Чувствуя, как его заглатывает страшная черная бездна, Фоулджер уже ничего не понимал, не видел, он только слышал страшные душераздирающие звуки, хотя отчаянно пытался избавиться от них, заткнуть уши, спастись от этого проклятого кошмара. Но вокруг по-прежнему грохотали взрывы, выли самолеты и, как ни странно, жужжали вертолеты. Черная бездна уже втянула в себя почти все, только слышалось уханье вертолетных винтов. Это уханье никак не стихало, прорывалось в кошмарную черноту, в которой искал спасения Фоулджер.
      Ему хотелось уйти из этого мира.
      Раз и навсегда.
      12. 7 ДЕКАБРЯ 1983 ГОДА
      Подполковник Масао Симицу сильно приуныл сразу после того, как в ста пятидесяти километрах севернее Оаху, уничтожил неуправляемый самолет. Он заметил его на горизонте сразу после того, как, приняв позывные радиостанции "Кики", скорректировал курс на пять градусов. Как и тот русский гигант, который капитан Росс назвал "Туполевым", этот самолетик тоже был реактивным и нахально пер прямо на группу Симицу. К счастью, он шел метров на двести выше с невысокой скоростью.
      Симицу отлично помнил приказ - не уходить выше чем на сто метров от строя, но сейчас у него не было иного выбора. Его отряд все равно уже обнаружили, разумеется, если в самолетике, летевшем навстречу, кто-то имелся. Симицу покосился на своих ведомых - военно-морского летчика первого класса Кендзи Китона слева и младшего лейтенанта Сори Дойхару справа, покачал крыльями и показал пальцем на таинственный самолет.
      Затем Симицу дал полный газ и взял ручку на себя. Но странный самолет не подумал изменить ни высоты, ни курса. Симицу пошел вверх, чтобы, как вскоре оказалось, одержать самую легкую победу за всю свою летную карьеру. Самолетик сам поместился в прицеле подполковника.
      Когда нос самолета-призрака оказался на красной черте, Симицу нажал большим пальцем на гашетку и всадил с сорока метров двадцать двадцатимиллиметровых снарядов.
      Очередь вспорола брюхо самолетику и практически выбила из него двигатель. Машина резко рванулась вверх, словно раненая птица, а затем медленно начала кувыркаться. Тут-то Симицу и получил сюрприз. Набирая высоту, он смог заглянуть в кабину подбитой им машины. Там не было никого. Абсолютно никого.
      Выровняв машину и взяв прежний курс, Симицу все думал о беспилотном самолете. Не иначе как американцы выслали его нарочно, чтобы запеленговать его отряд и применить против них новое страшное оружие. Стиснув зубы, Симицу смотрел, как расстрелянный им самолет падает в море. Симицу был исполнен решимости выполнить приказ во что бы то ни стало. Смерть в бою никак не страшила самурая. Пусть американцы применяют что угодно - самураи не дрогнут и постараются выполнить то, ради чего поднялись в воздух с палубы "Йонаги".
      Но теперь, оказавшись над Перл-Харбором, Симицу понял: все опасения оказались напрасны. Их никто не обнаружил. Их никто не ожидал тут увидеть. Он поднялся на четыре тысячи метров, а за ним еще двадцать оставшихся машин, поскольку две по пути упали в море. Симицу прижал к губам микрофон и, еле сдерживая ликование, крикнул: "Тора, тора, тора!" Он видел, что пикирующие бомбардировщики Араки уже атакуют и Уилер, и Хикем, где стояли американские самолеты, напоминая сверху погнутые белые кресты.
      Затем у острова Форд он увидел авианосец и линкор.
      А чуть сзади линкора Симицу заметил странное белое судно, которое напоминало сверху гигантскую субмарину с палубой. Да. Это было то самое, о чем он мечтал. Он видел огромный двухсотметровый корпус под палубой. Но сперва нужно было разобраться с авианосцем.
      Он крикнул в микрофон:
      - Араки! Авианосец!
      Но Араки и сам уже приметил этот большой корабль с огромной палубой. Десять машин B6N2 ринулись на авианосец, а семь бомбардировщиков набрали высоту и стали заходить с востока, намереваясь уничтожить линкор.
      Внезапно машину Симицу стало бросать из стороны в сторону, словно бабочку, попавшую в ураган. Он нажал на педаль, двинул ручку влево и, делая вираж, глянул вниз, Авианосец полыхал, и гигантское черно-багровое облако стало подыматься вверх.
      Новые бомбардировщики стали пикировать на цели, новые взрывы загрохотали вокруг. Снова самолет Симицу заплясал в вихрях воздуха. Симицу оглянулся через плечо. Его команда не нарушала боевой строй, хотя их машины порядком потрепало взрывными волнами.
      Он провел свои истребители над Хикемом. "Айти", на помощь к которым пришли и "Зеро", пикировали на цели. Ряды самолетов на земле корежились под взрывами бомб. Маленькие фигурки отчаянно носились по полю аэродрома, пытаясь забраться в стоявшие без дела истребители, но их косили беспощадные очереди с воздуха. Уилер тоже был весь в огне и в дыму. Симицу попытался понять, где находятся торпедоносцы. Наконец он их обнаружил. Они роились над южной оконечностью острова. Прорываясь сквозь пелену дыма от разбомбленного авианосца, они собирались разделаться с линкором. Когда первая торпеда попала в цель, Симицу издал радостный вопль.
      Но ему было некогда радоваться хаосу, который бушевал на земле и на воде. Его волновала возможная угроза с воздуха. Он был уверен, что откуда-то обязательно вынырнут истребители противника. Неужели американцы оказались совершенно неподготовленными?! Он стал оглядывать воздушное пространство, выполняя привычный ритуал летчика-истребителя.
      Прищурившись, он увидел на горизонте четыре точки. Крикнул в микрофон:
      - Внимание, воздушные цели на горизонте. Похоже, истребители. Пеленг два-семь-ноль. Очень далеко.
      В наушниках задребезжал голос Тойофуку:
      - Меня атакуют автожиры, подполковник.
      Симицу посмотрел вниз, чертыхнулся. Четыре автожира, похожие на гигантских стрекоз, набросились на торпедоносцы, два из которых тотчас же взорвались у него на глазах.
      Симицу прижал микрофон к губам, оглянулся через плечо.
      - Лейтенант Сегемицу, возьмите три звена и идите на перехват истребителей. Мое звено и звено номер два займутся автожирами. Третье и четвертое звено делают то же, что и раньше. - Он замолчал, дождался подтверждения, что его поняли, и сказал: - Выполняйте.
      Прежнее построение распалось. Девять "Зеро", сделав боевой разворот, двинулись в сторону истребителей. Пять машин устремились за Симицу, который взял ручку от себя. Впереди загорелись и упали еще три торпедоносца: два - на верфь, третий - в море. Симицу увидел, как открыли огонь зенитки линкора, причем это были какие-то фантастические зенитки - в считанные секунды они уничтожили в небе три "Накадзимы". Симицу выругался, прибавил газу. Он понимал, что весь отряд торпедоносцев оказался под угрозой уничтожения. Но еще одна торпеда попала в линкор, и это вселило надежду.
      Стремительно снижавшиеся "Зеро" распались на две стрелы по три самолета в каждой. Но пилоты автожиров тоже не дремали. Они оставили в покое бомбардировщики и стали набирать высоту, чтобы помериться силами с истребителями.
      Американские машины приближались двумя парами. Как только Симицу увидел в ранжире прицела правую машину, нажал на гашетку. Но тут все четыре машины противника выпустили снопы оранжевого пламени, которые чуть не целиком заслонили их. Тысячи трассеров помчались навстречу Симицу и его машинам. Он еще раз нажал большим пальцем на красную кнопку и, оскалив зубы, увидел, как его трассеры вонзились в автожир. У того отлетел винт, и машина вдруг стремительно понеслась вниз, словно в мгновение ока превратилась в свинец. Врезавшись в землю, она взорвалась.
      Но "Зеро" Китао слева, чуть не касавшийся кончиком крыла машины Симицу, тоже вдруг превратился в огненный вихрь из облаков металла, осколков плексигласа, фрагментов человеческих костей, клочков мяса и внутренностей. Потом взорвались еще два "Зеро". Противники в доли секунды промчались друг мимо друга.
      Симицу резко взял руку на себя, дал педаль, сделал петлю, переворот, помчался в обратном направлении. Два вертолета, изрыгая огонь, пикировали на него, а третий, дымясь, мягко оседал на землю.
      Симицу выпустил очередь, усмехнулся, увидев, что его трассеры прошили американца чуть пониже винта. Из двигателя повалил дым, автожир стал опускаться, причем винт играл роль парашюта, смягчая падение.
      "Зеро" слева от Симицу внезапно опрокинулся и на полном ходу устремился вниз. Теперь в воздухе остались только он, Масао Симицу, и младший лейтенант Сори Дойхара, который отчаянно обстреливал противника. Оба "Зеро" были совсем уже недалеко от автожира, когда тот взорвался и стал падать. Отлетевший винт, тоже падая, продолжал вращаться, напоминая зонтик, раскрытый кем-то, чтобы уберечься от дождя горящих обломков.
      Но ликовать и праздновать победу было решительно некогда. Некогда было даже крикнуть "банзай!". Симицу посмотрел на западный участок неба, дал педаль. Он видел, что девять "Зеро" Сегемицу и четыре американских истребителя теперь разделяет лишь несколько километров. Симицу быстро посмотрел вправо. "Зеро" Дойхары исчез. Симицу повернул голову, увидел, как его ведомый плетется далеко позади, испуская дымный след. Тогда Симицу сосредоточился на приближающихся самолетах на западе. Откинув фонарь, он вытащил ракетницу.
      Внезапно над всеми японскими самолетами стали взвиваться ракеты. Симицу вскинул свою ракетницу. Выстрелил. Затем дал полный газ, выжимая из мотора все, и бросил "Зеро" вперед, к горизонту. Несмотря на то, что расстояние между противниками было еще больше километра, американские самолеты вдруг стали обстреливать японские ракетами, которые вырывались из-под крыльев и неслись навстречу врагу.
      Группа Симицу и самолеты противника продолжали сближаться. Большинство ракет американцев подались на приманку, но два "Зеро" взорвались. Затем американские самолеты осветились тем самым оранжевыми пламенем, которое раньше испускали автожиры. Один японский истребитель, растерзанный вражеским огнем, стал стремительно падать, остальные А6М2 продолжали лететь навстречу врагу и гибельной опасности.
      Затаив дыхание, Симицу следил за тем, как встретились противники. Последовал раскат грома. А затем небо намного километров вокруг осветилось оранжевым пламенем. Дым, круговерть горящих обломков. Дымящиеся моторы кружились, как запущенные мальчишками стеклянные шарики. Огромный алый циклон нес в себе крылья, куски фюзеляжа, обломки фонарей. И еще тела летчиков, некоторые по-прежнему были пристегнуты ремнями к сиденьям.
      Симицу прищурился, подался вперед, поднял на лоб очки. Небо было чистым. Целое звено американских истребителей уничтожено лобовой атакой. Вот это таран! "Банзай!" Сегемицу и его летчики, словно вихрь, ворвались в храм Ясукуни.
      Вот это смерть! Просто восхитительно. Симицу крикнул в микрофон: "Банзай!" И тотчас же в наушниках раздался нестройный хор: "Банзай!" Симицу обернулся, закрыл фонарь. Вдалеке тащился его ведомый, по-прежнему оставляя за собой дымный шлейф.
      Мгновение спустя подполковник оказался рядом со своим ведомым. Из-за кабины пилота уже вырывалось пламя. Симицу показал рукой вниз, пилот кивнул и направил свой самолет прямо на линкор, который дымился и кренился на бок. Поправив хатимаки Дойхара, спикировал огненной полосой на линкор. - "Банзай!" - крикнул Симицу, а затем: - Уничтожить "Нью-Джерси!"
      Энсин Деннис Бэнкс сидел в кабине своей "Кобры", когда услышал рев моторов. Страдая от похмелья, он никак не мог заставить себя поднять голову. Этот утренний вылет на полигон Каулаве решительно не способствовал улучшению настроения. Лететь надо было битый час, тридцать минут отрабатывать заходы, а потом лететь не назад, на Уилер, а на "Тараву". Ну что ж, по крайней мере, он хоть будет теперь на авианосце. Уилер ему совершено не нравился. Аэродром был старый, маленький, и там размещалось с полдюжины устаревших "Дугласов С-47", а также дюжина "Хьюи". И транспортные самолеты, и вертолеты стояли перед большими ангарами, растянувшимся на добрые полмили.
      Бэнкс зевнут, потянулся, потом посмотрел вперед через голову второго пилота Леланда Хайата, который расположился в самом носу вертолета, чуть ниже границы обзора Бэнкса. Четвертый член их звена энсин Уэндел Кларк медленно катал свою "Кобру" вокруг бетонной розы ветров. Деннис включил связь.
      - Это Коршун-один. Прошу Коршуна-четыре сообщить расчетное время взлета.
      - Коршун-один, расчетное время взлета через пять минут. Проверка гироскопа не закончена.
      Бэнкс выругался про себя, переключил связь на "кабину" и сказал своему второму пилоту:
      - Ну почему Кларк всегда так тянет? Он вечно последний. Вулси и Данте делают это моментально. - Он посмотрел на две другие "Кобры" своего маленького отряда, стоявшие рядышком, и прогревавшие моторы.
      - Может, его взволновал Рип ван Нип, - усмехнулся второй пилот. - А потом уже заметил без тени улыбки. - Ты у нас старший, вели ему пошевеливаться. А то мне осточертело стоять тут и жечь горючее.
      - Да, у меня самого от этого ломит поясницу, - усмехнулся в ответ Деннис Бэнкс.
      Внезапно раздался взрыв. Бэнкс повернул голову и увидел, что С-47 превратился в огненный шар. Вверх взлетели обломки.
      - Господи! - только и охнул Бэнкс, и тут же взорвались два "Хьюи", а на бреющем полете мимо промчался какого-то допотопного вида зеленый самолет с неубирающимися шасси, изрыгая огонь и свинец. Передняя часть ангара загорелась, рухнула, погребя под собой два С-47.
      - Что, черт возьми, там происходит? - раздался перепуганный голос Хайата.
      Затем плотным клином из облаков с запада вынырнули три белых самолета с красными знаками на крыльях и фюзеляже и промчались над шеренгой транспортных самолетов, поливая их огнем. Снова загрохотали взрывы, снова к небу взметнулись языки пламени.
      Энсин Деннис Бэнкс помотал головой, словно стряхивая с себя удивление, испуг, нерешительность. Он крикнул в микрофон:
      - Коршуны! Это Коршун-один. Пора взлетать. Оторвите ваши задницы от земли. И поскорее.
      - А КДП?
      - К черту КДП, Хайат! К тому же вышки уже нет. - Деннис рванул рукоятку шага винта и подал от себя ручку управления. Машина поднялась вверх и двинулась вперед. Он увидел, как второй пилот в ужасе таращится на место пересечения двух взлетно-посадочных полос. Диспетчерская вышка превратилась в костер.
      Сейчас Деннис Бэнкс думал только об одном: как не отдать концы самому и спасти свои четыре "Кобры". Оглянувшись через плечо, он увидел, что три другие машины тоже поднялись в воздух и следуют за ним. Но на юге и востоке белые и зеленые самолеты вовсю бомбили и обстреливали Уилер. Транспортные самолеты и вертолеты на земле горели порознь и вместе. Бомбы попали в два ангара. Крошечные суетившиеся фигурки падали, сраженные пулеметными очередями.
      Бэнкс крикнул в микрофон:
      - Коршуны! Прибавить газу и идти на запад, на малой высоте. Как поняли? Прием.
      - Второй понял.
      - Третий понял.
      - Четвертый понял.
      Голоса в наушниках шлемофона Бэнкса были перепуганными. Деннис вздохнул. Указатель скорости показывал сто двадцать узлов, альтиметр пятьсот футов. Впереди маячили горы Вайанаэ. Тут он вспомнил про этот идиотский Рип ван Нип. А потом в памяти всплыл и разговор с Брентом Россом в Сиэтле, три дня назад. Это были японцы.
      "Кобра" дернулась, затрепетала. Потом грохнул мощный взрыв. Бэнкс посмотрел на юг. Над Перл-Харбором возник огромный огненный шар, к небу поднимался густой черный дым. Самолеты кружили в небе, словно злобные хищники над падалью.
      - Говорит Коршун-один, - сказал Бэнкс в микрофон, стараясь держать интонации под контролем. - Рип ван Нип появился правильно. Это старые японские самолеты. - Он прищурился и добавил: - Держитесь у меня на хвосте.
      Он развернул вертолет и повел его на юг, параллельно горам Вайанаэ. Три другие "Кобры" не отставали.
      Бэнкс стиснул зубы, четко работал рычагами и переключателями. Он выкинул из головы все страхи и сомнения. Перепуганный молодой человек исчез: его место занял хладнокровный профессионал. Его научили убивать, ему платили за это деньги и снабдили всем необходимым. Что ж, настало время поохотиться на охотников. Если придется умереть, то он заставит противника дорого заплатить за это удовольствие. Нужно было сражаться. Другого выбора не существовало.
      Он говорил с профессиональным хладнокровием патологоанатома, готового приступить к вскрытию.
      - Коршуны, готовьтесь к бою. Сейчас начнем. - Он щелкнул переключателем рации. - Хайат, я займусь турелью. - Мгновение спустя он поставил рычажок управления турелью в положение "командир", "выбор оружия" в положение "турель", а основной переключатель управления вооружением - на "стрельба".
      Теперь он мог управлять трехствольной двадцатимиллиметровой установкой XMI95, находившейся под носом машины. Погладив красную кнопку, он почувствовал прилив уверенности: как-никак это штучка могла произвести 750 выстрелов в минуту.
      Ведя свое звено на юг со скоростью сто двадцать узлов, Бэнкс вскоре увидел, как внизу промелькнул Военно-морской центр снабжения Монана, потом шоссе H-I, где было весьма интенсивное движение. Над гаванью медленно поднималась густая пелена дыма от разбомбленного авианосца "Тарава". Затем он увидел, как к небу взлетел столб воды возле "Нью-Джерси". А потом Бэнкс заметил торпедоносцы. Они мчались на линкор с юга, низко над водой потоком длиной в милю.
      - Коршуны! - крикнул в микрофон Бэнкс. - Атакуем торпедоносцы. Они хотят разбомбить "Нью-Джерси". Они скорее всего превосходят нас в скорости, а потому давайте ударим им в левый фланг. По моей команде "Кобра-один" и "Кобра-три" уходят влево, а "Кобра-два" и "Кобра-четыре" вправо. Следите за винтом и, ради Бога, держите дистанцию! Выполняйте!
      Вскоре четыре "Кобры", летевшие в ряд, оставили позади Перл-Сити, а также Средний Лох, полуостров Вайпо и южную оконечность острова Форда, где горело три самолета.
      - Атакуем их над Юго-восточным Лохом, пока они не скрылись в дыму! сказал Бэнкс со спокойствием, удивившим его самого. Он тронул ручки, и машина повернула к Юго-восточному Лоху.
      Целей там имелось хоть отбавляй - зеленые самолеты с торпедами под фюзеляжами. Бэнкс поймал в тридцатимиллиметровый кружочек прицела один из таких самолетов и, когда обтекатель оказался на красной черте, нажал кнопку. Вертолет задрожал от того, что заработала трехствольная установка. Двадцатимиллиметровки сделали свое дело: самолет противника потерял крыло и стал падать. Бэнкс дал педаль, увел машину влево, зашел в хвост еще одному японскому самолету, пустил очередь, угодив прямо в кабину. Бомбардировщик перевернулся, потом вошел в штопор.
      "Кобры" набросились на зеленое самолетное, стадо, уничтожив сразу полдюжины. Бэнкс повел вертолет для новой атаки, когда вдруг увидел, что сверху, свысока, пикируют шесть белых монопланов.
      - Это коршун-один! Наверху истребители, - крикнул Бэнкс. - На двух часах. Похоже, "Зеро". Они быстрые и верткие. Поднимаемся и атакуем. Покажем им наши пушки. И не подставлять задницы!
      Экипажи остальных "Кобр" сообщили о том, как поняли командира, и все машины как одна дружно стали набирать высоту навстречу пикирующим монопланам.
      Переключив управление турелью в положение "второй пилот", Бэнкс крикнул в микрофон:
      - Хайат, займись турелью. А я поведу нашу птичку.
      - Есть. - Мгновение спустя второй пилот уже сидел, подавшись чуть вперед, и смотрел в сетку прицела. - Они делают четыреста узлов, никак не меньше, - крикнул он несколько секунд спустя. В его голосе звучало уважение.
      - Леланд! Пора!
      "Кобра" затряслась. Взорвался один белый самолет, потом второй. Бэнкс увидел краем глаза вспышку слева.
      Это был Вулси. У его "Кобры" отлетел винт, и вертолет камнем полетел вниз.
      Еще один самолет загорелся, перевернулся и пошел вниз. Противники стремительно промчались друг мимо друга. Бэнкс крикнул в микрофон:
      - Коршуны, делаем еще одни заход.
      Быстро и резко Бэнкс развернул вертолет, и страшная сила вдавила его в кресло. Но за ним следовал только Кларк. Машина Вулси разбилась, а где-то внизу медленно спускался вертолет Данте. Три "Зеро" набирали высоту, чтобы атаковать американские машины.
      Бэнкс понимал, что тут уже не нужны никакие приказы. Противники сблизились. Снова вертолет забился в конвульсиях, и очередной "Зеро" завалился на спину. Бэнксу казалось, что еще немного и его барабанные перепонки не выдержат этого грохота. Турель молчала. В лицо ударила струя воздуха, а с ней и какие-то осколки. Хайат сидел наклонившись вперед, не подавая признаков жизни. Но Бэнксу сейчас было некогда выяснять, что случилось со вторым пилотом, надо было управлять вертолетом. Машина задрожала, теряя устойчивость. Бэнкс наклонился к приборной доске, энергично заработал рычагами. Оба двигателя перегревались. Бэнкс щелкнул одним рычагом системы охлаждения, вторым, вой затих, загнанные двигатели получили облегчение.
      Бэнкс посмотрел влево. Увидел, как дымящаяся "Кобра" Кларка закачалась, потом вошла в пике. К ужасу командира звена, вертолет взорвался, отчего винт взлетел вверх и, вращая лопастями, стал опускаться, словно зонтик над дождем обломков и пыли.
      - Хайат! Хайат! - крикнул Бэнкс, колотя кулаком по приборной доске. Впрочем, он не надеялся получить ответ. Второй пилот застыл, подавшись вперед, руки Хайата по-прежнему сжимали прибор прицела.
      Пока вертолет тихо опускался на авторотации, Бэнкс с ужасом взирал на хаос и разрушение, царившие на земле и на воде. "Тарава" исчезла, уступив место Везувию. "Нью-Джерси" вел огонь, но кренился все сильнее и сильнее. Торпедоносцы посылали торпеды, терзавшие левый борт линкора, горизонтальные бомбардировщики снова и снова сбрасывали свой смертоносный груз. "Аризона" исчезла. Над Хикемом и Уилером стояло дымное зарево. Затем Бэнкс увидел, как сверху вниз мелькнуло что-то белое. Это пикировал горящий "Зеро". Он явно собирался врезаться в "Нью-Джерси".
      - За что? За что? - закричал Деннис Бэнкс. Он почувствовал, что по его щекам катятся слезы. Подавшись вперед, он стал биться головой о приборную доску.
      ...Уханье вертолетных винтов прекратилось, но рев самолетных двигателей и взрывы продолжались. И еще сделалось жарко, так жарко, что чернота стала куда-то отходить. Это заставило энсина Джеффри Фоулджера встать на четвереньки и помотать головой. Ухватившись за трап, он встал на ноги, понимая, что все это не кошмарный сон, а самая настоящая реальность.
      Все вокруг было в огне и в дыму. Солнце скрылось в черном мареве. Горело даже море - полыхала нефть, разлившаяся по гавани из пробитых цистерн "Нью-Джерси". Линкор сильно осел в воде, и нос его смотрел вверх. Над ним кружили два белых самолета, один из них дымился. Но бомбардировщики ушли на юго-восток.
      Фоулджер услышал крики:
      - Всем покинуть корабль через правый борт.
      Затем он увидел моторные шлюпки. Десятки моторок приближались к линкору со стороны Базы подлодок и заправочной станции. Мимо Фоулджера пробежали несколько моряков, они направлялись к корме. Вскоре они скрылись за кормовой орудийной башней, но один в закопченной порванной форме остановился. Это был старшина первой статьи Дональд Уилкокс. Он подошел к энсину, взял его за руку.
      - Вы ранены, мистер Фоулджер? - спросил он, глядя на голову энсина.
      Фоулджер дотронулся до головы рукой. Пальцы коснулись чего-то липкого. Отдернул руку. Увидел на ней кровь.
      - Пойдемте, сэр. У правого борта шлюпки.
      - Нас потопили, Уилкокс...
      - Мы почти на дне. Получили десяток торпед и три бомбы. Главное, нет крена. Система защиты сработала.
      - Боже, Боже! - пробормотал Фоулджер, потом помотал головой, удостоверился, что она вполне соображает, и оттолкнул руку старшины. Спасибо, Уилкокс. Я могу идти сам.
      Они дошли до башни, стали ее обходить. И тут Фоулджер услышал страшный вой. К ним приближался какой-то самолет. Он поднял голову. Прямо на него стремительно мчался белый моноплан, оставляя за собой огненный хвост. Он напоминал метеор.
      - Живее! - крикнул Фоулджер и толкнул старшину. Тот ринулся к правому борту.
      Фоулджер бросился к корме, потом выхватил из кобуры пистолет, поднял его над головой двумя руками, нацелив на метеор.
      - Ну давай, сволочь, - крикнул он с искаженным отчаянием и злобой лицом. - Давай, сволочь, попробуй! Это же "Большой Джей"! Самый могучий в мире корабль!
      Он захохотал и стал стрелять. Он продолжал стрелять и хохотать, когда самолет врезался в корабль. Последовал взрыв, вся корма вспыхнула к небу взлетел огненный шар, а затем уже повалил густой черный дым.
      Второй самолет еще немного покружил над линкором, а потом удалился в юго-восточном направлении.
      Когда в одиннадцать сорок коммандер Белл получил первое сообщение о случившемся, вокруг разразился бедлам. В тринадцать тридцать к Беллу приехал контр-адмирал Марк Аллен. Они оба сидели и просматривали донесения, не веря своим глазам, а в комнату входили подчиненные Белла и приносили новые сообщения. Вскоре на его столе уже высилась внушительная стопка бумаг.
      - Брент был прав, Брент был прав, - повторял то и дело Белл. - Я погиб. Я погиб...
      - Погибли сотни наших парней в Перл-Харборе, - холодно заметил Марк Аллен, отрываясь от очередной бумаги.
      Белл прикусил губу, потом раздраженно буркнул:
      - Почему командующий Тихоокеанским флотом медлит? - Он помахал бумажкой. - Даже здесь, в этом совершенно секретном документе говорится, что "Тарава" и "Нью-Джерси" потоплены неопознанными воздушными средствами. Неопознанными!
      - У них ушел битый час, чтобы заставить себя поверить в то, что они увидели, - презрительно фыркнул Аллен. - А теперь они копаются в обломках самолетов, чтобы окончательно убедить себя в том, что по Перлу нанесли удар японские самолеты. В общем, повторяется сорок первый год.
      В кабинет вошел Брент Росс, размахивая новым сообщением.
      - АВАКС обнаружил большой корабль примерно в трехстах тридцати милях севернее Оаху. Он движется на запад с большой скоростью. ВВС поднимают в воздух восемь машин В-52 с базы в Марче.
      - Господи! - воскликнул Аллен. - Это же пять-шесть часов лету. А что насчет Оаху?
      - Там не осталось ничего, - сказал Крейг Белл похоронным тоном. Затем он обратился к Бренту Россу. - Я... я не знаю даже, как выразить свои извинения. - Он с досадой махнул рукой. Брент Росс никак не отреагировал на его слова.
      - Как насчет подлодок? - спросил Аллен.
      - Одна из наших атомных субмарин движется в сторону неопознанного... короче, японского авианосца с юго-востока, от Бонинов, - сказал Брент Росс. - На ее борту есть и "Гарпуны", и "Томагавки".
      - А что русские? - осведомился Аллен, барабаня пальцами по столу.
      - Московское радио выразилось весьма нечленораздельно насчет того, что империалисты пожинают то, что посеяли, - сказал Росс.
      Белл наконец взял себя в руки и подал голос.
      - А что они, собственно, потеряли? Один самолет и небольшой китобоец! Он фыркнул и добавил: - Они, небось, готовы присвоить японцам звание Героев Советского Союза за этот налет.
      - А как реагирует Япония? - продолжал Аллен.
      Брент покачал головой и сказал:
      - Японское радио вообще молчит с двенадцати часов по нашему времени.
      - Странно, - отозвался адмирал, прищуриваясь.
      Открылась дверь. В кабинет вошел мрачный кэптен Эвери Мейсон. У него были мешки под глазами. Он молча уселся на стул. В его налитых кровью глазах чувствовался вызов. Он переводил взгляд с Марка Аллена на Брента и обратно. Наконец он процедил:
      - Ну что, получили ваш авианосец? - в его голосе была только злость и оскорбленное тщеславие.
      Брент широко раскрыл глаза не веря своим ушам. Он сердито заговорил:
      - Потоплено два корабля, погибли сотни людей, а вы... вы... - Он сделал шаг вперед в сторону кэптена. Марк Аллен встал с места.
      - Брент, спокойно.
      - Сядьте, Брент, - сказал Белл, показывая на пустой стул. - Сядьте. Нам надо все это спокойно обсудить.
      Кипя от ярости, Брент Росс сел на стул и обратился к Эвери:
      - Вы рассматриваете эту утреннюю атаку как личное оскорбление, кэптен? Она задела ваше самолюбие? Нанесла удар по вашему профессиональному достоинству?
      - Хватит, энсин.
      - Нет, не хватит! Вы... - Брент посмотрел на Белла, потом на Эвери и продолжил: - Вы оба несете за это ответственность. Вас предупреждали. - Он посмотрел на Марка Аллена и сказал: - Мы оба не просто предупреждали, мы умоляли вам прислушаться.
      - Решение и действия были правильными, - безучастно отозвался кэптен Эвери.
      - Правильными? - выкрикнул Брент, подаваясь вперед и впиваясь пальцами в подлокотники.
      - Да, - все тем же бесстрастным тоном продолжал Эвери. - На основе фактов, предположений и мифов вопрос о существовании авианосца не возникал, и так называемый сигнал Рип ван Нип был сделан совершенно обоснованно. Просто командиры на местах отнеслись к нему без должной серьезности.
      - Мы не предупреждали их о возможном ударе, - возразил Брент Росс.
      - Мы не могли этого сделать.
      - Это еще почему?
      Воцарилось молчание. Мейсон и Брент смотрели друг на друга не в силах оторвать взгляды. Брент слышал, как тяжело дышит кэптен. Затем Мейсон быстро проговорил:
      - Потому что военные платят деньги не за то, чтобы они напрягали свою фантазию.
      - За что же им платят деньги?
      - За то, что они должны уметь выполнять приказы, применять оружие и умирать как можно дальше от дома, по возможности, конечно...
      Брент чувствовал, как в груди у него сжимается гигантская пружина.
      - Стало быть, выходит, что эти ребята в Перл-Харборе были обречены?
      - В известном смысле все мы становимся обречены, когда надеваем военную форму, - отозвался кэптен Эвери. - Мы рассматриваем смерть как неизбежный результат решений других: правы они или нет - это уже другой вопрос.
      - Вы тем самым даете понять, что все-таки оказались не правы? поинтересовался Брент.
      - Я этого не говорил. Я говорил, что решение коммандера... - Эвери показал на Белла, - было с военной точки зрения правильным.