РАБСТВО

Уничтожить рабство – значит уничтожить рабское сознание. Но нашему обществу без рабства и дня не просуществовать. Не случайно даже республика Платона предполагала существование рабства.

Назвать тирана тираном всегда было опасно. Но сегодня не менее опасно назвать раба рабом.

ТРАГЕДИЯ

Трагедия – это когда вынужден заниматься делом, которого стыдишься. Следовательно, объединяющая все человечество трагедия – отправление нужды.

СИЛЬНЫЙ И СЛАБЫЙ

Сильный боится не врага, а друга. Он бестрепетно повергает врага, но, как слабый ребенок, испытывает страх непреднамеренно ранить друга.

Слабый боится не друга, а врага. Поэтому ему повсюду чудятся враги.

РАЗУМНЫЙ S. M.

Вот что я говорил своему другу S. M.

Заслуга диалектики. В конечном счете заслуга диалектики состоит в том, что она вынуждена прийти к выводу, что все на свете – глупость.

Девушка. Напоминает тянущееся откуда хватает глаз прозрачно-холодное мелководье.

Раннее образование. Хм, оно прекрасно. Освобождает от ответственности за то, что ребенок еще в детском саду узнает, сколько горя приносит человеку ум.

Воспоминания. Это далекий пейзаж на горизонте, причем уже несколько упорядоченный.

Женщина. Судя по словам Мэри Стопс, женщина проявляет верность мужу тем, что по крайней мере раз в две недели испытывает к нему влечение.

Юношеские годы. В юности меланхолия проистекает от высокомерия ко всему на свете.

Горести делают человека умным. Если умным человека делают горести, то осторожный человек в своей ординарной жизни никогда не станет умным.

Как мы должны жить? Так, чтобы оставить для себя хотя бы частицу непознанного мира.

ОБЩЕНИЕ

Любое общение само по себе требует неискренности. До конца раскрыть свою душу приятелям без тени неискренности – значит неизбежно порвать отношения, даже с самым закадычным другом. Закадычный друг – в тои или иной мере это можно сказать о каждом из нас – ненавидит или презирает своего приятеля, даже самого задушевного. Правда, ненависть перед лицом выгоды теряет свою остроту. А само презрение порождает, естественно, неискренность. Поэтому, чтобы сохранить задушевные отношения со своими приятелями, нужно максимальное уравновешивание презрения и выгоды. Но это не каждому дано. Иначе как бы появлялись в давние времена благовоспитанные, благородные люди и как бы в столь же давние времена в мире царил золотой век, не знавший войны?

МЕЛОЧИ

Чтобы сделать жизнь счастливой, нужно любить повседневные мелочи. Сияние облаков, шелест бамбука, чириканье стайки воробьев, лица прохожих – во всех этих повседневных мелочах нужно находить высшее наслаждение.

Чтобы сделать жизнь счастливой? Но ведь те, кто любит мелочи, из-за мелочей всегда страдают. Лягушка, прыгнувшая в заросший пруд в саду, нарушила вековую печаль. Но лягушка, выпрыгнувшая из заросшего пруда, может быть, вселила вековую печаль. Все-таки жизнь Басе была полна наслаждений, но в глазах окружающих его жизнь была полна страданий. Так и мы – чтобы наслаждаться самым малым, должны страдать от самого малого.

Чтобы сделать жизнь счастливой, нужно страдать от повседневных мелочей. Сияние облаков, шелест бамбука, чириканье стайки воробьев – во всех этих повседневных мелочах нужно видеть и муки ада.

БОГИ

Из всего присущего богам наибольшее мое сочувствие вызывает то, что они не могут покончить жизнь самоубийством.

Мы находим массу причин поносить богов. Но, как это ни печально, японцы не верят и в заслуживающего поношения всемогущего Бога.

НАРОД

Народ – умеренный консерватор. Общественный строй, идеи, искусство, религия – чтобы народ полюбил их, нужно, чтобы на них был налет старины.

Понять, что народ глуп, – этим гордиться не стоит. Но понять, что мы сами и есть народ, – вот этим стоит гордиться.

Древние причисляли к великим принципам государства – сделать народ глупым. Но лишь настолько, чтобы не потерять возможность сделать его еще глупее. Или чтобы не потерять возможность сделать его и мудрым.

СЛОВА ЧЕХОВА

Чехов в одном из своих писем так рассуждает о различии между мужчиной и женщиной. Женщина, старея, все больше занимается женскими делами, а мужчина, старея, все больше отходит от женских дел.

Но эти слова Чехова равносильны заявлению, что мужчины и женщины, старея, перестают интересоваться отношениями между полами. Но ведь это известно и трехлетнему ребенку. Более того, слова Чехова указывают не столько на существование различия между мужчиной и женщиной, сколько на то, что такое различие отсутствует.

ОДЕЖДА

Одежда женщины – часть ее самой. Кэикити не поддался искушению, разумеется, благодаря присущей ему нравственности. Но нужно вспомнить, что женщина, искушавшая Кэикити, надела одежду его жены. Если бы она этого не сделала, то, видимо, вообще не смогла бы его соблазнить.

См. повесть Кикути Кана «Искушение Кэйкити».

ПОКЛОНЕНИЕ ДЕВСТВЕННОСТИ

Сколько комических поражений терпели мы, когда, выбирая жену, заботились главным образом о том, чтобы она была девственницей. А ведь женитьба – самое подходящее время, чтобы отказаться от поклонения девственности.

Поклонение девственности может начаться лишь после того, как убедишься в ней. Здесь чувству предпочитаются ничтожные знания. Поэтому поклонников девственности можно с полным основанием назвать высокомерными учеными, чуждыми любви. Возможно, не случайно и то, что поклонники девственности с такой серьезностью занимаются ее выявлением.

Разумеется, поклонение девушке совсем другое, чем поклонение девственности. Люди, считающие эти понятия синонимическими, слишком недооценивают артистический талант женщин.

ПРАВИЛА ПРИЛИЧИЯ

Одна школьница как-то спросила моего приятеля: целуясь, нужно закрывать глаза или можно оставлять их открытыми? Я вместе с этой школьницей очень сожалею, что в школе не преподают правил приличия в любви.

КАЙБАРА ЭККЭН

В школьные годы я читал разные поучительные истории о Кайбара Эккэне. Однажды он плыл на пароме с каким-то незнакомым студентом. Студент, словно гордясь своими познаниями, самоуверенно рассуждал о разных науках. Эккэн, не перебивая, внимательно слушал его. Тем временем паром пристал к берегу. Тогда было принято, чтобы пассажиры, сходя с судна, сообщали свое имя. Тут студент узнал, что разговаривал с великим конфуцианцем, и, смутившись, стал извиняться за свою неучтивость. Вот такую поучительную историю я однажды прочел.

В то время из этой историй я понял, что скромность – важная добродетель. Во всяком случае, старался это понять. Но теперь, как это ни печально, не вижу в ней ничего поучительного. Теперь эта история воспринимается мной с некоторым интересом лишь потому, что я думаю о ней так:

1. Как саркастично было презрительное молчание Эккэна!

2. Как вульгарны были аплодисменты пассажиров, радовавшихся, что студент пристыжен!

3. Как трепетно бился в рассуждениях юного студента дух нового времени, неведомый Эккэну!

ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ

Один критик устойчивое выражение «расставлять перед домом сети для ловли птиц», имея в виду заброшенность дома, употребил в смысле «кишмя кишеть». Выражение «расставлять перед домом сети для ловли птиц» изобретено китайцами. Нет, разумеется, такого закона, что в употреблении этого выражения японцы должны слепо следовать за китайцами. Можно, например, употребить его образно: «Улыбка этой женщины напоминала расставленные перед домом сети для ловли птиц». Конечно, если такое толкование этого выражения привьется.

Если привьется. Все зависит от непредсказуемого «привьется». Разве не то же самое «роман о себе»? «Ich-Roman» означает роман от первого лица. Причем тот, кто именуется «я», совсем не обязательно должен быть самим автором. Но в японском «романе о себе» в качестве «я» обычно выступает сам автор. Иногда, правда, такой роман выглядит как история жизни самого автора, а роман, написанный от третьего лица, нередко именуется «романом о себе». Я уверен, что это новый пример игнорирования словоупотребления, принятого у немцев или европейцев вообще. Выражение «расставлять перед домом сети для ловли птиц», возможно, тоже явилось новым примером такого рода. Было бы неверным утверждать, что критик, которого я упоминал, недостаточно эрудирован. Только было бы слишком поспешным выискивать новые примеры, забыв о ходе времени. Критик не должен обижаться на подшучивания – всякий пионер обязан довольствоваться не очень-то сладкой судьбой.

ГРАНИЦЫ

Даже гений скован трудно преодолимыми границами. Обнаружение этих границ не может не вызывать некоторую печаль. Но незаметно вызывает и обратное чувство – удовлетворение. Словно познал, что бамбук – это бамбук, плющ – это плющ.

МАРС

Спрашивать, есть ли люди на Марсе, равносильно тому, чтобы спрашивать, есть ли там люди, существование которых можно ощутить с помощью наших пяти чувств.

Однако жизнь далеко не всегда протекает в условиях, позволяющих ощутить ее таким образом. Если предположить, что марсиане существуют вне достижимости наших пяти чувств, то, не исключено, и сегодня вечером они разгуливают по Гиндзе под тронутыми осенней желтизной платанами.

МЕЧТЫ БЛАНКИ

Вселенная бесконечна. Ее образуют примерно шестьдесят элементов. Но как бы много соединений этих элементов ни существовало, количество их не бесконечно; чтобы создать из таких элементов бесконечную Вселенную, необходимо не только испробовать все возможные соединения, но и изменять их. Таким образом, и наша обитаемая Земля – Земля, являющаяся одним из соединений этих элементов, – не есть единственная подобная планета Солнечной системы, число их бесконечно. Наполеон на Земле одержал выдающуюся победу в сражении при Маренго. Но, не исключено, на какой-то другой планете, обращающейся на другом неведомом небе, Наполеон потерпел сокрушительное поражение в сражений при Маренго…

Такова выстроенная в мечтах космология шестидесятисемилетнего Бланки. Ставить под вопрос правильность его точки зрения я не собираюсь. Жаль только, что, описывая свои мечты в тюремной камере, он разочаровался во всех революциях.

Сегодня это вселяет в наши сердца печаль. Мечты уже покинули Землю. Теперь, в поисках утешения, нам нужно обратиться к бескрайним далям, отстоящим от нас на многие миллиарды миль, – ко второй Земле, погруженной в космическую ночь.

ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ

Посредственное произведение, даже внешне монументальное, похоже на комнату без окон. Оно ни в малейшей мере не отвечает требованиям жизни.

ОСТРОУМИЕ

Остроумие – это мысль, лишенная силлогизма. Так называемая мысль остроумцев – это силлогизм, лишенный мысли.

Неприятие остроумия коренится в усталости людей.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЯТЕЛИ

Знания в области политики, которыми больше, чем мы, могут гордиться политические деятели, – это знания самых разнообразных фактов. И знания эти, как правило, сводится лишь к тому, какую шляпу носит некий лидер некоей партий.

Так называемые «доморощенные политики» такими знаниями не располагают. Но если говорить об их проницательности, то в этом они не уступают политическим деятелям. И, как правило, значительно превосходят их в пылкости, не преследующей цели извлечения каких-то выгод.

ФАКТЫ

Как любят люди знать самые разные факты! Больше всего их интересует не то, что такое любовь. Их интересует, был ли Христос незаконнорожденным.

СТРАНСТВУЮЩИЕ ВОИНЫ

Раньше я думал, что странствующий воин вступал в бой с первым встреченным фехтовальщиком, чтобы оттачивать свое военное искусство. Но сейчас понимаю, что на самом деле целью было доказать – на всем свете нет человека, сильнее меня. (После прочтения биографии Миямото Мусаси.)

ГЮГО

Это огромный ломоть хлеба, покрывающий всю Францию. Но почти без масла.

ДОСТОЕВСКИЙ

Романы Достоевского изобилуют карикатурными образами. Правда, большинство повергнет в уныние и дьявола.

ФЛОБЕР

Флобер научил меня тому, что и скука может быть прекрасной.

МОПАССАН

Мопассан напоминает лед. А иногда – леденец.

ПО

Прежде чем создать сфинкса, По изучил анатомию. Именно в этом сокрыта тайна, как ему удалось потрясти грядущие поколения.

ЛОГИКА ОДНОГО КАПИТАЛИСТА

«Художники продают произведения искусства, я продаю консервы из крабов – и не вижу никакой разницы. Но художники считают свои творения мировыми сокровищами. Следуя их примеру, я должен был бы бахвалиться консервами из крабов, по шестьдесят сэн банка. За свои шестьдесят лет я, недостойный, ни разу в жизни не позволил себе такого дурацкого самодовольства, как художники».

КРИТИКА МОСАКУ САСАКИКУНУ

Ясное утро. Мефистофель, обратившись в доктора, читает в университете лекцию о критике. Разумеется, это не «Критика» Канта. Это учение о том, как разбирать произведения прозы и драматургии.

«Друзья, думаю, вы поняли, о чем я рассказывал на прошлой неделе, и сегодня мы сделаем следующий шаг. Я познакомлю вас с „методом полуодобрения“. Что означает „метод полуодобрения“? Это метод, позволяющий полуодобрить то или иное художественное произведение, что следует из самого названия. Однако „полу“ должно быть „худшей половиной“. Одобрять „лучшую половину“ таким методом чрезвычайно опасно. Попробуйте использовать предложенный мной метод в отношении цветов японской сакуры. „Лучшая половина“ цветов сакуры заключается в прелести цвета и формы. Но для того чтобы пользоваться моим методом, необходимо одобрить не столько „лучшую“, сколько „худшую половину“ – то есть запах цветов сакуры. И это позволит прийти к заключению, что „запах действительно есть. Но не более того“. Ждет ли нас провал, если вдруг вместо „худшей“ нам придется одобрять „лучшую половину“? Нет. Послушаем:

«Цвет и форма действительно прекрасны. Но не более того». Разве такое утверждение способно приуменьшить прелесть цветов сакуры? Отнюдь нет.

Таким образом, главная проблема критика – как принизить прозаическое или драматическое произведение. Но вряд ли есть необходимость снова говорить об этом.

Далее, по каким критериям следует различать «лучшую» и «худшую» половину? Для решения этой проблемы нужно обратиться к теории ценностей. Ценности, в чем мы давным-давно убеждены, заключены не в самом произведений, а в нашем восприятии, дающем ему оценку. Следовательно, критерием различения «лучшей» и «худшей» половины служит наше восприятие или любовь народа в ту или иную эпоху.

Например, сегодня народ не любит японские букеты. Значит, японские букеты плохи. Сегодня народ любит бразильский кофе. Значит, бразильский кофе несомненно хорош. Таким образом, художественная ценность того или иного произведения – его «лучшая» и «худшая» половина должны различаться, исходя из приведенного примера.

Не прибегая к такому критерию, использовать другие – будь то красота, истина или добро – не более чем комичный анахронизм. Вы обязаны выбросить прошлое, как старую соломенную шляпу. Представление о хорошем и плохом не может преодолеть пристрастий, а пристрастия и есть сочетание хорошего и плохого; любовь и ненависть тоже пристрастия – это не просто «метод полуодобрения», а закон, о котором не следует забывать, коль скоро вы решили заниматься критикой.

Итак, в этом и состоит «метод полуодобрения», а теперь мне бы хотелось обратить ваше внимание на слова «не более того». Их нужно употреблять непременно. Во-первых, коль скоро мы говорим «не более того», это значит, одобряем «то», а именно «худшую половину». При этом, во-вторых, мы отрицаем все, кроме «того». Следует также сказать, что слова «не более того» имеют ярко выраженную тенденцию к навязыванию своего мнения. И наконец, весьма деликатный третий момент – сама художественная ценность «того» отрицается приведенным выше простым, но не бросающимся в глаза способом. Разумеется, отрицая, мы никогда не должны называть причину отрицания. Отрицание высказывается лишь между строк – именно это и есть самая примечательная особенность слов «не более того». Убить похвалой – вот значение слов «не более того», призванных, якобы одобряя, на самом деле отрицать.

Мне представляется, что предлагаемый «метод полуодобрения» заслуживает гораздо большего доверия, чем «метод полного отрицания» или «метод несбывшихся надежд». Я рассказывал о нем на прошлой неделе, кратко повторю, чтобы напомнить вам основные положения. Это метод, позволяющий полностью отрицать художественную ценность произведения, опираясь на его художественную ценность. Например, отрицая художественную ценность той или иной трагедии, нужно остро критиковать ее за то, что она трагедийна, неприятна, уныла. Можно критиковать и наоборот – ругать за то, что в ней отсутствует счастье, радость, легкость. Вот почему я и называю этот метод также «методом несбывшихся надежд». «Метод полного отрицания», или «метод несбывшихся надежд», не может доставить полного удовлетворения, поскольку иногда вызывает подозрение в пристрастности. В то время как «метод полуодобрения», во всяком случае наполовину, признает художественную ценность произведения, что позволяет легко создать впечатление беспристрастности.

Темой моей очередной лекции будет новое произведение Мосаку Сасаки «Летнее пальто», поэтому прошу вас к следующей неделе разобрать его, используя «метод полуодобрения». (Тут один из юных слушателей задает вопрос: «Сэнсэй, а нельзя ли использовать метод полного отрицания?») Нет, с использованием «метода полного отрицания» нужно хотя бы немного повременить. Все-таки господин Сасаки писатель, получивший в последние годы широкую известность. Поэтому ограничимся, я думаю, «методом полуодобрения»…»

Через неделю в студенческой работе, получившей высшую оценку, было сказано: «Написана умело. Не более того».

РОДИТЕЛИ И ДЕТИ

Весьма сомнительно, что родители способны растить своих детей. Правда, коров и лошадей они растить могут, это верно. Однако воспитывать детей, опираясь на древние обычаи и объясняя их тем, что таковы естественные законы природы, не более чем отговорка, к которой прибегают родители. Если бы любые обычаи можно было оправдать ссылкой на естественные законы природы, то мы должны были бы оправдать и наблюдаемый у первобытных народов обычай похищать невест.

Любовь матери к ребенку – самая бескорыстная любовь. Однако бескорыстная любовь менее всего помогает растить ребенка. Под влиянием такой любви или, во всяком случае, в основном под ее влиянием ребенок становится либо деспотом, либо ничтожеством.

Первый акт жизненной трагедии человека начинается с появлением ребенка.

С давних времен большинство родителей без конца повторяют такие слова: «Я оказался неудачником. Но должен сделать все, чтобы хотя бы мой ребенок добился успеха».

ВОЗМОЖНОСТИ

Мы не можем делать то, что хотим. И делаем лишь то, что можем. Это относится не только к нам как индивидуумам. Но и к нашему обществу в целом. Возможно, и Бог не смог сотворить мир таким, каким бы ему хотелось.

СЛОВА МУРА

В записных книжках Джоржа Мура есть такие слова:

«Великий художник тщательно выбирает место, где написать свое имя. И никогда не подписывает своих картин на одном и том же месте».

«Никогда не подписывает своих картин на одном и том же месте» – это, разумеется, относится к любому художнику, а не только великому. Не будем осуждать Мура за такую неточность. Неожиданным показалось мне другое: «Великий художник тщательно выбирает место, где написать свое имя». Среди художников Востока никогда не было такого, кто бы недооценивал выбор места, куда поставить свою фамильную печать. Говорить о необходимости внимательного выбора такого места – трюизм. Думая о Муре, специально написавшем об этом, я не могу отделаться от мысли, как не похожи Восток и Запад.

ВЕЛИЧИНА ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Судить о гениальности произведения в зависимости от его размера – значит допускать материальный подход к его оценке. Величина произведения – это лишь вопрос гонорара. «Портрет старика» Рембрандта я люблю гораздо больше, чем фреску Микеланджело «Страшный суд».

МОИ ЛЮБИМЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Мои любимые произведения – я имею в виду литературные – это произведения, в которых я могу почувствовать автора как человека. Человека, со всем, что ему присуще, – мозгом, сердцем, физиологией. Но, как это ни печально, в большинстве своем они калеки. (Правда, великий калека может вызвать наше восхищение.)

ПОСМОТРЕВ «РАДУЖНУЮ ЗАСТАВУ»

Не мужчина охотится за женщиной. Женщина охотится за мужчиной. Шоу рассказал об этом факте в своей пьесе «Человек и сверхчеловек». Но он был не первым, кто это сделал. Я посмотрел «Радужную заставу» с Мэй Ланьфанем и узнал, что в Китае тоже есть драматург, обративший внимание на этот факт. Более того, в «Мыслях о драме» кроме «Радужной заставы» приводится множество пьес о сражениях, которые ведут женщины ради того, чтобы увлечь мужчину.

Героиня из «Горы Дунцзяшань», героиня из «Казни сына у парадных ворот», героиня из «Горы Шуансошань» – все они принадлежат к подобным женщинам. Возьмем, к примеру, Ли Хуа, героиню «Любви к наезднице», – гарцуя на лошади, она не только пленила молодого полководца. Она женила его на себе, принеся при этом извинения его жене. Господин Ху Ши сказал мне:

«Исключая „Четырех ученых мужей“, я отрицаю художественную ценность всех постановок пекинской оперы. Но все же они глубоко философские». Может быть, философ господин Ху Ши своими словами пытался смягчить свое громоподобное возмущение тем, что эти произведения не обладают достаточной художественной ценностью.

ОПЫТ

Полагаться на один лишь опыт равносильно тому, чтобы полагаться на одну лишь пищу, не думая о пищеварении. В то же время полагаться на одни лишь свои способности, пренебрегая опытом, равносильно тому, чтобы полагаться на одно лишь пищеварение, не думая о пище.

АХИЛЛЕС

Утверждают, что у древнегреческого героя Ахиллеса была уязвимой только пята. Следовательно, чтобы знать Ахиллеса, нужно знать об ахиллесовой пяте.

СЧАСТЬЕ ХУДОЖНИКА

Самый счастливый художник – это художник, получивший славу в преклонные годы. В этом смысле Куникида Доппо отнюдь не несчастный художник.

ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК

Женщина не всегда хочет, чтобы ее муж был добряком. Но мужчина всегда хочет иметь другом доброго человека.

Добрый человек больше всего похож на Бога на небесах. Вопервых, с ним можно поделиться своей радостью. Во-вторых, ему можно поплакаться. В-третьих, есть он или нет – неважно.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

«Ненавидеть преступление, а не того, кто его совершил» – это не так уж трудно. Большинство детей реализуют этот афоризм в отношении большинства родителей.

ПЕРСИК И СЛИВА

«Хотя персик и слива безмолвны, люди торят тропу между ними», – так говорят мудрецы. Конечно, это неверно; что значит: «Хотя персик и слива безмолвны»? Правильнее сказать: «Поскольку персик и слива безмолвны».

ВЕЛИЧИЕ

Народ нередко восхищается величием людей и деяний. Но испокон веку не было такого, чтобы народ любил встречаться с величием.

ОБЪЯВЛЕНИЕ

«Мосаку Сасакикуну» – раздел «Слов пигмея», опубликованных в двенадцатом номере, – ни в малейшей степени не свидетельствует о пренебрежении к этому писателю. В нем содержится насмешка над критиком, не признающим его творчества. Объявлять об этом означало бы, по-моему, пренебрегать умственными способностями читателей «Бунгэй сюндзю». Меня поразило, что один критик и в самом деле проявил пренебрежение к Сасакикуну. Я слышал, что у него уже появились продолжатели. Потому-то я и делаю это краткое объявление. Я не собирался делать его публично. Оно появилось в результате подстрекательства нашего старшего товарища Сатоми Тонакуна. Читателей, возмущенных моим объявлением, прошу обращать свой гнев против Сатомикуна.

Автор «Слов пигмея».

Опубликованное мной объявление: «Прошу обращать свой гнев против Сатомикуна» – это, разумеется, шутка. Можете свой гнев против него и не обращать. От безмерного преклонения пред гениальностью всех, кого представляет названный мной критик, я проявил не свойственную мне нервозность.

Он же.

В опубликованном мной дополнительном объявлении сказано: «От безмерного преклонения пред гениальностью всех, кого представляет названный мной критик» – это ни в коем случае не ирония.

Он же.

ИСКУССТВО

Живопись живет триста лет, каллиграфия – пятьсот, литература бессмертна, сказал Ван Шанчжэн. Но Дуньхуанские раскопки показали, что живопись и каллиграфия продолжают жить и через пятьсот лет. А то, что литература бессмертна – это еще вопрос. Идеи не могут быть неподвластны времени. Наши предки при слове «Бог» видели перед собой человека в традиционной церемониальной одежде того времени. А мы при этом слове видим длиннобородого европейца. Надо полагать, то же может произойти не только с Богом.

Помню, я как-то увидел портрет кисти Сяраку Тосю. Изображенный на нем человек держал у груди раскрытый веер, на котором – знаменитая зеленая волна Корина. Это, безусловно, усиливало колористический эффект картины в целом. Но, посмотрев в лупу, я увидел не зеленый цвет, а золотой, подернутый патиной. Я ощутил прелесть картины Сяраку – это факт. Но факт и то, что я ощутил иную прелесть, чем та, которую уловил Сяраку. Подобные же изменения в восприятии, несомненно, мыслимы, когда речь идет о литературе.

Искусство подобно женщине. Чтобы выглядеть привлекательней, оно должно быть в согласии с духовной атмосферой или модой своего времени.

Более того, искусство всегда в плену у реалий.