ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Авантюрные действия в сфере нравственности и закона – это и есть преступление. Потому-то любое преступление овеяно легендарностью.

Я

У меня нет совести. У меня есть только нервы.

Я нередко думал об окружающих: «Хоть бы ты умер». А ведь среди них были даже мои близкие родственники.

Я часто думал: «Когда я влюблялся в женщину, она всегда влюблялась в меня – как было бы хорошо, если бы, когда я начинал ее ненавидеть, она бы тоже начинала ненавидеть меня».

После тринадцати лет я часто влюблялся и начинал сочинять лирические стихи, но всегда освобождался от любви, не заходя слишком далеко. Это объяснялось не тем, что я был слишком уж нравствен. Просто я не забывал все как следует подсчитать в уме.

С любой, даже самой любимой, женщиной мне было скучно разговаривать больше часа.

Я много раз лгал. Но когда я пытался записать произнесенную мной ложь, она становилась бесконечно жалкой.

Я никогда не ропщу, если мне приходится делить с кем-то женщину. Но если, к счастью или несчастью, ему это неизвестно, в какой-то момент я начинаю испытывать к такой женщине отвращение.

Я никогда не ропщу, если мне приходится делить с кем-то женщину. Но только при двух условиях – либо я с ним совершенно незнаком, либо он мне бесконечно далек.

Я могу любить женщину, которая, любя кого-то, обманывает мужа. Но питаю глубокое отвращение к женщине, которая, любя кого-то, пренебрегает детьми.

Меня делают сентиментальным лишь невинные дети.

Когда мне не было и тридцати, я любил одну женщину. Однажды она сказала мне: «Я очень виновата перед вашей женой». Я не чувствовал перед женой никакой вины. Но слова женщины запали мне в душу. И я подумал: «Может быть, я виноват и перед этой женщиной?» Я до сих пор испытываю нежность к ней.

Я был безразличен к деньгам. Разумеется, потому, что на жизнь мне всегда хватало.

Я был почтителен с родителями. Потому что они были пожилыми людьми.

Двум-трем своим приятелям я ни разу в жизни не солгал, хотя и правду не говорил. Потому что и они не лгали мне.

ЖИЗНЬ

Даже если за революцией последует следующая революция, жизнь людей, за исключением «избранного меньшинства», останется безрадостной. «Избранное меньшинство» – другое название для «идиотов и негодяев».

НАРОД

И Шекспир, и Гете, и Ли Таибо, и Мондзаэмон Тикамацу умирают. Но искусство оставляет семена в душе народа. В 1923 году я написал: «Пусть драгоценность разобьется, черепица уцелеет». Я непоколебимо убежден в этом и поныне.

Слушай ритм ударов молота. До тех пор пока этот ритм будет звучать, искусство не погибнет. (Первый день первого года Сева.)

Я, конечно, потерпел поражение. Но то, что создало меня, несомненно, создаст еще кого-то. Гибель одного дерева – проблема малозначащая. Пока существует огромная земля, хранящая в себе бесчисленные семена. (В тот же день.)

МЫСЛЬ, ПОСЕТИВШАЯ МЕНЯ ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ

Сон приятнее смерти. По крайней мере отдаться ему легче – это несомненно. (Второй день первого года Сева.)

1923-1926 гг.

1

"Милый друг» (франц.).