Женщины смеются и плачут из-за мужчин. Мужчины смеются и плачут, потому что для этого есть причины (генерал Комен после расставания с очередной возлюбленной)
 
      Что такое облака? Почти каждый знает, что это что-то красивое. Те же, кто не знает, что это что-то красивое, точно знают, что это – конденсированный водяной пар. Облака часто чему-то мешают, но очень редко помогают. Они мешают свиданиям, пикникам, парадам, самолетам и прочим полезным вещам. За одним лишь исключением. В королевстве Раниг, которое находится в мире Горр, облака очень помогают одному непростому событию – коронации. Помогают настолько, что новоиспеченный король бывает им даже в чем-то благодарен. По крайней мере, на следующий день после этой самой коронации.
      В этот самый день Михаил, он же король Нерман, был очень благодарен облакам. Впрочем, стояла ясная погода, и, получается, что он был благодарен уже не самим облакам, а лишь своим воспоминаниям о них.
      Если бы король верил в символы, то отметил бы, что облачность при коронации и безоблачность после нее являются хорошим знаком. Однако же, такой ход мыслей был бы слабым утешением. Потому что в реальности дела обстояли хуже некуда. Государство лежало в руинах. Эти руины были даже не физические. Их было невозможно пощупать руками, что не делало их менее материальными. Михаил одним махом изменил государственное устройство, отменив рабство. Власть и до этого не отличалась прочностью, если учесть, с какой легкостью он отнял эту самую власть. В любом случае, одна-единственная реформа повлекла за собой необходимость изменения законов, представлений людей о законах, а также выполнения законов. У молодого короля практически не было помощников, за исключением нескольких доверенных лиц, которые легче представлялись на поле боя, чем за письменным столом. Старая королевская бюрократия была совершенно непригодна для реформ. Михаилу нужны были новые люди. Желательно, молодые, решительные и способные к обучению. Где их взять он не представлял.
      Однако сам король Нерман оптимистично полагал, что справился бы с этой ситуацией в кратчайшие сроки, если бы не угроза войны. Ведь, по сути, у него хотя бы с финансовой сферой дела обстояли неплохо. Ксарр, который ведал казной, был поистине великолепен. Михаил даже не ожидал, что ему так повезет с казначеем. Люди с подобным даром редко встречались даже в его прежнем мире. Чернобородый Ксарр умудрялся выплачивать деньги армии и тут же забирать выплаченное обратно. Он с огромной эффективностью воспользовался советами Михаила. Деньги, только что покинувшие казну, немедленно возвращались назад с помощью долговых обязательств под проценты, игорных домов, а также налогов с купцов. Эти деньги были нужны королю не только для реформ. Реформы даже находились на последнем месте в плане трат. Король готовился к войне.
 
      Первый день после коронации уже был полностью распланирован. Проснувшись и быстро позавтракав в полном одиночестве, Михаил вызвал к себе Комена и Йонера. Вечно ироничный Комен занимал должность начальника полиции, а великий ишиб Йонер, не имея никаких определенных обязанностей, являлся одним из ближайших советников короля. Эти двое были в настоящую минуту очень важны для Михаила, потому что именно им был поручен допрос пленных ишибов, совершивших покушение на него в день коронации.
      Михаил принял их, сидя на диване в своем приемном кабинете. Место было достаточно удобно как для формальных, так и для неформальных встреч. Просторное помещение с золотистыми обоями, которые Михаил еще не успел поменять, позволяло вмещать до двух десятков посетителей без всякой тесноты. Поэтому король проводил в нем большую часть времени в окружении писцов, друзей и любимых вещей, которые он распорядился перенести сюда. К одной из этих любимых вещей относился портрет, висевший на противоположной от дивана стене. На нем была изображена черноволосая красавица.
      – Приветствую! – сказал Михаил, увидев в дверях Комена и Йонера, – Ну, что вы узнали? Какие новости? Где прячется Миэльс?
      Комен слегка улыбнулся. Король, как обычно, торопился перейти к делу, полностью игнорируя всяческие церемонии.
      – Нам удалось разговорить лишь одного из ишибов, – ответил Комен, – Второй сумел умереть раньше, чем начался допрос. Но узнали мы немногое. Их действительно послали королевские советники с целью убить тебя. Миэльс был на границе с Кмантом в то время. Предположительно, он направился в Фегрид.
      – Кто его сопровождает? – спросил Михаил.
      – Около семидесяти ишибов, из которых – пять великих, а также примерно пятьсот дворян и шесть тысяч солдат, – сообщил Йонер.
      – Это же целая армия! – воскликнул король.
      – Да, – подтвердил Комен, – Но у него нет никаких шансов против наших амулетов. Это все уже понимают.
      – Миэльс, видимо, рассчитывает, что император Фегрида окажет ему помощь, – добавил Йонер.
      – Не хотелось бы, чтобы это произошло, – поспешил вставить Комен, – Натиск империи нам не выдержать.
      – Пока не выдержать, – задумчиво уточнил Михаил, – Пока…
      Король встал с дивана и начал расхаживать по кабинету. По сути, перед ним открывали две перспективы. Если Фегрид немедленно поддерживает Миэльса в обмен на какие-то обещания, то шансы Ранига невелики. Если же Фегрид медлит с поддержкой, то… все может случиться. Главное – чтобы промедление оказалось достаточно большим.
      – Нам нужно срочно послать кого-то к императору, – заключил Михаил, прекращая измерять шагами комнату, – Но кого?
      Комен и Йонер переглянулись. Им был уже понятен ход мыслей короля. Нужен был человек, на которого можно положиться, но в то же время, достаточно решительный и умный, чтобы действовать самостоятельно.
      Нет, вы не поедете, – сказал Михаил, словно угадав их лестные мысли о себе, – Вы мне нужны здесь. Комен – единственный, кто может управиться с полицейской работой, а Йонер – один из двух великих ишибов, находящихся у меня на службе. Великими ишибами я не могу рисковать. Нужен кто-то еще.
      – Ронел? Маэт? Танер? Торк? – спросил Йонер.
      На его круглом лице отражалось раздумье, а худые руки находились в постоянном движении.
      – Ронел не справится, – произнес король, – Он слишком прямолинеен. Танер и Торк… У меня на них другие планы. Очень важные. А вот Маэт, возможно, справился бы, если бы был чуть старше и опытней.
      – Но больше у нас никого нет, – сказал Комен, – Разве что Аррал, но он тоже – один из двух наших великих ишибов. Точнее, один из трех, если считать и твое величество.
      – У нас есть еще Иашт, – поправил его король, – Который очень успешно действует на северной границе, если принять во внимание, что послы Кманта и Томола еще не требуют от меня во что бы то ни стало вернуть назад рабовладельчество.
      Ишиб Иашт был направлен туда некоторое время назад с одной-единственной целью – создавать беспорядки на границе. Чтобы не позволить соседним странам понять, что поток беглых рабов из этих стран в свободный Раниг не только не прекратится по завершению войны, но даже может усилиться.
      – Но Иашт ведь далеко…, – заметил Йонер.
      – Это ничего. Нам удастся его быстро вернуть, если нужно, – произнес Михаил, – Думаю, что пошлю с ним и Маэта. Пусть мальчик набирается опыта. Сделаю Маэта официальным послом, а Иашт будет его советником. Также отправлю с ними Манка. Помните его? Бабник и пьяница. Но сдал крепость Зарр без боя. Поэтому я выполню свое обещание и сделаю его послом, после того, как основная часть переговоров будет завершена, и Маэт вернется в Раниг. С хорошим советником Манк справится с этой задачей.
      – Не забывай, что в Фегриде еще находится жена Ксарра, – сказал Комен.
      – Я помню об этом. Маэт арестует прежнего посла Ранига и доставит всех его рабов сюда. Жена Ксарра будет свободна.
      – Ксарр, наверное, ждет этого с нетерпением, – улыбнулся Комен.
      – Жаль, что не получилось вернуть ему жену раньше, – произнес король, – Ксарр – поистине достойный человек. Талантливый и верный. Побольше бы таких.
      – Да, нам не хватает людей, – согласился Йонер, – Нужны еще доверенные лица, нужны великие ишибы, много чего нужно.
      – Ничего, это все у нас скоро будет, – сказал Михаил.
      – А потом понадобится что-нибудь еще, – улыбнулся Комен, трогая свой длинный и прямой ус.
      – Понадобится многое, – согласился король, – Только, хочется надеяться, к тому времени это не будет вопросом выживания. Больше ничего полезного из пленных извлечь не удалось?
      – Нет, – ответил Комен, – Но я полон подозрений, что местные преступники получили деньги или щедрые обещания за любой вред, который они смогут нанести нам. Пленный ишиб сказал, что слышал о подобных планах советника Рауна. Никогда бы не подумал, что у пройдохи советника столь обширные интересы и знакомства. Мне всегда казалось, что он брезгует даже общаться с другими сословиями.
      – Не брезгует, – ответил Михаил, вспомнив, как советник помог ему с аудиенцией у Миэльса, думая, что перед ним обычный крестьянин, – Раун не брезгует ничем, что хотя в какой-то мере служит его целям. Достойное качество, между прочим. Комен, ты собираешься что-нибудь предпринимать?
      – Сегодня планировал небольшой рейд по бедным кварталам, – ответил тот, – Хотя мы значительно усилили патрулирование, но все же уровень преступности очень велик. Поэтому хотелось бы одним ударом убить двух зайцев: найти тех, кого подкупил Раун, а также покончить с преступными кланами.
      – Это – хорошая мысль, – заметил король, – Возможно, я присоединюсь к вам. Очень любопытно взглянуть на быт моих подданных. К тому же, по преступникам можно судить о многих вещах, происходящих в королевстве. Мне нужна эта информация.
      Комен поклонился. Он слегка не одобрял решение его величества принять участие в облавах, но король высказался достаточно определенно. Возразить было нечего.
      – У вас есть какие-то вопросы, предложения? – спросил Михаил, – Если нет, то можете идти. Да, вот еще. Скажите там секретарям, что мне нужен Танер и Торк. Пусть их найдут как можно скорее. И пусть заходят вместе. И Маэт… Нет, Маэт был поблизости. Я его сам отыщу.
 
      Маэт нашелся быстро. Но, к сожалению, нашелся не один. Когда его обнаружил посыльный, Ферен младший разговаривал с Инкит. Новоиспеченная тага уже успела поздравить Михаила с коронацией. Причем, сделала это позже всех. Ночью. Королю это поздравление чрезвычайно понравилось, несмотря на то, что он рассчитывал провести хотя бы часть ночи в трудах на пользу государства. Но непосредственность Инкит в сочетании с ее страстностью тоже, по мнению Михаила, шли на пользу государству. Потому что она отвлекала его, короля, от мрачных мыслей, улучшая настроение и повышая работоспособность в будущем.
      Теперь же, несмотря на проведенную ночь, Инкит решила отправиться к королю снова, на этот раз в сопровождении Маэта. Она искренне полагала, что Михаил будет рад ее видеть рядом с собой как можно чаще.
      Ему, конечно, тоже было приятно смотреть на ее лицо. Он еще недостаточно привык к ней, чтобы не обращать внимание на молодость и обаяние своей любовницы. Но государственные дела в столь сложный период требовали сосредоточения, которое должно было бы как можно более неэмоциональным. Поэтому, увидев ее в дверях вместе с Маэтом, Михаил тихо вздохнул.
      – Приветствую, Маэт, – сказал он, – И тебе привет, Инкит… снова.
      Девушка совершенно не обратила внимание на прохладный тон, а радостно впорхнула в приемный кабинет. Пройдя вдоль ажурных окон, она потрогала рукой подоконники и безмятежно расположилась на диване. Ее лицо отражало счастье.
      Михаил, не говоря больше ни слова, просто смотрел на ее перемещения. Потом опять повернулся к Маэту.
      – Как ты относишься к небольшому путешествию? – спросил он.
      Ферен-младший пожал плечами:
      – Если надо, я готов. Куда нужно ехать?
      – В Фегрид. Думаю направить тебя туда в качестве посла.
      – Но…, – хотел возразить Маэт, мгновенно встревожившись.
      – Не волнуйся, – успокоил его Михаил, – С тобой поедет Иашт. Ради этого дела отзовем его с северных границ… Точнее, заменим кое-кем. Ну что, согласен?
      – Да, конечно, – с готовностью откликнулся Маэт, – Вот только…
      – Кстати, а чей это портрет, давно хотела спросить? – перебила его Инкит, указывая на изображение черноволосой красавицы, – Что он здесь делает? Остался после Миэльса?
      Михаил поморщился. Почему-то до этого времени Инкит полностью игнорировала портрет эльфийской принцессы. Но он ожидал все равно, что вопрос возникнет рано или поздно.
      – Прошу тебя впредь не перебивать важные разговоры, если являешься сюда без приглашения, – строго заметил король, – Но на этот вопрос я тебе отвечу все-таки.
      Инкит обиженно поджала губы.
      – Я распорядился повесить портрет здесь, – продолжил Михаил, словно не замечая недовольство девушки его резкими словами, – На нем изображена одна моя знакомая. Принцесса.
      Лицо Инкит мгновенно изменило выражение. Теперь вместо обиды на нем читались живейший интерес и настороженность.
      – Ты ее хорошо знаешь? – спросил она, – Настолько хорошо, что вешаешь портрет там, где бываешь чаще всего?
      – Совсем не знаю, – признался Михаил, – Но, скажу тебе прямо, у меня есть насчет нее некоторые планы.
      – Какие же? – поинтересовалась девушка.
      Ее тон не предвещал ничего хорошего. Бедный Маэт, который совсем недавно вышел из подросткового возраста, торопливо озирался по сторонам в надежде найти убежище, которое позволило бы ему не слышать дальнейший разговор.
      А вот Михаилу это все совершенно не нравилось. Он понимал, что и так дал слишком много свободы Инкит. Поселил ее во дворце, разрешил ходить, где угодно, врываться в свой кабинет без предварительной договоренности… Он с удовольствием отменил бы все ее привилегии, но некие чувства или их подобия не позволяли сделать это. Инкит ему нравилась. Нравилась не только как девушка. Ему еще доставляло огромное удовольствие просто заботиться о ней, и совсем не привлекала мысль о том, что он должен доставить ей огорчение. Впрочем, в случае с портретом выбора у него не было. Инкит должна привыкнуть к мысли, что в жизни Михаила будут и другие женщины. Хотя бы потому, что этого требует продолжение рода. В смысле появления официальных наследников, разумеется.
      – Я ее рассматриваю как одну из возможных кандидатур для брака, – честно ответил он.
      Последовавшие события превзошли самые смелые ожидания.
      – Вот как? – переспросила Инкит, постепенно повышая голос.
      Ее лицо сначала слегка порозовело, а потом стало наливаться довольно сильным румянцем.
      – Именно поэтому ты предпочел выдать меня замуж, да? Чтобы я не путалась у тебя под ногами и не отпугивала возможных невест? Только по этой причине?
      Маэт также покраснел. Он испытывал огромное желание метнуться к двери и покинуть приемный покой своего короля. Но без разрешения его величества это сделать было невозможно. Король же в данную минуту был целиком поглощен разговором с Инкит и на страдания Маэта не обращал никакого внимания.
      – Говори потише, – сказал Михаил, – А то сюда сбежится охрана.
      – И пусть! Пусть сбежится! – воскликнула девушка, практически теряя над собой контроль, – Ты только посмотри на нее! Чем она лучше, чем я? Чем?
      – Она не лучше, – мягко ответил король, – Просто она другая…
      – Другая, да? – еще пуще вознегодовала девушка, – Конечно, другая. Она – принцесса, а я – дочь сапожника! Ты это хочешь сказать?
      Михаил пожалел, что выбрал несколько неудачную фразу для успокоения своей любовницы. Но отступать было поздно.
      – Да, я хочу сказать именно это, – ответил он, – Я – король, и мне нужно думать о наследниках. Пойми меня! Может получиться так, что я буду видеться со многими принцессами, прежде чем сделаю окончательный выбор…
      – Окончательный выбор! – подхватила Инкит, – Да ты его уже сделал. Разве этого не видно? Ты посмотри, какая она красавица! Лучше меня и в этом, правда? И наверняка лучше всех остальных принцесс, которых ты еще увидишь. Я ведь не слепая!
      – Ты ведешь себя недостойно для таги, – строго заметил король, – Ты сейчас не дочь сапожника, а жена представителя одного из знатнейших родов страны. А кричишь, словно на базаре.
      Инкит на мгновение замолчала. Потом в ее глазах начали появляться слезы.
      – И ты меня сделал дворянкой и тага вот ради этого? – спросила она, изо всех сил пытаясь сдержать подступающие рыдания, – Чтобы так меня мучить? Чтобы я все время находилась около тебя и видела, как ты даришь внимание другим? Принцессам, до которых мне еще расти и расти?
      – Ну перестань, – пробормотал Михаил; жалость резко пронзила его сердце, – Не нужно так говорить. Ты мне очень дорога, а брак с принцессой будет браком лишь по расчету.
      Инкит залилась слезами, уже совершенно не скрывая этого.
      – Ты посмотри на ее лицо, – сквозь рыдания вымолвила она, – На ее губы… Даже я никогда не видела таких. Как ее можно не любить? Где вообще ты ее встретил?
      – В лесу, – откровенно ответил Михаил, – Она эльфийка.
      – Эльфийка?! – выдохнула девушка, – Эльфийская принцесса?! О, мама…
      И Инкит, бросившись к дверям, выбежала из комнаты.
      Маэт хотел было инстинктивно последовать за ней, чтобы утешить, но вовремя вспомнил о своем долге перед королем и остался на месте. Если Михаил и заметил его невольное движение, то не подал и виду.
      – Вот и поговорили, – пробормотал он, – Но пусть идет… или бежит. Нам нужно обсудить важные дела.
 
      Маэт был в расстроенных чувствах, но попытался сосредоточиться. Он сочувствовал Инкит со всем своим юношеским пылом, но понимал правоту короля. Тот рано или поздно должен был бы выбрать подходящую невесту. Равную ему.
      – Маэт, тебе придется отправиться в Фегрид, – повторил Михаил, – У тебя там будет три задачи. Во-первых, помешать переговорам Миэльса с императором, во-вторых, арестовать бывшего посла в Фегриде, освободить его рабов и доставить сюда жену Ксарра, в-третьих, установить, если это возможно, местонахождение Миэльса. И принять меры к тому, чтобы он больше нам не мешал. Тебе понятно?
      – Да, твое величество.
      – По пути в Фегрид ты сделаешь небольшой крюк и возьмешь с собой Иашта. Слушайся его во всем, внимательно наблюдай за его действиями и старайся научиться всему, что только возможно. Вскоре тебе придется действовать целиком самостоятельно. А еще ты возьмешь с собой свитки. Очень важные свитки – запомни! Они не должны попасть в чужие руки. Отдашь их Иашту.
      – Твое величество, могу ли я узнать, что в них?
      – Они пустые.
      – Пустые?
      – Да, но каждый из них несет печать Миэльса. Его истинное ти. Иашт их заполнит, если увидит такую необходимость.
      Лицо Маэта вытянулось.
      – Повторяю, в случае опасности уничтожь их. Никто не должен знать, что у нас есть эти свитки.
      – Будет сделано, твое величество. Когда мне выезжать?
      – Завтра. Проконсультируйся с Коменом и своим отцом, сколько человек свиты тебе полагается по рангу. Возьми с собой несколько ишибов: Аррал тебе их выделит. Завтра утром все бумаги и верительные грамоты будут готовы. Да, вот еще: с тобой поедет Манк. Он сменит тебя на посту посла в Фегриде, когда все будет закончено. Ты и Иашт подберете ему хорошего советника. Манк хоть и пьяница, но пьяница без инициативы. Советник поумнее сможет полностью держать его в руках. Когда все сделаете, возвращайтесь. Еще есть вопросы?
      – Нет, твое величество.
      – Тогда ступай. И позови ишибов моей охраны Регена и Антека. Они в соседней комнате.
      Когда Маэт вышел, Михаил задумался. Ему не понравилась реакция Инкит на портрет и его слова. Но какой у него был выход? Если бы он знал это… Конечно же, Михаил догадывался, что рано или поздно Инкит станет предъявлять на него претензии, хотя и рассчитывал этого избегать. Он вполне понимал эту девушку, но иначе поступать не мог. С другой стороны, расставаться с Инкит ему тоже не хотелось. Она ему нравилась. Иногда даже очень сильно нравилась. Ее молодость, порывистость, чистота, чувственность… Его очень сильно тянуло к ней. Возможно, как раз потому, что она обладала тем, чего не было у него.
      – Твое величество? – раздался голос вошедших ишибов от дверей.
      Реген и Антек остановились там, ожидающе глядя на короля. Будучи ишибами его личной охраны, они обладали некоторыми привилегиями. В частности, имели право заговорить первыми, до того, как король обратится к ним.
      – Проходите, – сказал Михаил, – Вы очень хорошо зарекомендовали себя за время, проведенное у меня на службе. Поэтому я предлагаю вам повышение. У меня есть две вакантных должности. Одна – начальник моей личной охраны, вторая – тайный посол, доверенное лицо и советник.
      Вошедшие ишибы с интересом слушали короля. Им было очень любопытно, кто из них займет одну должность, а кто – другую. Но Михаил сумел удивить их еще больше.
      – Но так как вы знаете друг друга и себя гораздо лучше, чем я знаю вас, – продолжил король, – То предлагаю вам поразмыслить над выбором самим. Конечно, я могу принять иное решение, но хотелось бы узнать и ваше мнение. Подумайте, кто из вас больше подходит для должности начальника охраны, а кто – тайного посла и советника. Эти должности примерно равны по значению, но требуют совершенно разных качеств и талантов. Каких – можете сами догадаться. Есть вопросы?
      – А когда мы должны… решить? – поинтересовался Антек.
      – Можно прямо сейчас. Но я думаю, что это будет затруднительно. Поэтому у вас есть срок до вечера. Этим вечером посол, кто бы он ни был, получит свое первое задание.
      Вопросов больше не было. Ишибы поклонились и вышли. Михаилу тоже было любопытно, какой выбор они сделают. Антек был очень высокий и обладал броской внешностью: ярко-рыжие волосы в сочетании с массивными чертами лица придавали ему сходство с викингом. И по характеру он был гораздо спокойней Регена. Реген вообще постоянно находился в движении. Казалось, что застыть неподвижно хоть на миг – для него невыполнимая задача. Двигались его руки, ноги, голова… Если от него не требовалось стоять на одном и том же месте, то он предпочитал ходить взад и вперед. Не будь этой привычки, то Реген являлся бы идеальным кандидатом на должность какого-нибудь разведчика – его внешность была настолько неброской, что взгляд незнакомого с ним человека скользил по нему, не делая попытки задержаться хотя бы на пару секунд.
      Оба ишиба обладали примерно одинаково развитым абом.
      Рассуждая логически, Антек с его представительной внешностью был просто создан для должности начальника охраны. А Реген с его незаметностью и беспокойностью – для должности тайного посла. Но Михаил недаром поручил им самим сделать выбор. Он допускал, что ишибы обладают, возможно, какими-то скрытыми качествами. Которые могли бы оказаться более полезными, чем простое соотношение внешность/характер.

      Охотник нуждается в оленях, рыболов – в рыбе, а полиция – в преступниках (речь некоего убийцы перед казнью)
 
      – Если твое величество не передумал принять участие в разгроме преступных кланов, то мы готовы начать, – сказал Комен Михаилу, когда солнце уже скрылось за горизонтом.
      – С каких кварталов начнем? – спросил король.
      – С самых бедных, – ответил Комен, – Их тут много.
      Белокаменный Парм не был огромным городом, с точки зрения Михаила. Численность населения составляла около трехсот тысяч. Причем, большая часть проживала в бедных кварталах, что, по мнению Комена, автоматически заносило их в разряд подозреваемых в связи с преступным миром. Впрочем, насчет всеобщей бедности у Михаила были свои планы, которыми он хотел заняться после заключения прочного мира.
      – Тогда пойдем, – произнес король, – Чем раньше начнем, тем раньше закончим с этим неприятным делом.
 
      В тот злополучный день Аунет Ратен находился в трактире. Что не было случайностью – в это время практически в любой день его можно было найти там. Если, конечно, знать, как он выглядит.
      Аунет Ратен был личностью, довольно известной в определенных кругах Парма. Можно даже сказать, что гораздо больше людей слышали о нем, чем общались с ним или хотя бы видели издалека. Аунета эта ситуация не только устраивала – он к ней стремился. Потому что возглавлял один из наиболее крупных преступных кланов в городе. Его 'подчиненными' являлись воры, нищие и сводники. Аунет старательно избегал насилия без нужды, потому что считал, что с мертвого в любом случае много не возьмешь. Глава клана не привечал грабителей и убийц, но в необходимых случаях мог воспользоваться их услугами.
      Аунет Ратен, в силу своей профессии, старался быть в курсе самых последних событий, чего бы они ни касались. Поэтому он одним из первых узнал о появлении в стране самозванца. И, может быть, самым первым сумел правильно оценить угрозу как для власть предержащих, так и для своего бизнеса.
      Когда принц Нерман обосновался в Сцепре, то Аунет постарался получить наиболее подробную информацию о деятельности того. Она производила впечатление. За какие-то несколько недель пребывания там принц навел порядок, близкий к идеальному. Самые злачные кварталы Сцепры превратились в места благополучия, где царили тишь да гладь. Солдаты Ферена, а потом и полицейские Комена, регулярно патрулировали улицы. Странные судейские коллегии, представленные всеми сословиями, не брали мзду, а отправляли преступников либо в тюрьму, либо на виселицу. В тюрьме, впрочем, они тоже не задерживались. Им предлагался выбор: идти в солдаты в те отряды, которые находились большей частью в авангарде атаки, заниматься очень тяжелой работой либо на благо города, либо обрабатывать поля вместе отпущенных рабов. Многие выбирали армию, мечтая если не сбежать, то хотя бы преуспеть в военной карьере. Их мечты, в целом, сбылись. Потери в армии принца были минимальны и многие бывшие преступники, среди которых встречались даже знакомые Аунета, оказались на хорошем счету у самого уру Ронела Ферена.
      Вообще же Аунет Ратен побаивался таких людей, каким являлся Ронел. В голове Ратена не умещалась мысль о том, как можно жертвовать своей жизнью ради какого-то другого человека, пусть даже и короля. К тому же, насколько Аунет знал историю, Ферены почти никогда не умирали в одиночестве. А нередко прихватывали с собой целые армии. Это Аунету тоже не нравилось. Вообще же, будь на месте уру Ферена какой-то иной человек, он, возможно, не смог бы справиться с тем сбродом авантюристов, из которых состояла в то время армия принца. Но Ферен был упрям, непреклонен и жесток. Он совершенно не ценил ни свою, ни чужие жизни. Солдаты понимали, что только самоубийца мог бы бунтовать с таким командиром. Принц сделал правильный выбор.
      Однако Комен Каретт, который получил должность начальника полиции, не нравился Аунету еще больше, чем Ронел. Из той информации, которой располагал глава клана, было ясно, что Комен – острослов и дуэлянт, самолюбивый и хитрый, который, к тому же, не был замечен ни в одном по-настоящему бесчестном поступке. Но количество убитых им на дуэли достигало значительной величины. Этот самый Комен проявил себя совершенно беспощадным человеком на вверенном ему поприще. Он умудрился перенять практичный подход своего принца. И его действия напоминали бы Аунету действия машины или робота, если бы он был знаком с этими понятиями. Комен уничтожал преступников методично и совершенно беззлобно. Примерно, как фермер пропалывает сорняки на своих грядках.
      Поэтому Аунет, как только принц вошел в Парм, приказал части своих подчиненных затаиться. Он получал смутные сигналы о том, что некое лицо заинтересовано в повышении активности его людей. Однако Аунет не верил в способности этого лица вернуть себе власть. Нищие, как и сводники, выходили на улицы, но вот воры выжидали, наблюдая за действиями Комена. Время показало, что это был правильный подход. Патрули, усиленные иногда ишибами, значительно проредили число неосторожных грабителей и воров. Уровень преступности в Парме резко упал по сравнению с разгулом первых дней после смены власти. Но Аунет догадывался, что ни принц, ни Комен на этом не остановятся. У главы клана не было никаких доказательств, но было сверхъестественное чутье, вот уже много лет помогающее ему не просто выпутываться из сложных положений, а никогда в них не попадать.
 
      Комен подготовился к облаве очень хорошо. Перед рейдом он допросил многих из задержанных преступников. И те, в обмен на обещания смягчения участи, поведали Комену немало полезного. Поэтому сейчас вместе с солдатами и ишибами в облаве принимали участие также те задержанные, которые знали в лицо наиболее интересующих Комена личностей. У господина главного полицейского с собой был целый список.
      Король, Комен и группа ишибов находились во главе отряда. Преступники, которых взяли с собой для опознания главарей и наиболее опасных личностей, шли сзади в сопровождении большого отряда солдат. Несмотря на большое количество участников, процессия двигалась в сторону искомых кварталов стремительно. Михаил, наблюдая за Коменом, поражался тому, как неожиданно проявился талант этого человека. Тага сейчас напоминал ищейку. Причем, ищейку самых чистых кровей. Он рвался вперед, его усы топорщились, а руки в нетерпении хватались либо за меч, либо за кинжал. Впрочем, это были лишь его атрибуты. Как предводителю большого отряда, Комену не было нужды прибегать к оружию. Для этого у него были ишибы и солдаты.
      Для начала Комен решил оцепить несколько кварталов, а потом – постепенно сужать кольцо с опознаванием каждого встретившегося человека. Затем – повторять то же самое с другими кварталами, до тех пор, пока все бедные районы не пройдут проверку.
      Операция началась, как положено. Кварталы были оцеплены, задержанные мужского пола доставлялись к Комену, где опознавались или допрашивались. Михаил пока что просто наблюдал, ни во что не вмешиваясь. Ему стало любопытно, что Комен сделает дальше. Ведь было ясно, что у них просто не хватит времени закончить все за несколько часов.
      Но Комен сумел удивить Михаила. Довольно быстро выяснилось, что он и не планировал задерживать всех людей. Ему были нужны лишь те, которые располагали информацией о том или ином человеке. А именно – где его можно было найти в настоящий момент. Специальные группы немедленно бросались в то место и чаще возвращались с уловом, чем с пустыми руками.