Хотя Велимент чего-то, явно, не договаривал, Жано не стал его ни о чём расспрашивать и делал в Фалтаресе всё, чтобы не злить короля Бастиана и сгладить то впечатление, которое оставили о себе двое бывших караванщиков. Не стал он и спрашивать короля о том, с чего это, вдруг, тому взбрело в голову взять его самого и подчинённых ему рыцарей в инспекционную поездку на объект, о существовании которого в Кируфе кроме него почти никто не знал. На взгляд самого Жано это было совершеннейшей глупостью, как и то, что Сорквик дал на это своё добро.
      Как бы то ни было, ровно в шесть утра, за четверть часа до восхода Обелайра, он стоял вместе со своими парнями на небольшой площади возле королевских покоев. Там же уже собрались тридцать пять королевских гвардейцев, здоровенных, кряжистых дядек, которые, как уже знал Жано, были неплохими сенситив-коммандос, или, говоря по старинке, арланарами-воинами. Король спустился к ним три минуты спустя и уже через минуту они отправились в путь. Кто-то из молчаливых дядек телепортировал весь отряд далеко за город в маленькое, неприметное ущелье, где находилась конюшня. Там их ждали уже осёдланные скакуны и тёплая одежда.
      Жано и остальные черные рыцари отказались как от тёплой одежды, так и от тяжелых карабинов. Хотя это и было галанское оружие, никто из них, включая самого премьер-командора, не умел им пользоваться и даже более того, не представляли себе, зачем оно им. Даже любой из этих мрачноватых дядек и тот представлял из себя силу куда более грозную, мощную и несокрушимую, чем все эти железные пукалки вместе взятые. Во много сотен раз большую. Но ещё больше Жано поразило то, что им предстояло куда-то ехать на скакунах верхом. С куда большим удовольствием он выпустил бы этих красавцев на зелёный луг и побегал бы с ними взапуски.
      Однако, делать было нечего и он, влетев в воздух плавно опустился и завис в нескольких миллиметрах от седла, приказав своим рыцарям также понапрасну не мучить животных. Даже более того, он слегка ослабил подпругу и сделал так, чтобы и седло вместе с седельными сумками тоже сделались невесомыми для его скакуна, а самому этому белоснежному красавцу послал в мозг телепатемму, будто тот скачет не по мрачному, темному ущелью, а по цветущему лугу. Когда же после нескольких довольно длинных, для кируфских гвардейцев, телепортов они помчались размашистой рысью по заснеженной дороге, Жано сделал так, что его скакун оказался в коконе тёплого воздуха и был защищён от пронизывающего ветра. Самому ему этого не требовалось, валкот прекрасно защищал его от непогоды.
      В полдень они добрались до небольшой воинской части, где сменили скакунов, поели горячего и малость передохнули, после чего снова продолжили свой путь на север. Снова последовало несколько телепортов и стало ещё холоднее, но Жано Коррель этого даже не заметил. Очень долгое время он скакал в арьергарде и когда король Бастиан велел ему приблизиться, оживился, но вскоре снова заскучал, поскольку, осмотрев окрестности на много десятков километров, вскоре понял что они будут петлять по этим заснеженным горам ещё не один час, а то и вовсе не один день. Давать советы королю Бастиану не входило в его планы и потому он стал искать, чем бы ему поразвлечься от нечего делать.
      Кируфцы, почему-то, распускали сторожевое поле лишь время от времени, хотя и знали, что за пределами Варкенардиза они должны постоянно контролировать всё вокруг себя и быть готовыми в любую секунду если не к нападению, то просто к тому, чтобы оказать кому-то помощь. Жано это бесило, но он относил это на счёт унылого пейзажа, отвратительной погоды и того, что парни находятся в своих родных горах. Тем не менее, когда в очередной раз премьер-командор оказался единственным бодрствующим, нервы у него не выдержали и он, быстро соткав из снега, промёрзлой земли, травы и опавших листьев фантом, заставил его выпрыгнуть из-за большого, гранитного валуна, вросшего в землю метрах пятидесяти от дороги.
      Громадный верзила, одетый в шкуры и вооруженный каким-то арбалетом, с диким воплем помчался к дороге и тут же попал под шквальный огонь авангарда, не причинивший ему никакого вреда. Сразу же вслед за этим последовала молниеносная пирокинетическая атака и чудовище исчезло во вспышке пламени, а огненный шар, появившийся на этом месте, превратился в рот, показывающий стрелкам язык. Основной отряд при первых же выстрелах встал, как вкопанный, а арланары-воины соткали вокруг короля Бастиана плотный псевдосиловой кокон. От авангарда к королю тотчас приблизился телепортом гвардеец и хотел было сказать что-то, но Жано поднял руку и сам доложил ему:
      – Сир, мои черные рыцари расслабились и поэтому я их немножко встряхнул. Ваши парни действовали блестяще, а вот мои, признаться, здорово лопухнулись и если это повторится, то в следующий раз я их всех хорошенько поджарю.
      Король улыбнулся и сказал:
      – Но ведь они же сожгли это чучело в мехах.
      – Они не должны были ему подняться от земли, сир. – С улыбкой на лице отмёл это возражение Жано и добавил – Похоже на то, что это родные снега действуют на них так умиротворяющее, но поверьте, сир, этого больше не повторится.
      Король Бастиан кивнул головой, махнул рукой и отряд тотчас помчался дальше. Несколько минут они скакали молча, но вскоре король сказал вполголоса:
      – Вот потому-то, сынок, я и взял тебя в эту поездку. Тебе, как свежему человеку и, к тому же, одному из самых лучших черных рыцарей, будет легко выявить все наши недочёты. Возможно, что нам с Сорквиком пора передать термоядерное оружие под вашу охрану. Как ты считаешь, граф, мои гвардейцы действительно хороши или ты просто польстил мне?
      – Сир, как обычные солдаты они просто великолепны. – Ответил Жано – Может быть они хороши также и как сенситив-коммандос. Скорее всего в каком-нибудь из обычных миров галактики их взяли бы на службу с распростёртыми объятьями, но по меркам нашего ордена они никто, а в клане Мерков Антальских их бы одних и из дома не выпустили. Но в них есть главное, сир, они обладают огромным потенциалом и если бы вы направили своих гвардейцев в орден, чтобы они прошли в нём стандартную подготовку, ту, по которой мы готовим всех галанцев, они бы все стали не просто хорошими сенситив-коммандос, а одними из сильнейших в галактике и тогда вам уже не пришлось бы прятать в горах весь этот радиоактивный хлам. Не знаю, сир, поверите ли вы мне, но в клане Мерков из горного Антала вообще нет ни одной горячей бомбы. Их крейсера вооружены одними ракетами-потрошителями только потому, что таким образом клан показывает всем круда галактики, что он не будет применять против них своё самое главное оружие, Силу.
      Король Бастиан пристально посмотрел на своего спутника и спросил:
      – Сынок, а какими ты находишь моих дворян, ставшими черными рыцарями? Они также хороши, как и ты?
      Жано, который был уже почти втрое старше короля Бастиана, не очень то обращал внимание на то, что тот называл его сынком. Он хотел было сначала ответить уклончиво, но потом честно признался:
      – Сир, не знаю, что и сказать вам. Это ведь не мои огуны, а Антора Лорана, но он очень хороший сардар и у меня нет причин сомневаться в его парнях. Думаю, что ни ничем не хуже любого другого черного рыцаря, но мне не нравится, что они только после моей вздрючки взялись за ум и теперь вы в полной безопасности, как и все ваши люди.
      Вскоре стемнело и гвардейцы короля Бастиана совершили ещё несколько телепортов подряд, старательно путая следы. В итоге они удалились от того места, где Жано сотворил фантома, почти на семьсот километров и оказались всего в нескольких сотнях метрах от большой пещеры, давно обжитой местными пастухами. Летом, похоже, они загоняли в неё гатанов во время непогоды. Отряд въехал в эту пещеру, продуваемую ветром насквозь, гвардейцы спешились и принялись расседлывать скакунов. Жано Коррель, который не знал с какой стороны нужно подходить к скакуну, передал поводья в руки гвардейца и отошел в сторону.
      Увидев, что их спутники собираются набрать снега в большие кожаные вёдра, чтобы растопить его и напоить скакунов, он попросил их не торопиться и принялся за работу. Первым делом он очистил пещеру от гатаньего навоза и, заодно, тщательно выровнял пол пещеры, после чего выстроил подле входа стену, вставил в неё несколько пластиковых блоков, навесил большие ворота-жалюзи и, установив в ней конвертер, позаботился об электрическом освещении. После этого он устроил в загоне для гатанов кормушку для скакунов, поставил рядом с ней большую каменную цистерну и даже провёл в неё воду от родника, бившего из-под земли неподалёку, метрах в ста пятидесяти, сделал большую поилку и даже нечто вроде канализации, благо, что это позволяли грунты рядом с пещерой.
      Когда с этим делом было покончено, Жано взял со склада ордена три стандартных жилых блока для солдат, один побольше, командирский, рассчитанный на двух человек, а также ещё и большую офицерскую столовую, оснащённую пятью кулинарными комбайнами. В последнюю очередь он притащил из Варкенардиза килограммов четыреста сочных, чисто вымытых клубней савала и засыпал его в кормушки. Теперь они могли остаться здесь на ночлег и не только хорошо поужинать, но и прекрасно выспаться. На всё у премьер-командора ушло чуть более четверти часа, после чего он сказал:
      – Сир, извините за простоту офицерского блока, но мы привыкли к таким условиям. Служба есть служба.
      Король Бастиан, который восхищённо ахал всякий раз, когда что-либо появлялось или исчезала, воскликнул весёлым басом:
      – Да, ты просто плут, Жано Коррель, раз называешь эти прекрасные домики скромным жильём. Жаль, что наутро всё исчезнет. Моим пастухам непременно понравилось бы жить летом в таких хоромах.
      – Отчего же, сир? – С притворным удивлением спросил Жано – Я вовсе не собирался ничего отправлять в Варкен. Наоборот, ордену будет очень приятно сделать вашим пастухам подарок, но я заранее прошу прощения за то, что обеденный стол всё же исчезнет. Он послан вместе с блюдами моей Низой из моего хольда и я просто обязан его вернуть.
      Вместе с королём Жано вошел в офицерский блок и открыл перед его величеством дверь в двухкомнатный кубрик, увидев который, король Бастиан снова ахнул. Не такой уж простой была в нём обстановка. После того, как король принял душ и переоделся в пижаму и стёганный халат, он зашел за своим спутником и они вместе вышли наружу. В пещере было уже довольно тепло. Гвардейцы сняли с себя меховые полушубки и, наконец, их мрачные физиономии заметно повеселели, что и было понятно, ведь провести ночь в палатках и спальных мешках было не самым приятным делом.
      Ещё больше они повеселели тогда, когда вошли вслед за своим королём в столовую, где для всех уже был накрыт к ужину большой, овальный стол, вокруг которого стояли роскошные кресла. Король Бастиан сел во главе стола и милостиво кивнул своим спутникам. Он налил в тарелку суп из ягнёнка с пряностями и, сняв пробу, остался доволен этим блюдом кируфской кухни. Покончив с супом, он отставил тарелку и та моментально исчезла, чтобы уступить место жаркому по-императорски. Вдыхая аромат мяса, король Бастиан взял в руки бокал со "Старым Роантиром" и сказал:
      – Да, граф, ты был прав. Мне действительно давно уже следовало отправить своих парней в ваш орден, чтобы начать, наконец, пробуждать моих кируфцев от тысячелетней спячки. Когда-то Кируф поклялся хранить покой империи Роантир, но теперь мы должны делать это по другому. Единственное, что не дает мне покоя, граф, так это то, что вы так лебезите перед бабами. По мне уж лучше лягу в могилу, чем стану гнуть перед ними спину.
      Король Бастиан был очень близок к истине в том плане, что ему была уготована скорая смерть. Разумеется, вовсе не потому, что он был грубым мужланом. Порой, он и правда покрикивал на свою жену, но только не при людях и лишь тогда, когда королева Сиринелла смела ему перечить, чего он терпеть не мог. Тогда она уходила с гордо поднятой головой, но её супруг злился недолго и уже через несколько минут шел к ней. Нет, не затем, чтобы повиниться, но ради примирения и своими пылкими и страстными признаниями в любви быстро заглаживал свою вину.
      Короля Бастиана люто ненавидел его собственный сын, принц Гарендир, считавший своего отца грубой и бессердечной скотиной, недостойной любви его матери. Мать он тоже презирал за то, что она прощала мужу всё то хамство и грубость, которые он допускал в отношении неё. А ещё он считал её похотливой сучкой из-за того, что она так быстро уступала отцу и позволяла ему заниматься любовными играми даже днём. Но больше всего он ненавидел отца за то, что тот верой и правдой служил Роантидам, этим безвестным выскочкам, которые были пиратами тогда, когда Фартиниды уже были королями и построили на севере Мадра мощное и сильное королевство и удивлялся тому, что взор Арлана Гиз-Браде пал именно на Роант, а не на Фалтарес, который был этого гораздо достойнее.
      В этом он видел для себя смертельное оскорбление и мечтал о том, чтобы свергнуть Сорквика с престола. Нет, как раз к самому Сорквику он не имел никаких претензий и считал его мудрым и справедливым императором, но вот то, что Галаном правили Роантиды, воспринимал не иначе, как историческую ошибку которую ему следовало устранить. Заговор против отца и мечты о свержении Роантидов он вынашивал вот уже почти двадцать лет, причем лет галанских, а не этих новомодных, стандартных. Всего каких-то полтора галанских года тому назад он был близок к тому, чтобы взять власть в Кируфе в свои руки и даже устранил князя Марзинуса, правую руку своего отца, но тут этот коротышка-варкенец всё испортил.
      В какие-то считанные месяцы всё в его мире переменилось и Галан, некогда дикий и отсталый, в котором принц Гарендир чувствовал себя мудрейшим человеком, стал таким, каким он и мечтал его видеть. Буквально всё, что произошло на Галане, он принимал, но с одной поправкой, это он должен был править этим миром, а не Сорквик. Ему даже нравился орден рыцарей Варкена и если бы Веридор Мерк не был изгоем, покинувшим клан, то он, скорее всего, подружился с ним, но протянуть руку дружбы преступнику принц Гарендир не мог. Это ему претило.
      Орден, конечно, был опасным противником, но только не для принца Гарендира, ведь у него имелось против него мощное и всесокрушающее оружие. У него имелась под рукой тайная организация сенситивов, не менее древняя и могущественная, чем все арланары императора. К сожалению они не владели такими же знаниями, что и последователи Арлана Гиз-Браде, но зато они преуспели в другом, так как умели делать всех людей полностью послушными его воле. Когда-то они пытались сделать из него свою марионетку, но всё же его воля оказалась сильнее и теперь все они были у него в услужении и повиновались ему беспрекословно.
      Принц Гарендир уже решил, что после того, как свергнет Сорквика, он продолжит его дело и построит на Галане империю сенситивов, а после того, как их мир будет открыт галактике, распространит свою власть и на неё. Для этого ему осталось сделать всего лишь один крохотный шажок. Будучи очень мощным сенситивом, он исподволь внушил отцу мысль о том, чтобы тот взял с собой в инспекционную поездку этого сопляка Жано Корреля вместе с преданными ему с младенческих лет кируфскими дворянами, которых он так ловко и умело внедрил в орден.
      Теперь ему осталось только захватить секретную ракетную базу и приставить к виску Сорквика все его термоядерные бомбы. У него будет выбор, или отдать ему корону, или Галан станет радиоактивной пустыней, а большая часть его подданных сгорит в адском пламени. Под угрозой такой катастрофы не устоит не то что Сорквик, но даже и орден рыцарей Варкена, ведь его кируфцы были ничуть не хуже Велимента. К тому же они сделают всё, что он им прикажет без каких-либо раздумий.
      Узнав о том, что отряд отца уже продвинулся далеко на север, принц Гарендир так обрадовался, что даже отказался от того, чтобы подвергнуть бичеванию какую-то юную девицу. Его наставник считал, что он недостаточно жесток и потому раз в неделю в подземелье его дворца приводили какую-нибудь девушку, чтобы он стегал её пастушьим бичом. Иногда это приводило к несчастным случаям и девушки погибали, но такое случалось редко и после этого его слуги приводили её в порядок и возвращали домой целой и невредимой. Принц Гарендир действительно не был жестоким человеком по своей натуре, но эти бичевания всё же приносили пользу и действительно закаляли его характер.
      Он даже отдал приказ своим черным рыцарям, чтобы они не убивали людей понапрасну и захватили базу без лишнего кровопролития, хотя это и было почти исключено. Лишь в отношении одного человека, – Жано Корреля его приказ был категоричен. Этого мальчишку должны были сделать его верным слугой, чтобы после этого он сделал послушными воле принца Гарендира всех остальных черных рыцарей. От возбуждения он никак не мог найти себе места и для того, чтобы уснуть, ему пришлось принять микстуру, приготовленную слугами.
      Наутро Жано Коррель, который так пока что ничего не заподозрил, проснулся ещё затемно и принялся собираться в дорогу. Вскоре проснулись остальные гвардейцы и часом позже, после обильного завтрака они снова пустились вскачь с первыми лучами Обелайра. Скакуны хорошо отдохнули и неслись среди скал по узкой дороге бодрой рысью. Гвардейцы совершили ещё несколько телепортов, путая свои следы, но Жано ещё с вечера, маясь от безделья, провёл тщательную разведку и нашел не только ту ракетную базу, на которую они направлялись, но ещё и несколько фальшивок, включая огромные запасные подземные бункеры. На его взгляд было бы гораздо проще совершить слепой телепорт, который практически невозможно отследить, чем так мучить людей и животных.
      Незадолго до полудня они забрались довольно высоко в горы и уже не скакали рысью или галопом, а шли шагом, растянувшись в длинную колонну, по узкому, обледенелому ущелью, в которое с гор спускалось несколько десятков водопадов. Мороз стоял довольно нешуточный, около тридцати градусов и склоны вокруг них были покрыты наплывами льда. Местами водопады и вовсе превратились в огромные сосульки длиной до полусотни метров и это выглядело очень красиво, хотя и жутковато для обычного южанина.
      Отряд короля Бастиана проехал по ледяной сказке километра четыре и, наконец, свернул вправо и поехал по узкой, извилистой щели между скал. Впереди ехал самый старый из гвардейцев, за ним король Бастиан и позади короля Жано Коррель. С каждым шагом полоска света вверху становилась всё уже и вскоре им пришлось достать электрические фонари, а через полторы сотни метров щель превратилась в просторный туннель с высокими сводами, пол которого был засыпан толстым слоем глинистого песка, приглушавшего топот копыт. В конце туннеля Жано увидел большие, стальные двустворчатые двери имперской ракетно-ядерной базы.
      Отряд спешился, король Бастиан подошел к стальным дверям толщиной почти в метр и принялся быстро набирать код на электронном устройстве. Через минуту перед ними распахнулись многотонные створки и гвардейцы, взяв по несколько скакунов под уздцы, завели животных в просторный грот в этой прихожей, освещённый тусклыми лампами где была устроена коновязь. Они прошли через просторный грот, в котором пахло навозом, затем прошли ещё метров двести по уже куда более скромному туннелю и снова вошли в большой, ярко освещённый грот с ещё более мощной, бронированной дверью.
      Как в малом туннеле, так и в гроте перед входом на базу Жано насчитал десятки пулемётом, оснащённых видеокамерами, в также увидел мощные огнемёты, способные в доли секунды сжечь диверсантов, вторгшихся на территорию базы. Хотя меры предосторожности были достаточно серьёзными, ни для обычного космодесанта с его тяжелыми боескафандрами, ни для сенситив-коммандос они не были непреодолимыми. Первые их просто не заметили бы во время атаки, а вторые телепортировались прямиком внутрь базы и на этом всё и закончилось бы.
      Король Бастиан снова повозился с кодовым замком и они, наконец, после стольких мытарств вошли внутрь ракетной базы, где обстановка была уже совсем иной. На взгляд Жано Корреля, ещё не имевшего собственного боевого опыта и потому полностью полагавшегося на те знания, что передал ему Веридор Мерк, это был типичный подземный бункер тяжелого класса, полностью герметичный и потому автономный. Войти в такой можно было только через лифт, в данном случае простой, а не телепорт-лифт, который легко превращался в ловушку для каждого врага.
      Если в лифт сунется не тот, кому это нужно или же в нём произойдёт что-то экстраординарное, то в лучшем случае огромный каменный блок будет сдвинут вбок и заткнёт шахту лифта, словно пробка. В худшем же случае шахта будет подорвана и гарнизон базы приступит к выполнению боевой задачи. Так что космодесант такую базу штурмом если и возьмёт, то только применив горнопроходческое оборудование, а поскольку гарнизон состоял из опытных арланаров-воинов, то они свою боевую задачу, доставить на орбиту Галана ракеты с термоядерными боеголовками, обязательно выполнят, так что эта ракетная база была неприступной для обычных войск и захватить её могли только очень мощные сенситив-коммандос.
      Круглая кабина лифта была достаточно просторной и в неё поместился весь отряд, хотя им и пришлось потесниться. Лифт был без тросов и как только король Бастиан, вошедший последним, отдал голосовую команду и наклонился к сканеру примитивного идентификатора, быстро пошел вниз, на трёхсотметровую глубину. Жано, зажатый гвардейцами в полушубках и своими черными рыцарями, чувствовал себя, как зубило в слесарных тисках, но вскоре всё должно было закончиться. Внизу их уже вышел встречать командир базы, одетый в полевой генеральский мундир.
      Лифт остановился, его двери распахнулись, но король Бастиан ещё не успел сделать и шага, как Жано почувствовал в своём плече острую, жгучую боль, а затем ему ожгло ещё и спину, левый бок и поясницу. Боль была такой нестерпимой, что даже Сила покинула его и он перестал видеть помещения базы своим сверхзрением. Зато, непроизвольно повернув голову вправо, он увидел злорадно ухмыляющуюся рожу барона фрай-Линкуса, самого молодого из кируфских дворян, и понял, что его предали и что дело очень сильно пахнет керосином, так как имперская ракетно-ядерная база уже очень скоро будет захвачена кируфскими дворянами, предавшими не только его, но и императора вместе с орденом.
      Жано уже был готов отправиться к звёздам, но, как это ни странно, не только не умер, но даже не потерял сознания и на мгновение. В полной тишине он слышал, как медленно оседают и ложатся на пол тела короля Бастиана, его гвардейцев и арланаров-воинов, убитых так, как научил кируфцев Антор Лоран, молниеносно быстрым пирокинетическим ударом по сердцу и лёгким. Затем два предателя-кируфца подхватили его под руки, выволокли из лифта наружу и он увидел, как большой круглый зал заполняется остальными кируфцами, облаченными в мундиры черных рыцарей.
      Пару минут спустя, когда база была захвачена мятежниками полностью, появился их предводитель, принц Гарендир, одетый в свой дурацкий дворянский наряд золотой парчи с идиотской черной шляпой с голубыми перьями. Он был очень весел, этот гнусный негодяй, и, быстро оглядевшись вокруг, крикнул каким-то слишком уж радостным голосом:
      – Ах, вы мерзавцы! Да, вы же их всех убили! Ох, негодники!
      Один из мятежников весело откликнулся:
      – Не всех, ваше величество! Вот, пятерых только тяжело ранили, но им недолго осталось мучиться, скоро сами помрут. А вот батюшку вашего мы точно порешили, он даже и понять ничего толком не успел, как преставился.
      Гарендир, переступив через смертельно раненого командира базы, бившегося в конвульсиях, начал отдавать мятежникам приказы:
      – Быстро за работу, ребята! Убрать отсюда все трупы и начинайте готовить ракеты к запуску. Да, помогите кто-нибудь раненым, они нам могут ещё пригодиться.
      Жано Коррель всё ещё оставался стоять на ногах и видеть. Первое, что тут же бросилось ему в глаза, это несоответствие приказов Гарендира и действий мятежников. Вместо того, чтобы помочь раненым, а это были те арланары-воины, которые смогли выставить пусть и слабую, но всё-таки защиту, они их всех добили. Трупов никто также не стал убирать, зато кто-то властно взял Жано за шиворот и довольно борзым, нахальным голосом сказал принцу:
      – Эй, ваше величество, я сволоку этого типа в спортзал неподалёку, там есть бассейн, и брошу его в воду. Ему нужно остыть немного, тогда яд быстрее подействует. Через полчаса или чуть позже он сам придёт к вам и будет вашим верным слугой. – После чего добавил – Эй, Зиги, быстро отведи принца на командный пост.
      То, что произошло вслед за этим и вовсе поразило Жано Корреля и наглядно показало ему, что принц Гарендир только ширма, за которой кто-то прячется, поскольку Эй-Зигги взял за руку так называемого принца и бесцеремонно повёл его прочь от лифта в глубь базы. Мятежник, лица которого Жано не видел, властно встряхнул его и повёл к дверям. Хоть как-то противиться этому он не мог, поскольку воля почти полностью покинула его. Премьер-командора привели в большой спортзал, заставленный тренажерами, рядом с которым был плавательный бассейн и рыцарь-ренегат, грубо толкнув его в спину, тут же ушел по своим делам.
      В этот момент Жано был почти благодарен этому типу и упав в воду, ещё не достигнув дна свернулся в клубок, поджал колени к груди и обхватил их руками. В состояние водной медитации он вошел в считанные секунды и оно тотчас принесло ему облегчение. Огонь, сжигающий тело и терзающий его нестерпимой болью, быстро угас и к Жано вернулась способность рассуждать здраво, хотя он, вроде бы и не терял рассудок до конца. Вдыхая чистую, прохладную воду полной грудью, он принялся вспоминать, от каких ядов имеет благоприобретённый иммунитет. В том, что его траванули каким-то мощным нейротоксом, он не сомневался и лишь гадал о том, откуда такая гадость могла взяться у кируфцев.
      Постепенно к нему стали возвращаться сенситивные способности и хотя Сила его была в этот момент весьма слаба, Жано тотчас стал помогать печени поскорее нейтрализовать яд. Вскоре он чувствовал себя вполне сносно и принялся распускать вокруг себя телелокационное поле столь слабое, что его вряд ли смог заметить и сам Веридор Мерк. Постепенно он охватил им всю базу, а затем и окрестные горы на много километров вокруг и не заметил вблизи неё ни души. Внутри базы суетились кируфцы. Они приводили ракеты в боевое положение и устанавливали таймеры таким образом, чтобы все ядерные боеголовки рванули одновременно через три с половиной час, но Жано уже сейчас был готов атаковать их.
      Хотя кируфцы и были черными рыцарями, а стало быть очень мощными сенситивами, учениками самого Антора Лорана, получившего от друзей шутливое прозвище Мгновенная Смерть, Жано Коррель был куда мощнее их всех вместе взятых, ведь не зря же его самого прозвали Бретоном по названию самого тяжелого молота в ассортименте инструментов галанских кузнецов, ребят, безусловно, очень крупных и сильных. Во время своего брачного полёта Жано показал второй результат, но когда это было. Слетай они в небеса сейчас и Велимент, наверняка, уступил бы ему в Силе. Не долго думая, премьер-командор незаметно для кируфцев связался со своим командиром и послал ему подробный телепатический доклад, сопроводив его просьбой следующего характера:
      – Яган, позволь мне немедленно нанести удар. Ракеты я выброшу далеко в космос, на орбиту вокруг Календиза и там наши парни их разминируют. Ну, а после этого я врежу им по мозгам варкенской заморозкой. Ты меня знаешь, яган, бить я буду в полную силу и потому этим дегенератам точно не поздоровится. После этого ты пошлёшь сюда отряд захвата.
      От Велимента он получил следующий ответ:
      – Действуй, Бретон, врежь им, дружище, от всей души и добавь от меня немного.
      Жано Коррель взял себе на подготовку каких-то три секунды и после этого нанёс одновременно три удара. Совсем лёгонький по мозжечку принца Гарендира, которым отключил его сенситивные способности, но так, что тот этого даже не заметил. Вторым ударом, уже телепортационным, он выбросил ракеты в космос, заодно сняв с них устройства, установленные мятежниками, а третьим врезал им по мозгам, да, так сильно, что почти у всех лопнули от этого кровеносные сосуды в носу, глазах и ушах. Залившись кровавыми соплями, с глазами налившимися кровью, они тотчас свалились там, где стояли и никто из них даже не успел понять, что с ним произошло. База была полностью освобождена от мятежников.
      После этого он телепортом покинул бассейн, подобравшись поближе к командному посту, быстро высушился и привёл себя в порядок, после чего вошел в подземный командный бункер. Принц Гарендир сидел за пультом и с идиотской ухмылкой перелистывал журнал дежурств. Жано подошел к нему вплотную и тот, повернувшись, радостно воскликнул:
      – О, как быстро ты явился ко мне, мой маленький рыцарь. Прекрасно, прекрасно. Скоро ты приведёшь ко мне всех своих друзей. Ну, что скажешь, мой верный слуга?
      Жано Коррель усмехнулся и ответил:
      – Я скажу тебе, Гарендир, что затея твоих друзей провалилась. Все твои кируфцы валяются без сознания, а ты в полном дерьме.
      Велимент появился уже в следующую секунду и, подняв принца в воздух, принялся бесцеремонно вертеть его, чтобы рассмотреть повнимательнее, после чего задал чисто риторический вопрос:
      – Великая Мать Льдов, неужели это насекомое хотело захватить с помощью этих пшикалок власть на Галане?
      Отрицательно помотав головой, Жано сказал:
      – Нет, премьер, это не он. Гарендир всего лишь марионетка в чьих-то руках, послушный исполнитель их злой воли и достоин скорее жалости, нежели твоего гнева. Однако, я боюсь, что их мы так просто не поймаем. Они наблюдали за действиями мятежников и, наверняка, уже смылись. Во всяком случае в Фалтаресе их уже точно нет, но мы найдём там множество интересных вещей. Особенно под дворцом принца в Нижнем районе города.
      Только теперь принц Гарендир хоть как-то проявил себя и истошно завопил:
      – Парни, быстро все сюда! Схватите их! – После этого принц Гарендир произнёс всего одно слово или даже скорее один начальный слог имени какого-то своего приятеля – Крим… – И в то же мгновение глаза его, вдруг, сделались совершенно безумными и он жалобно залепетал – Где я? Кто вы такие? Мамочка, мне страшно, где ты, мамочка? Спаси меня от этих черных людей!
      Велимент с тяжелым вздохом поднёс к его носу маленький баллончик со снотворным газом и принц, вдохнув его, тотчас уснул. Спрятав баллончик в карман, он телепортом отправил пленника в орден и, повернувшись к Жано Коррелю негромко сказал: