видеть рядом с собой, не какие-то там крали из института благородных девиц, а самые свирепые воины, рядом с которыми любая валькирия это так, пацанка. Теперь в Храме Великой Матери Льдов всеми делами заправляет преемница леди Риты, прекрасная леди Ракель и представь себе, Чак, она похожа на первую воплощённую Матидейнахш, как две капли воды. Нам с Юмми дико повезло, мы были паломники и леди Риты, и леди Ракель, а после этого, старина, любому мужику можно спокойно помирать и ни о чём не жалеть, но я притащил вас сюда не за этим, ребята. Чак, Анна, меня сейчас больше всего интересует вот какой вопрос, что произойдёт наверху, у магнусов, если мы превратим всех моллисов и робустов в Вечных, а химер во вполне мирные растения, плодоносящие свининой и говядиной. Это нам сделать по силам. Насколько внимательно они следят за тем, что происходит внизу?
      Ответ был резким и категорическим. Анна Веспер, вскочив от волнения, громко воскликнула:
      – Да, ничего не произойдёт! Эти спесивые ублюдки вообще ничем не интересуются кроме той жратвы, которую мы им отправляем с ферм, и органических соединений, содержащих тяжелые металлы, терзий и арвид. Эту дрянь, которую мы называем тяжелым мылом, производят для них автоматические заводы на Луне. Там же живёт и большая часть магнусов. Постоянно в башнях обитают только те, кого они считают недоносками, ну, и ещё вниз отправляют рядовых магнусов, чтобы те несли боевую вахту, но они предпочитают целыми днями лежать в кислотных бассейнах и мечтать о тех временах, когда они станут в галактике наместниками Танатоса. За последние две тысячи лет я не знаю ни одного случая, чтобы кто-то из них хотя бы посмотрел на экран, чтобы увидеть, что творится в Мундо дель-Танатос. Этот ужасный мир создавался на моих глазах и магнусы не имеют к этому никакого отношения. Раньше на этом месте была пустыня и в ней одни никого, кроме химер не было. Во всяком случае на моей памяти, а я здесь нахожусь уже почти одиннадцать тысяч лет и уже мало что помню из своей прежней жизни. Правда, теперь я начала вспоминать кто я и откуда. Не знаю, поверите ли вы в это или нет, но только в первые пятьсот лет жизни в виде моллиса ты ещё обращаешь внимание на ход времени, а потом уже почти ни о чём не думаешь. Дни ведь здесь похожи один на другой и поскольку никогда и ничего не происходит, то поневоле начинаешь забывать всё, что не выделяется хоть чем-то. Поэтому не удивляйтесь, что те моллисы, которые выходят из своих казарм только для того, чтобы раз в полгода, а то и того реже, взять из кормушки свои батоны, не смогут сказать вам, сколько времени они здесь находятся и кто они такие. Нет, свои имена, профессии и то, чем они тут занимаются они вам назовут, но не более того. Не знаю, что это, защитная реакция сознания или что-то другое, но у каждого сторожила в памяти скорее всего останется не так уж и много. Иногда дело доходит до того, что некоторые моллисы вообще переходят в растительное состояние, точнее впадают в какой-то анабиоз. Тогда остаётся только одно, оглушить моллиса станнером и отдать химере. Это заставляет их проснуться, но ненадолго. После этого мы просим робустов, ой, простите, просили их устроить им хорошую взбучку. Как правило это всегда помогало, но по большому счёту ничего не меняло. Понимаете, живыми здесь являются одни только люди, а мы все просто заспиртованные лягушки, которые каким-то образом дрыгают лапками. Не знаю, может быть у робустов всё по другому, но с моллисами всё именно так и есть. Поверьте, я сопротивлялась безвременью изо всех сил, но и я не помню, что было год назад или сто лет назад, зато мне хорошо известны все самые главные события, произошедшие здесь и на эти вопросы я готова вам ответить, но вряд ли они являются сейчас главными. В одном я уверена на все сто процентов, никому из магнусов мы не нужны. Они живут своими собственными интересами и это интересы хищников. Между прочим, я знаю нескольких магнусов, которые сбросили с себя всё лишнее, превратились в моллисов, спустились в город и забились в такие норы, что их так сразу и не разыщешь. Таких немного, но они всё же есть. Поэтому, князь Стингерт, если вы решили поменять внизу правила игры, то можете ни о чём особенно не беспокоиться. Своё последнее распоряжение Оливер Стоун спустил вниз почти полторы тысячи лет назад и оно касалось какой-то ерунды, но его последний приказ я рассматриваю как очень серьёзный. Похоже, что он намерен включить Танатос на полную мощность. И вот что мне ещё хочется сказать вам, всё это время я чувствовала себя маленькой девочкой, заблудившейся в тёмном лесу и всё ждала, что однажды меня кто-нибудь найдёт и выведет к свету. Только это заставляло меня цепляться за жизнь и быть деятельной. Теперь, когда меня действительно нашли и вывели к свету, я очень хочу, чтобы и со всеми остальными произошло то же самое. Даже с магнусами. Вы может быть имеете на этот счёт иную точку зрения, но я верю, что хотя бы некоторые из них заслуживают пощады.
      Теперь настала очередь Стинко от волнения вскочить на ноги, но сказать что-либо он не успел. Его опередил Юм, который свойственным только одному ему тоном заявил:
      – Ребята, Стинко, Анна сказала вам чистую правду. Среди магнусов действительно есть раскаявшиеся люди и потому запомните, никто из них не должен погибнуть.
      Его замогильный голос, как всегда, подействовал на всех, кроме Стинко, который замахал руками и воскликнул:
      – Юм, когда мы сражались с биотами, Верди упорол косяка! Ему нужно было начинать не с бомбардировки храма. Если бы он сунул тебя в их пещеру и дал высказаться, то их можно было бы брать голыми руками. – Высказав Юму своё мнение о его ораторских способностях, он подошел к Анне Веспер, встал на одно колено, сцепил пальцы в клятвенный замок величайшей просьбы и тихим, проникновенным голосом попросил её – Леди Анна, я прошу вас поселиться в моём звёздном княжестве и стать его матерью-хранительницей. Только не сочтите мою просьбу за предложение руки и сердца, я убеждённый холостяк. Просто ваши слова, ваша забота о людях так тронули меня, что мне это кажется сейчас самым важным. В баррио дель-Соль я уже нашел себе прекрасного премьер-министра, это дон Рамирес де Магнифико, но вы же понимаете, леди Анна, что каким бы мудрым управляющим он не был, ваше сердце способно на куда более великие свершения. У меня сейчас пустует огромная территория, которая ничем не отличается от самого роскошного курортного мира и я хочу ввести весь народ Мундо дель-Танатос в своё Звёздное княжество Нью-Европа, расположенное в Звёздном королевстве Золотой Антал сделать всех этих людей звёздными дворянами и поселить их всех в прекрасных замках, ну, а что они в нём натворят после этого, будет уже зависеть от вас герцогиня и дона Рамиреса. Разумеется, что все жители Касабланки тоже должны стать нашими подданными. На большее я не рассчитываю, иначе Звёздный король Верди Мерк нам всем троим головы открутит, ему ведь тоже нужно как-то заселить Кругляки.
      Полковник Гордон покрутил головой и пробормотал:
      – Ребята, похоже в галактике всё полностью переменилось, раз там появились такие щедрые Звёздные князья, а правители рангом повыше готовы драться за то, чтобы залучить к себе народ. Пусть даже и такой странный, как все эти пеоны в белых штанах и идальго с мечами и копьями, не говоря уже о всей той публике, которая волею судеб оказалась в сфере Танатоса. Мой вам всем добрый совет, как только всё закончится, мчитесь в этот самый Золотой Антал не раздумывая, пока там ещё есть свободные места. Иначе потом будет поздно. – После этого, сменив шутливый тон на абсолютно серьёзный, он добавил – Стинко, к словам Анны, которую я когда-то знал как Веспера, мне остаётся добавить только одно. Мы с Веспером и ещё с некоторыми моллисами и теми робусты, которых хоть что-то волновало, специально распускали слухи, что магнусы убивают и поедают моллисов и даже некоторых робустов. Да, такое бывало, но крайне редко и совсем по другому поводу. После того, как мы выбивали дурь из впавших в полную апатию моллисов, мы многих из них просто отправляли в другие города. Ну, а на зуб к магнусам попадали те уроды, которые начинали зверствовать. Что моллисы, что робусты как биологический вид весьма мирные существа, хотя и относятся к породе хищников по своему определению, но иногда кое-кто из них всё же слетал с катушек и действительно начинал заниматься каннибализмом. Вот для них-то мы и вызывали сверху тех магнусов, которые хотели позабавиться. Кстати, с Драконом никто вовсе не собирался драться всерьёз. Просто у меня возникло такое ощущение, что у него вот-вот сорвёт башню и поэтому я решил его немного прощупать, а тут как раз ко мне заявился этот кровожадный идиот Билли Бритва. Если бы он в самом деле попытался наброситься на Дракона Бумми, то я мигом зашвырнул бы его на солнце и зарыл в нём поглубже, но на деле всё обернулось совсем по другому. Во всём же остальном, Стинко, я полностью согласен с Анной, но лично мне очень понравилось, что очень много людей в Касабланке ходят с зелёными рожами. Лишняя предосторожность нам вовсе не повредит, а на то, что творится в оазисе и вокруг него, магнусам действительно наплевать. Их это совершенно не волнует, как и моллисов никогда не волновало то, чем там занимаются магнусы и существуют ли они на самом деле. Более того, я в последнее время стал сомневаться, а существует ли на самом деле Оливер Стоун, но тут другого мнения просто не может быть. Он действительно существует и безвылазно живёт на Луне, как большинство магнусов. Вот чего я точно не знаю, так это того, что творится в помещениях магнусов наверху и тем более на Луне, но надеюсь, что у вас найдётся для меня костюм-призрак и увижу всё собственными глазами.
      – Даже не надейся на это, Чак! – Резко ответил полковнику Гордону Стинко и прибавил – Старина, у меня под рукой полная дивизия одних только архангелов и среди них те, кто создал этот профессиональный цех включая Старого Крона. Так что на разведку отправятся люди, которые имеют в этом деле куда больший опыт, чем ты и даже я не надеюсь на свои знания и предпочту в этом деле положиться на стариков.
 

 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

Стандартное галактическое время:

 

 

20 декабря, 11 часов 27 минут

 
      Леди Лиралия в своей жизни провела уже более полутора сотен ледовых медитаций, в том числе и таких, в которых принимали участие ветлы, но ни одна из них не проходила таким образом, как та в которой они сели на питающем корне Грата в окружении семи химер. В тех субметаллических тренажерах, которые построил Интайр, можно было воссоздать любые климатические условия, в том числе и варкенские морозы, но этого не требовалось. Для ледовой медитации вполне хватало температуры в минус пятнадцать градусов и именно такую выбрала леди Лиралия и как только помещение было заполнено матидейтином, всё вокруг тотчас переменилось, но они оказались не в хрустальном саду Матидейнахш, а посреди огромной пустыни и над их головой ослепительно сверкало в синем небе солнце. Особой жары леди Лиралия не ощутила, в этой пустыни царила приятная прохлада и воздух был упоительно свеж. Хищные цветы вдруг преобразились и сделались похожими на огромные розовые лотосы с высокими малиновыми венчиками в середине, источавшими приятный, сладостный аромат.
      Грат развернул руки-корни своего питательного корневища и потянулся к длинным и узким изумрудно-зелёным листьям тех огромных лотосов, в которые превратились химеры. Те зашевелились и двинулись к ним навстречу, а также от одного лотоса к другому и вскоре образовали круг. Листочки Грата громко зазвенели и лотосы стали снова меняться в цвете, наливаясь золотом, а их венчики начали срастаться, образуя большие, ярко-зелёные почки. Золото лепестков стало быстро темнеть, а сами они постепенно уменьшаться в размерах и когда метаморфозы закончились, вокруг Грата стояли семь странных деревьев с толстыми зеленовато-желтыми стволами высотой метров семи с семью крепкими ветвями, украшенными пучками длинных, мечевидных листьев длиной в метр и венчиком таких листьев втрое большего размера, окруженным зелёными, круглыми ягодами размером с небольшой арбуз. Внизу ствол дерева также был окружен мечевидными листьями и от него во все стороны отходили по семь толстых корневищ. Одни из них соединялись с корневищами соседних деревьев, а другие тянулись к корневищам-рукам Грата.
      Всё это промелькнуло перед глазами леди Лиралии за каких-то несколько минут, но на самом деле заняло целых пять суток и когда ледовая медитация закончилась, химеры превратились во вполне безобидные для людей симпатичные деревья, на ветвях которых уже завязались плоды, похожие на большие красные и тёмно-розовые фасолины, вокруг весёлого хохолка широкое ожерелье ягод. Единственным их недостатком было то, что они не имели своей собственной мощной корневой системы и по сути были деревьями-паразитами, которые умели передвигаться, в чём леди Лиралия удивилась тотчас, как только вышла из состоянии ледовой медитации. Она сразу же почувствовала, что эти зелёные миляги, как и ветлы являются телепатами, обладают разумом, подобным разуму гверлов, необычайно добры и ласковы, а ещё очень хотят есть и пить, то есть хотят присоединиться к чьей-либо корневой системе. Грат зазвенел своими листочками и добродушно пробасил через декодер:
      – Лира, росточек мой, у нас всё получилось. Я хочу назвать их лиралиями. Лирал будет мужское растение, а лирала женское. Перенеси их на траву и хорошенько напои водой. Ну, а ещё они обладают свойством преображать своим соком химер и это займёт у них буквально считанные минуты. Химеры же сами будут к ним тянуться, а в задачу людей только и будет входить, сто высаживать их вдоль полос сахарного тростника. Его они тоже будут преображать. Наделят мощной корневой системой и приучат получать пищу из самой тощей почвы. Думаю, что они понравятся людям и к тому же лиралии могут жить и в высоких лесах. У них не будет никаких врагов, леди Лиралия, и они вовсе не такие безобидные, как кажутся на первый взгляд. Их листья не зря похожи на мечи, но на самом деле это острые дротики. К тому же лиралии телепаты и это поможет им не только определить, кто им враг, а кто друг, но и хорошенько прицелиться, чтобы выстрелить во врага дротиком. Плодоносить они тоже будут изрядно, но для этого их нужно будет хорошо кормить и поить.
      После окончания этой медитации прошло всего три месяца и оазис, равно как и все города, полностью преобразился. Со скоростью цепной реакции почти все химеры, а их насчитывалось почти сорок миллиардов, преобразились, а вместе с ними преобразилось почти пятнадцать процентов поверхности Древней Терры. Преображение коснулось и части моллисов и робустов. Преображение было бы полным, но сначала нужно было подумать о том, как накормить народ, а уже потом плодить таких прожорливых едоков, как Вечные. Поэтому телепортисты первым делом собрали с поверхности планеты всю плодородную почву и толстым слоем насыпали её по всей Африке, на доброй половине Европы и на всей Малой Азии, после чего на неё потекли тёплые, мягкие и неспешные струйки рукотворных дождей, а через три дня эта часть Терры начала быстро зеленеть. Магнусы на всю эту возню не обращали никакого внимания. Их совершенно не волновала ни разрастающаяся зелень, ни снующие повсюду флайеры. На всё это они вообще никак не реагировали.
      Зато люди, живущие в Мундо дель-Магнифико, не только всё видели, но и принимали в этих работах самое активное участие не обращая внимания на то, что каждый день с неба лил по несколько часов дождь. Лиралиям, в которых превратились все химеры, нужно было много воды, зато уже через какой-то месяц свисали весьма странные на вид плоды, похожие на колбасы двух видов, – копчёные на вид и варёные, длиной до полутора метров и сантиметров семидесяти в поперечнике со странной косточкой, похожей на позвоночник, внутри и толстой, лоснящейся кожурой. По вкусу одни из них походили на свинину и даже имели под кожицей слой плотного сала толщиной в четыре пальца, а другие на отличную мраморную говядину, сочную и очень вкусную, с затейливым рисунком жира среди волокон. На каждой из семи ветвей висело по пять, шесть, иногда семь и даже восемь плодов. Люди первыми оценили плоды лиралий на вкус, но лишь потому, что они срывали их с одной единственной целью, зажарить на вертелах и отправить в города Вечных, чтобы все моллисы и робусты поскорее стали людьми.
      Для дона Рамиреса с первого же дня началась новая жизнь и новая работа, от чего уже через неделю он чуть не взвыл. Все супериоры хотели стать подданными Звёздного князя Стингерта Нью-Европейского, но при этом они во весь голос вопрошали, почему это именно граф Рамирес де Магнифико стал вдруг, премьер-министром Звёздного княжества с практически ничем не ограниченными властными полномочиями. Ещё больше их возмущало то, что какая-то Анна Веспер стала их матерью, да, ещё хранительницей. Все прочие идальго кроме тех, кто был близок к своим супериорам, отнеслись к этому с куда большим пониманием, хотя и ворчали из-за того, что вчерашние пеоны сделались, вдруг, звёздными дворянами. Точнее всем им это было обещано, а пока что каждый житель Мундо дель-Танатос должен был к тому же ещё и настрочить довольно пространное резюме на себя и заявить в нём о том, чем собирался заняться в самом ближайшем будущем. Радовало же идальго только то, что воинские состязания отныне снова становились почётным делом.
      Хуже всего пришлось бывшим проповедникам, ведь Танатос был полностью развенчан людьми прилетевшими из-за пределов тьмы. Они, можно сказать, остались у разбитого корыта, но не надолго, так как именно с них началось полномасштабное включение в сенсетивных способностей. Этим делом занимались жрицы и как всегда со свойственной им энергией, энтузиазмом и профессионализмам. Их обучающие телепатеммы были столь мощны, что погружали любого человека, даже имеющего самую крепкую психику, в состояние близкое к коматозному, выйдя из которого он обнаруживал, что знает о множестве вещей. Когда заработали жрицы, дон Рамирес вздохнул с облегчением. Вчерашние ворчуны и критики спешили принести ему свои извинения и уже никто не возражал против того, что в Звёздном княжестве будет своя собственная мать-хранительница, пускай она и не является женой их отца-хранителя, сиречь Звёздного князя, а тут ещё и подоспели сотни миллионов электронных книг, как раз к тому времени, когда созрели первые плоды лиралий.
      С этого момента началось массовое преображение моллисов и робустов, из-за чего в города людей хлынуло множество недавно и уже очень давно умерших предков. Этого все давно уже ждали с большим нетерпением и хотя потомкам пришлось потесниться, никто не был в обиде. Однако и хлопот это вызвало великое множество. Дон Рамирес, степенно, как это и полагалось всякому уважающему себя премьер-министру, вышел во двор, оседлал авиас, взлетел в воздух и телепортом перенёсся из своего нового кандадо в Новом Мадриде, так теперь называлась столица увеличившегося в размерах оазиса, в кандадо дель-Магнифико и оттуда принялся облетать баррио дель-Соль.
      Когда-то это название оправдывалось тем, что находясь на юге их баррио было с избытком залито солнечными лучами, как теперь оно было залито водой. Здесь было значительно теплее, чем в северных баррио, а потому и плоды лиралий созревали на добрые полторы недели быстрее. Самые предприимчивые жители его родного баррио сразу же сообразили, что ухаживать за лиралиями намного выгоднее, чем выращивать кукурузу, пшеницу, картофель и помидоры. К тому же у них гораздо раньше, чем у всех остальных, включили, сенсетивные способности, это постарались Исабель, Рико, Анхель, Хесус и Хорхе с Бьянкой. Вернувшись из звёздного авиаса, они сразу же включились в работу и сделались самыми деятельными помощниками дона Рамиреса, но они же были и самыми жесткими его критиками. Зато уж им-то в отличие от других не нужно было давать вообще никаких указаний. Самым трудным для дона Рамиреса было разговаривать со всякими типами, которым по любому поводу требовалось особое указание или распоряжение.
      Буквально повсюду он видел лиралии. Они укоренились на лугах и полях, в садах, окружавших города и пуэбло широким кольцом и в небольших лесах, посреди огородов и даже во дворах домов пеонов и кандадо благородных идальго. День выдался на редкость солнечным, но по всему было видно, что ещё пару часов назад над баррио шел проливной дождь, а потому повсюду блестели лужи. На окраине одного из пуэбло внимание дона Рамиреса привлекла весьма забавная сценка, очень напомнившая ему те бои, в которых идальго сражались с быками, только на этой корриде роль тореадора досталась не человеку, а могучему лиралу, густо увешанному большими мясными плодами, с ожерельем белых, уже созревших хлебных ягод.
      Лирала перенесли из бывшей пустыни в большой огород и поставили поближе к дому, рядом со скотным двором какого-то богатого пеона. Громадный бык, которому по всей видимости не понравилось такое соседство, перемахнул через изгородь и решил померяться с лиралом силой. В широкой груди этого огромного чёрного красавца с длинными рогами уже торчали три зелёных дротика и вскоре на быка должен был подействовать их сок, который был мощным снотворным, но бык ещё держался на ногах, хотя уже и не хотел нападать на странное дерево.
      Дону Рамиресу было хорошо известно, что лиралии никого не убивают понапрасну и будучи телепатами, просто стараются каждому внушить к себе уважение и тем самым обезопасить себя от возможного врага. Вокруг лирала и быка собралась целая толпа зевак, которые громко кричали и подбадривали кто это удивительное дерево, а кто быка. Дону Рамиресу это не понравилось и он быстро спустился вниз. В толпе было примерно поровну как бывших пеонов, все они были нарядно одеты, как по случаю праздника, так и идальго при мечах. Паря над головами этих бездельников, он телепортировал быка в хлев и громко крикнул:
      – Вы что, совсем ополоумели? Неужели вам было трудно успокоить быка, чтобы не допустить этой бессмысленной схватки?
      В толпе его сразу же узнали и из неё вышли вперёд двое мужчин, высокий, мощный пеон в чёрных штанах, подпоясанных красным кушаком, одетый в белую рубаху и расшитую серебром короткую куртку, расстёгнутую на груди, а вместе с ним идальго примерно одной с ним комплекции, одетый, как на свадьбу или какой-нибудь другой праздник. За старшего здесь, явно, был пеон. Он сдержанно поклонился и громко крикнул:
      – Дон Рамирес, это не бессмысленная схватка! Наш зелёный бруйо Алехандро сам вызвал на бой быка дона Маноло. С моей-то скотиной Алехандро давно уже подружился, мои коровы и без того смирные. Он целую неделю подыскивал себе соперника и вот, выбрал себе быка дона Маноло. Поэтому простите великодушно, но мы вернём Эскудо на место, бык должен сам подойти к зелёному бруйо и преклонить перед ним колени.
      Быка телепортом вернули на место и дон Рамирес, не слезая с авиаса, стал смотреть, чем закончится поединок. К своему стыду он только после слов пеона увидел, что поставил быка в хлев к коровам. Могучий Эскудо постоял несколько минут, громко фыркнул и нехотя подошел к зелёному бруйо Алехандро, после чего с жалобным мычаньем опустился перед ним на колени и затем завалился на бок, но упал не на раскисшую землю, а на два подставленных мохнатых корневища и тотчас уснул. Толпа разразилась радостными криками, а пеон и идальго обменялись крепкими рукопожатиями и даже почему-то обнялись. Дон Рамирес всё равно был сердит на них и крикнул сверху:
      – Дон Маноло, неужели для поединка зелёного бруйо и твоего быка нельзя было найти более подходящего места? Посмотри во что вы превратили этот прекрасный огород! Советую вам обоим хорошенько подумать над этим, господа звёздные дворяне и объяснить вашему силачу Алехандро, что такие поединки куда уместнее проводить на лугу, а не посреди огорода.
      Вместе с этим он послал лиралу сердитую телепатемму, делая ему выволочку за столь неразумное поведение и присовокупил к ней яркую картинку, показывающую, в какой праздник всё можно было бы превратить на какой-нибудь лужайке. Бывший пеон почесал в затылке и смущённо признался:
      – Вы правы, дон Рамирес, зря мы пол огорода вытоптали. В другой раз, когда Алехандро захочется тряхнуть своими ветвями, мы так и сделаем. Он у нас великан, большой любитель померяться силой с каким-нибудь вздорным быком вроде Эскудо. Думаю, что теперь, дон Рамирес, когда вы объяснили Алехандро, что это не дело, устраивать поединки прямо в своей спальной, он сам потребует от нас, чтобы мы перенесли его на какую-нибудь лужайку. Зато теперь я смогу привести ему подругу, раз так всё повернулось и в огород уже не нужно запускать быков.
      Дон Рамирес вежливо откланялся и полетел дальше. Сегодня у него был, можно сказать, выходной день и он договорился со своими помощниками, что после полудня они соберутся в кандадо дель-Магнифико, чтобы устроить небольшую пирушку. Никаких особых гостей они не ждали и поскольку время у него ещё было, он решил полетать над своим родным баррио, в котором родился, вырос, возмужал и уже почти состарился, как снова стал молодым мужчиной, полным сил и даже премьер-министром у весьма странного правителя. Звёздный князь хотя и был почти в четыре раза старше него по возрасту, вёл себя подчас, как мальчишка, но иногда представал перед ним мудрым старцем. Не внешне, а в своих распоряжениях, которые имели характер самой обычной вежливой просьбы. Тем не менее Звёздный князь просил его о таких вещах, что эти просьбы дон Рамирес рассматривал чуть ли не как приказы, ведь в них речь никогда не шла о пустяках, даже если что-то именно так и выглядело.
      Пару недель назад Стинко обратился к нему с весьма странной на первый взгляд просьбой, сказав с какой-то непонятной полуулыбкой: – "Рамирес, старик, присмотрись повнимательнее к подарку Матидейнахш и Грата. Их тут у нас чёртова прорва, толпами стоят повсюду. Подумай, что нам с ними делать, когда мы отсюда выберемся." Нельзя сказать, что дон Рамирес тут же со всех ног бросился исполнять просьбу Стинко, у него имелись дела и поважнее, но сегодня, увидев поединок зелёного бруйо и быка он невольно задумался. Он уже знал о том, насколько огромным является Золотой Антал и как много там жизненного пространства. Знал он и о том, что в этом Звёздном королевстве люди любят хорошо развлечься и ради этого устраивают как рыцарские турниры, так и гладиаторские поединки. Причём такие кровавые, что их собственные поединки кому угодно могли показаться детскими забавами. То, что он увидел сегодня, сразу же напомнило ему о просьбе Звёздного князя.
      Поэтому, направляясь к кандадо дель-Магнифико, дон Рамирес стал приглядываться, есть ли в баррио ещё такие зелёные бруйо, как Алехандро. О том, что те люди, которые высаживали лиралий возле своих домов, первым делом давали им человеческие имена и что плоды на таких лиралиях созревали чуть ли не вдвое быстрее, не за месяц, а всего за две с половиной, максимум три недели. Такими же разумными, как люди или ветлы, лиралий назвать было нельзя, но они были куда умнее, чем овцы, козы, коровы и прочие домашние животные. С людьми они общались только телепатеммами, содержащими в себе яркие изображения, хотя глаз не имели. Всё, что творилось вокруг, они видели глазами людей и других животных. Зато они прекрасно понимали язык людей, когда те к ним обращались. В основном с одной единственной просьбой, – дать им свои плоды. Если мясные батоны, хлебные или молочные ягоды были близки к созреванию, то лиралии в том случае, когда им нравился человек, быстро доводили их до нужной кондиции и роняли их прямо им в руки.
      Тем людям, кто им чем-либо не понравились, они отказывались отдавать свои плоды, а при попытках взять их силой, моментально пускали в ход свои листья-дротики. Ну, до этого доходило редко, да, и случалось такое только там, где лиралии находились рядом с людьми. Если им, вдруг, не понравилось новое место жительства, то они просто уходили и тут их не могла остановить даже самая прочная изгородь или каменный забор. Двигались они довольно быстро, со скоростью два километра в час или чуть медленнее, но зато целеустремлённо, без остановок. До Рамирес был уверен в том, что лиралии просто ищут себе приятное соседство и это говорило ему о том, что их нужно будет расселить по всем звёздным княжествам и в первую очередь на знаменитых Кругляках, в княжестве Звёздный Бидруп. Только там они смогут жить рядом с людьми и ветлами. Правда, дон Рамирес вовсе не ожидал, что лиралии окажутся большими любителями сразиться даже с такими опасными противниками, как быки. Именно об этом он и сказал в первую очередь, едва только соскочил в своём саду с авиаса и вошел в беседку:
      – Ребята, вы мне не поверите. Я только что видел, как в Пуэбло дель-Рио зелёный бруйо Алехандро сражался с быком. Самого сражения я не видел, но посмотрел на то, как бык преклонил колени перед лиралом по имени Алехандро.
      Только после этого он стал пожимать всем руки и поцеловал жену и дочь. Анхель, который стал не только правой рукой дона Рамиреса, но и вообще чуть ли не членом семьи, воскликнул:
      – Ты что, в первый раз увидел такое? О, Рамирес, тебе нужно почаще покидать свой офис. Ты у нас совсем отстал от жизни. Ну, ничего, сейчас прибудут наши гости, отобедаем и слетаем в одно местечко, в Пуэбло дель-Торро. Наш с Рико старый друг Пабло, став бруйо, обзавёлся сразу тремя парами зелёных бруйо и среди них тоже есть один парень, который любит сразиться с быками. Так что мы приглашены на турнир. Начало в пять часов вечера и Пабло Пататас просил никого не опаздывать.
      Вскоре появились на пороге беседки гости, – Лео с Гердой и Стинко с какой-то девушкой. Анна сразу же бросилась обнимать и целовать её, после чего представила всем:
      – Друзья мои, это моя подруга Тея Лоркис. – Бросившись к Звёздному князю, она воскликнула – Стинко, где ты её нашел?
      – Места нужно знать. – Смеясь ответил Звёздный князь и громко воскликнул – Ребята, Тея проголодалась.
      Похоже, что все, кроме Анны и дона Рамиреса знали о визите, а потому на столе помимо обычных тарелок стояло большое блюдо кованного серебра. На стол телепортом были поданы с кухни самые изысканные блюда, но всё же гвоздём программы был огромный кусок буженины, приготовленный специально для Теи. Обедали долго, не спеша, больше разговаривая за столом, нежели лакомясь деликатесами. Тею поначалу не было видно за бужениной, но она, как и все моллисы, которые первый раз за долгие годы ели настоящее мясо, а не фиолетовые батоны, быстро расправилась с нею и также стала интересоваться тем, о чём говорили за столом. К назначенному часу они встали и телепортировались в Пуэбло дель-Торро. Прямо на центральную площадь, поскольку там никого из жителей не было.
      Разбившись на пары, они не спеша пошли к околице пуэбло. Дом Пабло Пататаса стоял на самом краю этой чистой и опрятной деревни и поэтому их прогулка заняла минут пятнадцать. Рико даже показал Стинко свою кузницу, но заходить внутрь они не стали. Ею владел уже совсем другой человек. Когда же они дошли до подворья Пабло, дона Рамирес восхищённо ахнул. Самой большой мечтой этого пеона было не ковыряться в земле, а устраивать всяческие торжества и праздники, но в этом ему когда-то было отказано. Теперь уже ничто не мешало ему заниматься тем, чем он хотел, а получить новые знания не составляло никакого труда. Поэтому Пабло превратил свой земельный надел, который прилегал к его дому вплотную, в своеобразное ристалище. С одной его стороны стояла трибуна, собранные из пластиковых щитов и металлических конструкций. Пускай и неказистая, но удобная и очень вместительная. Перед трибуной лежала большая, ярко-зелёная лужайка, справа от которой стояло пять лиралий, а главный боец стоял отдельно от них посередине.
      Слева находился довольно большой загон для скота, в котором находилось с полдюжины быков, один другого громаднее. Настоящие живые танки с таким рогами, что их испугался бы любой слон. Быки громко ревели и рыли копытами землю. Они явно не испытывали никаких тёплых чувств к зелёному бруйо, к тому же тот специально злил их. Для Звёздного князя, премьер-министра Звёздного княжества, его матери-хранительницы и сопровождающих их лиц в самом центре трибуны была устроена вип-ложа с матерчатым навесом. Именно туда и проводил их Пабло, облачённый в красивый тёмно-синий наряд. Теперь этот парень производил куда более лучшее впечатление, нежели раньше, был велеречив, спокоен и вёл себя с подлинным достоинством, а когда люди на трибуне разразились овациями в адрес Стинко и его друзей, то стал жестами подбадривать зрителей, чтобы они не стеснялись.
      Сначала перед собравшимися, а на трибуне было много гостей из других пуэбло и городов, выступили танцоры и Стинко сразу же пожалел, что не притащил с собой Нейзера и Натали, ведь они танцевали фламенко, танец, который привезли на Древнюю Терру их предки. Это представление продлилось чуть более получаса. Потом гитаристов, танцоров и танцовщиц сменила группа девушек, одетых в белые блузы и синие юбки, которые стали прогуливаться по лужайке под охраной троих парней с длинными дубинами в руках и на них с неба свалилось шестеро молодых идальго на авиасах, которые вознамерились похитить девушек. Между ними и дефенсорами завязалась нешуточная битва, но в итоге никто не пострадал, хотя половина девушек и улетела на авиасах вместе с идальго. Стинко, который смотрел на это представление хотя и с интересом, но всё же без особого энтузиазма, поинтересовался:
      – Анхель, какая-то странная у вас тут намечается коррида, тебе не кажется, что все быки просто разбегутся? Да, к тому же я не вижу этих, как их там, тореро.
      Канцлер Звёздного княжества успокоил его:
      – Не волнуйся, Стинко, быки не разбегутся. Как только Пабло прикажет открыть загон, они тут же все бросятся на Карлоса и ты увидишь, какой в Пуэбло дель-Торро тореадор.
      Стинко оживился и спросил, бросив взгляд на лирала:
      – Ты что же хочешь сказать, что эта коряга с кустом осоки на макушке, обвешанная колбасой, станет гоняться за быками и втыкать им в задницу свои дротики?
      – Слушай, князь, наберись терпения! – Воскликнул посмеиваясь Анхель – Сейчас сам всё увидишь.
      Дон Рамирес, похлопав Звёздного князя по плечу, сказал:
      – Да, Стинко, наберись терпения. Кстати, ты спрашивал у меня, как нам быть с лиралиями? Ну, так вот что я тебе скажу, ты можешь передать их большую часть Веридору Мерку, но не как каких-то там поставщиков мяса, молока и хлеба, а как его будущих подданных. Говорят, что сейчас все ветлы живут под кроной Великого Сорквика. Поверь мне, парень, как только лиралии разбредутся по Круглякам и всем остальным Звёздным княжествам, они тут же последуют за ними. Ты ведь уже знаешь, наверное о том, что Грат теперь ни ногой с Терры? Он даже забыл о том, что когда-то мечтал идти в бой вместе с тобой, опустил свою летающую платформу на землю вблизи Нового Мадрида, сросся с корнями ближайших к нему лиралий, а те образовали с ним единое целое и чему он их там учит, сам чёрт не знает.
      – Это ты не знаешь, Рамирес. – Поправил своего начальника Анхель – А лично я всё прекрасно знаю. Да, Грат этого ни от кого и не скрывает. Он говорит, что его детям уготовано самой Великой Матерью Льдов стать самыми главными кормильцами людей и что когда они повзрослеют, то все синтезаторы пищи можно будет сдать в утиль и забыть о них навсегда, а вместе с ними забыть и о сельском хозяйстве. Мясо, молоко и хлеб это только начало, скоро они научатся выращивать даже такие ягоды, которые будут полны "Старым Роантиром", но при этом все лиралии будут ещё и защищать людей как в высоких лесах, так и в любых других. Это только на турнирных аренах они стреляют сонными дротиками, а против врагов людей у них найдётся кое-что посерьёзнее и чем старше они будут становиться, тем мощнее они будут становиться, как сенсетивы, ведь именно такими создала лиралий с его помощью Великая Мать Льдов.
      Стинко поцокал языком и пробормотал:
      – Да, как говорит мой папаша, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох. Это что же такое получается, ребята, мы огребли на Терре в одночасье почти сорок миллиардов таких кормильцев, которые не только смогут прокормить почти триллион людей, но и защитить их? Не хило. Да, Юм прав, нам обязательно нужно будет выставить Оливеру магарыч за то, что он так хреново выполнил чей-то заказ. Ладно, об этом мы ещё поговорим, а сейчас давайте посмотрим на то, как Карлос станет крутить быкам хвосты.
      Когда, наконец, выпустили быков, зелёный бруйо Карлос действительно устроил целое шоу. Быки, громко взревев, бросились на него, но он оторвал свои мощные, гибкие корни от земли отпрыгнул в сторону и они промчались мимо. Около четверти часа он играл с ними в кошки-мышки, а потом стал выстреливать в них свои зелёные дротики и минут через десять они все подошли к нему и смиренно встали на передние колени, а затем завалились на бок и легли спать вокруг дерева, как котята. На этом представление закончилось и хотя очень уж зрелищным назвать его было нельзя, люди на трибунах ликовали. Жители Пуэбло дель-Торро сошли с трибун и направились к Карлосу. Кто-то телепортом убрал быков и мужчины смогли подойти к могучему лиралу вплотную, а тот стал щедро наделять их своими плодами. Тотчас на лужайку были вынесены жаровни и вскоре окрест разнёсся аромат жареного мяса и лепёшек. Корриду тотчас сменил пикник на лужайке и повсюду снова зазвучала музыка. Стинко, отведав жареного мяса, поданного ему на большой лепёшке, задумался ещё больше. Теперь он уже точно знал, что сможет потребовать с Сорквика и Веридора Мерка за сферу Танатоса всё, что угодно, вот только ему самому ничего не было нужно, а всё, в чём нуждались миллиарды Вечных и полмиллиарда простых людей, те дадут им и сами, без каких-либо требований с его стороны.
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Мстислав Крон всё-таки оказался не такой вредной и желчной старой занудой, какой рисовал Стинко и когда Звёздный князь подошел к нему с просьбой взять его с собой на разведку в логово врага, тут же согласился и предложил Варкенскому Кудеснику взять себе в напарники Юма, чтобы тот не стал наезжать на своего кореша. После этого Капустник проинструктировал юного архангела, как тот должен вести себя и они оба телепортировались на Луну. Ещё в глубокой древности на ней было построено двенадцать больших городов, девять на стороне обращённой к Терре и три на обратной и во всех городах теперь обитали магнусы. Когда-то жить на Луне было по карману только очень богатым людям и хотя за многие сотни тысяч лет жизнь ушла далеко вперёд по части комфорта и роскоши, древние терранцы могли дать фору самым развитым мирам галактики, а потому многие из их обитателей могли только позавидовать в каких условиях жили в сфере Танатоса магнусы.
      Разведку на Луне старые архангелы начали вести тотчас, как только от моллисов и робустов была получена хоть какая-то информация о магнусах. Увы, весьма поверхностная и весьма далёкая от действительности. Уже после первых разведвылазок выяснилось, что это только на Терре, на верхних этажах огневых башен можно было встретить магнусов, похожих, по словам Натали, на полированного Фантомаса. На Луне они практически ничем не отличались от обычных людей кроме того, что людьми не были. Зато они в полной мере обладали как первичными половыми признаками, так и способностью наслаждаться всеми радостями жизни. В общем слухи о том, что при наличии усердия, а скорее всего каких-то особых заслуг перед Оливером Стоуном, но скорее всего не перед ним, а перед кем-то или чем-то другим, магнусы могли обрести человеческие тела. Правда, кто или что это было, но разговаривая между собой эти магнусы иногда упоминали какой-то Сойнарус.
      По их разговорам было трудно понять был этот Сойнарус человеком или каким-то существом, но всем уже очень скоро стало ясно, что главным здесь был он и это ему подчинялся Оливер Стоун. В одном из разговоров, подслушанных и записанных Пересмешником, какая-то Сантия сказала своему бой-френду, нежась с ним в бассейне: – "Что бы там не думал о себе этот новоявленный император галактики, Гейд, но Сойнарус это самая великая сила в галактике и ты правильно сделал, что принял нашу сторону". Какую именно сторону принял Гейдрих Хаст, бывший подпольный миллиардер и главарь большой банды, точнее целой армии космических мародёров, пригнавший в сферу Танатоса три десятка здоровенных транспортников, забитых под завязку, Стинко было ясно ещё задолго до того, как они прибыли в сферу Танатоса. Как он и говорил ещё во время полёта Старому Крону и всем остальным архангелам, здесь все они смогут найти всех тех своих старых знакомых, до которых когда-то так и не смогли добраться, хотя и очень к этому стремились.
      Сфера Танатоса была последним прибежищем всех тех негодяев, у которых горела под ногами земля на всех планетах. Более того, они порой шли на риск только потому, что им было просто приказано Сойнарусом выполнить его приказ любой ценой и они не могли его ослушаться. Все шишки из пресловутого Галактического Координационного Центра Прогресса Планет тоже находились на Луне, хотя к ним здесь и относились без особого пиетета. В этом сообществе, которое по приблизительным оценкам насчитывало около трёхсот миллионов особей обоего пола, имелась своя собственная табель о рангах и такие типы, как Акула Сендз, лично принимавшие участие в самых ответственных операциях, занимали главенствующее положение. Ну, а всякая мелкая, хотя жестокая и безжалостная сволочь типа Билли Бритвы, вся эта криминальная пехота, была у них не в чести. Ею откровенно помыкали и затыкали всяческие дыры, но их и было не так уж и много, всего каких-то тридцать миллионов.
      Деваться им было некуда, а потому они вели себя тише травы и ниже воды, находясь между молотом и наковальней. То есть между робустами и супремусами. Рыпнешься и мигом получишь по башке не от одних, так от других. Большинство робустов были в прошлом отличными сенсетив-коммандос и действительно запросто могли отправить зарвавшегося негодяя на Солнце, откуда далеко не каждый из них смог бы выбраться самостоятельно, а вот то, почему магнусы так боялись супремусов было ещё не ясно, как было не ясно и то, почему их никто не мог прочитать, даже такие мощные телепаты, как Красавчик Гарри, способный узнать о чём думает по ночам булыжник, оказались здесь бессильны и им оставалось уповать только на прослушку. Обычные жучки в Лунных городах применять было нельзя, слишком уж внимательны были к таким делам супремусы. Оставалось только одно, – прямое наблюдение. Именно с этой целью Стинко и отправился на Луну вместе со Старым Кроном – прошвырнуться по лунным городам, посмотреть и послушать, как живут примусы и о чём они время от времени базарят между собой.
      На Луну они телепортировались в боевой форме, то есть оба были совершенно не похожи на людей. Когда Стинко во время поединка с Билли Бритвой превратился сначала в пушечное ядро, а затем в диск, он вовсе не выпендривался, а поступил так, как и должен был поступить любой другой Вечный находящийся в твёрдой форме. Поэтому ещё в Касабланке они слились со своими боевыми капсулами, превратились в два шара диаметром чуть больше метра, включив оптическую маскировку телепортировались к одному из огромных куполов. Никаких особых планов у Стинко не было. Он просто хотел прогуляться по древним лунным городам, которые так разительно отличались от тех, которые находились внизу. Мстислав Крон спросил его по грависязи:
      – Ну, что, парень, ты решил с чего мы начнём эту прогулку? Учти, ты здесь везде увидишь одно и то же, толпы праздных бездельников, которые почему-то веселятся молча и лишь ржут и визжат во всю глотку, что меня бесит больше всего. Ясное дело, все они общаются между собой невербально, но это какая-то странная телепатия. Не исключён и такой вариант, что они, как и мы с тобой, разговаривают с помощью грависвязи. Если это так, то они разбираются в конспирации ничуть не хуже нашего.
      – Может быть и так, Мстислав. – Согласился Стинко – В конце концов сейчас по всей галактике гравифон продаются триллионами штук, а потому этой братии ничего не стоило закупить их для этой цели где угодно. Грависвязь ведь только тем и хороша, что её невозможно перехватить. Поэтому сейчас любой уважающий себя жулик имеет гравифон, а некоторые даже не стесняются выложить пять штук за то, чтобы купить себе имплантант в виде нижней челюсти. Поскольку телепатическое сканирование этих типов ничего не даёт, то я склонен с тобой согласиться, если речь тут, конечно, не идёт о совсем другой форме телепатии. Этот чёртов Танатос мы ведь так до сих пор ещё не нашли, а все наши визиты в лунные города только с этим и связаны.
      Мстислав Крон ответил ему грустным голосом:
      – Да, мой мальчик, это ещё та головная боль. Может быть всё дело как раз в нём и заключается. Ведь не зря же Акула говорил Сиротке, что настоящую силу он обретёт только после того, как Оливер Стоун включит Танатос на полную мощь. Ну, так куда мы отправимся, Стинни? Давай, выбирай, лично мне всё едино, с какого края начинать разгребать это дерьмо.
      Стинко мысленно кивнул головой, так как сделать этого вживую, будучи колобком-невидимкой, не мог физически. Немного подумав, он попросил своего наставника:
      – Командир, давай посмотрим на тот странный склад, который нашел Чак. Хотя там уже и пусто, что-то мне всё равно не даёт покоя. Вы ведь так и не выяснили, что там хранили.
      – Как скажешь, Стинни. Падай мне на хвост. – Ответил Старый Крон и без дополнительного предупреждения телепортировался в самый центр огромного круглого помещения, спрятанного под поверхностью Луны на глубине десяти километров прямо под кратером Коперника.
      Стинко прокатился на его загривке так ловко, словно он работал со Старым Кроном в паре уже не одну сотню лет. Этот склад не имел выхода на поверхность, что говорило только об одном, его строили и использовали сенсетивы. Причём достаточно мощные. Не было в нём и телепорт-лифтов, зато имелось множество тоннелей, уходящих во все стороны от центрального зала на расстояние в пятнадцать километров не много, не мало а пятью ярусами. Стинко полетел к ближайшему, а Мстислав Крон молча последовал за ним. Тоннель имел не круглое, а квадратное сечение, что также говорило о том, что он был вырублен в гранитном монолите мастерами-сенсетивами. На этой глубине находилась под кратером Коперник гигантская гранитная плита и именно поэтому Оливер Стоун построил здесь этот склад неизвестно сколько лет назад и непонятно для чего.
      Это была самая дешевая постройка из всех существующих на Луне и Терре потому, что здесь вообще ничего не было, ни металлических конструкций, ни электрического или какого-то другого освещения, ни каких-либо машин и механизмов, ни даже атмосферы. Круглое центральное помещение диаметром в два с половиной километра и высотой в сотню метров, пятнадцатикилометровые коридоры, имевшие размеры шесть на шесть метров, а в них ниши размером полтора метра в высоту, полтора в ширину и три в глубину, расположенные в два этажа. Поверхность полов и стен была тщательно отполирована и нигде Чак, а вместе с ним другие разведчики, не нашли ни одной пылинки. Этот склад был совершенно стерилен и единственное, что было известно о нём доподлинно, так это то, что в нём было ровно один миллиард ниш и больше ничего. В поле телепатической локации Стинко видел его в приятном желтовато-зелёном свете. Какое-то время он летел вперёд, а потом остановился и сказал:
      – Мстислав, я всё понял. На этом складе хранились до недавней поры, словно консервы в этих нишах, примусы. Думаю, что Сойнарус копил их сотни тысяч лет начиная с того дня, как он спёр сферу Шварцшильда или чуть позднее, а расконсервировал их сразу после того, как мы выжгли на Бидрупе всех биотов. Если я прав, то среди примусов мы найдём тех гадов, которые когда-то развязали первую галактическую войну и многих других, в общем всех тех, кто были его самыми надёжными и преданными ему исполнителями, подчиняющимися ему беспрекословно. Кстати, это объясняет тот факт, почему большинство этих уродов так резвится. Ты ведь первый указал на то, что Акула Сендз, а вместе с ним многие другие криминальные воротилы ведут себя чинно и степенно, а подавляющее большинство примусов постоянно пьянствуют, трахаются и веселятся. Они тысячелетиями находились в коме и сам чёрт не знает, что они при этом ощущали и о чём думали. Профессор Блейк давно уже доказал нам всем, что химер можно запросто выращивать в автоматическом режиме и что каких-то двадцать тысяч лет назад так оно и делалось. Эту тоскливую Мунду с шестиугольными баррио Оливер Стоун начал создавать где-то пятнадцать тысяч лет назад и при этом не торопился. По настоящему он взялся за работу только три с половиной тысячи лет назад, перед тем, как сюда привезли натуристов, промыли им мозги во время полёта и поселили в оазисе, полностью убедив в том, что вся галактика погибла, а их спас от смерти великий и мудрый Танатос. Людей, имеющих специальные профессиональные навыки стали похищать по всей галактике и привозить сюда примерно сорок тысяч лет назад. Во всяком случае никто старше этого возраста пока что так и не объявился. Зато примусов он копил здесь куда дольше и отбирал чуть ли не поштучно, да, оно и понятно, ведь они станут генералами армии Сойнаруса, когда он Оливер врубит Танатос на полную мощь и тогда эта сволочь призовёт их к себе. После этого, как говорит Гасан, в галактике наступит большой кердык.
      Старый архангел, который всю свою жизнь боролся со сторонниками Сойнаруса, при этих словах задумался, вспомнив о том, сколько этих типов ускользнуло от него в прошлом и какие легенды слагались в криминальной среде о преступниках давно ушедших времён. Несколько минут он молчал, а затем спросил:
      – Парень, ты что же считаешь, что Сойнарус вырыл этот склад только для того, чтобы хранить в нём до лучших времён всех тех негодяев, которые работали на него? Но зачем? Знаешь Стинни, но это как-то ее укладывается у меня в голове. Он что, антихрист, о котором твердят в Универсальной Церкви? Неужели он действительно ставит перед собой цель уничтожить в галактике всё живое? Но что он будет делать после этого, парень, повиснет в пустоте и будет ею наслаждаться? Ну, а кто в таком случае Оливер Стоун, за которым ты столько времени гонялся и где он скрывается? На Луне мы его во всяком случае не нашли. А ещё меня интересует вот какой вопрос, Стинни, как без помощи машин можно было так отполировать гранит, чтобы он блестел, как зеркало, и при этом не осталось ни единой пылинки?
      Стинко громко расхохотался по грависвязи и крикнул:
      – Извини, Мстислав, но я смогу ответить только на твой последний вопрос, про полировку гранита без пыли. Мы так тоже можем делать с помощью дезинтеграторов. На все остальные вопросы мы обязательно должны найти ответы, иначе галактике действительно наступит большой кердык. Ладно, здесь действительно смотреть не на что, давай отправимся в Центральный парк Мунтауна. Туда, где эти бывают чаще всего.
      Таким местом в Центральном парке был большой аквапарк с множеством аттракционов для детей и взрослых. Благодаря стасису и тому, что Мунтаун был построен из суперсовременных для того времени материалов, имеющих способность самовосстанавливаться, он и по сию пору был на ходу. Во всяком случае Стинко не увидел, чтобы какие-то бассейны и аттракционы простаивали. Повсюду плескались в воде и забавлялись на аттракционах, словно дети, десятки тысяч молодо выглядящих мужчин и женщин. Все они поголовно были обнажены и вели себя даже через чур вольно и это выражалось в том, что они трахались, как кролики, где попало и чем попало. При этом женщина могла в любую секунду превратиться в мужчину и наоборот.
      Впрочем, вся эта публика была лишь похожа на людей, как были похожи на них Вечные, когда принимали полностью человеческий облик имея твёрдые, изготовленные к бою тела. Даже если ты никогда не видел таких Вечных, то наблюдая за их играми уже через несколько минут мог понять, что они не люди. Выражалось это в первую очередь в том, что все они были похожи на ожившие металлические скульптуры, на которых кто-то натянул человеческую кожу. Даже при самом стремительном беге груди женщин и гениталии мужчин, равно как и их волосы, не подрагивали, словно над ними были не властны силы инерции и всемирного тяготения, да, оно и понятно, ведь их тела имели просто чудовищную плотность, которая могла доходить до двадцати пяти килограмм на один кубический сантиметр. Во всяком случае вряд ли была менее трёх килограмм на кубический сантиметр. При такой плотности вещества даже один единственные человеческий волос весил столько, что на него уже никак не могла подействовать гравитация Луны.
      Тем не менее вся эта братия старательно изображала из себя людей и занималась железной любовью. Когда-то Стинко и те члены его команды, которые вылетели вместе с ним из Золотого Антала и Ласковая Иури тоже иногда резвились так в твёрдых телах, но это им быстро надоело. Для этого у них были неуязвимые и просто человеческие тела. Есть что-либо, даже самые изысканные деликатесы находясь в твёрдом теле, было не самым приятным занятием на свете, но магнусы были большими любителями пожрать и повсюду Стинко видел кулинарные комбайны, набитые самыми лучшими продуктами. Как он уже знал, все транспортники Гейдриха Хаста, которые тот пригнал в сферу Танатоса, были битком забиты как раз именно продовольствием, но аппетит у магнусов был такой, что надолго его точно не хватит. Что будет, когда у них кончится жратва, было легко предугадать, поскольку больше нигде, кроме оазиса еды было негде взять. Разумеется, что тогда этих типов уже ничто не остановит.
      Ради того, чтобы иметь возможность потешить свои вкусовые рецепторы, они без малейшего сожаления сначала ограбят людей, а потом, чего уж там греха таить, и их самих засунут в кулинарные комбайны. Ну, а потом наступит черёд моллисов сделать свой выбор, – стать робустами или бифштексами. Скорее всего именно так и развивались бы события, не прилети на Смирно Сиротка Джимми и не выведи их на след Акулы Сендза. Только за одно это Стинко был готов обвешать его орденами от воротника и до голенищ его щегольских сапог, да, этот парень станет отбиваться. Посмотрев с полчаса на тот балаган, который творился внизу, Стинко негромко сказал:
      – Мстислав, хватит наблюдать за этими ублюдками. Бросай всех, кого сочтёшь нужным, на поиски Танатоса и того командного поста, с которого ведётся управление этой дырой.
      – Яган, мы именно этим и занимаемся с первых же дней разведки, которую ведём на Луне, но пока что без результатов. Я даже стал подумывать, а не переключиться ли нам на Терру? Да, и к Солнцу тоже стоит приглядеться повнимательнее. Вдруг "Европа" не одна купается в его протуберанцах?
 
       Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
 

 

785 236 год Эры Галактического Союза

 

 
      Ещё две недели поисков не дели никакого результата и Стинко начал уже нервничать. Вот уж действительно они искали какую-то чёрную кошку, обследуя одну тёмную комнату за другой. За это время уже все моллисы и робусты стали Вечными и к тому же ещё и набрали весьма неплохую массу, самым основательным образом подчистив на Терре остатки тяжелых металлов, а заодно обглодав космические корабли, стоящие на внутренней стороне сферы Шварцшильда. Стинко сидел в кабинете своей новой квартиры в древнем городе Риме, смотрел в окно на фонтан Треви и пытался рассуждать здраво. Это у него получалось из рук вон плохо и он уже начал на себя злиться, когда услышал:
      – Стинко, к тебе можно?
      Он улыбнулся и повернулся лицом к двери. У входа в кабинет стояла Исабель. Стинко встал и подходя к бару сказал:
      – Конечно можно, Исабель. Чем тебя угостить?
      – Спасибо, мне ничего не надо. – Ответила девушка и выпалила – Стинко, я знаю где находится Танатос!
      От неожиданности Стинко выронил старинный бокал венецианского стекла, но сумел поймать его на полпути к полу. Поставив бокал на стойку, он повернулся к девушке и спросил:
      – Где? – После чего, вспомнив про то, как он сам клянчил когда-то у Верди прогулку в пещеру биотов, быстро прибавил с нажимом в голосе – Исабель, ты можешь даже не сомневаться в том, что я тебя туда возьму. Правда, тогда тебе придётся стать не только вечной, но ещё и принять твёрдую форму.
      Исабель улыбнулась и сказала:
      – А ещё мы возьмём с собой Рико с Анхелем и ты дашь нам всем дезинтеграторы. Спускаться нужно будет под землю и мне кажется, что много народа мы не сможем с собой взять.
      Стинко кивнул головой и подтвердил:
      – Это точно, у нас собой есть всего пятьдесят дезинтеграторов и двадцать пять из них останутся наверху. Ну, маленькая шантажистка, говори, куда нам нужно идти.
      Исабель, в это утро девушка была одета в простенькую голубую ситцевую блузу в сиреневый мелкий горошек и джинсовую юбку, подошла к письменному столу, достала из заднего кармана карту Мундо дель-Танатос времён давно уже прошедших, когда на ней её были шестигранники, постелила её на стол и принялась объяснять:
      – Стинни, я ведь десятки раз ходила рядом с тем тоннелем, который ведёт к Танатосу и только сейчас подумала о том, зачем его проложили. Смотри, это Пуэбло дель-Торро. Здесь стоит кузница Рико, а вот это тот холм, на вершине которого замаскирован выход из того тоннеля, к которому Рико прорыл лаз в земле. От его кузницы тоннель тянется ещё на полкилометра и обрывается вот здесь. Тут он перегорожен плитой из субметалла. А теперь посмотри, что получится, если мы проведём линию от башни "Касабланка" через то место, где перекрыт боковой тоннель. Полученная в результате этого линия проходит точнёхонько через Капитал дель-Танатос. Мне кажется, что этот боковой тоннель служил когда-то только в качестве воздухозаборника. Ведь если взять старинные карты Терры, то этот холм когда-то находился в дикой, пустынной местности заповедника Сахара. Большая часть этой пустыни была в то время уже озеленена, а здесь люди оставили небольшой кусочек пустыни и гор. Та огневая башня, которую мы сейчас называем "Касабланка", когда-то была самой первой на Терре, а сам город Касабланка был перенесён сюда уже позднее. Где-то здесь, на дне океана находился вход в этот тоннель, который ведёт к Капитал дель-Танатос, а сам Танатос скорее всего находится глубоко под землёй. Мне кажется, что Танатос был всё это время чем-то вроде источника энергии для химер, ведь не случайно самые старые из них всегда шли по песчаным дорогам к границам баррио дель-Сентрико.
      Стинко всё же налил девушке и себе по бокалу "Старого Роантира". Приглашая её присесть, он задумчиво сказал:
      – Исабель, я отношусь к тебе, как к сестрёнке. Поэтому не сочти мои слова за попытку подкатить к тебе. Ты счастлива с Рико, моя девочка, а я счастлив глядя на вас, но тебе всё же есть смысл подумать о том, чтобы зачать сына или дочь от меня. Разумеется, без какого-либо моего в этому участия. Просто мне кажется, что тогда на свет появится ещё один интуит, да, и в тебе этот то ли дар, то ли проклятье тоже может проснуться. Ну, да, ладно, Исабель, можешь не воспринимать мои слова всерьёз.
      – Почему это? – Вполне искренне изумилась девушка, затем отпила пару глотков вина прибавила – Правда, я всё же считаю, что наш ребёнок должен быть зачат в любви. Пусть и не совсем праведной, почти греховной, очень короткой, но всё же любви. Извини, Стинко, что я говорю так, но на меня очень сильно повлияла Натали. Она, как и ты, тоже заметила, что иной раз я способна прийти к весьма неожиданным выводам. Пусть и по сущим пустякам, но всё же. Натали сделала полный анализ моего генетического кода и говорит, что наши с тобой шансы зачать интуита составляют пятьдесят на пятьдесят. Знаешь, Стинни, я бы тебе не стала говорить этого, но ты ведь сам завёл этот разговор. Сегодня утром я как раз думала об этом. О тебе, о твоём даре интуиции, о том поиске, который ты провёл, а потом, вдруг, поняла, где находится этот чёртов Танатос и зачем кто-то зарыл в землю тот кусок сталопластовой трубы. Я, наверное, полная дура, что не рассказала тебе об этом подземном ходе. Знай ты о нём, ты бы и сам обо всём давно уже догадался, но так уж вышло, прости. Любить тебя и быть твоей женой я точно никогда не смогу, но зачать и родить от тебя ребёнка мне очень хочется хотя бы потому, что иначе у тебя вообще никогда не будет детей. Когда я сказала сегодня об этом Рико, тот только усмехнулся и сказал мне в ответ, что тебя в нашем доме он потерпит только в роли крёстного отца его сына. Поэтому мы сделаем всего только одну попытку и именно сегодня, если ты этого действительно хочешь. У меня как раз благоприятный период для зачатия и если оно произойдёт, то уже завтра утром или в обед я стану Вечной и для меня начнётся новая жизнь. Нашему с тобой ребёнку это ничем не повредит, я ведь буду вынашивать его, как обычная женщина.
      Стинко от её слов чуть не грохнулся с письменного стола, на который он присел, начиная разговор. Смущённо покраснев, он поинтересовался почти заискивающим тоном:
      – Э-э, Исабель, я чего-то не понял, а как же Рико? Он что, совсем тебя не любит что ли?
      Исабель отрицательно помотала головой, отчего её чёрные, волнистые волосы, которые она сегодня накрутила на бигуди, словно бы ожили, и воскликнула:
      – Ну, что ты! Конечно же он меня любит! Просто дон Риккардо, как и все идальго, очень рассудительный и предусмотрительны человек, который с некоторых пор смотрит на сотни лет вперёд. Он сразу же сказал мне, что если бы не был моим первым мужчиной, то никогда не женился бы на мне, а то, что должно произойти, рассматривает всего лишь как волю высших сил и считает, что он не вправе этому препятствовать. Вообще-то я иногда не понимаю этих наших идальго с их рассудительностью, но может быть так оно и должно быть. Во всяком случае я почему-то живу одними только импульсами и сейчас мне хочется, чтобы ты обнял и поцеловал меня, мой Звёздный князь. Пусть наша любовь продлится всего лишь сутки, но зато это будет любовь, а не то, чем занимаются на Луне магнусы.
      Исабель отставила в сторону бокал, порывисто встала и шагнула к Стинко. Тот двинулся к девушке навстречу и обнял её. Их губы встретились и пока он соображал, где бы спрятаться, как Исабель телепортировалась вместе с ним на плоскую вершину горы, где Лео и Герда уже однажды занимались любовью в свете Луны. Правда, сейчас время близилось к одиннадцати часам и над этой горой ярко светило солнце. Чтобы оно не мешало им, Стинко телепортом перенёс туда из Райской Долины небольшой пластиковый павильон без пола, вместе с ним кулинарный комбайн и бар, стоявшие в нём, а также большой тёмно-синий биоэратотрон. Их одежда осталась в кабинете и потому ничто не мешало Стинко тотчас начать ласкать и целовать тело сеньориты Исабель де Магнифико. Та отвечала на его ласки с такой страстью, словно они целую вечность были любовниками. Когда через пару часов они лежали обнявшись, Стинко признался:
      – Исабель, а я ведь недавно соврал тебе. На самом деле я действительно влюблён в тебя, но, увы, лишь влюблён и никогда не смогу быть твоим мужем. Стоит мне только подумать о том, что какая-то женщина станет владеть мною единолично и к тому же на законном основании, я готов тут же повеситься. Или застрелиться. Прости меня, Исабель, но я конченный негодяй. Учти, если ты родишь сына, то он вырастет точно таким же.
      Девушка счастливо засмеялась и сказала в ответ своему любовнику, целуя его в щёку:
      – Я тоже тебя обманула, Стинко, но только чуть-чуть. Мне очень хочется родить от тебя ребёнка, чтобы стать матерью действительно великого человека. Когда Натали сказала, что у меня почти идеальный набор генов, чтобы стать матерью интуита, во мне, словно что-то вспыхнуло, и я сразу же этого захотела. Нет, я по прежнему люблю Рико, он ведь мой первый хомбре, но быть матерью великого человека это так заманчиво. Я буду воспитывать его, как настоящего идальго и воина. Думаю, что Рико действительно понимает, что движет мною на самом деле. Ты хороший парень, Стинко, но ты всё же не мой идеал.
      – Ну, и ладно, – Смеясь сказал Стинко – Зато я обнимаю и целую самую взбалмошную девчонку на свете. Ты мне очень нравишься, сеньорита Исабель и у нас с тобой обязательно родится ребёнок, я ведь после того, как посмотрел на магнусов, так на них разозлился, что уже две недели, как сбросил лишнюю массу и хожу в облике самого обычного человека, так что мне для этого даже не пришлось предпринимать никаких экстренных мер, Исабель. Тебя целует и обнимает обычный человек, а Вечного я загнал так глубоко в себя, что его и не сразу оттуда вытащишь. Только знаешь, девочка моя, наш малыш не будет расти сыном простого кузнеца. Хотя я и оттягал у Верди один из самых больших этажей в Золотом Антале, больше Нью-Европы только Варкенардиз Вела, мне давно уже надоело быть Звёздным князем. Ну, не моё это, не моё. Поэтому моим свадебным подарком тебе и Рико на вашу свадьбу будет Нью-Европа. – Увидев, что Исабель нахмурилась, он звонко чмокнул её в кончик очаровательного носика и строго сказал – Даже не думай о том, что вы сможете отказаться, для меня это единственная возможность передать хоть что-то своему сыну. – Широко улыбнувшись, он подтвердил свои сенсетивные наблюдения – Да-да, любовь моя, именно сына. Несколько минут назад твоя яйцеклетка была оплодотворена мною и процесс деления начался. У нас с тобой родится сын, любимая, но до полудня завтрашнего дня для меня нет ничего во всей галактике кроме этого павильона на вершине горы и ты будешь принадлежать только мне мучача, а я буду всё это время твоим единственным хомбре, после чего тактично отойду в сторону и лишь буду надеяться на то, что в Новой Испании будут придерживаться тех порядков, которые приняты в Золотом Антале. Тогда, возможно, я смогу стать твоим хомбре ещё раз, когда мне будет дозволено войти в твою майнартати, чтобы стать гостем на твоём утреннем ужине. Разумеется тогда, когда Рико не будет в вашем Звёздном княжестве, а уж услать куда-нибудь я его сумею.
      После этого признания Исабель ничего не сказала последнему интуиту, а лишь стала отдаваться ему с такой страстью, какой даже не ожидала от себя. А может быть это было всего лишь действие биоэратотрона. Так или иначе, но они занимались любовью до глубокой ночи и уснули только около часа ночи, чтобы проснувшись снова заняться любовью. Только около полудня Стинко телепортировал мать своего ребёнка в Райскую Долину, где их уже поджидали не только Рико и Анхель, но и все члены его команды, а вместе с ними Красавчик Джимми, Сиротка Гарри с остальными пятью вольными капитанами, а также Малакай Малави и шесть жриц во главе с маршалом храма леди Аурелией. Была среди и бывшая жрица леди Риванна, а ныне жена также бывшего Защитника Арнольда. Причём жена ревнивая, считавшая себя ещё и боевой подругой Арни. Ещё в Райской Долине находился а-доктор Асклепий, но только для того, чтобы сделать переход четырёх людей в своё вечное состояние комфортным.
      Подготовка в этой разведвылазке была очень серьёзной и заняла целый месяц, но только субъективного времени. На Терре с того момента, как Стинко и Исабель появились в Райской Долине прошел всего лишь один час. С борта "Европы" они телепортировались не людьми, а двадцатью боевыми шарами, вооруженными дезинтеграторами. Ещё двадцать пять архангелов на всякий случай телепортировались на Луну, а все остальные люди, которые находились на Терре и даже лиралии, приготовились к штурму и одновременно к отражению возможной атаки. Большая часть бывших моллисов и робустов должны были держать оборону, причём не простую, а сенсетивную. Они должны были, соединив свои сенсетивные усилия, образовать вокруг Терры мощный псевдосиловой экран, чтобы не дать врагу ударить по планете огневыми системами наземных башен в заняла целый месяц, но только субъективного временилько для того, чтобы сделать переход четырёх людей в своё вечное состопяти с Луны.
      После этого должна была начать работать тяжелая кавалерия, как называли себя все те Вечные, которым удалось набрать полную боевую массу, а она в армии Стинко насчитывала уже более двадцати миллионов человек. Все дальнейшие действия уже зависели от того, как сложатся обстоятельства. Ещё пятнадцать миллионов Вечных были готовы в любую секунду телепортом похитить со складов все запасы терзия и тяжелых металлов, чтобы переварить их в темпоральнике "Европы" и через десять минут вступить в бой на Луне. Поэтому из него убрали в трюмы весь пейзаж и он представлял из себя огромную консервную банку, способную ускорять ход времени в тысячи раз. Стинко заранее нацеливал всех своих солдат на то, чтобы они действовали, как хантеры, то есть сначала предлагали магнусам сдаться, а уже потом в зависимости от их выбора принимать окончательное решение, но при этом уничтожать их не применяя оружия, а попросту утилизируя, то есть съедая без остатка. Таким образом он надеялся быстро увеличить численность тяжелой кавалерии.
      Добиться этого можно было только одним единственным способом, телепортом выдёргивая магнусов из лунных городов на борт кораблей, собранных в сфере Танатоса Сойнарусом, и уже там выводить в расход тех, кто предпочтёт смерть встрече с Судом Хьюма. На этом Юм настаивал отдельно и говорил, что пусть лучше эта война продлится в сфере Танатоса несколько лет, нежели хоть один раскаявшийся преступник не получит своего шанса начать жизнь с нуля, получив обычное человеческое тело, а вместе с ним свою долю крейга. Никто не знал, сможет ли Золотой Антал прийти им на помощь, а потому Юм заранее согласовал всё с Сорквиком. Пока что все были уверены только в одном, приблизиться к скопищу чёрных дыр Золотой Антал точно не сможет, а в том, что антальцы смогут телепортом выдернуть оттуда такое гигантское сооружение, как сфера Шварцшильда ни у кого не было уверенности. Поэтому готовиться нужно было к худшему и не особенно надеяться на лучшее.
      Стинко не был уверен в том, что они найдут Танатос в том месте, на которое указала ему Исабель, и даже более того, ничто на это не указывало, так как телепатическое сканирование ничего не показало, но тем не менее он всё же отдал приказ о готовности к атаке и обороне. Он почему-то надеялся на то, что девушка, решившая подарить ему сына, была права и что интуиция, пускай и женская, её не подвела. Поэтому он и потребовал, оказавшись на вершине горы, чтобы Мстислав Крон и Папаша Рендлю привели всё и вся в состояние полной боевой готовности. Да, и весь тот месяц, что они находились в Райской Долине, он потратил на то, чтобы как следует подготовиться к бою самому и подготовить к нему тех, кому предстояло отправиться в логово Танатоса. В общем когда настал момент телепортироваться с борта "Европы" на Терру, в тоннель ведущий от холма к Пуэбло дель-Торро, он не испытывал ни в чём никаких сомнений и колебаний. Их время давно уже прошло и теперь нужно было переходить к действиям, быстрым и решительным.
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

16.10.2008